Сексуальные типы: поиск идеального любовника

Глава 6. Любовники «застенчивые» и «стыдливые» Если ваш партнер чаще испытывает смущение, а не возбуждение

Касс

Карие глаза шестилетней Кассандры горели негодованием, когда она швырнула ранец на сверкавший чистотой пол кухни. «Я… я… я никогда больше не пойду туда! — воскликнула она. — Я ненавижу школу!» Стоило ей произнести эти слова, как вектор ее эмоции внезапно сменил свое направление, гнев уступил место горю, слезы полились по веснушчатым щекам и все ее маленькое тельце начало содрогаться от безудержных рыданий.

Такие эмоциональные взрывы после возвращения из школы, неизбежно сопровождавшиеся твердым намерением никогда больше не возвращаться туда, становились пугающе регулярными. И если Касс ее боль казалась непереносимой, то для матери, ясно понимавшей, какие испытания ждут ее дочь в жизни, она была во сто крат более мучительной.

По жестокой прихоти судьбы год назад тромб перекрыл кровеносный сосуд головного мозга Кассандры, в результате чего она на три дня впала в кому. Хотя лечение оказалось на удивление эффективным, оно не смогло полностью предотвратить неизбежные повреждения в мозге, вызванные тромбом. Случаи инсультов у пятилетних детей «чрезвычайно редки», говорили доктора, но это было слабым утешением для ее родителей, и длительная госпитализация самым неблагоприятным образом сказалась на жизни Кассандры.

До инсульта Касс показывала блестящие результаты в школе, заметно опережая в учебе сверстников. Проведя шесть недель в детском саду, она была переведена в группу для наиболее одаренных детей и вскоре уже читала и считала на уровне требований третьего-четвертого класса.

Теперь, когда, сильно хромая, Кассандра ковыляла от автобуса к ожидавшей ее матери, она слышала за спиной насмешливые окрики одноклассников, которые не в силах были соперничать с ней в учебных дисциплинах: «До завтра, одноногая!»

Как маленькая Касс ненавидела свои прозвища! «Одноногая», «хромая», «колченогая» — эти и подобные им жестокие клички успели глубоко укорениться в ее сознании. Хотя она весело смеялась, играя с одноклассниками, и изо всех сил старалась притворяться, что их обидные шутки ее ничуть не трогают, в действительности она испытывала острые уколы унижения каждый раз, когда кто-либо отпускал комментарии по поводу ее недуга. Волны жгучего стыда захлестывали ее при каждом неуклюжем шаге, который она делала, переходя из класса в класс или направляясь в школьный буфет на большой перемене.

Результатом инсульта стало ослабление моторных функций правой стороны тела. Ее правое веко слегка нависало над глазным яблоком, правое плечо располагалось заметно ниже левого, кисть правой руки постоянно оставалась сжатой в кулачок, а правая нога была заключена в скобу, с помощью которой она только и могла передвигаться. Еще в больнице она слышала, как врачи говорили родителям, что с правой стороны у нее неизбежно сформируются «когтеобразная кисть» и «полая стопа».

«Мамочка! — восклицала она в ужасе. — У меня вырастут когти?»

Ну как объяснить пятилетнему ребенку, что «когти» на медицинском языке означают спастический паралич фаланговых суставов плюсны?

Первый день в школе после возвращения стал для Кассандры настоящим кошмаром. Неуклюже продвигаясь по школьному коридору на громоздком протезе, она не могла не видеть, с каким нескрываемым любопытством разглядывают ее пораженные одноклассники.

«Смотри, у Кассандры деревянная нога!»

«Нет, не деревянная, а пластмассовая!»

Добросердечная учительница положила конец бесплатному «представлению», отправив детей играть в школьный двор, но Кассандра еще долго продолжала слышать их возбужденный смех, прерываемый обидными репликами, звонко звенящими в морозном февральском воздухе:

«А Кассандра колченогая! А Кассандра колченогая!»

Десять лет прошло с того ужасного дня возвращения в школу, но она помнит их так четко, как будто они продолжались какие-то десять минут. Ее память хранит все события этого периода, легко оживляя каждый сделанный ею шаг. Теперь на смену неуклюжему шарканью шестилетней девочки пришла тщательно скрываемая хромота подростка. Она поднимает, поворачивает, переносит вперед и опускает правую ногу с грациозностью балерины.

Но в глубине души она по-прежнему чувствует себя обнаженной, выставленной напоказ; она знает, что все, как и раньше, видят ее уродство, даже если и не задают ей теперь этот ужасный вопрос: «Что с тобой случилось?» Опуская правую ногу, она в последний момент чуть роняет ее, почти незаметно выворачивая в сторону, но самой Кассандре звук ее походки кажется грохотом пневматического молота, работающего в церкви. Собственная ходьба представляется ей солированием на барабанах в рок-группе. Это постыдное «бух-бух-бух», которое она «слышит» каждый раз, отваживаясь пройтись пешком, громом разрывает изнутри ее голову. Подобно другим людям, заметно «отличающимся» от большинства, Касс живет в подвешенном состоянии между внешней благовоспитанностью и внутренней яростью.

Едва ли не всю свою сознательную жизнь Касс стремится построить такие отношения с внешним миром, которые позволили бы ей выражать собственную ярость, не разрывая при этом окончательно связи с окружающими, что в ее случае представляется задачей далеко не простой. В юном возрасте она часто предавалась фантазиям, в которых мстила высмеивавшим ее детям. Она придумывала медленные и изощренные пытки для своих обидчиков. Ее любимой сказкой была история о Хансель и Гретель — с некоторыми сюжетными усовершенствованиями. Добираясь до эпизода, когда Гретель заталкивает злую ведьму в печь и захлопывает за ней дверцу, она представляла на месте ведьмы одну из своих «подруг», дразнивших ее наиболее обидно.

Другими ее любимыми сказками были, «Гадкий утенок» и «Царевна-лягушка», в которых знакомые и привычные животные превращались в прекрасных лебедей и царевен. Позже увлечения сказками сменились мечтами о чудесных исцелениях, незаметных протезах и победах в конкурсах красоты.

В действительности в Кассандре сосуществуют две личности. Та Касс, которую, кроме нее самой, никто не знает, человек глубоко уязвленный, стыдливый и озлобленный. Другая Касс — Кассандра для всех — улыбчивая, угодливая, «милая», воспринимаемая окружающими как «эта хорошенькая девушка с хромотой». С точки зрения психологии — как и неврологии — она рассечена пополам. Свою левую сторону — моторные функции которой остались незатронутыми — она воспринимает как «хорошую», а правая сторона, по ее мнению, является вместилищем «покалеченной» Касс, а потому и осознается как «плохая».

Случай Кассандры наглядно иллюстрирует, насколько сильно стыд и озлобленность, став хроническими, могут изменить личность. Между внешней «благовидностью» и внутренней яростью возникает глубокая пропасть. Такую рассеченную личность восстановить крайне сложно. Ее «хорошая» и «плохая» половины не желают воссоединяться; они более склонны к взаимному удалению друг от друга, расширяя разделяющую их грань.

Подобно тому, как страдающие ожирением люди вынуждены быть общительными весельчаками, те, кто регулярно подвергается насмешкам, обычно приятны в компании, поскольку знают, что выбора у них нет. Но непрекращающиеся поддразнивания и колкости только усиливают их тщательно скрываемую враждебность. Большинство людей с «постыдными» физическими недостатками разрываются между озлобленностью и необходимостью быть «милыми».

Как и Касс, дети с проблемами роста и речи, страдающие угреватостью, косолапостью, нервными тиками или другими вызывающими насмешки недугами, обычно бывают «милыми и злыми». Пропасть между их «хорошими» и «плохими» сторонами может быть не такой глубокой, как при вертикальном рассечении личности, явившемся следствием неврологических проблем Кассандры, но тем не менее она существует.

Заики разделяют свою личность на «хорошую» (разговаривающую бегло) и «плохую» (заикающуюся), поскольку дети неизбежно и обязательно дразнят заик, причем серьезные проблемы у ребенка обычно возникают в первый день его посещения школы.

Выход из дома является сложным испытанием для большинства детей, однако особенно уязвим для насмешек ребенок, «отличающийся» от основной массы. Центр его внимания выходит за пределы собственного организма. Теперь перестает быть главным соблюдение ритма питания и очищения системы пищеварения. На первое место выходят вопросы о том, сколько у тебя друзей и нравишься ли ты учителю. Хорошо ли умеешь читать и как одеваешься в школу.

Борьба за успех перемещается из колыбели в классную комнату, и ее определяющие составные части из физической сферы переводятся в сферу социальную. Формирующиеся дружеские связи остаются довольно хрупкими.

Самое печальное в этой ситуации то, что насмешки и колкости нигде не бывают столь жестокими и обидными, как в группе детей приблизительно одного возраста, а наиболее негативное влияние на юную личность оказывают поддразнивания «друзей». Учитель иногда может обеспечить подвергшемуся насмешкам ученику свою объективно ограниченную защиту, однако тот в этом случае рискует получить обидное прозвище «учительского любимчика».

У учащихся младших классов все необычное сразу же вызывает «интерес» (насмешку). Шестилетки еще не обрели свойственной взрослым сдержанности, позволяющей не рассматривать во все глаза человека с физическими недостатками. Напротив, отличия таких людей от большинства мгновенно вызывают у них неудержимое любопытство.

В этом возрасте ребенок, не стесняясь, засыпает родителей вопросами: «Мамочка, почему этот дядя постоянно трясет головой?», «Папочка, почему эта тетя такая толстая?» или «Почему у этого дяди нет волос на голове?»

Заика имеет все шансы услышать в свой адрес:

«Эй, Т-Т-Т-Тони! С-с-с-спорим, ты не с-с-с-сможешь с-с-с-сказать: «На д-д-д-дворе т-т-т-трава, на т-т-т-траве д-д-д-дрова!»

Одна из загадок детской души состоит в том, с какой легкостью ребенок прибегает к словесным оскорблениям. Возможно, по аналогии с распространяющими сплетни взрослыми, ребенок с помощью насмешек стремится отвлечь внимание окружающих от себя и обратить его на других. Подобно ракетам, ищущим цели по тепловому излучению, дети безошибочно чувствуют уязвимые места друг друга и наносят по ним беспощадные удары. Полный ребенок обязательно заслужит прозвище Жиртрест, а девушку-подростка с неразвитой грудью наверняка станут называть Доской. Интеллектуально заторможенный ребенок удостоится клички Дебил, а ребенок, носящий очки, неизбежно станет Четырехглазым или просто Очкариком. Очень немногим в детстве удается избежать кличек и прозвищ, потому что почти у каждого есть тот или иной «дефект» — никто из нас не совершенен.

Насмешки приводят к стыду. Сам по себе стыд не смешон — он является результатом насмешек. Издевки и колкости продолжают звучать в голове человека еще долгое время после самого факта его оскорбления. Таким образом, хотя стыд возникает как итог межличностного общения, он быстро усваивается и начинает восприниматься личностью как ее неотъемлемая часть.

Теперь в присутствии обидчика уже нет необходимости — чувство стыда вызывает сама память о его словах. Теперь злость уже трудно направить наружу или против источника оскорбления, потому что причина ее воспринимается как враг, скрывающийся в самой личности.

Стыд разрушает чувство собственного достоинства:

«Лучше бы я умер, чем жить с этим!»

Стыд поражает своей внезапностью:

«Все было замечательно, пока Кэти не сказала: «Посмотрите, как подрагивает у Сюзи кончик носа, когда она говорит, — никогда раньше этого не замечала!»

Чувство стыда испытывается как прилив ужаса, стремительно накатывающий откуда-то из области желудка, обволакивающий жаром шею и бросающийся в лицо, отчего переживаемое унижение становится еще острее. Кажется, что невозможно ни сбежать, ни спрятаться от внимательных и пристальных взглядов окружающих. И чем сильнее испытываемое человеком унижение, тем глубже стыд проникает в саму личность, полностью пронизывая ее собой и образуя то, что называется пристыженной личностью. Насмешку невозможно просто стряхнуть или каким-то другим образом избавиться от нее. Она просачивается в глубины личности, распространяясь по ней и препятствуя ее развитию.

Гнев защищает личность. Насмешка проникает внутрь, наполняя личность стыдом, но гнев защищает личность, отражая насмешку. Гневная личность стремится разрушить источник стыда и тем самым уничтожает чувство унижения. Даже когда гнев подавляется и обнаруживается под маской горечи, обиды или враждебности, задача его заключается в уничтожении источника унижения.

Сокровенные мысли униженного человека полны планами мести. Подобно Кассандре, большинство уязвленных людей увлеченно фантазируют об «адекватных ответах» своим обидчикам. Гнев позволяет пристыженной или униженной личности «давать сдачи». Вместо позорной капитуляции он дает возможность личности активно действовать — пусть даже в мечтах — против своих обидчиков.

Поскольку векторы стыда и гнева обращены в противоположные направления — стыд разрушает личность, а гнев защищает ее, — при обычных обстоятельствах гнев иногда может нести положительную функцию, позволяя ребенку в буквальном смысле дать обидчику сдачи; однако это становится практически невозможным при наличии физического недостатка. Тогда ребенок мысленно проводит сам с собой беседу приблизительно следующего содержания:

«Они правы. Я заслуживаю, чтобы надо мной смеялись, потому что я действительно заикаюсь (или у меня «когтеобразная кисть», припадки и т. д.). Я не имею права обижаться на них. Если я разозлюсь, они будут дразнить меня еще больше. Лучше всего рассмеяться вместе со всеми».

К несчастью, подобный подход позволяет ребенку добиться лишь временного перемирия и провоцирует бесконечное повторение насмешек и унижений. Такие дети стараются вести себя предельно угодливо и спокойно относиться к собственным физическим недостаткам. Однако, активно сдерживая свой деструктивный гнев, они непреднамеренно способствуют продолжению насмешек. Другие дети видят, что их поддразнивания легко переносятся объектом насмешек и даже доставляют ему «удовольствие», раз он смеется вместе со всеми, и возобновляют их с новой силой.

По мере продолжения этого порочного цикла гнев в ребенке нарастает и выразить его становится все труднее. Жизнь превращается в настоящий кошмар, но поскольку ребенок не проявляет даже едва заметных признаков раздражения, гнев его не находит выхода, и пропасть между гневом и стремлением быть «приятным» увеличивается.

Попытайтесь представить, что испытывает человек, обладающий очевидным физическим недостатком. Подумайте, что он переживает, если раз в месяц с ним случается внезапный приступ, и, придя в себя, он обнаруживает, что лежит на земле — возможно, даже в собственных испражнениях, — и видит, что его окружают испуганные лица. Представьте, насколько глубоко униженным он себя почувствует. Предположите, с каким усердием он будет стараться быть «милым» со всеми оставшиеся двадцать девять дней месяца, стремясь «скрасить» этот «постыдный» эпизод. А когда его увезет «скорая», избавив от этих бледных лиц и испуганных глаз, подумайте, насколько унизительно ему будет снова увидеть их на следующий день.

Лечение Кассандры в основном заключалось в том, что я должен был помочь ей избавиться от кипящего в ней, но всеми силами сдерживаемого гнева. Когда она начала делиться со мной фантазиями о том, что мечтала бы сделать с теми, кто дразнил и унижал ее, защитная дамба была сметена, и бурным потоком хлынул гнев, сопровождаемый обильными слезами и яркими описаниями жестоких картин мести обидчикам. Этой милой юной девушке, как казалось со стороны, великолепно справлявшейся со своими проблемами, могли бы позавидовать гестаповские палачи — настолько изощренными и чудовищными выглядели придуманные ею пытки.

Однако, как только она стала осознавать свой гнев и облекать его в словесное выражение, началось и ее исцеление. Пропасть между желанием быть «милой» и гневом стала сокращаться. Она узнала, что одним только выражением гнева она не отрицает свою добродетель, что большинство людей испытывают в жизни как радость, так и разочарование. Она начала учиться привыкать к сосуществованию в ней положительных и отрицательных эмоций и стала позволять себе более свободно выражать недовольство, раздражение и другие непосредственно связанные с гневом чувства. Это послужило возникновению некоторых незначительных недоразумений между нею и членами ее семьи, а также друзьями, убежденными, что Касс при любых обстоятельствах будет с ними «милой».

Она постепенно оставила свои попытки быть похожей на мать Терезу и стала смотреть на себя с более реалистичной точки зрения. Это позволило ей научиться не только выражать гнев, но и подавлять чувство стыда, подпитывавшееся кипевшей в ней злостью.

Однако в этом мире не только Кассандра и подобные ей испытывают стыд. Не только страдающим физическими недостатками, но и вполне здоровым людям редко удается выйти из детства, не познав чувства стыда.

Что заставляет вас испытывать стыд? Большинство людей стыдятся многочисленных личностных характеристик. Форма или размер носа, цвет глаз, ширина бровей, расстояние между передними зубами, угол, под которым уши расположены к голове, размеры груди или пениса, наличие угрей или родимых пятен, — эти и подобные им признаки наиболее часто включаются в списки того, «что мне в себе не нравится». Хотя обнаруженные в себе «недостатки» с возрастом меняются и мельчают, придирчивый анализ показывает, что они по сути своей остаются все теми же: тревоги об угрях уступают место беспокойствам о морщинах — ни девушки, ни зрелые женщины не остаются равнодушными к состоянию своей кожи. Подростков нервирует «не устраивающий» их цвет волос, мужчин среднего возраста тревожит их отсутствие. Ногти никогда не бывают такими, «как надо», — в зависимости от возраста, пола или степени нервного напряжения они могут быть грязными, зазубренными, сломанными или обкусанными, но устраивающими хозяина — никогда.

Объектами порождающих стыд насмешек часто могут быть определенные части тела, если в них присутствуют даже едва заметные отклонения от «норм» (например, плоская грудь, длинный нос, маленькие половые органы и т. д.). Эти насмешки могут негативно сказаться на мнении человека о самом себе. Фраза «Ненавижу свое тело!» — которую клиницистам часто приходится слышать от больных, страдающих ожирением или физическими недостатками, — не чужда и большинству вполне здоровых людей, испытывающих такое же отвращение, пусть даже в несколько более мягкой форме, к тем или иным частям своего тела: «Ненавижу свои уши… свой горбатый нос… свои пухлые руки… свой цвет лица… свои брови и т. д.»

Даже нефизические признаки могут стать причиной, вызывающей стыд. Толстые линзы очков, необходимые для коррекции зрения, слуховой аппарат, который невозможно полностью скрыть от посторонних глаз, брюки 56-го размера, «уродливая» обувь, требующаяся человеку с искривлением стопы, — все эти внешние аксессуары воспринимаются как негативные факторы, обесценивающие человека в собственных глазах и глазах окружающих.

Среднего человека беспокоит множество «несовершенств», о которых он осведомлен лучше других. Большинство из нас проносит через всю жизнь осознание собственной неполноценности, поскольку очень немногие из свойственных людям «недугов» могут быть устранены за приемлемую цену. Если за разумную плату стоматологи в состоянии выпрямить кривые зубы, а окулисты — заменить толстые стекла очков контактными линзами, то лишь избранные могут позволить себе сложные и дорогостоящие операции по подтяжке кожи лица, откачке жира, наращиванию груди и т. д. Большинство страдает молча, только раздражаясь и ожесточаясь при сравнении себя с идеальными образами, создаваемыми Голливудом, модными журналами и телевидением.

«Отмеченные пороком» члены семей часто оказываются дополнительным источником стыда для своих братьев, сестер или родителей. Дети обычно чрезвычайно стыдятся тех членов семьи, которые, как им известно, считаются окружающими «неполноценными». Практически каждый ребенок, растущий в обществе «порочного» члена семьи, испытывает стыд за него.

Страдающие церебральным параличом или умственной отсталостью братья и сестры, подверженные ожирению или алкоголизму родители — это лишь некоторые из множества возможных источников, из которых дети впитывают чужой стыд и превращают его в собственный. Причину такого «заимствованного» стыда определить крайне трудно, и обнаружиться она может лишь годы спустя.

Прозвища провоцируют стыд. Очень многие дети имеют постоянные «псевдонимы», заменяющие им имена. Эти прозвища должны подбираться очень аккуратно, с учетом потенциального вреда, который они могут нанести, так как, подобно слуховым аппаратам или очкам, становятся неотъемлемой частью того, кому даны. Однако в отличие от тех же слуховых аппаратов или очков, они часто не помогают своим «хозяевам» в жизни, а, напротив, разрушают ее. Особенно опасны прозвища тем, что воспринимаются как объективность, как главная характеристика того или иного признака личности. И чем точнее прозвище, тем большая опасность в нем кроется.

Прозвища не всегда отражают физические характеристики человека, часто они могут возникать из поведенческих реакций ребенка. Одним из таких прозвищ было Бад-Сюзи. Четвероклассник Джонни выдал приятелям «тайну» о своем младшем брате Патрике в первый день появления его в школе:

«Если вы назовете его Бад, — сообщил Джонни друзьям, — он разозлится, а если вы назовете его Сюзи, он расплачется».

Таким образом, Пат, младший брат Джонни, стал известен всей школе как Бад-Сюзи, и это прозвище накрепко приклеилось к нему на те несколько лет, пока он посещал начальные классы.

«Дырявая». Одна студентка, сильно смущаясь, рассказала мне о том, что страдала в детстве ночным энурезом (недержанием мочи во время сна). Однако наиболее мучительным для нее был не сам факт заболевания, а то, что одноклассники каким-то образом узнали о нем и тут же дали ей прозвище Дырявая. Это прозвище, разумеется, сопровождало ее еще долгие годы после того, как она избавилась от своего недуга, оставаясь постоянным напоминанием о пережитых насмешках и унижениях.

Унизительные прозвища могут возникать и дома. Теперь мы знаем, насколько разрушительными для формирующейся личности ребенка могут стать насмешки, и поэтому родители обязаны исключить любые поддразнивания в кругу семьи. Плохо, когда ребенок подвергается насмешкам играющих с ним сверстников, но во сто крат хуже, если источником словесных оскорблений являются родители, братья или сестры.

Семейные врачи лучше других знакомы со случаями, когда члены семьи, «забавы» ради, называют ребенка Коротышкой, Доходягой, Толстячком, Тугодумом, Увальнем и т. д. («Забава» в большинстве подобных ситуаций является синонимом насмешки.) Даже в тех редких случаях, когда эти или подобные им прозвища действительно употребляются родителями как ласкательные, за пределами семьи они приобретают резко негативный и уничижительный оттенок.

1. Было ли у меня в детстве прозвище с негативным смыслом?

2. Есть ли у меня физические признаки, которые в детстве замечали мои товарищи по играм и дразнили меня из-за них?

3. Страдает ли кто-либо из членов моей семьи заметными физическими или умственными отклонениями? Становились ли они из-за этого объектами насмешек или поддразниваний?

4. Часто ли в моей семье употреблялась фраза «Как тебе не стыдно!»?

5. Легко ли я краснею или краснел в прошлом?

6. Учили ли меня родители всегда стремиться стать первым? Разочаровывали ли их мои школьные отметки?

7. Учили ли меня почитать Иисуса, Господа, Аллаха или каких-либо иных богов и строить собственную жизнь на их примерах?

8. Знал ли я всегда в глубине души, что далеко не соответствую выбранному образцу?

9. Боюсь ли я выступать перед зрителями?

10. Часто ли я чувствую угрызения совести, если знаю, что не вложил все силы в выполняемую работу?

11. Верю ли я, что каждый может добиться чего угодно, если достаточно постарается?

12. Помню ли я, что бы разочаровывал отца своими спортивными «достижениями»?

13. Часто ли я сравниваю себя с другими и прихожу к нерадостным выводам?

14. Часто ли я говорю себе (вслух или про себя): «Я не умею общаться с людьми», «Я никогда не смогу добиться чего-то существенного», «Сомневаюсь, что меня повысят в должности, потому что начальник знает — и я это знаю, — что я ей не соответствую»?

15. Сравнивали ли меня в негативном смысле с братьями, сестрами или товарищами? («Если бы ты занимался, вместо того чтобы болтаться по улицам, то у тебя были бы такие же высокие оценки, как у Бекки!»)

16. Часто ли в детстве я был объектом насмешек или поддразниваний?

17. Часто ли мне приходится критиковать или одергивать себя?

18. Есть ли у меня кумиры среди кинозвезд или спортсменов?

19. Часто ли я чувствую, будто во мне живут два человека — хороший и плохой (стыдливый)?

20. Регулярно ли я читаю журнал «Пипл» и сравниваю себя, получая разочаровывающие результаты, со «звездами», фотографии которых там публикуются?

Если вы или ваш партнер ответили положительно на большую часть предложенных вопросов, это может означать, что в вашей личности весьма сильны признаки стыдливости.

А теперь познакомимся с обычным человеком, которого высмеивали не потому, что он страдал приступами, хромотой или умственной отсталостью, а лишь по той причине, что рост его был выше среднего.

«Стручок»

Большую часть детства и юности его называли Фасолевый стручок, но к совершеннолетию прозвище укоротилось наполовину, превратившись просто в Стручок. Высокий и худой, а потому неуклюжий в большинстве спортивных игр, он с ростом в 6 футов и 6 дюймов идеально подходил для баскетбола. Стоя под кольцом, блокируя броски соперников и забирая отскочившие от щита мячи, он мог гордиться своим ростом. Однако вне баскетбольной площадки этот выдающийся рост и сопутствующая ему худоба были для него постоянными источниками неприятностей.

Все началось во втором классе, когда в день святого Патрика он пришел в школу в зеленой рубашке и подобранных в тон ей зеленых брюках.

«Эй, смотрите! — возбужденно воскликнул один из его одноклассников. — Билл похож на фасолевый стручок!»

Дети разразились хохотом, Билл залился краской, и этого оказалось достаточно. Его судьба была предрешена. Этим единственным мгновением определилось все его будущее. С этих пор его стали называть Фасолевый стручок, Зеленый великан, Бобовая жердь или просто Стручок. Раньше его кличками были Дылда или Каланча, но после этого случая к нему накрепко пристали ненавистные и вызывающие жгучее чувство стыда «зеленые» прозвища.

Даже теперь, в сорок с лишним лет, случайно встречаясь на улице с бывшими одноклассниками, он слышит: «Как дела, Стручок? Давненько не виделись!»

Он сомневается, что кто-то из них помнит, что на самом деле его зовут Уильям. Он готов многим пожертвовать, только бы вместо «растительных» прозвищ его называли Уилли, Биллом или даже Уильямом.

Он сидел в моем кабинете, тучный и расстроенный, а я молча смотрел на него и пытался представить этого громадного мужчину весом в двести восемьдесят фунтов костлявым переростком. Причина его чрезвычайной подавленности была вполне понятной — незадолго до этого врач сообщил, что вскоре ему потребуется операция на коленях, если он не сбросит по меньшей мере сотню фунтов.

Медицинский вердикт не был для Билла откровением. Его уже не раз предупреждали об опасностях, связанных с его хронически повышенным кровяным давлением и другими проблемами, имеющими непосредственное отношение к излишнему весу, но в последние месяцы боли в коленях стали просто невыносимыми, и ему наконец пришлось обратиться за консультацией к специалисту.

Артрит в его семье передавался по наследству, но врач сказал, что боли в коленных суставах вызваны в первую очередь весом. Рентген обнаружил существенное уменьшение хрящей между суставами, и, по мнению врачей, операция на коленях становилась неизбежной.

И, тем не менее, у него еще был шанс избежать хирургического вмешательства, но для этого ему необходимо было похудеть. Более того, даже в случае операции ему пришлось бы избавиться от лишнего веса, поскольку искусственные суставы изнашиваются точно так же, как и собственные.

Билл знал, что он должен сбросить вес, но, как ни странно, эта мысль пугала его. Большинство людей вспоминают свою юношескую «худобу» с ностальгией — «Как бы я хотела весить столько же, сколько в день своей свадьбы!» или «Вот бы вернуть ту фигуру, что была у меня в старших классах!» — однако Билл не принадлежал к их числу. Всю свою сознательную жизнь он намеренно набирал вес, чтобы оставить навсегда в прошлом вызывающие душевную боль воспоминания о том, что когда-то он был Фасолевым стручком.

Теперь же, оказавшись перед незавидной перспективой операции, он почувствовал себя в психологическом тупике. Он знал, что должен сбросить вес — убежденно говорил, что хочет это сделать, — но подсознательно страшился того, что снова станет худым, и охватывавший его при этом ужас препятствовал претворению его осознанных намерений.

Только благодаря интенсивному курсу психотерапии в сочетании с сеансами гипноза Билл смог без содрогания представить себя снова стройным. Преодолев это психологическое препятствие, он понял, что похудеть для него не так трудно, как это представлялось раньше. Билл сбросил 94 фунта и по сей день обходится без операций.

Родители и учителя должны делать все от них зависящее, чтобы не допускать вызывающих стыд насмешек, которые могут выражаться в поддразниваниях, прозвищах или других проявлениях недоброжелательности дома и в школе. Ниже предлагаются советы, как этого добиться.

1. НИКОГДА НЕ ГОВОРИТЕ ПРЕНЕБРЕЖИТЕЛЬНО О ТОМ, ЧТО НЕВОЗМОЖНО ЛЕГКО ИЗМЕНИТЬ

/++/ «Эта зеленая рубашка не смотрится с синими брюками».

/—/ «Если ты будешь продолжать набирать вес, эти брюки на тебе лопнут».

/++/ «Если будешь есть зеленые яблоки, у тебя может разболеться живот».

/—/ «Пожалуйста, говори медленнее, иначе ты никогда не избавишься от заикания».

2. ОБРАЩАЙТЕ ВНИМАНИЕ НА ПОВЕДЕНИЕ, А НЕ НА ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА

/++/ «Когда я нахожу игрушки, разбросанные по дому и сломанные, потому что они не были убраны на место, я очень расстраиваюсь!»

/—/ «Почему ты такой неряшливый?»

/++/ «Я возмущена тем, что ты разлил на ковер виноградный сок. Этого бы не случилось, если бы соблюдалось домашнее правило не есть перед телевизором».

/—/ «Опять ты разлил сок! Ради всего святого, в кого ты такой неуклюжий!»

3. НЕ ИСПОЛЬЗУЙТЕ САМИ И НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ ДРУГИМ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ПРОЗВИЩА С НЕГАТИВНЫМ СМЫСЛОМ

Задача эта непростая, так как повышенное внимание к какой-либо случайной реплике одноклассников или товарищей по играм может дать обратный эффект и спровоцировать закрепление нежелательного прозвища. Почти невозможно постоянно «контролировать» игровые площадки, школьные коридоры и раздевалки спортивных залов, где обычно возникают прозвища, но, по крайней мере, в доме ребенка насмешки и обидные прозвища не должны звучать.

/++/ «Копуша, копуша, спорим, я съем свой завтрак быстрее, чем ты!»

/—/ «Дэбби — тупица, Дэбби — тупица!», «Фредди — жирняк, Фредди — жирняк!», «Дуги — недотепа, Дуги — недотепа!»

Звуки ритмичного хорового декламирования, доносящиеся из толпы играющих детей, должны так же мгновенно привлекать внимание родителей и учителей, как привлекает внимание зевак на перекрестке пронзительный визг автомобильных покрышек, за которым следует звон разбитого стекла. В обоих случаях могут пострадать люди — и пострадать серьезно.

4. УЧИТЕ ДЕТЕЙ НЕ ДРАЗНИТЬСЯ

Дети не осознают, какой вред может быть нанесен словами. Они действительно верят, что причиной боли могут быть только «камни и палки», но никак не слова.

Когда двухлетний Мэттью тянет Фидо за уши и весело смеется, слыша, как скулит собака, это говорит не столько о его жестокости, сколько о неосведомленности. Он не понимает, что делает собаке больно, поэтому ему нужно объяснить, почему собака скулит.

Детей следует учить доброте и словами, и собственным примером. Доброта — это тот дар, который не возникает сам по себе. Пару поколений назад преподавание «манер» считалось не менее важным, чем обучение грамоте, однако в наше время они, похоже, утратили свою значимость. Мудрец сказал по этому поводу:

«Ласковые слова подобны медовым сотам, они радуют душу и излечивают тело» (Книга притчей Соломоновых, 16:24).

5. УЧИТЕЛЯ, НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ ДЕТЯМ В ИГРАХ САМОСТОЯТЕЛЬНО ФОРМИРОВАТЬ КОМАНДЫ, ПООЧЕРЕДНО ВЫБИРАЯ В КАЖДУЮ ИГРОКОВ: РЕБЕНОК, ВЫБРАННЫЙ ПОСЛЕДНИМ, МОЖЕТ ПРОНЕСТИ ЭТУ ТРАВМУ ЧЕРЕЗ ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ

Вместо этого выстройте детей в шеренгу и предложите им рассчитаться на «первый-второй». Или сформируйте команды по алфавиту. Не разрешайте детям самостоятельно набирать в команды участников, руководствуясь их мастерством и умениями, потому что это вызовет положительные эмоции только у первых двух-трех выбранных, а затем капитаны команд начнут отбирать игроков по принципу «меньшего из зол», заставляя оставшихся испытывать все больший и больший стыд.

Задачей родителей и учителей должно быть стремление полностью устранить стыд из жизни каждого ребенка. Цель эта, откровенно говоря, недостижимая, но, подобно тому, как мы стараемся спасти окружающую среду, сокращая выброс в нее загрязняющих веществ, так же мы должны пытаться уберечь наших детей от разрушающих их личности «токсинов» стыда.

Мы рассмотрели лишь некоторые из многих проявлений стыда, причины которого лежат вне самой личности, но существует еще один, более утонченный генератор этого чувства, расположенный не снаружи, а внутри нас самих. Давайте вкратце обсудим, как избавиться от собственного стыда.

Идеальная личность и реальная личность. Вспомните, обсуждая «нарциссов», мы говорили о формировании у них ложной личности, которую «нарциссы» развивают, стараясь угодить родителям, но которая не соответствует той личности, что им в действительности присуща. В случае с «застенчивыми» или «стыдливыми» любовниками мы видим, что они изо всех сил стремятся выработать в себе некую идеальную личность. Это стремление к усовершенствованию собственной личности часто оборачивается серьезной личностной травмой, нанесенной самому себе.

В отличие от «невротиков», старающихся делать все идеально, чтобы сохранять контроль над окружающим миром, «стыдливые» личности стремятся стать совершенными людьми с целью понравиться другим и «загримировать» собственные недостатки. Конечно же, они терпят провал! Никому и никогда еще не удавалось возвыситься до своего идеала — и в первую очередь людям, «отмеченным пороком». По иронии судьбы отчаянные попытки соответствовать собственному идеалу приводят к еще большему разрыву между идеальной личностью и реальной личностью, и это несоответствие желаемого и действительного порождает внутренний стыд.

Идеальная личность является вместилищем наших надежд и чаяний, совокупности характеристик, которыми мы хотели бы обладать, своего рода жизненным планом, которому мы хотели бы следовать. По своему смыслу она подобна тому, что мы иногда называем «репутацией», хотя, возможно, и не несет в себе моральной нагрузки этого термина.

В действительности стремление к достижению идеальной личности на первый взгляд представляется разумным и оправданным. Собственная идеальная личность кажется нам «абсолютно положительной», причем в отличие от совести, наказывающей нас за прегрешения, идеальная личность связывается главным образом не столько с неблаговидными поступками, сколько с достижениями. Что, в конце концов, плохого в том, чтобы постараться стать лучше? Что опасного в том, чтобы поставить перед собой высокие цели? Почему бы не «устремиться к звездам»? Ведь мы с детства знаем, что «старания и труд все перетрут»!

Однако здесь скрыта опасная ловушка. Когда нам не удается достичь своих идеалов, мы чувствуем разочарование и досаду. Если разница между тем, кем мы являемся, и тем, кем хотели бы быть, существенна, мы часто испытываем чувство стыда и сожаления от того, что потерпели провал, и верим, что все могло бы сложиться иначе, если бы мы приложили чуть больше стараний.

Потерпев неудачу в достижении своих идеалов, в новой попытке мы прикладываем для этого еще большие усилия — и крушение надежд, соответственно, оказывается еще более ощутимым и болезненным. В процессе этого идеальная личность легко превращается в невероятно грандиозную личность.

Грандиозная личность. Клиницисты в посвященных чувству стыда работах иногда пользуются терминами «грандиозное самомнение» или «всемогущая личность». Оба эти термина в той или иной степени соответствуют непомерно раздутой идеальной личности — стремящейся стать «совершенной», не способной считать себя «достаточно хорошей». Такое всепоглощающее стремление к совершенству раздувает идеальную личность до невероятных размеров, порождая столь широкую пропасть между идеалом и реальностью, что преодолеть ее становится невозможно.

Мишель

Мишель была чрезвычайно стыдлива. Однако, в отличие от Кассандры и Билла, над ней смеялись очень редко, и физически неполноценных родственников у нее не было. Ее родители были высокообразованными и вполне здоровыми людьми, и сама Мишель была лишена каких-либо заметных физических отклонений. Одним словом, росла она практически в «идеальной» семье.

Ее отец, преуспевающий врач, специализировавшийся в лицевой хирургии, ограничил практику четырьмя с половиной днями в неделю, чтобы часть пятницы и весь уикенд проводить в кругу семьи. Мать Мишель была домохозяйкой, сидевшей дома с «Малышкой М», пока той не пришло время идти в детский сад, и работавшей по утрам в приемной супруга.

Хотя происхождение стыда Мишель было туманным, его проявления оказались более чем очевидными. Мишель мгновенно краснела. Как и все, что бы она ни делала, заливалась она краской основательно и всерьез. Это были не нежные румяна, едва выступающие на щеках, и не легкое порозовение лица, бесследно исчезающее через несколько секунд, — когда Мишель краснела, это тут же было видно всем и каждому. Ее лицо, шея и даже плечи становились темно-красными и оставались такими часами — по крайней мере, ей так казалось. На самом деле, конечно, это продолжалось всего лишь несколько минут — ровно столько, сколько времени ей требовалось, чтобы справиться со щекотливостью ситуации и подавить эту ужасную, рождающуюся внутри нее агонию.

Мишель работала программистом в одной из консалтинговых фирм, и в ее обязанности, кроме всего прочего, входило переводить компьютерную терминологию на общепонятный язык для администраторов и менеджеров, слабо осведомленных в специализированной лексике. По общему мнению, она была в высшей степени компетентным и уважаемым работником, способным ясно и четко выражать свои мысли.

Однако иногда в процессе объяснений она вдруг краснела без всякой видимой причины. Происходило с ней такое даже в тех случаях, когда перед сотрудниками выступал кто-либо из ее коллег, а сама она присутствовала на презентации лишь в качестве рядового члена рабочей группы.

Внезапность и непредсказуемость, с которой накатывали на нее эти «приступы», заставляла Мишель еще больше беспокоиться и волноваться о том, когда это произойдет с ней в следующий раз. Ей стало казаться, что она живет на краю действующего вулкана, который может начать извергаться в любой момент без предупреждения.

От этого, конечно, ее положение только усугублялось. Подобно тому, как мужчина, испытывающий трудности с эрекцией, постоянно беспокоится, что в очередной раз у него «ничего не получится», и тем самым обрекает себя на неудачу, Мишель не переставала тревожиться о том, что неожиданно может покраснеть, и оттого эти унизительные для нее эпизоды становились все интенсивнее и чаще.

С самого начала терапии я применил релаксационные упражнения и постарался убедить Мишель в «несерьезности» ее проблемы. Я по-дружески подшучивал над ней, осторожно пытаясь заставить ее поверить в необоснованность своих тревог.

«То, что вы быстро краснеете, еще не преступление, — усмехался я. — Я не считаю это даже признаком дурного тона».

Конечно, для нее это не было темой для веселья, поэтому мне приходилось проявлять осторожность, чтобы не показаться ей бесчувственным. И, тем не менее, толика юмора, посчитал я, ей не повредит. Релаксационные упражнения в сочетании с моим отказом относиться к ее «недугу» как к вопросу жизни и смерти пошли ей на пользу. Мне удалось убедить ее относиться к себе менее серьезно, то есть не пытаться так отчаянно соответствовать требованиям своей идеальной личности. Уже через несколько сеансов она добилась заметного прогресса.

Народная мудрость гласит, что если человек испытывает стыд, то он прилагает все силы, чтобы исправиться. Абсолютно неверное мнение! Если вы стыдитесь, то вам хочется спрятаться, прекратить делать то, что вызывает стыд, перестать бороться с ним и никогда больше не оказываться в провоцирующих стыд ситуациях. Не стыд, а уверенность в собственных силах является необходимым условием для раскрытия творческого потенциала и продуктивной деятельности.

Внешнее впечатление. Стыд заставляет людей прятаться. Иногда уже в первые секунды или минуты общения с застенчивым или стыдливым человеком вас охватывает чувство, что ваш собеседник мечтает скрыться, исчезнуть. Классическое выражение «Я была готова сквозь землю провалиться от стыда!» в полной мере характеризует стремление таких людей избежать неловкой ситуации. Даже сама поза стыдливого человека говорит о том, насколько мучительно для него продолжение общения. Томкинс описывает это следующим образом:

«Стыд является реакцией, препятствующей общению. Он находится в таких же отношениях к прямому взгляду и улыбке, как молчание — к болтливости, как отвращение и тошнота — к чувству голода и приему пищи. Опустив глаза, веки, голову и иногда даже съежившись всем телом, стыдливый человек отказывается взглянуть на собеседника, особенно в лицо ему, и не позволяет тому разглядеть себя, особенно заглянуть в лицо. Дети, испытывая стеснительность или стыд в присутствии незнакомца, мгновенно закрывают лицо ладонями» (1963, с. 120).

Стыдливые люди демонстрируют отсутствие уверенности в себе, что проявляется либо в попытках уйти от общения, как это описывалось выше, либо в полной им противоположности, а именно в гипертрофированном дружелюбии, окрашенном льстивыми, угодническими оттенками. Они или стесняются всех и вся, погружаясь в полное молчание, или по-щенячьи «подлизываются» к каждому. Однако в большинстве случаев люди, обладающие «стыдливым» типом личности, бывают застенчивыми и уклоняются от контактов, но проявляют дружелюбие, если инициатива общения исходит от кого-то другого.

Психологический тип. Если вы проведете несколько часов или дней со «стыдливым» человеком, то интуитивно почувствуете «невозможность» критиковать его. Он сам относится к себе с таким унизительным пренебрежением, что вы просто не можете позволить себе еще более порочить его своими упреками; вы вдруг обнаруживаете, что подсознательно пытаетесь оправдать его, не соглашаясь с его презрительным мнением о самом себе.

Хотя иногда постоянные попытки искусственно поддерживать чью-либо пошатнувшуюся самооценку могут быть весьма утомительными, находиться в обществе застенчивого или стыдливого человека отнюдь не невыносимо — особенно если тому удается прятать свой гнев и большую часть времени вести себя «мило». Более того, пока вы не устанете раздувать его «съежившееся» самомнение, его компания будет вам даже приятной, поскольку по сравнению с ним вы никогда не почувствуете себя униженным. «Нарцисс» может подавлять вас своим высокомерием, а «социопат» заставит постоянно быть настороже, чтобы не стать его «жертвой», — в отличие от них, «стыдливые» партнеры не представляют для вас никакой опасности.

Людей, основным личностным типом которых является «стыдливый», обычно принято называть застенчивыми. Эта застенчивость, однако, не мешает им жаждать дружбы. Они избегают общественных отношений не потому, что не доверяют людям или не любят их, а по той причине, что боятся сказать что-либо неподходящее или повести себя глупо. Им требуется дополнительная уверенность в себе до того, как вы введете их в незнакомый коллектив; им нужно заранее знать, что их примут доброжелательно.

Хотя они легко обижаются на критические или неодобрительные замечания в свой адрес, обычно в ответ на них «стыдливые» личности замыкаются в себе, а не бросаются в гневную контратаку, как это свойственно обиженным «нарциссам».

Застенчивые и стыдливые люди чрезвычайно часто встречаются в современном обществе, одной из основных характеристик которого является соперничество в стремлении равняться на «звезд». Наша культура умение преподнести себя ставит выше душевных качеств, физическое совершенство — выше доброты, а предпринимательские способности — выше способности к сопереживанию.

Мы изо всех сил пытаемся увидеть себя в зеркалах, навязанных средствами массовой информации, беспокоясь о том, как мы могли бы выглядеть на страницах глянцевых журналов или на громадных экранах кинотеатров со стереозвуком. Сравнения с «образцами для подражания», тиражируемыми телевидением и Голливудом, всегда оказываются не в нашу пользу.

Эти сравнения порождают в нас искаженное представление о самих себе, подобно тем отражениям, которые мы видим в кривых зеркалах парковых «Комнат смеха». Сравнивая себя с «кумирами», упорно насаждаемыми медиа-магнатами, мы убеждаемся, что слишком толсты, слишком бедны, слишком неловки, слишком стары и т. д. И, как будто только этих оскорблений для нас недостаточно, телепроповедники настойчиво внушают нам, что мы слишком сексуальны, слишком скупы или слишком довольны собой. Миллиарды долларов тратятся на то, чтобы мы поверили, что изо рта у нас воняет, из подмышек разит потом, а кожа у нас слишком шершавая.

И, кажется, нет конца обвинениям в присущих нам недостатках, один из которых постыднее другого! Никогда раньше возможность сравнить себя с «высшими существами» не была такой простой — для этого достаточно всего лишь включить телевизор. Никогда раньше горстка медиамагнатов не могла с такой легкостью стыдить миллиарды телезрителей. Будь жив Черчилль, он мог бы так высказаться по этому поводу: «Никогда еще в человеческих отношениях не было так много стыда, испытываемого массами по велению единиц!»

Роксанна

Роксанне было около тридцати, когда она впервые пришла ко мне на консультацию по поводу своих, как она сама их назвала, «сексуальных проблем». Привлекательная и образованная, раскованная, но вместе с тем и уравновешенная, она казалась принадлежавшей к тем людям, у которых «всегда все в порядке». Однако, как только она устроилась передо мной в кресле и приступила к повествованию о своем несчастном браке, от ее самообладания не осталось и следа.

— Я ненавижу секс! — всхлипнула она. — Это… это так грязно! — И она продолжила свой сбивчивый рассказ, перемежая фразы сдавленными рыданиями.

— Когда Джек заводится, он начинает целовать меня с открытым ртом. Боже! Я не могу этого выносить. Как бы я хотела, чтобы секс у нас проходил как можно быстрее, чтобы он, не затягивая, делал все, что ему нужно. Тогда бы я могла это перетерпеть, но от его французских поцелуев меня буквально наизнанку выворачивает!

Хотя женаты они были менее полугода, брак Роксанны и Джека оказался на грани распада из-за их сексуальной несовместимости.

Я пригласил Джека прийти ко мне вместе с Роксанной на пару совместных сеансов, надеясь из общей беседы почерпнуть ключи к пониманию того, что неладно в их отношениях. Однако после этого я оказался в еще большем затруднении, так как Роксанна и Джек, насколько я мог судить, были далеко не безразличны друг другу.

Это озадачило меня, потому что секс для большинства супругов обычно является безошибочным барометром их отношений. Сексуальные проблемы — это внешние проявления более глубоких разногласий. Подобно тому, как классический спор о правильном способе выдавливания зубной пасты из тюбика представляет собой лишь видимую часть айсберга семейных отношений, так и сексуальные проблемы часто являются симптомами более серьезных внутренних конфликтов. Обычно трудно бывает добиться какого-либо прогресса в терапии, не разобравшись предварительно в этих скрытых, глубинных разногласиях.

Совместные сеансы только запутали дело, так как я не смог вынести из них никакой пользы. Роксанна и Джек получали несомненное удовольствие, находясь в компании друг друга, даже обменивались шутками во время сеансов и выглядели вполне счастливой супружеской парой с тем единственным исключением, что Джека интересовал секс, а Роксанну он пугал. Период добрачного ухаживания у них был коротким, но интенсивным, и тот факт, что Роксанна не любила целоваться «по-взрослому», не показался им достаточным основанием для разрыва помолвки. Во время медового месяца, однако, по мере того, как секс становился все «грязнее», серьезность существующих между ними противоречий начала угнетать их обоих, но менять что-то было уже слишком поздно.

Поскольку совместные сеансы оказались бесполезными, я решил провести с Роксанной индивидуальную психотерапию. Уже через несколько дней, когда она рассказывала о своем детстве, я обнаружил, что всю свою жизнь она ужасно стыдилась Роджера, своего умственно отсталого брата.

Когда я попросил ее описать Роджера, первым, что вспомнилось ей, была его отвисшая нижняя губа и вечно глупая ухмылка, которую она так ненавидела. Особенно яркими были ее воспоминания о беспорядке, который он устраивал вокруг себя во время ёды, и о том, как чавкал, пережевывая пищу с открытым ртом и не замечая слюны, постоянно стекавшей по подбородку.

Роксанна была одновременно поражена и обрадована, когда я обратил ее внимание на схожесть ее описаний секса и первых мыслей при воспоминании о Роджере. Она мгновенно сопоставила свое восприятие секса как занятия «грязного» с той «грязью», которая ассоциировалась у нее с Роджером, и уже без дальнейших моих подсказок поняла, что ее пылкое неприятие секса было вызвано тем, что в эти моменты она подсознательно вспоминала Роджера, от которого всегда страстно мечтала дистанцироваться.

— Какое это облегчение, — рассмеялась она, — узнать, что отвращение у меня вызывает не муж, а брат!

Как только Роксанна поняла это, ее навязчивое стремление «держать свою кухню в идеальной чистоте» заметно ослабло и связанные с ним сексуальные проблемы перестали быть такими острыми. Она стала более спокойно относиться к «грязному» сексу и даже начала получать от него удовольствие. Правда, у нее так и не возникла большая любовь к «глубоким» поцелуям, но Джек сказал, что это он переживет.

Их супружеские отношения стали заметно налаживаться, и уже через несколько недель мы решили, что терапию можно прекратить. Теперь каждый год на Рождество я получаю от Роксанны и Джека фотографии их растущего семейства.

Если вам или вашему партнеру свойственны застенчивость или стыдливость, не отчаивайтесь. Этот «грех» — не социопатия или какой-либо другой личностный тип, который может оказаться деструктивным для ваших отношений. «Застенчивые» или «стыдливые» любовники временами могут чувствовать себя крайне неловко, но обычно их поведение не приводит к страданиям партнера или разрушению отношений, как это характерно, например, для социопатов.

Поддержка, помощь и ободрение — вот те слагаемые успеха, которые помогут вашему партнеру ощутить себя полноценным человеком. Не лишним будет и разоблачить некоторые мифы, мешающие застенчивым партнерам в полной мере проявить свою сексуальность. «Стыдливые» люди особенно расположены верить в подобную чепуху.

Древнейшие литературные источники свидетельствуют, что на всем протяжении истории человечества такое абсолютно естественное явление, как менструация, окружалось множеством вымыслов и легенд — по большей части негативных. Феминистски объясняют это тем, что мужчины, боясь оказаться под властью женщин, намеренно внушали тем стыд и презрение к самим себе, используя для этого естественный природный цикл. Еще в 60 г. римский историк Плиний утверждал, что в присутствии женщины во время менструации молодое вино киснет, фрукты опадают с деревьев, а семена не дают всходов.

Однако мифы, касающиеся менструации, являются не только наследием древнего Рима или плодом фантазий античных историков. Следующими «откровениями» поделились со мной современные студенты колледжей из самых разных районов страны.

1. Если женщина во время менструации кормит собак, у них появляются глисты.

2. Волосы женщины во время менструации «не поддаются» перманентной завивке, и в этот же период невозможно выпрямить курчавые волосы.

3. Даже дрессированные домашние животные не подчиняются командам женщины, если у нее менструация.

4. Если женщина во время менструации бреет подмышки или ноги, она становится вялой и апатичной, что в свою очередь вызывает нарушение циклов.

Обратите внимание, что все эти мифы трудно назвать оптимистичными. Соответственно, «застенчивые» или «стыдливые» люди склонны верить большинству мифов, связанных с менструацией, из-за своего хронического стыда и подсознательной тяги к самоуничижению.

Кроме того, «застенчивых» и «стыдливых» людей тревожит большинство тех же мифов, которым верят «нарциссы». Подобно «нарциссам», «застенчивые» и «стыдливые» любовники озабочены физическими параметрами: размерами груди, пениса, ягодиц, формой ног, наличием или отсутствием крайней плоти и т. д. Эти вопросы имеют для них первостепенное значение — но абсолютно в противоположном смысле! Если «нарциссов» беспокоят физические недостатки в их партнерах, то «застенчивых» «и «стыдливых» любовников волнуют те же недостатки в них самих.

Кроме мифов на темы менструации и размеров груди, пениса и других частей тела, «застенчивые» и «стыдливые» люди склонны верить в следующие сексуальные небылицы.

Миф № 1. По мнению сексологов, существует два вида оргазма: клиторный, считающийся поверхностным и не способным доставить полное удовлетворение, и влагалищный, который предпочитают зрелые и сексуально опытные женщины.

Истина. Сегодня, благодаря тщательным физиологическим исследованиям, убедительно доказано, что оргазм является реакцией всего организма, и каким образом достигает его человек, значения не имеет. Как утверждают физиологи, оргазм есть оргазм, независимо от способа его получения. Практически не существует разницы между оргазмами, достигнутыми с помощью самостимулирования, стимулирования партнером, клиторного стимулирования или влагалищного проникновения. Любой из способов имеет право на существование, и только от желания партнеров зависит, которому из них отдавать предпочтение.

Миф № 2. Для поддержания чистоты влагалища необходимо регулярное спринцевание.

Истина. На самом деле в спринцевании нет необходимости, поскольку чистота влагалища здоровой женщины поддерживается благодаря естественной секреции. Если, однако, женщина предпочитает спринцеваться после полового акта из чисто эстетических соображений, она должна пользоваться для этого исключительно водой, а не лимонным соком, уксусом или даже специально предназначенными для этих целей разрекламированными средствами. Частым спринцеванием можно уничтожить естественную микрофлору влагалища и тем самым подвергнуть себя риску инфекционного заражения.

Поскольку «стыдливым» людям свойственна обеспокоенность по поводу запахов их тела, они уделяют этому вопросу повышенное внимание и проявляют склонность к чрезмерному использованию специальных средств для спринцевания.

Миф № 3. Частые занятия мастурбацией в период полового созревания могут привести к душевным расстройствам или психическим отклонениям в зрелом возрасте.

Истина. Вокруг мастурбации — как и менструации — существует множество легенд, голословно приписывающих ей чрезвычайный вред. Ни одна из них не соответствует действительности! И, тем не менее, «застенчивые» и «стыдливые» люди склонны верить этим вымыслам по той причине, что сами они в период полового созревания — обычно ввиду недостатка полового опыта из-за собственной застенчивости и стыдливости — нередко прибегали к «сексу в одиночку».

Миф № 4. Мастурбация может стать причиной возникновения определенных физических отклонений, например: появления бородавок, прыщей, угрей, роста волос на ладонях, развития близорукости, потери памяти, задержки развития половых органов и прочих неприятностей, список которых слишком обширен, чтобы привести его полностью.

Истина. Медицинская наука не располагает доказательствами существования каких-либо негативных последствий мастурбации. Занятия мастурбацией не приводят ни к одному из приписываемых им результатов.

Несомненно, что существует и множество других мифов, которые «застенчивые» и «стыдливые» люди считают истиной, однако приведенные выше вымыслы наглядно иллюстрируют, как стыд заставляет человека верить в негативные измышления о самом себе. Касаются ли эти мифы менструации или мастурбации, тревожит ли «застенчивую» личность размер груди или пениса — общее во всех этих легендах то, что они вынуждают человека поверить, что он хуже других.

В этой главе мы рассмотрели несколько ярких примеров того, как чувство стыда, возникнув в раннем детстве, постепенно пронизывает собой всю личность человека. Эта глава, пожалуй, в большей степени, чем все другие, касается обычных людей. Стыд присущ отнюдь не узкому кругу лиц, предрасположенных к душевным заболеваниям; в действительности это распространенная разновидность невроза, тот страх, который большинство из нас испытывало чаще, чем нам того хотелось бы. Как это ни прискорбно, но чувство стыда всегда оказывало огромное влияние на интимные отношения.

В следующей главе мы обсудим сексуальный тип, имеющий много общего с «застенчивостью» и «стыдливостью». Люди, чувствующие себя «обделенными», слабыми или уязвимыми, часто прибегают к косвенным типам поведения, потому что они являются почти единственной возможностью существования в мире, управляемом более могущественными личностями. Дети, калеки, люди малограмотные, бедные и раболепные часто пользуются косвенными способами выражения своих нужд.