Секретные агенты против секретного оружия

10. День «Жи» [58]

Снова Пьер Монроз покинул свою подводную лодку и спрыгнул с парашютом над Францией. Долгожданное вторжение наконец-то свершилось.

Пьер съел свой первый французский обед в маленьком кафе неподалеку от Лиможа. Кричало радио скрежещущим голосом Филиппа Анрио, понося и оскорбляя Сопротивление. Предатель уверял, что силы вторжения будут сметены в море, а секретное оружие фюрера вступит в строй и вскоре решит исход войны в пользу Германии.

Анрио не знал, что все пусковые площадки засечены и подавляющее их большинство выведено из строя; четыре тысячи бомбовозов долбили их днем и ночью. Если бы действия союзной авиации все время продолжались с той же интенсивностью, можно было бы вообще помешать применению оружия «фау» в войне. К сожалению, интенсивность эта порой ослабевала. И все же работа бомбардировочной авиации принесла плоды: лишь четвертая часть всех пусковых площадок могла быть использована для первого удара. Оружие «фау» выступило на мировую арену не только с меньшим радиусом действия, но и с опозданием на целую неделю после высадки союзников. Немцы смогли применить «фау» не раньше 13 июня. Эта задержка бесспорно сказалась на моральном состоянии немецкой армии.

Немцы попытались восстановить равновесие, обстреливая английское побережье в районе Фолкстона из сверхдальнобойного орудия, но никакого стратегического эффекта это не дало. Второе сверхдальнобойное орудие обстреливало Мэйдстон, чтобы отвлечь внимание союзников от основных объектов. А пока они лихорадочно готовились к тому, чтобы привести в действие установки «фау». Радиопередатчики наших отрядов боевой разведки (ОБР) ежедневно и ежечасно предупреждали о начале этой атаки.

Впрочем, германское общественное мнение давно уже настойчиво требовало ввести в бой новое оружие. Это должно было быть осуществлено любой ценой. Немцам обещали чудесное оружие, «ди Вундерваффе». Вопрос «Wo bleibt Wuwa?» стал слышаться повсеместно, откладывать дольше было невозможно.

У Канариса хватило мужества заговорить об этом с Гитлером. Адмирал предупредил фюрера, что немедленные действия необходимы.

Слова Канариса были встречены ледяным презрением. Гитлер напомнил ему, что никакого официального поста адмирал больше не занимает. Затем он добавил, что силы союзников будут легко сброшены в море танковой армией фельдмаршала Роммеля. По поводу секретного оружия Гитлер заявил, что оно будет пущено в день и час, предназначенные для этого астрологами, и ни на одну минуту раньше.

Фюрер закончил беседу утверждением, что мистические силы на его стороне и в самом крайнем случае он всегда сможет договориться о прекращении военных действий с Россией [59].

Выслушав все эти бредни, Канарис понял, что лишь устранением Гитлера от власти можно «спасти Германию». Он немедленно начал подготовку покушения на фюрера, состоявшегося 20 июля, и одновременно начал писать декларацию о недостатках национал-социалистского режима. 23 июля, при аресте адмирала, была захвачена и декларация, после чего она попала в несгораемые шкафы гестапо в Берлине, на Принц-Альбертштрассе, 8.

В мае 1945 года, в последние дни империи, этот документ и два микрофильма были извлечены из сейфа и спрятаны заинтересованными лицами. Союзники обнаружить его не могли.

Если когда-нибудь эта «декларация» будет найдена — расшифруются многие тайны, в том числе и некоторые неясные места нашего рассказа.

От 7 до 13 июня как в воздухе, так и на земле противники занимались размещением боевых порядков, готовясь к предстоящим сражениям.

Несмотря на некоторое сопротивление военных экспертов, в Англии был создан «Комитет защиты против особого оружия», в состав которого вошли:

Председатель — м-р Данкэн Сэндис, член палаты общин.

Представитель истребительной авиации — маршал авиации сэр Родерик Хилл.

От противовоздушной обороны — генерал сэр Фредерик Пайл.

От управления аэростатных заграждений — вице-маршал авиации сэр В. С. С. Джелл.

Комитет располагал приблизительно 1800 орудиями ПВО, почти двумя тысячами аэростатов заграждения и персоналом в 60000 человек.

Всей сети наблюдателей, как военных, так и штатских, было приказано при появлении нового оружия передавать по телефону условное обозначение «водолаз».

К счастью для союзников, Англия тоже обладала опаснейшим новым оружием. Это была изготовленная в Соединенных Штатах противовоздушная ракета ближнего действия.

Радарное приспособление, вмонтированное в боевую головку снаряда, заставляло его взрываться без соприкосновения с целью. Ракета ближнего действия — настоящее чудо технической точности. Она использует наведенные электрические токи, как бы «читающие» карту благодаря чернилам особой электропроводимости.

Позднее сэр Родерик Хилл напечатал на эту тему несколько статей в специальных журналах.

В этих статьях указывается, что в начале декабря 1943 года он получил от главнокомандующего союзными военно-воздушными силами документ, в котором были собраны решительно все поступившие в ту пору сведения о новом немецком оружии «фау».

Все цифровые и прочие данные свидетельствуют о том, что в основу этого документа положен подробный рапорт, отправленный в Лондон Эльброннером, Эшкенази и Верном в ноябре 1942 года еще до создания группы Марко Поло.

Донесение «добиралось» до человека, которому была доверена воздушная оборона Лондона, свыше года. Как это могло произойти? Совершенно непостижимо! Видимо, сюда опять вмешались господа эксперты, эти апостолы недоверия. Сообщения Октава и его тревожные радиограммы дошли до защитников английской столицы в то время, когда нападение при помощи оружия «фау» уже свершилось! [60]

К счастью, не весь английский военный кабинет был заражен неумеренным скептицизмом. РАФ получила приказ немедленно сбросить 100000 фугасных бомб на пусковые устройства «фау».

В частности, было дано распоряжение беспощадно разгромить с воздуха автомобильные заводы «Фольксваген»; согласно донесениям Октава, переданным по радио в мае 1944 года, многие детали самолетов-снарядов изготовлялись именно там.

Несмотря на серьезность угрозы, было решено от эвакуации Лондона воздержаться. Тем не менее в своей речи, произнесенной 6 июля 1944 года, Уинстон Черчилль рекомендовал покинуть Лондон всем тем, кто имел эту возможность. Такое противоречие отнюдь не упростило положения. Вряд ли эвакуация Лондона, совпадающая по времени с вторжением на континент, могла бы облегчить защиту столицы Англии. Вернее будет предположить, что массовые переселения дезорганизовали бы транспорт и лишь затруднили бы операции по созданию второго фронта.

Учитывая душевный склад и характер Гитлера, можно было сказать с уверенностью, что основной удар немцев будет направлен на Лондон, а не на приморские города Англии, обеспечивающие снабжение второго фронта.

10 июня Октав передал через радиостанцию города Тур (работавшую под зашифрованным названием «Баобаб») донесение, в котором это предположение полностью подтверждалось.

Массовая эвакуация из Лондона стариков, женщин и детей должна была, на наш взгляд, начаться немедленно после получения союзниками этого известия. Однако все оставалось по-прежнему.

Октав повторил свое донесение — оно было перехвачено и, по-видимому, расшифровано секретными службами противника. По всей вероятности, именно тогда и была обнаружена наша подпольная радиостанция в Туре. Она была разрушена, а сам Октав арестован.

Необходимые меры по донесениям Октава так и не были приняты [61].

Группа Промонтуар сообщала с достоверностью, что самолеты-снаряды летают на небольшой высоте, порядка 800–1000 метров.

Это делало их неуязвимыми для зенитной артиллерии, огонь которой был рассчитан на несравненно большую высоту. Однако и этим ценнейшим указанием в Лондоне полностью пренебрегли.

Когда началась «битва «фау», англичанам пришлось срочно изобретать особые подвижные платформы для зенитной артиллерии.

Что касается «фау-2», то в существование этого оружия тогда в Англии не верил еще решительно никто.