Сделай сам 3

Глава 20 London is the capital… Часть 2

— И как вам «Принцесс Роял»? — вновь с Альбертом мы встретились лишь на следующий день, когда примерно в одно время спустились позавтракать в ресторанчик при отеле «Герцог Эдинбургский», где для меня с сопровождающими лицами заранее зарезервировали пару номеров. Вот за совместным поглощением завтрака он и поинтересовался моими впечатлениями.

В силу своего физического состояния этот престарелый англичанин никак не мог составить мне компанию при осмотре корабля, свалив вчера моё дальнейшее сопровождение на плечи племянника. Ведь крейсер находился в стадии постройки, и все его внутренние отсеки с переходами представляли собой натуральный капкан для любого недостаточно ловкого человека. Короче говоря, упасть и свернуть себе шею, там можно было на каждом втором шагу, если не на каждом первом. К тому же, вчера был праздник у японцев, и он никак не мог оставить их без своего внимания. Столь важные клиенты не поняли бы такого отношения.

— Что вам сказать? — впав в задумчивость, потёр я подбородок. — С одной стороны — действительно внушает уважение. С другой же — вызывает недобрые воспоминания о наших российских Морском техническом комитете и Главном управлении кораблестроения. Там тоже господа военные моряки, находящиеся в немалых чинах и званиях, порой чудят изрядно и не способны чётко осознать, чего же они ожидают получить в конечном-то итоге. Как результат их вечных метаний — у строящегося корабля просматривается невооружённом глазом этакая незавершённость, что ли. Даже и не знаю, какими иными словами возможно было бы ещё охарактеризовать возникшее у меня ощущение.

— Хм, — не наигранно нахмурился старик, явно ожидая услышать от меня несколько иные слова — куда более позитивные и полнящиеся юношеского восторга. — Значит, не понравился?

— Скажем так. Там точно имеется, что улучшать, — дипломатично увильнул я от прямого ответа навроде — «Да, всё хреново, как по мне!».

А как бы я, человек, что видел тысячи изображений кораблей эпохи самого расцвета линкоров, мог ещё отреагировать на первых крейсерских представителей 2-го поколения дредноутов? При том, что поколений этих в истории судостроения было 5, а то и 6! Да только так и мог! Изрядно снисходительно. Чтоб, значит, не обидеть очень сильно принимающую сторону и при этом дать им знать, что тут, по моему «авторитетному» мнению, имеется к чему ещё стремиться. Они же в сложившейся ситуации тоже не сильно виноваты. Им сверху говорят, что для Королевского флота надо строить именно такое — согласно утверждённых чертежей. Вот они и строят.

— Что же. Тут можно с вами согласиться, — на удивление, не стал переубеждать меня в обратном один из совладельцев этой огромной верфи. — В наши благословенные времена технический прогресс вообще ни секунды не стоит на месте, дорогой Александр. Что вам самому и без моего напоминания прекрасно известно, учитывая, сколь великолепные автомобили из года в год вы предлагаете своим клиентам. И, как вы сами давеча совершенно верно предположили, только-только заложенный на стапеле японский крейсер «Конго», уже нашей личной разработки, является заметно улучшенным аналогом «Принцесс Роял». Возможно, ознакомься вы именно с его конструкцией, то скепсиса в ваших словах имелось бы поменьше.

Не то, чтобы мне здесь и сейчас столь тонко намекали на возможность засунуть свой длинный нос в чужие секретные чертежи. Вовсе нет! Виккерс, как частный подрядчик, никак не мог себе подобного позволить. Хотя бы в целях сохранения доброго имени своей компании. Иначе — неминуемый скандал и репутационные потери, ведущие, естественно, к немалым финансовым издержкам. Ведь, как известно, что знают двое, знает и свинья.

Просто этот хитрый жук, вот 100%, заманивал меня подобным образом в свои судостроительные сети, завуалировано давая понять, что сможет сотворить корабль и получше. Были б только деньги у заказчика на все его хотелки.

Видать, действительно всей душой желал укрепиться на российском судостроительном рынке. В том числе и за мой счёт! Отчего столь любезно и обхаживал едва ли не с первых мгновений нашей встречи. А то обидно ему, видите ли, стало, что конкуренты из «John Brown Company» обошли его «на повороте», ещё с прошлого года прописавшись на Санкт-Петербургских верфях и крупнейших российских заводах связанных с военным кораблестроением.

— Вполне возможно это так, — не пришло мне в голову хоть в чём-то возражать своему собеседнику. — Я ведь, хоть и недоучившийся наполовину, но тоже, вроде как, судостроитель. — Вот ведь печаль-тоска! В который уже раз всякие нехорошие обстоятельства не позволяют мне догрызть-таки кусок научного гранита! — И даже меня проведённый осмотр «Принцесс Роял» навёл на ряд весьма занятных мыслей в плане возможной оптимизации конструкции боевых кораблей. Что уж тогда говорить о ваших уникумах, собаку съевших на их постройке! Потому, не сомневаюсь ни секунды, что на вашей верфи может быть создан мощнейший и великолепнейший боевой корабль. И не один! Но лично я профинансировать очередной такой заказ на благо отечественного военно-морского флота, пока что точно не готов и не способен, — любезно-извиняющаяся улыбка, расплывшаяся по моему лицу, наглядно свидетельствовала о моём величайшем сожалении по данному поводу. Должно быть, смотрелось это именно так со стороны. Во всяком случае, мне именно таким и хотелось выглядеть в глазах собеседника. — Нам бы сперва чего попроще у вас прикупить. Как говорится, начнём с малого, а там посмотрим, как дела пойдут.

— Попроще, так попроще. Мы любому стоящему заказу всегда рады! — сразу сдал назад по поводу гипотетического военного контракта Виккерс, легко перейдя к обсуждению постройки теплоходов для меня с папа́. — Вчера мы с джентльменами из совета директоров обсудили в узком кругу, как предоставленный с вашей стороны черновой вариант контракта, так и озвученное вами предложение на поставку с вашего российского металлургического завода чугуна, катанной стали и заклёпок, необходимых по весу на постройку потребных вам новых судов. И пришли к выводу, что чугун и заклёпки мы можем принять. Естественно, после их доскональной проверки нашими технологами на пригодность. А то, знаете ли, имеется немало фабрик и заводов, что порой грешат, стараясь выдать за первоклассный товар вовсе непригодные для судостроения сырьё и материалы. Что же касается стали для силового набора и обшивки — тут мы вынуждены настаивать на применении таковой исключительно нашей собственной выделки.

Понять Альберта и всю их прочую компанию было можно. Как инженер-технолог, я бы с ними оказался солидарен, не находись сейчас на противоположной стороне.

Во-первых, они своим именем отвечали за качество конечного изделия. Никто ведь не захочет к ним снова обращаться с соответствующими заказами, если суда их постройки вдруг массово начнут тонуть из-за проявления скрытых дефектов применённых ими материалов. Потому качество этих самых материалов тут действительно играло значительную роль.

Как и сроки их поставок!

На фоне вечных забастовок то угольщиков, то горняков, то сталеваров, то портовых рабочих за последним требовалось тщательно следить, чтобы постройка не растянулась на долгие-долгие годы, как это почти постоянно имело быть место в России, если дело касалось действительно крупных кораблей и судов. Мелочь-то всякую у нас строили на удивление быстро.

Во-вторых, они ведь тоже были не дураки заработать лишнюю копейку на поставке своей стали, тем самым одновременно давая работу собственным металлургам. Ведь продавать продукт конечного передела железной руды было куда выгодней отгрузки чугунных чушек. О чём, в свою очередь, думали и мы с папа́, когда указывали данное условие в нашей версии контракта.

— Давайте мы поступим так. Вы всё же согласитесь брать нашу катанную сталь для обшивки, тем более что она уже проверена временем на эксплуатируемых нами свыше года теплоходах и не вызывает никаких нареканий, а мы в ответ удвоим наш заказ. Четыре! Четыре теплохода, а не два! — протянул я руку для закрепления сделки с первым человеком в «Виккерс Лимитед». — И с вас тогда ещё скидка 2,5% на каждый из данных теплоходов!

— Бог с вами, Александр. Пусть будет ваша катанная сталь, — пожал судостроитель мою руку. И дополнил, тем самым всё же оставляя последнее слово за собой, — Но скидка будет вам по 1% с борта! И ни одним пенни больше!

Кто-то скажет — «Брехня! Не верю, что так просто торг ведётся!».

И скажет это очень зря! Ведь он именно так и происходит зачастую. Причём не только в нынешние времена, но и в далёком будущем.

Вот так сидят десятки людей себе в расчётах по уши аж год иль даже два. Высчитывают всё вплоть до последней копейки, ругаются с потенциальными поставщиками, изъявившими готовность поучаствовать в объявленном компанией тендере. Уже все ненавидят друг друга за вечные проволочки и многочисленные попытки надурить противную сторону. А после приезжает на завод такой себе член совета директоров, молча чиркает на салфетке итоговую сумму контракта вместе с данными того, с кем следует контракт сей заключить, и столь же молча уезжает, оставляя всех местных кадров, включая генерального директора, в очередной раз обтекать и сглаживать углы со всеми разом отфутболенными поставщиками, которых они всё это время сильно-сильно мучили придирками и постоянными доводками проектов.

И всё!

Вот так, к примеру, на моей памяти проходили в далёком будущем «самые честные тендеры» в американских, японских и корейских автомобильных компаниях! Естественно, когда речь там заходила об очень крупных деньгах, а не о всякой мелочи в десяток-другой миллионов.

И кто бы что себе ни воображал, всё в мире так-то держится на подобных рукопожатиях за завтраком двух высокопоставленных персон и оговоренной между ними сумме взятки — если они, конечно же, при этом не являлись истинными владельцами бизнесов. А те же официальные тендеры — всего лишь не имеющие никакого значения мелочи, необходимые для сотворения должного информационного шума и создания красивой картинки некой справедливости торгов, как то и положено по законодательству.

Особо сильно, помнится, корейцы этим делом грешить любили. Там на дверях директорских кабинетов на самом-самом верху «пищевой цепочки» смело можно было вывешивать узорчатые таблички с отлитой чистым золотом надписью — «Заходить исключительно деньгами вперед». Не просто же так у них все президенты государства, оттрубив свой срок, мгновенно отправлялись на тот свет в связи с самоубийством, либо же на нары из-за огромных резко вскрывшихся финансовых мошенничеств. Как прежде действовали в бизнесе, так после и рулили государством, изрядно набивая взятками свои карманы по въевшейся аж в костный мозг привычке.

Вот так и тут случилось, в который уже раз и совершенно точно не в последний!

Правда, обошлись мы с Виккерсом без взяток. Не воровать же деньги у самих себя! Для того у нас наёмные сотрудники имеются. Воруют, сволочи, что ты ни делай с ними! Мы с папа́ даже порой рукой машем на очередной факт воровства, поскольку разбираться с ним выходит слишком дорого и долго, тогда как время нам и так всегда недостаёт. Порой дешевле сделать вид, что не заметил. Но это если речь идет об относительно приемлемых для нас утерянных деньгах. Уж точно не о таких, которые мы в данном случае обговаривали с Альбертом.

Ведь ему, как результат всего-то одного единственного рукопожатия, упал почти четырёхмилионный заказ на постройку за год четырёх товаро-пассажирских теплоходов океанского класса вместо двух первоначальных. А мне — гарантированная загрузка работой для «Донецко-Юрьевского металлургического общества» без малого на миллион, плюс скидка в 40 тысяч! Всё, естественно, в рублях! Не в фунтах стерлингов! Окститесь! Тут за лям фунтов сейчас строили «Титаник» так-то!

Старались мы держать с папа́ таким вот образом этот наш завод на пике его чугуно- и сталеплавильных возможностей, чтобы не терять, как работающих на нём опытных специалистов, так и компетенции предприятия в целом. Балансируя при этом в рамках нам дозволенного в плане не влезания в кормушку франко-бельгийского «Продамета», как с ними это давно было согласовано ещё «на берегу». Ведь нам бодаться с этим синдикатом было не с руки. Пупок бы надорвали точно, учитывая то, что мы уже завязли по уши в нефтянке и банкирских распрях.

С того мы, Яковлевы, полагались у рабочих не столько мироедами, сколько умелыми хозяйственниками. А то вон, не столь заботливые, как мы, наши «гении» в золотых погонах да на высоких должностях, своим бездарным планированием армейского снабжения довели ситуацию в оружейной отрасли России почти до полного коллапса!

Но именно благодаря их промахам нам играючи и без проблем вышло набрать в минувшем году на все новые и постепенно расширяющиеся производства в столице, Яковлевске и Харькове с десяток тысяч ценных опытных специалистов, которых так бы пришлось годами взращивать с нуля, неся притом немалые финансовые потери.

Слесари, токари, инструментальщики, лекальщики, столяры, краснодеревщики, вальцовщики, сталевары, плотники. Не говоря уже о чернорабочих! Лишившиеся львиной доли казённых заказов на винтовки и револьверы, спрос на которые упал в 5–10 раз, Тульский и Сестрорецкий оружейные заводы в одночасье «исторгли» из себя всех этих людей, которых больше не могли содержать и загружать оплачиваемой работой.

Хорошо хоть Сергей Иванович Мосин нас заранее предупредил об этакой «придумке» генералов, и мы их всех скопом перехватили фактически у заводских ворот, отрекламировались в меру сил, поведали про грандиозные возможности карьерного роста, да оплатили всем проезд к новым местам работы. Как результат — все оказались очень счастливы в итоге, поскольку и не возникло резких социальных взрывов, и народ остался при работе, да деньгах.

— Что же, если по судам мы всё по-джентельменски решили, — расплылся в улыбке явно довольный заключённой сделкой Альберт. — Не перейти ли нам к вопросу об автомобилях? Мы, и не только мы, знаете ли, изрядно обеспокоились, узнав, что ваша семья приобрела весьма немалый участок земли на берегу Темзы. Очень! Очень немалый участок! Такой и в таком месте уж точно не берут для строительства поместья. Вот мы и думаем, не собрались ли вы тут ставить свой очередной автомобильный завод.

Волноваться Виккерсу действительно было с чего. Мало того, что его завод в Крейфорде до сих пор весьма успешно производил британский вариант «Русь Империал», спрос на которые в Британии не думал даже падать, так ещё вдобавок, скооперировавшись с местными пионерами автомобилестроения, он основал компанию с очень длинным наименованием, какую кратко можно было назвать «Уолсли». И вот эта самая компания принялась производить машинки подешевле — прямые конкуренты наших DAC и новомодного Форд-Т.

И пока на местный рынок мы поставляли уже готовую продукцию американских заводов, завозя её как раз при обратных рейсах наших судов из США, он ещё хоть как-то мог лавировать на рынке и конкурировать по ценам. Там ведь к и так изначально завышенной нами цене ещё ложились сверху дополнительные логистические расходы.

Но вот сейчас дела его агентов по продажам явно были очень плохи. Ведь мы примерно с октября, набравшись кой-какого опыта и приноровившись к рынку перевозок, изрядно изменили свой подход к загрузке теплоходов.

Теперь при убытии из России лишь одна из нижних палуб отводилась под размещение пассажиров 3-го класса, тогда как на вторую мы грузили упакованные в ящики слегка разобранные автомобили нашей русской выделки. А куда их ещё нам было девать? А вот так, блин! Некуда! Ударила по нам с папа́ российская действительность, считай, что в самом начале наших славных дел на фронтах моторизации народонаселения. Тут-то очень так удачно и подвернулась Англия под руку, откуда мы мгновенно исключили американские машины своей выделки.

Ведь какое различие имелось между автомобилистами России, Великобритании и США? Помимо разницы в их количестве — почти что никакого. Вот континентальные европейцы — те, да. Сидя на голодном топливном пайке, они уже сейчас предпочитали небольшие автомобильчики с не сильно прожорливыми моторами. Мы с маркизом де Дионом, кстати, запустили там завод по производству копий наших Oldsmobil «Tour».

По цене в 2850 франков их нынче чуть ли не с руками отрывают, поскольку ближайший конкурент выходил аж на целую 1000 франков дороже и представлял собой при этом совсем уж что-то непотребное — вроде тех наших первых олдсмобилей, которые мы завершили изготавливать почти 5 лет назад.

Однако же вернёмся мы к своим баранам. Так вот, в России, как и в Штатах, как и в Англии все желали выглядеть со стороны дорохо-бохато, но чтобы при этом заплатить как можно меньше. Короче говоря — имели нормальное человеческое желание. Что я, не русский? Не понимаю что ли?

К чему я это говорю всё? Да к тому, что основной продукцией нашего автомобильного завода в Яковлевске в итоге стал бюджетный вариант DAC «Family». Тот самый, что с мотором от Форд-Т. Теперь это у нас зовётся «Русь Капитан» — каюсь, наглым образом украл ещё не существующее название модели у фирмы «Опель».

Да, при этом я прекрасно понимал, что в случае мобилизации их в армию, они, скорее, станут гирей на ногах военных, нежели подспорьем. Не та мощща у этого мотора, откровенно говоря, чтобы таскать грузы с пассажирами по сплошному бездорожью разбитых фронтовых дорог. Но что тут, блин, поделаешь с людьми? Мы продавали то, что сами люди покупали. И продавали по цене такой, что прибыли нам было не видать от слова «вовсе»!

Ведь если в США такой наш DAC оценивался ныне в 1300 USD на рынке, то здесь, в России, его полный аналог предлагался нами по цене в 1380. Но уже рублей! Что выходило почти вдвое дешевле! Не просто ж так он был назван мною «Капитан». Всё ж 1380 рублей как раз составляли полное годовое денежное содержание армейского пехотного капитана. Естественно с учётом всех полагающихся ему добавочных выплат. Что хоть для них и им подобных по доходам граждан соответствовало известной мне науке ценообразования на автомобили — машина должна стоить не больше годового жалования потенциального клиента. А лучше вовсе — полугодового.

Однако даже по такой цене они в империи расходились как-то неохотно, что ли. Особенно зимой. Склады уже ломились от полностью готовых автомобилей, которые нам резко требовалось куда-либо девать. Вот и надумали возить их на Туманный Альбион и продавать опять за дорого аборигенам. Всё ж не бусы. А потому и совесть наша тут чиста.

— Вы правы, мистер Виккерс. Вам есть о чём переживать, — не стал я как-либо юлить и скрытничать, поскольку собирался предложить партнёрство в этом деле. А то ведь разорваться аж на трех маленьких Александров я никак не мог. Тогда как у моего собеседника уже существовала надёжно функционирующая цепь продажи машин и их последующего обслуживания. — Мы здесь уже открыли филиал нашего промышленно-торгового банка и собираемся в самом ближайшем будущем возводить автомобилесборочный завод со своим морским причалом. Будем доставлять к вам из России не, как сейчас — лишь требующие малейшей сборки готовые автомобили, а этакие конструкторы для последующей отвёрточной сборки уже здесь.

Посчитав всё хорошенько, мы с отцом пришли к выводу, что нам в ближайшие годы куда выгодней будет отправлять сюда лишь подсобранные шасси без кузовов и отдельно двигатели в сборе с КПП. Тогда вместо 200 автомашин мы сможем загружать на каждое своё судно по 400 таких машинокомплектов.

И это было прям спасение, с какой стороны ни посмотри, поскольку мы тогда могли по полной загрузить имеющуюся у нас первую и пока единственную смену рабочих в Яковлевске, да прекратить творящийся не первый месяц аврал в кузовном цехе, где у народа никак не выходило производить потребное количество кузовов из-за хитрющих поставщиков, которые то и дело пытались подсунуть нам сырую древесину. Но говорить сейчас я пожелал о несколько иных причинах. В-о-о-от! Чтоб, значит, не палить контору. Пусть полагает, что у нас всё хорошо, и мы вообще-то делаем ему огромнейшее одолжение в надежде на продолжительное и взаимовыгодное сотрудничество.

— И много ль собираетесь везти? — задал ну очень правильный вопрос, вечно зрящий в корень старый, хитрый дед.

— От тысячи до полутора тысяч машин ежемесячно. — Сейчас нам, правда, выходило отправлять в путь всего 2 теплохода в месяц, но мы надеялись, что всё же выйдем на 3 ещё до получения новых судов. Отсюда и такие цифры.

— Этак вы покроете своими автомобилями весь имеющийся в моей стране спрос, — неодобрительно причмокнул губами Альберт, не забыв при этом выделить интонацией слово — «моей». — Боюсь, что в этом случае вы точно наживёте себе множество недоброжелателей.

— Не сомневаюсь в этом ни секунды! — лишь горько усмехнулся я в ответ. — И потому желаю предложить вашей семье широкое партнёрство в этом деле.

— Партнёрство всегда лучше доброй ссоры, — вновь довольно улыбнувшись, слегка переиначил поговорку мой собеседник и даже слегка подался в нетерпении вперед. — Так что вы предлагаете, мой юный друг?