Шаг вперед

Мой триггер был абсолютно нормален. Работал эталонно, как будто и не подвергался воздействию разрушительного излучения. Контролеру нужно было время, чтобы подготовить методику и оборудование для изучения устройства. И пока он это готовит – попросил меня не поглощать гаджет. Просил он, конечно, заменить его. Оставить ему в лаборатории мой старый, а в ЗК установить новый, но я отказался. А то, шустрый какой.

Редко удаётся поймать ИИ комплекса на заинтересованности в чем-то и стребовать для себя что-то важное. Вот тут удалось. Поэтому лимит, по расчетам, четыре поглощенных устройства. Пятое будет конфликтовать со всеми четырьмя. Нужно переводить ранее поглощенные в другую весовую категорию. То есть поднимать их уровень и более тесно интегрировать в структуру аватара. Что бы они были больше органами живого организма, чем встроенным техническим устройством.

А так как количество поглощенных устройств ограничено, то нужно грамотно расставить приоритеты. И, поломав себе голову, я набросал примерную программу «прокачки». На втором уровне АНФ я поглощаю ручную кинетику. КМР – в этом списке практически лучший образец из доступного мне. После его поглощения тщательно изучаю информацию по его улучшениям и решаю. Качать его или двигаться дальше по разработанной программе. Если качать КМР – то программа прокачки просто пропускает на первую строчку приоритета данное устройство и работает дальше. Если нет, то следующие устройства, выбор между которыми я буду делать на третьем уровне АНФ – это либо генератор, либо первое ядро ЗК – управляющий модуль.

Из уже поглощенных к тому моменту, качаю в приоритете то, что нужнее и даёт больше преимуществ. Новое устройство буду поглощать либо на четвертом уровне АНФ, либо на пятом. Если улучшения КМР будут достаточно позитивными, то на четвертом уровне я поглощаю пулемет. И выкачиваю его по максимуму. Тем самым поднимая свою способность уничтожать шургов на новый уровень.

Если улучшения КМР не впечатляют, то на пятом уровне АНФ я поглощаю аналитический центр – второе ядро ЗК и на этом рост уровня АНФ останавливаю, перенаправляя её мощности на усиление характеристик аватара.

Достигнутый же пятый уровень позволит мне поглотить практически любой компонент моего текущего ЗК.

Я так думаю, если бы у меня было установлено хоть что-то из криптограмм второго класса, требования к их поглощению меня был неприятно удивили. Но это следующий этап. Пока же запускаю поглощение КМР и выхожу на новый день геноцида шургов.

Пещеры «африканских территорий», а если быть точнее, то я находился в зоне Габона, отличались от уже ставших мне привычными «российских» пещер довольно сильно. Более массивные объемы монолитных скал, более широкие проходы, пещеры, иногда достигающие нескольких километров в диаметре. Но в целом, подземелья этого сектора были более «плотными». Коридоров было значительно меньше, пещеры встречались реже. Один коридор мог тянуться километрами и не иметь никаких ответвлений и параллельных каналов. Всё это немного затрудняло мне процесс.

Закрытые пустоты, в которых я раньше отсиживался или из которых проводил сканирование на максимальную дистанцию, больше не встречались. Но зато, скалы были тверже, плотнее и значительно прочнее. Якорь я прятал максимально глубоко и не сильно переживал, что его найдут и быстро уничтожат. Пока будут пробиваться – успею что-нибудь предпринять.

Намного сильнее меня напрягала условная слепота. Радиус активного сканирования у меня не превышал десяти километров. Времени развернуть «крылья» мне практически не давали, как только я появлялся в пещерах – сразу подвергался атаке. Мест, где я мог бы несколько секунд побыть в безопасности – в ближайшей округе не было. А десять километров – это в пятнадцать раз меньше, чем я привык. Понимаю, звучит бредово, иметь актуальную, постоянно обновляемую информацию о происходящем в пределах более чем ста пятидесяти километров, но учетом скорости действия высокоуровневых шургов, или вообще протекания форс-мажорных событий, чем дальше я замечу неладное – тем лучше. В общем, эта слепота мне активно не нравилась. Но пока, сделать ничего я не мог.

Несколько раз пришлось совершить дальние, двойные, прыжки, так как выходил на стаи тварей уровня за пятьдесят и массой больше, чем я могу утащить. Может быть, и завалю, но не полутаю. А значит проще обойти.

В основном же, геноцид продвигался довольно четко и размеренно. Выход из кармана практически вплотную к паре – тройке особей, короткая очередь из пулемета, заранее выставленного и направленного в нужном направлении, охват мобильным карманом трупов, ещё даже не успевших упасть и уход обратно. На всё про всё тратится буквально пара секунд. Потом по двенадцать секунд на экстракцию каждой туши и новый заход.

Пока клинок экстрактора воткнут в очередную тушу шурга, а система анализа грависканера автоматически обрабатывает обновленную в прошлый выход из кармана картинку и ищет новую точку вмешательства, я мрачно рассматриваю единственное лезвие экстратора. Будь их два, мне не нужно будет столько времени чахнуть над уже убитыми тварями, и я могу убить их гораздо больше. Но нет. Система не в состоянии обработать материал быстрее. Будь у меня хоть четыре лезвия, экстракцию я смогу проводить только одной туши в двенадцать секунд. А жаль. И я снова выхожу в пещеры в выбранное место, заранее выставляя пулемет в нужную позицию.

Но вот первый этап, которого я так ждал, завершен. Процедура поглощения КМР выполнена, новое устройство работоспособно. Можно идти разбираться. Но, пока фарм идет достаточно спокойно и хорошо, чтобы не гневить удачу и не отказываться от её даров, решаю продолжить и зарядить отработавший перк по новой. Заодно бегло провожу проверку уже поглощенного и адаптированного КМР.

На первый взгляд – никакой разницы. Все характеристики – один в один с тем, что было. На голопанели вся информация – аналогична той, что была раньше. Воздействие на тварей – тоже не вижу никакой разницы. Ну, по крайней мере, не стало хуже. Глубже в детали буду углубляться, когда буду в безопасности, а сейчас, в округе уже что-то было не так. Чуйка недвусмысленно мне об этом сигнализировала.

Незнакомую тварь я заметил на радаре ещё пару минут назад. Но, так как сознание большую часть внимания уделяло обновленному вооружению, только паранойя, никогда не спящая и подогретая условной слепотой, позволила избежать атаки.

Посторонний, быстро приближающийся предмет, четко зафиксированный радаром, заставил меня разогнать сознание. Довольно легко, сдвинув корпус на пару сантиметров в сторону и довернув его, я с интересом наблюдал, как мимо меня пролетает матово поблескивающий шип, размером с мой палец. Средний.

Промахивается и при удалении от меня, когда однозначно, даже дибилу или автоматической системе, становится понятно, что контакта не будет, шип покрывается сеточкой трещин, которые при раскрытии выпускают волну какого-то отчетливо различимого в визуальном спектре ярко-желтого излучения. Забрало шлема мгновенно затемняется, в попытке спасти глаза, но я успеваю заметить, как оно расходится от уже полностью лопнувшего шипа кольцом в горизонтальной плоскости и накрывает не успевшего ничего предпринять меня.

Второй шип, я заметил уже своими глазами, когда было почти поздно. Мой ЗК накрылся медным тазом. Защитное затемнение исчезло, интерфейс потух, взаимодействие со всем оборудованием было нарушено. Поправка, взаимодействие почти со всем оборудованием было нарушено. Обновленный КМР ощущался как легкий сквозняк, обдувающий руку. Именно ощущался. Как третья рука. Немного плохо слушающаяся, потому что отлежал, но послушная достаточно для текущих задач. Нос там почесать, или задницу. Потому что, даже при наличии наноматериала, отсутствие энергии, а генератор тоже отрубился, ставило крест на попытках активно сопротивляться.

Оставалось только сопротивляться пассивно. Поверять начинку второго шипа мне не хотелось абсолютно, и я переместился в свой стационарный карман. Выкусите! Кто бы вы там ни были.

Пересоздавал карман я совсем недавно, якорь был рядом, и я решил разобраться, что это за напасть новая такая, стреляющая бесконтактными боеприпасами, каким-то импульсом выводящими из строя ЗК и все технические приблуды. Меньше чем через пол минуты, освободившись от сдохшего обвеса, я был в зоне досягаемости моей сферы полной визуализации, полученной от перка «чувствительность».

И с интересом наблюдал почти пустой коридор. Незнакомая тварь, контуры которой я прекрасно запомнил, хоть и видел её недолго и только на радаре, подходить не спешила. Несколько минут всё было тихо и мертво. Я терпеливо ждал. Дезориентация при нахождении в подвешенном во тьме состоянии уже практически не ощущалась. Может быть, выработалась привычка, может быть наличие визуальной картинки, хоть и такого непривычного формата, благотворно сказалось на ощущениях, но теперь в таком положении, при необходимости, я мог быть несколько дольше, чем раньше. И пока возможность была – я ждал.

Неладное помогло заметить сферическое восприятие. Смутные подвижки каменной поверхности на потолке пещеры, практически прямо над тем местом, откуда я шагнул в пространственный карман. Я присмотрелся внимательнее. Не каменная поверхность. Что-то живое медленно… очень и очень медленно двигалось по потолку.

Зафиксировать всё существо в восприятии никак не получалось. Оно меняло структуру, форму и цвет под поверхность, по которой передвигалось. Размеры скрадывались, границы размывались и никак не хотели фиксироваться. Пока оно медленно переползало с потолка на стену я смог только определить что оно шириной не больше метра. Идеальная маскировка. И, самое поразительное, что радар его тоже не зафиксировал. До того, как был выведен из строя. Этот тип шурга мне тоже не был знаком. Но на радаре засветилась совсем другая тварь. А эта – не светилась.

Ещё через несколько минут то, что подкрадывалось, показалось во всей красе, спустившись со стены и плавно поднявшись с пола на все свои лапы. Тварь была очень похожа на огромную сколопендру, покрытую сверху броней, визуально довольно толстой, не имеющей четкого цвета и точно повторяя цвет окружающих скал. Широкую такую, крепенькую сколопендру. Почти метр шириной и около двух длиной. Заглянуть под броню не получалось, она не поднималась достаточно высоко для этого, но даже без взгляда снизу, тварь выглядела омерзительно. Она перемещалась на своих тонких и острых лапах, плавно изгибая тело, хитиновые сектора панциря плавно смещались, наползая на соседние сегменты, позволяя оценить толщину брони. Звук до меня не доносился, но фантомные ощущения, при взгляде на эту, внимательным образом изучающую место моего исчезновения, тварь прямо в сознании рождали шуршание, пощелкивания и постукивания.

Через минуту, гораздо быстрее, чем подкрадывалась, тварь закончила изучать место моего исчезновения и довольно быстро и ловко перебирая более чем десятком лапок, метнулась к ближайшей стене, противоположной от той, с которой спустилась. Перед тем, как потерять её из виду, я успел заметить раздвоенный хвост, стегнувший по камню и оставивший на нем два параллельных довольно глубоких следа.

Класс. Ещё один новый вид шургов, информации о котором нет. И, что самое неприятное, системы ЗК, даже если реанимируются, а не сдохли окончательно, зафиксировали только прилетевший шип и, возможно, момент подрыва. Остальное я видел только своими глазами.

И эта ли сколопендра стреляла? Тоже вопрос. Ничего, что однозначно говорило бы в пользу этого, я не увидел. Шип прилетел с той стороны, где на радаре отметилась первая незнакомая тварь. Где в этот момент находилась сколопендра – вообще нет никаких подсказок. Могла стрелять та, что светилась на радаре? Могла. Могла стрелять сама сколопендра? Могла. Отсутствие визуально обнаружимых органов для такого действия не гарантия их отсутствия. Может они под панцирем у неё прячутся.

Боевой контакт завершился ничьей. Они узнали, что я могу, я узнал, что могут они. Без конкретики и деталей. И все остались при своих. Я при своей жизни, но без ЗК. Они без добычи, но с информацией.

Чёрт! А как я буду возвращаться в комплекс к африканцам без радара и карты? Баалиин!!! Вот встрял!!!

***

Молодая Королева испытывала двоякие чувства. Ей были не знакомы человеческие чувства и их определения, и вообще всё человеческое, пока, но, описать её состояние, используя человеческие понятия, было возможно.

Одним из давящих на молодую Королеву чувств – было раздражение. Раздражение от того, что другая Королева не покидала ареал её обитания и сбивала резонанс её мыслей, внося в их гармоничное звучание помехи.

Запуск нового цикла – сложная процедура, но всегда, как подсказывала её Гармония, проводилась быстро. Так как не было ничего, более желанного, чем новый цикл. И вот, другая, более опытная, имеющая большую Гармонию и более опытное Совершенство, Королева цикл начала, но остановилась. Медлила. Ждала.

Если бы они поменялись местами, и молодая королева стала более опытной, она бы выкинула вторую из своего ареала мгновенно. Терпеть помехи становилось невыносимо.

Вторым чувством, сильно давящим на молодую Королеву – была эйфория от уже её нового цикла. От любой мысли о новом цикле, её ареал обитания подвергался особенно мощному спазму удовольствия. Тут же разрушаемому помехами.

И раздражение от этого только усиливалось. Это сильно мешало, сбивая и отвлекая от уже запущенных молодой Королевой процессов.

Ведь и общая Гармония, и своя, однозначно утверждали, что первым этапом нового цикла является Изучение. Сначала нужно изучить новый эталон.

Это очень важно. Бывало, общая Гармония знала такие случаи, что находился эталон, оказавшийся недостаточно глубоким и развитым, чтобы быть хорошей основой нового цикла. И если в процессе изучения недосмотреть, это может привести к прекращению распространения Гармонии и уничтожению уже набранного Совершенства. Ареал обитания, входивший в зону жизненного пространства недостаточно глубокого и развитого эталона, оказывался абсолютно открыт взглядам тех, для кого Гармония лишь пища и кому нет ничего более приятного, чем впитать весь ареал обитания без остатка.

Сейчас рисковала только опытная Королева. Её путь лежал в жизненное пространство нового эталона. Молодая получила новый эталон, абсолютно не изменяя положение своего ареала. Гарантированно защищенная от голодных взглядов, она могла и не запускать изучение, но не знала, что так можно.

Тем более изучение нового эталона было направлено ещё и на определение потенциала противостояния. Ведь не может быть правильного нового цикла без противостояния. И постоянные помехи не позволяли провести изучение полностью в соответствии с желанием собственной Гармонии молодой Королевы.

Противостояние должно наиболее полно открыть потенциал эталона. Чем дольше длится противостояние с эталоном, чем дальше шагнет эталон от начального состояния, отдав своё развитие Гармонии, тем больше пополнится Гармония и тем сильнее станет Совершенство, делая свою Королеву ещё сильнее и опытнее. А чем сильнее и опытнее Королева – тем точнее она будет отсеивать ещё не готовые эталоны и тем больше противостояний она проведет идеально, вырастив свою Гармонию и усилив своё Совершенство.

Мысли молодой Королевы, или колебания её ареала обитания, несмотря на помехи от присутствия старшей и более опытной «подруги», были больше позитивными. В отличие от мыслей более старшей и опытной «подруги».

В мыслях старшей Королевы, которая накануне расколола свой ареал обитания, выделив часть своего Я для проведения нового цикла на старом месте, основным фоном билась растерянность.

Эталон её нового цикла был недоступен. А значит, она не могла запустить исследование. А значит, она не могла начать новый цикл.

Невозможность начать новый цикл, при уже начатом новом цикле, выбивали мыслительный процесс из равновесного состояния. Добавляли дисгармонии ещё какие-то истерические спазмы эйфории, волнами распространяющиеся по её ареалу. Которые она с раздражением гасила.

Нужен был выход. Снимать якоря ареала и переносить их в зону жизненного пространства нового эталона без исследований, вслепую – было очень опасно. Слишком опасно. Но и оставаться на месте становилось всё сложнее и сложнее. Начатый новый цикл торопил.

Королева потянулась в общую Гармонию, выискивая там похожие ситуации и то, как они были решены. Все решения были однотипны – смена ареала обитания вслепую, без исследования. Семь из десяти таких ветвей уже были оборваны. Четыре из этих семи – в первом же поколении.

Её ситуация немного отличалась. Она не совсем вслепую запустила новый цикл. У неё была набрана гроздь ощущений от нового эталона. Да, они получены не через Совершенство, поэтому неприменимы для определения потенциала эталона. А значит, не будет выверенного противостояния с раскрытием новых граней Совершенства. Но ощущения получены через ареал обитания, а это гарантировало достаточную развитость эталона. Достаточную, для выживания Королевы.

Ещё раз, прогнав резонансом по мыслям ощущения, полученные за короткие мгновения контакта со слабой и умирающей плотью, Королева подготовила ареал для активной работы… Важно попасть хотя бы в примерный потенциал.

Слишком короткий цикл откинет её на несколько поколений вниз, её Ареал станет меньше, слабее, её Гармония потеряет приоритет запросов, упадёт скорость жизни, её Совершенства станут слабее и требовательнее. Снизится спектр противодействий, который станет ей доступен.

Но цикл запущен и возврата нет. Нужно только не промахнуться. Нагрузка резко вырастает, забирая все «вычислительные» мощности на анализ ощущений от нового эталона. Раскладывается и анализируется всё. Видимый спектр, воспринимаемый слабой плотью эталона, импульсы, пробежавшие по нейронам его мозга, колебания окружающей среды, улавливаемые и интерпретируемые его органами слуха.

Быстро проглочены, разобраны и проанализированы данные с низкой информационной ёмкостью, и первая растерянность проскакивает у Королевы. А где достойная глубина? Как это оказалось в ареале? Этому место на поверхности планет, может быть на орбите. Но не в ареале!

Нагрузка возрастает, Королева уплотняет анализ, раскладывая вообще всё, что, так или иначе зацепилось, и было принесено ареалом.

Странно, что данные получены с одной эталонной особи. Под воздействие попало много, но с них таких полных данных нет. Почему? Что отличает эту особь от других?

Появилась цель. Отличить, найти разницу. Через незначительный отрезок времени разница найдена. Но частичная. Аналогичные устройства применялись другими особями, попавшими под воздействие, с них данных тоже нет. Погрешность? Случайность?

Попытка ещё увеличить мощность, перенаправив все процессы на эту задачу, наткнулась на противодействие. Мощнейший импульс, прошедший по ареалу выбил старшую Королеву из её владений, сбил её задачи и обнулил настройки нового цикла.

Молодая Королева потеряла терпение и боль от потери контроля над своим Совершенством, именно в этот момент занимающегося исследованием множества эталонных особей, наложившаяся на всё растущее раздражение, заставила воспротивиться воле Старшей.

Этот протест, вылился в запуск нового цикла со сбитыми настройками, неподготовленным Совершенством и «контуженной» Гармонией. И Королева, говоря человеческим языком, без сознания, с выдранными якорями ареала обитания отправилась дрейфом в заранее определенном и зафиксированном направлении.

И теперь только от удачи зависело, деградирует она или не выживет.

Глава 8

— Где остальные? – Беркут недовольно разместился на длинном кожаном диване вырвиглазного зеленого цвета, — договорились же без опозданий!

Та, кому он адресовал своё возмущение, невысокая, слегка полноватая, что добавляло девушке несколько баллов привлекательности, с исконно русскими чертами лица, веснушками и ярко рыжей, мальчишеской прической, небрежно пожала плечом, кивнула на огромный, рассчитанный на компанию в десять — двенадцать человек,заставленный напитками и закусками, стол:

— Никто не опаздывает, все где-то тут, – и лениво, с рассеянной улыбкой, окинула взглядом огромный зал в котором местами танцевали парочки, местами у шестов извивались одинокие полуголые профессионалки, – разбежались на пару минут, добить заказы и вдохнуть настроение.

Стоило быть откровенным, настроение вдохнуть можно было и не вставая с этого монструозного дивана, подковой охватывающего заставленный напитками и закусками стол. Музыка, хоть и громкая, но не оглушающая, свет, гармонично меняющий цвета и яркость, движения клубных подтанцовок и посетителей. Запахи. Всё это с первых секунд формировало у зашедшего в зал настрой на отдых. На грани драйва, но всё же отдых.

Ожидание долго не затянулось. Буквально через несколько минут за столом уже сидело восемь человек. Семь пар глаз, из них пять пар мужских, двое — женских, внимательно, с ожиданием и, наверное, с надеждой, смотрели на назначившего сбор Беркута.

— Вот серьезно! — начать разговор Беркут решил с претензии, потому что место встречи его раздражало. Не до полного неприятия, он всё-таки профессионал, но раздражало, – почему именно тут? Работать же невозможно! Ничего не обсудить нормально! Шум, движуха!

– Именно поэтому. Нас тут прослушать на порядок сложнее, поэтому, если кому это нужно, пусть постараются, – небрежно пожёвывая веточку какой-то зелени, выуженной из тарелки с нарезкой, заявил хлыщеватый блондин.

– Какой же ты свин, Свин, -- устало кивнул Беркут, – вот нисколько не сомневался, что идея твоя, а мне пришлось переться через половину города по пробкам.

– Не бухти, Беркут, был бы ты против места сбора – мы бы тут не сидели. Говори зачем собрал, – оборвал переливание из пустого в порожнее сидящий немного обособленно от остальной группы молодой худощавый мужчина с незапоминающимся ничего не выражающим лицом.

– Лады Всевид, не будем жечь наше общее время! Какова актуальность информации, которой вы владеете?

– Достоверной – четыре дня, мусорной – неделя, – так же лаконично ответил Всевид.

– Хорошо, тогда дополню. Достоверно. Пять дней назад Пила пришла в себя. Состояние – среднее. С памятью всё в порядке, – и видя, как радостно заулыбалась вся компания за столом, с неудовольствием добавил, – ей сразу же в лоб сообщили о родителях.

– Вот суки! – Крепкий брюнет с тёмными глазами и сломанным не в одной драке носом саданул кулаком об стол, – специально что ли добить хотят?

– Не добить, – покачал головой Беркут, – отрабатывали версию причастности, шерстили всех, кто хоть как то прислонился к Айне сильнее, чем просто два раза подключился.

Под какой-то ритмичный проигрыш фоновой музыки к столу подскочила молодая практически неодетая официантка с малюсеньким блокнотиком и поинтересовалась дозаказом. Получив недовольное «свали, не до тебя, позовем когда допьём» ловко и шустро двинулась к следующему столу.

– Как она? – выразил общие мысли Всевид.

– Хреново! – собравший эту группу безопасник внимательно осмотрел всех, сидящих за столом, – но она адекватна, а это сейчас самое главное. После того, как засланные пытались расколоть её по поводу «теракта», к ней никого постороннего не пускает охранка конторы её отца. Но это пока. Как со сменой руководства разберутся, охрану снимут и Полину выкинут на улицу. И вот тут уже вся надежда на вас.

– Погоди, Беркут, не спеши, – слегка недовольно протянула одна из двух присутствующих тут девушек, яркая брюнетка с пронзительными зелеными глазами, минимумом косметики, хищными, худощавыми чертами лица, – мы не спрыгиваем и нашу стерву на улице не бросим, но давай, чтобы не было недопонимания. Что реально от нас нужно? Мы сейчас, млять, совсем не те, что были раньше!

Остальная компания одобрительно зашумела.

– Вопрос логичен. Но сложен и требует небольшой предыстории.

– А мы никуда и не спешим, – Свин ослепительной улыбнулся, указав рукой на заставленный стол, – выпивки и закуски завались, жри и пей, но рассказывай, мы слушаем.

– За этим вас тут и собрал, – кивнул Беркут, – последнее уточнение, перед тем, как начну рассказ. Где ваши остальные?

– А нету больше никаких остальных! – реплика, сказанная Всевидом, холодным ознобом прошла по всем, сидящим за этим столом, – за этим столом присутствуют все оставшиеся бойцы моей рейдовой группы. Все, кто смог себе позволить финансовую независимость, и у кого нет тех, за кого они отвечают.

Это было не совсем так, но очень близко к картине событий. Те, кто присутствовал за этим столом, были не совсем одиноки. Просто их жизненные ситуации были не такими критичными, как у других.

У кого-то накопленное ранее не тратилось напропалую, а инвестировалось и теперь позволяло какое-то время не думать о том, чем кормить семью и на какие шиши они будут собирать детей в школу. У кого-то финансовый достаток семьи обеспечивался супругом. Ну а кто-то действительно был одинок и забота у таких была только где переночевать и что пожрать.

– Не густо. Я рассчитывал не большее, но что есть – то есть. Тогда к делу, – начал свой рассказ Беркут, – Вы уже знаете, что с Айной не всё просто. Что в случае смерти во время подключения – сознание остаётся в аватаре и никак не замечает смерти тела, кроме отсутствия возможности выхода из игры. Вы знаете, что уже начал работу ещё не принятый закон о юридическом статусе кланов и территорий на Айне. И вы уже сами стали участниками передела власти.

– Беженцами, мы стали, говори прямо, не стебись, – Крепкий широкоплечий брюнет со сломанным носом ввернул уточнение.

– Это был ваш выбор, и вы выбрали изгнание, став беженцами, – согласно кивнул Беркут, – остальные же, из тех кто прошел отбор, влились в тесные ряды вооруженных сил нашего родного государства и сейчас защищают его дальние рубежи.

Шутка не вызвала никакой реакции. Весь стол внимательно и напряженно слушал бывшего безопасника их бывшего клана.

– Хорошо, продолжу, – нисколько не смутился Беркут, – законы я оставлю за скобками, хотя общую информацию до вас доведу. То, что принимается – это только первая волна, дальше будет больше. И это будет именно служба в рядах вооруженных сил. Со всеми сопутствующими обязанностями. А все права размениваются возможностью воскреснуть после смерти. Сейчас все десять стартовых комплексов, которые были выданы нашей стране на старте «игры» принадлежат, так или иначе, одной структуре. Властной. Свободным остаётся только «Призрачный город» с Призраком во главе. В верхах жутко недовольны этим фактом, но команду «фас» пока не дают. Скорее всего потому, что новички не могут стартовать в «Призрачном городе» и он вообще никак не контактирует с остальными. В общем, пока выставлен запрет на какие-либо действия по принудительному приведению верхушки этого комплекса к лояльности. Временный запрет. Но абсолютный. Чтобы никакому дураку не стукнуло в голову выслужиться.

«Призрачный город», или как его называют те, кто там теперь обитает, «Энриувойре», на данный момент – единственное место, где можно попытаться всё начать заново, используя его как новую базу.

– Подожди, Беркут, не спеши, – прервал его Свин, – зачем нам снова влезать туда же, откуда нас один раз уже вышибли, показав, что мы никто против хотелок больших людей? Может уже давай искать реальный угол? Мы все, конечно, классные парни и девчонки, мы любим потусить, а игра – это вообще был наш конёк! Но всё, «Вестников» больше нет! То, что мы строили годами – у нас забрали просто как леденец. И ты предлагаешь снова туда лезть? А кто за это будет платить? Мне блин запасов осталось на пару месяцев, а дальше я воздухом питаться не смогу, я не на Айне!

И по внешнему виду всей группы, было видно, что мысль, высказанная их бессменным вторым танком, есть лишь отражение их мыслей. Каждого их них.

– Ты что, предлагаешь нам подключить Пилу к Айне и вышибить ей мозги? Пусть доживает в виртуале? Позаботиться, так сказать? – зеленоглазая брюнетка гневно привстала со своего места

– Инара, успокойся, – обнял её за плечи сидящий рядом с ней Ворот и с угрозой повернулся к безопаснику, – наш Беркут даже мысли такой не имел, не то, что предлагать, так ведь?

– Успокойтесь! – голос Беркута наполнился глубокими интонациями и волной прошелся по сидящим за столом.

– Вот ты посмотри на него, засранца такого! – снова вскинулся Свин, – совсем заигрался, пытается нас и тут причесать своим Голосом! А не работает! Тут тебе не Айна!

– Свин, заткнись! – не выдержал уже Всевид, и хоть и спокойным, но с нотками недовольства, голосом закончил, – пусть Беркут закончит предысторию. А то мы с этими истериками так до утра не закончим разговор.

– Спасибо, Всевид, – окинув взглядом успокоившуюся группу, безопасник продолжил, – вы меня прервали в шаге от самого главного. Информация вышла из зоны гарантированного нераспространения, поэтому принято решение довести её до всех с нужными акцентами и в нужном ракурсе. Через пару дней всё услышите по официальным каналам. Но, ждать эти дни нам никак нельзя, и акценты и ракурс, нужные для них, не нужны для нас. Поэтому самое важное. Айна – ни хрена не виртуальная реальность. Это нормальная планета, расположенная черт знает где. На ней нормально жили много миллионов лет назад нормальные аборигены нурны, пока к ним не прилетели нормальные инопланетяне шурги. Вторые сожрали первых и заняли их планету.

Беркут обвел взглядом сидящих напротив него бывших членов бывшего клана «Вестники», и не увидел во взглядах, направленных на него, ни грамма недоверия. Только азарт и предвкушение. И лишь взгляд Свина был полон вселенской тоски.

– Что не так, Свин?

– Вот это точно, что ты нам сейчас втёр? Вот стопудово-стопудово? Айна такая же планета, как и Земля? Есть звезда, она светит на планету лучами, вокруг космос и всё как у нас? – немного неуверенно попытался уточнить Свин.

– Абсолютно точно! Айна не такая же, как Земля, есть много отличий, но я тебя понял. Никакого моделирования, никаких выдумок. Она абсолютно реальна.

С громким стоном Свин уронил голову на руки, сложенные на столе.

– Давай сюда свой лоб! – радостно взревел Ворот и залепил Свину сочный шелбан, – проиграл – получи!

– Скотина ты, Беркут! – промычал Свин прижимая холодный стакан к прорастающему на лбу рогу, – не мог как то помягче сказать, что ли…

– Клоуны, – подытожил произошедшее за столом Всевид, и перевёл взгляд на Беркута, – и что это для нас меняет?

– Это меняет всё. И не только для нас, – подчеркнул Беркут свою принадлежность к их общности, – Во первых, уже сейчас производится массовое изъятие шлемов. Пока в мягком варианте. Добровольное. Сдал – получил в компенсацию расписку о гарантии возврата средств. Как только выходит закон – изъятия будут силовыми. Без компенсации и со статьёй в случае сопротивления. Реестр ведётся и он охватывает почти всех пользователей. Уйдут из-под облавы единицы.

Народ за столом присвистнул, услышав такие новости.

– Всё верно! Один в один как двенадцать лет назад. Когда изымали остатки огнестрела у населения. Механизм отработан. Закон – быстрая срежиссированная волна истерии в СМИ – рейды – показательное наказание первой волне сопротивляющихся – добивание остальных. Профит!

Окинув взглядом слегка растерянную компанию, Беркут продолжил:

– Значит совсем скоро, подключение к Айне будет полностью в руках власти. Кроме того, все комплексы, где может штатно стартовать новый пользователь – уже в руках власти, и все «подпольщики», которые разными правдами или неправдами сохранят от изъятия свой шлем, будут либо провокаторами, либо засланцами. Сейчас ещё можно тем, у кого аватары созданы и имеют какой-то запас валюты, подключиться и воспользоваться телепортом. Запрет на использование наложить невозможно, ИИ не пропускают его. Допускают лишь введение оплаты. И если у кого-то есть нанопаста, они могут спрыгнуть с дирижабля до того, как он поднимется слишком высоко.

– Беркут, ты вот сейчас конкретно нам мозги запарил, веришь, нет? – после непродолжительного молчаливого обдумывания вываленной информации подал голос Свин, так и не убравший стакан ото лба, – и ты сейчас вообще конкретно так съехал с темы! Тебя о чем спросили? Тебя спросили, а с какого перепуга нам туда снова лезть? Хорошо, Айна не игра, Айна реальна и я теперь это надолго запомню! Но нам там что ловить? Тем более такой сфинктер тут сжимается вокруг всего!

– Понял тебя, Свин. Именно для тебя поясняю, – Беркут продолжил свой монолог, – То, что я рассказал – это, грубо, то, что планируется на ближайшее время в рамках отдельно взятой страны. Нашей страны. Мы – народ терпеливый, мы это позволим. Но это мы. Кто-то не позволит. Где-то шлемы останутся на руках. К чему это приведет, ты можешь представить? Я не могу! Уже сейчас зафиксированы несколько случаев, которые пока держатся в секрете, но скоро выползут наружу. Не самый вопиющий, но самый массовый случай из Южной Африки. Звонок в службу спасения из детского исправительного интерната. «Позаботьтесь о нас, пока мы заработаем на еду». Пятьдесят семь детей в возрасте от четырнадцати до шестнадцати. Один шлем. Ушли и не вернулись. Тела в больнице. Все – овощи. Другой вариант – вон Инара кричала, шлем на голову и вышибить мозги. Такие случаи тоже уже зафиксированы. На нашем шарике вообще психов всяких никто не знает сколько. И сейчас будет огромное всеобщее обострение. Потому что скоро все узнают, что мы не одни во вселенной и что кроме нас там нифига не браться, и что к ним можно запросто сбегать, просто одев шлем на бестолковку! И ещё много о чем таком догадаются люди, о чем нормальный и здоровый человек даже не подумает. И к чему это приведет, вы можете предсказать?

– Ну и картину ты нам нарисовал, – спокойствие Всевида враз разрушило атмосферу безысходности, уплотнившуюся над их столом несмотря на играющую в клубе музыку и танцующих и снующих вокруг людей, – не знал бы тебя так хорошо, решил бы что ты сам из тех психов. Но ты псих продуманный. Расчётливый. Будем считать, что мы услышали твои аргументы и согласились, что нам нужно всем бежать на Айну. Давай мы сейчас немного проветримся и ты перейдешь к деталям. А то накрутишь ещё себя и нас, вон, Ворот тебе морду свернёт, чтобы не истерил. А пока, перекур 5 минут!

Накал был сбит и сидящие за столом начали негромко обсуждать детали. Кто-то выскочил в уборную, кто-то подозвал официантку и диктовал ей новый заказ. На несколько минут оживление скинуло и перевернуло нарисованную Беркутом безрадостную картину будущего. Ворот, погрозив безопаснику кулаком солидных размеров, утащил на танцпол рыжую веснушчатую Тра. Вдохнуть настроения. И выветрить из головы минорные тона.

Через пять, минут группа снова была в сборе. Пауза закончена. Проверка готовности. Продолжаем рейд.

– Давайте пока отложим сложные философские проблемы, гадания на будущее мира и, тем более, миров, и сосредоточимся на остатках нашего маленького клана, – первым, буквально заткнув Беркута, высказался Всевид, – и услышим, наконец, предложения уважаемого Беркута и его понимание будущего. Очень поверхностное, укрупненное понимание!

– Хорошо, без деталей, значит без деталей. Для начала мне нужно ваше принципиальное согласие на переезд на Айну. Полностью, – и Беркут, жестом руки пригасив возмущения, продолжил, – Переезд в «Призрачный город». У Пилы есть договоренность с Призраком. По условиям договоренности, вы будете иметь возможность фармить нанопасту в довольно серьезных объемах. Её нужно ОЧЕНЬ много. Это ваша задача на ближайшие месяцы. Далее, я забираю Пилу из больницы, мне в помощь нужна Инара, как её лучшая подруга и для обеспечения связи. И уже всей группой, вместе с Пилой, на Айне, мы и решим детали нашего дальнейшего будущего.

– Переезжаем до или после выписки кланлида из больницы? – подал голос практически всё время молчавший Вдох

– После.

– Что мешает переехать до? – уточнила Тра. Она бы с огромным удовольствием уже сейчас рванула на Айну. Серость реальности её напрягала слишком сильно, и невозможность играть жутко расстраивала девушку. Сильнее бы она была расстроена, только если бы ей пришлось прогнуться под тех, кто загреб себе их клан.

– Неопределенность. Наша попытка на уход из места прописки аватара будет только одна, и если ИИ «Призрачного города» нас не примет, то вторую попытку нам могут и не дать. Мы все сидим тут свободно только потому, что выбрали путь «беженцев», а не «борцов за правду» и ресурсов у власти на нас пока нет.

– Считаешь, что Пила будет подымать клан с нуля? – озвучил свой вопрос Ворот.

– Не знаю. Но в любом случае, стартовая команда, особенно таких монстров как вы, – плеснул чутка лести Беркут, – будет только в плюс и усилит любые начинания. Одно знаю точно, да и вы сами это понимаете, Пила не успокоится, пока не найдет виноватых в смерти матери и травмах отца и не заставит их заплатить. А для этого нужна сила. Сейчас же она, по сути, начинает с самого дна. А сила – это как минимум хорошая команда.

– Да хватит уже мёдом тут всё мазать! Не бросим мы подыхать нашу стерву, – отрезала Инара, пробежавшись взглядом по всем товарищам и везде встретив одобрение, – если настало такое время, когда Полинке хреново, то мы будем последними мудаками, если отвернемся от неё в такой момент!

И заканчивая обсуждение, Всевид подвел итог:

– Наше принципиальное согласие у тебя есть. Мы в деле. Нас, как видишь семеро. С тебя – забота о телах, пока мы там. С нас – сделать так, чтобы нас боялись и уважали!

Ещё несколько минут Беркут потратил на то, что бы утрясти мелочи и нюансы, потом попрощался и двинулся на выход из клуба.

Уже подходя к дверям, бывший безопасник оглянулся и заметил, как Всевид, неспешно, сложив руки на столе пирамидкой, опускает подбородок в углубление пальцев, чуть расслабляет кисти, что бы они немного провисли, обеспечив комфортную высоту для головы, и замирает, закрыв глаза.

О, да! Прекрасно! Наконец-то объём информации стал достаточным, чтобы самый талантливый аналитик клана посчитал необходимым загрузить свою, без сомнения, гениальную голову, этими вопросами на полную.

Беркут не переживал по поводу безопасности, ребята знают эту особенность Всевида. Сейчас он недоступен для окружающего. Ничего не видит и не слышит, и даже если будет пожар, не выйдет из своего «транса». Они за ним присмотрят. Такое состояние длится максимум пару часов. Может чего и удумает. Всё на пользу делу.

***

Первые приступы паники, которые холодными пальцами тронули мои потроха, как только я осознал ситуацию, удалось погасить довольно быстро. Но состояние тревоги, в которое трансформировалась паника, полностью уходить не хотело.

Соберись, тряпка! Как будто в походы не ходил! Тут всё, то же самое. Подумаешь, заблудился! И учётка не пеленгуется! И связи нет! Не впервой, когда был ребенком, и не в такие передряги попадал. Выкарабкаюсь!

Во первых, нужно сориентироваться. Сканирование на полный радиус охвата грависканера я проводил сразу после первой ночевки. Тогда я находился меньше чем в сотне километров от африканского комплекса, эх, так и не сподобился узнать его название. Сколько прыжков с тех пор я совершил – не помню. Но точно больше двух сотен. При этом расстояние между точками вмешательства выбирались исходя из наличия целей и удобства их поражения, но никак не расстояний и направлений. Нет, не вариант. Значит, всё-таки заблудился.

Во вторых, нужно определить свой временной лимит, за который я должен выбраться в обитаемые места. Вроде как, мне не нужно есть и пить. Но это когда я в ЗК, так как защитный комплекс трансформирует энергию в то, что нужно аватару для жизни. Сейчас у меня ЗК выведен из строя. Оклемается или нет – не известно. Сколько я протяну – даже не представляю. На Земле без воды долго не живут. Но это на Земле.

У меня где-то есть адаптированная нанофабрика и, я поднял на уровень глаз руку, любуясь характерным утолщением на внешней стороне запястья, свой собственный КМР. Абсолютно бесполезный в сложившейся ситуации.

Ещё раз осмотрел себя. Внешне, после того, как я скинул модульный жилет, со всем, что на нём было установлено, я оставался в стартовом варианте своего бронескафа. Вот только сейчас это был самый банальный бронескаф. Да, крутые материалы, да, всякие сверхпрочные сплавы и композиты. Без управляющего модуля ЗК – это просто броня. Которую я даже снять не смогу если припрёт! Чёрт, будем надеяться, что не припрёт, а то ведь стыда не оберешься!

Ладно, и здесь тоже нет никакой ясности. Осталось в третьих. Разобраться с тем, что у меня есть. Тут всё вроде получше. Есть у меня все способности аватара, пространственные карманы, работающие как часы, груда полумертвого оборудования (очень хочется надеяться что именно полу– а не полностью мертвого). Чтобы не отвлекаться и случайно не пролюбить это оборудование, сразу убрал его в мобильный карман. Вырастил рядом с собой скамейку и столик и тёсаного бруса. Уселся на скамейку, водрузил подбородок на сложенные друг на друга руки и крепко задумался.

Срываться прямо сразу в поисках нужного комплекса – глупо. Половина часа погоды не сделает, а подумать в спокойствии нужно. Ситуация до смешного неприятная.

Почти восемь километров охвата чувствительности, в состоянии сдвига, когда я выбираю точку выхода при перемещении из стационарного кармана в обычное пространство это очень неплохо. В этом состоянии, если немного поднапрячься, а напрягаться теперь придется самому, без подсказок и маркеров грависканера, вполне можно «увидеть» комплекс. Конечно, если он попадёт в эти самые километры охвата. Структура искусственных материалов сильно отличается от природных скал и ощущается в этом состоянии совсем иначе. Значит, если выйду на такое расстояние – я комплекс «нащупаю».

Был бы жив интерфейс, можно было бы вложить давно заначенное очко улучшения в перк стационарного кармана, подняв его на уровень и значительно упростить себе жизнь, увеличив радиус обнаружения. Но, чего нет, того нет. Вот вроде перк – это приблуда аватара, а улучшать его я могу только через ЗК. Обидно.

Теперь с направлением поиска. К моему глубокому сожалению, у меня нет чувства направления, ощущения магнитных полюсов и прочих, значительно облегчающих ориентирование в пространстве, способностей. Значит, придется очень четко держать этот факт в сознании и каждый следующий прыжок соотносить с направлением предыдущего. Чтобы не усвистать в неизвестные дали. А неизвестные дали на Айне – это миллиарды кубических километров. Заблудишься – ни в жизнь не выберешься. Разве что только на поверхность планеты. Ощущение верха и низа не дадут ошибиться с направлением.

Следующий момент, напрягающий меня не меньше чем факт того, что я заблудился, был факт того, что без ЗК я был беспомощен. Моё «поглощение» не было готово к такой ситуации. Я её вообще не рассматривал, как возможную. И планировал развитие с учетом максимальной раскачки наиболее эффективных узлов. А вышло очень поучительно.

Шурги, твари такие, совсем не идиоты. Хоть и безмозглые в своей основе. А вот я, оказывается, идиот. Даже мысли не допускал, что они давно умеют противодействовать ЗК на таком уровне. Теперь знаю твёрдо. Осталось это знание дотащить до своих. Не потеряв по дороге вместе с головой.

И в свете этого знания, ещё переработать план своего развития. В сторону большей автономности. Что бы вот такого больше не было. То есть нужна своя энергия, своя система экстракции, своя система ориентирования и своя родная система управления всем этим добром.

Ещё примерно час я убил на попытки обойти необходимость поглощения управляющего модуля ЗК, пытаясь почувствовать свою нанофабрику или КМР. Ведь аватар – это теперь моё тело. Так где это видано, что для управления, например рукой, мне нужен был какой-то управляющий модуль? Мысль вроде логичная. Но, получалось что аватар – всё-таки немного сложнее, чем просто тело. По крайней мере, об этом говорил результат часа попыток шевельнуть этой «рукой». И снова обидно.

Больше откладывать начало возвращения причин не было. Все мысли – передуманы, все бредовые идеи – проверены. Нужно выдвигаться.

Хорошо, что последний десяток прыжков я делал параллельно огромной длинной вытянутой пещере, без каких-либо ответвлений. Её ось совпадала с моим направлением движения и обратный путь я начал, ориентируясь на эту пещеру. Что бы минимизировать риски, я выходил из кармана почти под потолком пещеры, а это на высоте больше двадцати метров, и ставил якорь нового кармана опять же на потолке. Время моего нахождения в обычном пространстве ограничивалось десятыми долями секунды и слишком уж сильно постоянные падения меня не напрягали. Выручал разгон сознания, который я мог держать постоянно уже несколько часов. Тем более долго в обычном пространстве я не находился. Намного дольше я «висел» в состоянии сдвига, буквально «ощупывая» каждый метр обозримого объёма. В поисках любых вещей, которые бы помогли мне сориентироваться. Или показать пальцем направление до комплекса. Была тайная надежда наткнуться на рейдеров или наёмников, что разом бы закончило мои блуждания. Но шансы были ниже, чем найти иголку в стоге сена.

Через час с момента старта, монотонный процесс прыжков с последующим поиском, был максимально отработан и один «шаг» занимал примерно пять секунд, из которых четыре я находился в состоянии сдвига, оценивая окружающий ландшафт и фауну.

Отмахав в нужном мне направлении около пятисот километров, минимальное расстояние, на которое я мог удалиться от африканского комплекса я начал поиск в перпендикулярном моему осевому смещению направлении. Всё прикинув и подсчитав размеры расширяющегося конуса, в котором может быть искомый комплекс, а так же все изменения расстояний при увеличении начальной ошибки направления, я находил легко запоминающееся место, от которого, в перпендикулярном направлении, по расширяющейся спирали, с шагом, чуть превышающим мою чувствительность в состоянии сдвига, совершал расширяющийся поиск. При отсутствии результата возвращался к исходной оси, делал прыжок вперед, до следующего запоминающегося места. И по новой, чуть большей спирали снова совершал поиск.

Первую амёбообразную тварь я обнаружил на исходе первых суток поисков. По резко исчезнувшим другим тварям. Для проверки чуть углубился в «карантинную» зону, почувствовал знакомый азарт, тянущий меня в центр этого пространства и оперативно покинул зону воздействия твари.

Хоть какое-то разнообразие. Почти сутки поиска. Монотонного. Выматывающего. Без разгона один шаг теперь занимал примерно минуту, быстрее я не успевал внимательно изучить зону предельной чувствительности. Нагрузка на сознание в разгоне всё-таки ощущалась, и чтобы не отключиться от перенапряжения и не останавливать поиск, я использовал разгон только в короткие мгновения выхода в обычное пространство. Чтобы быть готовым к неожиданностям. Если у кого из тварей внизу хватит реакции схватить меня за задницу.

Часов через шесть с момента начала прыжков, заметил, что размеры зоны охвата выросли. Метров на двести. Хотя может уже и мерещилось.

Вторая тварь – неожиданностью уже не была. Третью встретил как элемент ландшафта. И одновременно как спасительницу.

Остановил поиск. Крепко напряг уже слегка гудящую, после полутора суток постоянного напряжения, голову. И решил проверить залетевшую в голову мысль. Примерно прикинул расположение всех трёх тварей, мой изначальный вектор поиска, примерное расстояние до поверхности, пришлось даже вернуться к первой твари, что бы уточнить её местоположение, сложил все эти вещи в одну трехмерную карту местности. Плохонькую, с крупным масштабом, огромными дырами и минимумом дополнительной информации, всё-таки родная голова на порядки уступала в производительности ядру грависканера, но, чёрт возьми, хоть какую-то карту! И, наложив на получившиеся метки своё предположение, я рванул его проверять. Буквально через час на границе моего восприятия чётко прорисовалась внешняя броня африканского производственного комплекса.

Я добрался! Предположение оказалось верным. Все эти слизни располагались вокруг комплекса на примерно одинаковом расстоянии. Как бы охватывая его с разных сторон. Как пауки.

Вернулся к себе в комплекс я тихо. Совсем никого сейчас не хотел видеть. Ни родителей, ни сестер. Вникать в какие-то дела и проблемы не хотел тем более. Поэтому сообщил Контролеру, что меня ни для кого нет, добрался до мастерской, вывалил гору мёртвого обвеса и потребовал снять с себя этот без_единой_ширинки комбез. Срочно.

Облом. Срочно не вышло. Интеграция бронескафа и аватара оказалась выше, чем я понимал, и просто «сорвать» его как надоевшую верхнюю одежду было невозможно. Зато оказалось возможно подключить внешний управляющий модуль и остальные внешние модули, которые шунтировали подключения и позволили закапсулировать активированные в момент сбоя и нештатного отключения системы элементы ЗК.

Процедура длилась около четверти часа, была немного болезненной, но в целом не мешала вести диалог с Контролером.

Как я и думал, вид воздействия, которым вывели из строя мой ЗК и всё что на мне было в тот момент, был знаком нурнам. Применялся шургами повсеместно против малых групп и одиночек. Противодействие ему тоже было хорошо известно и отработано. Постоянный мониторинг пространства и уничтожение носителя, за пределами дистанции поражения. А это чуть меньше четырёх метров. Так же от данного излучения хорошо защищают энергетические щиты. Любой напряженности. Но таскаться с постоянно включенными энергощитами не всегда сподручно, поэтому в основном эти снаряды сбивали.

По причине того, что с таким давлением нурны справлялись слишком легко, шурги применяли этих Ул’ури только в самом начале войны на поверхности планеты.

По моему словесному описанию Контролер подтвердил, что Ул’Ури это именно тот шург, что засветился на радаре. Того, что приперся проверять куда делось тело, идентифицировать мы не смогли.

Техника, поражённая волной излучения снарядов Ул’Ури, восстановлению не подлежала, но с неё со временем научились снимать информацию. Поэтому опасности потерять развитие ЗК у меня не было. Новое ядро, которое я получу после того, как со старого полностью снимут всю информацию, будет содержать весь накопленный мной потенциал. Тем более нанофабрика, самый ёмкий и сложно восстановимый узел – сохранился, защищенный аватаром. Одной проблемой меньше. Правда снятие данных с такого вот металлолома занимает время. Но это не страшно. Я дома и мне тут ничего не угрожает.

Пока же я получил наручный коммуникатор, свой статус «недоступен» в котором менять не стал, и собрался пойти отдохнуть. Всё-таки почти двое суток в напряжении даже для физиологии аватара не проходят бесследно. Усталость ощутимым грузом давила на плечи. Лишь краем глаза пробежался по шапкам сообщений, вдруг что-то особо важное.

И по закону подлости, важное было. Сразу два письма имели ярко алые шапки, оба висели наверху списка, пришпиленные системой таргетирования и оба несли на себе клановую голограмму.

Беркут, не постеснялся прикрутить к письму все три активатора, заставляющих меня гарантированно прочитать письмо сразу как его получу. Честно говоря, не следил за ситуацией с кланом «Вестники», но, почему то, у меня была уверенность, что Беркут больше не в клане. Но вот письмо от него с голограммой клана говорило об обратном. Кроме того, что он в клане, так ещё и довольно высоко, раз может использовать клановую систему рассылки.

Бегло прочитал его витиеватые разглагольствования и сразу не понял, что ему нужно… Прочитал ещё раз. И ещё. Чёрт возьми! Похоже, я устал сильнее, чем даже сам думал, раз не могу понять эти иносказания и отсылки. Только после пятого перечитывания, чуть ли не по фразам вгрызаясь в текст, под приступ головной боли до меня дошло, о чём идет речь в письме. Ему нужно подтверждение первого договора, из тех двух, что мы заключили с Пилой. Забыл я о нём совсем. Не до этого было. Плюс Пила пропала, обещала сама тормошить и напоминать, но раз нет, значит не так нужно. Да и для меня ситуация изменилась слишком сильно. Деньги не нужны, спокойной и тихой игры не получится, советчики в выборе других арендаторов мне тоже уже никуда не упёрлись.

Но отказывать вот так, не разобравшись, тоже не хотелось. Вспоминая заинтересованность Пилы и то, что стало с кланом «Вестники», не думаю что её ситуация настолько улучшилась, что безопасный угол ей и её людям больше не нужен. Скорее наоборот. Сильно изменился только мой интерес. Который, я не сомневаюсь, мы найдём, как удовлетворить. Территория всё-таки Энриувойре. А это мой дом!

В послании было понятно, что ответа письмом он не ждёт, а значит не всё у них там спокойно, раз почте он не доверят. Подумаю, как можно обеспечить передачу им ответа. Но попозже.

Теперь второе письмо. Клан «Койвисто». Характерное дерево на гербе, который я уже видел на доспехах членов клана. Им то что от меня нужно?

Ого! В шапке письма стояла пометка, что это копия. Оригинал отправлен в МИД, МВД и администрацию президента. Если сказать, что я охренел – то это практически ничего не сказать об уровне моего удивления.

В письме сухо и лаконично выставлялось требование командировать Бардина Николая Владимировича, номер идентификатора такой-то, паспортные данные такие-то, известного в игровом мире «Души Айны» под прозвищем «Призрак» и имеющего идентификатор «Ник» в адрес международной организации «Красный крест». Принимающая сторона гарантирует полную оплату транспортной составляющей и полный пансион на время пребывания запрашиваемого лица. Причина вызова – здоровье и безопасность граждан ЕС. Время пребывания – не определено. Срок прибытия – как можно скорее.

И к письму был прикреплено пояснение от Яло главы клана «Койвисто», в котором этот лысый хрен объясняет, что случилось. Олли очень плоха, не помогает стабилизировать её состояние ничего. Вообще ничего. Она не может спать, она не может есть. Медикаментозное воздействие не эффективно. Она находится в психически нестабильном состоянии и только один раз её удалось успокоить – в состоянии гипноза врачи зацепили воспоминание, как я её несу на руках. Это воспоминание на короткое время забило панику, но потом всё вернулось. Ситуацию закрыли от огласки, но подключились разные службы. Очень разные и очень много. И теперь по линии международного сотрудничества решили попросить помощи. Врачи высказали мнение, что присутствие рядом человека, каким-то образом ставшей якорем личности девушки, позволит стабилизировать её состояние.

«Попросить помощи» значит. Как интересно они «просят» помощи. Но письмо действительно было утыкано метками кучи известных медицинских международных организаций и ещё кучки каких-то неизвестных, не медицинских, но, вроде, тоже международных. И письмо действительно было отправлено во все означенные министерства и администрацию президента. Как интересно они всё-таки просят о помощи…

А Олли жалко. Досталось ей действительно сверх всякой меры. Даже боюсь представить, что ей пришлось пережить. И что, оказывается, она продолжает переживать. Снова в памяти всплыли мгновения, когда я падал сверху на каменный уступ с амебообразной тварью, частично растворившей тело Олли и видел глаза девушки, чёрные от боли, заглядывающие прямо в душу, в самое нутро. В тот момент не помочь и оставить её там – даже тени такой мысли не было.

И я бы с радостью и сейчас им помог, заодно мир посмотрел, но теперь это зависит не от меня. На какой кушетке, в какой палате там моё тело лежит? Кто за него отвечает? Вот он пусть и отписывается. А я пойду отдыхать. И с резко испортившимся настроением я двинулся в свой жилой блок.

Глава 9

Смена началась спокойно. Утреннее плановое совещание прошло на удивление тихо. Предыдущая смена отработала штатно, никаких хвостов. Аж удивительно. Редко когда всё проходило настолько ровно, особенно после уже недели благотворительных смен. Усталость в людях накапливалась. Но пока лихая беда проходила мимо.

Бардин Владимир Дмитриевич усталости не чувствовал вообще и выглядел на фоне коллег значительно свежее. Кое-кто даже странно на него косился, с легкой завистью и восхищением. Вроде как «во, двужильный!».

Ночи, проводимые в игрушке, в которую с упоением резались сын с дочерьми, давали поразительный результат. На который сам Владимир Дмитриевич сначала смотрел недоверчиво, относя этот эффект больше к самовнушению и всё ожидая подлянки от организма. Но отказать жене с дочерьми, буквально силком затаскивающих его в этот яркий и необычный виртуальный мир, не мог и с улыбкой одевал шлем и «подключался».

Подключения без шлема и возможность в любую секунду ввинтиться сознанием в аватара, особенно если не частить, чтобы не приблизиться к безопасному порогу переносов, что-то сдвинули в душе мужчины. Особенно во время перерывов на обед, в свои законные двадцать минут. Закрываешься в кабинете, падаешь на небольшой диванчик и открываешь глаза уже в аватаре, полном сил, с чистой головой поразительной скоростью восприятия и запредельными возможностями.

Первый раз, в шутку, на вопрос ИИ, чем он может ему помочь, Владимир Дмитриевич вывалил на «голову» Контролера то, что его реально занимало в данный момент. Анализ браков. Последнее время у них в цехе участились нарушения показателей качества продукции, и начальник свалил эту проблему на него. Найди, разберись и устрани. Две смены он уже убил на попытки систематизации брака и идентификации проблемы, так как отклонения были по разным, хоть и смежным показателям и его опыт не давал четкого ответа на вопрос, в чём причина браков. Время шло, проблемы копились.

Разговор с Контролером, жалкие десять минут, когда ИИ спрашивал, а инженер-технолог отвечал. Хорошо, что память работала как часы. И на все вопросы контролера он мог ответить. Предполагаемая причина появления брака была озвучена через десять минут опроса. Когда он, уже в цехе, прошел по всей, озвученной Контролером цепочке, начиная от датчиков, заканчивая системами управления, у него волосы на голове встали дыбом. Даже он, со своим почти тридцатилетним опытом работы не мог сложить разрозненные факты в единую картину нарушения технологии. Сейчас, когда он видел причину, становились понятны и периодичность брака, и параметры, по которым продукция вылетала за границы допусков. Но вот по симптомам найти этот проклятый пробой…

После того случая Владимир Дмитриевич не стеснялся нагружать ИИ комплекса рабочими вопросами. Для машины — это даже не нагрузка. А для него – спасение. Психологическое давление, опасность ошибки и риск подвести ребят исчезли. Физические показатели тела после посещения аватара тоже восстанавливались быстрее. Рабочая нагрузка стала почти неощутима. И любимая жена, услышав от мужа, чем он промышляет, отсмеявшись, тоже взяла на вооружение его подход. Стало намного проще. Всё, что зависело от него — он выполнял на ять! Но всегда оставались другие люди. Коллектив, да ещё и на производстве — дышит не одним человеком.

Слишком гладкое начало смены колыхнуло опаску. Когда всё слишком хорошо — это не очень хорошо. Рабочие приметы однозначно говорили, если смена началась без единой огрехи – жди беды. Первые намёки её прихода, инженер-технолог Бардин заметил за час до обеда.

Нездоровая суета, назойливая беготня хоть и небольшого количества, но посторонних людей. И это на опасном производстве. Занятость начальства, при попытке устно прокомментировать отправленный отчёт, который ляжет в основу доклада начальника на завтрашнем совещании в техуправлении. И как вишенка на торте – вызов его самого к начальнику. То, чего не случалось уже больше месяца. Всегда обходились связью и почтой. При том, что стан работал как часы, до следующей плановой остановки — три дня и вообще никаких проблем, требующих его личного присутствия при разбирательстве, нет. Или он о них не знает.

Взгляд крепкого парня, сидящего в приёмной, и одетого совсем не в рабочую спецовку, ему не понравился. Как и непонятные ужимки секретаря. Нехорошо засосало под ложечкой.

Вежливо постучал, выждав небольшую паузу, ждать ответа было бесполезно из-за отличной звукоизоляции тяжёлой, оббитой утеплителем, двери, и, толкнув дверь, просунул голову в кабинет начальника цеха:

— Можно, Семен Евгеньевич?

— Заходи, Бардин, заходи! – насквозь фальшивая радость в голосе начальника цеха, Емельянова Семена Евгеньевича, хоть и не друга, но человека, отношения с которым у Бардина были довольно теплые, всё-таки столько лет прикрывали друг другу задницы, заставила Владимира Дмитриевича напрячься ещё сильнее, – вот тут тебя попросили пригласить, разговор к тебе у господина очень важный! Вы располагайтесь прям тут, у меня в кабинете, тут вас никто не потревожит, а я пока по цеху пробегусь, гляну, что и как, хорошо?

Всё встало на свои места. Обращения «господин» из уст начальника цеха удостаивались очень редкие категории граждан: те, кто не выполняет свои должностные обязанности в его, Семена Евгеньевича цехе, и его скоро выпнут с волчьим билетом; те, кто позволяет себе появиться на рабочем месте с выхлопом после «вчерашнего» и его тоже уже скоро выпнут с работы; и различные высокопоставленные представители силовых ведомств. Те люди, общаться с которыми Семен Евгеньевич не хочет. Первых и вторых он старается держать подальше от себя и своего цеха, от третьих старается держаться подальше сам.

Если бы не поведение Емельянова, Владимир Дмитриевич далеко не сразу бы догадался о том, кто сидит перед ним. Через стол.

Невысокий, очень харизматично выглядящий, среднего возраста, чуть моложе, чем Бардин, одетый в тёмно синий костюм, хорошо мимикрирующий посетителя под офисного менеджера среднего звена. Седой, гладко выбритый. Его карие чуть навыкате глаза, равнодушно следили за тем, как хозяин кабинета говорит пустые слова, о чем-то просит и, не прощаясь, уходит, плотно закрывая за собой дверь.

– Здравствуйте, Владимир Дмитриевич, – густым и красивым басом поприветствовал гость Бардина и кивнул ему на стул напротив себя, -- присаживайтесь.

И, выдержав паузу, пока Бадрин занимал указанный ему стул, и ещё немного помолчав, чтобы создать лёгкую нервозность, гость продолжил:

– Меня зовут Скирх Аристарх Всеволодович. Я полковник юстиции Следственного Комитета. Основной вопрос, который заставил меня сюда приехать, это ваш сын. Скажите, Владимир Дмитриевич, когда вы общались с ним последний раз?

– Что случилось с Колей? – Бардин очень надеялся, что реакция испуганного и взволнованного отца у него получится достаточно хорошо, но если нет, ему, хотя бы, удастся скрыть свое отношение к этому человеку и озвученной им теме.

– С Бардиным Николаем ничего не случилось, – с легким нажимом ответил волнующемуся отцу комитетчик, – Давайте, мы будем взаимодействовать последовательно. Сначала вы ответите на мои вопросы, потом мы обсудим всё, что волнует вас. Хорошо?

И после кивка растерявшегося человека, допрос был продолжен:

– Так, как давно вы общались с сыном последний раз?

– Так даже и не вспомню точно, вроде пару недель назад мы с ним созванивались, в выходные.

– Вспомните, пожалуйста, упоминал ли Николай, чем планирует заниматься в ближайшее время: неделю, месяц?

– Да, было. Он сказал, что хочет закончить диплом пораньше, чтобы приехать домой, повидаться с девочками, немного отдохнуть от столицы.

– Вас это не удивило?

– Нет! Николай очень ответственно относится к учебе! У нас уже есть договоренности по его стажировке в техуправлении, и им нужен красный диплом и хорошие знания от кандидата. Николай прекрасно понимает, какой это отличный шанс и делает всё возможное, чтобы соответствовать.

Полковник юстиции покивал своим мыслям, ловкими и точными движениями пальцев фиксируя что-то в планшете.

– Скажите, поддерживает ли Николай связь с сёстрами в обход вас? – продолжил ходить кругами следователь.

– В каком смысле «в обход нас»? – абсолютно искренне возмутился Бадрин, – у них у всех есть коммуникаторы с открытыми учетками и они поддерживают связь друг с другом напрямую!

– Хорошо, я понял вашу позицию, – в голосе облаченного властью гостя появились первые нотки угрозы, – скажите, а шлем виртуально реальности, полученный вашей семьёй не совсем законным путём, лично вы используете?

– Использую, – абсолютно честно кивнул старший Бардин, а потом вскинулся, – почему не законным путём? Этот шлем Коле подарила хорошая знакомая! Подарки разве незаконны?

– Последовательное взаимодействие, не забывайте, – напомнил следователь и, не делая паузы, продолжил, – вам не показалось интересным, за что неизвестная знакомая могла сделать вашему сына настолько дорогой подарок?

– А он разве дорогой? – удивился инженер-технолог и видя недовольство своим вопросом в глазах следователя, поспешил пояснить, – я не разбираюсь в ценах на современные гаджеты, мой интерес давно и прочно лежит в другой области.

– Поверьте мне на слово, он очень дорогой. Вашей годовой зарплаты не хватит, что бы его купить.

На счастье Бардина, он действительно не знал реальной стоимости этой игрушки, супруга лишь бросила вскользь: «дорогая забава», когда девочки притащили этот гаджет и озвучили весь расклад. И сейчас радовался своей абсолютно искренней реакции на новости по поводу цены этой, безусловно, уже им не нужной, вещи. Которая вот уже несколько дней упакована обратно в бокс и лежит в шкафу вдали от любопытных глаз гостей.

А так же радовался тому, что всё, что сейчас происходило, они предвидели. Предвидели и подготовились. Несколько дней назад, когда его любимая супруга смогла взять себя в руки и перестала впадать в состояние бешенства от одной мысли о том, кто, где и как обращался с их сыном, что он теперь при смерти лежит где то в подвалах каких-то закрытых лабораторий, они всё хорошо обсудили.

С какой-то внутренней пустотой он слушал злые слова своей половинки, и лишь сжимал кулаки. В этих вопросах он доверял ей полностью. Её опыт, квалификация и интересы лежали в игровом поле намного более плотно, чем его.

Их уже не оставят в покое. Не после того, как они почти угробили их сына, но ничего от него не получили. И, что самое для них неприятное, не только не получили сами, но и не отняли у него. Колька сейчас обладает имуществом, цену которого очень сложно адекватно определить. Имуществом государственного масштаба. Имуществом, право на владение которым, выдаётся только во властных кругах высочайшего уровня. А значит, его будут пытаться отобрать любыми средствами.

Первое время для Бардина – старшего этот комплекс и окружающая реальность была лишь вымыслом. Элементом выдуманной вселенной, в которой хорошо проводят время другие люди. Даже жареные факты из его молодости, рассказанные ему на ушко Контролером, не изменили его отношения. Даже помощь в работе от ИИ.

У этих двух вселенных не было реальных точек пересечения. Лишь голая информация могла быть перенесена из мира Айны в мир Земли . Так было до того момента, пока за вымышленный мир не начали погибать реальные люди. Мир стал реальным, как только в него поверили настолько, чтобы осознанно отдать за него жизнь. И не важно, свою или чужую.

И тогда Бардин – старший принял реальность Айны и поверил в сказанное женой. Их не оставят в покое. Им не дадут нормально жить. Совсем скоро к ним придут. С целью отобрать то, что им принадлежит не по праву, с точки зрения тех, кто отбирает. Вернее, не им, а их сыну, но кого это волнует.

И вот сейчас, глядя в глаза этому холёному человеку, проводящему допрос и не предъявившему ни одного документа, привыкшему внушать страх и действовать в его флёре, Владимир Дмитриевич надеялся, что это действительно первая пташка и давить они решили начать именно с него, а не с девочек.

– Я не знал его реальной ценности, поэтому и вопроса такого у меня не возникло, – глядя прямо в глаза проводнику воли системы, честно ответил Бардин.

Наверное, что-то такое отразилось в глазах простого инженера-технолога, который должен был, как минимум, опасаться представителя СК, особенно, на фоне задаваемых вопросов и тревоги за судьбу сына. Тем более в начале разговора эта опаска была видна, и она усилилась, когда была озвучена тема разговора. Чутьё у полковника юстиции было развито достаточно сильно, и он что-то почуял. Подобрался. Напрягся.

Цель не демонстрировала правильную динамику. Не реагировала в должной мере на акценты, которые он расставлял. Показывала реакции, не соответствующие его положению и ситуации в которой они находятся.

– Поймите меня правильно. Владимир Дмитриевич, в случае обманных махинаций с этим шлемом, ваша семья может потерять значительные средства, – решил немного сместить акценты полковник юстиции, – а в вашем положении, когда выплата кредита на высшее образование Николая Владимировича, ещё далека даже от середины, это особенно опасно, вы это понимаете?

– Отлично понимаю, – кивнул Бардин, слегка сжав губы, – приду домой, упакуем шлем в коробку и будет лежать и ждать, когда Коля приедет и заберет, что бы отдать владельцу.

– Зачем же сразу так категорично! Не думаю, что вашим женщинам понравится запрет на игру в «Душу Айны», – на лице полковника не проявилось ни капли эмоций, взгляд бы всё так же холоден и колюч, – Насколько мне известно, дочки ваши там довольно частые гости?

– Тут вам виднее! – чуть поддался эмоциям Бардин, – я с работы домой выбираюсь только спать, и то не каждые сутки. И так семью почти не вижу уже больше недели.

– А давайте мы попросим вашего начальника отпуск вам выписать? Чтобы были больше в делах семьи. Даже с содержанием. В размере не меньше оклада.

– Что вы от меня хотите? – ещё чуть поддался эмоциям Бардин.

Легкая, практически незаметная улыбка коснулась губ СК-шника.

– Последовательное взаимодействие! Не забыли? – и, видя чуть заметный кивок собеседника, полковник продолжил, – мне от вас нужно ваше искреннее желание помочь вашему сыну.

В этот момент заиграла мелодия входящего вызова коммуникатора Бардина. Он слегка дёрнулся, опознав, кто ему звонит. Сбросить звонок не успел.

– Ответьте, может что-то важное, – улыбнулся следователь и пока Бардин тянул руку к экрану коммуникатора, добавил, – по громкой связи, пожалуйста. Сейчас все дела вашей семьи – в моей юрисдикции.

– Папка, Папка, одуреть! Меня тут какие-то амбалы караулят! Меня и Катьку! – из динамиков в кабинет начальника цеха ворвался до умопомрачения довольный голос его младшей дочери, – мне Топчан с Синяком сказали, они проверили, нас пасут, точняк! Не, ты только прикинь, всё как в кино!

Короткий взгляд на сидящего напротив полковника четко дал понять Бардину, кто и зачем «пасёт» его дочерей. И цепкий и острый встречный взгляд тоже о многом говорил.

– И да! Я тебе чего звоню то! – градус жизнерадостности в звонком голосе девушки – подростка поднялся на запредельный уровень, – тут Колька отжёг, ты прикинь! Его к себе мировая медицина затребовала в ультимативной форме, ты только прикинь, а! Нашего инженера-ботана и в мировую медицину, вот умора! Правда это только по забугорным каналам передают, наши молчат, я специально ждала новостей! А в них про Кольку ни слова, представляешь! Пап?

– Да, дочь, я тебя услышал! – мысли Бардина – старшего вихрем взметнулись в голове, выстраиваясь в затейливую композицию, в попытке очень быстро решить, как защитить семью, или, хотя бы уменьшить градус угрозы, – а ты откуда про Кольку узнала, если по нашим новостям ничего?

Ответ на этот вопрос был хорошо известен внутри семьи Бардиных, так как после случая, когда Николай вытащил хорошую подругу Катюши, финскую девушку Олли из пасти натурального кошмара, её дед поддерживал с ними всеми очень плотный контакт. И, на всякий случай, дал девочкам свой прямой номер коммуникатора. Они уже были в курсе мнения медиков, что присутствие Николая может помочь стабилизировать её состояние. Но связи с самим Николаем не было, удрал в пещеры качаться и отключил связь.

Уверения Яло, о том, что он дойдет до всех, кого можно, но затребует Николая для помощи в лечении Олли, Бардины уже тоже слышали. До этого момента только от Яло и только на Айне.

– Мне деда Яло скинул копию письма, Пап, ты бы видел, сколько там печатей! Это круче чем ваш кредитный рабский договор на Кольку! – и, не давая вставить отцу ни слова возмущения, поправилась, – да знаю! Знаю! Так говорить нельзя! Услышат – накажут! Ха! Кто услышит? Как будто у тебя там федерал какой сидит в кабинете! Прям!

– Деда Яло это который Койвисто? – видя как раздулись крылья носа и задергался левый глаз сидящего напротив «федерала» уточнил у дочери Бардин, – и только тебе скинул копию, или Катюшке тоже?

– Да он ей и скинул, это мне копия пошла и ссылки на их новостной канал тоже письмом скинул. Там репортаж первым шёл, заглушили конечно канал, но у нас весь класс смотрел, у Катьки тоже, перемена же! О, Папка, ты бы видел глаза всех вокруг!

– Хорошо, дочь, хорошо, я тебя понял, – перебил разошедшуюся дочку отец, – перешли мне, пожалуйста, копию письма, и маме, хорошо? И на уроках комом не баловаться!

– Как скажешь, пап, копии сейчас вам скину, всё, я побежала на урок, пока, пока, целую! – рассмеялась непоседа и завершила вызов.

Первую минуту, после того как завершился разговор отца с дочерью, в кабинете стояла тишина. Потом коммуникатор тоном информировал владельца о пришедшей почте и Бардин спокойно открыл полученное приложение и принялся изучать пришедший документ.

Следователь всё это время задумчиво крутил пуговицу пиджака. Поджав губы и закрыв глаза. Он был в тихом бешенстве. Такой просчёт. Такая ошибка.

Задача ему была поставлена чёткая. Сроки – предельно сжатые. Настолько сжатые, что сюда он и его группа летели на персонально выделенном службой самолете. Согласно информации, полученной на ночном брифинге, вокруг «Призрака» закрутилась операция спецслужб. Чьих конкретно – пока не знали, прикрытием в виде международных медицинских организаций пользовались очень многие.

Слишком эффективное прикрытие и слишком просто затеряться в плеяде спонсоров. Манипулирование же процессом – вообще не требует никакой подготовки. Сверху пришел приказ – «Бардина Николая Владимировича» отдать. Такого, какой есть. Уже готовили спецборт чтобы перевезти тело, вместе с аппаратурой поддержания жизнедеятельности. Пусть его там и лечат.

Но на Айне «Призрака» необходимо было заблокировать. Используя родных как рычаг – добиться добровольного сотрудничества, заставить переместиться в любой из «своих» комплексов.

На операцию было выделено двое суток. Максимальное время, на которое полковнику гарантировали, что данное обращение, письмо и требования не выйдут в СМИ. На большее же время они не смогут задержать распространение информации о запросе Красного креста. И так, позже придётся долго препираться со сворой прикормленных борзописцев, но это мелочи.

И вот такой просчёт. Прямой контакт с роднёй финской девушки, и ещё и не простой роднёй, раз детям передали ссылку на канал, который не смогли задавить сразу. Всё прикрытие летело к чертям, весь план работы – туда же. Времени становилось ещё меньше. Но приказ есть приказ. Просто придется работать быстрее.

***

В момент пробуждения, когда уже не спишь, но ещё и не проснулся, бывает, ловится мгновение всеобъемлющего наслаждения. Когда легкое движение изумительно приятно напрягает мышцы, когда свет, пробивающийся сквозь закрытые веки, заставляет любить саму жизнь и этот самый свет. Когда тактильные ощущения от прикосновения постельного белья к обнажённой коже, приятнее всего, что ты только можешь себе навоображать в этот самый момент. И хочется продлить это мгновение, но как только ты осознаёшь это желание, ты окончательно просыпаешься, и наваждение пропадает.

Моё пробуждение было именно таким. Только всеобъемлющее наслаждение я испытывал от того, что больше не висел во тьме, в состоянии вечного падения, когда непонятно где верх, а где низ и когда границы реальности постоянно убегают от тебя, стоит только к ним потянуться.

Опора подо мной была надежная, хоть и достаточно мягкая. Вместо тьмы – слегка клубящийся, немного мрачный, серый с прожилками бирюзы, туман. Чётко ощущаемые границы туманного пространства, раздвинувшиеся на какое-то умопомрачительное расстояние. Бирюзовые искорки разумов людей, облаченные в плоть аватаров и броню защитных комплексов. Две искорки более воздушные, непостоянные, игривые, какие-то кокетливые. Пять чуть более основательных, насыщенных, менее подвижных.

Из-за границы восприятия тянет чем-то злым и голодным, а так же раздражённым и одновременно удовлетворенным с постоянно проскакивающими приступами эйфории.

Что-то, абсолютно нечеловеческое, обосновалось где-то там, по-хозяйски окидывая взглядом всё пространство, которое принадлежит этому чему-то и только ему. Хозяйский взгляд/внимание/концентрация, пробегая по поверхности моего тумана, чуть продавливал внешнюю его границу, заставляя туманную область уплотниться. Но вглубь не проникал и не воспринимал мой туман как что-то особенное.

Четко воспринималась граница «Энриувойре», которая в одном месте проходила через туман. Толщина брони, встроенные системы, энерговоды и многочисленные датчики. Ниши и каналы для ремонтных платформ.

Именно осознание толщины внешней брони комплекса и выкинуло меня из этого состояния. На пару секунд я даже потерял ориентиры того, где я нахожусь. Мне показалось, что я ещё не разблудился и прыгаю в поисках африканского комплекса и на пару мгновений отключился от усталости во время очередного прыжка. Потом вспомнил, что всё-таки выбрался, что я дома, в своём жилом модуле.

С облегчением расслабился, вытянувшись на кровати и только в этот момент меня накрыло состояние «ЧТОЗАЕРЕСЬ?!»

– Контролер, какова толщина внешней брони комплекса вон в том направлении, – не вставая с кровати, я вытянул руку точно в том направлении, в котором ощущал границу комплекса и «видел» срез его корпуса. Ну же, железяка, назови цифру и я успокоюсь. Сон может быть очень ярким и очень реалистичным.

– Толщина броневого защитного слоя в указываемом секторе сто четыре метра, – практически мгновенно отозвался ИИ.

Да нет, бред! Совпадение! Судорожно развернул голопанель коммуникатора, открыл вкладку клана. Активны семеро. Пятеро парней и две девушки. Опять совпадение?

Что такое произошло за последние дни, что с моего восприятия как будто сняли ограничители? Так повлиял марафон поиска? Вроде прогресс во время марафона был, но он был количественный, размеры доступного для оперирования пространства выросли метров на двести. На фоне восьми километров это мелочи количественного характера. А то, что я ощутил в момент пробуждения – это был качественный скачок.

Отсутствие ЗК? Сейчас я первый раз надолго остался абсолютно без Защитного Комплекса. Влезу в новый, отсеку это предположение, если оно не верно.

И последний вариант, верить в который не хотелось совершенно – что-то произошло на поверхности планеты у шургов.

– Можно отследить изменение активности шургов на поверхности Айны? – обратился я к Контролеру

– Подтверждаю. Только по косвенным данным и не по всем параметрам активности, – незамедлительно отозвался ИИ комплекса.

– Что-то необычное уже фиксировалось за последние несколько дней?

– Подтверждаю. Тридцать два часа назад произошло ступенчатое снижение интенсивности излучения спектра королевы шургов. Интенсивность текущего излучения составляет тридцать семь процентов от изначального излучения. По динамике роста, начавшегося менее суток назад, прогнозирую возвращение к изначальной интенсивности через девяносто суток.

Захотелось выругаться.

– Можно выкинуть твои прогнозы, да, железяка? Они не улетели всей толпой, как ты надеялся. Они оставили треть своих, которые очень скоро снова нарастят численность.

– Данное предположение обоснованно, но базируется на картине, сформированной на основании неполных данных. Суммарная масса шургов на поверхности Айны изменилась в пределах погрешности оценки.

– Тогда что? – слегка растерялся я, – королева одна выдвинулась на Землю, не взяв группу поддержки? Как так?

– Возможно, не корректно был определен способ межзвездного перемещения шургов. Возможно, существуют различные принципы перемещения для Королевы и для Королевы с сопровождением. Также возможно, что данные изменения излучения не связаны с перемещением Королевы, – контролер на пару секунд запнулся, подбирая формулировку, – а связаны с перенаправлением вектора внимания в сторону Земли. Данных недостаточно для достоверного вывода.

Не выдержал. Выругался. Железная скотина! А как в уши дул, что всё просчитано, учтено и подготовлено! Что шурги слиняют в сторону Земли и мы тут, на освободившихся площадях и мощностях, развернем всё что нужно, что бы их потом догнать и забороть. В общем, шурги как всегда сломали все планы.

Зато понятно, что за ерунда у меня приключилась с восприятием в состоянии сдвига. Давление со стороны Королевы снизилось, вот и расправились «чакры» перка. Плохо, что за три месяца снова всё вернется в старую колею, но я хотя бы ощутил продвинутые уровни своей способности.

И теперь окончательно убедился, что эти способности из шурговского огорода. А это уже плохие новости. Значит, у шургов тоже могут встретиться любые перки. И ещё и любой прокачки. Нужно иметь это ввиду.

И завязывать шляться в одиночку. Теперь это действительно смертельно опасно. Да, я узнал как бороться с такими вот Ул’Ури и их снарядами с сюрпризом. Несложно интегрировать в мой обвес КМР на турели и сделать из него систему, гарантированно сбивающую всё, аналогичное выстрелам Ул’Ури. Или десятую часть мощности сливать в постоянно активный энергощит. Но только это не даст никаких гарантий от появления новых-старых угроз, «вспомнить» про существование которых поможет Контролёру только реальная с ними встреча и урон, полученный разумными. И хорошо, если этот урон не будет летальным.

А риск слишком велик. Бессмертие – лишь приз, за который ещё нужно побороться. Поэтому – фсё! Баста! Больше один за границы комплекса я не ходок. А размеры группы, тактику и стратегию ещё нужно проработать. И у меня на примете есть для этого высококвалифицированные люди. Нужно их только привлечь.

– Контролер, как прогресс снятия данных с моего старого ЗК? – обратился я в ИИ комплекса. Пора было экипироваться и выбираться в люди.

– Данные извлечены полностью. Новый защитный комплекс подготовлен.

В подтверждение его слов на тумбе рядом с кроватью сформировалась памятная пирамидка.

Экипировавшись, прогнав проверки и не найдя отличий нового ЗК от старого, я изменил свой статус в коммуникаторе.

«Онлайн» клана слегка вырос, нас было девять человек. Родителей и сестер не было. Был Проныра, поэтому первая личка полетела ему:

– Доброго утра, дружище! Как у нас тут дела? Какие новости?

– О, Вождь! И тебе не кашлять! Какие именно дела тебя интересуют? – отозвался мой друг, – а то всего много, в двух словах всё так и не уложишь. Пока ты гордо в одно жало приключался, мы тут не спали, пахали в поте лица!

Через пять минут Проныра уже удобно расположились в гостиной моего жилого блока и делился новостями.

За почти неделю, что меня не было, клан вырос до семидесяти двух человек. Ниже двадцатого уровня – нет никого, выше тридцатого тоже. В основном двадцать пятые – двадцать девятые.

Люди пришли пустыми. Только ЗК, ничего дополнительного. Практически все – на подсосе. С ресурсами – беда. Жёсткая нехватка либо наноматериала, либо энергии. При выходе из клана у людей забирали всё, что можно было забрать. А с учетом того, что люди своё развитие планировали и осуществляли под клановые нужды и клановые группы, выглядело всё совсем грустно.

Реально, доходило до затруднений в жизнедеятельности аватара из-за слишком прожорливого ЗК, или наоборот, перекачанный аватар тянул ресурсы ЗК, блокируя многие его функции.

У нас же, всем, кто собирался выходить за границы комплекса в рейды или на добычу ресурсов, а таких оказалось пятьдесят человек, четыре полноценных рейдовых группы и две пятёрки ресурсников, Виктор выделил подъёмный пул: набор из пяти криптограмм первого уровня. В него входили по одной криптограмме из не слишком длинных, но всё-таки списков на выбор, генераторов, защитных модулей, вооружения, систем сканирования пространства и тактических систем управления в бою и систем жизнеобеспечения. Люди сами выбирали нужный набор экипировки, что бы она могла максимально усилить не только их, но и всю их группу, максимизируя эффективность рейдов и сбора ресурсов.

Уже проведено четыре рейда, народ, в целом, счастлив, так как ограничений в базовых ресурсах у нас для них нет вообще. Бойцы готовы зубами дробить скалы, так как в таком виде их прокачка будет быстрой, лёгкой и игривой.

Ресурсники аналогично. Правда эти вышли в поле чуть позже, но тоже не просто так. Первая группа сложила свои неиспользованные криптограммы в кучу и, с робкой надеждой, попросила заменить их на боевые платформы для защиты во время выходов.

Не видя в этом ничего крамольного, некоторые кланы использовали боевые платформы и для рейдов в том числе, а уж для защиты и патрулирования вообще повсеместно, если была такая возможность, Виктор, через Контролера, выкатил парням доступ к небольшому списочку таких платформ. Говорит, отобрал по десятку самых простых.

У ресурсников от счастья выбора чуть драка не случилась. Но в конечном итоге выбрали, и теперь каждую группу сопровождают по две платформы. Боевая и грузовая.

В настоящий момент склады наноматерила заполнены чуть более чем на половину, нулевой цикл пашет без остановок, склады сырья не пустуют.

С Земли очередь желающих не уменьшается. Всех подряд Виктор брать не хочет, личности встречаются всякие, из кланов попёрли не только «идеологически неверных», но и обычных недисциплинированных придурков. Просеивает, но со временем всё сложнее и сложнее. Закончились те, кого он знает лично, начались те, за кого просят те, кого он знает лично. А тут не всё так просто.

Резко сдохла внешняя. Три дня как нет контакта с земными коммуникаторами. Теперь с Айны ни позвонить, ни оставить сообщения. На все вопросы на форумах админы отвечают одинаково: «Ждите, в ближайшее время будет большое объявление». Контролер просветил Виктора, а тот уже остальных, что канал связи как был рабочий, так и остаётся. По крайней мере, со стороны ИИ. Связь идет через спецмодуль, отклик от которого проходит нормально. Значит, проблемы со связью идут дальше спецмодуля и носят либо искусственный характер, либо в их основе лежит конфликт служб, обслуживающих земное оборудование.

Вопрос спецмодуля меня сильно заинтересовал. Информации, которой владел Контролер в этом вопросе, было мало, но она была. И делился ей он намного охотнее, чем обычно.

Устройство, работающее не тех же принципах, что и фокусирующая матрица шлема виртуальной реальности. Лишь модернизированное для передачи другого спектра данных. Всё время, с самого запуска оборудования, формат трансляции не изменялся. Передаётся то, что было заложено ещё Прохоровым как стандартный пакет. И дополнительным каналом идет коммуникация. Которая в данный момент не функционирует, так как со стороны Земли запросы не идут, и на запросы с Айны Земля не отвечает.

– Кто может изменять пакет передаваемых данных? – я буквально сделал стойку на эту информацию.

– Запрос некорректен. Пакет данных является комплексным и состоит из семидесяти пяти тысяч переменных. Нет единого разумного, имеющего полномочия для изменения всех переменных одновременно.

– Я, как первый оператор, могу изменять хоть какую-то часть пакета данных?

– Подтверждаю! Как первый оператор ты имеешь полномочия для изменения пакета данных, собираемых в Энриувойре.

Мой порыв вообще прекратить передачу этих данных остановил Виктор, доступно и буквально несколькими фразами пояснив, что лучше пусть те, кто всё отслеживает на Земле, имеют неверную информацию, чем не имеют её вообще.

Откладывать в дальний ящик решение этого вопроса не стали, затребовали полный перечень того, что улетает на Землю из нашего комплекса. Получилось не так и страшно. Во-первых, информация шла только по тем людям, которые подключались через штатный шлем ВР. По тем, кто подключался как мы с Виктором или любыми другими способами, не передавалось вообще ничего. Даже косвенно. Во-вторых, набор данных был не сильно опасным: сам факт подключения, время и длительность «сессии», имена, уровни ЗК/аватаров, национальности, места (комплексы) рождения разумных, текущие кланы, в которых разумные состоят.

В других российских комплексах, со слов Контролера, за последнее время добавлены новые данные, для трансляции на Землю. Полная детализация по всем разумным, так или иначе оказывающимся в этих комплексах. Перки, таланты, развитие, используемые криптограммы. Но, только по тем разумным, кто для переноса использует штатный шлем ВР.

Я категорически запретил расширять пакет передаваемых данных и делегировал Виктору право задавать алгоритм изменения этой информации при передаче на Землю. Пусть играет с ними в шпионов. А также выдал ему право заблокировать передачу, если играть надоест.

Следующее, о чём рассказал мне Виктор, были внешние связи уже на Айне. Постоянная бомбардировка запросами, сообщениями, требованиями, предложениями и прочим, в автоматическом режиме, которую, также автоматически, блокировал Контролер, сменилась индивидуальными запросами, блокировать которые моего распоряжения не было. Сейчас в адрес членов нашего клана шёл поток писем с обещанием просто «чудес на блюде» если только мы согласимся на их предложения.

Костяным гребнем в массе мехов и сладостей, выглядели обращения из российского сектора. Там, в основном, были угрозы и требования. Требования обеспечить доступ специалистов объединения «Единый фронт» в комплекс «Энриувойре», требование предоставить специалистам объединения «Единый фронт» право оценки состояния комплекса и всех его систем и служб. Угрозы включения в чёрный список всех членов клана «Продавцы снега», в случае уклонения лидеров клана от переговоров о вступлении клана в общероссийский союз кланов. И ещё много зачастую противоречащих друг другу требований и угроз.

Многие уже закрыли личку от любых обращений, кроме внутриклановых и не парились, но некоторые, с азартом энтомологов, коллекционировали эти перлы. Это что касается российского сектора.

Были подвижки и на «мировой арене». Несколько писем-обращений пришли из зарубежных кланов. В основном Европа: Финны, Норвежцы, Немцы и Англичане. Просьба о переговорах по поставке наноматериала на любых, хоть немного адекватных, условиях. Виктор пока в этом направлении не дёргался, ждал меня. Вдруг у меня будут какие-то мысли, отличные от его.

Но нет. Мои мысли от мыслей Виктора ничем не отличались. Пока рано говорить о каких-то договорах. Основной наш приоритет – набор своих людей и их рост и развитие.

Довёл до Виктора информацию, которой обогатился за этот выход. Описание стрелка Ул‘Ури и неизвестного «скрытника» Виктор выслушал с предельным вниманием. Возможность вывода из строя ЗК одним импульсом микрогранаты размером с палец на него тоже оказала серьезное впечатление. С запретом передвигаться за пределами комплекса группами меньше чем по три – четыре человека согласился, и мы этот запрет быстро оформили через клановую вкладку в интерфейсе. Туда же скинули описание новых тварей и их особые способности. Тут же в кланчате поднялась волна обсуждения. Народ прикидывал способы обнаружения и борьбы с новым противником, на ходу меняя стратегии и тактики рейдовых приёмов.

Рассказал Виктору о письме Беркута и попросил на Земле как то пересечься либо с ним, либо с Пилой, если остались хоть какие-то контакты и передать, что разрешение на телепортацию Пила имеет, других же идентификаторов у меня нет. Как будет список идентификаторов, так сразу внесу их в разрешенные для переноса. Обговоренные площади готовы и их ждут, а оплату мы всегда можем обсудить. Люди свои, договоримся.

И когда я дошел до последнего пункта в повестке утреннего обсуждения – письма Красного Креста, Контролер вежливо нас прервал:

– Ник, вызов с Земли.

– В смысле «с Земли», – не сразу врубился я.

– Вызов осуществляется с коммуникатора, физически расположенного в сетевом сегменте Земли и проходит через заблокированный ранее канал.

– Кого вызывают? – лёгкий ступор меня не отпускал.

– Вызов направлен на твой интерфейс, заблокированный от любого внешнего вызова. Но вызываемый абонент – твой старший родственник, вызов имеет маркер «важно» и повторяется уже седьмой раз после разрыва попытки подключения, – механически чётко объяснил ситуацию Контролер

Виктор, услышав объяснение Контролера, тут же извинился и попытался ретироваться, что бы дать мне без лишних ушей решать личные проблемы, но я его на секунду тормознул, попросив, забить в рейдовой группе, которая будет выходить в ближайшее время для меня местечко, буду качаться как положено.

Как только за Виктором закрылась дверь, я принял входящий вызов:

– Слушаю! – именно такое нейтральное «алло» было озвучено мной для всех своих родных, когда я надиктовывал варианты связи при внешней угрозе. Родители тогда сдерживали улыбки, только сестрёнки были серьёзны.

– Сын, тут кое-кто хочет с тобой поговорить, – в голосе моего отца, донёсшемся до меня, были отчётливо слышны нотки даже не раздражения, а хорошего такого бешенства, – этот человек на многое готов, чтобы ты его выслушал и ещё на большее он готов, чтобы ты сделал всё, как он скажет.

Именно такого варианта приветственной фразы не было в обговоренных схемах. Зато была вольная фраза, когда всё совсем плохо. Вот предельно плохо. Чтобы защититься от случайности, все негативные варианты начинались со слова «сын» или «брат». И сочетание «сын» и вольной фразы – показывало предельную серьезность негативного сценария.

Хуже был бы вариант обращения «сынок» или «братик». Он бы обозначал, что кто-то из моей семьи, или они все, самостоятельно уйти на Айну не в состоянии.

– Отчего же не поговорить с достаточно уверенным в себе человеком, – медленно и внятно проговорил я, – по крайней мере, от меня не убудет, если я его выслушаю.

Буквально тут же я услышал сильный и властный бас очень уверенного в своей позиции человека:

– Здравствуйте, Николай! Меня зовут Скирх Аристарх Всеволодович. Я полковник юстиции Следственного Комитета и давайте, заботясь о здоровье ваших родственников, мы сразу договоримся о последовательном взаимодействии. Сначала вы внимательно выслушаете всё, что я вам хочу сказать, а потом уже вы зададите мне свои вопросы.

Вот оно как. Значит, сразу за хобот и в стойло…

Глава 10

Как меня уверил Контролер, если я поубиваю всех в том комплексе, куда очень настойчиво, угрожая здоровьем и безопасностью моих родных, рекомендовал мне явиться этот совершенно охреневший тип, я однозначно потеряю возможность воскрешаться, используя оборудование любого из комплексов, и лишусь статуса первого оператора. Даже если поубиваю не всех. Контролер на торг не шёл категорически. Очень жаль. Но первый мой эмоциональный порыв был легко погашен логическим аргументом. Невозможность поубивать этих мразей второй и третий раз — это оказалось очень даже логическим аргументом. А одного раза мне будет мало.

Срок на «одеться» мне выделили небольшой. Всего через час я должен, опять же если мне не безразлична безопасность и здоровье моих родных, проявив гражданскую сознательность, оказать полное содействие во всех аспектах, интересных встречающей стороне. И да, меня встретят и разместят. Мне же категорически не рекомендуется покидать место моего будущего размещения.

Претензия Контролеру, по поводу его попустительства явно насильственной схеме принуждения к нужным действиям, была отклонена холодным машинным разумом.

– Принуждения не зафиксировано. Отсутствует факт насилия над разумными на подконтрольной территории. Отсутствует факт принуждения к действиям, противоречащим моральным или психологическим принципам разумного. Рекомендация не является принуждением.

Железный болван! «Во время разговора не было прямого требования и не было однозначно зафиксировано действий, носящих насильственных характер». Шикарно!

Минут пять потратил на хождение из угла в угол комнаты, в попытках принять какое-то решение. С родителями и сёстрами у меня была простая договоренность. Если будет какая-то угроза — сразу уходить на Айну. Раз дошло до захватов и угроз — в покое уже не оставят. Но, пока они на Айне не появились, значит либо всё не совсем так, как описал мне этот полковник юстиции, либо всё там очень не просто. А может быть, отец хочет ещё что-то сделать там. На Земле. В любом случае, буду подыгрывать. Потяну время, дав его тем самым моим родным. Ведь если я буду выглядеть и вести себя послушно — то и на них дополнительного давления оказывать не будут. Осталось только обложиться соломкой.

Мне нужно каким-то образом оперативно зафиксировать факт перехода моей семьи на Айну. Клановый чат может быть заблокирован, тем более, когда я нахожусь в чужом комплексе. Практически любая связь, осуществляемая через ЗК, может быть заблокирована. Остаётся только стационарный карман. Любые изменения в его состоянии я отслеживаю, можно сказать, в реальном времени. Просто обычно без меня эти изменения не происходят. Пришла пора это менять.

Без капли сомнений вкладываю заначенный перк в стационарную зону свёрнутого пространства, поднимая её до пятого уровня. До уровня, на котором я могу интегрировать в эту зону технические устройства до третьего класса криптограмм включительно. Давно пора было это сделать, но руки дошли только сейчас, опять под действием внешнего давления.

Прохладная волна, пробежавшая от затылка, вдоль позвоночника, до тазовых костей, отразилась от них и была перенаправлена куда-то в район солнечного сплетения, там, немного потеплев, приятной волной разошлась по всей грудной клетке. На короткое время в груди резко потяжелело, По венам разошелся резкий электрический импульс, тряхнувший меня всего. Длилось это безобразие почти минуту. Времени задерживаться в состоянии «ухты-ж-мать» и разбираться с тем, почему повышение перка в этот раз было ощутимо и совсем не мгновенно, у меня не было.

Пересоздаю новый карман, уже пятого уровня и увеличенных размеров. Точку якоря устанавливаю, без лишних заморочек, прямо у себя в жилом блоке. Команду Контролеру на монтаж телепортационной кабины, стационарного генератора и систем коммуникации даю, уже двигаясь в мастерскую

Через три четверти часа всё было готово. Семь автономных ремонтных платформ, которых я в два этапа перенёс в карман вместе с модулями заказанного оборудования, чётко и быстро всё смонтировали, настроили и подключили. Выходил из кармана я уже через кабину телепорта. Всё работает, всё отлично!

Внёс всех родных в карту допуска данной телепортационной точки и отправил им всем персональные письма с просьбой, как только они появятся тут и получат эти письма, сразу воспользоваться телепортом, тем самым информируя меня о том, что они уже на Айне. В идеале, конечно, сделать это всем четверым, тогда я буду знать, что они все в безопасности. Если какие-то проблемы – пусть прыгнет кто-то один.

Перед тем, как перенестись по «рекомендованному адресу», я извлек из гнёзд подключения все криптограммы, оставив на себе только чистый ЗК. Не нужно тем парням давать хоть какую-то дополнительную информацию. Жирно им будет.

– Ник, наказание за насилие над разумным, — донеслась до меня фраза Контролера, когда я уже шагнул в кабину телепорта, — это базовый, абсолютный механизм. Но, только за прямое физическое насилие.

Я тебя услышал, железяка. Спасибо за совет…

И вот я второй раз добровольно иду в объятия наших доблестных структур, тесный контакт с которыми не вызывает ни у кого из знакомых мне людей положительных чувств. И, тем более, желания «повторять» печальный, как в моём случае, опыт. Не замечал за собой ранее черт мазохиста. Взрослею, наверное.

Но в этот раз я был спокоен. Мой перенос к якорю не отслеживается никакими системами. А раз не отслеживался, то и не блокировался. Это я проверил с Контролером в первую очередь и периодически перепроверял. Только в одном случае я рисковал лишиться доступа к этому перку — столкновение с высокоуровневым шургом, обладающим схожей способностью или вообще умеющим блокировать такую телепортацию. Был ещё теоретический шанс встретить аватара с похожим перком, прокачанным до десятого уровня с упором на взаимодействие с аналогичными проявлениями. Но шансы на такое были незначительны. Для этого нужно быть почти пятидесятым уровнем. Таких сейчас ещё нет. Вроде. Ну, две недели назад – не было. А пить «в гостях» меня теперь никаким образом не заставить. И контроль близлежащего пространства у меня через мобильный карман организовано на автомате.

Перенос ознаменовался отключением кланового чата и связи с Контролером. Ну, кто бы сомневался! Оба кармана ощущались как и прежде, направление на якорь фиксировалось, расстояние определялось. Тут всё было в порядке.

Встречающий меня молодой парень, одетый в простой технический комбинезон, всю дорогу, пока «провожал» меня до конференц-зала, куда, по его словам, руководитель его секции попросил проводить гостя, пытался со мной весело поболтать. И очень удивлялся, натыкаясь на мои односложные ответы или полный игнор. Вот никакого желания «весело болтать» с этим левым солдатиком-срочником не было.

Зачем мы шли пешком почти десять минут по широким коридорам комплекса, заполненным перемещающимися людьми, машинами я, честно говоря, не понял. Но шёл за «встречающим» Огибая ремонтируемые и перестраиваемые участки. Иногда прижимаясь к стене, чтобы пропустить перемещающие крупногабаритный груз грузовые платформы. Бред какой-то.

В конференц-зале, куда меня привел этот излишне жизнерадостный «встречающий», никого не было. Мне предложили «расположиться где удобно и подождать». Начальство скоро придёт.

Скоро – это оказалось через тридцать четыре минуты. Ровно. Достаточно спокойное состояние, в котором я старался держать себя, медленно разрушалось. Даже то, что я понимал цель этой задержки, не могло добавить мне спокойствия.

Открывший дверь, захлопнувшуюся тридцать четыре минуты назад, и шагнувший в конференц-зал представитель вынудившей меня тут сидеть стороны, с первого взгляда вызывал положительные эмоции. Пробивающиеся даже через моё раздражение, злость и тихую ярость.

Высоченный, два двадцать или два тридцать, широкоплечий, голубоглазый гигант с такой искренней и открытой улыбкой на лице, что мне тут же захотелось улыбнуться ему в ответ. Уголки губ непроизвольно начали расползаться, но поймав себя на этом непроизвольном движении, я собрался. Сильное начало. Очень сильное.

Начался разговор ещё до того, как он сел за стол, напротив меня. Ещё в движении от двери к столу он начал ругать рабочих, руководство, затеявшее ремонт, идиотов-смежников, что-то опять напутавших. Посочувствовал мне, в связи с тем, что, скорее всего, меня пригласили по ошибке, у них сейчас чудовищная путаница, они укрупняются, многие службы разрастаются, некоторые сливаются. Путаница, неразбериха и хаос.

Но порядок требует прорабатывать всех приглашенных, даже если их выдернули по ошибке. С него потом шкуру снимут, если не будет протокола, даже формального, поэтому мы сейчас быстренько во всём разберемся и я пойду заниматься своими делами, а он своими, намного более важными, чем сидеть тут и разгребать чьи-то залёты.

Поначалу он задавал совершенно безобидные вопросы, вроде уточнения, кто меня встретил, как выглядел, через какой коридор шли, не видел ли я, пока мы шли, кого-то с таким-то описанием? И весь разговор шёл легко и непринуждённо. Сидящий напротив шутил, заразительно смеялся, критиковал всех вокруг и доверительно делился со мной разными безобидными секретами.

И в какой-то момент я поймал себя на том, что обдумываю, как простыми и понятными словами объяснить этому чертовски обаятельному мужику, механизм взаимодействия двух моих перков. Стационарного и мобильного карманов. Их сильные и слабые стороны. И доказать ему, что перк мне достался не такой уж и классный, и способов его законтрить существует много. И при этом ощущал искреннее расстройство от того, что показать на практике, как это сделать, сейчас не получится.

Осознание этого ледяным ознобом вырвало меня из состояния «восторженный идиот делится всем, что имеет с самым важным для него человеком». Разгон сознания, забытый в первое же мгновение, как я попал под «обаяние» этого человека, окончательно скинул наваждение и я попытался собрать в голове всё, что уже успел ему выболтать.

Первое, о чём он меня спросил, после того, как «вспомнил», услышав мою фамилию, что моё тело у них лежит в реанимации в лучшей палате и за мою жизнь отвечают лучшие специалисты: «Как я подключился к игре, если в кому меня вводили без шлема на голове»? Вроде как он поспорил, что это что-то напутали или приврали, когда ему рассказывали эту известную на всю их службу историю.

Повезло. Я не знал, как это произошло на самом деле. Механизм переноса разума для меня как чёрный ящик, а уж что произошло в тот памятный момент в их подвалах, когда я с потерей памяти смог покинуть своё умирающее тело, я вообще без понятия и стараюсь об этом пока не думать. О чём честно ему и ответил. Уточнять он не стал, и разговор двинулся дальше.

Уточнения по поводу допроса, якобы следователь как то в курилке ругался что в тот раз ему впервые врали под действием лошадиной дозы препарата, но ему никто не верил, так как под такой дозой вообще говорить невозможно, потому что это смертельная доза, прошли легко и быстро. Да, на допросе я не говорил всей правды, потому что боялся за жизнь родных. Почему мог говорить, да ещё и не всю правду? У меня способность такая, во время стресса голова начинает работать как то странно и очень быстро соображать. Мне мама ещё говорила, что у меня быстрая соображалка, крепкое сознание и вообще я у них молодец. Тут удачно увернулся. Надеюсь.

Историю с Олли я рассказал ему полностью. Без купюр. И как мы попали в этот зал, и как я вытащил девушку и то, как она реально выглядела. Теперь он знал ещё и способности моих сестёр. Ещё, тварь, восхищался моим рассказом, как Ленка ловко резала первую Ищейку и просил уточнить детали.

Абсолютно не удивился и не стал уточнять информацию о том, что Олли, если бы тогда погибла у меня на руках – уже бы не воскресла. Зато несколько раз уточнил описания финских «Драконов». Чем-то его эти дроны заинтересовали нешуточно.

Подробно расспросил об Энриувойре. Тип, размеры, технический потенциал. Про Контролёра уточнил только его адекватность и больше к ИИ не возвращался.

Долго водил хороводы вокруг моих договорённостей с Пилой. Услышав о том, что мы полноценно запустили цикл производства наноматериала, и его теперь в Энриувойре в достатке, потребовал у меня обещания помочь хорошим парням, защищающим родину в этих мрачных подземельях. И естественно, эта улыбающаяся скотина вызнала общее число рецептов криптограмм в памяти комплекса. Он даже на секунду в лице переменился. Сразу перевёл разговор на мои перки. В этот момент меня и накрыло осознание происходящего.

Изменение в моём поведении он зафиксировал сразу же. Глаза чуть сузились, улыбка самую малость снизила градус интенсивности.

– Что с моей семьёй? -- делать вид, что на меня продолжает действовать его «обаяние» я не видел смысла, – и кто вы такой?

– Согласен, некрасиво вышло, что не представился, – кивнул головой допрашивающий меня, не переставая улыбаться, – но это можно исправить. Нестеров Владимир Петрович. Полковник. Руковожу подразделением в ФМР. С твоей же семьёй всё в порядке. И так будет ровно до тех пор, пока ты делаешь всё, что нужно. Если это изменится – то исправить уже ничего будет нельзя. Пока понятно?

– Предельно понятно, – я кивнул и замолчал, ожидая продолжения. Внутри всё бурлило. Себя сдерживал с огромным трудом. Очень хотелось грохнуть этого улыбчивую тварь.

– Раз понятно, то хочу сразу озвучить пункты, невыполнение которых приведёт к необратимым и неприятным для тебя последствиям. Головной комплекс, где ты сейчас находишься, покидать только с моего прямого и недвусмысленного разрешения. Именно моего. Услышал? Понял? Не слышу ответа!

– Услышал… Понял. – чёрт, Николай, держи себя в руках! Нельзя этого типа пока трогать. Тем более до смерти. Похоже, он специально провоцирует меня на конфликт.

– Прекрасно! Второй пункт – ты на добровольной основе принимаешь участие в наших исследованиях. На добровольной! Услышал? Понял?

– Понял.

– Просто чудесно! И последний, третий пункт – ты принимаешь меня в свой клан, на должность своего первого зама с правом руководства кланом от твоего имени.

– Не могу. Клановая вкладка заблокирована и не открывается с того момента, как я телепортировался в этот комплекс, – слова давались с трудом. Только разгон сознания ещё позволял себя контролировать.

Эти ребята не собирались миндальничать. Они даже не собирались плести какие-то сложные схемы и пытаться меня обмануть. Просто и прямо мне сейчас объяснили, что у меня забирают всё, и скорее всего, я ещё и не выживу, в процессе. А если буду сопротивляться – то грохнут ещё и моих родных. При этом никакой гарантии, что их не грохнут после того как я перестану быть нужным, мне тоже не дали. «Пока я делаю всё, что нужно»… Очень удобная формулировка. А когда я мёртв – я уже не делаю то, что нужно. А значит, ой.

– Это не проблема, мы откроем тебе канал связи, и ты всё сможешь сделать, – полковник ослепительно улыбнулся, врубая своё обаяние на полную мощность, я его почувствовал даже сквозь разгон сознания, – Скажи, как будешь готов. Там дел на минутку буквально, вот эту минутку мы тебе и дадим. Готов?

– Пока нет. Я должен убедиться, что с моей семьёй всё в порядке, – первое отрицание далось сложнее всего, но как только смог продавить первый отказ, дальше стало проще, эффект «обаяния» слетел моментально, – какой мне смысл сотрудничать, если уже всё непоправимое случилось?