Серебряные узы

1

Въехав в ворота усадьбы Бэрдсли, Джоанна повела машину по широкому и плавному изгибу подъездной дороги, и сердце ее забилось чаще обычного. Всю дорогу из Суррея, от самого дома, она старалась не думать о приеме, который ее ожидает. И вот наконец настал момент истины.

Расправив плечи, Джоанна подошла к огромной дубовой двери. Не успел замереть в отдалении звонок, как дверь открылась и показавшаяся на пороге пожилая женщина встретила ее вопросительным взглядом.

— Меня зовут мисс Лэндон, — сказала Джоанна. — Мистер Уэзерби ждет меня.

Женщина нахмурилась.

— Нет, мисс. Мистер Уэзерби ожидает мистера Лэндона.

— Да-да, моего отца. Но я все объясню мистеру Уэзерби.

Джоанна искренне надеялась, что в голосе ее уверенности больше, чем в душе.

— Я, право, не знаю, — женщина была явно озадачена. — Ну что ж, входите.

«Прием не слишком радушный», — подумала Джоанна, входя в дом вслед за этой женщиной с непритязательными манерами. Холодок дурного предчувствия пробежал у нее по спине.

Женщина — должно быть, экономка — провела ее в гостиную, изящный вид которой несколько успокоил Джоанну. На великолепной, шелковисто блестевшей мебели лежал отпечаток многолетнего заботливого ухода, а глубокие кресла и канапе, обтянутые ситцем с выцветшим зелено-голубым узором, перекликались с заоконным пейзажем.

Джоанна обернулась к экономке, и ее выразительное лицо осветилось очаровательной улыбкой.

— До чего роскошная комната!

Лицо женщины заметно смягчилось.

— Вы правы. Да и весь дом прекрасен.

— Вы, должно быть, давно здесь работаете?

— Уж сорок лет с лишним. Начинала когда-то простой посудомойкой. — Глаза ее внезапно заблестели, губы дрогнули. — Прошу прощения, мисс Лэндон, но мне до сих пор не верится, что старый хозяин умер. Вот уж кто был настоящим джентльменом.

Джоанна успела проникнуться симпатией к этой женщине и, чтобы хоть как-то ее утешить, сказала:

— Для вас это, должно быть, и впрямь большое горе. Но ведь сына его вы, наверное, любите не меньше.

Эта фраза вышла у нее скорее утвердительно, чем вопросительно, но тон женщины сразу же неуловимо изменился.

— Наследник — не сын его, а племянник. Мистер Грант Уэзерби.

Она указала Джоанне на кресло.

— Пожалуйста, подождите его здесь.

С этими словами она вышла из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Когда экономка заговорила о племяннике, в голосе ее послышались едва уловимые враждебные нотки. Очевидно, особенным ее расположением наследник не пользовался.

Джоанну вновь стали одолевать недобрые предчувствия. Кто знает, позволит ли ей этот Грант Уэзерби провести оценку серебра вместо отца? Те несколько дней, что она готовилась к поездке сюда, вопрос этот не давал ей покоя.

Контракт был подписан два месяца назад. А три недели спустя сердечный приступ за считанные дни свел ее отца в могилу. Мать была так убита горем, что улаживать все проблемы Джоанне пришлось в одиночку. Сперва она собиралась написать в усадьбу о том, что произошло, и попросить позволения самой провести оценку. Но Джоанна понимала, что в этом случае едва ли придется рассчитывать на успех. Ее отец был признанным экспертом и имел отличную репутацию, а она — хотя работа с дочерью приносила отцу удовлетворение и доставляла большую радость — для окружающих она была никем.

Старинные вещи Джоанна полюбила в том возрасте, когда другие девочки обычно играют в куклы. Когда отец заметил, что она на лету схватывает факты и даты — а ведь нет ничего важнее, если имеешь дело с клеймами или подписями мастеров, — он принялся поощрять интерес Джоанны к своему делу, по-настоящему поверив в ее способности. И все же раньше она всегда могла опереться на его опыт оценщика и обширные познания, чтобы восполнить собственные пробелы. Так что было в высшей степени маловероятно, что новый хозяин усадьбы вообще станет слушать двадцатичетырехлетнюю дочь эксперта, к которому он обратился за помощью.

Прекрасно это понимая, Джоанна все же решила попытать счастья и явиться в усадьбу без предупреждения. Она отдавала себе отчет в том, что для нее это серьезное испытание: самостоятельно проводить такую крупную оценку ей еще никогда не приходилось.

Спокойно сидеть на одном месте и ждать она не могла. Прохаживаясь по комнате, она с любопытством разглядывала огромные стеклянные шкафы, заставленные книгами в тисненых кожаных переплетах, серебром и хрусталем, и изящные холсты и акварели на стенах. Взяв с небольшого столика серебряный подсвечник — именно такой, подумала она, был, наверное, у крошки Вилли Винки, — она перевернула его, чтобы прочесть надпись на клейме. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату размашистым шагом вошел высокий мужчина в темно-зеленых вельветовых брюках и подобранном к ним в тон свитере. Он был значительно моложе, чем она думала: лет тридцати пяти, не больше.

— Очевидно, здесь какое-то недоразумение…

Несмотря на безукоризненный английский выговор, его вполне можно было принять за иностранца: высокие скулы, тонкий орлиный нос, темные глаза, казавшиеся почти черными, и такого же цвета волосы, слегка отпущенные на затылке.

Что ж, выходит, боялась она не напрасно. И все же Джоанна как можно более хладнокровно сказала:

— Меня зовут Джоанна Лэндон. Мой отец скоропостижно скончался, и я приехала, чтобы его заменить.

Его темные брови сурово сдвинулись.

— Замена мне не нужна. Я попросил взяться за это дело именно вашего отца, поскольку был наслышан о его профессионализме и великолепной репутации.

— Но я несколько лет проработала вместе с отцом, получила необходимое образование и провела не одну оценку, так что я знаю толк в этом деле. — Она кивнула на подсвечник, который все еще держала в руке. — К примеру, вот этот подсвечник времен короля Георга III был изготовлен серебряных дел мастером из семьи Хеннелов в конце семнадцатого века. Я также могу сообщить вам его точную стоимость и определить, сколько за него дадут на аукционе.

Зная, что ошибиться она не могла, Джоанна уверенно подняла на него глаза, но он лишь покачал головой.

— Об этом не может быть и речи…

— Но почему? — спросила Джоанна, возмущенная такой категоричностью. — Потому что я слишком молода или потому что я женщина?

В его глазах появился вдруг загадочный огонек. Твердый рот искривился в язвительной усмешке.

— О нет, против вашей принадлежности к слабому полу я ничего не имею, — многозначительно сказал он, с высоты своего положения оскорбительно-оценивающим взглядом окидывая всю ее гибкую фигуру — от темно-золотистых волос до туфель.

Джоанна покраснела от негодования, ее голубые глаза гневно вспыхнули. Она вызывающе вскинула голову:

— Я понимаю: вы не хотите, чтобы я оставалась в этих стенах, поскольку ждали моего отца. Но может быть, в деревенском пабе…

— Поверьте, в этом нет необходимости.

Те несколько мгновений, что он с каменным лицом разглядывал Джоанну, показались ей вечностью. Понимая, что от его решения зависит сейчас ее ближайшее будущее, Джоанна хладнокровно встретила его взгляд с гордо поднятой головой. И все же в серьезном выражении ее лица было нечто просительное.

— Пожалуй, я дам вам испытательный срок. Неделю. Но если вы мне не подойдете, я расторгну контракт.

Чтобы скрыть свое облегчение, Джоанна тут же направилась к двери.

— Замечательно. Я спущусь за вещами, — сказала она, возвращаясь к машине. Он возник рядом, когда она уже вынимала вещи из багажника.

— И надолго вы собираетесь здесь обосноваться? — с нескрываемым раздражением поинтересовался он, когда она вытаскивала пару чемоданов и кожаных сумок. Не обращая внимания на его слова, Джоанна вынула штатив и захлопнула багажник, после чего перекинула сумки через плечо.

— Мои фотопринадлежности, — пояснила она. — Я собираюсь сфотографировать все самые ценные предметы в вашем доме. Это входит в перечень услуг Джоанны Лэндон. Помните старинную поговорку? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Она направилась к дому, оставив его наедине с чемоданами.

— Я бы не торопился с выводами, а подождал результатов.

Опустив чемоданы на землю, он позвал экономку.

— Миссис Уилер! Проводите, пожалуйста, мисс Лэндон в ее комнату, — сказал он и скрылся в одной из многочисленных дверей, ведущих в обширный холл.

— Пожалуйста, сюда, мисс Лэндон. Нет-нет, вещи оставьте здесь, мой муж доставит их вам через несколько минут.

По великолепной лестнице из темного дуба экономка повела ее на галерею на втором этаже, открыла одну из дверей и вошла в комнату. Розовый цвет толстого ковра на полу преобладал и в цветочном узоре льняных занавесок, и в покрывале, подчеркивавшем тонкую деревянную резьбу кровати. Глаза Джоанны радостно заблестели.

— Никогда в жизни не спала в кровати с пологом!

Миссис Уилер понимающе улыбнулась.

— Раньше его сюда вешали, но он бы вам вряд ли понравился. К счастью, несколько лет назад хозяин велел его убрать — собирал здесь пыль, да и только.

Но миссис Уилер, явно заинтригованная, тут же вернулась к настоящему:

— Он все-таки позволил вам остаться?

— Дал неделю испытательного срока, — с грустной улыбкой сообщила Джоанна.

Женщина негромко рассмеялась, но от ее теплого, домашнего смеха на душе у Джоанны стало легче.

— Поздравляю вас, мисс. Вот уж никогда бы не подумала, что мистер Грант способен изменить свое решение. Когда я сказала ему, что вместо вашего отца явились вы, он был непреклонен и заявил даже, что не потерпит, чтобы ему подсовывали какую-то глупую девчонку. Конечно, он сказал это еще до того, как увидел вас: его отношение к хорошеньким женщинам беспристрастным не назовешь.

Джоанна подметила, что в шутливом тоне экономки сквозит скрытое неодобрение.

— Не беспокойтесь, миссис Уилер, я для него не хорошенькая женщина, а скорее стихийное бедствие. Но слова о моих способностях ему придется взять обратно.

— Вот и славно.

Она направилась к выходу, но у самой двери обернулась.

— Обед у нас обычно в семь, но я пришлю к вам Рози. Думаю, чашечка чая с дороги будет весьма кстати.

И она поспешила по своим делам.

Через несколько минут легкий стук в дверь возвестил о прибытии ее чемоданов.

— Добрый день, мисс.

Муж экономки был сед и поджар, как гончий пес: закатанные рукава его рубашки обнажали жилистые загорелые руки.

— Благодарю вас, мистер Уилер, — улыбнулась она.

— Берт, — представился он, косо ухмыльнувшись.

Джоанна уже убрала почти все свои вещи в объемистый гардероб и разложила по полкам комода, когда в комнату вошла молоденькая девушка. В руках она держала поднос с чаем и домашними булочками с джемом. Рози, на которой красовались яблочно-зеленая юбка и блузка, было лет семнадцать. Густая копна ее мелких каштановых завитков задорно подрагивала в такт движениям девушки в полном соответствии с ее характером. Улыбнувшись, отчего на каждой щеке у нее появилось по ямочке, Рози поставила поднос на столик.

— Вам налить, мисс?

— Да, Рози, пожалуйста.

Чувствуя на себе любопытствующий взгляд карих глаз, Джоанна взяла предложенную чашку.

— Ты живешь здесь?

— Нет, мисс Лэндон, в деревне. Я каждый день приезжаю сюда на велосипеде.

— Что ж, это удобно.

Девушка промолчала, и Джоанна спросила:

— Давно ты здесь работаешь?

— Всего несколько недель. Мистер Грант разговорился как-то с моим отцом, пока тот заливал ему бензин — мой отец ведь работает в гараже, — и когда он сказал мистеру Гранту, что я ушла из школы и сижу без работы, мистер Грант предложил, чтобы я приходила помогать миссис Уилер. Он просто замечательный — и такой красивый, ведь правда, мисс?

Рози явно была жертвой не в меру восторженного преклонения перед явленным ей во плоти идеалом мужчины.

— М-мм… — Джоанна не удержалась, чтобы не добавить: — По-моему, он не слишком похож на англичанина…

— Это оттого, что у него мать испанка — постойте, или мексиканка?

Рози наморщила лобик, но лицо ее тут же приняло прежнее беззаботное выражение.

— Ну, в общем, иностранка. Могу я что-то еще для вас сделать, мисс?

Покачав головой, Джоанна с улыбкой поблагодарила девушку, и та удалилась.

Испанка или мексиканка. Так вот, наверное, откуда эти высокие скулы — и взрывной характер! Вспомнив его раздражительность, Джоанна тут же приписала ее чужеземному происхождению.

С удовольствием выпив чаю, Джоанна разложила остальные вещи. Слабый запах лаванды, до сих пор не выветрившийся из вместительных ящиков туалетного столика и комода, заставил ее улыбнуться.

Обнаружив, что в ее апартаментах есть ванная комната, Джоанна разделась и погрузилась в роскошную ванну, надеясь, что ароматная горячая вода поможет ей как следует расслабиться не только после поездки, но и после сражения за право остаться в усадьбе. Только теперь она почувствовала, до чего были напряжены ее нервы.

Надеть Джоанна решила голубой костюм; юбка, великолепно подчеркивая изящную линию ее талии и бедер, элегантно облегала ноги при ходьбе. Распустив завязанные в узел волосы, рассыпавшиеся по плечам, она зачесала их за уши и прихватила черепаховой заколкой, открыв тонкие черты лица, великолепную линию подбородка и шеи, но главное — глаза, к которым и был подобран глубокий тон костюма.

Наконец она не без некоторого волнения спустилась вниз, не зная, куда направиться. По счастью, клиент уже ждал ее в холле.

— Надеюсь, вы неплохо устроились? — вежливо осведомился он, и Джоанна почувствовала, что от цепкого взгляда его темных глаз не укрылась ни одна деталь ее облика.

— Да, благодарю вас, мистер Уэзерби.

Он открыл дверь в столовую и, отступив в сторону, пропустил ее вперед. Отказавшись выпить, Джоанна прогуливалась вдоль стен, любуясь великолепной отделкой и картинами, а также машинально отметив бесценный персидский ковер. Когда же они наконец сели за стол, она с восхищением принялась рассматривать серебро и изысканные хрустальные бокалы тонкой работы.

На лице наследника застыла язвительная усмешка.

— Ваши друзья, должно быть, чувствуют себя не в своей тарелке, когда приглашают вас на ужин или к себе домой.

Поймав ее вопросительный взгляд, он продолжал:

— Зная о вашем особом таланте, они понимают, что в уме вы вычисляете остаток их банковского счета.

Джоанна покраснела от негодования.

— Что за нелепое предположение! Главное для меня — сами люди, а не то, сколько они стоят.

— Но ведь вот вы сейчас берете в руки этот бокал, зная, что ему нет цены, и, наверное, мечтаете, чтобы он был вашим?

— Вовсе нет! — презрительно возразила она. — Этот бокал нравится мне просто потому, что он прекрасно сделан. Отец научил меня ценить все произведения искусства и восхищаться мастерством их создателей.

Он насмешливо приподнял бровь.

— Милочка, а вы умеете произвести выгодное впечатление!

Джоанна покраснела, но решила не оставлять дерзкий намек без ответа.

— Странные вас, должно быть, люди окружают, мистер Уэзерби, раз уж вы так привыкли сомневаться в их честности.

Его сузившиеся глаза и сжавшиеся плотнее губы свидетельствовали о том, что на этот роз стрела угодила в цель. Джоанне это доставило несказанное удовольствие. Однако вскоре она расслабилась, стоило ему перевести разговор на общие темы. Он даже показал себя интересным и милым собеседником, покуда она не спросила, где он жил до приезда в усадьбу.

— В разных частях света, — лаконично ответил он. Когда же она мимоходом поинтересовалась: «А что же ваша семья, мистер Уэзерби? Она разве…», — он резко перебил ее:

— А не слишком ли вы любопытны, мисс Лэндон?

Она испуганно подняла на него глаза и, встретив его мрачный взгляд, с такой поспешностью опустила чашечку с кофе, что та со звоном стукнулась о блюдце.

— П-п-простите, — смущенно извинилась она. — Я просто хотела поддержать беседу…

— В таком случае постарайтесь впредь не касаться моей личной жизни, — наставительно произнес он. — Просто беда с этими женщинами! Все им нужно знать — лишь бы было о чем посудачить с подружками!

— Типичное проявление мужского эгоизма! Много вы о себе думаете, если возомнили, будто настолько обворожительны и неотразимы, что мне захочется с кем-то о вас беседовать!

Мрачное выражение тут же исчезло с его лица, а в глазах мелькнуло любопытство.

— Признаюсь, я несколько озадачен. Так, значит, вы не считаете меня обворожительным и неотразимым?

— Конечно же, нет.

Эти слова Джоанна произнесла почти не задумываясь и сразу же поняла, что угодила в ловушку, увидев, как губы его тронула усмешка, а в уголках глаз показались морщинки.

— Я ведь здесь не для того, чтобы выяснять это, не так ли? — сухо сказала она. — Я приехала сюда работать.

Убрав с колен салфетку, Джоанна положила ее на стол и поднялась с места, но он уже был на ногах и учтиво отодвигал ее стул.

— Вот именно, мисс Лэндон, — шепнул он ей на ухо.

Сознание его близости и дразнящие нотки в голосе заставили сердце Джоанны забиться чаще. Стараясь не показывать своего смущения, она произнесла: «Спокойной ночи» — и, надеясь, что улыбка ее была достаточно непринужденной, направилась к выходу. Но и после того, как он закрыл за ней дверь, его язвительная усмешка все стояла у нее перед глазами, когда она поднималась по лестнице. Как странно он себя ведет! Да и не он один, с удивлением подумала Джоанна. Ведь вот она — всегда была Доброжелательна и уравновешенна, но этот Грант Уэзерби — он словно высек из нее искры.

И все же она должна помнить, что он ее клиент, и не слишком-то распускать язык. Если она как следует его разозлит, то он может просто отправить ее упаковывать чемоданы, и тогда она потеряет контракт. Допустить же этого Джоанна не может — слишком многое в ее жизни зависит от этой сделки.