Сердце дикаря

ЭПИЛОГ

Май 1726 года Граница Северной Каролины

— Как давно я здесь не была!

Глубоко вдохнув наполненный запахом хвои воздух, Кэролайн огляделась вокруг. Впереди простиралась покрытая зеленью долина. Они сделали остановку, чтобы напоить усталых лошадей. Путь их лежал в Семь Сосен.

— Я всегда верила, что мы вернемся сюда, — сказала она, поворачиваясь к мужу.

Волк обнял ее за плечи и притянул к себе.

— Я тоже всегда надеялся на это! — Он улыбнулся ей и добавил: — И ждал того дня, когда мы снова будем вместе! — Он с нежностью положил руку на округлившийся живот своей жены, которая в скором времени должна была подарить ему второго ребенка. Губы их соединились, но поцелуй был самым бесцеремонным образом прерван: крохотная ручонка маленького мальчика нетерпеливо потянула за отцовскую штанину.

Волк со смехом поднял ребенка над головой.

— Тебе нравится там внизу, Калану? — Двухлетний Калану Маккейд посмотрел в лицо Волка своими большими черными глазами и с важностью кивнул.

— Мы построим там дом для мамы, тебя и твоего братика или сестренки. А еще надо нам с тобой соорудить хлев для животных. Как ты считаешь?

— Домино? — Малыш указал пухлым пальчиком на небольшую черно-белую собаку, которая с озабоченным видом разрывала лапами рыхлую почву. Спаниеля привез из Англии Эдвард. Закончив учебу, он решил навсегда покинуть родину и обосноваться в Новом Свете.

— Да, Домино может жить в хлеву. Но мне кажется, что твоя мама скорей захочет поселить его в доме. — И Волк искоса взглянул на Кэролайн.

— Конечно, ведь он такой маленький, — согласилась она и рассмеялась. Ей случалось сердиться на шаловливого и проказливого щенка, но Волку было доподлинно известно, что в его отсутствие она охотно позволяла Домино спать в своей постели.

А покидать родных Волку приходилось часто и надолго. Как он и предсказывал, между английскими войсками и племенем чероки разразилась жесточайшая война. Обе стороны понесли тяжелейшие потери, пока наконец в минувшем сентябре не был подписан мирный договор.

Эта война принесла чероки неисчислимые бедствия. Их поселки и города были по большей части разрушены, разграблены и сожжены. Жители, уцелевшие во время кровопролитных сражений, становились жертвами голода и болезней, оставшиеся лишились крова и средств к существованию.

Волк работал не покладая рук. На протяжении всех этих страшных дней он пытался установить взаимопонимание между двумя народами. Но война продолжалась, унося все новые и новые жизни, и закончилась лишь тогда, когда племя чероки оказалось близко к полному уничтожению.

Кэролайн опасалась, что происходящее ожесточит Волка и превратит его в непримиримого врага англичан. Но этого не случилось. Оглядываясь на пережитое, Волк ни минуты не сомневался, что лишь безграничная любовь Кэролайн помогла ему вынести все испытания и не сойти с ума от горя и бессилия. Вдали от нее он вспоминал ее нежную улыбку, ее страстные поцелуи, ее веру в него — и все горести и тревоги отступали на задний план.

Прошлой осенью Волк в очередной раз приехал в Чарльз-таун, где жили его жена и сын. За время кровопролитной войны он никогда не упускал случая навестить их, порой тратя по нескольку дней на дорогу, чтобы провести с ними несколько часов. Сопровождая в столицу штата Маленького Плотника, он так же, как и Кэролайн, был уверен, что отныне им суждено быть вместе.

Потому что войне, которая разлучила их, которая принесла стране столько горя и бедствий, пришел конец.

Теперь они были на пути к дому, к Семи Соснам, чтобы начать жизнь сначала. Преемник Литтлтона губернатор Булл назначил Волка своим полномочным представителем по делам чероки. Волк знал, что эта должность требовала от него максимальной отдачи сил, и был уверен, что принесет своему народу немалую пользу.

В этом он рассчитывал на помощь и понимание со стороны Кэролайн. Лучшей жены, подруги, любовницы он не мог бы себе пожелать.

Волк бережно поднял Кэролайн и усадил в седло. Она все еще побаивалась лошадей, но ни за что не желала в этом сознаться. Даже Волку. Но он, несомненно, догадывался об этом и всегда помогал ей забираться в седло и спешиваться.

Пряча улыбку, он заботливо спросил:

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? Готова ли ты к завершению пути?

Кэролайн, склонив голову набок, с улыбкой ответила:

— Да, малыш и я чувствуем себя вполне сносно. Тем более, что мы уже почти дома!

Волк похлопал ее по колену и, наклонившись, взял Калану на руки.

Он осторожно усадил сына в седло впереди себя, взял в руки поводья вьючных лошадей и снова взглянул на Кэролайн.

Полуденное солнце золотило ее пушистые волосы, тонкое лицо дышало решимостью и отвагой. Волк в который уже раз подивился про себя, какой сильной оказалась эта хрупкая женщина.

— Ты готова? — спросил он, подняв бровь.

— О да!

Сопровождаемые громким лепетом Калану и радостным лаем Домино, Волк и Кэролайн стали спускаться в долину.