Серебряные фонтаны. Книга 2

Глава тридцать девятая

Наконец я вышла из оцепенения и побежала за Лео, но он был уже далеко, на полпути к дому, и не оглядывался назад. Дождь намочил тропинку, я поскользнулась и чуть не упала, но не замедлила бег, и увидела, как Лео входит в боковую дверь. Я стряхнула капли дождя с волос и, задыхаясь, вбежала следом. Однако когда я достигла холла, дверь библиотеки уже закрылась за ним. Зверь укрылся в своем логове.

За все годы семейной жизни я только дважды решалась потревожить там Лео без приглашения – но сегодня я не колебалась. Открыв дверь, я увидела, что он сидит, сгорбившись в кресле и глядя в пустой камин. Наверное, он слышал, как я вошла, но даже не оглянулся. Закрыв за собой дверь, я подошла к Лео и встала перед ним.

– Ты ошибся, Лео – я была именно в таком отчаянии.

– Что? – поднял он голову.

– Если бы ты спросил меня сам, я ответила бы «да». Мгновение он рассматривал меня, затем отвернулся.

– Я не верю тебе.

– Это правда.

Он потряс своей большой головой.

– Ты закричала «Нет!» Когда ты поняла, что это был я, то выкрикнула «Нет!».

Я задержала дыхание – нужно было успокоиться, чтобы объяснить, убедить.

– Лео, я выкрикнула «Нет!» не потому что это был ты, а потому, что это был не он. Ведь я ждала его. Мне даже послышались его шаги – на самом деле это были шаги мистера Уоллиса, но я подумала, что это шаги Фрэнка. Я воображала, что сзади меня стоит Фрэнк, что это он женится на мне – и когда услышала вместо его голоса твой, то, конечно, закричала «Нет!»

– Когда услышала мой голос, – горько сказал Лео. Он не верил мне, он не понимал меня.

– Лео, – попыталась я снова, – если бы я заранее знала, что это ты, если бы ты сам спросил меня, я ответила бы «да». Я носила внебрачного ребенка, я отчаянно желала, чтобы он был законным, ты это знаешь.

По легкому движению плеч Лео я поняла, что он это знал. Он отмахнулся от меня, но я продолжала убеждать его. Все его тело снова напряглось, он упрямо ответил:

– Но я слышал твое «Нет!», я слышал тебя, – это было упорство отчаяния.

Я продолжала ласково и терпеливо объяснять ему:

– Это в первое мгновение, когда я ожидала, что услышу голос Фрэнка. Но затем, когда мою руку вложили в твою, я почувствовала волосы, волосы на твоей руке, и поняла, что это ты. И поэтому я ответила «да», я уже знала, что вокруг меня происходит.

Лео молчал. Затем он медленно выговорил:

– Но знать – это еще не соглашаться. Когда я услышала это, все стало очень просто.

– Тогда я соглашаюсь сейчас, – тихо сказала я. – Дай руку.

Опустившись на колени у кресла Лео, я взяла его руку, покрытую черными волосами, в свои руки и сказала:

– Я, Эми, беру тебя, Леонидас Артур Гектор, в законные венчанные мужья. Я буду с тобой отныне и впредь, в радости и горести, в богатстве и бедности, в здоровье и болезни. Я буду любить, и лелеять тебя, почитать тебя, повиноваться тебе до смертного часа. Клянусь тебе в этом. – Я склонилась к его руке и прижалась щекой к черной шерсти на ее тыльной стороне.

Я почувствовала щекой, что Лео задрожал всем телом. Он не переставал дрожать, пока я не подняла голову. Его искривленное плечо было неуклюже согнуто, чтобы было удобнее смотреть вниз на меня. Я улыбнулась ему, но он не улыбнулся в ответ, а просто продолжал смотреть мне в глаза.

– А теперь поцелуй свою невесту, Лео, – радостно сказала я.

Медленно, неохотно, он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, но я повернула голову, и наши губы встретились, а я обняла его. Губы Лео были мягкими, теплыми и нежными, я некоторое время прижималась к ним, затем отстранилась и сказала:

– Вот теперь, мой Лео, мы женаты по-настоящему, – отпустив его, я встала на ноги, Лео тоже встал. Он выглядел так, словно только что проснулся, поэтому я заторопилась: – Смотри, дождь прошел, над кедром появился кусочек голубого неба. По-моему, к чаю появится солнце. А сейчас мы пойдем и полюбуемся твоими розами.

Наконец Лео заговорил:

– Твоими розами, – поправил он меня. – Я дарю их тебе, и все остальное тоже.

– Нашими розами, Лео, – решительно сказала я. – Идем, однако.

До конца дня я чувствовала себя очень спокойной. Я все еще любила Фрэнка, с этим ничего не поделаешь, но я любила Фрэнка и до рождения Флоры – но все же это не остановило бы меня от замужества с Джо Демпстером, если бы он согласился взять меня в жены. И тем более это не остановило бы меня от замужества с Лео. Если бы он пришел и сделал мне предложение, я была бы изумлена, смущена, напугана – но все равно согласилась бы выйти за него замуж, ради своего нерожденного ребенка. А, поженившись, мы мало-помалу привыкли бы жить вместе, точь в точь, как и сейчас.

Нет, проблема была не в самой женитьбе, а в том, как она получилась. Лео был прав – ему следовало бы спросить меня самому. Вместо этого ошибка доктора дала мне надежду, оживила драгоценнейшую мечту – и возмущение ее потерей не позволяло мне задать себе жизненно важный вопрос, вплоть до сегодняшнего дня. Затем я поправила себя – мне мешало не возмущение потерей, а сама мечта. Мне хотелось верить в свою мечту, хотелось верить, что если бы Фрэнк был свободен, то пришел бы спасти меня. Только известие о девушке из Пеннингса, заставило меня наконец взглянуть в лицо правде о прошлом.

Я ошибалась, считая, что прошлое не изменишь. Конечно, случившееся, не переделаешь – не так, как в калейдоскопе Флоры, где кусочки цветного стекла можно вытряхнуть и заменить новыми – но калейдоскоп прошлого тоже можно повернуть и увидеть случившееся под новым углом. Те же самые кусочки стекла будут выглядеть по-другому, если взглянуть на их иначе. Я хотела видеть только один узор, – в котором Фрэнк пришел бы меня спасти, если бы имел возможность. Словно Клитии, мне хотелось верить, что мой солнечный бог совершенен. Даже прощая ему провинности, я внушала себе, что он непогрешим, но такое самовнушение держалось только на том, что я внушала себе еще одно – будто во всем виноват мой муж, который был человеком с изъянами.

Я заулыбалась, потому что Лео, конечно, был с изъянами, как и все мы – но это не отвратит меня от любви к нему, потому что он был так достоин любви и так нуждался в ней. И теперь я могла дать ему любовь свободно и добровольно.

Когда я пришла в детскую, Лео уже был там и сидел на диване. К одной его руке прижималась темная головка, к другой – светлая, сам он читал дочерям сказку на ночь. Я остановилась на мгновение, глядя, на эту светлую головку, у которой все-таки было имя, вопреки моему греховному безрассудству. Волна чистой, незапятнанной благодарности охватила меня, когда я поняла великодушие того дара, который сделал мне Лео.

Лео, как обычно, дожидался меня перед ужином в холле. Этим вечером он тщательно оделся – высокий воротничок, жесткий галстук-бабочка, белый накрахмаленный жилет – все сияло, сверкало белизной, тогда как фрак и зауженные брюки были черны как ночь. Он выглядел просто великолепно. Я взглянула на его сильное, рельефное лицо и улыбнулась. Однако Лео, не улыбнулся в ответ.

– Пойдем, Эми? – спросил он. Еще до того, как он расправил салфетку, я догадалась, что у него на уме. Мое сердце упало. Неужели к нему вернулись сомнения? Неужели я так и не убедила его?

Когда мистер Тимс оставил нас наедине с супом, Лео сказал:

– Эми, ты и представить не можешь, какую тяжесть сняла сегодня с моих плеч, – он не поднимал на меня взгляда. – Но... – я видела, с каким трудом даются ему слова. Наконец, он запинаясь выговорил: – Но... брак существует для рождения детей...

Я постаралась скрыть волнение в голосе:

– Да, Лео, так говорится в книге псалмов.

– Я... Плевал я на книгу псалмов, я забочусь о тебе, – мое волнение затихло, ведь Лео беспокоился за меня. Затем до меня дошло, что он пытается сказать больше: – Я забочусь о твоих желаниях, поэтому... если этой ночью ты хочешь... – после этих слов мое волнение вспыхнуло словно пламя. Лео тихо сказал: – Я вижу ответ на твоем лице.

– Пожалуйста...

– Тогда я попытаюсь.

Улыбнувшись, я наклонилась вперед, взгляд Лео упал на мою грудь и задержался там. Я засмеялась от радости и сказала ему:

– Это будет хорошо и правильно, – как раз сегодня, в день нашей свадьбы.

И наконец лицо Лео запылало влечением. Больше мы почти не разговаривали, Лео только сказал мистеру Тимсу после десерта:

– Мы с ее светлостью сегодня будем пить кофе в этой комнате.

Я кивнула в знак согласия. Лео залпом выпил обжигающий кофе и поднялся на ноги.

– Давай прогуляемся немного в парке, – предложил он.

– Тогда я позову Неллу, – ответила я. Я не успела выпить свой кофе, но Лео, не заметил этого, а мне было все равно.

Мы гуляли бок о бок по темным тропинкам. Солнце еще не зашло, но постепенно тени в парке становились длиннее, а воздух прохладнее. Я задумалась о следующем годе, о том, что, возможно, в это время я уже буду держать на руках младенца, а перед этим будут спокойные месяцы вынашивания жизни в чреве. Так много было смертей, так много людей погибло за последние годы, и я хотела выносить новую жизнь. Это было вовремя.

Когда мы подошли к фонтану и «Розе Гарланд», Лео начал спускаться вниз, а я задержалась, чтобы поглядеть на окружающие меня розы в разгаре цветения. Он остановился и оглянулся, дожидаясь меня. Из-за того, что он, был на несколько ступенек ниже, я смогла заглянуть ему в глаза и увидела, что они полны желания – и неуверенности.

– Все будет хорошо, Лео, не бойся, – подбодрила я его.

– Возможно... ребенка не будет... – запинаясь, сказал он. – Женщины не всегда зачинают... когда им этого хочется.

Я улыбнулась ему, затем взяла его руку и крепко прижала к своему животу.

– Оно готово, мое чрево готово для семени.

Лео вздрогнул всем телом и отдернул руку, словно мой живот обжег ее.

– Нам пора идти в постель, мой Лео, – решительно сказала я. – Нелла! – она оглянулась, удивившись, что ее обычная прогулка оказалась такой короткой, нехотя повернулась и затрусила рядом с нами. Ни Лео, ни я не разговаривали, пока не вернулись в дом, все мои мысли и чувства были только о том, что должно было произойти.

Мы пошли прямо наверх.

– Не задерживайся, Лео, – сказала я у своей двери. – Я буду ждать тебя.

Повернув ручку, я вошла внутрь и быстро разделась, но не успела надеть ночную рубашку, как услышала стук в дверь гардеробной. Я натянула рубашку, завязала пояс и позвала:

– Входи!

Лео был еще полностью одет. Когда я подошла к нему, он отпрянул:

– Нет, Эми, извини – я не могу. Я не могу дать тебе то, что тебе хочется. – Его плечи были опущены, все прежнее мужское желание, влечение, возбуждение исчезло, выметенное страхом. Его серые глаза безнадежно смотрели на меня. – Я поглядел в зеркало и увидел – себя.

– Доктор Маттеус сказал, что уверен... – напомнила я.

– Я знаю, и мой рассудок верит его словам, но тело отказывается верить. Я не могу этого сделать. Я слишком уродлив.

Слишком уродлив. Но моя Роза, моя совершенная Роза, спящая наверху в детской, доказывала, что Лео ошибается. Поэтому я заговорила с ним ласково, как с испуганным животным, да он и вправду походил на огромного, печального медведя.

– Не бойся, мой Лео, я помогу тебе.

– Но ты не сможешь...

– Очень даже смогу, – я говорила спокойно и уверенно.

– Я даже не могу заставить себя раздеться, – беспомощно пробормотал он.

– Тогда я тебя раздену. Садись, – он ошеломленно огляделся вокруг, а я принесла ему крепкий стул с прямой спинкой, на который вставала, когда мне нужно было что-нибудь достать с верхней полки шкафа – Лео был крупным, тяжелым мужчиной. – Вот, садись сюда.

– Но, Эми...

– Ты просто сиди. Тебе не нужно больше ничего делать.

Лео сел, его руки бессильно повисли по сторонам стула. Я подошла ближе и стала снимать его галстук-бабочку. Бросив галстук на пол, я приказала:

– А теперь наклони голову, я расстегну кнопку сзади. Лео послушно наклонился вперед, а я склонилась над ним, моя грудь задела его лицо. Когда кнопка была расстегнута, я осторожно, но уверенно наклонила его голову набок, чтобы снять остальное. Высокий белый воротничок полетел на пол вслед за галстуком, и я увидела темную поросль волос на шее Лео. Мое дыхание участилось, я стала расстегивать кнопки его белого накрахмаленного жилета. Я быстро сняла жилет и стала возиться с мелкими пуговками рубашки, но на третьей не могла удержаться – откинула полы и приласкала теплые волосы на груди Лео. Гладя и лаская их, я заглянула ему в глаза, которые были так близко, и сказала:

– Мне так нравятся эти волосы, мой Лео, – я нежно поцеловала его в кончик носа, и мои пальцы заторопились – четвертая, пятая, шестая, седьмая пуговица – пока, наконец, все эти шелковистые волосы не показались на свет. Я зарылась в них лицом, целуя, лаская Лео, чувствуя быстрый стук его сердца под своими губами.

Я собиралась снять его пиджак, но рука Лео остановила меня. Тогда мои пальцы потянулись к его подтяжкам, расстегнули их, а затем двинулись к пуговицам его брюк.

– Эми... – протестующе пробормотал Лео, но я не собиралась позволить ему остановить меня сейчас. – Эми, это бесполезно, я не могу заставить свой...

Я приложила палец к его губам.

– Тс-с, этим вечером он не твой. Твой член, он – мой, и сделает все, что я скажу ему, а ты просто смотри и жди. Но сначала нам нужно снять твои брюки. Встань.

Он послушно встал, а я стала стягивать с него черные вечерние брюки вместе с висящими на них подтяжками. Скоро все это свалилось на пол, вместе с подштанниками. Покрытые черными волосами ноги Лео были крепкими, словно два молодых дубка.

– Мои туфли...

– Я разую тебя, – улыбнулась я. – Носки не снимай – ночь холодная, лучше держать ноги в тепле. А теперь садись опять. – Лео сел, а я опустилась перед ним на колени. – Не бойся, у тебя все получится, – ласково заверила его я, но он все еще боялся. Я понимала, что не должна торопить его. Сначала я просто стояла на коленях и гладила шелковые завитки волос на плоском животе Лео, но затем подвинулась поближе к члену, чтобы легонько приласкать его. Он уже стал полнее и слегка распрямился, словно признал меня еще до того, как я прикоснулась к нему. – Не пугайся, мой Лео, я не сделаю ему больно, – говоря это, я опустила пальцы в теплое гнездо волос, осторожно раздвинула их и стала поглаживать член – и, наконец, он ответил мне, словно цветок, поднимающий головку к солнцу. Между моими ласкающими пальцами произошло чудо – обещание новой жизни лежало в моей ладони, нежное, как шелк, и крепкое, как дуб. И оно ожило для меня.

Я наклонилась и поцеловала пухлую головку, а она подскочила от удовольствия и возбуждения у меня в руке. Я еще раз поцеловала ее, затем развязала пояс и взобралась на колени к Лео.

– Держи меня, Лео. Я помогу тебе ввести его внутрь, – и Лео удерживал меня, пока я бережно вводила его наполненный член между своими бедрами, в теплое радушие своего лона. Наконец моя голова оказалась напротив головы Лео, и я улыбнулась, глядя в его серые глаза: – Видишь, все прекрасно? – он смотрел на меня так, словно не мог поверить в это, а я поцеловала его в кончик носа и придвинулась поближе, так, чтобы мы полностью соединились. Я чувствовала в себе член Лео, теплый и полный обещания, и потянула его в себя, сжимая так крепко, как только могла – и услышала стон наслаждения Лео. Я медленно расслабилась, отодвинулась чуть-чуть, и, наконец, бедра Лео шевельнулись, снова заводя член глубоко в меня. Я засмеялась и сжала его покрепче, и снова засмеялась, увидев удовольствие на лице Лео.

Теперь мы ритмично двигались вверх-вниз на стуле, словно танцевали. Я чувствовала, что толчки Лео становятся все сильнее и сильнее, делаясь настолько сильными, что на мгновение я даже испугалась, но затем прогнала страх и отдалась силе извержения его семени. Когда он давал мне этот дар, которого я так желала, мы крепко обнялись, а я прижалась ртом к его рту, чувствуя, что все мое тело вспыхнуло огнем, неугасимым жаром – и закричала от остроты этого наслаждения. Когда все кончилось, я поникла на грудь Лео и обессиленно укрылась в его надежных руках.

После этого мы оба очень застеснялись. Я слезла с Лео, и быстро запахнулась поплотнее в ночную рубашку. Лео повернулся ко мне спиной и поспешно стал собирать одежду с пола. Он уже уходил, когда я окликнула:

– Лео?

– Да? – ответил, он не оглядываясь.

– Ты придешь ко мне приласкаться? Все еще не глядя на меня, он ответил:

– Да – если можно, – и торопливо скрылся в дверях гардеробной.

Пока его не было, я надела пеньюар и поправила волосы, затем выключила свет и легла в постель. Лео пришел в пижаме и улегся рядом со мной. Сначала мы лежали, не прикасаясь, друг к другу, но затем я повернулась к нему, а он – ко мне, и мы обнялись. Не разжимая объятий, мы заснули.