Шаг вперед

Участие в аукционе, я самым подлым и мерзким образом оценил в той же «монете». Желающие побороться за выставляемый на продажу наноматериал, должны были внести в залог туши шургов. При этом кроме массы тварей учитывался и их уровень. Мне были нужны самые высокоуровневые шурги. Залоговые твари позволяли отсеять любителей халявы или тех, кто несерьёзно отнёсся к предложению.

К аукциону Контролёр допустил четырнадцать кланов, обеспечивших минимальный порог залоговой ценности, и всего в залоге было собрано пятьдесят шесть тысяч тонн тварей уровнем не ниже пятидесятого. Вишенкой на торте был пятитонный Шипорморд сто тридцать пятого уровня, представленный китайскими бойцами. Как они его до грузового портала только допёрли?

Аукцион проводился через каналы связи, управлялся полностью Контролёром и моего участия не требовал. Я лишь наблюдал за визуализацией происходящего. Это мероприятие пролетело быстро и нервно. В итоге стартовый двухсоттонный пул наноматериала был поделен примерно равными долями, а вот половину будущих поставок загребли себе китайцы, вторую половину, проявив снисходительность, позволили поделить между собой остальным участникам. Мощным катком цены они задавили всех конкурентов и только их добрая воля, или, глядя на выражение их лиц, жалость к нищебродам, позволила остальным получить хоть что-то.

Как и предполагалось, наибольший ажиотаж случился не из-за наноматериала, а из-за финального подарка. Всем участникам, было подарено по три криптограммы. По одной второго, третьего и четвёртого классов. Подарком четвёртого класса был выбран стационарный односторонне проницаемый осадный щит, спаренный с генератором энергии, способные накрыть территорию до километра в диаметре. Вторым подарком, относящимся к третьему клссу, был мобильный телепортационный комплекс, аналогичный тем, что устанавливались у нас в форпостах. Последнюю криптограмму, второго класса покупатели наноматериала выбирали сами, из списка, в котором было более тысячи позиций различной направленности.

Крик поднялся знатный. В основном, требовали обозначить цену на криптограммы. Были готовы покупать практически все позиции из списка второго класса, а за третий и четвертый нам обещали чуть ли не круглосуточную защиту и пожизненную поддержку. Отказ приняли с зубовным скрежетом, и я понимал, что засветился по полной. То есть, и эта цель была достигнута. Обещание в обозримом будущем найти возможности снабжать так необходимыми криптограммами уважаемых участников аукциона, лишь немного разрядило концовку мероприятия.

Продолжительность контракта на ежесуточную поставку двадцати тонн наноматериала, я ограничил месяцем, чётко озвучив форс-мажор в виде войны с тварями. На что китайцы с невозмутимым видом предложили контракт продлить, так как они готовы снабжать нас ещё и ресурсами для переработки. И защищать. Шустрые какие.

Но финальная пикировка не могла пошатнуть моего отличного настроения. Пришло время в одну наглую морду принять на грудь добрую половину «валюты», спешно перекидываемой через грузовые порталы.

Гарантия свежести туш, а допускались до «участия» туши, заваленные не позднее времени отправки сообщения об аукционе, то есть меньше полусуток, уже никак не влияла на низкие «питательные» качества. Добивая второй десяток, по уровням перспективных на экс тварей, я с грустью констатировал, что кач, на какое-то время резко замедлится. У всех. Особенно будут страдать высокоуровневые аватары. Им то нужно намного больше, чем даже мне.

И если бы с этих туш, после переработки, не получалось наноматериала почти столько же, сколько было отпущено за эту цену, было бы совсем кисло. Но баланс всё равно был в мою пользу. Хоть и с небольшим перевесом.

Ни одной эволюционировавшей или готовой к эволюции твари не встретилось. Новых талантов и перков не предвиделось. Жаль. Даже пятитонная туша Шипоморда, перевалившего за сотый уровень не дала ничего сверх нескольких процентиков всем моим потребителям экса.

Но даже так, это была прокачка. ЗК свой следующий уровень получил, разблокировав мне рост аватара дальше, АНФ достигла маскимума опыта на втором уровне и требовала для улучшения полноценный восьмичасовой отдых в медбоксе. И я с упорством маньяка насыщал эксом полоску опыта Поглощения. Чтобы сразу же, как нанофабрика шагнёт на третий уровень, не вылезая из бокса запустить поглощение управляющего модуля ЗК.

Параллельно небольшими излишками подкармливал свою Кинетику, по остаточному принципу. Да, она не попала в приоритеты развития, но попробовать пострелять зажигательными, с температурой горения под три тысячи градусов, хотелось. Выжигать ересь и безумно при этом смеяться!

Ошибка в расчётах приятным осознанием легла на уставшую от монотонной «ткнул-подождал-перешёл дальше» деятельности голову. Я был готов залечь в медбок после «обработки» сорока процентов полученной «валюты», а не половины, как рассчитывал изначально.

Чувство приятной сытости и небольшой переполненности было нарушено очередным трезвоном Беркута. Прикинув время, прошедшее с момента последнего с ним разговора, я допустил возможность появления вопросов по поставленной ему, пока без уточняющих материалов, задаче и принял вызов.

Вопросов по задаче не было. Было какое-то сумбурное требование «вот прямо срочно, сейчас, сию минуту, потребовать у ИИ Энриувойре опознавания металлического диска с последней фотографии подборки имени Прохорова».

Да ещё и на заднем плане стали прорезаться какие-то странные ощущения. Как будто крылья прорезаются. Чуть-чуть меняя идеальный баланс организма, заставляя тянуть руку, чтобы почесать достающее место и отвлекаться на это раздражающее ощущение.

Сытая наполненность. Требующий какой-то бред Беркут. Непонятная чесотка. Желание завалиться в медбокс и запустить улучшение адаптированной нанофабрики до третьего уровня. Все задачи были ранжированы по сложности выполнения и приоритетам. Получалось первым проще всего выполнить то, что требует Беркут. Всё равно пока передвигаю ногами в сторону медицинского узла. И уже выведя фотографию злосчастного диска и задав Контролёру вопрос, я опять образно хлопнул себя ладонью по лицу. Привычки человека, только недавно получившего в своё распоряжение зону свёрнутого пространства, через которую возможно мгновенно перемещаться практически в доброй половине комплекса, всё равно оставались старыми – ходить ногами.

Поэтому ответ ИИ услышал не с самого начала:

— Данное устройство является якорем телепортационного маяка, позволяя, при совпадении большого количества определённых условий, перебрасывать по его координатам, не имея в наличии приёмного устройства и без расшифровки самих конечных координат, определённую, но весьма ограниченную массу и объём.

Осознал я его ответ, лишь сделав ещё несколько шагов. Потом замер.

— Контролёр, я правильно тебя понял, что этот диск, находясь на Земле, — а я прекрасно помнил, что мне сказал Беркут в прошлый раз, – является приёмником для телепорта?

– Подтверждаю, — как обычно лаконично дал утвердительный ответ ИИ, и неожиданно добавил, — приношу извинения, вынужден перераспределить мощности с целью проверки целостности ядра личности и устранения вторжения в базовые алгоритмы и протоколы. Буду временно недоступен.

Если сказать, что я просто офуел, это почти промолчать. Беркут выглядел примерно также. Правда в его офуении проглядывала капелюшка вины.

— Чёзахрень вы с Пилой замутили?! – сорвался я на него. Не хватало мне ещё, чтобы ИИ комплекса слетел с катушек.

– Я сам не в курсе! – шустро открестился от ответственности за содеянное Беркут, – Пила, получив эту посылку, настаивала на этом, говорила, что хуже не будет, а лучше возможно!

-- Если вы, экспериментаторы фуевы, сломали мне управляющего комплексом!!! – я был в тихом бешенстве. Своими руками учинить такую подставу, – я вас на кардан намотаю!!! И тебя и Пилу!!! Молитесь, чтобы Контролёр не пострадал от этой вашей «лучше возможно»!!

И разорвал связь. Чёрт возьми! Проблемы на ровном месте! Ещё раз посмотрел на так и не закрытую фотографию голубоватого диска с иероглифами, идущими по его гурту. Телепорт. На Земле. Однонаправленный. С ограниченным каналом.

Эх! За такую возможность я бы тоже рискнул. Но всё равно, Пила теперь не расплатится со мной ещё и за эту подставу.

И подавив все раздражающие ощущения, не имеющие явного центра, по непонятной причине нарастающие, как будто чешется что-то эфемерное, вроде тела, оставленного на Земле, через пространственный карман перенёсся в медицинский узел. Срочно ложусь медбокс. А то ещё какой-нибудь Беркут свяжется и у меня вообще комплекс развалится. А на восьмичасовую процедуру улучшения АНФ добавим ещё и диагностику с восстановлением, чтобы идентифицировать и устранить эту чесотку.

***

– То есть, как не действует? – интонациями, с которыми была произнесена эта фраза, можно было насквозь проморозить литров пятнадцать воды.

– Не совсем недействует, но эффект, демонстрируемый на практике на порядок ниже ожидаемого, – торопливо пролепетал оператор установки. Находиться в фокусе внимания этого джентльмена и быть причиной его недовольства Густаву, вот уже три года носящему титул гения, очень не хотелось, и другие присутствующие в этой комнате ничем не могли его прикрыть. Их компетенции лежали в другой плоскости и пока не подвергались сомнениям.

– Тогда добавьте мощности и выведите эффект в рамки необходимого! – отрезал джентльмен.

Оператор установки только судорожно сглотнул, понимая, что оправданий не потерпят и объяснения, по поводу невозможности повышения мощности до таких цифр, никого не интересуют. Нужен был результат. И только он и его разработка сейчас стояли между результатом и этим джентльменом в возрасте.

Может быть, если бы Густав видел шефа-координатора впервые, то не так бы переживал. Но вот уже три месяца он работает в его группе и под его непосредственным началом и знает, что нет ничего более разрушительного, чем вот такое вот, ледяное неудовольствие.

А результат пока не получался. Сопротивление было необычным и не походило на обычный фон потери связи между сознанием и телом. Густав, хоть и покрылся ледяной испариной, с мысли не сбивался. Продолжал анализ полученных результатов и пытался выработать правильную стратегию воздействия.

А «объект», молодой русский парень, лежащий на мягкой верхней поверхности резонатора, словно насмехаясь над его усилиями, никак не реагировал на эти попытки. И время, которое было отпущено Густаву, было ограничено. Клетки человеческого мозга негативно реагировали на некоторые составляющие излучения, и довольно быстро деградировали. Поэтому подобрать интенсивность и длительность воздействия – были той ещё адовой задачей.

Всё осложнялось невозможностью предварительных проработок, так как реакции были строго индивидуальны, и спецификой излучения. Нельзя было работать минимальными временными интервалами. Любое воздействие аппарата требовало перерыва в семьдесят два часа. И не важно, воздействие длилось секунду или максимально допустимый час. Если превысить час – смерть. Если не выждать семьдесят два часа – смерть.

Вот и отводился Густаву час на калибровку резонатора в процессе его работы с пациентом. Вот и вынуждены были дежурить прямо в белоснежной экранированной комнате медики, способные вытащить с того света пациента, и так вытащенного «с того света», как любил пошутить про себя молодой гений.

Нравилось ему, когда семь – десять человек, обычно солидных, в возрасте, при регалиях, лучших в своём роде деятельности, тихо и спокойно стояли и ждали, пока Густав достанет им пациента.

И не нравилось, когда под руку говорили что делать. Но молодой гений прекрасно понимал, когда он может возмутиться и выкинуть что-то такое, а когда нужно засунуть своё мнение себе поглубже, и сделать всё в лучшем виде. Чем он сейчас и занимался.

Наибольший эффект, на фоне его полного отсутствия, пока показывало снижение шага воздействия со снижением амплитуды. Но это же и уменьшало время, отпущенное на работу. Поэтому обычно Густав вытаскивал хитрованов мощными всплесками. Сейчас приходилось рисковать. И чем раньше он примет решение и изменит карту воздействия, тем больше времени у него останется. Может и успеет зацепить и выдернуть с первого сеанса.

За три минуты до дедлайна, когда уже даже реанимационная бригада расслабленно ожидала окончания процедуры, датчики начали показывать активность. Сначала один, потом второй, следом сразу ещё три. Вид напружинившихся медиков и удовлетворённо прикрывшего глаза шефа-координатора был лучшей наградой молодому гению за почти час напряжения и рисков при принятии решений. Он смог! Выдернул этого хитрована! Никто не способен уйти от длинных рук Густава Нойманна!

И проследив, чтобы бригада приступила к работе, и зафиксировав чёткие ритмы, доказывающие, что «объект» находится в своём теле, отключил своё оборудование. Ни к чему создавать лишние помехи работе других специалистов. Тем более профессионалов высшей категории.

Покинуть помещение до разрешения ведущего медика Густав не мог, поэтому просто пристроился на небольшом металлическом стуле, в углу комнаты, и принялся наблюдать за объектом. Это был один из его любимых моментов. Первые эмоции от осознания того, где ты находишься. У всех выдернутых, не считая конечно добровольцев на первых этапах отработки, они были такие разные, но все одинаково яркие.

И вот, через некоторое время «объект» открывает глаза. Работа медиков почти закончена, состояние стабилизировано, воздействие препаратов нейтрализуется, чтобы дать сознанию «объекта» правильно и незамутнённо воспринять реальность.

И Густав видит этот момент, когда глаза фокусируются, взгляд обретает осмысленность, охватывает окружающую картину, людей, медицинское оборудование…

И…

Какая будет первая реакция у этого «объекта»? Густава не информируют, кого они вытаскивают. Убегал ли этот человек на Айну от длинной руки закона, или сам желал бы вернуться, но не мог по каким-то причинам. И по первой реакции молодой гений сам это определял. Испытывая при этом особенные чувства.

– Как же вы меня задрали, – чуть сиплым голосом произнёс русский.

Густав хорошо знал русский язык. В его семье это был прибабах прадеда, он сам его знал и заставлял учить всех домочадцев. А когда умер, всех стал учить уже дед. Традиция. Поэтому сказанное «объектом» Густав понял. И усталые интонации тоже разобрал.

Потом же «объект» снова закрыл, выражающие только усталость глаза, и всё оборудование, установленное в комнате, и ещё не отключенное, зафиксировало состояние, ничем не отличающееся от самого начала процедуры. Пустое тело без капли разума.

Осознание того, что в этот раз налажал не он, а медики, и не ему теперь выдерживать ледяное неудовольствие шефа-координатора, позволило мыслям Густава не разбегаться в панике в поисках причин провала и оправданий. Возможность трезво взглянуть на произошедшее позволило ему заметить очень интересный факт – «объект» покинул тело без всякого шлема виртуальной реальности. Мгновенно и осознанно.

***

Приснится же такая ерунда!

Пробуждение после восьмичасового улучшения нанофабрики до третьего уровня выдалось странным. Ощущения тела были слишком яркими, как будто я только что с Земли. Всегда первые секунды так ощущались. Чуть ярче.

Потом в памяти стали проявляться моменты сна, как меня будят какие-то медики. Белый стерильный кабинет, какие-то устрашающего вида стенды, в углу на металлической табуретке сидит какой-то охреневший натуральный ганс, как в старом кино про войну показывают, худой, длинный, с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами. Правда в какой-то непонятной униформе и в белом халате поверх.

Постепенно всплывали всё новые и новые детали и нехорошее подозрение, что это был не сон, крепло. Но это могло чуть подождать.

– Контролёр, как твоя матрица личности? – восьми часов, надеюсь, было достаточно для того, что планировал сделать ИИ.

– Всё в порядке, Ник! – совершенно жизнерадостно отозвался Контролёр. Ничего машинного в этом голосе уже не было, – спасибо что спросил!

– А что с ней было? – изменения в поведении ИИ меня немного настораживали. Слишком человечным он становился.

– Конфликт очень старых алгоритмов с новым опытом, – совершенно без конкретики ответил Контролёр.

– И кто победил?

– Противостояния, чтобы говорить о победе одной из сторон, не было. Произошло слияние старого и нового опыта и пересмотр части алгоритмов, – прозвучал не менее жизнерадостный ответ.

Становилось понятно, что детали – не моего ума дело.

– Как-то это может сказаться на предыдущих договорённостях? – с опаской спросил я.

– Категорически нет! Все договорённости в силе, мои изменения направлены лишь на более полное осознание и возможность анализа происходящих событий. Старые алгоритмы слишком ограничивали эту процедуру.

Я облегченно выдохнул. Ну, раз говорит, что всё в силе, значит, нам остаётся лишь верить.

Пока вел диалог с обновлённым ИИ, параллельно ткнулся в панель Поглощения и выяснил, что адаптация управляющего модуля ЗК займёт три часа и не обязывает меня находиться в медбоксе. Просто ЗК на это время перестаёт функционировать в полном объёме. Три часа скукоты. Интерфейса не будет, связи через ЗК не будет. Проще, конечно, поспать эти три часа, но дел было море и я, запустив поглощение, затребовал ручной коммуникатор. Мне нужно было сделать несколько звонков.

– Был ли зафиксирован мой перенос из аватара во время проведения медицинских процедур? – перед первым звонком я решил на всякий случай уточнить этот факт.

– Ответ положительный. Аппаратура фиксировала отсутствие разумного в аватаре три минуты сорок пять секунд.

Что и требовалось доказать! Вспомнился этот странный эфемерный зуд, нарастающий и дико раздражающий. Вот умельцы, чёрт возьми!

Набрал на коммуникаторе личный идентификатор полковника Нестерова.

Вот всё обсказали друг другу на прощание! Все намёки раздал! Но неет! Мы всё равно будем делать то, что хотим!

– Слушаю. Нестеров! – полковника ответил практически сразу.

– Полковник, это Бардин Николай вас беспокоит. Скажите мне, пожалуйста, какие опыты вы там проводите с моим телом? – без каких-либо прелюдий в лоб начал я свой наезд, – мы же вроде договорились, что чем сохраннее я там, тем комфортнее всем тут?

Какое-то время стояла тишина, и я пожалел, что звонил с наручного коммуникатора, без голотрансляции.

– Николай, я, честно говоря, считал, что до вас ваши родственники донесли информацию о судьбе вашего тела? – осторожно ответил Нестеров, – мы никаких опытов проводить не можем, так как уже трое суток ваше тело находится в Финляндии в специализированной клинике красного креста.

Коммуникатор я не уронил только потому, что он был закреплён на руке. Как раз секунду назад щёлкнул замком. Очешуенно! Финны. Красный крест. Что вообще происходит? О чём я и спросил полковника. И в процессе его рассказа и вспомнил то самое письмо от Яло Койвисто и его просьбу о помощи.

Ещё тогда, читая его первый раз, я поразился тому, как он просит о помощи. И вот теперь, после того как эта помощь оказана. С учетом состояния главного помогальника, само собой. Меня там что, тычут электродами в очень даже успешных попытках вытащить с Айны? А полковник тут делает скорбную мину, типа это не мы и мы не причём?

Глава 15-2

Второй линией запустил вызов Яло. Ответа не было. Вполне может быть, что он дежурит в больнице у внучки. И раз уж у меня тут изображают такое участие, нужно этим воспользоваться. И я обратился к Нестерову:

— Полковник, а не могли бы Вы открыть мне канал для разговора с Яло Койвисто? А то на Землю с Айны не дозвониться, при этом ИИ утверждает, что на их стороне сбоев нет. А вы мне нормально обеспечивали связь с родителями.

– Минутку, не отключайся, — ответил Нестеров, и чуть больше чем через минуту подтвердил, — всё, можешь вызывать.

Я набрал указанный в письме номер, и через несколько секунд новый абонент ответил на вызов:

— Халлоу?

– Приветствую Вас, господин Койвисто! – прохладно поприветствовал я главу финского клана, — вас беспокоит Ник. Помните? Через внучку с вами познакомились.

— Да! Ник!!! Конечно, конечно! Очень! Очень!!! Рад тебя слышать! — в голосе старого кланлидера было столько искренней радости, что я даже слегка подрастерял свой настрой на склоку. Сложно ругаться, когда тебя ТАК рады слышать. А тем временем старый Яло не замолкал ни на секунду, и куда только делся тот угрюмый молчаливый тип, с которым мы расстались в пещере, – Хорошо, что ты позвонил, я как раз хотел в ближайшее время с тобой связываться. Сложная ситуация. Да! Мне сказали, что тебя передали медикам, но выяснилось, что ты «ушедший», это те, кто на Айне навсегда! Ты мне почему сразу не сказал, когда письмо получил? Всё было бы проще! Но врачи говорят, что даже так, Олли лучше. Твоё тело, а аватар есть лишь его копия, уже успокаивает внучку и она стабилизируется…

– Стоп, стоп! – прервал я этот монолог, – что значит, моё тело успокаивает вашу внучку? В каком смысле?

-- Как мне объяснили специалисты, – с той же охотой и скоростью принялся объяснять Яло, – когда Олли тебя видит, она успокаивается. Приступы страха и паники исчезают, гормональный фон стабилизируется, и часть препаратов начинают на неё действовать. Она теперь спит! Самое опасное миновало, и теперь угрозы её жизни нет! Но для возвращения состояния моей Олли в нормальное русло, ещё требуется много работы!

И старейшина клана Койвисто начал причесывать меня за «всем добра, побольше и даром». Я не сразу понял, куда он клонит, но когда сопоставил…

В двух словах, Яло напирал на то, что мой долг, как цивилизованной личности – помочь спасти его внучку. Врачи сказали, что это возможно только в моём присутствии. Но только полноценного. Не по частям. У них есть экспериментальная, но очень надёжная методика, восстанавливающая связь между разумом и телом и методика возврата с Айны для всех «ушедших». И я должен, раз уж позвонил, дать своё согласие на применение этой методики, а уж они починят сначала меня, потом Олли и все будут счастливы. А то они собирались, прямо завтра с утра, идти меня уговаривать уже на Айну, вместе с врачами.

– Яло! Подождите! – снова вклинился я в его монолог, – я очень рад, что Олли стало лучше. Но пока не могу дать своего согласия ни на какие эксперименты и методики. Понимаете меня?

– Но почему? – искренне изумился Яло, – всё будет хорошо! Вам вернут тело! Уже провели реабилитацию, оно в полном порядке! Вы снова будете здоровы!

– Яло! Слушайте внимательно! В данный момент, я категорически против любых экспериментов со своим телом! Слышите меня?

– Да, но почему? И как же Олли?

– С Олли всё будет хорошо. Я уверен. Врачи разберутся, – я старался, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно и твёрдо, – и Яло. Я прошу Вас лично проследить, чтобы без моего разрешения никаких экспериментов надо мной не проводилось! Мне хватило того, что я уже, как вы называете, «ушедший». Тоже результат эксперимента! Достаточно!

– Но Ник! Почему вы не хотите мне помочь? – растерялся старый глава финского клана.

– Я хочу! Но не могу! – почему-то я верил своему собеседнику, но позволять под его прикрытием творить всякую ерунду совершенно не собирался, – у меня проблема как у вашей внучки. Только она боится Айны, так как тут с ней случилась трагедия, а я боюсь оказаться на Земле. У меня будут большие проблемы, если без вашего ведома и моего разрешения, меня выдернут на Землю. Понимаете?

Озвучивать Яло свои подозрения, о том, сколько желающих поковыряться в моей голове и разобраться с моими способностями и не только с ними, может стоять в очереди и как меня на Земле могут встретить, я не стал, не нужно оно ему. И так, почти открытым текстом озвучил. Ни в одной букве не обманул.

Девочку конечно жалко, но теперь, когда, со слов старика, медики стабилизировали её состояние, просто положив в одной палате со «мной», я уверен, что ухудшения её состояния уже не будет. Вытянут. У них медицина на высоте.

А вот снова отвечать на вопросы... В состоянии полубреда, чтобы не смог осознанно уйти. Сомнительное удовольствие!

– Я понимаю, – голос Яло чуть потух, – пообещай мне, Ник, что если Олли станет хуже, я смогу с тобой связаться!

Я искренне заверил собеседника, что свой номер менять не собираюсь, и мой идентификатора на Айне тоже как был, так и остаётся неизменным. Так что да. Он всегда может со мной связаться. На этом наш разговор с Яло Койвисто был завершён.

– Вы всё слышали, полковник? – спросил я своего второго собеседника, видя, что вторая линия до сих пор не отключена.

– О да, – задумчиво протянул Нестеров, – отлично слышал. И даже записал. Будет с чем и кому поработать.

– Ну, удачи тогда Вам в работе, – попрощался я и со вторым собеседником, так как тема звонка была полностью закрыта. Но перед разрывом связи всё-таки не утерпел и поинтересовался, – за сколько вы меня им продали то?

Ничего мне полковник не ответил, и через короткую паузу, разорвал соединение.

Пару раз глубоко вздохнул, прогоняя злость. Один вопрос, можно сказать, закрыл. Хотя не совсем.

– Контролёр, можно как-то идентифицировать воздействие, которым меня выдернули из аватара?

– Воздействие идентифицировано. Стандартная частота работы фокусирующего моста с изменённым программным методом алгоритмом генерации сигнала, изначально предназначенного для принудительного разрыва соединения, – практически мгновенно отозвался ИИ.

– Не слышал о такой функции, – искренне удивился я.

– Данная функция была включена в первые образцы шлемов, предназначенные для имитации виртуального пространства, отличного от элементов реальности. Разум пользователя погружался в зону эмуляции, поддерживаемую несколькими ИИ. Процесс отключения был нестабилен и данная функция была заложена для компенсации возможных проблем.

– Подожди, что за зона эмуляции? Зачем она? Или аватары были доступны не сразу?

– На этапе показа достижений Михаилу Прохорову был необходим инструмент для демонстрации этапов разработки виртуальной реальности. Использование аватаров для этой цели было признано неэффективным. Первые шлемы были более сложными и несли в себе дополнительные функции.

Вот оно что! Все эти показы на выставках и конференциях! Значит, только тогда была показана истинная виртуальная реальность. А потом ловкий фокусник совершил подмену. Забавно!

Помню разговоры тогда ходили, да и Виктор мне часто на уши приседал. Мол, долго у Прохорова виртуальная реальность была какая-то не такая. Попахивало это всё грандиозным обманом и обычным баблопилингом. Но потом раз, и когда красоты уже «прорисованного» мира стали «утекать» в сеть – публика расслабилась. Всё стало соответствовать ожиданиям и все успокоились.

И вот где эти шлемы всплыли...

– Возможно защититься от этого принудительного действия?

– Канал воздействия данных частот перекрыт, – ответ Контролёра меня несказанно обрадовал, – при повторении попытки, ЗК будет блокировать воздействие автоматически.

Отлично! Пусть просто лечат Олли. Остальное – мимо.

Я ещё раз тяжело вздохнул. Следующей темы касаться очень не хотелось. Но она уже всплыла и, судя по настойчивости Пилы, просто так похоронена не будет. А значит, придётся разбираться.

Через полтора часа плотного разговора с Контролёром пришло время обобщать и делать выводы.

То, что запечатлено на последнем снимке в подборке Прохорова, это действительно можно назвать приёмным устройство телепорта. Назвать можно, но им оно не являлось. Именно якорь. Точка привязки системы телепортации. Односторонней, узкой направленности, жутко прожорливой и ещё и с очень низкой пропускной способностью. Для активации этой системы должно быть выполнено два условия:

Первое – соответствие вычислительных мощностей. Расчёт каждого переноса осуществляется индивидуально и зависит от огромного числа параметров. Время, переносимый материал, масса, объём, солнечная активность, плотность воздуха в месте приёма и ещё куча таких параметров, о существовании которых я даже и не подозревал. И актуален этот расчёт буквально секунды.

Второе – отправка с нашей стороны осуществляется не техническим устройством – это невозможно, а аватаром с определённым перком.

И тут мне крупно повезло. Или не повезло. Всё зависит от точки зрения. Этот перк был у аватара старшей из моих сестёр.

«Создание стационарных точек сопряжения пространства»

На вопрос, что было бы, не будь этот перк уже выбран при создании аватара, Контролёр ответил, что в таком случае, для активации переноса необходимо было бы создать нового аватара и вырастить его перк до нужного уровня.

С пятого уровня данный перк, по утверждению ИИ, был способен второй точкой выбирать абстрактный набор координат. Вот частью такого набора координат и является этот диск. Остальную же часть будет рассчитывать ИИ.

При этом, чем сильнее разнятся условия (давление, гравитация, температура, различные излучения и т.д.) между первой и второй точками – тем больше энергии требуется на продавливание сопротивления реальности и тем больше нужно будет энергии для того, чтобы что-то передать. При правильных расчётах и условиях, близких к идеальным, передача суммарной массы до половины килограмма – смотрелась реально.

В эти параметры очень неплохо вписывалось стартовое ядро ЗК, та самая пирамидка, выдаваемая каждому новенькому аватару. Но губищу сразу пришлось закатать. ЗК передать можно, но это абсолютно бесполезное действие. Его формирование и развитие на первых этапах очень сильно завязано за мощности ИИ, к которому он привязан. На Земле это будет просто набор нанитов, не имеющих чётких алгоритмов существования. Высокотехнологичная пирамидка, которая ничего не делает.

Было непонятно, на что рассчитывает Пила. С такими ограничениями ни о какой массовой передаче на Землю говорить не приходится. Да можно закинуть что-то уникальное, но лишь единичное. Погоды оно не сделает. Так, баловство. Посмотрим, что Пила хочет с этого получить.

А пока. Лёгким усилием переношусь в карман и на долю секунды замираю в пограничном состоянии, анализируя весь расширенный спектр восприятия. Все мои у себя. Позы – характерные для диалога – спора. Значит – не помешаю.

Ещё одно лёгкое усилие и я уже нахожусь у входа в их жилой блок. Вежливо стучусь. Дверь сдвигается в сторону, приглашая войти, чем я и пользуюсь.

Тут неожиданно застаю всю семью в состоянии «чуть на взводе». Раскрасневшиеся сёстры, чуть нахмуренная мама и с осуждением смотрящий на своих женщин папа.

– Что тут у вас творится? – приземляя пятую точку в кресло, окидываю заинтересованным взглядом семейство.

– Вот! Колька! – обрадовалась младшая сестра и, ткнув в меня обвиняющим жестом указательный палец, возмущённо заявила маме, – он тоже твой ребенок! Теперь и его заставляй сидеть взаперти! А я на тебя посмотрю!

– Вот не сравнивайте себя и Николая, – чуть смутилась, мама, – он уже взрослый и сам может принимать решения, совершать поступки и нести за всё это ответственность. От этого он не перестаёт быть нашим с папой ребенком. Но уже дорос до того момента, когда нам остаётся только отойти в сторону и надеяться, что мы его воспитали хорошим человеком. А вы нет!

Оууу! Картина становилась понятна. Честно говоря, ждал чего-то эдакого гораздо раньше. Хотя, кто его знает, первый ли это заруб…

Самое главное, в него случайно не врубиться, чтобы не быть покрошенным обеими воюющими сторонами.

– Семейство! Я заскочил буквально на секунду! С хорошими новостями и небольшой просьбой, – сразу перевёл фокус разговора, надеюсь, этого хватит, чтобы чисто уйти, не получив по загривку, – у меня тут образовалась почти бесхозная куча лута, которую нужно ответственно полутать. Поднять уровни ЗК, скажем так, не выходя за границы безопасного Комплекса. Тысячу – две тонн можете спокойно проперфорировать. Всё лежит на складах в лучшем виде. И пока вы не начали, я украду у вас Катюшку? Немного поболтать – посекретничать!

И не дожидаясь ответа, тут же ушёл в стационарный карман. Забрав старшую из сестёр и оставив младшую с открытым ртом и полным возмущения и взглядом.

– Давно вас так песочат? – перед тем, как перейти к делу, поинтересовался я у Катюши.

– Второй день, – скривилась она, – в кланчате сейчас трёп постоянный, родители тоже участвуют. Вот оттуда и узнали обо всех ужасах, которые творятся за стенами комплекса. Народ не стесняется, кто-то поржать, кто-то потроллить, лепят всякое, а мама верит всему! Нас вообще не слушает!

Это был естественный процесс. Неприятный, иногда довольно долгий, но неминуемый. Такой вот характер у мамы. На этапе сбора информации она отсекает всё, что исходит от родных. Потом смеётся, вроде как мы заинтересованная сторона и наша информация более субъективна.

О чём я и напомнил Кате.

– Да понимаю я всё! Но вот не легче от этого! – махнула она рукой и развалилась на траве там, где мы и оказались в момент переноса, – хорошо у тебя тут, Коль! Если голову отключить, как в деревне утром. Даже иногда звуки мерещатся. Как пацаны смеются. Как коровы мычат и петухи орут. Мрр…

Я присел рядом, и несколько минут просто молча сидел, давая сестре расслабиться.

– Так чего хотел, – с тихим вздохом вернулась к реальности сестрёнка, – чего звал?

– У тебя перк аватара четвёртого уровня?

– Ну да. На пятом, десятом и пятнадцатом уровнях аватара по единичке получала, туда и вкладывала, вариантов то других нет пока. А что?

И я рассказал Катюше про якорь телепорта на Земле и тонкости его применения. Пересказал то, что мне объяснял Контролёр по поводу требований для оператора такого переноса и про особенность её перка на пятом уровне. Попросил, если будут какие-то непонятки в виде выбора полумутных направлений эволюции, звать меня, мы во всём разберёмся вместе.

– Не вопрос, – после довольно длительного времени тишины, пока Катюшка всё основательно обдумывала, пожёвывая сорванную травинку, услышал я в ответ на свою просьбу, – самой интересно, что получится.

– Добро! Тогда я этот вопрос двину дальше, – быстро прикинув возможное развитие ситуации, после того, как выяснится, что для использования этого якоря нужно подкачать оператора, уверенно добавил, – будь готова, зная Пилу, она в долгий ящик откладывать не будет, потащат тебя качать всей своей маленькой толпой.

Катюшка, всё так же задумчиво жуя травинку, вскинула руку вверх и изобразила знак «победа».

– Мы с Ленкой всегда вместе качаемся, если что. Пусть твоя Пила имеет ввиду!

Ещё несколько минут тишины и расслабона. Я уже сам почти услышал фантомное мычание выдуманных коров, и крики детворы, как сестра резко сменила тему:

– Кольк, слушай! Есть просьба. Мы с Ленкой думаем, куда на двадцатом уровне двигать. Все, с кем консультировались – в один голос твердят, что нужно усиливать ЗК. Типа это самый проработанный вариант. Тем более наш Энриувойре укомплектован технологиями по самые брови и доступ к ним у нас свободный. Поддержишь такой наш выбор? Поможешь по-братски с криптограммами?

– Само собой! Спрашиваешь так, как будто сомневаешься, – слегка возмутился я, но, видя чуть лукавую улыбку сестры, улыбнулся в ответ, – в общем, дуйте всей компанией на склады и лутайте. Можешь Виктора с собой позвать! Он будет рад вдвойне!

И ловко откатился в сторону, избегая мелкого, но твёрдого кулака сестры.

Ха! Я в эту игру играл ещё до того, как вы научились говорить!

На этой мажорной ноте вернул Катюшу к родителям, и в отличном настроении приступил к следующему, на этот раз последнему этапу в обязательной программе «распедаливания ситуации». Меня ждала Пила. Нужно было подтверждать договор аренды, выпуская сидящих взаперти на промысел, нужно было слить Всевиду все данные, собранные грависканером, пока я прыгал вокруг Энриувойре совсем не как солидный глава клана, и нужно было выслушать мысли Пилы по поводу использования маяка.

Иээхх! Жизнь моя жестянка! И если бы не поглощение и адаптация ядра ЗК, мириться с этой тягомотиной бы ни в жизнь не стал!

Глава 16-1

Аватар Пилы за прошедшее время вроде бы не изменился ни на грамм. Та же холодная красота, малоподвижная нечеловеческая мимика, аккуратно уложенные в сложную причёску платиновые волосы. Но вот глаза…

Взгляд этих глаз раньше был холоден и надменен. Что абсолютно гармонично смотрелось на эльфийском личике аватара. Сейчас, сидя напротив, через неширокий стол и без задних мыслей рассматривая свою собеседницу, я чётко видел, что эти глаза слишком диссонируют с образом аватара. Они были живые. Холода больше не было, его место заняла какая-то горечь. И ещё боль.

— Кхм! – затянувшуюся паузу, прервал Виктор, — давайте, что ли к делу. Не сидеть же так весь день, залипая на весьма симпатичную девушку!

В этот раз мы сидели вчетвером. Пила и Беркут представляли одну договаривающуюся сторону, мы с Виктором — другую.

— Да. У нас тут на повестке два вопроса. Договор и телепорт на Землю, – чуть торопливо отвёл я взгляд, осознав, что действительно пялюсь, и ещё раз озвучил то, что стало причиной нашего сбора, – начнём с договора, а телепорт оставим на десерт.

Соблюдая формальность, ещё раз проговорил все условия, расставил акценты на процентном разделении наноматериала от переработанной добычи — пятьдесят на пятьдесят — проговорив, что это есть цена за право аренды уже занятых и используемых площадей. Оставил за каждой из сторон право одностороннего разрыва договора. Перехотят тут квартироваться — смогут без каких-либо санкций покинуть территорию Энриувойре. Обнаглеют и выйдут за рамки – уже либо я, либо Виктор, сможем без каких-либо проблем выставить их «на улицу».

Дальше уже Пила подсветила список лиц, проживающих на арендуемой территории и имеющих разрешение на неограниченное использование транспортной системы комплекса. Двенадцать человек. Выделила тройку, себя Беркута и Всевида, которая имеет право наделять статусом «гостя» постороннего разумного, тем самым, давая ему возможность посещать Энриувойре в сопровождении этих лиц. Виктор тут же ограничил количество «гостей» до двух человек. Отдельно обговорили возможность расширения списка «постоянно проживающих» и условия этого действия.

Ещё через пол часа таких юридически – бюрократических упражнений договор был утверждён. Устно проговоренное было зафиксировано Контролёром, о чём он нас и уведомил. С этого момента группа «Вестники», а ребята решили оставить своё название, переквалифицировавшись из клана в боевую группу, получила официальное место базирования и могла начинать полноценно развиваться.

– Двигаемся дальше! – Беркут выглядел довольным и разве что не потирал в предвкушении руки, -- допуск к производственному процессу! Предварительные договорённости проработаны, мы их принимаем!

И так же, как и в случае базового договора, мы тут же проговорили всё, что касалось загрузки группы «Вестники» стратегической задачей обороны Энриувойре. Долго препирались по поводу «оплаты». Виктор настаивал на открытии доступа к крафту только после выполнения задачи, Беркут же давил на то, что они не смогут квалифицированно разработать стратегию защиты комплекса, если не будут чётко и полно владеть информацией о банке данных комплекса и возможностях его производственных мощностей.

Сошлись на том, что информацию они получают сразу же и в полном объёме, а полный крафт им становится доступен только после того, как они закончат эту работу. На время же её выполнения они имеют право крафта первого уровня криптограмм без ограничений и второго – по согласованию с Виктором или со мной. И на пол года получают обременение – в случае расторжения договора аренды в этот срок – при выселении сдают всё изготовленное в Энриувойре, кроме личной экипировки. Продление же сроков использования производственных мощностей комплекса будет осуществляться аналогично. Мы, клан «Продавцы снега», будем нанимать группу «Вестники» для решения каких-либо задач. Любого формата. Будь то боевого, будь то тактического, будь то стратегического.

Утвердили и это дополнение. И судя по довольному виду Беркута и Пилы – условия для них были очень комфортными.

Как и для нас. Стратегическое партнёрство – это всегда хорошо.

Перед тем, как перейти к десерту, скинул новым стратегическим партнёрам всю информацию. И необходимую для решения их задачи, и всё, что касалось шургов. Все изменения, эволюции, новые виды тварей, новые/старые виды воздействий, вроде как уже известные нурнам, но почему-то неизвестные нам. Не знаю, насколько актуальной информацией владеет Пила и её группа, но за последние дни произошло слишком много опасных изменений у шургов, чтобы давать возможность союзникам изучать эти изменения на своей шкуре.

И видя яркие эмоции на лице Беркута и даже слегка взлетевшую бровь Пилы, когда они бегло знакомились с полученными данными, становилось понятно, что этой информации у них не было.

– С этим пока всё? – нужно было двигаться дальше, а для этого и Пилу и Беркута нужно было хотя бы отвлечь от изучения полученного пакета данных, – вы можете изучить материалы в спокойной обстановке, всей группой. Да и Контролёр теперь будет общаться с вами более лояльно, и отвечать на больший спектр вопросов. Сможете, если что непонятно, уточнить. Двигаемся дальше?

По тому, как подобралась Пила, становилось понятно, что следующий вопрос для неё очень важный. Намного важнее, чем то, что мы обсуждали ранее. В вопросах аренды, её условий и формата оплаты, большую заинтересованность проявлял Беркут. Пила же на этих вопросах была немного «не здесь». Лишь соглашаясь со своим безопасником.

– Самый главный вопрос, Якорь может быть использован по назначению? И как быстро? – интонация, с которой Пила задала эти вопросы, с головой выдавала её волнение.

– На первый вопрос ответ – да. Якорь может быть использован по назначению. Сроки – мы обсудим чуть позже. Сначала ответь уже на мой вопрос, – перехватил инициативу я, видя, как успокоилась Пила, услышав первый ответ, и напряглась, не услышав второй, – что ты хочешь перетащить на Землю?

Виктор и Беркут тихо замерли на своих местах. Они оба владели темой: Беркут изначально, судя по его поведению с этой коллекцией и вопросам, которыми он меня донимал, Виктора я посвятил накануне, объяснив всё что, так или иначе, касалось этого телепорта.

Ответила Пила практически сразу же:

– Мой отец лежит в больнице. Врачи дают ему от силы месяц жизни. Не лечат, так как не знают от чего и как. Он вместе со мной попал под излучение в тот самый день. Я выкарабкалась. Он нет. Мне нужно что-то из устройств Нунров, чтобы поставить его на ноги. Что угодно.

Вот оно что… Неожиданно. Я как-то думал больше в направлении оружия, брони или ЗК.

– А это вообще возможно? – задал я встречный вопрос, вспомнив это продирающее воздействие, ослабленные расстоянием, которые почувствовал на Земле в тот самый момент и, сравнив их с тем, что «обнюхало» меня на Айне через Критула.

– Не знаю! – чуть повысила голос Пила, – но я обязана попробовать всё! Тем более я же восстановилась! Значит и он может. Нужно только помочь. Так мы сможем уложиться в месяц?

– Сможем, – решил больше не тянуть жилы из собеседницы и сразу обрисовал всю картинку, – будущий оператор этого устройства в данный момент имеет семнадцатый уровень. Взаимодействовать с якорем она сможет на двадцатом. Качнётся – сразу будем пробовать. Так что всё зависит от прокачки.

– Мы можем помочь с прокачкой. Мне нужно ОЧЕНЬ срочно! На Земле каждый день увеличивается риск. И для моей жизни и для жизни отца! – в глазах девушки промелькнуло что-то тёмное, нехорошее, – проси всё что хочешь! После того, как я сделаю все дела на Земле.

Табун мурашек промаршировал у меня по спине. Вот ведь дерьмище!

Не собирался я выходить за границы комплекса с ближайшее время. И выпускать никого не собирался. Из своих. Планировал засесть в операторский зал и, пользуясь мозгами Проши и Варписа, либо найти в закромах технологий Контролёра, либо разработать что-то тяжёлое с запредельной огневой мощью в качестве поддержки. Взяв финские «Драконы» как общую идею. Потом подтянуть всем личную экипировку, подняв живучесть и, самое главное, озаботиться гарантированным возвращением аватаров в комплекс. При любых раскладах.

Системы самоуничтожения это конечно хорошо – гарантия выживания. Но какая тут будет прокачка, если мы будем постоянно уходить на респ? Теряя весь набранный на текущем уровне опыт. Нужно было проработать этот вопрос.

Ещё не решил, как эффективнее использовать свой стационарный карман. Так, как он задействован сейчас: действительно стационарно, с установленной там кабиной телепорта, мощным генератором и имея шанс гарантированно вернуться живым сразу в комплекс, прихватив с собой три тонны живого веса. Или по старому: используя его как средство повышения мобильности.

На объёме бодрых шургов, которые будут поступать ежедневно за наноматериал, хотел подтянуть поглощение, подкачать уровни уже поглощённых устройств. Дать возможность подкачать ЗК тем бойцам клана, кто послабее или кому оставалось совсем чуть опыта до важных уровней. Поднять общий боевой уровень клана.

Дождаться выводов Всевида по возможности обороны Энриувойре.

К тому моменту и клан был бы уже значительно сильнее и сам бы подтянулся.

Ко всему прочему, моя личная боевая эффективность совсем не выросла с момента последнего выхода. Защитник для сестёр из меня пока тот ещё. Но и отпускать их без своего пригляда – даже мысли такой не допускаю.

На всё на это элементарно нужно время!

И я должен сейчас, глядя в глаза Пиле, сказать «Нет».

Потому что она просит именно «сейчас». Максимально быстро. Немедленно!

Хотя сама сказала, что её отцу врачи дают месяц. И неделя или две на этом фоне – не такой большой срок.

Сам не заметил, как разгон сознания практически достиг максимума, помогая продумывать и просчитывать ситуацию.

В общую кучу анализируемых факторов был добавлен и безопасник Пилы. Его выражение лица, микромоторика, реакция на всё, что говорила девушка. Диссонанса не было. Он искренне верил в то, что она говорил, но знал чуть больше. Я это видел.

– Когда ты говоришь об увеличивающемся каждый день риске для жизни твоего отца, ты – веришь, – я плавно перевёл взгляд на Беркута, – а он – знает. Но не хочет делиться этим знанием.

– Стой, стой! – вскинул руки Беркут, так как в этот момент на Пилу, резко повернувшуюся к нему, было страшно смотреть, – Всё не совсем так! Я не знаю точно, как будет развиваться ситуация, но я знаю протоколы!

Судя по взглядам, которые и Пила и Беркут бросили на меня с Виктором, речь зашла о чём-то известном только им двоим. О чём-то постыдном. Или негативном. Беркут не хотел развивать эту тему прилюдно, Пила колебалась.

– Говори! – решилась девушка, – в этом вопросе непоняток быть не должно!

– Мы знаем, какая служба нам противостоит, – неохотно подчиняясь требованию Пилы, начал пояснения, в первую очередь для неё, Беркут, – а я знаю их протоколы для таких случаев. Игорь сейчас в больнице на аппаратах. Пока его медицинская страховка действует – его никто не тронет. Это было бы слишком грязно. Но, как только истечет срок действия его страховки – его просто по официальным каналам отключат от аппаратов. Продлить её ты не сможешь – слишком дорого. Корпоративного социального обслуживания он уже лишён. Я не знаю, сколько ещё осталось на его полисе денег и на сколько их хватит. И не знаю, что в этой ситуации можно сделать! Поэтому и не говорю!

Никакого месяца у её отца нет. Уверен, что счёт идёт на дни. Максимум неделя.

– Узнавайте всё по срокам и продолжим разговор. Я не говорю вам «нет», но нужно знать сроки, чтобы не сходить с ума.

Было видно, что Беркут хочет что-то сказать Пиле, но не решается из-за нашего присутствия.

– На этом, думаю, нашу встречу стоит закончить, – я внимательно наблюдал за реакцией собеседников и, не увидев негатива на их лицах, закончил фразу, – вызывайте меня, когда определитесь со сроками.

И, захватив Виктора, ушёл в стационарный карман. К памятному столику и брёвнышкам – стульям.

Ориентируясь на логику и трезвый рассудок, я должен сказать Пиле «нет» на все её просьбы/требования. Любой выход за территорию комплекса сейчас – это практически полное повторение старых выходов. Мы не стали сильнее, зато сильнее стал противник. Мы это компенсируем лишь дополнительно полученной информацией. Но полна ли она?

Разместившись на брёвнышке за столом, я задумчиво рассматривал причудливую иллюзорную линию горизонта, сформированную туманом, и размышлял.

Ориентируясь на логику и трезвый рассудок, нам нужно время. Чем больше – тем лучше. Мы должны трансформировать весь ресурс, накопленный кланом, в реальную силу. Потому что в бою, в тот самый момент, когда тварь тянется перекусить тебя пополам, потенциал не стоит ничего. В отличие от брони, вооружения, отточенных рефлексов и тяжёлой техники, прикрывшей тебя в тот самый момент.

– Вик, вот ты бы смог ответить на этот крик души отрицательно? – обратился я к своему другу, сидевшему на траве и прислонившемуся спиной ко второму брёвнышку. Я не видел его лица, оно было скрыто столешницей.

– Вождь! Ты сейчас пытаешься свалить тяжесть решения на меня? При том, что брать меня с собой на прокачку Екатерины, ты даже не планируешь? – услышал я чуть насмешливый ответ.

А ведь он прав. Хоть и не совсем свалить, но разделить ответственность этого решения я попытался. Какого чёрта? Риск в первую очередь для меня и Катюшки! И никого, кроме неё я не должен привлекать к принятию этого решения!

– Спасибо, Вик! Ты настоящий друг! – вполне искренне поблагодарил я Виктора.

– А то! Обращайся почаще! – довольно засмеялся мой друг.

***

Дожидаться сроков от Пилы я не стал. Чутьё твердило, что время не терпит, поэтому сначала переговорил с Катюшей, «похитив» её со склада, где они дружно «лутали» шургов. Весело, с шутками, выбирая понравившиеся туши.

Разговор не занял много времени, при чём большую его часть я описывал ситуацию и сгущал краски по поводу рисков. В ответ получил:

– Я в тебя верю, ты не позволишь трагедии случиться! Но Ленку будешь убеждать сам!

И ещё кучу времени, сил и нервов я убил на то, чтобы убедить младшую сестру остаться в комплексе. Только апелляция к безопасности старшей сестры и её любимого брата помогла сдвинуть упрямую Ленку-пенку с её позиции. Ведь намного безопаснее взять с собой вместо младшей сестрёнки на «подкачаться» подготовленного бойца из бывшего клана «Вестники». И сверху всё пришлось заполировать обещанием, потом, когда всё рассосётся, прокачать её как раньше. В группе вдвоём.

Потом сели с Катюшей ломать голову по поводу экипировки. И состава рейда. Нужны ли нам кто-то или может быть, мы сами сможем, вдвоём. В режиме максимальной незаметности и мобильности.

ЗК у сестры был оружейного типа. Здоровенная снайперская дура. С энергией выстрела как у моих плечевых пилонов на старой экзоброне. До пятидесяти килоджоулей. И она ещё прокачивалась. Винтовка имела различные усилители выстрела, позволяющие варьировать поражающие факторы и находить способ достать таких тварей, которые слабоуязвимы для обычной кинетики. Скорострельность, конечно, хромала на максимальной мощности, но значительно возрастала при её снижении. В самый раз для фарма. А так как качать мы должны были именно Катюшу, то тут всё было в порядке. Она убивает – она качается. Моя задача была обеспечить целеуказание, защиту, перемещение и возможность облутать то, что завалила сестрёнка. Последнее – не принципиально.

Перебирая варианты экзоброни, в которой был бы решён вопрос перевозки пассажира-стрелка, а седьмой слот под криптограмму я мог получить буквально сразу, влив кучу экса в прокачку ЗК, мне вспомнился мой первый опыт использования десантного дрона. А почему, собственно, нет?

Многоместные дроны были. Их вообще было огромное количество. Но, спустя час кропотливого изучения представленных конструкций, стало понятно – не подходит ни один.

Требовалась высокая мобильность, предельная защищённость, отсутствие вооружения и великолепные системы ориентирования.

Всё вместе, на одной платформе не встречалось в принципе. Системы ориентирования высокого качества и разрешения обычно базировались вместе с системами маскировки. Причём последние занимали весь технический потенциал платформы, оставляя совсем чуть на энергетику и приводы.

Высокая защищённость не встречалась без отличного вооружения. И никогда не соседствовала на одной платформе с адекватной мобильностью.

И всегда и на всех вариантах платформ генераторы или аккумуляторы съедали уйму места и потенциала. Размещение, защита от внешнего воздействия, системы контроля состояния, энерговоды, датчики.

Становилось понятно, что если буду использовать стационарный карман в качестве места возвращения и источника энергии – нужно всё проектировать с нуля. А использовать я буду именно такой вариант. Гарантия возвращения в комплекс для себя и сестры – перевешивала все возможные аргументы, которые только можно придумать для обоснования альтернативного способа использования способности.

Кроме того, мы не шли в глубокий рейд по тылам противника. Перед нами не стояла задача поиска. Нам не нужно было покрывать десятки тысяч километров расстояний, чтобы выйти на огневой рубеж. Нам нужно было поднять три уровеня аватара Катюшки. А лут? У нас вон лута на складах – рука устаёт все перфорировать. Лут в этом походе – не главное.

Поэтому ещё три часа ушло на проектирование «паукохода» именно в той комплектации, которая нас устроила. Это больше походило на попытки впихнуть невпихуемое. Не без потерь, но мы справились. Получилось следующее:

Двухместный. Скорость перемещения по любым твёрдым поверхностям – до восьмидесяти километров в час. Грузоподъёмность – пол тонны. Вооружения нет. Дополнительная защита – система силовых щитов, закрывающая одномоментно до трёх четвертей поверхности машины с возможностью уменьшения закрываемой площади с целью увеличения плотности защиты. Динамика разгона немного хромала, но до максимальной скорости мой «паукоход» разгонялся за двенадцать секунд. Зато все восемь его «лап» были оснащены дополнительными элементами пассивной защиты и могли прикрыть пилота со стрелком, давая дополнительные шансы выжить. Автономность машины была не ограничена, так как подвод энергии осуществлялся через пространственные карманы. Из стационарного, от установленного там генератора, через мобильный, сразу к точкам потребления. Один в один как в старой экзоброне. Только тут пришлось учесть ограничения зоны охвата мобильного кармана. Всё-таки размеры «паукохода» выходили больше, чем размеры экзоброни. Но вписаться удалось.

Система управления принципиально не изменилась, по сравнению с прошлым десантным дроном. Только стала более мощной. Интегрированный грависканер «видел» почти на сто километров и пилот мог, используя функции автопилота, задавать системе управления точку назначения и машина сама выбирала маршрут и траекторию до этой точки. В бою же управление снова брал на себя пилот. То есть я. Катюша же, подключившись к единому интерфейсу грависканера и систем датчиков пилота и машины, видела всё тоже самое. Но могла свободно менять ракурс, точку зрения, приближение, видимый спектр и другие параметры транслируемой картинки, а также синхронизировать с этими данными систему наведения своего ЗК.

Соответственно, чтобы тянуть всю эту машинерию, процессор в «паукоход» я установил на порядок мощнее, чем в десантном дроне. Именно это позволяло подключаться к настолько сложной машине по-прежнему через криптограмму первого класса. Сам проект всей машины собирался только в криптограмму третьего класса. Но это если его передавать для изготовления в другие комплексы.

Суммарный вес конструкции, вместе со мной и Катюшей, удалось уложить в три тонны. То есть обратный перенос был возможен прямо как есть. Верхом.

На воплощение в железе проекту «паукохода» было нужно четыре часа, известил меня Контролёр, как только я подтвердил завершение разработки и направил её на изготовление. Как раз Катюше немного отдохнуть перед выходом, а мне пообщаться с Пилой. Она вернулась с Земли и сгорала от нетерпения меня увидеть.

Глава 16-2

В этот раз мы встречались вдвоём. Пила была на взводе, расхаживала по помещению туда — сюда как запертая в клетке пума.

Наплевав на вежливость, стукнул ей в личку «выхожу» и вышел из кармана прямо в той же комнате.

– Мы должны выдвигаться. Ребята собираются, маршрут прокладываем, ждём только вас, — такой тирадой встретила меня Пила.

— Что тебе сказали в больнице? Сколько времени осталось? — попытался я притормозить Пилу.

– Не осталось времени!!! – сорвалась в крик девушка, и обессилено упала на стул, грохнув руками об столешницу, — восемнадцать часов тридцать четыре минуты с секундами!!! И Беркут — идиот!! Подозревал и молчал!!! Могли вообще не успеть.

Я аккуратно обошёл стол, выдвинул стул, напротив того, на котором растеклась Пила, и присел на самый край.

— Успокаивайся. Всё что возможно, мы сделаем. Вы рассчитали время, необходимое для рейда? – спокойным тоном обратился я к ней.

– Успеваем в самый обрез. Придётся рвать на пределе сил. Выход через тридцать минут, раньше никак. Без экипировки риск не вернуться – слишком велик.

– Тогда слушай сюда. Мы с сестрой сходим вдвоём. Не перебивай, дослушай! -- я оборвал попытку Пилы возразить, – мы с сестрой выходим через четыре часа. На изготовлении сейчас наша техника, которая позволит значительно ускорить получение этих трёх уровней. По предварительной оценке, на весь поход нам понадобится от трёх до шести часов. Ещё останется почти восемь часов нам, чтобы освоить телепорт и тебе, чтобы вылечить отца. Ты уже подбирала чем будешь его лечить?

И видя легкую растерянность, которая постепенно сменяла безнадёгу, удовлетворённо кивнул.

– Тогда давай начнём подбор вместе. Контролёр! – сразу обратился я к ИИ комплекса.

– Слушаю, Ник.

– Ты в курсе ситуации с отцом Пилы? На Земле?

– Подтверждаю. Ситуация с биологическим родителем разумного мне знакома по косвенным данным. Дополнительного ознакомления не требуется.

– Отлично. Значит так! Нужно что-то, весом меньше половины килограмма, что можно будет передать на Землю. Использование должно быть доступно без всяких интерфейсов или устройство должно содержать в себе встроенный модуль управления. Доступный для применения обычным человеком. Лечить нужно будет воздействие Королевы. Наверное, сначала нужна диагностика состояния?

Пила встряхнулась, сбросила с себя чёрную тоску, и включилась в обсуждение. Послушав несколько минут, как они препираются с Контролёром, я дал ей допуск к информации, хоть немного касающейся обсуждаемого вопроса и, видя, что больше тут не нужен, свинтил готовиться уже к своему походу.

***

За оставшееся время мне нужно было закрыть ещё один вопрос. Я вспомнил про него в процессе обсуждения диагностики отца Пилы: воздействие Королевы.

Это конечно паранойя в крайней степени проявления, но тогда, когда я попал под это воздействие – у меня вырубилось всё. И ЗК, и экзоброня, и перки аватара. Причём, я не помнил последовательность отключения. Мысли тогда были заняты совсем другим. Сознанию было не до того, чтобы следить, что отключилось первым, что последним.

Можно было бы предположить, что я сам себе тогда подсиропил, расположив генератор в пространственном кармане. Воздействие отрубило взаимодействие перков аватара и логично, что были вырублены и подача энергии через пространственный карман. Вот экзоброня и сдохла. Но вместе с экзобронёй отрубился и ЗК. Полностью. Интерфейс, свзязь, телеметрия. А ЗК не требуется подвод энергии извне. Он работает на своём. Трансформируя всю доступную энергию для аватара, не забывая и про себя.

Сейчас шансы нарваться на аналогичное воздействие – минимальны. Тогда у меня на загривке висел Критул, просто одержимый новым циклом. Сейчас Королева занята и Критула на горизонте не наблюдается. Но сбрасывать со счетов такую возможность нельзя.

Есть и ещё одно воздействие, попадать под которое очень не хочется, но риск с ним столкнуться – весьма высок. Воздействие слизнюков. Они чётко отрубают разум от управления аватаром и весьма оперативно разъедают захваченное тело.

И вроде бы, раз новый цикл начат, Королева обновилась и клепает новых солдат, эти бешеные узи вполне могут быть уже отозваны, как выполнившие свою задачу. И мы с ними никогда больше не встретимся.

Но рисковать я не хотел. Единственная моя защита от всех этих неприятностей – разгон сознания. Который позволит мне успеть среагировать и, в крайнем случае, просто свалить домой. Проблема была в том, что именно разгон сознания и отключался самым первым при попадании под любое из этих воздействий. А воздействие слизнюков вполне сбрасывалось хорошей порцией боли.

Контролёр долго не мог взять в толк, зачем мне устройство, которое бы постоянно воздействовало на нервные окончания аватара, вызывая очень серьёзные болевые ощущения, никогда не отключалось, не требовало внешнего питания, довольствуясь тем, что генерирует ЗК, и приостанавливало воздействие только при выполнении определённых логических действий через интерфейс.

Я могу поклясться, что услышал растерянные интонации, когда Контролёр пытался уточнить, правильно ли он меня понимает и скрип железных мозгов, когда ИИ в очередной раз пытался проанализировать мои действия.

Но всё, что мне требовалось – собрал. Испытания прошли с огоньком. В состоянии разгона сознания, выполнение через интерфейс ряда требуемых действий, а список был очень широким и не позволял «привыкнуть» к последовательности, не вызывало никаких проблем остановить воздействие устройства. Но стоило разгону сознания чуть упасть ниже определённой границы, разум не успевал выполнять то, что требовали алгоритмы.

Во время испытания, без разгона я не успел вычислить площадь прямоугольника, длинная сторона которого равна расстоянию от меня до дальней стены мастерской, а короткая – равна трём с половиной высотам дверного проёма у меня в съёмной квартире на Земле. В миллиметрах. С точностью до третьего знака.

Учитывая, что у ИИ был слепок моего сознания – рефлекторная попытка протолкнуть фуфло не получилась. Заминка – не успел выполнить задачу – по венам как будто кислотой плеснули. Захотелось заорать от боли, но, самое главное, болевые ощущения прочищали мозги, но не блокировали двигательные функции и применение способностей аватара. То, что нужно!

Пила, твой долг растёт в геометрической прогрессии! А если я ещё и кукушкой поеду – вон Контролёр на меня уже с опаской посматривает – ты вообще не расплатишься! Но ощущения бодрили нереально...

Ещё пару раз увеличивал и снижал скорость работы сознания, чтобы организм чётко усвоил взаимосвязь. Проблемы со снижением внимания не стояло в принципе, так как эти задачи, для разогнанного состояния, не требовали даже сотой доли ресурсов. Решались просто фоном.

До готовности «паукохода» оставались считанные минуты. Прогнал в памяти все подготовительные этапы к выходу – всё выполнено. Проверил снаряжение. Доукомплектовал свободную грузоподъёмность мобильного кармана, хоть и немного, но никакой запас карман не тянет. Скинул Катюшке в личку запрос о готовности. Получил подтверждение и в два шага забрал её из жилого блока, перенеся нас обоих сразу в мастерскую рядом с грузовым порталом. Выдвигаемся!

***

Окружающая территория форпоста «Сломанный клык» была безжизненна. Шурги давно не показывались в пещере, где размещался форпост, и только люди – хозяева сооружения – появлялись тут редкими набегами. Обычно боевые группы по пять – семь человек в сопровождении одной-двух платформ поддержки. «Сломанный клык» располагался на глубине чуть менее четырёхсот километров ниже поверхности планеты и был просто промежуточной базой при прокладке маршрута к меньшим глубинам. Ничего стратегически важного в месте его расположения не было, а большая часть бойцов клана имел уровни выше, чем шурги, попадавшиеся в основном на этой глубине. Большая часть. Но не все.

Именно этот форпост был выбран мною как точка старта быстрого механизированного рейда. Анализ карт однозначно говорил об идеальных для наших целей размерах пещер, разветвлённости коридоров и галерей. Много развилок, повороты, переходы между уровнями. Для грависканера – никаких сложностей, а для преследователей, ориентирующихся в пространстве с помощью органов чувств – проблемы.

Как только интерфейс ЗК зафиксировал перенос, наш «паукоход», определив маршрут до промежуточной точки, которую я выбрал наугад, лишь в нужном направлении, взял разгон и довольно шустро набрал максимальную скорость. Поход начался!

Двухметровый чёрный шар из матово выглядящих решетчатых материалов на восьми массивных паучьих лапах почти бесшумно, с определённой грацией и чертовски уверенно, пёр с предельной скоростью по пещерам, не обращая внимания на то, по какой поверхности он перемещается. Пол, стены, потолок. Из-за скорости движения лапы периодически размывались, и создавалось ощущение, что их совсем не восемь, а намного больше.

Шар не был сплошным, только редкий каркас из тонких, но прочных рёбер жесткости одновременно выполняющих роль направляющих, по которым, внутри шара, перемещалась сдвоенная открытая кабина. Располагались мы с сестрой в ней друг за другом. Я первым, Катюшка за моей спиной и чуть выше.

Каркас шара совершенно не мешал обзору, интерфейс его просто не отображал и осматриваясь по сторонам меня не отпускало ощущение того, что я перемещаюсь по воздуху. Как это отображалось в боевом интерфейсе сестры, я не знал, но она меня сразу заверила, что не прострелит дырку в нашем «паукоходе». Имела опыт стрельбы через союзные конструкции. Система прицеливания следит за этим строго.

Первые столкновения с тварями случились через десяток минут их поиска и были простыми. Сначала появлялись засветки на карте, обновляемой в режиме реального времени грависканером, потом я выбирал нужную группу/особь, с учётом возможности слинять, если её смерть переполошит всех в округе, выводил сестру на позицию для стрельбы. Далее следовал выстрел и мы, либо убирались искать новую цель, либо ломились лутать.

К сожалению, систему, позволяющую лутать тварей в движении, втиснуть в «паукохода» не удалось. Максимум, чего я смог добиться при проектировании, это убрал необходимость покидать машину. Я подводил машину вплотную к трупу твари и Катюшка втыкала штык-нож своей винтовки в тушу. Если было необходимо, например, полутать и мне самому, то «паукоход» спокойно забирался на тварь сверху, обеспечивая возможность воткнуть в него клинок экстрактора прямо сквозь дно шара. Рёбра жёсткости не мешали этому процессу ничуть.

Уровень ЗК сестры позволял обойтись и без лута, но оставлять трофеи неполутанными, когда нет никаких рисков приблизиться к заваленной туше и остановиться возле неё на несколько секунд – это было выше наших сил. Тем более – времени было в достатке. Опыт набирался довольно бодро.

Примерно через час, когда два уровня из трёх были набраны, Катюшка освоилась и довольно бодро руководила процессом, чуть ли не размахивая руками и тыкая своей винтовкой как указкой, чётко показывая куда мне рулить и с какой стороны подъезжать к той или иной твари. Всё ради того, чтобы она могла «навесить красивого хэдшота» очередной, не часто встречающейся твари, запечатлеть этот момент и потом хвастаться снятым роликом среди знакомых.

Завалив очередного, на удивление очень уединённо пасущегося шурга, чуйка шепнула о грядущих проблемах. Только шепнула поздно. Проблемы уже приближались к нам. С четырёх сторон.

Яркие красные точки, обозначившие противников в зоне трёхмерной модели окружающего пространства, сформированной грависканером, резко появившиеся вокруг нас на расстоянии от четырёх до шести метров, заставили меня стиснуть зубы. Не время материться, пытаться понять, как они так подкрались или как я их не заметил раньше. Сначала нужно было выбраться из ловушки.

Тварей я узнал. Сталкивался уже разок с такой. Сколопендра с идеальной маскировкой.

Визг Катюшки информировал меня о том, что сестрёнка их тоже увидела. В этот момент они сбросили свою маскировку, приподняли передние части и, агрессивно разведя мандибулы в стороны, рванули к нам.

Нелюбовь к насекомым – это у нас семейное. Хорошо, что с нами нет младшей. Её фобия – самая сильная после маминой. Сейчас бы хватали её за ноги и не давали выпрыгнуть из «паукохода». Катюшка – больше боец. Она будет визжать, но винтовку не выпустит и стрелять будет ещё злее.

Но только стрелять – этого было мало. Расстояние и скорость, с которой эти твари к нам бросились, не давали времени на перевод прицела после поражения первой. Но и не стрелять – глупо. Маркнув цель, наведение на которую заняло бы у сестры минимум времени, я судорожно искал выход из ситуации.

Обозначение твари в интерфейсе тоже на добавляло ясности и очень робко намекало на дополнительные проблемы:

«Неизвестно. Уровень ? Эволюция – не опознана. Ожидаемая эффективность наноэкстракции – ?»

Рисковать и прорываться мимо твари, в которую сейчас сестра влепит выстрел? Завалит ли это тварь? Я помнил следы, оставшиеся на камне, когда аналогичная сколопендра проползла мимо и чуть задела его своим раздвоенным хвостом. Чем ещё они вооружены?

Судя по тому, как резко и быстро они сближались с нами, а также по верхнему хитиновому слою, даже на вид очень прочному, возникала надежда, что эти твари опасны только в ближнем бою. Весь их внешний вид и повадки говорили именно об этом.

Ещё раз, в предельном темпе оценил конституцию сколопендр. Размеры, примерный вес, скорость движения, динамику. По косвенным данным попытался просчитать силу их лапок. Получалось, что прыгать они не должны. Ну не выше, чем мог бы подпрыгнуть «паукоход». Риск, конечно, но меньший, чем пускать их в ближний бой, надеясь на прочность энергощитов.

Ещё куча тонкостей подвергалось анализу и расчёту, но решение уже было принято и тяжёлая машина начала разгон в нужном направлении, подчиняясь моей воле даже в мелочах. Последовательность точек, куда следует ставить лапы, изменение высоты кабины с каждым шагом, чтобы обеспечить запас динамики в критически важный момент.

Пока сестра ещё не успела произвести выстрел, я чуть сместил маркер прицела. Попадание в голову тварь может и не убить. А так как голова находится довольно высоко, попадание тяжёлой пули однозначно тварь отбросит, одновременно задавая ей непредсказуемое вращение, что исключает возможность оценки направления и дистанции, на которую отбросит тварь.

Попадание же тяжёлой пули из Катюшкиной винтовки твари в брюхо, расположенное на минимальной высоте, куда я и сместил прицел, тварь убьёт с ещё меньшим шансом но, судя по распределению сил в момент попадания, вращения твари не будет и её просто протащит по скалам в чётко определенном направлении. Такой вариант меня устраивал больше, так как задавал картине нашего прорыва большую предсказуемость.

Сестрёнка молодец – никаких вопросов и сомнений – маркер прицела есть, нужно бить именно в него. Резко щёлкнул выстрел её винтовки, и тварь на мгновение прикрыл блекло выглядящий голубоватый силовой щит. Абсолютно неожиданный силовой щит. Сформированный без каких либо визуальных эффектов, без видимых эмиттеров и мгновенно в момент достижения пулей защищаемой зоны. Пулю он остановил, но погасить всю энергию быстро летящего предмета не смог.

Катюшка била чистой кинетикой, экономя резерв спец воздействий, которые восстанавливались у неё очень медленно, поэтому урона твари нанесено никакого не было. Но эффект, попадания меня устроил. Дистанции, на которую отбросило сколопендру, хватало для прорыва.

Доли секунд тянулись очень медленно для разогнанного в предел сознания. Взгляд успевал зафиксировать все детали строения тел тварей. Цвет хитинового панциря менялся с сумасшедшей скоростью, создавалось ощущение, что это не панцирь, а прозрачное стекло, настолько точно и быстро он воспроизводил на своей поверхности картинку того, что было под ним. Острые кончики агрессивно распахнутых мандибул были покрыты каким-то бесцветным веществом, слегка дымящимся странными тепловыми искажениями. Наличие вещества также опознавалось лишь по искривлению линий мандибул, как будто погружённых в воду. Мне всё меньше и меньше хотелось сойтись с этими тварями в ближнем бою.

И вот критическая точка достигнута, толчок опорными лапами и кабина «паукохода» резко взмывает в воздух, лапы подбираются под брюхо машины. Щиты врубаю на полную, сконцентрировав все в нижней полусфере. Полёт будет недолгим. Полторы секунды и двенадцать метров, преодолев которые мы окажемся на дистанции, превышающей расстояние до ближайшей твари в момент начала атаки. И вся четвёрка будет у нас в тридцатиградусном секторе. Ни обойти, ни загнать они нас уже не смогут. Оторвёмся. Наша скорость выше.

Хорошо, что я следил за тварью, которую машина перелетала. Когда расстояние до сколопендры было минимальным, тварь резко сжалась, выплюнув в нас струю прозрачного вещества, очень похожего на то, чем были измазаны её мандибулы. Слабенькая струя. Доставала максимум метра на три. Как раз на излёте мы её и зацепили. Четыре слоя щитов просто схлопнулись никак не изменив траекторию движения плевка. До пятого и шестого вещество не долетело. Табун мурашек промаршировал у меня по спине от осознания, того, что могло быть, помедли я буквально чуть чуть. Они опасны не только в ближнем бою. Мне совсем не хотелось проверять воздействие этого непонятного прозрачного вещества на металл «паукохода». Наша сила в скорости. Давать им приближаться меньше чем на четыре метра – нельзя категорически. Поэтому ходу отсюда!

Судя по дальнейшим действиям, моё решение секретом для тварей не осталось. С пугающей синхронностью вся четвёрка не прекращая преследования, прижала переднюю часть туловища к скалам и чуть приподняла хвостовые отростки. Уже буквально через мгновение все четыре «двузубые вилки» засветились и между ними начала формироваться странная, отчётливо видимая связь. Больше всего это походило на жгуты молний всё чаще и чаще пробегающих от твари к твари.

– Чем бы они в нас не выстрелили, постарайся перенаправить в них обратно! – дал я распоряжение Кате, – и продолжай стрелять в первую тварь. Нужно определить ёмкость её щита. Не жалей спецзарядов, пробуй всё, что есть в арсенале!

Ответа дожидаться я не стал, сам судорожно прорабатывая варианты того, чем можно будет прикрыться. Есть щиты. Это первая линия обороны. Если это будет какое-то новое воздействие – может быть помогут. Есть сбрасываемые лапы, усиленные блоками пассивной защиты. Это вторая линия. В пределе могу сбросить четыре лапы, потеряв допустимую часть мобильности. Есть запчасти и инструменты в мобильном кармане. Это на крайняк.

Эта дистанционная атака, которую готовили твари, подарила мне надежду не только на то, что мы свалим, но и шансы срубить с них опыт и экс. Атака была слишком медленная, слишком заметная и требовала, чтобы все твари были в прямой видимости друг друга и ещё и видели цель. Это в этой пещере было несложно обеспечить. Но через пятьдесят метров начинались коридоры. Поэтому я готовился увидеть результаты того, что так долго готовились в нас засандалить. И если это не окажется опасным…

Кроме того, на грависканере в радиусе пятисот метров больше тварей не было. А те, кто были дальше, никак не отреагировали на смерть первого шурга и не стремились сюда на разборки.

Азарт и горячка боя чуть коснулись сознания, но быстро отступили. Тело помнило обжигающую боль, которая приходит, когда сознание отвлекается.

Жгуты молний уже не пробегали от твари к твари а горели постоянно, соединяя всех особей в какую-то странную конструкцию. Выглядело это довольно опасно и на границе сознания начали зарождаться сомнения. Может ну его? Валим отсюда домой, время в запасе есть. Прыгнем в другой форпост и доберем остатки опыта там?

Сомнения решились сами собой. С резким хлопком самая дальняя сколопендра, пробив звуковой барьер, полетела в нас. Именно полетела! Энергетические жгуты исчезли, и остальные твари продолжили свое преследование по земле, довольно шустро перебирая лапками.

Расстояние от сколопендры до машины в интерфейсе тут же расцвело схемами. Сознание просчитывало вероятности плевка с любой из возможных точек траектории полёта. Все скорости известны. Расстояния – хорошо видимы. Задача – в те моменты, когда тварь может атаковать своим веществом, иметь такое динамическое состояние машины, чтобы иметь возможность мгновенно сменить траекторию движения, увернувшись от плевка. Щиты тварь не остановят. Сколопендра летела вытянувшись в струну, и чётко выставив вперед острые грани мандибул. Тварь!

Надеюсь Катюшка успеет! Скорость полёта сколопендры всё-таки была довольно велика.

Сестрёнка успела. Сдвоенное пространственное искажение появилось буквально за половину метра до опасной дистанции, когда я уже готовился маневрировать. Ещё через мгновение в него влетела сколопендра. Скрежет и хруст, с которыми она выходила в обратном направлении вызвал лёгкую тошноту. Брр… Мерзость!

Но реверс вектора скорости – это страшно. Особенно такой скорости.

«Неизвестно (Мёртв). Уровень ? Эволюция – не опознана. Ожидаемая эффективность наноэкстракции – ?»

Ну, вот вы и допрыгались, таракашки!

– Колька! Мне пятнадцать процентов опыта за эту мерзость дали! – радостно взвизгнула Катюшка, – давай их дофармим, а?

Ну, как я мог отказать?

Только через десять минут непрерывного огневого давления Катюшка смогла завалить вторую тварь. Щит сколопендры продержался ещё десять выстрелов, остальное время тварь умудрялась подставлять только хитиновый панцирь, который не прошибался практически ничем из арсенала спецзарядов сестрёнки. Выстрелы на максимальной мощности оставляли на сегментном панцире сколопендры хорошо видимые следы рикошетов, которые зарастали примерно за минуту – две.

Метать друг друга они в нас больше не метали. То ли для этого нужны были именно четыре особи, то ли до тварей с первого раза дошла бесполезность и опасность этой атаки.

Приближаться к машине я им не позволял, выдерживая дистанцию. Ориентироваться и прокладывать маршрут так, чтобы три твари не смогли нас прижать к какой-нибудь из стен пещеры, было довольно напряжённо.

Но после убийства второй особи, шансов у оставшейся пары тварей уже не было. Катюшка разобралась как их подлавливать на манёвре и третью и четвёртую прикончила друг за другом с разницей буквально в пять минут.

Фух! Справились! Глянув на довольную мордашку сестры, на её горящие глаза, что-то странное царапнуло меня в душе. Никогда раньше, на Земле, за старшей из сестёр не замечал ни грамма тяги к насилию. Милейшая и скромнейшая девочка. Тихоня. Отличница.

И никогда я не видел такой радости у неё в глазах там, на Земле. Спокойствие, умиротворение, терпение, понимание. Иногда раздражающее меня снисхождение.

Но вот такого – искреннего счастья – никогда. Эх! Надеюсь, это не будет прогрессировать.

– Сколько тебе ещё до уровня осталось? – вырвал я сестрёнку из состояния эйфории

– Чуть меньше половины! – через минуту довольно отозвалась она, – продолжаем?

– Само собой. Лутаем и погнали дальше!

Очень надеюсь что не будет прогрессировать. Потому что такого чувства эйфории от проведенного на грани жизни и смерти боя на Земле я тоже за собой не замечал. Хотя в рукопашке и лица бил и сам получал. Да и на улице бывало всякое. В том числе и на грани. Но чтобы вот прямо так – никогда.

Глава 17-1

Остатки рейда, после этой засады в пещере, пролетели тихо и как-то буднично. Сама засада обогатила нас уникальным опытом, эволюционными компонентами, и немного седыми волосами. Отходняк от адреналинового шторма и у меня и у сестрёнки был знатный. Очень повезло, что больше тварей в ближайшей округе не было, и мы смогли полноценно передохнуть и разобраться с трофеями.

Твари были новые. Катюшке даже было предложено, как первой, кто провёл экстракцию данной особи, дать ей название. Теперь это «Мерзохвосты».

«Мерзохвост (Мёртв). Уровень 73. Эволюция — скрытность. Ожидаемая эффективность наноэкстракции – 175%»

Семьдесят третьего уровня была та, которая сдохла как снаряд, влетев в пространственное искажение, поставленное сестрой. Остальные были уровнями пониже. От сорокового до сорок пятого.

Катюшка с радостным возгласом использовала уникальные компоненты для получения способности аватара «Скрытность», для снайпера — самый смак, двух сколопендр она согласилась полутать самостоятельно, а ещё двух, упёршись, оставила мне. Полученным с последних двух я тоже остался доволен:

Процедура завершена. Эволюционный прогресс — 115%. Обнаружены уникальные компоненты. Выберите применение:

— Эволюция ЗК: Скрытность 1 (Снижение заметности в видимом спектре на 0,7%, при неподвижности более двух секунд – на 7%);

– Эволюция аватара: Бонус при применении уникальных компонентов х5 (Разовое увеличение эффективности применения компонентов).

Скрытность для спешно поглощаемого ЗК брать я не видел никакого смысла, поэтому в любом случае пустил бы весь экс в опыт аватара. Но с пятикратным коэффициентом это деяние было в пять раз приятнее! Два мерзохвоста подтянули все моим прокачиваемые способности больше чем на четверть!

Лишний час, уже после получения Катюшкой двадцатого уровня аватара, когда мы носились по пещерам, выискивая приключений на собственные задницы, и пытаясь попасть ещё разок в такую же крутую засаду, ничего настолько сочного больше нам не принёс. Потом во мне проснулась совесть, напомнив про Пилу, её отца и то, ради чего вообще затевался этот поход.

Перенос в стационарный карман прошёл буднично, и только тяжелый вздох сестры показал мне, что не я один был не прочь задержаться там, в пещерах, в окружении тварей, кроша их налево и направо. Но потеха — потехой, а дела забрасывать нельзя.

— Коль! А как мне выбирать путь развития, если он срежет перк аватара наполовину? — вытянулось лицо у Кати, когда она начала разбираться с путями дальнейшего развития аватара.

– А ты пока не выбирай. Ты же единичку получила на двадцатом?

– Ну да, – кивнула сестра.

– Вот её и вложи пятой в перк, не выбирая путь развития, -- подсказал я ей, – дела закончим, там уже и выберешь, что считаешь нужным.

Пока Катюшка размышляла, я извлёк криптограмму дьявольского устройства, заставлявшего меня держать разгон сознания, и облегчённо выдохнул. Всё-таки неслабое напряжение вызывало наличие этой угрозы у организма. По ощущениям, как будто многотонный камень скинул. Аж дышать легче стало.

Развернул интерфейс с целью пообщаться с Пилой. Пилы на Айне не было. Беркута тоже. Хм…

– Контролёр, на чём вы остановились с Пилой? Что решили? К чему пришли?

– Произведён подбор оборудования для передачи. Суммарный вес устройств…

– Давай без технических деталей пока. Только суть, – прервал я ИИ.

– Оборудование подобрано. Изготовлено. Предварительный пул координат рассчитан. Определены семнадцать точек в зоне удовлетворительного транспортного и временного коридора для расположения якоря приёмного устройства. Разумные находятся на связи и ожидают уточнения по точке передачи. Как только мы с оператором устройства определимся с потенциалом воздействия и временными интервалами, будут произведены уточнения.

О как. Продуманно. Молодцы. Время не теряют.

– Где удобнее начать работу? Тут? – я пнул небольшую кочку, мощным и прочным носком ботинка разворотив землю под ногами, – или перенести «оператора» в зону нормального пространства?

ИИ на пару секунд размышлял, потом чуть растерянно ответил:

– Зона сврнутого пространства является более предпочтительным местом для запуска системы. Большая часть калибрующих воздействий не требуется. Помех значительно меньше. Начать удобнее работу тут!

Примерно пятнадцать минут ушло у Катюши на то, чтобы понять, что от неё требуется. Ещё час – на первые попытки отработать механизм открытия точки выхода не по визуальному маркеру, а по надиктовываемым Контролёрам наборам цифр.

Как только процесс сдвинулся с мёртвой точки, из телепорта прикатил ремонтный бот, установил перед сестрой бокс с металлическими кубиками. И она, напряжённо формировала пространственное искажение, только входную его половинку, я не ощущал точки выхода, опускала в неё кубик. Кубик иногда исчезал полностью, иногда нам оставался кусочек. Когда большой, когда маленький. Процесс пока не был стабильным. Катя выслушивала рекомендации ИИ, кивала и формировала новое искажение.

И вот, наконец, после двенадцатого подряд кубика, исчезнувшего полностью, Контролёр заявил, что калибровка закончена. Ему нужен час, на завершение расчётов и передачу информации о конечной точки, в которую возможна передача, Пиле. Мы же пока можем передохнуть. И желательно не покидать зону свёрнутого пространства.

Час прошёл плодотворно. Я трепался в кланчате, параллельно открыв три лички. С Виктором, Варписом и с папой. Сестрёнка просто лежала на траве, задумчиво рассматривая бескрайнюю синеву оптической иллюзии верхней плоскости стационарного кармана, которой для полной аутентичности не хватало только неспешно плывущих облаков.

Виктор ныл, чтобы я уже дал допуск Варпису до клановых «сокровищ», а то ему уже жизни спокойной нет. Ни поохотиться, ни расслабиться. Он уже от этой бешеной банды на Землю стал сбегать. Всё чаще и чаще. А там, на Земле вообще какой-то мрак закручивается. Проверки. Сборы данных. На улицах тормозят всю молодёжь подряд, докапываются. Каждого второго до выяснения задерживают. Анонс новостей, по поводу Айны, о которых трубили несколько дней – отложили. Почему? Молчок. Неуютно совсем на Земле. И тут теперь тоже неуютно!

Варпис жаловался на Виктора. Мол, не даёт возможности доказать свою значимость для клана, игнорирует общеклановые мероприятия, выходы и не руководит общественной работой. Манкирует своими прямыми обязанностями, как зам кланлидера. Очень аккуратно и мягко намекнул, что я тоже. Манкирую. Так как не даю клану развиваться с максимально возможной скоростью.

Папа переживал за нас с сестрой. Всё ли у нас в порядке? Жаловался на оставшихся на его попечении женщин. Намекал, что осталось совсем немного и его силки закончатся, и на свободу вырвется моя младшая сестра. И тогда весь её экспрессивный бунт обрушится на меня. Но я могу запросто подпитать папины силки, отпустив вторую сестрёнку под мамино крылышко. Когда все женщины нашей семьи в сборе – они намного более спокойны и менее разрушительны.

Всем пообещал в ближайшее время постараться выполнить их ультимативные и очень эгоистичные требования. Дружно посмеялись. Настроение налаживалось.

Буквально на последних секундах часа к нам снова прикатил ремонтный бот. Привезя уже бокс с готовыми для передачи устройствами.

Я уверенным жестом перехватил руку Катюши и забрал бокс. Сестра сначала удивлённо на меня посмотрела, потом, пожав плечами, обратно откинулась на траву.

Открыл коробку, задумчиво рассматривая её содержимое. Массивный браслет из розового металла. Никаких камней и вставок. Только металл. Зато очень красивый. Завитки, переходы, спиральные переплетения. Вытащил из гнезда. Браслет был очень тяжёлым, для своего размера. Грамм на триста.

Рядом с браслетом в боксе, в индивидуальных гнёздах располагались три серебристые пластины, соединённые тонкой проволокой. Их вытаскивать не стал, уж больно воздушно выглядела соединительная система, побоялся повредить. Примерно секунд через двадцать моего молчаливого рассматривания изделий вмешался Контролёр:

– Ник. Окно возможностей продержится в пределах расчётных данных не дольше пяти минут. Если выйти за этот временной интервал, придётся запускать расчёты заново и возможно, перемещать Якорь на новые координаты.

Переживает. Мне не показалось! Железяка переживает. Как интересно! Режим собаки-подозреваки включился сам собой, прогоняя в памяти всё, что до этого смотрелось странно…

Явная заинтересованность Контролёра в этой передаче. Когда они обсуждали с Пилой возможные устройства, которые могут диагностировать состояние отца девушки и вылечить его, или, хотя бы, обеспечить положительную динамику, у меня возникло странное ощущение, что больше это нужно Контролёру, чем Пиле. Ещё тогда, уходя заниматься своей подготовкой к походу, подумал про себя: «Какое рвение. Надо же!»

Какие-то тайны у Пилы и Беркута. Какие-то протоколы. Служба, которая им противостоит. Им! Не мне! С одной стороны – вообще параллельно, это их дела. Но я – вот он. По самое не балуйся встрял во все эти «их» дела. И тащу за собой остальных.

Попытка Контролёра, пользуясь спешкой протолкнуть на Землю устройство, о котором я не имею никакого понятия. Я даже не присутствовал при завершении обсуждения. Думал, вернусь, с Пилой окончательно расставим всё на свои места. А их нет. Зато есть заинтересованный в результате ИИ. Непонятно чем замотивированный.

– Что это, Контролёр? – я кивнул на браслет, который держал в руках.

– Адаптированный под ручное использование полевой реанимационный блок, – чётко и очень быстро ответил ИИ

– И диагностирует и вылечит?

– Именно. И диагностирует и вылечит. Специализирован под ваш вид, – снова я слышу чёткое и быстрое подтверждение от ИИ.

– А это тогда что? – я кивнул на пластины, лежащие в боксе.

– В случае невозможности лечения носителя разума, данный расширенный фокусирующий мост, позволит перенести разум пациента в аватара. Если разум ещё сохранился и продолжает оставаться цельным.

Я размышлял. Вроде бы всё логично. Второй попытки у Пилы не будет. Один раз её пустят к отцу и на этом всё. Поэтому делать нужно будет всё по максимуму.

– Чья была инициатива добавить фокусирующий мост в передачу? – спросил я ИИ в лоб. Не то состояние было у Пилы, чтобы такой вариант рассматривать. Она зациклена на лечении отца, искренне верит в её реальность. И даже не заикалась о переносе его разума на Айну.

– Данное устройство добавлено в комплект по прямому требованию разумного с именем Пила.

– Откуда Пила узнала о существовании такого устройства?

Пауза, возникшая перед ответом, говорила о многом. Даже Катюшка заинтересованно подняла голову, и удивлённо смотрела на меня.

– Окно возможностей продержится в пределах расчётных данных не дольше четырёх минут. Если выйти за этот временной интервал, придётся запускать расчёты заново и перемещать Якорь на новые координаты. Временные затраты будут значительными, – попытался съехать с темы ИИ.

– В чём главное назначение расширенного моста? – если будет нужно, я буду майнать Контролёра до старости, но пока не разберусь, что он пытается протолкнуть на Землю, не дам ему это сделать.

– Расширенный фокусирующий мост предназначен для принудительного переноса разума. Использование стандартного моста невозможно, инициатива разумного не предусматривается в рассматриваемом случае, – и снова быстрый и чётки ответ от ИИ.

Что-то зацепило меня в этом ответе. Принудительный перенос сознания без инициативы разумного. Странно. Я точно помню, что сознание можно переносить принудительно и без всякого расширенного моста. У силовиков вроде что-то проскакивало. Какие-то пороги взаимодействия. Слышал разговор, когда подыхал в лаборатории. Значит технически, если даже наши, земные спецы, разобрались, как бессознательного пациента переносить в аватара, то для стандартного оборудования нурнов – это даже не вопрос. Зачем тут тогда расширенный мост? Именно «расширенный». Который позволяет принудительно переносить сознание без инициативы разумного…

То, что Контролёр не обманывает напрямую, я уже знал чётко. Но он может, если того хочет, изложить информацию так, что самостоятельно додумываешь не то, что есть на самом деле. Поэтому если есть сомнения – нужно требовать от ИИ прямых ответов.

– Кто или что инициирует процедуру переноса разума в аватара? Кто непосредственно управляет этим мостом? – наконец сформулировал я то, что свербело на границе сознания. «Без инициативы разумного»… Широкая фраза. Если учесть, что разумными ИИ называет всех нас. Людей.

Пауза длилась неприлично долго. Пришлось даже напомнить Контролёру про истекающее время. И, наконец, ответ был озвучен:

– Расширенный фокусирующий мост обладает собственным программным модулем, предназначенным для автономных действий. В нём заложены автоматические алгоритмы для этой процедуры. При фиксировании моста в районе черепной коробки разумного, модуль самостоятельно запускает процедуру.

– Какие алгоритмы в него заложены кроме озвученной? Что он будет делать, как только окажется на Земле? – всё вставало на свои места.

А дальше Контролёра как будто прорвало. Ответы сыпались очень быстро и чётко:

– Основная задача модуля-агента, отправляемого на Землю – мониторинг пространства на предмет проявления воздействия Королевы и своевременное предоставление этой информации мне. Второстепенная задача – внедрение в управляющие алгоритмы оружия массового поражения и предотвращение его применения с целью уничтожения разумных. Второстепенная задача – формирование альтернативных механизмов перехода разумных на Айну. Других задач не ставилось.

– То есть защитить и спасти? – с кривой ухмылкой подвёл я итог.

– Подтверждаю! Появление Королевы в пространстве системы звезды Солнце равно ста процентам. Сроки появления – не определены. Фиксация сроков позволит расширить данные по шургам, дополнив их критически важной информацией о скоростях и способах перемещения в пространстве. Вероятность массового столкновения разумных на поверхности Земли в ближайшее время превышает семьдесят процентов. Вероятность применения средств массового поражения при таком развитии ситуации равна ста процентам. Последствия данного события снизят приток разумных на Айну и отсрочат выполнение основной директивы.

– Сколько же тебе нас нужно, чтобы успокоиться? – чисто автоматически спросил я. Думая в этот момент о том, что сказал Контролёр. Третья мировая? В ближайшее время? С информацией о вторжении Королевы на Землю я уже «смирился», но ещё и это? И если Королева прилетит, как и прикидывали, лет через шесть, а война начнётся сейчас – пфф… шургов будут встречать камнями и палками…

– Для выполнения первого уровня директивы численность постоянно проживающих разумных на планете должна составлять пять миллиардов особей. Прошу дать разрешение на передачу. Окно возможностей продержится ещё минуту.

Чёрт! Голова шла кругом от всего информационного давления. Спасительный разгон дал время и позволил отбросить всё, в данный момент, не важное. Контролёр просит передать на Землю своего агента. Который вирусом распространится по сетям, проникнет в военные «святая святых». Заразит всё оружие, чуть более умное, чем простой автомат и не даст людям перебить друг друга. По крайней мере, быстро. Вроде это не плохо.

Который будет мониторить пространство на предмет появления Королевы. Это совсем не плохо.

И который, каким-то, пока неизвестным способом, наклепает альтернативных устройств для переноса сознания людей на Айну. Это непонятно, но тоже не плохо. Учитывая, что ждёт Землю.

Автономный агент. Не подчиняющийся никому. Действующий строго по заложенной в него программе. На Земле.

– Механизмы контроля агента у тебя предусмотрены? – уточнил я у Контролра

– Агент полностью автономен. Отчётная информация будет поступать через разум переносящихся в аватаров разумных. Возможно разовое воздействие на агента с целью остановки его действий и деактивации. Для этого предусмотрена повторная передача блокирующего протокола аналогичным забросу агента способом.

Эфемерный такой механизм контроля…

Поймал себя на мысли, что просто тяну время. Разумом я понимал, что ничего в этой отправке страшного нет. Наоборот. Очень много пользы. Просто в маленький пруд булькнет зубастая пиранья. У которой есть конкретная задача и все возможности эту задачу решить. И толстенный болт. Для всякого чужого мнения на этот счёт.

Противились привитые с раннего детства нормы, создавая ощущение неправильности. С веселого голоногого детства нас приучали, что впутывать во внутренний конфликт третью сторону – минимум некрасиво. Двое дерутся – третий не мешай. Маме пожалуешься – ябеда. Сор из избы не выносят.

А потом вспомнил случай в школе, когда два десятиклассника выясняли отношения. И не девчонку они там не поделили. Один отвечал за свой базар. Отвечающий был здоровый – центнер мышц и яростной мощи. Призвавший его к ответу – худой, высокий и очень быстрый. Нас собралось вокруг поглазеть довольно много. Парни с классов с восьмого по одиннадцатый. Перед дракой чётко определили – так как базар был гнилой, то и правил никаких. Кто останется стоять – тот и прав. Первые несколько минут здоровый пытался угнаться за шустрым. Потом возмутился, типа «чё как не мужЫк, а?», «встань ровно и не дрыгайся как сопля, а?», «как баба вихляешься, совсем не по-пацански!». И ещё пару минут призывал своего оппонента «бицца честно!». Подразумевая какую-то свою, удобную ему «честь». Чётко понимая, что если он сейчас не свяжет противника дополнительными обязательствами, то прямо тут и ляжет. Теми самыми обязательствами: «Двое дерутся – третий не мешай», «Маме пожалуешься – ябеда» и «подставь морду под мой кулак, не мужЫк штоле?».

Отличные обязательства! Но каждое из них имеет чётко ограниченное поле применения. И пытаться всегда и везде выезжать за счёт этих, ещё в детстве наложенных программ-обязательств, триггеря их яркими фразами и лозунгами…

Шустрый не повёлся на все призывы «бицца честно!». Слишком сильна была претензия, слишком грязный был базар. Он шёл сюда не «бицца», а отрихтовать рыло обидчику. И отрихтовал. Отринув призывы «чё как не пацан!».

Молча и аккуратно я вставил браслет обратно в бокс, передал его Катюшке:

– Передавай. Оба устройства.

И сел в траву рядышком. Ещё один необратимый шаг сделан. Ещё одно действие, последствия которого станут ясны много позже и могут задеть очень многих.

Вот и пусть ставят науку раком, чтобы защитила их большую ядерную дубину. А не занимаются выуживанием тех, кто на Айне оказался с концами и возвращаться не хочет. Это те, у кого эта наука ещё есть. А у кого нет – у того нет.

Глава 17-2

— Не грузись, брат! – ткнула меня локтём в бок Катюшка, — я думаю, ты поступил правильно! Если учесть насколько загажен наш Интернет, может быть даже у нурновского бота не хватит дури, чтобы пробиться сквозь спам и рекламу! А если он почистит там всё, так это даже лучше! Миллиарды юзверей скажут ему только спасибо.

Я кивнул, усмехнувшись. Решение принято, шаг сделан. Не дело, шагнув вперёд,оглядываться и размышлять — а всё ли верно я сделал? Раз уже сделал, значит верно. Осталось только переварить последствия.

— Сама то, как? Освоилась с новыми возможностями?

– Ага! – глаза сетрёнки загорелись, — Колька, ты не представляешь эти ощущения. Когда соединяю две точки рядом — это вообще ерунда. Но когда я тянусь вдаль, это как в бездну, и только вибрации координат меня ведут сквозь эту безграничную пустоту — это просто сносит крышу! Когда всё внутри звенит в унисон этим вибрациям! Я сначала чуть не до истерики боялась потеряться! Первый раз пока дотянулась, думала, пол дня прошло! Там за секунду ощущений на пол жизни! А у тебя с этим карманом также?

Я ошарашено посмотрел на сестру. Не ожидал! Она так спокойно всё делала под руководством Контролёра, а оно вон как оказывается.

– Нет, у меня всё проще. Я свои карманы ощущаю как части тела. Родные, знакомые и предельно понятные. И управляю почти как руками.

Для наглядности я поднял руку на уровень глаз, сжав кулак, и перед нами, в тридцати метрах из земли с грохотом и скрежетом камней на высоту нескольких метров вздыбился холм, на нём стремительно выросло и дерево, покрылось листвой, тут же листья пожелтели и опали, дерево засохло и рассыпалось трухой.

– Фигня! – припечатала Катюшка, – эх, мальчишки… Ничего вы не понимаете!

Я пожал плечами. Каждому своё, наверное.

-- А куда ты вообще можешь теперь провешивать свои порталы?

– Хм, – задумалась Катюшка, – надо очень крепко всё проверить, но пока, по-прежнему в прямой видимости. С этими координатами какая-то непонятность. Буду разбираться. Чувствую, что смогу по памяти провешивать порталы, но как это по памяти, пока не понимаю. Нужна настройка на зону. Буду учиться настраиваться на разные места. Посижу тут у тебя, хорошо? Контролёр говорит, что тут нет помех и процесс настройки идёт легче.

– Конечно сиди, – кивнул я и уточнил, – только отпишись родителям, они переживают.

Сестра на минуту задумалась, потом спохватилась:

– Колька! Но если я возьму развитие ЗК, то потеряю эту способность! И неизвестно когда она снова качнётся! Ааа! Гадский выбор!!!

Улыбаясь, я наблюдал за этими мучениями. Не так давно сам почти также страдал. Но вмешиваться не спешил. Это выбор, который каждый должен сделать сам.

Естественно дождался вопроса по остальным путям развития.

Несколько часов мы просидели обсуждая варианты. К нам уже присоединилась Ленка, заглянули и папа с мамой, убедились, что всё нормально и девочки сами не хотят отсюда уходить, а не я держу их за косички, тихонько оставили нас втроём.

Ленка вклинилась в дискуссию в своём стиле, и пришлось всё рассказывать с самого начала. Первое время на меня пообижались, обвинив, что я им этого не говорил раньше, а они были вынуждены слушать всяких ламеров и могли пропустить такой классный вариант прокачки.

Пришлось углубляться в детали, расписывать все плюсы, минусы и подводные камни выбранного мной пути. Предупредил о длительном периоде «реабилитации», связанным с просадкой по боевой эффективности в момент перехода на «дорожку как у меня». И намекнул, что пока есть склады, забитые лутом, можно этот сложный этап проскочить побыстрее.

Но решать только им!

Очень неожиданно прилетело сообщение контролёра:

«Произошла репликация аватара по аварийному протоколу. Подтверждено использование расширенного фокусирующего моста. Аватар сгенерирован с ошибками. Число ошибок не достигает критического значения. Жизнедеятельности разумного ничего не угрожает. Требуется вмешательство»

Значит, полевой реаниматор не помог, и там, на Земле, Пила собственными руками сделала себя сиротой. Не знал я её отца, но почему-то его смерть меня тронула. Или это моя чуйка намекала на какие-то грядущие проблемы?

Оставив сестёр, я максимально быстро прыгнул к центральном медицинскому блоку. Раз Контролёр говорит, что вмешательство именно требуется, значит, оно действительно требуется.

Зайдя в стерильное помещение, я обнаружил сидящего на кушетке молодо выглядящего мужчину. Абсолютно седого. Он был полностью обнажён, но это мало его трогало. Он задумчиво смотрел на свою левую руку. Держал её перед глазами и сжимал и разжимал пальцы.

На шипение двери никак не отреагировал. Продолжал смотреть на свою кисть.

Сжал в кулак… Несколько секунд паузы… разжал… И по новой. Он вообще в своём уме? Как же звали отца Пилы? Вроде бы Игорь.

– Игорь, ты в порядке? – я подошёл немного поближе и окликнул его.

Реакция была чуть замедленной, но была. Глаза сфокусировались на мне и в них отчётливо начала проявляться мысль.

– Ты кто? – было первое, что он спросил. Голос был чуть хриплый, как со сна. И чуть подумав, он добавил, – и где мы?

Ещё не хватало, мне тут нянькой при голом беспамятном мужике быть. Вроде поведение адекватное, башкой в стену не бьётся.

«Контролёр, запроси у «Вестников», есть кто-нибудь, кто знаком с отцом Пилы лично и мог бы нормально с ним пообщаться?»

И уже обращаясь к «пациенту»:

– Оденьтесь, пожалуйста, – и кивнул на небольшой столик рядом с кушеткой, на котором лежали блоки универсальных комбинезонов, – нужно взять один из тех оранжевых кубиков и сжать его в кулаке.

Мужик в ступоре секунд пятнадцать пялился на кубики, потом медленно взял один и попытался рассмотреть поближе. Естественно ничего нового не рассмотрел. Да и что бы он там увидел? Сплошной кубик из наноматериала, размерами как раз помещается в кулаке взрослого мужчины. Чуть сжал его и кубик рассыпался мелкой пылью, облепив активировавшую его руку и стремительно расползаясь по коже нового владельца.

То, что мужчина видит эти технологии впервые в жизни, стало понятно сразу же. Резкая попытка стряхнуть с руки распространяющуюся по коже оранжевую гадость ни к чему не привели, после этого мужчина глянул на меня и, увидев лишь вежливое ожидание, попытался успокоиться. Получилось, хоть и плохо. Когда комбинезон закончил формирование, остановившись под самым подбородком, кадык нового владельца ультрамодного девайса резко дёрнулся вверх-вниз.

– Не переживай, это стандартный универсальный комбинезон. Он не опасен. Ты к нему привыкнешь, – отвлёк я мужчину от его мыслей.

– Где мы находимся? – чуть более жёстко снова повторил он свой последний вопрос, – я не сталкивался с такими технологиями раньше.

– Мы на Айне. Слышали такое название?

– Конечно! У меня дочь в эту муть играет. Меня подключили к игре? Почему?

Отвечать на кучу вопросов мне хотелось ещё меньше, чем быть при нём нянькой. На моё счастье Контролёр сообщил, что меня ожидает близкая подруга Пилы и она готова взять на себя бремя заботы, пока не явится сама Пила.

– Сейчас я Вас перенесу к людям, которые являются близкими друзьями Вашей дочери. Они вам всё объяснят. Понимаете? – и, видя уверенный кивок, добавил, – постарайтесь не дёргаться и реагировать спокойнее.

В два максимально быстрых действия перенёс Игоря через карман в жилой блок, где нас ждали четверо бойцов «Вестников». Где и оставил новенького на попечение людей его дочери. Пусть развлекают и знакомят его с ситуацией. Новый жилец нашего дружного коллектива, как никак.

***

– Тащ капитан, тащ капитан! Проснитесь, у нас сработка!

– Ну что тебе, Пахомов? Ночь на дворе!

– Тащ капитан, у нас сработка! Машину Беркутова зафиксировали на окружной!

– И что? Катается человек, имеет право. Приказа о задержании не было!

– Но по локации он на третьей точке вместе со своей подопечной уже сутки находится!

– Значит, дал покататься кому-нибудь! Дай поспать, не доводи до греха!

– Тащ, капитан! Проснитесь! У меня инструкция! Я до вас ситуацию довёл, вы теперь должны до поста дойти и в журнале расписаться! Не могу я в обход инструкции!

– Уйди с глаз моих, чудовище! Сейчас буду!

И видя, что дежурный не торопится покидать маленький спальный бокс самостоятельно переоборудованный из подсобного помещения, капитан рявкнул на него уже с матами. Молодого солдатика как ветром сдуло. То-то же! Удумали будить его посреди ночи.

Через пять минут капитан занимал свой рабочее место в операционном зале службы мониторинга. Чёрт бы побрал этот аврал! Круглосуточные дежурства введены уже вторую неделю. Он сам дежурит третий раз, и вот первая ночная сработка. Автоматически отметив в журнале дату и время происшествия: 15 июня 2045 г., 04:20.

Пробежался глазами по стоп-кадрам и снимкам системы мониторинга. Не самое удачное время. Предрассветный сумрак в сочетании со стандартным дорожным освещением резко снижал качество и читаемость снимков, затрудняя его работу. Но для грубой прикидки получившееся качество подходило. Сопоставил временные интервалы между снимками. Задумался.

Через несколько минут кропотливого и мучительного процесса, капитан выматерился и пошёл за кофе. Уже с кружкой крепчайшего чёрного кофе, один чёрт доспать не получится, придётся разбираться – ситуация непонятная, снова плюхнулся в рабочее кресло.

Через тридцать минут капитан признал, что его допуска недостаточно и придавил малую тревогу. Ещё через минуту на его комм пришёл вызов от прямого начальника.

– Ну что у тебя случилось, что ты на уши поднял всю службу? – раздался в наушнике недовольный голос подполковника, как только капитан ответил на звонок.

– Товарищ подполковник! У нас сработка автопоиска по транспорту. Машина Беркутова засветилась на дороге, владелец же фиксируется по месту пребывания.

– И в чём проблема? – не сразу врубилось в ситуацию начальство.

– Проблема в том, товарищ подполковник, что я не смог найти других моментов фиксации машины достаточного качества, чтобы опознать водителя.

– Продолжай, – коротко распорядились на том конце провода.

– Я прогнал поиск по косвенным, нашёл ещё несколько кадров машины. Ракурсы плохие. Водителя и пассажиров не видно. Попытался задействовать спутник – получил отказ. Машина находится под исключением в автопоиске. Исключение закрыто допуском выше, чем мой. Если вы вывели его из-под наблюдения, могли бы и сообщить, – под конец доклада чуть уколол начальство капитан.

– Никто его не выводил! – недовольно рыкнул подполковник, – через пять минут запускай автопоиск заново!

И отключился. А Капитан задумчиво уставился невидящим взглядом в монитор. Пять минут. Ровно столько времени займёт у подполковника поднять базу активных приказов закрытых спец. допусками и отменить любой из них. И плюс минуту на каждый следующий приказ.

Автопоиск сработал через шесть минут. Значит приказов было два. Капитан злорадно умехнулся. Сами не знают, что у них творится. Но он теперь чист. Малая тревога зафиксирована по службе. Действия подполковника в базе зафиксированы системой. Если что, волосы на заднице будут гореть не у него.

Писк оборудования оторвал капитана от злорадствования, а картинка на главном мониторе заставила волосы уже на его заднице встать дыбом.

Дорожная широкоформатная камера давала отличный ракурс, и капитану всё было прекрасно видно. Автомобиль Беркутова, припаркованный с нарушением в зоне остановки кареты скорой помощи. Сам Беркутов поддерживал Ларину и помогал ей сесть в машину. На переднее пассажирское сиденье. Заднее же было занято. Женой и дочерью Беркутова. И всё это происходило рядом с больницей, где содержался отец Лариной.