Семейный бизнес

Глава двадцать вторая

Прошло три недели. Стоял серый, пасмурный день. Сесилия проводила бухгалтера «Диадемы», который приезжал исполнить свой ежемесячный ритуал проверок гроссбухов и накладных, а затем вернулась в офис и закрыла за собой дверь. Джорджия, которая машинально рисовала что-то в блокноте во время беседы Сесилии с бухгалтером, даже не подняла глаз.

— Что ж, результаты проверки говорят в нашу пользу. — Сесилия сняла мокасины и потерла усталые ноги. — Я знала, что дела пойдут в гору после того, как «Ионио» перестанет понижать цены. Потеря «Леннардз» могла оказаться для нас фатальной. Теперь, когда мы регулярно обслуживаем «Диарлавз» и вернувшихся к нам клиентов, я думаю, нам понадобится еще один водитель.

— Нет! — Джорджия перечеркнула все свои рисунки. — Даже и не думай!

— Милая моя, — взгляд Сесилии смягчился, — я вовсе не имела в виду Рори…

Джорджия закусила губу. Одно только упоминание его имени отзывалось в сердце болезненными уколами.

— Прости, я подумала…

Сеселия любовно посмотрела на внучку.

— Я понимаю. А как ты относишься к тому, что мы возьмем гнусавого на постоянную работу? На замену Рори, если ты не против. Теперь, когда Джед окончательно поправился, мы можем поставить его на дальние рейсы.

— Мне все равно, — устало сказала Джорджия. — Я оставлю записку Триш, чтобы она подготовила контракт.

Она опять взяла ручку и принялась рисовать. Душевная боль не покидала ее. С каждым днем Джорджия все больше думала о Рори, и постоянная апатия начинала пугать ее саму. Три недели тянулись, словно три года. Джорджия даже стала жалеть, что Рори не изменил ей с другой женщиной. По крайней мере, в этом случае симпатии публики оказались бы на ее стороне. А сейчас ей приходилось страдать в одиночестве.

Надо было отдать Рори должное: он сказал Сесилии, что их расставание «происходит по обоюдному желанию и обусловлено непреодолимыми различиями». Недоумевающая Сесилия решила, что все дело в том, что из-за гигантских пропорций Рори у них возникли проблемы в интимной жизни, и расстроилась, что Джорджия не желает с этим мириться.

Джорджия протерла руками уставшие глаза, и пририсовала еще несколько звездочек в своем блокноте. Ее мысли блуждали по замкнутому кругу. «Когда она влюбилась в него, то понимала, что риск неизбежен, но в глубине души все-таки верила, что их любовь продлится всю жизнь. Как ни печально, но тогда она была просто романтически настроенной дурочкой. И очень хорошо, что истина раскрылась почти сразу, — думала Джорджия. — Рори, очевидно, никогда и не планировал оставаться с ней дольше, чем это было нужно для его целей, а теперь его и след простыл. Наверняка он сейчас прокладывает путь к сердцу еще одной маленькой компании, даже и не вспоминая о Джорджии».

С тех пор как он их покинул, все клиенты, за исключением «Леннардз», вернулись. У них по-прежнему случались поломки и мелкие накладки, но слухи, похоже, прекратились. Водители «Ионио» изредка подшучивали над ними, но больше угрожали. Разве нужны были иные доказательства причастности Рори к «Вивиенде».

Джорджия покачала головой. А ведь заверял в своих чувствах и рассказывал, как ему нравится в «Диадеме». Небось сразу же побежал в свою гнусную семейку, и рассказал им, что «Диадема» — совсем крошечная конторка, не представлявшая никакой угрозы для «Вивиенды», и совершенно неинтересная для поглощения. Джорджия представила себе самодовольное выражение лица красавчика Руфуса, который, как ей казалось в эти мучительные бессонные ночи, должен был выглядеть точно так же, как и Рори, только без его толики душевного тепла. Интересно, какие гримасы скорчили Стефани, которую он когда-то любил, и его мама-председательница, о которой он просто «забыл» ей рассказать?

— Почему бы тебе не привести себя в порядок и не сходить куда-нибудь вечером? — спросила Сесилия и взяла сумочку и кейс. — Ты не выходила из дома… уже целую вечность. Могла бы позвонить своим друзьям или поехать на встречу театрального клуба. Мы уже готовимся к новому спектаклю: летом будем ставить комедию. — Чувствуя, что внучка от этого не в восторге, бабушка пустила в ход козырную карту: — Между прочим, пора уже начинать готовиться к балу у Бримстоунов.

— Господи, — пробормотала Джорджия. — Неужели пора? Ничего хуже я и представить себе не могу. Мне так не хочется ничего делать и уж меньше всего — проторчать, зевая, целый вечер с Бет, Спенсером и кучей нахлебников, которые зайдут туда только, чтобы бесплатно поесть.

Сесилия протянула к ней руки.

— Любовь моя, я знаю, что ты чувствуешь. Ты, наверное, была слишком маленькой, чтобы понять это, но когда Гордон умер, мне тоже не хотелось жить. Я продолжила свой путь только потому, что нужно было заботиться о тебе. Если бы тебя не было рядом, я уверена, что в один прекрасный день меня нашли бы мертвой с бутылкой виски в руках и горстью таблеток. Не смотри на меня с таким удивлением! Я несколько раз помышляла о самоубийстве. Но сейчас я рада, что не сделала этого. — Она улыбнулась. — Гордон наверняка разозлился бы на меня!

— У меня все по-другому. — Глаза Джорджии наполнились слезами. — Я вовсе не помышляю о самоубийстве, да и Рори не умер. Все совершенно иначе.

— Но ты почти ничего не ешь и, я уверена, не спишь. И не способна ни на чем сосредоточиться. Печаль и переживания, могут вылиться в глубокую депрессию. Нужно взять себя в руки. На балу у Бримстоунов обычно собирается веселая компания. Но если тебе уж так не хочется идти к ним, то почему бы не устроить самой себе маленький праздник…

— Не нужны мне никакие праздники! — Джорджия резко встала и поспешила к двери, чтобы не слышать хорошо знакомые ей фразы Сесилии «Найди кого-нибудь еще» и «В озере плавает еще много рыбок». — У меня нет желания вышибать клин клином или танцевать эти дурацкие танцы со Спенсером. Я хочу только одного — чтобы все оставили меня в покое! Я сама во всем виновата, и теперь придется с этим жить.

Джорджия захлопнула за собой дверь и выскочила во двор, дрожа от холода. Ей казалось невыносимым провести еще один вечер в этом доме, где кошки и собаки с укором смотрели на хозяйку, недоумевая, почему она не хочет с ними играть. В доме, где каждые полчаса звонил телефон, и Триш, Сесилия или Мэдди спрашивали, все ли у нее в порядке.

Невыносимо провести еще один вечер среди скучных телевизионных передач, которые ей приходилось смотреть от нечего делать, с книгой, которая была открыта все на одной и той же странице. Пойти куда-нибудь? Погулять? Джорджии хотелось громко закричать. Какой смысл идти куда-то без Рори? Какой смысл вообще что-либо делать без Рори?

Через два часа Джорджия уже стояла у дома Алана и стучалась в дверь. Похоже, они с Сабриной не слишком удачно придумали. Возможно, он как раз сейчас развлекает очередную дамочку из колонки объявлений «одиноких сердец». Джорджия пожала плечами. Ну и что? В крайнем случае, она прикинется сектанткой, которая распространяет новую спасительную религию или еще кем-нибудь в этом роде. Для нее это теперь не сложно — за последнее время она стала неплохой актрисой. Может быть, сначала надо было позвонить Алану? Джорджия покачала головой. Нет, если бы она стала обдумывать все заранее, то, пожалуй, вовсе отказалась бы от этого визита. Ее апатия действительно пустила глубокие корни.

Алан открыл дверь и стал всматриваться в темноту. Судя по небрежно надетому спортивному костюму и домашним тапочкам, он отдыхал. Джорджия попыталась разглядеть в нем сексуального атлета, но тут же потерпела неудачу.

— Джорджия, я как раз думал о тебе. Заходи… Или ты по делам фирмы?

— Нет, к бизнесу это не относится. — Она зашла в бежевую прихожую. Последний раз она была здесь вместе с Рори. — Я ехала в Пиподз навестить Чарли и подумала…

Алан проводил ее в очень аккуратную гостиную, также сплошь бежевую.

— Я рад тебя видеть, неважно, что тебя сюда привело. Все так изменилось после того, как Джед занялся нашими доставками. Нет, он отлично справляется, но с тобой было интереснее… — Он кинул подушку на кресло, стоящее рядом с электрическим камином. — Присаживайся. Что-то похолодало. Чай? Кофе?

Джорджия покачала головой. Что, черт подери, она здесь делает? Что ей сказать? «Сабрина беременна, а ты — главный подозреваемый»?

Алан присел напротив нее.

— Я так расстроился, когда услышал про… м-м-м… вас с Рори. Бедняжка. Ты была так счастлива. Почему подлецам вечно все сходит с рук? Почему страдают только хорошие люди?

— Кто ж знает, почему… — Она попыталась улыбнуться. — Как у тебя дела, кто-нибудь ответил на объявления?

— Я бросил это, как бросают дурную привычку. — Алан погладил усы. — Если честно, то мое сердце от этого только страдало. О боже, наверное, тебе совсем ни к чему все это выслушивать… особенно сейчас. Просто я не смог больше терпеть всех этих дурочек после того, как понял, что женщина моей жизни все это время была у меня под носом.

Джорджия сделала вид, что заинтригована и натянула на себя улыбку.

— Неужели?

— Да. — Алан откинулся в кресле и принял мечтательный вид. — Ты же знаешь, как это бывает: вдруг понимаешь, что все это время рядом с тобой кто-то был прямо у тебя под носом, но ты не замечал этого человека, пока тот не исчез из твоей жизни. Со мной именно так и случилось…

Джорджия пыталась выудить из своей затуманенной головы хоть какой-нибудь подходящий ответ. Если бы она была с Рори, то пошутила бы, что у Алана под носом нет ничего, кроме худосочных усов.

— Правда? — Она так и не нашлась, что ответить.

Алан нагнулся вперед, закинув одну ногу на другую. Его ноги так смешно вглядели в этих тапочках.

— Да ладно, что уж теперь. Я уверен, ты сейчас не хочешь об этом говорить. Как Шалун?

Джорджия попробовала убрать ноги подальше от безжалостного пекла электрического камина.

— Поправляется, спасибо. Я как раз и еду, чтобы навестить его. Когда Шалуна выпишут, Дрю заберет его на реабилитацию в Пиподз. Там есть бассейн, термотерапия и все, что нужно. Потом я, наверное, отвезу его к нам в «Диадему». Мы могли бы построить во дворе небольшую конюшню…

Они продолжали говорить о Шалуне, о Чарли, о предстоящем бале у Бримстоунов, о работе, об очередном спектакле «Поуджез Плэйэрз» и о беременности Мэдди.

Чувствуя, что сейчас самое время затронуть интересующую ее тему, Джорджия заправила волосы за уши и собралась с духом.

— Ты знаешь, Дрю так счастлив, что скоро станет отцом. Мэдди сказала, что он даже ходил на специальные занятия. А ты как к этому относишься?

— К отцовству? — Лицо Алана засветилось энтузиазмом. — Господи, конечно, положительно. Моя жена… бывшая жена… не хотела детей. Она говорила, что это разрушит ее карьеру. Это было одной из причин, по которой мы разошлись. — Он тяжело вздохнул. — Однако у меня мало шансов стать отцом, верно ведь?

Джорджия почувствовала необыкновенное облегчение.

— Когда ты говорил, что влюбился, речь шла о Сабрине?

Его глаза мечтательно затуманились.

— Да, она просто замечательная. Великолепная и забавная одновременно, к тому же — очень красивая. Как из волшебного сна. И мне так нравится Оскар. Но сомневаюсь, что я ей хоть капельку интересен. Сабрина ведь наверняка сравнивает меня с Чарли…

— Сравнивает, — Джорджия закивала, — и считает, что ты лучше. Я бы даже сказала, что она от тебя без ума и…

— Правда? Честно? — Лицо Алана рсплылось в улыбке до самых ушей. — Сабрина?! Вот здорово! Невероятно! — Он на секунду умолк. — Так что ты еще хотела сказать?

— И еще она ждет от тебя ребенка.

В комнате воцарилась абсолютная тишина. Вдург Алан вскочил на ноги и в триумфе воздел руки. Джорджия, чья правая нога уже начала поджариваться возле камина, встала и взяла его за руки.

— Она просто боялась тебе это сказать, думала, что ты оставишь ее, как отец Оскара.

— Я? — Алан уже бежал к телефону. — Да ни за что на свете! Мне нужно только сделать одну вещь.

Джорджия прошла через бежевые комнаты к входной двери.

— И что это за вещь?

— Попросить ее выйти за меня, — Алан улыбался, сжимая в руках телефон, — и как можно скорее.

Все еще противясь возвращению в домашнее заточение, Джорджия вела машину сквозь ненастную тьму. Сабрина и Алан — странная парочка. Но разве это помешает им обрести счастье? В глубине души Джорджия хотела, чтобы они были счастливы. В глубине души… Она проглотила комок в горле, мучивший ее теперь постоянно, и свернула в сторону Милтон-Сент-Джон.

Припарковывая машину на заднем дворе конюшен Пиподз, Джорджия молилась, чтобы Дрю и Мэдди ее не заметили, она просто не вынесла бы сейчас утешений и разрыдалась бы прямо у них на глазах. Дай Бог, чтобы Чарли был один. Она постучала.

Не дождавшись ответа, Джорджия надавила на дверь, которая тут же поддалась. Столик в прихожей был завален программками скачек и письмами. Визитки с надписью «поправляйся» были развешены по всей стене. Конверты с телефонными номерами, надписанные разными чернилами, заполняли все окружающее пространство.

Джорджия попыталась перекричать музыку.

— Чарли? Можно к тебе?

Музыка плавно затихла.

— Заходите. Кто это?

Неуверенно отворив дверь, она заглянула в гостиную.

— Привет! — Чарли улыбался, лежа на диване. — Что ты мне принесла?

— Не предметы первой необходимости. — Джорджия не могла сдержать ответной улыбки. Чарли был в боксерских трусах и футболке. Ноги в синяках лежали на подушках. — Ты выглядишь намного лучше, уже начал физиотерапию?

— Ага. — Чарли полез в пакет, который ему принесла Джорджия — там были журналы и две бутылки джина. — Ее зовут Фиона.

— Ты неисправим! — Джорджия присела на край стула. — Я просто зашла поболтать, обменяться новостями.

— Это мжно было сделать и по телефону. Нет, конечно, я чрезвычайно рад тебя видеть. — Чарил налил в бокал большгую порцию джина. — Не буду предлагать тебе спиртного, потому что знаю, что ты только осудишь меня за это. Там в холодильнике есть кола. Ну, как дела?

Джорджия пожала плечами.

— Мне ужасно не хотелось сидеть дома, к тому же надо было поговорить с Аланом, а заодно я и сюда заехала.

Чарли облокотился на свои многочисленные подушки, его ярко-рыжие волосы светились на фоне набивного ситца.

— Понятно. Джорджия, ты ужасно выглядишь. Почему бы вам с Рори не обдумать все как следует и не помириться?

— Это исключено.

Чарли сделал большой глоток джина.

— Жаль, он славный малый. Вы здорово смотрелись вместе.

— Может, поменяем тему?

— Ладно… О чем тебе надо было поговорить с Аланом Вудбери? Не то, чтобы мне действительно любопытно, но, лежа здесь, я готов болтать о чем угодно. Я даже начал смотреть бразильские сериалы. Черт, неужели у тебя было с ним свидание?

Джорджия покачала головой.

— Слава богу! Он неплохой парень, но ты заслуживаешь большего. Потерпи, пока я поправлюсь, и я проведу тебе курс терапии. У меня хорошо получается лечить разбитые сердца.

— И остальные части женского тела.

— Ты, видимо, прочла мою почту? — Чарли осушил свой стакан и налил еще джина. — Я догадался! Ты хочешь сменить Рори на Алана, в надежде, что это поможет тебе пережить вашу разлуку.

Чарли поудобнее устроился на диване.

— Если честно, то ты не слишком удачно придумала, Джорджия, правда. Даже скажу тебе, ты придумала просто отвратительно.

— Вообще-то, мне нужно было поговорить с Аланом о детях.

— О детях? — Брови Чарли поднялись в удивлении. — Боже, но почему о детях? Ты и со мной об этом собираешься говорить? Ты хочешь иметь от меня детей?

— Да нет же! А вот о Сабрине этого не скажешь. Но, похоже, тут Алан тебя опередил…

— Сабрина беременна? — Чарли чуть не опрокинул на себя стакан с джином. — И это ребенок Алана?

Джорджия, спохватилась, что зря рассказала все Чарли раньше времени и застонала.

— Да, но только никому пока не говори. Эта новость не для трансляции на всю страну. Сначала я подумала, не твой ли это ребенок? Но Сабрина говорила… э-э… что ты…

Чарли громко рассмеялся, а потом вздрогнул от боли.

— Черт, я все время забываю о ноге. Мы с ней накупили столько презервативов, что их производители могут теперь целый год пить одно шампанское. Но поскольку мы сегодня с тобой оба разоткровенничались, и я хочу поднять тебе настроение, то открою тебе один маленький секрет. — Он пододвинулся к Джорджии и поцеловал ее в щеку. — Когда-то давно у меня была травма, и после этого я могу уже не опасаться — детей у меня не будет.