Семья в долг

- Он опять в пирамиду деньги вложил, - выпалила. Знаю, что на больную мозоль ей наступила. Но вдаваться в подробности всей ситуации не хочу. В принципе, уже плохо, что сор из избы выношу и жалуюсь. Но и совсем ничего не сказать не могу.

- Вот паршивец! Ничего, появится дома, я ему устрою! Леночка, ты не переживай, я так ему мозги промою, что как шелковый домой придет. И не давай ты ему денег! Зависимость у него, слаб он к такого рода авантюрам. Хоть и парень хороший, безумно вас любит. Ты сама знаешь, у каждого из нас свои слабости и недостатки имеются. Но мы справимся. Я помогу. Как там Анютка?

Далее наш разговор перетек в более приятное русло. Про дочурку я могу часами без устали рассказывать. Сразу все проблемы уходят на задний план, Анютка, как солнышко заслоняет собой все невзгоды.

Четыре дня от Вани не было ничего слышно. Нам с доченькой было хорошо. Гуляли, много играли. Все свободное время малышке посвятила.

Но больше всего меня пугает, что часто мыслями к психу возвращаюсь. Не про мужа думаю, как нам уладить разногласия, а звериную рожу вспоминаю. Никак в толк взять не могу, почему до сих пор из моей головы не исчез?

А ночами губы горят, будто только что целовал. Настолько реальные ощущения, что жутко становится. Тут же снотворное принимаю, мысли из головы непотребные изгоняю. Проблемы с Ванечкой не повод на других мужиков заглядываться.

После работы, как обычно пришла в садик забрать малышку. А мне воспитательница сообщила, что ее час назад муж забрал. Вот тут у меня глаза округлились. Ваня практически никогда дочь не забирает. И вообще, он приехал? Мне не позвонил, не предупредил? Что происходит?!

Набираю его. Ответа нет. В голову сразу безумные мысли лезут. Бегу домой. Меня колотит, страх по венам расползается. И ведь ничего такого не случилась, а на душе неспокойно. Перед глазами чернота от волнения. Вбегаю в квартиру. Замираю.

- Я уже заждался, любимая! – Ваня стоит с букетом цветов и улыбается.

Накрыт стол. Горят свечи. Муж в красивом элегантном черном костюме. Я сплю?

- А где, Анюта? – волнение за дочь не отпустило.

Пока не верю своим глазам. Слишком шикарная картина, чтобы быть правдой.

- Она у Инги. Нам надо с тобой пообщаться, Ласточка, - протягивает мне букет красных роз. – У меня было время все обдумать.

- Да… надо, - у меня шок. Ваня сам накрыл стол? Купил деликатесы? Он реально это для меня сделал?

Из оцепенения меня вырывает звонок в дверь. С букетом на негнущихся ногах иду открывать. Даже не спросила кто, не посмотрела в глазок. Скорее хочу вернуться в комнату к мужу. Хочу услышать все. Неужели мы на пороге счастливых перемен? Неужели сможем оставить черную полосу позади?

Снова оцепенение. Открываю и закрываю рот, ни звука не могу выдавить из себя. Снова шок.

- Привет, Лена, - хриплый голос пробирается под кожу. Это не мираж… Я действительно вижу психа на пороге своей квартиры…

Глава 9

- Оу, романтический вечер, - мне слышится в его голосе скрытая ярость. Хоть он и говорит на первый взгляд спокойно.

Зверюга проходит в комнату, по-хозяйски усаживается за столом. Ведет себя так, будто все ему тут принадлежит.

- Простите, а вы кто такой? – Ваня сделал шаг назад, смотрит на психа, часто-часто моргает.

- Стас, - сказал таким тоном, будто это все объясняет.

Я жадно впилась взглядом в его затылок. Во мне борются два желания, стукнуть его как можно сильнее и… обнять. В тот момент, когда увидела, меня охватила неподконтрольная радость. Стало легче дышать, словно все это время непонятная тоска сдавливала в тиски сердце.

Тут же пришли угрызения совести, я мужа не видела несколько дней, а ничего подобного не испытываю. А ведь Ваня старался… такой романтический ужин приготовил.

Что вообще зверюге надо? Уж никак не ожидала его встретить на пороге своей квартиры. Я вообще была уверена, что попрощалась с ним. Он ведь сделал тест… И пришел? На жалкую долю секунды меня охватили непонятные сомнения, будто я брожу по темному коридору, натыкаюсь на острые шипы и никак не могу ухватиться за нить, что выведет меня к свету. Я тут же отбросила их в сторону.

Псих снова разбередил мне душу. Снова будет все ломать. А ведь только все стало налаживаться!

- Стас уже уходит, решительно прохожу в комнату. – Простите, но вы тут нежеланный гость, - указываю рукой в направлении двери.

- Леночка, зачем так грубо, - муж вытирает ладони и брюки, подходит и протягивает руку Стасу. – Иван.

- Угу, - зверь откинулся на спинку стула, и даже не посмотрел на протянутую руку.

Конечно, мы для него низший сорт. Пришел унижать нас в собственном доме.

- Выметайтесь! – повышаю голос. Какое счастье, что Анютки дома нет.

- Лена, ты сама любезность, - взгляд черных омутов устремляется в мою сторону, меня тут же бьет удар тока, двести двадцать минимум. – Я пришел с выгодным предложением.

- Нас ничего не интересует!

- Я хотел вас поблагодарить за подарки, было очень любезно с вашей стороны, - голос Вани – сладкая патока, он так мило даже со мной никогда не говорил.

Муж ведь явно сопоставил факты, сразу понял от кого подарки. Он ведь ревновал тогда! Так почему сейчас растекается перед ним лужицей? Заискивает? Где его мужской стержень? Ведь понятно, что я не просто так веду себя агрессивно. Значит, перед нами враг! Почему не поддерживает меня? Сейчас надо выгнать этого хама, иначе чувствую быть беде.

- Знатная получилась распродажа. Соседи урвали брендовый шмот за бесценок, а жена так и ходит в старой куртке, - зыркнул на мужа так, что он моментально сгорбился, будто уменьшился в размерах. – Кто вам дал право, Иван, - выплюнул его имя, - Распоряжаться чужими подарками?

- Я… это… я… - теперь муж стал заикаться, лицо позеленело, руки трясутся. – Я не хотел… так получилось…

Мне стыдно за мужа. Почему он не может нормально ответить? И мне страшно, от такой осведомленности психа. Даже уехав, он продолжал следить за каждым моим шагом. В какую ловушку он меня загнал? Ведь явно непросто так вернулся.

- Вы подарили их, Стас, и не ваше дело их дальнейшая судьба.

По-хорошему мне бы предложить вернуть ему деньги. Но у меня их нет. И в этом вопросе, увы, на мужа, тоже надежды нет.

- Мне параллельно, - пожал плечами, - А как тебе, Лена? Что следующее он продаст? Ах, прости, у вас же больше ничего нет. Осталась только ты, - режет меня лазами словно лезвиями, физически ощущаю порезы на коже.

Зверюга зол, его ярость искрит, но внешне он остается абсолютно спокоен.

- Станислав, вы правы мы живем очень скромно, и если вы сможете нам помочь, то мы будем вам признательны, - муж подходит к столу, - Желаете что-то выпить, чай кофе, что покрепче?

У меня глаза кровью наливаются. Как? Как мой муж может лебезить перед человеком, который в открытую поливает нас помоями? Он унижается! Предлагает ему угощения, приготовленные для нашего вечера. Но с ним я потом разберусь. У зверюги поистине уникальная способность поганить все, к чему он прикасается.

- Пошел вон! Убирайся из нашей квартиры! – кричу, надрывая голосовые связки. Не помню, когда я была в таком бешенстве.

- Это моя квартира, Лена, - бархатная, холодная сталь его голоса проходится по моим оголенным нервам.

- Уточните, пожалуйста, о чем речь? - Ваня стал белым как полотно. Верхняя губа дрожит, левый газ нервно дергается.

Мне дурно. Сто процентов – это очередные происки психа. Мне страшно, как далеко он зашел в своем безумии. В то, что тугой кошелек дает слишком много власти и порождает безнаказанность, не сомневаюсь. Но все же не ожидала, что зверюга пойдет так далеко. Мыслей, что это все шутка у меня нет. Просто так ко мне в дом он бы не пришел, его «талант» - сеять разруху и ломать чужие судьбы.

- Что ты сделал? – голос дрогнул. Боюсь услышать ответ.

- Я сделал? – выгибает бровь, широко улыбается. Издевается. Чувствует, что все козыри у него в руках.

- А кто еще? Чего ты добиваешься строя козни? – перевожу взгляд на мужа, он замер, кажется, даже дышать перестал, лоб покрылся испариной.

Переживает, что по воле какого-то олигарха недоделанного, семья может остаться без квартиры. У меня и самой сердце в пятки ушло. Как противостоять подобному беззаконию?

- А ты спроси у своего муженька, - заявляет невозмутимо. Он явно наслаждается этой сценой, испытывает непонятный, безумный кайф от своей вседозволенности.

- Ваня тут каким боком? – мотнула головой. Не могу разобраться в хитросплетениях его паутины.

- Лен… я это… все не так… - теперь муж покрылся красными пятнами. Говорит очень тихо, язык заплетается, что едва получается разобрать слова.

- Не переживай, любимый, - специально выделяю это слово и подхожу к Ване, обнимаю его за плечи. – Мы со всем справимся.

Глаза психа стали черной, непроглядной бездной, на долю секунды мне показалось, что там внутри открылись врата ада, столько там скопилось ярости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Давай, Ванек, расскажи жене, - поставил локти на стол, и немного поддался вперед, - О своих подвигах. Сумел нагадить, так будь мужиком разгреби.

- Что он может мне рассказать? – нервно дергаю плечом, продолжаю обнимать мужа, которого бьет нервная дрожь.

Мне неприятно, что он так боится, его страх выходит с потом, неприятный запах окутывает меня. Смрад надвигающейся катастрофы. Я тут же прогоняю эти мысли, кто, как не я должна его сейчас поддержать. Пусть он боится, но кто бы ни боялся, когда монстр, наделенный властью, собирается отобрать у нас все. Всеми силами пытаюсь заглушить так не вовремя появившееся чувство брезгливости.

- К примеру, как заложил вашу квартиру, - голос Стаса бьет меня по щекам, каждое слово, как ядовитое жало впивается в кожу.

- Что за ересь! - рука помимо воли сползает с плеча мужа, а в моем голосе уже нет уверенности.

- Лен, я бы со всем разобрался. Сейчас я должен получить солидную сумму в одном проекте, и я бы покрыл все долги, - заискивающе смотрит мне в глаза, судорожно облизывает губы, теребит в руках пуговицу от пиджака, отрывает ее, принимается дергать другую.

Иду к креслу, дальше от них. Падаю. Закрываю лицо руками. Правда… она иногда намного больнее, чем мы можем представить. Я винила постороннего мужчину, а оказалось…

- Поставить на кон жилье… а ты задумался, что будет при потере денег? Где будет жить твоя дочь? Ваня… как… - слова не складываются в предложения, дикая, жестокая реальность раскрывается передо мной во всей своей черноте и подлости.

- У меня был план, мы бы не остались на улице! – выкрикнул до жути писклявым голосом. – Лена, ты бы ни о чем не узнала, я бы все уладил! Мы бы жили в достатке! Так и будет! Поверь мне!

- Ты расскажи еще про другие кредиты. Огласи всю сумму долгов, не стесняйся, Ванек, - Стас продолжает насмехаться.

- Тебе какое дело до наших долгов? – резко поднимаю голову, смотрю на него с ненавистью.

Сейчас я их двоих готова прибить. Одного, за то, что подставил нашу семью, второго, что так цинично воспользовался ситуацией.

- Леночка, не горячись, выслушай его, - муж подходит ко мне, приседает на корточки и кладет руки мне на колени.

К горлу подступает тошнота, такая сильная, что едва сдерживаю рвотные позывы. Запах пота и страха родного мужа, поднимает волны дикого омерзения и отчаяния.

- У меня для вас две новости. Хорошая новость, вы больше ничего не должны банкам, - Стас достает из внутреннего кармана куртки несколько листов. – А замечательная новость, вы теперь должны лично мне.

- Сколько? – спрашиваю упавшим голосом.

Отталкиваю мужа, от неожиданности он не удержался и упал на пол. Как приговоренная к расстрелу иду к столу.

- Можешь сама посмотреть, в бумагах все сказано.

Там сумма… там такая сумма… от которой у меня волосы на голове начинают шевелиться.

- Он брал не только в банках, но и в конторах с грабительским процентом, там за несколько месяцев набежало прилично. Странно, что еще к вам в дом коллекторы не пожаловали, - невозмутимо продолжает добивать меня зверюга.

Если я буду с утра до ночи пахать на трех работах, я не расплачусь. Как Ваня мог? В сотый раз задаю себе этот вопрос. И у меня нет на него ответа.

- Они нарушили контракт, там не могло набежать столько процентов. Я хотел подавать в суд, - блеет с пола муж. Сейчас его голос – как раздражающий фактор. Хочется заткнуть чем-то ему рот. За что он так с нами? Со своей дочерью?

- Стас, - встречаюсь со взглядом пылающей черной бездны, на удивление смотрю на него спокойно, не дрожу, не плачу, каким-то чудом мне удалось взять себя в руки. – Ты прекрасно понимаешь, что у нас нет этих денег. Зачем ты выкупил долги?

- Ты едешь со мной в столицу. Этот, - презрительный взгляд на мужа, - Остается тут.

- Зачем?

В голове рождается сотня мерзких идей. Неужели он хочет…

- Условия мы обговорим наедине, - читаю в его глазах триумф. Зверь загнал дичь в угол.

- У меня дочь… я не могу…

- Аня поедет с тобой, - он не спрашивает, приказывает.

- И ты думаешь, я реально вот так все брошу и поеду с тобой? – меня трясет, и я понятия не имею, как взять себя в руки.

Ощущаю себя безвольной игрушкой. Зверь забавляется, ломает мою жизнь, а я ничего не могу с этим сделать. Еще и Ваня пошатнул мой мир. Я ведь была уверена, что могу ему доверять…

- Да, - без малейших колебаний.

И в этом «да» стальная уверенность. Стас и мысли не допускает об отказе. Расспрашивать его о сумасшедших планах, смысла нет. Сейчас ничего не скажет. Он хочет утащить меня в неизвестность. Жутко осознавать, что из-за больного каприза хищника, из-за недальновидности собственного мужа, я зажата в стальные тиски.

Казалось бы, свободная женщина, а таковой уже себя не чувствую.

- Простите, Стас, - муж поднимается с пола. Видно как нервничает, с каким трудом ему дается каждое слово. – Но вы не можете увезти мою жену.

А в глазах я вижу панический страх. Да, когда правда открылась, он боялся, но сейчас в его глазах ужас иного рода. И он не поддается объяснению. Неужели так боится за семью?

- Неужели? – криво усмехается.

- Мы будем благодарны вам за любую помощь. Но Лена и Анютка – моя семья. И если вы дадите нам возможность, со временем мы все погасим. У меня запущено несколько проектов и…

- Завязывай лапшу вешать. Лен, у тебя еще уши не завяли это изо дня в день слушать? – во взгляде гнев смешивается с насмешкой.

И я понимаю, какой наша жизнь выглядит со стороны. Дело ведь далеко не в бедности, а в пагубной зависимости моего мужа. Если бы он работал, плюс моя зарплата, мы бы вполне прилично жили. И смогли бы давно рассчитаться с долгами по аварии. Но эти «если» они ни о чем. Есть здесь и сейчас, зверюга кредитор, который считает, что может распоряжаться моей жизнью.

- Это ты завязывай, Стас. Я готова обсудить план погашения кредита. Но я никуда с тобой не поеду. Ты не вправе выдвигать подобные условия, - я сбавила тон, агрессия сейчас сыграет против меня.

- Ванек, а ты что скажешь? За сколько готов продать свою жену? – зверь сидит, широко расставив ноги, он король положения, упивается моментом.

Он втаптывает в грязь моего мужа и получает от этого адское удовольствие.

- Что за глупости! Я никого не продаю! – возмущенный возглас Вани напоминает мне визг поросенка.

Ничего не могу поделать, как бы ни старалась, а отвращение поднимается во мне. Я больше никогда не смогу воспринимать его как прежде. Это крах… надежд, веры, всего. Моя семейная жизнь рушится в эти мгновения, и я никак не могу этому помешать. Ваня… что же ты натворил?

- Серьезно? – достает из кармана увесистую пачку банкнот и кидает на стол. – А если так?

- Сколько тут? – муж неотрывно смотрит на пачку банкнот, гипнотизирует ее, такое ощущение, что в глазах у него загорелся калькулятор.

- Считай, - зверюга пожимает плечами.

Наивная часть меня, та, что до сих пор верит в своего мужа, полагала, что он презрительно кинет деньги в лицо обидчику. А в реальности, Ваня хватает пачку, слюнявит два пальца и начинает судорожно пересчитывать купюры.

- Тут мало! – выкрикивает, глядя заплывшими глазами на Стаса.

- Еще хочешь?

- В два, нет, в три раза больше? – прижимает деньги к груди. Я не узнаю этого человека. Не верю, что столько лет прожила с ним бок о бок. Отшатываюсь. – Леночка, это ведь отличный шанс, да, любимая! – на меня даже не смотрит, взгляд только на банкноты.

- Правильно ли я понимаю, в три раза больше и ты продашь свою жену? – спокойный голос Стаса с издевательской насмешкой режет ножом по нервам.

Как я его ненавижу за эти унижения.

- Хм… - Ваня замялся, - Возможно, и дороже… Плюс полное погашение долгов.

Я не верю! У меня галлюцинации! Боль от предательства, она ядовитая, гремучая, до костей пронизывает, отравляет сознание.

Ничего не могу сказать. Слова из себя выдавить не получается. Родной муж…тот, кто держал меня за руку в больнице, ни на шаг не отходил, сейчас вот так запросто отказывается от меня.

- Пошли, Лена, - псих поднимается и направляется к двери.

- Стоп! Что я несу! – Ваня быстро-быстро мотает головой, его лихорадит, рубашка под пиджаком насквозь промокла от пота. – Я не отпущу ее! Я не имею права! Нет! Лена останется тут! – кричит как в бреду. И при этом зажимает деньги трясущимися руками. Падает передо мной на колени,- Лен прости… бес попутал. Ты не можешь! Мы выкрутимся, останься со мной! В глазах читается панический ужас и растерянность.

Его штормит, кидает из крайности в крайность. Не понимаю таких резких перепадов настроения. Будто он реально психически нездоров. Или мы все тут сошли с ума и каждый варится в собственном котле безумия.

- Неважно, Ванек, что ты вякаешь. Все что можно в своей жизни ты уже спустил в унитаз, - Стас резко притягивает меня к себе, откидывает потную руку мужа, второй Ваня продолжает сжимать пачку денег.

- Леночка, Ласточка моя, я просто подумал, что так мы быстрее справимся с долгами. Не слушай его, останься со мной! – продолжает истерически вопить.

Я отталкиваю Стаса и выбегаю из квартиры. Больше не могу этого ни видеть, ни слышать. Плохо соображаю, что со мной творится.

Прислоняюсь к стене и начинаю медленно сползать. Ноги не держат, голова не соображает.

- Надо Аню забрать,- зверь выходит следом, подхватывает меня на руки и несет вниз по лестнице.

- Там вещи… - из моих губ вырывается жалкий лепет.

- Там ничего твоего нет.

Глава 10

Стас несет меня к подъезду Инги. Даже не спрашивает, где живет девочка. Удивляюсь? Уже нет. Я слишком выпотрошена для любых эмоций. Моя жизнь круто меняется, и я не могу осознать, понять, в какой безумный водоворот меня затягивает. Это какой-то кошмарный сон. И я все никак не могу проснуться.

- Ты ее напугаешь. Анютка боится незнакомцев, - концентрируюсь на дочери. Материнский инстинкт он помогает не упасть духом, не расклеиться окончательно.

- Забирай девочку, - ставит меня на ноги перед соседской дверью. Сам остается стоять ближе к лестнице.

Малышка добрая и довольно общительная девочка, но только с теми, кого знает. Она боится, что ее украдут. Этот страх засел в ней так глубоко, что никак не удается его побороть. А тут я не знаю, как ей сказать, что незнакомый дядя увозит нас прочь. Что мы уезжаем от папы. На сколько? Я сама не имею ни малейшего понятия.

Еще я безумно зла на Стаса, что он втягивает в свои игры мою дочь. Ребенок то тут ни при чем, он не должен страдать из-за его прихотей!

О недавних событиях стараюсь не думать. Иначе совсем потеряю ориентиры. Сейчас меня волнует только одно, как объяснить ребенку ситуацию, которую я сама не понимаю? Что зверь задумал?

- Отпусти нас, пожалуйста, - в нерешительности переминаюсь с ноги на ногу под соседской дверью.

- Мы уезжаем, Лена, - как приговор, который обжалованию не подлежит.

Дрожащей рукой нажимаю кнопку звонка, вздрагиваю от трели. Нервы совсем расшатаны.

- Добрый вечер! Вы за Анечкой, - соседка расплывается в улыбке и начинает без устали щебетать.

Я растерянно киваю и ничего не слышу. У меня в голове как заезженная пластинка только один вопрос: «Что дальше?».

Дочурка выбегает ко мне и тут же раскрывает ручки для объятий. Присаживаюсь на корточки, прижимаю свое сокровище. Глухо благодарю женщину, прощаюсь.

А она не спешит закрыть двери, все Стаса разглядывает с нескрываемым любопытством. Подхватываю дочурку на руки, вымученно улыбаюсь и бегу вниз. Хочу быстрее спрятаться от ее взгляда.

Я знаю, кем меня будут считать в городке через день, когда выяснится, что я уехала с дочерью в неизвестном направлении. Сомнений нет, мои имя утопят в грязи.

Уже на улице ставлю Анютку на землю. За спиной у нее маленький рюкзачок с куклой, и все… И у меня сумочка с документами, которую предусмотрительно захватил зверь.

- Привет, заяц, - за спиной раздается голос Стаса.

Дочурка оборачивается. Долго смотрит на мужчину, изучает, склоняет голову то на один, то на другой бок. Стас… он странным образом преобразился, также как тогда, когда общался со своим сыном. Пропал хищный взгляд, появилась открытая улыбка, глаза святятся мягким светом, напоминают прозрачный янтарь в лучах солнца.

- Привет, - отвечает малышка и… делает шаг к нему навстречу. – А ты кто?

- Друг твоей мамы. Стас, - подмигивает. – Я приглашаю вас в путешествие, вооон на той машине, - указывает пальцем в сторону белого дорогущего автомобиля.

- Серьезно?! – глаза округляются. Она подпрыгивает на месте и хлопает в ладоши.

- Конечно, - присаживается на корточки, - Любишь кататься?

- Очень! Мы с мамой раз катались. А я так еще хотела, - на удивление никакого барьера в их общении не наблюдаю.

Анютка, сразу прониклась к Стасу симпатией. Вижу по ее сияющему личику. Если ей человек не нравится, то никакие подарки, уговоры и обещания, не заставят ее сменить гнев на милость. А тут, можно сказать, они поладили с первого взгляда. Не помню, когда такое было. Дочурка обычно долго привыкает к людям. Даже в садике прошло довольно много времени, пока она обзавелась подружками. И воспитатели с ней не сразу общий язык нашли. Но зато теперь никаких проблем нет, самая послушная в группе. И нам все это бросить? И отправиться в неизвестность с незнакомым человеком?

- Сейчас прокатимся, в большой город поедем, а там столько всего интересного, - его улыбка становится еще шире, глаза горят. Я не узнаю хищника. Он все больше преображается рядом с ребенком. Лицо разглаживается, смягчаются черты, невольно залюбовалась. В голосе столько теплоты, что хочется закутаться в нее, как в пушистое покрывало.

- Мама! Серьезно!- надо видеть Анютку, я не помню ее настолько радостной. Даже когда кукол открывала, и сотой доли не было тех эмоций, что сейчас озаряют личико.

- Поедем, маленькая, - я готова сказать и сделать что угодно, чтобы ее лицо всегда светилось солнечным, ярким светом.

- Погнали, - Стас подхватывает Анютку на руки, она заливается звонким смехом. И ни капли недовольства или сопротивления.

- Это же ты мне кукол подарил? – спрашивает, заглядывая в глаза Стасу.

Вздрагиваю от такой прозорливости. Дочь будто понимает то, чего я пока в упор разглядеть не могу.

- Да, куклы! Нам надо вернуться в квартиру и забрать их! И вещи для поездки заодно,- хватаюсь за вопрос дочери, как за соломинку. Я не могу уехать вот так без ничего.

Или подсознательно я хочу сделать шаг назад, то жути страшась неизвестности?

- А мы новых купим еще лучше! Чего время терять, - тут же отвечает Стас, усаживая малышку на заднее сиденье.

- Он прав, мама!

Они сговорились! Вот так за несколько минут знакомства успели спеться и не оставили мне ни единого шанса на капитуляцию.

Сажусь рядом с дочерью на заднее сиденье. Машина покидает наш двор. А я понимаю, что вопреки всем чудовищным событиям сегодняшнего вечера улыбаюсь.

Эта сцена во дворе затронула материнское сердце. Моя стена из ярости и ненависти дала трещину. Только неизвестность пугает не меньше. Жутко осознавать, что в данный момент от тебя ничего не зависит. По сути, я пленница. А зависеть от прихоти не совсем здорового человека я хочу меньше всего. Да и Ваня… мне с ним надо разобраться, поговорить. Слишком много пережито вместе и я не могу все вмиг перечеркнуть. Оставить позади свою жизнь, будто ее и не было. А будущее оно завешено непроглядной пеленой тумана.

- Мама! Посмотри как красиво! – малышка прилипла к окну и смотрит на проплывающий мрачный пейзаж, окутанного тьмой, леса.

Там ничего не видно, кроме неясных силуэтов деревьев и черных облаков. Но восторгу ребенка нет предела.

- Что тебе больше всего нравится? – сажусь немного ближе.

- Всеее! Мы едем! Так быстро! Мы летииим! – визжит и подпрыгивая.

А мне становится стыдно. Ведь такая мелочь – поездка на машине. А мы с мужем даже этого не смогли дать нашей девочке. У нас нет автомобиля. Был когда-то… И я после аварии, пусть и не испытываю страха, я не помню, как все случилось, и не хочу вспоминать. Это лучше забыть. Но восторга от поездки я не разделяю. Анютка же давно засматривается на автомобили, она с завистью смотрела на девочек в садике, которых забирали на машинах. А у нас ведь все рядом в городе, мы можем и пешком пройтись. А к маме можно на автобусе поехать или поезде. И даже эти поездки вызывали всегда у дочери бурю эмоций. Ей все равно, куда ехать, главное – сам процесс. А мы с Ваней, не смогли дать ей вот таких радостей, поездок на автомобиле, отдыха на море.

Анютка росла в любви, но все же многого была лишена. А сейчас ее личико сияет... благодаря постороннему человеку. Это больно. Наверное, даже больнее, чем предательство Ивана. Дочь для меня смысл жизни. Я до сих пор не могу себе простить, что больше чем на год выпала из ее жизни. И вот теперь мы в руках у зверя, и я не могу обеспечить ей безопасное будущее.

Ерзаю на сиденье. Не могу успокоиться. И начинать расспросы при ребенке тоже не вариант. Анютка и не думает спать. Она впитывает в себя новые эмоции.

- На ночь остановимся в придорожном мотеле. Пусть Аня выспится, - заявляет Стас.

- Я не хочу спать! – мотает головой малышка.

- Ты же не знаешь, в какое место я вас привезу, а там такое… ммм… Я бы на твоем месте хорошо поразмыслил…

- Какое? – глаза доченьки тут же загораются.

И Стас начинает описывать мотель, будто это какой-то дворец из сказки. Они болтают так непринужденно, словно давно знакомы. И я еще не слышала, чтобы дочь так много говорила. Ваня… он больше включал Анютке мультики, мог прочитать сказку, но чтобы вот так разговаривать… В груди больно кольнуло.

Стас подумал о моем ребенке. Не стал гнать ночью машину. И останавливается на ночевку из-за нее. Забота? Какой будет цена у этой заботы? Они весело смеются, а мне страшно. Сейчас он завоевывает доверие дочери. Как бы это все ни закончилось для нас плачевно. Не верю я зверю. Слишком гладко стелет. И подвох есть. Должен быть.

Если посмотреть правде в глаза – Стас привлекательный, неприлично богатый мужчина. Практически любая женщина будет рада его вниманию. А он вцепился в нас. Я женщина с тяжелым грузом прошлого, замужняя, у меня дочь, мы из разных вселенных. И пусть я напоминаю ему жену – это не объясняет его поведения.

Вспоминаю нашу первую встречу, он неадекватен, агрессивен, нет к нему доверия. Хоть многие его поступки действительно меня удивили. Я получила от Стаса заботы за эти несколько дней, больше чем от мужа за год. И все же мне надо вырваться из его лап при первой удобной возможности. Если он хочет слепить из меня свою покойную жену, то он жестоко ошибается. И когда поймет это, больно будет всем.

Стас припарковал машину около мотеля, который действительно немного походит на маленький замок. Уютный и явно недешевый. Анютка бежит впереди. Кружит в свете фонарей. Моя девочка счастлива.

- Стас, скажи мне, - улучила момент, чтобы спросить о наболевшем, - Что ты задумал? Я не могу так в неизвестности…

- А чего ты боишься, Лена? - смотрит на меня, приподняв верх бровь, - Хуже, чем там, - кивает в сторону дороги, - Уж точно не будет.

- Не уверена. Ваня…

- Не порть мне вечер этим именем, - резко меня перебил и не стал даже слушать. Пошел к стойке администратора.

Он снял для нас два номера. Заказал ужин. Попрощался с Анюткой. И ушел.

У меня мелькнула идея взять ребенка на руки и сбежать, когда он уснет. Но глядя на счастливое лицо дочери, я не стала рисковать. Ночью с ребенком на трассе – это явно небезопасно. А подвергать риску свою малышку я точно не намерена.

Мы поужинали. Я покупала доченьку. Уложила спать. Легла сама и до утра смотрела в потолок, терзаемая невеселыми мыслями.

После завтрака к нам заявился Стас, с мокрыми волосами и озорным блеском в глазах. Посмотрел на меня, как-то очень странно. Так что у меня мурашки по телу прошли, и дыхание участилось. Мне определенно не нравится, как он на меня действует. Выдохнула только тогда, когда он переключил свое внимание на ребенка. Анютка выспавшись, с порога засыпала его вопросами.

Мы продолжили путь. Дочурка не отлипает от окна. И я смотрю, как меняются пейзажи, так же стремительно, как и изменилась моя жизнь.

- Ты была когда-то в столице? – спросил, не отрываясь от дороги.

- Нет, - ответила не без злорадства.

Еще раз подчеркнула, что я не его жена. Чем быстрее миф в голове психа развеется, тем скорее он нас отпустит.

- А ты сделал тест? – задала встречный вопрос.

- Сделал.

- Я была права, да?

В том, что родства никакого нет, я даже не сомневаюсь.

- Посмотрим… - неопределенно пожал плечами.

Не иначе как задумал какую-то гадость зверюга, раз отмалчивается.

Больше мы не общались между собой, только с Анюткой. А вот когда въехали в город, тут уже я раскрыла рот от удивления. Не знаю, откуда, но этот город мне знаком. Я узнаю улицы, угадываю, что будет за поворотом, и при этом абсолютно не помню себя тут. Будто кадры чужого кино, которое я со стороны видела тысячу раз.

- Ой, тут было кафе «Мадлен» с самой лучшей выпечкой! Неужели его закрыли?! – указываю пальцем на угол серого здания, где сейчас красуется вывеска супермаркета. – За булочками Агнессы Ивановны всегда очередь стояла, - говорю это прежде, чем сама осознаю, что сказала.

- Говоришь, не была в столице? – голос Стаса доносится как через толстый слой ваты.

Я уже не тут. Перед глазами всплывают кадры…

«Розовые стены пекарни, чистенькая кухонька Агнессы Ивановны, ее улыбчивое круглое лицо. И я стою в форме официантки, в розовом переднике и уплетаю свежую булочку. Я всегда их ем еще горячими. Ничего вкуснее в жизни не доводилось пробовать. Даже сейчас рот наполняется слюной от воспоминаний о них.

- Леночка, вот эти попробуй, я новую начинку придумала, - Агнесса Ивановна приносит мне еще несколько булочек. Улыбается, в уголках глаз морщинки-лучики, от нее исходит аура теплоты, добра и уюта.

- Спасибо! – не удерживаюсь и обнимаю женщину.

- Поймана на месте преступления! Кто тут прохлаждается? Там посетителей полон зал, Лена, ты забыла, когда у тебя обеденный перерыв?

- Нет! Простите, Эмма Вячеславовна... уже бегу, - сразу же мчу в зал.

Хозяйка она строгая, но справедливая. И я ни капли на нее не злюсь. Она права. А я как всегда, не устояла перед соблазном. Получила заслуженный нагоняй. Но это не отменяет факта - я очень довольна, что мне повезло найти работу в этом заведении».

- Лен! Ты чего зависла? – обжигающее прикосновение к плечу, как удар током. Подпрыгиваю на сиденье.

- Мама! Мамочка! – перед глазами испуганное личико Анютки.

Я снова в настоящем. Стас припарковался на обочине и смотрит на меня прищурившись.

- Все хорошо, милая, - прижимаю малышку к себе, а руки ходуном ходят.

Прошлое сбило с толку. Но это ведь не фантазии. Все слишком реально.

- Лен? – Стас продолжает выжидательно на меня смотреть.

- Кажется… возможно… не уверена… я работала там… - сейчас я не задумываюсь, стоит ли ему это говорить. Эмоций так много, что я просто не могу держать их в себе. Я должна поделиться.

Почему я не помню, как работала в столице? Когда это было? Почему мама ни разу не упоминала этого? Потому и город мне знаком, не знаю сколько, но я тут жила. Хотя я была уверена в обратном. Что еще я забыла?

- В кафе «Мадлен»?

- Да…

- Я выясню, - его практически черные глаза впиваются в меня, проникают в душу, и в их отражении я вижу себя… испуганную, сбитую с толку…

- Не надо… - из горла вырывается жалобный писк, его сдавил спазм.

- Надо, - разворачивается и заводит машину.

Прижимаю к себе доченьку и дрожу. Глаза сухие, но внутри я рыдаю, беззвучная истерика сотрясает меня. Не позволяю ей выйти наружу и напугать Анютку.

Осознаю странную вещь – я боюсь вспоминать. У меня такое ощущение, что правда сродни локомотиву, который лишь только приблизившись растопчет меня под своими колесами.

А ведь я ничего плохо не вспомнила. Просто свою работу в кафе. Но… я не могла там работать! Или могла? Как чувствовала, не стоило сюда ехать.

- Что ты еще вспомнила? – голос Стаса глухой, ровный.

- Ничего больше… А твоя жена… она работала в кафе? – вот кто меня за язык дергал? Зачем задала этот вопрос?

- Нет. Никогда. До нашего с ней знакомства она работала в фирме моего партнера по одному проекту.

А чего я ожидала? Что мифическим образом окажусь его женой? Бред! Но страх меня все больше сжимает, словно я подобралась к собственному ящику пандоры, приоткрыла коробку и уже поздно закрывать крышку… механизм запущен.

Всю оставшуюся дорогу, я пыталась себя убедить, что ничего страшного не случилось. Это всего лишь старые воспоминания. Ну, работала я в столице. Это что преступление?

Мы подъехали к высоченному кирпичному забору. Ворота открылись, и я увидела громадный особняк в темно-коричневых тонах.

- Ого! Как красиво! – всплеснула руками Анютка.

Я ее восторга не разделяю. Мне страшно. Мы тут во власти незнакомого мужчины. И этот дом… не знаю, что с ним не так. Но он мне определенно не нравится. В голове мелькает какая-то мысль, но я не могу за нее ухватиться.

Стас вышел из машины, открыл заднюю дверцу, взял малышку на руки и подал руку мне. Я проигнорировала его жест. Вышла самостоятельно. Меня шатает, ноги ватные. Надо успокоиться. Паника только мешает.

Мы поднимаемся по фигурным лестницам. А для меня каждый шаг – пытка, словно иду по раскаленным углям.

- Зачем тебе такой большой дом?

- Это дом моего отца. Я переехал в него два с половиной года назад. В моем доме… там невозможно жить, - он ответил ровно, но в каждом звуке улавливается боль, она проникает мне под кожу, усиливает неясное, но отчетливое чувство тревоги.

С трудом заставила себя переступить порог. Так хотелось развернуться и убежать куда глаза глядят. Роскошная обстановка, стильно, мрачно, неуютно. Поежилась и обхватила плечи руками, меня знобит. Все нервы.

- Так, так, так, - справа раздается звонкий женский голос, цоканье языка, - И кого это драгоценный Стас притащил в дом?

Очень медленно поворачиваю голову. В дверях стоит девушка, шатенка, очень худая, на высоченных каблуках, броский макияж. Сразу видно – столичная фифа. Под руку она держит высокого мужчину…

Он ловит мой взгляд… холодная сталь его глаз мгновенно полосует душу, разрезает ее на куски, порождает неконтролируемый утробный ужас. Делаю шаг назад, хочу крикнуть… а в горле ком… хочу разорвать зрительный контакт, но он слишком крепко держит…

- А кто тебя приглашал, Слава? – Стас морщится, словно от зубной боли.

- А мне надо приглашение, чтобы проведать любимого братика? – парирует девушка.

Я слышу их разговор фоном. Меня продолжает бить озноб, никак не могу побороть оцепенение… этот мужчина… я раньше его видела в кафе…

«- Покорен, сражен, брошен к вашим ногам, - он улыбается, его глаза очень странные, будто на дне их плавится сталь, и они затягивают в эту серебристую воронку, путают мысли и вызывают головокружение. Я стою и не могу оторвать взгляда, это сродни гипнозу.

Мужчина однозначно красив, но в нем читается скрытая опасность.

- Вы уже определились, что будете заказывать, - стою перед ним, переминаюсь с ноги на ногу с блокнотиком в руках.

- Вас… один взгляд и я потерял рассудок, - его глаза горят серебристым огнем, но отчего-то веет холодом.

Он меня заинтересовал, роскошный, галантный, таинственный.

- Не стоит преувеличивать, - невольно покраснела.

- Я Константин, а вас как зовут, прелестный цветок? – закусывает нижнюю губу. Они у него полные, ярко-красные, сочные. Вроде бы он ничего такого не сделал, а я чувствую себя неловко. Никогда еще не терялась в присутствии мужчины. Но в нем есть нечто неуловимое, что выбивает почву из-под ног.

- Лена… и я на работе… Прошу, сделайте ваш заказ, - мне еще не хватало сплетен коллег. У нас хозяйка не любит, когда ее персонал заводит шашни с клиентами. А мне моя работа дорога. Но не могу не отрицать, что этот мужчина меня заинтриговал.

- Непременно, все на ваш вкус… то, что вы любите, и я буду несказанно этому рад, - сидит, откинувшись на спинку стула, держит меня под прицелом своих глаз.

Он странно на меня влияет, я даже с трудом разбираю смысл сказанных слов. Его голос очень спокойный, тихий, завораживающий. Он ловелас, бабник, мне надо держаться подальше от таких мужчин. Ведь понимаю, что ему надо. Получит свое и тут же забудет, как меня зовут.

- Хорошо, сейчас принесу. У нас лучшая выпечка в городе, - улыбаюсь, хочу поскорее исчезнуть из его поля зрения.

- Из ваших рук, Леночка, любая пища превратится в божественный нектар, - моя кожа горит огнем. Я физически ощущаю прикосновение его взгляда. – Прошу вас только об одном?

- О чем?

- Скажите, когда вы заканчиваете, я хочу вас украсть, хотя бы на один вечер».

Дальше провал… густой туман закрывает завесу воспоминаний. Но у меня нет сомнений – это один и тот же мужчина. Нет, это не могло происходить со мной! Эти воспоминания… они как другая жизнь. Они со мной не связаны!

- Представь себе, надо. Мой дом непроходной двор. И ты не можешь заявляться, когда пожелаешь и без предупреждения, - Стас ставит Анютку на пол, берет ее за руку.

- Это дом наших родителей!

- Я выкупил твою долю!

- Стас, ты чего рычишь? Мы пришли тебя проведать. Ходил слушок… - я как тогда в воспоминаниях, физически ощущаю его взгляд, только в настоящем, он меня обжигает холодом, оставляет порезы. – Что ты решил прервать жизнь затворника. Не представишь ли свою очаровательную спутницу? И у тебя нет никаких причин для агрессии, мы твоя семья и переживаем. После всего… произошедшего, - вздыхает.

Анюта молчит, смотрит на парочку, насупив бровки, и прижимается к Стасу, прячется за него.

- Очаровательная ты серьезно? Она и мизинца Виктории не стоит! – восклицает сестрица, скривив алый рот.

- Лена, познакомься, это моя сестра Святослава и ее супруг Константин, мой партнер по бизнесу. А это Лена, моя гостья, и ее дочь, Анютка, - Стас нехотя представляет нас.

Константин… значит, я не ошиблась. Я вспомнила имя. Надеюсь, этот мужчина меня не узнал. Не понимаю. Я была с ним знакома и у меня остались положительные воспоминания. Отчего же сейчас я готова провалиться сквозь землю. Лишь бы больше никогда на меня не смотрел. Или он уже тогда был несвободен, и я… по молодости докатилась до связи с женатым? Или не знала о его супруге? Неужели, у меня что-то с ним было? Пытаюсь вспомнить, но в памяти черный провал.

Возможно, тогда это была лишь мимолетная встреча? По взгляду этого Константина не разобрать, узнал или нет. Лучше бы нет, сейчас впервые я рада, что мое лицо изменилось.

- Добрый день, - выдавливаю из себя. Во рту пересохло, язык прилип к небу.

- Баба с довеском, мельчаешь братец, - фыркает девица.

Если присмотреться, у них действительно схожие черты лица, один типаж. Только девушка скорее отталкивает, а у Стаса иная аура, теплее. Брат и сестра, а словно два разных полюса.

- Прикуси язык, Слава. Твоего мнения никто не спрашивает. Если смотрины окончены, то мы устали с дороги, выход знаете где, - Стас берет меня за руку и ведет к лестнице.

- Сама гостеприимность. А как там папа говорил: «Берегите друг друга, роднее у вас никого нет», - цокает языком.

И это цоканье, оно играет на нервах, хочется вытолкать ее за шиворот и закрыть дверь. После непродолжительно общения чувствую себя грязной.

- Отец ошибался.

- Зря ты так, Стас. Мы всегда рядом. И мне надо с тобой переговорить, возникли проблемы с проектом по кольцевой, - мужчина обращается не ко мне. Но голос Константина все равно действует на меня, опутывает паутиной страха. Ощущаю себя мухой, загнанной в ловушку к пауку, парализованной его ядом, когда каждый мой шаг, еще сильнее натягивает путы, перекрывая доступ к кислороду.

- Позже обговорим. Уведи ее, - Стас ускоряет шаг и буквально тащит меня за собой по лестнице.

- Нам тут не рады, - всхлипывает Анютка.

Прикусила язык, чтобы не сказать какую-то колкость при ребенке. Малышка уже довольно всего наслушалась.

- Заяц, что я слышу! – Стас подхватывает ее на руки и легонько подбрасывает в воздухе. – Кто это у меня щеки надул?

- Они там… тетя злая… и дядя, - Анютка пытается быть серьезной, но уже вижу, как губки в улыбке расплываются.

Стас на нее поразительно влияет, и отрицать этого не могу. Она так быстро даже с родным отцом не отходила, да и со мной тоже. Если надуется, то все… это надолго.

- Ты ведь моя гостья, верно?

- Да…

- Так зачем нам обращать внимание, что тетя сегодня не выспалась. У нас столько дел запланировано, - берет ее за руку и ведет по коридору второго этажа. Я иду за ними следом.

- Каких? – поднимает головку, глазки блестят.

- А вот это сюрприз.

- Скажиии!

- Неа!

Они весело смеются, а я не верю, что это один и тот же человек. Как он может так быстро меняться? В одном я могу быть спокойна, дочурку он не обидит. А в остальном… мрак и неизвестность.

Меня до сих пор колотит от прогулки по своим воспоминаниям. Нежели это была я? Верится с трудом, если учитывать, что Ваня единственный мужчина в моей жизни. Мы дружили еще с садика. Вместе ходили в одну школу. Разъехались по разным городам на время его учебы в университете, и то часто виделись. Когда наши отношения пересекли дружескую черту, по времени точно не помню, я была уверена, что после окончания учебы. Но точно знаю… Ваня был у меня первым… Я помню нашу близость. Костер, звездная ночь, палатка, гитара, горы. Он был таким романтиком, и тогда парила в небесах от счастья. Даже сейчас воспоминания вызывают сладкое томление в теле. Но потом куда-то все исчезло. Не понимаю, куда делся тот парень, в которого я влюбилась? Кажется, два разных человека, но ведь и про себя я думаю аналогичным образом. Неужели с возрастом мы так меняемся?

Еще большая странность – Константин и моя работа в столице. Кода я успела? Надо бы позвонить и спросить у мамы. Но как представлю, что придется ей рассказывать новости, так мне сразу жутко становится. Для нее ведь это будет удар. Да, и я пока не представляю, как скажу что-то в таком духе: «Нас забрал олигарх, которого ты терпеть не можешь, а муж проигрался, и я, скорее всего, к нему больше не вернусь. А что будет дальше, понятия не имею. Все зависит от прихоти этого самого олигарха». Мда… самой жутко от этих слов, а ведь на данный момент именно так выглядит правда.

Моя прошлая жизнь сейчас видится мне разбросанным пазлом, и я не могу собрать картину воедино. Фрагменты не сходятся между собой.

- Тут твоя комната, и сразу рядом будет жить Анютка, - Стас открывает двери, показывая нам хоромы.

Детская комната завалена игрушками, украшена обоями с любимым мультфильмом дочери, и среди игрушек явно прослеживаются ее симпатии. Он все продумал! Готовился заранее. Эта комната сделана именно для Анютки. За такое короткое время. Сегодня день сплошных непрекращающихся открытий.

- Ты когда успел? – не удержалась от вопроса.

- Ребенку должно быть комфортно на новом месте, - следует невозмутимый ответ.

Тут он попал в точку, малышка визжит от восторга и бегает по комнате как сумасшедшая. Столько положительных эмоций, надо видеть ее сияющее личико, слышать радостные возгласы. Я снова таю и проникаюсь чувством благодарности. Стоп. Опускаю себя на твердую землю. Не верю в бескорыстие. Он что-то потребует взамен. Расплата неминуема и это пугает.

- Твоя сестра не рада гостям. Я ее понимаю. Стас, давай прекратим все, пока это не зашло слишком далеко, - делаю очередную попытку вразумить его.

- Меньше всего меня заботит, что думает моя сестрица, - морщит нос.

- Вы не ладите?

- У нее есть муж, вот пусть и сушит голову с ее заскоками. Меня они больше не касаются, - отвечает резко, тут же возвращаются зверины черты, на шее вздуваются вены.

Тема с сестрой явно его больная мозоль. Это не мое дело, но мне жутко интересно узнать их тайны. Он запутывает меня в свою паутину с невероятной скоростью. И я пока не понимаю, как выбраться без последствий.

- Давно у вас натянутые отношения? – вопреки здравому смыслу продолжаю допрос.

- Да. Она была лучшей подругой Виктории, мне приходилось терпеть Славу в доме, - бросает со злостью, сжимает челюсти до скрипа. – Потом... мне было не до сестры. Но сейчас я сделаю все, чтобы ноги ее не было в моем доме.

- Странная ситуация, сестра дружит с твоей женой, а ты при этом Славу терпеть не можешь, - хмурю брови.

- Я терпел ее из-за Тори. Скорее всего… зря…

- За что так можно недолюбливать родную сестру? – восклицаю в недоумении.

Стас замирает, оставляет мой вопрос без ответа, подозреваю намеренно. Прислушивается. Выходит из комнаты. Машет нам рукой.

- Пошли, Дюшка с Зоей вернулись, познакомлю вас. Заяц, потом играть будешь!

Дочь побежала за Стасом. А я замерла, охваченная непонятным волнением.

Глава 11

В коридоре раздаются веселые голоса. А я почему-то медлю. Нервы расшатаны. Но сейчас-то мне нечего опасаться, даже любопытно взглянуть на ребенка Стаса.

Решительно покидаю Анюткину комнату. Посреди коридора вижу молоденькую девушку с каштановыми волосами, рядом с ней мальчика. Стас стоит рядом с моей дочерью.

Малыш поднимает голову и… время останавливается. Смотрю в карие глаза… и меня охватывает странное желание обнять мальчика. Сын Стаса покорил меня первой секунды. Он его маленькая копия, те же черты лица, тот же хмурый взгляд из-под черных бровей. Только глаза еще больше, огромные сверкающие янтари в пол-лица, черные густые загнутые ресницы, пухлые губки, и черные волосы, которые торчат в разные стороны.

- Здравствуйте, я Андрей, - делает шаг ко мне и протягивает маленькую ручку для рукопожатия.

- Привет, я Лена, - мой голос дрожит, улыбаюсь, а у самой одинокая слезинка по щеке катится.

Сжимаю маленькую ручку и не хочу ее выпускать. Что ж это такое? Он же обычный ребенок, почему сердце скачет как бешеное, а горло сдавили металлические обручи?

- У тебя очень красивый дом! – восклицает Анютка.

- Понравилась комната? Папа для тебя делал, - малыш очень серьезный, собранный. Нет в нем детской легкости. Взгляд слишком взрослый для его возраста.

- Очень! – а моя дочь – это ураган эмоций.

У меня дрожат пальцы и колени. Не могу отвести взгляд от малыша.

- Это Зоя, няня Андрея, - Стас представляет женщину. – Она отличный специалист, и если что присмотрит и за Аней. Завтра я покажу тебе сад, думаю, там зайцу понравится.

Он уже все решил за нас. Сад, няня… Что дальше?

- Лена? – Андрей подходит ко мне вплотную, склоняет голову набок.

- Да…

- Вы приехали, чтобы подарить мне братика? – серьезно так спрашивает.

Я в ступоре. Вот она детская непосредственность. Растерялась. Как ответить, чтобы не обидеть малыша. Эти карие глаза, смотрят так пристально. Точно отец и сын, оба норовят своим взглядом в душу пробраться.

- У тебя Аня есть, - отвечает за меня Стас.

Он тоже растерян, на лице смятение, удивление, одна эмоция сменяет другую. Зажмурился, ресницы дрогнули, словно какое-то болезненное воспоминание колючими шипами вонзилось в него.

- Аня подходит, она мне нравится, - все так же серьезно заявляет малыш. – Но надо еще маленького братика.

- Откуда такое желание? – присаживаюсь на корточки, рука сама тянется к черным непослушным волосикам, глажу малыша и в груди щемит. Задыхаюсь.

- Мы с папой одиноки, - ответил не задумываясь, пожал маленькими плечиками.

Для Андрюшки – это незыблемая истина. Дети все понимают, гораздо больше, чем мы взрослые думаем.

У меня болит сердце, колет так, словно сейчас разорвется, а потом сжимается в болезненном спазме, от жалости к этому мужчине, потерявшему любимую жену, и малышу, оставшемуся без мамы. В этот момент я отчетливо понимаю безумие Стаса, нежелание принимать факт гибели Виктории. Ведь даже если человека не стало… любовь… она продолжает жить.

- Знаешь, - провожу рукой по пухлой щечке, пальцы дрожат, внутри меня лихорадит, - Если есть сокровенное желание, и ты хочешь этого всем сердцем, то оно непременно исполнится.

- Я тоже хочу братика, - вставляет свои пять копеек Анютка.

И она туда же. Едва познакомились, и уже сговорились!

- Значит, ты согласна?- смотрит на меня пытливо, хитро прищурился. Переводит взгляд на Стаса, - Пап, Лена мне нравится.

- И ты мне, Дюша, - не сдерживаю порыв и прижимаю его к себе. Вдыхаю детский аромат и растворяюсь в нем. Так мне хорошо стало, теплота на сердце разливается. Из глаз слезы рекой, и ведь сладкие они эти слезы. Не понимаю, что со мной творится, но давно меня так эмоции не накрывали с головой.

- Вот и договорились, - деловито заключает малыш.

- Никогда его не видела таким, - няня разводит руками в стороны.

Стас стоит бледный как полотно. И только глаза судорожно бегают, от меня к сыну, Анютке и обратно.

- Дюша, покажи свою комнату, проведи экскурсию Ане, - выдает осипшим голосом. – Зоя, проследи.

Няня уводит детей, а мне отчего-то хочется вопить, чтобы не забирала. Что происходит? Надо взять себя в руки!

- Лен, отдохни часик… нет лучше два… Потом спускайся на кухню, пообедаем и… - запнулся, мотнул головой, - В общем… дел у нас много…

Даже не взглянув на меня, быстро спустился по лестнице. А я так и стою, смотрю ему в спину, виски пульсируют, в мыслях каша, и только сердце выстукивает радостный ритм.

Я все же пошла на звук голосов. Убеждаю себя, что мне надо удостовериться, все ли хорошо с доченькой. Но в этом я уверена. На удивление моему ребенку тут уютно и комфортно. Меня сжигает какая-то дикая, непонятная потребность увидеть еще раз малыша.

Комнату Андрюши нашла без труда, просто пошла на шум детских голосов. Заглянула… они грают с няней. Мальчик вдруг поднял голову и улыбнулся мне, а у меня в груди, словно персональное солнце засветило.

Анютка увлеченно перебирает игрушки. Даже не ожидала, что ее машинки заинтересуют. Но должна признать, что дочь все больше раскрывается, это наше путешествие идет ей на пользу. Давно не видела ее настолько радостной. Все же удушающая атмосфера долгов, безденежья и моих постоянных переживаний, так или иначе, сказывались на ребенке.

А тут она слишком быстро и как-то гармонично влилась в атмосферу этого дома. Что ж, по крайней мере, за дочь сейчас я спокойна. Безумие Стаса не навредит моей малышке.

Возвращаюсь к себе в комнату. Из вещей у меня только сумка с документами, мобильный и минимальный набор косметики. Даже ключи от дома остались на полке в прихожей.

Моя комната в коричневых спокойных тонах. Большая постель, новомодная мебель. Открываю шкаф-купе, а там… все забито нарядами на любой вкус… В ванной на полках все необходимые женские принадлежности, несметное количество дорогущей косметики. Особенно преобладает один бренд… и я почему-то уверена, что он идеально мне подходит. Но ведь раньше я никогда ничем подобным не пользовалась. Тут один тюбик стоит как две моих зарплаты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Игра воображения, что еще. Не думаю, что, даже работая в столице, я могла себе нечто подобное позволить. Но руки так и тянутся к тюбикам, женская душа ликует.

В комнате завибрировал телефон в сумочке. Вздрагиваю. Совсем нервы сдают, любой шорох, а у меня уже страх по венам расползается.

На экране сообщение от Вани:

«Ласточка, прошу, дай мне шанс все объяснить! У нас ведь семья! Анютка, моя дочь! Не забирай ее у меня! Мне так плохо без вас!».

Если скажу, что ничего не дрогнуло… Совру. Слишком многое меня связывает с этим человеком. Невозможно, вот так за сутки перечеркнуть все. Да, он поступил гадко, врал мне столько времени. Но ведь были у нас и замечательные моменты. Наше сближение в горах, свадьба, рождение Анютки. Тогда Ваня выложил розовыми розами: «Люблю вас» на асфальте. Разве такое забудешь? Он был со мной в горе. Был хорошим отцом. Но в том и плачевно все, что «Был». А сейчас – это другой человек. Незнакомый мне. Возможно, и я изменилась. Я уже сама не знаю, кем была, кто я сейчас. Слишком все запуталось.

Анютка ни разу про папу не вспомнила. Ее полностью увлекла другая жизнь. Не наша. Чужая. Мы тут гости… или пленники…

Стас мучает и себя, и у меня бередит раны. Я начинаю вспоминать, и что-то внутри отчаянно противиться этому. Будто совершаю преступление. Странное ощущение не проходит, оно усиливается, и тревога во мне, которой нет логического объяснения, только разрастается.

Раздается звонок телефона. На этот раз мама. Трусливо игнорирую звонок. Я не готова к разговору с ней. Ваня уже все ей рассказал, это сто процентов.

Но и просто промолчать не могу. Набираю сообщение: «Мама, я сейчас занята. Позже тебя наберу. У нас все хорошо. Не волнуйся!».

Ответ приходит незамедлительно.

«Хорошо? Ты не в себе, Лена! Немедленно возвращайся, тебе надо к врачу! Дальше будет только хуже!».

И снова звонок. Она звонит беспрерывно.

А я малодушно игнорирую телефон. Выключаю вибрацию. И иду принимать ванную. Стараюсь ни о чем не думать, расслабиться, и хоть ненадолго отпустить ситуацию.

После банных процедур… не удержалась и воспользовалась соблазнительными баночками. Не верится, что это все Стас купил мне. Но раз вещи в моей комнате, а у меня ничего нет… То вывод напрашивается сам собой.

Все же, как бы я ни открещивалась от роскоши, ни кричала, что мне ничего не надо. Вранье. Надо. И вот такие королевские условия, после подсчета каждой копейки, полуголодного существования, когда переживаешь, что если съешь лишний кусочек, то доченьке и мужу меньше достанется, они не могут не нравиться. Впервые за долгое время человеком себя чувствую, а не ездовой лошадью. Но ведь и в прошлом я была счастлива и без денег. Все слишком неоднозначно.

Когда я уже практически закончила одеваться, меня позвала горничная на кухню. Я останавливаю выбор на черных брюках и белой блузке. Нечего наряжаться. А ведь хотелось…

На кухне только дети, повар и няня. Стаса нет, и я ощущаю легкий укол разочарования. С чего бы это? Но моя грусть тут же улетучивается рядом с детьми. За это время они сдружились, и щебечут без умолку, смешные, потешные. Да и еда необычайно вкусная, а я успела проголодаться.

После такого времяпровождения немного успокаиваюсь. Я смогла ненадолго отпустить переживания. Но гнетущая тревожность затаилась, и до конца не отпускает.

- Станислав Юрьевич просил передать, что после обеда ждет вас с детьми во дворе, - сообщила горничная. – Просил вас теплее одеться.

Что он задумал? Любопытно. Но если с детьми, то переживать не стоит. Наверно…

Няня одела детей, я нашла в шкафу теплую куртку. Забота. Слишком много ее от Стаса.

Когда мы вышли, я его увидела сразу. Он стоит в легкой спортивной куртке и неотрывно смотрит в небо. Замер как статуя.

Дернул плечами, услышав нас. Оборачивается. А глаза, мне становится дурно, столько в них тревоги, вселенской печали… аж мороз по позвоночнику пробегает.

Он быстро берет себя в руки, улыбается, взгляд светлеет.

- Погнали, запрыгивайте в машину, - говорит наигранно бодрым голосом. А в глазах все еще плещется боль.

- Что ты задумал? – спрашиваю, когда автомобиль уже выехал на дорогу.

- В парк поедем. Надо ловить последние относительно теплые деньки.

- А в парк… - протягиваю с облегчением, шумно выдыхаю.

Такая прогулка всем нам пойдет на пользу. Я все подсознательно ожидаю от него подвоха. Когда зверь проявит себя. Не верю я в его бескорыстную доброту. Рано или поздно Стас предъявит счет.

- А вечером у нас с тобой планы без детей, - лукаво мне подмигивает.

- Что? Какие еще планы?! – я ж чувствовала… знала! И привычный страх мгновенно расползается по телу.

- Считай это свиданием.

Хочу возразить ему, слова уже практически срываются с губ. Так и подмывает напомнить ему о многом… но я вовремя прикусываю язык. Даже не спорю. В машине дети, и я не хочу накалять обстановку. Они не должны стать свидетелями наших разборок.

Но… подумать только… свидание! Он псих, однозначно. На что он рассчитывает? Впрочем, вечером я это выясню и постараюсь расставить все точки. А пока на первом плане дети. Хочется, чтобы они получили максимум удовольствия от прогулки. Потому я просто демонстративно отворачиваюсь к окну. Хоть так показываю, что думаю, о его планах.

Парк аттракционов встретил нас людским шумом и музыкой. Атмосфера праздника и веселья. Тревоги вновь отступили, и я позволила своему внутреннему ребенку ожить и дурачиться вместе с детьми.

Малыш деловито берет мою доченьку за ручку, ведет к аттракциону со словами:

- Не бойся, я с тобой.

- Я не боюсь! – парирует Анютка, вздернув подбородок.

Все же она побаивается, но не показывает виду, стойко держится. А уже на аттракционе начинает заливисто смеяться. А я в очередной раз сгораю от чувства вины перед ребенком. Кроме обычных качелей моя девочка ничего не видела. Сколько всего мы с мужей ей недодали. А Стас сумел за столь короткое время перевернуть все в наших жизнях.

И сейчас он словно мальчишка носится с детьми, катает их на аттракционах, и тот зверь в нем, он пропал, словно никогда и не было его вовсе. Я смотрю на них и понимаю, что порой мы взрослые в ежедневных проблемах забываем вот о таких простых радостях жизни.

- Мы семья, - мечтательно протягивает Андрюша, когда мы уставшие возвращаемся к машине.

Стас резко поворачивается в мою сторону, а я трусливо опускаю голову. Злюсь на него. Он хоть понимает, что делает?! Дает сыну ложную надежду. И моя Анютка привыкает к этой жизни. А что потом? Вся радость от прогулки моментально исчезает.

Мы заехали в кафе, дети лакомятся десертами, а я сижу как на иголках. Мысленно проговариваю все вопросы, которые задам вечером Стасу.

Он прав нам надо уехать и поговорить. Но это никак не будет свиданием! Слишком далеко его безумные игры заходят. Смотрю на малыша, и сердце сжимается, как подумаю, что мне придется его оставить. Слишком стремительно я прониклась нежностью и теплотой к этому не по годам серьезному мальчику.

Я всегда любила детей, но вот чтобы так щемило в груди, от любого взгляда на него, такое со мной впервые.

После кафе мы вернулись в дом. Стас сразу же уехал, сообщив мне, что к девяти часам за мной приедет шофер. Что ж оно и к лучшему. У меня будет время успокоиться и подготовиться к разговору, без агрессии, упреков и прочего. Нужно не злить зверя, а просто прийти к взаимопониманию. Как показал сегодняшний день, в нем есть светлые стороны, вот к ним и надо взывать.

Так я настраивала себя все оставшееся время. Пока занималась с детьми, укладывала их спать и собиралась на встречу.

И при этом тщательно укладываю волосы и выбираю платье. Это ведь не свидание! Что я творю?! Хочу почувствовать себя женщиной, нахожу сносное объяснение своим действиям.

Я выбрала темно-бордовое платье до колен, обтягивающее, со скромным вырезом, туфли-лодочки, на низком каблучке, нанесла макияж ярче обычного, подчеркнула губы помадой в тон платью. И сама себя не узнаю, давно я не выглядела так… на себя не похожа.

Водитель приехал ровно в девять. Я надела белое пальто в пол, и села в машину. В груди сердце бьется с бешеной скоростью, словно действительно еду на свидание. Волнуюсь как девчонка.

Автомобиль остановился около необычного ресторана. Еще не зашла внутрь, а уже попала в какие-то райские джунгли, мраморный фасад здания украшают диковинные растения, мигают зеленые огоньки, а вход в заведение, сделан в форме огромного дерева. Залюбовалась красотой с едва различимым чувством дежавю, и даже не заметила, как Стас открыл дверь и галантно подал мне руку.

Он тоже переоделся, черная рубашка и брюки, волосы уложены, запах его парфюма кружит мне голову. Где это он успел принарядиться, если из дома уехал сразу же? А мне есть до этого дело? Мотнула головой, отгоняя странные мысли.

- Дома все хорошо?

- Тебе бы сообщили, если бы что-то было не так. Мы же под наблюдением, - отвечаю слишком резко и тут же ругаю себя за это.

Я ведь решила миролюбиво провести вечер. А в итоге? С первых минут накаляю обстановку.

- Я хочу, чтобы вы освоились и чувствовали себя комфортно, - смотрит на меня неотрывно, говорит с придыханием. Взгляд жадный, голодный, по коже табунами бегут мурашки. Ему явно очень нравится, что он видит. Без стеснения разглядывает меня. Слишком откровенно.

- Комфортно… - осекаюсь. Если сейчас отвечу, мы поцапаемся, и в итоге так ничего и не выясним. – Пошли уже, - говорю более миролюбиво и даже выдавливаю из себя жалкое подобие улыбки.

Стас берет меня под руку и продолжает смотреть звериным взглядом, словно он женщины сто лет не видел. К щекам приливает кровь, не привыкла я к такому вниманию. И от него оно мне точно не нужно. И все же какая-то часть меня, ликует, купается в сиянии его глаз. А прикосновение его пальцев ощущается даже через плотную ткань пальто.

- Станислав Юрьевич, ваш столик готов, - сообщает улыбчивая девушка-администратор, и при этом смотрит на меня как на врага народа.

Оглядываюсь по сторонам. Голова кругом… эти светильники, напоминающие лианы, растения, витиеватые кресла с зелеными подушками… мне знакомо это место. Я тут точно была. Иду за Стасом, а пол под ногами превращается в раскаленные угли. Прошлое застилает настоящее, стальные обручи с шипами сдавливают голову. Я бы упала, но Стас меня поддерживает.

- Лена! Что с тобой?! – взволнованный голос.

А я смотрю в дальний угол, неотрывно, не моргая. Там я сидела, там в руках сжимала бокал с красной жидкостью и звонко смеялась. Я вижу все так отчетливо, будто это происходит прямо сейчас.

Воспоминания накрывают лавиной.

«- Ты колдунья. Один взгляд на тебя и я потерял сон и покой, - он бережно гладит мою руку.

Щеки пылают. Не верю, что все происходит в реальности. Этот роскошный мужчина осыпает меня комплиментами? А ведь на мне платье с рынка, и то не мое. Одежду на сегодняшний вечер я одолжила у девочки на работе. Во мне нет ничего особенного, так я всегда думала. А он заставляет меня поверить в обратное.

Голова кружится от напитков и переживаний. Заведение шикарное, ни разу в подобном не была. Он делает все, чтобы я почувствовала себя особенной.

- Это лесть. Хоть и очень приятная, - мне хочется опустить взгляд, его глаза они слишком гипнотизируют, словно опутывают мои мысли туманом. Но я не могу, он цепко держит, как и в первую нашу встречу.

Мужчина опасен, влиятелен, и при этом в нем есть нечто завораживающее. А эти стальные глаза, никогда раньше не видела, настолько живого и цепкого взгляда. Они всегда остаются холодными, но при этом могут согреть, подарить чувство защищенности.

Он берет мою руку и медленно целует каждый палец. При этом продолжая смотреть на меня, гипнотизировать и путать мысли.

- Это лишь малая часть правды… Ты нужна мне, - тихо-тихо, и так проникновенно».

Константин! Я была в этом заведении с ним. Мы разговаривали, смеялись… это было свидание. Он вынес меня на руках из этого ресторана. А дальше вновь черный туман. Что было дальше?

Теперь я еще больше склонна думать, что встречалась с ним. С мужем сестры Стаса! А может, они еще не были женаты. И у нас с Константином ничего не было. Я вспоминаю отрывками и не понимаю, в какой временной отрезок это происходило. Сколько мне было лет? Не удается сложить свою жизнь в хронологическом порядке.

Не заметила, как Стас усадил меня за столик.

- Ты что-то вспомнила? – взгляд обеспокоенный.

Лучше бы не вспоминала…

- Просто голова закружилась… у меня так бывает…

Лгу. А что я еще могу сделать? Только убедить его прекратить этот фарс. Что-то внутри подсказывает, что оставаться в этом городе для меня небезопасно. Мне страшно вспоминать, настолько жутко, что я готова собственноручно запереть свою память на тысячу замков. Я уже не понимаю, что я за человек? Чего от себя ожидать?

У меня был один мужчина в жизни – это Ваня. А оказывается, я крутила шашни… с этим Константином… А ведь крутила… Он вынес меня из ресторана и поцеловал в губы!

Но адский механизм запущен, его не остановить. Перед глазами очередная картина прошлого.

«Я иду со связанными глазами. Константин готовит сюрприз и завязал мне их шарфом.

- Осторожно тут ступенька, - его ласковый голос у меня над ухом.

- Куда ты меня ведешь?

- Скоро узнаешь…

Хлопает дверь, потом слышу звук лифта. Звенят ключи. Константин подхватывает меня на руки и через миг ставит на пол.

- Добро пожаловать! – снимает с глаз повязку.

Я стою в коридоре новомодной квартиры, черно-белые тона, современная мебель. Оглядываюсь по сторонам, тут нет вещей, и еще не выветрился запах краски.

- Твоя новая квартира? – спрашиваю.

- Нет. Она твоя! – довольно улыбается, а холодная сталь его глаз обжигает меня.

- Ты с ума сошел! – мотаю головой.

- Я не хочу, чтобы ты ютилась в той коморке, - изрекает невозмутимо».

Квартира? Это галлюцинации… бред! Это было не со мной! Воспоминания настолько нереальные, что не могу, не хочу в них верить. Но что-то подсказывает мне, что та ошарашенная женщина в моей голове – это я в прошлом.

Что у меня за жизнь была в столице? Почему я вернулась в город детства? Я ведь должна была рассказать маме, хотя бы в общих чертах. Хоть что-то! Почему она даже словом не обмолвилась? Или оберегала меня?

У меня тысячи вопросов. И я совсем не уверена, что хочу знать на них ответы.

- Ты все же что-то вспомнила, - врывается в мои мысли Стас.

Он сжимает в руке стакан с водой, взгляд звериный, хищный, ноздри раздуваются. Мое волнение передалось ему. Но он его интерпретирует иначе. Думает, о наболевшем… о Виктории…

Я уже знаю, что боль на дне его глаз – это всегда призрак той, которую он так и не отпустил.

- Только подробности своей работы в кафе… - отнекиваться нет смысла. Говорю полуправду.

Представляю, как я выгляжу со стороны, если внутри меня всю сотрясает и немой истерике.

- Я выяснил про твою работу, - неотрывно смотрит на меня. Эти карие глаза другие, но они держат еще сильнее, чем сталь Константина.

- И что… ты вы…я…снил? – я заикаюсь, зубы отбивают чечетку.

- Тебя там помнят. Записей о трудоустройстве нет. Это означает, что ты работала нелегально, если вообще, это была ты, - говорит спокойно, а глаза, продолжают держать меня в плену.

- Не я? А кто? – во рту пересохло. Голова раскалывается, словно каждое воспоминание – это маленький взрыв в мозгу. Болезненный и выматывающий. – Ты ведь сказал, что все выяснил?

- Пока я только делаю первые шаги. Слишком в твоей биографии много черных пятен. Да, в кафе помнят Лену, которая проработала шесть месяцев, потом уволилась.

- И что тут такого странного?

Нам приносят заказ. Заставляют стол невероятными блюдами, запах потрясающий. Только кусок в горло не полезет. Пока официантка бегает туда-сюда, мы молчим, а в воздухе витают искры нашего напряжения. Они ощущаются на физическом уровне, покалывают кожу, не дают сделать вдох.

- У меня нет гарантий, нет документальных подтверждений, что это была ты. В принципе нет никаких следов твоего пребывания в столице. В твоем городке есть, но все урывками. Словно ты появлялась и потом исчезала. Но я докопаюсь до правды. Найду всех работниц того заведения. Они должны помнить подробности, - берет в руку цветок из вазы и с преувеличенным вниманием разглядывает его. Вены на шее вздуваются от напряжения, он внутри сгорает, демоны рвут его душу в клочья.

И мне страшно. Потому что я чувствую, пусть косвенно, но каким-то образом я связана с его семьей.

- Зачем тебе это все, Стас? Неужели продолжаешь цепляться за свои бредовые фантазии?

- А тебе не кажется, что слишком много секретов, для на первый взгляд, простой и посредственной жизни? – сжимает мою руку. Опутывает теплом и своей звериной сутью. Мурашки бегут по коже, одно прикосновение, и удары тока сотрясают меня. Хочется, чтобы никогда не отпускал руку, и в одночасье отпустил немедленно.

- Оставь это все Стас. Не береди душу. Ты мучаешь себя, - мои губы стали влажными, я и не заметила, что плачу. – Ты ворошишь мое прошлое, перевернул мою жизнь. Для чего? Ведь это тупик, как ты не понимаешь!

- Тупик? – в карих глазах вспыхнуло пламя. – Что хочешь назад к своему муженьку вернуться? Еще не все он промотал? – взгляд темнеет, там на дне разверзается бездна. Сильнее сжимает мою руку.

- Не лезь в мои отношения с Ваней! – выдергиваю руку. – Я сама с ним разберусь! Без твоей помощи!

- Он тебе звонит уже, смсочки написывает, как ему тяжко без тебя. Умоляет вернуться, - выплевывает каждое слово с диким презрением.

- Ты проверял мой мобильный? Кем ты себя возомнил?! – теперь уже я начинаю закипать.

- Нет, не проверял, - говорит с кривой, холодной усмешкой. – Просто предположил, а ты только что все подтвердила. Уже строишь планы, как деру дать к нему? Утешать своего Ванюшу! – каждое слово бьет хлыстом, жестко, болезненно.

- Не твое дело! – стискиваю вилку в руке.

- Любишь его? – глаза сузились, он походит на разъяренного хищника.

- Еще раз повторяю, не твое дело!

- Будешь мне снова лабуду на уши вещать, про его помощь, про продажу квартиры.

- Зачем? Ты все сам сказал.

- Ооо… нет… Лена, - скалится, делает паузу. Зверь готовится нанести удар, смакует момент, - Далеко не все. Он не продавал квартиру, к моменту аварии, она уже давно была заложена. У меня есть выписки из банка. Он проиграл ее в казино. Тут у меня тоже есть свидетель, хозяин казино, которому твой дражайший супруг задолжал по самые уши, - говорит медленно, ехидно, с наслаждением затягивает колючую проволоку на моем горле.

Первое желание выкрикнуть: «Врешь! Не верю!»… Но… я почему-то ему верю. Подсознательно понимаю – не врет. Он копает, усиленно и без устали. От этого не легче… Снова вранье, снова мое прошлое меняет очертания. Так что я вообще не могу понять, что было на самом деле, а что выдумки.

С кем я жила? Кого считала родным человеком? Адская боль пронизывает тело. Ослепляет. Смотрю на Стаса, а перед глазами Константин. Неясные образы, кадры прошлого, ничего не разобрать, все мелькает как в ускоренной съемке. Виски сдавливает нечеловеческая боль.

- Браво… в очередной раз показал мне мою ничтожную жизнь, - ничего не вижу перед собой, черная пелена застилает глаза, щеки опаляют ядовитые слезы. – Можешь гордиться собой! Герой! Только почему этот герой не уберег жену? А теперь с упоением лезет в чужую жизнь?

Сознательно бью по больному, со всей силы наступаю каблуком на больную мозоль.

Не жду, что ответит. Не могу на него смотреть. Выбегаю из ресторана. На улице начался ливень, а я бегу, не разбирая дороги. Где-то отдаленно осознаю, что глупо, неправильно, что от себя и проблем не убежать. Но я уже не отдаю отчета своим действиям.

- Лена, стой! – доносится за спиной. Это подстегивает бежать еще быстрее.

Заливаюсь слезами, промокла до нитки, меня лихорадит, а я продолжаю нестись сломя голову. Пока не цепляюсь за что-то и не лечу прямо в лужу.

Сил подняться нет. Лежу в грязи и понимаю, что такая же едкая, вонючая жижа у меня сейчас в душе.

- Добегалась? – надо мной возникает мокрое, запыхавшееся лицо Стаса.

Глава 12

Он наклоняется ближе, берет меня за плечи, всматривается в мое лицо.

- Отстань от меня! – ударяю его кулаком в грудь.

- Ты не ушиблась? – в глазах растерянность и беспокойство.

А меня еще больше накрывает. Все эмоции, что я сейчас сдерживала, они рвутся наружу. Колочу его сильнее, в мозгу вспыхивает искра здравого разума, что Стас сейчас просто гонец. Не он продавал квартиру, не он мне врал. Но гонцу, принесшему дурную весть, всегда достается первый шквал ударов. Именно с его появлением все пошло под откос. Он перевернул мой хрупкий мир.

Зверь хватает меня за руку, пробует поднять, но я дергаюсь и Стас, поскользнувшись в луже, падает на меня. Накрывает своим телом.

- Какого ты свалился на мою голову! - всхлипываю и колочу его по спине. – Ненавижу!

- Угомонись, - рычит, ловит меня за запястье и фиксирует руки у меня над головой. Пытаюсь ударить его ногой, но он придавливает меня корпусом, полностью обездвиживает.

Капли воды с его волос падают мне на лицо. Он перепачкан грязью, рот приоткрыт, шумно душит, а глаза… смотрю в них и падаю в пропасть, лечу на максимальной скорости, прямо в жерло его почерневшего вулкана. Он такой горячий, что кажется, оставит волдыри на моей коже, нет, просто превратит меня в пепел. И его запах, что врывается в легкие и выталкивает кислород, пропитываюсь им. Замираю. Больше не брыкаюсь, не делаю попыток освободиться, мне вдруг стало невероятно комфортно в холодной, грязной луже, она превратилась в теплые волны океана, и я плыву в его руках и согреваюсь от чувства безопасности.

Стас накрывает мои губы своими, неожиданно и так желанно. Я хотела этого поцелуя, хоть даже себе не смогла в этом признаться. Он целует жадно, с голодом и звериным напором. Его жесткие губы, терзают меня и при этом окутывают нежностью. Я дрожу, но уже не от холода, а от неутолимой жажды, и мне знакомо это чувство… давнее забытое, но живущее всегда во мне. Словно я постоянно находилась в ожидании и сейчас добралась до сокровенного, то, что мне нужно куда сильнее воздуха. Его дыхание, прикосновение щетины к моим щекам, колет и заставляет взрываться фейерверками, задыхаться и тянуться за новой порцией его запаха. Не могу им надышаться, не могу распробовать его вкус, мне все мало, мне всегда будет мало.

Всхлипываю, скулю, и тянусь к нему, не могу остановиться. Стас уничтожает во мне тревоги, сжигает страхи, заставляет прочувствовать момент, раствориться в нем. Его поцелуи лихорадочные, безумные, он покрывает ими мое лицо, шею, он пробуждает нечто во мне, разжигает огонь, который давно погас. И я не помню, чтобы мое пламя горело так сильно, это исцеление и в одночасье порабощение. Это полет и падение в бездну неизведанного, это рай и ад.

Отпускает мои руки, и я впиваюсь в его мокрые волосы. Ливень не утихает. Но что мне до него, если внутри у меня бушует настоящий ураган. И уже я ищу его губы, глажу шею, а в его глазах вижу отражение собственного безумия. Так не бывает, чтобы вмиг мир замер, стало неважным абсолютно все, время, место, пусть даже грязная лужа, но есть Стас, который заслонил собой все. Одним поцелуем создал вселенную для нас двоих. И ничего не может быть прекрасней, когда на каждый удар сердца я слышу удар в ответ. Странная и дивная мелодия заблудших сердец, она поет о том, что словами никогда не передать.

- Ты сводишь с ума… Ви… - секундная пауза, зажмурился, - Сладкая моя…

Я должна отреагировать, но не могу, нет сил злиться, я слишком пропиталась им, слишком мне хорошо, чтобы рушить момент. Я хочу остаться тут, на асфальте, укрытая им от всех горестей. Его защита, его огонь, нет ничего милее. Утыкаюсь носом ему в грудь. Вдыхаю запах, покрываю легкими поцелуями мокрую кожу в разрезе рубашки. Его вкус, такое желанный, такой дурманящий. Голова кругом, в теле невероятная легкость и усиливающаяся жажда.

- Не руби все, - шепчет мне на ухо. Бархатные слова проникают под кожу. – Просто будь гостьей у меня в доме… - прикусывает мочку уха, и я вздрагиваю, как от удара током.

Его голос окутывает меня. Я киваю, не отдавая себе отчет, на что соглашаюсь. Мне слишком хорошо, я и хочу продлить эти ощущения. Пусть не отпускает… никогда…

Стас поднимает меня на руки, и несет к машине. Я обвила руками его шею, снова и снова вдыхаю аромат. Грязная, промокшая до нитки и окрыленная каким-то нереальным счастьем. Потом эйфория спадет, и я подумаю о произошедшем, но только не сейчас.

- Промокла вся, - прикосновения его голоса ласкают шею. – Замерзла, маленькая, - никогда я не слышала столько нежности в его голосе.

Нет… я никогда не замерзну, пока он рядом…

Стас укладывает меня на заднее сиденье, находит в багажнике плед и укрывает. Вроде бы мелочь? А я вдруг отчетливо понимаю, что вот в таких мелочах проявляется забота и истинное отношение.

Мои губы опухли, во рту все еще чувствуется его вкус. И мне это нравится. Но уже ощущается запоздалый горьковатый привкус разочарования… «Ви»… Не меня он только что целовал…

Тогда в луже я не позволила себе испортить момент, а сейчас, о ком Стас заботится? Обо мне… или о ней? Боюсь, что верный все же второй вариант. И это больно… сердце сжимает колючая проволока, и я чувствую, как шипы оставляют кровоточащие раны. А ведь мне нельзя к нему проникаться, даже мысли допускать. Даже предполагать малюсенькую возможность… Потому что ее нет. Мы живем в двух разных мирах, и даже если кажется, что мы пересеклись – это лишь иллюзия. А когда она разобьется, осколки полетят в меня, уничтожат, заставят захлебнуться в отчаянии.

После эйфории всегда наступает тяжелое похмелье, и сейчас пусть не до конца, оно ко мне приходит. Я все еще хочу продолжения поцелуя, но понимаю, что так еще больше погрязну в иллюзиях.

Стас замер слишком близко от моего лица. Не двигается и только его дыхание опаляет, переносит в события пятиминутной давности.

- Спасибо, - плотнее закутываюсь в одеяло. Отвожу взгляд, мне сейчас тяжело на него смотреть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он словно все понимает. Отстраняется и садится за руль.

- Скоро будем дома, согреешься. И меньше думай, тебе это сейчас ни к чему, - голос звучит ровно, но в нем улавливается едва заметная грусть.

Понимаю, к чему он клонит. И если бы не мое теперешнее состояние, я бы уже закипала от злости. Но лучше сейчас по горячим следам все выяснить, и хоть что-то для себя понять.

- Мне надо разобраться, - перехожу на неприятную тему, но так лучше, надо избавиться от наваждения, - Если Ваня не продавал квартиру из-за операций, то кто оплатил все? Откуда деньги? Ты выяснил?

- Он платил, - рычит в ответ. Замечаю, как руки сжимаю руль.

- Как?

- Он принес бабки налом. Откуда он их раздобыл, непонятно.

- Может… он выиграл?

- Все ее ищешь ему оправдания, - фыркает.

- Просто не понимаю, если он был в долгах от проигрышей, то, как…

Хотела бы я задать мужу все эти вопросы. Только что-то мне подсказывает, если человек мне врал в глаза столько лет, то правды от него я точно не дождусь.

- Пока я этого не выяснил. Но будь уверена… разберусь, - в голосе стальная решимость. Он не успокоится, пока не раскопает все. А вот что мне сулят эти раскопки? Предчувствие подсказывает – очередные страдания.

- Зачем? Стас, ты все еще веришь, что я… это она? Там… когда ты меня… - язык не поворачивается произнести слово «поцелуй», словно если скажу вслух – это станет реальностью, откроет для меня дорогу соблазнов. – Ты представлял Викторию…

Резко съезжает на обочину. Выходит из машины и садится рядом. Берет меня за подбородок, поворачивает лицо к себе, ловит в капкан взгляда.

-Лен, давай без прошлого, мужей, жен… - его губы так близко, - Есть просто ты и я.

- Ты сказал «Ви»… - язык заплетается, его близость дурманит.

- Ты и я… дай нам время, - слова опутывают паутиной, лишают способности двигаться, соображать.

Гладит большим пальцем мою скулу, и я плыву, таю. Снова попадаю под его власть и не хочу, чтобы это заканчивалось.

- Зачем... – не дает договорить, кладет палец мне на губы.

- Ответы будут. Не торопи события, - нежное едва уловимое прикосновение к кончику носа, губам. Дрожь пробегает по телу.

Стас резко отстраняется. Вновь садится на водительское сиденье. Остаток дороги едем молча. Каждый погружен в свои мысли.

Дом встретил нас тишиной. Мы вместе проведали детей, сначала Анютку, потом Андрюшу. Они сладко спят. Стас провожает меня до дверей комнаты, машет рукой и уходит, не проронив ни слова.

Направляюсь прямиком в ванную комнату. Мне нужна горячая вода. Смотрю на себя в зеркало и тихо вскрикиваю. Я все чумазая, глаза сверкают, на щеках румянец. Вроде бы должна выглядеть страшно, а почему-то мне кажется, что я давно не выглядела настолько привлекательно. У меня явно помутнение рассудка.

Я долго нежусь в ванной, больше часа так точно. После закутываюсь в махровый халат. Надо лечь спать. Утром обдумаю все.

Но сперва проверю мобильный. Мама уже в возрасте, а я нетактично игнорировала ее звонки. Вдруг что-то случилось.

Сообщений от мамы или Вани нет, зато есть двадцать семь пропущенных звонков с неизвестного номера. Вздрагиваю, когда в моих руках дисплей снова оживает. Принимаю звонок. С опозданием приходит мысль, что следовало проигнорировать вызов.

В трубке раздается компьютерный голос:

- Уезжай немедленно. Исчезни из его жизни. Если ослушаешься, потеряешь самое дорогое. Если покинешь город, получишь карту с круглой суммой на свое имя. Часики тикают. Сделай правильный выбор, или никогда себе не простишь.

- Кто это? – горло сдавил спазм.

Звонок прервался.

Какой шанс, что это дурацкая шутка? Столько пропущенных, они явно звонили намеренно. Первая мысль – Константин. Он каким-то образом узнал меня, затаил обиду за что-то в прошлом и теперь хочет, чтобы я уехала. Но вполне возможно – это лишь моя фантазия.

Я не помню своей жизни в столице. Не понимаю, что могла сделать. Но ясно одно, кто-то не хочет, чтобы я находилась рядом со Стасом. Возможно, его сестра, которая наоборот, ревностно относится к появлению женщины рядом с братом, ведь с Викторией они были подругами. Но насколько реальны эти угрозы?

Сон как рукой сняло. Измеряю комнату шагами, прокручиваю мысли в голове, и не знаю, как мне поступить. Рассказать Стасу, или сбежать. Но как далеко я сбегу, не имея в кармане ни гроша? Зная, упертый характер зверя он меня притащит назад. Также Анютка… я не могу тащить ее в неизвестность. Вернуться к Ване – исключено. Потом, когда-то я с ним поговорю… расставлю точки. Но сейчас я не хочу его ни видеть, ни слышать. Без сомнений, если он захочет, я разрешу ему видеться с малышкой. Несправедливо лишать ребенка отца из-за наших разногласий. Но между нами точка. Кроме обиды и боли от предательства я больше ничего к нему не чувствую. А вот мысль сейчас уехать от Стаса, она вонзается острыми иглами в сердце. Хотя… возможно, для нас это был бы идеальный выход. Ведь будущего нет.

Я запуталась. Погрязла в прошлом и неизвестности, в чьих-то играх. Может, рассказать Стасу про звонок. Он пробьет по своим каналам и вдруг удастся что-то выяснить. Но почему мне так страшно, чтобы он копался в этом всем? Чем ближе он к прошлому, тем сильнее желание связать его по рукам и ногам, обездвижить, лишь бы больше не рыл.

Ночь прошла быстро. Я таки не ложилась. И ответа на свои вопросы не нашла. Решила действовать по обстоятельствам. Надо мной с дочуркой висит опасность, нельзя игнорировать этот звонок, даже если это пустые угрозы. Или уезжать, или рассказать Стасу и попросить помощи. Третьего не дано.

Умывшись, спустилась вниз. Пошла на шум детских голосов.

- Мама проснулась!

- Ленааа!

Дети с радостными криками побежали ко мне едва увидели. Обнимаю их, прижимаю к себе и чувствую, как тело наполняется счастьем.

- Хорошие мои!

- Доброе утро! – в дверном проеме возник Стас. В джинсах, белой футболке с надписями и кругами под глазами. У него, что тоже была бессонная ночь? С чего бы это? Впрочем, и у него хватает своих демонов.

- Доброе…

- Плохо спала? – смотрит, пронизывая меня насквозь.

- Да… неважно…

- Сейчас в сад смотаемся, посмотришь как там и что. Дюшке очень нравится, там лучшие воспитатели, - говорит бодро, даже как-то по-семейному.

И это пугает. Он начинает игру в семью, которой нет. Принимает меня за другую, пытается заменить. А я… вижу в нем привлекательного и заботливого мужчину, пусть порой и не совсем адекватного. Дочь привязывается к нему. Нам угрожают. Ситуация становится критичной.

Но я не нашлась что ответить. Не стала спорить при детях и без пререканий выпила кофе и поехала с ними в сад. Мне надо развеяться, немного проветрить голову, а потом в спокойной обстановке поговорить с ним. Хоть я так и не решила, рассказывать ли всю правду. Буду действовать, как подскажет момент.

Сад мне очень понравился. Я такие учреждения только в заграничных фильмах видела. Атмосфера, отношение к детям, обстановка, образовательная программа, развивающие игры. Как для матери – это мечта, чтобы ребенок в такой сад ходил.

Анютка так вообще пищала от восторга. Андрюшка важно повел ее знакомиться с детками. А моя радость сменяется грустью, ребенок привыкнет к роскошным условиям, а что потом? Я не переживу Анюткиного разочарования.

Мы договорились, что доченька останется в саду на несколько часов. И если что-то пойдет не так, то мы тут же ее заберем. Плюс есть возможность наблюдать за ней по камерам, так я всегда знаю, чем занята малышка в конкретный момент.

В машине царит гнетущая тишина. Ощущается напряжение.

- Зачем все это, Стас? Сад… в него отдают, когда планируют остаться на долгое время, - нарушаю молчание.

- Верно. И мы вчера об этом говорили, - смотрит сосредоточенно на дорогу. Внешне холодный и отстраненный.

- Если это можно назвать разговором… Но я думаю, настало время нам все обсудить. Пока дети в саду, давай спокойно все выясним.

- Окей, сейчас приедем домой и поговорим, - кивает.

Я пытаюсь подобрать слова, продумываю разговор, но… с ним всегда все идет непредсказуемо.

Машина подъезжает к дому. Стас резко тормозит, ударяет по рулю, произносит несколько крепких словечек.

- Что за… - выскакивает из автомобиля.

Около забора лежит мужчина, в разодранной одежде, грязный. Похож на нищего. Выхожу вслед за Стасом.

- Бодя! Ты снова за старое! – рычит, как раненый зверь.

- Стасян… дружище… я не мог там… - мямлит, едва ворочая языком.

Этот голос… Подхожу еще ближе. Каштановые засаленные волосы, очень густые брови, настолько густые… я их видела раньше… Слишком мясистые и большие губы, широкий кривоватый нос… Он у него был переломан и сросся неправильно. Откуда я знаю эти подробности? Но я их знаю. А еще у него криво сросшийся мизинец на левой руке. Его я не вижу, но тоже знаю.

- Какого ты сбежал? Ведь делал же успехи! Два месяца держался! – Стас берет его за грудки и встряхивает.

- Помоги… мне больше некуда идти…

Глава 13

Стас затащил мужчину в дом. А я все это время не могу оторвать взгляд от незваного гостя.

- Зоя, крепкий чай принеси, - бросает вышедшей нам навстречу няне.

- Я больше не мог быть в той богадельне, Стасян. Они промывают мне мозги, колют жуткие препараты, заставляют общаться не пойми с кем, выслушивать чужие сопли. Зачем это мне? Если я уже столько лет варюсь в собственном аду. Мне надо было забыться. Зачем? Скажи зачем? Ты обрек меня на эти мучения? – он кричит и вертит головой как в припадке, изо рта капает слюна.

- Это лучший реб центр в стране. Они вытянули многих. Бодяяя! - ударяет кулаком по дивану, - Неужели в тебе ни капли силы воли не осталось?

- Силы на что? Для чего? Моя жизнь… ее больше нет… у меня ничего нет… А ты мешаешь мне провести последние дни так, как я этого хочу! – орет в каком-то сумасшедшем припадке.

Мне страшно смотреть на этого человека, будто в нем действительно внутри все сгорело, и осталась лишь оболочка.

Но я помню Богдана совершенно другим. В сознании возникает образ уверенного в себе мужчины с горящими лукавыми глазами. От него пахнет властью и силой. Сейчас его практически невозможно узнать, но это один и тот же человек.

«- Пусть мы знакомы совсем недолго, но я больше не представляю своей жизни без тебя, - Богдан стоит на одном колене в темно-синем костюме, ослепительно улыбается и протягивает мне красную бархатную коробочку».

МНЕ! Воспоминания ударяют с такой силой, что отшатываюсь, и с трудом дохожу до кресла. Сдавливаю виски руками. Нет. Этого не может быть! Может это мои фантазии? Мозг не помнит, и сам придумывает непонятно что. Я не верю, что это могла быт я. И в то же время вижу себя на борту огромной яхты. Так четко вижу, что чувствую морской воздух, который треплет мои волосы. Я открываю коробочку, а там невероятно красивое кольцо с камнем, который завораживает радужным сиянием в лучах солнца. Это все похоже на какой-то бред!

- Лен, прости, что тебе пришлось это увидеть, - я не заметила, как Стас оказался рядом.

- Все… нормально, - шепчу, заплетающимся языком.

Нет! Ничего не нормально! Константин… Богдан… Что еще я забыла?

- Я вызвал врача. Дал ему таблеток. Скоро ему помогут… - вздыхает, - Надеюсь…

Бросаю взгляд на Богдана. Пока я путешествовала в воспоминаниях, он заснул.

Киваю. Не знаю, что сказать.

- Ты очень бледная, пойдем на кухню, - берет меня за руку.

Иду за ним, едва передвигая ногами.

- Кто он? – спрашиваю, немного совладав с эмоциями. Наблюдаю за тем, как Стас собственноручно делает нам кофе.

- Мой давний приятель. Иногда по бизнесу с ним пересекался. А сейчас вышло так, что никого кроме меня у него не осталось, - разливает в чашки ароматный напиток.

- Что с ним случилось? – спрашиваю и тут же сожалею.

Я не хочу этого знать! Поздно. Вопрос задан.

- Он когда-то был успешным бизнесменом. Но несколько лет назад, его обвинили в финансовых махинациях, коррупции, и даже адвокаты ничего не смогли сделать. Он сел. Из тюрьмы вышел другим человеком, - Стас ставит около меня чашку и садится рядом. – Он потерял все. Имущество конфисковали. А что удалось спрятать, он после освобождения спустил на выпивку. Опустился на самое дно, тусовался с бродягами и клянчил деньги у прохожих. Таким я его нашел. Определил в клинику. Но не помогло. Бодя постоянно сбегает. И вновь за старое. Я понимаю… почему… - обхватывает голову руками, - Не за что ему держаться. Все, кто был… все от него отвернулись… Я как-то пытаюсь помочь, но воюю с ветряными мельницами. А смотреть, как он уничтожает себя, как летит в пропасть… оно… врагу такого не пожелаешь.

- Он ведь пришел к тебе, значит, подсознательно ищет помощи, - закусываю губу. – Возможно, еще далеко не все потеряно…

Его рассказ – это как пытка, каждое слово острой ядовитой иглой впивается под кожу. Так не реагируют на незнакомых людей. Я знала иного Богдана, и мне больно видеть, что с ним случилось, нестерпимо больно. С трудом подавляю истерику. Надо держать себя в руках. Разобраться в прошлом, вспомнить. Какое отношение я имею к Богдану? Что нас связывает. Эти обрывочные воспоминания медленно меня доводят до безумия.

- Он теперь всегда приходит. Сначала загул после клиники, а потом ко мне под ворота… И я буду бороться за него, - сжимает кулаки. – Будут новые реб центры, другие врачи, все что угодно, я не сдамся. Я сам был… на грани… меня спас Дюшка. А у Богдана есть только я.

В это мгновение Стас открылся для меня с новой стороны. Я смотрю на него совсем другими глазами. Больше не считаю его психом. Но если в нем открывается настоящий мужчина… то себя я вижу гораздо с худшей, пугающей стороны. И кто знает, какие еще тайны хранит мое прошлое?

Врачи приехали быстро. Крик, жуткая брань, вопли. Богдан сопротивлялся, обвинял Стаса в предательстве, упирался как мог, пока ему что-то не вкололи. Я стояла, прижавшись к стене, и не могла на него смотреть. Слишком близко к сердцу все принимала, словно страдает очень близкий мне человек.

Стас уехал с ним, решил лично все проконтролировать. На прощание вложил мне в руку кредитную карту и попросил приглядеть за детьми. Я даже не нашла в себе сил возразить, только кивнула. Только за ними закрылась дверь, тут же осела на пол и разрыдалась. Не понимаю, что со мной творится. Мне жутко до дрожи, но еще страшнее посмотреть на себя со стороны, разгадать собственные тайны.

Все же взяла себя в руки, умылась, впихнула в себя несколько ложек каши и с водителем поехала за детьми. Малыши выбежали ко мне навстречу, довольные, улыбчивые, наперебой рассказывают новости. Никогда Анюта еще с таким восторгом не возвращалась из сада. Для нее действительно началась другая жизнь. И с Андрюшей они на удивление быстро поладили. Это как бальзам на израненную душу. Нет лучшего лекарства от тоски, чем прижать к себе детей, пропитаться их запахом, и понять, насколько мир прекрасен, если они рядом. В этот момент появляются силы и, кажется, что можешь абсолютно со всем справиться.

Вечером вернулся Стас, цвет лица землистый, взгляд потухший. Поцеловал детей, поговорил с ними и пошел к себе. Мне так хотелось пойти следом, просто обнять его и сказать, что все будет хорошо. Странное, неподконтрольное чувство. Словно это так правильно разделить с ним боль, поддержать.

Но я сдержала себя. Уложила детей и отправилась к себе в комнату. Мобильный в кармане известил о сообщении. Пришлось включить звук, когда Стас уехал. Мало ли что ему может понадобиться. Аппарат весь день молчал, а тут ожил. Мама. Пишет и пишет. Просит одуматься, рассказывает, как тяжело Ване.

«Мама я к нему больше не вернусь. Он предал меня и не один раз».

Отправила и словно для себя поставила окончательную точку. Выдохнула. Стало легче, словно тяжелый груз сбросила с плеч. И нет сожалений, ничего к нему нет. Будто неведомая сила стерла все, что нас с ним связывало. Хоть это и не совсем так, есть Анюта, и я уверена, Ваня еще появится в нашей жизни. Но для себя я приняла окончательное решение.

А мой телефон взорвался сообщениями и звонками от матери. Она, то обзывала меня последними словами, то говорила о любви и просила дать шанс моему браку, или хотя бы приехать домой.

На следующий день писал Иван. Текст его сообщений был полон таких нежных слов, каких я от него не слышала за всю нашу совместную жизнь. Дрогнуло ли что-то у меня в груди? Ни капли.

Я окунулась в иную жизнь. Незаметно и очень быстро. Все складывалось гармонично и просто. Стас вначале был подавлен и предложил прогуляться, показать мне город. Мы шли по улицам, болтали о всякой ерунде, и мне было так хорошо, как никогда не было прежде. Просто гулять, и хоть ненадолго отключить мысли, забыть о тревогах. Потом мы забрали детей и продолжили прогулку уже с ними. Веселились, дурачились, и пасмурный день, казался невероятно солнечным и теплым.

Так прошло четыре дня. Они пролетели незаметно, как и все хорошее в нашей жизни. Утром Стас уходил на работу, вечером приезжал к саду, и каждый раз находил чем нас удивить, прогулки на лошадях, шашлыки на природе, парки, кафе. Дети, они сглаживали углы, заставляли поверить в чудо.

Я никогда в жизни так много не смеялась. Слишком много этих «никогда» рядом с ним. И меня все чаще охватывало чувство, что мы настоящая семья, счастливая и беззаботная.

А по ночам… приходили они… туманные и изматывающие воспоминания. Образы, люди, события, прошлое в моей голове превратилось в такую кашу, что я уже при всем желании не могла отличить, что и когда было. Я вспоминала события, а лица оставались за черной завесой. Временные отрезки напрочь стерлись. Дошла до того, что потерялась, не понимала кто я. Словно вот только сейчас и начала жить, а до этого было существование неведомой мне женщины.

Еще меня мучил тот звонок. Несколько раз хотела рассказать Стасу… но так и не решилась. Все не могла подгадать момент, а на самом деле просто боялась. Трусиха. Он тоже молчал, хоть по его сведенным на переносице бровям, я понимала, что и Стаса что-то тревожит. Но мы словно оттягивали момент… пытались играть в семью, которой мы не являемся. Стас ищет во мне утраченное счастье с другой, а я зализываю раны прошлого.

За это время он не пытался затащить меня в постель. Но украдкой то и дело, прикасался, обнимал, и как мальчишка целовал, подловив в коридорах дома. Мы помолодели, сбросив на время годы боли и страданий.

- Пошли фильм посмотрим, - предложил Стас, когда мы уложили детей.

Я так и заснула у него на плече, даже не помню, про что был фильм, просто наслаждалась его теплотой, ощущением безопасности, его близостью. Слева потрескивал камин, на огромной плазме выясняли отношение герои фильма, а я вдыхала его запах и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть момент.

Проснулась я в своей постели. Одна. И стало очень холодно, и что-то черное мерзкой змеей пробралось в душу. Заставляю себя подняться, пробую отогнать нехорошее предчувствие. Но оно подобно заразе, расползается еще сильнее.

Звонок телефона. Незнакомый номер. Снова я отвечаю, прежде чем успеваю подумать. Как злой рок за меня принимает злосчастный вызов.

Компьютерный голос:

- Время тикает. Прими верное решение. Потом будет поздно.

Вызов обрывается.

Отбрасываю телефон в сторону, будто он обжигает пальцы. Быстро одеваюсь и выхожу из комнаты. Стас отвез детей в сад. Мне надо прогуляться, не могу сидеть в четырех стенах, только не сейчас. Надо все обдумать и принять верное решение. Я очень хочу верить, что это просто чей-то жуткий розыгрыш, того же Вани, к примеру. Но почему так муторно на душе? Почему я места себе не нахожу? Или просто себя накручиваю?

Выхожу из дома и в дверях сталкиваюсь со Святославой.

- А Стаса нет дома… - бормочу растерянно.

- А я знаю, я к тебе, - подмигивает с ехидной ухмылкой.

Отталкивает меня плечом в сторону и бесцеремонно проходит в дом.

- Сейчас позвоню Стасу и скажу, что ты пришла, - а сама мысленно сокрушаюсь, что оставила телефон в комнате.

Кожей ощущаю от нее угрозу. Но не понимаю, как себя вести со стервозной сестрицей.

- Не утруждай себя. Или у тебя проблемы со слухом, я четко озвучила, что пришла именно к тебе, - она осматривается по сторонам, оценивает обстановку. – Пошли в гостиную, там переговорим, - приказывает.

- Не вижу смысла, нам не о чем с тобой говорить, – остаюсь стоять на месте.

- Ошибаешься… как там тебя, - наигранно хмурит бровь, словно пытается вспомнить мое имя.

- Лена.

- Лена так Лена, - ухмыляется, всем своим видом показывает, насколько это для нее малозначимо. – Я буду черный кофе, ложка сахара.

- Извини, но мне надо уходить. А насколько я помню, Стас ясно дал понять, что на данный момент не желает видеть тебя в доме, - стараюсь говорить спокойно и отстраненно.

Не имею я права ей грубить, ведь сама нахожусь в этом доме на птичьих правах, но сестрица вызывает у меня стойкую неприязнь, и слова сами собой срываются с губ.

- А ты задержись… Лена, - болезненный укол в сердце. Она выделила мое имя точно так же, как это делал Стас во время нашего знакомства. – Это в твоих же интересах.

- Не думаю, Слава, - аналогично выплевываю ее имя.

- Ой, что ты ломаешься, аки лань невинная, - поднимает голову вверх и хохочет.

- Тебе лучше покинуть дом. Я сейчас вызову охрану и…

- И что? Думаешь, они тронут сестру хозяина? – резко обрывает смех, поворачивается и идет в направлении гостиной. – Скоро, совсем скоро, тебя за шкирку со смачным пинком выкинут на улицу.

Не помню, чтобы был в моей жизни человек, который меня настолько бесил. Аж руки чешутся поступить с ней точно так, как она только что озвучила. Закипая от ярости, следую за ней. Зачем? Какой-то бессознательный страх толкает меня. И я пока не могу дать ему определения.

- Что тебе от меня надо? – останавливаюсь в проходе, в то время как она, усаживается на диване.

- Все просто, собирай свои нехилые пожитки, шмот, подаренный братом, разрешаю забрать себе, и вали обратно к себе в мухосранск.

- С чего ты решила, что я стану тебя слушать? На данный момент я желанная гостья в этом доме. А вот тебе, явно в прошлый раз указали на дверь, - ее лицо на мгновение исказилось злобой, но она очень быстро возвращает маску надменности.

- Шавка лает, да укусить не может. Не по зубам, - цокает языком. – Но так уж и быть, проявлю снисходительность, которой ты не заслуживаешь. Объясню все доступным языком… Лена… Ты напоминаешь Стасу погибшую супругу. Что-то отдаленно действительно есть. Но Виктория – это совокупность идеальных женских качеств. Она идеал. И даже после смерти место в сердце моего брата есть только для нее. А ты жалкая подделка, которой он пытается заменить ее. Забыться в дурмане, чтобы не так больно было. Прошло три года, и никто из нас не смирился с ее смертью, - закусывает губу, вздыхает. – Брату тяжелее всего, естественно, он стал агрессивен, где-то совершает необдуманные поступки, один из них – ты. Но… Лена, - смеется, качает головой из стороны в сторону, - Неужели ты думаешь, что первая? Знаешь, сколько их было, таких же дурочек, мимолетных заменителей? Даже я всех не вспомню, а брат и подавно. Стас умеет быть заботливым, окружает вниманием, дарит подарки. Бесконечные лже-Виктории для брата как обезболивающее, - разводит руки в стороны, карие глаза блестят.

Неужели от слез? Не верю.

- Сколько заботы от сестры, которую он видеть не хочет. Намекаешь, что скоро он «прозреет»?

- Не намекаю, утверждаю со стопроцентной гарантией. Эффект обезболивающего кратковременный. А когда с его глаз спадает дурман, он видит уродливую копию и тогда звереет. Ты даже себе не представляешь, что он делал с женщинами, когда осознавал реальность, - снова цокает языком. Как на нервах играет зараза. – Так что считай, мое предложение свалить, да еще и с моей помощью, оно для тебя сродни благотворительности. Не упускай шанс остаться целой. Когда Стас за тебя возьмется, он, - закатывает глаза, - Будет уничтожать основательно, по кирпичику разберет твою жизнь. Ему больно, и он захочет причинить аналогичные страдания. Так уж он устроен, знаешь ли, травма от потери, оставляет свои следы… - склоняет голову набок и цокает языком.

Перед глазами мелькают картинки, как Стас переживает за Богдана, как он общается с моей дочерью. Это не сыграть. Дети, они слишком тонко чувствую фальшь. И сейчас эта женщина описывает совсем другого человека. Да, он может психовать, сказануть грубое словечко, но я больше не верю, что Стас способен на жестокость.

Возможно, в скором времени он попросит меня уехать, но он это сделает по-человечески, а не так, как говорит эта. Не верю ни единому ее слову.

- И чем я заслужила такую «доброту» с твоей стороны? Такая забота о незнакомке? – усмехаюсь.

- Брат станет неадекватным, а нам с мужем его успокаивать. Костик будет проводить с ним время, которое мог бы провести со мной. Тут лишь мой интерес, на тебя мне чхать, - смотрит на меня как на ничтожное насекомое.

- Думаю, ты последняя к кому Стас придет за утешением, - смотрю на нее аналогичным образом, показываю, взглядом все, что думаю об этой особе.

Вскакивает с дивана как фурия, подлетает ко мне, хватает за подбородок, впивается острыми ногтями в кожу, как голодный клещ, жаждущий крови.

А может это по ее указке эти звонки? И теперь она решила усилить эффект?

- Ты жалкое ничтожество, тебя брат подобрал на помойке, а ты себя возомнила хозяйкой дома? – тяжело дышит мне в лицо, усиливает хватку. Мотаю головой, но ногти только сильнее впиваются в кожу.

- Убери от меня свои руки!

- Каждый раз, когда он на тебя смотрит, знаю, Стас не видит твоей рожи, он видит Викторию, ее черты стоят перед глазами. А ты горький заменитель, и когда он это поймет, почувствует, что своим присутствием ты только оскверняешь память его супруги, он тебя в порошок сотрет. И не только тебя, твоему отродью тоже достанется. Если самой нравится стелиться, окей. Но что ты за мать, если о дочери не думаешь? – ее ярость ощущается физически, жалит, до мяса проникает. – Или ты такая дура, и реально веришь, что удастся повесить чужого ребенка на моего брата? – истерически хохочет, продолжая сжимать мой подбородок.

Со всей силы наступаю ей на ногу. Пользуясь моментом, отталкиваю. Ногти проходятся по шее, оставляя отметины. А у меня ощущение, что по душе когтями прошлась, оставила там свои грязные следы.

- Лучше тебе не знать, на что способна разъяренная мать. Проваливай из этого дома! – я в таком состоянии, что готова ее разорвать. Оскорбления в свою сторону я могу стерпеть, но Анютка – это уже перебор.

- А что? - театрально округляет глаза. – Я ведь правду сказала. Видно, родному папаше вы уже поперек горла встали, и ты решила повесить свой приплод на моего брата. Ты меркантильная дурная баба, не поняла еще, что не на ту семью напала. Пользуешься его горем. Только все твои старания и упрямство могут обернуться для тебя настоящей трагедией, - она говорит спокойно, и от этого голоса становится не по себе, словно беду накликает.

- Дура тут ты, если решила, что можешь распоряжаться чужими жизнями.

- Я с дельным и выгодным предложением пришла. Большего, чем я предлагаю, все равно не обломится.

- Убирайся вместе со своими выгодными предложениями. И будь уверена, Стас узнает о твоем визите, - сжимаю руки в кулаки, пытаюсь сдержать эмоции.

- Оу, побирушка из мухосранска изволила мне угрожать, - цокает языком. – Я уйду… Лена… вот только ты оглядывайся, кто знает… что тебя за поворотом ждет… А за приплод свой не боишься? Или ради выгоды и им готова пожертвовать?

- Это ты, да? Ты звонила? – последние фразы Славы усиливают мою уверенность, что это именно она.

- Я чего? Ты это совсем, - крутит указательным пальцем у виска и свистит. – С какой такой радости мне тебе звонить?

- Я и не ожидала, что ты признаешься. Только твои дешевые трюки не пройдут.

- Мои трюки ты на себе еще не опробовала… Лена. У всех есть грязные скелеты в шкафу, и я доберусь до твоих, можешь не сомневаться. И тогда твоя участь будет ее печальней, - скалится.

- Ты права, у всех они есть, Слава, - по телу проходит теплая волна, оборачиваюсь и вижу у себя за спиной Стаса. Когда он появился? Даже не услышала. – И если я начну вытягивать твои, как думаешь, Костя сразу сбежит, или все же сначала тебе голову открутит?

- Ты не посмеешь! – стерва мгновенно бледнеет.

- Хочешь проверить? Вижу, что да. Раз нарываешься, приходишь в дом, куда тебе дорога закрыта.

- Я помочь хочу, открыть тебе глаза. И я давно говорила, братик, нам надо все обиды оставить в прошлом, - она меняется в лице, заискивающе улыбается.

- Ты знаешь, где выход, - указывает ей рукой на дверь.

- Еще придет время, когда ты ко мне приползешь, - шипит. Поворачивается ко мне, - А ты оглядывайся… Лена, кто знает, что притаилось за поворотом. Так дружеское напутствие, - говорит елейным голоском.

Отворачиваюсь. Нет больше сил на нее смотреть. По щекам текут слезы, не знаю, почему настолько сильно она меня задела, словно ворвалась в душу и устроила там кавардак. Так и замерла, глядя в стену.

- Прости, что тебе пришлось это выслушивать. Мне как охрана доложила, сразу рванул назад, - сзади подходит Стас и обнимает меня, осторожно, гладит плечи, невесомые касания, они дарят успокоение.

- У тебя очень ядовитая сестра, так и норовит ужалить. Удивляюсь, как Виктория могла с ней дружить… ой, - закрываю рот рукой. Это же надо было самой вспомнить ту, чья тень ни на секунду не исчезает из этого дома. – Извини…

- Все нормально. Ты права, я сам удивлялся. Но они каким-то чудом всегда находили общий язык. Виктории было хорошо со Славой, больше у нее не было подруг, и я не мог лишить ее общения. Тем более тогда у нас были терки только из-за наследства отца. Она не могла смириться, что он практически все оставил мне, - его горячее дыхание ощущается на затылке, так приятно, что вопреки скользкой теме хочется урчать.

- Что случилось между вами со Славой? – он резко отпускает меня и отходит в сторону. – Я снова лезу, куда меня не просят. Это не мое дело, - вздыхаю. – Еще раз извини… просто она столько гадостей наговорила…

- Как ты сама выразилась, она ядовитая – это в точку. Я не хочу ее знать. Видеть. Слышать, - садится на диван, обхватывает голову руками. – Но она жена Кости, с которым мы очень часто пересекаемся, работаем вместе и, можно сказать, дружим. Потому, хочу я этого или нет, а Слава все равно присутствует в моей жизни. А еще она крестная Дюшки… Тори настояла… Но на тот момент мы просто были с сестрой в контрах. Пусть между нами и не было теплых чувств, но я еще понятия не имел насколько черная у нее душа. Еще не знал, что она сотворила и сотворит… в будущем.

- И Слава принимает участие в его воспитании? – сажусь рядом с ним. Так и тянет взять его за руку. Сдерживаюсь.

- Нет, конечно, - горько ухмыляется. – Моя сестрица угробила собственного ребенка, я ее и на пушечный выстрел не подпущу к сыну.

- Прости, что? – я аж поперхнулась. Кашляю, горло дерет. – То есть… угробила?

- Родила и отреклась от дочери.

У меня волосы встали дыбом на затылке.

- Как? Как можно бросить свою кроху?! – но вспоминая хищное лицо Славы, так похожее на Стаса и при этом дико омерзительное, понимаю - могла.

- Оказывается, можно, - трет виски указательными пальцами. – Костик тогда лежал в больнице с сильнейшим отравлением, меня не было в городе. У нее начались преждевременные роды… как мы думали… преждевременные. Нам позже сказали, что ребенок не выжил. Потом… спустя время я случайно узнал, что роды вовсе не были преждевременными, и девочка родилась здоровой. Ее забрали чужие люди… но через год, малышка заболела и врачи не смогли ее спасти…

- Сроки не совпадали… то есть ты думаешь – это был ребенок не Константина?

- Могу только подозревать. Фактов у меня нет.

- Почему ты ее покрываешь?

Мало просто изгнать гадину из дома, ее надо уничтожить, заставить заплатить. У меня в голове не укладывается, как женщина может сотворить такое!

- Меня умоляла мать. Стояла на коленях и просила дать клятву, чтобы я не рушил жизнь ее любимой дочери. У мамы проблемы с сердцем, она очень слаба, и я опасался за ее здоровье. Несколько раз врачи ее практически с того света вытягивали. После ухода из жизни моего отца она так и не оправилась и медленно угасала. Я слабак, смотрел на Костю, который оплакивал своего ребенка, и не нашел в себе сил сказать правду… что целый год его дочь была жива… И мама, которая все молила меня молчать… - каждое слово дается ему тяжело. Он словно проживает это снова. – И сейчас души не чает в своей дочери. Хоть уверен, знает куда больше мерзких подробностей, чем я.

- А где сейчас ваша мама? - говорю и мотаю головой.

- Живет со Славой и ее мужем. Это было ее решение. Она туда переехала, когда погибла мать Костика. Был пожар… неслучайный. И у меня подозрение, что сестрица приложила руку. Только догадки и ни одного доказательства. Хоть я землю рыл, копал… И ничего не указывает на нее прямо, только моя чуйка, - сажусь ближе и обнимаю его. – Еще и я был не в себе, подозреваю, многое упустил, - в голосе виноватые нотки.

- Если мама просила тебя молчать, - тщательно подбираю слова, потому как пока его история не укладывается у меня в голове. Слишком жестоко, слишком бесчеловечно, - То выходит, она защищала зная об этих ужасах…