Секретная помощница для Полковника (СИ)

Глава 14

Стены изо льда равнодушия растопит только любовь…

Первая неделя работы в компании Василисе Сокольниковой напоминала день сурка: утро, пробежка, завтрак, машина с водителем, дорога в офис, утренний кофе в компании Биг Босса, обсуждение плана на день, документы, встречи, звонки, совещания…

Словно сиамские близнецы они с Вентурой были везде вместе, и в то же время далеки друг от друга, потому что Василиса смогла построить незримую стену из бетона напускного равнодушия, внутренней холодности и сугубо деловых разговоров.

Пирожные к кофе были преданы анафеме: «Не ем сладкого». Цветы, появляющиеся в кабинете, регулярно перекочевывали на стол секретарю: «Аллергия на запахи». Приглашения в театр отвергнуты: «Не люблю громкую музыку», «тяжело находиться в толпе». Ужины в ресторане брошены в топку: «Не употребляю алкоголь», «не ем после шести».

Вентура бесился.

Нет, он не просто бесился — он мысленно бился головой о стену соседнего кабинета, потому что был рядом, но не мог и на миллиметр приблизиться к девушке.

Её запах кружил голову, сводил с ума. Олег намеренно наклонялся к уху, чтобы сказать ей что-то, и одновременно втянуть дозу аромата, завороженно глядя на жилку, бьющуюся на шее.

Иногда он смотрел на Василису, не отрываясь, пребывая в совершенно иной реальности, где она выгибается на горячих простынях. Оставляет на спине огненные полосы, прижимаясь в порыве страсти. Громким стоном заявляет о наслаждении, подаренном мужчиной. И он готов был жить в этом выдуманном мире вечность. Вот только сказка никак не хотела становиться былью.

И Вентура молил мироздание, чтобы вернулась пусть не Добрая Фея, но хотя бы Злобная Ведьма на место этой Снежной Королевы.

Ему было невыносимо существовать в одном пространстве, и не иметь возможности прикоснуться, поймать улыбку, увидеть блеск глаз.

Получить хоть какую-то живую реакцию, окрашенную эмоцию, настоящее чувство, а не эту холодность и отстранённость.

На справедливый упрек: «Василиса Андреевна, как же мы убедим окружающих в своём романе, если вы не даёте мне ни малейшего шанса поухаживать за вами?» она невозмутимо отвечала: «Мы с вами вместе почти восемь часов в сутки — какие ещё нужны доказательства?»

Но пытка закончилась.

В один момент.

Полковник даже не ожидал, что человек, которого он ненавидел уже заочно, поможет сорвать чеку с очень трезвой головы Снежной Королевы…

Но это будет позже, а пока…

***

Василиса практически каждый день задерживалась на работе, получив доступ ко всем компьютерам по локальной сети. Девушка рыла и копала, изучала и сравнивала, запрашивала отчёты и сверяла данные, чтобы найти в клубке информации нужные ей ниточки.

Главный бухгалтер — дородная тетка шестидесяти лет, которой боялись в компании все без исключения, прониклась к Василисе тёплыми чувствами. И это было вдвойне странно. Потому что Анна Петровна Кручко сидела в своём кресле со дня основания фирмы. Она прошла огонь, воду и медные трубы вместе с отцом Олега на стадии становления бизнеса.

Говорят, что в неё даже стреляли при попытке рейдерского захвата в девяностые. О том, чтобы отправить Кручко на пенсию, никто даже не заикался. Всем было понятно, что умрет она исключительно на рабочем месте с калькулятором в руках.

Одинокая старая дева. Работа — это всё, что было в её жизни.

А ещё кот Василий. Но данный факт дама не афишировала.

Первое время, когда Василиса обращалась с просьбами предоставить какие-то документы, Анна Петровна профессионально посылала девушку лесом. Либо давала обещания, которые не собиралась выполнять. Но жизнь заставила зловредного главбуха пересмотреть своё отношение.

Как-то Василиса зашла в кабинет Кручко и увидела, что та вытирает слёзы — женщина явно плакала. Девушка на автомате «считала» её состояние и на внутреннем экране увидела образ умирающего кота. Она не стала медлить, а сразу предложила свою помощь: «Анна Петровна, вы на машине? Я могу помочь вашему любимцу. Едемте скорее».

Кручко ухватилась за призрачный шанс — тут же бросила все свои дела и вместе с Василисой рванула домой.

Кот лежал на своей любимой лежанке, подобрав лапки под живот. Он похудел, шерсть больше не блестела, радуя взор хозяйки. Василий явно смирился со своим уходом, но любовь к Анне Петровне не давала ему покинуть этот мир. Не мог он ставить хозяйку одну. Чувствовал, что она умрёт от тоски и горя.

Вальяжный и здоровый когда-то, он напоминал бледную тень себя прошлого.

Василиса вымыла руки и приступила к осмотру котика. Она закрыла глаза и стала медленно гладить животное. Василий не возражал, но при этом настороженно наблюдал за гостьей.

Анна Петровна стояла рядом, неосознанно сложив руки в молитвенном жесте.

Впрочем, она и молилась: «Боженька, пожалуйста, пусть Васенька ещё поживёт — он ведь не старый, всего пятнадцать лет.

Ну как же я без него? Это же самое дорогое, что у меня есть в жизни.

Боженька, миленький, позволь ему хотя бы годик побыть со мной. Забери у меня столько лет, сколько нужно, но пусть мы уйдём вместе.

Смилуйся, Вседержитель!

Он же мне заменил ребенка! Не отнимай, молю!»

Девушка перетащила кота к себе на колени и села на диван. Прошло минут двадцать, и кот вдруг поднялся, обнял Василису за шею своими лапами, положил голову ей на плечо и тихонько заурчал.

Хозяйка стояла, как громом поражённая.

Чтобы её грозный Василий, готовый порвать любого гостя на ленточки, да так проникся к незнакомому человеку?

Невероятно! Просто невероятно!

А Василиса гладила кота и что-то шептала еле слышно. В комнате разлилась блаженная тишина, заполняя каждый уголок пространства.

Котик пел свою благодарную песню Василисе на ушко. Из последних сил. Но чувствуя, что они не уходят, не рассеиваются вовне, а возвращаются сторицей в его ослабевшее тело, прижимался всё ближе.

Девушка растворялась в этом животном, отдавая ему всю свою нежность.

Ласку и любовь, которую готова была пролить на Вентуру, она сейчас щедро дарила коту.

Он ведь тоже любил, был предан своей хозяйке, и цеплялся за жизнь, лишь бы не лишать её опоры в этом бренном мире.

Ну, разве может быть что-то прекраснее этого светлого чувства?

Когда Василий уснул, Василиса осторожно положила его на лежанку и прикрыла пуховым платком, обнаруженным на кресле.

— Анна Петровна, он проспит до вечера. Давайте Васе побольше воды. Поставьте миски во всех комнатах. Берегите от сквозняков. Он плохо видит на один глаз, но тут уже ничего не исправить.

Я убрала на тонком плане опухоль, на физическом она тоже должна рассосаться, но на это понадобится не меньше месяца — все-таки ткани уже немолодые.

Василиса устало поднялась с дивана и прошла в коридор.

Кручко прикрыла свою драгоценность невесомым платком, подоткнув его со всех сторон, словно одеялко под младенца, и поспешила следом.

Она не могла поверить в свершившееся чудо, но внутри было тихо и спокойно. Тревога ушла.

— Василиса Андреевна, голубушка, спасибо! Сколько я Вам должна? — женщина была готова отдать всё, что у неё есть, за здоровье единственного близкого существа.

— Вася проживет еще года два-три, может — пять. После его смерти, примерно через месяц, вы подберёте котёнка на улице — это будет ваш Василий, но в новом теле.

Увы, наши физические одежды временны — это плохая новость. Душа вечна — и это хорошая, — девушка улыбнулась устало.

— Денег я не возьму, а вот от помощи по работе откажусь. Ну и от дружбы, если такое возможно. И ещё попрошу никому не рассказывать о том, что случилось.

Анна Петровна обняла Василису и заплакала: "Спасибо, голубушка… Спасибо, Василисушка… Вы ведь не котика спасли… Вы мне подарили возможность пожить еще на этом свете… Чувствую, ушла бы я за ним следом…"

Ручейки горячих капель катились по щекам женщины, падая на плечо Василисы.

И это были слёзы радости и примирения с действительностью.

С жизнью.

С собой…