Серебряное сердце

ГЛАВА ПЕРВАЯ ВОР В ГРАГОНАТТЕ

В тусклом свете салона парового экипажа Леди Мелодия Голд выглядела голодной, но это был не физический голод от недостатка пищи, а скорее некое неутоленное желание. Золотая плиссировка ткани ее платья выглядывала из-под плотно запахнутого, чтобы защитить свою хозяйку от холода, красного вельветового плаща. Сидящий напротив Лорд Прометеус Айрон видел это странное нетерпение, которое Леди Мелодия пыталась скрыть за маской холодного презрения, и оно внушало ему легкое отвращение. Его собственный интерес в предстоящем деле был куда более серьезным. Он, так же как и Мелодия, хотел опросить заключенных – их арестовали во время кражи ее драгоценностей из Нового Мятного Двора, – но его мотивы были намного глубже.

Холод, как хищный зверь, таился в темноте улиц, ведущих к зданию тюрьмы – Крепости Грагонатт в центре Ирна. Ночи всегда были жестоки в Карадуре. Холод, выползающий изо льда, старался заморозить и усыпить механизмы экипажа, чтобы погасла топка в кабине. Тогда дыхание ночи смогло бы хлынуть в салон и отметить голубой печатью смерти находящихся внутри пассажиров.

Чугунная решетка под сиденьями излучала тепло, душный воздух от двигателя поднимался вперед, и без них путешественники могли замерзнуть и умереть.

Еще одним пассажиром был Капитан Корнелиус Коф-фин, сидящий на той же плюшевой скамье, что и Лорд Айрон, но на некотором удалении от него. Коффин был одет в строгий черный мундир со стальными пуговицами и толстое черное пальто, распахнутое на груди. Его широкополая, отделанная железными заклепками шляпа лежала рядом на сиденье. Лицо капитана с жесткими чертами и квадратными челюстями всегда казалось слегка небритым – в любое время суток. Коффин выглядел одновременно и злорадствующим, и страстно ожидающим прибытия. Он был уверен, что достоин поощрения, если не повышения в звании. До сих пор Лорд Айрон хранил упорное молчание относительно причины их вечерней поездки. Он должен был сам убедиться, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, что заключенный в Крепости человек – не кто иной, как бесстыдный вор Макс Силь-вер-Скин.

Сильвер-Скин был бельмом на глазу уже долгие годы. Паршивая овца. Дурная кровь. Сомнительное происхождение, плюс ко всему. Его отцом был благородный член Клана Серебра, который по одному ему лишь ведомым причинам – хотя может просто из похоти – связался с дальней родственницей, женщиной семьи Сильвер-Ски-нов, из младшей ветви Клана. Максимилиан стал несчастным плодом этого неразумного союза. Сильвер-Скины всегда славились странным характером и считали себя новаторами и мыслителями. Они жили на окраине Акры, у самой границы свободных зон, чуть ли не в самой зоне. Женщины Сильвер-Скинов имели репутацию занимающихся запрещенными или опасными искусствами, и вся семья была знаменита своими еретиками. Клан Серебра отказался признать брак между этими двумя, так что неизвестно где и когда Августус Сильвер и Софелия Силь-вер-Скин в действительности поженились; согласно одной из причудливых версий, их свадьба имела место в одном из легендарных Городов Окраин, лежащем далеко за горизонтом. Другие истории утверждают, что влюбленные сбежали в Ледяные Пещеры под поверхностью Равнины, где по слухам существуют целые города. Несомненно, все это лишь фантазии, и не было человека в Карадуре, который мог бы или пожелал бы рискнуть выйти на лед, дабы увериться, что хоть что-то в этих рассказах было правдой. Прежде всего, такое путешествие было бы невозможным: паровые экипажи могут перемещаться на очень небольшие расстояния от города, а без транспорта на льду никто не выживет. В далеком прошлом горстка смельчаков отважилась выйти на разведку, но ни один из них так и не вернулся и не смог подтвердить существование Городов Окраин или подземных поселений.

Лорд Айрон ни на мгновение не поверил в романтическую версию о том, что родители Макса погибли или исчезли на Равнине или в каком-нибудь мифическом месте. Было смешно предполагать, чтобы странные обитатели ледяных просторов принесли ребенка обратно в Карадур, где тот был принят добросердечными жителями зон. Ай-рон в точности знал, что произошло. Родители Макса сбежали в кварталы свободных зон и жили там, среди отребья, пока в конечном итоге не стали их жертвами. Мальчика воспитал некий Меневик Вейн, обычный вор, грязный негодяй. И только вследствие настойчивости Вейна, когда Максу исполнилось девять лет, Клан Серебра признал мальчика одним из своих и принял его обратно в лоно семьи. Конечно же, Вейн надеялся снискать расположение Клана, но сильно просчитался: двери Особняка Лунного Металла захлопнулись перед его носом.

Принятие Максимилиана в семью не принесло результата. Несмотря на самое лучшее образование и опеку наиболее уважаемых лордов, Макс не устремился к добру. Он не прислушивался к авторитетам и, как ребенок, совершал множество неразумных поступков и мелких преступлений в стенах Особняка. Лорд Айрон знал, что беспокойный Сильвер безнадежен. Позже, когда мальчик подрос, его вылазки в город привели к многочисленным осложнениям. Он тянулся к отбросам общества – несомненно, наследие материнской крови – и явно чувствовал себя дома в большей степени в свободных зонах, нежели в респектабельной атмосфере Акры. Его преступные наклонности пытались искоренить бессчетным количеством разнообразных наказаний. Он крал даже из Домов Кланов, получая удовольствие от производимой этим паники. Еще хуже, что бедняки увидели в нем народного героя, попирающего традиции. В конечном итоге, у Клана Серебра не осталось иного выхода, кроме как изгнать обременительного приемыша. Они надеялись, что пережитый позор послужит ему уроком, что отсутствие преимуществ дворцовой жизни поможет ему осознать свои ошибки и исправиться. Клан был уверен, что Макс вскоре одумается и попросится назад. К сожалению, этого не произошло. Свободные зоны и городские рынки облетела весть, что Макс оставил Клан по собственной воле, публично высмеяв его традиции. Он принял имя матери – Сильвер-Скин – и нес его как знамя, как вызов Особняку Лунного Металла, покровительством и порядками которого так оскорбительно пренебрег. Взяв это имя, Макс поставил себя в оппозицию всему тому, что представляли Лорды. Теперь весь сброд свободных зон считал его герольдом своей никчемной жизни. Своей отвратительной ловкостью Силь-вер-Скин не только полностью соответствовал своей репутации, но и, продолжая успешно красть из резиденций Кланов, обливал грязью их имена. Однако хватит воспоминаний. Это уже в прошлом. Несколько лет охотился Капитан Коффин за этим независимым Лисом Акры и наконец поймал его. Удаче способствовали платные информаторы – бедняки, работающие за гроши. Один из семьи тех же подлых Сильвер-Скинов и продал своего знаменитого сородича. Это позволило Капитану загнать Макса в угол и арестовать, обвинив в тяжких преступлениях против общества, меньшим из которых было воровство. Отсутствие поддержки со стороны семьи было крайне своевременным. Хоть Сильвер-Скиины и слыли еретиками, но они оказались слишком трусливыми, чтобы спрятать у себя разыскиваемого преступника.

Погруженный в эти неприятные мысли, Лорд Айрон расправил складки своей серой мантии и недовольно хмыкнул, что привлекло любопытные взгляды его спутников. Даже мысль об этих Сильвер-Скинах раздражала его. Несмотря на презрение высшего общества, они упорствовали в своих заблуждениях. Многие Сильвер-Скины заявляли, что обладают истинными знаниями о Городах Окраин и о землях, лежащих глубоко подо льдом, и что совсем скоро они смогут организовать исследовательские экспедиции. Подобные идеи были не только крамольными, но и опасными. Они влекли за собой суровое наказание. В первые разрушительные годы Реформации Сильвер-Скиины гибли в Латунных Шутниках и Бабушкиных Кастрюльках, двух легендарных орудиях пыток, теперь выставленных в огромном Музее Металла в Шинлече, секторе Клана Меди. Сейчас закон стал куда гуманнее – негодяев заключают в Грагонатт на перевоспитание.

Лорд Айрон отдернул тяжелую шерстяную занавеску. За окном эипажа город был погружен в извечный туман, что каждую ночь поднимался со льда и расползался, пронизывая весь Карадур и застывая коркой на дорогах и зданиях. Металлические колеса экипажа выгрызали из этой корки сверкающие осколки замерзшей грязи, которые разлетались в стороны и оседали потом на боках повозки. А там, впереди, уже показалась сама Крепость, будто впивающаяся в темное, чернильное небо. Крепость была выстроена из странного сплава камня и металла, громадная и неприступная; ее тяжелые грозные линии дышали человеческими страданиями. Так выглядел символ закона и порядка в Карадуре. Грагонатт представлял неизменную Истину, которую не могла осилить преступная Ложь. Преступники же, по природе своей, являлись двуличными обманщиками.

Теперь Макс Сильвер-Скин и Меневик Вейн должны будут провести здесь на перевоспитании всю свою жизнь, в крепости, откуда за ее более чем тысячелетнее существование смогли вырваться только крики.

Грагонатт – порождение Клановых Войн, когда благородные семьи Карадура строили себе неприступные города в городах, изводя поколения за поколениями рабочих для воплощения своих архитектурных замыслов. Несчетное количество здоровых крепких тел было изувечено и сломлено неподдающимся базальтом, а сам камень насквозь пропитался молодой алой кровью. Крепость – все, что осталось от того темного периода войн и смут, – являлась тюрьмой большую часть своего существования. Там нет места для одухотворенной личности. Трудно представить, что когда-то элегантный Клан Золота жил в этих мрачных стенах, но это было слишком давно, да и здание с тех пор подвергалось многочисленным и значительным перестройкам.

Лорд Айрон бросил взгляд на Мелодию, которая тоже смотрела в окно. Может, она представляла себя заключенной в этих суровых стенах, тоскливо глядящей на теряющиеся в тумане городские шпили?

– Уже почти приехали, – зачем-то объявил Коффин, поерзав на месте.

Лорд Айрон одновременно и уважал и презирал Капитана. Он был хорошим сыщиком, но часто вмешивался не в свои дела; старательным, но зачастую ограниченным.

Кроме того, он явно интересовался дочерью Лорда Айро-на, Леди Розой. Интересно, на что он надеется? Правда, этот человек самостоятельно поднялся из самых низов и сколотил некоторое состояние. Кроме того, если узником Грагонатта действительно является Сильвер-Скин, Коффин вскоре прибавит к своему состоянию значительное вознаграждение, назначенное Кланами за голову Макса. Коф-фин реформировал силы безопасности города. Его личная армия жестоких «Ополченцев», состоящая из родственников достойных литейщиков, больше похожих на первобытных людей, – патрулировала город, пользуясь все большей безнаказанностью. Свободные зоны на словах считались независимыми, и Кланы Металлов традиционно держались в стороне от их улиц. Это не останавливало Коффина и его Ополченцев от все более бесцеремонных «прогулок» по неподчиненной Кланам территории. Жители зон, естественно, возражали и постоянно отправляли посланцев к Лордам, требуя прекращения вторжения людей Капитана. Однако, в свете недавних народных волнений, петиции были оставлены без ответа.

Болыпинство Ополченцев попали в отряд из рядов бывших литейщиков, изгнанных из семей за поклонение различным нездоровым культам. Религия в Карадуре рассматривалась как болезнь, иллюзия, порождаемая страхом. Здравомыслящие люди подобным страхам не поддаются. Коффин предложил своим рекрутам этакий вариант программы перевоспитания. Они были массивными мускулистыми немногословными людьми, мастерски владеющими всевозможными видами разделочных ножей и приспособлений для свежевания туш, какие только могут попасть в руки мясника. В спокойные времена многие Ополченцы работали на бойнях, где, судя по всему, получали от своего труда изрядное удовольствие. Коффин настоял на том, чтобы они отказались от поклонения тайной богине Секмет, древнего языческого божества литейщиков, канувшей в лету во времена Реформации. Когда Капитан, желая впечатлить Лордов умениями своих подопечных, впервые представил их, Ополченцы получили благословение Кланов. Собственные механические гвардии Лордов – Гремящие и Сверкающие Ребята – уже начали потихоньку дряхлеть, несмотря на свою огромную силу. Они могли внезапно сломаться, согнувшись в фонтанах искр и вырывающихся клубах пара. Уже привычным становилось видеть группы меккафантов – полуорганических чудовищ, созданных в литейных цехах из пустой породы, – уносящих поврежденные механизмы в ремонт. Капитан Коф-фин относился к автоматическим констеблям с открытым презрением. Они не могли больше поддерживать порядок. Такие как Сильвер-Скин почти всегда способны были обвести их вокруг пальца. Капитан пришел к выводу, что старая полиция должна быть заменена его собственной эффективной гвардией. С явной неохотой Лорды постепенно согласились и теперь платили ему за патрулирование, в то же время продолжая сохранять некоторый контроль посредством своих Боевых Ребят.

Несомненно, Коффин полагал, что когда получит в руки огромное вознаграждение в миллион платиновых слитков, его власть и влияние сравняются с властью и влиянием самих Лордов. Лорд Айрон презрительно ухмыльнулся. Пусть себе тешится. У Лорда Айрона были свои планы.

Экипаж остановился на площадке перед воротами Крепости. Водитель дал гудок. Охранники внутри – они наверняка хорошо разглядели прибывших и опознали герб Клана Железа на кабине – начали распечатывать свои владения. Тяжелая решетка медленно поползла вверх, затем раздался мучительный скрежет открывающихся обитых металлом трехстворчатых ворот. Туман заклубился у земли, потревоженный движением. В Крепости было очень темно, лишь несколько трепещущих факелов освещали ее внутреннее пространство. Карета пересекла тень от ворот и остановилась во дворе, тяжело выдыхая тут же окутывающий ее пар.

Лорд Айрон вышел из экипажа и подал руку Леди Мелодии, помогая ей спуститься на покрытые странной ржавчиной булыжники. Капитан Коффин проворно выпрыгнул и встал рядом с ними, хлопнув в ладоши и выдохнув облачко пара.

– А вот и Мэнтвик, – сказал он, качнув головой в сторону высокого человека, появившегося в дверях.

Мэнтвик, комендант Крепости, почтительно поклонился Лорду Айрону и Леди Голд:

– Добро пожаловать, Леди Лорд. Заключенные готовы к инспекции.

Лорд Айрон сделал нетерпеливый жест.

– Ведите, у нас мало времени. Через пару часов мы должны присутствовать на заключительной церемонии Алмаза.

– Сюда, господа, – Мэнтвик жестом пригласил их следовать к входу в здание.

Внутри слышалось отдаленное шипение пара и движение машин, с которыми в цехах работали заключенные. Удивительно, но воздух здесь совсем не имел запаха, что всегда поражало Лорда Айрона. При таком количестве собранных вместе подонков он ожидал отвратительных миазмов от их насквозь прогнивших душ, которые должны были пропитать воздух своей мерзостью. Мэнтвик вел группу длинными коридорами с металлическими стенами и рядами дверей. На уровне глаз двери были снабжены закрытыми окошками, служившими для наблюдения за обитателями камер. Пройдя половину очередного коридора, Мэнтвик остановился и поднял висящие на поясе ключи. Отперев одну из дверей, он толчком открыл ее. Лорд Айрон и Капитан Коф-фин вместе вошли в камеру.

Стены внутри были сделаны из отполированного металла, отражавшего свет с такой силой, что через некоторое время у заключенных начинали болеть глаза. Узники сидели на полу, со скованными руками и ногами.

– Максимилиан Сильвер-Скин и Меневик Вейн, – доложил комендант бесцветным голосом.

Лорд Айрон втянул носом воздух, переведя дыхание. Сзади слышался шорох одежд идущей за ним Леди Голд. Несомненно, арестованные были теми самыми людьми, прав был Капитан. Макс глубоко увяз. В двадцать шесть лет он уже достиг конца своей активной жизни. Его тусклые волосы спадали на плечи, глаза ввалились. Куда подевалась его обескураживающая наглая манера поведения? Он выглядел растерянным, удивленным. Вейн же был просто старым и измотанным, со своими сероватыми темными волосами, странной гривой топорщащимися вокруг головы.

– Твое появление здесь, Макс, было только вопросом времени, – промолвил Лорд Айрон.

Леди Мелодия прошествовала мимо него.

– Где мое кольцо, негодяй? Где оно?

Сильвер-Скин тупо взглянул на нее снизу вверх, словно не понимая. Его лицо обильно покрывали ссадины и синяки – следы недавних побоев.

– Миледи, – произнес Капитан Коффин. – Позвольте мне.

Он наклонился вперед и с размаху ударил заключенного по лицу. Голова Макса ударилась о металлическую стену сзади.

– Ответь Леди, будь хорошим мальчиком. Сильвер-Скин потряс головой, возможно, не столько отказываясь отвечать, сколько пытаясь собраться с мыслями.

– Оно должно быть у него, – холодно процедила Мелодия. – Оно не было найдено на месте происшествия. Это кольцо моей бабушки. Я хочу получить его.

Лорда Айрона совершенно не заботила пропажа драгоценности. Его интересовал Макс Сильвер-Скин. Внутренний голос подсказывал ему, что с Максом следует разделаться чисто и аккуратно. Было в нем нечто опасное, дуновение Хаоса. Но с другой стороны, ему хотелось сохранить Максу жизнь, чтобы хоть немного разобраться в нем и понять этого человека. В Сильвер-Скине было что-то притягательное, почти неотразимое. Возможно, будь он уродлив, такого чувства не возникло бы. Является ли красота достаточным основанием, чтобы не приговаривать человека к казни? Макс был загадкой, это несомненно. Как мог кто-либо по собственной воле отказаться от привилегированных условий существования в обмен на жизнь обычного вора? Макс был неглуп. В детстве он явно выделялся умом на фоне большинства его братьев и сестер. Макс мог бы иметь великое будущее, но он отшвырнул его прочь.

– И что же нам делать с тобой? – задумчиво произнес Лорд Айрон, покачав головой.

Макс криво, почти безумно оскалился. Лорд Айрон усомнился, не повредили ли побои его рассудок.

– От него не будет толку, – сказал Коффин с презрительной усмешкой. – Легенда превосходит человека. Какое разочарование, я ожидал большего.

Лорд Айрон ничего не ответил. Коффин – болван, он совершенно не понял, кто находится перед ним. Все же он хорошо сделал свое дело. Только это и имеет значение.

– Мое кольцо, – повторила Леди Мелодия. Коффин занес руку, снова собираясь ударить Макса.

– Здесь нет кольца, – резко произнес Меневик Вейн хриплым каркающим голосом. – Если бы оно было здесь, неужели вы бы его уже не нашли?

Коффин сжал кулак, но Лорд Айрон протянул руку и остановил его.

– Этим мы ничего не выиграем, – холодно сказал он.

– Оно должно быть у них, – упорствовала Мелодия.

– Макс, ты знаешь, что должен остаться здесь, не так ли? – продолжал Лорд Айрон. – Ты сам к этому пришел. Я только надеюсь, что гостеприимство господина Мэнтвика в конечном итоге вобьет в тебя хоть немного разума. Когда ты станешь старше и мудрее, то, возможно, сможешь вернуться к жизни в Карадуре. В то же время, ты можешь помочь себе, назвав нам имена твоих сообщников в свободных зонах. Полагаю, за каждое имя можно скостить год заключения.

Макс промолчал, глупо подмигивая.

– Ах ты, наглый ублюдок! – злобно прорычал Коф-фин, пиная его в ногу.

Лорд Айрон скрипнул зубами. Кем бы ни был Макс, или кем бы он ни стал, в нем продолжала течь кровь Клана. Гордость Лорда уязвляло унижение Сильвер-Скина простолюдином.

– Макс, уверен, ты осознаешь, что тебе лучше уступить. Ни я, ни кто другой из твоей семьи не в силах тебе здесь помочь. Мне больно видеть, как гибнет потомок Сильверов. Ты имеешь обязательства перед Кланом и перед собой, ты должен выбраться из этого печального стечения обстоятельств.

– Ему не нужна ваша помощь, – прохрипел Вейн. – И почему это он должен заботиться о своем так называемом Клане? Где они все? Они не дадут за него ломаного гроша.

Лорд Айрон проигнорировал Вейна. Он был ничто, даже если считал себя приемным отцом Макса.

– Подумай над моими словами, – мягко произнес Лорд. – Я вернусь. – Он повернулся к Капитану: – Пойдемте, Коффин, нам пора.

– Но кольцо моей бабушки, – надула губы Леди Мелодия. – Мы так ничего и не узнали.

– Может, вы положили его в другое место? – сказал Лорд Айрон. – Велите слугам еще раз поискать в вашей комнате.

С этими словами он покинул камеру, его компаньоны неохотно последовали за ним.

Дверь с шумом закрылась; постепенно свет газовых ламп потускнел и погас, оставив узников в темноте, которая была явно предпочтительнее, нежели слепящие отблески, многократно отражавшиеся от стен камеры. Свет не включат еще шесть часов. Макс испустил тяжелый вздох и почувствовал, как рука Менни ободряюще сжала его плечо.

– Ну, парень, держись, – грубовато произнес он. Единственное утешение, которое он мог сейчас предложить – это дружеское прикосновение.

– Они убьют нас, – прошептал Макс. – Маленькими издевательствами каждый день. Пытками. Скукой. Темнотой.

– Нет, парень, нет. Мы будем, как и любой здешний бедолага, работать в цехах. Мы сможем.

– Это не жизнь, – ответил Макс. – Даже если Коф-фин не попытается убить меня, я, так или иначе, умру. Я уже чувствую это. Если выживет мое тело, оно будет без души.

– Ну, давай, взбодрись. Это на тебя не похоже! Макс выдавил горький едкий смешок:

– От меня ничего не осталось. Мы были глупы и беспечны.

– Мы всегда танцевали на лезвии бритвы, – возразил Менни. – И мы оба знаем это. Удача отвернулась от нас, и мы попались. Мы рисковали, как и всегда.

Этот разговор с бесконечными вариациями повторялся с тех пор, как они оказались в Грагонатте. Менни доставалось меньше, чем Максу. Охранники, казалось, получали удовольствие, издеваясь над падшим членом Клана. Макс лелеял надежду – как он теперь понимал, абсолютно безумную, – что Клан Серебра, устыдившись того, что один из них заключен в Грагонатте, приложит все усилия, чтобы вытащить его отсюда. Но никто из Сильверов не навестил его и даже главе Совета Гильдий, Лорду Айрону, не хватило власти или желания помочь. Макс чувствовал, что совершил ошибку, смеясь Кланам в лицо, в открытую обворовывая их и дразня. Он полагал себя непобедимым. И вот – печаль и безысходность. Теперь-то он осознал, что просто играл как ребенок. Взрослая рука власти поднялась и спеленала его. Макс оказался бессилен. Со вздохом он лег на спину, положив голову на колени Менни, единственного близкого человека, бывшего ему почти отцом. Менни не должен был попасть сюда. Он не доживет до освобождения: если оно и придет, то через десятилетия.

– Спи, сынок, – сказал Менни, кладя свою грубую руку на слипшиеся от засохшей крови волосы Макса.

– Усни навеки, – пробормотал Макс. Он почувствовал, как легкие облака укутывают его и подталкивают, затягивают, погружают сознание в темноту.

Тогда Макс увидел странный сон. Тончайшие листочки до блеска отполированного металла зазвенели и заблестели перед глазами, затем растеклись, расплавившись в сверкающую жидкость, полившуюся на него как ртуть. Он погрузился в нее.

Макс услышал мощный рокочущий голос, голос самого металла. Тело трепетало в языках пламени, будто его заново выковывали из раскаленной добела стали. Он всем своим существом чувствовал даже удары молота.

Ослепший, Макс слышал рядом голоса – шепчущие, жестокие и резкие. Его ушей достиг страшный крик, как он понял, его собственный. Зрение возвращалось сверкающими вспышками. Тело было залито ртутью, беспорядочно стекающей по железу кожи.

Все существо Макса, вся его суть переполнялась мощными ритмичными звуками: резкое шипение пара, треск разбрасывающего искры горна. Летящая тень стремительно пронеслась через всесокрушающее и всесоздающее пламя. Словно гигантская механическая сова, вылитая из раскаленной бронзы.

Снова чернота мрака. Печаль колокола в ушах.

Макс открыл глаза. Голову сжимало как в тисках. В тусклом, непонятно откуда исходящем свете Макс увидел, что лежит на полу в камере. Он чувствовал чье-то присутствие. Рядом спал Менни, но Макс почти физически ощущал кого-то еще. Невидимый посетитель.

Макс с трудом встал на колени. Должно быть, продолжается сон. Никого больше не было видно, но казалось, что совсем близко, всего в нескольких дюймах, находится чье-то лицо.

– Кто ты? – прошептал Макс, и его голос прозвучал как посвистывание пара.

Яркое пламя вспыхнуло перед его глазами – раскаленный металлический жезл. Макс отшатнулся, спрятав лицо за руками, но успел рассмотреть неясно вырисовывающийся перед ним шлем. Шлем был выкован из железа и обвит золотом. В центре пульсировал медный круг, бледно-зеленого с коричневым отливом цвета.

Макс прикрылся ладонью, силясь разглядеть обладателя шлема, но это было невозможно. Свет от жезла скрывал больше, чем показывал. Вдруг жезл ярко вспыхнул, и белое пламя двинулось на Макса. Он издал ин-стинкттивный вопль ужаса и закрыл глаза. Его толкнуло назад, на плечи опустилась давящая тяжесть, которая прижимала его книзу. Руки в железных перчатках сорвали с него рубашку. Макса поглотила боль, когда раскаленный металл впился в его обнаженную грудь. Невидимый гость хотел убить узника, прожигая его клеймом. Макс чувствовал, как пламя пожирает его плоть, превращая ее в пепел и пробираясь все ближе к сердцу. Боль. Смятение. Нестерпимый жар и свет. Его собственный крик, как резкие крики ворон, селящихся на высоких карнизах Грагонатта. Кто-то тряс его:

– Макс! Макс! – это был Менни.

Макс открыл глаза, щурясь и моргая. Камера была залита бело-голубым светом, хотя газовые лампы еще не зажглись. Как такое возможно? Потом Макс понял, что источником света является он сам. Сияние исходило из центра его груди. Он приподнялся и уставился на свое тело. Серебряный диск сверкал над сердцем, испуская спиралевидные лучи. Это явь? Или опять сон? На тело накатывались волны нестерпимой боли. Он не мог думать, сосредоточиться.

– Макс, лежи тихо, – голос Менни подрагивал, исполненный ужаса.

Макс не мог повиноваться. Он видел свое отражение на отполированных стенах. Его голова стала металлической: железо и золото, с медным бледно-зеленым кругом по центру. Рот открывался и закрывался, глаза вращались, но и они были из железа. Обхватив себя за голову, Макс попытался стянуть ее, уверенный, что внутри осталось его настоящее тело. Безуспешно. Металл сросся с плотью. А на груди горел серебряный диск.

Менни продолжал быстро говорить, но Макс не слышал слов. Голова заполнилась гудением и потрескиванием. Лицо Менни представляло собой маску неверия и ужаса. Теперь он пятился назад. Его рука отдернулась, как только он заметил метку на груди Макса.

Макс услышал слова, но это говорил не Менни. Слова возникали только в голове Макса:

– Ты избран и благословлен, сын Серебра. Исполни свое предназначение или умри. Узнай, кто ты и кем можешь стать, ибо у тебя теперь воистину Серебряное

Сердце.

Макс закричал и попытался избавиться от серебряного диска на груди. Но тот, похоже, врос в тело. Вырвать его теперь было все равно, что вытащить собственное сердце. Разум Макса содрогнулся от ужаса.

Мир сновидений снова неожиданно нахлынул на него, но в этот раз все было мирно. Он и Менни плыли бок о бок, покачиваясь на спинах в спокойном море жидкого серебра. Все цвета Металла лениво струились вокруг. Больше ничего не было. Океан бесконечного забвения.

Раздался слабый, постепенно усиливающийся звук: звон огромного колокола.

За краем океана начали вырисовываться контуры большого города. Очерченная металлом, будто парящая, центральная башня возвышалась над фантастическими крышами и куполами, башенками и трубами. Строения выглядели очень органично, мерцая и покачиваясь в странном освещении. Камни и кирпичи зданий были отделаны, обвиты и укреплены широкими и узкими полосами стали и железа; украшены золотом, серебром, бронзой, медью и латунью. Покрытые слоем алюминия окна были обрамлены поблескивающим свинцом. Что это за место? Может, это легендарный Шрилтаси, город-мечта, о котором Макс слышал столько сказок мальчишкой? Менни всегда говорил, что сказки врут, что нет волшебного города подо льдом. Но, все равно, мальчишкой Макс несколько лет мечтал найти его. Он даже пробовал искать. Хотя, возможно, Шрилтаси существует только по ту сторону жизни, и это не сон, а смерть?

Как только город полностью проявился, металлический океан начал остывать. Его цвет стал меняться сначала к туманному голубовато-стальному, затем к серебристо-белому. Лед. Он покрыл все вокруг до самого горизонта. Ничего, кроме ровного бледного льда под странным, неподвижным небом, где не светило солнце.

Темный город располагался на огромной известняковой скале, возможно, на вершине погребенной под ним горы. Это был не Шрилтаси, Макс узнал место. Карадур. Прекрасный и ужасный. Огонь и дым, постоянно вьющиеся над его высокими башнями и роскошными особняками, заполняли небо, создавая ощущение какой-то нереальной адской ночи.

– Макс! Макс!

Макса болезненно выбросило из сна. Он открыл глаза. Ему было холодно, очень холодно. Менни тряс его. Вокруг был ледяной густой туман. Опять сон? Макс пошевелился и поморщился. Грудь горела. Кто-то ткнул в него раскаленным железом, так и есть. Что происходит? Почему так холодно? Как ночь нашла брешь в стенах Крепости, чтобы проникнуть внутрь?

– Мы снаружи! – кричал Менни. – Не спрашивай, как и почему, я не знаю, в чем дело, но мы на воле! Наверное, взрыв в цехах. Вставай, Макс. У нас мало времени.

Пораженный, Макс оглядывался по сторонам, неспособный выполнить приказ Менни немедленно. Они находились не только не в Грагонатте, но и не в городе. Кара-дур лежал впереди, всего в какой-то сотне ярдов.

– Кто-то пришел, – пробормотал он, – в камеру… Спас нас.

– Нет, – возразил Менни. – Вставай, Макс! – он начал тянуть Макса за руки. – Я дремал, а ты все лежал у меня на коленях. Тогда это и случилось. Не знаю, что. Это было как взрыв. То ли я сам упал, то ли меня швырнуло, но очнулся я, когда мы были уже здесь. Нам повезло, что остались в живых. Наши тела были расслаблены во сне – вот мы и не разбились.

Толстые, словно надутые, клочья тумана клубились вокруг них, но Макс считал, что может увидеть верхние этажи Грагонатта, возвышающиеся над городом. Он попытался указать пальцем, сказать что-нибудь, но Менни не хотел ничего слушать: перед глазами были стены Карадура и Вейн твердо решил добраться до них прежде, чем их настигнет погоня из Крепости или холод выстудит из тел их жизни. Макс двинулся было вперед, но упал на колени из-за резкой нестерпимой боли в груди.

– Что такое? Ты ранен? – Менни посмотрел на него почти нетерпеливо.

Макс дотронулся до ткани рубашки на груди. Там что-то было. Что-то твердое, еще хранящее жар.

– Пустяки, – ответил он.

ГЛАВА ВТОРАЯ СОВЕТ МЕТАЛЛА ГОД СПУСТЯ

Высоко над Старой Кузницей, в центральной башне семейной резиденции, Лорд Прометеус Айрон ждал у себя в кабинете прибытия Лордов, представляющих Высший Совет Металла. Айрон воплощал в себе веру и чаяния всех и каждого жителя в отдельности. Он был горд тем, что являлся образцом непоколебимой честности и справедливости, отдавая все силы на поддержание того, чем Карадур был и когда-либо будет. Для большинства горожан Айрон служил символом порядка и законности, всего традиционного и хорошего. Он был главой

Совета, избираемого каждые пять лет, и всегда занимал это положение. Никто и никогда не подвергал его кандидатуру сомнению и не желал заменить его – так было до сих пор.

В ожидании Лорд Айрон наблюдал за аллеями и площадями города через большие линзы так называемой Камеры Обскуры. Камера Обскура – одно из величайших достижений изобретательных предков. Через систему линз и призм из кабинета можно было рассмотреть каждый уголок Карадура и спроецировать на пол движущуюся, живую карту. Путем определенных манипуляций рычагами Камеры отдельные участки можно было увеличить до реальных размеров, а любые детали внутри секторов становились видны настолько хорошо, будто находились совсем рядом. Управляемая паром гидравлическая система, приводящая в движение сложный механизм, представляла собой практически нерушимый памятник древним Мастерам Металла, любознательность и изобретательность которых тогда ценились и культивировались столь же высоко, как строгая ортодоксальность ценится теперь.

Айрон передвинул рычаги, и на полу появилось изображение Большого Центрального Рынка, всегда считавшегося сердцем города. Там заключались наиболее крупные деловые соглашения: от продажи механизмов до обмена информацией касательно наиболее секретных и значительных действий правительства. Множество уровней Рынка терялось в темной высоте, где, согласно древней легенде, спящий грифон ожидает своего часа.

Центральный Рынок – одно из старейших, крупнейших и наиболее загадочных зданий Карадура. Он брал начало под центральной Башней Гильдий – изящным, устремленным в небо монументом, воспевающим власть Кланов, – чьи контуры смутно прорисовывались сквозь задымленный Карадур, будто демонстрируя долговечность и силу своих создателей – мастеров Металла.

Рыночная площадь была лабиринтом узких торговых линий, застроенных множеством торговых рядов и ярусов с длинными галереями, украшенными ухмыляющимися горгульями. На улицах теснились маленькие лавочки, торгующие зеленью, овощами, кухонной утварью, мясом, драгоценностями, напитками, цветами, домашними животными, обувью и одеждой. На каждом уровне было полно разнообразных закусочных, лотерейных киосков и магазинчиков. Говорили, что на Рынке можно купить и продать все: даже разум и душу. Искрящиеся кабинки лифтов поднимались и опускались в железных шахтах, постанывая под весом пассажиров, переезжающих с уровня на уровень.

Над этой огромной беспокойной площадью царил Алмаз Всех Времен, размещенный в центре холла на высоком изящном пьедестале, тщательно сработанном из золота, серебра, платины и меди. Бриллиант находился внутри прозрачной стеклянной сферы. В самом начале истории Карадура шахтер по имени Шрен обнаружил Алмаз и почтительно отнес его к первым Мастерам Металла. Мастера сразу распознали силу камня. Алхимики клана обследовали его и обнаружили, что излучаемый им свет обладает животворными качествами. Тогда Алмаз поместили в центре нарождавшегося города как символ грядущего величия. С тех пор он проливал свой свет на Карадур. По форме это был ограненный розовый бриллиант, размером с человеческую голову. Бриллиант Шрена стал единственным легально сохраненным объектом, представляющим предыдущую власть, избежавший уничтожения в годы Реформации. Свет его был неярким, но сильным. Его энергия сохраняла жизнь города, по крайней мере в это верили суеверные жители. Даже когда Лорды разрушили большинство артефактов, выкованных за годы Войн, они не осмелились тронуть Алмаз. Теперь же камень считался скорее раритетом, символом света разума.

Бриллиант являлся основным источником освещения внутри закрытого рынка. По истечении года его энергия начинала ослабевать, но ее ежегодно восстанавливали лучи Рубиновой Луны, странного небесного тела, появляющегося над городом лишь на короткий промежуток времени. Сейчас Алмаз приближался к концу своего очередного цикла, это означало, что горожанам нужно было дополнять его свет собственными лампами.

В ночь Рубиновой Луны Алмаз выносили из-под крыши рынка, чтобы он смог омыться в смертоносных лучах в течение единственной ночи ее владычества. Днем, накануне этого события, Высший Совет Металла представал перед гражданами Карадура, чтобы выслушать их жалобы и свершить суд в вопросах, неразрешенных Малым Советом Металла и его Магистратами. Как только падала ночь, всходила Рубиновая Луна и питала Алмаз своими едкими лучами.

Карадур пребывал в ожидании ежегодного карнавала Рубиновой Луны. Будут театрализованные представления и маскарады. Эль и вино польются рекой. Сегодня вечером Лорд Айрон и его дочь должны были присутствовать на балу в Медном Доме, празднуя возрождение сил Бриллианта. Айрону не доставляли удовольствия подобные развлечения. Он был не создан для разгульного веселья и чрезмерного употребления еды и напитков. Хотя, может, Розе понравится. Ей нужно больше общаться со сверстниками. Лорд гордился склонностью дочери к наукам. Он знал, что она проводит много времени в библиотеках, особенно в библиотеке Сильверов, с чьей коллекцией не могли сравниться другие. Роза была начитанной и, в его глазах, слишком милой, чтобы назвать ее книжным червем, но она не была расположена делиться своими знаниями с кем бы то ни было. Пока другие молодые женщины ее возраста посещали театры и развлекались, Роза сидела дома. Айрон знал это, поскольку ее поведение было предметом обсуждений в обществе. Однако Роза не снисходила до того, чтобы проводить все свой досуг с отцом. Они часто ужинали вместе, непринужденно разговаривая на разные темы, но сердцем Лорд Айрон понимал, что его дочь странно одинока. Айрону по сердцу было безразличие дочери к обычным развлечениям, но ему все же казалось, что она слишком изолирована от общества. Однажды Роза займет его место, а для этого необходимо поддерживать определенный уровень общения с людьми. Сегодняшний вечер пойдет ей на пользу. А он потерпит ради нее. Дверь в Кабинет открылась, и на пороге застыл склонившийся в поклоне официант.

– Лорды и Леди прибыли, ваше сиятельство.

Лорд Айрон вздохнул, настраиваясь на совещание. Позже Совет переместится в Зал Юстиции в Башне Гильдий и выслушает все жалобы и прошения народа, но сегодня утром они должны собраться приватно и обсудить некоторые правительственные проблемы. Айрон надеялся обойтись без споров.

– Хорошо-хорошо, – устало произнес он. – Просите их войти.

Компания вошла, оживленно разговаривая. Сначала – Лорд Маркус и Леди Мелодия Голд, за ними проследовали Леди Фабиана Коппер и ее брат, Лорд Рейнард. Затем шли Лорд Улисс Сильвер и Леди Аргентия Сильвер, после них – Лорд Септимус Тин, его жена, Леди Августа Силь-вер, и их сын Сэр Кловис Пьютер. Сэр Кловис не был членом Совета, но присутствовал на каждом собрании по настоянию матери. Пока не все места были заняты. Леди Каринтия Стил всегда являлась одна, с тех пор как умер ее брат. Она должна была выйти замуж, но не проявляла никакого желания сделать это, поскольку вполне управлялась со своей семьей сама. У нее имелось множество любовников, но Леди Каринтия не собиралась делить власть ни с кем из них.

Прибывшие благородные Лорды и Леди входили в состав Высшего Совета Металла. Они представляли собой ядро Совета Гильдий и ведали наиболее важными постановлениями правительства. Младший Совет Металла, в который входили члены менее влиятельных семей, занимался более приземленными рабочими вопросами городского управления. Этот Совет никогда не заседал ни в Кабинете, ни в Башне Гильдий, а собирался в более скромном здании за чертой Рынка.

Компания села в кресла, расставленные вокруг центрального изображения на полу. Согласно моде, цвета соответствующих семьям металлов были приглушенного оттенка – медь, золото, серебро поблескивали, как осенний лес. Устроившись поудобнее и бросив беглый взгляд на изображение, они заговорили между собой вполголоса конфиденциальным тоном. Сплетни. Лорд Айрон пресек раздражающий его шепот. Он один остался стоять, и его голос прогремел на все помещение:

– Прошу внимания, Лорды и Леди.

Головы присутствующих почтительно повернулись к нему. Лорд Айрон открыл древний Свод Законов, лежащий на чугунной подставке перед ним. Необходимо было зачитать вводную формулировку. Он знал ее наизусть:

– Сегодня – время нашей ежегодной церемонии. Рубиновая Луна взойдет над нами, дабы излить свой ядовитый свет на наши улицы, питая Алмаз Всех Времен. С Алмаза начинается вся наша сила. И от Рубиновой Луны приходит вся сила Множественной Вселенной, чтобы поддержать нас в нашем прекрасном вечном равновесии. Наш святой долг – сохранять это тонкое равновесие неизменным. С Начала Времен Лорды Металла несут это бремя. В ранние времена Реформации наши предки, великие Мастера Металла, создали гильдии и развили великую этику, согласно которой мы и продолжаем жить. Они создали город и сделали его неподвластным внешнему нападению и внутренним волнениям. Теперь мы, Лорды Металла, берем на себя ответственность поддерживать в неизменности как общество, так и сам город.

Лорд Айрон подался вперед. Его вдохновляло как значение слов, так и их звучание. Молитва.

– Мы не уклонимся от нашего долга и не станем жаловаться. Также мы не подвергнем сомнению наши цели. Тысячелетия заклинают нас не менять наши обычаи. Одно-единственное изменение вызовет Хаос!

После короткой паузы эхо медленных хлопков одной пары рук разнеслось по комнате. Все головы изумленно повернулись к Леди Стил – женщине за тридцать, в воздушно-сером одеянии, с платиновыми волосами, убранными наверх в строгую прическу, из которой соблазнительно свешивался выбившийся локон.

– Как мило с вашей стороны напомнить нам обо всем этом, – голос был шелковым и мягким, как кошачья лапка.

– Каринтия? – холодно произнес Лорд Айрон. – Вы хотите что-то сказать?

Леди Каринтия Стил была его главным соперником; видимо, сейчас она стала еще сильнее, раз осмелилась бросить открытый вызов.

– Да, – ответила Каринтия. Ее странно блестящие серые глаза впились в него. – Вы – глава Совета, в некотором роде вы формируете его характер. Я преклоняюсь перед вашей философией, Прометеус, и всегда преклонялась. Но я чувствую, что мой долг – поставить под сомнение ваши методы.

– Это не моя философия, – жестко сказал Лорд Айрон. – Это философия самого города.

Леди Каринтия пожала плечами.

– Как глава Совета, вы просто воплощаете ее.

– Может, поясните свою мысль? – Айрон цинично окинул взглядом кабинет, показывая членам Совета, что Леди нуждается в подсказке.

– С удовольствием, – сказала Каринтия. Она повела головой слева направо, обращаясь ко всем сразу. – Как и все вы, я поддерживаю древние законы и восхищаюсь ими. Но я думаю, нам следует применять их более жестко. Нужно применять более суровые наказания. Мы стали слишком… добрыми. Карадур в состоянии кризиса, который мы до сих пор не считаем опасным для себя. Сброд из зон разбойничает и нарушает правопорядок со все большей безнаказанностью – всего три дня назад арестовали очередного «пророка». Рука правосудия должна снять перчатку.

– Тысячелетия, – ответил Лорд Айрон звенящим от напряжения голосом, – мы, Лорды Металла, правили Карадуром по законам мудрости и милосердия. Тирания, миледи, неэффективна и аморальна.

– Но разве мы уже не практикуем тиранию, Проме-теус? – вступила в разговор Леди Фабиана Коппер. Ее четкий низкий голос звучал мягко после резких слов Ка-ринтии. Это было прелестное создание с ниспадающими на точеные плечи густыми волнами огненно красных волос. Она развела руки. – Мы так привержены ортодоксальности, будто от нее зависит наша жизнь. Но даже вырубленное в камне можно интерпретировать по-разному в каждом конкретном случае. Может, в нашем стремлении сохранить традиционный порядок мы допустили много несправедливости? Мы должны попытаться понять мотивы нарушителей закона, причины их поведения.

Леди Стил уцепилась за эти слова с жадностью изголодавшегося зверя:

– Видите?! – она презрительно хмыкнула. – Это просто манифестация слабости, а слабость разрушает любую систему. Говорят, что по прошествии тысячелетий древняя кровь слабеет и вырождается.

Лорд Айрон стоически воспринял сказанное. Выступление Леди Стил было прямым выпадом против древнейших Кланов Серебра, Золота, Железа и Меди.

– Не секрет, что ваша семья долгое время лелеет амбиции возглавить Совет, Леди Стил. Но одни лишь амбиции – недостаточное условие для лидерства. Разум и крепкие нервы – вот что необходимо для преодоления нынешнего кризиса.

– Их-то я здесь и не вижу, – парировала Леди Стил.

Лорд Айрон открыл рот, чтобы ответить, но темпераментная Леди Коппер заговорила прежде чем он успел сказать хоть слово:

– Зачем нам спорить об этом? Что это даст? Пока Кланы грызутся между собой, честные горожане страдают! Мы должны не обвинять и упрекать друг друга, борясь за власть, а вместе искать решение.

Леди Стил ответила с ледяной вежливостью:

– Простите меня, Фабиана, но ваши слова наивны. Сейчас суровые времена, требующие суровых мер. Единственный путь к прогрессу лежит через борьбу. Не следует быть слишком щепетильными. Нужно выработать стратегию, чтобы раз и навсегда избавиться от проходимцев, угрожающих нашей власти. И если это потребует жестких мер – так и будет. Это здраво и правильно.

Впервые взял слово Сэр Кловис Пьютер:

– Должен согласиться с вами, Каринтия, – он повернулся к Леди Фабиане с нескрываемым сладострастием во взгляде: – Поверьте, милая леди, мы больше не можем позволить себе либеральничать. Немного строгости только подтвердило бы нашу заботу о людях. Иногда определенная доза жестокости целительна. Это делается во имя добра.

– К порядку, все вы! – громко произнес Лорд Айрон. – У нас есть наш Закон, являющийся квинтэссенцией тысячелетней мудрости и альтруизма. Изменения в нем немыслимы.

– Возможно, «изменения» – неточное слово, Про-метеус, – сказала Леди Коппер, которой явно не нравились ухаживания Пьютера, – Лично я не могу смотреть сквозь пальцы на возвращение к жестокости – это дико. Но нам следует найти новые пути управления городом. Мораль простых людей рушится, потому что мы уже не знаем, как контролировать их жизнь. Нравится нам это или нет, жизнь меняется, независимо от применяемых нами законов. Люди меняются.

Она медленно указала на живую карту и проекцию рыночной площади прямо у них под ногами: там видна была фигура человека, направляющегося к двери Лорда Айрона, – Корнелиуса Коффина.

– Нет никаких моральных оснований привлекать к работе таких, как этот презренный жулик Коффин. Какую бы новую стратегию мы ни приняли, мы не должны позволять себе терять наши чувства чести и справедливости. Корнелиус Коффин приводит меня в замешательство. Я чувствую, что он – непредсказуемая сила, а мы не делаем ничего, лишь укрепляем его позиции в городе.

– Несмотря на его причуды, Коффин – преданный слуга Металла, – ответил Лорд Айрон. – Он очень полезен.

– Чертов выскочка! – вступил старый Лорд Септимус Тин. Он был настолько худ, что его было почти не видно. Лорд Тин сидел между женой и сыном, Сэром Кловисом Пьютером, который нашептывал что-то на ухо матери. Женщина – Леди Августа Сильвер – была значительно моложе своего супруга и являлась дочерью благородных представителей Клана Серебра. Айрон подумал, что они представляют собой странное трио заговорщиков.

Мертвенно-бледная красота Леди Августы казалась почти потусторонней, и на фоне Августы ее муж в некотором роде выглядел куда более человеком из плоти и крови. Лорд Тин хлопнул по мосластым коленям, четко вырисовывающимся под серой мантией. – Но я должен согласиться, что Коффин нам полезен. В нем недостает совестливости и сомнений, встроенных в механическую полицию. Гремящие и Сверкающие Ребята защищали только наше достояние и власть, Коффин же защищает само наше существование. Последнее время в обществе было слишком много беспорядков.

– А почему? – не сдавалась Леди Стил. – Потому что среди людей действует непредсказуемая сила. И нравится нам это или нет, но необходимо принять ее во внимание.

Воцарилась тишина, в течение которой все взгляды устремились на Лорда Айрона. Наступил момент, которого он так боялся.

– Вы имеете в виду слухи из свободных зон, – промолвил он. – Это только слухи.

– Правда? – спросила Леди Стил. – Надеюсь, вы просто пытаетесь ввести нас в заблуждение, ибо если это не так – то вы заблуждаетесь сами. Макс Сильвер-Скин вернулся, Прометеус. Мы должны принять это к сведению.

Лорд Сильвер издал резкий звук.

– Конечно, давайте! Вытаскивайте на свет божий позор Сильверов, обвиняйте его во всех грехах!

Леди Стил повернулась к нему и развела ладони в примирительном жесте.

– Я не обвиняю вас, Улисс. Никто не ставит вам это в вину.

– Мы все сделали для мальчика, – сказала Леди Ар-гентия Сильвер, и на ее узкое лицо легла горестная тень. – Мы действительно сделали все возможное. Это не наша вина…

– Довольно! Никто не обвиняет вас, Аргентия, за то, что произошло с Максом. Он сам хозяин своей судьбы, – произнес Лорд Айрон.

– Именно так, – пропела Леди Стил.

– Ах, оставьте, Каринтия, – досадливо отмахнулся Лорд Айрон. – О Максе не было слышно с момента его исчезновения из Крепости – почти целый год. И тут, за неделю до Церемонии, его имя вдруг снова всплывает в городе. Совпадение. Сказки. Вымысел. Если Сильвер-Скин жив, он прячется в тюрьме своих страхов. А другие негодяи действуют, прикрываясь его именем, потому что он стал для них легендой. Не стоит раздувать эту проблему.

Лорд Тин неожиданно встал на защиту Айрона:

– Нет, мы не можем приписывать любое преступление Сильвер-Скину. Большинство его так называемых подвигов – просто вымысел. Но я согласен, что волнения среди народа достигли того размаха, что заслуживают нашего пристального внимания и рассмотрения. Однако следует признать, что если совершается все больше и больше преступлений, связанных с надругательством над нашими традициями, то необходимо проявлять меньше сомнений и мягкости в борьбе с ними.

– Огонь покоряется огню, – поддержала Леди Стил, глядя Лорду Айрону в глаза и вежливо улыбаясь. – Если у бунтовщиков есть авторитетный лидер, подлинный или легендарный, это грозит нам осложнениями.

Лорд Айрон медленно произнес:

– Коффин знает каждый уголок города. Если Макс и правда где-то здесь, то скоро будет снова арестован.

– Вам следует послать Коффина допросить эту семейку Сильвер-Скинов! – воскликнула Леди Аргентия. – Я уверена, они знают больше, чем говорят.

– Он уже сделал это, – ответил Лорд Айрон. – Это был первый шаг расследования. Сильвер-Скины ничего не знают о Максимилиане. Он такая же помеха для них, как и для вас. Они не могут позволить себе еще один скандал.

– Ага! – возликовала Леди Стил. – Эти совпадения и вымыслы так мало значат для вас, что вы послали своего Капитана расследовать их!

– Простая предосторожность, вот и все, – строго сказал Лорд Айрон. – Это обязанность Коффина – расследовать все происшествия и подозрительные слухи в Карадуре.

– Нужно захватить Сильвер-Скина живым, – вступил Лорд Маркус Голд. – Я считаю, что если слухи хоть в какой-то мере правдивы, то этот человек владеет секретом, который может быть полезен для нас, – он воздел руки и обвел глазами присутствующих. – Где он? Как он сбежал из Крепости? И что это за особый знак, которым он, как говорят отмечен?

– Что за знак? – спросил Лорд Сильвер. Рядом с ним его жена прижала руку к горлу.

Лорд Голд замялся:

– Я слышал от слуги. В общем, простолюдины верят, что у него теперь какая-то нелепая отметка героя. Я не знаю, что это.

– Если у него и есть какая отметка, то воровская, – сказал Лорд Айрон. – Коффин должен был заклеймить его после ареста.

– Только вот, – мягко промурлыкала Леди Стил, – он этого не сделал.

Снова воцарилась тишина. Леди Стил перешла черту, почти обвинив Лорда Айрона во лжи перед лицом коллег.

– Объяснитесь, – проговорил Айрон. – Что вы знаете такого, чего не знаем мы?

Леди Стил элегантно повела головой.

– Из достоверного источника я знаю, что знак, который носит Сильвер-Скин, появился над его сердцем непосредственно перед исчезновением из Грагонатта.

Подобный знак по древней традиции называется Меткой Ведьм.

– Похоже, что некоторые из вас достаточно много знают об этой истории, – строго промолвил Лорд Ай-рон, пронзая взглядом Леди Стил и Лорда Голда.

Лорд Голд закашлялся и опустил глаза. Леди Стил открыто смотрела на Лорда Айрона и холодно улыбалась.

– Как член Совета, я считаю это своей обязанностью. – Она повернулась к остальным. – Когда я впервые услышала, как слуги шепчутся о Сильвер-Скине – с неделю назад, – я решила расследовать дело. Одна из моих доверенных горничных собирала для меня информацию на рынках, и, похоже, большинство людей, даже самые здравомыслящие, верят, что Сильвер-Скин действительно отмечен неким знаком. Один человек утверждал, что сам Меневик Вейн подтвердил это. Но, конечно, пока Вейн на свободе, мы не можем проверить, так ли обстоит дело или нет. Пока моя горничная собирала слухи, я избрала более цивилизованный путь расследования. Я нашла изображение Метки в старой книге, хранящейся за семью печатями в библиотеке Клана Серебра. Эта книга – собрание древних легенд тех времен, когда жизнь и верования людей разительно отличались от наших. – Она выдержала эффектную паузу.

Лорд Айрон хранил молчание, стараясь не выдать своих чувств. Он знал, что Леди Стил ожидала от него взрыва негодования, но не хотел доставить ей такое удовольствие. Однако дрожь омерзения пронзила его тело. Что за извращенный ум у этой женщины, если она действительно пожелала читать еретические тексты?! Разрешение городских проблем не найти в лживых историях. Кроме того, она могла бы поговорить с ним с глазу на глаз, до собрания. Хотя, конечно, это не в ее стиле.

Леди Стил теперь мило улыбалась, как будто обсуждалось нечто не более серьезное, чем фасон нового платья.

– Книга оказалась захватывающим чтением. Я узнала, что тому, кто носит Метку, отпущен очень короткий срок жизни – это должно приободрить вас, Прометеус.

Он даже не улыбнулся.

Леди Стил повернулась к остальным:

– Но Метка дает своему носителю мистическую силу. Плата за нее – его живое сердце.

Лорд Тин язвительно хмыкнул и всплеснул руками.

– Ну вот, похоже, наши проблемы почти решены! Если Макс носит Метку Ведьм – его дни сочтены.

Леди Стил покачала головой.

– Не следует радоваться заранее. Метка не убьет своего носителя, если тот совершит акт необычайного самопожертвования, поступок великой храбрости. Можете вообразить, что будет, если это помножить на идею; что некто, обладающий сверхъестественной силой, заставит людей искать героя, дабы тот их возглавил. Последствия таких легенд сказываются очень быстро. Они могут подвигнуть народ на различные необдуманные действия, люди могут восстать против закона.

– К счастью, все это только легенда, – отметил Лорд Айрон. – А сейчас я предлагаю перейти от сплетен к более серьезным вещам и проблемам.

Но его предложение, похоже, не было услышано. Леди Августа Сильвер подалась вперед в своем кресле.

– Скажите, Каринтия, что еще вы прочли в этой книге?

Леди Стил сделала легкомысленный жест.

– К сожалению, это все, что я смогла прочесть. Остальной текст был написан на древнем запрещенном языке, который я, конечно, не поняла. Остался ли в живых кто-нибудь в Карадуре, кто владел бы им? Возможно, незнание этого языка – тяжелая потеря для нас. Мы отказались от многих вещей, которые могли бы быть нам полезными.

– Каринтия, – сурово произнес Лорд Айрон, – вы отвлекаете серьезное собрание глупыми детскими сказками. Я настаиваю перейти к другим темам.

Леди Августа проигнорировала замечание:

– Как вы думаете, Сильвер-Скин знает об этой легенде?

– Меня бы это не удивило, – ответила Леди Стил.

– Но что за история у этой Метки? – спросил Лорд Голд.

Леди Стил пожала плечами.

– Она утеряна. Безусловно, наши предки знали о ней. И боялись Метки, это чувствуется по тону книги.

– Темные предрассудки! – подвел итог Лорд Ай-рон. – Такие разговоры неуместны в Карадуре. Вынужден напомнить вам, миледи, что среди нас есть чувствительные люди.

Леди Стил решительно посмотрела на него.

– Если я обидела вас, то прошу прощения, – сказала она, наклонив голову, но глаза ее смеялись.

– Я отказываюсь признавать Макса нашей проблемой, – настаивал Лорд Айрон, – даже если то, что у него есть некая метка, – правда. Несомненно, она сделана кем-нибудь вроде Меневика Вейна, чтобы соответствовать очередному простонародному глупому предсказанию. Как я уже сказал, если Сильвер-Скин жив – Коффин найдет его.

– С момента его побега прошел год, – сказала Леди Коппер, – а мы до сих пор не знаем, как ему это удалось.

– Конечно, помощь изнутри. Иного варианта нет, – ответил Лорд Айрон.

– Но ведь никого не нашли, – продолжала Леди Коппер.

– Вы рискуете приписать Сильвер-Скину те качества, которые мы не собираемся ему приписывать. Хватит уже обсуждать эту фантазию. Сколько раз мне нужно повторять, что Сильвер-Скин для нас неважен?

– Однако ему удалось завладеть нашим собранием, – не уступала Леди Коппер, слегка нахмурившись. – Это странно.

Сэр Кловис снова вступил в беседу:

– Ну, по-моему, очень важно поскорее арестовать Сильвер-Скина. У него дурная кровь, несмотря на то что его отец – мой дядя Августус. – Он повернулся к Лорду Айрону. – Можете рассчитывать на мое содействие, милорд.

– Ваше предложение принято и оценено, – произнес Лорд Айрон.

– Если Коффин сможет выполнить свою работу, как он делал это раньше, – сказал Лорд Тин, – тогда из ареста Сильвер-Скина можно устроить публичное зрелище. И неважно, отошел ли он от дел и живет в своей лачуге с какой-нибудь неряхой и десятком сопливых детишек, или же является почитаемым всеми преступниками Карадура негодяем. Он – символ этих людей. Я уверен, что его унижение будет способствовать восстановлению порядка. Простолюдины должны знать, что за нарушением закона всегда следует должное наказание.

– Ну, с этим понятно, – заключила Леди Стил. – Наша главная цель – поимка Сильвер-Скина. Как только он будет в наших руках, мы узнаем, насколько истинно то, что ему приписывают. Есть еще какие-нибудь вопросы?

Лорды и Леди невнятно пробормотали что-то, выражая свое согласие. Леди Стил встала.

– Тогда, полагаю, это пока все. Нам следует регулярно собираться, чтобы оценивать успехи Коффина в этом деле, – она поклонилась Лорду Айрону. – Простите, что я так резко обрываю заседание, но у меня срочная встреча.

– Мне нечего добавить, – произнес Лорд Айрон. – увидимся через час после полудня в Зале Юстиции.

Он повернулся спиной к заседавшим, которые потянулись к выходу. В течение некоторого времени Айрон стоял неподвижно, с опущенной головой. Он очень надеялся, что его дочь Роза сможет присутствовать на только что закончившемся собрании. Правда, Роза не была обязана этого делать, но ведь она была в курсе амбициозных притязаний Каринтии Стил и своим присутствием оказала бы существенную поддержку отцу. Где же она? Автоматически Лорд Айрон начал вращать рычаги, управляющие линзами, окидывая взглядом город. Кто знает, может, он сейчас увидит Макса Сильвер-Скина? Айрон не смог сдержать горькой усмешки. На этот счет он не питал никаких иллюзий, будучи убежденным, что Макс скрывается, фактически заменив одну тюрьму на другую. Айрон почувствовал укол жалости, но быстро его подавил. Если человек упорно нарушает закон, он должен принять наказание.

Всевидящее око линз скользило по бурлящему Центральному Рынку. Айрон сфокусировался на северной четверти, постоянно окутанной дымом и паром, сквозь которые проглядывали жирные желтые пятна горящих газовых и керосиновых ламп. Несколько механических патрульных пробирались по улицам, Ополченцы же Капитана Коффина шныряли повсюду – так же, как и его многочисленные шпионы. Видны были открывающиеся рты лоточников, наверняка выкрикивающих разные непристойности. Казалось даже, что оптика передает запах: духи, готовящееся мясо, кофе – все подернутое легким налетом гниения. Но что это? В шумящей беспокойной толпе выделялась фигура, кажущаяся островком мира и спокойствия среди царящего вокруг хаоса. Брови Лорда Айрон изумленно поползли вверх. Его дочь, Леди Роза, собственной персоной, элегантно одетая, сидела за крайним столиком в Кафе «Алюминий», непринужденно смеясь и болтая с молодым человеком. На юноше была модная широкополая шляпа, затеняющая его лицо. Одет он был со вкусом и выглядел как человек благородного происхождения; что ж, по меньшей мере, хоть это утешительно.

Молодые люди вели легкую беседу. Бледность лица Розы подчеркивалась мягкими коричневатыми и зеленоватыми оттенками ее платья. Вероятно, эта встреча и была причиной ее отсутствия на собрании. С тех пор как шесть лет назад умерла ее мать, Лафферин, Роза стала для Лорда Айрона больше, чем дочерью – она стала его советником, его доверенным лицом. Но Айрон знал, что однажды другой мужчина войдет в ее жизнь, мужчина, к которому его дочь будет испытывать иную любовь. Он часто думал об этом, и ему казалось, что он к этому готов. Однако на сердце легла тяжесть.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ НА ЦЕНТРАЛЬНОМ РЫНКЕ

Каждое утро, вопреки объявленной на него охоте, Макс Сильвер-Скин завтракал в Кафе «Алюминий» в компании Менни Вейна. Неизменно, поздно встав и выйдя из своих комнат в пансионате Мадам Брискин в свободной зоне, граничащей с Акрой, они прогуливались по аллеям в сторону Центрального Рынка к кафе, никем не узнаваемые. Сегодня все было как всегда. Макс, в модной, со вкусом сшитой одежде серых и желтых тонов выглядел как обычный горожанин. Он неспешно прохаживался, будто плывя в клубах пара и тепла, как бы размышляя, какое удовольствие, из предлагаемых рынком, попробовать следующим.

Его можно было принять за туриста из дальних пригородов или за богатого учителя, взявшего выходной.

Только хорошо знавшие Макса люди могли узнать его, и этих людей он приветствовал легким подмигиванием. Он был уверен, что в случае опасности, ему удастся раствориться в тумане и парах города. При необходимости в его руке мгновенно возник бы меч. Говорят, что Капитан Коффин – первый мастер меча, но и он был бы бессилен перед тяжелым лезвием. Однако после ареста Макс избегал встреч со своим врагом. Только недавно он начал снова появляться в городе. Заточение в Грагонатте, хоть и краткое, оставило в его душе глубокий след. Тот образ, в котором Макс представал перед приятелями, зачастую полностью не совпадал с его истинным характером. Лишь Менни Вейн видел настоящего Макса и то сбивающее с толку беспросветное отчаяние, тщательно спрятанное под маской хвастливого и нахального проныры.

Едва они прошли под черными воротами Крепости, Макс потерял надежду когда-либо снова увидеть город и своих друзей. Как будто тонкие одежды его бравого образа были сорваны мрачной атмосферой тюрьмы. Макс понял, что обречен провести остаток жизни в подавляющей тоске и лишениях, а это было гибельно для человека его темперамента, вечно стремящегося к приключениям и сенсациям. Он помнил то чуждое ему чувство полной безнадежности. Оно до сих пор преследовало его во сне. Да и как он мог надеяться совершить то, что было не под силу даже его героям – великим воинам времен Клановых Войн, которые существовали теперь только в легендах? Потому что те, кто бросал вызов Лордам Металла, всегда терпели поражение.

Макс помнил очень мало о мрачных днях, проведенных в тюрьме. Остались только впечатления. Холод в животе, отчаянная беспомощность, раскаяние и злорадная издевательская усмешка капитана Коффина, задающего свои вопросы. Побои. Затем странный сон. Темная фигура. Боль в сердце. Постепенное возвращение в реальность и осознание их с Менни исчезновения из Крепости. Макс так и не понял, как они оказались за городом. Проникнув внутрь, они быстро пробрались к их верному убежищу в свободной зоне вокруг Акры. Макс вспомнил ужас, с которым он впервые осматривал свою грудь, ожидая увидеть чудовищную рану, но ничего не обнаружил, кроме небольшой красной отметины. Наверное, это было частью его сна. И продолжало оставаться. Частью его кошмаров.

Не один месяц они обсуждали с Менни ту ночь, но так и не пришли к ясному выводу. Было решено, что Макс поранился обо что-то во время бегства из тюрьмы. Менни никак не связывал сны Макса в камере с реальностью. Но что же было настоящей реальностью, если побег так и не удалось объяснить? Макс хотел было сохранить все в тайне, но Менни, выпив, поведал историю Мадам Брискин. Сдержанная Мадам, не теряя времени даром, распространила ее по всей зоне. Теперь Макс скрывал свою личность от всех, за исключением узкого круга друзей, и наблюдал, как разрастается легенда. Он знал, что все это была ложь. Какая-то часть его осталась сломанной лежать в Грагонатте.

После возврата Менни и Максу не оставалось ничего иного, как вернуться к прежнему занятию: промышлять в шумном, рокочущем и громыхающем Карадуре, там, где его здания прилегали друг к другу крышами, образуя своеобразные тоннели. Первое время они, конечно, затаились, поскольку Макс должен был оправиться после своих переживаний. Менни, куда менее впечатлительный и поэтому менее пострадавший, просто выбросил воспоминания о таинственной ночи из головы. Что толку волноваться о том, чего все равно не можешь объяснить? Нужно забыть об этом и продолжать жить, положившись на удачу.

Он позаботился обо всем, сняв дешевую квартирку на пользующейся дурной славой Крысиной Аллее на границе с Акрой. Каждый день он оставлял Макса в затемненной комнате, а сам рыскал по Центральному Рынку, освобождая наиболее обеспеченных горожан от груза их кошельков. Каждый вечер он пытался взбодрить Макса рассказами о своих подвигах, но его юмор не мог пробиться сквозь стену меланхолии его подопечного. Менни открыто делился с Мадам Брискин – да и с самим Максом – своими опасениями за рассудок бедного парня.

– О чем ты думаешь, лежа здесь целыми днями? – спрашивал Менни. – Я рискую жизнью, чтобы прокормить нас, а ты даже не шелохнешься.

Макс только мигал в ответ.

– Я должен что-то вспомнить… Менни только неодобрительно ворчал.

Макс думал о своей истории. Он пытался вспомнить раннее детство с Менни, но оно, в основном, теперь виделось в тумане. Воспоминания об Особняке Лунного Металла были обрывочны – какие-то застывшие изображения. Но свои ощущения он представлял довольно четко: странное томление, неутоленное желание, стремление к чему-то, что он не мог определить и назвать. Он помнил презрительные лица людей, произносивших имя его матери как ругательство. А что о ней? Как она умерла? Менни не был с ней знаком. Все, что Менни мог ему поведать: какой-то мальчишка в пустом доме наткнулся на серебряного ребенка, завернутого в грязные пеленки. Мальчишка, неизвестно как его звали, продал малыша Менни. Макс бесчисленное множество раз спрашивал, почему Менни решил оставить его у себя. Менни всегда пожимал плечами:

– Ну, сначала я собирался тебя продать, а потом привязался к тебе. У меня не было собственного сына, а ты был крепким славным малышом.

Макс считал такое объяснение неубедительным. С чего бы бродячему вору, вроде Менни, возиться с младенцем?

Слишком много вопросов оставалось без ответа – вопросов, кипящих в мозгу Макса, как ядовитое варево. Он чувствовал слабость и уязвимость, словно новорожденное существо, только что вступившее в реальный мир из сновидений. И вот, однажды ночью, к нему вернулась его отвага и уверенность в себе.

Максу постоянно снилось его заточение, и сон каждый раз обрывался, когда ему клеймили грудь. Боль выбрасывала его из сна. В ту ночь ничего не изменилось. Он проснулся, задыхаясь и весь в поту. В холодном воздухе дыхание паром вырывалось из его рта, руки судорожно сжимали взмокшие простыни. Казалось, его маленькая комнатка залита неземным светом, источником которого является он сам, его сердце. Грудь была наполнена огнем, одновременно ледяным и обжигающим. Испустив крик, он вскочил с постели, срывая с себя рубашку. Но там ничего не было, а единственный проникающий в комнату свет шел от уличных фонарей. Макс прижался лбом к холодному оконному стеклу, сердце колотилось, будто желая выскочить из груди: он словно до сих пор пребывал в оцепенении – и вдруг вышел из него. Зачем он прятался здесь? Чем это лучше Грагонатта? Он посмотрел из окна на петляющие улицы, увидев их словно впервые. Здания, обвитые железом, выглядели умершими в металлических объятиях. Он смотрел на них, и ему казалось, что он видит, как они медленно рассыпаются в прах. Воздух был напитан этим чувством. Люди, лишенные надежды, ложились и умирали на холодных ледяных улицах. Нищета, шествующая по улицам Карадура с оскалом смертной маски. Откровение потрясло Макса. Город умирал. Лорды, которые по традиции должны были заботиться о нем, были слепы и самонадеянны. Они вели себя как металлические големы, бесчувственные автоматы. Но ведь их предками были отважные страстные воины. Что с ними стало? Необходимо пробудить их ото сна. Макс выпрямился. Он чувствовал холодное пламя в груди, но теперь уже не боялся его. Он принял это как символ. Чувствовать сердце. Просто чувствовать. Осознавать.

С этого момента Макс принялся за прежнее ремесло с усиленным рвением. Менни обрадовался и вздохнул с облегчением. Хотя его слегка настораживали новые альтруистические наклонности в характере Макса. Теперь едва ли не каждый богатый дом в Карадуре был навещен Лисом Акры. Он крал более чем достаточно, чтобы обеспечить себе и Менни безбедную жизнь, а все, что оставалось – распределялось через тайную сеть агентов между бедняками свободных зон. Менни решил, что пребывание на границе смерти пробудило в Максе склонность к щедрости. Макс не возражал. Он сузил круг друзей, надеясь, что оставшиеся не поддадутся искушению – как это случилось в прошлый раз – объявленная за него награда была велика. Чудеса, конечно, запрещены в Карадуре. Но это, безусловно, было чудо – никто из тех мужчин и женщин, кому доверился Макс, не предал его. Он знал, что предательства больше не будет. Его не может быть. Макс подозревал, что Лорды пришли к выводу, будто он забился в нору, опасаясь высунуть из нее нос. Пусть так и думают – это только облегчает дело.

Сейчас, прогуливаясь с Менни Вейном, он колебался, рассказать ли своему наставнику о том, что творится у него в голове. Его опять одолевали беспокойные сны. Сны о клейме – но теперь в них добавилось и кое-что еще.

– Менни, – сказал он. – У меня странное чувство.

– Что? – Менни вопросительно заглянул ему в лицо.

– Что, по-твоему, самое ценное в Карадуре? Менни в раздумье выпятил нижнюю губу.

– Ну, даже и не знаю. Все, что под сводами резиденций Кланов, наверное.

– Это не тот ответ, которого я ждал.

– Ну, так скажи мне.

Макс выдержал паузу, уперев руки в бока и глядя долгим взглядом на изящный пьедестал, где из последних сил слабо мерцал Алмаз Всех Времен в своем защитном стеклянном шаре.

– Я бы сказал, что самая ценная вещь в Карадуре – Бриллиант Шрена.

– И чего тогда было меня спрашивать? – Менни сузил глаза. – Ты к чему завел этот разговор?

– Я решил, что должен украсть его.

Менни захохотал, вытирая выступившие слезы:

– Отличная шутка! Стянуть Алмаз! Ты меня просто убил.

– Это не шутка, Менни, – тихо возразил Макс. Менни посмотрел на него, потом на Алмаз.

– Ты спятил, – сказал он. – Пошли, я должен позавтракать.

– Нет, подожди, я мечтаю об этом, я вижу это во сне. Каждую ночь, уже целую неделю. Я вижу его в своих руках, он превращает их в огонь.

– Ты живешь снами, Макс, – сказал Менни, – а я – желудком. Оставь сны в ночи. Пойдем.

Макс знал, что Менни чувствует себя не в своей тарелке, когда он заводит разговоры о снах, – «зов сна», как Менни это окрестил. Кроме того, старший товарищ боялся, что заключение в Грагонатте и неожиданный побег повредили разум Макса. Может, так оно и есть.

– Я должен это сделать. Я чувствую это. Менни громко разочарованно вздохнул:

– Хорошо. Положим, ты с этим справишься. Но куда ты пойдешь, сперев эту проклятую штуку? Ты же не сможешь оставаться в Карадуре!

– Может, направлюсь туда, куда, по слухам, ушли мои родители – в Города Окраин, под лед, на другую сторону горизонта.

– Хороший выбор! Замечательный! Ты там погибнешь. Там все умирают.

– Этому нет никаких доказательств, – возразил Макс. – Когда у нас будет Алмаз, мы сможем делать что угодно.

Менни снова захохотал:

– Кто купит у нас Бриллиант Шрена, дурень? Кто в Карадуре может позволить себе такое, кроме, разве что, Лордов? Ты что, продашь его им обратно? – он закатил глаза. – Будь проклят тот день, когда твой отец встретил твою мать. Мог бы выбрать себе нормальную честную шлюшку без примеси сумасшедшей крови.

Макс проигнорировал эти слова.

– Мне плевать, купит кто-нибудь Алмаз или нет. Меня пожирает желание заполучить его. Это будет последняя кража. Я хочу держать его в руках. Кроме того, может, хоть пропажа Алмаза пробудит Лордов к реальности. Если исчезнет символ их стабильности и власти, что придет на его место? Что-то должно будет измениться. Составишь мне компанию в этом приключении?

Менни покачал головой.

– Только полный болван составит тебе компанию. Его невозможно украсть. Если пытаться сделать это, когда камень насыщается Луной, – ее Рубиновые Лучи убьют тебя. И ты не сможешь взять его, пока он находится под крышей Рынка, – и улизнуть. Невозможно.

Теперь засмеялся Макс.

– Разве мы не доказали, что можем и невозможное? Менни заметно вздрогнул при этом намеке на Грагонатт.

– Мы доказали только, что нам необыкновенно везет, но любое везение не вечно, мой мальчик. Уж мы-то это знаем.

– Как ты можешь так говорить? Разве наша богиня не обеспечит нам удачу?

– Богиня, хм! Снова эта кровь Сильвер-Скинов! – Менни скорбно покачал головой.

Они возобновили свой путь.

– В любом случае, если удача отвернется от нас и нас должны будут схватить – сделаем это красиво. Я готов бросить вызов судьбе!

Менни заворчал:

– Если ты предоставишь мне реальный план действий, я съем свою ногу!

– Не стоит, – серьезно сказал Макс, – Это сильно усложнит нашу задачу. – Он ухмыльнулся. – Ну, пошли. Пора завтракать!

Менни осторожно засмеялся.

– Неподходящее ты выбрал время для шуток. Я не могу смеяться на пустой желудок.

Они шли в тени одной из массивных ног Башни Гильдий. За ней, разделяясь на четыре узкие улицы, располагался Рынок Соленого Пирога, названный так по проходящей рядом Аллее Соленого Пирога. Там находилась знаменитая Лавка Горячих Пирожков Матушки Бэппи. Рынок тянулся на несколько уровней вверх над улицами, на каждом уровне разбегались галереи, теснились балкончики с магазинами и лавочками, предлагающими покупателю все что душе угодно. Тусклый свет Алмаза Всех Времен освещал окрестности, ему помогали газовые, желтые масляные и керосиновые лампы. Гарь и копоть, дополняя атмосферу города, живущего за счет паровых двигателей, тяжело змеились у земли. Иногда некоторые лавки неожиданно погружались во тьму из-за погаснувших ламп. На каждом здании развевались флаги, вывешенные в честь Карнавала Рубиновой Луны.

– Клянусь чревом матери, я буду рад, когда кончится эта ночь! Эта темень действует мне на нервы, – проворчал Менни.

– Было бы куда темнее, если бы Алмаз пропал после своего возрождения.

– Не начинай снова, – огрызнулся Менни, – если Алмаз пропадет – город погибнет. И вся твоя благотворительность пойдет насмарку, потому что все умрут. Ты этого хочешь?

– Они не умрут, – резко возразил Макс. – По крайней мере, не от этого. В любом случае, город уже погибает. Разве ты не видишь?

– По мне так все, как всегда.

– Потому что ты ходишь с закрытыми глазами. Кстати, я тебя обманул.

– Я очень рад слышать это. Значит, кража Алмаза – это шутка?

– Нет, просто я никогда не собирался покидать Кара-дур, заполучив камень. Он должен мне что-то открыть. Он должен гореть ярче. Как мне объяснить тебе, что чувствует мое сердце? Нет слов, чтобы описать это. Это просто рука судьбы.

Менни раздраженно фыркнул.

– Я ходил с тобой на разные опасные авантюры, мальчик мой, и не раз вытаскивал тебя из них, но это сумасшествие. Просто сумасшествие. Должно быть, восход Луны так сильно влияет на твой рассудок. Нужно запереть тебя, пока она не зайдет.

Макс только рассмеялся.

Когда они проходили мимо шахты лифта «ноги» Башни Гильдий, громыхающая металлическая кабина, опускаемая свистящим паровым двигателем, с лязгом затормозила у земли. Макс и Менни вынуждены были остановиться, так как вышедшая из нее молодая женщина просто оттолкнула их в сторону с неожиданной резкостью. Она была в типичном для Карадуре костюме, с широкими браслетами из различных металлов и металлическим же поясом между бледно-зеленой блузой и коричневатой юбкой. Ее волосы роскошного красно-каштанового оттенка были убраны наверх в простую, но очень идущую ей прическу. Она была ошеломляюще привлекательна, по любым меркам, и даже более чем привлекательна. Менни быстро взглянул на Макса, который вскинул бровь. Женщина отличалась самонадеянностью, несвойственной обычным людям. Возможно ли, чтобы одна из дочерей Металла играла в опасную игру, переодевшись и выйдя к простым людям? Это было неслыханно. Она должна быть легкой добычей. Кошелек набит монетами. Оставив дискуссии, Макс и Менни последовали за ней в толпу. Возможно, сегодня их завтрак будет боле роскошным, чем обычно.

За башней, где рынок устремлялся к границам четырех секторов, атмосфера карнавала уже захватила узкие улицы. Сотни горожан вышли поглазеть на развлечения в честь Рубиновой Луны. Живая музыка дополняла картину. Все надели свои лучшие одежды из струящегося шелка, украшенные металлическими подвесками. Мощные Ополченцы, грубо расталкивая толпу, ходили взад и вперед. Видны были и малочисленные механические Ребята Лордов, свистящие паром и брызжущие маслом, явно уже пережившие свой рассвет. Но в такой день не хотелось обращать внимание на представителей власти.

Загадочная женщина пробиралась сквозь толпу, явно не замечая преследователей. Она то останавливалась посмотреть представление жонглеров, клоунов или акробатов, то сворачивала в переулок, где кривлялись марионетки. Макс, развлекаясь, наблюдал, как девочка-подросток пристроилась за леди и запустила свои грязные пальчики в шелковый карман. Эта женщина точно была из одного из Кланов: ни у кого из завсегдатаев рынка невозможно было так легко вытянуть кошелек. Частые визиты на рынок вырабатывают у человека особую восприимчивость к воровским пальцам и осторожным прикосновениям.

Женщина, не заметив ни пропажи кошелька, ни преследования, продолжала двигаться по улице, повернула в сторону едва прорисовывающейся тени Башни Гильдий.

– Присмотри за ней, Менни, – шепнул Макс своему компаньону, растворяясь в толпе. – Мои планы изменились, я хочу провернуть одни фокус.

Менни поднял брови.

– Хочешь произвести впечатление? Зачем терять время?

Макс ухмыльнулся и направился вслед за воришкой. Девочка шла прямо к Матушке Бэппи. В лавке, следуя указаниям своего бурчащего желудка, она ткнула в пухлые пироги хозяйки и подняла два пальца. Макс с раскаянием вздохнул. Бедная девочка, наверное, давно не ела, но он скользнул в ее сторону и освободил ее от украденного кошелька с еще большим искусством, нежели она проделала это ранее. Выйдя, он услышал внушительный густой голос Матушки Бэппи:

– Нет денег – нет пирожков! Я здесь благотворительностью не занимаюсь! Вон отсюда!

Макс быстро присоединился к Менни Вейну, который стоял, скрестив на груди руки, там, где Макс его и оставил.

– Ну, – поинтересовался Макс, – где наша загадочная леди?

Менни пожал плечами, показывая, что он совсем не в восторге от подобной смены планов.

– Зачем все это?

– Пока и сам не знаю. Причуда. Каприз. Менни покачал головой.

– Великие люди сражены красотой.

– Да, ладно, дело не только в этом. Что эта высокомерная Клановая стерва здесь делает? Мы могли бы выведать у нее что-нибудь полезное для себя.

Менни помолчал и затем без особого желания указал дорогу.

– Она пошла туда.

– Пошли, догоним ее.

Это было легко. Переругиваясь на ходу, и толпа, и Ополченцы инстинктивно расступались перед женщиной, она явно была из благородных. Сейчас леди приближалась к месту, где уже была установлена сцена. Арлекины в масках и костюмах пытались созвать публику. Женщина приостановилась, заинтересованная. В этот момент одетый в нелепый огненный костюм клоун прыгнул в ее сторону и взмахнул шляпой прямо у нее перед носом.

– Никто не может пройти, не заплатив монетку за представление.

К удивлению Макса, женщина рассмеялась и спросила:

– Сколько? Клоун поклонился.

– Полслитка, прелесть моя.

Она кивнула и протянула руку за кошельком. Макс смотрел, как менялось выражение ее лица. Леди заметила пропажу.

– Полслитка, – повторил клоун с легким нетерпением.

В этот момент Макс выступил вперед. С изящным поклоном он снял шляпу и протянул леди висящий на кончике меча кошелек.

– Полагаю, ваш?

– Как вы? – женщина сузила глаза. – Вы украли его у меня?

Макс покачал головой.

– Нет, но я видел, кто это сделал, и как джентльмен взял дело в свои руки.

Мгновение она сердилась, затем схватила кошелек. Прежде чем леди успела его открыть, Макс протянул клоуну две монеты.

– За меня и леди.

– Наслаждайтесь представлением, – сказал клоун и, подмигнув Максу, отправился на поиски новых потенциальных зрителей.

– Вам не стоило платить за меня, – произнесла женщина. – У меня более чем достаточно средств, чтобы платить за себя самой.

– Мне так захотелось. Считайте это знаком уважения и поклонения.

– Чему?

Он снова поклонился.

– Вашей потрясающей красоте. Было бы огромным удовольствием посмотреть представление вместе с вами.

Макс видел, что его слова и возмутили красавицу, и польстили ей. Однако леди решила соблюдать приличия.

– Пожалуйста, оставьте меня. Вы слишком настойчивы, сэр.

– Разве? Это же Карнавал, здесь все друзья. Вы говорите как Леди Металла – ведь только они принимают комплимент за оскорбление. Мне ждать, что вы вызовете Гремящих Парней, чтобы меня арестовать? Надеюсь, что нет, ведь иначе все честные люди сразу поймут, кто вы, и могут быть неприятности.

– Теперь вы мне льстите, – сказала она, хотя слова Макса сбили ее с толку и обескуражили. – Хорошо. Мы посмотрим представление вместе, но это все.

Макс расчищал дорогу сквозь толпу. Спектакль уже начался, и, словно решив потешить Сильвер-Скина, Арлекин представлял малопродуманную версию его собственной легенды.

Худой юноша в маске и домино прыгнул вперед к краю сцены.

– Начинается история известного вора и чародея Макса Сильвер-Скина, и как он угрожал власти Металла. Все знают легенду Сильвер-Скинов, где член Клана Серебра взял в жены женщину, обладающую магической силой. Когда эта сила перешла к их сыну, тогда настало время перемен и разрушения. И только Макс Сильвер-Скин решит, время это для добра или… – он сделал паузу и понизил голос, – для зла.

Толпа издала одобрительный ропот.

Менни наклонился к Максу и шепнул ему на ухо:

– Нам не следует быть здесь. Это не простое шоу. Здесь полно шпионов, и они опасны.

Макс легкомысленно отмахнулся.

– Не волнуйся. Нам ничто не угрожает. Кроме того, леди заинтересована.

По правде говоря, какой-то тщеславной части Макса было любопытно посмотреть, как его представят на сцене. Арлекин уставился на толпу, и на короткий, неуловимый миг Максу показалось, взгляд адресован именно ему. Но это было невозможно. Он не знал этих людей.

– Написано: когда Сильвер-Скин, рожденный от Силь-вера, придет вором в Карадур и украдет все четыре святыни Кланов – тогда он обретет силу и власть, превосходящую всю, известную ранее.

Леди засмеялась.

– Вы не верите в легенды? – шепнул ей Макс. Она одарила его ядовитым взглядом.

– А вы что, верите? Он пожал плечами.

– Сильвер-Скин просто вор, если он еще жив. Эти люди заблуждаются. Они создали религию на его имени. Верить в это – ересь.

Макс молчал. Неужели его сделали иконой? Наверное, это было что-то новое, рожденное в сердцах людей, нуждающихся в надежде. Теперь другой актер появился на сцене, а Арлекин растворился в тени. Макс дико оскалился. Сразу было заметно, что новый персонаж – карикатура на Корнелиуса Коффина; он злобно метался в центре, одетый в черные латы, и размахивал мечом. Капитан отбивался от невидимых противников. Арлекин, судя по всему изображающий Макса, грациозно выпрыгнул обратно на сцену. В руке он сжимал кубок, сделанный из выкрашенного в золотой цвет картона, будто он украл его. «Макс» засунул добычу в мешок, висящий у него на плече. В этот момент сцену наводнила команда комических «Ополченцев», и, под управлением бушующего «Коф-фина», они попытались схватить его. «Макс» танцевал и парил вокруг них, а толпа поддерживала его ободряющими выкриками.

– Может, это Сильвер-Скин собственной персоной там, на сцене? – наклонился Макс к Леди. – Не правда ли, была бы славная шутка!

Женщина засмеялась.

– Это было бы чудом!

В это время «Гремящий» в костюме из серебряной фольги и картона бил «Коффина» по голове надутым пузырем.

– Свидетели! – кричал «Гремящий». – Лорды запретили всякую лживую магию! Посредством нас пар и разум правят миром!

Темный дым окутал сцену, и декорации сменились, изображая теперь камеру в Крепости Грагонатт. Показали «Макса», охваченного отчаянием. Стоящий среди зрителей настоящий Макс почувствовал себя неуютно. Действительно ли он хотел видеть это? Затем слепящая вспышка заставила толпу вскрикнуть. Арлекин сел. В этот момент на сцену опять хлынули «Ополченцы» и «Коф-фин». В царящем хаосе Арлекин подобрался к «Капитану» и выстрелил в него сзади из разукрашенной хлопушки. «Коффин» запрыгал, задрыгался, ухватившись за зад, а «Макс» высоко поднял руки, и вокруг разлетелись блестящие конфетти. Тут «Капитан» и его войско начали кашлять, хватать себя за горло и тереть глаза. Арлекин скакал и кружился в танце вокруг них, а взрывы пурпурного огня вырывались из-за сцены. Арлекин упал на колени пред публикой.

– Коварством и хитростью пленил Капитан Коффин бравого Макса Сильвер-Скина. Теперь, с помощью чудесной магии, Макс свободен!

Женщина с забавной досадой произнесла:

– Желаемое за действительное.

«Чудесная магия»? Макс задумался. Голова кружилась от растерянности. На краткий миг он снова очутился в камере. Странный свет в глаза. Расплавленный металл на коже. Сердце горело огнем и закипало.

Толпа начал аплодировать, свистеть и одобрительно кричать. Зрение Макса вернулось к реальности, и единственной странностью было его сердце из плоти и крови, неистово колотящееся о ребра. Он почувствовал легкую боль в висках и неприятное давящее ощущение во лбу.

Арлекин поклонился публике.

– Так власть поддерживает себя обманом и хитростью. Наши законники сами подозрительны. А исполнители закона – более жестоки, чем его нарушители. Только обманом они захватили Сильвер-Скина, пообещав рассказать ему, где найти его родителей, и бросили гнить в Гра-гонатте. Но отважный Макс бежал. Его свобода дает нам надежду и на наше освобождение, и что придет день, когда магия и разум объединятся как в древние времена!

Макс сердито хмыкнул и горячо заговорил:

– Пообещали сказать ему, где найти родителей? Чушь! Сильвер-Скин не такой дурак! Его захватили с помощью обмана, предательства и жадности!

Вероятно, ему не следовало так открыто проявлять чувства. Женщина теперь глядела на него с подозрением. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут в задних рядах публики началось волнение. Менни хрипло произнес:

– Это серьезно. Надо уносить ноги.

Макс взглянул на отряд высоких Ополченцев, пробивающихся напрямик через толпу, и с болезненным толчком сердца понял, что с ними Корнелиус Коффин. Он услышал ненавистный голос:

– Взять их! Арестовать этот мятежный сброд. Никакой жалости!

– Пора уходить, – сказал Макс. Он повернулся к своей спутнице: – Было крайне приятно провести с вами время, но боюсь, нам пора.

– Вы уходите – я с вами! – быстро прошептала она. – Коффин не должен застать меня здесь.

Макс медлил лишь мгновение.

– Тогда нужно торопиться, мадам!

– Вы знаете город. Уведите меня отсюда!

Тем временем актеры и их ассистенты торопились сбежать со сцены. К счастью, Коффин и его гвардия были слишком заняты лицедеями, чтобы обратить внимание на тех, кому также следовало скрыться.

У края площади Макс обернулся. На секунду он увидел Арлекина, глядящего со сцены прямо на него. Все остальное слилось в расплывчатое пятно. В четком фокусе актер поднял руку и указал точно на Макса. Сердце сжалось. Затем одним прыжком Арлекин скрылся в тени. Сзади послышался грохот и движение, Менни потянул Макса за рукав.

– Шевелись, парень!

Вскоре Макс и Менни уже сидели за крайним столиком Кафе «Алюминий», там же, где и каждое утро. Единственным отклонением от привычного распорядка было присутствие их загадочной компаньонки. Сначала она протестовала, явно пытаясь покинуть Рынок как можно скорее, но Макс использовал весь свой шарм, чтобы переубедить ее. Несмотря на некоторую растерянность, он продолжал интересоваться таинственной незнакомкой. Он хотел поиграть ее сознанием.

– Осветите собой наше утро, – попросил он, – Кроме того, я гарантирую, что вам понравиться, как здесь кормят. Продлите ваше приключение. Кто знает, где сейчас рыщет Коффин? Мы защитим вас.

– Хорошо, – без большой охоты согласилась женщина. – Но я не могу остаться здесь надолго.

Менни заказал завтрак, который подавальщица сейчас уже расставляла перед ними. Леди не стала ничего говорить о себе ее в присутствии. Макс подождал, пока девушка отошла, и спросил:

– Вы – Леди Кланов, правда? Не отрицайте. Женщина заколебалась.

– Почему вы так думаете?

– О, пожалуйста, не держите нас за дураков. Почему же еще вы так страстно желали скрыться от Коффина? Вашему окружению не понравилось бы, если бы вас обнаружили в таком низком месте, как это.

– Я могу оказаться преступницей, скрывающейся от полиции. Здесь это не редкость.

Макс мягко улыбнулся.

– Честно говоря, мне вовсе так не кажется – мы знаем, что дочерям и сыновьям Кланов нравится прогуливаться по Рынку. Правда, Менни?

Менни недовольно заерзал.

– Не волнуйся, леди не причинит нам вреда. Ей, так же как и нам, не нужна шумиха, – засмеялся Макс. Он наклонился вперед, – Вы не скажете нам ваше имя?

Леди сузила глаза.

– Я тоже не дура. Вы недооцениваете меня, сэр. Я не та, кем вы хотите меня видеть.

– Но вы – Леди, я чувствую это.

– Я не это имела в виду. Я не из тех милых безмозглых красавиц, ищущих рискованных развлечений, все интересы которых сводятся к нарядам и украшениям.

– Так что же вы ищете? Женщина отмела расспросы в сторону:

– Не ваше дело. Между прочим, вы для меня тоже загадка. Вы необычно любезны для жителя рынков.

Макс пожал плечами, уверенный, что она никогда не угадает, кто он. Ему легко было обвести вокруг пальца любого, кроме своего ближайшего друга. Единственный, кто – как он опасался – мог бы раскрыть его искусную конспирацию, был Корнелиус Коффин.

– Как я уже сказал, Лорды и Леди любят побродить за пределами своих резиденций. Считайте меня внебрачным отпрыском одного из них.

Леди фыркнула:

– В вас течет кровь Кланов? Думаю, нет, – затем она пристально взглянула на него поближе, и на секунду на ее лице отразилось смущение. – Хотя, это возможно, – проговорила она, беря себя в руки. – Но мне трудно поверить, чтобы Лорд был столь беспечен, чтобы позволить своему семени найти здесь плодородную почву.

– Странные вещи порой происходят во время Карнавала Рубиновой Луны.

Женщина покачала головой.

– Вы слишком странный и верите в детские сказки. Эта ересь возводит барьер между вами и теми, кто мог бы помочь вам.

Вдруг откуда-то сверху – с галерей – что-то упало или было сброшено, ударившись о мостовую с влажным чавкающим звуком. Леди с отвращением вскрикнула. Яблоко забрызгало ее туфли, а капли мякоти испачкали подол юбки. Она с досадой бросила:

– Гниль, в Карадуре все гниет! Макс вздернул бровь.

– Ну, и кто несет ересь? Женщина слегка успокоилась.

– Скажите, мадам, – осторожно спросил Макс. – Вы знаете, почему город приходит в упадок?

Она жестко взглянула на него.

– Спросите Лорда Айрона, а не меня.

– Увы, я не нахожусь с ним в близких отношениях. Меня интересовало бы ваше мнение.

– Я прихожу сюда посмотреть, понаблюдать, – сказала она. – И я вижу то, что происходит у меня под носом.

– И видя это, вы пытаетесь что-нибудь с этим сделать? Она помедлила.

– Кто-то должен сделать честный доклад в Совете.

– Я сомневаюсь, что этого будет достаточно, хотя цель у вас благородная. – Он указал наверх, где располагался различимый даже отсюда Кабинет. – Даже сидя здесь за непринужденной беседой, мы можем оказаться под наблюдением с помощью линз Кабинета. Несомненно, Капитан Коффин уже идет туда докладывать об инциденте с актерами.

Женщина нервно взглянула наверх, но ничего не сказала.

– Разве Лорды Металла не собираются сегодня утром, как обычно? – прожурчал он. – Они могут прекрасно рассмотреть, что происходит в городе. К сожалению, они избирательно слепы, что, впрочем, является удачей для меня.

– Как это?

– Их заклятый враг сидит у них под носом, пьет себе кофе с тостами, в прелестной компании дочери Лорда. Мне это кажется очень приятным.

– Заклятый враг, вы сказали? – Леди изумленно подняла брови. – Как вы можете быть им? У них нет врагов, только досадные помехи.

– Любой, не принадлежащий Кланам, думающий человек их враг, – вмешался Меневик Вейн, предостерегающе взглянув на Макса. – Это он и имел в виду.

– Это так?

Макс пожал плечами. У него было жгучее желание сказать ей, кто он такой, – абсолютно неразумное, даже если бы она ему не поверила. Что с ним такое? Он знал, что потом ему хорошенько достанется от Менни.

– Меня очень обрадовало, что по крайней мере одна из дочерей Металла обладает сознанием, – сказал он.

– Похоже, у вас обоих есть секреты, – отметила женщина.

Макс улыбнулся.

– Как грустно, что мы не доверяем друг другу, чтобы раскрыть их – пока.

– Пока? – ее голос был резким, но взгляд – нет. Макс сделал еще глоточек.

– Я чувствую, что нам следует – и мы это сделаем – увидеться еще.

– Правда?

– О да. Поэтому мы договоримся об этом здесь и сейчас.

Женщина помолчала, затем сказала:

– Вы совершенно невыносимы.

– Вы согласны?

Она посмотрела ему в глаза.

– Полагаю, нет, – она заколебалась. – Если мы попытаемся встретиться снова, наши пути начнут то и дело пересекаться.

– Здесь? Завтра утром? За этим столом? – Макс поражался собственной настойчивости. Зачем ему эта женщина? Если бы она знала, кто он, она бы плюнула ему в лицо. Она – символ того, что он презирает, и, несмотря на это, почувствовал, что верит своим собственным лестным словам.

Леди засмеялась:

– Как же вам везет, сэр, что вы можете предсказать свое будущее так далеко вперед. Вы, вероятно, заняты куда менее меня.

– Я бы остановил само Время, чтобы увидеться с вами, мадам.

– Что вам от меня нужно? Если говорить об очевидных вещах, то, уверяю вас, они совершенно невозможны.

Макс покачал головой.

– Я не должен был быть столь груб. Вы меня привлекаете. Должен сознаться, моим первым желанием сегодня было обокрасть вас. Но сейчас все изменилось.

– Только потому, что вас опередили.

– Нет. Не только, и я знаю, что вы это понимаете. Я чувствую, что мы оба выиграем от более продолжительной беседы.

Она надменно произнесла:

– Сэр, у меня неотложное дело, которое не может ждать. Вынуждена немедленно вас покинуть.

Леди поднялась из-за стола, оставив почти нетронутый завтрак.

– То, что вы предлагаете, – абсолютно невозможно. Вы даже не представляете, насколько невозможно. Спасибо за любезность и за завтрак.

С этими словами она быстро зашагала прочь. Менни молчал несколько долгих секунд. Затем, словно решив загадку, неодобрительно произнес:

– Именно такое поведение – самый быстрый способ вернуться в Грагонатт. Согласен, она лакомый кусочек, но она – одна из них. Несомненно, завтра полиция наводнит это место, разыскивая тебя. Никто не разговаривает с Леди Металла таким образом, даже если она играет в посещение трущоб. Мы потеряли отличное местечко для завтрака, и все – из-за болезни, именуемой похотью.

– Она ничего не скажет, – коротко ответил Макс, продолжая смотреть туда, куда удалилась незнакомка.

– Ты не можешь этого утверждать.

– Она чувствует что-то… в городе. Она не спит. Она бодрствует.

Менни округлил глаза.

– Во имя Алмаза! Не время влюбляться, Макс! Ты никогда ее больше не увидишь – если удача нас пока не покинула, – в его голосе зазвучали хитрые нотки. – А что там с твоим планом кражи Бриллианта? В случае успеха придется отменить завтрашнее рандеву.

– Если у нас получится, она точно будет здесь, – сказал Макс.

Менни подпер рукой щеку.

– Ты колдун, как и твоя мать. Мне следует немедленно уйти отсюда и спрятаться до заката Рубиновой Луны.

Макс засмеялся.

– Магия сегодня просто витает в воздухе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ СНЫ В ГНЕЗДЕ

Среди чадящих труб и крутых покатых крыш Старой Кузницы находился построенный в давние годы забытый домик, покоробленный временем и жаром. Когда-то он был обиталищем старшего литейщика, но примерно столетие назад для этих целей выстроили новый дом, рядом с подземными бараками, над которыми он надзирал. Спрятанное среди труб гнездо было тайным убежищем Леди Розы Айрон. О нем не знал даже ее отец. У Розы были личные апартаменты в фамильном особняке среди труб Кузницы, но она там почти не бывала, предпочитая свободу и уединенность старого заброшенного домика в поднебесье. Стена, выходящая на главный литейный цех, была полностью застекленной, будто бы когда-то здесь обитал нуждающийся в свете художник. Розе нравилось наблюдать, как изменчивые оттенки дня проливали свой цвет сквозь эти высокие окна. Здесь не было ни ставен, ни занавесей. За окном тянулся балкон, где она зачастую стояла по вечерам, потягивая холодное белое вино, глядя на разлетающиеся огненные искры и масляный дым. Роза нашла это место совершенно случайно пару лет назад. Ее всегда притягивали заброшенные здания, и она провела много времени, исследуя неиспользуемые площади семейной собственности. Именно эти высокие окна приворожили ее. Пройдя через темный холл, она попала в комнату, словно горящую в огне. У нее перехватило дыхание. Несущественными казались и потемневшие стены, и сгнившая мебель, и дыры в полу. Она увидела свет и просто подумала: «Вот я и дома».

Роза сама все отремонтировала, таская материалы из цехов и семейного особняка. Она всегда искала уединения; еще несколько лет назад ее ровесницы – представительницы их Клана – обнаружили, что между ними мало общего, и оставили ее в покое. Роза не интересовалась одеждой, духами и драгоценностями. А в большинстве своем пустые представители мужской популяции Клана занимали ее в еще меньшей степени. Зато у Розы были сны. Они посещали ее в течение вот уже многих лет, и сейчас – когда она ступила на железную лестницу, ведущую к ее убежищу, – они ворвались в ее жизнь наяву так стремительно, что она почувствовала боль в груди. Понимание пришло как толчок, как удар.

Не глядя, она отперла дверь – замок был установлен ее собственными руками – и двинулась в главную комнату.

– Как же я не разглядела! Священный Алмаз, как же я не разглядела! – она чуть не плакала, громко разговаривая с дышащей покоем комнатой, где утренний свет ласкал кружащиеся в воздухе пылинки.

Она села на отделанную гобеленом тахту – довольно жесткую, притащенную с чердака резиденции Клана Железа – и спрятала лицо в ладони, чувствуя себя слишком ошеломленной, чтобы что-то предпринять.

– Макс, – прошептала она комнате.

Розе исполнилось четырнадцать, когда это случилось. Пробуждение женственности внезапно сделало мир значительно интереснее. В то время она хихикала с подружками, обсуждая молодых людей. Тогда устраивали вечер в честь дня рождения Лорда Сильвера. Приглашены были все высокородные члены Кланов. Несколько недель Розу переполняло странное возбуждение. Каждое утро она просыпалась с ощущением приближения чего-то значительного. И это произошло.

На вечере она сразу заметила красивого юношу из Клана Серебра, ее кузина Аделия зашептала ей на ухо:

– Посмотри на него: Максимилиан, внебрачный ребенок Сильвера. Как думаешь, он такой же злой колдун, как и его мать?

Эти сведения сделали Макса только привлекательнее для Розы. Он, конечно, не заметил ее. Макс провел весь вечер со скучающим видом, который, возможно, был слегка наигранным, потому что Сильвер поразил всех театральными представлениями и фейерверками. Роза задавала вопросы о Максимилиане и узнала всю его историю. Здесь была опасность и приключение. Она никогда не встречала никого похожего. Макс был всего тремя годами старше Розы.

Позже, дома, больная незнакомым томлением, она мечтала о перевоспитании Макса Сильвера, жаждала вернуть его обратно на путь истины и добра. Роза стала проявлять больше внимания к женщинам Клана Серебра, находя поводы для визитов в Особняк Лунного Металла. Иногда удача ей улыбалась, и она мельком видела Макса. Обычно он был один или отражал нападки своих юных родственников. Удивительно, но ни выражение горечи в опущенных книзу уголках рта, ни нахмуренные брови не умаляли его природной привлекательности. Язык у Розы прилипал к гортани, когда она встречала Максимилиана. Она хотела расспросить женщин Силь-веров о тысяче вещей, но стеснялась. Во сне она завязывала беседы с предметом своего обожания, поражая его своим умом и непохожестью на других, но наяву ей не хватало смелости. Заметил ли он ее? Она не знала. Всего через несколько недель после начала ее болезненных и восхитительных визитов Макс был изгнан из Особняка, и Роза больше его не видела. Но он остался в ее мыслях. Более года она в молчаливой агонии переживала его уход. Затем чувства частично притупились, пока не превратились в печальный сон.

Роза знала одно – Макс Сильвер-Скин сделал ее такой, какой она стала. Неосознанно, он подтолкнул в ней какой-то процесс. Увлечение Максом привело ее к размышлениям о его бунтарских наклонностях и о том, откуда они могли взяться. И таким образом она начала, медленно, постепенно, видеть Карадур таким, каким он был. Макс должен был разделить с ней это откровение, но она пережила его в одиночестве.

В течение нескольких лет рассказы о подвигах Макса достигали ушей Кланов Металла. Тем временем Роза достаточно повзрослела, чтобы понять, что ее образ Макса был лишь девичьей фантазией. Но фантазией достаточно приятной, чтобы потакать ей, находясь в одиночестве. Она решила, что больше не хочет видеть его никогда, поскольку была уверена, что разочаруется в нем. Макс наверняка стал груб и неотесан после жизни в трущобах. Кроме того, он был обычным вором. Когда Коффин захватил Макса годом раньше, Роза почти успокоилась, она даже не думала о нем долгое время. Макс Сильвер-Скин в Грагонатте был неприятной реальностью. Это доказывало, что им никогда не суждено было сдружиться по-настоящему. Затем был побег и слухи. Роза сознательно не слушала их и кривила губы. Когда кто-либо из ее новых друзей – людей, которых Лорд Айрон и не помышлял встретить среди знакомых ее дочери, – начинал говорить о Максе и легендах о нем, она держалась скептически. Им, как и всем, нужен был герой, а Макс стал для них иконой. Он не мог вернуться в ее жизнь. Это была фантазия, детская фантазия. Она точно знала это. До сегодняшнего утра.

Это был он. Роза знала. Почему она не узнала его? Может, потому, что мужчина, который разговаривал с ней, не имел ничего общего с тем уродливым образом, который она старательно создавала в последнее время? Или была еще какая-то причина? Может, лицо? Макс, которого она помнила, хмурился и выглядел мрачным. Мужчина же, которого она встретила сегодня, был эмоциональным, постоянно улыбающимся, сведенных бровей не было и в помине. Все равно, она должна была сразу узнать его! Роза вспомнила краткий миг, когда ей показалось, что они знакомы, но ощущение тут же пропало. Как он это сделал? Он флиртовал с ней – это тоже было больно, потому что он не знал, кто она. Он играл с ней, ведомый презрением.

Роза встала.

– Этому не бывать! – сказала она комнате.

Макс хотел увидеть ее снова. Он был очень настойчив.

– Но ты не позволишь, чтобы это случилось, – предостерегла себя Роза. Ей следует доложить обо всем отцу, даже Коффину. Но она знала, что не сможет сделать это.

Комната была спокойной, обстановка – созерцательной. Снаружи раздалась полуденная сирена, созывающая литейщиков к обеду. Она не может снова увидеть его. Это немыслимо, это погубит ее.

Почему бы не позволить этому случиться?– шептал в мозгу искушающий голос. Подумай о том, что ты могла бы рассказать ему. Правду, например. Станет ли он после этого презирать тебя"?

Она снова села. Правда. Роза потерла виски. Иногда ей было трудно сдержаться. Она преступила слишком далеко за дозволенную черту, стала чужой в любой части города, не принадлежала никакой из них, но принадлежала целому.

Розе было предназначено унаследовать власть отца после его смерти. Это была – по крайней мере, сейчас – самая могущественная позиция в Карадуре. Она старалась исполнить свою роль полностью. Роза любила город и переживала за него. Если она когда-нибудь придет к власти – допустим, отец сможет удержать Клан Железа на высшей позиции, – она хотела возродить Ка-радур. Чтобы добиться этого, необходимо было узнать все что можно – тайные истории, запретную истину. Вероятно, она открыла больше, чем ожидала. Если бы отец узнал о том, чем занимается его дочь и кем она стала, – он бы отрекся от нее, а то и заточил бы в Гра-гонатт навеки.

– То, что я знаю – это нелегкое бремя, – рассказывала она комнате. Правда давила на нее еще тягостнее, чем прежде.

Роза представила себе мрачную перспективу предстоящего вечера в Медном Доме. Она была не в настроении идти на него, но знала, что отец расстроится, если ему придется быть там одному. Это была их общая черта – оба тяготились клановыми сборищами. После подобных мероприятий скулы болели от постоянного ношения вежливой улыбки. Роза никогда не могла вспомнить, о чем она там говорила, поскольку разговоры были пусты и бессмысленны. У нее не было подруг – она и женщины кланов разговаривали на разных языках.

Вздохнув, Роза решила провести остаток дня за чтением. Она ничего не могла поделать с собой в таком состоянии. Это было противно, как болезнь.

– Не глупи, – сказала она себе вслух. – Все пройдет. Забудь об этом.

Как хорошо было бы, если бы рядом находился кто-то, с кем можно поговорить. Эта мысль вызвала у нее улыбку:

– Смотри, ты уже почти сошла с ума – только сумасшедшие разговаривают сами с собой.

Роза прошла в спальню и начала доставать платья из гардероба. Узкое зеркало между дверцами было темным, как ртуть. В нем ее лицо выглядело желтоватым и изможденным. Роза упала спиной на кровать прямо на разложенные платья. Старые пружины застонали вразнобой. Она лежала, раскинув руки, окруженная струящимися тканями одежд и драгоценностями. От платьев исходил аромат одиночества.

Роза потерла ладонями лицо. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Ее голову словно сдавливали металлические обручи. Атмосфера в комнате изменилась, став какой-то напряженной. Захотелось затаить дыхание.

Нужно сесть, – сказала она себе. Мысленно Роза представила, как садится, но тело оказалось слишком тяжелым. Ее звал сон. И его образы. Роза любила сновидения, в их мире было возможно все. Она могла быть свободной. Сны привели ее к знаниям. Однажды ночью, несколько лет назад, она каким-то образом вдруг оказалась бодрствующей в своем сне. Она понимала, что спит, но все происходило как наяву. Роза очутилась в огромной библиотеке. Полки с книгами уходили под потолок, теряющийся в высокой тени, невидимый снизу. Книги разговаривали. Она шла по лабиринтам проходов и слышала, как они зовут ее сухими шелестящими голосами:

– Возьми меня, открой меня, загляни в меня. То, что ты ищешь, – здесь.

Она попыталась взять одну с полки, но книга оказалась очень большой. Она упала на Розу, погребая ее в ворохе страниц, огромных, как паруса. Роза утонула в них, попав в магический мир, где не было ни льда, ни давящей тоски, ни законов.

Она проснулась с убеждением, что сон передал ей важное сообщение. В этот день она совершила свой первый визит в библиотеки Кланов. То, что ей открылось там за месяцы чтения, было не менее пугающим и чудесным, чем вдохновивший ее на поиски сон.

Ее отец никогда не придавал значения сновидениям, не считая их чем-то важным. Роза сомневалась, помнил ли он вообще, где блуждали ночью его мысли, свободные от условностей яви. Роза же научилась задумываться над своими ночными странствиями. Когда она начала находить подтверждения видениям, являвшимся ей только во сне, это заставило ее задуматься о том, что, возможно, законы Металла не совсем верны: была и другая сторона жизни и в ней Роза не видела зла. Что же привело Металл к созданию его жестко эмпирического мира?

Сейчас она чувствовала, как медленно опускается в темноту, к ожидающим ее желаниям и надеждам. Она увидит Макса Сильвер-Скина. Может быть, коснется его, поговорит с ним. Мягкие серые перья будто обхватили ее и понесли, погружая в дрему. Она была невесома, медленно паря, окруженная живым дышащим теплом. Так надежно и безопасно.

Пронзительный крик резанул по ушам. Роза открыла глаза, ожидая увидеть спальню, но ее окружал только серый плотный туман. Ужас нахлынул на нее сокрушительной волной. Жуть. Липкий страх, что-то в тумане. Крик повторился. Ближе.

– Проснись! – приказала себе Роза. – Проснись! Она увидела в клубящемся тумане металлический блеск, услышала скрежещущий, царапающий звук. Тишина. От страха стало трудно дышать.

– Проснись…

Теперь оно было на ней, в шевелении лязгающих перьев – огромная сова. Не обычная птица – полностью металлическая машина, творение прошлых веков, когда алхимики Металла порождали автоматических монстров в своих мастерских. Круглые глаза чудища были воплощением безумия. Хищно изогнутый клюв с острым, как заточенным, кончиком открывался и закрывался. Роза вскинула ладони к лицу, падая на землю.

– Это сон. Только сон…

Она почувствовала прикосновение острых когтей к спине. Физическая боль пронзила ее, но ей было не проснуться. Чудовище разорвет ее на куски. Роза скорчилась на полу, словно комок ужаса.

Сознание вернулось. Все было тихо. Наверное, прошло много времени. Роза подняла голову.

Птицы не было. Туман лениво клубился вокруг. Показалась тень, чья-то фигура, пробирающаяся сквозь дымку по направлению к ней. Фигура быстро приближалась и вскоре стала видно, что это женщина, полностью скрытая под темной широкой мантией с капюшоном. Женщина остановилась в нескольких шагах от сжавшейся на полу Розы. Единственной видимой частью ее тела была рука, сжимающая ворот мантии. Лицо оставалось в тени. Может, лица и не было.

– Кто вы? – спросила Роза.

Вторая рука женщины выскользнула из складок ткани. Она подняла ее туда, где должно было находиться лицо, будто прижимая палец к невидимым губам. Из капюшона раздался голос:

– Девять вещей составляют три вещи. Три приносят четвертую. Четыре вещи создают одну – ту, которая есть все.

– Что? – Роза уставилась на женщину, ее образ расплывался, будто растворяясь.

– Ищи, как ты всегда искала. Ты видела сову. Она – три.

– Что вы имеете в виду? Я не понимаю… Женщина качнула головой и начала исчезать в тумане.

– Подождите! Объясните мне!

Тогда туман, словно собравшись в огромную волну, накрыл Розу с головой. Ее отбросило назад, мокрую до нитки.

Вздрогнув, Роза открыла глаза и обнаружила себя лежащей с раскинутыми руками на кровати, прямо и неподвижно. Кожа была скользкой и влажной. Голова болела. День был тих и спокоен.

ГЛАВА ПЯТАЯ ПРИЕМ В МЕДНОМ ДОМЕ

Корнелиус Коффин стоял перед высоким, отражающим его в полный рост, зеркалом в своей холостяцкой спальне, приглаживая и оправляя мундир. Его подбородок заметно выдавался вперед. Его глаза были серо-стального цвета и – как он надеялся – оживлялись оттенком легкого юмора. Даже будучи свежевыбритыми, его щеки темнели пробивающейся щетиной. Иногда, сравнивая их с гладкой кожей Лордов, Корнелиус чувствовал раздражение. Но кто среди этих высоких Лордов обладал такими волевыми чертами лица и таким упрямым подбородком?

Он раздул ноздри и одернул мундир. Его сапоги были надраены, а металлические пуговицы горели в свете лампы. Очень коротко остриженные волосы Коффина казались посеребренными металлической пылью. Это только подчеркивало правильность и жесткость его черт. Он потянулся за своей широкополой шляпой и аккуратно надел ее. Да, он определенно красив. Довольный собой, Капитан отвернулся от зеркала и вызвал слугу.

Коффин знал, что большинство приглашенных в особняк Клана Меди будет недовольно его присутствием. К счастью, ему удалось убедить Лорда Айрона, что из соображений безопасности ему следует быть там. У Коффина не было иллюзий относительно отношения к нему Лордов, но это не имело значения. Лорд Айрон отличался от них. Лорды могли рассуждать о чести и благородстве, но в действительности они были лишь стаей глупых гусаков. Лорд Айрон был совсем другим. Коффин его уважал. Ну, что же. Однажды, если все пойдет по плану, Лорд Айрон станет его тестем.

Откинувшись на сиденье паровой кареты, движущейся по направлению к Шинлечу, Корнелиус Коффин вздохнул. Леди Роза. О, она истинная дочь своего отца. Не глупая жеманница, как большинство Леди. Коффин был тайно влюблен в нее уже несколько лет. Но к ней его влекло не только чувство. Капитан знал, что он лучше большинства тех людей, что управляли городом, и хотел войти в их число, укрепив свои позиции таким образом. Только тогда он стал бы идеальной партией для будущего лидера Карадура. Он жаждал их обоих – и Карадур, и Леди Розу. Кроме того, никто другой не был достоин ее руки. Он надеялся, что однажды Роза поймет это.

Карета продолжала свой путь вверх по Цехиновой Авеню, широкой оживленной магистрали, застроенной солидными домами – владениями банкиров и коммерсантов, – нижние этажи которых занимали дорогие магазины с ярко освещенными витринами. Фантастические бронзовые скульптуры устремлялись с крыш, будто застыв на лету: грифоны, драконы, крылатые ящеры. Под ними высокие деревья с медными кронами резной листвы казались карликами на фоне гигантских зданий. В конце авеню взгляду открывался Узорчатый Двор, где главенствующую позицию занимал Театр Меди. Бронзовые пятидесятифутовые кариатиды выстроились стройными рядами вдоль фасада театра. Между ними виднелись со вкусом выполненные декорации к предстоящему действу. Коффин откинул голову назад, устроившись на удобных подушках, и смотрел на проплывающий мимо город. Он так нуждался в вознаграждении, назначенном за поимку Макса Силь-вер-Скина! Миллион платиновых слитков. Такая сумма! Это была бы неслыханная удача. Он смог бы купить один из древних особняков в Пейгроне, рядом со Старой Кузницей, и воссоздать его заново. Там было полно заброшенных и запущенных зданий. Поимка Сильвер-Скина всего лишь вопрос времени. Коффин обыщет каждый уголок Карадура. Не останется ни единого закоулка, где смог бы затаиться этот пройдоха. Карета достигла конца авеню перед Узорчатым Двором и подъехала к стенам резиденции Клана. Огромные ворота, украшенные барельефами с изображением грифонов, открылись. За ними раскинулись обширные владения Клана Меди, сердце Шинлеча. Особняк сверкал огнми, освещая множество паровых экипажей, стоящих на изогнутой подъездной аллее. Как только его собственный экипаж остановился, Коффин услышал музыку. Выйдя, он взглянул на небо. Скоро взойдет Рубиновая Луна. Тогда ставни Особняка плотно закроют, чтобы ни один ядовитый луч не смог проникнуть внутрь. А Лорды и Леди будут неистово веселиться, словно в последний раз перед концом света. Коффин вздохнул. У него будет совсем мало времени, чтобы полюбоваться Леди Розой. В десять часов ему надлежит уехать. В ночь Рубиновой

Луны Ополченцы встречаются у себя в клубе, по соседству с Башней Гильдий и рядом с временным ложем питающегося лучами Алмаза. Эту традицию, берущую начало еще со времен Литейщиков, Ополченцы взяли себе на вооружение. Как их глава, Капитан присоединится к ним и выпьет пару бокалов вина. Он знал, где его место. Кроме того, на Розу может произвести впечатление то, что он готов рисковать, выходя под алые лучи Луны. Откровенно говоря, Коффин считал, что люди излишне запуганы. Нужно просто принять необходимые меры безопасности от ядовитых лучей. Капитан был уверен, что ему удалось внушить эту мысль своим людям. Он не был глуп и не стал бы призывать к безрассудным прогулкам под Луной, но ведь хорошо известно, что в эту ночь некоторые преступники просто как с цепи срываются. Так что пускай и те, кто по роду службы должен пресекать нарушения порядка, будут готовы точно так же рисковать. В холле дворецкий в сопровождении целой свиты слуг принимал у гостей верхнюю одежду. Отделанные медью стены тепло мерцали, отражая свет мириадов свечей. Лорды и Леди расходились по всему холлу маленькими группами. Коф-фин, направляясь к бальному залу, кивал тем, кто, прервав беседу, удостаивал его взглядом. Его никто не приветствовал, но это только забавляло Капитана. В главной комнате он увидел Лорда Айрона, стоящего у стены с Лордом Гол-дом и Лордом Тином и зашагал прямо к ним. Коффин знал, что не ошибся, подумав, что Лорд Айрон вздохнул с облегчением, увидев его.

– А, Коффин! – сказал он.

Коффин понимал, что их отношения были странными. Айрон хотел бы презирать его, как и другие Лорды, потому что Корнелиус Коффин был простолюдином, но на самом деле доверял ему значительно больше, чем любому из своего круга. Коффин поклонился.

– Добрый вечер, милорд.

Он оглянулся вокруг в поисках Леди Розы. Ее не было, и Коффин пал духом. Он надеялся, что она все же не осталась дома.

– Ха, Капитан! – воскликнул Септимус Тин, который, судя по румянцу на его обычно пепельно-сером лице, уже начал праздновать. – Еще не нашли нашего беглого негодяя?

– Он имеет в виду Сильвер-Скина, – пояснил Лорд Айрон.

Коффин снова поклонился:

– Могу заверить вас, милорд, что вскоре у меня будут для вас хорошие новости.

– Какая-нибудь зацепка у Сильвер-Скинов? – спросил Маркус Голд. – Они что-нибудь сообщили, когда вы нанесли им визит?

– Это было не слишком продуктивно, – с гримасой ответил Коффин. – Однако они хитрые бестии. Все время кажется, будто они издеваются над тобой.

– Так, может, они выгораживают своего родственничка?

Капитан сделал отрицающий жест.

– Не думаю, они могут быть лживыми, но не глупыми. Многие из их Клана – пожилые люди, и они не хотят провести остаток жизни в Грагонатте.

– Сильвер-Скины, со всеми их странностями, отнюдь не воры, – отметил Септимус Тин. Он покачал головой. – Я очень сомневаюсь, что им хочется внести это преступление в список их подозрительных деяний.

– Они проклинают день, когда Августус сбежал с Со-фелией, так же как и Сильверы, – сказал Лорд Айрон.

– И они никогда не пытались принять Максимилиана в семью, – добавил Тин. Он снова покачал головой. – С их странными делишками, они учуяли дурную кровь задолго до того, как это смогли сделать Сильверы.

Мужчины согласно кивнули.

Именно в этот момент, отодвинув атласные занавеси медного цвета плавным движением руки, в открытую дверь сзади вошла Леди Роза. Она была одета в простое черное платье, складки которого переливались на свету, как ртуть. Ее стройная шея была открыта, а волосы умело и довольно свободно убраны наверх. Прическу пронзала единственная железная шпилька, увенчанная на конце сверкающим бриллиантом. Блеск чуть раскосых глаз подчеркивали серебряные тени. Коффин почувствовал, что его тело словно плавится и растекается по полу.

– Приветствую, Капитан, – улыбнулась она. Улыбка сказала обо всем, но язык ее сложен, и Коф-

фин не был уверен, что понял все нюансы. Роза знала, что он чувствует – это было ясно.

– Миледи, – он щелкнул каблуками.

Улыбка Розы стала еще шире, когда она повернулась к отцу:

– Фабиана настаивает, чтобы мы шли танцевать. Лорд Айрон округлил глаза:

– Я не подпадаю под ее приказ из-за возраста.

– А я – да! – хихикнул Септимус Тин. Он оглянулся. – Где моя женушка? Я с удовольствием поскачу! – и он нырнул в толпу.

Коффин сомневался, отважится ли он пригласить Леди Розу на танец. Но как только он собрался было это сделать, Роза бросила на него кислый взгляд, и Капитан передумал. Она – восхитительное дикое создание, ее нужно покорять осторожно и постепенно. И только когда Ка-ринтия Стил внезапно вторглась в их компанию, он понял, что тот кислый взгляд предназначался не ему.

– Роза, – поздоровалась Леди Стил. – Я так рада, мы давненько не виделись. Я уже стала подумывать, не случилось ли чего.

Роза натянуто улыбнулась.

– Я была очень занята.

– Знаю. Я на днях была в библиотеке Клана Серебра, и библиотекарь сказал мне, что ты – их постоянный посетитель. Ты учишься?

– Да так. Просто читаю о городе.

– Готовишься принять наследство, – жестоко ухмыльнулась Леди Стил. Она была в ослепительно белом платье, усыпанном стальными блестками. Ее прическа напоминала металлическую паутину, сплетенную среди многочисленных шпилек. Вьющиеся локоны спадали ей на шею, как слепые белые змеи. Коффин считался с ее стихийной первобытной силой, скорее мужской и в то же время чарующе женственной. Однако он прекрасно осознавал, что она опасна и ей нельзя доверять. Роза, по его мнению, была во всех отношениях куда более замечательной женщиной.

Леди Стил, проигнорировав Коффина, обратилась к Лорду Айрону:

– Есть новости о Сильвер-Скине?

– Нет, – ответил тот, повернувшись, чтобы взять бокал вина у проходящего с подносом слуги.

– Интересно, чем он сегодня занимается, – задумчиво проговорила Леди Стил.

– Не сомневаюсь, забился в нору, как все остальные, – ответил Маркус Голд. – Не хотите потанцевать, Карин-тия?

Леди Стил колебалась достаточно долго, чтобы заставить его поволноваться, но в то же время не обидеть.

– Это было бы чудесно, – и позволила Голду увести себя.

– Змея, – пробормотала Роза.

– Ну-ну, дочка, – сказал Лорд Айрон. – Не будем опускаться до уровня злобствующих сплетников, правда?

– Ты презираешь ее так же, как и я, отец.

– Не следует быть столь глупым, чтобы презирать такое прелестное создание, – произнес Лорд Айрон.

– О, ты только взгляни, кто направляется к нам летящей походкой, в жажде порадовать своим присутствием! – мрачно усмехнулась Роза.

Кловис Пьютер подошел к их компании. Он был красив, но в его чертах сквозило какое-то коварство, хитрость, глаза почти всегда были слегка прищурены – в общем, его нельзя было назвать привлекательным или симпатичным.

– Добрый вечер, Лорд Айрон, – сказал он. – Роза, вы ослепительны.

– Мм-м, – пробормотала Роза.

– Я увидел, что вы тут стоите, и понял, что просто обязан пригласить вас на танец.

– Неужели?

Пьютер подставил ей руку:

– Ну, миледи?

Айрон слегка шевельнул пальцами в сторону дочери:

– Иди, потанцуй. Ты для этого сюда и пришла. Роза сощурилась, посмотрев на отца, затем взглянула на Коффина. Он знал, как если бы Роза произнесла это вслух, что она спрашивала, нельзя ли сказать Пьютеру, что первый танец уже обещан ему. Можно ли расценивать как комплимент, что она предпочитает его Пьютеру? Вряд ли. Роза предпочла бы танцевать в объятиях трупа, нежели с Пьютером. Коффин кивнул ей, показав, что понимает ее чувства. Она, состроив гримасу, позволила Пьютеру увлечь ее прочь. О, его чудесная Роза!

Он вышел из своей короткой задумчивости, обнаружив, что Лорд Айрон строго смотрит на него. Коффин откашлялся:

– Ну, раз уж я здесь, проведу небольшой допрос. Лорд Айрон поднял брови.

– Слуги Клана хорошо знают, о чем говорят на рынках, – пояснил Капитан. – Собирают свежие слухи. Не стоит терять время.

– Отлично, – согласился Лорд.

Коффин растворился среди гостей. Многие собрались в центре зала, ожидая начала первого танца. Было много родственников Розы – этих кислых Айронов. Роза являлась чудесным исключением. В толпе виднелась Фабиана Коппер, ее изящное тело облегало платье цвета расплавленной меди. Она стояла в объятиях младшего Стила, Сэра Руперта, явно осознающего свою привилегию. Лицо Фа-бианы горело от возбуждения, ноги пританцовывали. Коффин про себя улыбнулся. Она была такая воздушная, совершенно безмозглая, конечно, но премиленькая. Неподалеку стояла Роза с непроницаемым лицом, на расстоянии вытянутой руки от Пьютера.

Коффин прошел через широкую арку в другую комнату, где слуги хлопотали у столов. Он направился к слуге Фабианы, пожилому мужчине, похожему на гигантскую амфибию, поднявшуюся на задние лапы, с массивным торсом и худыми икрами. В очертаниях его головы, сразу, без шеи, высовывающейся из безупречной ливреи, было что-то черепашье.

– Добрый вечер, Труффл, – сказал Коффин, взяв себе пирожное.

– Руки прочь, Коффин, будешь есть, когда начнут остальные.

Коффин облизнул пальцы.

– Что слышно на улицах сегодня? Труффл повел головой из стороны в сторону.

– Там как всегда болтают, – сказал он. – Люди не могут держать рот закрытым. Всякая чушь.

– Ну, а есть чушь, которая меня могла бы заинтересовать? – Капитан достал монету из кармана – он заблаговременно положил достаточное количество этого вспомогательного материала – и вертел ее в пальцах, заставляя сверкать на свету.

Труффл увидел монету:

– Может быть.

– Мои уши – твои преданные слуги.

Труффл принял монету быстрым незаметным движением и отправил ее в свой собственный карман.

– Слышал я одну вещь сегодня. Очень интересную. Абсолютная неправда, конечно.

– Как знать.

Труффл придвинулся ближе.

– Представьте, если бы это было правдой… – он перевел дыхание.

– Теперь мои уши – рабы, распростертые у твоих

ног.

– Ну, я слышал из нескольких источников, так что неизвестно… В общем, похоже, возродился древний культ.

– Что за древний культ?

– Самый ужасный, – понизил голос Труффл, – из литейных.

Коффин пододвинулся еще ближе.

– Ты говоришь о культе Секмет? – Он не хотел, чтобы это оказалось правдой, ясно осознавая, что тогда кто-нибудь из его людей может оказаться вовлеченным в это.

Труффл кивнул:

– Так говорят.

– Кто в это втянут?

– Откуда я могу знать? Я не имею к этому отношения. Единственное, что я слышал – и это самое неприятное, – что некоторые люди Клана имеют тут свой интерес.

Коффин нахмурился.

– Каким образом?

Труффл повернулся обратно к столу, раскладывая вилки.

– Леди скучают, знаете ли, заключенные в своих дворцах. Когда им надоедают услуги смазливых молодых слуг, они ищут себе какие-нибудь новые развлечения. Вот и все.

– Ты имеешь в виду, что Леди замешаны в этом?

– Я сказал то, что сказал. Оставь меня, я занят.

– Мне нужно знать больше, – настаивал Коффин. Труффл повернулся к нему.

– Настали странные времена, Капитан. Очень странные. Все не так, как было раньше.

– Мне нужно знать, что именно ты услышал.

– Я уже сказал. Больше ничего.

– Но какие основания…

– Нет никаких оснований, только слухи. – Труффл отошел в сторону и принялся ругать нерадивую служанку.

Коффин обдумывал услышанное. Возможно ли такое? Если да, это будет хорошая встряска для Кланов. Возможно, это сыграет ему на руку.

ГЛАВА ШЕСТАЯ УКРАСТЬ СИЯЮЩИЙ АЛМАЗ

Как только Центральный Рынок закрылся на ночь, постамент с Алмазом выкатили на паровой платформе за огромные металлические ворота. Комитету достойных представителей одного из младших Металлов было поручено провести церемонию. Лорд Лид[6] зачитывал слова из официального свитка перед быстро редеющей толпой. Сегодня вечером люди хотели побыстрее разойтись по домам, чтобы подготовиться к Карнавалу, который будет сотрясать город до рассвета.

Последние слова были произнесены, и Лид отложил свиток, возможно сам витая мыслями где-то у Медного Дома и предстоящей вечеринки. Механическая гвардия прогрохотала к постаменту. Они еще не успели выполнить до конца свою задачу, когда показались первые лучи Рубиновой Луны, пробивающиеся из-за горизонта. Всего через несколько минут город уже был затоплен красным сверхъестественным светом. Улицы выглядели странно пустыми и спокойными. Ни звука не доносилось из-за закрытых ставен. Сейчас уже должны были начаться празднования. Только Ребята патрулировали улицы, и странный свет придавал им какую-то дикую красоту. Некоторые были сделаны по подобию людей, с отлитыми ногами и лицами големов, иные – катились на колесах и выглядели как гигантские автоматические маслобойки. Все они были снабжены сиренами, оружием, огнеметами и прочим необходимым снаряжением. При патрулировании они гремели и издавали шипящие звуки, присущие паровым двигателям.

Колокол пробил положенное время, и из громадных механических часов на главной рыночной площади показались металлические куклы, движущиеся в своем собственном жутковатом карнавале. Время мертво, словно говорили они. Вскоре по улице загромыхали закрытые ставнями паровые экипажи. Они останавливались у ворот таверн, которые широко распахивались им навстречу. Дворы за воротами были покрыты крышами, и посетители безбоязненно проходили внутрь, не рискуя попасть под ядовитые лучи.

Около девяти часов таверна «Молот и Наковальня» сектора Акра была заполнена веселящимися. Это было известное местечко, где сегодня обеспеченные любители музыки собирались петь и танцевать под выстрелы хлопушек и фейерверки. Запах вина, фруктов и специй насытил воздух. Красное вино в чанах нагревалось над открытым огнем.

Макс и Менни сидели в отгороженном уголке у окна, что давало возможность отделится от толпы вокруг. Макс водил пальцем по тяжелой вельветовой занавеске, горя желанием отдернуть ее, открыть деревянные ставни и выглянуть наружу. Его защитные очки лежали в кармане. Макс купил их у человека, который – в темном подземелье, глубоко под одним из борделей в Ирне – продавал людям его профессии все необходимые для работы приспособления. Макс и Менни были далеко не первыми, кто рискнул выбраться под едкие лучи Луны. По традиции, самые отважные мастера воровского мастерства пользовались пустотой улиц и тем, что большинство жителей празднует карнавал, как большим преимуществом. Отважные, но и глупые. Многих находили наутро после краткого мига царствования Рубинового светила скорченными и покрытыми волдырями, лежащими на улицах. Причем они были тщательно «упакоованы» в многослойные защитные одежды и имели толстые очки. Рубиновая Луна карала тех, кто осмеливался бросить вызов ее могуществу. Но случались и удачные вылазки, ставшие легендами. Сердце Макса сильно и быстро стучало в груди, и ему казалось, что оно позванивает, ударяясь о клеймо. Он знал, что не умрет этой ночью, но хотел надеть очки прямо сейчас, в относительной безопасности таверны. Менни с печальной миной потягивал свой эль, но Макс чувствовал, что это недовольство показное. В молодости Менни был настоящей грозой улиц. Юный Менни, живущий где-то внутри нынешнего, наверное, оплакивал тот факт, что ему самому не пришла в голову мысль украсть Бриллиант. Они сделают это, Макс был уверен. Некоторые вещи предопределены.

Луна зайдет в три часа, но тогда улицы заполнятся празднующими. Работу необходимо сделать сейчас, пока нужно опасаться только появления боевых Ребят.

Менни встряхнул головой.

– Убери руки от занавески, мальчик мой. Скоро насмотришься на Алмаз. – Менни нахмурился. – Он загорится новой жизнью. Как мы сможем держать его? Это то же самое, что попытаться украсть голыми руками пирожок Матушки Бэппи прямо из печи.

– Я проделывал это сотни раз, – беззаботно отмахнулся Макс, потягивая из оловянного кубка «Водоворот»: странный холодный бурлящий ликер, оставляющий своеобразную металлическую пленку на губах. – Это была одна из первых вещей, которым ты меня научил, помнишь?

– Чокнутый, – проворчал Менни. – На тебя нужно надеть смирительную рубашку. И на меня тоже, раз я иду с тобой.

Днем, когда они спорили, обсуждали и прикидывали, как украсть камень, Менни предложил Максу идти одному. Впервые он предложил подобное. Они всегда работали вместе. Было непостижимо изменить это.

– Ты – моя удача, мой талисман, – сказал Макс. – А я – твой. Я знаю, что ты со мной не согласен, но, пожалуйста, поверь, что у меня есть причины так поступить.

– Причины, которых ты не понимаешь, – сухо парировал Менни. – Я не знаю, мальчик. Я не вижу в этом смысла. Что мы выиграем, украв Алмаз?

Макс пожал плечами:

– Я пока не знаю, но в одном я совершенно уверен: когда мы разберемся – это будет что-то грандиозное.

В конце концов Макс убедил Менни сопровождать его, как обычно. Он не лгал и не льстил, говоря, что Менни – его талисман. Он действительно так считал.

Макс поставил опустевший кубок и вытер рот.

– Нам пора, – сказал он. – Эту работу нужно сделать быстро.

Макс подумал, что нельзя оставлять Менни ни минуты на размышление, чтобы он не передумал и не отступил.

Они пробрались через толпу на крытый двор, где все пели и танцевали среди молчаливо ожидающих паровых экипажей. Окрашенные в темно-красный цвет круглые плафоны ламп соревновались со светом Рубиновой Луны снаружи, многие гуляющие были раскрашены красным театральным гримом, будто их опалили смертоносные лучи. Горячее вино было красным, и даже бочка эля, окрашенного специальными пищевыми красителями, исходила розовой пеной.

За аркой главных ворот находился маленький коридорчик, который вел к калитке для пеших посетителей. Народу в толпе было слишком много, чтобы кто-нибудь смог обратить внимание на две фигуры, скользнувшие в темноту короткого туннеля. Ворота были крепко заперты, чтобы никто из чрезмерно разгулявшихся случайно не вывалился в ночь, но для Макса было секундым делом справиться с замком.

Они застегнулись на все пуговицы и обмотали толстыми шарфами головы, оставив только щелочки для глаз. Затем пришла очередь очков, после – широкополых шляп. Финальный штрих – руки обтянули шелковые перчатки, плотно тканные, но достаточно тонкие, чтобы позволить пальцам совершать самые аккуратные движения.

Снаружи, на улице, было жутко. Так пусто, будто город вымер. Макс и Менни подкатили пару бочек, загородив выход, чтобы никто не смог последовать за ними. Через окрашенные толстые стекла очков было плохо видно. Свет казался бурым, как от умирающего солнца. Макс взглянул на небо и увидел свирепый шар цвета корицы, висящий прямо над ним. Им нужно спешить.

Они пробежали по боковым аллеям, где дома соприкасались крышами, наклонившись друг к другу. Даже крысы не высовывались на рубиновые улицы. Из какого-то здания раздался плач ребенка, который, впрочем, быстро стих. Они прошли дом, в котором истерически залаяла целая свора собак. Будто животные учуяли, что люди, там, в лунном свете, задумали что-то чудовищно неправильное.

Макс и Менни добрались до Башни Гильдий, рядом с которой теперь находился Алмаз, расположенный снаружи на постаменте. Даже сквозь очки был виден его ядовитый свет, уже значительно усилившийся. Он отбрасывал глубокие тени на дома и деревья: тени – друзья воров. Менни нес мешок с инструментами – щипцами и веревками. Макс начал карабкаться по внешней стороне опоры Башни, чтобы занять позицию над Бриллиантом Шрена. Повиснув на гигантской бронзовой горгулье, гримасничающей над площадью, Макс обратил внимание на механических охранников, безжизненно застывших по углам пьедестала. Группа Гремящих Ребят тяжело маршировала вокруг. Вдруг один из них остановился и зарычал на опаляющий свет без каких-либо видимых причин. Сверкааю-щие Ребята, напротив, стояли группой неподвижно, соприкасаясь своими вооруженными частями тела. Их серебристая кожа горела под лучами Алмаза, словно машины купались в них. Макс задумался, обладают ли древние автоматы каким-либо видом сознания, и является ли эта ночь для них такой же особенной, как и для людей. Он улыбнулся своим мыслям. Как забавно!

Менни сейчас находился за ним, привязывая веревку к голове горгульи. Когда узел был закреплен, Макс начал медленно спускаться, пока не оказался прямо над Алмазом. Тогда он протянул руку к Менни, который передал ему щипцы. На мгновение Макс остановил взгляд на Бриллианте. Он здесь. Он собирается сделать это. Все было очень просто. Казалось, что лучи Алмаза проникают сквозь его тяжелую одежду, омывая тело жаром. Макс почувствовал себя слегка пьяным, испытывая легкое головокружение. Как могла столь целительная благодать питаться жестокими колдовскими лучами Рубиновой Луны?

Менни потянул за веревку, словно напоминая Максу о необходимости поторопиться. Макс осторожно протянул щипцы, пристраивая их у Алмаза. Руки его не дрожали. Он чувствовал прилив сил. Но в тот самый миг, когда челюсти щипцов сомкнулись вокруг камня, капли света брызнули из него, сопровождаемые громоподобным звуком. Гремящие Ребята тут же подняли головы и издали громкий сигнал тревоги. Макс бешено завертелся на веревке, голова наполнилась кипящим пламенем. Бриллиант защищал себя сам, отгораживаясь от человеческого прикосновения. Тело Макса больно билось о металлические опоры Башни. Он не был уверен, держит ли еще щипцы. Руки онемели, а беспорядочный огонь слепил глаза. Тогда Менни скользнул вниз, не более чем черная тень на фоне яростного света. Он протянул к Алмазу руку в перчатке. Бриллиант Шрена пылал теперь алым сиянием, проникающим даже через очки. Сверкающие Ребята испускали неистовые слепящие лучи света и оглушающий свист. Макс и Менни спускались по опоре. Они достигли перекладины, и оба отчаянно вцепились в металл. Макс увидел, что очки Менни сползли. Он прижимал пылающий алый Бриллиант к груди, а его лицо над светящимся камнем было ужасным, демоническим.

– Я ослеп, Макс! Я ослеп! – Макс поправил на нем очки и посмотрел вниз. Внезапно их нехитрое приспособление звучно треснуло и резко опустилось.

– Тише, – прошептал Макс. Он пытался привести в порядок мысли, несмотря на то что голову разрывал пронзительный вой Алмаза, а глаза слепил его безумный свет. ,Аумай. План. Очки защитят их от слепящих лучей Сверкающих Ребят, а Гремящие не смогут достать их здесь. Если они затаятся, возможно, архаичная гвардия в конце концов снова вернется в пассивное состояние. Наверняка, никто из людей не отважится выйти из укрытия, чтобы разобраться, в чем дело. Еще не пробило одиннадцати. У Макса и Менни оставалось в запасе несколько часов.

Менни за спиной издал странный хнычущий звук. Его тело задергалось.

– Тише, – повторил Макс. Но Менни, похоже, не слышал. Его резкие движения расшатали прогнившую балку. Она с треском сломалась, а Макс и Менни беспомощно рухнули вниз. Алмаз выскочил из рук и отлетел в густую тень.

Несколько секунд они лежали, охваченные холодным пламенем. Макс почти ничего не видел. Он почувствовал, что в какой-то миг его поглотил странный огонь. Они должны бежать. Сейчас. Иначе – это вопрос минут – их схватят Ребята. Макс сгреб Менни в охапку, поставив на ноги. Вокруг мелькали кружащиеся цветовые пятна, заполняющие собой всю площадь наподобие цветного тумана, – наверное, эффект Алмаза, оказавшегося не на своем месте. Но где же он? Нет времени его искать. Слышалось громыхающее движение автоматов. Макс вытащил меч. Раздался ненавистный голос, голос, который невозможно было не узнать:

– Окружить их! Никакой жалости!

Коффин? Как это возможно? Макс начал пятиться, почти таща за собой Менни, который тяжело наваливался на него. Должен быть выход. Но они были окружены. Ополченцы приближались, все защищенные от Лучей тяжелыми доспехами и затемненными шлемами. За ними, вырисовываясь на фоне пламени, выпрямившись в пыхтящей паровой повозке, стоял Коффин собственной персоной. Свора механических легавых была привязана к повозке. Они порывисто двигались, словно подражая повадкам своих живых прототипов. Пар вылетал из их угловатых челюстей, а стальные когти царапали булыжную мостовую.

Макса наполнило чувство ужасной безысходной покорности. Он проиграл. Алмаз потерян, и Коффин пришел схватить его. Сколько еще раз неуемная пустая гордость будет приводить его к этому? Наверное это – последний раз. Всего на миг вспомнилась Максу загадочная женщина, с которой он разделил завтрак. Он больше не увидит ее никогда. Она придет, а за столиком никого не будет. Макс будет в Грагонатте, беспомощный перед жестоким сбродом, что служит Коффину. Лучше умереть. Аа. Лучше умереть.

Менни тяжело вздохнул, возможно не осознавая отчаянности их положения. Мысленно Макс приготовился защищать себя и своего ослепшего друга. Через несколько минут их сомнет дикая звериная сила Ополченцев, но по меньшей мере нескольких он заберет с собой. Странное сияние понемногу убывало, и уже можно было пересчитать надвигающихся Ополченцев. За ними виднелись покачивающиеся вперед и назад, будто вышедшие из строя, механические патрульные, явно не способные справиться с ситуацией.

Паровая повозка двинулась с места. Коффин наклонился вперед.

– Макс Сильвер-Скин, это ты? – произнес он без тени сомнения в голосе.

Макс ничего не ответил, он держал свой меч обеими руками и описывал им медленные круги.

– Взять живым! Аккуратнее. Только легкие повреждения!

Ополченцы шагнули вперед. Но неожиданно возникла еще одна вспышка сияющего огня. Свет окружил Макса и Менни, отбросив Ополченцев назад. Была ли это работа Алмаза, пожелавшего самостоятельно отомстить своим обидчикам? Пламя было ярким. Его гудение поглотило прочие звуки. Макс приготовился сгореть заживо и опустился на колени, держа Менни за руку. Тот продолжал трясти головой, что-то бормоча. Наверное, бредил.

– Мне так жаль, – сказал Макс, скорее себе, чем Менни, который бы его, наверное, не понял. Он закрыл глаза, ожидая смерти. Вместо этого Макс почувствовал, как кто-то легко касается его плеча.

– Встань, Макс Сильвер-Скин, – произнес незнакомый голос.

Макс обернулся и увидел расплывчатую неясную тень на фоне огня. Тень не была ни высокой, ни низкой, но стройной. Голос был человеческим. Мужчина или женщина? Макс не понял.

– Поторопись, – мягко приказал голос. – Они сейчас придут в себя.

– Что это? – спросил Менни, вытирая слезящиеся глаза.

– Я не знаю, – ответил Макс.

– Нет времени, нет времени, – повторил незнакомец. – К твоему другу возвращается зрение. Следуйте за мной.

– Алмаз, – Макс тяжело дышал. – Алмаз… – он указал на опустевший пьедестал. – Мы должны найти его.

– Нет времени, – повторил незнакомец. – Если вам дорога жизнь, следуйте за мной. Алмаз сам позаботится о себе, как всегда делал это.

Макс почувствовал себя как во сне. Ополченцы все также стояли вокруг них с оружием наизготовку, но они словно не видели ни Менни, ни его. Неизвестный спаситель вел их в аллею, идущую от площади к лабиринту улиц, где было легко избавиться от погони. Незнакомец шел по узкой улочке, представляющей собой тускло освещенный туннель между двумя рядами домов. Зрение почти вернулось к Менни, осталось лишь головокружение – возможно, результат длительной близости к неистовому огню, кооторым пылал Алмаз. Им повезло, что Рубиновая Луна уже прошла свой зенит. Длинные тени от высоких зданий на площади частично защитили Менни от смертоносного излучения на те несколько минут, когда его очки сползли. Они торопливо нырнули в темноту, Макс снова взял своего друга под руку. Он несколько раз оглядывался, пытаясь услышать звуки преследования, и чуть не натолкнулся на их спасителя, который остановился посередине аллеи, поднимая тяжелую крышку люка, вмонтированную в мостовую.

– Туда? – спросил Макс, указывая на темную дыру, открывшуюся под крышкой. Внизу слышался шум воды.

Незнакомец кивнул.

– Быстрее.

Узкая шахта, на стене которой была укреплена металлическая лестница, вела вниз. Все трое, во главе с незнакомцем, начали спуск, и по мере движения шум воды делался все громче и громче. Наконец они достигли конца шахты и спрыгнули на пол. Макс осмотрелся и понял, что они находятся в системе канализации под городом. Он снял очки и убрал их в карман. Место было освещено слабым зеленоватым сиянием, испускаемым лишайниками, в изобилии росшими по стенам и прямо под водой. Максу и Менни уже приходилось пользоваться канализацией как путем отступления, но они всегда прибегали к этому без особого желания – оба были плохо знакомы с ее планировкой. В городе ходила масса слухов о том, как здесь пропадали люди. Говорили, что в темных туннелях таятся хищники, но никто не знал точно, какие. Легенды приписывали им острые клыки и цепкие щупальца, однако никому из выбравшихся живыми на поверхность не привелось столкнуться с такими чудовищами. Так что легенды подтверждения не получали, оставаясь лишь мифами.

Макс и Менни стояли на узкой мощеной тропе у широкого потока быстро текущей чистой воды. Чистой вода становилась, проходя через системы фильтров, расположенные практически по всей канализации. По всему проходу виднелись выходы трубопроводов, а сводчатый потолок терялся в высоте, весь испещренный рисунками причудливо изогнутых труб. Звуки порождали такое эхо, словно они находились в необъятном соборе.

Макс повернулся к их таинственному проводнику:

– Кто вы? Почему вы помогли нам? – но, еще не закончив вопрос, понял, что они остались одни. Он или она – Макс так и не определил пол их спасителя – уже исчез в лабиринте туннелей. Макс тяжело вздохнул – в холодный воздух вылетело облачко пара. Менни сел на сырой каменный пол, продолжая тереть глаза.

– Это слишком даже для самой грандиозной авантюры.

– Как ты? – спросил Макс.

– Вижу еще как в тумане, но уже лучше. Да, парень, мы чуть не погибли. Чуть не погибли.

Макс проигнорировал осуждение, сквозившее в тоне его старшего приятеля, и посмотрел наверх на шахту, по которой они спустились, прислушиваясь к шуму над головой.

– Мы не можем рассиживаться здесь. У Коффина были ищейки. Они выследят нас.

– Ну, и куда нам идти? Мы можем потеряться здесь, – Менни медленно встал. – Куда делся наш друг?

– Не знаю.

– Кто это был?

– И на этот вопрос отвечу то же самое. И я не знаю, почему наши недруги вмешались. – Макс машинально почесывал грудь.

– Что там?

– Где?

– Что у тебя с грудью? Тебя ранили? У тебя ожог? Макс убрал руку.

– Нет, не думаю. Просто чешется, – он чувствовал странное, уже знакомое ощущение под кожей. Так же было и когда он очнулся от кошмара в Грагонатте, после побега – зуд странной метки над сердцем.

– Покажи мне, – сказал Менни. Макс обнажил грудь.

– Хм, – пробормотал Менни, хмурясь. – Кожа горячая. Похоже, немного воспалена.

Макс отстранился и застегнул рубашку.

– Мы займемся этим позже. Сначала выберемся отсюда. – он замолчал. – Слушай.

Сверху донесся неясный царапающий звук и постукивания.

– Пошли.

– Ну, наш загадочный проводник не мог уйти в эту сторону, – Макс указал направо, – Иначе бы мы его увидели. Значит, пойдем в другую сторону. – И он зашагал налево.

– Если бы они хотели, чтобы мы следовали за ними, то остались бы с нами. – Менни нервно взглянул на темное отверстие шахты.

Макс пожал плечами:

– Что бы они там ни хотели, они, по крайней мере, знают, как отсюда выйти.

Двинувшись в путь, приятели временами слышали отдаленный лязг металла и странные завывания, но не обнаружили никаких признаков жизни. Минут через двадцать, поток привел их к подземной пропасти, куда и устремился – в необъятный центральный котлован, питаемый четырьмя мощными струями подходящих к нему каналов. Это, должно быть, и было Водохранилище. Макс видел его изображение в книгах по истории: настоящий шедевр архитектурной инженерии. На иллюстрациях оно всегда выглядело как новенькое, его массивные стальные колонны тускло блестели, вздымаясь из-под воды навстречу сводчатому потолку. Но сейчас вены коррозии проглядывали изнутри через стальную кожу опор, а желтоватые пятна лишайников довершали картину запустения. Узкая тропа огибала водохранилище по кругу на том же уровне, с которого вода каналов начинала свой стремительный полет вниз. Также над котлованом раскинулась целая сеть пересекающихся мостков. Макс подошел к барьеру и, перегнувшись, посмотрел вниз. На мгновение ему показалось, что под водой, которая бурлила у водопадов и была странно гладкой в центре, шевельнулось что-то темное и огромное. Он втянул в себя воздух.

– Пахнет морем. Странно, вода должна быть чистой. Подо льдом были подземные моря, но ведь они же не

должны были загрязнять Водохранилище? Менни отрицательно качнул головой:

– Я ничего не чувствую. Макс остановился.

– Что это было? Ты видел? Там, – он махнул рукой. Менни вперился вдаль через водную ширь.

– Что я должен увидеть?

– Я видел тень, может, фигуру там, на тропе у канала, на той стороне. Это мог быть и наш благодетель. Давай, пошли за ним.

Макс и Менни двинулись к противоположному туннелю по узкой обрывистой дорожке. Время от времени Макс бросал взгляд через доходившее ему до пояса ограждение; но в воде больше ничего не двигалось, хотя он знал, что раньше он видел нечто. Темная извивающаяся тень больше не появлялась, но что-то внутри подсказывало Максу, что его первое впечатление не было ошибочным.

Достигнув противоположной стороны, они обнаружили, что их новый путь освещен значительно хуже, чем Водохранилище и даже туннель, по которому они шли вначале. Наверное, лишайник рос здесь в меньших количествах. Макс пошел вперед, придерживаясь рукой за стену. По мере продвижения становилось все темнее, пока они не оказались погруженными в полный мрак. Было слышно, будто кто-то идет впереди, довольно близко. Макс сконцентрировался на этом звуке, пытаясь следовать за его источником. Он шел, а мысли об Алмазе не давали ему покоя. Как они могли потерять его так глупо? Ведь он был у них в руках. И где он теперь? Нашел ли его Коффин? Макс был сбит с толку: раньше он был уверен, что ему предназначалось взять Алмаз. А теперь он уже не чувствовал такой уверенности, словно он неправильно понял свою задачу. Как такое могло случиться? Возможно, само действие здесь было важнее результата? Но это не имело смысла, по крайней мере в том мире, с которым Макс Сильвер-Скин был знаком. Возможно, бриллиант будет снова найден к концу их путешествия.

Пройдя по туннелю около получаса, Макс обнаружил, что гладкий камень под его пальцами стал грубее, почти как настоящая необработанная скала. Еще несколько ярдов, и видимость улучшилась, но новое освещение не было непривычным сиянием лишайников. В слабом свете он заметил, что поток рядом с ними был уже, а вода пенилась, словно бежала по усеянному острыми камнями дну. Если бы Макс встал посередине потока, то, разведя руки, коснулся бы противоположных стен. Он приостановился и развернулся к Менни, который от неожиданности налетел на него.

– Мы что, повернули? Бессмыслица какая-то. Вода не может так иссякнуть. Это же был каскад Водохранилища.

– Мы шли вдоль левой стены, – задумчиво произнес Менни. – Мы могли не заметить, как где-нибудь вошли в боковой ход.

– Если это так, то нас туда завели, – уверенно сказал Макс. – Перед нами кто-то шел, это точно.

– Я тоже слышал шаги, – подтвердил Менни, кивнув. – Смотри, там свет. Пошли. Если некто позаботился, чтобы спасти нас, остается только надеяться, что нас ведут в безопасное место.

Они двинулись дальше. Теперь туннель освещался мягким голубоватым светом – как в сумерки, но было непонятно, откуда он идет. Макс убедился, что стены и потолок действительно представляют собой необработанный камень. Этот тоннель не был прорыт человеческими руками. Сталактиты с вросшими в них кристаллами свисали с потолка. Макс ускорил шаг, Менни следовал за ним. В это время тропа пропала, и им пришлось идти по воде. Вдруг Макс остановился, издав разочарованный вскрик. В нескольких футах впереди с потолка падал водяной занавес, пополняя собой поток, вдоль которого они шли. Это был тупик. Они попались.

– В чем дело? – сердито спросил Менни. – Кто-то шел впереди, а теперь все исчезли в скале. Мы не можем вернуться – Коффин со своими ищейками у нас на хвосте.

– Погоди! – сказал Макс. – Может, это не то, чем кажется. – Он погрузил руку в водопад. Как он и ожидал, рука, пройдя насквозь толщу воды, почувствовала холодный воздух на той стороне. Он сделал глубокий вдох и шагнул вперед. Очутившись за водопадом, Макс упал на колено и позвал Менни. – Это не тупик, Менни. Иди сюда!

Менни тоже прошел сквозь воду и свалился рядом с Максом. Они оказались на краю еще одной шахты. Как и раньше, на стене была укреплена металлическая лестница. Макс поднял с пола камешек и бросил его вниз. Через, как им показалось, долгое время раздался далекий всплеск.

– Вода, – отметил Макс.

Он посмотрел наверх и увидел, что шахта продолжалась и над ними. Водопад, казалось, окружал их. Макс почувствовал, что уже не может понять, какая шахта ведет вниз, а какая – наверх.

– Мы не можем оставаться здесь. Пойдем, – он скользнул в шахту и начал спускаться.

– Макс, там нас могут схватить. Нам нужно лезть наверх, а не вниз.

– Нет-нет, сюда. Я чувствую это.

– Но если мы поднимемся, то, скорее всего, окажемся под другим районом города. Там мы легко сможем выбраться на поверхность. Мы знаем ту территорию.

Макс остановился и поднял голову, глядя на своего друга:

– Я знаю, но я уверен, что мы должны продолжить спуск. Нас привели сюда, Менни. Мы не можем вернуться в город, не разобравшись, кто и зачем это сделал. Давай. Кто знает, может, мы найдем здесь легендарный Шрилтаси!

– Ты слишком хочешь верить в сказки, – вздохнув, Менни наклонился над отверстием шахты и последовал за Максом. – Я уже не так молод, как прежде, парень. Что ты со мной делаешь, заставляя лазать по канализации? Мне следует сидеть дома, протянув ноги к камину, с хорошей кружкой эля под рукой и размышлять о том, как же я все-таки удачлив, что выжил в твоей очередной эскападе.

Макс засмеялся.

– Мы наткнулись на что-то новенькое, – сказал он. – И это нам пригодится. Я знаю.

Медленно, они опускались все ниже. Стены шахты были покрыты зеленоватой слизью, в которой суетились маленькие переливчатые жучки. Тут Макс увидел нечто, выглядевшее как натуральный свет – тоже зеленоватого оттенка – внизу. Всего несколькими ступеньками ниже он обнаружил, что они пришли к встроенной в стены шахты металлической решетке. Она была покрыта буйной растительностью, придававшей освещению его зеленый цвет. Еще одна волна головокружения захлестнула его, и Макс потерял ориентацию. Они лезли вниз, а не вверх. Как же они смогли попасть на солнечный свет, да еще туда, где такое количество растений? В любом случае, снаружи должно быть еще темно. Может, они вообще потеряли счет времени?

– Мы же не поднимались по лестнице, а? – спросил он у Менни, сам не зная, шутка это или правда.

Менни, нахмурившись, покачал головой:

– Иногда в этом трудно разобраться в темноте, когда пол резко наклонен. Возможно, мы прошли там немного наверх, – он пожал плечами. Это было неправдоподобное объяснение.

Макс зацепился за ступени ногами и одной рукой и наклонился посмотреть через решетку, проталкивая изо всех сил зелень между ржавыми прутьями.

– Менни… это… это невероятно. Здесь дневной свет, листва…

– Мы опять наверху?

– Должно быть. Но… я не уверен. Я никогда ничего подобного не видел.

– Мы можем туда попасть? Полагаю, тот, за кем мы шли, сделал это.

Макс проверил прутья решетки, пробежал пальцами по ее краям.

– Насколько я могу судить, решетка была неподвижна целую вечность. Но прутья проржавели. Думаю, их можно проломить.

– Давай, постарайся, парень. Меня вовсе не радует перспектива провисеть на лестнице еще непонятно сколько времени.

Макс начал выламывать прутья. Ржавчина отслаивалась под руками крупными хлопьями. Сейчас он мог разглядеть старое русло ручья, пролегающее прямо за решеткой; его вода тонкой струйкой сочилась в шахту. Освещение снаружи было странным. Как дневной свет, но не совсем – с голубоватым оттенком. Папоротник выглядел разросшимся, толстым и сочным. Слышался шорох и шевеление, как от легкого ветерка, но Макс не чувствовал его дуновения. У него было жутковатое ощущение, что растения каким-то образом осознают их присутствие, считая их нарушителями. Но он понимал, что это ерунда. Макс выкинул из головы дикие мысли. Они с Менни как-то пробрались на территорию одной из крытых городских ферм, где выращивают зелень и овощи. Они подумают о том, как сюда попали, позже, а сейчас нужно выломать прутья и выйти.

– Быстрее, Макс, – зашептал Менни. – Я слышу что-то наверху. Ищейки скребут своими когтями.

Макс вздрогнул. Механические ищейки были безжалостными преследователями и страшными врагами того, кого они выслеживали. Он пихнул решетку ногой, и к его удовлетворению, пара прутьев вылетела наружу, образуя дыру, достаточную, чтобы сквозь нее проскользнуть. Макс полез первым, продираясь через густые заросли папоротника. Он плюхнулся в воду, бегущую среди больших валунов; потом пробрался через кусты, оставив за собой проторенный лаз. Когда же он увидел, что лежало по ту сторону зарослей, то выпрямился, пораженный.

Менни выбрался следом и встал позади, глядя через плечо Макса.

– Клянусь всем, что когда-либо жило и дышало! – воскликнул он. – Что это за место?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ШРИЛТАСИ

Звук голоса Менни вспугнул стадо оленей, бросившихся прочь, в темно-зеленую тень. Несколько кроликов с белыми короткими хвостиками последовали их примеру. Птицы, пронзительно крича, взмыли в воздух. Макс и Менни находились в лесу, где высоко над их головами простерлись своды густой листвы вековых деревьев, закрывающих небо своими раскидистыми кронами. Свет, пробивающийся к земле, был мягким и рассеянным. Все казалось покрытым ковром голубых и пурпурных цветов, растущих среди сочной травы. Вокруг буйно разросся шиповник и шелковица. Порхали бабочки. Но кое-где на этом неожиданном празднике жизни были заметны легкие следы увядания, словно солнце немного опалило растения.

– Это не может быть явью, – пробормотал Макс, подавшись вперед и поворачиваясь вокруг себя, оглядывая окрестности. – Мы попали в сон.

Такое он видел только в учебниках и на музейных макетах, показывающих, каким мир был в давние времена. До льда. До пара. Он вспомнил древние истории о легендарном Шрилтаси. Возможно ли?…

– Давай рассуждать разумно, – сказал Менни. – Мы просто плескались в канализации дольше, чем предполагали. Это, должно быть, личный сад одного из Лордов. Все зоны ферм очень строго охраняются. Кто знает, что там скрывается среди посевов и стад? – он передернул плечами. – Но это – какое-то необычайно секретное место. Я думал, что знаю о Карадуре все.

– Что бы там ни было – это потрясающе, – ответил Макс. – Наверное, это и есть то самое место, куда нас вели. Цель нашего путешествия.

Менни кивнул.

– Да, и интересно – кто? И почему они спрятались?

– Наверное, по той же причине, по которой обычно прячемся и мы, – наш благодетель, скорее всего, вне закона.

– Смутьяны, бунтовщики, – проворчал Менни. – Если они хотят привлечь нас к себе, могут забыть об этом. Знать ничего не желаю. Это прямой путь в Грагонатт.

– Ну, посмотрим, куда ведет эта тропа. – Макс двинулся по узкой тропинке, петляющей между деревьями.

Наконец, они добрались до стены живой изгороди, с неровным полузаросшим проходом впереди. Переглянувшись, приятели вступили в самый странный парк, который только могли себе представить. Живая изгородь, высокая и густая, окружала его со всех сторон. Лоснящиеся, как восковые, синевато-лиловые цветы гнездились среди темно-зеленой листвы. В парке не было никаких клумб и посадок, кроме заросшей лужайки. Это не был цветочный сад, это было нечто, куда более непонятное. Целое собрание статуй заполняло его. Они были сделаны – как выяснилось – из бледно-зеленого мрамора. Большинство фигур обвивала высохшая лоза, некоторые были украшены гирляндами свежераспустившихся цветов. Статуи представляли мифологических персонажей – дриад, сатиров, сильфид. Они были и похожи, и не похожи на людей. Некоторые гротескные лица напоминали маски со вчерашнего представления на рыночной площади, словно после представления они вернулись на свое место, снова обратившись в камень. Статуи были вырезаны столь искусно, что, несмотря на покрывающую их листву, они выглядели так, будто бы застыли прямо перед тем, как Макс и Мен-ни вошли в парк.

Менни прошел вперед, изумленно покачивая головой.

– Это просто сокровищница. Как только владельцу удается держать все в таком секрете и почему все в столь неухоженном виде?

– Место выглядит заброшенным. – сказал Макс. Он почувствовал, что метка у него на груди снова стала горячей. Это выглядело как предупреждение. Атмосфера в парке была давящей и настороженной, будто они вторглись в пределы некоего священного захоронения.

– Посмотри на нее! – воскликнул Менни. Одна из статуй в центре группы была свободна от лозы. Это была молодая женщина-эльф с заостренными ушами и тонкими чертами выглядевшего удивленным лица. Чуть приоткрытые каменные губы обнажали зубы идеальной формы.

– Должно быть, самая новая, – предположил Мен-ни. – Такое мастерство. – Он положил руку на плечо статуи. – Удивительно, она кажется теплой.

– Осторожнее, Менни. – предостерег Макс. – Думаю, нам не следует ничего трогать…

Но Менни казался околдованным. Пока Макс говорил, он наклонился к статуе и поцеловал ее в губы. Стало странно тихо. Тут Макс с ужасом заметил, что каменные пальцы шевельнулись.

– Менни, отойди! – закричал Макс.

Но женщина подняла руки и обвила ими шею Менни. Она встала на цыпочки и сама поцеловала его в губы. Затем изящное зеленокожее создание в облегающем одеянии грациозно отступило назад. Ее растрепанные волосы имели красноватый оттенок осенней листвы.

– Менни, назад! – снова позвал Макс, отступая к деревьям.

Но Менни не двигался. Женщина остановила взгляд на Максе, ее губы растянулись в хищной улыбке. Его первым порывом было убежать – все его инстинкты кричали ему об этом, – но он не мог оставить Менни. Макс дернулся вперед, схватив Менни в охапку, но встретил лишь неестественное сопротивление. В животе у него похолодело. Он не мог повернуть своего друга к себе лицом. Ужасаясь своей догадке, Макс обошел Менни, чтобы заглянуть ему в лицо и, страшно закричав, зажмурился. Его товарищ превратился в холодный камень, его лицо выражало неизъяснимое удивление.

Повернувшись, Макс обнаружил стоявшую за ним зе-ленокожую. Он обнажил меч.

Что бы ты ни сделала – немедленно верни все назад!

Женщина выпрямилась, лицо ее сохраняло улыбку.

– Но, сэр, я ничего не сделала. Ваш друг взял на себя мое освобождение. Уперев руки в бока, она приблизилась на несколько шажков к Максу, который, не удержавшись, попятился назад, держа перед собой меч. Женщина вытянула руку, коснувшись острия.

– Спрячьте оружие, сэр. Я вам объясню, в чем дело. Ваша потеря – мой выигрыш, и я благодарна за него.

Обескураженный, Макс опустил меч.

– Что ты за существо? Женщина наклонила голову к плечу:

– Я? Я родом отсюда. Меня зовут Дженнифер Эш.[7] Дженни. Я из рода Эшенов. Я не желаю вам зла.

Макс смотрел на ее зеленоватую кожу, чуть раскосые глаза.

– Ты не… ты не человек.

Дженни Эш выразительно воздела руки.

– Конечно нет! Почему это вас удивляет? – она засмеялась его растерянности.

– Удивляет – это не то слово. – Макс с трудом сглотнул, пытаясь успокоиться. Хотелось убежать. Кожа покрылась мурашками от соседства нечеловека. Но это не поможет Менни.

– Если ты не желаешь мне зла, объясни, что ты сделала с Менни и как это исправить.

Дженни Эш скрестила руки.

– Это долгая история. Достаточно сказать, что я находилась в том печальном состоянии, в котором вы меня и обнаружили. Мало что может освободить от него, вот, например, поцелуй человека. Ваш друг не осознавал, что делает. Как только он дотронулся до меня, заклятие перешло на него.

– Это невозможно. Это обман. Как ты это сделала? Дженни Эш указала на Менни.

– Разве это не доказательство? Как это может быть обманом? Хотела бы я, чтобы так и было.

– Тогда ты как-то повлияла на него. Ты его позвала. Дженни Эш пожала плечами.

– Не буду отрицать. А вы не поступили бы также? Макс встряхнул головой.

– Это неправильно! Живой человек не может быть превращен в камень!

– Или в то, что выглядит как камень, – уточнила Дженни Эш. – Друг мой, вы слишком мало знаете. Но вот вы здесь и можете многому научиться. Как раз вовремя.

Макс сузил глаза.

– Что это значит?

Она подошла еще на шаг.

– Мы так долго ждали прихода Лиса Акры в нашу землю.

Макс отступил.

– Вы знаете меня? Откуда? Что это за место?

– На два первых вопроса можно ответить кратко, но я с удовольствием начну с третьего. – Она указала на узкий проход в живой изгороди позади себя. – Пройдете со мной, благородный Лис? Все ответы лежат там.

Поколебавшись, Макс бросил быстрый взгляд на Мен-ни. Ему было больно видеть друга в таком состоянии.

– Откуда я знаю, что не кончу, как он?

– С вами этого не случится. Я знаю, что бессмысленно давать вам честное слово, поэтому не буду тратить сил на это. Верю, что ваше природное любопытство возобладает над страхом. Пойдемте. Не нужно беспокоится о Мастере Вейне. Он здесь в полной безопасности.

– Верните его!

– Все будет в порядке, я вам обещаю. Но сначала нам нужно поговорить.

Еще раз взглянув на Менни, Макс вздрогнул и последовал за Дженни Эш в заросли. Там оказалась тропинка, поросшая вечнозеленым кустарником и усыпанная лепестками. Она была достаточно широкой, чтобы Макс и Дженни пошли рядом.

– Это – Шрилтаси, изнанка Карадура, – начала рассказывать Дженни. – Преисподняя, если хотите.

Макс не смог сдержать дрожи от удивления и ужаса.

– Шрилтаси – миф. Его нет.

Но разве он не искал его, в тайной надежде, что это – реальность?

Дженни покачала головой.

– Вы заблуждаетесь.

Макс посмотрел на густую листву наверху. Он видел слабое мягкое сияние.

– Но свет. Откуда под землей свет?

– Я все объясню, но сначала – главное. Шрилтаси – это то, что Лорды Металла отказываются принять в свою узкую реальность. Я расскажу вам.

Дженни объяснила, что когда-то Шрилтаси был известен как Городской Сад, где размещались все фермы Кара-дура и паслись мясные и молочные стада. Он был создан для сохранения красоты естественного мира и создания достаточного количества ферм в те времена, когда люди только начинали наступать на землю. Тогда люди были более открытыми для идей и концепций, их сознание было менее ограниченным. Они приглашали представителей иной, нечеловеческой расы с диких земель помочь создавать безопасное убежище для обеих культур. Эшены – очень далекая от людей раса. Они всегда жили в тени лесов. Традиционно они почти не поддерживали контакта с людьми, но потом наступили тяжелые времена. Обе расы должны были работать вместе, чтобы выжить. Соглашение между ними гласило, что Эшены будут следить за садом в обмен на право жить в нем. Никто не знал, когда исчезнет лед и исчезнет ли он вообще. Старшины Эшенов решили, что у них нет выбора. Земля вокруг вымерзнет и умрет, но в Шрилтаси Эшены смогут выжить в относительно привычных условиях. Карадурцы, приверженные как инженерии, так и алхимии, сконструировали огромные и сложные механизмы, собиравшие солнечный свет, усиливающие и преломляющие его через специальные призмы.

– Если бы вы взглянули на наше небо, то увидели бы только золотую дымку, но за ней расположены зеркала и машины, поддерживающие порядок. К нашей великой удаче, древние строили надежно, потому что, полагаю, нынешние Лорды не смогли бы починить механизмы. Боюсь, у них нет тех знаний и возможностей.

– Как же тогда эти механизмы поддерживаются в порядке? – поинтересовался Макс. – Почему они не выходят из строя?

– Их обслуживают созданные в мастерских литейных цехов автоматы. Они и металлические, и алхимические. Мы никогда не видели их, но знаем, что они – вечны.

– Мне трудно поверить, что такие люди, как вы, имели какие-то дела с нашими предками.

– Но тогда все было иначе, – возразила Дженни. – Ваши люди были другими. Они были готовы принять, что Эшены живут по своим законам. У нас отличные от ваших представления о рождении и смерти живых существ, о циклах и сезонах. Но мы выполняли нашу часть договора, и люди были довольны. Потом положение изменилось.

Дженни стала рассказывать об ужасных Клановых Войнах, когда брат восстал на брата. Никто толком не знал, как они начались: говорят, что одни алхимики Кланов начали соперничать с другими. Алхимики использовали свои знания и навыки в войнах, превратив Карадур-Шрилтаси в поле битвы конфликтующих магов. Лорды Металла наконец осознали, что войны разрушат остатки цивилизации, и алхимики, свихнувшиеся на своей жажде власти, теперь сражались независимо от своих хозяев, которые уже хотели только мира.

Айрон, Голд, Коппер и Сильвер образовали вошедший в историю альянс против алхимиков. В Старой Кузнице были созданы Боевые Ребята, которые из-за недостатка разума и соответственно воображения были менее подвержены магическим эффектам, нежели живые воины. Таким образом, оказавшись фактически безоружными, алхимики были повержены.

Победив, Лорды дали обет воссоздать порядок из хаоса. Они сформировали Совет Металла, опираясь на жесткие догмы и страх. Была составлена конституция – основа движения, названного Реформацией. Люди больше не использовали тонкие энергии Множественной Вселенной, поскольку, согласно конституции, их не существовало и соответственно подобные занятия были строжайше запрещены. Алхимия и прочие оккультные науки оказались вне закона. Эшены были признаны противоестественными существами, порождением черной магии, и, следовательно – несуществующими.

– Лорды закрыли сознание, – продолжала Дженни. – Их кланы сильно пострадали во время войн, и во избежание повторения подобного, применялись самые крутые меры. Лорды боялись энергий Множественной Вселенной – мы называем эти энергии бариши.

Макс задумчиво кивнул, отчасти демонстрируя некоторое доверие к этой истории:

– Верно, один из способов взаимоотношения с тем, чего боишься – это отрицать само его существование.

– Именно, – поддержала Дженни. – Лорды постановили, что бариши – злая и опасная сила, продукт извращенного сознания, и те, кто в нее верит, могут пагубно повлиять на других.

– Но как же им удалось так успешно разделить подземный и надземный миры?

Дженни рассказала, как Лорды в тайне от подземных обитателей построили обширные фермы вокруг города. Затем – когда работы были завершены – связь между нижним и верхним мирами официально прекратилась. Каждое преступление, повреждение и разрушение ставились в вину Эшенам, чтобы подорвать доверие к ним. Алхимики получили большую часть своих знаний от жителей нижнего мира. Чтобы выжить и поддерживать порядок, человечество должно было отвернуться от них, избегать их и, наконец, отрицать их. Все упоминания и ссылки на Шрилтаси были стерты из официальных источников и памяти людей. Проходы между мирами заложены и заблокированы. Категорически запрещено было даже говорить о Шрилтаси, и дети росли, не зная, что находится у них под ногами. Люди боялись. Они подчинялись велениям Лордов, полагая их своими спасителями. Имя Шрил-таси сохранилось лишь в нескольких книгах по истории, и то в качестве приложения к верхнему городу. Карадур-Шрилтаси – прекрасное имя для сущности, представляющей собой лишь половину того, чем на самом деле она являлась.

Макс покачал головой.

– Несмотря на то, что ты мне рассказала, и на доказательства, которые я вижу собственными глазами, я не могу заставить себя поверить в магию. И я понимаю, почему Лорды отделились от ваших людей – подобные идеи ведут прямиком к безумию.

Дженни грустно улыбнулась:

– О, вы слишком сын Карадура, несмотря на кровь вашей матери. Какая жалость! Но что бы вы ни выбрали – верить в это или нет – здесь есть немного бариши, она помогает нам выжить. Магия, как вы ее называете, есть не что иное, как инстинктивная манипуляция естественной энергией живых существ. Она пропитывает Множественную Вселенную как песня жизни. В ней нет ничего странного, если только принять ее как есть.

Макс непримиримо посмотрел на нее. Дженни только пожала плечами.

– Посмотрите на это с другой стороны. В некотором роде, пар – уменьшенное отражение реальной магии. Но естественная жизненная сила находится в застое, она не у дел из-за всеобщего страха и невежества. Как может ба-риши свободно и правильно течь через эту темную скомканную энергию? Поэтому ваш город разрушается. Даже мы здесь страдаем от этого. Наша бариши ослаблена, а мы, как народ, настолько зависим от жизненной силы, что при ее снижении застываем. Мы превращаемся в камень, как вы уже видели. Это каменная чума.

Макс недоверчиво хмыкнул:

– Слишком бездоказательно. Я не могу в это поверить.

– Я понимаю ваше замешательство. Пройдет время, прежде чем вы примете новые знания. Я украла немного жизненной силы вашего друга, что помогло мне избежать своей судьбы.

– Тогда ты – вор, в худшем смысле этого слова. Больше того, ты – убийца.

– Ваш друг не умер, Лис. И мы оба воры, – она тяжело вздохнула. – Над нами Карадур рушится и умирает, в то время как здесь, внизу, все превращается в камень, в прах. Я покажу вам.

Она протянула руку и взяла один из цветков. Он, к полному изумлению Макса, рассыпался в пыль под ее пальцами.

– Оба наши мира в состоянии кризиса, сэр Лис. Они будут разрушены страхом и суевериями. Там, наверху, уже ищут жертву, чтобы обвинить ее во всем. Этим они оправдывают необходимость нанимать на службу таких людей, как Капитан Коффин и его дикари.

– Похоже, ты много знаешь о Карадуре. Дженни кивнула.

– Мы взяли это себе за правило. Мы перемещаемся по верхнему миру, не позволяя людям заметить нас, используя некоторые тайные пути, вроде того, которым вы воспользовались сегодня.

– Как долго они смогут оставаться тайными? Коффин шел за нами по следу.

Дженни улыбнулась, словно обдав холодом.

– Не беспокойтесь, его ищейки уже ржавели в глубине, когда вы спускались сюда по шахте, а несколько сопровождавших их Ополченцев бесследно пропали. Их жизни помогут моему народу. Любой, кто отваживается войти в туннели, – наша законная добыча. Все ваши следы уничтожены. Коффин никогда не найдет вас здесь.

– Вы их убили, – произнес Макс.

– Вам жаль их? Вы живы и свободны, не так ли?

– Откуда ты все знаешь? Ты была камнем, когда мы пришли.

– Мой брат знает, – ответила Дженни. – А я знаю все, что знает он. Все то время, что я была неподвижна, Джек питал меня своими мыслями. Он ждет встречи с вами.

– Вы – аморальные создания, – сказал Макс. – Я и сам крал и – в крайнем случае – убивал, чтобы спасти свою жизнь. Но то, что я делал, казалось мне честным. То, что делаете вы – грязь.

Лицо Дженни приняло горькое выражение.

– В Шрилтаси мой народ стал как вампиры. Хоть мы и не прожорливы, но иногда вынуждены брать частицу жизненной силы человека, чтобы выжить. Так было не всегда. Когда-то мы работали с вами и для вас без подобной платы. Мы предоставляли вам все необходимое, не беря ничего взамен. Бариши поддерживала нас. Теперь нам нужно немного из того, что вы от нас тогда получали.

– Все равно, у тебя не было права забрать жизненную силу Менни без его согласия. Это худшая форма насилия.

– Да, Лис, у меня не было права. Но и у вашего народа не было права на хлеб, который ему поставляли мои предки. У него не было права прогонять нас и пытаться обессилить мой народ, вызвав энергетическое голодание.

– В действительности, если бы они хотели этого, то разрушили бы механизмы, обеспечивающие вас теплом и светом.

Дженни покачала головой.

– Вы не понимаете. Карадур и Шрилтаси были тесно связаны. Если бы Шрилтаси был уничтожен полностью, это пагубно отразилось бы на верхнем мире. Кроме того, Лорды не убивают в открытую. Их путь – наносить удары постепенно, сохраняя в неприкосновенности свои священные моральные устои.

Они добрались до конца зеленого лиственного коридора и вышли на просторную поляну, обрамленную высокими деревьями. В центре находилось гигантское сооружение, искусно свитое из ветвей и листьев. Стяги потрепанного зеленого шелка свисали с него. Сооружение было окружено скромными жилищами, загонами для скота и – как выяснилось позже – мастерскими. Находящиеся там Эшены продолжали заниматься своими делами, с любопытством поглядывая на вновь прибывших.

– Добро пожаловать в мой дом, – пригласила Дженни. – Это наш дворец, Эшхолм, резиденция изгнанной королевской семьи Шрилтаси. Здесь вы увидитесь с моим братом, Джеком. – Она улыбнулась. – Он уже знает, что я свободна и благодарен за это.

Макс поежился. Было непривычно осознавать, что зе-ленокожие создания общались посредством мыслей.

– В Шрилтаси нас привел один из ваших людей? – спросил он.

Дженни заколебалась, затем ответила:

– Да, пришло время. Не беспокойтесь. Вам все расскажут. – И добавила: – Вступайте в наши владения по вашей свободной воле.

Макс не мог сдержать дрожь от этих слов. Они звучали зловеще. Мысли его вращались вокруг рассказанного Дженни. Он хотел выбросить их из головы, но как можно забыть о том, что произошло с Менни, проигнорировать необъяснимое появление Дженни, да и само существование этого странного мира? Макс явно столкнулся с чем-то очень важным, и здесь его ждали. Отметка на груди дрожала и как-то по-особому вибрировала, но это ощущение не содержало в себе угрозу, скорее предупреждение.

Дженни провела Макса через высокую арку двери и вдоль целого ряда мягко освещенных коридоров в комнату, выглядевшую как лес в миниатюре. Перевитые ветви и листва могли быть и мебелью, и просто растущей зеленью. Дженни обратилась, судя по всему, к служанке, хотя та выглядела далеко не простой подчиненной:

– Линни, позови Короля Джекссинтера. Скажи, что Лис Акры наконец прибыл.

Эшенская девушка поклонилась и вышла, но, похоже, Джек Эш ожидал гостя. Всего спустя несколько мгновений занавес из шелестящих листьев в боковой стене комнаты отодвинулся и показалась фигура человека, мужская версия Дженни, красивого такой же необычной красотой, как и она. Он был одет в красновато-коричневый с темно-зеленым, сотканный из листьев костюм. Длинные орехового цвета волосы украшали широкие черно-белые перья, а на боку висел меч, напоминающий огромный шип. Серебристая накидка из змеиной кожи, покрывающая его плечи, была откинута назад. Он поклонился.

– Добро пожаловать, Макс Сильвер-Скин! Я – Джек Эш. Благодарю тебя за освобождение моей сестры.

– Я здесь ни при чем. Это мой друг Менни пал ее жертвой, а не я.

Джек Эш улыбнулся.

– Ты сердишься. Это понятно. Надеюсь, после нашей беседы твое мнение изменится. Тебе слишком многое нужно узнать.

Забавное черное существо, мелко подпрыгивая, вошло в комнату, неся деревянный поднос с тремя бокалами и кувшином. Джек жестом предложил Максу сесть на напоминающее укрытую листвой скамью-сиденье.

– Будь нашим гостем. Нам нужно поговорить. Макс продолжал стоять.

– Мы поговорим только в том случае, если вы гарантируете вернуть Менни в прежнее состояние.

Джек нетерпеливо втянул носом воздух.

– Это второстепенный вопрос. Скоро ты сам увидишь. Теперь садись. У нас мало времени.

Макс с неохотой подчинился. Беспокойное существо, казавшееся собранным из обгорелых прутиков, подскакало поближе и наклонилось к Максу, протягивая поднос. Макс взял бокал. Джек устроился на другом сиденье, а Дженни расположилась в ногах брата на устланном листьями полу. Макс попробовал угощение. По вкусу жидкость напоминала чистую воду со слабым привкусом древесины, однако оказалась весьма крепким напитком. Нужно быть осторожнее. Макс поставил бокал на пол рядом с собой.

– Ты знаешь, кто ты? – спросил Джек. Макс ухмыльнулся:

– Полагаю, пока да, хотя и сделал хороший глоток вашего колдовского зелья.

– Возможно, нам следует начать с азов. Только некоторые из Лордов, управляющих Карадуром, знают о нашем существовании и бережно хранят свою тайну.

Остальные полагают, что нас не может быть. Ты считаешь себя выше их, но это самообман. Все жители верхнего мира глубоко, чудовищно невежественны. Все ваше существование основано на лжи, обмане и невежестве. Несмотря на высокую мораль ваших Лордов, я могу указать тебе членов твоего собственного Клана – от которого ты отрекся, – поведение которых столь дико и развратно, что покажется невероятным. И считается, что мы – хуже людей! Когда люди получают великую власть, они забывают, что слова просто описывают реальность, а не создают ее. Шрилтаси существует, и бари-ши – сила, которую вы зовете магией, – тоже существует. Сильвер-Скины в отличие от прочих горожан всегда знали это. Они не отреклись от знаний, сохранив их, как секретную традицию. Другие кланы презирают Сильвер-Скинов, не зная истинных причин своего отношения. А ты, Лис, как ты сбежал из Грагонатта в прошлом году? Ты помнишь? Ты хоть думал об этом? Макс, почувствовав себя неловко, заерзал на месте.

– Я подозреваю, что вы тут знаете о моем побеге куда больше меня. Конечно, я думал об этом, но ответы и выводы ускользают от меня. Расскажите мне.

– Ты думал об этом слишком мало. Ты боишься. Твое спасение было предопределено, вызвано необходимостью.

Макс нахмурился:

– Что вы имеете в виду?

– Расстегни рубашку, – приказал Джек.

– Зачем это? – вскинулся Макс.

– Просто сделай, что я сказал, – Джек легонько дотронулся до плеча сестры. – Дженни, подойди.

Дженни поднялась с пола и подошла к Максу. Он осторожно расстегнул рубашку, и Дженни, отведя ее полы в стороны, обнажила его грудь. Грудь горела огнем, метка реагировала на присутствие Дженни.

– Посмотри, – сказал Джек. – Сейчас ты узнаешь, что это.

Дженни положила прохладную сухую ладошку на метку. В тот же миг Макса окатила слепящая волна боли. Он закричал и отшатнулся, чуть не упав со скамьи.

– Смотри, – повторил Джек. – Вот она, правда.

Макс увидел, что клеймо превратилось в поблескивающий серебряный диск и выглядело так, будто каким-то образом вросло в плоть. Оно выглядело как в его снах. Только это был не сон.

– Это – Серебряное Сердце. Твоя судьба, – сказала Дженни.

– Что это? – спросил Макс. Боль утихла, но кожа казалась обожженной, словно он сидел слишком близко к огню.

– Серебряное Сердце еще называют Меткой Ведьм. Тебя отметили Меткой в ночь побега из Грагонатта. Это сделал тот, кто освободил тебя, – ответил Джек.

– Кто это был? Ты? Дженни? Джек покачал головой.

– Сейчас это неважно. Когда ты получил Метку, то вступил на путь, который ко многому тебя обязывает. Существует легенда, которую ты, возможно, не знаешь, но мои люди уже посеяли ее в умах населения Карадура. Когда в клане Сильвер-Скинов родится мужчина, обладающий магической силой женщин Сильвер-Скинов, наступит время Великих Перемен. Они затронут не только Ка-радур и Шрилтаси, но и многие реальности Множественной Вселенной.

– У меня нет никаких магических сил – ни мужских, ни женских. Это чушь какая-то, – возразил Макс.

– Но ты отмечен.

– Вы же сами сказали – кто-то поставил мне эту метку.

Джек округлил глаза, бросив взгляд на сестру и обменявшись с ней заговорщической улыбкой:

– Как же они тебе ее поставили? – съехидничал он. – Как возможно в вашей узкой реальности, чтобы частью плоти стал кусок металла, который и жжет, и пронизывает холодом, и заполняет тебя страхом? Ну, вытащи его оттуда, если можешь.

Макс почувствовал тошноту от одной мысли дотронуться до противоестественного диска, но безотчетно провел по нему пальцами. Ему показалось, что металл глубоко утонул в теле – так глубоко, что если бы Максу вздумалось достать его оттуда, он бы вытащил и свое бьющееся под Меткой сердце.

– Большую часть времени диск спрятан, – продолжал Джек. – В основном, для твоей собственной безопасности. Но Дженни использовала бариши, чтобы разбудить его. Бариши есть и в тебе, Макс, но в тебе она дремлет. Твоя мать сделала так, чтобы защитить тебя до назначенного времени. Теперь время пришло. Ты должен вернуть гармонию в Карадур-Шрилтаси, разбудить бари-ши, вывести ее из застоя. И действовать ты должен быстро. Серебряное Сердце, умножающее твои возможности, затем разрушит тебя. После восхода Рубиновой Луны Серебряное Сердце пробудилось. Когда оно столкнется с твоим живым сердцем, человеческое тело перестанет существовать. Мне тяжело говорить об этом, а тебе тяжело будет это принять, но у тебя есть только шесть дней. Серебро пробирается к твоему сердцу, пожирая плоть, Лис. А когда оно поглотит и его, ты будешь принадлежать Метке навеки.

Макс, оглушенный, попытался засмеяться, затем воцарилась тишина. Он посмотрел на Серебряное Сердце, вспоминая все ночные кошмары, наполненные болью и разрушением. Могло ли такое быть правдой? Пока он смотрел на Метку, она стала постепенно исчезать, волны кипящего холода отступали. Вскоре это опять было обычное красное пятно.

Дженни, севшая рядом с ним, положила узкую руку на его колено.

– Ты знаешь, что это правда, Лис.

Макс проглотил комок. Ему казалось, что реальность ускользает от него.

– Если я в любом случае умру, то зачем мне что-либо предпринимать? Мне будет все равно, когда я буду мертв.

– Это зависит от того, что считать смертью, – сказал Джек. – Все, что мы знаем, – это то, что через шесть дней известная тебе форма своего существования изменится. Сохранишь ли ты воспоминания о своей теперешней жизни – неизвестно. И ты не узнаешь этого, пока все не случится. Но вот что я тебе скажу: пока ты не исполнишь свое предначертание, ни Карадур, ни ты не могут иметь будущего. У тебя нет иного выхода, кроме как принять судьбу. Разве ты не замечаешь, что происходит с городом? Ваши здания разрушаются. Мы превращаемся в камень. – Джек остановил взгляд на Дженни. – Мы с сестрой сделали все, что могли. Дошло до того, что даже наши люди отвернулись от нас. Мы правили ими когда-то, а теперь живем в изгнании. Да, даже здесь, под землей, где сохранилась последняя бариши, начинает расцветать невежество. Наши люди тоже испуганы и возвращаются к примитивному образу жизни, пытаясь почувствовать себя в безопасности. Они придумали себе богов и поклоняются им, сложив с себя всякую ответственность; многие живут как дикари. Несколько дней назад они выступили против нас, когда нам пришлось использовать нашу собственную жизненную силу для оживления разрушенного участка. Они просто считали, что этим мы сделаем только хуже, и напали на нас. Тогда Дженни и лишилась бариши, перейдя в то состояние, в котором вы ее нашли. Все, что я мог сделать – это перенести ее на Поляну Статуй.

– Менни говорил, что вы – смутьяны или бунтовщики. Он был прав.

– Сэр Лис, мы знаем, что вы пытались что-то изменить по-своему, не зная, где лежит суть проблемы. Мы установили несколько важных контактов в Карадуре. Вместе мы сможем повлиять на ход событий.

– Как? Если то, что вы сказали, – правда, шести дней не хватит.

– Мы знаем только, что необходимо найти и собрать вместе четыре древние святыни Кланов.

– Пьеса, – медленно проговорил Макс. – Вчера, на Центральном Рынке, Арлекин рассказывал о четырех святынях.

Джек улыбнулся.

– Я видел тебя там. Арлекином был я, Лис. Это единственный путь добраться до жителей Карадура и укрепить их веру в тебя.

– А как быть с Менни? – спросил Макс. – Я сделал бы для него куда больше, чем мог бы сделать для себя. Если вы хотите сотрудничать со мной – верните ему жизнь. Или вам это не под силу?

– Есть несколько способов помочь ему, – ответила Дженни. – Конечно, ты сам можешь его поцеловать, но тогда станешь на его место, что вряд ли желательно. Одному из артефактов, о которых мы говорили, приписывается свойство восстанавливать жизненную энергию. Это святыня Клана Меди – Сова Войны. Она действительно обладает великой силой. И поскольку этот артефакт все равно нужно добыть, его можно будет использовать, чтобы вернуть телу твоего друга тепло и жизнь.

– Это похоже на решение и вашей проблемы, – сказал Макс. – А почему же вы сами никогда не пробовали украсть ее?

– Ты можешь рисковать там, где не можем мы, потому что ты носишь Метку Ведьм, – объяснила Дженни. -

Сова Войны очень нужна и тебе, и нам. Тебе следует знать, что существуют четыре символа великой силы. Скоро ты познакомишься с ними. Они известны как Четыре Знака Металла, которые Множественная Вселенная передала человечеству через видение древнего пророка, когда бариши еще была признанным фактом в Карадуре. Знаки, представляющие собой эмблемы основных кланов, получили коонкретные формы под руками мастеров того времени. Теперь они известны, но только немногим избранным, как четыре пропавшие святыни. В городе эти предметы были объявлены вне закона из-за связи с запрещенными науками.

– Эти артефакты, – сказал Джек Эш, – изначально были созданы, чтобы показать умения мастеров Клана выразить красоту соответствующего Металла. Каждый из символов обладает собственной силой. Сова Войны, например, воплощает мудрость, предвидение и умения, а также жестокость. Этими качествами будет обладать каждый владеющий ею и подчинивший ее.

Макс встряхнул головой.

– Это слишком невероятно. Как я смогу найти эти вещи – предположим, что я хочу их найти?

Джек элегантно пожал плечами.

– Ты уже начал свои поиски. Твоя цель имеет первостепенное значение. Когда ты возьмешься за дело – удача будет на твоей стороне. Все будет происходить по порядку. Для начала тебе потребуется Коготь. Он поможет тебе нейтрализовать пагубное воздействие Серебряного Сердца.

– Это еще что? – поинтересовался Макс. – И зачем он мне нужен? Со мной все нормально, я себя замечательно чувствую. – И автоматически дотронулся до груди.

– Метка Ведьм придает великую магическую силу, но – как мы уже сказали – за определенную цену, и ты это скоро почувствуешь. Коготь – это маленькая птичья лапка, вырезанная из жадеита. Простенькая такая безде-лушкаа. Однако в ней содержится эликсир, способный убить почти все живое – и спасти обладателя Метки. Очень скоро тебя начнет терзать боль, а эликсир поможет контролировать ее, с тем чтобы ты смог исполнить свое предначертание и освободить своего друга, – пояснил Джек.

– И как же мне добыть этот предмет? – спросил Макс.

– Я помогу тебе найти его, – без колебаний сказала Дженни. – Но сначала ты должен помочь мне. Это часть сделки. – Она вздохнула. – Я знаю, что ты будешь возражать, но ты должен найти мою янтарную бусину.

– Янтарная бусина, – процедил Макс. – Еще один артефакт. Да у нас тут организуется целый музей! Что это за бусина и зачем она тебе нужна?

– Бусина защищала меня от превращения в камень. Если мне нужно идти с тобой на вражескую территорию, я должна иметь ее с собой. Я потеряла ее в Карадуре.

– Как?

Дженни отвела взгляд.

– В течение некоторого времени мы наблюдали за тобой. Я часто бывала в городе. К сожалению, недавно я проявила неосторожность. Я пробралась в Особняк Лунного Металла Клана Серебра, чтобы исследовать их библиотеку. Но там как раз оказался Кловис Пьютер – навещал своих родственников – и обнаружил меня. Мерзкий похотливый дурак! Он поймал меня и попытался овладеть мной – я выглядела как человек, вокруг меня было магическое облако, изменившее мою внешность. Он принял меня за мелкую воришку и хотел позабавиться со мной. Я использовала бариши и сбежала, но он успел сорвать бусину с моей шеи. Она до сих пор у него. Ты можешь вернуть ее, Сэр Лис. Я знаю, что можешь.

Макс задумчиво произнес:

– Циник сказал бы, что у вас были серьезные причины, чтобы привести меня сюда. Ты можешь превратиться в статую, а защита твоя утеряна. Несомненно, ты бы использовала любую возможность, чтобы вернуть ее.

Кожа Дженни приобрела глубокий зеленый оттенок.

– Мы ни в чем не солгали тебе, Лис. Но, конечно, для нас это очень важно, чтобы ты помог нам и в этом.

Макс заподозрил, что Джек и Дженни слишком умны и расчетливы: они казались куда проще и невиннее, чем были на самом деле. Но он не мог отвернуться от них – только с их помощью возможно было вернуть Менни.

– Итак, Пьютер носит эту бусину?

Услышав вопрос Макса, Джек и Дженни заметно расслабились. Они подумали, что поймали его.

– Он надевает ее иногда, – ответила Дженни. – Мне доносили. Вероятно, он не знает, что это, но заключенная в янтаре сила привлекает его. Если она не на нем, то в фамильной сокровищнице Клана Серебра. Туда невозможно пробраться. Я знаю – я пыталась.

Макс ощутил, как все его чувства обострились при этих словах, и понял, что Дженни заметила его состояние. Не было места, куда не мог бы проникнуть Лис Акры. Кроме того, он очень хорошо был знаком с Особняком, поскольку провел в нем много лет.

– Ну, что же. Полагаю, у меня есть небольшой шанс. Откровенно говоря, перспектива ограбить Пьютера мне как бальзам на рану.

Дженни подскочила и чмокнула Макса в щеку, что заставило его отшатнуться.

– Не бойся, – засмеялась она. – Мой поцелуй не превратит тебя в камень. Спасибо, Лис! Я очень ценю твою помощь.

– Ладно, – сказал Макс. – Если у меня всего шесть дней, я, пожалуй, пойду. – Он до сих пор не верил в эту историю, считая, что Эшены пытались запугать его, чтобы извлечь из этого свою выгоду.

– Прежде чем ты уйдешь, я хочу кое-что тебе дать. Пойдем, – пригласила Дженни.

Она вывела его из комнаты, проведя в другую, где Макс обнаружил стоящую на столе плетеную корзину с крупными каменными кристаллами. Дженни взяла один из камней в форме четырехлистного клевера с дырочкой посередине, куда был продернут кожаный шнурок. В центре каждого листочка было вырезано углубление, словно чтобы потом продолжить орнамент.

– Это магический камень. Не потеряй его. Он даст тебе контроль над некоторыми видами бариши, а также поможет противостоять злой магии. Тебе потребуется попрактиковаться, чтобы освоить его, но твои скрытые способности помогут тебе. Посмотри, я покажу тебе знак.

– Ты, что, предлагаешь мне использовать магию? – Макс вздернул бровь.

Дженни не обратила внимания на его реплику и начала черпать воздух плавными движениями рук. На месте рук оставался мерцающий зеленоватый след. Она повторила знак несколько раз, так что какое-то время зеленоватые следы сохранялись в воздухе.

– Запомни это движение, – сказала она. – это пробуждает определенные виды бариши. Можешь повторить? Покажи.

Поколебавшись, Макс повторил знак, хотя его пальцы не оставили зеленого следа. Дженни поджала губы.

– Очень важно правильно воспроизводить знак. Если окажешься в опасности – достань камень и сделай знак. Это разбудит энергию внутри камня и даст тебе силу, чтобы сконцентрировать бариши в нужном тебе направлении.

Макс повертел камень в руках. Дженни продолжала:

– Я знаю, что сначала ты не поверишь, но это не важно. И знак, и энергия сработают независимо от твоей веры в них. Бариши знает, когда в ней нуждаются, и проявится в нужной форме. Она разумна, намного разумнее тебя и меня. Ты должен уважать это, Лис Силь-вер-Скин. Ни одному человеку еще не попадал в руки такой кристалл. – Она накрыла своими пальцами лежащий в ладони Макса артефакт. – Найди мою янтарную бусину.

– Я сделаю все, что от меня зависит, – он замешкался. – Дженни, вы обманываете меня? Разве то, что ты и твой брат мне рассказали, может быть правдой? Мне в это трудно поверить. Я не могу так сразу изменить свой взгляд на мир.

Дженни с минуту помолчала, не отпуская его руку.

– Это правда, Лис. Мне бы хотелось, чтобы это было не так, – она подняла голову, заглядывая ему в глаза. – Я видела, как ты рос, стал мужчиной. Я всегда знала о твоей судьбе. Я буду защищать тебя изо всех сил. Я – проклятие для твоих врагов. И я опознаю их лучше, чем ты. Что бы ты ни думал о моей морали, я знаю как разрушать на тонких планах, используя смертоносные искусства и силу бариши, которая может заставить человека делать что угодно. Это древние пути, отвергнутые людьми Карадура. Я – твой главный союзник; и если подразумевается, что ты должен отдать свою жизнь, я бы с радостью отдала мою, чтобы спасти тебя.

Макс мгновение изучающе смотрел на нее, удивленный жаром ее слов. Затем он склонил голову.

– Вы вводите меня в замешательство, мадам. До сегодняшнего дня я ничего не знал ни о вашем мире, ни о вас и тем не менее получаю такой подарок. Надеюсь, что я достоин этого.

Дженни улыбнулась, разведя руками:

– Я уверена, что да.

Она отвернулась от Макса и отдернула занавеску, за которой открылись ряды полок. Она достала оттуда свиток, обвязанный лозой.

– Чтобы вернуться сюда, тебе потребуется карта Парка. – Она развернула свиток, попросив помочь удержать его в таком виде. – Здесь обозначены четыре основных входа, путь через них значительно короче, чем тот, которым вы пришли сегодня, – она указала четыре точки на карте. – Вот четыре источника Карадура: Источник Дракона, Источник Гибболда, Источник Совы и Источник Сердца. Некоторые из них охраняются, так что будь осторожен, если пойдешь через них. Карта проведет тебя по дремучему лесу, в который превратился наш мир. Здесь указаны старые тропы, давно скрытые зарослями. – Дженни вытянула карту из рук Макса и свернула ее в свиток. – Пора. Я сама покажу тебе выход, но будет момент, когда меня не окажется рядом, чтобы помочь. Тебе нужно скорее ознакомиться с местностью. Когда ты вернешься с моей бусиной, приходи на Поляну Статуй. Мы встретимтебя там. Можешь быть уверен, как только ты ступишь на землю Шрилтаси, мы сразу узнаем об этом.

Макс потер лицо, ощутив щетину под ладонями.

– Здесь я теряю счет времени. Что-то говорит мне, что я, должно быть, проспал довольно долго. – Он криво улыбнулся. – Может, так и есть.

Дженни рассмеялась:

– Я бы сказала, что тебе, возможно, нужно поспать. Наш день не совсем совпадает с вашим. Время здесь текуче, может, потому, что мы решили не считать его линейным. Но прежде чем лечь в постель, Сэр Лис, иди прямо в Клан Серебра. Сейчас самое подходящее время для твоей цели – раннее утро.

– Не стоит учить меня моему ремеслу. Я вернусь с твоей бусиной, как только добуду ее.

– Ну, тогда поторопимся. Если последуешь за мной, то очень скоро окажешься наверху.

Макс подумал, насколько же Дженни – и вероятно ее брат – поверили, что полностью одержали над ним верх. Но что же в действительности у них на уме? Он не мог быть ни в чем уверен. И он не был уверен, рассказали ли ему правду о Серебряном Сердце. Однако если он хочет помочь Менни, то нужно пока сотрудничать с ними. Он сам кое-что проверит, прежде чем довериться Эшенам

ГЛАВА ВОСЬМАЯ НАСЛЕДИЕ СИЛЬВЕР-СКИНА

Когда Лорд Айрона срочно вызвали с вечеринки у Фа-бианы, он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он радовался освобождению от нудной беседы, которую вынужден был вести со своим кузеном, Федриком Айроном, с другой – он чувствовал сильное беспокойство. Коффин не вернулся на бал За Главой Совета был послан один из слуг Копперов. Роза, стоявшая неподалеку, поспешила следом за отцом. Он был ей благодарен за это.

Они обнаружили Коффина стоящим у входа в холл особняка. Выражение его лица было одновременно мрачным и диким. Сердце Лорда Айрона упало. У Коффина было всего несколько вариантов выражений лица – это соответствовало плохим новостям.

– В чем дело, Капитан? – спросил Лорд. Коффин взглянул на группки лордов и леди, которые приближались с любопытством на лицах, чтобы узнать, зачем он явился.

– Я хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз, милорд.

Лорд Айрон кивнул:

– Отлично, – он повернулся к слуге Фабианы, Труф-флу, отирающемуся неподалеку. – Проведите нас в уединенную комнату, пожалуйста.

Труффл поклонился.

– Следуйте за мной, милорд.

Он провел их в комнату, служившую Фабиане и ее брату кабинетом. Лорд Айрон знал, что сюда вот-вот заявятся хозяева, чтобы выяснить, что происходит. Как только Труффл закрыл дверь, он сказал:

– Говорите быстро. Что случилось?

– Алмаз пропал.

Роза вскрикнула, прижав пальцы к губам. Лорд Айрон сощурился.

– Что?!

– Это правда. Ужасная новость, милорд.

– Как он мог пропасть? – вскинулся Лорд Айрон. – О чем вы говорите?

– Макс Сильвер-Скин… – начал Коффин. Лорд Айрон фыркнул, резко отвернувшись:

– Я не хочу об этом слышать!

– А я хочу, – сказала Роза. – Объяснитесь, Капитан.

– По счастью, в это время я был с моими людьми в их клубе. На площади поднялась суматоха, и Боевые Ребята устроили жуткий шум. Совершенно бесполезный. – Коффин покачал головой, – Мы не теряли времени и, бросившись вперед на свой страх и риск, обнаружили Макса Сильвер-Скина и его сообщника, Вейна, прижавшимися к балке Башни. У них был Алмаз. Повсюду свисали веревки.

Роза с трудом сдержала смех, мысленно представив себе эту сцену.

– Продолжайте, – выдавила она. Коффин нахмурился.

– Произошло нечто странное. Мы их окружили, но им вдруг кто-то пришел на помощь. Им удалось поднять стену огня, позволившую преступникам сбежать.

– А Алмаз? – спросил Лорд Айрон. – Сильвер-Скин забрал его?

Коффин поежился.

– Не могу сказать. Известно, что злоумышленники забрали Шрен с постамента, но потом мы видели, как он упал. Когда суматоха стихла, а Сильвер-Скин исчез, мы обыскали все вокруг, но Алмаз не нашли.

– Алмаз у него, – заключила Роза, стараясь говорить равнодушным голосом.

– Наглость этого человека просто беспредельна! – Лорд Айрон зашагал по кабинету. – Это ужасно, это может вызвать анархию. – Он поднес к глазам часы. – Через несколько часов из баров выйдет народ, и все узнают, что произошло. Страшно представить, что может начаться! – он повернулся к Коффину. – Вы преследовали Сильвер-Скина?

Капитан кивнул:

– Мы сделали все возможное. Он спустился в канализацию.

– В канализацию, говорите? – в голосе Лорда Айро-на послышалось нечто, сразу насторожившее его дочь. Она почувствовала, как по коже побежали мурашки и подумала, разделяет ли отец ее подозрения, куда мог сбежать Макс. Дело касалось темы, которую она никогда не осмеливалась обсуждать с ним. Знал ли Максимилиан об этом месте? Если да, то откуда? Это был самый охраняемый секрет Карадура.

– Да, – ответил Коффин. – Я послал ищеек и нескольких моих людей в погоню. Я абсолютно уверен, что они схватят его до утра.

Лорд Айрон презрительно хмыкнул.

– Будем надеяться! Я не могу поверить, что вы дали ему скрыться. О чем вы только думали?

– Мы сделали все от нас зависящее. Айрон отмахнулся от извинений:

– Не сейчас! Нужно немедленно заменить Алмаз и установить подмену на постамент. Этим мы выиграем время.

– Подмена? Как мы это проделаем? – спросила Роза. Лорд Айрон остановил на дочери строгий взгляд.

– Наш Клан славится своей предусмотрительностью и подготовкой. У нас в подземельях хранится камень, изготовленный в литейных цехах. Это не Бриллиант Шрена, конечно, но вполне сгодится, чтобы продержать народ в неведении хотя некоторое время.

– Но Шрен уникален, – возразила Роза. – Как насчет света? И что будет с Карадуром? – она подумала о назначенной встрече, на которую еще дома решила не ходить, и изменила свои планы. Появится ли он теперь? Что она скажет? Это ее шанс вернуть Алмаз. Макс Силь-вер-Скин поступил неправильно, забрав его.

– Шрен – это символ и больше ничего, – холодно произнес Лорд Айрон. – Я сомневаюсь, что кто-нибудь примется рассматривать его. Совершенно ясно, почему Макс Сильвер-Скин решил украсть его – это спровоцирует хаос. Вот чего он добивается, бедный, заблудший глупец. – Он выпрямился. – Мы должны немедленно отправиться в Старую Кузницу. Уверен, у вас есть надежный защищенный транспорт, Капитан?

Коффин поклонился.

– Конечно.

Дверь открылась, и на пороге показались Фабиана и

Руфус.

– В чем дело? – поинтересовалась Фабиана. – Вы выглядите слишком мрачными.

– Небольшое происшествие, – ответил Лорд Ай-рон. – Несколько пьяных идиотов вышли на улицу и попытались потрогать Алмаз Шрена. Он скатился с постамента во время скандала. Я должен поехать проконтролировать его установку на место.

Фабиана нахмурилась:

– Он пострадал?

Лорд Айрон покачал головой.

– По нашим данным, нет. Фабиана вздохнула.

– Еще один невеселый симптом беспорядков в городе. Не могу поверить, чтобы люди настолько одичали, стали так некоонтролируемы. Для них не осталось ничего святого.

– Значит, нужно переосмыслить Церемонию Алмаза, – вступил в разговор ее брат. – Если чернь будет и дальше вести себя подобным образом, возможно, пришло время ужесточить меры безопасности. Из-за нескольких отщепенцев, большинство жителей Карадура не сможет больше видеть Алмаз. Но пойти на это необходимо.

– Мы обсудим это позже, – прервал их Лорд Ай-рон, – на официальном собрании Совета. Сейчас главная задача – обезопасить Бриллиант.

– Конечно, – согласилась Фабиана, – вам нужно ехать немедленно. Хорошо ли вы защищены от лучей Луны?

– Мы примем необходимые меры предосторожности, – сказал Лорд Айрон и последовал к выходу с Коффи-ном. Роза пошла за ними, но Айрон повернулся и положил руки ей на плечи. – Нет, дочь моя. Я не могу подвергнуть тебя такому риску.

– Но, отец, – возразила Роза. – Я не боюсь. Я должна пойти с вами.

– Нет. Это мое последнее слово. Оставайся здесь и постарайся получить удовольствие от вечера. Я пришлю тебе весточку.

Они ушли, Фабиана взяла Розу под локоть.

– Ты не должна беспокоиться о нем, моя дорогая. Я уверена, с ним все будет в порядке.

Роза слабо улыбнулась, в голове царил хаос. Что-то происходило, нарастая и усиливаясь, как шторм. Она чувствовала странную энергию его приближения.

Фабиана похлопала Розу по руке.

– Тебе следует навещать меня иногда, милочка. Я чувствую, ты слишком одинока. Однажды ты займешь место отца в Совете. Тогда тебе понадобятся друзья.

– Ты очень добра, – пробормотала Роза, подумав, что не сможет выдержать встреч с Фабианой наедине. О чем им говорить?

– Ты еще очень молода, – продолжала Фабиана шелковым голосом. – Может, тебе стоит научиться не судить людей так строго.

Роза встрепенулась.

– Что ты имеешь в виду? Фабиана легко засмеялась.

– Давай лучше согласимся, что нам следует подружиться. Я бы хотела, чтобы ты узнала, какая я на самом деле. Я не просто отличная хозяйка и леди с положением в обществе – я еще и разумная думающая женщина. Мы все актеры, моя дорогая. Это одно из условий нашей жизни.

Роза печально улыбнулась.

– Наверное, я потеряла навыки искусства общения. Я не хотела бы показаться надменной.

– Ничего подобного, – уверила Фабиана. – Я восхищаюсь тобой и считаю, что у нас достаточно много общего. Пойдем, вернемся к развлечениям.

В глухом уголке Акры находился Точеный Дом, владения семьи Сильвер-Скин. Окно мансарды было открыто настежь. Под ним в небольшой комнате стояла, купаясь в рубиновом свете, Госпожа Серения Сильвер-Скин. Она подняла руки, чувствуя, как Лунные лучи проходят через кожу, смешиваясь с ее кровью. Этой ночи она не боялась. Для тех, кто мудр, кто знает истинные пути бытия, Рубиновая Луна была неопасна. Она питала Серению, как питала Бриллиант. Луна не дарила бессмертия, не снимала груза лет, но даже в свои семьдесят два Серения была подвижным и энергичным созданием. Купание в Рубиновых Лучах – не для всех. То, что она делала, было тайным обрядом, который ее семья совершала тысячелетия. Даже до Реформации эти знания строго оберегались. Требовались годы напряженных тренировок, чтобы предстать перед лицом Луны. Поначалу это делало Серению больной, она плохо себя чувствовала неделями. Но она продолжала, как и другие члены ее клана. Не всем удалось выжить.

Теперь Серения опустила руки и глубоко вздохнула. Она устала, что было необычно. Даже Рубиновая Луна не могла снять с ее плеч тяжкий груз ответственности. Она надеялась, что этот момент не наступит при ее жизни – вероятность этого была слишком мала. Если что-то пойдет не так – все пропало. Существовало множество тайных влияний, кое-какие конфликты, немного опасности, немного обычной глупости, которые могли помешать прямому ходу событий. С этой точки зрения было трудно отделить друзей от врагов, поскольку роли менялись, а большинство игроков действовали неосознанно. Серения знала, что может оказаться на улице в поисках союзников в тех местах, которых обычно остерегалась. В некотором роде она так уже поступила. Часть ее сомневалась, правильно ли она сделала. Может быть, не следовало вмешиваться. Может, Карадур нужно было оставить умирать. Все приходит к концу. Стоило ли вмешиваться в этот процесс?

«Мы – пустые суетные создания, – думала она. – Мы относимся к себе с таким уважением, верим, что Множественная Вселенная принадлежит нам, но вдруг мы – просто паразиты на ее спине? Может, Множественная Вселенная хочет избавиться от человечества, и это единственно правильный путь. Мы слишком умны. Мы способны сражаться. Но вот следует ли?»

Она закрыла глаза и увидела перед мысленным взором лицо Розы Айрон. Бедная Роза, так легко увлекающаяся, столь страстно жаждущая жить, такая жадная до знаний. Она была бы хорошим вождем для Карадура, но в этом нет необходимости. Ни для кого. По-настоящему важно только одно – Трансформация, новая эра. Жертвы должны быть принесены.

– И нет жертвы более значительной, чем твоя, Максимилиан, – вслух прошептала Серения.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ВСТУПИТЬ НА ПУТЬ

Когда до трех утра оставалось лишь одно мгновение, Рубиновая Луна скользнула за горизонт, погрузившись в свой годовой сон после краткого и беспокойного танца на небе. Участники празднества высыпали из Медного Дома на улицу, закутанные в свои отороченные мехом сверкающие одежды. Некоторые слуги Фабианы устроили фейерверк, и небо снова наполнилось алыми вспышками света. Искры падали вниз, теряясь среди покрытых инеем деревьев Медного сада. Леди взвизгивали от восторга, лорды гоготали, наполняя бокалы вином из забрызганных кувшинов. Группа музыкантов продвигалась через толпу, наигрывая веселую джигу на скрипках и барабанах – звуки возродившейся надежды.

За стенами сада по всему городу пускали ракеты и взрывали шутихи, затмевающие звезды. Музыка и громкие крики заполняли воздух. Люди бежали мимо дальних ворот, размахивая флажками, дуя в праздничные дудки и разбрасывая листочки красной бумаги. В эту ночь веселья и разгула Леди Коппер выслала слуг к воротам – разливать вино из больших деревянных бочек всем прохожим.

Стоя на террасе на задах особняка в черном меховом одеянии, плотно завязанном на шее, Леди Роза чувствовала свою отстраненность от присутствующих. Это были ее люди, хотя они ее еще не знали. Не ошибалась ли она, считая, что в них нет ничего интересного? Они не вдохновляли ее, никто из них, но Роза Айрон знала, что по сути они неплохие люди. Фабиана права – она судила людей, и это неправильно. Однажды она станет ими править. Но в данный момент ей хотелось больше, нежели они могли ей предложить.

Отец сообщил, что Алмаз успешно установлен на пьедестал, то есть замена совершена. Почему Макс взял Бриллиант? Что он выиграл от этого неразумного поступка? Это угроза для всех. Роза не была суеверна – она желала знать, как потеря Алмаза скажется на Карадуре. Она не разделяла точку зрения своего отца. Бриллиант Шрена был не только символом.

Роза вздрогнула в своих мехах. Фабиана настаивала, чтобы гости праздновали до рассвета, и тогда уже, едва волоча ноги, помятые и зевающие, тащились бы к своим экипажам, чтобы – несомненно – провести весь день в постели. Это казалось пустой бессмысленной тратой времени.

Роза ускользнула от гостей – в любом случае никто из них не привлекал ее – и попросила одного из слуг подать ей карету отца. Она собиралась вернуться домой и поговорить с Лордом Айроном. Но что она могла сказать? Все, что ей было известно? Невозможно. Он будет огорчен, разочарован. Кроме того, она боялась ранить его. Но Роза не могла просто поехать домой и лечь спать. Ее разум был абсолютно ясен и заполнен мыслями. Воспоминания о странном послеполуденном сне снова вернулись к ней. И, вместо того чтобы направится по широкой аллее прямо к Кузнице, она попросила возничего доставить ее к Особняку Лунного Металла. Роза стремилась к тишине и спокойствию его библиотеки. Она поищет что-нибудь, что сможет объяснить ее видение. Ее поведут руки и сердце.

Как жемчужина в центре Акры, Особняк тянулся к небу, словно сказочный замок. Частички, атомы Макса Сильвер-Скина, возможно, еще витали в его атмосфере. Роза въехала во внутренний двор и отпустила возничего праздновать Карнавал со слугами Сильверов. В одиночестве она прошла к огромной башне, где располагалась фамильная сокровищница, и направилась к главному входу. Слуги пропустили ее – она была им хорошо знакома.

В то время как Кузница и покои ее семьи были массивными, громоздкими и, возможно, слегка мрачными, дом Клана Серебра казался легким и воздушным. Сейчас освещение было приглушенным, но даже в разгар ночи основное пространство Особняка не погружалось в темноту. Множество стеклянных украшений поблескивало посеребренными боками. Во внутреннем дворике били ароматные фонтаны, и шустрые рыбки покусывали водяные лилии. Повсюду звучала приятная музыка – простая ненавязчивая мелодия, убаюкивающая чувства. Макс был источником беспокойства и раздражения в этом мирном окружении. И семья, в свою очередь, воспринимала его как болезнь.

Погруженная в меланхолические мысли, Роза шагала в сторону библиотеки. Было уже почти четыре утра, так что библиотекарь, Мадам Перго, отсутствовала, может празднуя с остальными. Она была в хороших отношениях с Розой. Перго считала Розу серьезной, стремящейся к знаниям девушкой и всегда говорила, что это замечательная черта. Ни одна из девушек Клана Сильверов не приходила сюда, чтобы углубиться в изучение бесценных книг. Для Перго еретические тексты были археологическими сокровищами. Их древность придавала им особую ценность. Она брала их, только надев шелковые перчатки, и, не дыша, листала хрупкие страницы.

– Ты не должна верить всем текстам, потому что, несмотря на их ценность, они лишь позволяют проникнуть в мысли давно умерших людей и увидеть, насколько мы являемся более просвещенными, чем они.

Поскольку Роза пришлась по нраву Мадам Перго и вызывала ее доверие, та часто проводила ее в потайные комнаты, закрытые на ключ, и через массивные двери хранилищ запрещенных книг. Туда Роза сейчас и направлялась. Она подошла к столу Перго и нажала на несколько панелей под его крышкой, чтобы открыть тайник, где хранился ключ, и достать мерцающий в тусклом свете изящный резной серебряный инструмент. В библиотеке было очень тихо. Казалось, что слышно даже дыхание этой тишины. Сколько знаний хранилось здесь! Как в гигантском уме, наполненном тайнами.

Прежде чем пойти в хранилище, Роза мельком просмотрела список посетителей, лежащий закрытым на столе. Она заинтересовалась упоминанием Каринтии Стил о визите в библиотеку. Какие книги могли вызвать интерес этой женщины? И правда, имя Каринтии упоминалось несколько раз за прошедший месяц. Очень кстати, что Роза не столкнулась с ней здесь. А может, и нет. Вероятно, было бы полезно узнать, что теперь читает Леди Стил. Она не забирала книги с собой. Интересно. Книги, которые Мадам Перго не выдавала на руки людям с положением Каринтии, были либо крайне ценными, либо определенного содержания. В библиотеках Металла эти два понятия зачастую шли рука об руку. Так, кто еще был в библиотеке недавно? Фабиана Коппер взяла несколько свежих романов; кое-кто из Лидов, Платинумов и Голдов заинтересовались земной природой. Только Каринтия не взяла ничего.

Роза пошла к запертым книжным полкам и выбрала том древнего фольклора, посвященный фантастическому миру Шрилтаси. Она хотела выяснить, связаны ли Силь-вер-Скины каким-либо образом с этим местом. Семья считалась достаточно молодой ветвью Клана Серебра, но их имя зачастую всплывало во многих старых текстах, и Роза решила разобраться в этом. Выяснилось, что Силь-вер-Скины были очень древним родом, некогда почитаемым своими родственниками из Сильверов. Естественно, подобные ремарки были вписаны руками самих Сильвер-Скинов, так что их достоверность вызывала некоторые сомнения. Но тем не менее Сильвер-Скиины, привнося аромат магии, всплывали повсюду. Возможно, ей следует обратить на них больше внимания. Только осторожность удерживала ее до сих пор от этого шага. Например, постоянное беспокойство по поводу Леди Стил. Она такая наблюдательная, остроглазая, жадная до всяких – даже мельчайших – деталей, она всегда готова использовать любой факт, любого человека против Айронов, лишь бы завоевать лидерство в Совете. Роза не хотела рисковать, подставляя отца под обвинение в покровительстве Силь-вер-Скинам. Кроме того, Роза была уверена, что Сильвер-Скины замкнутся и не станут разговаривать с ней. Несомненно, они уже успели насладиться визитом Капитана Коффина и его очаровательной свиты. Но как же они интересовали Розу!

Она села за столик в отгороженном уголке и включила белый шар газовой лампы на стене. Сидя в кругу света посреди затененной библиотеки, склонив голову над страницами, она вчитывалась в неразборчивый шрифт. Что могла означать сова в ее сне? Это символ мудрости, но – по древней традиции – еще и символ магии. Это что-то значит. Ее пронзила невозможная, страшная мысль. Она вздрогнула. У совы было еще одно значение. Она вспомнила. Часть легенды Сильвер-Скина связана со святынями Кланов. У Клана Меди – это сова, она была уверена. А сон ей приснился как раз перед визитом в Медный Дом. Совпадение? Какое же объяснение истинно?

Роза не слышала ни приближающихся шагов, ни другого звука, но вдруг медленно подняла голову и резко повернулась. Он стоял прямо за ней, улыбаясь какой-то дикой улыбкой.

– Что ты здесь делаешь? – шепотом заговорила она, инстинктивно бросив взгляд на дверь.

– Слежу за тобой, Леди Роза, – ответил он и присел на край стола перед ней.

– Это слишком опасно. Если нас поймают…

– Нас не поймают, – засмеялся он. – Разве меня когда ловили? Тебе нужно научиться больше мне доверять.

– Только глупец пойдет на это, Джек Эш.

Он мог скользить между мирами, как призрак, и научил ее кое-чему из своей магии. Не потому, что ей было интересно, а чтобы сбить с толку медленный человеческий ум. Она умела становиться невидимой, когда хотела. Она знала, что Джек Эш только что прошел в Особняк мимо охраны. Если бы они заметили его, то поверили бы, что у него тут дело. Это работало только для совсем маленькой группы людей – не больше трех человек – или для толпы; но если людей было больше трех, но недостаточно много, то ничего не получалось. В это время ночи, и этой ночи в особенности, у Джека Эша не должно было возникнуть сложностей.

– Что ты читаешь? – он развернул к себе книгу. Она поборола в себе желание захлопнуть том.

– О Шрилтаси, – ответила Роза.

– Здесь ты ничему не научишься. Тебе следовало бы знать это.

– Знания можно извлечь как из предположений и лжи, так и из фактов, – парировала Роза. – Учиться можно на том, во что верят люди, что чувствуют. Разве ты не знаешь этого? – И она закрыла книгу.

Он засмеялся.

– Что ты ищешь? Спроси у меня. Роза не хотела рассказывать ему.

– Так, убиваю время, вот и все. Я не в настроении праздновать Карнавал, – она замолчала.

Джек забавно нахмурился:

– В это время? А как насчет твоих прекрасных снов? Она проигнорировала вопрос.

– А ты что тут делаешь? Зачем ты меня искал?

– Дженни считает, что тебе нужно кое-что знать, – ответил он. – Ты нам скоро понадобишься.

Роза жестко взглянула на него.

– Я вам понадоблюсь? Полагаю, ты забыл условия нашего союза.

Он пожал плечами.

– Ты знаешь, о чем я. Лис Акры приходил к нам сегодня, тот самый Макс Сильвер-Скин. Мы указали ему его путь.

Роза почувствовала странное оцепенение, словно холодный наркотик медленно проникал в ее вены. Она знала, что это произойдет. Сон с совой был предсказанием этого. Джек и Дженни рассказали о легендарном Силь-вер-Скине еще во время их первой встречи. Они верили, что ему под силу спасти их мир, спасти Карадур. Для Розы это было глупой фантазией, такой же как ее девичьи романтические грезы.

– Когда? – пробормотала она.

– Совсем недавно. Я спас его от неизбежного ареста.

– Ты привел его в Шрилтаси? Ты был там, когда он украл Алмаз?

– Конечно, ты уже в курсе слухов, но не фактов, – ответил Джек. Он презрительно посмотрел на закрытую книгу. – Лис попытался стащить Бриллиант, я знаю, он должен был это сделать. Его влечет к Алмазу, но сейчас еще не время. Он поторопился. И потерял Алмаз.

– Тогда где же он? Джек хитро улыбнулся.

– Откуда мне знать? Я был там, только чтобы спасти Лиса от него самого.

Роза положила ладони на стол.

– Джек, Алмаз необходимо найти. Как его исчезновение повлияет на Карадур? Я не могу не думать об этом Помоги мне найти его.

– Тебе не нужно беспокоится, – сказал Джек. – Алмаз не пропал, Леди Роза. Я абсолютно уверен. Цепь событий включилась. Судьба начала свою работу.

– Это слабое утешение. Нужны факты. У кого Алмаз? Ты знаешь? – она подозревала, что камень мог быть и у Эшенов.

– Он в безопасности. И прежде чем ты меня обвинишь, скажу что он не у нас. Бриллиант вновь появится в свое время.

Роза вздохнула.

– Все это так странно.

– Разве тебе не интересно, что произошло с Сильвер-Скином?

Она одарила его холодным взглядом.

– Ну, и что же случилось с Мастером Сильвер-Ски-ном?

– Я привел его в Шрилтаси.

Роза вскинула голову, на миг закрыв глаза.

– Дело становится серьезнее. Как он к этому отнесся?

– С достаточной долей недоверия, как и следовало ожидать. Мы рассказали ему о Серебряном Сердце. -

Он склонил голову к плечу. – Помнишь о прорицании, о котором мы тебе рассказывали? Роза нахмурилась.

– Конечно.

– Здесь ты искала информацию о нем? – Джек развел руки в стороны и окинул взглядом словно притихшую комнату.

– Нет, вы рассказали мне достаточно, – она не могла искать эти сведения. Она сторонилось всего, связанного с Максом, и не хотела найти скрытую здесь истину. До сегодняшней ночи.

– Глупая, – продолжал Джек. – Ты должна доверять нам. Оставь свои Клановые идеалы и мораль. Лис Акры не простой преступник, как тебе кажется. Ты бы только выиграла, если бы приняла это.

– А как насчет него? Он-то сам примет это? И что он сказал, когда вы поведали ему легенду?

– Конечно, не поверил. – Джек сузил глаза. – Так же как и ты. Я хочу, чтобы ты перешагнула через свои глупые предрассудки. Знаю, что это трудно для человека – принять нечто, что выходит за пределы его ограниченного сознания, или пойти против вековых семейных традиций, – но тебе следует хотя бы попытаться. – Он вздохнул. – Бедная Леди Роза! Ты не принадлежишь ни какому миру, не так ли? Ты голодна до знаний, а часть твоя жаждет почувствовать вибрацию бариши, так же как чувствовали твои далекие предки. Но другая твоя часть продолжает оставаться дочерью твоего отца, послушной принципам, страху и привычкам.

– Часть убеждений моего отца ошибочна, – с достоинством отвечала Роза. – Но принимать что-либо без доказательств тоже неверно. Я выбираю путь посередине. И я не предубеждена против Сильвер-Скинов.

– Браво, моя дорогая леди! Вот потому мы и друзья.

– А друзья ли мы, Джек Эш? – она не смогла сдержать улыбки. Иногда Эшены приводили ее в сильное замешательство, но ее все равно тянуло к ним. Они были как коты – дружелюбные, если им это было удобно, но способные на крайнее безразличие и жестокость. И как коты – прекрасны внешне. Розе до сих пор не верилось, что она знакома с ними. Иногда она думала, не сон ли все это?

Примерно год или около того назад она наткнулась на ссылку, тщательно спрятанную между строк одного из древних текстов. До того момента Шрилтаси был для нее светлой сказкой, как для любого в Карадуре – так она полагала. Но детальное описание того, как можно воспользоваться туннелями канализации, чтобы найти потайные входы в город, заинтриговали ее. Все казалось слишком реальным. Тогда она решила попытаться сама найти его. В результате она заблудилась и уже начала впадать в панику. Тогда в довершение всего на нее напали.

Неясная фигура внезапно материализовалась из жуткого мрака, угрожая ножом и шепча угрозы. В счастью Розы, ее противник не учел того, что Роза способна защищаться. Когда она обезоружила и повергла беспомощного к своим ногам, то стянула капюшон с его головы. Сначала Роза ожидала увидеть там девочку – тело ее врага было таким изящным, – но, посмотрев повнимательнее, была поражена открывшейся ей правдой. Это был не человек. Роза должна была испугаться, испытав отвращение, но единственное чувство, которое ей овладело, было возбуждение.

– Шрилтаси, – только и проговорила она. Черные глаза противника уставились на нее без страха,

полные ярости.

– Он существует? – спросила она, схватив его руками за ворот туники и встряхнув.

– Человеческая тварь! – прорычал он, что в некотором роде явилось подтверждением.

Роза приказала пленнику отвести ее в их владения. После того как она пригрозила ему, он сделал это. Он привел ее в Эшхолм к удивленным и восхищенным Джеку и Дженни Эш. Те попытались соблазнить Розу словами, обольстить и обмануть ее, но она стояла на своем и в итоге снискала их уважение. Они не были глупыми, отнюдь. Союзом с потенциально самой могущественной женщиной Карадура, которая явно сочувствовала их проблемам, нельзя было пренебречь.

– Придет время, – сказали они. – Для всех.

Больше года Роза регулярно посещала Шрилтаси, изучая историю царства и мир его людей. Если бы ее отец когда-либо узнал об этом, она боялась, что это убило бы его. Но, как справедливо отметил Джек Эш, она была голодна до знаний, жаждала их, готовая рисковать ради них. Вскоре Эшены стали по разным поводам заговаривать о легенде Серебряного Сердца. Они так нуждались в герое. Они хотели, чтобы это был Макс Сильвер-Скин. А теперь, возможно, с согласия Макса, они представят его в таком образе. Роза теперь знала Макса не лучше, чем когда впервые увидела его. Она не могла предсказать его реакцию. Но, несмотря на ее чувства к нему, Роза не сомневалась, что если Макс возглавит какое-либо волнение в Карадуре, это будет означать конец Кланов Металла. Воцарится хаос и дикость. Старейший правопорядок будет свергнут. Джек Эш и его люди обижены и ожесточены. Как и Макс. Кланы, возможно, и были во многом слепы по отношению к действительности, но они не были жестоки. В конце концов, они старались сделать все, что было в их ограниченных силах. Роза не была уверена, что можно сказать то же об Эшенах, если они получат власть. В целом ситуация становилась все более напряженной. Только по этой причине Роза продолжала участвовать в этом.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – спросила она, глядя Джеку прямо в глаза.

– Присмотри за ним, позаботься о нем. Береги его – он уязвим.

Роза мрачно хмыкнула:

– Интересное наблюдение. Только я ничего такого не заметила.

– Может, потому, что ты смотришь на него глазами юной мечтательной девочки? – Джек улыбнулся ей, приведя в замешательство своей проницательностью. Сколько он успел почувствовать или угадать?

Роза постаралась не выдать себя.

– Вообще-то моя оценка вполне свежая: только сегодня – точнее уже вчера – я встретила его на Рынке. Он меня, конечно, не узнал.

Джек кивнул.

– Я знаю. Я видел тебя с ним.

– Где? – вздрогнула Роза. Ее взволновало, что Джек и его люди так много знают.

– Я был Арлекином, представлением которого вы наслаждались. Я видел, что произошло с кошельком, и как Лис с тобой флиртовал. Это было очень мило.

– Ты подвергался опасности.

– Вряд ли. Никто по-настоящему не видел меня в Карадуре – не исключая тебя.

Она не была польщена.

– Ладно, что бы ты ни думал, мужчина, которого я встретила на Рынке, не показался мне уязвимым. Он был самоуверен и нагл.

– Это образ, которым он прикрывается, – возразил Джек. Его лицо приняло задумчивое выражение. – Вы встретились случайно, но я уверен – это было предначертано.

– Именно так он и сказал, – Роза покачала головой. – Ни за что не поверю.

Джек оскалился.

– Не надо недооценивать силу Рубиновой Луны. Самые невероятные вещи происходят в это время.

Роза вздохнула, не желая выслушивать доводы в пользу магии. Ее интересовало это, но она отказывалась полностью поверить, не имея достаточно доказательств. Джек не предоставит ей доказательств.

– Как ты думаешь, мне удастся присмотреть за ним? Джек наклонился к ней. От него пахло свежесорван-

ными цветами и землей. Ей захотелось придвинуться ближе и вдохнуть этот запах. Одновременно ей захотелось отскочить назад.

– Очень просто, – ответил Джек. – Он будет здесь, в Клане Серебра. Он попытается украсть артефакт из сокровищницы. Ты сможешь быть рядом и помочь ему в случае надобности?

Роза почувствовала комок в горле. На губах ощущался цветочный привкус.

– Помочь вору? Ты и вправду думаешь, что я пойду на это? – она потерла виски и встряхнула волосами.

Джек откинулся назад, словно почувствовав, что обидел ее.

– Он придет сюда только вернуть то, что украли у нас. Ох, ну, Роза! Я знаю, ты хочешь спасти Лиса от него самого, – он оскалился еще более дико, протягивая ладони. – Это твой шанс. Он может быть тем, кем мы хотим, чтобы он был. Он просто нуждается в опеке. А кто лучше всех справится с этим, как не первая наследница Клана Железа?

Роза засомневалась, раздираемая противоречиями.

– Я не могу открыто помогать ему. Это будет глупо. Ты это знаешь.

– Я и не имел в виду открыто, – возразил Джек. Роза вздохнула:

– Не вижу смысла. Я ему не нужна.

– Нужна. Я знаю.

– Тогда объясни мне, что ты знаешь и откуда. Джек покачал головой.

– Как я могу рассказать о том, что чувствую лишь интуитивно? Лис работает с партнером. Обстоятельства сложились так, что ему придется изменить свои методы.

– Что ты говоришь? С Вейном что-то случилось?

– Лис сейчас один. Это необходимая часть его обучения, но ему придется нелегко.

– Что вы сделали? Джек спрыгнул со стола.

– Больше не о чем говорить. Будь с ним рядом, миледи. Будь наготове.

– Это может быть затруднительно – я еще не спала.

– Так спи здесь. Клади голову на стол и спи. Гарантирую, долго ты не проспишь. Он придет до рассвета.

Роза скрестила руки.

– Я не обязана делать это, Джек.

– Нет, – согласился он. – Но сделаешь.

С этими словами он поклонился и запахнул свой серый мерцающий плащ. Она видела, как он уходит, неспешно и беспечно. Загадочное, невероятное создание. Когда он вошел в тень, то, казалось, просто растворился в ней. Словно его здесь и не было. Иллюзия. Призрак. Роза никогда не была уверена, сопровождалось ли присутствие Джека его физическим телом. Она встряхнула головой. Как она оказалась втянутой в это? Это очень опасно, даже глупо.

Ты делаешь это для Карадура, – напомнила она себе. – Ты делаешь это ради правды.

Вздыхая, Роза бездумно листала страницы лежащей перед ней книги. Здесь не было ничего такого, чего она не читала раньше. Но вдруг, когда Роза перевернула очередной лист, изображение словно вылетело оттуда навстречу к ней. Она закричала и отшатнулась, обнаружив себя уже стоящей у стола. Сова. Это была она. Роза протянула руку и дотронулась до рисунка. Это действительно был обычный рисунок, не очень умелый, но первое впечатление от него вернуло Розу в кошмар ее сна. Она села обратно за стол. Открытая ею глава повествовала об утерянных реликвиях Кланов. Как она и думала, Сова была святыней Клана Меди. Роза поставила локти на стол, опершись лицом на ладони, и начала читать.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ МАСТЕР ТРЮКОВ

Выпиленный Дом, обиталище Клана Олова, располагался в другой части Акры, на некотором удалении от импозантного Особняка Лунного Металла. Поместье было небольшим, а сам дом старым, но удобным. Лишенные украшений опоры поддерживали скрипящие карнизы. Остроконечные крыши поросли пучками травы, там и тут виднелись птичьи гнезда. Здание было старым, но еще крепким. Оно боролось со временем. Похоже было, что дом брал пример со своего хозяина, патриарха Клана, Лорда Септимуса, а может и наоборот.

Кловис Пьютер вернулся домой с вечеринки в Медном Доме. Кровь дико мчалась по венам, разгоряченная выпитым ликером и бесконечными танцами. Ноги слегка гудели. Он чувствовал себя возбужденным, но настороженным. Теперь, запершись в своей комнате, он опустился на колени перед священным идолом. Обычно статуя была спрятана в буфете, но сейчас дверцы его были широко распахнуты, открывая взору культовую фигуру в три фута высотой. Свет свечей смягчил черты лица Пьютера, поблескивая на его прямых влажных волосах. Руки его были вытянуты вдоль тела, кисти сжимали полы одежды так, что костяшки пальцев побелели. Кловис Пьютер со склоненной головой, сдерживая дыхание, бормотал слова молитвы:

– О, Великая Леди, Госпожа пламени, твой огонь в моей крови. Я твой жрец…

Он посмотрел снизу вверх в хмурое лицо статуи. Леди Секмет, богиня литейни. Иногда ночью, будучи один, он боялся ее. Та часть его души, что была посмелее, жаждала силы Секмет. Богиня не умерла, она просто спала в ожидании, слившись с телом Карадура. Ее дыхание – тяжелый дым, поднимающийся из труб, ее взгляд – огненные искры в ночи. Ее плоть – материал зданий, пронизанный металлическими венами. И она кралась по спящим улицам, тихо рыча. Ожидая, всегда ожидая.

Пьютер подался вперед к статуе и подул на ее лицо.

– Я открываю твой рот, чтобы ты могла дышать.

Он обмакнул пальцы в плошку с маслом, сдобренным корицей, стоящую на алтаре, и протер глаза идола.

– Я открываю твои глаза, чтобы ты могла видеть.

Пламя свечей затрепетало от дуновения ветра, которого он не мог почувствовать. Был ли это ветер за окном или тихое ворчание крадущегося гибболда? Он видел их только в зоопарке – покорных заключенных – в одной из крытых ферм, в северной части города. С тех пор как он нашел свой новый путь, он часто навещал их вольер, разглядывая крупных, ленивых, лоснящихся тварей, дремлющих среди влажной листвы. Казалось, что в них не осталось ни огня, ни ярости; в них нет того, что исходит от лица его богини.

– Я не боюсь, – внушал он себе, поудобнее устраиваясь на полу.

– Леди, я восхваляю тебя. Посмотри на меня с добротой. Дай мне силу твоего вечного огня. Я стараюсь во имя твое, о, Секмет, чтобы вновь воссияло твое присутствие в святом городе.

Теперь Пьютер действительно устал и нуждался в сне, но суеверно считал, что не может пойти спать, не закончив еженощную молитву. Зевая, он бросил кусочки ладана на угли, тлеющие в тигле перед изваянием. Он закрыл глаза.

– О, великая Секмет, Повелительница Жизни и Смерти, войди в меня. Мое тело будет твоим, моя кровь – твоей. Я – твой жрец…

Он выпрямился, в спине закололо. Атмосфера тускло освещенной комнаты изменилась, становясь напряженной. Отважится ли он обернуться? Пьютер задержал дыхание и на несколько мгновений застыл неподвижно. Потом он осторожно взглянул через плечо и увидел стоящую позади фигуру. Он закричал, упал набок, затем дернулся назад, ударившись об алтарь.

– Не бойся, мой жрец, – мягко произнес Джек Эш. – Разве я не с тобой? – его улыбка была как серп – кривой и острой.

– Как ты смог войти? – пробормотал Пьютер, дико озираясь. Дверь оставалась запертой, ключ торчал в замочной скважине. Ставни тоже были закрыты на ночь.

– Нет места, закрытого для меня, – сказал Джек Эш. – Встань. Ты глупо выглядишь. Это отвратит богиню.

Пьютер успокоился и сделал заключительный сакральный знак перед статуей, бросив еще немного ладана в тигель.

– Ты не имеешь права вламываться сюда. Джек продолжал посмеиваться:

– Я думал, мы союзники, Кловис. Почему ты обижаешься?

Пьютер моргнул:

– Чего тебе надо? Скоро рассвет. Зачем тебе было являться именно сейчас?

– Я совершаю светский визит, – ответил Джек. – Я люблю спокойствие ночи.

Пьютер встал.

– Сейчас не время для светских визитов. В чем дело? Джек оперся о столбик кровати.

– У меня для тебя новости. Срочные. Так что хватит бросать страстные взгляды на подушки. Совсем скоро Макс Сильвер-Скин явится обокрасть тебя.

Пьютер нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что он придет в сокровищницу Особняка Сильверов, где, как говорят, ты хранишь некую безделушку, что стянул у маленькой воровки несколько месяцев назад.

Пьютер сделал вид, что не понял в чем дело:

– Безделушку?

– Да, такую янтарную бусину. Уверен, ты помнишь. Пьютер нервно накрыл левую руку правой, тут же осознав, что выдал, где спрятан янтарь.

– Я не уверен, – неубедительно соврал он.

– Да нет, уверен, – возразил Джек. – Бусина вправлена в перстень на твоем пальце. Ты нашел оправу без камня в плохо запертом ящике стола в кабинете Леди Коппер, когда навещал ее три недели назад. Это было так кстати. Копперам оправа казалась незначительной, сломанной вещицей – они даже не хватились ее, – но ты сразу понял, для чего она пригодится, правда? Ты просто знал, что бусина и оправа должны быть вместе, – Джек подмигнул ему. – Я знаю, потому что именно я вложил тебе в голову эту мысль. Полагаю, теперь ты почти не снимаешь кольцо.

Пьютер с минуту помолчал. Он никогда не был уверен, в какой мере магические способности Джека были лишь психологией, попыткой поиграть с его рассудком. Он решил не отвечать на последнюю реплику.

– Ну, тогда бусина в безопасности, не так ли? Или ты полагаешь, что Сильвер-Скин придет искать ее здесь?

– Нет, сюда он не придет. Но вот ты пойдешь в Особняк.

Пьютер подавился смешком.

– Еще чего! Я пошлю весточку Коффину. Он сможет арестовать этого подонка, если тот появится.

– Конечно, тебе следует известить Капитана, – сказал Джек. – Но и ты сам должен быть там. Дай Сильвер-Скину увидеть янтарь.

Пьютер засомневался:

– Зачем? В чем дело? Почему тебя это интересует?

– Скажем, это часть страницы великой истории. Веревочка вьется. А ты, друг мой, в нее вплетен.

Пьютер кивнул, затем жестко посмотрел на Джека.

– Ты обещал нам артефакты гибболда. Где они?

– Вы получите их в свое время. Сохраняй спокойствие, Кловис.

– Однако ты знаешь, где они.

– Этого я никогда не говорил. Имей немного веры. Сначала ты должен встретить Сильвер-Скина.

Пьютер покачал головой.

– Я снова должен идти в храм. Мне нужно благословение.

– Понимаю, – кивнул Джек. – Но это тоже часть великой работы. Ты знаешь, что когда даешь клятву, платишь высокую цену. Достаточно ли ты отважен, чтобы заплатить ее?

– Конечно, – вскинулся Пьютер.

– Отлично, тогда готовься. Ты должен отбыть в Особняк немедленно.

Пьютер хотел было задать еще несколько вопросов, но в мгновение ока Джек Эш исчез. Пьютер вздрогнул и поспешно закрыл дверцы буфета, повернув ключ в замке. Сердце выпрыгивало из груди. Не слишком ли глубоко он увяз?

Он вспомнил день, когда встретился с Джеком Эшем. Казалось, это было совсем недавно, хотя прошло уже восемь месяцев. Пьютер бродил по Рынку и остановился посмотреть представление. Оно заставило его содрогнуться. Не столько слова и усердие актеров, сколько нечто между слов, движения. Казалось, какая-то тайна текла со сцены. Потом он не мог вспомнить, о чем было представление, но он помнил момент, когда актер, исполняющий ведущую роль, встретился с ним взглядом. Человек был в маске, но черный блеск его глаз словно остановился прямо на лице Пьютера. Хочешь узнать то, что знаю я? – спрашивали глаза.

Когда пьеса окончилась, Пьютер топтался около сцены и пытался привлечь внимание актера. Затем пригласил его пообедать, сказав, что хочет обсудить представление. Актер сразу согласился. Это был Джек Эш, зеленоватый оттенок его лица скрывал толстый слой белого грима. Эта белизна только делала его еще менее похожим на человека. Когда он, наконец, снял маску, казалось, что на нем надета еще одна. В полумраке шикарного ресторана в Акре Пьютер открыл актеру душу, рассказав о своих разочарованиях, жажде перемен.

– В Карадуре что-то не так, – говорил он. – Я думаю, все это понимают, но никто не хочет сказать об этом. Я чувствую, что пришло время действовать.

– Возможно, вы можете сделать кое-что, – сказал Джек Эш.

Пьютер пожал плечами.

– Я бы хотел, но мой голос мало кто слышит.

– А что бы вы хотели сделать, если бы могли? – актер оперся подбородком о ладонь.

– Ну, для начала покончил бы с преступностью в городе. Грагонатт, конечно, это очень хорошо, но его явно не достаточно как сдерживающего средства. Нужно возродить некоторые старые методы.

– Казни? – сладко пропел Джек. Пьютер заколебался. Стоит ли согласиться?

– Ну, может, некоторые телесные наказания.

Джек рассмеялся:

– О, милорд, а что если я скажу вам, что вы могли бы кое-что изменить? И что я могу показать, как?

– Не знаю. – ответил Пьютер. – Объясните.

Тогда Джек вызвал образ Секмет, но не пред глазами – Пьютер был убежден, что Эш может это сделать, – а в мыслях. Древняя сила словно капала с мягко произносимых слов. Вдоль спины Пьютера пробежала колющая дрожь. Он почувствовал присутствие Секмет рядом с ним.

– Если богов забывают, они умирают, – сказал Джек. – Но Секмет не умерла. Она спит. Она ждет вас, милорд. Разбудите ее снова и увидите возрождение Карадура.

– Но почему боги? – спросил Пьютер. – Религия – не ответ на наши проблемы.

– Конечно нет, – согласился Джек. – Но, как ни странно, боги и религия – довольно-таки разные вещи. Силы Множественной Вселенной существуют, но это не значит, что вы должны падать ниц и прославлять их как слепой глупец. Уважайте их. Обратите на них внимание, и тогда они помогут вам.

Пьютер нахмурился.

– Я не вполне уверен, что понял вас.

– Давайте посмотрим, – беззаботно предложил Эш. – Допустим, я – Лорд Айрон, возможно отображение в миниатюре того, что представляет собой Карадур. Я убежден, что, приняв богов и духов как реальность, мы придем толькоо к иллюзии. Мозг не должен терять времени на мысли о том, чего мы не видим. Если вы живете в иллюзии, это приведет к хаосу и анархии. Нужно выработать цель человеческого существования. И какая же это цель?

– Разум, конечно, – сказал Пьютер. – Он бьется в нас с рождения. Единственное, что отличает нас от животных.

– Точно. Если человечество не согласно с этой целью, оно не может быть счастливым. Нож создан, чтобы резать. Человечество создано, чтобы пользоваться своим разумом. Если оно пользуется им правильно, то все будет в порядке, и оно будет счастливо, – Джек сжал кулаки. – Разве не сила в Карадуре является возможностью добиться цели наилучшим способом? Инстинкты, эмоции, интуиция куда ниже разума. Они должны принять, что то, что говорит разум, – истина, – он откинулся на спинку стула. – Лорд Айрон не хочет отрицать существование эмоций. Он знает, что они есть. Он верит, что когда эмоция выражается, она должна согласовываться с рациональными принципами, – и он снова наклонился над столом, заговорив потише: – Но рациональные принципы – это не все. Они не есть душа. Разум – не пища для души. И это часть того, что неправильно в Карадуре.

Услышав эти слова, Пьютер почувствовал, как по коже побежали мурашки.

– Что мы должны сделать? Как эта богиня поможет нам? Она реальна?

Джек улыбнулся.

– Реальна? Хороший вопрос, но в последнее время это значения не имеет. Что действительно важно, так это то, что на нужды людей здесь не обращают внимания. Интуиция и инстинкт, чувства и возможности, которые нельзя потрогать, отрицаются. Но эти вещи находят пути, чтобы проявиться. Ваши Лорды могут быть пойманы в ловушку своего жесткого консервативного мышления и самообмана, однако люди на улицах действуют более инстинктивно, чем вы. И поворачиваются, сами этого не осознавая, назад, к древним путям. Прежние боги и духи дадут человечеству способ раскрыть многообразие существования. Людям не придется больше подавлять свои инстинкты, что сейчас ведет лишь к беззаконию и недовольству. Они станут свободомыслящими, осознающими жизнь людьми. Истинно счастливыми.

Пьютер почти не дышал, пораженный, словно ему открылась тайна жизни.

– Кто вы? – спросил он.

– Если ты, правда, хочешь знать это, – ответил Джек, – то должен быть достаточно смелым, чтобы вступить в темноту.

Придя домой, Пьютер засомневался – не привиделась ли ему вся встреча с Джеком Эшем. Слова актера звучали столь еретично, опасно. Но в них была правда. Все так просто. Карадур шел к хаосу и анархии, потому что люди отвернулись от высокой энергии Множественной Вселенной. В таком случае обществу угрожает опасность, а Лорды упускают массу возможностей. Это ошибка, которую нужно исправить.

На следующий день в Выпиленный Дом пришла по-сылкаа. Увидев свою фамилию, Пьютер утащил пакет к себе в комнату. Он чувствовал, что там находится нечто удивительное. Кожа покрывалась мурашками, глаза жгло. В посылке в массе опилок – мягкой постели для замечательного артефакта – лежала культовая статуэтка Сек-мет. Пьютер сразу понял, что посылка от Джека Эша. Тогда он ничего не знал – ни кто или что на самом деле Джек Эш, ни о Шрилтаси. Все, что он знал – женщина с головой гибболда, пристально смотрящая на него из опилок, обладает великой силой. Сила заполнила собой комнату, капая жаром и поднимаясь от стен. И она принадлежала ему.

Джек готовил Пьютера осторожно, постепенно приближая его внедрение в Шрилтаси. За это время Пьютер принял кое-что из того, что говорил Джек, так что невероятное подземное царство уже не шокировало его так, как могло бы шокировать раньше. Статуэтка пришла из одного из святилищ Шрилтаси, посвященного богине, ныне поросшего лозой и кустарником. Сначала по указанию Джека, а затем и по своей собственной воле, Пьютер начал восстанавливать большой храм Секмет в Шрилтаси. Джек смог направить к нему некоторое количество литейщиков, которых не нужно было долго уговаривать, чтобы они вернулись в лоно своей исконной веры. Эти массивные крепкие люди стоически трудились под руководством Пьютера, расчищая храм своей богини. В конце концов, они начали проводить древние ритуалы вместе. Затем появились новообращенные из иных слоев общества.

Несколько недель назад Джек привел на одно из собраний в храме женщину в маске и сказал Пьютеру, что она будет верховной жрицей. Поначалу Пьютер почувствовал себя неловко. По поведению и манерам женщины было видно, что она – Леди Металла, но она сохраняла инкогнито даже перед ним. Естественно, если эта леди являлась частью большой «работы», как называл это Джек, ей следовало в достаточной степени доверять своим единоверцам, чтобы открыться им. Пьютер пытался распознать ее – иногда ему даже казалось, что он почти догадался, кто она, – но женщина оказалась слишком умна для него. Маска, которую она носила, сделанная по подобию лица богини, не только скрывала лицо и волосы, но и меняла голос. Одежды были просторными и не давали возможности определить истинные формы хозяйки. Жрица привлекла еще нескольких леди в секту, так что Пьютеру пришлось смириться с присутствием женщин, придавших старинному ритуалу новые красочные оттенки. Несмотря на то что верховная жрица продолжала держать в тайне свое имя, она хорошо справлялась со своей работой. Но как Джек вышел на нее, каковы были его окончательные цели в этом деле? События развивались по нарастающей. Пьютер был убежден, что Джек Эш знал, к чему все идет, и пока должен был довериться Эшенам.

Теперь Джек явно выказал свою заинтересованность в Максе Сильвер-Скине. Но почему? Это был хвастливый пустоголовый выскочка, измеряющий свои достоинства количеством украденного у честных порядочных людей. Джек велел Пьютеру оповестить Корнелиуса Коффина, но зачем тогда необходимо было дать Сильвер-Скину увидеть янтарь? Это было непонятно. Он выпрямился, зевая, и направился обуваться. До сих пор все предсказанное Джеком оказывалось правдой. У Пьютера не было повода сомневаться в нем сейчас.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ СТАРЫЕ МЕСТА, СТАРЫЕ ПРИВЫЧКИ

Макс Сильвер-Скин крался через Акру, каждый его нерв был напряжен. Ему бы следовало быть выжатым как лимон, но его чувства были отточены и готовы к действию. Вокруг город начинал просыпаться и потягиваться, принимаясь за свои ежедневные дела. У дверей стояли пустые бидоны в ожидании молочника с фермы, который наполнит их свежим молоком. Горожане потихоньку выбирались из своих домов, направляясь в сторону рынка, может, купить булочек к завтраку. Позже воспитатели поведут детей в школу, а торговцы и деловые люди, поглядывая на часы, станут хмуриться в ожидании общественных паровых экипажей, наиболее же обеспеченные поедут на работу в собственных повозках.

Макс пробирался по улицам, прячась в тени, а город казался ему живым и ярким, как никогда раньше. Он видел трудолюбие и суматоху, но каждая обшарпанная стена, каждая выбоина на мостовой, каждая полузасыпанная мусором и обломками аллея, казалось, кричали, взывая к нему. Карадурцы, решил он, все заодно. Все они находятся в плену общих, таких удобных иллюзий. Неудивительно, что те, кто отваживались заметить это, подвергались наказанию, как еретики.

Теперь это стало так понятно. Лорды Металла не только управляли Карадуром – они контролировали реальность. Они обладали властью и средствами связи. Они писали книги по истории, определяя, что истинно, а что ложно. Они наказывали любую свежую идею, так что даже самые умные граждане были практически не способны думать самостоятельно. Вот, рассуждал Макс, к чему привели все великие мечты о свободе и стабильности. Это не могло больше продолжаться. Это неправильно. Но как могли изменится обстоятельства, если само слово «изменение» было предано анафеме?

Макс чувствовал себя неуютно без Менни. Ему казалось, что он потерял нечто, дающее ему уверенность. Присутствие Менни было для него чем-то само собой разумеющимся, это была единственная семья, которую Макс когда-либо знал. Менни следовало вернуть как можно скорее. Макс не мог избавиться от мысли, что каждый, в городе и под городом, следил за ним – каждый со своей собственной целью. Джек Эш и его подручные внедрили легенду о Сильвер-Скине в жизнь города. Максу это совсем не нравилось. Те, кто жаждал перемен, искали лидера и создали его – но было ли это правильно? Макс был уверен, что план заработал, когда он исчез из Грагонатта. Эшены, или кто-то известный им, заклеймили его, чтобы способствовать исполнению пророчества. Но, может, это нечто большее? Или нет? Как глупо было поверить, что он сможет украсть Алмаз Всех Времен! Но где же он сейчас? Макс не мог избавиться от чувства, что является лишь марионеткой в тщательно продуманной пьесе. Эшены что-то знали, но они ничего не скажут. Коффин, конечно же, ищет его с удвоенным усердием. Неужели тайный мир

Шрилтаси – единственное убежище для Макса? Нет, он успешно скрывался в Карадуре целый год, и делал это сам. Почему бы не продолжить такую жизнь и дальше? Он закончит свою миссию, вернет Менни, и они тихо исчезнут на некоторое время. Эти люди безумны. Они хотят верить в магию.

– Но ты же видел Шрилтаси, – шептал голос в его мозгу, – неужели этого доказательства недостаточно, чтобыг понять, что происходит – да и всегда происходило – нечто экстраординарное?

Может и так, но Макс продолжал считать, что должен сопротивляться, чтобы не соблазниться магическими умениями Дженни и не поверить рассказам Эшенов. Неужели ему осталось всего несколько дней жизни? Он чувствовал себя абсолютно здоровым. И тут, словно опровергая его мысли, Метка на груди вдруг раскалилась. Предупреждение. Магия. Они заставили его почувствовать это.

В конце концов, Макс успокоился, поскольку предстоящее дело не выглядело очень сложным. Он знал сокровищницу Клана Серебра лучше, чем кто другой. Однако, как бы он ни презирал своих родственников, он никогда не хотел у них красть. Возможно, потому, что это было бы слишком просто. Но не в данном случае. Пьютер украл у Дженни бусину, и не было бесчестным стянуть у него краденое.

Особняк Лунного Металла возвышался над Акрой. Это было изящное творение рук серебряных дел мастеров, переплетение металлических завитушек и плавных изгибов. В отличие от прочих резиденций правящих Кланов, расположенных в центрах своих владений, Особняк был построен почти вплотную к северной стене, а сад примыкал к нему с юга. Макс, тенью скользя вдоль стен, пробирался к цели. У бокового входа, где громоздилась целая армия пустых бочек, выставленных слугами, он взобрался наверх и, передвигаясь между вычурными украшениями и остроконечными куполами крыши, направился к центральной башне, под сводами которой и располагалась сокровищница.

Пройдя футов тридцать, Макс спрыгнул на балкон. Отсюда, легко вскрыв замок в узких стеклянных дверях, он проник в комнату. Там никого не было. Вышитые металлическими нитями гобелены, изображавшие многочисленных предков в моменты их свадеб, выборов и траурных процессий, украшали высокие стены. Макс приоткрыл дверь и выглянул наружу. Никого. Теперь ему следовало добраться до центральной башни и входа в сокровищницу.

На верхних ярусах Особняка обитали преимущественно слуги Сильверов, и освещались эти помещения много слабее, чем в нижней части здания. Газовые лампы на стенах коридора еле горели, придавая тени Макса самые причудливые очертания. Несколько раз то прислуга, болтая, проходила мимо него, то стража в тишине патрулировала коридоры – Макс прятался от них в нишах, проскальзывал в двери и прижимался к стенам за выступами колонн, понемногу спускаясь к нижним этажам.

Башня располагалась в центральном внутреннем дворе, соединенная с остальным зданием только сетью мостиков наверху. С земли в нее можно было попасть, поднявшись по длинной лестнице к единственной двери, проделанной в серебристых стенах примерно на половине высоты башни. Макс беззаботным шагом поднимался по лестнице, надеясь, что если его и заметят, то решат, что он идет по делу и что он имеет полное право находиться здесь. У входа Макс стал осторожнее – сокровищница иногда охранялась не только людьми. Ему нужно было действовать быстро.

Первый замок сдался почти без усилий, и Макс очутился в кольцевом коридоре, огибающем центральное помещение. Осторожно пройдя по коридору к противоположной стороне башни, он вышел ко второму порталу.

Здесь замки были поупрямей, но и их механизмы оказались послушны пальцам Лиса. Он открыл дверь и вступил в центральное помещение, изнутри окруженное галереей примерно на двадцатифутовой высоте. Стены снова оказались украшенными гобеленами с картинами, изображающими поколения Лордов, сидящих среди своих сокровищ. Их лица, заключенные в плен нетленных металлических нитей, грозно взирали свысока на тех, кто осмелился жить после них.

В центре зала находилась шахта лифта, ведущая глубоко вниз, к сокровищнице. Макс осторожно приблизился. Все было тихо. Он уже протянул было руку ко входу в шахту, как вдруг стены содрогнулись от лязгающего звука закрывающейся главной двери. Макс быстро обернулся и, как хищник, пригнулся к полу, выхватив меч. Сзади никого не было. С секунду он не шевелился, но, похоже, дверь захлопнулась сама по себе. Затем Макс выпрямился и услышал издевательский смех над головой. Взглянув наверх, он обнаружил стоящего на галерее своего кузена, Кловиса Пьютера. Ручная змея обвивала его предплечье, он поднес ее поближе к лицу.

– Посмотри-ка, Персиммон, радость моя! Мы думали, что поймаем воришку, повадившегося к нам в последние месяцы, а вместо этого нам попалась крупная рыба, – он опустил руку и оскалился: – Добрый день, кузен. Давненько мы не виделись.

– И тебе добрый день, – ответил Макс. – Какая удача, что мы встретились сегодня. Ты можешь помочь мне, поскольку я здесь не как вор, а как джентльмен. Ты взял кое-что, не принадлежащее тебе, и я пришел, чтобы вернуть это владельцу.

Пьютер захохотал.

– Какая, однако, путаница! Я ничего не брал. Воровство не моя стезя, кузен, а твоя.

Он начал неторопливо спускаться по винтовой лестнице, ведущей с галереи. Макс был в замешательстве: его кузен был труслив, определенно не сорвиголова. Почему же он вел себя так уверенно и нагло? Тут должен быть кто-то еще. Макс бросил быстрый взгляд на дверь.

– Отдай мне янтарную бусину, – сказал он, – и я тут же уйду. Ты знаешь, о чем я.

Пьютер сделал печальное лицо:

– Маленький трофей, который я получил от пойманного воришки? Это была просто небольшая компенсация. Зачем тебе это? Девчонка была кем-то из твоих? – он поднял левую руку, демонстрируя кольцо на среднем пальце. Продолговатый кусочек янтаря мерцал в причудливой оправе. Это и верно была бусина, но значительно крупнее, чем себе представлял Макс. Он не успел больше ничего рассмотреть – Пьютер опустил руку.

– Ты же не хочешь драться со мной, Кловис? Ты не продержишься и минуты. Будь благоразумен.

Пьютер пожал плечами.

– Зачем портить праздник, кузен? Тут полно друзей, жаждущих повидать тебя. Это будет трогательная встреча. Точно тебе говорю.

Должно быть, он привел в действие систему сигнализации на галерее. Иного объяснения его столь беспечному поведению не было.

– Меня сложно поймать, – сказал Макс, – тебе это известно. – И, подняв меч, он быстро двинулся вперед, чтобы отнять кольцо и исчезнуть до прибытия подкрепления. Макс напрягал слух, пытаясь уловить какие-либо тревожные звуки.

Пьютер снова засмеялся и отступил на несколько ступеней назад.

– Убьешь меня, кузен, и добавишь убийство к воровству?

Макс знал, что Пьютер старается только отвлечь его и без дальнейших разговоров кинулся к нему. Пьютер проворно спрыгнул в сторону, подбежав к двери, она тут же с грохотом распахнулась, снова заставив задрожать стены. Группа вооруженных людей, бряцая железом, ввалилась в зал – Ополченцы. Макс похолодел. В тот же миг его пронзила жуткая, обжигающая боль над сердцем. За Ополченцами, сияя триумфальной улыбкой, стоял Корнелиус Коффин. Почему он всегда появлялся, чтобы нарушить планы Макса? У этого человека, казалось, было сверхъестественное чутье на него, скорее всего подкрепленное эффективной шпионской сетью.

– А, Сильвер-Скин! – сахарным голосом пропел Коффин. – Что-то мы стали частенько встречаться подобным образом. – Ряды Ополченцев расступились, и Коффин вышел вперед. Механическая ищейка натянула поводок в попытке достать Макса. – С тобой покончено, Сильвер-Скин. Это был просто вопрос времени. Похоже, ты сам пришел ко мне в руки.

Макс промолчал, его мозг лихорадочно искал выход. Ему нужно было сконцентрироваться, собраться.

– Смотрите за ним, Капитан! – крикнул Кловис Пью-тер. – Спустите ищейку. Мой кузен – хитрый лис.

– И, как и лис, не более чем хищная тварь, – вкрадчиво проговорил Капитан, глядя на Макса. Он спустил ищейку, которая, с красными, словно налитыми кровью глазами начала красться вперед. Из клыкастых челюстей вырывался пар и капала кислота. – Взять! – приказал Коффин.

Секунду Макс соображал, сможет ли он добраться до галереи и поискать путь к спасению там. В этом могло помочь только чудо. И тут он вспомнил магический камень, который дала ему Дженни. Он не думал, что талисман поможет ему, но разве Дженни не сказала, что он подействует, независимо, верит ли Макс в его магическую силу? Терять было нечего. Ищейка медленно приближалась, прижимаясь к полу. Ее тело, состоящее из множества подвижных сегментов, двигалось плавно и грациозно. Макс вытащил кристалл из рубашки, наполовину уверенный, что делает глупость. Держа его свободной рукой, он протянул талисман к ищейке и нарисовал в воздухе заученный знак. Ищейка уже была прямо перед ним, скаля острые зубы.

– Это еще что? – засмеялся Капитан. – Когда некуда деваться, шавка прибегает к балаганным трюкам? – он обернулся к своему сержанту, Роукису. – Он никогда не был серьезным противником. Просто удачливая помойная крыса. Я ожидал охоты поинтереснее.

Макс не обратил внимания на насмешки и завершил знак. Несмотря на сомнения, он увидел появившийся в воздухе изумрудно-зеленый туман. По позвоночнику пробежала дрожь. Он почувствовал что-то, возможно силу бариши. Ополченцы смотрели на него со смесью недоумения и презрения. Они явно не видели и не чувствовали ничего особенного. Ничего и не происходило. Дженни солгала. Камень не действовал. Знак был иллюзией.

– Тащи его сюда, – холодно приказал Коффин ищейке.

Но действовала ли магия на механического пса? Ведь это было не живое существо. Быстро, озаренный надеждой, Макс повернулся, направив камень на Кловиса Пью-тера, а именно на обвивающую его руку змею и повелел бариши коснуться ее.

Эффект последовал незамедлительно. Под испуганными взорами Персиммон превратился в искрящегося, словно одетого в волшебную бронзу, змея. Шипя, он встал на хвост, увеличившись почти в семь раз, и подался к Максу. На боках змея раскрылись крылья, как у сказочного дракона.

Коффин сдавленно пробормотал какое-то ругательство, наполовину не веря, наполовину испугавшись, в то время как Ополченцы изумленно охнули. Макс инстинктивно схватил змея за шею, и тот обвил его руку как верное оружие. Не успев задуматься, Макс стегнул им ищейку как хлыстом. Сияющие кольца гибкого тела обвили ноги механической собаки, и она беспомощно свалилась на пол. Ее челюсти клацали, а глаза вращались. Тут же Макс взмахнул рукой еще раз. Змеиный хвост взлетел верх, обернувшись вокруг балюстрады галереи, как крепкая веревка.

Коффин пришел в себя и приказал Ополченцам наступать. Он прекрасно понял ближайшие планы Макса, стало быть, тому следует поторопиться. Он отпустил шею змея, свисающего с галереи вниз головой, убрал меч и спрятал талисман обратно за пазуху. Затем, освободив таким образом обе руки, прыгнул к Кловису Пьютеру, повалив того назад. Борьба, в течение которой Пьютер тщетно пытался оказать сопротивление, была короткой. Макс сдернул с пальца кузена кольцо и надел его на свой. Бронзовый змей продолжал висеть, описывая круги головой, шипя и брызгая ядом. Макс едва отваживался смотреть на него. С этим созданием все было не так. Оно не могло и не должно было существовать. Коффин не сомневался, что это только иллюзия.

Сержант Роукис бросился вперед, похоже, единственный из Ополченцев, он не побоялся змея. Однако жуткое создание повернулось к нему, шипя и плюясь, и сержант в страхе отпрянул. Теперь все было просто. Оставив позади своих врагов, Макс бросился к лестнице, ведущей на галерею. Голова змея двигалась так быстро, что казалось, будто она находится одновременно повсюду, отрезая преследователей от Макса. Затем она потянулась к Коффину, который поднял руку, защищая лицо. Змеиный язык коснулся железного ободка перчатки Капитана. В то же мгновение, к ужасу Макса, его странное творение превратилось в камень и упало на пол, разлетевшись на тысячу кусков. Макс замер.

Коффин пришел в себя.

– Чем бы оно ни было, колдовским ли трюком, или хитрым механическим созданием – оно оказалось слишком хрупким, – злорадно произнес он. – Что, Сильвер-Скин, не ожидал?

Макс не стал тратить времени на ответ. Собрав все свои силы, он прыгнул к лестнице. Коффин, грохоча сапогами, бросился за ним с мечом наперевес. Макс бежал по ступеням, ощущая движение воздуха от меча Коффи-на за спиной. Видимо, ему придется повернуться и драться, но, с другой стороны, для других нападающих больше не оставалось места. Какая удача, что ни у кого не было арбалетов. Меч Коффина, настигая, слегка скользнул по голени Макса, но тот даже не заметил этого. У Макса пока была более выгодная позиция. Он посмотрел наверх. До галереи оставалось лишь несколько ступеней, но там Макс окажется более уязвимым. Сражение было бы пустой тратой времени и сил. Он перепрыгнул через оставшиеся ступеньки и бросился к стене башни. Ухватившись за один из гобеленов, Макс начал быстро карабкаться наверх. Примерно в пятнадцати футах над ним располагалось окно. Добравшись до подоконника, он выбил ногой стекло и, повернувшись, отсалютовал Коффину мечом. Макс увидел внизу его перекошенное злобой лицо.

– Я получил истинное удовольствие от нашей встречи, – сказал он. – Увидимся в следующий раз, Капитан!

Макс выбрался из окна. Единственным его стремлением было убежать. Макс чуть не перелетал через вычурные выступы на поверхности башни. В мгновение ока он достиг мостков, тянущихся от верхней части башни к основному зданию Особняка. Внизу начались движение и суматоха. Даже не взглянув туда, Макс пробежал по металлическим мосткам и нырнул в лабиринт Особняка. Он знал его как свои пять пальцев – все его потайные закутки – он прятался там еще ребенком. Его голова начала кружиться, он почувствовал небольшой жар. Сердце колотилось так сильно, что Максу казалось, будто он слышит его эхо, отражающееся от серебряных стен Особняка. Минутой позже Макс уже находился у внешней стены и, цепляясь за выступы, спускался по ней на улицу, навстречу свободе. Теперь его тело сильно дрожало. Нужно было прыгать – наверняка отряд Ополченцев уже выбежал из здания.

Макс прыгнул. При ударе о землю ноги Макса подогнулись, и, взглянув на рану на голени, он понял, что она значительно глубже, чем показалось сначала. Лезвие меча Коффина рассекло икроножную мышцу, что отнюдь не способствовало его побегу. Кровь пропитала брюки от колена и ниже. Макс дико оглянулся вокруг, ожидая услышать топот башмаков с обеих сторон. Раздался крик:

– Сильвер-Скин, сюда!

Подняв голову, он увидел укутанную фигуру, стоящую у входа в одну из узких аллей, уводивших в город. Человек нетерпеливо подзывал его рукой. Макс медленно похромал в тень, сердце грохотало в груди. Светлые пятна плыли перед глазами. Он был на грани обморока и почти упал на фигуру, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся женщиной в темном плаще с капюшоном. Макс почувствовал, что откуда-то знает ее, но мысли путались, и он не мог вспомнить, кто она.

– Вы дурак, господин вор, – сказала женщина. – Вам жить надоело?

Макс не смог ответить. Навалившись на женщину, он позволил ей фактически тащить его по лабиринтам аллей. Она была сильной. Сильной, как железо.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ РОЗА, УКОЛОТАЯ ШИПАМИ

Роза с бокалом вина, поднесенным к губам, смотрела на лежащего на ее тахте мужчину. Почему она это сделала? Она не могла этого понять. Она последовала совету Джека Эша, но это было лишь одной из причин. Разразится катастрофа, если ее разоблачит собственный клан. Макс Сильвер-Скин застонал и поднес руку к лицу. Роза промыла и перевязала его рану и дала, как она надеялась, эффективное противоядие к той отраве, которой Коффин обрабатывал свое оружие. Это был несмертельный токсин, но он мог оказывать влияние на мозг в течение нескольких дней. Розе нужно было, чтобы Макс пришел в себя. Под воздействием импульса – а может, и не только – она привела его сюда. Она поставила бокал и направилась к тахте.

– Проснись, – сказала она, – мне нужно поговорить с тобой.

Макс Сильвер-Скин опустил руку и посмотрел на нее непроницаемыми светло-серыми глазами. Он явно пришел в сознание несколько минут назад и скорее всего пытался понять, как ему удалось сбежать. Роза не могла не любоваться тем, что видела перед собой.

– Кто ты? – спросил он. – Я помню нашу последнюю встречу.

Она улыбнулась.

– Разве мы не договорились о новой? Вот и встретились.

– Кто ты?

Роза вздохнула и отвернулась в замешательстве – открывшись ему, она вызовет только его гнев.

– Ты не ошибся в своем предположении вчера: я – дочь Клана.

– Какого?

– Железа.

Сильвер-Скин презрительно хмыкнул:

– Мои лучшие друзья.

Роза снова повернулась к нему.

– Мы встречались и раньше – когда были детьми. Ты не помнишь?

Макс уставился на нее, нахмурившись. Он не вспомнит. С чего бы? Когда Макс пришел в клан Серебра, у него не было времени даже на себя. В определенной степени он вдохновил ее стать такой, какой она стала, но Роза понимала, что теперь следует устоять перед ее подростковой страстью. Перед ней не мальчик, а опасный мужчина, который по его собственному признанию не любил Кланы. Однако он был заинтересован в ней, что могло дать ей некую защиту.

– Ты не помнишь, – печально констатировала она.

– Мне жаль, – Макс покачал головой.

– Я – Леди Роза Айрон, дочь Прометеуса, – она видела, как изменилось его лицо, прежде чем он успел прикрыть его равнодушной маской.

– И чего же ты хочешь от меня, Леди Роза? Как ты оказалась у Особняка Лунного Металла в то самое время, когда я наслаждался прощанием с родственниками? Куда и зачем ты привела меня?

– Похоже, ты – неблагодарный лис. Коффин отравил тебя, и какое-то время ты был без сознания. Если бы я не привела тебя сюда, ты уже сидел бы в Грагонатте.

– Спасибо, – холодно сказал Макс. – Но мне все же хотелось бы услышать ответ на мой вопрос.

Она снова вздохнула.

– Может, я помогла тебе потому, что ты помог мне вчера. Это недостаточный повод?

– Это хороший повод, но не настоящий. Клан Железа жаждет увидеть меня в цепях. Почему бы тебе не хотеть того же?

– Я не солгала тебе вчера. Меня беспокоит то, что творится в городе. Во многих вещах мы союзники. Я просто помогла товарищу.

– Очень мило, интересно, услышал бы ли я это при других обстоятельствах?

Роза не обратила внимания на его насмешливый тон.

– Ты знаешь слишком мало, Макс. Уверена, сейчас ты это понял, – она помолчала. – Я знаю о Метке на твоей груди и о том, что она означает.

– Допустим, я действительно знаю мало, но это не значит, что я легко поверю во всякие сказочки, которыми меня потчуют. Какая-то клика или клики хотят использовать меня как лидера. Им нужен некто, а я им подхожу. Моя история замечательно ложится на их легенды. Трудно поверить, что ты связана с этими людьми.

Его тон – помпезный и презрительный – вывел ее из себя:

– Из-за своей невежественности ты полон предубеждений, Сильвер-Скин. Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о тех людях, что, как ты заметил, так в тебе нуждаются.

– Ты первая наследница величайшей власти в Кара-дуре. Почему я должен верить твоим словам или доверять тебе? Твой отец – мой злейший враг. Я уверен, что если бы позволил закон, он казнил бы меня. Этот человек поощряет шнырянье Коффина по городу. Он поддерживает тиранию и притеснения, а может, и более того. В тебе течет его кровь, ты его наследница. Сама подумай, насколько нелепо звучат твои слова о том, что ты мой союзник.

Роза неистово встряхнула головой.

– Ты слеп. Подумай сам. Возможно, именно потому, что я наследую власть, судьба распорядилась так, чтобы я была в курсе того, что происходит вокруг меня. Если кто и может что-нибудь сделать, так это я. Но у меня нет связей внутри Кланов. Я должна смотреть на простых людей, привлекая тех, кто мог бы стать моим врагом. Будущее нужно планировать. Макс сузил глаза:

– Тебе следует быть осторожнее. Они могут не быть врагами, но я сомневаюсь, чтобы они стали друзьями. Ты можешь перестать быть им полезной.

– Я не глупа, они тоже.

– И кто же твои союзники?

– Я полагаю, ты знаешь. По крайней мере некоторых. Джек и Дженни Эш, например.

Макс рассмеялся.

– Ох, вот это конспирация! Если бы твой отец узнал, ты сама оказалась бы в Грагонатте!

– Я знаю, – ответила она. – Разве ты не видишь, что я говорю серьезно? Мне не следовало подвергать себя такому риску. Мой отец знает о Шрилтаси – он один из немногих, кому это известно, – и считает это знание тяжким грузом. Он должен знать о мифологическом месте, которое официально не существует. Он должен и верить, и не верить в него одновременно.

– А как ты нашла Шрилтаси?

– У меня пытливый ум, я много копалась в древних манускриптах, закрытых для других. Я узнала о Шрилта-си, перелопатив гору информации и сложив ее по кусочкам воедино. В итоге я пришла к необходимости проверить мою теорию на деле и отправилась в туннели под городом. Там меня нашел один из их людей.

– Тебя могли убить. Она пожала плечами.

– Я была готова рискнуть. Мне нужно было знать. Ты не представляешь, как это было важно для меня. Я чувствовала, что моей обязанностью как наследницы моего отца было выяснить правду. Если придет день, когда я приму власть, я хочу сделать это, зная о Карадуре все – историю и тайны.

– Наверное, подземный житель, который тебя нашел, был впечатлен твоим усердием.

Роза мрачно ухмыльнулась:

– Поначалу нет. К счастью, в свое время я предусмотрительно обучалась самообороне. Я заставила его привести меня в Шрилтаси, прижав лезвие к его шее.

Макс захохотал:

– Хотел бы я на это взглянуть!

– Джек и Дженни оказались более умными. Они поняли пользу союза со мной.

– А кто предложил выследить меня? Ты или они?

– Тебя никто не выслеживал. Полагаю, если бы не эти люди, ты бы до сих пор сидел в Грагонатте или был бы уже мертв. Я не имею никакого отношения к твоему освобождению. До последнего времени мне даже ничего не говорили о том, что ты собой представляешь. И это было не их решение, это было решение самой судьбы.

– Не судьба же заклеймила меня? Кто это сделал?

– Я и правда не знаю. Все, что мне рассказали – это то, что тебе передано нечто. Я не думаю, что Джек и Дженни сами участвовали в этом.

– Но они должны знать, кто это был. Она кивнула, нахмурившись.

– Да, наверное.

– Они сказали, что Метка убивает меня, что Серебряное Сердце пожирает мое настоящее сердце. Они сказали, что мои дни сочтены. Как ты можешь себе представить, мне трудно в это поверить.

Роза замялась, заметив, что, несмотря на скептицизм Макса, его левая рука сейчас была прижата к груди.

– Я знаю легенду о Серебряном Сердце, – сказала она. – Но как я могу сказать, правда ли это или нет? Можешь показать мне Метку?

– Это просто довольно уродливый шрам от ожога. Совсем не серебряный, – однако он расстегнул рубашку.

Роза наклонилась над ним, с трудом проглотив комок. Казалось, она чувствует странный, притягивающий ее аромат, исходящий от его тела, – аромат, который не улавливали ее ноздри, но который затуманивал ее разум. Это было не как благоухание Джека Эша, нет, это было совсем другое. Человеческое. Она моргнула, чтобы прояснить зрение, и увидела шрам, красный и сморщенный, под левым соском.

– Можно потрогать? Макс криво оскалился:

– Пожалуйста.

Осторожно она положила пальцы на метку, пытаясь понять, было ли под ней какое-нибудь инородное тело. Но она ощутила только ребра. Наверняка Макс много раз проделывал то же самое. Она выпрямилась:

– Я ничего не чувствую. А ты?

– Иногда она жжет, – сказал он. – Последний раз просто невыносимо. Я бы сказал, Рубиновая Луна активизировала ее.

– Может, нам поверить в эту историю? Тогда нас не застанут врасплох.

– Смерть, если она придет в такой форме, в любом случае застанет врасплох, – сухо ответил Макс, застегиваясь. – Да, и еще – почему «нас»? Я ни на что не соглашался. Для меня до сих пор загадка, как ты оказалась в нужном месте, чтобы спасти меня от Коффина в Акре. Циник сказал бы, что вы заключили союз с целью выловить бунтовщиков.

Роза покачала головой.

– Я знала, что тебя будет нелегко убедить, но ты абсолютно не прав в отношении меня. Я презираю Коффина, так же как и ты. Джек Эш предупредил меня, что ты появишься в Особняке в поисках бусины. Я прождала в аллее много часов. Я видела, как ты пробрался в Особняк, и просто должна была подождать. Я не думала, что тебе действительно потребуется помощь, и не хотела показываться тебе. Мне только хотелось увериться, что ты выбрался и находишься в безопасности. Думаю, Коффин знал, что ты придешь. Зачем бы ему было находиться в Особняке? Слишком много совпадений.

– Думаешь, у него есть информаторы в Шрилтаси? Роза нахмурилась.

– Похоже на то. У Эшенов там много врагов. Наверное, существуют более прочные связи между определенными людьми в Карадуре и обитателями Шрилтаси, чем полагает мой отец. Многие люди заинтересованы в происходящем в Карадуре и видят в этом возможность захватить власть в свои руки.

– А ты думаешь, что можешь как-то изменить ситуацию? – Макс даже не попытался скрыть насмешку.

Роза вновь постаралась не замечать его тон.

– Эшены расскажут тебе об исчезнувших святынях. У меня такое чувство, что если артефакты снова появятся, они в какой-то мере будут способствовать изменениям, в которых так нуждается Карадур. Это повод для нас объединиться и найти их. Я могу помочь тебе в перемещении по городу, а ты мне – со своими криминальными навыками.

Шокированный, Макс засмеялся.

– Ты мне льстишь! Криминальные навыки – ну и ну!

– Ты знаешь, о чем я.

Макс вздохнул, покачав головой:

– Мадам, вы частично убедили меня в благородстве ваших целей, но я не вижу, как артефакты могут привнести изменения – это могут только люди. Забудьте о поисках пропавших сокровищ и подумайте, как вы можете повлиять на Совет Гильдий.

– Я не согласна. Я уверена, если святыни будут возвращены, древние ценности, древние чувства чести и справедливости тоже вернутся. Святыни – не обычные артефакты. Они были выкованы и пропитаны бариши – магией. О, не нужно делать такое лицо! Я тоже сомневаюсь, но чувствую, что нам нужно держать разум открытым. Эшены верят, что если мы не примем существование бариши – мы обречены.

– Я не хочу сказать, что совсем не верю, – он вытащил из-за пазухи висящий на тонком шнуре камень и снял его с шеи. – Взгляни. Это – магический камень. Я использовал его для создания драматического эффекта во время встречи с нашим обожаемым Коффином.

Роза осторожно взяла камень и повернула в руках. Он был теплым от жара тела Макса.

– Я слышала о нем. Тебе дали его Эшены? Он кивнул.

– Дженни.

– Она очень высокого мнения о тебе. При всем их с братом стремлении работать вместе с нами ради всеобщей выгоды, они крайне неохотно делятся с человечеством своими знаниями бариши.

– Меня это впечатлило.

– Что произошло?

Макс описал случившееся в Особняке, включая причины, по которым он там оказался. Когда он закончил рассказ, то поднял руку.

– Кольцо! Я и забыл про него.

– Можно взглянуть?

Макс снял его с пальца и протянул Розе.

– Оправа медная, – сказала она, поднося кольцо к свету. – Выглядит как согнутое перо. Зачем Пьютер вделал бусину в кольцо?

– Может, он думал, что это – симпатичная безделушка?

Роза вернула кольцо Максу, который натянул его обратно на палец.

– Не стоит недооценивать Кловиса Пьютера. Это было бы большой ошибкой. Среди членов Кланов есть те, которые, как и я, знают о бариши, но они пытаются использовать ее для своих целей. Не удивлюсь, если Пьютеру известно значение этого кусочка янтаря.

– Но что он с ним может сделать? Дженни сказала, что это талисман, защищающий ее от каменной чумы.

Роза скривила рот в скептической гримасе.

– Думаю, что он служит не только для этого. Увидим, когда ты вернешь его ей.

Макс прикрыл кольцо рукой.

– Мне бы не хотелось, но я дал слово. Мы договорились, и я должен помочь Менни.

– И что ты будешь делать потом? Ты будешь работать со мной или нет? У тебя мало времени, Макс. Тебе нужна помощь.

– Я никогда не имел дел с Металлом, – ответил Макс в некотором смущении. – У меня нет причин менять мои привычки.

Но Роза видела его сомнения. Она знала, что, как и она, Макс любопытен. Она заинтриговала его.

– Отложи пока свою гордость, – настаивала она. – Не позволяй ей руководить тобой.

Некоторое время Макс молчал. Затем он сказал:

– Я должен вернутся в Шрилтаси. Вернуть Менни к жизни – моя единственная цель в данный момент.

– Именно так. Для начала – отдохни здесь. У меня найдется для тебя другая пара брюк. Мне пришлось разрезать штанину, чтобы обработать рану. Когда ты уйдешь, будь поосторожнее с ногой – я наложила швы, но все же следует поберечься.

– У тебя масса неожиданных талантов, – заметил Макс.

Роза пожала плечами:

– Я не врач, но я подготовлена к подобным случайностям. Когда я выбрала свой путь в жизни, я поняла, что мне необходимо научиться лечить раненых. Я советую тебе попросить Дженни взглянуть на твою рану. Она может использовать бариши, чтобы вылечить тебя.

Она знала, что в ее голосе прозвучало сожаление и почувствовала уколы ревности в сердце. Неземная Дженни была милейшим созданием, отнюдь не застенчивым. Она не делала тайны из того, что Лис Акры очаровал ее. Роза должна была держать свои собственные чувства в секрете, но всегда внутренне содрогалась, когда Дженни беззаботно распиналась, как она собирается соблазнить Макса перед смертью. В действительности она не заботилась о нем, по крайней мере – не как Роза. Мысли Дженни о благополучии Макса были тесно увязаны лишь с его полезностью для нее.

Роза принесла Максу блюдо с едой и горячее питье. Она смотрела на него, пока он ел, осторожно и аккуратно, как кот. Когда он закончил трапезу, то снова лег, положив руку на сердце и уставившись в потолок. Роза забрала пустую посуду.

– Я не отличаюсь неблагодарностью, что бы ты ни думала, – сказал он, – просто мне нужно некоторое время, чтобы освоиться с этим. У меня никогда не было друзей в Кланах.

– Они слепы, – сказала Роза. – Но, надеюсь, все изменится. Как и Эшены, я очень верю в тебя. Я знаю, тебе трудно принять то, что ты узнал, но вскоре ты сможешь.

Макс скорчился и сел. Его трясло, он прижал к груди обе руки.

– Что с тобой?

– Жжет, – сказал он, – больно. Дженни сказала, что есть нечто, называемое Жадеитовым Когтем, что может помочь мне.

– Тогда поспеши в Шрилтаси, – сказала Роза. – Мы скоро встретимся снова – я уверена в этом так же, как и ты вчера.

Макс медленно встал.

– Хотел бы я, чтобы ничего этого не произошло, чтобы мы просто встретились сегодня утром в кафе и наслаждались бы обществом друг друга.

– Я тоже хотела бы, – вздохнула Роза. – Но это только мечта. Теперь иди в мою спальню и переоденься.

Когда он подошел к двери, сердце ее застонало. Несмотря на свои слова, она боялась, что Макс уйдет и больше она его не увидит.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ЧАЕПИТИЕ С ГОСПОЖОЙ СЕРЕНИЕЙ

Точеный Дом, владение Сильвер-Скиинов, располагался в углу сектора Акра, на таком отшибе, что казалось, будто семья пыталась стать невидимой для Карадура. Здание было лишено всякой вычурности: прямые строгие формы, окна задрапированы легкими тканями. Дом окружал маленький заросший садик. Корнелиус Коффин стоял у парадной двери в сопровождении полудюжины Ополченцев. Он уже дважды позвонил в колокольчик, но до сих пор никто не отозвался. Коффин вздохнул, притопнув ногой по изношенной ступени крыльца. Он не мог поверить, что дом пуст. Он почти чувствовал нервные взгляды из-за занавесок. На что они рассчитывали? Они же наверняка знали, что он так просто не уйдет. Коффин стукнул по двери кулаком, крикнув:

– Открывайте! Не вынуждайте меня ломать дверь!

Он придвинулся поближе и услышал эхо шагов, которые, казалось, приближались издалека. В тот же миг, но еще до того, как шаги в действительности добрались до двери, она широко распахнулась перед Коффином. Тот невольно отпрыгнул. Высокая пожилая женщина в сером поблескивающем одеянии стояла на пороге. Ее седые, совсем белые волосы были строго зачесаны наверх, а глаза мерцали цветом полированного серебра.

– Капитан Коффин, – вежливо произнесла она. – Надеюсь, я не заставила вас ждать?

Коффин коротко кивнул, приветствуя хозяйку:

– Госпожа Серения, добрый день. Мне кажется, вам нужен дворецкий. У вас нет никого, кто бы открывал дверь гостям?

Госпожа Серения натянуто улыбнулась.

– У нас нет слуг. С какой целью вы посетили нас?

– Смею надеяться, вы пригласите меня войти. Мне хотелось бы поговорить с вами.

Госпожа Серения окинула неодобрительным взглядом Ополченцев, молча и неподвижно стоявших за своим командиром.

– Вы можете войти, – сказала она.

Коффин кивнул своим людям и прошел в полумрак Точеного Дома. Внутри было прохладно и, несмотря на опрятность и чистоту холла, повсюду виднелись следы упадка. Под ногами лежал истоптанный поблекший ковер, на обшарпанных стенах были заметны светлые пятна в тех местах, где раньше висели картины или гобелены. Совершенно ясно, что Сильвер-Скины переживали трудные времена. Коффину стало почти жаль их.

Серения закрыла дверь.

– Что вы хотели мне сказать?

– Это насчет Максимилиана.

Серения нахмурилась, сжав губы в бледную бескровную линию:

– Мне казалось, мы уже обсудили с вами все, что можно по этому вопросу. Мне нечего добавить.

Капитан любезно кивнул:

– Хм, я помню. Но иногда человек знает некоторые вещи, сам не подозревая о том, что он знает, – он развел руками. – Макс – загадка для нас, миледи. Мне нужна помощь.

Коффин знал, что Серения не поймается на эту удочку, но был уверен, что она какое-то время поддержит

игру.

– Полагаю, нам следует пройти в гостиную. Одна из моих внучек приготовит нам чай.

– Это было бы чудесно.

Гостиная была пооживленнее, чем мрачный холл: мягкие кресла с цветными покрывалами, скрывающими прорехи, языки пламени в камине – все это делало обстановку более уютной.

Серения заговорила с сидящей у окна за шитьем девушкой – та наверняка заметила Коффина, ожидающего в дверях.

– Лорани, принеси нам чай, пожалуйста. Девушка кивнула и встала, избегая взгляда Капитана.

Несмотря на все их недостатки, Коффин вынужден было признать, что Сильвер-Скины – красивое племя. Он подвинулся, давая девушке проскользнуть мимо него.

– Ну, – сказала Серения, усаживаясь и указывая Коффину кресло напротив, – скажите, что, по вашему мнению, мне известно?

Она была спокойна и уверена. Одно это свидетельствовало о том, что у нее нет сведений о юном беспутном родственнике, но Коффин не мог не прийти сюда еще раз. Его инстинктивно влекло в Точеный Дом. Здесь явно было что-то для него. Он не мог понять, что. Откашлявшись в кулак, он заговорил:

– Сильвер-Скины владеют знаниями о запрещенных вещах.

Серения вскинула брови:

– Вы прислушиваетесь к сплетням, Капитан? Он улыбнулся.

– Конечно. Никакой уважающий себя следователь не пренебрегает ими, – он наклонился вперед. – Думаю, вы могли бы помочь мне в одном деле. Может, это связано с Максимилианом, а может, и нет.

Серения улыбнулась в ответ.

– В следующий раз вы скажете мне, что пришли за приворотным зельем или за амулетом против ваших врагов.

Он выдержал ее взгляд.

– А люди приходят сюда за этим?

– Это общеизвестно. Однако никто не просил меня об этом в моей гостиной. Как, вы думаете, я могу вам помочь?

– До меня дошла информация, что некоторые заблудшие личности начали заниматься тем, что лучше было бы не трогать. Я имею в виду культ Секмет. Вы что-нибудь знаете об этом?

Серения откинула голову в беззвучном смехе, затем она вздохнула и сказала:

– Ах, Капитан, вы думаете, что я – их лидер, правда? Забудьте об этом. И из-за этого вы пришли?

– Нет. Я думаю, что вы отнюдь не глупы, миледи – ни один из Сильвер-Скинов не может так рисковать, связываясь с подобным культом. Кроме того, я уверен, что если бы вы были вовлечены в некие запрещенные таинства, это никогда не раскрылось бы и об этом не шептались бы на рынках.

– Тогда почему вы спрашиваете меня об этом?

– Назовите это интуицией. Серения склонила голову набок:

– А Лорд Айрон знает, что вы используете столь сомнительные методы в своей работе?

– Если в конечном счете моя работа дает ощутимый результат, он не спрашивает, каким путем я этого добился. Расскажите мне, что вам известно, миледи. Если можете хоть что-нибудь предложить, ваши усилия будут вознаграждены.

Взгляд Серении пробежался по потолку, где виднелись пятна от осыпавшейся штукатурки.

– Если культ Секмет возрожден, это необходимо остановить, – сказала она. – Невежды не должны заниматься тем, чего они не понимают.

– Так вы знаете об этом?

– Я слышала сплетни, так же как и вы. Ничего больше. Возможно, за ними ничего не стоит.

Коффин кивнул.

– Возможно, – он посмотрел ей прямо в лицо. – Вы слышали о Максе?

Выражение лица дамы осталось неизменным.

– Нет. Ваши люди сидели в засаде у нашего дома несколько недель. Вряд ли он явился бы сюда, да и я не позволила бы ему войти, если бы он объявился. Мне следует заботиться о семье.

– Сегодня рано утром Макс пробрался в Особняк Лунного Металла. К счастью, один из Лордов ожидал подобного и оповестил меня. Однако, несмотря на это, Максимилиану удалось скрыться. Ему кто-то помог.

– У него масса знакомых в его среде, кто угодно мог оказать ему такую услугу. Ни один из Сильвер-Скинов не будет помогать Максу.

Капитан снова кивнул.

– Я знаю это, миледи. Мой здравый смысл говорит мне, что вы не подставите под удар своих людей, – он помолчал. Затем, упрямо вздернув подбородок, продолжил. – Но тем не менее меня просто тянет в Точеный Дом. Я, как ищейка, верю своему чутью.

Серения откинулась назад, выпрямив спину:

– Вы следите за домом, несомненно следите за мной и за передвижениями членов моей семьи. Вы обыскивали дом дважды и ничего не нашли. Я не могу помочь вам, Капитан. Думаю, ваша интуиция на этот раз вас подвела.

– Вы, конечно, знакомы с легендой о Максимилиане?

– Да, я знаю об этом.

– Это правда?

– Здравомыслящий человек должен бы знать, что нет.

– Хм, да. Должен бы, не так ли?

Вернулась Лорани с подносом. Серения и Коффин взяли по чашке чая, и девушка удалилась. Коффин обнял ладонями старинный тонкий фарфор, вдыхая душистый пар.

– У вас лучший чай в Карадуре, миледи.

– Так вы просто ищете повод, чтобы приходить сюда. Наверное, нужно угостить вас чем-нибудь менее вкусным, тогда вы перестанете беспокоить меня.

– Кто помог Максу сбежать из Грагонатта?

– Не имею понятия. Я говорила вам об этом бессчетное число раз. Вы знаете преступников несравнимо лучше меня, Капитан. Хотите сахар?

– Нет, не стоит портить столь прекрасный напиток. Я не думаю, что это был преступник. Это был кто-то… более могущественный. Убежден, что ваши инстинкты значительно более острые, чем мои. И если я чувствую, что в Карадуре происходит нечто необычное, то вы и подавно. Буду польщен, если вы поделитесь со мною своими мыслями.

Серения медленно вдохнула чайный аромат.

– Некоторые вещи неизбежны. Ничто не может сохраняться в неизменности, и не важно, сколько усилий затрачивается на поддержание статус-кво. Люди устали и разочарованы. Возможно, они чувствуют себя в Карадуре пленниками и жаждут свободы. Наверное, поэтому древние легенды о затерянных городах и героях получили такое распространение. Мы – узники льда, лежащего под нами. В конце концов, мы погибнем. Может быть, из нынешнего хаоса появятся несколько мужчин или женщин, способных бросить вызов нашему заточению. Лорды не смогут управлять событиями. Они глупы.

– Ваши речи крамольны.

– Вы сами просили меня об этом. Арестуете меня за ересь?

Он улыбнулся.

– Чтобы потерять любимое место чаепития? Нет уж, – он поставил пустую чашку. – Вы дали мне пищу для размышления. Благодарю вас.

– Я ничего не дала вам, Капитан. Хотя, в некотором роде, я хотела бы, – она вздохнула. – Культы, Макс Сильвер-Скин, людские волнения, рост преступности. Все это связано, но даже, если я и догадываюсь, почему и как, я не могу дать вам ответ, который вы ищете.

– Я хочу вернуть Максимилиана в Грагонатт. Он при-частен ко всему, вами перечисленному. Я уверен.

– Весь Карадур – одна большая тюрьма. Максу не убежать. Он где-то здесь.

Коффин согласился:

– Это правда, хотя он – как привидение. Коффин поднял руку пред собой и сжал ее в кулак. – Даже когда он уже у вас в руках, он просачивается между пальцами, – он раскрыл ладонь и уронил руку. – Я расскажу Лорду Айрону о вашей помощи. Вас вознаградят. Если вы услышите что-либо полезное для меня, пожалуйста, сообщите мне, – он встал.

Госпожа Серения наклонила голову.

– Очень любезно с вашей стороны не забывать о нас. Я, конечно, ничего не знаю, но полагаю, вам стоит допросить ваших собственных людей относительно культа Сек-мет, – она отвела глаза, рассматривая свою руку, перебирающую нити покрывала на подлокотнике кресла.

Коффин впился в нее взглядом.

– Что вы имеете в виду? Она посмотрела на него.

– Они потомки литейщиков, у которых и зародился изначально культ этой богини. Они могут знать что-нибудь полезное, – она улыбнулась. – Хотя вы, конечно, уже подумали об этом.

– Мои Ополченцы вне подозрений, – жестко ответил Коффин.

– Я этого и не отрицала, однако…

– Удачного вам дня, Госпожа Серения, – оборвал ее Капитан и вышел из комнаты.

Госпожа Серения подождала, пока не раздался звук закрываемой двери и шум удаляющихся шагов по дорожке, ведущей на улицу. Тогда она подозвала Лорани. Девушка неслышно вошла в гостиную, глаза ее были сужены.

– Принеси мне мои ключи, – велела Серения.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ РУКИ ЭШЕНОВ

По коже Макса бегали мурашки. Он быстро шел к Источнику Гибболда, в сердце свободной зоны между Пейгроном и Шинлечем. Это был кратчайший путь в Шрилтаси. Он чувствовал себя уязвимым, ранимым, что совсем не было для него характерно. Тот факт, что Коф-фин словно материализовался в самый неожиданный момент, безусловно, следовало обдумать. Кто-то проинформировал его – но кто? И правильно ли было довериться дочери Прометеуса Айрона?

Макс вошел в здание, внутри которого находился источник. Оно выглядело как мавзолей, по форме напоминающий пирамиду со срезанной верхушкой. Наружные стены были украшены металлическими скульптурами гибболдов. Над главным входом презрительно скалилась тщательно отлитая голова животного. Внутри мужчины и женщины следили за работой сложной системы насосов, обеспечивающих подачу воды из источника в сектора. Сильвер-Скин знал, что здесь ему надлежит проявить максимальную осторожность, но растущее нетерпение толкало его вперед. Он спешил мимо рабочих, время от времени кивая тем, кто поднимал на него глаза, как будто он имел веский законный повод находиться здесь. Дженни рассказала Максу о сети служебных шахт вокруг главного источника. Ее карта указывала место, где надлежало воспользоваться магическим камнем и открыть потайную дверь, – вход, запечатанный бариши.

Макс добрался до входа в шахту без особого труда. Но как только он ступил на первую ступеньку, старший мастер окликнул его:

– Эй, вы! Что вы там делаете?

Макс остановился, не подняв головы, и через секунду продолжил спуск.

До него донеслось приглушенное ругательство и стук башмаков по ступенькам над головой.

– Стой! Это частная собственность. Стоять! Или я вызову Ребят.

Макс понимал, что нельзя привести мастера в Шрил-таси, а отделаться от него в лабиринтах туннелей будет сложно: Макс плохо знал территорию, так хорошо знакомую рабочим источников.

Он посмотрел вверх и увидел, что его преследователь снимает с пояса сигнальную сирену. Макс остановился:

– У меня важное дело. Дело Металла.

Мастер находился прямо над ним, держась за лестницу одной рукой.

– И что же это за дело?

Макс взглянул вниз. В тусклом свете газовых ламп, укрепленных в стенах шахты, несколькими футами ниже он заметил боковой туннель.

– Сейчас я вам все объясню, – мягко сказал Макс, вложив в голос столько любезности, сколько мог. Он указал подбородком на туннель. – Поговорим там.

Мастер не мог ожидать подвоха от такого вежливого джентльмена и, пожав плечами, жестом предложил Максу продолжить движение. Войдя в туннель, рабочий спросил:

– Ну, что за дело?

Макс не ответил, уложив мастера на пол одним точным сильным ударом. Менни давным-давно обучил его этому самому быстрому способу обезвредить противника. Он придет в себя через несколько минут, удивляясь и не понимая, что с ним произошло.

Не теряя времени, Макс выбрался обратно в шахту и продолжил спуск. Примерно через десять минут, пройдя по обозначенному на карте туннелю, он добрался до лифта, о котором Дженни говорила, что это – скорейший путь к Шрилтаси. Он должен был найти знак, нацарапанный на поросшей лишайником влажной стене шахты. Несколько раз, пока он спускался по висящим в шахте тросам, Макс слышал удаленные голоса. Рабочие в других туннелях. Мастер наверняка уже пришел в себя. Люди, должно быть, уже искали незваного гостя. Похоже, это был не лучший путь в Шрилтаси. Слишком много народу. Тот путь, по которому прошли они с Менни, безопаснее. Наконец, после длительных, до боли в глазах, поисков, Макс увидел вырезанный в камне знак. Он остановился. Никакого входа не было. Стена казалась ровной. Вытащив магический камень, он нарисовал в воздухе такой же знак, как и на стене. Ничего не произошло. Выругавшись, Макс повторил движение. Ничего. Он потянулся к стене, стараясь дотронуться до нее. Стена внезапно подалась под его пальцами, и Макс буквально вывалился из шахты в появившийся среди камней проход.

Используя карту, Максимилиан вышел на Поляну Статуй. Грустный вид Менни, казавшегося только что вырезанной статуей, прожег его сердце. Он задавал себе вопрос, что бы случилось, если бы сломалась одна из окаменевших конечностей. Страдал бы вернувшийся к жизни Менни от этой травмы? Макс осторожно проверил его фигуру, убедившись, что с другом все в порядке.

– Не знаю, слышишь ли ты меня, но клянусь, я верну тебя к жизни. Я тут услышал такие невероятные вещи, старина! Мне предрекли смерть. Но все, что тебе нужно знать – если ты способен знать – это, что я отказываюсь умирать, пока ты не будешь стоять передо мной снова, из плоти и крови.

Острая боль пронзила грудь. Задыхаясь, Макс прислонился к фигуре Менни, чуть не плача, как ребенок. Он так хотел почувствовать уверенные руки Менни, сжимающие его в медвежьих объятиях, которые защищали и поддерживали его в детстве. Как давно это было. Жизнь казалась хаотическим водоворотом, и вот к чему она привела. Он не хотел ответственности. Макс хотел избежать ее, но как он мог отвергнуть реальность тех ощущений, которые жгли и сжимали все внутри? Кто сделал с ним такое?

– Я не хочу умирать, – прошептал он камню. Обида опалила его при мысли, что кто-то другой вдруг взял на себя контроль над его жизнью.

Утонув в безутешных мыслях, Макс поначалу не заметил, что был уже не один. Тогда он повернул голову и отпрянул от статуи, обнаружив Дженни и Джека, стоящих прямо у него за спиной. Джек ухмылялся, Дженни смотрела с печалью. В ее глазах светилось сочувствие – или просто разочарование, что тот, которого они хотели сделать героем, был таким внушающим беспокойство человеком?

Похоже, она почувствовала мысли Макса, потому что шагнула вперед и быстро обняла его. Рядом с ним она казалась маленькой и хрупкой, как птичка. Это было не совсем приятно. Ее тело пахло сырыми листьями и землей. Макс не был уверен, хочет ли он оттолкнуть ее или снова обнять. Она могла оскорбиться, если бы он отверг ее, а это, в свою очередь, могло бы отразиться на Менни. Поколебавшись, Макс погладил ее плечо. Дженни еще раз приобняла его и отпустила.

– Ты принес? Макс кивнул.

– Да. Теперь за дело, не так ли? Ты сказала, что поможешь мне с Менни.

Дженни замялась, взглянув на брата.

– Сначала надо добыть некоторые артефакты. Глаза Макса сузились. Вероятно, рядом с Менни его будет сложнее контролировать, поэтому Эшены пытаются тянуть время. Ему нужно максимально использовать свое преимущество. Может, эти странные люди способны разрушить Менни с тем же успехом, что и вернуть его к жизни.

– Дай мне бусину, – сказала Дженни.

– Я отдам ее, как только Менни будет в порядке. Дженни, немного помолчав, произнесла:

– Я не смогу помочь тебе, если буду находиться под угрозой каменной чумы. Я уже говорила, что тебе необходим Жадеитовый Коготь. Ты не вернешь к жизни друга, если согнешься от боли. Разве ты не помнишь, о чем мы говорили? По крайней мере, покажи, что янтарь у тебя.

Макс холодно посмотрел на нее, подняв руку. Дженни впилась глазами в кольцо, лицо ее просветлело от удовольствия.

– Это лучше, чем я думала! Смотри, Джек, – оправа! Джек сделал шаг вперед, и Макс опустил руку.

– Сначала дело. Что я должен сделать, чтобы добыть Коготь?

В ответ Дженни улыбнулась и запела:

– Девять вещей составляют три вещи. Три приносят четвертую. Четыре вещи создают одну – ту, которая есть все.

Макс нахмурился.

– Что-что?

– Это был Куплет Сильвер-Скинов, – пояснила Дженни. – Твоя семья напевала его сотни лет – и только они знали его смысл.

– Что это значит?

– Это относится к пропавшим святыням. На самом деле, каждый артефакт состоит из нескольких частей. Во время Реформации они были разобраны и спрятаны алхимиками Кланов или их учениками – большинство магов было арестовано и заключено в Грагонатт. Если ты воссоздашь Сову Войны, то сможешь использовать ее, чтобы помочь твоему другу. К счастью, у тебя уже есть две ее составные части.

– О чем ты говоришь? Какие две части? Улыбка Дженни стала еще шире.

– Янтарная бусина – часть Совы, ее глаз, если хочешь. Так же как и оправа. Она сделана в форме пера, что символизирует тело совы. Как нам повезло, что Пьютер вставил бусину именно сюда. Остался только третий артефакт, принадлежащий Сове, – ее коготь.

– Ты знала это, разве нет? Почему ты не сказала, что представляет собой бусина? Зачем вся эта чепуха – украсть, чтобы вернуть тебе?

– Ты неправильно понял. Это не чепуха. Ты рисковал, добывая бусину для меня. Это был бескорыстный поступок, и это очень важно.

– Чем меньше знаешь, тем лучше, – сказал Джек. – Смотри на это как на обучение магии.

– Я не собираюсь играть в игры, – ответил Макс.

– Но тебе придется, – возразил Джек. – Все это – игра. В этом-то и заключается ирония.

– Жадеитовый Коготь – третья часть, да? Не отрицайте.

– Ты угадал, – подтвердила Дженни. – Хорошо. Макс мрачно кивнул.

– Да, куда уж лучше. Он нужен вам, и, чтобы заставить меня добыть его, вот вы и плетете мне истории о том, как Коготь необходим мне.

Дженни сдвинула брови.

– Но мы не солгали тебе, Лис. Коготь поможет тебе. Я клянусь тебе в этом.

Макс сложил руки на груди.

– Ну, и где он? Полагаю, вам это известно. Мне опять нужно навестить Пьютера?

Джек отрицательно покачал головой.

– Нет, в этом нет необходимости – Коготь здесь, в Шрилтаси.

Макс зарычал:

– Это абсурд! Я чувствую, что, как только найду третью вещь, тут же потребуется искать четвертую и пятую. Вы обманываете меня! Немедленно верните моего друга! Я не буду вам помогать, пока это не будет выполнено.

– Но это невозможно без Совы! Ты уже это знаешь. Мы не обманываем тебя. Я чувствовала, когда ты использовал мой магический камень, Лис, я чувствовала движение его бариши в моей крови. Разве я подвела тебя тогда? Камень снова поможет тебе – я научу тебя, как. Ты – маг, в тебе больше бариши, чем во всех нас вместе взятых. Но тебе нужно научиться пользоваться ей.

– Твой скептицизм – твоя главная слабость, – сказал Джек.

Макс повернулся к нему.

– А мне кажется, это сила. Пусть я и скептик, но зато не доверчивый простачок. Зачем мне делать то, что вы от меня хотите? Эта легенда о моей семье внове для меня и, если это правда, то не слишком приятная. Я никогда не чувствовал эту штуку – бариши – в себе. Я не верю, что обладаю ей.

– Но магический камень подействовал, не так ли? – Дженни возбужденно взмахнула рукой. – О, ну что же тебя убедит?! Эти глупые споры – пустая трата времени. Дай мне камень.

Макс немного поколебался, затем снял шнурок с шеи и протянул Дженни. Взяв кристалл в руку, она нарисовала в воздухе новый символ.

– Этот символ активизирует другие частоты бариши. Это увеличит или уменьшит любой предмет, к которому ты прикоснешься энергией, и временно этот предмет будет в твоей власти. Однако этим нужно пользоваться осторожно, эффект длится недолго, – она вернула камень Максу. – Попробуй.

Символ был простой – всего пять движений в воздухе. Макс полагал, что ему не составит труда повторить их. Изобразив знак, он почувствовал покалывание, ползущее вверх по руке. Что-то происходило – отрицать было невозможно.

Дженни удовлетворенно кивнула.

– Прогресс налицо. Теперь тебе пора за Когтем. Макс надел кристалл обратно на шею, не в силах подавить возбуждение, которое он только что ощутил.

– Я думал, ты поможешь мне.

– Я и помогла – с камнем.

– Извини, но ты обещала…

– Послушай, – прервала Дженни. – Ни Джек, ни я не можем пойти на территорию, где находится Коготь. Я буду больше помехой, чем помощью, наши враги сразу почувствуют мое присутствие. Один ты имеешь больше шансов на успех. Мы дали тебе карту и знание бариши. Добавь свои собственные умения – этого будет более чем достаточно.

– Полагаю, артефакт охраняется. Кем?

– Лесными духами. Они называются Порпоррум, – сказала Дженни. – Они поместили его в центре прохода Грэффи.

– Грэффи, – с непроницаемым лицом повторил Макс. Это были крупные хищники, и насколько он знал, только несколько из них осталось в живых в зоопарке Карадура. Он не сомневался, что сохранившиеся в Шрилтаси куда более агрессивны, чем их пленные сородичи. Он пристально взглянул на Дженни, показывая, что он чувствовал по этому поводу.

– Ты должен это сделать, – сказал Джек. – Не только для нас или Карадура, но и для самого себя. Тебе предоставляется великий шанс благословенный могучей силой, которая еще проявит себя в полной мере. Но ты уже расплачиваешь за эту силу. Пока ты не поймешь суть своего дара и не научишься пользоваться им правильно, он будет пожирать тебя.

– Опять угрозы, – кисло ухмыльнулся Макс.

– Не угрозы, Макс, а просто совет, – возразила Дженни. – Знаки, которые я тебе показала, и твои собственные умения будут вполне достаточной защитой от грэффи.

Макс покорно вздохнул и достал свернутую в трубку карту.

– Ну, так где это место? Джек указал.

– Вот. Проход – это нечто вроде лабиринта. Макс запомнил место и свернул карту.

– Может, оставишь кольцо здесь? – спросила Дженни. – Мне кажется, здесь оно будет в большей безопасности.

Макс покачал головой:

– Нет, я так не думаю.

– Ты должен доверять нам, Лис, – настаивала она. – Когда ты это поймешь?

Макс поколебался и, сняв кольцо с пальца, положил его в протянутую Дженни ладонь. Она улыбнулась.

– Я сохраню его для тебя.

– Для меня? – усмехнулся Макс. Он направился к выходу с поляны, но шел покачиваясь. Рана не слишком беспокоила его по дороге в Шрилтаси, может, потому, что он не обращал на нее внимания, стараясь не попасться. Но сейчас нога начала пульсировать болью.

– Подожди, – остановила его Дженни. – Что с тобой?

Макс повернулся.

– Да так, небольшой знак уважения от Коффина, – он посмотрел вниз и увидел, что штанина снова пропиталась кровью. Наверное, разошелся один из швов.

– Ты ранен! – она обратилась к брату. – Джек? Джек кивнул и подозвал Макса:

– Иди сюда.

Макс повиновался. Роза говорила ему, что Дженни сможет подлечить его.

– Сядь, – приказал Джек и устроился рядом на траве. Дженни осталась стоять. Ее лицо выражало озабоченность: похоже, рана серьезнее, чем думал Макс.

Джек закатал штанину его брюк, оголив ногу до колена, и наморщил нос при виде раны. Пара стежков действительно разошлась.

– Кто тебя заштопал? – поинтересовался Джек.

– Друг, – Максу почему-то не хотелось открывать факт своего общения с Розой.

– Работа не очень, – снисходительно оценил Джек. – Однако там у вас лучше сделать невозможно.

Он протянул руку примерно в дюйме над раной. Почти сразу Макс почувствовал сильный жар, исходящий из ладони Джека. Рану начало жечь так, что он вскрикнул и отдернул ногу.

Джек притянул ногу обратно и снял боль.

– Сиди спокойно. Я должен работать быстро. Будет больно, но так тебя оставить нельзя. Как ты сможешь убежать от грэффи с открытой раной на ноге?

Макс взял себя в руки и, тяжело дыша, произнес:

– Надеюсь, мне не придется бежать. Вы же сказали, что у меня бариши.

– Тебе еще нужно добраться до прохода грэффи, – сказала Дженни, – а если ногу не подлечить, она будет сильно кровоточить.

Макс чувствовал странное наполнение тела энергией, истекающей из ладони Джека. Его замутило. Метка на груди больно колола. Через минуту, показавшуюся ему бесконечной агонией, Джек убрал руку. Макс посмотрел на ногу. Рана не закрылась полностью, но ее края каким-то образом сошлись.

– Вот так, – резюмировал Джек. – Я займусь ей после твоего возвращения.

Макс надеялся, что в этом не будет нужды.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ УКРОЩЕНИЕ ДИКИХ ЗВЕРЕЙ

В подземной красоте Шрилтаси продолжали витать призраки прежней жизни. Макс вынырнул из прикрытия леса и оказался на краю широкого поля, где раньше шумели хлеба, а теперь разросся бурьян. Над этим простором раскинулось туманное золотистое небо, словно солнце смотрело вниз через дымку облаков. Там и тут, по колено утонув в траве, паслись стада. Был ли Шрилтаси такого же размера, как Карадур, или больше? Горизонт казался далекой линией.

Макс прошел мимо заброшенных ферм, где странные шустрые наполовину – люди, наполовину – звери, спешно спасались бегством при его приближении. На некотором расстоянии Макс увидел огромный особняк, гнездящийся в медной кроне необъятного дерева. И только подойдя ближе, он смог заметить, что закрытые ставнями окна поросли лозой, крыша разрушена, а на голых стропилах поселились пестрые лиловые птицы. Не мелькнуло ли там лицо в одном из верхних окон? Оно исчезло, как только Макс оказался неподалеку. Исходя из того, что он успел увидеть за время пути, можно было сделать вывод, что обитатели Шрилтаси когда-то жили в обществе порядка и индустрии, как и карадурцы. Когда-то эти заброшенные поля обеспечивали продовольствием весь верхний город. Как печально видеть царящие здесь упадок, разрушение и заброшенность.

Продолжая идти, Макс очутился в лесу тернистых, поросших шипами деревьев. Он сверился с картой и обнаружил, что уже почти добрался до цели. Тихое шуршание в кустарнике по соседству насторожило его, но видно ничего не было. Пробираясь вперед с большей осторожностью, Макс вышел к обвитой ивовыми прутьями арке. Огромный череп был установлен наверху. Его пожелтевшие зубы и пустые глазницы источали угрозу. За этим странным порталом усеянные шипами черные ветви, сплетаясь, образовывали туннель почти правильной цилиндрической формы. Макс вытащил меч и, легко ступая, вошел внутрь. Раздавался только тихий потрескивающий шорох, словно ветви мягко терлись друг о друга, да жужжание вьющихся среди колючек насекомых. По мере продвижения туннель становился темнее и уже, пропитанный запахом плесени, как прелое сено. Воздух стал влажным и спертым.

Макс уловил новый звук и остановился, прислушиваясь и стараясь определить, что это было. Звук повторился: гортанное пофыркивание, словно принюхивался огромный зверь. Звук раздавался сзади. Макс посмотрел наверх, соображая, возможно ли пробраться туда между ветвями, но крыша туннеля была слишком толстой и плотной. Кроме того, он не знал, умеют ли грэффи лазать. Макс догадывался, что большинство животных ждало его впереди. Сзади пока никто не показался, хотя тихое пофыркивание стало громче. Наверное, зверь унюхал или почувствовал его присутствие. Макс осторожно продолжил движение. Это было безумием. В любой момент, повернув за угол, он мог столкнуться нос к носу с хищником. Как можно было спастись, если сзади крался еще один? Но тем не менее Макс все шел и шел, как если бы что-то впереди звало и притягивало его.

Он учуял грэффи прежде, чем увидел. Густой сильный мускусный запах заполнил его ноздри. Макс быстро обернулся. Животное показалось в изогнутом туннеле позади. Оно было огромно. Серовато-черная шерсть. Гигантские челюсти вооружены изогнутыми клыками. Невероятно длинные когти. Желтые глаза светились странным нечеловеческим умом. Животное казалось загадочной помесью представителей семейств псовых и кошачьих. Когда хищник увидел Макса, то остановился, и в течение нескольких бесконечных секунд они оба разглядывали друг друга. Макс ощутил толчок узнавания, похоже, что и грэффи почувствовал то же самое. Они оба поняли, что их схватка неизбежна, предначертана. Максу предназначалась извечная роль героя, побеждающего чудище. В легендах герои всегда побеждали. Оставалось только надеяться, что и теперь будет так.

Грэффи медленно приближался, абсолютно бесстрашный, будто он был уверен, что разделается с этим челове-чишкой одним ударом лапы. Макс направил на него меч, но животное не обратило на него внимания. Огромная туша заполнила собой проход. Оружие Макса было бессильно против такой гигантской твари – оно смогло бы лишь слегка уколоть или поцарапать шкуру. Макс казался карликом по сравнению со своим врагом.

Грэффи остановился в нескольких футах и громко зарычал, обдав Макса своим тяжелым дыханием. Одним ленивым движением лапы меч был выбит из рук и, воткнувшись в грязный пол прохода, согнут и переломлен пополам. Тихо ворча, почти мурлыча, грэффи припал к земле, его треугольные уши прижались к голове. Он был готов напасть в любой момент.

Не успев подумать, Макс вытащил магический камень. Новое заклятие, которое ему показала Дженни, могло уменьшить или увеличить любое живое существо – но как сделать именно то, что нужно? Если направить камень на грэффи, а тот вырастет еще – все будет кончено. Единственной кроме него живностью в тоннеле были на-секоомые: бабочки, пчелы и жуки.

Макс быстро изобразил в воздухе символ, который использовал в Особняке Лунного Металла, и направил магический камень на колючки ветвей, молясь, чтобы сила бариши затронула то, что сможет ему помочь. Тотчас же в воздухе словно возник вихрь, и рой латунных пчел взметнулся перед грэффи жужжащей сверкающей тучей. Животное, издавая жалобные звуки, принялось отбиваться передними лапами. Макс бросился бежать дальше по туннелю. За спиной послышались безумные сдавленные завывания, но он не обернулся посмотреть, что произошло. Шум определенно растревожил других тварей в лабиринте – вокруг слышалось ворчание и фырканье. Теплый удушающий запах мускуса сделался непереносимым.

Проход впереди делился на три. Макс нырнул в центральный туннель. Лабиринт казался бесконечным. Макса не покидало чувство, что по параллельным туннелям рыщут грэффи. Один раз послышался могучий рык откуда-то сверху, что говорило о том, что лабиринт имеет не один уровень, а несколько.

Наконец, в очередной раз повернув за угол, Макс очутился перед входом на круглую, открытую площадку, похожую на арену. Крыши над ней не было. Пораженный, он остановился. Стены арены представляли собой колючую живую изгородь, разрываемую только входами в темные разбегающиеся туннели. Несколько апатичных взрослых грэффи, меньших по размеру, чем зверь, встреченный ранее, – очевидно самки – присматривали за выводком спящих детенышей. Животные подняли головы, но не проявили агрессии. Может, самки вообще не были воинственны. Звуки, издаваемые приближающимися самцами, стали громче.

Макс оглядывал колючие стены вокруг. Он сказал бы, что по ним нетрудно взобраться наверх, но ведь он пришел сюда не за тем, чтобы отступить и сбежать. Где же Коготь? И словно в ответ на его мысли, две самки медленно поднялись на лапы, открыв глазу пятифутовый железный пьедестал. Он был весь в царапинах, как если бы животные точили об него когти. Наверху находился маленький стеклянный купол, внутри которого Макс заметил поблескивание зеленоватого камня.

В ту же секунду лютая боль пронзила его грудь. С криком Макс упал на колени, голова закружилась. Вокруг уже подступали самцы грэффи; их угрожающее рычание, постукивание когтей, тяжелый запах заполняли голову. Может быть, они и не убьют его.

Похоже, в присутствии артефакта – который, как предполагалось, должен был успокоить боль – инородное тело в груди принялось бушевать и сопротивляться. Как мог Макс отрицать истину о Серебряном Сердце, открытую ему Джеком и Дженни? Он теперь чувствовал его там, под ребрами, – твердое и безжалостное.

Издав крик отчаяния, Макс рванул рубашку и впился согнутыми пальцами в плоть вокруг Метки. Она вспыхнула ярким серебряным светом. Макс на долгие секунды застыл, изумленно глядя на свою грудь, потом его тело вдруг затрясла дрожь. Он почувствовал, будто отрывается от земли и парит в воздухе. Затем все внезапно закончилось, и Макс понял, что боль куда-то ушла. Его первым желанием было прыгнуть к ближайшей стене и карабкаться наверх – тело сводило от напряжения в ожидании нападения жестоких когтей и мощных челюстей. Но здесь что-то было не так.

Макс растерянно встряхнул головой, ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что вокруг все стихло. Он заморгал, пытаясь прояснить взор, и обнаружил, что грэффи стоят неподвижно, наклонив головы, а глаза их горят тусклым огнем. Через разорванную на груди рубашку лился странный голубовато-белый свет. Может, это и утихомирило животных?

Не задерживаясь более на размышлениях, Макс прыгнул вперед и сбил стеклянный купол с пьедестала. Купол упал и, дребезжа, покатился по земле, но грэффи не шевельнулись. Артефакт на пьедестале был маленьким – простой завиток из жадеита, в форме птичьей лапки. Макс схватил его, и тут же самки грэффи в унисон вздохнули. Самцы за спиной заворчали и заскребли лапами пол, а детеныши повернули головы и запищали. Казалось, животные одобряли желание Макса взять артефакт. Возможно ли, что грэффи охраняли Коготь только от тех, кто не должен был его получить? Противоречивые чувства бурлили в нем: ощущение огромной силы и удивительного умиротворения. Максу захотелось положить руки на головы животных. Тогда они склонятся перед ним и позволят повелевать собой. Макс отогнал наваждение. Здравый смысл подсказывал, что не следует проверять эту идею на практике; инстинкт самосохранения возобладал. Макс подошел к стене и начал взбираться наверх. Достигнув крыши прохода, он посмотрел вниз и увидел, что грэффи провожают его взглядом. Они знали его и понимали, кто он. Не медля более, Макс поспешил по крыше. Грэффи-то может и согласились с кражей, но вот согласятся ли их хозяева?

Карабкаясь по ивовым прутьям, Макс поскользнулся, и его нога, проехав по изогнутым веткам, провалилась в туннель. Макс выдернул ногу и, не удержавшись, закричал – один из шипов распорол его рану. Упав на четвереньки, тяжело дыша, он пытался унять боль. Пробудилось ощущение опасности. Грэффи могли очнуться от своего транса, начать преследование и напасть. А может, появились их хозяева. Из-за раны Макса легко было поймать. Он собрал последние силы, превозмогая пульсирующую боль. Брючина снова стала теплой и влажной, прилипнув к коже. Наконец, как ему показалось, спустя вечность, Макс достиг конца прохода – рядом с тем самым местом, где он в него входил. Руки и ноги сильно дрожали. Ему удалось сползти вниз по фронтальной стене, и он, прихрамывая и покачиваясь, направился в сторону открытых полей. Ветер свистел, словно шептал то в одно, то в другое ухо, в глазах все плыло. Силы убывали с каждым толчком сердца, вытекая вместе кровью из открывшейся раны на ноге.

Почти в беспамятстве Макс добрел до ручья. Он упал на землю и опустил голову в ледяную воду, которая мгновенно вернула ясность мысли. Глотая воду прямо из ручья, как дикий зверь, он пил и пил живительную влагу, которая словно по волшебству восстанавливала его силы. Затем, когда Макс смог сесть, он осмотрел свою рану. Шипы не пощадили ее, однако большинство наложенных Розой швов держались, вероятно укрепленные целительной энергией Джека Эша. В голове отдавался ритм пульсирующей крови. Не было сил сделать хотя бы шаг. Может, яд оружия Коффина еще гулял по его венам? Так хотелось немного отдохнуть – ведь он уже довольно далеко отошел от прохода Грэффи. С желанием уснуть невозможно было бороться.

Макс лег в высокую траву, убаюкиваемый журчанием бегущей воды и приятным жужжанием насекомых, и смежил тяжелые ноющие веки. Спать. Тело налилось умиротворением и покоем. Макс больше не чувствовал конечностей.

Серебристый свист разбудил его, как удар. Макс открыл глаза, не очень понимая, приснилось это ему или нет. Что-то быстро промелькнуло у его лица. Насекомое? Его инстинкты били тревогу, заставляя насторожиться и сбросить охватившую его дрему. Ему прекрасно было знакомо это чувство – за ним наблюдали, замышляя напасть.

Макс поднял голову с травы и огляделся. Насекомых было не слышно, они словно пропали. Воздух дышал опасностью. Свист раздался снова, Макс издал сдавленный крик – что-то царапнуло его щеку. Маленькая, как шип, стрела упала ему на колени. Затем другая запуталась в волосах, а третья проткнула рубашку. Несомненно, его атаковали – безоружного и обессиленного. Единственным выходом было бежать, но это было абсолютно невозможно. Макс с трудом сел и увидел прямо перед собой перекошенное лицо маленького, похожего на человека, существа. Его кожа была зеленой, покрытой странными колючими бугорками, и он что-то гневно тараторил. Лицо существа напоминало орех, из которого глядели вырезанные черты горгульи, хотя брови были очень подвижны. В одной тонкой ручке оно держало деревянную булаву, в другой – деревянный дротик, которым и тыкало Максу в торс. Макс поднял руки в жесте, который, он надеялся, будет истолкован как подчинение.

– Я не причиню вам вреда, – сказал он. В данных обстоятельствах это прозвучало просто забавно. Макс заметил двадцать или около того окруживших его маленьких существ; они грозно размахивали своим оружием и издавали воинственные крики. Многие держали в руках стреляющие дротиками духовые трубки, то и дело поднося их к безгубым ртам. Их брови тряслись и извивались, как обезумевшие гусеницы.

– Порпоррум, – сказало первое существо, которое, безусловно, было главным.

Макс вспомнил рассказ Дженни о лесных духах. Интересно, существо назвало свое имя, чтобы представиться? Макс решил, что можно попробовать успокоить компанию, и медленно поднялся на ноги, держа руки ладонями вверх.

– Я – Макс Сильвер-Скин, – сказал он. Существа заскакали вверх и вниз, явно возмущенные его наглостью, издавая раздирающие уши крики. Главный дух снова произнес:

– Порпоррум, – и метнул дротик прямо в Метку Ведьм.

Макс, согнувшись в судороге боли, упал на колени. В тот же миг тараторящие существа ринулись вперед немыслимо высокими прыжками. Они кололи его дротиками, раня и царапая кожу, покрывая ее горящими ссадинами.

– Эшенская мерзость! – кричали они, брызжа ему в лицо зловонной зеленой слюной.

Макс нащупал магический камень – единственную вещь, которая могла бы сойти за оружие. Он совершенно не представлял, что будет с ним делать, но прежде чем этот странный народец разорвет его на кусочки, нужно попробовать оба символа в надежде, что хоть один сработает ему на пользу. Но не успел Макс достать кристалл, как вдруг над полями раздался громкий мелодичный крик. Все Порпоррумы мгновенно замерли и потом заверещали еще громче. Макс услышал звук, который было невозможно спутать ни с каким иным, – звук пущенной стрелы – и одно из существ упало на спину, изумленно охнув: из груди виднелось оперение пронзившей его стрелы. Быстрая темная фигура прыгнула на Макса с воинственным кличем. Единственным впечатлением была легкость, почти невесомость фигуры и ее грациозность, летящий плащ и развевающееся знамя волос. Брови Порпоррумов высоко взлетели, и сами они, возбужденно вереща, начали отпрыгивать назад, отступая в траву; некоторые даже обмочились от страха. Макс глубоко вздохнул и опустил голову, в попытке собраться с мыслями.

Маленькая рука обвила его плечи, обжигая жаром. Он невольно вздрогнул и посмотрел в напоминающее эльфа лицо Дженни Эш. Она склонила голову набок:

– Хорошо, что я решила дожидаться тебя здесь поблизости, – сказала она.

– Я невероятно рад тебя видеть, – ответил Макс, – как видишь, я встретил Порпоррумов.

– Мм-м, – Дженни устроилась рядом с ним. – Они построили проход грэффи. Могу только предположить, что ты украл их сокровище.

Макс кивнул.

– Да, – он нахмурился. – Там случилась одна странная штука…

– Расскажешь мне позже, – оборвала его Дженни. – Нужно отвести тебя в безопасное место. Я напугала Пор-поррум, но они скоро придут в себя и осмелеют. Когда они перестанут в ужасе скакать друг по другу, они вспомнят, что я была одна. Пойдем, вставай. Я помогу тебе.

Макс облокотился на Дженни, и они медленно тронулись по пути к Поляне Статуй. Для такого маленького и хрупкого создания она оказалась поразительно сильной. По дороге Дженни рассказала, что раньше Порпоррумы принадлежали их семье.

– В те времена, когда Эшены управляли Шрилтаси, Порпоррум сторожили диких животных – грэффи и гибболдов – дрессировали их для охоты и для охраны домов, – она вздохнула. – Но теперь они нам не подчиняются и не признают нас. Мало того, они повернули наших священных животных против нас, и только врожденная трусость Порпоррумов удерживает их от нападения на Эшхолм.

Макс с минуту помолчал.

– Возможно, животные не так глупы, как те, кто считаются их хозяевами.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я был в лабиринте, с Меткой кое-что произошло. Она… снова ожила. Засверкала серебром. Грэффи сразу успокоились. Я уверен, они просто позволили мне забрать Коготь. Будто что-то внутри меня показалось им знакомым.

– Да, – возбужденно кивнула Дженни. – Это говорит в пользу их ума. Это отличный знак, Сэр Лис. Это должно взбодрить тебя.

Макс грустно рассмеялся:

– Меня взбодрит только лечение твоего брата. Я бесполезен в таком состоянии.

– Я тоже могу так лечить, – кокетливо заметила Дженни, – а также знаю массу других магических вещей. Я могла бы поразить тебя.

– Не сомневаюсь, – ответил Макс. Он из последних сил держался на поверхности сознания. Боль в ноге была адской, а бурление и жар над сердцем затрудняли дыхание. Заметив это, Дженни попыталась разговорить Макса.

– Расскажи мне, что случилось в лабиринте, – попросила она.

Макс рассказал и затем добавил:

– Когда я хотел использовать символ, чтобы увеличивать или уменьшать объекты, – я не знал как. Символа недостаточно – как направлять камень, чтобы добиться нужного эффекта?

Дженни выглядела удивленной.

– Разве в этом есть необходимость? Ты просто вкладываешь свое намерение в камень, когда изображаешь знак. Прости, я думала, ты это понял.

– Надо было уточнить этот момент заранее.

– Не согласна – если бы ты уменьшил всех грэффи, то как бы ты узнал, что они реагируют на тебя именно таким образом, как они это продемонстрировали? Все происходит, как и должно. Судьба работает на тебя.

Прибыв на место, они не обнаружили там Джека Эша. Статуя Менни, казалось, смотрела на Макса с укоризной.

– Нужно немедленно оживить его, – настаивал Макс.

– Ты такой нетерпеливый, – улыбнулась Дженни. – Позволь мне привести Джека. Он спит в Эшхолме, мечтая о русалках. Он не услышит мой зов – он слишком увлечен, мне придется лично идти будить его, – она встряхнула головой в забавной досаде. – Кроме того, нужно подлечить твою ногу и, думаю, нам всем вместе следует рассмотреть артефакт. У нас есть части Совы, но никто из нас не знает, как их собрать воедино.

Она усадила Макса на траву, чтобы он оперся спиной на ногу одной из статуй.

– Тебе нет смысла тащится со мной в Эшхолм. Подожди здесь и отдохни. Тут ты в безопасности. Я скоро вернусь, и тогда мы с Джеком поработаем над тобой.

Максу почудился некий оттенок сладострастия в последней фразе, но он чувствовал себя таким слабым и больным, что ничего не ответил.

– Поторопись, – только и смог сказать он. Оставшись в одиночестве, Макс ощущал дискомфорт от поддерживающей его спину статуи – как предполагалось, живого тела. Он отодвинулся и устроился на траве, опершись на локти. Единственная птичка выводила трели высоко в ветвях над головой. Снова стала охватывать дремота. Глаза закрывались сами собой.

– Менни, ты так мне нужен здесь, рядом, – сказал он статуе своего друга, стоящей напротив. – Мне нужны твое руководство и твоя забота.

Лицо статуи выразило удивление. Несомненно, Менни мог его слышать. Макс встряхнул головой и краем глаза заметил отблеск янтаря. Вроде бы со стороны статуи. Макс моргнул и увидел, что кольцо, которое он оставил Эше-нам, надето на каменный палец Менни. Зачем Джек оставил его на виду? Озадаченный, Макс медленно поднялся на ноги. Перед глазами плыли цветные пятна. Может, ему показалось? Но нет, вот оно, кольцо. Макс взял его в руки и достал жадеитовый Коготь из кармана. Как их совместить? Он почувствовал легкое движение Когтя. Или нет? Но изящная каменная завитушка действительно извивалась в пальцах, словно стремясь куда-то и желая чего-то.

Инстинктивно, Макс прижал Коготь к кольцу. В тот же момент Коготь дернулся и вошел в кольцо. Макс был настолько поражен, что уронил предметы на траву. Каменная птичья лапка проползла внутрь кольца еще немного и непостижимым образом стала сливаться с медным пером оправы и янтарной бусиной. В течение нескольких минут вся эта непонятная смесь была окутана странным облаком, испускала дым и едкий запах вердиг-риса.[8] Затем из облака вылетел оранжевый язык пламени, и снова все успокоилось – на траве трепетало кольцо, в котором словно билось что-то живое. Максу не хотелось его трогать. В камне что-то шевелилось, словно хотело освободиться.

Макс отступил на шаг назад. Тут же из кольца выпорхнуло крохотное создание. Сова. Ее перышки были металлическими, словно отлитыми из меди. С высоким резким звуком птичка взлетела вверх. Она была не крупнее шмеля. Макс поднял руку, чтобы птичка не влетела ему в глаза. Но вместо этого сова села к нему на палец, выпустив крошечные коготки. Макс поднес руку поближе к лицу, разглядывая малютку. Она была совершенна до мельчайшей детали и тоже глядела на него своими желтыми круглыми глазами. Сова расправила крылышки, будто хотела что-то сказать.

– Что мне делать с тобой, крошка? – прошептал Макс. – Как ты можешь мне помочь?

Сова только повернула голову и мигнула.

– Оживи моего друга, – попросил Макс, – вон там. Сова не пошевелилась. Макс почувствовал, что что-то

не совсем так. Сова должна была быть больше. Бессознательно достав магический камень – «Просто вкладываешь свое намерение…» – Макс изобразил символ и направил кристалл на птичку.

– Обрети свои истинные размеры, – проговорил он. Сова издала низкий крик и взлетела.

Она росла прямо на глазах, словно впитывая в себя субстанции прямо из воздуха. Ее крылья трепетали, глаза уставились на Макса, исполненные древней мудрости. Сова гремела и сверкала во всей своей механической красоте – точно как живая сова, только вылитая из металла. Макс исполнился такого трепета, что боролся с желанием упасть на колени. Сова описала над ним круг. Ее крупное тело держалось в воздухе с неестественной легкостью. Макс почувствовал движение в руке и увидел, что магический камень начал пульсировать. Поднеся его поближе, он заметил, что на одной из граней появилось выжженное изображение символа Совы Войны – старинного тотема Клана Меди. Сова подлетела к Максу, крылья медленно рассекали воздух. Чувствовался сильный запах вердигриса. Птица вытянула вперед одну лапу и положила хищные когти на грудь Макса. Он почувствовал сжатие внутри, но затем пришло успокаивающее ощущение прохлады. Он не чувствовал боли, до тех пор пока Сова не убрала лапу. Когда он научился жить с этой болью? Посмотрев на Сову, он сказал:

– А теперь оживи моего друга. Посмотри на него. Лети!

Птица немедленно повиновалась. Она подлетела к одной из статуй и села к ней на плечо, пристально глядя на Менни сияющими янтарными глазами. Кожу Макса закололо. Он чувствовал силу, исходящую от Совы. Было ясно, что она пытается исполнить его волю, но поначалу ничего не происходило. Макс заподозрил было, что Эше-ны обманули его, рассказывая о свойствах артефакта, однако он не успел додумать эту мысль, поскольку Менни мигнул.

Макс почувствовал неимоверное облегчение и громко рассмеялся. С Менни рядом никакая опасность уже не была столь угрожающей и никакая задача – слишком трудной. Сквозь каменную кожу друга начал проступать цвет, он снова мигнул, потом улыбнулся, узнавая Макса, и открыл рот, чтобы что-то сказать. Но вдруг его глаза расширились, словно от ужаса. Он смотрел за Макса, за его спину.

– Менни? – закричал Макс. – Что?… – и повернулся назад. Но прежде, чем он успел что-либо увидеть, тяжелый удар по голове свалил его на землю.