Сделаю, что смогу 4

Глава 10

- Здравствуйте, Александр Николаевич, - Пасюков крепко жал мою руку.

- Добрый день, - я ответил тем же.

Улыбнувшись, Евгений Павлович отпустил мою ладонь. – До меня доходили слухи о вашей… вашем крепком рукопожатии. И, простите уж меня, но мне захотелось это проверить.

- Пожалуйста-пожалуйста. – Почему-то этот человек мне понравился. – Не имею ничего против, хотя и не люблю афишировать свои возможности.

А Профессор, тем временем, незаметно подмигивал своему начальнику, стараясь обратить на себя его внимание.

Пасюков глянул на него и, как будто что-то вспомнив, проговорил:

- Ах да… профессор, большое спасибо что встретили нашего гостя, не смею вас больше задерживать, можете возвращаться в свою лабораторию.

Павел Сергеевич, удовлетворённо кивнул головой, и посмотрев на меня сказал:

- Шура, был рад встрече, надеюсь вы не пройдёте мимо моего скромного кабинета.

- Непременно побываю у вас, господин Профессор. – Очень вежливо ответил я.

- Прелестно, прелестно. - Рачков кивнул, и двинулся по коридору, оставив нас одних.

Когда он скрылся за очередной дверью, Евгений Павлович улыбаясь спросил:

- Значит он попросил вас называть его господином Профессором?

- Точно так. – пожав плечами, подтвердил я.

- А вы значит в ответ назвались «Шурой»?

- По правде сказать он меня немного смутил и мне пришло в голову назваться именно так.

- Ну ничего, - попытался успокоить меня начальник филиала, - день уже кончается, а завтра вы сможете представиться ему по-другому.

- В каком смысле?

- Дело в том, что Павел Сергеевич наш старейший работник. – Пасюков повёл меня по коридору, продолжая рассказывать. - Он занимался теми же вопросами, которыми сейчас занимаемся мы, ещё до того, как здесь появился филиал нашей фирмы.

Мы зашли в приёмную, где сидела молодая, но очень серьёзная секретарша.

- Наташа, - это Александр Николаевич Полетаев, проверяющий из Москвы, - представил меня Пасюков.

- Здравствуйте, - поздоровалась девушка.

- Добрый день, - ответил я.

- Наташенька, скажите Надежде Дмитриевне, что проверяющий приехал, пусть она подойдёт. А мы пока поговорим у меня в кабинете. Принесите нам кофейку, пожалуйста.

- Хорошо, Евгений Павлович.

Кабинет начальника филиала немногим уступал кабинету Горбункова, и это о многом говорило. Кстати, Новосибирск был вторым городом, который был подчёркнут в списке наших филиалов. Значит надо было обратить на него особое внимание.

- Так вот, о профессоре Рачкове. – Сделав глоток кофе, продолжил Пасюков. – Он у нас пользуется огромным уважением, которое заслужил многолетним трудом. Поэтому на некоторые его причуды мы не обращаем внимания и даже стараемся ему в чём-то подыграть.

- Он леший, или домовой? – Прямо спросил я.

Начальник филиала замялся. – Сложно сказать. Он феномен. Возможно он был лешим, а потом стал домовым.

Мне пришлось почесать голову. – Как же так? Впервые слышу о такой трансформации из одной сущности в другую.

- Я же говорю – феномен. И ещё… Он действительно профессор. Самый настоящий. Читает лекции в университете на специальных курсах. Правда курсы эти могут посещать только те, кто потом попадёт на работу в наши структуры.

- С интересом послушал бы его лекции, - заинтересовался я. – Можно будет туда попасть?

- Думаю, что он вам не откажет. Человек вы в определённых вещах довольно опытный. Возможно ему даже будет интересно узнать ваше мнение о его деятельности. Кстати, у него, по-моему, завтра, или послезавтра следующее занятие со студентами.

- А студенты где-то ещё учатся?

- Да, конечно, причём в разных учебных заведениях. У нас тут много университетов, от военных, до педагогических.

- Интересно, а с этими молодыми людьми можно будет поговорить?

- Почему нет. Только надо будет, чтобы Павел Сергеевич, представил вас своими слушателям. Потому что, если вы просто попробуете с ними поговорить, то это у вас вряд ли получиться. Они хоть и молодые, но уже очень серьёзные люди.

- Евгений Павлович, пришла Надежда Дмитриевна, - раздался голос секретарши.

- Ну вот и наша «хозяйка» пришла. Она покажет ваш номер и расскажет где у нас тут что находится. Если у вас возникнут какие-то вопросы – я работаю допоздна. Ну а завтра с утра можно будет собраться в конференц-зале.

- Хорошо, давайте так и сделаем.

Мы поднялись из удобных кресел и направились к двери.

Надежда Дмитриевна оказалась замечательной женщиной, которая провела меня по зданию филиала, показав и мой, довольно большой номер, и неплохой буфет, и конференц-зал, в котором завтра пройдёт собрание-совещание. Пока мы с ней ходили по зданию, она успела и о себе рассказать, и меня расспросить о моём житье-бытье. Похоже у неё был дар, как у моего помощника Сергея. Она могла расположить к себе собеседника и узнать у него всё, что ей было необходимо. На мне она свой дар не применяла, это было бы и невежливо, и бессмысленно.

- Александр Николаевич, - в конце «экскурсии» сказала женщина, - если возникнут вопросы - мой кабинет в конце коридора, обращайтесь без стеснения.

- Большое спасибо, Надежда Дмитриевна, – поблагодарил я её, и отправился в отведённый мне номер. Хотелось принять ванну, выпить чашечку кофе. Правда за кофе пришлось идти в буфет, но это не испортило мне настроения, и даже наоборот. Мне захотелось посмотреть на местных коллег в неофициальной обстановке. Выйдя из номера, я направился по коридору и тут же услышал быстрые шаги и знакомый голос.

- Шура, вы в буфет? Я с вами.

Мне пришлось остановиться и подождать местный феномен.

- Я смотрю вас после душа на кофе потянуло? – улыбаясь, он подхватил меня под руку, и повлёк в сторону буфета.

- От вас ничего не скроешь, господин Профессор.

- Ой, да бросьте вы этого профессора. Не люблю я щеголять званиями и должностями. Зовите меня просто – месье Рачков.

- Как вам будет угодно, - я улыбнулся, но так чтобы Павлу Сергеевичу это не было видно.

- У вас хорошее настроение? Вы всё время улыбаетесь.

Похоже моя уловка не удалась, но я не подал виду и ответил:

- Вы опять правы. Настроение и в самом деле неплохое. По крайней мере его пока никто не испортил.

Мы засмеялись.

- Ну, надеюсь таких людей здесь не найдётся. – Усаживаясь за столик, обнадёжил меня месье Рачков. – А если, вдруг, этот несчастный отыщется, Шура, сразу тащите его ко мне! У меня с такими людьми разговор короткий - бац-бац и в аут!

- Месье Рачков, неужели вы применяете физические наказания для невежливых граждан? Это же не по-джентельменски.

- Шура, я вас умоляю, вы видели, как эти джентльмены бьют друг другу физиономии на ринге?

К нам подошла девушка-официантка, что было для меня неожиданно, и приняла у нас заказ, - мне кофе и пару круассанов, а месье Рычкову: салат «весенний», стакан сметаны, чай с лимоном и булочку с сыром.

- За одно и поужинаю, - объяснил он такое разнообразие заказа. - Не люблю поздно ужинать. Это вы, молодёжь, можете есть и в семь, и в десять часов вечера, а нам, старшему поколению, надо следить за своим здоровьем.

Пока я пил неплохой кофе и уплетал очень вкусные круассаны, профессор быстро схрумкал салат, запив его сметаной, и потом приступил к чаепитию. Делал он это неторопливо и обстоятельно. Мне показалось, что ему явно не хватало на столе самовара, а к чашке - блюдца, куда можно было бы наливать обжигающий чай и дуть на него, отхлёбывая маленькими глоточками.

После того, как всё было съедено и выпито, мы ещё посидели несколько минут, разговаривая на разные темы.

- Шура, приходите завтра ко мне на лекцию, - неожиданно предложил профессор.

- Спасибо, с удовольствием, - сразу согласился я. – По правде сказать мне очень хотелось побывать на ваших занятиях.

- Вот и отлично. – Павел Сергеевич потёр руки. – Только знаете что, начало лекции в одиннадцать часов, а вы приходите в половине двенадцатого. Я, с вашей помощью, хочу провести один занятный эксперимент. Он простой и в чём его суть, я объясню вам в аудитории.

- Договорились. – Месье Рачков заинтриговал меня.

- Прелестно! – Вновь потёр руки профессор. – Ну, а засим разрешите откланяться. – Он поднялся и быстро пошёл на выход, что-то мурлыкая под нос. По-моему, «люди гибнут за металл».

Я хмыкнул и пошёл к себе в номер. Сейчас позвоню моей королеве и может быть смотаюсь на часок домой. Надо только на ручку номера повесить табличку – «Не беспокоить», если они у них есть. В крайнем случае приклею лист бумаги.

Но переживал я напрасно, табличка была. Она лежала в тумбочке у двери. Так что с этим, проблем не возникло.

Дома я пробыл, конечно же не час… Поймите меня правильно и не осуждайте. В конце концов на работу я не опоздал и, хотя ночь была бессонной, в конференц-зал я пришёл бодрый и довольный, как мартовский кот.

В дверях меня встретил Павел Сергеевич.

- Александр Николаевич, вы не забыли? - тихо спросил он, - В одиннадцать тридцать.

- Как можно, месье Рачков?

В ответ он махнул рукой, - Какой там месье, зовите, как и все студенты – Кошмар семинара, - но увидев моё удивлённое лицо, он сжалился и добавил, - Ладно, сегодня можете просто по имени отчеству, Поль Сергеевич. – И он прошёл в зал.

Я, улыбаясь проследовал за ним.

Дальше всё пошло, как и везде. Меня представили, и попросили сотрудников оказывать помощь в любых вопросах. Скрывать от меня было нечего, да и бесполезно. Так что на всё совещание ушло минут двадцать, и народ разошёлся по рабочим местам.

- Евгений Павлович, а что-нибудь из ряда вон, у вас случалось? – Спросил я, когда мы остались с Пасюковым одни.

- Александр Николаевич, мы стараемся, чтобы таких случаев не было, и проводим много профилактических мероприятий, но сами знаете, наши соперники непредсказуемы. А с тех пор, когда под Смоленском, управлению удалось решить проблему с пришельцами из другого мира, совсем стало хорошо. Но мы не расслабляемся, и мало того, у нас к проблемам экстрасенсорики и паранормальных явлений подключена наука. Мы очень плотно работаем с нашими университетами и академиями. Конечно, нам нельзя раскрывать полностью информацию, которой владеем, но всё что можно, становится достоянием научных учреждений закрытого типа. Как бы там ни было, но практически все наши наработки носят секретный характер.

- А контакты с заграницей?

- Это в ведомстве Москвы. Чаще всего сам Иван Иванович Силин курирует эти, да и не только эти вопросы. Мы только информируем, о тех, или иных случаях просьбы о помощи из-за границы.

- А сами просили когда-нибудь зарубежных коллег оказать вам содействие?

- Опять-таки, всё через Москву. Мы не можем здесь решать такие серьёзные вопросы. – Пасюков покрутил в руке карандаш и продолжил, - но мы внимательно отслеживаем непонятные случаи за границей, и в случае одобрения Москвой, даже посылаем людей в «научные» командировки. Так в принципе работают все филиалы.

- Евгений Павлович, я, как бы там ни было, человек в управлении новый, поэтому у меня столько вопросов. Не считаю зазорным поучиться уму-разуму у более опытных товарищей.

- Я всё понимаю, - начальник филиала вновь покрутил карандаш, - и с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, но, дело в том, что сегодня ночью я отвёз жену в перинатальный центр. У нас поздний ребёнок, и боюсь, что у неё будут трудные роды.

- Что же вы молчали! – Я поднялся. - Поехали, быстрее!

Пасюков растерянно посмотрел на меня, - Там отличные врачи. А вы разве понимаете в этом деле?

- А у вас что, нет хороших целителей?

Начальник улыбнулся, - Моя жена сама целительница, но это сложный случай. И она сама настояла, чтобы мы поехали в центр.

- Всё равно, давайте мы тоже туда отправимся. Лишним я не буду.

В центре мы переговорили с главврачом. Специалистом он был опытным и сразу сказал, что случай не простой, но особо волноваться не надо. Операцию готовили на девять тридцать утра, так что время у нас ещё было.

- Послушайте, доктор, а можно мне её посмотреть? – спросил я главврача?

- А вы кто?

- Я специалист из Москвы.

- Специалист в какой области? – Он смотрел на меня с сомнением.

Я взял его под руку и повёл по коридору.

- Семён Моисеевич, ну какая разница в какой области, я специалист около всяческих наук.

- Ах вон в чём дело, тогда конечно, - сразу согласил доктор.

Пасюков изумлённо смотрел нам в след.

Мы прошли в палату где лежала роженица. Женщина была не молода, ей было за сорок, но держалась она молодцом.

- Здравствуйте, Елена Фёдоровна, - поздоровался я.

- Здравствуйте, - ответила она, рассматривая меня.

- Я Александр Николаевич Полетаев, проверяющий из Москвы. Приехал вчера, а сегодня узнаю, что у Евгения Павловича сегодня должен родиться сын, четыре двести весом и пятьдесят три сантиметра роста. Вот и приехал посмотреть на маму, которая даёт жизнь такому великану.

- Ах вон что, - она несмело улыбнулась. - А как вы…

- Работа у меня такая, правда Семён Моисеевич?

Доктор стоял, растерянно глядя то на меня, то на женщину.

- Да, - только и смог сказать он.

Я подошёл к кровати и взял роженицу за руку.

- Всё у вас будет хорошо, операция пройдёт успешно, а потом я ещё зайду к вам, и помогу быстрее восстановиться. Договорились? – Улыбаясь спросил я.

- Спасибо вам, Саша, - ответила женщина. Голос её был уже более бодрым. – Скажите Жене, чтобы не волновался.

В палату вошла сестра и изумлённо уставилась на меня.

- Семён Моисеевич, мы роженицу готовим к операции, или нет?

- Готовим-готовим, - ответил я за Семёна Моисеевича, - я уже ухожу…

Операция прошла быстро и уже через час я, вновь уговорив главврача, был в палате и с улыбкой смотрел на маленькое сморщенное личико новорождённого крепыша.

- Поздравляю, Елена Фёдоровна! Вы просто молодец!

Я опять подержал её за руку щедро делясь силой. В принципе можно было ей и шов залечить, но женщина покачала головой.

- Спасибо вам Саша, - но больше ничего делать не надо. Теперь я и сама справлюсь.

Я кивнул и попрощавшись вышел. Надо было и папаше дать время посмотреть на сына.

Пасюков вышел в приёмный покой улыбаясь светлой улыбкой. Взгляд его блуждал, и, по-моему, он всё ещё был в палате с сыном и женой.

Дав ему ещё минутку, чтобы прийти в себя, я поздравил его, и мы пошли к машине.

- Евгений Павлович, а где профессор Рачков читает свои лекции? Мне надо попасть к нему к одиннадцати тридцати.

- Успеем. – Начальник филиала всё ещё довольно улыбался.

На лекцию я не опоздал, Пасюков проводил меня до самой аудитории и оставив рядом с дверями сказал:

- Напомните Павлу Степановичу, что сегодня после обеда он должен представить мне доклад о последних работах наших студентов. Думаю, что он не забыл, но лишний раз напомнить не помешает.

- Хорошо, сделаю. – Пообещал я, и остался ждать того момента, когда мне надо войти в кабинет.

Ровно в одиннадцать двадцать девять, когда я уже собирался войти, дверь вдруг внезапно раскрылась и ко мне выскочил Рачков.

- Ага, вы здесь. Прелестно! Через минуту заходите. – И он скрылся в аудитории.

Ровно в одиннадцать тридцать я постучал, и приоткрыв дверь спросил:

- Поль Сергеевич, разрешите?

- Александр Николаевич, - кинулся он ко мне с таким видом, как будто мы не виделись со времён разгрома немцев под Сталинградом. – Наконец-то, - обнял он меня, и даже сделал попытку поцеловать, но я ловко увернулся. Рачков просто сиял о радости.

Студенты во все глаза смотрели на нас.

- Друзья мои, - обернулся профессор к слушателям, - это тот самый человек, о котором я вам столько рассказывал, и он примет участие в эксперименте, который мы с вами собрались провести.

- Александр Николаевич, - Рачков схватил меня за рукав и потащил к столу, - объясню вам суть. Всё гениальное просто и должно быть хорошо оплачено. – Он указал на стол, на котором стояли с десяток коричневых пластиковых стаканчиков.

- Молодежь, - обратился он ко мне и студентам, - вы об этом только видели в кино, или читали, а вот мне довелось, как говориться, в «живую» лицезреть ловких молодых людей, которые облапошивали наивных обывателей. Рачков взял три стаканчика и ловко крутанул их по столу.

- Итак друзья, сегодня у вас лабораторная работа! Объясню нашему почётному гостю, что сейчас здесь будет происходить. – Он указал мне на небольшой горшок, из-под цветов в котором лежал ворох купюр. – Здесь у нас призовой фонд, в который каждый присутствующий внёс определённую сумму. – Поль Сергеевич выразительно посмотрел на меня, - Я сказал каждый!

Спохватившись, мне пришлось пошарить по карманам. Такой оборот был полной неожиданностью, и нащупав в брюках, непонятно, как завалявшуюся тысячную бумажку, я вздохнул с облегчением.

- Прелестно! – Профессор с радостью добавил мой скромный взнос в «цветочный банк».

- Мои юные коллеги, как я уже говорил – всё гениальное просто. – Потирая руки продолжил лектор, - Но гениальные люди должны хорошо питаться, чтобы их исключительные способности не разбились о трудности быта. Все собравшиеся здесь, и ваш покорный слуга в том числе, люди может и не гениальные, хотя всё может быть, но одарённые, без сомнения. Поэтому сегодня мы проведём эксперимент, по выявлению самого способного из нас.

Профессор указал мне на место в первом ряду столов – Присядьте, Александр Николаевич, - и строго посмотрев на слушателей, спросил:

- Домашнюю работу все делали?

Из зала раздалось нестройное – «да», «делали».

- Ну вот сейчас и проверим. У вас на столах лежат карточки с номерами от единицы до десяти. Сейчас я спрячу шарик под одним из стаканчиков, а вы должны сказать, под каким именно. Стаканчики, как вы можете видеть пронумерованы. Я разверну их номерами к себе, а потом разверну к вам. Начнём с двух стаканчиков.

Профессор положил на стол небольшой мячик и накрыв его стремительно стал вертеть два стакана по столу.

Твою дивизию! А не промышлял ли, в своё время, этим ремеслом уважаемый Поль Сергеевич? Уж очень ловко у него получалось двигать стаканы.

Через минуту остановившись, он сделал жест рукой. – Прошу. Сейчас вам надо выбрать из двух, но дальше, как вы понимаете будет всё сложнее и сложнее.

В первой попытке никто из студентов промашки не дал. Мне тоже без труда дался этот фокус, и профессор продолжил добавлять стаканы.

Первую ошибку, один из слушателей допустил, когда на столе крутилось уже пять пластиковых ёмкостей.

Поль Сергеевич сурово посмотрел на проигравшегося и погрозил ему пальцем. – Не ожидал от вас, Блинов. На следующей лекции будете сидеть крайним справа, а это значит, что придёте первым, а выйдете последним!

Парень понурил голову, видно такое наказание было довольно обидным для слушателей.

Тем временем профессор закрутил шесть стаканчиков.

Минус ещё два студента.

Рачков скорбно покачал головой, - Не позорьте меня перед гостем…

Семь стаканчиков – ещё три неудачника.

В глазах преподавателя зажегся огонёк.

Нас, тех кто угадал, осталось четверо: девушка, и два парня. Все внимательно смотрели на стол.

Профессор устроил круговерть из восьми предметов – парни отсеялись, и мы с девушкой остались вдвоём.

Девять! Девушка подняла карточку с номером пять, я с номером шесть.

Павел Сергеевич потёр руки, и улыбаясь поднял шестой стаканчик, из-под которого выкатился шарик.

- Ну что же мои юные друзья, финал! По нашим правилам, если никто не угадывает, где прячется шарик, то весь призовой фонд достаётся старому и немощному преподавателю. - Он плаксиво взглянул в зал. – Хотя, скорее всего, наш гость, унесёт выигрыш в своих бездонных карманах, в которых, как мне кажется, тысячная купюра очень редкая бумажка. Что такое тысяча, для человека из Москвы. – Он тяжело вздохнул. – Но мы ещё поборемся! Не так ли мои юные коллеги! – Профессор потёр руки.

- Итак, начнём, уважаемый Александр Николаевич.

Поль Сергеевич осторожно положил шарик, накрыл его, и медленно стал перемешивать стаканчики, постепенно увеличивая скорость. В конце стало просто невозможно уследить за его движениями, и когда он остановился и развернул стаканчики номерами ко мне было просто невозможно угадать где мячик.

Я почесал голову…

- Прелестно! – Профессор улыбался.

Пришлось мне вглядеться внимательнее. Взгляд мой переходил от одной ёмкости к другой, но шарика я почему-то не видел. Мне захотелось улыбнуться, но я сдержался.

«Ай да профессор, ай да… хитрец!»

Я хмыкнул, наклонился чуть вперёд, и дунул на стол преподавателя. Стаканчики опрокинулись и из-под них выкатились десять шариков.

В аудитории повисла тишина. И только стук упавшей челюсти месье Рачкова гулко разнёсся по залу.