Сердце дикарки

Глава 7

Кин вздрогнул и проснулся. Услышав повторный стук в дверь, он потянулся к Алексе в стремлении защитить ее. Увы, Алексы не было; рядом с ним остались лишь смятые простыни.

Быстро спустив ноги на пол, он начал поспешно одеваться. Неужели Расс примчался защищать честь сестры? Наверное, на этот раз он явился вооруженным до зубов, размышлял Кин. Сейчас не хватало только открытого столкновения с Карвером-младшим…

Приготовившись к худшему, Кин поставил ружье рядом с дверью и лишь после этого поднял засов. Он прищурился в темноту и разглядел, что перед ним не Расс Карвер, а незнакомец.

– Простите, что разбудил вас, мистер Родон, но у меня сообщение от Клинта Гормана.

Кин с трудом приходил в себя после глубокого сна. До настоящего момента он даже не вспоминал о Клинте. Но по серьезному выражению лица пришельца было понятно, что произошло нечто непредвиденное и неприятное.

– Что случилось? – спросил Кин.

Молодой парень замялся, чувствуя на себе тяжелый, пристальный взгляд Родона.

– Ну… у него неприятности. На него напали, когда он перевозил товары на кильбот. Клинт говорит, много чего украли.

– А сам он как, пострадал? – спросил Кин, поспешно натягивая рубашку.

– Боюсь, что да. Он умудрился добраться до нашей фермы и тут же свалился. Док сейчас занимается им. У Клинта пуля в плече, и еще его избили рукоятью пистолета. Он настоял, чтобы я передал вам это, чтобы вы о нем не беспокоились.

«Беспокоиться о нем?» – пробормотал про себя Кин. Да он настолько увлекся очаровательной Алексой, которая уплыла в ночь, не потрудившись даже сказать «до свидания», что напрочь забыл о самом существовании Клинта Гормана. Господи, да это ли не доказательство, что мужчина не должен пугаться с бабами, грубо сказал себе Кин. Он ведь знал, что Клинт отсутствует дольше обычного, и все же не сделал ни малейшей попытки проверить, что с ним. Проклятый идиот! Он забыл Клинта ради своего вожделения к мисс Карвер. Никогда. Никогда снова. Он обязан Клинту самой жизнью.

Кин обогнул юношу и зашагал к деревьям седлать Кентавра.

– Дай мне пару секунд привести коня. Я хочу, чтоб ты проводил меня к Клинту.

– Вы можете ехать на его лошади, если хотите. Я привел ее с собой, она еще оседлана, – предложил парень, торопясь поскорее двинуться в обратный путь, к дому.

Кин кивнул, круто повернулся и последовал за ним, но мысли его невольно возвращались к Алексе. Память о том, как она лежала в его объятиях, не уступая ему в страсти, отвлекала его от дел насущных. А Клинт встретился с целой кучей неприятностей, пока он прохлаждался с красоткой искусительницей. Которая удрала, прежде чем он успел пресытиться ею. Тряхнув головой, чтобы избавиться от навязчивого образа, Кин сосредоточился на скакавшем впереди юноше. Может, он разыщет Алексу после того, как повидает Клинта, сказал себе Родон…

Звезды только-только начинали блекнуть на ночном небе, когда Алекса привязала лошадь и потихоньку пробралась на свой тюфяк. Стараясь не дышать, заползла под одеяло, чтобы успеть немного вздремнуть до подъема, но тут Расс приподнялся на локте и гневно взглянул в ее сторону.

– Ты была с ним, да? – Голос был тихим, но Алекса безошибочно различила в нем глубокое осуждение.

Избегая его сурового взгляда, она смотрела в сторону.

– Ты не понимаешь, Расс. Я…

– О, я прекрасно все понимаю, – прошипел он. – Этот подонок воспользовался твоей беззащитностью. Клянусь, он заплатит за это, дорого заплатит.

– Я сама пошла к нему, – пылко ответила Алекса. – Не его надо упрекать. Меня.

Расс ударил кулаком по земле и заскрежетал зубами, лишь бы не заорать ей в лицо и не разбудить Джастина.

– Ты была беспомощна перед его грязными планами. Он чертовски хорошо знал, что делает. Я знал еще с первой ночи, когда нашел тебя в его хижине, что он решил тебя обольстить. Родон очаровывал тебя, пока ты не уступила.

В конце концов Алекса решилась встретить яростный взгляд брата, и печальная улыбка заиграла на ее губах.

– Сегодня ночью было не в первый раз. Я не раскаиваюсь, что пошла к нему. – Она потянулась и прикоснулась пальцами к его сжатому кулаку, потом разгладила суровые, осуждающие складки на лице Карвера-младшего. – У тебя есть Рейчел, и она ждет тебя, чтобы вы вместе начали новую жизнь, когда ты вернешься. А я… у меня ничего нет. Разве ты не понимаешь? Какой ты видишь себе мою будущую жизнь в этой дикости, вдвоем с отцом? Разве это так ужасно: постараться урвать у жизни хоть несколько счастливых мгновений, которые могут никогда больше не повториться?

– Но он же не любит тебя, – возразил Расс и опустил голову, еле слышно бормоча проклятия. – Кин Родон понятия не имеет, что значит это слово. Он использовал тебя, как любую другую женщину.

– Я прекрасно отдаю себе в этом отчет, – согласилась Алекса. – И все же, Расс, это все, что у меня есть, и может быть, все, что вообще когда-нибудь будет.

Расс повернулся к ней спиной и поклялся себе, что убедит Джастина позволить Алексе вернуться с ним в долину Уобаш после того, как они построят новый дом в этой глуши. И еще он решил, что найдет способ отплатить Кину Родону за то, что тот обошелся с его сестрой, как с обычной потаскухой.

– Ложись спать, Лекс. Завтра будет длинный день, – пробормотал он.

Расс крепко зажмурил глаза, пытаясь прогнать видение, стоящее перед его глазами – его невинная сестра в объятиях Кина. – но проклятая картина продолжала терзать его и во сне. С этой минуты он будет яростно защищать Алексу и сделает все возможное, чтобы ее никто больше не обидел, ни один мужчина не воспользовался ее беспомощностью. Придет день, когда он увидит ее замужем за достойным человеком, пообещал он себе. И пусть дьявол поможет Кину Родону, когда Расс до него доберется! В следующий раз он так легко не отделается. У Расса просто руки чесались разорвать негодяя на тысячи кусков.

Недостаток сна окончательно испортил настроение Рассу. Каждый раз, когда он смотрел в сторону Алексы, она чувствовала, как он весь кипит от раздражения. Алекса помогала отцу, который суетился по всему лагерю, но сознавала, что только делает вид. Окажись сейчас Кин рядом и предложи ей остаться в Сент-Луисе, она поедет за ним раньше, чем Джастин успеет сказать хоть слово против.

Наконец в лагере появился Сайлас Грегор. Брат с сестрой одновременно закатили глаза, а потом обменялись осторожными взглядами. «Интересно, сможет ли такой найти дорогу к собственной тарелке? – подумали они. – А ведь ему прокладывать тропу в дикой, нехоженой местности». Сайлас источал запах перегара, а глаза его от пьянства стали красными, как у кролика. Алекса, безусловно, предпочла, чтобы к ним присоединился Кин, но кто ее спрашивает?

– Где папа выкопал такое чудище? – насмешливо спросила она, стараясь, однако, чтобы ее вопрос не достиг ушей Джастина.

– Да в местном салуне, конечно, – проворчал Расс. – И я думаю, было бы много лучше, если бы он обошел этот салун стороной, когда разыскивал проводника.

Сайлас понюхал воздух и тяжело облокотился на своего мула, который выглядел так, будто провел время в салуне вместе со своим хозяином. Это был самый жалкий мул в мире. У него была такая кривая спина, что он смахивал на верблюда. Наверняка после дождя можно будет набрать пару чашек воды со спины бедолаги. Что ж, вполне подходящее средство передвижения для жалкого подобия образа Божия, который собирается провести их по территории осейджей, расстроенно думала Алекса. Слепец, ведущий слепца… Да поможет им Бог. Им это понадобится!

– М-м-м. Кофеек-то хорошо пахнет. Могу я попросить чашечку? – обратился к ней Сайлас с ухмылкой, обнаружившей нехватку передних зубов.

Алексу замутило от отвращения, но, коротко кивнув, она присела перед огнем. Она-то полагала, что дружок Кина – грязный распутник, но теперь убедилась, что Клинт Горман просто святой по сравнению с этим мутноглазым, заросшим щетиной пьяницей. Очарования Сайласа едва хватило бы, чтобы наполнить наперсток. Алекса выдавила из себя безразличную улыбку и протянула проводнику чашку, тщательно следя за тем, чтобы не прикоснуться к нему или его вонючим тряпкам. Она готова была поспорить, что его одежонка кишит паразитами, и чем меньше ей придется иметь дело с Сайласом Грегором, тем лучше. Совершенно очевидно, что ее отцу пришлось нагнуться очень низко, чтобы выкопать Сайласа.

– А ты ничего, хорошенькая девчонка, – признал Сайлас, устремив сластолюбивый взгляд на пышную грудь Алексы.

Расс мгновенно оскорбился и немедленно отреагировал, презрительно сверкнув глазами на Сайласа.

– Держись от нее подальше, слышишь, ты, Грегор, – предупредил он голосом тихим, но полным смертельной угрозы. – Если только коснешься Лексы хоть пальцем, рискуешь потерять всю руку. Я ясно выразился?

Джастин неодобрительно нахмурился и подошел к сыну.

– Сайлас просто сделал Лекс комплимент. Тебе не стоит пытаться сразу откусить ему за это голову, – проворчал он. – Не понимаю, что это нашло на тебя. Ты кислый, как лимон, с тех пор, как мы разбили лагерь на прошлой неделе.

Выплеснув остатки кофе в огонь, Расс отправился запрягать лошадей в фургон, бросив через плечо последнее замечание:

– Ты чертовски хорошо знаешь, что я был против твоей затеи с самого первого дня. Тебе удалось запугать меня, чтоб я волочился за тобой и тащил Лекс, но я не обязан делать вид, что мне это нравится. Я не потерплю, чтобы такие, как Сайлас, лезли к ней!

Пытаясь разрядить возникшую напряженность, Джастин вежливо улыбнулся.

– Не беспокойся о Рассе, – сказал он Сайласу. – Он придет в себя, когда мы двинемся в путь. Просто он слишком волнуется о сестре.

Сайлас кивнул, давая Джастину понять, что слышал его слова, но его маленькие глазки-бусинки были по-прежнему приклеены к Алексе.

– Уверен, мы трое прекрасно уживемся, когда поближе познакомимся.

Алекса поперхнулась, встретив его голодный взгляд. Нетрудно сказать, что у него на уме: его мысли отпечатались на лице крупными жирными буквами. Он нагло раздевал и пожирал ее глазами. Проклятие, ну почему вместо отвратительного Грегора не мог быть Кин?

– Лекс! – Нетерпеливый голос Расса ворвался в ее унылые мысли. – Собирай тарелки и сковородки. Мы уже готовы отправляться.

Алекса вскочила и метнула брату благодарную улыбку. Скоро ей придется научиться ставить Сайласа на место самой, без помощи Расса. Столкновение казалось неизбежным. Сайлас был слишком твердолобым, чтобы молча смириться с отказом.

Собрав посуду и все, что оставалось запаковать, Алекса уселась рядом с Джастином на сиденье и молча уставилась вдаль. Ах если бы у нее хватило смелости воспротивиться воле отца, прежде чем они оставили родное поселение! В этом случае ей не пришлось бы бороться с искушением отправиться в хижину Кина, не пришлось бы терпеть присутствие Сайласа Грегора. И главное, ей удалось бы избежать самого худшего – сурового похода по индейской территории, которое Кин описывал как путешествие в ад. Боже, она такая же бездумная, как и ее отец, уныло думала Алекса. Поэтому и стала его покорной игрушкой. Если бы у нее в голове было хоть немного мозгов, она соскочила бы на землю и пешком отправилась назад.

Заметив огорченное выражение ее лица, Джастин похлопал дочь по руке.

– Не волнуйся, Лекс. Как только мы обустроимся на новом месте, тебе там понравится так же, как и в долине Уобаш. – Он одарил ее печальной улыбкой. – Тогда, возможно, я смогу снова быть тебе хорошим отцом. Просто пока я никак не могу смириться со смертью твоей матери. Любил ее больше всего остального во всем свете…

Джастин всегда умел найти правильные слова, чтобы растопить упрямство Алексы. Она наклонила голову, злясь на себя за слабость и желание упиваться жалостью к самой себе. Джастин отчаянно сражался, стараясь собрать и склеить осколки своей жизни и найти в ней какой-то новый смысл. Разве может она упрекать его за то, что он стремится убежать от тяжелых воспоминаний? В конце концов, он старается выжить, как только может, и начать все сначала в новом, незнакомом месте, где каждый день будет бросать ему вызов.

Тяжело вздохнув, Алекса устремила взгляд на запад, решив, что ей тоже надо похоронить свое прошлое – все целиком. Она будет лелеять воспоминания о ночи с Кином, но лелеять в особом свете. Они сошлись, как два корабля, встретившиеся в ночи, а потом разделились и пошли каждый своим курсом. И потом, он не принадлежит ей, напомнила себе Алекса. Она не может потерять то, чего никогда не имела. Кин напоминает проносящийся мимо ветер, теплый и сильный. Он прикоснулся к ней на короткое мгновение – и умчался дальше. Все навсегда кончено, сказала она себе. Отныне ей предстоит встречать брошенный в лицо вызов плечом к плечу с отцом и искать в жизни другого счастья.

Ее взгляд упал на Сайласа, и молодая женщина с отвращением фыркнула. Мужчины… что за бесполезные существа. Все они просто животные, горящие желанием поскорее удовлетворить свои аппетиты и стремящиеся сделать женщину несчастной. Что ж, она-то им не позволит этого – ни одному из них. Она в состоянии крепко стоять на собственных ногах. Ей не нужен мужчина, чтобы наполнить жизнь смыслом. В конце концов, любовь и желание – просто отдельный штат в огромном государстве разума, и она не намерена становиться постоянным гражданином этого штата. Вот, к примеру, Расс – каким он стал мрачным и надутым, расставшись со своей Рейчел. Или отец… он стал половиной бывшего себя, потому что потерял единственную любовь. Да, любовь – это проклятие, а у нее и так хватает неприятностей. Она будет сильной и независимой и пойдет собственным путем, ни от кого ничего не ожидая. В конце концов, ей тоже надо выжить, так же как и отцу, решила Алекса и устроилась удобнее на жестком сиденье. Она просто использовала Кина для удовлетворения своего любопытства. Обыкновенный ребяческий каприз, которому теперь пришел конец. Ей нетрудно будет забыть его. И у нее нет ни малейшего намерения даже вспоминать это лицо. И она не будет лелеять воспоминание об этой ночи, как думала сначала. Просто сочтет это дорогим уроком, который принесет ей в будущем определенную пользу. Мужчин надо избегать как чумы. Алекса подняла глаза к яркому солнцу, потом опустила их к горизонту, оставив позади Кина Родона и все связанные с ним воспоминания. А лошади и фургон медленно тащились на запад.

– У-ух, ч-черт! – прошипел Клинт сквозь стиснутые зубы. Кин помогал ему спуститься с седла. – Смотри, чё делаешь, парень. Эти старые кости ужо не такие гибкие, как прежде.

Кин подавил улыбку, обнял старого приятеля и направился с ним вместе к хижине. Клинт крепок, как гвозди, но любит временами сыграть на человеческой симпатии и сострадании, особенно когда ранен.

– Знал бы я, что ты собираешься рассыпаться по частям, нанял бы сиделку, чтобы баловала тебя и терпела твои капризы. – Голос Кина был полон иронии. Он метнул в Клинта саркастическую усмешку.

– Хотел бы, чтоб ты меня заранее оповестил-то, я б настоял на этом, – кисло пробрюзжал Клинт. – Ох, чуть не помер я, а ты-то еще и насмехаешься. Что, не слыхал никогда об уважении к старшим? – Клинт со свистом втянул воздух, поднимая ногу, чтобы влезть на ступеньки. – Проклятие, не тяни меня. Клянусь, ты нежный, как гризли!

– У меня маловато опыта по уходу за инвалидами, – огрызнулся Кин, но глаза его блестели весельем. – И хочу напомнить, что глупо кусать руку, кормящую тебя. А если будешь продолжать рычать и ворчать, то могу поддаться искушению и приложить тебя ухом о землю.

Клинт с отвращением фыркнул и повернул голову, чтобы взглянуть на свою сестру-сиделку, но тут же пожалел об этом. От резкого движения пронзительная боль резанула по всему телу. Да, после встречи с этой воровской компанией он чувствовал себя так, будто оказался на пути мчащегося табуна диких мустангов. При малейшем движении каждый мускул начинал горестные жалобы, которые переходили в утонченные пытки, если движение было достаточно быстрым.

– Только убедись, что это здоровое ухо, – потребовал Клинт, осторожно трогая одну сторону головы. – Левое еще малость нежное.

Посадив Клинта на койку, Кин одарил его теплой, сердечной улыбкой.

– Посидишь сам несколько минут, пока покормлю лошадей? Они, как и ты, небось обижаются, когда ими пренебрегают.

Клинт махнул рукой, прогоняя Кина.

– Ага, я попробую заспать эту жуткую боль. – Он закрыл глаза, потом приоткрыл один и посмотрел Кину вслед. – Но не очень-то мешкай, дружище. Может, мне захочется продиктовать завещание…

Кин грубовато расхохотался и оглянулся на Клинта.

– Никуда ты не собираешься, ни в ад, ни в рай, и чертовски точно знаешь это. Дьявол уже приходил за тобой пару лет назад, да в последний момент передумал. Сомневаюсь, что он успел поменять решение, да еще так скоро. Да и ангелы вряд ли спешат потереться об тебя крылышками.

– Проваливай, ты, чертов негодяй! – пробурчал Клинт, но в его голосе тоже слышалось скрытое веселье, которое лишний раз убедило Родона, что их болтовня – сейчас лучшее лекарство для старика. – Только мне и не хватало в моем тяжелом состоянии этих твоих возражений. Лежу себе на смертном одре, а ты знай себе перечишь умирающему…

Кин широко ухмыльнулся и, слегка насвистывая, пошел к деревьям. Но когда он подошел ближе и увидел лошадей, свист прервался. Кентавра не было. Лоб Кина прорезали глубокие сердитые морщины, глаза наполнились ледяной синевой. Так, Алекса пришла к нему и заявила, что не хочет ничего другого, как провести ночь удовольствий в его объятиях. А потом увела его гордость – его любимого жеребца! Будь проклята эта коварная девчонка! Ничего, как только она попадется ему в руки, он ей покажет, как воровать. Уж он ей наподдаст!

Он знал, что ей понравился Кентавр. Видно, настолько понравился, что она опустилась до конокрадства. Кин механически кормил и поил оставшихся лошадей и задумчиво хмурился. Может, Алекса думала, что он кинется за ней, чтобы вернуть Кентавра? Может, она хочет заманить его в ловушку? Неужели Алекса рассчитывала, что после ночи их близости он согласится провести ее семейство по территориям осейджей? Алекса совсем не дура. Она целеустремленная женщина, напомнил себе Кин. И если ей чего-то очень хочется, она найдет способ добиться этого. Да, она искушает его, мрачно размышлял он, угрюмо шагая к хижине. Но ни за любовь, ни за деньги Кин Родон не склонится перед ее волей. Он отправится в лагерь Карверов, вернет своего коня, а потом скажет этой чарующей ведьме и ее семейству, что именно он думает об их тайных кознях.

Проклятие, еще несколько часов назад он тешил себя мыслью, что будет содержать Алексу, пока не насытится ею. Но теперь он не уверен, что она этого заслуживает. Ей каким-то жутким образом удавалось отвлечь его от дела. В прошлом он всегда предпочитал женщин простых и предсказуемых. Женщин, которыми легко управлять и которых можно бросить, как только надоест. Но Алекса не такое простое создание. Это женщина, не уступающая ему в силе страсти. Кошка, готовая наброситься, как только повернешься к ней спиной. Кин покачал головой, вытряхивая из головы невеселые мысли. Он совершенно не намерен глубоко исследовать сложную натуру Алексы. Все, чего ему хочется, – это вернуть своего жеребца и забыть о ней и обо всем семействе Карвер.

Когда он вошел в хижину, Клинт полулежал, опершись на локоть, и сверлил его глазами.

– С каких это пор ты стал связываться с девственницами и лишать их невинности? – спросил он острым, как лезвие бритвы, голосом.

Кин вздрогнул и проследил глазами за направлением взгляда приятеля. На неубранной кровати среди скомканных простыней валялась лента, которую Алекса надевала оба раза, когда посещала его жилище. Клинт знал, чья это лента, и Кин не собирался изворачиваться и лгать в поисках выхода из затруднительного положения. Старик всегда был очень проницателен. Собравшись с духом, Кин прошел к столу, чтобы налить себе и Клинту выпить.

– С тех самых, когда искушение стало выше моих сил, – ответил он деланно-невозмутимым тоном.

Клинт взглянул на него с отвращением.

– Я тебе сказал много лет назад: держись подальше от нетронутых девчонок. От них одни неприятности. Однажды ты проснешься и обнаружишь на крыльце темноволосого щенка и его разгневанного дедулю – папашу твоей будущей нареченной. И будешь смотреть при этом прямо в дуло ружья. – Он театрально поднял глаза к небесам, продолжая бормотать под нос: – Я-то думал, у тебя на плечах есть голова, но теперь ясно вижу, что она упала и пропала! Ты дорого поплатишься за эту ведьму!

Клинт научил Кина, как выживать в суровых условиях. Он заботился о его воспитании с тех пор, как тот сбежал из дома, но все же молодой приятель обиделся на его критический тон. У Клинта много заслуживающих уважения и восхищения качеств, но тыканье пальцем, ножом или шилом в больное место не входило в их число. А в настоящий момент Алекса была именно таким больным местом.

– Думаю, в тридцать три года я уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения, – огрызнулся Кин. – И к твоему сведению, я намереваюсь решительно прервать все дальнейшие связи и с девчонкой, и с ее семьей. – Кин схватил шапку и направился к двери. – Я сделаю это прямо сейчас, – бросил он через плечо. – Сразу, как только устрою ей хорошенькую выволочку за то, что сбежала с моим жеребцом.

– Она сперла Кентавра? – недоверчиво спросил Клинт. – Да знает ли она, что он для тебя значит?

– Да, и я не сомневаюсь, что она увела его именно поэтому, – проворчал Кин, прежде чем исчезнуть с крыльца.

Клинт снова тяжело опустился на кровать и вздрогнул от боли в раненом плече. Проклятая ведьма! Зачем она только появилась? Чтобы еще усложнить и без того нелегкую жизнь Кина? Господи, видит Бог, у него хватает неприятностей и без Алексы Карвер. Да, она, конечно, неотразимая красотка, но Кин проклянет день, когда положил на нее глаз, думал Горман. Он пытался предупредить Родона об опасности, призывал не связываться с ней, но теперь уже поздно. Если Кин уложил ее в постель, зная, что у нее нет никакого опыта общения с мужиками, значит, он пропал.

Бабы! Клинт нахмурился, потом взбил подушку. Скоро он услышит в ушах звон свадебных колоколов. Если Кин думает, что он может вот так запросто уйти от такой роскошной маленькой злючки, не обгорев от летящих от нее искр, то он глубоко ошибается. Но ничего, Клинт придет ему на помощь, сказал он сам себе и зевнул. Веки его тяжело опустились. Он позаботится о Кине, только вот сначала чуток вздремнет…

Тяжело поникнув в седле, Кин пробормотал несколько непечатных эпитетов и горящим взглядом окинул пустой лагерь. Карверы уехали – и ни одного знака, что Кентавр был здесь. Эта дьявольская шлюшка заслуживает того, чтоб ее сожгли на костре, думал он, проклиная ее снова и снова. Образ Алексы, который он лелеял всю ночь, оказался совсем другим, что предстал перед ним сейчас. Пропади она пропадом, гнусная тварь! Какая же коварная обманщица! Проклятая гадина! Если бы Клинт не валялся избитый и раненый, Кин уже давно бы помчался за Карверами и за своей долей скальпов. Ничего, осейджи могут выполнить за него эту работу. Если Алекса ожидала, что он кинется за ней, изменит свое мнение и решит сопровождать их на территорию индейцев, то она совершила большую ошибку. Эта ведьма скоро будет вариться в котле, хотя вполне заслуживает, чтоб ее зажарили на вертеле до хрустящей корочки.

Обдумывая мысли о мщении, Кин натянул поводья и направился обратно к хижине. Он вспоминал теперь предупреждения старого Клинта и жалел, что вовремя не внял им. Он мог бы сейчас по-прежнему легко шагать по жизни, и образ Алексы не следовал бы за ним по пятам, покусывая за пятки. Темноволосая тварь с таинственными серыми глазами и улыбкой, которая могла растопить и льдину, а уж мужчину – растопить и слить в его же собственные мокасины. Она одержала над ним верх. Она делала вид, что страстно добивается его, и одновременно точила кинжал, чтобы всадить ему в спину. Да, то, что она увела Кентавра, было низким, подлым ударом, но она не удовлетворилась. К этой ране добавила еще и оскорбление: свернула лагерь и вынудила Кина броситься за ней вдогонку, размахивая морковкой у него перед носом.

Эта мысль металась в его мозгу, раздувая пламя гнева. Какая жалость, что он не сорвал маску притворства с лица змеи и не увидел, каково же это лицо на самом деле.

Настроение Кина падало с каждой проходящей минутой. К тому времени, как он добрался до своего жилища, из ноздрей уже вырывалось пламя, и он топал ногами, как разъяренный бык. Клинт приоткрыл один глаз и обозрел суровое, хмурое лицо молодого приятеля.

– Судя по твоей кислой физиономии, я бы сказал, что не все пошло так просто, как хотелось, – задумчиво сказал он. – Я так и знал. Я предупреждал, чтобы ты держался подальше от этой девчонки. Еще до того, как ты с ней связался. Но разве ты когда послушаешь? – Клинт насмешливо фыркнул. – Нет, черт, ты поперся тупо вперед, наплевав на мой совет.

– Хватит! – Кин повернулся к Клинту, буквально пришпилив его к стене яростным взглядом. – Мне хватает неприятностей и без твоего брюзжания.

Клинт прищурился и какое-то время молча наблюдал, как Кин взад-вперед мечется по комнате.

– Ну? И что же случилось?

– Ничего не случилось. Они свернули лагерь и уехали, – проворчал Кин и на минуту перестал расхаживать, чтобы плеснуть в кружку рому.

– А с Кентавром-то что? – продолжал допытываться Клинт.

– Пропал, черт возьми. – Кин хватил кулаком по столу и сморщился от боли. Ему стоит приберечь свою ярость для Алексы и того подонка, которого она называет своим отцом, горько подумал он.

Клинт вздохнул и осторожно заворочался на койке, стараясь не давить на больное плечо и отбитые ребра.

– Может, это и к лучшему. Если б ты снова ее увидел, это только внесло бы еще больше сумятицы и неразберихи. А Кентавр в любом случае был слишком своевольным, чтоб на него можно было полагаться. Всегда можешь приручить другую лошадь, – ободряюще сказал он.

Кин молча смотрел в окно, и перед его внутренним взором вставал образ Алексы верхом на белоснежном жеребце, несущейся навстречу ветру. Что за великолепное зрелище они являли вдвоем, неохотно вынужден был признать он. Они предназначены друг для друга.

– Да, думаю, ты прав.

Кин старательно отбросил прочь все мысли об Алексе и повернулся к другу.

– Довольно о Карверах. Займемся тобой. Итак, что ты будешь есть?

Представив себе Кина в роли стряпухи, Клинт поморщился. Кин, конечно, стал умелым охотником, но его кулинарные способности еще требуют шлифовки. Если Клинт и поправится после засады, то только благодаря себе, а уж никак не из-за изысканных кушаний, которыми Кин будет потчевать его.

– Я прошу только, чтобы это было съедобным, – тяжело вздохнул Клинт, прекрасно зная, что просит невозможного. – Разбуди меня, когда приготовишь. Уверен, мне потребуется много сил, чтобы пропихнуть то варево, что ты состряпаешь.

– Я подумываю об отравленном жарком, – посмеивался Кин, синие глаза его поблескивали дьявольским лукавством. Эту черту он приобрел после первой же встречи с Алексой Карвер.

– Не сомневаюсь. Ты давненько подумываешь отделаться от старика и теперь уж постараешься воспользоваться случаем.

Клинт закатил глаза, слушая раскаты хохота молодого приятеля, и грустно размышлял, сможет ли переварить то, что Кин неизбежно поставит перед ним.

Пока Кин суетился с ленчем, его мысли все время возвращались к Алексе. Он продолжал спрашивать себя: как он мог так ошибиться? Всегда ему хорошо удавалось читать людские лица, и вот впервые в жизни он так глубоко ошибся. Как слепой дурак, он пошел у нее на поводу, не понимая, что его обманывают. Но какой упоительный обман, думал он, смягчаясь при воспоминании об исключительно стройном теле, о вкусе ее нежных поцелуев, о женственном аромате, исходившем от нее.

Кин взглянул вниз и вздрогнул – оказывается, он поглаживает ложкой жаркое, а не мешает. Дернувшись, он задел ногой аккуратную поленницу, сложенную у плиты, и дрова с грохотом рассыпались по полу.

Клинт подскочил на кровати, дико озираясь и ожидая, что в любую секунду подвергнется нападению.

– Какого черта?

Смущенно ухмыляясь, Кин присел на корточки и заново сложил дрова.

– Извини, мне очень жаль…

– А-рххх. – Клинт с шумом выпустил воздух. – Клянусь, ты неуклюж, как слон в посудной лавке. Как я могу спать, если ты устраиваешь такой грохот?

– Я же сказал, что сожалею! – негодующе вскипел Кин. Клинт принюхался и поник на своей койке.

– Но не так, как буду сожалеть я, когда отведаю твоей стряпни, – пробубнил он себе под нос.

– Что? – Кин прислушался, пытаясь разобрать бормотание товарища.

Кин тихо продолжил заниматься своим делом. «Забудь ее», – сказал он себе. Алекса уехала, и слава Богу. Ему еще повезло, что удалось спасти свою гордость. Маловато, но по крайней мере хоть это. Разве Клинт не предупреждал его избегать мисс Карвер? Да, может, он временами и болтает всякую чушь, как последний пустомеля, но он стар и мудр. И он сразу раскусил Алексу, сразу понял, что она – целая охапка неприятностей.