Сердце Дракона. Пятнадцатый Том. Часть 2

Глава 1360

Хаджар вспомнил слова Тени Императора. Почивший правитель драконов, тогда, в усыпальнице в джунглях Карнака, отломил свой рог… или лучше сказать — отделил часть себя и поместил в душу Хаджара, чтобы, когда пришло его время идти среди звезд, тот мог выступить в роли проводника.

Но из-за Министра Джу и его попытки убить Хаджара, Императору пришлось явить себя чуть раньше. Это явление позволило Хаджару осознать возможность помещения Имени Ветра внутрь своих техник. Иными словами — теперь он мог не только использовать созданные другими техники Божественного Уровня, но и создавать такие сам.

Потому что без обладая именем и осознанием как его вплетать в технику, создать Божественную технику попросту невозможно.

Но если задуматься…

Если все то, что происходило здесь в действительно являлось далеким прошлым — Парадом Демонов. Второй войной между армией Черного Генерала и целого мира, то тогда получается, что Первый Император и так знал, что они встретятся в прошлом и что эту роль — роль проводника, сможет выполнить Гевестус.

Тогда зачем…

От этих вопросов у Хаджара начинало зудеть под черепной коробкой.

Кстати о зуде.

О второй войне между Черным Генералом и целым миром было известно разве что не каждому младенцу, которому посчастливилось родиться в более менее большой стране.

Но вот о первом его восстании, стычки с богами и создании Страны Ветра известно почти не было.

Опять же — по какой-то таинственной причине, которую Хаджар не совсем осознавал, ему это показалось важным.

— Хорошо, — Хаджар протянул свое запястье по ладони Гевестуса и крепко сжал пальцы на запястье полукровке. — ведь меня, свободный воин Гевестус.

— Тогда идем, воин Хаджар, — полукровка закрыл глаза. — призови свой путь среди облаков и мы отправимся выше.

Когда Хаджар смог снова осознавать реальность, то он увидел перед собой страну облаков. Иными словами описать открывшийся ему пейзаж попросту не представлялось возможным.

Синева над головой медленно переходящая в темноту, пронизанную разноцветным сиянием ледяных звезд, стальным куполом накрывала города из облаков. Они поднимались кучерявыми горами все выше и выше, пока не осознавали тщетность своих стремлений и не растворялась белоснежной дымкой.

И среди этих городов, по дорогам между ними, среди холмов и рек, парил золотой дракон. Он расправил крылья и изогнул лебединую шею, наслаждаясь своей свободой.

Хаджар потянулся к рукояти мечи, но понял, что у него нет… рук.

Вместо рук у него были два сильных крыла. Расправив их, он держался на потоках теплого ветра. Они ощущались почти так же надежно, как земная твердь под его ногами, когда они у него были.

— Ты…

— Мудрецы говорят, что единственное, что пройдет с нами весь отмеренный в Книге Тысячи путь — детские мечты.

Парящий среди облаков дракон не открывал своей пасти. Его голос звучал прямо в голове Хаджара. И тот вспомнил слова Таш’Маган о том, что не всем полукровкам дано приобрести умение превращаться в Хозяина Небес.

Видимо Гевестус был одним из таких, кто никогда не расправит крылья под сенью небосвода.

— Твой облик довольно странен, Хаджар, — вновь прозвучало в сознании Хаджара. — но я прежде не слышал, чтобы обладающий душой человека, а не небесного странника, изучал технику пути в небесах. Так что, может, это твоя мечта… или птица Кецаль значит для тебя больше, чем ты понимаешь сам.

— Может быть… где мы, Гевестус?

— Это небо… — ответил дракон, будто Хаджар сам еще не догадался. — последнее небо. То, что светит звездами даже тем, кто уже больше не ходит среди людей.

Шестеренки повернулись в голове Хаджара — птичьей, метафизической или человеческой — не важно.

— Мы на Седьмом Небе?

— Мы над Седьмым Небом, — поправил Гевестус. — а теперь наш путь, Хаджар, будет лежать еще дальше. Туда, где пребывает лишь Хранительница Пути.

Хаджар взмахнул крыльями. Он почему-то знал, что ему нужно делать. Точно так же, когда использовал технику Пути Среди Облаков в обычной реальности.

С той лишь разницей, что там он лишь казался птицей Кецаль, своим духом, а здесь он им в самом деле являлся. Ну или принял схожий облик.

— Хранительница Пути? — спросил он.

— Время, Хаджар… его почти не осталось. Постарайся не отставать.

Дракон расправил свои золотые крылья. Он взмахнул им, разрушая горы и холмы из облаков. Он поднял кучевые цунами и создал белоснежные землетрясения, а затем понесся все выше и выше к темнеющей синеве.

Хаджар, взмахнув своими крыльями, мгновенно ощутил сопротивление. Будто что-то могучее и неприступное не позволяло ему подняться выше.

Он едва не задохнулся во власти этой силы, как словно через призму шума ветра услышал:

— Держись моей тропы, Хаджар! Погибнешь!

С трудом, среди мглы и хоровода разбитого калейдоскопа реальности, Хаджар увидел золотистую тропу, которую оставил позади себя воспаривший над облаками дракон.

Хаджар, собрав все силы и волю в едином порыве, взмахнул крыльями и смог дотянуться до спасительной нитки, спущенной ему откуда-то со звезд.

Она опутала его и, будто поместив в спасительный кокон, снова позволила дышать.

— Быстрее, Хаджар! Долго я не удержу!

Хаджар взмахнул крыльями. Он поднимался все выше и выше. Облака, которые возвышались вокруг него древними городами, падали куда-то вниз. Из гор они превращались в насыпи, из насыпей — в маленькие точки, пока и вовсе мир не разделился на две части.

Все, что было над ним — холодная пустота тьмы, в которой застыли в своей обманчивой неподвижности звезды, на самом деле плывущие быстрее, чем сама мысль.

А снизу — несущиеся покрова облаков, по сравнению со звездами — не двигающиеся и вовсе.

И в этой тьме единственным ориентиром оставался дракон Гевестус, чья крылья прорезали во мгле золотую тропу. Вместе, в полной тишине, они летели по тьме, внутри которой, порой, Хаджар видел какие-то силуэты.

Они манили его своими очертаниями вспышек собственной памяти. Будто он должен был их знать, помнить. Словно он пришел сюда только ради них.

— Не своди глаз с тропы, Хаджар! — набатом прогремело в голове. — Не поддавайся тьме! Хранительница уже близко.

Хаджар, не без труда, отвел взгляд в сторону. Краем глаза, перед тем как полностью сосредоточиться на золотой тропе, он увидел нечто, что выглядело куда отчетливее других теней.

Хаджар увидел самого себя.

Только какого-то другого.

Не такого, как он видел уже больше сотни лет в различных отражениях. Тьма показала его совсем иначе…

Хаджар взмахнул крыльями еще раз и помчался следом за драконом. Они мчались по темной глади, а звезды больше не светили над их головой. Теперь они были везде — сверху, снизу, справа, слева. Своим светом они пытались одолеть мглу, и, пусть их становилось все больше, но тьма не сдавалась.

Казалось, что она и вовсе не обращала внимание на тщетные попытки света одолеть себя. Так же, как слон не обращает внимание на лающую бродячую собаку.

— Ты снова здесь, последний генерал.

Хаджар сжал и разжал кулак. Он снова был собой. Стоял посреди тьмы перед ликом той, кого уже видел прежде.

— Хранительница, — опустился на колено Гевестус. — я привел к тебе ищущего путь среди звезд, дабы он мог найти свой свет во тьме.

— Значит все идет своим чередом, последний генерал, — она все так же стояла рядом со своим сотканным из звездного неба львом. — Я чувствую, что уже пали древние стены. Горн пропел свою песню. Последний Король уже ходит среди живых и вновь поднимает знамя войны. Угли освободили сокрытое в них пламя. Все идет так, как должно идти, последний генерал… а значит и тебе должно пройти своей дорогой.

Хаджар смотрел на это создание, вспоминая, как оказался здесь впервые. В тот раз слова Хранительницы показались ему ничего не значащим набором фраз, а теперь…

Проклятье…