Сердце ведьмы

ГЛАВА 6

Равин сжала руки под столом, потирая большим пальцем шрам на ладони. Казалось, у нее в животе застыл свинцовый шар. Она сделала глубокий вдох — это был отчаянный звук, похожий на тот, что издает дайвер в акваланге, всасывая воздух через трубку.

Девушка обвела взглядом комнату для допросов. Глаза задержались на старом металлическом столе и стульях с прямыми спинками. Тусклое освещение отбрасывало блики на огромное окно, занимавшее половину желтой стены — наверняка это двойное зеркало. Неужели принято считать, что желтый цвет успокаивает? Или, наоборот, он усиливает волнение? Равин не могла вспомнить. Может быть, цвет стен и не имел никакого значения. А может быть, эти мысли были лишь признаком усиливающейся паранойи.

Как только она подумала о предстоящем допросе, ее охватил ужас. Следователи позвонили Равин и предложили встретиться, но она не хотела видеть их у себя дома. Она вообще не хотела с ними разговаривать, но отказаться не могла. Поэтому и согласилась прийти в полицейский участок.

Полиция Оклахома-Сити упорно повторяла вопросы Уайтхола. И это понятно. Все жертвы Железного Дровосека были похищены в городе и увезены в ту лачугу.

Чем больше она расскажет полиции, чем больше ответов они услышат, тем больше вероятность, что они смогут найти преступника. Именно этого она и хотела, так ведь? Она же хотела, чтобы они остановили его? Да! Но Равин не хотела, чтобы в полиции узнали о том, что именно она сделала. Не хотела, чтобы узнали об этом и в ее общине.

Равин сделала глоток воды из стоящей рядом бутылки и подняла глаза на открывшуюся дверь. В комнату вошли высокий офицер-латиноамериканец и лысеющий коп с усами, пониже ростом.

Латиноамериканец протянул ей руку.

— Я детектив Карлос Мангиа, а это мой партнер, детектив Скотт Харрис. Спасибо, что пришли.

Равин кивнула и пожала протянутую руку. Другой коп изучал ее со смешанным чувством неуважения и подозрения. Он пригладил редкие волосы на макушке и тоже протянул руку.

В тот миг, когда Равин пожала его руку, ее тело вздрогнуло. Она хотела понять причину этого, но рукопожатие было настолько сильным, что напоминало спазм. Приступ тошноты подступил от желудка к горлу. Девушка закрыла глаза и увидела несколько образов.

Злобное лицо детектива. Крик женщины, прикрывающей от удара голову руками.

Следующая сцена происходила в темноте на дороге. Детектив Харрис стоял перед открытым багажником, беря пачку денег и протягивая длинный пакет крупному мужчине с неприятными глазами и жирными волосами, все тело которого было покрыто татуировками.

Был еще один образ.

Тот же мужчина, Харрис, в убогой квартире. У девочки лет двенадцати-тринадцати глаза круглые от страха, а из носа течет кровь. Под левым глазом синяк.

— Мисс Скилер, вы в порядке?

Равин не поняла, кто из детективов это сказал. Она открыла глаза и уставилась на Скотта Харриса. Его лицо немного смягчилось, он даже попытался улыбнуться. Затем он расслабил руку, и образы исчезли. Равин вздохнула с облегчением.

Мангиа сел на стул рядом с ней, а Харрис стоял за ним немного правее. Он засунул руки в карманы широких штанин. Брюки были малы ему, и поза только подчеркивала это.

Мангиа открыл папку и заглянул в нее.

— Мисс Скилер, мне известно, что вы разговаривали с полицией и шерифом Уайтхолом, но мы хотим задать дополнительные вопросы, чтобы убедиться, что ничего не упустили.

Равин потерла ладонь под столом.

— Не понимаю. Я же все им рассказала.

— Я знаю. — Мангиа доброжелательно улыбнулся, и девушка обратила внимание на его карие глаза. Это были добрые глаза, не такие, как у его напарника. — Но иногда через несколько дней, оправившись от испуга, свидетели вспоминают дополнительные детали. Будьте добры, расскажите нам свою версию случившегося той ночью, все по порядку и не спеша, вас никто не торопит.

Равин так и сделала. Она медленно рассказала ту же историю, надеясь в точности повторить предыдущее описание событий. Она не хотела, чтобы появились какие-то противоречия, которые могли бы вызвать подозрения.

Во время ее рассказа детектив Мангиа переводил взгляд с Равин на папку, лежавшую перед ним. Иногда он кивал или немного хмурил брови, словно его посещала какая-то мысль. Когда девушка закончила, он поднял глаза и обнадеживающе улыбнулся.

— О, это намного больше, чем записано здесь. Вы вспомнили что-нибудь еще о преступнике? Может быть, какие-нибудь физические особенности, которые вы не назвали в ночь нападения?

Равин покачала головой и только открыла рот, чтобы ответить, как Харрис произнес:

— Может, вы хотя бы скажете нам, как вам удалось с ним справиться, ведь другим жертвам не повезло так, как вам? — В его голосе послышалось презрение.

Девушка посмотрела на него, надеясь, что он не заметит отвращения в ее глазах.

— Как я уже говорила, я закричала. Должно быть, это испугало его. А может быть, он услышал приближение ребят, что нашли меня. Все это ужасно, и мне обидно за тех бедных девушек, которым не повезло так, как мне.

На губах Харриса появилась неприятная усмешка.

— Ага. Конечно.

Равин не хотела вступать в спор с этим ничтожеством, но ей пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить самообладание и не использовать магию.

Детектив Мангиа быстро разрядил обстановку.

— Я приношу извинения за необдуманные высказывания моего напарника, мисс Скилер. Это дело непростое для всех нас. Мы постоянно находимся в напряжении и прилагаем огромные усилия, чтобы поймать убийцу, — именно этим объясняется поведение моего напарника. — Он поднял глаза на Харриса. — Уверен, что мисс Скилер примет извинения.

Харрис вызывающе посмотрел на него, надув губы как ребенок. Затем повернулся к Равин.

— Извините. Я не хотел оскорбить вас.

И хотя в его голосе отчетливо слышалась неприязнь, Равин слегка кивнула и повернулась к Мангиа.

— Это все, детектив?

— Вообще-то мы хотели, чтобы вы поработали с нашим художником. Нам нужно сделать набросок портрета напавшего на вас мужчины.

Равин неохотно кивнула.

— Да, разумеется.

— Подождите здесь.

Равин взглянула на Харриса, боясь, что Мангиа оставит их вдвоем, но оба детектива вышли из комнаты. Через некоторое время Харрис и Мангиа вернулись в сопровождении мужчины лет пятидесяти. У него было румяное лицо и редкие волосы с проседью.

— Это Джеймс Колоран. Я хочу, чтобы вы описали ему напавшего на вас мужчину, — произнес Мангиа.

Равин так и сделала, и художник быстро нарисовал эскиз. Она смотрела на лист, пока Колоран работал, несколько раз поправляя размер носа и густоту бороды. Когда художник закончил, Равин внимательно изучила рисунок. Она осознавала, что, как это ни странно, образ убийцы был весьма расплывчатым. Может, это из-за наркотиков и травмы, но она не могла ясно представить его. Этот портрет мог быть похож на него. Но это мог быть почти кто угодно.

— Теперь все? — спросила она Мангиа, когда художник ушел.

— Да, на сегодня все. Пожалуйста, свяжитесь с нами, как только вспомните что-нибудь еще, — ответил полицейский.

— Непременно, — пообещала Равин.

Она пожала на прощание руку Мангиа, намеренно игнорируя Харриса.

Выходя из полицейского участка, Равин поняла, что вся дрожит. То, что она узнала о Харрисе, взволновало ее почти так же, как события, происшедшие в лачуге Железного Дровосека. Этому детективу нельзя доверять. Он был так же зол, как и тот монстр, за которым она теперь охотилась. Она должна взять это дело в свои руки.