Шаг вверх

Глава 18

Собирали корабль Восток-5 в обстановке такой секретности, что даже не все профильные министры знали, что там в корабле, и вообще для чего он.

Корабль весивший пять тонн вместил в себя все самые передовые разработки военно-промышленного комплекса СССР. Питание на станцию подавалось от компактной ядерной энергоустановки мощностью 800 ватт, и солнечных батарей. Командная аппаратура и цепи управления были продублирована трижды, а кое — что и большее количество раз.

А кроме того, на борту были две пушки Нудельмана с телеуправлением, на выдвижных пилонах, десять управляемых ракет, а также сверхмощный оптический телескоп, с передачей сигнала по телевизионному каналу. Но самое главное, на станции было пространство для размещения двух человек, и всё что нужно для их жизнедеятельности. На этом настоял Александр в разговоре с Берия и доказал свою точку зрения. Не полностью автоматическая станция, а корабль, с переходным шлюзом, и стыковочным узлом. Полноценный космический объект, который может быть отремонтирован если нужно, и даже спущен на землю.

Проверяли корабль сводные инженерные бригады, из разных конструкторских бюро и заводов, и бывало так, что узел проверенный десятки раз вдруг отказывал, и его меняли полностью.

Много крови выпило дистанционное управление с двойным шифрованием, а также наведение оружия, которое осуществлялось по командам с земли, а значит с огромной задержкой.

Взлёт корабля, Александр наблюдал в подмосковном ЦУПе, где ещё присутствовали десятки конструкторов и инженеров военных и учёных, причастных к запуску корабля.

Подъём, отделение ступеней и корабль наконец встал на целевую орбиту, и начал медленно разворачивать солнечные батареи, словно бабочка, которая выползает из кокона. Пока телеметристы проверяли все системы корабля, и запускали модули, находящиеся в спячке, все быстро перекусили в буфете и ввалились в зал, когда начались испытания бортового оружия.

В качестве мишени, был выбран аварийный спутник, летавший по орбите куском металла. Неторопливо, корабль развернулся к земле, и включил боевой радар.

— Вижу цель. — Оператор пушки не отрываясь смотрел на экран. — Есть захват цели. Есть ведение цели. Расчёт упреждения… Ввожу поправку. К открытию огня готов!

— Огонь! — Бросил в микрофон Клейменов, и оператор вдавил кнопку посылая точно отмеренное количество снарядов.

— Есть выстрел.

— Увод с курса компенсирован. — отозвался другой оператор.

Стрельба на дистанцию в шестьсот километров была бы совершеннейшей глупостью, если бы не снаряды, которые выбрасывали настоящее облако картечи, в направлении цели, по команде с земли. Но и при этом, шанс попасть был относительно невелик. Пушка скорее предназначалась для вражеских аппаратов, которые захотят подойти поближе. А для всего остального были управляемые ракеты. Но каким-то чудом оператор всё же сумел зацепить спутник, и тот коротко вспыхнув, нырнул к Земле.

Когда улеглись крики и шум, и народ стал расходиться, Александра уже на выходе поймал Клейменов с Королёвым.

— Александр Леонидович! Александр Леонидович! — Они быстрыми шагами подошли ближе.

— Иван Терентьевич, Сергей Павлович. — Александр поклонился. — Поздравляю вас с выдающимся успехом.

— Вот, Серёжа, ты хотел видеть того, кто по сути написал программу развития советской космонавтики?

— Он?!! — Королёв даже несколько присел от неожиданности, хотел что-то добавить, как Клейменов, одёрнул его за рукав.

— Не здесь, Сергей. — Иван Терентьевич оглянулся и увидев стоящую на улице Чайку, кивнул. — Ваша?

— Да, товарищ генеральный конструктор. — Александр сделал широкий жест ладонью. — Прошу.

Когда машина тронулась, Александр как гостеприимный хозяин распахнул створки бара. — Чай, кофе? Может по капельке коньяка? У меня есть прекрасный Двин двадцать пятого года.

— Откуда такая редкость? — Клейменов который ехал в первый раз в машине Александра оглядывался вокруг осматривая салон. Кресла в стандартной Чайке были в три ряда. Между широко расставленными передним и задним рядом стояла пара небольших дополнительных кресел. Но Чайка Мечникова была удлинена на метр, и два задних ряда стояли повёрнутыми друг к другу, и дополнительные кресла были такие же удобные, как и основные. А между креслами находился небольшой столик, под которым был бар, с кофеваркой, телефон, и ящик с оружием.

— Это Мацак Петросович Папян[30] подарил. Они там хотели разместить автозавод, ну а кому нужен автозавод в Армении? Туда везти запчасти, оттуда готовую продукцию… Совмин был конечно против. А ему нужно в республике нормальное промпроизводство. Социальные программы поддержать, да и вообще… Вот он и оббегал в который раз кабинеты в Центральном Комитете и Совмине. А я им предложил открыть производство мебели. Дерева у них конечно тоже нет, но вот по всей нашей стране сотни и тысячи тонн опилок. Их сейчас просто выбрасывают. А если опилки смешать с полимерной смолой, да приклеить шпон, будет доска неотличимая от хорошего дерева. Но очень сильно дешевле. Опилки везти в Армению можно, Полимерную смолу тоже. — её сейчас будут делать сразу три комбината. Исходное сырьё получается стоит очень дёшево. А вот мебель уже товар дорогой. К тому же дефицитный. И везти его оттуда можно в разобранном виде, а собирать уже в крупных магазинах. В общем я убедил его попробовать. Предупредил правда об основных ошибках. И главное, что, если начнут экономить смолу, или класть гнилые опилки — загубят всё дело, и никто больше не купит продукцию армянского мебельного комбината. — Александр дождался, когда кофеварка щёлкнет, и налил густой ароматный мокко в две чашки. Себе налил сок, и поставив рядом с кофейными чашками пару рюмок, налил коньяк. — Ну что, товарищи, за ваш успех? — Мечников поднял стакан со соком, и коснулся поднятых рюмок.

— Ух… — Королёв выцедил коньяки и мотнул головой. — Амброзия.

— Да, коньячок редкостный. — Клейменов тоже сделал глоток. — Так что с армянской мебелью?

— Так вторую очередь комбината возводят. — Александр улыбнулся. — Но это они так говорят, «вторую». На самом деле строят такой мебельный гигант, что завалит дешёвой мебелью сначала весь СССР, а после начнёт давить Европу. Уже сейчас их мебель берут и в Иране, и Турции. Тут, как и в любом деле, важен контроль качества. Никакой семейственности и кумовства. Любое взяточничество пресекать и выжигать. И тогда лет через десять, люди скажут: «А мебель бери армянского завода. У меня вон стоит и сноса ей нет.»

— А нам вы что скажете? — Королёв казалось лучился обаянием. — С контролем мы уже разобрались. И перекрёстный контроль, и слепые проверки, и вообще всё что возможно. А кумовства у нас и не было никогда.

— А теперь Сергей Павлович, нужно готовить следующий аппарат. Он будет в чём-то проще, но одну проблему придётся решать. Плавная, до миллиметров ориентация корабля в пространстве, и точное управление полётом для космической стыковки. А внутри нового корабля жилой модуль. Туалет, душ, всякие тренажёры, и средства скоротать досуг. И всё это для будущей стыковки на орбите с боевой станцией и последующими блоками. Разумеется, приземляемый отсек — отдельной капсулой. Если сделаете, значит можно вводить следующий этап. Производственная лаборатория по выращиванию полупроводников. Это в первую очередь вам же надо. Такие вещества послужат основой сверхплотных интегральных схем, а из них в свою очередь будут делать мощные и что очень важно недорогие вычислительные машины. Которые вы, соединив в единый кластер, сможете просчитывать самые сложные траектории буквально на ходу. Ну это кроме всего того, что у вас требует точного математического анализа.

— И что это будет в итоге? — Несколько нервно спросил Королёв.

— А совсем в итоге это будет космическая мастерская по сборке спутников, и их запуску. Поднять на орбиту кучу запчастей куда проще чем уже готовое изделие. Пока оно летит испытывает перегрузки, страшную вибрацию. А здесь космонавты получили заказ на спутник зондирования земли. Собрали из готовых и уже проверенных на орбите блоков, да запустили…

— Через направляющие по запуску ракет.

— Именно. — Александр рассмеялся. — И вот если нам захочется отправить космический корабль к Венере, не нужно будет впихиваться в строгий лимит веса. Можно будет поднять на орбиту части будущего корабля, за два или три приёма, и собрав их вместе, запустить. Или полёт к Луне. Да, делать там совершенно нечего, но чисто политически советский флаг на её поверхности смотрелся бы очень неплохо. Но и военные не будут обижены. Маленькие вычислительные процессоры, на кремниевых подложках, это скоростные зенитные ракеты, сокращённое время прицеливания баллистических ракет, и так далее.

— Что-то вы много знаете, о наших делах. — Ворчливо произнёс Королёв.

В ответ Александр достал удостоверение, на котором было скромно написано ЦК КПСС, и показал в раскрытом виде конструктору.

— Мечников Александр Леонидович является сотрудником аппарата ЦК КПСС на должности инспектора Центральной Контрольной Комиссии. Имеет допуск «АА». Имеет право на хранение и ношение огнестрельного оружия. — Сергей Павлович, кивнул. — Да, это кроет всё, причём с запасом. Интересно за какие заслуги такие почести. — Проворчал он.

— А вот за те самые. — Александр рассмеялся. — партия потребовала от нас поднять на орбиту корабль космической обороны, и мы бы это сделали. Просто корабль. Автоматическое управление и всё.

— Не у вас, а у нас, партия потребовала. — Снова влез Королёв.

— Да? — Александр снова рассмеялся. — А где делали и собирали Восток, не припомните? Заводы номер три и четыре, если я не ошибаюсь. Так вот чтобы вы знали, и сам город Солнечный, и первый завод, который я выгрыз у минторга, и завод номер два, который попал к нам из-за границы, и завод номер три, станки которого были собраны на первом и втором, и вообще всю концепцию комплекса точного и сверхточного машиностроения, придумал я от начала до конца. И город этот я практически выносил на руках, с первой до последней стройки. И четвёртый завод, и пятый, и даже строящийся шестой, который будет выпускать сверхпрочные и сверхточные титановые изделия, и всё остальное, включая среднюю школу, детский сад «Сказка», и ясли «Кроха». Турбокомпрессоры, как, не ломаются? — Александр полил себе сок, и улыбнулся. — Так вот. Когда партия поставила НАМ задачу по созданию корабля космической обороны, можно было сделать его очень просто. Но — тупиковым. Подняли, полетал он какое-то время, сломалось там неважно что, ну и свели с орбиты да затопили в океане. А сейчас у нас начальное звено целой космической программы. Где одна часть, вытаскивает другую. Где всё имеет значение. А всё в целом — новый шаг в космос. А вы, товарищ Королёв всё заслуги делите. — Мечников покачал головой.

— Ну вас-то не обделили. — Едко заметил конструктор.

— Дурак вы, Сергей Павлович. — Александр вздохнул, и кнопкой опустил стекло между салоном и водителем. — Гриша, там за нами машины товарища Королёва и Клейменова идут?

— Не знаю чьи, но две машины следуют за автобусом. — Сразу же ответил начальник охраны.

— Тогда останови. Товарищи уже уходят.

Служебная Волга Королёва, и Чайка Клейменова, встали у обочины, и генеральный конструктор проводил взглядом, уезжающий кортеж Мечникова. Только сейчас ему бросилось в глаза плавное, словно у корабля движение машины, её толстенные стёкла, бойницы в дверях микроавтобуса, и широченные колёса. Опытный конструктор в голове мгновенно дорисовал и фермы усиления кузова, и защиту днища… Выходило так, что советское государство ценило этого мальчишку выше чем, например, жизнь того же Клейменова. А это не медали и ордена. Это уже расчёт. Это просто осознание пользы конкретного человека.

— Дурак вы, Сергей Павлович. — Клейменов сплюнул в придорожную пыль, и не оборачиваясь пошёл к своей машине.

Разговор с конструкторами ничуть не испортил настроения Александру. Он убрал грязную посуду в специальный ящик, допил свой сок, и тоже убрал стакан, на два щелчка прибавил обороты кондиционера, и достав документы по Комитету Товаров Народного Потребления углубился в чтение.

Там было всего две докладных, и надписав свою резолюцию, положил папку на сиденье, чтобы не забыть отдать её секретарю, и подняв трубку набрал номер.

— Виктория Семёновна, добрый день. Как там у нас обстановка? Ничего срочного не возникло? Отлично. Я подписал документы что вы мне оставили в машине. Пришлю кого-то из ребят с ними. А вы если что-то возникнет, тоже вместе с ним отправите, я посмотрю.

Александр откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на пролетающий мимо пейзаж. В Солнечном сейчас делать было совершенно нечего, как и в Москве. Театры разбежались по летним гастролям, и даже цирк, закрылся, хотя клоунов в Москве всегда было с избытком. И тут Александр поймал себя на мысли, о том, что просто не помнит, когда был в отпуске. А если он не был, то как его люди? Они-то как?

— Гриша? — Александр обернулся к своему телохранителю, сидевшему на переднем сидении. — Вопрос на засыпку. Ты, когда в отпуске был крайний раз?

— А как раз перед тем как вас принять под охрану. — Григорий улыбнулся. — Мы ещё вдвоём работали с Василем. Пятьдесят восьмой, как сейчас помню.

— Ага. Пять лет, стало быть. А Виктория Семёновна года четыре, а Наталья три. Отлично. Поздравляю, товарищи. Мы с вами злостные нарушители трудовой дисциплины. — Александр рассмеялся, и взялся за трубку телефона.

— Артур Христианович? Мечников беспокоит. Да, всё прошло штатно. Так что можете вертеть дырочку под орден. Какой не знаю, но дадут точно. Да, большое дело сделали. Но через месяц-полтора прибегут ракетчики с новыми планами. Так что расслабляться не дадут. Но я вас вот по какому поводу беспокою. Скажите, у нас есть дом отдыха какой, или пансионат большой? Для чего интересуюсь? Так вот посчитал, что мои люди уже не были в отпуске кто три года, а кто пять лет. А это нечестно по отношению к ним. Да и просто люди заслужили. И хотелось бы премию подбросить побольше. Да я знаю, что охрана нам не подчиняется. Но наверняка можно решить вопрос. Да. Отлично. Спасибо Артур Христианович. Жду.

Он, не убирая трубку в фиксатор, кивнул Григорию.

— Давай команду парням, пусть заканчивают свои дела в Москве, и на месяц уезжаем куда-нибудь к морю. — И набрал ещё один номер.

— Виктория Семёновна? — Добрый день. Виктория Семёновна как вы смотрите, на то, чтобы провести как минимум месяц на берегу моря? Можете поехать не одна и взять с собой кого захотите. Отлично. И обрадуйте пожалуйста от моего имени Наталью Вячеславовну и весь секретариат. А то нехорошо получится. Все же без отпуска чёрт знает сколько. Сколько у нас мест? Ну думаю на три сотни можно рассчитывать смело.

Чего Советское государство умело делать в совершенстве, так это организовывать массовые мероприятия.

В указанное время, два Ил — 18 Аэрофлота приняли на борт сто восемьдесят пассажиров, и через полтора часа совершили посадку в аэропорту Адлер, откуда большими автобусами приехали в пансионат «Прибрежный» Минточмаша.

Александр и понятия не имел, что у него в хозяйстве есть такая полезная штука, но вот. Роскошный пансионат на пятьсот мест, из шести корпусов, всяких лечебных заведений, своего ботанического сада, бассейна с морской водой и даже открытой верандой у столовой, с роскошным видом на парк и море.

Уже предупреждённые работники Прибрежного, быстро всех расселили по номерам, помогли разобраться с багажом, и детьми, выдали каждому «Памятку отдыхающему», и вообще работали чётко, уверенно и слаженно.

Александра с частью охранников, встретила директриса пансионата Вера Сергеевна Томина, Статная дама лет тридцати, одетая в строгий серый костюм, и довольно легкомысленный шейный платочек, и проводила на самый верх, где, на крыше находились действительно царские апартаменты с десятком комнат, и даже собственным маленьким бассейном.

Охранники прибыли вместе с жёнами и детьми, так что рядом с Александром постоянно находилось только два человека, а остальные действительно отдыхали. И в общем могли себе это позволить, потому как пансионат находился на территории пограничного отряда, и на время пребывания Мечникова, тот был дополнительно усилен «Волкодавами» из Москвы, и ротой спецназа. А в море напротив пансионата несли вахту военные моряки на сторожевиках.

Да, ранг Мечникова не дотягивал до таких мер охраны, но министр обороны маршал Говоров прекрасно понимал, что с ним сделают если на Александра снова нападут какие-то деятели. Прошлый раз, в Донецке, для него всё окончилось лёгким испугом, но он помнил взгляд Берии, и помнил противную и ледяную каплю пота, которая медленно стекала по спине.

А Александр первым делом выспался. Просто завалился спать без всяких мыслей, и проспал почти сутки. Воздух на морском берегу был действительно волшебным, и проснувшись, он с некоторым удивлением подумал, о том, что ему не нужно никуда бежать, согласовывать номенклатуру, морально унижать начальников цехов и инженеров, срывающих сроки, и вообще что-то делать. А можно вот так, встать, накинуть тонкие полотняные штаны, затем неторопливо пройтись по террасе, половина которой была под стеклянной крышей увитой декоративным виноградом, и просто стоять у перил наслаждаясь видами моря.

— Александр Леонидович. — Раздался сзади молодой голос.

— Да? — Александр обернулся и увидел ладную, стройную девушку, в строгом светло-сером платье, белоснежном передничке и крошечной белой шапочке.

— Если желаете позавтракать, можете снять трубку телефона, и попросить соединить со столовой, или вызвать дежурную по вашему номеру.

— И чем у вас сегодня кормят?

— Есть омлет, есть запеканка, и яичница… — Она осеклась. — Ой, а давайте я вам сбегаю принесу меню, и вы выберете.

Девушка ушла, а Александр вздохнул. Нет, он был естественно не против лёгкого курортного романа. Но не с горничными же? Девушки и так в сложном психологическом положении прислуги, а тут приезжают всякие… пристают… Нет, лучше он поищет чего-нибудь из отдыхающих.

— И не из нашего района. — Произнёс он вслух голосом товарища Саакова. И сразу вспомнил, что и в этом мире был режиссёр Гайдай, который уже снимал кино и снял Пёс Барбос, Самогонщики и другие картины. Так что можно было надеяться, что и здесь комсомолка, активистка и спортсменка, посрамит дикие горские обычаи.