Северное сияние моего сердца

Глава 6. Часть 5. Я залечу твое сердце

Как же быстро летит время. Не успел оглянуться, а неделя уже закончилась. К счастью погода, сжалившись над парочкой, оставалась все такой же теплой и ясной, хотя холодный ветер мог ущипнуть за щеки или нос, да забраться под пальто, пробирая до мурашек.

Где за эти дни Германия только не был.

Ботанический сад, что был организован в тысяча девятьсот тридцать втором году по решению Совета народных комиссаров Беларуси. Самый крупный на ее землях центр по сохранению биологического разнообразия живых растений, ведущее научное учреждение в области интродукции, акклиматизации, физиологии, биохимии и экологии растений, охраны окружающей среды. Принадлежит к числу крупнейших ботанических садов Европы, как по площади, так и по составу коллекций. Центральный ботанический сад объявлен памятником природы республиканского значения и памятником ландшафтной архитектуры.

Остров слез — мемориал, посвящённый белорусским воинам-интернационалистам, павшим на территории Афганистана, на который можно попасть по перекидному арочному мостику. Сразу на входе посетителей встречает бронзовая икона Божьей Матери, вмурованная в камень. На этом камне — текст на белорусском: «Сынам, погибшим в Афганистане, возведен этот храм…» И дальше строки — «Чтобы зла не было ни на своей, ни на чужой земле…»

А что уж говорить о Мирском замке — оборонительном укреплении и резиденции в городском посёлке Мир Кореличского района Гродненской области. Памятник архитектуры, внесён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Исторические источники свидетельствуют, что Мирский замок был построен здесь в XVI–XVII веках Юрием Ильиничем, как сооружение, предназначенное для обороны. Хотя известно, что эта местность тогда не страдала от постоянных войн. Его построили, как настоящую крепость с четырьмя башнями, соединенными между собой толстыми стенами. Через пятую башню, где первоначально была размещена тюрьма, можно было пройти внутрь замка.

Немец помнил, как Беларусь рассказала ему пару легенд об этом замке.

«— Есть одна легенда, связанная с яблоневым садом, который по приказу нового хозяина был полностью вырублен, чтобы организовать там озеро. — Говорила она, состроив на своем лице гримасу ужаса. — Местная ведьма, узнав об этом, наложила проклятие на озеро и сказала, что от вырубки сада погибнет столько людей, сколько будет вырублено деревьев. Немедленно стали происходить различные несчастные случаи. В озере утонули князь и его малолетняя дочь. Проклятье ведьмы сбывается и сегодня. Здесь часто тонут люди, особенно мужчины. Их по легенде якобы заманивают в воду духи сада в образе прекрасных девушек и тянут на дно. Еще есть одна легенда, словно около стен Мирского замка часто видят привидение мужчины в черном плаще с тростью, это Доминик Радзивилл. Если он повернется лицом к наблюдателю, то вызовет у него ужас, который может повлечь немедленную смерть».

Конечно, эти сказки могли вызвать страх у любого путешественника, даже у самого Германии, но видя, как после очередной легенды белоруска еле сдерживает смех, он наигранно показывал ей удивленный и испуганный вид.

Конечно, они не забывали о настоящей цели этой поездки. Им приходилось по нескольку часов сидеть за компьютером, либо за стопкой бумажек, только бы поскорее справиться с работой и пойти гулять. Парочка за пару дней настолько привыкла друг к другу, что они не могли и пару минут провести в одиночестве. Немцу нравилась эта веселая, нежная и добрая девушка, которая могла поразить кого угодно своими кулинарными шедеврами и рукоделием. Конечно, как и любой человек на этой земле, она не была идеальна. В ней также присутствовали нерешительность, низкая самооценка, чрезмерная вспыльчивость, что бывало достаточно редко. Но для него Беларусь оставалась все тем же замечательным другом детства. Правда теперь, парень стал все больше задумываться, а друг ли она? Уж больно часто он о ней вспоминает, радуется их встрече, да его сердце стало шалить, отбивая чечетку, как только белоруска дотронется до него.

Она же еще больше полюбила Германию. Он перестал говорить лишь о ее сестре, стал более открытым и отзывчивым. Она не видела его печальных глаз, тяжелого разочарованного дыхания, огромных синяков под глазами от бессонных ночей раздумий. Немец все чаще обращал на нее внимание, делал все больше комплиментов, смеялся над любой ее шуткой. Это голубые глаза наконец-то принадлежали лишь девушке, никому более. И это ее радовало. Она уже надеялась, что парень оставил любовь к России в прошлом, но вскоре Беларусь ожидала горькая правда. Он так и не забыл о русской. Почти каждый вечер Германия разговаривал с ее старшей сестрой, пока она летала где-то в своих мечтах, где они ходят вместе за руку по парку, наслаждаясь присутствием друг друга. Горько. Белоруске казалось, что у нее все выходит, но старания были напрасны. Радовало лишь то, что старый добрый немец вернулся к ним, а остальное она уж как-нибудь переживет.

Парень рад был звонкам россиянки, рад ее звонкому голосу, но почему-то с каждым днем он все меньше чувствовал той привязанности к ней, той любви. Слушая ее рассказ о новой пассии США, он мимолетно вспоминал свой лучик, что с каждым разом все сильнее освещает ему путь из той бездны, в которой немец оказался.

— Ich dachte schon, du rufst mich nie an.* — Усмехнулся в трубку парень.

— Не хотелось тебя беспокоить. — Тяжело вздохнула Россия.

Ему совсем не понравился ее печальный голос. Может что-то произошло в Вашингтоне?

— Что-то ты поникла совсем с нашего прошлого разговора.

— Гер. Я, наверное, заболела.

— С чего такие выводы?

Обычно она никогда не жаловалась близким или друзьям о своем недуге, но в этот раз, возможно, все совсем иначе. Это так не похоже на старую добрую русскую.

— Да, что-то творится в организме. — Начала она томным голосом. — Не могу понять. То сердце прихватит, то чувствуется какая-то пустота внутри…

— Пустота говоришь…

Ох, как же это знакомо. Раньше это чувство преследовало его, не давая покоя, а теперь, видимо, оно решило выбрать другую жертву. У Германии была мысль, кто мог вызвать у нее эти ощущения, но лучшим решением будет спросить. Не стоит делать поспешных выводов.

— Именно. И резкие перепады настроения. И это странно… Может до меня добрался

товарищ шизофрения…

— Рос. А сердце начинает болеть, случаем, не когда америкашка рядом?

Его вопрос видимо смутил россиянку. Или нет? Хотя это не важно. Немец видимо попал в самое яблочко. Уж больно долго она молчит. Было бы это не так, девушка мгновенно бы возразила.

— Россия? — позвал ее парень, не услышав ответа.

— Гер, ты не поверишь…

Все же его догадки подтвердились.

— Дальше можно не продолжать. — Перебил Россию тот. — Рос, ты, правда, не

понимаешь?

— Абсолютно! Может к врачу сходить…

Ну, это уже сверхглупость. Похоже, ей надо прямо сказать, намеки она не понимает.

— С этим врач тебе не поможет.

— С этим, это с чем? — все никак не могла сообразить русская.

— Liebe.* Рос, ты влюбилась.

Но, та быстро его остановила. Все же ей тяжело в это поверить.

— Гер. Не издевайся. Я не могла… так просто.

— Но все же с тобой это произошло.

— Нет, нет, нет. США не мой тип. Тем более он всего лишь притворялся передо мной. Я не

забыла, как он тебя чуть не побил!

И стоило россиянке вспоминать ту нелепую ситуацию?! Парню до сих пор неловко и стыдно за те разборки с США. Ей необходимо знать правду. Так будет лучше.

— Рос…

— Нет, Гер. Это не может быть любовью!

Опять она завела старую шарманку. Девушка не хочет его слушать, и это немного раздражало.

— Да выслушай же ты меня! — крикнул Германия в трубку, приводя ее в чувства. –

Тогда не только США был виноват. Я спровоцировал его. Тогда в машине…

— Какой машине, черт возьми?! Что ты несешь!

— Когда мы возвращались с оперы. Я наврал тебе, говоря, что у США дела… Извини.

Такого Россия никак не ожидала услышать. Как же все стало сложно. Голова совсем не

работает.

— Бляха муха…. Теперь я совсем ничего не понимаю… Гер? Ты слышишь?

Он прекрасно слышал ее голос, но еще лучше торопливые шаги Беларуси, разносящиеся по коридору. По неясным причинам немцу не хотелось, чтобы она услышала или увидела, как он болтает с ее сестрой. Пора заканчивать их разговор.

— Прости, Рос. Твоя сестра уже приехала ко мне. Надо идти работать.

Это уже второй раз, когда парню приходится врать России. Начинаешь уже к этому привыкать. Ей не стоит знать, что он сейчас в гостях у белоруски. Почему? Германия сам не знал.

— Еб твою мать…. Ладно. Но, когда освободишься, немедленно позвони. Я хочу знать, что

произошло тем вечером. Понятно? Все. Больше не смею отвлекать. До встречи.

— До встречи.

После их разговора он не почувствовал той тяжести или тоски, как было ранее. Напротив. В тот момент, когда немец осознал, что русская влюбилась в Штаты, ему внезапно стало непривычно легко. Словно оковы, сдерживающие его когда-то, в одно мгновение исчезли. Свобода. Он более не привязан к россиянке. Ему не досадно и не завидно, что она полюбила американца. Наоборот, рад за нее, рад, что девушка нашла того, кто будет ее любить и защищать. Хотя если это США, то про любовь нужно еще подумать. Он же нарцисс. Только о себе и думает. Тяжко ей будет с ним. Зная характер России и вспыльчивость Штатов ссоры не избежать. Взрывная парочка, однако.

— Гер. Обед готов. — Тихо постучала в дверь Беларусь.

Услышав приятный бодрый голос, Германия мысленно пожелал удачи своему лучшему другу и поспешил в столовую.

— Тебе обязательно сегодня уезжать? Может, останешься еще ненадолго? — внезапно спросила его белоруска, так и не притронувшись к еде.

— Бел, я бы с радостью еще остался, но мой помощник уже на коня сел. Если я не явлюсь в ближайшее время, то либо он меня пристрелит, либо мои земли будут называться Ундерфрей, в его честь.

Шутка была неплоха собой, но девушка даже не улыбнулась. Ему не хотелось, чтобы этот маленький яркий лучик погас к его отъезду. Как же он справится без ее света, наполненного радостью и счастьем? Да немец сам бы с удовольствием остался здесь. Работать в компании Беларуси оказалось тем еще весельем. Она спокойна, рассудительна, задумчива. Он никогда ее такой не видел. Белоруска, как и Россия, могла смерить своим холодным взглядом любого, кто посмеет грубо высказаться в сторону ее семьи, ее дела, ее людей. Его поразил тот факт, что на территории такой нежной и милой девушки до сих пор существует смертная казнь. Парень думал, что после новостей о смертном приговоре в две тысячи девятнадцатом году за двойное убийство с особой жестокостью, она отменит казнь. Но Беларусь была непоколебима и беспощадна.

«— Пусть такие же люди, как тот мужчина знают о последствиях за свои преступления. Им не стоит думать, что я буду кормить в тюрьмах таких отморозков за свой счет».

С одной стороны она была права, но с другой все хотят жить, даже самый жестокий убийца.

К счастью, белоруска старается свести количество смертных приговоров к минимуму, и это похвально.

— Бел, не вешай нос! Мы ведь обязательно встретимся. В любом случае.

Но та лишь грустно улыбнулась, продолжая вилкой размазывать сметану по тарелке.

Как же вернуть ей настроение? Что же сделать, чтобы она взбодрилась и расцвела? Почему ему так больно видеть ее печальной? Ни на один вопрос у него не было ответа.

— Лучик, хочешь, мы будем с тобой созваниваться? Или переписываться?

— Перапісвацца?*

Кажется, эта идея подняла боевой дух и хорошее настроение девушке. Словно маленькая птичка, она встрепенулась, посмотрев на него с надеждой своими янтарными глазами, выпрямилась и расправила невидимые крылья счастья. Вновь перед Германией его вечно сияющая Беларусь.

— Да. Не думаешь же ты, что я перестану с тобой общаться после этой недели?!

— Конечно, нет!

— Вот и прекрасно. Почту мою помнишь?

«Наизусть». — Подумала про себя белоруска, издав звук согласия и откусив кусочек драника.

— Тогда, я постараюсь каждый день находить свободную минуту, чтобы отправить тебе смс.

— Я тоже постараюсь….

Ее обрадовало, что немец все же продолжит поддерживать с ней связь. От этого хотелось петь и танцевать.

— Жалко только, что я больше не попробую твоей стряпни.

— Неужели тебе действительно нравится моя готовка?

— Natürlich.* — Удивился тот ее словам. — А ты думала, нет?

— Ну…. Мне казалось, что ты все это делаешь лишь из вежливости. Поездка, экскурсии, даже моя готовка….

— Прости, Бел, за мою грубость, но у тебя странные мысли. Очень странные. Я не тот человек, что будет беспрекословно подчиняться кому-то. Если бы мне не хотелось, то я бы и не поехал.

Странно, но теперь вместо удивления в нем закипела обида и ярость. Почему девушка думает, будто он делает все через силу? Парню нравилось проводить свой небольшой отпуск вместе с ней. Нравилось слушать историю ее культуры, ее народа. Для него открылось много нового и интересного. А Беларусь?! Как же раньше он мало знал о ней, и как много нового теперь Германия открыл.

— Ты прав…. Что-то я уже совсем…перегнула палку. — Виновато улыбнулась она, положив столовые приборы на край тарелки.

Кусок в горло не лез, разговор оказался слишком напряженным.

Бороться за любовь немца все равно, что достать рукой звезд. Пускай сейчас он говорит, будто никогда о ней не забудет, а через неделю вновь вспомнит о России. Неделя сказки была чудесной, однако рано или поздно всему приходит конец. Прекрасный принц вернется в замок, чтобы потом томно вздыхать о принцессе, а белоруска, как второстепенный персонаж, будет лишь его подбадривать.

Снова эта непроходимая толпа, снова мелькают в глазах сумки и чемоданы всевозможных цветов и размеров. Не зря говорят, словно внутри аэропорта своя жизнь. Вот послышался писк металлоискателя. Это пожилая женщина забыла снять ремень со своих штанов, и теперь ее ведут на досмотр в закрытую от чужих глаз комнату.

— Ну, что ж…. Спасибо тебе, Бел, за все. — Остановился парень у табло в зале ожидания. — Может, как-нибудь я снова прилечу к тебе, и ты покажешь мне Гродно и Могилев. Уж слишком часто ты о них говорила.

Потрепав девушку по голове, он понимал, что желания возвращаться в его холодный и пустой дом совершенно не было. В ее компании он позабыл об одиночестве, как же все вернуть обратно. Хотя зачем это делать? Ему нравились эти изменения в жизни, в интересах, в характере. Рядом с Беларусью Германия почувствовал себя мужчиной, способным защитить от любой опасности. Он не тот, что был раньше. Пусть только попробуют назвать его слабаком или тряпкой, уж кулаков в этот раз немец не пожалеет.

— Буду рада, если ты вдруг надумаешь у меня погостить. — Притворно улыбнулась ему белоруска, пряча за своей маской безмерную печаль.

И все же она будет по нему скучать. На сердце тоскливо, а в душе пусто. Зачем время летит так быстро! Может, если б у нее было еще пару дней, девушка смогла бы покорить сердце парня?

— А знаешь. Мне что-то совсем не хочется возвращаться. Как представлю недовольные лица и гору бумажек. Бр-р! Дрожь пробирает.

— Такова уж наша доля. Ничего не поделаешь….

Вот на весь зал раздался номер рейса Германии. Пора регистрироваться и садиться в самолет. В последний раз парочка посмотрела друг на друга, словно больше никогда не увидятся. Хотя с их работой это вполне возможно.

Он не помнил, что его сподвигло на это, но, поддавшись эмоциям, немец приобнял Беларусь, удивляя ее, вынуждая слегка покраснеть.

— Мне пора.

Это шанс для белоруски. Как советовала ей Молдавия — прощальный поцелуй. И она бы сделала это, но страх оказался сильнее. Парень просто отпустил ее, устремляясь к стойке регистрации, а девушка, приложив холодные руки к пылающим щекам, осталась стоять, так и не сделав первый шаг.

Вот подошла его очередь, он отдал документы женщине, получая в обмен билеты на своей рейс, и, в последний раз посмотрев на Беларусь, скрылся в другой комнате. Ее уже больше ничто тут не держало, теперь можно спокойно возвратиться домой. Выйдя на улицу, она обернулась с надеждой еще раз увидеть в толпе голубые смеющиеся глаза, однако понимая, что чуда не произойдет, продолжила шагать к машине.

Стоило ей сесть в салон, как внезапно раздалась громкая знакомая мелодия на телефоне. Белоруска, дрожащими руками, достала мобильник из сумки, нажимая кнопку вызова.

— Ну, что? Соскучилась? — раздался в трубке смеющийся голос Германии, заставивший девушку глупо улыбаться. — Мы можем сейчас поговорить? У меня до самолета еще час и я умираю от скуки.

Болтая друг с другом, они даже не представляли, какие испытания им подготовила судьба. А оставалось всего восемь дней….

Комментарий к Глава 6. Часть 5. Я залечу твое сердце.

— Ich dachte schon, du rufst mich nie an.* — Я уже думал, ты никогда мне не позвонишь.

— Liebe.* — Любовь.

— Перапісвацца?* — Переписываться?

— Natürlich.* — Конечно.

Спасибо, что прочитали, оставили отзыв, нажали на оценку и жду продолжения, добавили фф и авторов в избранное!!))

У нас вновь произошли изменения. На этот раз в авторском составе. С новой части узнаете)

А пока ждем….

Осталось 2 части до конца ветки БелГер.