Сестра Рока

Глава 7 Интриги королевского двора

А на обратном пути, добираясь окольными путями до города, где остановилась наша труппа, я попала в засаду. Самое обидное то, что расставлена она была не на меня и даже не на курьера, которого я заменяла, а на каких-то посторонних купцов, которых я обогнула по далекой дуге.

Лошадка неторопливо рысила по обочине грязной дороги, проходящей сквозь густой лес, и я настолько погрузилась в себя, перебирая подробности исполненного задания и разучивая про себя новую роль, списки с которой мне в дорогу сунул Арриол, что не обратила внимания на подозрительное шевеление в кустах. А зря…

Неожиданно под ноги лошади вылетело толстое бревно, и, запнувшись, она резко остановилась, едва не упав на колени. Крепко приложившись животом о высокую луку седла, я прошипела грязное ругательство и только потом огляделась. Из кустов неторопливо вылезали несколько низкорослых горцев в меховых куртках. Главный, судя по его красному лицу и длинной, волочащейся по земле косе и двойной меховой оторочке, происходил из клана Эргох, известного своей кровожадностью…

— Та-а-ак… — деловито протянул он, обходя меня кругом. — Идиоты! — бросил он своим подчиненным. — Кого остановили?

А действительно — кого? Среднего роста, молодой да рыжий, пропыленный, в удобной дорожной куртке, судя по шнурам в рукавах — курьер торгового дома. К тому же пустой.

Я все еще не до конца включилась в реальность, а потому философски взирала на происходящее сверху, не пытаясь вырваться из круга.

— Слезай!

— Зачем? — спросила я, подняв бровь.

— Не твое дело, — процедил главарь, не понимая, почему я все еще не дрожу от страха.

Но мои мысли витали в Степи.

— Как раз мое…

— Любопы-ытный? Грабить будем, — прохрипел главарь.

Усмехнувшись, я пожала плечами. Нечего грабить…

— По-моему, вы ошиблись. У меня ничего нет.

— Угу… уже неважно. Слезай.

— Не буду, — уперлась я.

— Слезай, не зли нас…

— Хе, чего вы мне сделаете?

— Любопы-ытный, да?

Что-то он повторяется…

Издалека донесся приглушенный вой. Сигнал о приближении еще одного путника? Все засуетились, половина разбойников вновь скрылась в придорожных кустах, главарь схватил лошадь под уздцы, пытаясь стащить с дороги, а еще один потянул меня за ногу. Очнувшись, я дернула ногой, бешено заорала и пришпорила отличающееся флегматичностью серое животное. Точнее, кольнула в круп острием кинжала, пристегнутого к запястью.

Такого обращения не потерпит ни одна тварь. Лошадь взбрыкнула, тряхнула головой и взметнулась в длинном прыжке. Не зря конюшни Хоркальта продают своих невзрачных выкормышей по такой бешеной цене. Выносливые, упрямые, но очень быстрые, способные долго нестись галопом.

И сейчас, стремительно удаляясь от остолбеневших от удивления горцев, совершенно не ожидавших такой прыти от косолапой на вид животинки, я звонко улюлюкала, прощально махая рукой. Вообще-то мне повезло, обычно в засаде сидят и арбалетчики. Но у горцев нелюбовь к стрелковому оружию доходила порой до абсурда, и вот в таких ситуациях они ничего не могли поделать.

Мимо левого плеча просвистел крупный камень. Пращники? Откуда? Быстрее! Я прибавила ходу.

Неожиданное чужое присутствие даже во сне заставило ощетиниться охотничьи инстинкты. Но окончательно из прошлого меня вырвал тихий оклик:

— Эй! Сирин! Ну и горазды же вы спать, сера…

Открываю глаза, пару мгновений бездумно всматриваясь в полог над кроватью. Простыни неприятно облепили потное тело, покрывало скомкано… Сердце полно горечи, воспоминания о той упорной, но беспечной девушке. Никогда, никогда боги не дадут забыть о прошлом, пусть даже воспоминания те приятны… хотя как ругали меня за беспечность мои учителя!

А кто меня разбудил? На миг напрягшись так, что в голове зазвенела кровь, я отбросила покрывало и стремительно перекатилась к краю ложа. Взметнулась вверх, откидывая полог, и торопливо огляделась, поправляя ножны кинжалов. Чуть смутилась под пристальным взглядом Грея, настороженно замершего рядом. Сколько он пытался меня добудиться? И как?

— Я крепко спала?

— Нет, просто долго…

— Сколько?

— Время идет к ужину.

— Время не идет, — расслабилась я, — оно тя-янется.

Гибко потянулась вверх, пытаясь заставить затекшее тело работать на полную мощность. Надо потренироваться? Да…

— Вам пришлось меня будить?

— Нет… — коротко ответил Грей, поглаживая столбик кровати, — я просто вошел.

Да, конечно.

Проследив за рассеянным взглядом телохранителя, заметила, что за время моего сна в комнатке появились знакомые вещи. Куртка, седельные сумки и шкатулка с гримом были неаккуратно свалены на полу и прикрыты темно-синим камзолом из тех, в которых щеголяли местные придворные на королевской службе. Откинув с лица спутанные волосы, я обошла Грея и брезгливо подхватила это одеяние двумя пальцами:

— Это еще что?

— Одевайся, тебя призывает на ужин ее высочество.

— В каком качестве?

— В качестве диковинного зверька, а точнее — дикой, но прирученной твари, убийцы. Указание вполне четкое, хотя и нелогичное, — фыркнул мужчина, поигрывая мышцами. Тут я обратила внимание и на его одежду. Изменив удобной кожаной жилетке, он облачился в модный серый с коричневым колет и короткий плащ с серебряной вышивкой по краю. Кружевные манжеты скрыли плотные запястья, но не мощь тренированного тела.

— Вижу, — прошелестела я, раздосадованная скорой необходимостью предстать перед лицом принцессы и собственным невниманием, — вам тоже придется принять участие в представлении.

Фыркнув, Грей неторопливо вышел через потайной ход, напоследок выдав дружеское указание:

— И поторопись! Нами сегодня будут пугать и угрожать. На это, как считает граф, наших способностей хватит.

Да, это я умею.

Не спеша облачаясь в синий камзол, я подумала, что не стоит нестись сломя голову на зов ее высочества. Следует явиться ровно через тот промежуток времени, который соответствует статусу одного из приближенных к царственной особе. Богато отделанное черной вышивкой одеяние цвета ночи говорило не о положении придворного лизоблюда на птичьих правах, а о полной уверенности в своей необходимости и незыблемости привилегированного положения. Охотник, наемник, но чрезвычайно полезный. И потому задерживаться особо не стоит, я все же не королевской крови, а ценный работник, которому не пристало выказывать свой характер.

Выйдя из гостиной, наткнулась на удивленный взгляд одного из дежурящих у входных дверей наемников. Ну разумеется, я же не покидала покоев принцессы! Этот недочет, возможно, и списали бы на невнимательность стражей, но не в Замке Королей, где подобная рассеянность может стоить жизни. Ладно, он будет молчать, ибо заклят. Но вот такие мелочи и губят обычно прекрасные планы. Мне придется самой проследить, чтоб впредь подобных досадных ошибок не случалось!

Итак… что происходит? В коридоре наблюдается нездоровое оживление. Помимо десятка личных наемников принцессы у стены выстроилась вереница сохраняющих каменные лица стражей в нейтрально-серых камзолах, еще десяток незнакомцев в королевских синих цветах, но светло-голубых плащах охраняли дверь на лестницу. Слишком много для простого дружеского визита, но мало для обеспечения безопасности знатной персоны. Однако ровно столько, сколько подобает для демонстрации высокого статуса посетителей.

У ее высочества чрезвычайно знатные гости… и столь же опасные.

Неторопливо подойдя к дверям, в принятой еще при пробуждении Кальке Охотницы, я хищно улыбнулась.

— Меня ждут, — прошептала прямо в лицо одному из стражей, демонстративно не обращая внимания на заинтересованные взгляды чужаков. Они, несомненно, доложат тем, кому служат, обо всем, что посчитают достойным их внимания. И моя неспешная походка, несколько вольная, расслабленная, движения, плавно перетекающие одно в другое, дадут им достаточно информации к размышлению. Я сегодня добрая, но иногда… пощады не будет!

Створки были тут же услужливо распахнуты. Не надо меня бояться, я добрая… сейчас. Нельзя, чтоб этот облик стал для меня привычным. Ни в одном из осколков невозможно обрести постоянства, мое призвание в вечном изменении, а стазис есть смерть. По крайней мере, если полиморф не может или не хочет изменяться, он как минимум теряет часть сути… а это хуже, чем умереть, не выполнив волю богов.

— Сер Сирин! — объявил один из вытянувшихся по стойке «смирно» людей.

Я вошла. Не обращая внимания на скрестившиеся на мне взгляды присутствующих, приблизилась к принцессе, полулежащей на диванчике, обитом алым бархатом. Преклонила колено и опустила голову:

— Ваше высочество… — Смирение и готовность выполнить любой приказ, вот что демонстрирует эта небольшая сценка. Только ее приказ. Моей покровительницы.

— Хорош-шо, — прошелестела принцесса, протягивая руку для поцелуя. Касаясь губами холодной кожи, я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Клочья чужой ауры только легонько огладили мгновенно заледеневшие руки и вяло отпрянули назад. Ее высочество так и лучится довольством, наверное, недавно перекусила, и потому нахождение с ней рядом не будет ныне особенно мучительным. — Вс-стань!

Послушно поднимаюсь и замираю по левую руку от нее. Справа в небрежной позе расположился Грей, ободряюще улыбнувшийся мне одними глазами, граф Рилан замер на другом конце гостиной. И он явно чем-то недоволен! Посреди зала стоит длинный стол, уставленный яствами на любой вкус. Рядом, опираясь на один из резных стульев, богато украшенных позолотой, стоит его высочество принц Леран. Я склонилась в тщательно выверенном поклоне. Как принцу и претенденту на престол, но ни в коем случае не покровителю. В ярко-желтом наряде, с трудом скрывающем подлинную сущность, он походил на рейнскую птичку, горного падальщика, и совершенно затмевал не менее важную персону — милорда регента в скромном темно-синем наряде, тихо что-то обсуждавшего с графом. Уверенные жесты саи-сера Дареана, возможно, скрывали легкую нервозность, хотя в глазах его царила скука. И уж совсем скромно выглядел один из герцогов, который, как я отметила еще в Зеркальном зале, возглавлял свиту принца.

Интересно, почему ужин происходит именно здесь? Неужели полукруглую гостиную еще не убрали? Нерадивые слуги будут строго наказаны, судя по недовольству, время от времени высверкивающему в сером холодном взгляде принцессы. Да, внутренние покои гораздо больше гармонируют с нарядами ее высочества.

— Ну вот мы и в сборе! — томно проговорила верей-аали, пристально следя за своим братом. Тот в свою очередь не сводил глаз с моего лица. Я даже забеспокоилась, смыла ли макияж? Впрочем, сейчас я бастард неизвестного рода, а похожесть говорит всего лишь о небольшой доле высокой крови.

И что дальше? Похоже, опять последуют разговоры, наведение мостов, склонение к ненужным союзам… Зачем при этом должны присутствовать и мы с Греем? В качестве декорации или отвлекающего внимание фактора. Или пугала. Согласно сложившейся традиции, все важные обсуждения происходят здесь за едой, но нам двоим, судя по количеству серебряных приборов, места за столом не полагается. Почему? Ведь, судя по заинтересованным взглядам принца и регента, будут и вопросы лично ко мне. Впрочем, мы всего лишь доверенные слуги, не более… и выполним волю нашей повелительницы, какова бы она ни была! Скоро станет понятно.

Двое молчаливых, а может быть, немых слуг внесли в зал первое блюдо — гигантскую чашу, полную странной, дымящейся жижи, и принцесса поднялась со своего диванчика, прошуршав по ковру подолом пышного сиреневого одеяния.

— Прошу к столу. Дорогой брат, не поухаживаете ли вы за своей сестрой?

Не думаю, что его высочество Леран был в восторге от этого предложения, низводящего его статус до обычного гостя, но, превосходно зная этикет, он не нашел ни одного удобоваримого повода отказаться. Подошел, склонился в безукоризненном поклоне и торжественно провел хозяйку к месту во главе стола. Выдвинул стул и помог усесться. И все это в полном молчании, с сардонической усмешкой на тонких губах, сопровождаемый настороженными взглядами всех присутствующих. Мы проследовали за принцессой и встали за ее спиной. Молчаливые тени, охранники, телохранители… являющие собой разительный, вызывающий контраст. Грейнарр — это сила и мощь волка, а я — стремительность и гибкость гонца. Преданные, опасные, без раздумий выполняющие приказы. Угрожающе нависая над невозмутимо рассаживающимися лордами, мы казались гарантией безопасности принцессы. Она небеззащитна, да…

По левую руку принцессы сел регент, по правую — сам принц. Далее так, как следует по этикету, поедая друг друга ненавидящими взглядами, уселись граф с герцогом. Наверное, они соперники… что логично. Каждый из них желает стать канцлером, доверенной тенью правителя, погрязшего в интригах.

Не знаю, о чем думал Грей, а я изо всех сил старалась не реагировать на участившиеся колебания Вуали, странные магические сквозняки, проносящиеся мимо, веющие тленом и прахом ауры гостей и леденящий холод, текущий по полу от верей-аали. Не следует вздрагивать каждый раз, когда в виски колет игла чужой магии. Напоминая себе о том, что я Охотница, нечувствительная к изменению Изнанки Охотница… и здесь собралась слишком внимательная и опасная компания, слишком близко, чтоб я могла позволить себе хоть мгновение слабости и утери контроля. Но каждый из них в меру сил и умений пытался колдовать. Низшие чары Опознания, прицельно овевающие именно меня, запущены любопытствующим герцогом, Принуждение к истине, инициированное регентом, тревожные колебания эфира… Не прислушиваясь к ровно текущему разговору, я бездумно всматривалась в бархатную обивку стен и по мере сил игнорировала давящую, напряженную атмосферу Алой гостиной.

Регент. Стоило ли вам так явно демонстрировать свои предпочтения? И столь рано, когда еще ничего не решено… Хотя, думаю, поддерживаемый им нейтралитет давно стал лишь видимостью оного. Эта традиция изжила себя, наверное, еще сотни лет назад. Все равно, даже если вы явились сюда по отдельности, что очень похоже на правду, ибо присутствие такого количества серокамзольных стражей ничем иным нельзя объяснить, сам факт встречи быстро станет достоянием чьих-то ушей. И будут сделаны выводы. Ведь соглядатаи есть даже здесь. Уж очень подозрительно дрожит Вуаль… в ритме биения человеческого сердца. Я повела рукой, пытаясь уловить направление, но вновь замерла под недоуменным взглядом лорда Дареана. Вблизи он еще сильнее напоминал крысу. Острый нос, тонкие серо-розовые губы, близко посаженные, маленькие глазки. Тонкие пальцы унизаны кольцами, да не простыми, а зачарованными с помощью Принуждения…

Впрочем, быть может, вы того и добиваетесь, чтоб вас в этом раскладе крепко связали с личностью принца-некроманта? И потом, в решающий момент, вы резко смените предпочтения… Но вряд ли принц Леран не учитывает и этот вариант.

Разум все глубже погружался в калейдоскоп магии, и от провала в полное забвение меня оттащил вопрос, обращенный лично ко мне:

— Скажите, сер Сирин, кто вы? — Это был один из спутников принца Лерана, представленный как герцог Шераннский.

Гром и Молния! О чем здесь шла речь? Чуть вздрогнув и проклиная собственную невнимательность, я перевела взгляд на лицо графа Новарского. Тот утвердительно сомкнул веки, разрешая ответить на вопрос и гася вспышку ненависти, рвущейся в мир. И надменный лорд в темно-зеленом одеянии получил краткий ответ:

— Человек.

Принц тонко улыбнулся, явно сомневаясь в правдивости этого замечания, лица верей-аали я не видела, но Грей недовольно нахмурился. Что я сказала? Истину! Иначе нельзя, ложь здесь ощутит каждый.

— Хм, — заметно стушевался герцог.

Да, надо правильно уметь задавать вопросы. Вы же, хозяин Шеранны, явно не знакомы с трудами знаменитых риторов.

— Кто был ваш отец?

Вот это уже интереснее. И если я вновь отвечу тем же словом, это будет столь вопиющим неуважением, что может закончиться моей смертью, и потому…

— Я не знаю, — произнесла ровным тоном опять-таки чистую правду.

— Мы не могли раньше встречаться?

— Определенно нет.

— Простите мое любопытство, — извинился герцог перед принцессой, с ленивым изяществом поглощающей фрукты, — просто ваш наемник мне кого-то напоминает…

И я даже знаю кого. Не только принцессу, но и множество других представителей высшей аристократии, в результате кровосмешения имеющих почти одинаковые лица. Но наложенная Калька сильно смазывает впечатление, даже не затрагивая внешности, одним только характером, видом, сутью. Кстати, лорд Шеранны, почему ваши глаза опущены, а кадык нервно подергивается? Наверное, вы только что услышали нечто неожиданное и опасное для себя лично? И поэтому попытались прервать разговор или перевести его на другую тему. Не очень удачно.

— Так что вы решили, дорогая сестра? — спрашивает принц, и на его обтянутом пергаментной кожей лице проступает хищное довольство горного кота, загнавшего добычу в угол. Но в такой ситуации даже мышь становится опасной, а уж тот, в ком течет королевская кровь…

— Не все ваши предложения мне по душе, — прошелестела верей-аали, — но некоторые из них весьма интересны, в особенности… дорогой брат, предложение твоего, — она кивнула в сторону герцога, — друга.

Она произнесла это слово таким брезгливым тоном, будто подразумевала совсем другое. «Прихвостень», скорее всего.

Опасливый стук в дверь прервал разговор, плавно переходящий в магическое сражение. Один из заглянувших к нам стражей едва не отпрянул назад, наткнувшись на копья напряженных взглядов обернувшихся к дверям лордов… и леди. Но, поборов неподобающую охраннику робость, ужом проскользнул в гостиную и с поклоном подал регенту свиток, перетянутый черно-золотой лентой. На лице лорда проступило удивление. Развернув лист и пробежав глазами по строчкам, он переменился в лице, тонкие брови сдвинулись, в глазах мелькнуло яростное негодование. Кадык на тонкой шее резко дернулся, будто воротник камзола стал тесен. Резко поднявшись, саи-сер едва не свалил стул. Сожалеюще склонившись к руке даже со спины выглядящей разочарованной принцессы, он произнес:

— Приношу вам искренние извинения, ваше высочество, но неотложные дела призывают меня в иное место! Все сказанное мною здесь и сейчас остается в силе.

— Ну что же, — ласково прошелестела верей-аали, — идите, мой лорд, и будьте уверены, что я не оставлю без внимания ваши слова.

Я бы не стала считать эти слова обнадеживающими! Но, видно, у регента есть другое мнение. Но что же случилось? И что лорд регент имел в виду, какое предложение? Надо будет спросить у Грея.

Вторая часть ужина оказалась скомканной. Ни жаркое, ни фаршированная птица, ни свежайшие фрукты не заинтересовали гостей настолько, чтоб они задержались. Принц с принцессой перебрасывались ничего не значащими фразами, воспоминаниями далекого детства, смаковали последние слухи и сплетни, — в общем, поддерживали ту самую разновидность светского разговора, которую я больше всего ненавидела. Ни смысла, ни толку, ни капли полезной информации я из него не извлекла. Впрочем, винить следует только себя. Не стоило так сильно сосредоточиваться на собственных ощущениях в самом начале…

Наконец принц, явно озабоченный полученными новостями, галантно распрощался с сестрой и, нервным взмахом руки велев герцогу следовать за ним, торопливо откланялся, одарив напоследок присутствующих угрожающим взглядом и призрачным шлейфом смертоносной угрозы. Граф Рилан посмотрел на нас с Греем… Понятливо склонившись, мы, подобно выдрессированным слугам, проводили посетителей до дверей. Герцог Шераннский, поправляя камзол, задумчиво пробормотал, глядя куда-то вниз:

— И где же вы, ваше высочество, взяли такого замечательного Охотника?

Проследив за направлением его взгляда, я нахмурилась и раздраженно фыркнула. Сапоги явно не подходили к фасону придворного камзола. Пусть и начищенные, они являли собой не более и не менее как боевые реанари по северной моде. Я так и не смогла расстаться с одним из удачных произведений торисского сапожника, в голенищах которых вновь покоились придающие уверенность кинжалы, перекочевавшие туда из рукавов. Пусть они не вполне соответствуют моде и не подходят по цвету, зато демонстрируют мою состоятельность как бойца.

И раз уж принцесса, вновь пожелавшая возлечь на кушетку, не отреагировала на замечание герцога, выскажусь сама. Растянув губы в усмешке, более подобающей волку, говорю:

— Где нашли, там больше нет! — Бесстрашно встречаю взгляд темно-зеленых, затянутых белесой поволокой глаз. И это чистая правда!

Когда затихли шаги гостей, граф Новары прошелся по опустевшей гостиной, осторожно провел пальцами по высокой спинке кресла. Подцепил что-то, раздраженно кривясь. Вынул из рукава тонкий батистовый платок, провел им по ободку бокала, из которого пил принц Леран. Склонившись в поклоне, передал его верей-аали. Приняв платок, она поднесла его к лицу, вдохнула, трепеща ноздрями. Холодно улыбнулась и кивнула.

Ах, так вот зачем принцесса приглашала гостей и рисковала, выставляя меня на обозрение, отвлекая их внимание… Чтобы заполучить нечто очень ценное, более дорогое, чем возможность использовать двойника. Что-то бывшее ранее частью тела ее брата и кое-кого из его слуг.

Зачем? Какой… интересный вопрос. Я облизнулась.

Понаблюдав, как граф нервно наворачивает круги по разгромленной Овальной гостиной, я обернулась к Грею:

— Какое предложение сделал принц Леран?

В глазах телохранителя мелькнуло удивление, но он все же ответил:

— Если коротко, пообещал в обмен на поддержку в следующем туре голосования предоставить в полное владение ее высочеству половину страны и ближайшего сподвижника, будущего канцлера, в качестве прикрытия власти.

— Герцога Шераннского?

— Разумеется.

— Но ее высочество хочет получить все, — констатировала я, следя за возрастающим раздражением принцессы, брезгливо озирающей комнаты.

— Успокойтесь, лорд! — проговорила она. — У вас есть более важные дела, чем вымещение злости на предметах меблировки.

— Простите, ваше высочество, — тут же замер граф Рилан, демонстрируя покорность.

— Прекрас-сно… — продолжила принцесса, — я желаю посетить графа Новарского.

— Как прикажете.

— Да, — резко заметила верей-аали, — прикажу!

Я замерла у стены, прикрытой новым гобеленом, стараясь не привлекать внимания.

— Но вместо меня пойдет она, — взгляды присутствующих скрестились на мне, — а я на время стану ею. Точнее — им!

Сглотнув, я сделала шаг вперед и преклонила колено:

— Слушаю и повинуюсь.

Почему я так не хочу, чтоб это происходило именно так? Инстинкт тревожно шепчет об опасности, разум напоминает, что именно так выглядят классические подставы… но выбора нет и не будет. Остается надеяться только на силу, ловкость и везение! Это так мало!

— Вы двое пойдете с нами, а также десяток ваших, граф, наемников…

Как будто они будут способны что-то изменить!

Странно было наблюдать за переоблачением принцессы. На несколько неприятных мгновений мы остались наедине, и верей-аали, подняв на меня серо-стальные, способные устрашить практически любого человека глаза, безапелляционно потребовала помощи. Которая, в общем, свелась к осторожному совету не увлекаться драгоценностями.

Снова с суеверным ужасом ощутив наше сходство, когда синий камзол чуть более богатого покроя скрыл женскую стать принцессы, я замерла, пытаясь оценить достоверность наряда. Пожалуй… придирчивый взгляд мастера наверняка нашел бы дюжину дюжин несоответствий, но я же не мастер… Да и пытаться что-то подсказать, посоветовать, даже с высочайшего разрешения, смерти подобно.

Но движения… Когда ее высочество бесшумно выскользнула в Алую гостиную, выразительным жестом велев мне поторопиться с переодеванием в одно из шикарных платьев, я скорчила гримасу. У мужчины и женщины совершенно разная походка, что обусловлено чисто физиологическими причинами. И меня терпеливо обучали и этому искусству тоже, так что теперь, принимая очередную Кальку, я совершенно инстинктивно подстраиваюсь под требуемый ритм. И если не пригасить естественную томность и властность, свойственные верей-аали, то любой, даже самый невнимательный стражник сразу же догадается, кто скрывается под камзолом. Нам это надо? Вряд ли… Но пусть о том, что ее маскарад далек от совершенства, скажет Сестре Рока кто-то другой… Например, граф Рилан.

Мне же сегодня придется обойтись без кинжалов. Потому что ножны остались в потайной комнате, а бежать за ними категорически нет времени. Как… неуютно! Хотя разумом прекрасно понимаю, что ничего не смогу противопоставить высшим магическим проявлениям, оружие всегда придает уверенности. Тем не менее придется обойтись струной и сложносоставным звездчатым ожерельем.

Бросив тоскливый взгляд в окно, я уселась перед зеркалом. За стенами Замка царила ночь, и в разрывах клубящихся над ним облаков проглядывали пронзительно сияющие злые звезды…

Белый шелк, распущенные волосы, перевитые серебряной цепочкой, легкий грим… не так уж долго продолжалась магия перевоплощения, но, когда я вплыла в гостиную, меня встретили весьма недовольные взгляды.

Судя по дрожанию атмосферы, ее высочество уже находилась на грани, скатившись с которой обязательно устроила бы истерику вроде той, что произошла в Полукруглой комнате. Грей замер у одной из арок в позиции, более подобающей бегуну, собирающемуся скрыться от преследования, а граф, раздраженно шипя, убеждал ее высочество не рисковать так, а просто переждать… в особом месте.

— Но я хочу увидеть это оружие! — передернув плечами и готовясь перешагнуть границу разумного контроля, проговорила верей-аали.

Гром и Молния! Она еще и капризна! У меня по спине пробежали мурашки…

Замерев в дверном проеме белым призрачным силуэтом, я поймала взгляд Грея. Бесшумно выдохнув: «Амулет…» — с удовольствием убедилась, что телохранитель прекрасно читает по губам. Он немного переменился в лице, вздернув густые брови. Хмыкнув, просительно склонила голову. Разумеется, изделие рук ее высочества осталось в комнате, где я ночевала. Не хватало продемонстрировать высоким гостям возможное наличие двух верей-аали в ограниченном пространстве Замка!

Когда Грей скрылся в конце коридора, я почтительнейше обратилась к готовящейся вот-вот размазать графа по стене Сестре Рока:

— Если вы позволите обратить внимание на вашу покорную слугу, то я осмелюсь высказать свое восхищение столь огромными способностями к перевоплощению, коими вы обладаете…

Произнося эту длинную, зубодробительную, с первого раза не совсем понятную фразу, я медленно вышла в центр гостиной. Моей целью было отвлечь внимание присутствующих от возможного конфликта, не навлекая на себя гнева. Получилось… Нереальная тишина установилась, едва только я начала говорить. Две пары глаз пристально следили за мной… одни равнодушные с угасающими искорками гнева, другие ненавидящие.

— Ваши советники, желающие вам всяческих благ, — продолжила я, грациозно опускаясь на колени, белый шелк разлился по алому ковру молоком, блеснула серебряная нить, — прекрасные, достойные доверия люди, беспрекословно выполняющие ваши пожелания и верно служащие вам ради приближения великой цели. Позвольте и мне, также полной благоговения и желания услужить вам как можно лучше, обратить ваше внимание на мелочь, способную нарушить ваши планы…

Спокойный, ровный голос убаюкивал бурлящую магию не хуже сонных чар. Принцесса слушала весьма внимательно, ей явно льстили мои слова, а вот граф… что не нравится ему? Возможно, я слишком умна? И тем не менее продолжим…

— Вы слишком прекрасны, чтоб простой камзол скрыл ваше великолепие, потребуется еще немного усилий, для того чтобы ваше сияние не так выдавало вас…

— Каких ус-с-силий? — заинтересованно подняла брови верей-аали, томно опускаясь на кушетку.

— Чуть шире шаг, чуть резче движения, — вступил в разговор Грей, неожиданно возникший в арочном проеме, — побольше суровости в лице…

Еще бы не помешало поменьше властности, но… говорить об этом ни я, ни Грейнарр не рискнули. Слишком опасно.

— Пожжалуй, я учту ваши… просьбы, мои верные слуги, — оглядев покорно склоненные головы, пропела верей-аали и поднялась. Потянулась и резко опустила руки, набрасывая на себя, судя по резко заболевшей голове и рези в глазах, что-то из высшего Опознания. Что также совершенно необходимо для сохранения тайны двойников.

Кончик остро отточенного, тонкого кинжала неторопливо выводил на коже замысловатый узор. Набухая толстой махровой нитью, в разрезе проступала густо-алая кровь, распространяющая вокруг одуряющий аромат ужаса. Пламя, пляшущее на кончиках фитилей черно-синих свечей, колыхалось в такт спокойному дыханию творящего волшбу мага и отражалось в отполированных каменных зеркалах, вмурованных в стены.

Растянутая в начертанном на постаменте безупречном круге жертва от страха уже рассталась с большей частью разума и не пыталась вырваться. На сводах пещеры в завораживающем ритме танцевали тени, отнимая остатки самообладания, погружая в глубины безумия, заставляя корчиться в муках бессознательного кошмара оголенную душу.

Закутанная в серое одеяние фигура отложила кинжал и взяла кисть, нанося на лоб закатившему глаза человеку древние руны и с наслаждением впитывая исходящие от него эманации. Вот истинное удовольствие… творить нечто столь прекрасное, как эта смерть! Наслаждаясь видом истекающей кровью жертвы, маг чуть отступил назад, любуясь совершенным произведением Великого Искусства. Прекрасно, этот продержался необычно долго. Сопротивлялся. Рвался, мучился, не желая обрести конец в центре начертанного алым круга. Глупец… И потому его смерть принесет гораздо больше энергии, чем было задумано.

Ведь при отделении души от тела происходит огромный всплеск Силы, обычно рассеивающейся в пространстве без особого эффекта, что является огромной глупостью со стороны мироздания. Но ее при должном умении можно использовать так, как надо именно тебе, без оглядки на проклятое равновесие. И чем дольше длятся мучения жертвы, чем страшнее ее конец, тем больше Силы вы получите. Именно в этом и заключается основной смысл искусства некромантии… Получить как можно больше энергии и использовать ее… для создания зомби, неуязвимого, вампира или чего-то еще, что вам подскажет ваша фантазия. Силы самого мира, легчайшего эфира, неподконтрольного ни одной Грани магии! А если еще и захватить отлетающую за Кромку душу… о, тогда ваше могущество возрастет неимоверно!

По пещере разнесся сухой смешок. Вот ради чего стоит жить! И вот ради чего умрет этот человек!

Неторопливо обойдя вокруг отполированного мраморного камня, серый маг коснулся висков жертвы кончиками пальцев. Прикованное тело задергалось, пронзенное жуткой болью, до хруста в костях изогнулось дугой, разрывая связки, и спустя миг обмякло. Надо сделать перерыв… который обострит ощущения от пытки и добавит распятому каплю надежды на скорую смерть, которую он потом выцедит из этого жалкого тела, наслаждаясь каждым мигом проделываемой работы.

Отступив на пару шагов, некромант достал из рукава тонкий кинжал. Под накинутым почти до подбородка капюшоном не было видно лица, но излучаемая им уверенность в собственном величии, смешанная с запахом тления, все сильнее исходящим из-под одеяния, напугала бы кого угодно.

Сегодня… сегодня он не будет делать даже высшего неуязвимого. А все, что исторгнет мир, направит за Кромку, разрывая трепещущую под напором с изнанки Вуаль. Это так легко, так волнующе… открыть дорогу чему-то столь чуждому, способному служить ниспровержению врагов, а тело жертвы послужит пищей, основой и материальным воплощением для новой сущности. Смертоносной и беспощадной, прекрасной в своей ненависти ко всему в этой реальности. Это так легко проделать здесь и сейчас, в глубинах Горы, среди колеблющихся и рвущихся без Властелина эфирных вуалях.

Вот оно, высшее предназначение некроманта — нести смерть всему живому. Смерть — это благословение, недоступное для недостойных. А тот, кто оказался жертвой, должен гордиться, что именно его избрали для исполнения великих планов.

Жалкие глупцы! Людишки! Не желающие понять того, что все тлен и прах, кроме Силы.

Неторопливо скользнув вперед, некромант извлек из широкого рукава тончайшие иглы… Продолжим.

Боль, ужас и ненависть накатывают волнами, мелко подрагивающие от удовольствия руки ласковыми движениями дотрагиваются до болевых точек этого тела. Можно до бесконечности играть на этих струнах, исторгая в мир музыку, достойную слуха Великих, но, поймав наибольшую амплитуду мучительной мелодии, не стоит тянуть…

Рука с кинжалом взметнулась вверх точно над солнечным сплетением жертвы.

Когда в коридоре, ведущем в главный корпус, разом погасли все огни и коридор накрыла густая, абсолютно непроницаемая тьма, скрывшая даже широкие окна, я только смиренно вздохнула. Будто чей-то выдох затушил факелы и окутал нас густым чернильным туманом, холодящим тело и загоняющим в оцепенелое равнодушие разум. И уже ни один — ни врожденный, ни выработанный за долгие годы — инстинкт не сможет найти правильного пути там, где не существует привычных вещей и ориентиров.

Но просто сдаться на чью-то милость? Нет!

Наемники мгновенно ощетинились мечами, взяв нас в кольцо. Я совершенно машинально сделала шаг вперед одновременно с Греем, одним движением плеч раздвинувшим эту сомнительную защиту и обнажившим секиру.

— Назад, — прошипел он мне, спина передо мной воздвиглась неприступным монолитом. Я огляделась, напряженно вслушиваясь в тишину, нарушаемую только тяжелым дыханием охранников. Принцесса и граф, будто готовые к обороне хищники, распространяли вокруг себя холод, обещающий любому, кто посягнет на их жизнь, много смертельно опасных неприятностей. Я выдохнула, проследив, как рассеивается во тьме белое туманное облачко.

Онемевшими пальцами нащупала на шее застежку и сняла ожерелье, пробежала по шелковой нитке, ощупывая глазами тьму… тихий щелчок заставил недовольно обернуться Грея… Он только дернул бровью, узрев на моих ладонях смертоносные звезды. Да, ты прав… вряд ли это поможет.

Страх… страх неизвестного и ожидание глодали мою решимость сражаться, все ближе подбираясь к основе. К спокойствию и трезвому расчету, к воинской сути, оттого все быстрее срывающейся в пьянящий яростный азарт неначатого сражения.

Страх… изменяющийся и изменяющий…

Ну где же ты?

Кто или что…

Никто не трогался с места, справедливо опасаясь потеряться в темноте, хотя каждый знал, что ни коридор, ни стены, ни арки никуда не делись. Слишком убедительна была иллюзия.

Кто или что атакует нас?

Будь я одна, может, и рискнула бы уйти, но…

— Где ж-же ты? — угрожающе прошелестела позади меня верей-аали, раскрывая крылья своей сущности, мимолетно коснувшиеся каждого, но не пытаясь выпить ни капли Силы из подвернувшихся аур. Разумно… мы же сейчас ее щит, она не настолько безумна, чтоб обескровливать собственную защиту.

Кровь все быстрее бежит по жилам, и вот я уже не чувствую холода, зато буквально всей поверхностью кожи ощущаю надрывное биение Вуали где-то в самой глубине Горы, и тьма кажется мне смутно знакомой… вот-вот сквозь оседающую дымку проступят знакомые хищные формы. С огромным трудом удерживая тело, желающее сорваться в неистовый бег на месте, я раскинула руки, пропуская через сознание окружающие меня изменения. Не обращая внимания на раздраженное шипение графа, заготавливающего что-то убойное из своего арсенала и вынужденного потесниться, прикрыла глаза…

Мир стонет от боли в нарушенном эфире, а на Изнанке… Вуаль вот-вот лопнет от напирающих с той стороны сущностей, желающих прорваться через Кромку на пир, приманенных ароматом темной магии и крови… и возникнет щель, строго контролируемая кем-то, сквозь которую в мир призовут на пир опасное, неуязвимое, смертоносное существо.

Охнув, распахиваю глаза и судорожно, до крови, стискиваю звезды. По спине пробегает судорога, в ногах появляется неприятная слабость.

Спокойнее! Спокойнее…

Вдох, выдох…

Страх… теперь для него не время и не место. Страх — вот что манит сюда тварей с Изнанки. Страх и кровь… а это значит, что окружившая нас тьма безвременья — всего лишь побочный эффект куда более сложных и опасных чар.

Гром и Молния! Ненавижу хейхольтских некромантов, нашедших ключик к истинной силе мира!

Где же, где?!

По наши души явится нечто… чему сопротивляться невозможно, бежать от чего бессмысленно… Но кто сказал, что я не буду пытаться?

Лучше сражаться и проиграть, чем бежать и все равно остаться побежденным.

Пол под ногами начал мелко, нервно подрагивать. Напружинившись и приготовившись к броску, я втянула воздух трепещущими ноздрями. Время привычно замедлило бег, сознание расширилось. Повеяло смертью.

Тяжелые, рыскающие шаги в конце невидимого коридора. Плавные, замедленные движения людей, будто погруженных в сладкую патоку… Когда, взбаламутив туман, перед нами предстала тварь, ее встретила вся мощь оружия и магии, сконцентрированная в нескольких ветвистых, мощных молниях, сплетенных из Стихий, десятке зачарованных арбалетных болтов, залпом выпущенных по команде Грея, и трех серебристых звездах, оставивших сияющий росчерк в замершем воздухе.

Брошенные мною скорее от отчаяния, они бесславно застряли в топорщащихся на груди ящера чешуйках. Магия принцессы и графа стекла с порождения Изнанки и некромантии, не оставив ни одной подпалины, болты, пущенные стражниками, глупо срикошетили от бронированной морды даже не замедлившей грациозного движения твари.

Я завороженно наблюдала, как вперед, под слабо мерцающие когти, ринулись вооруженные простыми мечами наемники. Темно-синяя треугольная чешуя, переходящая в угольно-черный гребень, короткая мощная шея, вытянутые драконьи челюсти, украшенные набором потрясающих клыков, полыхающие багровым огнем глаза, в которых только жажда крови и смерти, скошенный бронированный лоб, увенчанный тройной короной игольчатых пластин… Он чем-то похож на Древних, как их изображали на настенных фресках. Стремительные, чуть размазанные движения… Страх уступает место восхищенному лицезрению. Но вознести благодарность богам за возможность перед смертью лицезреть инеисто-игольчатого варана я не успею… Нижние лапы, похожие на птичьи, только куда более толстые, предназначенные для поддержания двухсоткилограммовой туши, с силой отталкиваются от земли, тварь взмывает в воздух в длинном, идеально выверенном прыжке, затем разворот, двойной взмах хвостом… Скорость, превосходящая даже мою в лучшие времена, и от такого удара невозможно уклониться.

Сметенные им, в стену врезаются трое самых смелых, превратившиеся в мешки с переломанными костями. Один вылетает через невидимое окно. Звон стекла глушит ругательства Грея, чьего приказа глупцы не послушались… или нервы не выдержали.

Злое шипение за спиной, и перед прекрасным в своей смертоносности созданием возникает сияющая ало-золотым светом сеть. В висках заломило… Глупо, ни у кого не хватит сил остановить призванное некромантом существо. Может, только задержать… Отголоски боли, донесшиеся до меня, выдавали умелого мастера, не потерявшего ни одной капли Силы… которой было очень много… И души, пойманной в момент разлучения с телом. Внутри варана клокочет Огонь! Подавшись вперед, со странным интересом наблюдаю, как он с разгона врезается в сеть, которая, выдержав первый напор, оборачивается вокруг твари, пытаясь ее спеленать. Как она рвет в золотые клочья наполненные Силой чары…

Скорость, скорость…

Напряженная тишина за спиной, и ледяным вихрем поднимается вокруг освобожденная аура верей-аали. Обернувшись, мельком замечаю ее вскинутые руки, запрокинутое в экстазе лицо… Она собирается выпить порождение Изнанки? Это… ошибка!

По виску графа, одновременно выплетающего новые чары и пытающегося поддержать Сеть, сбежала капля пота. Поймав отсутствующий взгляд лорда, я поняла, что ему нечего противопоставить твари. Вот будь здесь некромант… граф Новары нашел бы чем оборвать нить жизни того, кто подготовил эту ловушку.

Я бы тоже… нашла! Проносящаяся сквозь меня магия заставляла тело биться мелкой дрожью, тонкая щель, оставшаяся после прорыва Вуали, сочилась нарушающими равновесие мира миазмами. А от варана куда-то в темноту уходила тонкая ниточка контроля…

Живой щит, собранный из оставшихся наемников во главе с Греем, двинулся вперед, пока игольчатый варан еще не освободился от обжигающей чешую ловушки. У них был шанс… небольшой. Секира равнодушно взблескивала в руках своего хозяина, когда он давал отмашку каждому новому шагу.

И теперь только я прикрываю принцессу и лорда? Нет, не хочу…

И я скользнула вперед.

Может, у них бы получилось… но именно в тот миг, когда неполный десяток воинов приблизился на расстояние удара, верей-аали ринулась вперед. Точнее, жадными змейками скользнули вперед клочья ауры, намеревающейся… сделать что? Но… устремились и с шипением отпрянули, натолкнувшись на абсолютно чужеродную энергию, наполнявшую тварь… И мимоходом смели жалкие остатки Сети, все еще удерживавшей варана на месте.

Я еще услышала грязное ругательство, которое выдохнул Грей, понявший, что они не успели.

И все смешалось… Только потому, что восприятие мое ускорилось, я увидела, как…

Неуловимым движением скинув золотые обрывки, тварь взревела, сшибая ближайшего наемника. Мечи дружно, но бесполезно скрежетнули по чешуе, густая алая кровь брызнула из-под неуловимых когтей. Располосованный наемник медленно осел на камни. Уклонившись от клыков, Грей скользнул под короткие передние лапы, полоснул по горлу твари… брызнула ярко-красная горячая кровь… что у тебя за секира? Еще один атаковал сзади, подрубая заднюю лапу, но не сумел увернуться от шипастой плети хвоста. Телохранитель проскочил дальше, ускользая от клыков и обрушивая секиру на основание хвоста, прижавшего к камням то, что осталось от напарника. От мощного возвратного движения, поднявшего в темной пелене воздушную волну, он отшатнулся назад… Резкий тычок мордой в момент потери ориентации, и Грей, отлетев к противоположной стене, замер там неопрятной кучей. Оглушающий победный рев… Закаленное лезвие намертво застряло между позвонков, доставляя твари неудобство. Еще одного варан просто растоптал, мгновенно подминая когтистыми лапами.

В груди поднимается досада, смешанная с яростной обидой и неприятием… Разве уже время заканчивать игру? Не-эт! С ладоней стекает кровь, расплываясь на белом шелке экзотическим алым узором. Кап, кап, кап… ради чего, во имя кого?

Мощным броском сбив с ног и повалив самого молодого, тварь наклонилась и погрузила когти прямо в его лицо. Дико заорав, парень успел всадить в алый глаз кинжал…

Ради жизни, во имя равновесия…

Бесславно соскользнула с синей чешуи еще одна Сеть, искрами рассыпалась воздушная стена, голод отступил, чтоб вновь безуспешно атаковать. Мои звезды даже не оцарапали ему морду…

И нет в нем средоточия Сил, которое можно разорвать… Гром и Молния! Я не хочу умирать! Но сражаться? Как? Губы мерно шевелятся, вышептывая старинную формулу.

Боги мои, за плату мою, соразмерную…

Миг… и меня, покорно замершую в странном безвременье, опаляет смрадное дыхание рвущейся к своей цели твари. Ее не обманет маскировка амулета. Стремительно уклоняюсь от опаляющего жара, клокочущего под непрошибаемой чешуей, но… короткое движение лап, захватывающий дух полет, удар и резкая, обжигающая боль в спине. Медленно, равнодушной тряпичной куклой сползаю вниз по шершавым камням и замираю, опустившись на пол… распластавшись, как марионетка на цепочке. Ноги не держали, но слова продолжали звучать в густой, вязкой жиже воздуха.

…Дайте силы мне…

…Кровью своей заклинаю…

Кровь толчками выплескивалась из горла. Кажется, пробито легкое?

Вместо звуков только сиплый, неразборчивый шепот.

Прорвавшись сквозь несколько слоев магии, тварь подцепила лорда на короткие лапы. Я еще успела увидеть его ошарашенные глаза, руки, сложенные в бесполезные уже защитные руны…

Шаря по мокрой и холодной каменной поверхности, среди шелка нащупала последнюю звезду.

Принцесса настороженно пятится, понимая, что эта прогулка была ошибкой. В ее глазах нет страха, только недоумение… в руках бьется комок чуждого этому миру холода. Варан на миг замирает, я вижу, как по гребню пробегают искорки, разгоняющие темноту. Вот если бы ты сообразила раньше… возможно… и сумела бы оборвать нить контроля и изгнать, а теперь… когда ящер напитался силой этого мира…

Рывок. Верей-аали неожиданно стремительно уклоняется, выпуская Холодный огонь, но слишком поздно… нить контроля с отдающимся в камне звоном рвется, отдача прокатывается по мне ледяным катком, прижимая безвольно сидящее тело к камням.

Щель захлопывается под разочарованный вой с той стороны, но тварь… никуда не девается. Слишком много Силы вложил в нее создатель, и простой Огонь, вроде того что танцует внутри, уже ничего не сможет с ней сделать. Разве ты не понимаешь?

Верей-аали, отступая, швыряет в варана все новые и новые порции Холодного огня, одна из них, задев веером пол, сметает тело графа, оставляющее за собой длинный кровавый след.

Медленно, через силу поднимаю руку, краем глаза замечая движение в другом конце коридора. Грей жив?

Не отвлекайся… ради продолжения бесконечной спирали перерождений…

Ромбовидные чешуйки в смутном, болезненном тумане, куда я медленно соскальзывала, на миг замерли прямо напротив. Пришпиленное когтями к стене тело принцессы вяло трепыхается… Сквозь бессильные слезы я увидела, как окровавленная морда с чавканьем оборачивается… довольная… ящер съел сердце?

Сыт? Нет, он никогда не насытится, и он собирается продолжить тризну, теперь, когда его не одергивает нить контроля и не маячит исполнение задачи.

Своего не отдам…

Каплю Силы, боги… Короткий стон срывается с губ, когда ребро протыкает легкое… боль…

Косой бросок, и последняя, измазанная в крови звезда застревает рядом с обломанным лезвием секиры в основании длинного хвоста. И последняя просьба бьется в голове…

Освободись, Сила…

Чувствую, как сквозь несовместимые с жизнью раны тело стремительно покидает жизненная сила. Удар о пол почти не замечаю…

Торжествующий рык сменяется разочарованным воем, длинные когти неистово рвут мелкую чешую на груди. Багровый огонь еще сильнее бьется под поверхностью, рвется наружу, пульсируя во все убыстряющемся ритме…

В ушах шум…

Между чешуй начинает пробиваться странный, пронзительно-белый свет, рассеивая окружавшую нас тьму, тварь разворачивается, пытаясь добраться до меня в длинном прыжке, но не успевает.

Из пасти, выбивая клыки, вырывается ком Силы и, вместо того чтобы бесславно рассеяться, расплескивается по коридору, оставляя на стенах и полу горячие едкие потеки.

Капля, попавшая на подол, мгновенно проела серебристую ткань… Душа, стремящаяся воссоединиться с миром, растворилась в эфире. Я услышала затухающий благодарный шепот. Не спеши… скоро я присоединюсь к тебе, кто бы ты ни был.

Тварь рухнула так, что пол явственно содрогнулся… впрочем, мне уже все равно…

Распирающий ее огонь просочился наружу, выдавливая чешую, и… тихий, какой-то камерный взрыв эхом разметал по полу останки варана, мимо лица со свистом пронеслись осколки прочнейшего покрытия, усеяв игольчатыми обломками стены и неподвижные тела.

Пришпиленная ладонь взорвалась болью, перекрывшей даже ту, что отдавалась в теле при каждом ударе все замедлявшего работу сердца.

Получилось… я могу гордиться… настоящая кровница.

Слишком много крови.

Безучастно созерцая потолок, услышала торопливые шаги… гортанные команды.

Поздно… вы пришли слишком поздно… Сестры Рока, кажется, уже исполнили свое предназначение. Так странно, я не чувствую облегчения…

Разглядев серые камзолы на тех, кто, блистая оружием, проложил дорогу сквозь оседающие тени, я сложила губы в хищной, но бессильной улыбке… Бессмысленные приказы, внимательный взгляд, сквозняк, пронесшийся по сфере эфира, убирающий остатки некромантии…

Порыв неощутимого ветра, порожденный чьими-то чарами Опознания, отправил сознание в темноту.