Серийный убийца - 3

ГЛАВА 7. Джуд

— Джууууууууд, — позвала Зверушка, как только услышала, что дверь закрылась. Я напрягся и снял свое пальто. Она была, как обычно, заперта в своей комнате, но очевидно, сидела у двери, выжидая моего возвращения.

— Что такое? — спросил я и остановился прямо напротив ее двери по пути в свою спальню.

— Я могу выйти прямо сейчас? Ты сегодня поздно.

— Длинный день на работе. Дай мне время принять душ, и я тебя выпущу.

— Я хочу в душ с тобой. Я могу потереть тебе спинку, — сказала она, соблазнительно мурлыча.

— Все и так в порядке, Зверушка, — ответил я. — Я скоро вернусь.

— Джуд! — закричала она, когда я поспешил дальше по коридору. Ее постоянные нужды уже начали действовать мне на нервы, к тому же я только что вернулся с работы.

Ну, ладно, со склада.

На моей белой рабочей рубашке все еще была засохшая кровь. Мне нужно было уничтожить все улики, забросить одежду в стиральную машину с использованием двойной порции отбеливателя, а после стирки выбросить ее в мусор.

Я включил цикл на машинке, влив порцию отбеливателя ко всей своей одежде, начиная от костюма за четыре с половиной тысячи долларов и заканчивая рубашкой, носками и галстуком. Выставив самую высокую температуру, я оставил все это вертеться в горячем, отбеливающем, уничтожающем ДНК, массиве.

Я запрыгнул в душ и подумал о времени, которое только что провел с Пэтти. Мой член стал твердым, когда я думал о ее беспомощном теле, использованном и оскверненном ради моего удовольствия.

Среди всех мужчин, с которыми она была, я стану последним.

Я ласкал себя, представляя тот момент, когда сделаю ее бессмертной, когда перережу ей горло, толкнувшись членом в ее горячую, тугую киску, пока ее кровь будет стекать по груди девушки, брызгая на меня в тот момент, когда я кончу.

Я излился и смыл с себя сперму, после чего позволил воде просто струиться на мое тело. Нажав специальную кнопку, я ощутил, как струи горячей воды ударили по моему телу со всех сторон — водный массаж — чтобы стереть любые следы Пэтти и сегодняшнего стресса.

Если даже Зверушка могла расслабиться и играть свою роль достаточно хорошо, то возможно, мне тоже стоило сделать усилие и не держать другую девушку на стороне.

Но реальность была далека от моих представления, было крайне сложно держать рядом с собой любимую женщину и не убить ее.

Плюс моя мама, дорогая мама. Она хотела встретиться с девушкой, с которой я сейчас живу. Она написала мне сразу же, как отец вышел из моего офиса, требуя приехать с этой девушкой к ним в дом ровно в одиннадцать в воскресенье.

Бранч с родителями. Как заурядно.

Хотя в этой идее, несомненно, скрывалась некая привлекательность. Я видел разочарование во взгляде своего отца с того дня, как появился на свет. Я видел его сомнение и неверие тем утром. И я хотел доказать, что он неправ.

Мне ничего не было жаль, лишь бы он увидел, как я забочусь о Зверушке, какая она прекрасная и неземная.

Мне просто нужно было убедиться, что старик не останется с ней наедине; у его члена была дурная привычка соваться, куда не просят.

Я закончил принимать душ, вытерся полотенцем и оделся в удобные брюки и футболку. Я думал о том, чтобы взять Зверушку в город для практики, чтобы проверить ее верность мне до воскресенья, но в конечном итоге решил этого не делать. Я устал.

Когда я открыл ее дверь, Зверушка бросилась в мои объятия, покрывая мою шею и грудь поцелуями и говоря:

— О мой бог, я так сильно скучала по тебе сегодня!

Я представил, как было ей сложно сидеть взаперти в этой комнате без общения и связи с внешним миром.

— Полегче, — засмеялся я, — я уже прямо здесь.

— Я так боюсь, что однажды ты можешь не вернуться, — сказала она, — если ли какой-то запасной план на такой случай? Просто если вдруг с тобой что-то случится? Я же не могу остаться здесь взаперти?

— Шшшш, ты и не останешься, Зверушка, — сказал я, — все будет в порядке.

— Как ты можешь так говорить? — спросила она и прижалась ко мне, дрожа, — ты не можешь обещать, что не случится ничего плохого, — казалось, она сама себя довела до истерики.

— В эти выходные ты познакомишься с моими родителями, — выпалил я. Я хотел проверить ее, ее надежность, чуть более интенсивно, но черт, по правде, мне просто хотелось, чтобы девушка успокоилась и заткнулась.

— Что? — прошептала она и подняла на меня глаза.

Мое сердце немного сжалось в груди, и в то мгновение, я знал, что вне сомнения, это была любовь. Именно в то мгновение я любил ее больше кого-либо. Мне необходимо было запечатлеть это чувство, разлить его по бутылкам и закупорить, а затем открывать, когда она меня раздражает.

— Да, — ответил я, — мы приглашены на бранч в воскресенье, и после всего времени, что мы с тобой провели вместе, я уверен, что ты должна с ними встретиться.

— О, вау, — сказала она, — что мне следует одеть? Что им нравится? Что мне стоит принести с собой?

— Ох, не волнуйся на этот счет, — произнес я, — я нашел сервис покупок, и они приедут к нам завтра вечером, так что ты сможешь купить все, что пожелаешь. Я предпочел бы что-то элегантное, подходящее для вечеринки в саду. Мама всегда сервирует поздний завтрак в патио. А что касается всего остального, то тебе не нужно думать об этом. Они полюбят тебя, так что тебе нужно принести только себя саму.

— О, Джуд, — сказала она. — Я так взволнована. Нервничаю и волнуюсь.

— Я знаю, — ответил я, — но прямо сейчас я голоден, так что пойдем приготовим ужин?

— Приготовим ужин, — повторила она, имитируя мой акцент и интонацию, — американцы говорят «сделаем ужин», но мне больше нравится твое слово "приготовим". Приготовим ужин.

— В конце концов, я сделаю из тебя прекрасную леди, мисс Дулиттл, — засмеялся я и последовал за ней по коридору к кухне.

Она обернулась:

— Кто? — спросила девушка.

— Не бери в голову, — сказал я и шлепнул ее по идеальной подтянутой заднице. — Просто приготовь нам чего-нибудь поесть.

Маленькими шажками. В конце концов, она научится всему, что ей следовало знать. Она была умной девочкой.

— Джуд, — голос Зверушки сломал некий внутренний барьер моего сна и разбудил меня. Я перекатился на бок и взглянул на нее.

— Что такое? — спросил я, задаваясь вопросом, который сейчас час. Была середина ночи.

— Мне просто приснился реально странный сон, не мог бы ты обнять меня?

Я повернулся к ней и раскинул в стороны руки, она пододвинулась ко мне в объятия, и я обвил ее своими руками. Мы идеально подходили друг другу, словно наши тела были созданы друг для друга. Когда мы соприкасались, то возникало ощущение, будто мы абсолютно, блестяще и не оспоримо сочетаемы.

Я сделал глубокий вдох и начал вновь погружаться в сон.

— Хочешь знать, о чем он был? — спросила она сонно.

— Конечно, — сказал я, на половину проснувшись.

— Ты вонзал в меня нож, — сказала она и вздрогнула, — я пыталась оттолкнуть тебя, но ты трахал меня и прижимал нож к моему горлу. Я не могла говорить. Но во сне казалось, будто я наблюдала за всем этим со стороны.

Однако, странно было то, что Зверушка не казалась расстроенной. Я не заметил у нее и намека на стресс. После этих слов я окончательно проснулся, поднялся повыше на кровати, чтобы суметь взглянуть ей в лицо, и сказал:

— Это напугало тебя?

— Не знаю, — ответила она.

Я снова опустился на подушку и подтянул ее к своей груди, поворачивая ко мне лицом. Тусклого света с улицы было достаточно, чтобы высветить ее черты.

— Что ты имеешь в виду под своим «не знаю»? — засмеялся я. — Я либо напугал тебя, либо нет?

— Сперва ты и правда меня напугал, — ответила она, а затем хитро усмехнулась, прикрыв лицо руками. — Но потом это было…

— Это было как? — спросил я, немного напрягаясь. У меня была догадка о том, куда она клонит, и эта догадка очень волновала меня.

— Это было сексуально, — ответила Зверушка и провела рукой вниз по моей груди, мимо живота, прямиком к моему члену. Он вздрогнул в ее руке, а от следующих ее слов стал твердым, как скала. — Я хотела трахнуться, — продолжила девушка, лаская меня, — это было так, словно я просто наблюдала за происходящим, и все, чего я хотела в тот момент, так это трахнуть тебя, когда прольется кровь. Странно, правда?

— Ничуть, — сказал я и повернулся так, чтобы мой член оказался у входа в ее киску, — вообще не странно.

Я устроился удобнее и потянул девушку верхом на себя, услышав, как она ахнула при этом.

— Я хотела резать саму себя до крови, Джуд, — выдохнула она, начав двигаться верхом на мне, — я хотела, чтобы ты ударил ту меня ножом и трахал, пока она не умрет. Это делает меня сумасшедшей?

— Не более чем меня, Зверушка, — сказал я, и она снова приподнялась верхом на мне, опираясь на руки и наблюдая, как красиво подпрыгнули ее груди, когда я толкнулся в ее киску снизу. Выражение экстаза на ее лице, когда девушка описывала убийство, страшно возбудило меня. Мысль о том, чтобы разделить со Зверушкой ту часть моей жизни, волновала меня так, как я и представить не мог.

Мы кончили вместе, бормоча слова о смерти и убийстве, и то сумасшествие, которое мы разделили в данный момент, сблизило нас гораздо сильнее, чем могли бы сблизить любые светские штучки.

Сейчас она вошла в мой мир, мой мир безумия и власти, самодовольного превосходства и неуловимого контроля над жизнями.

Когда мы потом лежали в объятиях друг друга, я подумал о том, что следующим уровнем должна стать реализация ее фантазии.

И о том, что возможно, пришло время Зверушке познакомиться с Пэтти. Возможно, пришло время вовлечь ее всецело в свою жизнь.

Я не мог дождаться, когда же посмотрю на то, способна ли Зверушка убить.