Сентиментальное путешествие по Азии и Евразии

ПРЕМИЯ

— Как вам показался Красноярск? — спросил мой собеседник, отводя меня в сторону. (Надо полагать, не за тем отправляются за тысячи километров от дома, чтобы встретить земляка, — я встретил, в Mix-Max'е, на церемонии.) Движимый желанием хотя бы отчасти реабилитировать город, я ответил:

— Сопки красивые.

— Чехов, — говорит, — в каждом городе непременно посещал бордель, — и внимательно на меня смотрит.

Я, признаться, несколько смутился; даже не знал, что ему и ответить, разве, сказать, что еще не посещал.

Выручил А*. Он подошел ко мне с прелестным юным созданием возраста Джульетты и сказал:

— Это моя дочь. Она за тобой присмотрит.

Мой собеседник был явно разочарован. Он, очевидно, тоже имел охоту за мной присматривать. Разумеется, я остался под надзором юного создания.

Не успел я сесть, как заметил, что за мной еще кто-то наблюдает.

На меня смотрела маленькая девочка, лет пяти, в упор, оценивающе. Я улыбнулся. Девочка подошла ко мне и, дотронувшись до меня, заговорила. Рассказала, что у нее умер дедушка. И о том, как она его любила. А я сказал ей, что у меня уже все дедушки умерли. И, что я их тоже очень любил.

Да. Мне дали премию. Прилюдно называли писателем. Подарили цветы, почему-то в горшке.

— Это мы с мамой цветы покупали, — сказала девочка.

— Красивые, — сказал я и подарил ей самый лучший.

— Ты придешь к нам домой сегодня? — спросила она.

— Боюсь, что у меня не получится, — отвечаю.

— Почему?

Мне не пришлось врать. Подошла женщина и, извинившись, взяла девочку за руку. Чтобы увести, очевидно. Мама, полагаю. Я подарил ей цветок.

И дочери А* подарил: за надежный присмотр…

Я раздал все цветы, женщинам, всем подряд, молодым и старым. В горшке, благо, было много цветов. Досталось даже жене и дочери А*, другой (не повернулся бы язык назвать ее старшей). Им же достался горшок.