Шанс для рода Шустовых. Том 1

Глава 19

Мальчишка замер в круге света, расходящегося от факела. Сощурил глаза и стал вглядываться в темноту вокруг. Не лучшая идея, но привратник стоял рядом и не гасил факел.

Вдруг, задержавшись взглядом на мне, пацан рванул вперед. Прямо на меня.

Первой мыслью было, что это какой-то малолетний убийца-камикадзе и я напрягся, готовый принять удар на себя.

Но не добежав несколько метров пацан крикнул:

— Привет, братишка!

Я заморгал от неожиданности, а мальчик подскочил и крепко обнял меня, вцепившись в талию. Повис на мне словно клещ и, кажется, разревелся.

Опустив взгляд на неровно стриженный взъерошенный затылок, я похлопал пацана по плечу и произнес:

— Ну-ну, все хорошо. Петя.

Имя выскользнуло из глубин памяти в самый последний момент, но я точно знал, что это мой брат и зовут его Пётр.

Мальчишка поднял зареванные глаза на меня и шмыгнул носом.

— Я думал вы все погибли, — произнес он, перестав плакать.

Отцепился от меня, вытер лицо рукавом, оставив грязные разводы.

— Мы с мастером Лином услышали, что на дом напали и стали сразу пробираться сюда. Папа всегда любил эту деревню и говорил, если что случится, отправляться сюда.

Подошел староста и потрепал Петра по макушке.

— Все правильно говорил твой отец, — произнес он.

Я глянул на Романа Дмитриевича и кивнул, соглашаясь с его словами.

— Поселим вас всех вместе. Дом большой, расположиться есть где.

— Хорошо, — согласился я.

К нам подошел китаец и почтительно склонил голову. Одет он был довольно неброско, по-походному. Я скосил глаза, и заметил, что Пётр тоже очень просто одет. Единственное что бросалось в глаза — это небольшой нож на поясе. У китайца через плечо была перекинута походная холщевая сумка.

— Господин, наследник в целости и сохранности. Передаю его вам, как старшему в роду, — на чистейшем русском произнес гигант.

— Спасибо мастер Лин, — поблагодарил я. — Давайте все в дом.

Я огляделся вокруг, высматривая своих. Все были тут.

— Я провожу, — засуетился староста.

Дом оказался большим шестистенком с центральным входом и разгороженными правым и левым крылом. Никогда бы не подумал, что кому-то понадобилось строить такое в деревне. Но староста заверил, что здесь всегда останавливался мой отец, когда приезжал в деревню.

Вот теперь все встало на место. К сожалению, ненадолго.

— Тут обычно останавливались вы, когда еще приезжали с отцом, — сказал староста, и открыл передо мной дверь явно в детскую.

Ничего этого я не знал, а память на этот раз не подкинула идей.

По-видимому, я тут бывал лишь в далеком детстве. Иначе зачем бы старосте показывать, где была моя комната?

Что ж, это хорошо! Значит, я был не обязан что-то помнить об этом месте.

— Остановитесь в этой комнате? — тем временем продолжил староста.

— Нет, я остановлюсь в комнате отца. А тут будет спать Пётр, если захочет.

— Как скажите, Никита Васильевич, — ответил староста и чуть поклонился.

Комната отца оказалась значительно больше моей детской, что в общем-то было логично.

Низенькая женщина, вошедшая с нами в дом, увела моих товарищей селиться во второе крыло, и рядом остались только китаец и Петя.

Брат глянул на меня и спросил:

— У меня будет отдельная комната?

— Конечно! Если хочешь, — ответил я и глянул на старосту.

Тот кивнул и обратился к китайцу:

— Мастер Лин, пройдемте со мной, рядом с комнатой Петра Васильевича есть место и для вас.

Роман Дмитриевич с моим братом и китайцем ушли в детскую.

Оставшись один, я решил рассмотреть комнату.

Её расположение говорило о том, что отец любил тишину и уединение. Комната была самой дальней в крыле и отделялась от всех остальных какими-то чуланчиками или служебными помещениями.

У дальней стены стояла широкая деревянная кровать. Даже на вид она казалась тяжелой и прочной. На кровати лежала толстая перина, несколько подушек и одеяло.

Удобств в доме не предполагалось, тем не менее в углу меня ждало большое деревянное ведро, полное воды, кувшин и тазик.

Два стула, небольшой стол, за которым можно было есть и, при необходимости, работать, ларь в углу — вот, пожалуй, и вся мебель. На столе стоял подсвечник на три свечи.

В комнате приятно пахло свежескошенной травой и какими-то цветами. Осмотревшись, я нашел небольшой свежий пучок трав, подвешенный в углу под самым потолком.

Первым делом я решил умыться, а потом обойти своих. Проверить, как ребята устроились.

Вода была холодная, но я с удовольствием омыл лицо, шею и ноги. Сразу стало легче, спала тяжесть в ногах.

Вытершись полотенцем, что лежало на стуле рядом с тазиком, я отправился на разведку.

Первым делом прошел в другое крыло. Постучал в комнату справа и вошел, услышав ответ Ивана. Он был один в комнате и занимался снятием бинтов. Тряпка была пропитана кровью, отчего оставляла черные разводы на полу, куда Иван скидывал её. При свете единственной свечи было сложно рассмотреть, как себя чувствовали его раны, но кажется кровотечения нигде не было.

— Завтра найдем тебе новую перевязку, — пообещал я Ивану. — Пока умойся и отдыхай.

Я осмотрелся и увидел в углу небольшой кувшин и тазик. Заглянул в горлышко. Вода была. Не так много, но умыться будет достаточно.

— Спасибо, Никита Васильевич! — неожиданно сказал Иван.

— За что? — удивился я.

— За то, что вы с нами. Что не бросили нас.

— Отдыхай, — произнес я чтобы избежать неловкого молчания. — Завтра продолжатся тренировки.

Я не считал, что делаю что-то такое за что нужно благодарить. Они же помогали, спасали мне жизнь. Так что эта передышка — меньшее, что я мог дать. В том, что нам еще предстоят сражения, я не сомневался.

Я пожелал Ивану приятного сна и вышел, притворив за собой дверь.

В этом крыле было всего две двери. И напротив второй, я стоял уже пару минут раздумывая стоит ли входить. За дверью была тишина и я переживал, что могу разбудить девчонок. Если честно, я очень надеялся, что Лушку и Настю поселят отдельно, но мне не повезло. Такого количества комнат в доме не было.

Я прислушался и различил едва слышный плеск воды, раздающийся за дверью. Затем тишина и какое-то невнятное хихиканье. Потом чуть громче, Настин голос:

— Лей уже. Чего разглядываешь?

И снова плеск воды.

Я отступил от двери и пошел обратно в свое крыло.

На полпути остановился, раздумывая не вернуться ли. Но решил, что происходящее за дверью может сильно отличаться от того, что возникло в моей голове.

А в голове возникло…

Чёрт! Фантазия разыгралась в полную силу! Я развернулся и быстро зашагал к комнате девушек.

Подошел, стукнул в дверь и не дожидаясь распахнул её в надежде увидеть пригрезившуюся мне картину.

Настя стояла, держа израненную руку над тазиком, а Лушка промывала ей порезы. Рассматривала каждый и переходила к следующему.

Вот тебе и сексуальные фантазии молодого человека! Обычно именно этим они и оборачиваются. Но я был готов к любому развитию событий, так что подошел и стал помогать Лушке.

Мы управились за двадцать минут. Все порезы были поверхностными. Ничего серьезного. Был бы бинт, замотать и забыть, но тут пришлось разорвать чистое полотенце и замотать руку им.

— До завтра заживет, — хмыкнула Лушка и уселась на одну из кроватей.

Комната была небольшая, но спальных мест в ней было предостаточно. Я насчитал четыре кровати и два тюфяка, сваленных в угол.

— У вас все хорошо? — спросил я девушек, ни к кому особо не обращаясь.

— Все замечательно! — ответила Настя, присев на кровать, соседнюю с лушкиной.

— Ну тогда я пошел, — чуть неловко произнес я, понимая, что нужно что-то добавить, но слов не было. — Завтра у нас продолжатся тренировки, так что будьте готовы.

Сказал и вышел за дверь.

Из-за двери раздался дружный тихий смех.

Да что со мной? Гормоны заставляют язык заплетаться? Настя мне, конечно, нравилась, но не до такой же степени. А Лушка так и вообще больше воспринималась мной, как дочь.

Я решил, что взрослому мужику не пристало так себя вести и пообещал себе держать себя под контролем.

Кажется, организм был со мной не согласен, но кто он такой, чтобы его спрашивать? Мужик способен держать себя в руках!

При этой мысли в голову снова полезли какие-то не те образы. Я тряхнул головой и отправился в свое крыло. Нужно было проведать еще и младшего брата.

Комната Пети была маленькая в сравнении с моей или комнатой девушек. Тут стояла одна узкая кровать, пара стульев и стол. В углу, как и положено тазик и кувшин. Все самое необходимое было.

Пётр лежал на кровати, а рядом, присев на корточки, расположился мастер Лин. Он что-то тихо говорил пацану отчего тот кивал.

Я подошел и присел на один из стульев.

Лин закончил говорить и поднялся. В комнате сразу стало тесно. Огромный китаец занимал добрую четверть комнаты. По крайней мере мне так казалось.

Мастер кивнул пацану, поклонился мне и вышел из комнаты.

— Поговоришь со мной? — спросил Пётр.

— Хорошо, — согласился я и пересел на край кровати.

— Расскажи, что случилось с родителями. Мастер Лин говорит, что их убили. Я в это не верю. Не верю, что они мертвы.

— Петь, — начал я и замолчал, не зная, как продолжить. — Они защищали наш дом, но врагов было слишком много. Они действительно мертвы.

Мне казалось, что мальчишка снова расплачется, как при нашей встрече, но Петя лежал тихо и слушал.

— Остались только мы с тобой, — продолжил я.

— Нет! — перебил меня Петя. — Ещё Катя! Сестра жива, я знаю!

Значит у нас есть ещё и сестра. Отлично. Вот только, где она? Или тоже с каким-нибудь мастером Хоном пробирается сюда?

— Да, конечно, — поддержал я мальчишку, — и сестра.

— Если мама и папа умерли, то наш род тоже умрет? — спросил Петя.

— Нет, ведь есть мы! Отец оставил мне это.

Я сунул руку под распоротую и запахнутую на груди рубаху и достал Символ Рода — малахитовую чешуйку Горного Дракона.

Теплый кругляш лёг мне в ладонь и наполнил спокойствием.

Не снимая медальон с шеи, я протянул его Петру. Тот коснулся чешуйки пальцем и как-то сразу расслабился.

— Раз у нас осталась наша сила, — продолжил я, — значит мы сможем отомстить за родителей. Я тебе обещаю, что обязательно найду всех виновных и никто из них не останется в живых!

— Я буду с тобой! — смело заявил мальчишка, приподнявшись на локтях в постели. — Я тоже хочу отомстить!

Я опустил взгляд и посмотрел на плотно сжатые кулачки брата. Улыбнулся и потрепал пацана по макушке.

— Будешь. Вот только сначала нужно бы разобраться с магией, а то без нее противостоять врагам не выйдет.

Не знаю, что я рассчитывал получить в результате. Возможно все же надеялся, что мальчишка воскликнет: «Так я знаю, как это сделать!». Подскочит, покажет, как метать огненные шары или вызывать ледяной дождь, но ничего этого не произошло.

— Я думал папа рассказал тебе как обрести силу, — удивленно произнес Петя.

— Не успел он этого сделать. Ничего не передал, — заявил я, тяжело вздохнув. — Всё что у меня есть это слабые удары противников и какой-то звон в ушах.

— Так это потому, что ты не прошел посвящение. Без него настоящей силы не будет!

— И как мне его пройти? Отец мне ничего не рассказывал.

— Я тоже не знаю, — сразу погрустнел мальчишка.— —Хотя я видел, как он тренировался.

Пётр подскочил в кровати и как был босым спрыгнул на пол. Отошел на несколько шагов к центру и начал двигаться, производя пассы руками.

Я наблюдал за ним какое-то время, пока в голове не начала крохотным молоточком стучаться мысль. С каждым ударом стук становился сильнее и сильнее и наконец перерос в понимание, где я это видел.

Вся эта плавность движений, которую не слишком удачно имитировал мальчишка. Вся эта медитативность форм. Поза дерева, натягивание тетивы, хвост дракона. Черт!

Пацан неумело выполнял упражнения из цигун! До меня вдруг дошло, что все эти движения я видел только в комплексе «восемь кусков парчи». Возможно, я не слишком хорошо знаком с китайской гимнастикой для стариков, как её иногда называли мои знакомые, но это было очень похоже.

— Всё!

Петя остановился и побрел обратно в кровать.

— Больше я ничего не помню, — расстроенно произнес он. — Там еще много чего было, но я только это запомнил. Вот.

— Отлично, братишка! — похвалил я парня. — Кажется, я кое-что понял. Давай, спи! Завтра нас ждет много дел.

Я уложил Петю в кровать, накрыл одеялом и немного посидел рядом, пока пацан не начал глубоко и спокойно дышать. После чего встал и отправился к себе.

Быстро уснуть не удалось. Перевозбужденный от полученных знаний мозг, не хотел отключаться и настойчиво требовал проводить эксперименты.

Странно, но как только я встал и сделал пару движений из разминки с покачиваниями, поворотами и шагами, понял, что прямо сейчас отрублюсь.

Едва дойдя до кровати, упал и уснул.

Утро выдалось неспокойным. Сначала меня допытывал староста, какие именно люди мне нужны. Насколько они должны понимать в военном деле и защитных стратегиях. Я рассказал, все что было нужно. Роман Дмитриевич сообщил, что к завтрашнему вечеру у него все будет готово и ушел.

Затем меня на улице остановила и принялась обнимать какая-то женщина. Весть о нашем прибытии быстро облетела всю деревню, и к нашему дому постоянно шли люди выразить соболезнования, почтение и свою преданность.

От такого отмахнуться я не мог. Мне было странно наблюдать за проявлением чувств деревенскими жителями, но я видел, что людям это было нужно.

Я провел пару часов за тем, что слушал, кивал, благодарил и разговаривал с жителями деревни. Меня заверили, что и в Гришино есть наши люди и было бы неплохо, позвать их сюда, ведь они ничего не знают и страдают.

Это мне было понятно, но я попросил немного подождать из соображений общей безопасности. Мне нужно было понять, как быть в новой сложившейся ситуации.

К обеду поток людей иссяк, и я вместе с друзьями смог перекусить. Невысокая женщина, приставленная старостой к нам, принесла еду каждому в комнату, и мы в одиночестве смогли насладиться простой, но вкусной пищей.

Немного побродив по деревне после обеда, я собрался прогуляться по окрестному лесу. Заверив старосту и привратников, что буду осторожен, я вышел за деревенскую защитную стену.

Девчонки увязались за мной, а Иван задержался. Его перехватил староста деревни и привлек к какому-то делу. Иван пообещал найти нас, как только освободится, если мы, конечно, далеко не уйдем.

Далеко мы не собирались. Моей целью было найти поляну, где мы сможем спокойно тренироваться, а я еще и вспоминать цигун.

Я решил ходить по расходящейся спирали постепенно удаляясь от деревни. Так было бы проще найти подходящую поляну. К моему сожалению, в радиусе ни ста, ни двухсот метров ничего подходящего не нашлось.

К деревенским воротам вела одна единственная дорога, а всё остальное пространство занимал густой лес отличающийся плотным, почти непроходимым подлеском.

Все же место для деревни, которую легко можно будет превратить в довольно защищенную крепость, было выбрано отлично. К своему завтрашнему военному совету я, можно сказать, подготовился.

Лес вокруг деревни был смешанным. Попадались ели и сосны вперемежку с березами.

Вдруг стена деревьев расступилась, и мы вышли на небольшую полянку. Вокруг пустого пространства, заросшего низкой жесткой травой, стояли плотными рядами высокие сосны. И только в одном месте, среди сосен, затесалась раскидистая береза. Сердце ёкнуло, остановилось и снова застучало. Легкая испарина покрыла шею, когда я узнал место из своего сна.

На меня сзади налетела Лушка. Задрав голову и рассматривая деревья, она не заметила, что я остановился. Девчонка ойкнула, схватилась за меня, чтобы не упасть и сделала шаг назад.

— Думаю, тут самое лучшее место для занятий, — произнес я, оглядывая поляну.

Посередине трава была реже, словно это место частенько вытаптывали. Я подошел и встал там. Развернулся и посмотрел в сторону березы. Чуть присел, добившись точного совпадения картинки из сна и реальности. Улыбнулся и довольный собой вернулся к Насте и Лушке.

Девушки расположились на самом краю поляны в тени деревьев.

— Спарринг? — спросила Лушка и улыбнулась.

— Нет, пожалуй. Сначала, я кое-что попробую сам.

Я вышел на середину поляны и сосредоточился. Глубоко вдохнул, выдохнул и, плавно подняв левую ногу поставил ее на расстоянии стопы от правой. Поехали!

Плавность моих движений оставляла желать лучшего. В своем старом теле я и то двигался мягче. Это же, молодое, казалось бы, тело временами двигалось рывками, словно суставы подклинивало.

Я не помнил ни очередность поз, ни количество повторений их в комплексе. Но пока это было не важно. Я старался вспомнить сами движения и настроить тело на их выполнение.

Подозреваю, что мои движения со стороны могли выглядеть глупо, но через час занятий, я стал лучше их выполнять.

Я отвлекся и усиленно размял суставы. Разогрел мышцы, немного попрыгал.

Сосредоточился и снова выполнил комплекс от и до в последовательности, которая мне казалась верной. Восемь кусков — восемь движений. Глаза прикрыты, дыхание ровное.

На седьмом, предпоследнем, движении мне показалось, что воздух вокруг задрожал и начал звучать. Я удержался и не вышел из полумедитативного состояния.

Завершил комплекс, но ничего так и не произошло. Звон стих.

Во время работы мне казалось, что вокруг все пронизано силой. Что вот-вот что-то случится, но все было по-прежнему.

Я стоял и смотрел на девчонок, завороженно наблюдающих за мной. За их спиной зашевелились кусты и показался Иван. Правда, я опознал его чуть раньше, как только его движения стали заметны меж плотных ветвей. Я услышал его пыхтение и понял, что это он.

Стоп! Услышал пыхтение? Узнал по едва различимым движениям? Среди ветвей!!!

Я замер.

Перевел взгляд в сторону и разглядел небольшую птицу, сидящую на ветке. По тому, как вздымалась и опускалась ее грудка, я смог вычленить звук ее голоса. Ого!

Мои зрение и слух обострились настолько, что я мог разглядеть соски на груди у Лушки между нитями неплотной ткани. Я сглотнул.

Перевел взгляд на Настю и вздохнул. Ткань рубашки на девушке была довольно плотной.

— Что он там делает? — шепотом спросил Иван, но я легко его расслышал.

— Не знаю, — ответила Лушка. — Он довольно давно просто стоит.

Я улыбнулся и решил пока ничего не говорить товарищам. Как любому подростку, да и не только, мне было любопытно узнать, что обо мне говорят, когда думают, что я не слышу.

Странные это были ощущения. Вроде бы и способности кое-какие появились, но магической силы в себе я не чувствовал. На всякий случай я сосредоточился и попытался создать щит вокруг себя, какой видел во сне. Ничего не вышло. Что-то я упускал.

— Как на счет спарринга⁈ — крикнула мне со своего места Настя. — Лушка готова уступить мне первый круг!

— Давай! — выкрикнул я. — Подходи сюда!

Девушка поднялась и, чуть покачивая бедрами, двинулась в мою сторону.

Я решил было драться вполсилы, но первые же удары Насти показали мне всю бессмысленность этого. Девчонка быстро загнала меня в неудобную защитную стойку, из которой без мощных телодвижений было не выйти.

Я швырнул несколько раз раздухарившуюся девушку через бедро и пару раз вывел на болевой. Его я конечно проводил не в полную силу, а только обозначал. После чего вставал и помогал подняться сопернице.

Настя уверенно шла в клинч, и частенько сдавалась после моих ударов. Потом все повторялось снова.

В горячке боя, я вдруг услышал слова Лушки:

— Да она же просто заигрывает с ним, чертовка, — прошептала Лушка Ивану.

Тот промолчал, и девушка продолжила:

— Смотри, что она делает, — возмущалась моя ревнивая подруга.

В этот момент Настя как раз вывернулась так, что оказалась ко мне спиной, прижалась попой к моему паху, а руками орудовала так, что мне пришлось крепко схватить ее в районе груди. Девчонка, вырываясь, начала извиваться нижней частью тела. Я почувствовал, как ее задница трется о мой член. Если бы не Лушка, я и не заметил бы этого, списав на спарринг.

Лушка не то застонала, не то зарычала.

— Тише, ты, — попытался успокоить ее Иван.

— Да я спокойна, — дернулась девушка и ровно задышала, кажется действительно немного успокоившись.

Мне стало смешно, и я решил закончить это театральное представление.

Развернул Настю и перехватившись, вывел на удушающий. Прижал чуть плотнее и поставил перед собой на колени.

Наклонился и прошептал в самое ухо:

— Больше так не делай. Спарринг есть спарринг.

Дождался, когда девушка кивнула и отпустил ее.

Настя поднялась, обернулась и глянула на меня своими большими серо-голубыми глазами. В них не было ни капли раскаяния, только жгучее обещание, заставившее что-то зашевелиться внутри моего живота.

Я отказался от предложенного Лушкой спарринга, опасаясь, что она сейчас попытается переплюнуть Настю в боевом соблазнении.

Отослал всех на край поляны и попытался повторить комплекс цигун еще раз. На этот раз сосредоточиться и войти в состояние потока не удалось. Отчего не появилось и ощущения силы.

И все же что-то я упускал.

Решил вернуться домой и почитать книги. Хорошо, что прихватил их с собой, когда сбегал из борделя.

И еще одна мысль посетила меня. Не спросить ли помощи у мастера Лина? Может он сможет что-то подсказать мне. Ведь не зря китаец был приставлен к моему младшему брату. Вдруг он разбирается в этих вопросах.

Мы вернулись в деревню как раз вовремя. Стража собиралась закрывать ворота, переводя состояние надзора за входом в ночной режим.

На входе в дом, я попрощался с ребятами, сославшись на то, что собираюсь почитать. Иван и девчонки разошлись по своим комнатам, пожелав мне приятного отдыха.

По пути к себе, я зашел в комнату к Пете. Его на месте не было, зато из соседней комнаты выглянул Лин.

— Пётр ушел куда-то со старостой деревни, — известил он меня, как только понял, что я ищу брата.

— Спасибо, мастер Лин. У меня есть вопрос.

— Слушаю, господин, — ответил китаец и вышел в коридор.

— Я пытаюсь воспроизвести комплекс гимнастики цигун под названием «восемь кусков парчи». Не мог бы ты мне помочь и понаблюдать за моими занятиями. Все ли я правильно делаю?

— Конечно, господин. Я знаком с этим видом управления ци. Когда вам будет угодно?

— Думаю, завтра утром будет отлично.

— Хорошо, господин, — произнес Лин.

В приподнятом настроении я добрался до своей комнаты. Умылся, немного подумал и полностью помылся в тазике. После дня занятий это было кстати. Прохладная вода быстро сняла тяжесть и усталость. Взбодрившись, я подумал о том, что перекусывал только в обед.

Посмотрел на стол и только сейчас увидел, что он сервирован. Кто-то озаботился моим пропитанием.

На столе были даже серебряные приборы и кувшин какого-то напитка. Я понюхал и опознал в нем ягодную настойку. Возможно вино. Глотнул совсем чуть-чуть. Действительно ягодное вино. Может чуть крепковато, но вкусно. Что ж, возможно, перед сном выпью немного, чтобы расслабится.

Перекусив, я достал книгу и улегся в кровать.

На улице уже темнело и мне пришлось вставать и искать свечи и огниво. Нашел то и другое и несколько минут пытался зажечь фитиль. Потом вспомнил, что нужна ветошь или сухая трава и нашел пучок рядом с тем местом, где изначально стоял подсвечник.

Теперь процесс прошел быстро.

Я лег в кровать и открыл книгу.

В дверь постучали.

— Входите! — крикнул я, не вставая с постели.

Я думал, что вернулся Петя и решил заглянуть ко мне перед сном.

Дверь открылась. На пороге стояла Настя.

На ней была надета тончайшая ночная рубашка. Не знаю из чего она была сделана, но сквозь неё я легко различил обнаженное тело.

Девушка закрыла засов на двери. После чего замерла, позволив мне рассмотреть себя.

Я жадно и не скрываясь смотрел, останавливая взгляд то на набухших сосках, то на темном треугольничке волос, просвечивающих сквозь ткань.