Секрет платформы №13

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вакса Гриббли была ведьмой. Очень юной ведьмой, но большим разочарованием для своих родителей.

Гриббли жили на севере Острова и вели свой род от многих поколений жутких, устрашающих женщин, которые только и делали, что летали на метлах, насылали кошмары, наводили порчу и заставляли лягушек выпрыгивать изо рта у тех, кто говорит неправду. Самая старшая сестра Ваксы родилась с такими длинными ногтями, что ими впору было вскапывать землю в саду. У другой сестры из ушей росли жесткие черные волосы, похожие на проволоку, у третьей ноги были в черно-белую полоску, и так далее — до шестой сестры, гордившейся своими синими зубами и огромной бородавкой на подбородке.

Вакса была седьмой. Ее рождение ожидалось с большим нетерпением, поскольку миссис Гриббли сама была седьмой дочерью в семье, а седьмая дочь седьмой дочери у ведьм считается совершенно особенным ребенком.

Но когда девочка появилась на свет, у всех вытянулись лица, а кузина миссис Гриббли воскликнула: «Ох, батюшки!»

Ногти у Ваксы оказались короткими, ни один волос не торчал из ее ушей, а ноги ничем не отличались от обычных.

— Она похожа на маленькую розовую кляксу! — заявила кузина

— Поэтому миссис Гриббли решила не называть свою новорожденную дочь Ноктикулой или Вальпургиной, и остановилась на Ваксе (что рифмовалось с «кляксой»), надеясь, что с годами положение изменится к лучшему.

Кстати говоря, когда Вакса подросла, она действительно стала немного больше похожей на ведьму. У нее были разные глаза: правый — карий, а левый — зеленый. Кроме того, имелся один синий зуб, но коренной и самый задний, так что его можно было рассмотреть только на приеме у зубного врача. На левой ноге появилась шишечка, из которой в будущем мог вырасти маленький шестой палец.

Нет ничего хуже, чем знать, что ты обманула ожидания своих родителей, но Вакса не хныкала и не жаловалась. Она обладала решительным характером, о чем свидетельствовал ее волевой подбородок, а если ей не удавалось настоять на своем или просто хотелось, чтобы ее оставили в покое, она могла отгородиться от окружающих занавесом своих темных волос.

Вакса была очень независимой девочкой. Больше всего ей нравилось гулять вдоль морских берегов, заводить дружбу с туманчиками и собирать сокровища, принесенные волнами. Во время одной из таких одиноких прогулок она наткнулась на Пещеру Скорби.

Со стен этой просторной темной пещеры сочилась вода, а от звуков, доносившихся изнутри, у Ваксы кровь застыла в жилах. Жуткие стоны, жалобные причитания, безутешные рыдания… Она остановилась и прислушалась. Через некоторое время она начала разбирать слова, и ей показалось, что она слышит не один, а три голоса

— О-оох,— услышала она.— О-оох, о-оох… Я никогда не прощу себя!

—Никогда, никогда! — вторил другой голос.

—Я заслуживаю смерти! — стонал третий. Вакса пересекла полоску песчаного пляжа и осторожно заглянула в пещеру. Там сидели три женщины, одетые в униформу детских сиделок. Их волосы были усыпаны пеплом, лица заляпаны грязью. Подвывая и раскачиваясь, они вынимали из маленького костра прутики с сильно подгоревшими тостами и жевали их, хрустя угольками.

— В чем дело? — спросила Вакса.

— В чем дело? — эхом отозвалась первая женщина. Под слоем пепла Вакса разглядела ее рыжие волосы и длинный веснушчатый нос.

— В чем дело? — повторила вторая женщина, так схожая с первой, что могла быть лишь ее сестрой.

— Неужели ты не знаешь о нашем проступке и о нашей скорби? — спросила третья. Она ничем не отличалась от первых двух, и Вакса поняла, что перед ней тройняшки. Тут она вспомнила, кто они такие. Трагедия произошла еще до ее рождения, но жители Острова все еще оставались в трауре.

— Вы — те самые сестры, которые отнесли Принца наверх и позволили украсть его?

— Да, это мы,— ответила одна из женщин и с яростью повернулась к своей сестре: — Этот тост еще недостаточно подгорел, Лилия! Положи его в костер, чтобы обуглился!

Вакса узнала, что сестры жили в пещере с того ужасного дня, когда потеряли Принца. Они сами выбрали себе такое наказание. Теперь они питались только подгоревшей и заплесневевшей едой или жевали такие черствые куски, что у них болели зубы. О своих любимых лакомствах, вроде бананов, они и думать забыли. Они перестали чистить зубы и умываться, поэтому по ним прыгали блохи, больно кусавшие их. Спать они ложились на самые острые камни и просыпались в синяках и царапинах.

— А что случилось с Принцем после того, как его украли? — спросила Вакса. Судьба младенца интересовала ее гораздо больше, чем стоны сестер и их рассказы о своих страданиях.

— Злая женщина по имени миссис Троттл похитила его и увезла к себе домой,— ответила Вайолет.

— Откуда вы это знаете, если дверь гамма была закрыта? — поинтересовалась Вакса (ведьмы идут в школу с восьми лет, поэтому ей предстояло еще многое узнать).

— Есть существа, которые могут проходить через дверь, даже когда она закрыта. Они рассказали нам.

— Вы имеете в виду призраков?

Вайолет кивнула.

— Моим ногам слишком удобно,— пробурчала она.— Нужно окунуть их в ледяную воду, чтобы пальцы посинели.

— Как она поступила с ребенком? — продолжала спрашивать Вакса.

— Принц живет у нее, и она называет его Реймондом Троттлом.

— Реймонд Троттл,— повторила Вакса. Имя показалось ей неподходящим для Принца.— Значит, он по-прежнему живет там, ходит в школу, и так далее? И не знает, кто он такой на самом деле?

— Совершенно верно,— согласилась Роза, ковыряя палочкой у себя в ухе, чтобы побольнее расцарапать его.— Но через два года дверь опять откроется и спасатели вернут Принца обратно. Тогда мы перестанем плакать, и есть сгоревшие тосты; тогда мы начнем умываться, а наши ноги наконец, согреются.

— А Королева снова улыбнется,— добавила Лилия.

— Да, когда Королева снова улыбнется своей настоящей улыбкой, это будет лучше всего остального,— вздохнула Вайолет.

По пути домой Вакса была очень задумчивой и рассеянной, хотя и старалась не наступать на туманчиков, блаженствующих в песке под лучами яркого солнца. Она родилась лишь на четыре месяца позже Принца. Интересно, как он себя чувствует в облике Реймонда Троттла, проживая в самом центре Лондона? Что он почувствует, когда узнает, что он — не тот человек, которым он привык себя считать?

И кого выберут, чтобы вернуть его обратно? Спасатели Принца будут прославлены; их имена войдут в историю.

«Как бы мне хотелось отправиться туда» — думала Вакса, прикасаясь кончиком языка к синему коренному зубу. Ей уже казалось, что она знает Принца, что они обязательно подружатся.

Внезапно она остановилась и решительно выставила подбородок.

—Я буду спасительницей,— вслух сказала она. — Я заставлю их отпустить меня!

С этого дня у Ваксы появилась цель. На следующий год она пошла в школу и училась так прилежно, что вскоре стала лучшей ученицей в классе. Она бегала трусцой, она кидала камни, чтобы развить бицепсы, она изучала карты Лондона и даже пыталась научиться наводить порчу. За месяц до Открытия Двери она написала письмо во дворец.

Если вы долго и упорно трудитесь, почти невозможно поверить, что вы можете потерпеть поражение. Однако когда имена спасателей, наконец, были названы, имени Ваксы Гриббли среди них не оказалось.

Это было для нее тяжелейшим разочарованием. Возможно, она бы легче перенесла этот удар, если бы счастливые избранники оказались могучими воинами на статных конях… Но куда там! Дряхлый волшебник, страдающий одышкой, немного ненормальная фея и одноглазый великан, только и знавший, как пасти своих коз в горах да готовить сыр…

Учительница, объявившая имена спасателей на школьном собрании, привела свои доводы.

— Волшебник Корнелиус был выбран из-за его мудрости,— объяснила она.— Фея Гертруда выбрана из-за ее доброты, а великан Ганс — из-за его силы.

Разумеется, будучи настоящей учительницей, она затем произнесла речь о том, что если ученики хотят совершить в будущем великие дела, то им следует стать мудрыми, добрыми и сильными, а начать можно с вовремя сделанной домашней работы и тишины в классах.

Для ведьм очень важно не плакать, но в тот вечер Вакса, уединившаяся на валуне и закутавшаяся в свои длинные волосы, была близка к слезам.

«Я умная,— думала она.— В этой четверти я снова была лучшей по алгебре. Я сильная: если размахнусь, как следует, то могу перекинуть камень даже через Якорный Залив. Что касается доброты, то я не вижу в ней смысла, во всяком случае, в таком опасном деле». Однако на письмо, посланное ею во дворец, последовал ответ от секретаря, в вежливых выражениях намекавшего на слишком юный возраст мисс Гриббли. Сидя на берегу моря, Вакса Гриббли скрипела зубами от досады.

Выбор спасателей был совсем не случайным. Король и Королева собирались вернуть своего сына обратно тихо и без всякого шума. Им не хотелось выпускать на волю в центре Лондона множество странных волшебных созданий, чьи необычайные выходки не могли остаться незамеченными. Они боялись, что телерепортеры установят везде свои камеры, а газетчики начнут писать статьи о Затерянном Мире или об украденном Принце. Короче говоря, они были решительно настроены защитить своего сына от той шумихи, которая могла подняться, если наверху заподозрят неладное.

Поэтому они выбрали спасателей, умевших колдовать при крайней необходимости, однако более или менее похожих на людей. Разумеется, на случай неудачи в резерве имелись целые армии могучих и страшных существ: крылатых гарпий с чудовищными когтями, черных псов, чей вой вселял ужас в любого врага, монстров с бесцветными глазами, способных маскироваться под камни… Все эти существа могли подняться по туннелю, но никто не ожидал, что дело дойдет до такой крайности. Троттлы совершили непростительный поступок; они обязательно должны раскаяться и вернуть мальчика добровольно.

Однако теперь, когда спасатели стояли в гостиной дворца, готовые к последним инструкциям, Король с Королевой ощущали смутное беспокойство. Корнелиус, несомненно, был величайшим волшебником Острова: он мог разделить двадцать три тысячи семьсот сорок один на шесть с четвертью раньше, чем кошка успевала облизнуться. Он мог управлять погодой и высекать огонь из камня. Более того, когда-то он преподавал в университете и жил наверху, поэтому мог без труда сойти за человека. В сущности, он и был человеком.

Но они не представляли себе, что он окажется таким старым. В его хижине, укрывшейся в холмах, никто этого не замечал, но при ярком дневном свете старческие пятна на его лысой макушке и желтоватые пряди в длинной белой бороде выделялись особенно сильно. Шея Корнелиуса тряслась, словно куполообразная, обремененная мудростью долгих лет голова стала слишком тяжелой для нее, а когда он двигался, можно было слышать скрип его костей. В довершение ко всему он был глуховат.

Но, услышав предположение о том, что путешествие может оказаться непосильным для него, он сильно оскорбился.

— Возвращение Принца будет достойным венцом моей жизни! — заявил он.

— А я буду помогать нашему милому Кору,— пообещала Гертруда, глядя на старого волшебника своими нежно-голубыми глазами.

—Я знаю, дорогая,— промолвила Королева, улыбаясь своей любимой фее. И в самом деле: Гертруда уже вырастила небольшой хохолок волос на лысине Корнелиуса, словно для того, чтобы он не мерз в дороге. Хотя хохолок весьма напоминал кустик травы (поскольку Герти покровительствовала растениям и была кем-то вроде сельскохозяйственной феи), волшебник выглядел очень довольным.

Если Королева не могла сама отправиться наверх (а королевские советники строго это запретили), то она не могла найти вместо себя никого лучше этой щедрой и любящей феи. Цветы распускались там, где проходила Герти, деревья протягивали к ней свои ветви… Но она никогда не забывала и об овощах. Ее особенной благосклонностью пользовались великолепные тыквы и кабачки, а также крошечные огурчики, которые так вкусны в маринаде.

Она тоже должна была чувствовать себя в Лондоне как дома, поскольку ее мама раньше работала учительницей физкультуры в школе для девочек и до своего приезда на Остров частенько бегала в тренировочном костюме, восклицая: «Хороший бросок!» или: «Отлично сыграно!» Герти обожала свою маму и иногда обращалась к своим растениям, как к девочкам из школы святой Агнессы, крича кустам малины: «Хорошо растете!», или командуя: «Подтянись!», поникшему деревцу.

Третий спасатель лежал за ширмой на осмотре у врача. Ганс был одноглазым великаном, простодушным парнем и добряком, жившим в горах, где никто не мешал ему пасти коз, собирать перья для своей альпийской шляпы и распевать тирольские песни.

По меркам великанов его нельзя было назвать очень большим, но кто-нибудь покрупнее просто не смог бы протиснуться в дверь мужского гардероба на тринадцатой платформе. Так или иначе, он на метр возвышался над любым обычным человеком, поэтому в целях конспирации было решено сделать его невидимым на время путешествия.

С невидимостью проблем не было. Каждый знает, что достаточное количество семян папоротника может в два счета сделать человека невидимым, но лишь немногие осмеливались воспользоваться этим методом. От семян папоротника кожа часто покрывается сыпью, волдырями и даже нарывами, поэтому врач решил устроить Гансу тщательное обследование. Теперь врач вышел из-за ширмы, помахивая своим черным чемоданчиком и сияя улыбкой.

— Все в порядке, Ваше Величество,— заверил он.— Побочных эффектов не ожидается.

Ганс застенчиво улыбнулся. Великаны обычно носят кожаные шорты с вышитыми подтяжками, и все могли видеть пятнышко чистейшей прозрачности на его огромном розовом бедре.

Но он выглядел немного озабоченным.

— Мой глаз! — пробормотал он.— Я не хочу иметь семечко в мой глаз!

Он говорил короткими фразами и с иностранным акцентом, так как его народ давным-давно пришел на Остров через гамп в Австрийских Альпах. Все поняли, что он имеет в виду. Если у тебя только один глаз, то это, в самом деле, очень важно.

— Я не думаю, что кто-нибудь заметит один единственный глаз, парящий высоко в воздухе,— сказал Главный Советник.— А если и заметит, то Ганс всегда может закрыть глаз.

Дело, таким образом, было благополучно решено. Королевский секретарь вручил Корнелиусу карту лондонского метро и портфель с деньгами. Денег всегда хватало, потому что люди, прибывающие на Остров, больше не имели в них нужды и отдавали их в королевскую сокровищницу.

— Вы уже знаете, что вам нельзя использовать свое волшебство на самом Принце,— произнес Король.

Спасатели кивнули. Королю с Королевой нравилось , править страной, где случались необычайные вещи, но сами они при этом оставались обычными людьми и могли править, лишь полностью исключив волшебство из своей личной жизни.

—.Вы уже знаете, что вам следует делать,— продолжал Король.— Постарайтесь незаметно пробраться в дом Троттлов и отыщите так называемого Реймонда. Если он будет готов уйти с вами, возвращайтесь немедленно, но если ему понадобится время…

— Как это может быть? — воскликнула Королева.— Зачем ему понадобится время?

Мысль о сыне, который, возможно, не захочет сразу же вернуться к ней, ранила ее так сильно, что она не смогла сдержать слез.

— Тем не менее, дорогая, новость может оказаться для него большим потрясением, и в этом случае…— Король повернулся к спасателям.— Может быть, ему потребуется один-два дня, чтобы привыкнуть к своей новой личности. Но как бы то ни было, не затягивайте дольше, чем на…

Стук в дверь прервал его речь. Вошел королевский повар.

— Ваши Величества, прошу извинить меня за беспокойство, но у ворот ожидает какая-то девочка. Она сидит там уже несколько часов, и хотя я объяснил, что вы заняты, она просто не хочет уходить.

— Кто она такая? — спросила Королева.

—Маленькая девочка, Ваше Величество. При ней книжка и чемоданчик с сандвичами. Она говорит, что готова ждать всю ночь, если понадобится.

Король нахмурился.

— Тогда нам будет лучше взглянуть на нее,— сказал он.

Войдя в дворцовую гостиную, Вакса сделала реверанс. Вид у нее был суровый и решительный. В руке она держала чемоданчик, на крышке которого виднелась аккуратная надпись: «ВАКСА ГРИББЛИ — ВЕДЬМА».

Королева улыбнулась. Теперь, когда ей вскоре предстояло встретиться со своим сыном, ее улыбка очень напоминала прежнюю.

— Вы младшая мисс Гриббли? — ласково спросила она.

— Да, Ваше Величество.

— Чем мы можем вам помочь, моя милая? Надеюсь, ваши сестры поживают хорошо?

Вакса поморщилась. Ее сестры поживали прекрасно: жеманничали, сквернословили, наводили порчу, вскапывали землю своими длинными ногтями, а в общем и целом — осложняли ей жизнь. Но сейчас ей было не до личных проблем.

— Я хочу, чтобы вы позволили мне отправиться вместе со спасателями и забрать Принца,— сказала Вакса — Я уже писала вам об этом.

Королевский секретарь выступил вперед и подтвердил, что мисс Гриббли действительно предлагала свои услуги, но, по общему мнению, слишком юный возраст исключал ее из числа возможных кандидатов.

Король кивнул, а Королева промолвила:

— Вы, в самом деле, слишком молоды, моя милая,— должно быть, вы и сами это видите.

— Мы с Принцем одного возраста,— возразила Вакса.— Ну, почти одного. Я думаю, ему будет приятно иметь рядом свою сверстницу.

— Выборы спасателей уже состоялись,— напомнил Король.

— Да, конечно. Но я не займу много места. И мне кажется, я знаю, что он может почувствовать,— я имею в виду Реймонда Троттла.

— Что? — с живостью спросила Королева.

— Смущение… и беспокойство. Понимаете, он считает себя Троттлом, а миссис Троттл — своей матерью, и…

— Но это неправда! Неправда! Она воровка, она злая и испорченная женщина!

— Это правда,— согласилась Вакса.— Но если он настоящий Принц, то ему будет трудно возненавидеть свою мать и…— Она замолчала, не желая продолжать.

— Путешествие может оказаться опасным,— заметила Королева.

Вакса выпрямилась во весь свой не слишком большой рост. Ее зеленый глаз сверкал, а коричневый — ярко блестел.

— Я ведьма,— глухо произнесла она.— Я Вакса-с-Зубом.

Она шагнула вперед и широко раскрыла рот, так что Королева смогла увидеть голубой отблеск где-то за коренными зубами.

— Тьма и опасности — это вода и пища для ведьм,— отчеканила Вакса.

Король и Королева не могли не согласиться. Но посылать такую маленькую девочку было глупо — об этом не могло быть и речи.

— Иногда я выкашливаю лягушек,— добавила Вакса и покраснела, поскольку это было неправдой. Однажды она выкашлянула что-то отдаленно напоминавшее головастика, но этим все и ограничилось.

— Почему ты хочешь идти? — спросил Король.

— Просто хочу, и все,— ответила Вакса.— Я хочу так сильно, что должна пойти.

Наступила долгая пауза.

— Вакса, а если бы тебе разрешили идти, то что бы ты сказала Принцу при вашей первой встрече? — спросила Королева.

— Я бы ничего не сказала,— ответила Вакса.— Я бы вручила ему подарок.

— Какой подарок? — поинтересовался Король.

Вакса начала рассказывать…