Сезон охоты на коллекционеров

14

Через неделю Виталий назначил смотрины. Он мог бы показать дом и раньше, но хотелось подогреть интерес Войцеховских. Между ними завязались оживленные телефонные переговоры, и, когда Лариса Владимировна уже просто горела нетерпением посмотреть помещение, Виталий назначил встречу.

Особняк был хорош. Казалось, от стен еще пахло свежей краской. Лепнина над окнами сразу привлекала внимание.

— Красота, правда? — нарушил восхищенное молчание Ларисы Владимировны Виталий.

— Впечатляет, — вместо нее сдержанно ответил Вадим. Он не хотел выражать свой восторг, потому что опасался, что цена на особняк поднимется.

И так нужно быть готовым к тому, что покупка лишит их всех сбережений, учитывая квартиру в Москве и Питере.

— Давайте зайдем внутрь, посмотрим. А то вдруг он вам не подойдет.

Лариса открыла рот, чтобы возразить, — она сразу влюбилась в это здание, но Вадим молча взглянул на нее, и она опомнилась. Действительно, рано выражать восхищение, нужно еще все осмотреть, да и о цене разговора не было.

Охранник только спросил, что их интересует в этом здании, и Виталий с важным видом заявил, что они потенциальные покупатели. Беспрепятственно прошли внутрь, и Лариса, широко распахнув глаза, осматривала каждую деталь интерьера. Время от времени она показывала взглядом Вадиму обратить внимание вон на ту лепнину под потолком или ту розетку, которая окружает выведенные провода: люстру еще не повесили. Будущие хозяева станут подбирать светильники на свой вкус.

На втором этаже Войцеховские замерли у камина, и оба подумали, что это тот дом, о котором они мечтали. И если приложить все усилия, то они получат его во владение.

Виталий и Дмитрий только переглядывались, сопровождая Войцеховских из комнаты в комнату, словно хотели сказать друг другу: «Клюнули!»

Когда осмотр закончили, Вадим, не дав сказать Ларисе и слова, очень сдержанно высказался:

— Надо подумать. Апартаменты, конечно, впечатляют… А вот цена? Сколько стоит этот уютный домик?

— Домик… — хмыкнул Виталий. — Общая площадь, кстати, 480 квадратных метров. — Этот дворец стоит три миллиона долларов.

— Ах! — воскликнула Лариса Владимировна. — Ее разочарованный тон не ускользнул от Виталия.

— Немного можно поторговаться. Хозяин поставил такую цену. Учитывая огромную работу по реставрации, налоги, которые пришлось заплатить, когда он приватизировал этот дом. Кстати, помещение в центре, да еще такого класса, дешево стоить не может.

— Мы подумаем, — твердо повторил Вадим.

— Да, конечно, подумать надо, — согласился Виталий. — Ведь такую покупку делают раз в жизни. Особняк в центре города, который может сочетать в себе и галерею, и жилье, — это редкий и очень удачный случай.

Он беззастенчиво нахваливал дом, особо акцентируя, что не стал бы предлагать такой уникальный дворец кому попало.

— Новым русским я бы не доверил этот архитектурный памятник. Сразу начнут модернизировать, перепланировать, уничтожать дух старины…

— Так это еще и архитектурный памятник? — вскинул брови Вадим. — Это меняет дело. Все архитектурные памятники находятся под охраной государства. Очень рискованно.

— Это я утрирую, — спохватился Виталий. И со смешком добавил. — Набиваю цену. Дом ведь уже приватизированный. Он не является архитектурным памятником. Во всяком случае, на учете комиссии не состоит.

— А документ соответствующий есть?

— Ну раз есть документ о приватизации, можете ни о чем не беспокоиться.

— Как только мы решим, позвоним вам.

— Долго не тяните. У вас есть конкуренты. — Виталий посмотрел на часы. — Через полтора часа приедет один господин смотреть дом. Но я почему-то склонен отдать предпочтение вам, — Виталий улыбнулся. — Видите, время идет, вроде и при диком капитализме живем, а понятие блата все еще существует.

Лариса на прощание окинула влюбленным взглядом особняк.

Уже в машине она начала просчитывать, как заполучить дом своей мечты.

— Вадик, раньше, когда мне нравился какой-то дом, я мечтала, хорошо бы он принадлежал нам. Но в этот раз у меня такое чувство, что этот особняк непременно должен стать нашим.

— Лариса, три миллиона! Как ты себе представляешь, мы в состоянии наскрести их? Это же огромная сумма! Даже если на кону стоит осуществление твоей мечты. У нас нет свободных денег, все в деле.

— Виталий обещал, что можно поторговаться.

— Ну и сколько он сбросит, как ты думаешь? Сто тысяч? Триста тысяч?

— Сначала давай посчитаем, что мы можем продать. Квартиру в Москве, потому что это наш основной капитал. Поживем пока у родителей…

— Ну, это приблизительно миллион триста — миллион четыреста тысяч долларов.

— Питерская квартира, ее тоже нужно продать.

— Не знаю… Сразу лишиться всей собственности?

— Но мы тут же приобретаем новую! А поживем пока у родителей.

— Чтобы ты все время спорила с мамой? Я вообще не уверен, что нужно посвящать в наши дела родителей, пока мы сами ничего не решили. Если мама узнает, что мы продаем квартиру, придет в ужас.

— И папа тоже. Тогда давай скажем, что затеяли в своей квартире ремонт, поэтому просим приютить нас. Мама любит делать благородные жесты, обрадуется. Всем подружкам расскажет, какая она самоотверженная мать.

— Не суди ее так строго.

Дома Вадим решил просчитать все на бумаге. Получалось, что если продать обе квартиры, а за питерскую много не получишь, потому что придется продавать срочно, что снижает цену, на новый дом все равно денег не набирается. Лариса была разочарована и чуть не плакала.

— У меня такое чувство, как у ребенка, которому пообещали красивую игрушку, дали подержать и отняли…

— Значит, не судьба, — вздохнул Вадим. — Может, оно и к лучшему. Выше головы не прыгнешь.

Вечером позвонили Виталию и сообщили, что денег не хватает. Тот не выразил никакого удивления, а просто пригласил Войцеховских в ресторан.

— Посидим, поговорим. Может, что-то и придумаем. Просто я уже представил вас хозяевами этого особняка и, вы знаете, мне картина очень понравилась!

Вадим взглянул на грустную жену и голосом искусителя бодро объявил:

— Лариса, сегодня вечером мы приглашены в ресторан «Пушкин». Есть случай покрасоваться в новом платье.

Лариса, до этого уныло смотревшая по телевизору все передачи подряд, оживилась. Ходить в дорогие рестораны она обожала. Туда можно было нарядиться так, что многие дамы не сводили с нее завистливых взглядов. А мужчины откровенно любовались ее стройной фигурой и ухоженным лицом. Лариса гордилась тем, что в свои сорок пять ей больше тридцати пяти никто не давал. И Вадим выглядел импозантно, — не хотел стареть, как говорила его теща, которая зятя обожала. Ему шли не только дорогие костюмы. Спортивный стиль подчеркивал его мужественную фигуру. Их пара всегда привлекала к себе внимание. Может, еще и потому, что они держались уверенно, вовсе не стараясь понравиться. И именно этой своей независимостью от мнения людей притягивали к себе любопытные взгляды.

В ресторане было еще свободно, народ начнет прибывать ближе к восьми. За соседним столиком сидела мужская компания, Лариса краем глаза заметила, что на нее смотрят. Молоденькая переводчица, а может, и секретарь кого-то из этих важных господ, переводила сразу на три языка. Она только и успевала вертеть головой, чтобы ответить одному на французском, второму перевести на английский, а склонивший к ней голову русский требовал переводить дословно все, о чем так живо беседуют его иностранные коллеги. «Бедняжка… — подумала Лариса, взглянув на утомленное личико девочки. У той под глазами от усталости пролегли темные круги, и напряженное выражение лица говорило о том, что ей приходится нелегко. — Вот он — тот самый дикий капитализм. По-хорошему рядом с ней должна сидеть как минимум еще одна переводчица. А этой приходится работать как каторжной. И платят, небось, не за три языка…»

— Кого углядела? Кто тебе так понравился, что ты глаз не сводишь? — улыбнулся муж. Он любил шутливо подчеркнуть свою ревность. Хотя на самом деле никогда не устраивал Ларисе сцен. А ведь мог! Лариса никогда не была обделена мужским вниманием и поражалась выдержке мужа. Наверное, он ее действительно любит и боится потерять. А ведь она далеко не святая, просто умеет хранить свои маленькие женские тайны…

— Да засмотрелась на наших соседей, которые так бессовестно эксплуатируют девочку. Смотри, не дают куска проглотить, со всех сторон дергают!

— Это ее работа, — равнодушно пожал плечами Вадим.

А чего она от него ожидала? Что он посочувствует бедняжке? Вадим не умел поровну разделять сочувствие между близкими ему людьми и посторонними. Он сосредотачивался на тех, кто ему ближе. А ближе всех была Лариса. Но в данный момент в сочувствии она не нуждалась.

Подошел официант, и Лариса сразу прозвала его про себя «Электрический». Потому что его иссиня-черные спиралевидные кудри блестели под светом ламп и разве что не пускали искры. Движения у него были нервными, будто он едва сдерживал себя, чтобы не рвануть на кухню по первому распоряжению клиента.

— Пока аперитив, — попросил Вадим. — Мы ждем друзей.

Официант испарился в мгновение ока, и Лариса даже обвела зал глазами, пытаясь понять, куда он исчез.

— Забавный, правда? — рассмеялся Вадим. Он тоже заметил нервную прыткость официанта.

К столу подошли Виталий, Дмитрий и еще два незнакомца — такие же вальяжные и напыщенные, как Виталий. Лариса давно заметила, что ее новые друзья в обществе преображаются, будто думают, что все только и смотрят оценивающим взглядом на них: как одеты, как держатся… Сначала манера их поведения удивляла, но потом они с Вадимом решили, что это проявление комплекса провинциалов, которые изо всех сил стараются казаться своими.

Гости представились. Один — плечистый, со спортивной фигурой и безупречной стрижкой — назвался Борисом. Он Ларисе показался человеком себе на уме. Все помалкивал, на шутки не реагировал. Будто его одолевали важные заботы и он не мог о них забыть ни на миг. Второй — чернявый, юркий, многословный, наоборот, — сразу повел себя так, будто попал в привычный ему круг, и его ничто не смущало. Даже то, что дама руки не подала. Он все равно первый протянул руку, и Ларисе волей-неволей пришлось поздороваться с ним за руку, хотя она этого терпеть не могла. Если дама первая не подала руку, нечего совать свою.

Она взглянула на него немного высокомерно, мол, знай свое место, но вертлявого и говорливого Андрея Ухина ее холодность не смутила. Сначала пили аперитив. Потом заказали салаты и фирменное горячее. Какое-то время все были поглощены едой, и Лариса украдкой посматривала на новых знакомых. Ну не всем же быть красавцами, наконец уговорила она себя. Тем более, что Ухин оказался классным юристом, как его отрекомендовал Виталий, а Борис, помимо того что владел крупным бизнесом, коллекционировал иконы. Так что общий язык нашли быстро. После вина Ларисе стало весело, и она уже не помнила о первом неприятном впечатлении, которое сложилось у нее о новых знакомых. Борис тоже неожиданно разговорился и оказался интересным собеседником. Как выяснилось, он любил путешествовать по стране и изучать древнее деревянное зодчество.

После очередного фужера испанского вина он сообщил, что собирается купить в Москве новую квартиру. Но хочет в районе Фрунзенской набережной, чтобы из окон была видна Москва-река.

— Мой отец когда-то служил на флоте. Был капитаном корабля. Несколько раз брал меня с собой в ближние рейсы.

— А где вы плавали?

— Однажды взял меня в туристический рейс по Дунаю. Такая красота была! Там есть места, где фарватер проходил совсем близко у берега. Казалось, протяни руку и можно ухватиться за ветку дерева, которое растет в соседнем государстве.

— Каком государстве? — удивилась Лариса.

— Румынии. Вот там я и размечтался жить на берегу реки. Но в большом городе. Капризный я парень, друзья мои… И в столице желаю жить, и видом на реку любоваться.

— Мечтать не вредно, — вставил свое слово Андрей.

— Ну почему же только мечтать? Это вполне реально, — усмехнулся Виталий.

— А у тебя есть на примете такой вариант? — оживился Борис, и радостный блеск в его глазах показался Ларисе напускным.

— Есть один… Но пока об этом говорить рано. Хозяева в раздумье.

— А у меня на счету в банке вполне осязаемая сумма на покупку. Если бы она еще трехкомнатная была…

— Там действительно три комнаты. В прошлом месяце в этом районе с тем же метражом я продал квартиру дочери известного актера за миллион триста тысяч долларов.

— Я бы дал полтора…

Лариса прислушивалась к разговору и почувствовала неожиданное волнение. А не их ли квартиру описывает Виталий? С видом на Москву-реку, трехкомнатная… И хозяева еще в раздумье…

— Да, Виталик, — неожиданно перебил разговор друзей Андрей. — А как тот особняк на Арбате? Как прошла встреча с клиентом?

— Отлично. Просит, чтобы я завтра уже приступил к подготовке бумаг. У тебя найдется время обсудить юридическую сторону?

— Ну я же обещал. Как раз вчера закончил одно сложное оформление. Так что завтра могу подъехать.

— Завтра еще рановато.

— Но я не гарантирую, что смогу заняться этим делом дня через три. Ты же знаешь, у меня очередь…И все торопят. Как же люди спешат жить! Ты заметил, как летит время? Раньше мы жили поспокойнее. А теперь не успеешь утром поздороваться, уже и вечер наступает. Вчера моя Манюня в садик ходила, а завтра у нее уже вступительные в институт.

— И куда твоя красавица поступает?

— В МГИМО, естественно. Куда еще с таким образованием? Она у меня три года в Лондоне отучилась. Уже думает на английском. Представляешь, иногда фразу начинает, и тут ж себя переводит!

— Да, возможности у детей теперь совсем другие, не то, что в наше время… — произнес с некоторой обидой Борис.

— Эти возможности им родители предоставляют. Если у них с головой все в порядке… — почему-то ехидно сказал Андрей.

В зале звучала приятная музыка, а Лариса мучилась оттого, что никак не могла решить, по карману ли им такой особняк на Арбате, на который уже нацелился неизвестный покупатель и готов хоть сейчас выложить все деньги. Нужно было поскорее принимать решение.

— Вадим, давай выйдем с тобой на минуточку. У меня что-то голова закружилась, — томным голосом проворковала она.

Вадим подхватил ее под локоток и извинился перед компанией. Мужчины понимающе переглянулись.

На улице Лариса ухватила Вадима за руку.

— Ты понял? У Виталия уже конкретный покупатель. И если мы не дадим ответ, дом уплывет, — в ее голосе звучала паника.

— Лариса, мы еще хорошенько не обдумали…

— Да что думать? Рядом с нами сидит покупатель, готовый переплатить за квартиру. Он сам сказал — полтора миллиона долларов.

— А остальные? Если бы галерея была наша, мы бы и ее продали. Но мы же арендуем помещение.

— А антиквариат? Он тоже стоит больших денег.

— А что мы перевезем в новую галерею?

— Но не все же мы продадим! Только на недостающую сумму. А коллекция Поповича? И на реализацию можем набрать.

— Ларочка, я тоже хочу этот дом! Но как мужчина должен быть рассудительнее. Это тебя переполняют эмоции. Хочу — и все. А решать и взвешивать приходится мне. Ладно — квартира, антиквариат, «мерседес» — черт с ним. Обойдемся твоей «вольво». Квартира в Питере… Ой, как не хочу я ее продавать! У нас не останется отходных путей.

— Родители у меня есть! — ухватилась она за эту мысль как за спасительную соломинку. — Они нас всегда впустят.

— И будем мы наше и голодные, невесело усмехнулся Вадим.

— Да ты что, Вадик? С таким настроением, конечно, нечего и думать о расширении. Вообще нужно отбросить мысли об улучшении качества жизни. Есть маленькая галерейка, которую мы арендуем, и ладно. Скромная квартирка, и этого достаточно. Пускай тот дом покупает какой-нибудь новый русский, которому некуда денег девать. Наверняка он от сохи. И, заработав капитал, решил приобрести барские хоромы. А куда уж нам, с нашим суконным рылом…

— Да что ты такое говоришь?! — ужаснулся Вадим. — Мы — аристократы, наши предки аристократы. И чтобы уступить этот дворец кому попало? Так, идем поговорим с этими…

— Мне кажется, ты их уже невзлюбил, — тихо сказала Лариса.

— Я не люблю, когда на меня давят. Когда мне не оставляют времени на размышления. Мне все это кажется отвратительным. Я вообще ненавижу конкуренцию. Ни в чем. Но этот дом я хочу даже больше, чем, возможно, ты. Потому что у меня тоже есть самолюбие. И, между прочим, стремление к престижности. Если хочешь — я обожаю, когда на нас смотрят и говорят: вон идут Войцеховские. И во взгляде завистников я вижу не просто зависть, а понимание того, что им никогда не стать такими, как мы. Пусть мы не самые богатые. Но у нас есть благородство. Порода. И если мы купим этот дом, мы вознесемся на недосягаемую для них высоту.

— Ты никогда не говорил мне такие слова. Я даже не догадывалась, что ты так самолюбив! И теперь мне страшно: а если у нас ничего не получится? Ведь всякое бывает…

— Будем держать марку. Потому что мы ко всем прочим достоинствам еще и аристократы духа, — улыбнулся ободряюще Вадим. — Пойдем, а то они нас уже заждались.

Мужчины пили кофе и с любопытством воззрились на Войцеховских. Решительный вид, с которым вошла парочка, вызывал почему-то опасение. С таким видом идут на Голгофу. Или в неравный бой.

Официант подбежал к столику и наклонил свои электрические кудри. В его глазах зажглись лампочки предельного внимания.

— Нам тоже кофе. Эспрессо…

Он так же усвистал, и опять Лариса не успела заметить, куда он так мгновенно исчез.

— Прикольный парень. Но довольно страшноватый, — заметил Андрей.

— Скорее странноватый. Но работает быстрее всех. Как вы себя чувствуете, Лариса Владимировна? Помог ли вам свежий воздух?

— Да, мне значительно полегчало, — небрежно бросила Лариса и перевела взгляд на Вадима. Ну, давай же, что ты там задумался? Как раз все в сборе. Даже юриста не нужно искать.

— Не буду ходить вокруг да около, — решительно и твердо начал Вадим. — Я человек конкретных действий. Поскольку все заинтересованные лица в сборе, заседание объявляю открытым.

Он обвел присутствующих серьезным взглядом, и Дмитрий, который решил, что Войцеховский шутит, согнал с лица намечающуюся улыбку. Вадим Борисович вовсе не был склонен к шуткам.

Из воздуха материализовался «Электрический» и подал кофе Ларисе и Вадиму. И так же растворился. Ларисе показалось, что запахло серой.

Мужчины от неожиданного заявления Вадима откинулись на спинки стульев.

— Что, мы приступаем к обсуждению покупки? — не поверил своим ушам Виталий.

— А также к продаже нашей квартиры с видом на Москву-реку, — сухо ответил Вадим.

— Ну, господа, это полная неожиданность. Я думал, придется набраться терпения. Дело-то нешуточное, — развел руками Виталий.

— Мы не хотим упустить дом, — объяснил Вадим. — Поэтому решили больше не тянуть с решением. Но есть некоторые обстоятельства, которые нужно обсудить. Наличных денег у нас нет. Все вложено в дело.

— Ну, меня этим не удивишь, — широко улыбнулся Виталий. — У меня самого всегда деньги в деле. А как иначе? Хочешь заработать, умей вкладываться.

— Из заявленных вами трех миллионов долларов у нас пока есть только те, которые мы получим за нашу квартиру, то есть половина. Если, конечно, Борис за эти полчаса не передумал. Кстати, вид на реку действительно хорош. Хотелось бы узнать, на какую скидку мы можем рассчитывать. Потому что дальше пойдут уже конкретные расчеты.

— Я уже оговорил с доверенным лицом сумму скидки — десять тысяч долларов. Думаю, это неплохо.

— В активе у нас антикварные вещи из салона, которые мы согласны присовокупить к заявленной сумме.

— Ну что ж, это уже неплохо. Антиквариат нынче в цене. А дорогой антиквариат тем более, — по-деловому приступил к обсуждению Виталий. — Если сговоримся о хорошей цене, то я ваш первый покупатель. И все это, естественно, зачтется при покупке дома.

— Тогда, дамы и господа, выпьем за зачин, в честь того, что дело сдвинулось с места, — предложил Андрей. — Поскольку я буду заниматься оформлением вашей сделки, хотелось бы провозгласить тост. Он простенький, но зато затрагивает интересы всех присутствующих: за то, чтобы все остались довольны.

Лариса только пригубила из своей рюмки. Ей не терпелось вернуться домой, чтобы обговорить с мужем в тихой и спокойной обстановке их дальнейшие шаги.

За соседним столиком переговоры тоже подошли к концу, и переводчица наконец смогла приступить к остывшей еде. Мужчины пили кофе и рассматривали дам. Ларисе тоже досталась толика их внимания, и это не было ей неприятно.