Секретная битва спецслужб

25 Латиноамериканская республика, столица

Разговор с заместителем министра основательно подорвал веру Ивана Ивановича в справедливость. Получается, что все его человеческие чувства – ничто, если они не соответствуют идеям государства. А здесь, в республике, идеи просты: раз ты представляешь интерес для страны – изволь остаться и жить здесь. И забудь о том, что у тебя есть историческая родина.

С такими невеселыми мыслями изобретатель возвращался домой. Возвращался несолоно хлебавши, не добившись разрешения и даже не узнав, насколько все это затянется. Дома его ждали объяснения с женой. А так не хотелось ее расстраивать!

Расплатившись с водителем, инженер понуро побрел по асфальтовой дорожке к дому. Сейчас бы побыть одному, подумать. Остановившись перед самой дверью, он принял решение. Сейчас он потихоньку пройдет через кухню к ангару. Если Люся его услышит и спросит, как и что, то придется ей все рассказать. А если нет – то он сначала сам хорошенько все обдумает в мастерских.

Топот его ботинок, когда он проходил почти через весь дом, не привлек ничьего внимания. Непривычная тишина окутывала виллу. «Странно, – подумал Остроумов. – А где же Люся? Ее что, нет дома?» Постоял немного, хотел подняться наверх, посмотреть. А потом обрадовался – ну и хорошо, что ее нет. Будет время все обмозговать. С некоторым облегчением инженер вышел во двор и направился через калитку к своим мастерским, туда, где его всегда ждали его друзья – инструменты и механизмы. С ними он мог разговаривать с утра и до вечера, мог доверять им самые сокровенные тайны, зная, что они никогда его не предадут.

Отворив металлическую дверь, Остроумов с наслаждением вдохнул острый запах машинного масла, жженого метала и еще чего-то необыкновенно знакомого. На душе сразу стало легче. Придумывая, чем бы заняться в первую очередь, изобретатель стал даже напевать себе под нос песенку. Добравшись до выключателя, он включил светильники и решил еще раз разобрать двигатель и оценить степень износа деталей после применения нового топлива. Этот вопрос стал его с недавних пор очень беспокоить. Ведь коррозия от раскаленного пара, образующегося при сгорании водорода, могла оказаться слишком интенсивной. Тогда надо выдумывать защиту.

Подхватив комплект ключей, он с песней стал обходить фрезерный станок, направляясь к испытательному стенду, где у него стоял тот самый фордовский двигатель. Внезапно песня оборвалась, и он замер как вкопанный: рядом с экспериментальным мотором на табуреточке скромно сидел молодой человек спортивного телосложения с темно-русыми волосами и глазами того же цвета, что и у самого инженера.

– Здравствуйте, господин Остроумов, – вполне миролюбиво произнес незнакомец по-русски. – Не надо пугаться, мне очень нужно с вами поговорить.

Изобретателю крайне не понравилась манера незваного гостя входить в мастерские без ведома их хозяина.

– Кто вы такой? – возмутился он. – И вообще как вы сюда попали?

Незнакомец словно не заметил праведного гнева хозяина. Поднявшись с места, он без лишней суеты, которая могла бы испугать изобретателя, прошел к стенду и погладил двигатель рукой.

– А вы исследовали отработанное масло после испытаний? – неожиданно спросил он. – Температура в цилиндрах намного выше. Надолго колец хватает?

– Нет, – несколько опешил Остроумов. – Я не успел еще, только недавно надумал… а вам-то какое, собственно, дело?

– Сейчас все только и говорят, что о вашем изобретении. Всему миру есть до него дело. А для меня это в некоторой степени профессиональный интерес.

– Профессиональный, – покосился на него хозяин. – Вы тоже инженер?

Ответ, который прозвучал под сводами мастерских, заставил Остроумова выпустить ящик с ключами из руки, и тот с грохотом брякнулся на бетонный пол.

– Я – русский разведчик, – медленно и с расстановкой произнес незнакомец. – Мое имя вам ни о чем не скажет, поэтому можете называть меня как вам заблагорассудится.

Инженер потер воспаленные глаза. Столько событий произошло в последнее время, что грань между правдой и ложью, так хорошо различимая им раньше, исчезла, будто ее и не было.

– И как я, по-вашему, должен реагировать? – спросил он молодого человека. – Броситься к вам на шею и благодарить за то, что вы есть?

– Бросаться не нужно. А вот довериться мне стоит, потому что вам не дадут уехать в Россию ни местные власти, ни американцы.

При чем здесь Штаты, Остроумов не понял, а про то, что местные бюрократы не дадут права на выезд, звучало очень правдоподобно.

– Почему я должен вам верить? – после некоторого раздумья спросил он.

– Потому что я русский, – ответил Алекс, но не договорил. Словно из-под земли рядом с изобретателем выросли двое парней в черной спецназовской робе и масках. Умело взяли инженера за руки и легко защелкнули на них наручники, заведя их за спину. Третий навел на него ствол пистолета с глушителем и по-английски приказал:

– Не смей дергаться! Иначе получишь пулю!

Потом обернулся к Алексу, сердито наблюдавшему за этой сценой, и удивленно спросил:

– А ты что здесь делаешь?

И на всякий случай приготовил пистолет к стрельбе.

– То же, что и вы, – парировал Бэр, с горечью осознавая, что его план с мирным исчезновением инженера накрылся медным тазом. – Кто дал приказ на силовую акцию?

Грумер пожал широкими плечами:

– Имя Бэнтон тебе о чем-нибудь говорит?

Остроумов ошалело переводил вытаращенные глаза с одного на другого. В его сознании все происходящее еще не успело уложиться как следует, а когда он начал осознавать, что это самое настоящее похищение, с ним случилась истерика.

– Ах ты, сволочь американская! – закричал он Алексу, пытаясь освободиться от железной хватки морпехов. – А еще русским разведчиком представился! Я чуть не согласился уехать, янки поганый! Оставьте меня в покое, дайте работать!

С молчаливого согласия командира один из спецназовцев легонько двинул Остроумова в солнечное сплетение, и тот перестал вопить и обмяк. А Грумер подошел к Бэру, направив на него ствол.

– О чем это он, а? – подозрительно спросил сержант. – Русский агент? А что, похож!

– Да пошел ты, Грумер! – сурово ответил Алекс. – Не до шуток сейчас…

Раздался легкий щелчок снимаемого предохранителя.

– А я и не шучу, – сержант целился Бэру прямо в переносицу. – Давай-ка без глупостей в машину, там разберемся, кто и чей агент. Орлиный Глаз, постереги его.

Подойдя к уже начавшему нормально дышать хозяину дома, командир схватил его за подбородок, больно надавив большим пальцем на нерв под глазом.

– Я говорю только один раз. Если ты дернешься – я тебя убью. Если ты будешь кричать – я тебя убью. И если ты не будешь честно отвечать на мои вопросы – я снова тебя убью. Так что единственный шанс для тебя выжить – даже дышать по моей команде. Ты понял?

Остроумов, не имея возможности открыть рта, замычал. По его расширенным от ужаса глазам было понятно, что угрозы страшного человека в маске он принял всерьез, как они того и заслуживали.

– Где твоя приставка и все остальное? – спросил Грумер, разжимая руку.

– В доме, – прохрипел инженер. – В сейфе.

Сержант приказал парням отвести его в дом и забрать оттуда необходимые им предметы. Морпехи послушно поволокли инженера за собой. Через пару минут один из них вернулся.

– Сейф открыт и пуст, – доложил он Грумеру. – Объект не знает, куда все пропало.

– Ну так спросите его! – рявкнул командир.

Матрос переступил с ноги на ногу:

– Мы хорошо его спросили – он не врет. Кто-то побывал там до нас.

Сержант еще подозрительнее глянул на Алекса, а потом скомандовал:

– По машинам! Быстро! Уходим!

Запихнув изобретателя в один джип, а «мистера Смита» посадив в другой, под личную ответственность снайпера группы, морские пехотинцы помчались в направлении выезда из города.

Пропетляв по улочкам этнических кварталов, колонна разделилась. На развилке передний внедорожник, с Остроумовым, взял курс за город. А тот, в котором находились Алекс и Грумер, ушел в сторону американского посольства.