Семья как семья…

3

Полная безмятежность курорта дарила покой, избавляла от тревожных мыслей. Рядом с бассейном было, пожалуй, даже более жарко, чем на пляже, где легкий бриз приносил с океана живительную прохладу, но Иветт ничего не имела против жары. О да, это жизнь! Лежать вот так, нежась под солнцем, не думая ни о чем… Разве лишь о том, что заказать на ланч.

Иветт облюбовала уединенный уголок возле огромного старого платана, хотя отлично отдавала себе отчет, что женщина, проводящая в одиночестве отпуск в фешенебельном отеле, привлекает внимание противоположного пола. Но она приехала сюда не в поисках флирта или чего-то в этом роде. Дома, в Монреале, она время от времени принимала приглашения на вечеринку или в театр, но это было совсем другое, во всяком случае, все ее кавалеры знали, что если кто-то сделает намек на интим, то тотчас получит отставку.

Нет, Иветт вовсе не сторонилась мужчин, однако предпочитала держать дистанцию. Была приветлива, мила, но не больше. Однажды ее сильно обидели, и горький опыт многому научил.

Поэтому она была не на шутку рассержена, когда какой-то тип занял соседний шезлонг. Из-под опущенных век ей удалось разглядеть лишь поросшие волосками мускулистые загорелые ноги.

Какого черта приперся? — подумала она, снова прикрывая глаза и притворяясь, что не замечает соседа. Вокруг бассейна расставлено по крайней мере несколько десятков шезлонгов, и, конечно, есть одинокие дамы, среди которых наверняка найдутся такие, кому было бы лестно мужское внимание.

Едва ощутимое движение холодного пальца вдоль ее руки заставило Иветт резко открыть глаза. Легкое нежное прикосновение показалось неожиданно чувственным, но злость забурлила в ней с такой силой, что Иветт приподнялась, опершись на локти.

Сдвинув на кончик носа солнечные очки, она обратила на незнакомца испепеляющий взор, и… ее рот раскрылся от изумления: это был вовсе не один из донжуанов, фланирующих вдоль бассейна в поисках приключений. Перед ней сидел Дик!

— Привет! — небрежно бросил он. — Рад убедиться, что ты не одобряешь ухаживаний курортных ловеласов.

Злость Иветт испарилась.

— Что ты здесь делаешь?! — воскликнула она. — Я была уверена, что ты сразу же улетел домой, в Джорджию.

Он поудобнее вытянул длинные ноги и, заложив руки за голову, откинулся на спинку шезлонга.

— Что ж, как видишь, ты ошиблась. Я все еще здесь.

— Но, Ричард… Ты ведь знаешь, я не изменю своего решения.

В тоне Иветт сквозило едва уловимое раздражение, вызванное невозмутимым спокойствием Дика.

— Разве я прошу тебя об этом? — возразил он, поглядывая на нее из-под выгоревших на солнце ресниц. — Успокойся, Ив. Слишком жарко, чтобы затевать ссору.

Никто не собирается приставать ко мне с двусмысленными предложениями, надо успокоиться и наслаждаться отдыхом, сказала себе Иветт. Снова прикрыв глаза, она приняла безмятежную позу, но ощущение покоя покинуло ее. Трудно было не признать, как волнует и вместе с тем раздражает ее близость бывшего мужа.

Его рука лежала совсем рядом, всего в нескольких дюймах от ее руки. Украдкой переведя взгляд, она заметила крошечную татуировку на запястье. Дик рассказывал, что сделал ее еще мальчиком, за что отец устроил ему хорошую взбучку. Дик согнул руку, мускулы напряглись, затем снова расслабились. Кожа была загорелой и безупречно гладкой, почти лишенной растительности.

Неожиданно тело Иветт отреагировало на чувственный позыв. Она глаз не могла отвести от широкой груди Дика, более того — не желая повиноваться ей, они скользили к поясу пляжных шорт и ниже… О господи!

Она отвернулась и невидяще уставилась на бирюзовую гладь бассейна. Что со мной происходит? Вид обнаженного торса Дика вряд ли являет для меня нечто новое. Слава богу, мы прожили вместе более двух лет! Я видела его в разных позах, зачастую без всякой одежды, и отлично знаю это стройное тело — совершенный образец мужской физической красоты. Жаль, форма не соответствует сущности!

— Хочешь что-нибудь выпить?

Иветт так погрузилась в свои мысли, что не расслышала вопрос.

— Ты что-то сказал?

— Я спросил, не хочешь ли ты что-нибудь выпить, — повторил Дик. — Время от времени у бассейна появляется официантка, принимает заказы. Я подумал, может, ты хочешь чего-нибудь холодного, освежающего?

— Да, пожалуй, я выпила бы лимонаду, но тебе не стоит беспокоиться, я могу сама…

— Какое беспокойство!

Когда показалась официантка в бикини и крохотном кружевном передничке, Дик уже выбрался из шезлонга, и Иветт с досадой отметила, что его учтивость была вознаграждена отнюдь не дежурной улыбкой.

— Ты не должен был вскакивать, как мальчишка, — раздраженно пробормотала она, когда Дик вновь опустился на свое место.

— Да, я знаю, но быть вежливым ничего не стоит!

— И ты бы встал, даже если бы официантом был мужчина? — спросила она, и губы Дика приоткрылись в улыбке, обнажая ряд ровных белоснежных зубов.

— Да. — Его глаза, оторвавшись от лица Иветт, двинулись по ее телу. — Что-то не так? Что-то беспокоит тебя?

Она поежилась под его пристальным взглядом, сознавая, что злится на саму себя, так как втайне не могла не признаться, что ее все еще волнует близость Дика. Не в состоянии ответить на его вопрос, полный насмешливой самоуверенности, она притворилась, что наблюдает за шаловливой возней в бассейне молодой парочки. Юноша и девушка, явно впервые отдыхающие вместе, со смехом барахтались в воде, поднимая фонтаны сверкающих брызг. При взгляде на них любому было ясно, что молодые люди, оставаясь наедине, с упоением занимаются изучением лабиринтов любви.

Мы с Диком когда-то тоже предавались этим изысканиям, с грустью припомнила Иветт.

Вернулась официантка, неся два высоких пластиковых стакана с лимонадом и со льдом. Дик взял один для себя, другой протянул Иветт, и она скрепя сердце приняла его, понимая, что отказ выглядел бы слишком по-детски. Присев на лежаке и скрестив ноги, она припала к соломинке, наслаждаясь тонким ароматом и дивным вкусом напитка, не в состоянии оторваться, пока не выпила почти весь.

Дик то и дело поглядывал на нее. Иветт не слишком это нравилось, но она вдруг подумала, что нет худа без добра: во всяком случае, присутствие Дика защищает ее от нежелательного внимания местных искателей приключений.

— Ты отлично выглядишь, — внезапно сказал Дик.

— Благодарю. — Она усмехнулась, давая понять, что не придала комплименту значения. — Ты тоже. По-видимому, Ширли оказывает на тебя благотворное влияние.

На какой-то момент лицо Дика окаменело, но он тотчас же взял себя в руки.

— Ты всегда была красивой женщиной, — пробормотал он. — Но мне кажется, что со дня нашей последней встречи ты стала еще красивее.

— Наверное, потому, что свобода мне во благо, — отшутилась Иветт, чувствуя, как от его слов краска заливает шею и щеки. — Жить в Монреале не так уж плохо, как ты считаешь. Канадский климат, может, и уступает в чем-то вашему, но явно имеет свои плюсы.

Дик чуть заметно пожал плечами.

— Возможно, ты права. Во всяком случае, Мэдж согласилась бы с тобой.

— Не сомневаюсь.

Иветт явно не нравился разговор. И не потому, что в словах Дика крылось что-то неприятное, нет, но его тон, подчеркнуто вежливый, был вместе с тем совершенно равнодушным. Ленивый южный выговор действовал Иветт на нервы, словно кто-то проводил острием ножа по стеклу, и, несмотря на жару, ее кожа покрылась мурашками. С каждым разом, когда пристальный взгляд Дика останавливался на ней, Иветт все больше становилось невмоготу.

— Как поживает миссис Доул? — спросила она, надеясь отвести разговор от своей персоны.

Глаза Дика коснулись ее губ, и, хотя Иветт только что выпила добрую четверть пинты лимонада, во рту у нее моментально пересохло.

— Мама стареет, как и все мы. Но работает так же много, как и раньше.

— А как Том и Фил? А Майк? А близнецы? Наверное, уже собираются в высшую школу? Или скорее всего уже поступили… Надеюсь, Лиз научилась плавать?

— Тебе действительно интересно? — спокойно спросил Дик, и под его тяжелым взглядом Иветт залилась румянцем. — Что ж, дела у всех у них идут отлично. Фил женился и ждет первенца. Лиз и Нэнси пошли в высшую школу в прошлом году, а Майк присоединится к ним этой осенью. По-моему, я дал исчерпывающий ответ, что скажешь?

Иветт склонила голову, волна темных волос скользнула на одно плечо, открывая нежный беззащитный изгиб шеи.

— Мне нравились твои братья и сестры. И, кажется, они отвечали мне взаимностью.

— Пожалуй. — Дик подцепил соломинкой ломтик лимона и, отправив его в рот, методично разжевал и проглотил. — Лиз часто вспоминает то жуткое происшествие на островах. И как вы держались до последнего… Если бы не ты, страшно подумать, что могло бы случиться!

— О, — Иветт сделала протестующий жест, — это ты обнаружил наше отсутствие. Когда пустую лодку вынесло на берег, ты сразу догадался, что с нами произошло и где нас искать.

— Жаль, что недостаточно быстро.

Он вздохнул, и Иветт почувствовала, что давний страх до сих пор не оставил ее. Она все еще помнила охвативший ее леденящий ужас, когда, оказавшись в воде, боролась с течением и понимала, что руки слабеют с каждой секундой. Когда ей все же удалось выбраться на берег, она не могла держаться на ногах и просто рухнула на холодный мокрый песок, тяжело дыша и не чувствуя своего тела. Если бы Ричард и его братья не нашли их до наступления темноты, было бы поздно. Разбушевавшаяся река Олтамахо поглотила маленькие островки в проливе Сент-Саймонс в считанные часы, скрыв их под несколькими футами воды. Никто не в состоянии был выдержать натиск стихии, и уж конечно не десятилетняя Лиз, которая даже и плавать-то не умела.

Иветт поморщилась: вспомнив подробности того происшествия, едва не обернувшегося трагедией, она почти физически ощутила боль.

Дик протянул к ней руку, и она невольно отпрянула. Его губы дрогнули, выдавая, что он заметил реакцию Иветт, но все, что ему требовалось, — это взять из ее рук пустой стакан.

— Я просто хотел избавить тебя от стакана, — спокойно пояснил Дик, вкладывая один стакан в другой, после чего поднялся и, сделав несколько шагов, бросил использованную посуду в урну для мусора.

К тому времени как Иветт вновь услышала скрип шезлонга под его телом, она уже мирно лежала на своем полотенце, перевернувшись на живот. Ее глаза были закрыты, а голова повернута в противоположную от Дика сторону.

Разумеется, он хотел бы выполнить поручение отца, заручившись моим согласием на поездку в Олтамахо, думала она, перебирая в памяти их разговор. Но у меня нет никакого желания снова мусолить эту тему и объяснять мотивы своего отказа. Он просто теряет время, если надеется, что сможет заставить меня передумать. Увы, я не оправдаю его ожиданий. Ричард Доул, безусловно, привлекательный мужчина, и я не была бы женщиной, если бы не отдала должное его очарованию. Но с этим человеком покончено раз и навсегда. Я свободна от его чар и никогда больше не позволю заманить себя в их сладкий плен.

— Ты сгоришь, — заботливо заметил Дик.

— Нет, — возразила Иветт сквозь зубы. — Ты забыл, что у меня от природы смуглая кожа.

— Да, но привыкшая к другому климату.

Иветт услышала, как Дик поднялся со своего места. Боже, что он собирается делать?! Когда Дик уселся на край ее лежака, она перевернулась на спину и, увидев в руках Дика тюбик с защитным кремом, воскликнула:

— Что ты задумал?!

— Ведь это твой, не так ли? — спросил он, выдавливая немного крема на ладонь. — А теперь перевернись. Не стоит изводить себя, только чтобы сделать мне назло.

Иветт прикусила губу, возмущением дышала каждая ее клеточка. Принять его помощь?! Дик снова пытается командовать, уверенный, что именно так сумеет переломить ее.

Ну что ж, посмотрим, решила она, и вместо того чтобы вырвать из рук Дика злополучный тюбик и зашвырнуть подальше, изобразила улыбку и послушно легла на живот. Уткнувшись лицом в полотенце, Иветт вытянула руки вдоль тела и стиснула зубы, стараясь сдержать приступ гнева. Хотя ее кожа и была смуглой, но порой действительно обгорала на солнце, и, уж если карты легли так, а не иначе, стоило извлечь из ситуации максимум выгоды.

Она вздохнула и постаралась расслабиться, когда руки Дика легли ей на плечи.

По контрасту с ее разгоряченным солнцем телом они оказались неожиданно прохладными. Дик начал втирать крем круговыми движениями, не обделяя вниманием ни кусочка тела. Иветт была довольна, что не надела бикини: цельный скромный купальник позволял ей сохранить достоинство.

Позволял, но не очень. И ненадолго, призналась она себе, когда прикосновения Дика стали убаюкивать ее, даря самые упоительные ощущения. Ах, совсем нетрудно отдаться воле его нежных рук, позволить своей плоти ответить на чувственные позывы, признать, что его прикосновения более чем приятны…

— Я думаю, достаточно, — решительно заявила Иветт, когда ее фантазии перешли границы целомудрия, и приподнялась на лежаке. — Я не собираюсь лежать здесь весь день.

— Как знаешь. — Дик равнодушно пожал плечами и встал. — Но, прости за любопытство, что ты собираешься делать дальше?

Иветт отвела глаза.

— Это мое дело.

— Понятно. — Дик аккуратно завинтил крышечку тюбика и положил его в сумку. — Позвольте задать только один вопрос, леди…

— Я же сказала, это не твое дело! — резко оборвала она. — Кстати, ты разве не собираешься домой?

— Не раньше чем завтра, — ответил Дик, вытирая лоснящиеся от крема ладони о колени. — Так что уж извини… — Он развел руками.

— Мне следовало догадаться! — Глаза Иветт метали молнии. — Ты, очевидно, приехал, хорошо подготовившись.

— Ты имеешь в виду это? — С невозмутимым видом Дик подцепил большим пальцем пояс шорт. — Я купил их сегодня утром прямо в отеле вместе с пляжными туфлями и тенниской. В мои намерения не входило задерживаться здесь дольше, чем необходимо. Мне кажется, это подходящее место для творчества, — задумчиво произнес Дик, глядя на океан. — Поистине дивный пейзаж… Мэдж говорила, у тебя намечается выставка?

— Да-а… — протянула Иветт, соображая, что еще рассказала ему Мэдж. — Открытие через пару недель после моего возвращения в Монреаль.

— Через пару недель? — Глаза Дика сверкнули. — Пожалуй, мне следует купить что-нибудь из твоих работ. Так сказать, вложить деньги…

— Насмехаешься!

Он повернулся, стараясь встретиться с Иветт глазами.

— А почему бы и не купить? Я буду всем рассказывать, что это работы моей бывшей жены. Стоит прибавить чуть-чуть романтического ореола — и цена поползет вверх. Я их выгодно продам. Ничего не поделаешь — законы рынка.

— Это отвратительно!

— Почему? Потому что я хочу, чтобы что-то напоминало мне о тебе?

— Не смей говорить так!

— Как?

— Тебе лучше знать — как! — Иветт поморщилась и потерла кончиками пальцев виски. — Да делай что хочешь! Не стану мешать тебе.

Вздохнув, Иветт положила ладонь на пылающий лоб. Все, больше она не скажет ни слова. Глаза Дика следовали за движением ее руки. Тонкое запястье, точеная кисть, недлинные, но красивой формы ногти, покрытые бледно-сиреневым лаком.

Когда он заговорил вновь, его голос был низким и хриплым.

— Ты не могла бы поужинать со мной сегодня?

— Поужинать с тобой? — Иветт пришла в полное смятение.

— Да. Почему бы нет?

— Что ж… — Она судорожно соображала. — Нет. Я не могу.

— Ты уже приглашена?

— Нет.

Ответ вырвался у нее автоматически, но едва ли стоило хитрить: войдя в ресторан отеля, Дик все равно увидел бы ее сидящей в одиночестве. Можно, конечно, пойти в другое место или заказать ужин в номер, но слово уже сказано, и сказано необдуманно. Да и в конце концов, почему она должна вообще что-то объяснять ему? С кем ужинает, где… И потом, Иветт на самом деле не хотела никуда идти с бывшем мужем.

— Ты боишься? — внезапно спросил он, и возмущение Иветт вспыхнуло с новой силой.

— Нет. Чего мне бояться? Но я не думаю, что твой отец и Ширли будут в восторге от нашего общения.

Он, казалось, искренне удивился.

— Так ты поэтому отказываешься? Не хочешь обидеть моего отца?

— Нет! — Иветт сорвала с носа солнцезащитные очки и, не скрывая гнева, уставилась на Дика. — Зачем ты делаешь это? Ты же вовсе не хочешь ужинать со мной.

— Не хочу? — Его взгляд был печален. — А может быть, хочу… Ради нашего прошлого.

Иветт машинально вертела в руках очки. Конечно, она понимала, что Дик не был бы Диком, отними у него упрямство, и он, очевидно, вбил себе в голову, что рано или поздно ему удастся сломить ее сопротивление. Легкая болтовня, лимонад и, наконец, сомнительный массаж — все было подчинено одной цели: вынудить ее стать более сговорчивой, когда он снова заведет речь о просьбе отца. Ради этого он даже проявил интерес к ее выставке. На самом деле ее творчество только раздражало его, всегда было источником конфликтов в их семейной жизни.

Как далеко он намерен пойти, если я соглашусь поужинать с ним? Хотя за ужином Дик вряд ли станет говорить о болезни отца. Интересно, когда он начнет новую атаку? И как?

Чертенок мести шевельнулся в ее груди. Было бы забавно добраться до истины. Несмотря на небрежность, с какой Дик вел разговор сегодня утром, Иветт не забыла его реакцию, когда ей удалось поставить его на место. Но если она решит начать новую игру…

Сможет ли она сделать это? Не следовало забывать, что люди, играющие с огнем, иногда гибнут в его пламени. Но она покончила с Диком полностью и навсегда. Да, тело порой бывает неподвластно ей, но не разум. В конце концов ее поведение никого не касается, кроме нее самой.

Иветт приняла решение.

— Хорошо, — сказала она, снова пряча глаза за темными стеклами очков. — Ради нашего прошлого. Почему бы и нет?

Она уловила мимолетное удивление на лице Дика. Вероятно, не ожидал, что сумеет уговорить ее.

— Прекрасно, — сказал он, наблюдая, как Иветт потянулась за сумкой и начала складывать свои вещи, собираясь уйти. — Я буду ждать тебя в вестибюле в семь часов. Хорошо?

— Прекрасно.

Иветт изобразила милую улыбку, скрывая хитрые искорки вспыхнувшие в глазах, и беспечно помахивая сумкой, направилась к отелю.