Семь чудес света

КОЛЛЕКЦИЯ, ИЛИ СПИСОК ЧУДЕС СВЕТА

Перечень составлен Каллимахом из Кирены, главным биб­лиографом Александрийского музея. Документы утрачены, потому что в 48 году до нашей эры знаменитая библиотека была уничтожена.

ТРЕПЕЩИТЕ ОТ СТРАХА, РЫДАЙТЕ В ОТЧАЯНИИ,

ПРЕЗРЕННЫЕ СМЕРТНЫЕ,

ИБО ТОТ, КТО ДАРУЕТ ОГРОМНУЮ ВЛАСТЬ,

МОЖЕТ ЕЕ И ОТНЯТЬ.

БЕНБЕН, СТОЯЩИЙ В СВЯТОМ МЕСТЕ

НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ, НА СВЯТОЙ ВЫСОТЕ,

НА РАССТОЯНИИ СЕМИ ЗАКАТОВ ОТ ЯВЛЕНИЯ

ПРОРОКА РА, В ЗЕНИТЕ СЕДЬМОГО ДНЯ

НИЗВЕРГНЕТ ОГОНЬ БЕЗЖАЛОСТНОГО

РАЗРУШИТЕЛЯ РА И ПОГЛОТИТ ВСЕХ НАС.

Этой иероглифической надписи, найденной на Великой пирамиде в Гизе — там, где некогда лежал завершающий ка­мень — пирамидион, — четыре с половиной тысячи лет.

Я обладал и обладаю безграничной властью и знаю о ней лишь одно: власть сводит людей с ума.

Александр Великий

ВЕЛИЧАЙШАЯ СТАТУЯ В ИСТОРИИ

Колосс возвышался над входом в гавань Мандраки, главного порта островного государства Родос, совсем как сейчас — Нью-Йоркская статуя Свободы.

Строительство Колосса заняло 12 лет и было завершено в 282 до нашей эры. Такой высокой (110 футов) бронзовой статуи мир еще не знал. Своими размерами она превосходила любой, даже самый большой корабль.

Статуя изображала греческого бога солнца Гелиоса, могучего и мускулистого, в венке из ветвей оливы и массивном золотом ожерелье. В правой руке бог держал горящий факел.

Эксперты продолжают спорить, где стояла эта гигантская фигура. Опиралась ли она ногами на дамбы, расположенные на противоположных сторонах гавани, или высилась в конце длинного мола на одном из ее берегов. Но как бы то ни было, Колосс поражал воображение современников.

Любопытная деталь: жители Родоса поставили этот мону­мент в ознаменование победы над войсками Деметрия Полиоркета, сына сирийского царя Антигона (осада острова дли­лась целый год), однако возведение памятника оплатил Еги­пет, точнее, два египетских фараона — Птолемей I и его сын Птолемей II.

Человечество потратило на строительство Колосса двенад­цать лет, а природе понадобилось пятьдесят шесть лет, чтобы его уничтожить.

В 226 году до нашей эры землетрясение сильно повредило статую, и новый фараон Египта, Птолемей III, предложил ее восстановить. Создается впечатление, что Египет дорожил Колоссом больше, чем сами родосцы.

Жители Родоса боялись гнева богов, поваливших статую, а потому отклонили предложение Птолемея III. Части брон­зовой скульптуры пролежали на земле почти 900 лет — до 654 года нашей эры, когда завоевавшие остров арабы разби­ли ее и распродали по частям.

До наших дней дошла загадочная подробность.

Через неделю после того, как родосцы отклонили пред­ложение Птолемея III восстановить знаменитую статую, ис­чезла голова гигантской скульптуры — высотой ни много ни мало 16 футов.

Родосцы подозревали, что египтяне увезли ее на своей барже.

С тех пор голову Колосса Родосского никто не видел.

БОЛОТО АНЖЕРЕБ

ПОДНОЖИЕ ЭФИОПСКОЙ ВОЗВЫШЕННОСТИ

ПРОВИНЦИЯ КАССАЛА, ВОСТОЧНЫЙ СУДАН

14 МАРТА, 2006, 4:55 УТРА

ЗА 6 ДНЕЙ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ТАРТАРА

Девять фигур, пригнувшись, быстро пробирались по боло­ту, кишевшему крокодилами. Расклад сил сложился не в пользу маленькой команды: всего девять человек против от­ряда из двухсот.

Противник был прекрасно оснащен: мощное оружие, про­жектора для ночной работы, всевозможные суда — канонер­ки, джонки, приспособленные для жилья, суда для связи, три гигантские баржи-землечерпалки — не говоря уже о кессоне.

Девятка несла с собой только то, что должно было понадо­биться в шахте.

А сейчас — команда девятерых только что это обнаружи­ла — к горе продвигалась третья сила. Она следовала за ними по пятам и была гораздо страшнее грозного отряда из двух­сот человек.

Затея Девятки была обречена на поражение: враги впере­ди, враги позади... Тем не менее девять человек упрямо шли вперед.

Это был их долг. Они готовы были исполнить его любой ценой. Ставкой в игре была жизнь.

Небольшой отряд должен был исполнить свою миссию, с этими людьми из разных стран соплеменники связывали свои последние надежды.

Их непосредственные соперники — коалиция европейских наций — два дня назад обнаружили северный вход в шахту и успели далеко углубиться в туннель.

Прошел час с тех пор, как радио сообщило: панъевропейский отряд - французские военные, немецкие инженеры и итальянский руководитель проекта — прибыл к последней моноклинали с наружной стороны шахты. Еще немного, и они войдут в Большую пещеру.

Вот уж действительно быстрое продвижение. Было понят­но, что они хорошо осведомлены относительно трудностей, подстерегающих их внутри шахты: смертельных опасностей и ловушек.

Однако успех европейцев не обошелся без потерь: в пер­вый же день в одной из ловушек погибли три члена головной группы. Смерти эти, однако, не смутили лидера европейской экспедиции — иезуита из Ватикана, по имени Франческо дель Пьеро.

Он был настроен на достижение цели, совершенно лишен сочувствия, остановить его было невозможно. Дель Пьеро призвал людей идти вперед. Смерти были приемлемой поте­рей по сравнению с тем, что стояло на кону.

Девятка пробиралась по болоту с южной стороны горы.

Лил дождь, но люди упрямо вытаскивали ноги из чавкающей грязи.

Они бежали, как солдаты, — быстро, пригнувшись, целе­направленно. Подныривали под ветки, перепрыгивали через коряги, держались вместе.

В руках у них было оружие: автоматы «МР-7» и «Штайр-АУГ», винтовки «М-16» и в кобурах — пистолеты всевозмож­ных моделей.

На спинах — рюкзаки, набитые веревками, альпинистским снаряжением и странными на вид стальными распорками.

Высоко в небе, не отставая от Девятки, парила птица.

Семеро человек из Девятки были солдатами спецназа. Все из разных стран.

Двое других — люди штатские. Старшего — длинноборо­дого шестидесятипятилетнего профессора, Максимилиана Эппера, все называли Волшебником.

Семеро солдат были известны под более грозными именами: Охотник, Колдун, Лучник, Кровавая Мэри, Саладин, Матадор и Террорист. Но как ни странно, в эту миссию все они получили новые прозвища: Лесник, Курчавый, Каланча, Принцесса Зоу, Винни Пух, Простак и Большеухий. Эти новые имена дал им девятый член команды — десятилетняя девочка.

Гора, к которой они приблизились, была последней в длин­ной гряде возле границы Судана и Эфиопии. Здесь с Эфиоп­ской возвышенности в Судан сбегала река Анжер. Воды реки, ненадолго задержавшись в болоте, текли по долинам Судана и вливались в Нил.

Главным обитателем болота была популяция Crocodilus niloticus, кровожадных нильских крокодилов, славящихся свои­ми размерами (отдельные особи достигают шести метров), а также коварством и свирепостью неожиданных атак. Эти твари больше других любят лакомиться человечиной, убивая каж­дый год до 300 людей.

В то время как Девятка приближалась к горе с юга, их европейские соперники устроили себе базу на северной сто­роне. База выглядела как настоящий плавучий город.

Суда для командного состава, суда-рестораны, суда для проживания низших чинов и канонерские лодки соединялись друг с другом сетью плавучих мостов. Все они были обращены в сторону главного средства, которое должно было обес­печить успех операции, — массивного кессона, построенного у северного отрога горы.

Следует признать, что это был шедевр технической мысли: кессон длиной сто метров и высотой сорок футов отводил в сторону болотную воду, и это позволяло увидеть квадрат­ную каменную дверь, выбитую в основании горы. Она была на сорок футов ниже поверхности воды.

Поражало и художественное совершенство каменной двери.

Каждый квадратный дюйм ее поверхности покрывали египетские иероглифы, но главный элемент находился в центре притолоки. Такой рельефный знак часто находят в усыпаль­ницах фараонов:

Две фигуры, привязанные к шесту, на который насажена шакалья голова Анубиса, египетского бога загробного мира.

Такая судьба уготована была после смерти грабителям могил - вечная привязанность к Анубису. Не слишком приятный способ отбывания вечности.

Намек ясен: вход запрещен.

Шахту в горе вырыли при Птолемее I, примерно за триста лет до нашей эры.

Во времена расцвета Египта Судан знали как Нубию. Название произошло из египетского слова «Нуб», что значит «Золото».

Нубия — земля золота.

И оно действительно там было. Древние египтяне везли золото Нубии для своих многочисленных храмов и сокро­вищниц.

Согласно источникам, найденным в Александрии, золото в шахте иссякло через семьдесят лет после его обнаружения. Потом шахте подарили вторую жизнь: здесь нашли редкий камень — диорит. За двести двадцать шесть лет до нашей эры закончился и диорит. Тогда фараон Птолемей III решил использовать шахту для особой надобности.

С этой целью он направил сюда лучшего архитектора — Имхотепа V — и отряд из двух тысяч человек. Над проектом работали три года в обстановке строжайшей секретности.

Северный вход в шахту считался главным.

Первоначально он был на одном уровне с болотной водой. От дверей в горе прорубили широкий горизонтальный канал. По каналу вывозили баржи, груженные золотом и диоритом.

Но затем пришел Имхотеп V и все переделал.

С помощью водозапорной системы, во многом похожей на ту, которой пользуются в наше время европейцы, его люди отвели болотные воды, а инженеры опустили дверь на глуби­ну 40 футов. Первоначальный вход заложили камнями и за­сыпали землей.

Затем Имхотеп убрал перемычку, и болото вернулось, за­топило новый вход, скрыв его ото всех более чем на 2000 лет.

До наших времен.

Однако в шахту вел и другой вход, менее известный, с южной стороны горы.

Этой дверью заканчивался наклонный ствол. По нему сбра­сывалась порода во время первоначального прорубания шах­ты. Его Имхотеп тоже переделал.

Этот вход и искала Девятка.

Впереди шагал высокий седобородый Волшебник. В од­ной руке он держал старинный папирусный свиток, в дру­гой — современный портативный сканер местности. Девятка остановилась в восьмидесяти метрах от подножия горы. Ря­дом росли четыре тенистых дерева-лотоса.

— Сюда! — призвал старик, рассматривая купол. — Боже! Его нашли деревенские мальчишки.

В грязном куполе виднелось крошечное квадратное отверстие. Взрослому человеку пролезть в него было бы весьма затруднительно. К краям дыры прилипла коричневая грязь.

Этот вход никто бы не увидел, если бы специально его не искал, но так уж получилось, что профессор Макс Эппер отправился на его поиски.

Он быстро прочитал текст на папирусном свитке:

В нубийском болоте, к югу от шахты Сотера, Среди любимцев Собека,

Отыщи четыре символа Нижнего царства.

Там открывается вход к более трудной дороге.

Эппер взглянул на своих спутников.

- «Четыре символа» —это деревья-лотосы: лотос был Священным символом Нижнего царства. «Любимцы Собека - крокодилы, поскольку Собек — бог воды и разлива Нила, чьим священным животным являлся крокодил. «В бо­лоте к югу от шахты Сотера»: Сотер — прозвище Птолемея I. Вот и все.

Рядом с грязным отверстием валялась небольшая плете­ная корзина. Такие корзины в ходу у суданских крестьян.

- Глупые, глупые мальчишки, — сказал Волшебник и от­кинул корзину ногой.

Чуть раньше, проходя через деревушку, команда встретила крестьян, которые сообщили, что всего несколько дней назад четверо юношей прослышали об интересе европейцев к их горе и, соблазнившись такими рассказами, отправились исследовать болото. Один из них вернулся в деревню и сказал, что трое других влезли в отверстие и не вернулись.

Предводитель Девятки шагнул вперед и заглянул в дыру.

Остальные члены команды ждали, что он скажет.

О своем командире они мало что знали. Его прошлое было окутано тайной. Известно было лишь, что звали его Джек Уэст по прозвищу Охотник.

К тридцати семи годам он получил военное и университет­ское образование. Служил в лучших в мире войсках специ­ального назначения. В Тринити-колледже Дублина Макс Эппер преподавал ему античную историю.

В девяностых годах в Пентагоне, в первой десятке лучших в мире солдат, только один человек не был американцем. Джек Уэст. Он числился под номером 4.

Но в 1995 году Уэст исчез из пределов досягаемости меж­дународного радара. Именно так. Его не видели больше ни на интернациональных учениях, ни в специальных миссиях. Он даже не вошел в 2003 году с союзниками в Ирак, хотя в 91-м году поучаствовал в операции «Буря в пустыне». Все полага­ли, что он забросил военную карьеру. Более десяти лет никто его не видел и не слышал. Вплоть до настоящего момента.

И вот он снова появился.

Великолепная физическая форма, темные волосы. Прон­зительные карие глаза постоянно прищурены. Обезоружива­ющая улыбка — правда, улыбался он редко.

Сегодня на нем, как и на других членах команды, одежда была явно не военная: потрепанная коричневая куртка из парусины, видавшие виды рабочие штаны и прошедшие мно­жество походов подкованные металлическими набойками бо­тинки фирмы «Саломон».

На его руках были перчатки, но, присмотревшись к об­шлагу левого рукава, вы бы заметили проблески стали. Левая рука — кисть и предплечье — была протезом. Как это про­изошло, мало кто знал, хотя в число посвященных входил Макс Эппер.

Зато всем было известно, что их командир блестяще вла­деет военным искусством, классически образован и готов до последнего вздоха защищать вверенную ему девочку. Если кто и способен был осуществить эту невозможную миссию, так это он.

В это мгновение над деревьями захлопали крылья. Из-за верхушек с пронзительным криком вылетел маленький ко­ричневый сокол сапсан и легко опустился на плечо Уэста. Сокол величественно, с покровительственным видом, огля­делся по сторонам. Его звали Хорас.

Уэст даже не заметил птицу. Он задумчиво смотрел в тем­ное квадратное пространство.

Стер с краев грязь, обнаружив при этом врезанный в ка­мень иероглиф:

— Вот мы и встретились снова, — тихо сказал он, обра­тившись к символу.

Повернулся к товарищам и попросил:

— Глостик[1].

Ему подали глостик, он включил его и швырнул в дыру.

Глостик пролетел 20 футов, озаряя на своем пути каменный, похожий на трубу канал... плюх! — упал в воду и осветил...

Огромное количество крокодилов. Нильских крокодилов, наползающих друг на друга, бьющих хвостами, клацающих зубами.

— Любимцы Собека, — сказал Уэст. — Мило. Очень мило.

В этот момент радист команды, высокий ямаец с высветленными дредами, изрытым оспой лицом и могучими руками, встревоженно тронул свои наушники. По-настоящему его звали Уэзерли, по первому прозвищу — Колдун, а теперь, с легкой руки девочки, все называли его Курчавый.

— Охотник, — сказал он, — европейцы только что вошли в Третьи ворота. Они внутри Большой пещеры. Сейчас они вносят туда кран, чтобы попасть в нижние слои.

— Черт...

— А сейчас еще хуже. Американцы только что перешли границу. Идут быстро. Большая сила: четыреста людей, с автоматами, пистолетами, позади отряд с ручными гранатометами. Их главная сила — СИФ.

Последние слова привлекли внимание Уэста.

СИФ был лучшим американским отрядом особого назначения. Подчинялся он только президенту, и ему была дана полная свобода убивать. Уэст по опыту знал, что от сифовцев следовало держаться подальше.

Он выпрямился.

— Кто командир?

— Джуда, - мрачно ответил Курчавый.

— Никак не думал, что он сам пожалует. Черт! Нам надо поторопиться.

Уэст обернулся к команде.

— Хорошо. Простак, будешь стоять на страже. Все ос­тальные...

Он снял с ремня странного вида шлем, надел на голову.

— ...Танцуют рок-н-ролл.

И они вошли в подземную темноту.

Быстро.

Установили в наклонной шахте стальную треногу, и под руководством Уэста, восемь человек, один за другим, спусти­лись по свисавшей с треноги веревке.

Один человек, темноволосый испанский коммандо, прежде известный как Матадор, а теперь откликавшийся на Проста­ка, остался наверху сторожить вход.

Входная шахта

Уэст спустился по веревке, проскочив мимо трех боковых ходов, отходивших от главной шахты.

Сокол уютно устроился в сумке на его груди. На голове Уэста была побитая пожарная каска со значком «ПДН[2]. Уча­сток 17». К каске был приделан защищающий глаза козырек, а слева — маленький, но мощный фонарик. У остальных чле­нов команды были похожие каски — с фонариками, козырь­ками и камерами.

Спускаясь по веревке, Уэст оглядывал боковые ходы. Он знал, какие опасности подстерегают их там.

— Внимание. Проявляйте осторожность. Ни в коем случае, повторяю, ни в коем случае не прислоняйтесь к стенам шахты.

Он не прислонялся, и они — тоже.

Уэст благополучно спустился по веревке.

Атриум

Уэст спустился с потолка к длинному каменному залу, продолжая висеть на веревке на расстоянии восьми футов от пола.

Призрачный желтый свет глостика позволял разглядеть комнату длиной около тридцати метров. Пол помещения был залит темной вонючей болотной водой, в которой ки­шели нильские крокодилы, не оставляя и дюйма свободного пространства. Прямо под Уэстом на поверхности воды, без­жизненно покачивались наполовину съеденные тела двух суданских юношей. Три огромных крокодила рвали их на части.

— Большеухий, — сказал Уэст в висевший на шее микро­фон, — тут, внизу, неприглядное зрелище. Скажи Лили, чтобы не смотрела вниз, когда спустишься с ней по веревке.

— Слушаюсь, босс, — прозвучал в наушнике голос с силь­ным ирландским акцентом.

Уэст выстрелил из сигнального пистолета, осветив атриум.

Казалось, помещение ожило. Стены зала были покрыты иероглифами, их тут были тысячи. У дальней стены Уэст заметил то, что искал: низкая дверь в форме трапеции подни­малась на несколько футов над полом. В призрачном желтом свете выявилась и другая важная особенность атриума — по­толок. В потолке была выдолблена череда поручней, веду­щих к двери. Каждая перекладина помещалась в темном квад­ратном углублении.

— Волшебник, — сказал Уэст. — Вижу перекладины.

— Согласно надписи в гробнице Имхотепа, мы должны избегать третьей и восьмой перекладин, — прозвучал в на­ушнике голос Волшебника. — Там ловушки. Остальные бе­зопасны.

— Понял.

Команда быстро миновала атриум, пропустив две подо­зрительные перекладины. Ноги людей болтались в несколь­ких футах от крокодилов.

Девочка — Лили — находилась в середине группы, ее нес на спине самый сильный из команды. Он перемещался, цеп­ляясь за перекладины.

Низкий туннель

Длинный низкий туннель вел из атриума в гору.

Уэст и его команда побежали по нему, пригнувшись. Хораса выпустили, и птица полетела впереди Уэста. Лили могла здесь передвигаться в полный рост.

С низкого каменного потолка на пожарные каски капа­ла вода, стекая по согнутым спинам. Козырьки защищали глаза.

Туннель был квадратного сечения — 1,3 метра в ширину и 1,3 метра в высоту. Любопытно, что точно такие размеры были и у туннелей Великой пирамиды в Гизе.

Как и в пройденной входной шахте, этот горизонтальный туннель пересекали три вертикальных хода, о чем свидетель­ствовали совпадающие отверстия в потолке и полу.

Опекун Лили, крупный мужчина, прозванный Большеухим, оступился — встал на шатающийся камень, намереваясь пе­репрыгнуть боковой ход.

Тотчас осознав ошибку, остановился на краю, как вдруг...

...Из верхнего отверстия хлынул поток болотной воды. Перед Большеухим встал водяной занавес. Так продолжа­лось несколько мгновений, пока вода не ушла через отвер­стие в полу.

Если бы он прыгнул, вода унесла бы его и Лили в неизве­стные глубины нижнего отверстия.

— Осторожнее, милый братец, — донеслось от впереди идущего, как только спала вода.

Это сказала единственная женщина в группе, член десант­ного ирландского отряда. Прежним ее прозвищем было Кровавая Мэри. Теперь она звалась Принцесса Зоу. Ее брат, Большеухий, тоже состоял в десантных войсках Ир­ландии.

Большеухий оперся на ее протянутую руку и перепрыгнул через боковую шахту. Прикрывая Лили с обеих сторон, они нагнали товарищей.

Водяная камера (Первые ворота)

Низкий туннель переходил в помещение размером с не­большую часовню. Пол, как ни странно, напоминал роскош­ный зеленый газон.

Только это была не трава.

Это были водоросли. А под водорослями — вода, прямо­угольный пруд с неподвижной водой.

И без крокодилов. Ни одного крокодила.

В дальнем конце помещения — за длинным спокойным прудом, над поверхностью воды — три прямоугольных от­верстия в стене, каждое размером с гроб.

В пруду, рядом со входом, плавал какой-то предмет. Уэст мгновенно его узнал.

Человеческое тело. Труп.

Третий и последний суданский юноша.

Волшебник, затаив дыхание, приблизился к Уэсту.

- Ага, Первые ворота. Ну до чего же хитро! Это — ком­ната с фальшивым полом. Точно такую же мы видели под вулканом в Уганде. Ох уж этот мне Имхотеп V! Он не при­знавал обычных ловушек...

— Макс! — попытался прервать его Уэст.

— И она соединяется с отверстиями, снабженными остры­ми шипами. Так называемый Соломонов выбор. Три отвер­стия, но безопасно только одно. Это — ворота. Бьюсь об за­клад: потолок на роликах...

— Макс, позже ты напишешь об этом книгу. Что скажешь о воде?

— Да, извини, гм...

Волшебник снял с пояса тестер для определения качества воды и погрузил его в поросший водорослями пруд. Кончик тестера моментально стал ярко-красным.

Волшебник нахмурился.

—Чрезвычайно большое количество красных червей Schis­tosoma mansoni. Будь осторожен, мой друг, эта вода очень опасна. Паразиты в ней кишмя кишат.

—Какие? — спросил стоявший позади них Большеухий.

—Это микроскопический червь. Он проникает через кожу или любое отверстие в теле и откладывает личинки в крове­носный ток, — ответил Уэст.

—Инфекция приводит к воспалению спинного мозга, па­раличу нижних конечностей, кровоизлиянию в мозг и смер­ти, — добавил Волшебник. — Древние грабители могил схо­дили с ума, когда попадали в такие места. Они полагали, что причиной тому гнев богов, насылавших на них мистические проклятия, но убивали их, по всей вероятности, Schis­tosoma mansoni. А здесь в считанные минуты убьет вода. Умоляю тебя, Джек, будь осторожен, не свались туда.

—Ну что ж, — сказал Уэст, — будем перебираться по камням.

—Верно, верно...

Старше поспешно вынул из кармана куртки записную книж­ку и принялся листать страницы.

Комната с «фальшивым полом» была у древних египтян обычной ловушкой — главным образом потому, что устроить ее было легко, а действовала она безотказно. В ней имелась безопасная дорожка, сложенная из камней, спрятанных под жидким слоем. Слой этот мог быть чем угодно: зыбучим пес­ком, кипящей грязью, смолой или — что встречалось чаще всего — зараженной водой.

По такому помещению можно было пройти, только зная расположение путеводных камней.

Волшебник нашел нужную страницу.

—Хорошо. Вот она, шахта Сотера. Нубия. Первые воро­та. Водяная камера. Ага! Решетка пять на пять. Последова­тельность камней такова: 1—3—4—1—3.

—1—3—4—1—3, — повторил Уэст. — А какое отверстие безопасно? Выбор нужно сделать быстро.

— Ключ жизни, — сказал Волшебник, заглянув в записи.

— Спасибо. Хорас, на грудь!

Сокол немедленно подлетел к Уэсту и уселся в сумку на его груди.

Уэст обернулся к стоявшей позади него группе.

— Послушайте, ребята. Все идут сразу за мной. Если наш друг Имхотеп V следует собственной тактике, то, как только я ступлю на первый камень, действуйте быстро. Не отставай­те, потому что времени в нашем распоряжении не много.

Уэст посмотрел на неподвижный пруд, заросший водорос­лями. Закусил губу и глубоко вдохнул.

Он прыгнул над водой и приземлился на левый камень.

Прыжок был длинным, — иначе на камень было не по­пасть.

У Волшебника перехватило дыхание.

Однако Уэст не погрузился в смертоносную воду, а ока­зался над плоской поверхностью зеленого пруда. Со стороны казалось, что он идет по воде.

Стальная подошва ботинок ушла в воду на дюймовую глу­бину. Он стоял на спрятанном под водорослями камне.

Волшебник облегченно вздохнул.

Уэст тоже перевел дух.

Но их радость была недолгой, потому что в этот момент громко заскрипел и пришел в движение механизм ловушки.

Потолок начал опускаться!

Потолок помещения — единый каменный блок, — громы­хая, пошел вниз, к плоскому зеленому пруду.

Цель была ясна: примерно через 20 секунд потолок до­стигнет воды и заблокирует доступ к трем прямоугольным нишам в дальнем конце комнаты.

Оставалось одно: прыгать по подводным камням и найти нужное отверстие, прежде чем потолок опустится в пруд.

— Внимание! Пошевеливайтесь! Следуйте за мной, шаг в шаг! — скомандовал Уэст и, поднимая брызги, решительно запрыгал по камням.

Если он совершит хотя бы одну ошибку, то упадет в воду, и игра будет закончена.

Он следовал записям Волшебника: 1—3—4—1—3 на таблич­ке 55. Выглядело это следующим образом:

Уэст добрался до дальней стены, команда следовала за ним. Потолок неумолимо опускался.

Уэст осмотрел три прямоугольных ниши, вырубленные в стене. Ему и раньше приходилось видеть такие ловушки.

Только одна ниша была безопасной и проход из нее вел к следующему уровню лабиринта. Две других снабжены ост­рыми шипами: опускаясь, они протыкали человека насквозь.

Над каждой нишей можно было различить вырезанный на стене символ.

Выбрать нужную нишу, в то время как на тебя и твою команду опускается потолок, непросто.

— Не нервничать, Джек, — сказал себе Уэст. — Все в по­рядке. Ключ жизни, ключ жизни...

Он разглядел символ над левым отверстием.

Но это был магический иероглиф. Имхотеп V явно все сделал, чтобы запутать незваного гостя, рассчетливо напу­ганного и наверняка поддавшегося панике в напряженной ситуации.

—Ну как, Джек?

Сзади подоспел Большеухий с девочкой. Потолок прошел полпути и продолжал снижаться. Назад уже не вернуться. Ему необходимо выбрать правильную нишу.

—Уэст... — нетерпеливо сказал кто-то сзади.

Уэст сохранял спокойствие. Он увидел символ над цент­ральным отверстием...

...И узнал его. Это был иероглиф анкх, что означало «дол­гая жизнь». Древние египтяне называли его «ключом жизни».

—Вот он! — воскликнул Уэст. Доказать это было можно одним способом.

Он вытащил из сумки птицу и передал ее девочке.

—Эй, дружочек. Позаботься о Хорасе, если я ошибусь.

С этими словами Уэст повернулся и, согнувшись, нырнул в центральное отверстие. Закрыв глаза, ждал, когда полдюжи­ны ржавых зубцов пропорют его сверху донизу...

Ничего не случилось.

Значит, он выбрал правильное отверстие. Оказался в уз­ком вертикальном цилиндрическом коридоре.

— Угадал!

Уэст принялся помогать товарищам. Первыми прошли Большеухий с девочкой, затем Волшебник.

Потолок был уже в четырех футах от водной поверхности.

Затем благополучно прошли Курчавый и Зоу. Еще два чле­на команды Уэста пробрались в нишу. Уэст вошел послед­ним, и тотчас за ним опустился потолок. Стены ответили ог­лушительным эхом.

Наклонный ход и Вторые ворота

Узкий вертикальный проход составлял примерно пятьде­сят футов, за ним открывался длинный туннель, забиравшийся под тупым углом в самое сердце горы.

Уэст снова воспользовался осветительной ракетой.

Перед ним был древний наклонный туннель.

По обе стороны от длинной лестницы — примыкавшие к стенам плоские каменные спуски. Они выступали в роли при­митивных рельсовых путей. Древние шахтеры перевозили по ним огромные контейнеры, наполненные породой. Сами же шли посредине по сотням каменных ступеней.

— Курчавый, — сказал Уэст, вглядываясь в туннель. — Расстояние?

Курчавый направил в темноту лазерный дальномер. Пока он определял расстояние, Уэст включил рацию.

— Простак, докладывай.

— Американцев пока нет, Охотник, — послышался голос Простака, — хотя они приближаются. Спутниковый навига­тор показывает, что они находятся на расстоянии пятидесяти кликов. Поторопитесь.

— Делаем все, что можем, — сказал Уэст.

Вмешался Волшебник:

— Не забудь сказать Простаку, что, пока настраиваются модуляторы, мы будем вне зоны слышимости.

— Слышал?

— Слышал. Конец связи.

В этот момент пискнул дальномер Курчавого.

— Впереди пустое пространство, длиной... сто пятьдесят метров.

Уэст скорчил гримасу.

— Почему-то мне кажется, что оно вовсе не пустое.

Он оказался прав.

В наклонном туннеле было несколько ловушек: водопады, несколько ям, в которых легко переломать себе ноги.

Но команда продолжала бежать, преодолевая ловушки, пока не приблизилась к Вторым воротам.

Вторые ворота с виду были простыми: диоритовый коло­дец глубиной десять футов. Наклонный туннель продолжал­ся за ним, до него было около пяти ярдов.

У колодца, однако, не было боковых стен. Через него были переброшены мостки под прямым углом к туннелю. И кто знает, что их там ожидает...

— Диоритовый колодец, — сказал Уэст. — Ничто не мо­жет разрезать эту породу, кроме еще более твердого камня — диолита. Оттуда не выберешься и с помощью киркомотыги.

— Будь осторожен, — предупредил Волшебник. — Соглас­но тексту Каллимаха, эти ворота соединены со следующими. При проходе во Вторые ворота мы включаем механизм ло­вушки Третьих ворот. Нам нужно двигаться очень быстро.

— Ну и ладно, — сказал Уэст. — Это мы умеем.

С помощью компрессоров просверлили каменный потолок и вбили крюки с перекладинами.

Не успел Уэст очутиться на другой стороне карьера, как тут же обнаружил, что первая ступенька оказалась спусковым ме­ханизмом. Широкая ступень немедленно опустилась на не­сколько дюймов... И вдруг земля содрогнулась, в темном тунне­ле наверху что-то оторвалось. Послышался зловещий грохот.

— Черт побери! Это следующие ворота! — воскликнул Уэст.

— Ругательный кувшин... — сказала Лили.

— Позже, — ответил Уэст. — А сейчас бежим! Большеухий, хватай ее и следуй за мной!

Третьи ворота

Они неслись но крутым ступеням.

Из темноты приближался зловещий грохот. Стены отвеча­ли оглушительным эхом.

Они продолжали бежать наверх, остановились лишь од­нажды: надо было преодолеть пятифутовый колодец с остры­ми шипами, перекрывавший им дорогу. Как ни странно, воз­ле колодца была рельсовая колея, так что они бегом благопо­лучно миновали этот участок.

На бегу Уэст снова осветил темный коридор и понял, что произошло.

— На нас летит камень! — воскликнул он. — Камень, ох­ранявший Третьи ворота!

Огромный квадратный гранитный блок, с острыми зубья­ми на обращенной в их сторону поверхности, вписывался точно в размеры колодца. И сейчас он надвигался прямо на них.

Задумка была ясна: если камень не столкнет его в колодец с шипами, то пролетит над ним и спихнет в нижний, диори­товый карьер... после чего навалится сверху и раздавит в ле­пешку.

Господи, спаси!

На полпути между командой и камнем была дверь, веду­щая в горизонтальное ответвление.

Третьи и последние ворота.

Люди остановились.

Камень набрал скорость: тяжелый, он быстро разгонялся по склону.

Уэст, Большеухий и девочка подбежали к двери и пролез­ли внутрь.

Следующим был Волшебник, за ним — Курчавый и Прин­цесса Зоу.

Несущийся гранитный блок был уже совсем рядом, когда два последних члена команды добежали до двери.

— Каланча! Винни Пух! — заорал Уэст.

Первый — высокий худой парень, прозванный Каланча, --в последнее мгновение проскользнул перед разогнавшимся блоком.

Последний член команды опоздал.

Он был толще и тяжелее всех остальных. У него была смуглая кожа и густая борода арабского шейха. На родине его называли могучим Саладином, а здесь...

— Винни Пух! Нет! Не-е-ет! — завизжала девочка.

Камень подлетел к двери и, несмотря на отчаянный ры­вок, Винни Пух угодил под огромную глыбу.

— Нет!..— закричал Уэст, но камень пролетел мимо, уно­ся с собой беспомощного Винни Пуха.

— Ох, бедный Захир... — сказал Волшебник.

Наступила тишина.

Семеро оставшихся членов группы потрясенно молчали. Лили тихо заплакала.

Поэтом Уэст моргнул — внутри него что-то пришло в дви­жение.

- Внимание! Перед нами стоит задача. Чтобы решить ее, надо идти вперед. Мы с самого начала знали, что отправля­емся не на увеселительную прогулку. К тому же это только начало...

Он повернулся, оглядел горизонтальный коридор. В даль­нем конце, в стене, была выбита лестница. Она вела в круг­лый лаз в потолке.

Из лаза пробивался белый свет.

Электрический свет.

Свет — дело человеческих рук.

— ...А дальше будет гораздо хуже. Потому что мы столк­нулись с европейцами.

Большая пещера

Уэст просунул голову в лаз и увидел потрясающую картину.

Он находился на дне огромной пещеры, в подбрюшье горы, в пещере высотой четыреста футов.

Бывший рудник, в форме треугольника, широкий в осно­вании и очень узкий сверху.

Уэст стоял в крайней южной точке пещеры, а напротив него, в северном конце, в ста ярдах отсюда, были европейцы, вместе с прожекторами, большим количеством солдат... и на­половину собранным краном.

Самое сильное впечатление произвела на него диоритовая скала угольного цвета.

Скала эта поднималась до самого верха пещеры и исчеза­ла в темноте. Туда не доставали прожекторы европейцев. Гигантская черная стена.

Древние египтяне систематически разрабатывали диори­товый пласт — вырезали в огромной стене четыре узких вы­ступа, и теперь скала напоминала тридцатиэтажное админи­стративное здание, разделенное на четыре крутых яруса. Каж­дый выступ занимал всю ширину стены. Выступы были узкими: на них едва могли уместиться двое мужчин, встав­ших плечо к плечу.

Полагая, что этого недостаточно, Имхотеп V снабдил не­обычную конструкцию хитроумными устройствами защиты.

Проще говоря, установил сотни ловушек.

Каждый узкий ярус наверху заканчивался вырубленной в скале лестницей, уводившей на следующий этаж.

Единственное исключение — лестница между первым и вторым ярусом. Она находилась точно в центре пещеры, на равном расстоянии от северного и южного входа, словно Имхотеп V заранее предполагал соревнование соперничаю­щих команд, явившихся сюда в одно и то же время.

В черный, слишком твердый диорит было невозможно за­бить альпинистские крюки. Чтобы забраться наверх, требова­лось пройти по каждому ярусу, по пути преодолевая ловушки.

А их здесь было великое множество.

Ярусы были испещрены небольшими сводчатыми высту­пами, расположенными на произвольном расстоянии друг от друга. Там скрывались ловушки.

Сотни отверстий размером в баскетбольный мяч, напол­ненные — бог знает, какими — смертоносными жидкостями. Там, где таких отверстий не было, змеились длинные камен­ные желоба, похожие на перевернутые печные трубы, закан­чивавшиеся открытыми выпускными отверстиями. Они тоже готовы были выпустить смертоносную жидкость на неосто­рожного незваного гостя.

Разглядывая отверстия, Уэст уловил запах нефти и по­нял, что могло выплеснуться из скалы.

Затем он оглядел главную особенность пещеры.

Расщелина.

Это была глубокая неровная расщелина, проходившая по всей высоте скалы. Она разрывала и породу, и ярусы. Напо­минала высохшее речное русло, только вертикальное, а не горизонтальное. Спускаясь вниз, расщелина расширялась, расходилась на два рукава. По ней текла вода, капавшая из невидимого, скрытого источника.

Чтобы перейти через расщелину на любом из четырех яру­сов, надо было либо пройти на цыпочках по карнизу шириной в фут, либо перепрыгнуть через небольшую пропасть, но в обоих случаях прежде требовалось обезвредить скрытые в стене ловушки.

Вода, тонким ручейком стекавшая по расщелине, создала у подножия скалы широкое озеро. Это озеро отделяло сейчас Уэста и его команду от европейцев. В озере жило шестьдесят нильских крокодилов. Некоторые из них сейчас спали, дру­гие — плескались либо заползали один на другого.

На самом верху скалы виднелась маленькая каменная дверь, ведущая к сказочному сокровищу.

Голове Колосса Родосского, одного из чудес света.

Высунувшись из лаза, Уэст смотрел на европейцев и их наполовину возведенный кран.

Пока он смотрел, десятки мужчин тащили части гигантского крана в пещеру, передавали их инженерам, а те наблюдали, как рабочие ведут монтаж машины.

Уэст заметил распорядителя европейской экспедиции, иезу­ита Дель Пьеро. Он стоял неподвижно, сцепив за спиной руки. У шестидесятивосьмилетнего Дель Пьеро были редеющие, зачесанные назад черные волосы, светло-серые глубоко посаженные глаза, глубокие складки на щеках. Выражение лица суровое, надменное.

Больше всего Уэста заинтересовала крошечная фигурка, стоявшая рядом с Дель Пьеро.

Маленький мальчик.

С темными волосами и черными глазами.

Уэст вскинул брови. Он видел этого мальчика раньше. Десять лет назад...

Мальчик стоял, сцепив за спиной руки, и, подражая ста­рому иезуиту, копировал выражение его лица.

Похоже, он примерно одного возраста с Лили.

Нет, поправил себя Уэст, он точно ее возраста.

Уэст перевел взгляд на кран.

Задумано хитро.

Установив кран, европейцы, перешагнув первый ярус, окажутся на втором этаже.

Это позволит им миновать с десяток ловушек, но — что особенно важно — это избавит их от самой большой опасности пещеры — Главной ловушки.

Уэст знал о ней из текста Каллимаха и подозревал, что у Дель Пьеро и европейцев есть его ватиканская копия, а о существовании этого текста они узнали из других древних рукописей, рассказывающих об Имхотепе V.

Прежние Имхотепы уже понаставили здесь свои, не слиш­ком оригинальные ловушки, а Имхотеп V придумал нечто особенное, и его изобретение назвали Главной ловушкой. Придя в движение, она поворачивала время вспять. Как лю­бил говорить Волшебник, расправляться с глупыми ловушка­ми — это одно, а приводить их в исходное состояние — со­всем другое.

Главная ловушка не была грубым устройством, уничтожа­ющим систему. Как и большинство ловушек Имхотепа, она могла быть использована неоднократно.

Его изобретение оставляло человеку, пришедшему за со­кровищем, единственную альтернативу: если способен — возьмешь, если нет — умрешь.

Из текста Каллимаха явствовало, что камень, выполняю­щий роль спускового механизма, лежит в самом центре первого яруса, под лестницей.

Волшебник встал рядом с Уэстом, выглянул из лаза.

— М-м, кран. С ним Дель Пьеро и его люди избегут Глав­ной ловушки. Это даст им больше времени в Святилище. Умно, ничего не скажешь.

— Нет, не умно, — возразил Уэст. — Это против правил.

— Правил?

— Да, правил. Они непременная часть состязания, нача­того 4000 лет назад. Состязания между египетскими архитек­торами и могильными грабителями. И у этого состязания есть кодекс чести: мы наступаем — Имхотеп V обороняется. Пропуская Главную ловушку, Дель Пьеро поступает нечестно. Тем самым, кстати, он демонстрирует свою слабость.

— Какую?

— Он не верит в то, что сможет справиться с Главной ло­вушкой, — улыбнулся Уэст. — А мы сможем.

Уэст спустился по лестнице и повернулся к команде из шести человек.

— Ну что, ребята? Мы ведь с вами не зря тренировались. Продвигаемся перебежками. Запомните свои места. Лили, идешь со мной, в середине. Курчавый, тебе снимать первую ловушку. Затем Большеухий, Зоу и Каланча. Волшебник, вам придется, вместо Винни Пуха, расправиться с пятым препят­ствием. Я приведу в действие Главную ловушку.

Все кивнули. Лица выражали уверенность. Уэст повернулся к Волшебнику.

— Профессор, «трещотки» подготовили? Стоит нам вый­ти из лаза, как европейцы откроют огонь.

— Подготовил, Охотник, — ответил Волшебник и поднял большой предмет, напоминавший гранатомет «М-203». — Мне понадобятся четыре секунды.

— Даю вам три.

Они соединили руки, воскликнули: «Камате!», и Волшеб­ник первым шагнул на лестницу...

Волшебник выскочил из лаза с поднятым вверх гранато­метом. Выстрелил трижды. Каждый выстрел сопровождался громким, резким хлопком.

Из гранатомета вылетели шары, похожие на гранаты, но на самом деле никакие это были не гранаты. Круглые сереб­ристые шары рассыпались по трем углам огромной пещеры. На них замигали красные сигнальные огни.

Европейцы услышали первый выстрел, а когда прозвучал третий, заметили Волшебника.

Французский снайпер, сидевший в кабине крана, прице­лился в лоб Волшебнику и выстрелил.

Но пуля, едва выскочив из дула ружья, отклонилась от ожидаемой траектории вниз и поразила несчастного крокодила. «Трещотки» сразу показали себя с хорошей стороны. Три странных серебристых шара, выпущенных Волшебником, на самом деле назывались электромагнитными дестабилизаторами естественного поля, но их попросту окрестили «тре­щотками». Одно из редких изобретений Волшебника — «тре­щотка» — создавало магнитное поле, обрывавшее полет высокоскоростного металлического объекта— в особенности пуль — и создавало зону, свободную от обстрела.

Волшебник, один из ведущих специалистов в области фи­зики электромагнитного поля, в 1988 году продал свою рево­люционную технологию американской фирме «Рэйтеон». Он получил за это два с половиной миллиона долларов, большая часть которых досталась нью-йоркской венчурной компании, финансировавшей его исследования. Волшебник поклялся себе не иметь больше дел с венчурными капиталистами.

По иронии судьбы, вояки из Пентагона, привыкшие счи­тать себя самыми умными, заказали фирме «Рэйтеон» усовершенствовать изобретение Волшебника. В результате воз­никли проблемы, застопорившие реализацию изобретения более чем на пятнадцать лет. Оно до сих пор не получило распространения.

Естественно, что Волшебник — по происхождению кана­дец — сохранил у себя несколько работающих устройств, тремя из которых и воспользовался сейчас.

Команда из семи человек выскочила из лаза, один за дру­гим. Двигались быстро, направляясь к ближайшей лестни­це, ведущей на первый ярус.

Уэст бежал в середине группы. Он выпустил Хораса, и со­кол летел над командой.

Впереди по узкому каменному карнизу шел Курчавый — ямаец двигался легко, словно танцуя. Внизу плескались кро­кодилы.

Курчавый держал в руках легкую конструкцию из титано­вых прутьев, напоминавшую по форме букву «X».

Посередине карниза имелась небольшая выемка, а из нее, у стены, торчал квадратный камень, возвышающийся на дюйм над крокодильим озером.

В стене, сразу над камнем, зияла темная дыра около метра в диаметре.

Курчавый не медлил.

Он прыгнул на камень... и тут же услышал шум воды, до­носившийся из дыры. Его сопровождало тихое крокодилье ворчание. Он немедленно сунул титановые прутья в черное отверстие и нажал на пруте кнопку.

Прут разжался, словно мощная пружина, и крепко засел в круглой пасти стены.

Не было потеряно ни секунды.

Из дыры хлынула вода, а за ней на свет явились челюсти огромного крокодила, ухватившего прут.

Крокодил сердито рычал, но не мог разжать челюсти. Вода ключом била вокруг Курчавого, но с ног его не сшибла.

— Ловушка номер один обезврежена! — крикнул он.

Команда немедленно поравнялась с ним. Курчавый дежу­рил возле дыры — наблюдал за извивающимся крокодилом, пока не убедился, что все благополучно прошли вперед.

Теперь группу возглавил Большеухий, торопящийся обез­вредить следующую ловушку, а остальные шли следом.

Европейцы беспомощно наблюдали за продвижением Се­мерки.

Холодные глаза Франческо дель Пьеро ни на секунду не отрывались от Уэста. Тот бежал, держа за руку Лили.

— Ну-ну, — пробурчал Дель Пьеро. — Кто это с тобой, капитан Уэст?..

Семерка достигла середины яруса.

Черная как ночь стена возвышалась над ними, словно не­боскреб.

Большеухий уже сделал свою работу: нейтрализовал две ловушки посреди каменной лестницы.

Вперед вырвалась тридцатилетняя блондинка. Принцесса Зоу ни в чем не уступала мужчинам, двигалась быстро, ловко и грациозно. У нее были волосы до плеч, а на веснушчатом лице сияли глаза немыслимой синевы, какие бывают только у ирландских женщин.

Она взлетела на первый ярус, подняла два аэрозольных баллона и заполнила два отверстия в стене быстро затвердевающей пеной. Какое бы смертоносное вещество ни было за­лито в эти емкости, пена их уже заперла.

Ее немедленно сменил седьмой член команды, высокий худой десантник, прозванный Каланча. Прежняя кличка — Лучник. У него было худощавое жизнерадостное лицо. Ранее он служил снайпером в прославленной израильской команде «Сайарет Маткаль».

Каланча встал с правой стороны расщелины и с безопасного расстояния привел в действие огромную ловушку: бронзовая клеть вырвалась из темной полости расщелины и, громыхая, полетела в озеро.

Если бы кто-нибудь из команды оказался на узком карнизе напротив темного отверстия, клеть поймала бы его и уволокла с собой в озеро. Там несчастного сожрали бы крокодилы, либо он утонул бы под весом клети.

Теперь впереди шли Уэст и Лили. Они оказались на кар­низе, перекинутом через расщелину, в центральной части пер­вого яруса.

Здесь находился камень, являвшийся спусковым механиз­мом Главной ловушки. Он лежал в основании лестницы, ве­дущей на второй ярус. Уэст должен был наступить на него...

— Капитан Уэст!

Уэст замер, обернулся.

Возле наполовину собранного крана стоял Дель Пьеро со своей командой. Европейцы смотрели на Уэста, задрав головы. Солдаты тупо направили на него бесполезное оружие.

— Капитан Уэст, подумайте хорошенько, прежде чем пойти на это! — закричал Дель Пьеро. — Есть ли в этом необхо­димость? Если обезвредите Главную ловушку, то лишь отсрочите неизбежное. Даже если вам удастся заполучить приз, мы убьем вас на обратном пути. А если с ловушкой у вас не получится, мои люди вернутся после ее срабатывания, и мы найдем голову Колосса и фрагмент Солнечного камня. В любом случае, капитан, фрагмент будет у нас.

Уэст прищурился, но ничего не сказал. Тогда Дель Пьеро обратился к Волшебнику:

— Макс, Макс! Мой старый коллега, старый друг. Пожалуйста, урезонь своего горячего молодого протеже.

Волшебник лишь покачал головой.

— Мы с тобой, Франческо, давно избрали разные дороги. Иди своим путем, а мы пойдем —нашим. Джек, нажми на спуск.

Уэст холодно взглянул на Дель Пьеро.

— С удовольствием, — сказал он.

И с этими словами топнул по камню, приведя в действие Главную ловушку.

Имхотеп приготовил поразительное зрелище.

Из сотен отверстий скалы и боковых стен выплеснулись потоки черной нефти.

Десятки каскадов устремились по четырем ярусам камен­ной стены. Черная жидкость стекала с боковых стен и, про­летев двести футов, падала в озеро.

Крокодилы обезумели: карабкались друг на друга — лишь бы спастись. Забивались в ниши в стенах, сбивались в кучу в дальней стороне озера.

Страшнее всего выглядела река густой черной нефти, за­полнившая расщелину. Вертикальный каскад несся по верти­кальному руслу, полностью закрыв собой прежний ручеек.

А затем началось щелканье. Щелканье множества меха­низмов, установленных над отверстиями в стене. Щелканье механизмов, сделанных из кремния. Механизмы должны были высечь искры и...

С левой стороны взметнулась высокая искра, угодив в нефтяную струйку. Результат оказался потрясающим. Нефтяной фонтан превратился в огненный поток. Пламенеющая жидкость обрушилась в покрытое нефтью озеро и подожгла его.

Над озером вскинулись языки пламени.

Пещеру залил ярко-желтый свет.

Крокодилы ревели и в поисках спасения лезли друг на друга.

С каждым мгновением загоралось все больше нефтяных потоков — заполыхали боковые стены, вспыхнула река, сте­кавшая по каменному руслу расщелины. Огромная пещера стала похожа на ад.

Повалил густой черный дым. От него не было спасения.

Вот так выглядел последний шедевр Имхотепа.

Если огонь и ловушки тебя до сих нор не убили, то это должен был сделать дым, тем более что пожар бушевал в верхней части пещеры.

— Придурки! — заорал Дель Пьеро, а затем обратился к своим людям: — Ну, что встали? Заканчивайте установку крана! Вы должны успеть все сделать, пока они не поднимутся на второй ярус.

Команда Уэста двигалась еще быстрее, перекатами, успевая попасть в незанятое огнем пространство.

Сначала помчались к левой стороне второго яруса, пере­секли левый отрог расщелины, опередив огненный водопад. По пути уничтожали ловушки, преграждавшие им дорогу.

Огненные капли были похожи на дождь, однако они от­скакивали от пожарных касок, не причиняя бегущим вреда.

Затем команда Уэста добежала до пока еще не смонтиро­ванной стрелы европейского крана. Впервые они вышли вперед.

Стали лидерами гонки.

С каменной лестницы второго яруса перебрались на тре­ти этаж. Оттуда побежали направо, не забывая выводить из строя ловушки. Добрались до пылающего в расщелине русла. Здесь Уэст выпустил из нагнетателя раскладывающийся алю­миниевый зонт.

Зонт раскрылся, и огненный поток стал перетекать через него, спасая от пламени каменный карниз. Команда перебра­лась по тонкому ярусу.

Затем вышли к лестнице на четвертый ярус, и неожидан­но сверху, из темноты, на них стали валиться каменные глыбы.

Огромные камни, громыхая, падали на диоритовый кар­низ четвертого яруса и скатывались вниз по массивной стене. — Прочь с лестницы! — заорал Уэст. Слишком поздно.

Камень покатился на последнего человека, стоявшего на лестнице. На Курчавого. Огромного ямайца потащило вниз. Он тяжело свалился на третий ярус — при этом привел в движение ловушку с горящей нефтью (она была похожа на огнемет). Курчавому удалось откатиться от языка пламени. Сумел спастись он и от второго булыжника — камень про­несся в дюйме от его головы!

Перекатываясь, он сорвался с карниза, однако Курчавый уцепился за край кончиками пальцев, иначе слетел бы вниз на тридцать футов.

Последняя каменная лестница была вырублена в центре расщелины. С обеих сторон текли огненные реки.

Над карнизом, ведущим к лестнице, Волшебник построил еще один навес и пропустил вперед Уэста и Лили.

— Запомните, — сказал Волшебник, — если не сможете взять сам фрагмент, то, по крайней мере, прочтите то, что на нем написано. Хорошо?

— Понял, — ответил Уэст повернулся к Лили. — Я возьму с собой только тебя.

Они прошли по карнизу, приблизились к грубой камен­ной лестнице. Падал огненный дождь, капли отскакивали от их пожар­ных касок.

На каждой второй или третьей ступени лестницы имелось отверстие с той или иной ловушкой. Уэст отключал их с по­мощью пены.

- Джек! Осторожно! Камни! — воскликнул Волшебник.

Уэст посмотрел наверх.

— Какого черта!..

Измазанный горящей нефтью булыжник с ревом вырвал­ся из углубления в потолке и покатил прямо на лестницу, Метя в него и Лили.

— Ругательный кувшин... — с упреком сказала Лили. Уэст выхватил из-за пояса странный пистолет. Он был похож на ракетницу. Это был ручной гранатомет «М-203».

Не паникуя, выстрелил в падавший на них огромный бу­лыжник.

Граната устремилась вверх.

Булыжник летел вниз.

Затем они столкнулись, камень взорвался и, словно петар­да, разлетелся дождем на мелкие обломки, при этом ни один из них не задел стоявших на лестнице Уэста и Лили!

Они благополучно поднялись по окруженной пламенем лестнице, пока не встали на вершине огромной скалы.

На охваченной огнем вершине была дверь в форме трапеции.

— Все в порядке, дружок, — сказал Уэст. — Ты помнишь все, что мы с тобой разучили?

Ей нравилось, когда он называл ее дружком.

— Помню, сэр, — сказала она.

И, кивнув друг другу, они вошли в святилище смертель­ного лабиринта Имхотепа V.

Внутренняя пещера

Ловушки все не кончались.

Их встретило широкое помещение с низким потолком, находившимся примерно в двух метрах от пола... и он опускался. Ширина помещения составляла примерно тридцать мет­ров, причем потолок снижался у них на глазах!

Должно быть, он был изготовлен из единого каменного пласта. Он опускал­ся на темное помещение, словно гигантский гидравлический пресс.

Если бы у них было время, Уэст и Лили рассмотрели бы, что стены помещения покрыты изображениями Великой пи­рамиды — большая часть рисунков изображала знаменитую пирамиду, пронзенную солнечным лучом.

Но внимание Уэста и Лили было обращено на входную комнату. Там потолок был повыше, и там стояла гигантская, покрытая грязью голова.

Голова была необыкновенных размеров, по меньшей мере шестнадцати футов высотой. Она была почти в три раза выше Уэста.

Несмотря на слой грязи, с прекрасного греческого лица торжественно и спокойно смотрели властные глаза. Это была голова гигантской бронзовой статуи, увенчанная великолеп­ной золотой короной.

Это была голова Колосса Родосского.

Колосса окружал ров с нефтью. Огромная голова древне­го божества поднималась из нефтяной лужи, словно из первородной грязи. Не было ни величественного пьедестала, ни подобающего ему церемониального острова — ничего.

Имелась дополнительная проблема — несколько горящих факелов. Огонь в них высекли древние кремневые механиз­мы. Факелы были вставлены в скобы и прикреплены к неук­лонно понижавшемуся потолку. Это означало, что очень ско­ро они соприкоснутся с нефтяным озером и подожгут его, отрезав доступ к голове Колосса.

— Надо бежать, — сказал Уэст.

— Вы правы, сэр, — ответила Лили.

И они побежали, помчались по залу под снижающимся потолком. Помещение наполнялось дымом, стало трудно ды­шать. Они подбежали к нефтяному рву.

— Если верить Каллимаху, тут не слишком глубоко, — сказал Уэст.

Не останавливаясь, он шагнул в пруд и по пояс погрузил­ся в густую нефть.

— Прыгай, — сказал он Лили, и она прыгнула к нему на руки.

Уэст посадил Лили на плечи и пошел по пруду. Факелы приближались к нефти, потолок становился все ниже.

Джек Уэст остановился в нескольких ярдах от головы Колосса Родосского.

Сверху на него равнодушно смотрело божество, покрытое грязью веков.

Каждый глаз — размером с Лили, а нос длиной в полный человеческий рост.

Несмотря на грязь, блестели корона и ожерелье с тремя золотыми подвесками.

Подвески.

Каждая размером с том энциклопедии, с круглыми крис­таллами, похожими на бриллианты, в середине.

На каждой подвеске иероглифы на неизвестном языке, напоминавшем клинопись.

Это был древний, загадочный язык, известный лишь из­бранным.

Уэст смотрел на подвески.

Одна из них являлась вторым фрагментом золотого пирамидиона, венчавшего некогда Великую пирамиду в Гизе.

Золотой пирамидион состоял из семи частей и, возможно, являлся величайшим археологическим артефактом в истории под названием Солнечный камень. В прошлом месяце он пре­вратился в вожделенный объект охоты. Второй кусок когда-то примыкал к легендарному верхнему фрагменту золотого замкового камня.

Три подвески.

Но только одна из них та самая.

Правильный выбор был теперь вопросом жизни и смерти. Уэст знал, что все сейчас зависит от Лили. Ему в свою оче­редь нужно было сделать еще один шаг, чтобы обезвредить последнюю ловушку.

— Ну что, дружок, ты готова? Надеюсь, что да.

— Готова, — мрачно сказала Лили.

Уэст шагнул вперед и...

...Клац!

Незаметный под слоем нефти механизм крепко обхватил ему ноги и приковал их к древним каменным опорам.

Уэст был обездвижен. Теперь он стоял рядом с подвесками.

— Ну что ж, Лили, — сказал он. — Делай свой выбор. Если ошибешься, оставь меня.

Она спрыгнула с его плеч на полупогруженную ключицу гигантской статуи, как вдруг что-то свистнуло.

Огромный десятитонный камень — прямо над Уэстом — вспыхнул ярким пламенем и закачался на цепях!

Последняя ловушка Имхотепа V называлась призовой. Она позволяла претенденту на второй фрагмент получить его, если он делал правильный выбор.

При выборе «правильной» подвески пламенеющий камень должен был остаться на месте, а подводные механизмы ра­зомкнули бы клещи. В случае ошибки камень упал бы на человека и поджег нефтяной пруд.

Лили вглядывалась в тексты на подвесках. Буквы выгля­дели очень странно. Девочка разглядывала древние символы.

Уэст, напрягшись, смотрел на нее — сначала с надеждой... потом с тревогой.

— Можешь прочесть? — спросил он.

— Я таких надписей еще не видела, — сказала она рассеянно.

—Что?

Уэст побелел.

Глаза Лили вдруг блеснули.

— А, поняла. Некоторые слова написаны вертикально...

Лили прищурилась... и сосредоточилась. Она приблизила глаза к старинным подвескам.

Уэсту казалось, что она вошла в состояние транса.

Огненный камень снова скрипнул. Уэст поднял на него глаза.

Потолок с факелами продолжал снижаться.

Дым заволакивал помещение.

Уэст повернул голову: комната за ним становилась все меньше и меньше...

Лили по-прежнему была в трансе. Она напряженно чита­ла руны.

— Лили...

— Секундочку...

— У нас уже нет секунды, детка.

Он смотрел, как все ближе подступает к ним густой дым.

Неожиданно один из факелов выскочил из удерживаю­щих его скоб и стал падать. Полетел в ров с нефтью, где беспомощно стоял Уэст.

— О боже, только не это... — выдохнул он.

Горящий факел рассек воздух, но, когда до нефтяной по­верхности оставалось каких-нибудь шесть дюймов, его под­хватил Хорас.

Маленькая птица схватила когтями пылающий факел и унесла его в соседнее помещение.

— И почему ты это сделала лишь в последнюю секунду, птичка? — спросил Уэст.

Хорас взглянул на него, словно хотел сказать: «И почему люди верят в глупые предзнаменования?»

Глаза Лили блеснули: она смотрела на крайнюю правую подвеску.

Берегись.

Идет безжалостный Ра, Разрушитель,

И все зарыдают в отчаянии,

Пока не произнесут святые слова!

Лили моргнула и вернулась к действительности.

— Эта! — сказала она и указала на подвеску, текст кото­рой только что прочитала.

— Подожди, ты уверена? — спросил Уэст.

Но она уже быстро сняла подвеску с шеи Колосса.

Камень накренился.

Уэст дернулся и моргнул, ожидая конца.

Однако камень не упал, а подводные механизмы, щелк­нув, освободили ему ноги.

Лили сделала правильный выбор.

Она счастливо прыгнула к нему на руки, прижимая к гру­ди тяжелый золотой трапецоид, словно новорожденного мла­денца. Победно улыбнулась Уэсту.

— Мне было страшно.

— Со стороны это тоже было страшно, — сказал Уэст. — Молодец, дружок. Ну а теперь поторопимся.

Внешняя опасность

Они двинулись назад.

Уэст, сильно отталкиваясь, шел по пояс в нефти. Потолок с факелами по-прежнему спускался.

Они вышли в соседнее помещение, когда потолок был уже в 70 сантиметрах от пола.

Дым поступал снаружи, душил.

Лили бежала согнувшись, а сокол Хорас летел впереди.

Уэст двигался медленнее всех, полз на четвереньках, то и дело поскальзывался в пропитавшихся нефтью ботинках. В конце зала потолок опустился почти до пола, и Уэсту при­шлось лечь на живот и скользить головой вперед последние четыре метра. Он переполз через порог, и потолок с оглушительным грохотом опустился за ним и отрезал от них приста­нище Колосса.

Волшебник ждал их на четвертом ярусе.

— Поспешите! Люди Дель Пьеро почти закончили кран, они в любой момент будут на втором ярусе!

Четвертый ярус

Другие члены команды — Большеухий, Каланча и Прин­цесса Зоу — тоже ждали на четвертом ярусе. Они расправи­лись с первыми тремя ловушками на обратном пути.

Уэст подал Большеухому бесценный золотой трапецоид, и тот положил реликвию в прочный рюкзак.

Все так же, перебежками, команда продвигалась вперед — заскользила по лестницам, осторожно переступала по узким карнизам, нейтрализуя по пути многочисленные ловушки и увертываясь от огненных водопадов. Сверху с грохотом ва­лились огромные булыжники, дым застилал пространство.

Третий ярус

Оказавшись на третьем ярусе, Уэст подхватил Курчавого.

— Пойдем, приятель, — сказал он и хлопнул громилу ямайца по плечу.

Они побежали по карнизу, прикрывая от дыма рты. К этому моменту европейцы почти закончили сборку кра­на. Вокруг стояли вооруженные люди. Все ждали, когда установят последнюю часть крана. По окончании работ они получат доступ ко второму ярусу. Там они отрежут дорогу Уэсту и его команде.

Последняя часть крана встала на место.

Европейцы пошли вперед.

Второй ярус

Теперь впереди шел Уэст. Он спрыгнул на второй ярус, точно кошка, — и оказался перед французским арбалетчи­ком, первым европейцем, сошедшим с только что оконченно­го крана.

Уэст моментально выхватил из кобуры пистолет «Глок» и в упор выстрелил во француза.

Странно, но его пуля миновала зону «трещоток» Волшеб­ника и ударилась в грудь французу. Тот упал, где стоял.

Крови не было.

Да и человек не умер.

Пуля была резиновой.

Уэст выпустил еще одну резиновую пулю — такими пуля­ми стреляет полиция во время уличных беспорядков, — он направил ее в еще одного французского снайпера, пустивше­го в ход арбалет.

Сам Уэст пригнулся, и выстрел француза прошел выше, в то время как резиновая пуля попала в цель. Француз сва­лился с крана в озеро, прямо к метавшимся в панике кроко­дилам.

Крики. Плеск воды. Хруст. Кровь.

— Вперед! — крикнул Уэст своей команде. — Пока они тоже не перешли на резиновые пули.

Все члены команды вытащили оружие. Пробегая мимо крана, они обменивались выстрелами с двумя десятками фран­цузских солдат.

Пятнадцать французов соскочили с крана и побежали к первому ярусу.

Первый ярус

Европейцы сделали вторую попытку преградить путь команде Уэста. На земле группа немецких военных инженеров почти закончила постройку временного плавучего моста через крокодилье озеро. Они намеревались добраться до лаза у южного входа в пещеру, прежде чему туда попадет Уэст со своей командой.

Немцам надо было поставить два сегмента моста, и рабочие их уже подносили.

— Быстро! Быстро! Быстро! — кричал Уэст.

В пещере, и так уже полыхавшей и заполненной клубами дыма, грохотали падающие камни, звенели стрелы и носились резиновые пули.

«Трещотки» Волшебника делали свое дело, однако первые несколько метров полета стрел были смертельно опасны.

Команда Уэста бежала по первому ярусу, стараясь опередить строителей моста.

Большеухий нес Лили. Уэст помогал Курчавому. Принцесса Зоу и Каланча отстреливались от преследовавших европейских снайперов, а Волшебник, кашляя от дыма, шел впереди, обезвреживая ловушки. Хорас летел над всеми в черном дыму.

Как только они подошли к лестнице в крайнем правом углу первого яруса, шальная французская стрела ударила Большеухого в плечо и сбила его с ног. Он упал лицом впе­ред и уронил Лили!

Девочка пролетела тридцать футов и свалилась в нефтяную жижу возле лестницы, недалеко от карниза у правой стены пещеры. К счастью, там не было ни крокодилов, ни огня. Но не надолго — крокодилы были неподалеку. Раздался плеск, и огромный крокодил увидел Лили и направился прямо к ней. Большеухий беспомощно висел на краю карниза первого яруса.

— Я не могу к ней пробраться!

— А я могу, — сказал другой голос. Уэст.

Он разбежался и прыгнул с карниза. Описал в воздухе большую дугу и полетел в крокодилье озеро.

Огромный крокодил, увидевший Лили, Уэста не заметил. Охотник приземлился прямо ему на спину, в одном футе от Лили, и оба — мужчина и крокодил — ушли под черную по­верхность озера.

Вынырнули спустя секунду. Напуганный крокодил каш­лял, как чахоточный, а Уэст сидел на его спине, яростно сжав шею рептилии.

Крокодил хрипел и ревел. Послышался хруст — Уэст свер­нул крокодилу шею, и животное обмякло. Уэст соскочил с него, вытащил Лили из воды и выбрался с ней на дорожку, окружавшую озеро. Вовремя. Потому что в этот момент шесть крокодилов набросились на мертвого товарища.

— С-с-с... спасибо, — прошептала Лили, стирая с лица нефть и сильно дрожа.

— Рад стараться, дружок. Рад стараться.

Нижний уровень

К ним присоединились остальные члены команды.

Курчавый и Большеухий были ранены, но передвигаться могли. Им помогали Зоу и Волшебник. Каланча прикрывал Уэста и Лили.

Они перескочили через камень-ловушку, где пойманный крокодил все еще корчился в отверстии, пытаясь освободить­ся от шеста Курчавого. Добрались до лаза в тот момент, ког­да немецкие инженеры устанавливали последний фрагмент временного моста.

Сорок вооруженных немецких солдат ждали, когда мост бу­дет закончен. Некоторые стреляли в Семерку из арбалетов, дру­гие, зарядив автоматы резиновыми пулями, пустили их в дело.

Уэст и Лили вскочили в лаз. За ними последовали и дру­гие, а Каланча прикрывал их отход. Вошел Большеухий, за ним Курчавый, Волшебник, Зоу, и когда последний фрагмент моста был установлен, а Каланча вскочил в лаз, отряд не­мецких солдат ворвался на мост и начал погоню по наклонному туннелю.

Проходной зал

Нелегкая задача — быть последним человеком в отступающем отряде. Ты прикрываешь тылы, по твоим следам идут плохие парни, и как бы ни дорожили тобой в команде, всегда есть риск, что своих ты больше не увидишь.

К тому моменту как Каланча, выскочив из лаза, оказался в проходном зале, другие члены команды уже входили в наклонный туннель.

— Каланча, шевелись! — крикнул Уэст. — Зоу пошла впе­ред — обезвредить ловушку!

Словно в подтверждение его слов, в наклонном туннеле раз­дался знакомый грохот: еще один камень покатился под уклон.

Каланча помчался к туннелю, а из лаза посыпались солда­ты. Не менее десяти человек устремились вдогонку.

Раздалась стрельба. Выстрелы следовали одни за другим. «Трещотки» Волшебника теперь не действовали, и европей­цы радостно взялись за оружие.

Смерть дышала Каланче в затылок. Он был в пяти шагах от спасительного наклонного туннеля, когда первые немцы пустились в атаку.

Одновременно раздались ответные выстрелы. Здесь был кто-то еще и этот «кто-то» стоял на страже у дверей, ведущих к наклонному туннелю.

Винни Пух.

Он держал в руках автомат «Штайр-АУГ».

Бородатый араб — в последний раз его видели, когда на него летела каменная плита с шипами, — махнул Каланче, чтобы тот проходил.

— Живей, израильтянин, — прорычал Винни Пух, — если не хочешь отстать!

Каланча, шатаясь, сделал несколько шагов и протиснулся в туннель. В этот момент возле двери взорвалось с десяток сна­рядов.

—Я думал, ты погиб, — задыхаясь, сказал Каланча.

—Еще чего! Неужели Захира-аль-Анзар-аль-Аббаса убьет какой-то булыжник? — пробасил Винни Пух. — Ноги у меня хоть и толстые, а бегать умеют. Я просто обогнал камень и скрылся в нише с шипами, а булыжник пролетел надо мной. А ты давай, пошевеливайся!

Наклонный туннель

Восьмерка бежала теперь по наклонному туннелю. Обогнула маленький «зубастый» карьер. Пещеру огласил грохот еще одного падающего камня. Группа подошла к диоритово­му карьеру, тому, что назывался Вторыми воротами. Внизу лежали обломки первого падающего камня.

Восьмерка перебралась через диоритовый колодец, хватаясь за стальные перекладины, которые в прошлый раз они ввинтили в каменный потолок. Перейдя на другую сторону карьера, Уэст немедленно включил рацию.

— Простак! — крикнул он. — Ты меня слышишь? Ответа не было. Простака они оставили дежурить возле болота.

Волшебник хотел что-то сказать, но не успел: в наклонный туннель ворвались шестеро немцев и открыли огонь. В ту же секунду прямо на них покатился огромный камень, още­тинившийся стальными шипами.

Немцы пустились бежать по наклонному туннелю, а валун несся за ними.

Когда они подбежали к зубастому колодцу, один немец уда­рился в панику, потерял равновесие, и головой вперед упал прямо на колья.

Другие слишком поздно подбежали к диоритовому карьеру.

Двоим удалось ухватиться за стальные перекладины Уэста, впрочем, им это не помогло. Все пятеро немецких солдат погибли — одни под стальными шипами падающего камня, другие в поисках спасения — в диоритовом карьере. Хлынула вода и унесла с собой отчаянно орущих людей.

Команда Уэста была впереди. Падающий камень дал им необходимую свободу.

Остальные немецкие солдаты действовали осторожнее, ведь, в отличие от Уэста, наклонный туннель им был незнаком.

Команда Уэста закрепила лидерство.

Протиснулись сквозь узкую вертикальную шахту к отверстию, тому, где Уэст правильно выбрал ключ жизни.

Связи с Простаком по-прежнему не было.

Водяная камера. Каменная дорожка по-прежнему затянута водорослями...

Простак не отвечал.

Согнувшись, пробежали по туннелю с низким потолком...

И, наконец, вышли к крокодильему болоту с переклади­нами в потолке и проходом в дальнем конце.

— Простак! Где ты? — крикнул Уэст. — Повторяю, Простак, ответь мне...

И наконец, услышал ответ.

— Охотник! Поторопись! — неожиданно громко и резко зазвучал в наушнике голос с испанским акцентом: — Немедленно, немедленно уходите! Здесь американцы.

Две минуты спустя, выйдя из вертикального ствола, Уэст снова оказался в грязном болоте.

Простак ждал его. Он был явно взволнован. Тревожно смотрел в западном направлении.

— Торопитесь, торопитесь! — воскликнул он. — Они идут...

Шлеп!

Голова Простака взорвалась, словно перезрелая тыква. В нее угодил снаряд, выпущенный из снайперской винтовки пятидесятого калибра. Тело его на секунду замерло и с глу­хим стуком повалилось на землю.

Уэст обернулся.

И увидел их.

Увидел две дюжины высокоскоростных судов, предназна­ченных для передвижения по болоту. Они выплыли из камы­шей в трехстах метрах от него. Прикрывали их два вертолета «Апач». В каждой лодке сидело по десять солдат — члены отряда СИФ.

Неожиданно один солдат направил на него дуло снайпер­ской винтовки «Баррет».

Уэст пригнулся, и снаряд просвистел мимо уха.

— Каланча, давай сюда! — заорал он, увидев, что команда вылезла из отверстия.

Каланча подбежал.

— Поработай, Каланча, — сказал Уэст. — Чтобы мы успели выбраться отсюда.

Каланча снял со спины зловещую на вид снайперскую вин­товку «Баррет М82А1А», присел и принялся обстреливать американские суда.

Щелкал затвор, свистели пули.

В двухстах метрах от них вывалился из лодки американ­ский снайпер. Вода возле его головы окрасилась в красный цвет.

— Хорошо, — сказал Уэст. — Бежим к нашим лодкам. Восьмерка понеслась по болотной грязи.

Лодки были спрятаны в поросшем травой болоте и укры­ты камуфляжной сеткой.

Они называли их «бегущими по болотам». Лодки плавали по мелководью, у них было плоское дно, стальные корпуса, а на корме — огромные винты. Лодки способны были разви­вать большую скорость на любых болотах.

Уэст прыгнул в первую лодку и помог забраться остальным.

Когда все уселись, он собрался было запустить двигатель...

— Не торопись, партнер, — скомандовал кто-то ледяным голосом.

Уэст замер.

Они вышли из камышей, словно молчаливые тени, держа маленький отряд на прицеле.

Восемнадцать спецназовцев СИФ в защитном камуфляже, с «Кольт-командо» — усовершенствованной версией «М-16», четкой и компактной. Лица солдат измазаны темной краской.

Уэст внутренне содрогнулся.

Разумеется, американцы послали сюда второй отряд. На всякий случай. Возможно, спутник обнаружил их лодки в болоте, вот они и поджидали их здесь, в засаде.

—Черт побери... — вздохнул Уэст.

Командир отряда выступил вперед.

—Глазам не верю. Неужто Джек Уэст... — сказал он. — Не видел тебя с девяносто первого года, с операции в Ираке. Знаешь, Уэст, мое начальство до сих пор не знает, как удалось тебе улизнуть с базы СКАДов под Басрой. Там было триста человек из республиканской гвардии, а ты все же ушел, да еще и уничтожил все их ракеты.

— Мне повезло, Кэл, — спокойно сказал Уэст.

Командиром подразделения СИФ был сержант Кэл Калл­ис. Его следовало причислить к разряду худших оперативников — убийца, любящий свою работу. Каллис был подлинным психопатом, и все же не Джуда, а значит, у Уэста сохранялась надежда на то, что им удастся выбраться отсюда живыми.

Сначала Каллис проигнорировал высказывание Уэста. Он прошептал в висевший на шее микрофон:

— Командиру СИФ. Это Чистильщик 2—6. Находимся на расстоянии клика с южной стороны горы. Они у нас в руках.

Затем повернулся к Уэсту и заговорил, словно их беседа ни на миг не прерывалась.

— Тебе больше никогда не повезет, — медленно произнес он. — У меня лицензия на отстрел. Не имею права сохранять жизнь. Свидетели ни к чему. У тебя, говорят, есть кусок золота, очень ценного золота. Подай его сюда.

У Каллиса были холодные черные глаза, начисто лишен­ные сочувствия или каких-то эмоций.

— Послушай, Кэл, когда мы работали вместе, я думал, что ты разумный парень.

Каллис нацелил винтовку в голову Принцессы Зоу.

— Неправда, ты этого не думал, и разумным я не был. Ты думал, что я «хладнокровный психопат» — мне показали отчет, написанный твоей рукой. Давай золото, Уэст, или я по­кажу, как красиво летают ее мозги.

— Большеухий, — сказал Уэст. — Отдай ему.

Большеухий снял с плеча рюкзак и швырнул его в грязь, к ногам Каллиса.

Убийца из СИФ открыл рюкзак ногой, увидел блеснув­ший внутри золотой трапецоид.

И улыбнулся.

В микрофон сказал:

— Командование. Это Чистильщик 2—6. У нас приз. По­вторяю, приз у нас.

В тот же момент над Уэстом и его командой зависли два американских вертолета «Апач».

Задрожал воздух. Пригнулись окружающие камыши.

Один вертолет опустил трос, а другой стоял на страже, экипаж озирал окрестности.

Каллис прикрепил к тросу рюкзак с золотой подвеской. Рюкзак подняли, и вертолет быстро отлетел в сторону.

Как только он ушел, Каллис дотронулся до наушника, выслушал очередную инструкцию. Повернулся к Уэсту и не­хорошо усмехнулся.

— Полковник Джуда шлет тебе привет, Уэст. Кажется, хочет с тобой побалакать. Мне приказано доставить тебя к нему. Жаль, потому что все остальные умрут.

Быстро, словно гремучая змея, Каллис взял на мушку Принцессу Зоу и положил палец на спусковой крючок, но в этот момент взорвался и упал на землю вертолет, что висел над ними. Его подбила ракета «Хелфайер», выпущенная из европейского вертолета «Тигр».

Обугленные обломки «Апача» упали на землю. Болотная вода громко всхлипнула, а солдаты СИФ повалились кто куда.

«Тигр» погнался за другим «Апачем» — тем, что увозил кусок золотой плиты.

Уэсту этого выстрела было достаточно.

Во-первых, он позволил Принцессе Зоу остаться в живых. Она улеглась на дно лодки, а Уэст завел двигатель.

Когда солдаты встали на ноги и принялись стрелять, было уже поздно: две лодки Уэста помчались по болоту.

Каллис и его солдаты запрыгнули в свои четыре лодки и завели двигатели.

Каллис настроил рацию и сообщил начальству о том, что произошло. Затем спросил:

— Что делать с Уэстом?

Голос в наушнике был холодным и твердым, а переданная им инструкция показалась Каллису чрезвычайно странной:

—Можешь делать со всеми, что захочешь, но Джеку Уэсту и девчонке позволь уйти.

—Уйти? — нахмурился Каллис.

—Да, сержант. Уйти. Ясно?

— Абсолютно ясно, сэр. Как скажете, — ответил Каллис.

И его лодки взревели.

Лодки Уэста скользили по болоту с феноменальной скоро­стью, совершая виражи и раскачиваясь. Огромные турбодви­гатели несли их вперед.

Первым шел Уэст, Каланча управлял второй лодкой.

Их преследовали четыре судна Каллиса. Они были боль­ше и тяжелее, но крепче.

Уэст направлялся к дальней южной оконечности болота: в двадцати километрах отсюда, вдоль берега, была проложена старая дорога.

Дорога небольшая, двухрядная, зато — что важно — по­крыта асфальтом.

— Небесный Монстр! — закричал Уэст в свой микрофон. — Где ты?

— За горами, Охотник. Чем могу помочь? — ответил голос.

— Необходимо выйти из вражеского окружения. Немед­ленно!

— Что, жарко?

—Как всегда. Ты знаешь дорогу, которую мы наметили как возможный путь отступления?

— Ту крошечную неровную дорогу? На которой едва умес­тятся два «Миникупера»?

— Да. Та самая. Нам понадобится крюк. Что скажешь, Небесный Монстр?

— В следующий раз, Охотник, придумай для меня что-нибудь потруднее. Когда сможешь туда прибыть?

— Дай нам десять минут.

— Хорошо. «Галикарнас» следует в заданном направлении.

Две лодки неслись но болоту, уворачиваясь от постоянно­го огня с преследовавших их четырех судов СИФ.

Затем возле лодок Уэста начали вздыматься гейзеры.

Каллис и его команда перешли к минометному огню.

Лодки Уэста увертывались от взрывов. Вдруг показалась дорога.

Она шла вдоль южной оконечности болота. Старая асфаль­товая дорога вела к Хартуму. Как и многие дороги в Восточ­ном Судане, она была не такой уж и плохой. Ее построили саудовские террористы, считавшие когда-то эти горы своим домом. Среди них был инженер по имени Бен Ладен.

Уэст увидел дорогу и позволил себе улыбнуться. Кажется, им удастся уйти...

В этот момент в небе появились три американских верто­лета «Апач» и повели минометный огонь.

«Апачи» устроили им настоящий ад.

Снаряды закрутили возле них фонтаны.

— Не обращайте внимания! Вперед! — кричал Уэст своим людям. — Небесный Монстр идет к нам на помощь.

Но тут один из «Апачей» угодил в двигатель лодки Каланчи. Повалил дым, и вторая лодка замедлила ход. Уэст принял мгновенное решение. Он встал рядом с лодкой Каланчи и крикнул:

— Прыгайте сюда!

Каланча, Винни Пух, Курчавый и Волшебник мигом прыг­нули в лодку Уэста. Через секунду после того, как Волшеб­ник совершил прыжок, один из «Апачей» выпустил ракету «Хеллфайер». Вторую лодку высоко подкинуло, и она исчезла и накрывшем ее гейзере.

Уэст вглядывался в небо над горами и вдруг увидел чер­ную точку, снижавшуюся к дороге.

Точка стала напоминать птицу, затем она приняла форму планера, вошла в фокус и превратилась в огромный черный самолет.

Это был «Боинг», самый зловещий из когда-либо виденных.

Одно время он служил для перевозки грузов. У него име­лась погрузочная платформа. Иллюминаторов у самолета не было.

Потом самолет покрасили черной матовой краской, на его корпусе появилось много выступов: обтекатели антенны РЛС, ракетные установки и вращающиеся орудийные башни.

Орудийных башен было четыре — одна па выгнутой кры­ше, другая — в подбрюшье, а две — по бокам, там, где кры­лья самолета соединялись с фюзеляжем, — каждая башня снабжена наводящей страх пушкой Гатлинга.

Это был «Галикарнас», собственный самолет Уэста.

Черное чудовище со страшным ревом шло вниз, к малень­кой старой дороге.

Уэсту, с восьмью людьми на борту, требовалась помощь, и «Галикарнас» готов был ее оказать.

Из-под брюха самолета вырвались две ракеты, одна про­летела в нескольких дюймах от «Апача», зато другая угодила в цель.

Взрыв.

Потом заработала пушка, в воздухе засвистели снаря­ды, метившие в третий «Апач». Вражескому вертолету предос­тавлялся выбор — улететь или погибнуть. Вертолет улетел.

Лодка Уэста неслась параллельно дороге, возвышавшейся на два фута над уровнем воды.

«Боинг» пошел на снижение и приземлился на узкой дере­венской дороге.

Шасси со скрипом состыковалось с асфальтом, и самолет покатился вперед. Шины наполовину заходили за края шос се. Самолет катился рядом с лодкой Уэста, распустив над болотом крылья.

Лодка Уэста шла на максимальной скорости.

Послышался удар, открылась погрузочная платформа.

Секундой позже, словно змея, выскользнул длинный ка­бель с большим крюком на конце. Обычно такой кабель ис­пользуют при запуске метеозондов.

— Что собираешься делать, дружище? — Винни Пух ста­рался перекричать ветер.

— Вот что!

Уэст повернул штурвал налево, и лодка выпрыгнула из воды на берег, плоский корпус скользнул по битумной доро­ге за «Боингом»!

Невероятное зрелище: огромный черный «Боинг», катя­щийся по деревенской дороге вместе с лодкой, скользящей позади него.

Погрузочная платформа была теперь совсем близко, всего в нескольких ярдах от него. Увидел он и кабель, подпрыги­вающий прямо перед ним.

— Каланча! Кабель! Цепляй его!

Каланча взял длинный шест и подхватил им крюк кабеля.

— Цепляй нас! — закричал Уэст. Каланча прицепил крюк к носу лодки.

И гигантский «Боинг» потащил за собой лодку! С чем это можно было сравнить? Разве что с лыжником, мчащимся по воде за быстроходным судном.

— Небесный Монстр! — закричал Уэст в микрофон. — Втащи нас в самолет!

Небесный Монстр стал наматывать кабель на барабан, и лодка постепенно продвигалась вперед, все ближе и ближе к погрузочной платформе.

Пока все это происходило, орудийная башня на брюхе гиганта поворачивалась вправо и влево, поливая огнем лодки Каллиса.

Наконец лодка Уэста подошла вплотную к платформе. Уэст и Винни Пух схватились за шасси платформы, так чтобы лодка не шаталась.

— Внимание! Все на борт! — скомандовал Уэст.

Команда — одни за другим — выпрыгнула из лодки на погрузочную платформу — Волшебник с Лили, Зоу... она по­могала Курчавому. Каланча поддерживал Большеухого. Винни Пух и Уэст забрались самостоятельно.

Встав на платформу, Уэст отцепил лодку. Перевернувшись, она осталась лежать на узкой черной дороге.

Затем платформа поднялась и закрылась, «Боинг» взре­вел, набрал скорость и плавно взмыл в воздух, покинув и «Апач» и лодки американцев.

Благополучно.

Навсегда.

«Галикарнас» летел над обширной Эфиопской возвышен­ностью в южном направлении.

Измученные люди без сил свалились в большом салоне. Уэст же направился в кабину пилота, большого бородатого новозеландца, известного под именем Небесный Монстр. В от­личие от остальных, его прозвали так еще до того, как он вошел в состав команды.

Уэст смотрел на пейзаж, уменьшавшийся по мере удале­ния самолета — болото, гора, широкая равнина за нею, — и думал о европейцах Дель Пьеро, пригласивших лучших аме­риканских силовиков. Дель Пьеро не повезло.

Американцы, как всегда, прибыли последними, однако их бы­ло больше, и оснащены они лучше всех. Они позволили Уэсту и европейцам добыть золотой фрагмент, а затем отобрали добычу.

«Галикарнас» летел прочь от опасности, а Уэст смотрел на крупные американские силы, собиравшиеся на западной око­нечности болота.

Его одолевали беспокойные мысли.

Как американцы узнали об этом месте?

У европейцев, вполне возможно, имелась копия текста Каллимаха, к тому же с ними был мальчик, а у американцев, насколько Уэсту было известно, не было ни копии, ни мальчика.

Это означало, что они никак не могли знать, что здесь покоится Колосс Родосский.

Уэст нахмурился.

Неужели о его команде узнали? Неужели американцы об­наружили их базу и последовали сюда за ними? Или того хуже: неужели в его команде есть предатель, который выдал их позицию радиомаяком?

В любом случае теперь Джуда знает, что Уэст вовлечен в поиски сокровища. Возможно, ему неизвестно, на кого Уэст работает, но о его участии он уже знает.

Все это означает, что ситуация накаляется. Спаслись, но приза не получили.

Самолет Уэста исчез за горами.

Уэст вернулся в салон, усталый и грязный. Погрузившись в свои мысли, едва не наступил в темноте на Лили, свернув­шуюся клубком под ступенями. Девочка тихо всхлипывала.

Уэст присел рядом и осторожно утер ей лицо.

— Ну что ты, дружок?

— Они... они его убили, — сказала она, глотая слезы. — Убили Простака.

— Знаю.

— Почему они это сделали? Он ведь не причинил им вреда.

— Верно, — согласился Уэст. — Но то, чем мы здесь за­нимаемся, обозлило некоторые большие страны. Они боятся потерять свою власть. Поэтому они и убили Простака.

Он взъерошил ей волосы и поднялся.

— Мне тоже очень его жаль.

Усталый и расстроенный, Уэст прошел в маленькую каю­ту в хвостовом отсеке самолета.

Повалился на койку и, едва положив голову на подушку, забылся сном.

Во сне он видел яркие картины — помещения, заполнен­ные ловушками, каменные алтари, слышал пение и вопли, вулкан выбрасывал потоки лавы, а сам он бежал куда-то.

Самым интересным было то, что эти сны не являлись про­дуктом воображения Уэста.

Все это действительно случилось. Десять лет назад...

ВНУТРИ ВУЛКАНА КАНЬЯМАНАГА

УГАНДА, АФРИКА

20 МАРТА 1996, 11:47

Вот что снилось Уэсту.

Он бежит по древнему каменному проходу вместе с Вол­шебником навстречу барабанной дроби, пению и отчаянным женским воплям.

Жарко.

Жарко, как в аду.

И поскольку все это происходит в кратере вулкана, то и внешне все похоже на ад.

Они вдвоем, не считая сокола. Команда в это время еще не сформировалась.

Их одежда покрыта грязью и смолой: пришлось пройти долгий и трудный путь, прежде чем попасть сюда. На Уэсте каска пожарного, армейские башмаки на стальной подошве. Это было десять лет назад, то есть ему 27 лет. Левая рука пока на месте. Он, прищурившись, смотрит вперед.

Бум, бум, бум! — грохочут барабаны.

Пение становится все громче.

Женские крики пронзают воздух.

— Мы должны поторопиться! — восклицает Волшебник. — Они начали ритуал!

На пути попадается несколько ловушек. Уэст их нейтра­лизует.

С темного потолка срываются десять молосских летучих мышей. Они разносят заразу. Клыки мышей оскалены. Хорас срывается с плеча Уэста и, выпустив когти, налетает на них. Слышны удары и пронзительный писк. Две мыши падают на пол. Остальные разлетаются, и люди бегут вперед. Спустя несколько мгновений Хорас их нагоняет.

Уэсту необходимо преодолеть длинную шахту. Она напо­минает стометровую каменную трубу, круто идущую под уклон. Он спустится по ней, только если примет сидячее положение.

Стучат барабаны.

Мрачное пение уже совсем рядом.

Таких женских криков ему еще не приходилось слышать. Они полны боли, отчаяния.

Уэст бросает взгляд на Волшебника. Тот машет ему рукой.

— Вперед, Джек! Вперед! Беги к ней! Я догоню!

Уэст ныряет в трубу ногами вперед и быстро скользит вниз. Благополучно минует пять ловушек и, выкатившись из трубы, оказывается на каком-то балконе.

С балкона открывается вид на большую ритуальную пещеру.

Он смотрит сквозь балконную решетку и видит ужасную картину.

К грубому каменному алтарю привязана женщина. Она извивается от боли и страха.

Ее окружают около двадцати фигур монашеского вида, все в черных плащах с капюшонами и в страшных шакальих масках египетского бога Анубиса.

Шесть священнослужителей бьют в огромные барабаны, обтянутые львиной шкурой.

Остальные поют на незнакомом языке.

Священников окружают шестнадцать солдат в полном во­енном облачении. Все они смотрят по сторонам. Это францу­зы, они держат уродливые штурмовые винтовки «ФН-МАГ». Глаза солдат безжизненны.

Внимание Уэста привлекло само помещение.

Восьмиугольное по форме, оно располагается в самом серд­це вулкана. Заметно, что древнее. Все поверхности плоские и вырублены с невероятным мастерством. Из боковых стен тор­чат остроконечные трубы.

Повсюду иероглифы. Над главной дверью гигантскими буквами вырезана самая большая надпись:

Приди с готовностью в объятия Анубиса, и будешь жить после прихода Ра. Если сделаешь это против своей воли, твой народ будет править миллиард лет, а твоя жизнь закончится. Если вообще не придешь, мира боль­ше не будет.

Интересно, что выпуклый рисунок на высоком потолке точно повторяет рисунок на полу, отстоящем от потолка на пятьдесят футов.

В самом центре потолка выдолблена крошечная вертикаль­ная шахта, прямо над алтарем.

Эта невероятно узкая вертикальная шахта, должно быть, проходит до самой поверхности, потому что сквозь нее про­сачивается дневной свет. Вертикальный пучок, тонкий, словно луч лазера, и ослепительно яркий, светил сквозь крошеч­ное отверстие и упал на алтарь, на котором лежит женщина.

Уэст заметил, что женщина беременна.

Больше того! Она рожает...

Очевидно, испытывает сильные боли, хотя роды — не единственная причина ее криков.

— Не забирайте моего ребенка! — кричит она. — Не... забирайте... моего ребенка!

Священники не обращают на ее крики ни малейшего вни­мания. Продолжают петь. Продолжают бить в барабаны.

От ритуального помещения Уэста отделяет расселина ши­риной в пятьдесят футов. Уэст может только беспомощно наблюдать за происходящим.

И вдруг среди дикой какафонии слышится новый крик.

Крик ребенка.

Женщина родила...

Священнослужители ликуют.

Старший священник — он один в красном облачении, и маски на нем нет — принимает ребенка, высоко его поднимая. Солнечный луч освещает его.

— Мальчик! — кричит он. Священнослужители снова ликуют.

Когда священник поднял ребенка, Уэст увидел его лицо.

— Дель Пьеро... — выдохнул он.

Женщина застонала:

— Господи, прости, только не это! Не отбирайте его! Нет! Не-е-ет!

Однако они его забрали.

Священники направляются к главному выходу с дальней стороны зала, переходят короткий мост. Развеваются длин­ные одеяния. Мальчика несут в центре процессии, которую с двух сторон охраняют вооруженные солдаты.

Солнце тем временем передвинулось, и ослепительный вертикальный солнечный луч исчез.

Из прямоугольных отверстий в стенах вырываются потоки лавы. Она натекла на пол помещения и двинулась в сторо­ну каменного алтаря.

В тот же момент потолок начинает опускаться. В потолке есть специальное углубление, по форме точно совпадаю­щее с алтарем.

Женщина ничего этого не замечает.

То ли от душевной муки, то ли от потери крови она обмяк­ла и больше не шевелится.

Волшебник подошел к Уэсту.

— О боже, — выдохнул он, — мы опоздали!

Уэст быстро поднялся.

— Это был Дель Пьеро, — сказал он. — С французскими солдатами.

— Выходит, Ватикан и французы объединились... — изу­мился Волшебник.

Уэст поднял нагнетатель и выстрелил в потолок. В ка­мень вонзился болт с крюком. С крюка свисала веревка.

— Что ты задумал? — встревоженно спросил Волшебник.

— Спущусь туда, — сказал Уэст. — Я говорил, что приду к ней, и опоздал. Но я не хочу, чтобы ее раздавило.

И с этими словами перебрался через расселину.

Потолок продолжал опускаться.

Лава лилась по полу с обеих сторон, приближаясь к алтарю. Уэст по веревке добрался до середины помещения и встал над телом женщины.

Пощупал пульс. Женщина была мертва. Уэст зажмурился.

—Я виноват, Малена... — прошептал он. — Очень виноват.

—Джек! Поторопись! — закричал ему с балкона Волшеб­ник. — Лава!

Лава была в восьми метрах от него и подползала с обеих сторон.

Вот и над главным входом из прямоугольного отверстия взмыл фонтан лавы, занавесил дверь.

Уэст положил руку на лицо женщине, закрыл ей глаза. Она еще не остыла. Его взгляд упал на ее тело.

Затем по непонятной причине Уэст дотронулся до ее живота.

И почувствовал легкий толчок. Уэст испуганно отшатнулся.

— Макс! — крикнул он. — Спускайся сюда! Немедленно!

Жесткие, но необходимые действия: двое мужчин, окруженных подступающей лавой и надвигающимся потолком, делают кесарево сечение мертвой женщине. Пригодился нож Уэста фирмы «Лезерман».

Спустя полминуты Волшебник вынул из разрезанного живота второго ребенка, девочку.

Волосы прилипли к черепу, тело покрыто кровью, глаза зажмурены.

Уэст и Волшебник, грязные и потрепанные, два искателя приключений в конце долгого путешествия, смотрели на нее, словно два гордых папаши.

Уэст не отрывал глаз от ребенка.

— Джек! — сказал Волшебник. — Пойдем! Нам надо выбраться отсюда.

Он повернулся, чтобы схватить веревку, но в этот момент к ней подобралась лава. Мгновенная вспышка, и веревки не стало!

Этим путем им не выбраться.

Уэст с ребенком в руках повернулся к главному выходу.

До него надо пройти пятнадцать метров по лаве слоем в дюйм.

Дверной проход закрывает занавес из льющейся лавы.

В этот момент Уэст разглядел с левой стороны каменной дверной коробки маленькое круглое отверстие размером со сковородку. Его прикрывает тот же поток раскаленной лавы.

— У вас толстые подошвы? — спросил Уэст.

— Несколько секунд выдержат, — ответил Волшебник. — Но разве мы сможем отключить этот поток?

— Сможем, — ответил Уэст и кивнул на маленькое отвер­стие. — Видите вон ту дыру? Внутри есть механизм. Сейчас он спрятан за потоком лавы. Этот механизм отключает поток.

— Но, Джек, тот, кто сунется туда, потеряет...

Волшебник увидел, что Уэст его не слушает. Молодой че­ловек напряженно смотрел на отверстие в стене. Уэст закусил губу, задумался. Затем повернулся к Волшебнику:

— Можете сделать мне новую руку, Макс?

Волшебник остолбенел.

Он понял, что это единственный способ выбраться отсюда.

— Джек, если ты выведешь нас отсюда, обещаю, что сделаю тебе руку лучше той, с какой ты родился.

— Тогда возьмите девочку, и мы пойдем.

Уэст подал ребенка Волшебнику. И они побежали — Уэст впереди, Волшебник с ребенком позади — по луже медленно разливавшейся лавы. Пришлось согнуться под опускавшимся потолком. Подошвы таяли с каж­дым их шагом.

Затем они встали перед дверью. Уэст, не теряя времени, подошел к маленькому отверстию, глубоко вздохнул и... сунул в дыру левую руку по локоть, сквозь поток лавы!

— А-а-а-а!

Такой боли он еще не знал. Он видел, как лава поедает его руку. Лишь короткое время он чув­ствовал свои пальцы, а это то, что было ему необходимо.

Каменный выключатель внутри отверстия.

Он схватился за него за секунду до того, как предплечье оторвалось от тела. Джек Уэст повернул выключатель, и тут же поток лавы остановился.

Потолок перестал опускаться.

Преграждавшая дорогу лава высохла.

Уэст, шатаясь, отошел от отверстия... и увидел, что рука у него сохранилась только до локтя. Осталась отвратительная культя с размягченной костью.

Уэста качнуло. Но Волшебник подхватил его, и они вместе с ребенком вышли из двери и упали на пол каменного коридора. Уэст схватился за половину руки. У него был шок.

Волшебник положил младенца на пол и поспешно снял с Уэста тлевшие ботинки. Снял и собственную обувь, прежде чем она прогорела насквозь.

Затем перевязал Уэсту руку своей рубашкой. Горячая лава сделала рану стерильной.

Последнее видение Уэста было таким: во сне он видел Волшебника и себя, сидящими в том темном каменном тунне­ле в сердце африканского вулкана. Оба измождены. Между ними — новорожденная девочка.

Волшебник сказал:

— Это беспрецедентный случай. В истории такого еще не бывало. Два пророка. Пророки-близнецы. А Дель Пьеро и не догадывается...

Он повернулся к Уэсту:

— Мой молодой друг! Мой храбрый молодой друг! Это все меняет. Возможно, у нас появился шанс начать эпическое Сражение. Мы должны предупредить дружеские государства и устроить собрание, возможно, самое важное собрание века.

ФЕРМА О'ШИ

ГРАФСТВО КЕРРИ, ИРЛАНДИЯ

28 ОКТЯБРЯ, 1996, 5:30 УТРА

Для непосвященного человека это был обыкновенный оди­нокий фермерский дом, стоявший на холме с видом на Ат­лантику. Внимательный человек с этим бы не согласился, а умудренный профессионал заметил бы не менее двадцати во­оруженных до зубов ирландских десантников, расставленных поблизости и озирающих горизонт.

Международная встреча и в самом деле происходила в необычной обстановке, однако ее участников мало кто знал.

Обстановка в мире на тот момент была невеселой. Иракцев выбили из Кувейта, однако Ирак продолжал играть в кошки-мышки с инспекторами ООН. Европу возмущали та­рифы на сталь, установленные Соединенными Штатами. Враж­дебно настроенные друг к другу Индия и Пакистан готови­лись вступить в клуб атомных держав.

Но это все были крупные вопросы, а небольшая группа представителей разных стран не могла похвастаться крупными ролями на международной арене. Да и страны были ма­ленькие - мыши, а не львы, - куда им решать судьбы мира!

Хотя...

Не стоит отныне смотреть на них как на мышей.

В гостиной фермерского дома сидели представители семи делегаций из приглашенных восьми. Ждали. Каждая делега­ция состояла из двух или трех людей — дипломата и пары военных.

От вида из окна у любого человека перехватило бы дыха­ние — великолепные просторы Атлантического океана, высо­кие волны, бьющиеся о берег... Впрочем, ни один из делега­тов видом не интересовался.

Арабы нетерпеливо поглядывали на часы, хмурились. Их лидер, хитрый старый шейх из Объединенных Арабских Эми­ратов, по имени Анзар-аль-Аббас, сказал:

- От профессора Эйлера вот уже полгода нет вестей. От­чего вы думаете, что он придет?

Канадцы — что было для них типично - сидели спокойно и терпеливо. Их лидер лаконично ответил:

— Он придет.

Аббас нахмурился.

Стараясь занять себя чем-то, он пролистал свои инструк­ции и начал перечитывать загадочный текст, отрывок из кни­ги. Его раздали всем участникам встречи.

У текста имелось заглавие — «Солнечный камень»...

СОЛНЕЧНЫЙ КАМЕНЬ

Из книги Криса М. Камерона

«КОГДА ЛЮДИ СТРОИЛИ ГОРЫ. ПИРАМИДЫ»

(Макмиллан, Лондон, 1989)

Возможно, самой большой загадкой пирамид является то, что Великая пирамида в Гизе на девять футов ниже, чем сле­дует.

Когда-то на ее вершине находился самый священный предмет.

Золотой замковый камень.

Или, как называли его древние египтяне, — Бенбен[3].

Созданный в форме навершия пирамиды - пирамидиона — камень этот поднимался на высоту девять футов и был сделан почти полностью из золота. На нем имелись иерогли­фы и другие таинственные мистические изображения. С юж­ной стороны был изображен глаз Хораса.

Каждое утро он сиял, словно драгоценность, и принимал первые лучи восходящего солнца. Этот земной объект пер­вым в Египте ловил священные лучи и потому его называли Солнечный камень.

Солнечный камень состоял из семи частей, как если бы пирамиду разрезали на части параллельными горизонталь­ными плоскостями. В результате получились шесть фрагмен­тов в форме трапецоидов, а верхняя часть представляла со­бой еще один маленький пирамидион.

Почему мы говорим, что замковый камень был создан из золота почти полностью? Хотя его основа и была выполнена из цельного золота, в нем имелось сквозное отверстие, проходящее точно по центру камня.

Отверстие было примерно два дюйма в диаметре и проходило через каждую из семи частей. В середине его в каждой части находился кристалл, выпуклый как стекло лупы. Выстроенные последовательно, эти кристаллы ровно в полдень концентрировали солнечные лучи.

Но вот что интересно, ученые заметили, что постройка Великой пирамиды фараоном Хуфу удивительно совпадает с явлением на Солнце, известным как возвращение Тартара. Этот феномен вызывает вращение Солнца, при котором и проис­ходит периодическое появление мощного солнечного пятна, входящего в контакт с Землей.

Египтяне, постоянно наблюдавшие за Солнцем, знали о том, что оно вращается, известно им было и о том, что на Солнце есть пятна, и они, разумеется, знали о солнечном пятне, которое мы называем Тартаром. Они называли его Разрушителем Ра из-за его неимоверной энергии. Знали они и о солнечном пятне меньшего размера. Оно на семь дней опережало возвращение Тартара, а потому они назвали его Пророком Разрушителя.

В последний раз возвращение Тартара случилось в 2570 году до нашей эры, через несколько лет после завершения строительства Великой пирамиды. Интересно, что следующее воз­вращение должно произойти в 2006 году, 20 марта, в день весеннего равноденствия, когда Солнце встанет в зенит.

Теоретики, связывающие постройку пирамиды с возвраще­нием Тартара, утверждают также, что кристаллы замкового Камня обладают способностью улавливать и удерживать сол­нечную энергию, в то время как отдельные авторы говорят о его совершенно невероятных паранормальных возможностях.

Следует, однако, упомянуть, что на вершине Великой пи­рамиды Солнечный камень находился очень короткое время.

После возвращения Тартара в 2570 году до нашей эры Солнечный камень сняли и перенесли в секретное место, где он и пребывал свыше 2000 лет.

В исторических источниках упоминания о нем исчезли. Все, что осталось, — мрачная надпись, найденная на оголен­ной вершине Великой пирамиды в Гизе:

ТРЕПЕЩИТЕ ОТ СТРАХА, РЫДАЙТЕ В ОТЧАЯНИИ,

ПРЕЗРЕННЫЕ СМЕРТНЫЕ,

ИБО ТОТ, КТО ДАРУЕТ ОГРОМНУЮ ВЛАСТЬ,

МОЖЕТ ЕЕ И ОТНЯТЬ.

БЕНБЕН, СТОЯЩИЙ В СВЯТОМ МЕСТЕ

НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ, НА СВЯТОЙ ВЫСОТЕ,

НА РАССТОЯНИИ СЕМИ ЗАКАТОВ ОТ ЯВЛЕНИЯ

ПРОРОКА РА, В ЗЕНИТЕ СЕДЬМОГО ДНЯ

НИЗВЕРГНЕТ ОГОНЬ БЕЗЖАЛОСТНОГО

РАЗРУШИТЕЛЯ РА И ПОГЛОТИТ ВСЕХ НАС.

Где-то хлопнула дверь. Аббас оторвался от чтения.

Шаги.

Затем дверь гостиной отворилась, и вошли профессор Макс Эппер и капитан Джек Уэст. Эппер выглядел даже элегант­но: с неизменной белой длинной бородой, такой же как и десять лет спустя, в классическом твидовом костюме.

На Уэсте была шахтерская куртка и новые ботинки на стальной подошве. Пронзительные серо-голубые глаза. Слов­но сквозь лазерный прицел Джек осмотрел помещение. Ле­вая рука заканчивалась у локтя.

Все обратили на это внимание и зашептались.

— Это они нашли рукописи Мусея... — шепнул один из арабов.

— Эппер — профессор археологии в дублинском Тринити-колледже. Блестящий ученый, он к тому же защитил док­торскую диссертацию в области физики электромагнитных явлений...

— А Охотник?

— Был военным, но вышел в отставку. Воевал на стороне американцев в Ираке в 1991-м году. Но после того как амери­канцы с ним плохо поступили...

- А что случилось с его рукой? Аббас встал из-за стола.

— Где девочка, Максимилиан? Я думал, что ты ее приведешь.

— Мы оставили ее в надежном месте, — ответил Эппер. — ее безопасность — дело первостепенной важности. А присутствие на собрании, старый мой друг Анзар, не столь важно.

Эппер и Уэст сели за стол, присоединившись к семи деле­гациям.

Эппер уселся рядом с канадцами.

Уэст сидел отдельно. Его родина не прислала на собрание других делегатов, посчитав, что его присутствия будет вполне достаточно. Он был из Австралии.

Хозяин дома, лидер ирландской делегации, генерал Колин О'Хара открыл собрание.

— Друзья мои, добро пожаловать в Ирландию на собрание, имеющее исключительно важное значение. Перейду сра­зу к делу. Семь месяцев назад члены европейской военно-археологической команды нашли беременную жену оракула Сивы в Уганде, где она скрывалась. Неизвестно, как им это удалось, но знаю, что начальником европейской экспедиции был выдающийся ватиканский историк отец Франческо дель Пьеро. Дель Пьеро — специалист по религиозным культам и ритуалам Древнего Египта, особенно он интересуется всем, что связано с поклонением Солнцу. Руководствуясь положениями древнего египетского культа Солнца, Дель Пьеро и его команда отвезли беременную женщину в кратер удаленного вулкана Уганды. Это был день весеннего равноденствия, 20 мар­та. В полдень, когда в ритуальный зал вошел так называемый чистый луч солнца, жена оракула родила сына, и Дель Пьеро немедленно его похитил. Дель Пьеро и его военная охрана тотчас ушли, оставив умирающую мать. Однако потом произошло нечто неожиданное. После ухода Дель Пьеро жена оракула родила еще одного ребенка. Девочку. Благодаря боль­шим усилиям профессора Эппера и капитана Уэста девочка была спасена. Она сейчас в полном здравии...

Это еще не все, подумал Уэст. Они с Эппером нашли жену оракула за день до европейцев. Звали ее Малена Окомбо, она жила в изгнании из страха перед жестоким мужем. Тот был оракулом в Сиве. Будучи беременной, она сбежала от кулаков и сумасбродных выходок негодяя. Уэст проявил к ней сочувствие и пообещал взять ее под свою защиту. Но на следующий день европейцы явились к ней толпой и похити­ли — увезли в кратер вулкана.

Снова заговорил О'Хара:

— Произошло невероятно удачное событие — рождение второго пророка. Поэтому мы собрались с вами сегодня. Профессор Эппер, если позволите...

Поднялся Эппер.

— Благодарю, Колин.

Он обратился к делегатам:

— Мисс Киссэйн, джентльмены. Наша восьмерка предста­вителей маленьких стран собралась сегодня в поворотный исторический момент.

— Действия Дель Пьеро и его людей в Уганде наводят на невеселые размышления. То, что они замыслили, очень опас­но. Европейцы сделали первый шаг. Через 2000 лет поисков они нашли ключ к отысканию величайшего сокровища в ис­тории человечества — Солнечного камня Великой пирамиды.

Позвольте уточнить, - сказал Эппер. — Вы, вероятно, успели прочесть в розданных вам материалах, что вершину Великой пирамиды некогда украшал великолепный замковый камень, сделанный из золота. Однако простоял он там недол­го — несколько лет. По окончании строительства его сняли. Ни один древнеегипетский документ не сообщает, где он на­ходится. С тех давних пор о золотом камне сложили бесчис­ленные мифы и легенды. Царь Персии Камбис пытался най­ти его в оазисе Сива, что в Ливийской пустыне, но не только не преуспел, а потерял 50 000 солдат. Они погибли во время разразившейся там песчаной бури. Попытка Юлия Цезаря отыскать камень также закончилась неудачей. Наполеон от­правил в Египет целую армию, чтобы найти его, и потерпел поражение. Легенда о Ясоне и аргонавтах, отправившихся за Мифическим «золотым руном» является слегка завуалированной аллегорией поиска Солнечного камня. Но у всех этих легенд есть нечто общее. Все они утверждают, что Солнечный камень обладает необычными свойствами. Говорят, он является Источником невероятной силы. Камень будто бы хранит сек­рет непрерывного движения Вселенной и способен поглощать лучи Солнца. Есть, разумеется, и оккультные мифы: они ут­верждают, что камень — талисман зла. Его будто бы создали Служители культа во время кровавого ритуала. Рассказыва­ют, что народ, завладевший камнем и заявивший на него свои права, будет непобедим в сражениях. Камень — продукт чу­жой технологии, привнесенной на Землю тысячи лет назад в качестве подарка от высшей цивилизации.

—А теперь, — произнес представитель Новой Зеландии, — на него претендует Европейский Союз...

—Прошу прощения, — сказал О'Хара, — Дель Пьеро не выступает от нашего имени, хотя Ирландия и Испания и вхо­дят в Европейский Союз. Хотя Дель Пьеро и его соратники и называют себя европейскими миссионерами, но на самом деле экспедицию отправила коалиция четырех «старых» европей­ских государств — Франции, Германии, Италии и Ватикана.

При упоминании Франции представитель Новой Зелан­дии явно напрягся. Отношения между Новой Зеландией и Францией испортились после того, как французские агенты обстреляли в бухте Окленд корабль общества «Гринпис» — «Рейнбоу Уорриор».

— Стало быть, старая Европа. Полагаю, что если старая Европа хочет добыть камень, то можете быть уверены: ее враги знают об этом...

— Они знают, — твердо сказал Аббас. — Американцы уже готовят собственную экспедицию.

— Секундочку, — вмешался глава ямайской делегации, — вы говорите, что Америка и Европа — враги?

Такие, какими могут быть лишь бывшие друзья, — сказал Эппер. — С помощью Евросоюза старая Европа последние пять лет ведет экономическую войну с Соединенными Штатами. А начало ей положили несбалансированные субсидии в стальной промышленности, в результате которых на международном рынке обанкротились самые крупные европейские производители.

Высказался испанец:

— США заставляют другие государства открывать свои рынки, а потом закрывают им доступ в свою страну тем, что защищают тарифами собственные слабые производства, такие как производство стали.

Канадец согласно кивнул.