Серенада над морем

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Хелло, леди!

Оливия открыла глаза. Должно быть, она задремала после ленча. Она села.

— Илия, что ты тут делаешь?

— Мой отец работает здесь. — Мальчик показал на другую сторону поля, где рабочие сгружали оборудование с платформ.

Оливия испытала облегчение, узнав, что у греческого парнишки есть хоть один родитель. И все же она не могла удержаться, чтобы не предложить ему поесть. Илия всегда выглядел таким голодным. Корзинка с едой была уже собрана. Должно быть, это сделал Джек. Это Джеку надо бы подремать под деревьями, а не ей! Ведь он сегодня спал на стуле. А она в это время наслаждалась в постели.

В корзине Оливия нашла гроздь ярко-красных виноградин и протянула мальчику. Илия моментально отправил их в рот. Она улыбнулась, когда виноградный сок побежал по его подбородку, потянулась, вытерла салфеткой.

— Сколько тебе лет?

— Девять.

— Где ты живешь?

Мальчик неопределенно ткнул пальцем вдаль. Оливия и этим должна быть довольна. Не ее дело вмешиваться в его жизнь.

Она огляделась и увидела профессора Роббинса и Джека, с жаром обсуждавших что-то возле раскопа. Вокруг шатались вновь прибывшие студенты. Она надеялась, что они не видели ее спящей. Джек должен был разбудить ее!

Оливия пригладила волосы. Солнце уже садилось и заливало золотом дальние холмы. Море казалось гладким, точно стекло. У нее впереди целое лето всей этой красоты.

Она встала, сложила скатерть и убрала ее в корзину.

— Пойдем, — обратилась она к мальчику, — я хочу тебя познакомить с мо… — Она осеклась. — С одним человеком, — неуверенно закончила она.

Джек встретил ее на полпути.

— А это кто? — спросил он. — Твой друг?

— Это Илия. Он утром помогал мне нести вещи. Оказалось, что один из здешних рабочих его отец.

Мальчик кивнул и показал на мужчину в черных брюках и белой рубашке.

— Хочешь получить работу? — спросил Джек.

Мальчик вытаращил глаза и широко улыбнулся.

— Нам нужен кто-то маленький, чтобы он спускался вниз и привязывал веревку.

— Это опасно? — нахмурилась Оливия.

— Нет. Пойдем, я покажу тебе.

Джек хотел, чтобы мальчишка спустился на несколько футов в свежий раскоп и привязал веревку к крюку у входа в туннель. Джек обещал платить за эту работу. Успокоившись, она пошла навстречу Мэрилин, идущей к ней со студентками из университета Джека.

— Какое место! — воскликнула девушка по имени Сэнди. — Здесь так красиво, миссис…

— Зови меня Оливия. — Она взглянула на Мэрилин. Оставалось надеяться, что пожилая дама еще не успела рассказать о ее распавшемся браке и вообще всю ее историю. Естественно, что студентки из университета Джека будут с любопытством смотреть на нее.

— Расскажите нам об этом месте, — попросила похожая на сову девушка в огромных круглых очках, с волосами, собранными в конский хвост. Ее звали Дженни.

— Прежде всего, мы счастливы, что попали сюда, — начала Оливия.

— Это место годами было закрыто для раскопок, — пояснила Мэрилин.

— И мы не знали, в каком состоянии находятся руины, — добавила Оливия. — Я догадываюсь, что у фермы поменялся владелец.

— Теперь эта земля принадлежит местным властям, а они понимают ценность древностей, — добавила Мэрилин. — Это же национальное достояние!

— Правильно. И еще здесь собираются развивать туризм. Может быть, откроют в городе музей — если мы найдем что-нибудь ценное, — опять вступила в разговор Оливия. — Нам разрешили провести на раскопе подготовительные работы еще до того, как мы сюда приехали.

— Правда, что у нас только одно лето? — спросила одна из студенток.

— Боюсь, что так, — кивнула Оливия. — Экспедиция рассчитана на один сезон.

— Но кто знает, — воодушевилась Мэрилин, — если мы найдем что-нибудь важное…

Все на что-то надеются… Если они найдут здесь захоронение, если там будут ценные артефакты, то понадобится расширить место раскопок… И тогда работы продлятся…

Но это уже без нее. Оливия и на сей раз не поехала бы, если бы знала, что здесь Джек. На следующее лето у нее будут другие планы. И куда бы она ни отправилась, сначала обязательно убедится, что Джека там нет и не будет.

— Я читала вашу статью о жене Александра, — сказала Сэнди, когда остальные отправились к столам под тентом. — По-моему, удивительная статья.

— Меня всегда интересовало, кто читает эти скучные научные журналы? — Оливия покраснела от удовольствия.

— Профессор Окли посоветовал нам ее прочесть, — пояснила. Сэнди. Он сказал, что это один из лучших материалов на эту тему, какой он читал.

— Ох, — тихо вздохнула Оливия.

— Он замечательный преподаватель, — продолжала Сэнди. — Мне так повезло, что я попала к нему! У него уже столько групп! Я хочу быть таким археологом, как вы.

— Я? Не уверена…

— Особенно с тех пор, как увидела у него в кабинете на столе вашу фотографию.

Оливия чуть попятилась. У Джека на столе ее фотография? У нее не было его фотографии — ни на столе, ни на стене. Все их снимки Оливия упаковала в коробку и засунула подальше в шкаф.

— Вот ты где! — К ней сзади подошел Джек, рядом с ним Илия. — Мы хотим спуститься вниз на берег, посмотреть, есть ли там старый причал, где можно держать лодку. Я вижу, ты познакомилась с Сэнди.

Девушка с жаром кивнула.

— Я только хотела сказать вашей же… миссис… Оливии, что со временем хочу стать таким же археологом, как она.

Джек кивнул. Кто бы не хотел быть похожим на Оливию? Наверное, она вдохновила десятки девушек. Достаточно увидеть ее, чтобы понять — почему. Умная и красивая. Скромная, но в то же время уверенная в себе. А ее энтузиазм в полевой работе просто заразителен.

— Правильно, — поддержал ее Джек.

— Пойдем вниз на берег, — сказал он Оливии. — Хочу тебе что-то показать.

— Только мне? — Она окинула взглядом компанию.

— Можешь взять своего друга.

Джек и Оливия спускались вместе по узкой тропинке. Впереди цеплялся за кусты и скользил по камням совершенно бесстрашный Илия.

— Забавный парнишка, — сказал Джек.

— Я знаю. Утром я подумала, что он один во всем мире и попрошайничает у отеля. Мне захотелось взять его под крыло. Но теперь я знаю, что у него есть отец.

Неожиданно Оливия споткнулась о камень. Джек обернулся, схватил ее за руку, поддержал.

Интересно, хотела ли она усыновить ребенка, когда не могла забеременеть? Хочет ли этого сейчас? Он полагал, что Оливия отказалась от своей мечты.

Берег был широкий и песчаный. Вода спокойная и теплая. Старый причал, к которому они подошли, выглядел так, будто сейчас развалится.

— Что ты хотел мне показать? — спросила она.

— Причал. Над ним явно придется поработать. — Джек осматривал доски. — До того, как мы доставим сюда лодку.

— В прошлый раз у нас не было лодки. Для чего она нам? — удивилась Оливия.

— А вдруг мы захотим посетить другие острова? — Он показал на темные линии на горизонте. — Похоже, что это Антигифазис. Предполагают, что там есть хорошо сохранившийся храм Артемиды.

— Я бы хотела его увидеть, — мечтательно вздохнула она.

— Думаю, что увидишь. — Джек отвез бы ее в любое место, какое она упомянула. Ведь у них будет свободное время. Он хотел, чтобы она запомнила эта лето. Последнее лето, которое должно внести поправки в воспоминания. Стереть болезненные моменты прошлого. — У нас внизу будут рабочие. Потом мы притащим сюда маленькую лодку.

Оливия сняла туфли. Теплая прозрачная вода лизала ей лодыжки. Мокрый песок просачивался сквозь пальцы. Она вздохнула от удовольствия. Илия кидал в воду камни.

— Принести тебе купальник? — спросил Джек.

— Я взяла один, но он пошел ко дну вместе с моим чемоданом… Надо будет купить в городе новый.

— Последний раз…

— Джек… — она стрельнула в него предупреждающим взглядом. Она знала, что он хочет сказать: последний раз они не носили купальники, всю ночь плавали голые. — Это не последний раз.

— Я знаю. Еще я знаю, что мы до сих пор женаты. В данный момент. А это что-нибудь да значит.

— Это ничего не значит. Просто формальность.

— Если так, то не пора ли с этим покончить? — сказал он.

Море было, как и прежде, спокойным и ласковым. Но Оливии показалось, будто на нее обрушилась огромная ледяная волна.

— Это то, чего ты хочешь? — Она быстро заморгала, чтобы скрыть слезы, вдруг набежавшие на глаза.

— Но ведь не я заполнил бумаги на развод, — напомнил он. — Или мы разведемся, или ты поедешь со мной в Калифорнию.

— Это не так легко… — возразила она.

— Ничто стоящее не бывает легким. — Он долго смотрел на нее. И Оливия слишком хорошо знала значение этого взгляда. Тогда, в прошлом, он мог бы поднять ее на руки и целовать до тех пор, пока их обоих не захватит такое жаркое желание, что они не смогут сопротивляться…

Конечно, ничего похожего сейчас он не делал. Только продолжал смотреть на нее этим волшебным взглядом. Ее начало колотить изнутри. Его губы могут сказать, что он хочет развода. Но глаза говорили, что он хочет любить ее…

— Здесь не самое лучшее место для выяснения отношений, — сказала Оливия, глядя на Илию, по-прежнему кидавшего в воду камни. И она не хотела никаких выяснений. Ни здесь, ни где-либо еще.

Наименее болезненный способ покончить с браком — расстаться в конце лета. Ни слез, ни упреков, ни сожаления. Только довольно простой документ. Все, что Джек должен сделать, — это подписать его. Потом подпишет она. И все будет кончено. Семь лет брака. Правда, последние два года они жили отдельно, так что их можно не считать.

— Илия, позволь, я покажу тебе, как заставить камни прыгать. — Джек переключил внимание с Оливии на мальчика. Он нагнулся и нашел пригоршню плоских, будто полированных камней.

И так всегда. Или меняет тему, или отвлекает внимание, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Слишком тяжело быть так близко от него. Несмотря на жару, Оливия чувствовала, как маленькие ледяные мурашки пробегают по позвоночнику, когда он так смотрит на нее. Она хорошо знала этот взгляд…

Оливия наблюдала, как Джек учит мальчика кидать камни. Слышала восторженные крики Илии, когда ему удалось заставить гальку много раз подпрыгнуть на воде. Оливия почувствовала старый знакомый укол сожаления. Сожаления о том, что она не дала Джеку сына, которого он так хотел…

Она пыталась. Бог знает, как она старалась! Может быть, даже слишком. Если бы у них был малыш, они бы и сейчас были вместе.

— Джек, Оливия! — Кто-то звал их с вершины скалы.

Она повернулась и посмотрела вверх. Это была помощница профессора Роббинса. Она махала им рукой.

— Нам лучше вернуться, — сказала она Джеку. — Нас ищут. У меня такое чувство, будто за нами наблюдают.

После длинного собрания профессор Роббинс выдал им переносную рацию и несколько компьютеров на группу. Их установят в отдельной палатке. Каждому он вручил бумагу для работы и цифровой фотоаппарат, чтобы снимать находки. Джек вдохновил всех коротким энергичным напутствием.

Оливия стояла с краю и слушала Джека. Как он говорил о целях и ожиданиях археолога. В этой теме он был очень хорош, особенно когда это не касалось его лично…

Теперь он снял свою шляпу как у Индианы Джонса и рассказывал об эпохе Александра Великого и о том, что они могут найти на этом месте. Он говорил о большой удаче. Им вновь выпала неожиданная возможность в последний раз вести раскопки на этом месте. Он объяснил, как важно изучение этого места для лучшего проникновения в эру эллинизма. И еще предупредил не питать нереальные надежды и не считать, что успех им гарантирован.

Он будто бы говорил с ней. Оливия все время чувствовала на себе его взгляд. Все, что он сказал о нереальных надеждах, относится и к ним.

Если их брак закончен, Джек должен найти другую женщину. Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в одиночестве. Во всяком случае, так бы сказала тетя Элайс. Она не одобряла развод своей любимой внучки. Единственный развод, какой она одобряла, был ее собственный. Он произошел шестьдесят лет назад. Она тогда стала свободной и могла крутить романы со многими мужчинами.

Джек был самым лояльным мужем, о каком может мечтать женщина. Это подчеркивала и ее тетя Элайс. Насколько Оливия знала, Джек старомодно соблюдал брачные обеты, так же как и она, потому что по закону они еще женаты. Много ли мужчин, которых отделяет от жены шестьсот миль, будут хранить верность?

Может быть, он и не хранит вовсе? Она посмотрела на толпу юных студенток, привлекательных девушек, мечтательно пожиравших Джека глазами. Интересно, что они говорят о нем после лекций?

Всех участников экспедиции разделили на небольшие команды. Джек в одной команде с ней. Это ошибка, и ее надо исправить!

Она смотрела на море. Что с ней происходит? Ее мучило безумное желание бежать вдоль берега и потом броситься в море и плыть, позволяя воде ласкать тело. Она вела себя как безнадежный романтик на каникулах, а не археолог на раскопках.

Темнота сгущалась. Включили генератор. Свет придал всей картине сказочный вид. Оливия будто плыла по течению все дальше от задачи, которую ей предстояло решать. Воздух был полон пикантного аромата жареного ягненка. Помощница повара накрыла домотканой скатертью стол в большой палатке, поставила бутылки с водой из местного источника и с красным крестьянским вином.

— Ты в порядке? — спросил Джек. Он встретил Оливию возле палатки, подошел, поднял большим пальцем ее подбородок, чтобы лучше разглядеть. И нахмурился.

— Конечно.

— У тебя такой вид, будто ты за тридевять земель отсюда.

— Прости. Я… Понимаешь, последние несколько лет у меня на раскопках всегда были ответственные задания. В этом году все по-другому. Я одна из многих. Будто снова стала аспиранткой. Забавное чувство.

— Это хорошо или плохо?

— Совсем другое чувство. Будто меня вытолкнули в хорошее время. У меня нет ответственности, и я могу удрать от любой грязной работы.

— Ты имеешь в виду, что хочешь поехать в город в ночной клуб? — удивился он.

— Нет, нет, не это. — Она посмотрела вниз на свои голые ноги в сандалиях, засыпанные песком. — Я не знаю… Короче, я не могу быть в твоей команде.

— Прекрасно, — сказал он. Будто ему все равно, так она решила или иначе. — Подумай. Может, решишь после обеда? За ленчем ты мало ела.

— Я не передумаю, — проговорила она и потянула носом. — Запахи просто сумасшедшие! Но учти: вкусный обед мы едим в последний раз.

— Каждый дежурит по очереди, — пожал он плечами. — Один готовит хорошо, а другой не очень.

— Однажды вечером ты жарил бифштексы. Это было совсем неплохо.

— Ты не равнодушна ко мне из-за того, что я умею готовить?

— Пока не обнаружила, что ты можешь приготовить только одно блюдо.

— Эй-ей! Не ругай его, это мое коронное блюдо.

— Без него мы умрем с голода.

— А ты еще готовишь томатный соус к спагетти?

— По правде говоря, нет. — Зачем готовить ради одного человека? Гораздо легче открыть банку с готовым супом или намазать тост арахисовым маслом и назвать это обедом. Совсем другое дело — готовить по уик-эндам для Джека. Когда-то она стряпала его любимые блюда. Они вместе возились на кухне, когда он в последнюю минуту приглашал всю кафедру домой на обед.

— Я тоже, — без выражения сообщил он. — Предпочитаю куда-нибудь сходить поесть.

Она посмотрела на его широкие плечи, плоский живот и мощные руки. Что бы он ни ел, это не нанесло ему вреда. Но ее удивило, что его не приглашают на обед коллеги-женщины. Или даже студентки.

За обедом она осторожно выбрала место между Мэрилин и одной из студенток Джека. Джек сидел в дальнем конце стола. С этого вечера Оливия решила так все выстраивать, чтобы каждый догадался, что они с Джеком уже не супружеская пара. Они могли вместе работать. Но это все. Они не едят вместе и совершенно определенно не спят вместе.

Несколько раз он поднимал свой бокал с вином в молчаливом тосте, обращенном к ней. Фактически сегодня это случилось два раза. Она отводила взгляд, поворачивалась к своим соседкам по столу, старалась не встречаться с ним глазами, забыть о его присутствии или, что важнее, выбросить из головы. Ах, если бы она могла!

— Вы останетесь здесь? — с легкой улыбкой спросила Мэрилин и отрезала пропитанный медом кусок торта. — С Джеком?

— Нет, без Джека, — жестко отрезала Оливия. — Я не уверена, что останусь здесь. А как вы?

— Вернусь в отель. Я слишком стара, чтобы спать на твердой земле. Мы приедем рано утром. — Позже, уже идя к автобусу, она громко крикнула: — Все будет хорошо!

Оливия громко вздохнула. Что она могла ответить, чтобы пресечь слухи? Одна надежда, что никто не знает, о чем говорила Мэрилин. И еще Оливия была рада, что никто не видел, как она покраснела после слов Мэрилин.

Уехал автобус, и последний студент на мопеде отправился в город. Из экономии топлива выключили на ночь генератор. Наступила темнота. Только луна время от времени выплывала из облака. И у Оливии был фонарик.

— Остались только ты и я. — Из кедровой рощицы появился Джек, в руках у него были вещи.

— Ох, нет! — У нее упало сердце. — Неужели никого не осталось?

— Никого, — бодро подтвердил он. — Палатка твоя. — Он вручил ей мешки с бельем.

— Это несправедливо, — слабо возразила она.

— Жизнь, Оливия, вообще несправедлива. Одни спят на большой кровати в палатке, а другие — на твердой холодной земле.

— Ты надеешься, что у меня проснется совесть?

— Нет. Но если ты плохо засыпаешь…

— Нет.

Лгунья! С тех пор как Джек уехал, у нее началась бессонница. Она перепробовала все. Горячее молоко, горячую ванну и, наконец, таблетки. Но ничто не могло заменить мужчину, за которым она была замужем.