Серпентарий Евы (СИ)

Глава 6

В Москве меня ждали.

В аэропорту меня встретила личная помощница Новожилова и отвезла на снятую для меня квартиру. Вообще в банке было принято выплачивать подъемные сотрудникам, переезжающим в столицу из регионов, но вот поиском жилья те как правило занимались сами. Поэтому Ольга старалась на меня не смотреть и гордо вздергивала носик, лишь изредка бросала оценивающие взгляды, когда думала, что я не вижу.

Квартира оказалась небольшой студией с не очень новым, но вполне хорошим ремонтом. Было заметно, что хозяева не сдавали ее кому попало.

— Располагайся. — сухо пригласила Ольга. — Завтра к девяти тебе нужно быть в отделе кадров, кабинет 815-6, оформить документы, потом тебе все объяснят. Пропуск я на тебя заказала.

— Спасибо.

Она развернулась в дверях и впервые посмотрела на меня не скрывая чувств. Злобно. С какой-то отчаянной ненавистью.

— Не благодари. — а вот голос ее не дрогнул, был так же сух и ровен. — Ты же понимаешь, что это не входит в мои обязанности. Меня просто… попросили.

И похоже, что просил тот, кому было невозможно отказать…

На следующий день меня представили моему новому руководителю. Петр Андреев возглавлял департамент аналитики третий год и женщин, кроме меня, в его отделе больше не было.

Женщины редко достигают высот в данной сфере. Не из-за того, что женщины глупее мужчин. Просто женщины, доходя до определенной точки развития карьеры, начинают задаваться вопросом «А оно мне надо?», и получается, что не очень-то и надо… А мужчины всегда готовы покорять новые вершины.

Мой новый начальник был полноватым мужчиной, лет сорока, с четко очерченной лысиной, носом-картошкой и пронзительным взглядом карих глаз, спрятанных за маленькими очечками. Если его не знать, то с первого взгляда он мог показаться душкой и добряком, однако, проработав немало времени аналитиком в филиале, я точно знала, что передо мной жесткий, требовательный руководитель, всегда готовый карать за любой промах и очень скупой на похвалу и премии. Именно ему принадлежала идея очередной оптимизации в прошлом году, когда в регионах прошли массовые сокращения, с перераспределением нагрузки между оставшимися сотрудниками и другими департаментами и без повышения заработной платы. Недовольство было подавлено одной фразой: «Мы силой тут никого не держим. На ваше место в городе десять желающих.»

Финансовый результат от оптимизации был столь потрясающим, что топ-менеджмент получил по результатам года двойные бонусы, а Андреев вошел в Совет директоров банка.

Хм… Когда-то я имела неосторожность пошутить в беседе с Оксанкой по поводу Андреева, мол не люблю жадных мужчин. Что ж, теперь придется любить и жаловать.

Работы мне навалили в первый же день. У Андреева не было принято подолгу вводить сотрудников в курс дела, а если ты пришел переводом, то априори должен все прекрасно знать. Правда у меня с этим проблем не было.

— Поздравляю с окончанием первого рабочего дня. — сказал Андреев в восемь вечера, прощаясь со мной и другими сотрудниками, собирающимися домой. — Если честно, я думал, что тебя перевели по протекции.

— Меня и перевели по протекции. — честно заметила я. — Без протекции в этом мире никуда.

Он только молча усмехнулся и направился к лифту.

Я тоже минут через десять спустилась в холл здания и здесь меня уже поджидали.

— Поздравляю с первым рабочим днем! — Новожилов перехватил меня у выхода, а я его даже не заметила среди других сотрудников. — Я тебя уже заждался. Петр тебя не сильно мучал? Он порой бывает слишком… требовательным к подчиненным.

— Ему нечем меня удивлять. Я уже работала под его удаленным началом. — скромно заметила я. Назвать Андреева требовательным было довольно мягко, в его обычаях было по максимуму выжимать людей. Я была готова биться об заклад, что половина моих коллег будут просматривать сводки в метро по дороге домой, и все подключаться удаленно как минимум на пару часов.

— Это хорошо. Пойдем, нужно отметить твой приезд.

— Спасибо за приглашение, но сегодня я не в форме, да и посмотреть кое-какие материалы нужно. Но мы можем как-нибудь пообедать на следующей неделе.

— Вот зря я тебя к Петьке в отдел решил устроить, зря… — покачал он головой. — Давай я тебя отвезу до дома.

Это прозвучало утверждением, возражений бы не потерпели.

— Я на метро, Дмитрий. Спасибо вам за все, но так будет правильно. Хорошего вечера.

Я попрощалась и устремилась прочь, туда, где через сотню метров был вход в метро, оставив на крыльце здания ошарашенного «покровителя». К отказам Новожилов не привык…

До выходных все было спокойно, насколько может вообще быть спокойной работа под руководством параноика. Но тут удивляться было не чему. Весь топ-менеджмент крупных компаний страдает психическими расстройствами, а паранойя — обязательный атрибут для построения карьеры: все данные необходимо проверять по нескольку раз и никому не доверять.

Новожилов объявился вечером в пятницу…

— Мой старый друг приглашает к себе на выходные отдохнуть. Хочешь поехать со мной? У него за городом целое поместье, представляешь? С крытым бассейном, гостевыми домиками и даже конюшнями. Он занимается разведением породистых лошадей. Ты любишь прогулки верхом?

— Я ни разу не сидела в седле. И лошадей побаиваюсь. Но дело даже не в этом, Дим. Ты ведь прекрасно представляешь, на что похоже твое предложение?

— А на что оно похоже? — неискренне удивился мужчина. — Я лишь приглашаю провести вместе время.

— На этих выходных я занята. Извини. Придет груз с моими вещами, надо все разобрать.

— У тебя всегда есть отговорка. — разочарованно вздохнул Новожилов, но настаивать не стал.

Транспортная компания привезла мои вещи рано утром. Если честно, вещей особо-то не было, только пара коробок с книгами и записями, немного одежды, посуда и сервер… Придется объяснять хозяевам, почему такие счета за электроэнергию и показывать, что я не майню крипту…

Неожиданный звонок в дверь раздался в тот момент, когда я уже подключала свой домашний «суперкомпьютер». Дмитрий стоял на пороге с пакетами из какого-то ресторана и бутылкой шампанского. Просто небывалое упорство!

— Здравствуй, Лена. Пригласишь войти или так и будешь держать на пороге?

Я отошла в сторону, пропуская в квартиру незваного гостя. Он осмотрелся, бросил хмурый взгляд на неразобранные коробки, поставил пакеты и бутылку на стол. Было видно, что увиденным он не доволен.

— Я просил Ольгу подобрать для тебя что-нибудь попросторнее и поближе к работе. Не думал, что на сей раз она меня подведет.

— Почему? Меня все устраивает. Дом близко от метро, я добираюсь чуть больше, чем за час. И квартира вполне уютная и за нормальную цену. Все-равно я приезжаю сюда только переночевать.

— Понимаю, ты привыкла довольствоваться малым, но это столица и здесь все может быть по-другому.

— Те, кто приезжают сюда работать, живут именно так.

— А ты не хочешь просто наслаждаться жизнью?

Я рассмеялась, громка от души. Было понятно в какую степь он клонит, но начинать карьеру содержанки после тридцати, это как-то уже слишком… поздно.

— Что это еще такое? Зачем? — тут Новожилов обратил внимание на мою аппаратуру.

— Для сбора и обработки информации.

— Не понял? — он моргнул и перевел взгляд на стену, где уже были развешены мои карты и доска с предполагаемыми схемами преобразования энергии. — Это что еще за бред сумасшедшего и вариации на тему тайного заговора?

— Тебе не нужно это понимать. — сказала я ровным голосом и спокойно посмотрела на Новожилова, вот только под взглядом моим мужчина поежился, словно от сквозняка. — Раз уж пришел, давай обедать. А потом я закончу с вещами и буду работать.

Он молча прошел к столу, помог мне разобрать пакеты, и только потом, когда мы приступили к трапезе, заметил.

— Ты странная… Я раньше совсем иначе представлял наше более близкое знакомство. — он пригубил шампанское и отвел взгляд, стараясь не смотреть мне в глаза. — А теперь даже и не знаю.

— И не надо больше ничего представлять. Так будет лучше.

***

Интерес Новожилова не то чтобы полностью угас, но мужчина перестал быть навязчивым. Иногда мы встречались в холле, перебрасывались парой слов. Несколько раз даже обедали вместе. Но тему ухаживаний он больше не поднимал, как и не обсуждал увиденное в моей квартире.

В первый месяц я полностью влилась в работу. Внимательный руководитель заметил, что я хорошо и быстро выполняю задания и удвоил нагрузку. Все результаты Андреев проверял лично, смотрел на меня косо. Да он почти на всех подчиненных так смотрел, кроме Бориса Шридмана, которого считал своей правой рукой.

Когда на защиту результатов девяти месяцев на Совет директоров в качестве ассистента Андреев взял меня, в отделе начался переполох. Эту из ряда вон выходящую ситуацию взрослые мужчины перетирали неделю, не заботясь о том, что я все слышу.

Здесь не было коллектива, люди конкретно делали карьеру и зарабатывали деньги. Все остальное их не интересовало. Если ты не была им полезна — тебя не замечали, если твои успехи отмечало руководство — ты становилась конкурентом в карьерных гонках. Ничего не поделаешь — это Москва…

Недели слились для меня в сплошное полотно — один рабочий день. Пока однажды в пятницу неожиданный звонок Никиты не поставил меня перед выбором.

— Привет, Лен. — раздалось на том конце трубки. Я различила странные ноты в его голосе, но пьян он точно не был, скорее взволнован.

— Привет. — отозвалась я, уже чувствуя, что-то не так. — У вас все в порядке?

— Нет. — выдохнул он. — Оксану госпитализировали с острой почечной недостаточностью. Она, конечно, потом сама тебе позвонит, когда ей станет лучше… Я просто решил — ты должна знать. Вы всегда были очень близки… как сестры.

— Ты все правильно сделал. Спасибо, что позвонил мне.

— Лен, ты знаешь, что она ждет ребенка?

Это было самое страшное. В первом триместре угроза выкидыша самая большая, а на фоне такого осложнения…

— Никита, все будет хорошо, слышишь… Я завтра прилечу.

Найти рейс из Москвы не сложно. Сложно добраться до аэропорта за пару часов, чтобы успеть на посадку. А потом узнать, что рейс откладывают, потому что в принимающем аэропорту случайно выпал снег. Снег в Сибири в конце осени всегда выпадает внезапно, особенно для коммунальных служб и дорожно-ремонтных компаний…

Я все-таки вылетела, но только после обеда.

И в больницу поехала прямо из аэропорта, чтобы успеть до окончания приема посетителей.

Пускать в палату меня не хотели. Старшая сестра, дама неопределенного возраста «за сорок», плохо поддавалась уговорам и направленному внушению. Я бы так и ушла не солоно хлебавши, если бы в наш с ней разговор, постепенно переходящий на все более повышенные тона, не вмешался молодой врач.

— Что тут происходит, Зоя Константиновна?

— Вот! — сестра бросила в мою сторону победоносный взгляд, еще и пальцем ткнула. — Пытается пройти в палату к Уваровой! А ей покой нужен.

— Насколько мне известно, посещения Уваровой не запрещены, мне об этом пару часов назад Никита, ее муж, говорил. И часы приема еще не окончены.

В этом была значительная доля правды. Вот еще! Буду я лгать! Хотя покой Оксанке был нужен… Врач задумчиво кивнул, соглашаясь с моими доводами.

— Я сегодня специально прилетела увидеться с Оксаной, а завтра у меня рейс в Москву.

— Что ж, — молодой мужчина поправил очки, — думаю, ваш визит не навредит больной, хотя и облегчения ее ситуации не принесет. Зоя Константиновна, выдайте, пожалуйста, халат. — очень вежливо попросил он стушевавшуюся блюстительницу спокойствия отделения. — Я провожу вас до палаты.

Оксанка лежала в отдельной палате, так называемой — платной. Вообще, в этой части отделения все на порядок отличалось — и ремонт, сделанный на средства благодарных спонсоров, и обстановка, даже персонал был более приветливым.

Врач постучал в палату и, дождавшись ответа, вошел.

— Как вы себя чувствуете, Оксана? К вам еще один посетитель сегодня. Так вы точно скоро пойдете на поправку, положительные эмоции всегда способствуют выздоровлению.

Оксана ему не ответила, только вяло улыбнулась мне, но глаза заблестели. Она казалась уставшей и осунувшейся, кожа была бледна, а под глазами залегли густые тени.

— Я вас оставлю. — мужчина уже хотел было уходить, но заметил поставленную капельницу. — медсестра давно отлучилась? — нахмурился он.

— Она только что вышла, предупредила, что минут на десять. — тихо ответила подруга.

— Хорошо, если так. — кивнул своим мыслям врач и покинул палату.

— Как ты? — спросила я, понимая, что дела ее неважны…

— Пока стабильно. Лечащий врач сказал, что пока что угрозы выкидыша нет.

Пока что… Это каких-то пара дней. А потом?

— Закрой глаза и расслабься?

— Что ты собралась делать? — она выглядела взволнованной.

— Я просто посмотрю, что вообще можно сделать. Сама понимаешь, это не похмелье лечить…

Мне тоже было страшно. Не страшно рисковать собой, но, когда на кону стоит жизнь близкого тебе человека… страшно. А ничего не сделать — еще страшней!

Страшно даже представить, какую цену мне придется заплатить, если все получится…

Она послушно закрыла глаза и расслабилась, ожидая… да чего угодно.

Надо только довериться своим ощущениям, закрыть глаза, сжать в своих горячих ладонях прохладные, покрытые испариной ладошки. Почувствовать слабую пульсацию сражающегося за жизнь организма. Если бы не та страшная травма несколько лет назад, все было бы иначе! А виновный живет себе дальше, как ни в чем не бывало…

Я немного разозлилась, и белое свечение само потекло из моих ладоней, наполняя слабеющие клетки жизненной силой, восстанавливая нарушенные потоки энергии, выводя токсины, очищая.

Я чувствовала выравнивающееся сердцебиение. И еще одно, совсем тихое…

И белые нити света, латающие поврежденные когда-то органы…

Дверь внезапно открылась, а я очнулась от транса. Оксанка спала.

— Добрый вечер. — в палату вошла молодая медсестра. — Мне нужно поменять капельницу. Ой, Оксана Валерьевна уже спит. — удивилась она. — И румянец появился, значит скоро пойдет на поправку.

— Пойдет. — согласилась я и попыталась встать.

Меня слегка шатнула, но на ногах я устояла и даже сделала несколько шагов к двери.

— С вами все в порядке? — девушка уже было устремилась ко мне, но я ее остановила.

— Все в порядке. Просто пить захотелось… Я видела куллер в коридоре, подожду там…

До куллера я дошла, опираясь на стенку, но вода не принесла мне должного облегчения, даже когда я выпила третий стакан.

Я безвольно сидела на полу в углу и пыталась сообразить выход из ситуации, в которую меня завела самонадеянность. Меня уже не шатало и не мутило.

Хуже!

Теперь я чувствовала голод. Голод свой и Твари, которая чувствовала слабость хозяина и была готова вырваться наружу. Хорошо, что в коридоре никого не было… Но это ненадолго.

— Лена, тебе плохо? — раздался рядом знакомый голос.

Никита спешил ко мне, но я успела остановить его в последний момент. До того, как он успел ко мне прикоснуться. До того, как я потеряла бы контроль над Тварью.

— Не подходи! — я выставила перед собой ладонь, готовая оттолкнуть. Но Никита отшатнулся от звуков моего голоса. Я бы и сама от таких звуков изрядно струхнула, особенно в темном переулке… Хриплый и каркающий.

— Что с тобой? — теперь он был больше насторожен, нежели обеспокоен.

— Я скоро приду в себя. — успокаивала я больше себя, нежели его. — Оксанке лучше. Иди к ней.

Он кивнул и сделал несколько шагов назад, все также не сводя с меня взгляда, интуитивно ощущая опасность, только у самых дверей палаты смог повернуться ко мне спиной.

Отсюда надо было выбираться. Мало ли еще доброжелателей, спешащих помочь женщине, встретится в больнице. А я не была уверена, что смогу себя контролировать.

На ноги я встала минут через пять, смогла оторваться от стенки и пойти не шатаясь. Старшей медсестры, что совсем недавно была готова со мной воевать, за стойкой не оказалось. Повезло ей… Я просто скинула халат на стул и пошла вниз. По лестнице. Пользоваться лифтом не рискнула. Мало ли кто окажется со мной в тесном пространстве.

Оказавшись на улице, я осознала, что почти вернула себе контроль. Вот только голод никуда не делся. Ничего… это теперь тоже дело времени. Восстановлюсь.

Было темно. В свете фонарей медленно падал пушистый снег, создавая ту неповторимую сказочную картину, что наполняет нас ожиданием Нового года и волшебства.

На улице было людно. Гуляли молодые пары, родители спешили с детьми домой. Толпа студентов решила сыграть в снежки, но снега было еще так мало, что затея не удалась… Разговоры, смех, ожидания, эмоции других людей наполняли меня, принося облегчение. Но не утоляя голод.

Ноги сами привели меня к новому ресторанному комплексу… Видимо это судьба.

На парковке все было заставлено дорогими машинами. По идее меня в простом пальто, джинсах и с объемной сумкой-шоппером в это заведение даже впускать не должны. Но швейцар учтиво поклонился и открыл дверь. Администратор расплылся в услужливой улыбке, проглатывая слюну и слащавое «Чем я могу вам помочь?». Главное, искренне!

— Иван у себя? — небрежно спросила я, хотя по имени этого человека никогда не называла, да и не видела уже несколько лет.

— Д-да. — заикнулся молодой мужчина. — Но через полчаса у него назначена встреча. Могу я предложить вам столик?

Столик? Отбивная мне сейчас не поможет.

— Мой визит не займет много времени. — я постаралась обворожительно улыбнуться, и похоже, у меня получилось. — Но ждать я не могу.

— О! Я не смею заставлять вас ждать. Идемте. Господин Краснов как обычно в пятой ВИП-комнате.

Проходя вслед за администратором через зал, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Тяжелый, раздраженный… Но не придала этому значения. Мой внешний вид мог кого угодно разозлить в этом заведении, где посетители были само воплощение пафоса. Мне не хотелось на них отвлекаться. В голове застряла лишь одна цель — на второй этаж, налево, комната номер пять.

— Спасибо. — я остановила парня около двери. — Я сама. Он будет рад мне.

Это было неожиданно, но администратор мне поверил. Он смотрел на меня, словно зачарованный, и когда я его отпустила, просто развернулся и ушел.

Краснов в комнате был один. Он вальяжно развалился в кожаном кресле и просматривал какие-то документы. За эти годы он мало изменился. Регулярные занятия в зале с персональным тренером не давали фигуре первого ресторатора города заплыть жиром, облысение ему пока еще тоже не грозило. Он выглядел свежим и отдохнувшим, похоже, не так давно вернулся с отдыха из какой-нибудь экзотической страны, сильно загорел и стал еще больше похож на говно…

— Ну здравствуй, Ваня. Давно не виделись. — я сама поразилась сладкой патоке голоса.

Мужчина оторвался от важного дела и недовольно посмотрел на меня, но встретившись со мной взглядом, залип. Попал под воздействие, очарование и черт знает, что еще. Его реакции изменились, он глупо улыбнулся и промолвил.

— Привет.

Он не узнал меня. Но был не против прямо сейчас познакомиться поближе… Зачем же зря терять время?

Я подошла к нему, уверенно села на колени и, взяв в ладони столь ненавистное мне лицо, заглянула в бесстыжие глаза. Они были такими холодными, когда он утверждал в полиции, что Оксана просто упала с лестницы, и презрительными, когда охрана выкидывала меня из его заведения…

Сейчас его глаза горели предвкушением наслаждения и блаженства. Дурак…

Губ коснулась легко, и он замер, словно в экстазе, когда я с первым вдохом потянула душу… Хорошо… Насыщает… Тварь завозилась под самой кожей, заскулила, просясь наружу.

Цыц!

Мы не будем никого убивать. Просто Краснову пора вернуть должок.

От мужчины я отстранилась минут через пять. Живой. Только поседел и осунулся, да взгляд затуманенный, словно перебрал лишнего. Не удивительно, краев он никогда не видел… Но ничего, отойдет… проспится.

Я поспешила покинуть чертов ресторан, но на первом этаже встретилась взглядом с Авериным. Вот чей взгляд не давал мне покоя. Он меня ждал, поднялся из-за столика и направился прямо ко мне. Этой встречи я совсем не хотела, а теперь четко видела — его одержимость никуда не исчезла за месяц. Все только усугубилось.

— Лена! — крикнул он, но я развернулась и ускорила шаг.

— Лена, да постой же! — неслось мне вслед. — Меня слушай! Ты должна быть со мной!

…Его голос еще звенел у меня в ушах, когда я случайно уснула в самолете. Не выслушать, а слушаться. Вот принципы отношений этого мужчины… Этих мужчин, которых я раньше старалась избегать…

Никита позвонил в понедельник утром, сказал, что лечащий врач в полном недоумении от того, каким волшебным образом Оксана пошла на поправку. А еще спросил о моем самочувствии.

Я ведь тогда с ними не попрощалась, провела ночь в аэропорту. Просто боялась взглянуть подруге в глаза, боялась, что она поймет, кем я стала…

И отшатнется…

— Знаешь, — Никита долго молчал в трубку, подбирая слова. — Вчера Аверин застрелился… Он оставил предсмертную записку, Лен. Мне уже звонили из полиции, интересовались, зачем ты прилетала в город…