Шекспиру и не снилось!

Назло!

Милка часто приглашала всех к себе домой после школы. Мама у нее приходила поздно, а когда приходила, то бардака в квартире не замечала.

Могла снисходительно заметить:

— Вы б посуду за собой помыли…

Милка лениво огрызалась в ответ:

— Тут трехдневные залежи, а я не домработница!

Мама пожимала плечами и уходила, а Милка становилась мыть посуду. У них с мамой были странные отношения, они часто как будто менялись местами. Тогда Милка начинала жаловаться, что мама вчера шлялась где-то полночи, а она оборвала все телефоны, искала ее…

Девочки слушали Милку, затаив дыхание, им было страшно и завидно одновременно. Такой мамы ни у кого больше не было!

Так вот. Милка в очередной раз позвала всех к себе. Таня Лопахина опоздала и застала немую сцену. Шестеро ее одноклассниц сидели за кухонным столом и гипнотизировали пачку сигарет, которая лежала в центре этого самого стола.

— Ну, а что вы собираетесь, вечно малявками оставаться, — вещала Кислицина, сдувая с глаз обесцвеченную челку, — Вас в приличную компанию позовут, а вы не будете знать как сигарету в руки взять. Давайте, учитесь, пока я добрая…

Милка элегантным движением выбила из пачки сигарету, зажала ее между пальцами и церемонно протянула руку вперед.

— Прикури мне, милый, — попросила она, обращаясь к Насте.

Настёна засуетилась, схватила зажигалку и лихорадочно ей защелкала.

Милка наклонилась к огоньку, рискую дожечь недопаленную гидроперитом прядь волос, надула щеки и скосила глаза на тлеющий кончик сигареты. Получилось очень смешно, и Таня даже захихикала, но Кислицина строго зыркнула на нее и пафосно выпустила изо рта струю дыма.

Таня сразу поняла, что, как говорит их завуч, смех здесь неуместен. Все серьезно.

— А если б ты была моим парнем, то ты мне сама раскурила эту сигарету, — объяснила Милка Настёне. — Потому что курить одну сигарету можно только тем, кто целовался. Понятно?

Все кивнули. У Тани возникла бредовая мысль достать конспект и начать записывать, и она опять фыркнула от смеха.

Кислицина недовольно скосила на нее взгляд.

— Что смешного? Я вот однажды пришла на дискач, а там пацаны стоят. Один мне такой сигарету протягивает, я и взяла. А мне Тема потом такой: «Вот и вали с ним домой, я тебя провожать не пойду!» А я вообще не врубаюсь… А он, оказывается, сигарету сам раскурил, Темыч подумал, что у нас с ним чики-поки, ну и устроил мне разборки… Короче, чума…

Милка выпустила дым в лицо сидящим за столом. Ксюха закашлялась.

— Во! Кашляет она! Вот так закашляешь, так на тебя нормальные пацаны и смотреть не будут. Сразу ж видно, что малолетка.

Ксюша тут же потянулась к пачке и решительно схватила сигарету.

— Зажигай! — скомандовала она Насте.

Та послушно протянула к ней зажигалку.

Ксюша честно втянула в себя воздух. Но выглядела она совсем не так элегантно, как Милка. Глаза выпучились, лицо покраснело. Примерно секунду она сдерживалась, а потом разразилась душераздирающим кашлем.

— Ну ничего, ничего, — по отечески покровительственно сказала Милка, — Бывает. Легкие слабые. Это не беда, натренируешься.

Милка затушила свою сигарету и обвела присутствующих внимательным взглядом.

— Ну что? Кто следующий? Давайте быстро, нам еще нужно будет кухню проветрить.

Девочки потянулись к пачке, с опасением глядя на надрывно кашлящую Ксюху.

— Не, не бросать! — прикрикнула на Ксюшу Милка. — Первую нужно до конца скурить! А то пацаны не будут внимания обращать!

— Что за дурь? — вырвалось у Тани.

На нее зашикали.

— А ты не знаешь, так молчи, — отрезала Милка, — кто следующий?

По очереди девочки затягивались, кашляли и учились красиво тушить сигарету. Только Полине удалось закурить красиво. Она не покраснела, не захрипела, а выпустила изо рта красивую струйку дыма. Милка аж рот раскрыла от неожиданности.

— Ты что, раньше курила?

— Нет, — пожала плечами Полина, — как-то само получилось.

— Ну ты прям молодец, — похвалила ее Милка, — способная…

Тане, вдруг, стало так завидно, ей так захотелось, чтобы Милка и ее похвалила, что она цапнула со стола сигарету.

Она была тонкая и мягкая. Пахла ментолом. С ней в руках Таня сразу почувствовала себя очень взрослой…

Но тут рядом опять надрывно закашлялась Ксюша, Таня позорно испугалась и сунула сигарету в карман.

— Да что ж ты дохлая такая? — не удержалась Мила.

— Может, у меня аллергия? — прохрипела Ксюха.

— Да скажешь тоже — аллергия! На сигареты аллергии не бывает, это ж тебе не апельсины какие-нибудь!

Девочки покурили еще несколько минут. Потом настежь открыли окно и стали заветривать следы преступления.

— Окурки в мусоропровод! — командовала Милка. — В ведре мама их может найти. И не трепитесь кому попало. Пацанам особенно. А то будут у меня сигареты стрелять, а мне самой мало… Это ж так затягивает… Раньше я даже не каждый день курила, а теперь прям еле в школе высиживаю…

Настя начала сочувствовать Милке, Ксюша продолжала кашлять.

— Да иди ты уже домой! — не выдержала Мила. — Невозможно же! Уши от твоего кашля болят!

На глазах у Ксюши блеснули слезы, и она выбежала из кухни.

— Ты чего? — удивилась Таня.

— А чего она? — огрызнулась Кислицина. — Дохлятина…

Таня выскочила вслед за Ксюшей и догнала ее возле лифта. Они молча спустились вниз, молча дошли до школы и разошлись каждый к своему дому. На свежем воздухе Ксюхе стало полегче, кашель из надрывного перешел в обыкновенный.

— А чего это от тебя табаком так несет, а? — встретила Таню в коридоре мама. — Ты где была?

Таня совершенно не ожидала наезда и беспомощно захлопала глазами.

— В подъезде было накурено, — выдавила она из себя после приличной паузы.

— Я тебе дам по подъездам шляться! — тут же завелась мама. — Узнаю, что куришь — руки оторву!

— Да я не курю! — взвилась Таня.

Она была единственной из всей сегодняшней компании, кто так и не рискнул закурить.

— Я тебе покажу врать! — не останавливалась мама. — Я буду жаловаться классной! Меня не слушаешь, так в школе тебя выведут на чистую воду!

У Тани от обиды и несправедливости даже руки затряслись. И она, чтоб мама этого не заметила, сунула их в карман. А там… Сигарета…

Выслушав пятнадцатиминутную мораль, Таня дозрела:

— Я в магазин схожу, — перебила она маму и отправляясь к двери.

— Хлеба, молока и муку, — сказала мама. — И быстро. А то опять будешь по подъездам торчать…

Таня выскочила из квартиры, захлопнув за собой дверь.

В беседке за школой было противно. Воняло бычками, гнилыми листьями и туалетом. Но Таня приняла решение, и отступать уже не собиралась.

Достала из кармана сигарету. Зажгла спичку. Затянулась. Дым противно защекотал горло, но Таня держалась. Не кашляла. Неожиданно из глаз ливанули слезы, а их даже нечем было вытереть. В одной руки — пакет из магазина, который противно поставить на заплеванную землю, во второй сигарета…

— Не веришь мне… Не веришь? Ну так получи! — шептала Таня и хлюпала носом. — Назло теперь буду курить. И по подъездам шляться! И вообще…

А Танина мама стояла, прижавшись лбом к оконном стеклу, и думала о том, что это такой стресс — воспитание подростка…