Секс — моя жизнь

Глава 14

«Чем твоя работа отличается от проституции?» — этот вопрос стоит в самом начале списка самых часто задаваемых мне вопросов. Иногда его задают смущенно, иногда выдают за предмет научного интереса. В самом начале своей карьеры я все время пыталась придумать убедительный ответ. Я прекрасно понимала разницу, но не знала, насколько стоит углубляться в подробности того, что я делаю, и почему моя профессия так важна..

Стивен Браун, тоже суррогатный партнер, с которым я познакомилась в начале семидесятых, придумал прекрасную аналогию, которой я пользуюсь до сих пор. Когда ты обращаешься к услугам проститутки, ты как будто приходишь в ресторан: выбираешь, ешь и уходишь, и владелец ресторана надеется, что ты еще вернешься и приведешь друзей.

Обратиться к суррогатному партнеру — это как записаться на кулинарные курсы. Ты узнаешь интересные рецепты, приобретаешь новые навыки, развиваешь вкус, а затем выходишь в большой мир, обогащенный новым знанием. Если все идет хорошо, ты снова и снова готовишь избранным сотрапезникам великолепный ужин. «Это очень точно.

Я скорее Джулия Чайлд, чем Ксавьера Холландер», — ответила я Стивену[6]..

Стивен был одним из немногих мужчин среди суррогатных партнеров и работал преимущественно с гомосексуалистами. Он понравился мне сразу же, стоило нам познакомиться. С его темными волосами, обрамлявшими худое лицо, и высокой стройной фигурой у него не должно было быть недостатка в сексуальных партнерах.

Мы со Стивеном сплетничали о наших любовниках и рассказывали друг другу о собственных подвигах. Мы обсуждали нашу работу, и это помогало нам обоим. Вряд ли можно делиться историями с работы с мамами из школьного родительского комитета, когда ты суррогатный партнер, поэтому я была рада найти поверенного своих тайн, который разделял мою любовь к своей профессии и мог оценить трудности и успехи.

Мы могли положиться друг на друга с той уверенностью, которую дает настоящая дружба. Иногда он отчасти в шутку, отчасти всерьез говорил, что нам нужно пожениться, но у меня уже было два мужа..

Тридцать первого октября 1981 года мы с Бобом поехали в Рино, недалеко от Лас-Вегаса, и поженились. Церемония проходила в здании городской мэрии, вела ее мировой судья. Она прочла свадебное благословение североамериканских индейцев, которое, казалось, было написано специально для нас.

— Вы не будете знать дождя, потому что каждый из вас будет укрывать другого. Вы не будете знать холода, потому что каждый из вас будет согревать другого, — так оно начиналось. Это как раз и была та обоюдная забота, на которой строились наши отношения. — Относитесь друг к другу с уважением и напоминайте себе, благодаря чему вы вместе.

Главное — это нежность, мягкость и доброта, которой заслуживает ваш союз, — продолжала судья..

Я нисколько не сомневалась, что в этих словах умещается все наше совместное будущее. Когда она закончила читать молитву, мы с Бобом обменялись кольцами и вышли из часовни на звонкий осенний воздух.

Мы поселились в отеле «Харрас» и занимались там самым прекрасным в нашей жизни сексом. Теперь мы были мужем и женой, и обоюдная страсть стала прославлением нашего союза, который стал еще крепче. Мы провели наш медовый месяц в кровати. Я испытывала такое счастье, которого, казалось, никогда больше не смогу испытать после событий последних лет.

Я все еще могла любить и быть любимой. Боб и наши с ним отношения были нерушимы, а теперь мы зафиксировали это — или, скажем, отчасти. Наш брак не был законным, потому что я все еще была замужем за Майклом..

Мне было все равно. Мы с Бобом не могли иметь детей, потому что я была бесплодна, а он сделал вазэктомию. Поэтому когда он спросил, не выйду ли я за него замуж, просто для нас двоих, я согласилась, потому что полностью доверяла ему и любила всем сердцем. Церемония не была официальной, но для нас это был залог преданности друг другу.

Боб сказал, что я — любовь всей его жизни, и видеть меня несколько раз в неделю всегда было для него важнее, чем жить с кем-то другим круглые сутки..

Когда Майкл узнал, как я провела Хэллоуин, он пришел в ярость, но для меня это мало что значило. Я пережила свою порцию унижения, когда он завел себе внебрачную семью, поэтому, если ему не нравилось, что у меня есть второй муж, это были его проблемы, а не мои.

— Тебе придется смириться с этим, Майкл, так же, как я смирилась с тем, что у тебя теперь есть вторая семья, с Мэг, — заявила ему я.

В припадке гнева Майкл позвонил своему другу-юристу. Он, очевидно, надеялся, что тот подтвердит, что я рискнула финансовой будущностью нашей семьи.

— Что, если он начнет судиться с нами? Он же все у нас отберет, — ревел Майкл.

Он не понимал, в какие юридические тонкости пришлось бы углубиться Бобу, чтобы это осуществить, а я не считала нужным ему объяснять. Боб никогда бы не стал делать ничего подобного, и даже если бы у него было такое намерение, ни я, ни Майкл не смогли бы сформулировать, какие правовые основания он на это имел.

Мы оба знали, что он просто стремился пробудить во мне страх, раскаяние, чувство вины, и еще было очевидно, что это не сработает. Его пустые угрозы не напугали меня, и он быстро отказался от них..

Привязанность Боба ко мне становилась только сильнее. В 1983 году Майкл попытался еще раз подорвать фундамент наших отношений. Мэг снова была беременна. Раньше я восхищалась тем, что Боб не позволил себе осуждения по отношению к Майклу, теперь я удивлялась, как он может до сих пор не начать осуждать меня.

Я бы полностью разделила его точку зрения, если бы он захотел узнать, что со мной не так. Почему я продолжала жить с человеком, который вытирал ноги об мои чувства. У любви своя логика. Боб знал это, и я думаю, он знал, что помочь мог, только продолжая любить меня, ни в чем не сомневаясь. Я даже не представляла, что на свете бывает привязанность настолько бескорыстная.

Без него я бы давно пришла к выводу о том, что по природе своей не создана для любви, что не достаточно хороша, чтобы кто-то посвятил мне жизнь. Боб доказал мне обратное. Но я все равно продолжала жить с Майклом и возвращаться к нему почти каждую ночь..

Я не была готова оставить Майкла. Моя любовь к нему лежала в самом основании моей сущности. Я не могла выбирать, как не могла подняться в воздух, преодолев притяжение. Я даже не могла до конца объяснить ни себе, ни окружающим, почему я его люблю, и это меня пугало. Я предупреждала его, что он разрушит мою любовь, если не перестанет наносить мне обиды.

Любовь не уходила, но она стала не зависящей от меня силой, которую я начинала отрицать. Иногда, оставаясь одна, я пыталась представить чувство, которое испытывала к нему в самом начале нашего романа, но, несмотря на все усилия, пути назад я не видела. Я видела только, что у воображения есть пределы..

В начале восьмидесятых смятение царило не только в моей личной жизни. Сообщество суррогатных партнеров было охвачено страхом, который подогревали средства массовой информации, — появление новой страшной болезни. Никто не знал точно, как она возникает, и ни малейшего представления не имел о том, как ее лечить.

Сначала она распространялась в основном среди мужчин-гомосексуалистов, потом была зафиксирована и среди гетеросексуалов. Сначала Стивен узнал о болезни одного своего знакомого, затем двух, пятерых, семерых. Страх распространился среди его друзей, которые часто ходили в общественные купальни в Сан-Франциско.

Люди вполголоса обсуждали заболевание, которое, казалось, распространяется, как эпидемия. Изнурительный недуг, сопровождавшийся целым рядом страшных заболеваний — инфекции, лимфомы, саркома Капоши, молочница, пневмония. Стивен знал людей, которые на глазах превращались в скелет, когда болезнь безжалостно пожирала их тела и жизни.

СПИД выступил на сцену..

Суррогатные партнеры и люди, чья профессия была связана с сексом, были охвачены еще большим ужасом, чем широкая публика. В 1983 году новостные программы объявили, что СПИД зафиксирован среди гетеросексуальных женщин. Люди строили догадки о том, как распространяется заболевание. Можно ли заразиться через поцелуй.

Через сигарету. Может быть, болезнь распространяется по воздуху. Как и любой другой суррогатный партнер, я постаралась отделить достоверную и правдивую информацию от множившихся слухов и гипотез. Я сомневалась, смогу ли продолжать работу, и задумывалась о том, чтобы оставить практику. Может быть, пришло время найти другую работу.

Я проходила курсы массажа. Наверное, я смогу заниматься этим, но что, если мой клиент вспотеет. Можно ли заразиться от этого. Чтобы моя тревога не переросла в панику, нужно было срочно добыть информацию..

В 1983 году Центр по контролю и профилактике заболеваний сообщил в числе прочего, что«…по всей видимости, возбудители болезни распространяются через половой контакт, грязные шприцы или, что менее вероятно, через подкожные прививки инфицированной крови или препаратов крови». Они также сказали, что не найдено доказательств того, что заболевание распространяется воздушно-капельным путем или через обычное прикосновение.

Картина немного прояснилась. Я могла не беспокоиться, что я или мои дети заразимся СПИДом через рукопожатие или кашель. Но необходимость обезопасить себя сохранялась. Суррогатные партнеры начали оставлять практику, и я приняла решение — я не последую их примеру. Я любила свою профессию. Это была работа всей моей жизни, и я не собиралась от нее отказываться.

Я стремилась узнать о СПИДе как можно больше и подстроиться под обстоятельства, чтобы сделать себя менее уязвимой..

В 1984 году Стивен, еще несколько суррогатных партнеров с побережья и я набились в маленький фургон и отправились в Палм Спрингс на конференцию Организации по научному исследованию сексуальности, или «Эс в квадрате» (Society for the Scientific Study of Sexuality), где должно было состояться обсуждение проблемы СПИДа и его распространения.

Мы и раньше бывали на этих конференциях, и, несмотря на то, что обсуждались серьезные проблемы, всегда был повод повеселиться. Для нас, старых друзей, людей с похожим образом мыслей, это была отличная возможность собраться вместе. Днем мы расширяли свои знания, обменивались записями и мнениями по поводу актуальных вопросов нашего поля деятельности, а ночи отводили веселью.

Мы вместе ужинали, пили, шутили и общались, зачастую засиживаясь до самого утра..

Наступление новой эпохи нигде не ощущалось с такой силой, как в тот год на конференции. Даже аквамариновая обстановка солнечного отеля в Южной Калифорнии и его изогнутые стены не могли скрасить господствующего настроения. Люди рыдали, вспоминая друзей и коллег, жизни которых унесла болезнь, нависшая над нами мрачной угрозой.

Все были охвачены тревогой — суррогатные партнеры, преподаватели, психотерапевты, врачи. Многие пытались оправиться от потерь, и все терялись в сомнениях — что посоветовать людям, которые обращаются к ним за помощью. Конференции прошлых лет теперь казались нам шумными студенческими вечеринками. Это собрание больше было похоже на поминки..

Тогда я впервые услышала термин «безопасный секс», который вскоре заменили на осторожное — «более безопасный секс». Наше сообщество предавалось скорби, но нужно было приспосабливаться к обстоятельствам, меняющимся с головокружительной скоростью. Мы вступали в новую эру, и прежний страх перед беременностью и излечимыми венерическими заболеваниями превращался в ничто по сравнению с тем, с чем приходилось бороться теперь.

Советы о мерах предохранения превратились в обязательные правила. Презервативы — это закон. Мы учились использовать зубные инфекционные барьеры и пластиковые пленки, делающие безопасным оральный контакт. Если хочешь быть в безопасности, попрощайся с анонимным незащищенным сексом. Новая эпоха навязывала жесткие правила.

Наше мышление было по-прежнему прогрессивным, но методы должны были стать более умеренными..

Вернувшись в Сан-Франциско, я записалась на курсы в Институте углубленного изучения сексуальности человека, где показывали, как сделать латекс эротичным. Мы учились превращать презервативы, зубные защитные прокладки и другие приспособления в сексуальные игрушки. Мы получали информацию, которая могла спасти нам жизнь, и новые доказательства того, что половое воспитание — это весело.

Мы учились надевать презерватив ртом и разрабатывали увлекательные способы заниматься сексом без проникновения. Я узнала, как эротично проверить, на месте ли презерватив, в самом разгаре страстного акта. С тех пор в моем офисе всегда есть запас презервативов. Использовать их необходимо — и даже интересно.

Теперь я прививала не только навыки, но и меры безопасности..