Шестеро смелых и похищение «Европы»

Глава 3 ЧЕРЧИЛЛЬ НОМЕР ДВА

Вскоре выяснилось, что удача — штука капризная. Следующий звонок Клима в отдел криминальных новостей другого издательства не принес никаких результатов.

Там мальчика выслушали крайне внимательно и с большим интересом. И даже несколько раз о чем — то спросили, уточняя детали происшествия и место действия. Но паспортные данные Клима их почему — то при этом совершенно не волновали. Кроме того, они не полюбопытствовали, когда Клим собирается приехать в редакцию.

— Это все? — прозвучал в трубке женский голос.

— Ну да, — подтвердил Ахлябин.

— Тогда до свидания, — холодно попрощалась с ним собеседница.

— Постойте, постойте, — остановил ее Клим. — А вознаграждение за информацию вы когда и каким образом платите?

Выслушав ответ, Клим с растерянным видом положил трубку и сообщил друзьям:

— Там, оказывается, вообще ничего не платят. Она даже спасибо мне не сказала.

— Хамство, — был краток Илья. — Но ты, Ахлябин, тоже лопух.

— Это еще почему? — не оставляла растерянность Клима.

— Потому что умные люди сперва спрашивают о вознаграждении, а после уже выдают информацию, — с назидательным видом пояснил Бородин. — Думаешь, они дураки предлагать деньги за то, что ты им уже бесплатно выдал.

— Жулье, — проворчал Ахлябин. — Кругом одно жулье.

— Данила, звони лучше ты! — вмешалась Марфа. — У тебя получается лучше.

— Правильно, — поддержала ее Елизавета. — Иначе наш альтруист Ахлябин всю Москву снабдит бесплатной информацией.

— Да пожалуйста, пусть звонит, — с легкостью отказался от дальнейших контактов с прессой Клим. — Только я, кстати, что — то не слышал, чтобы Данила сначала оговаривал вопрос о вознаграждении. В той газете, по — моему, они сами завели речь о деньгах.

— Видимо, честные люди попались, — сказал Илья. — Иногда такое еще встречается. Но мы рассчитывать на это, пожалуй, не будем.

Данила тем временем уже связывался с третьей газетой. Последовав рекомендации Ильи, он первым делом осведомился о гонораре, и лицо его тут же разочарованно вытянулось.

Данила, правда, попробовал побороться за свои права:

— Как это так не платите? У вас же написано… Ах, новое распоряжение руководства. С сегодняшнего дня не платите. Ну, тогда извините. Информацию я вам не дам… При чем тут долг гражданина? Газета у вас, между прочим, частная. Вот вы, наверное, в ней работаете не из чувства гражданского долга, а за зарплату… Нет, я вам совсем не грублю, просто констатирую факт.

Положив трубку, Данила брезгливо бросил:

— Фу, как мерзко! И сам я дурак. Что этой тетке наговорил!

Марфа фыркнула:

— Это, дорогой брат, на тебя дурно влияет денежный вопрос.

— А почему, интересно, мы должны терять свои деньги! — возмутилась Лиза. — Они — то на нашей информации доход получат!

— И ты туда же, — скорбно покачала головой Марфа. — Меркантильные вы все личности,

— Какие же они меркантильные, если не для себя стараются, а для общего дела, — возразила Крошка Ди. — И потом, газеты сами ведь предлагают таким образом заработать. Именно заработать, а не в лотерею, скажем, играть! Это им должно быть стыдно, что они нас обманывают.

— Ну, ты у нас адвокат, Дианка, — засмеялась Марфа. — Только напрасно стараешься. Я пошутила. Что — то вы сегодня все такие нервные.

— Это от Ахлябина дурные флюиды исходят, — сказала Елизавета. — Пришел обиженный и нас заразил.

— Ну почему как что-нибудь плохо, так вечно виноват Ахлябин! — рассердился Клим. — Никакой я не обиженный. Наоборот, принес потрясающую новость, которую нам, между прочим, уже удалось выгодно загнать. Две тысячи — то от первой газеты, считайте, у нас в кармане.

— Клим, — очень мягко проговорила Диана, — никогда не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Эти деньги ведь еще получить надо.

— И не посеять, пока до нас донесешь, — съехидничала Лиза.

— Братцы, мы, кажется, вернулись к исходной точке и опять делим шкуру неубитого медведя, — поторопился пресечь бессмысленный спор Данила, пока не вспыхнула ссора.

— Кроме того, — с важностью начал Илья, — я тут, пока вы попусту спорили, поразмыслил и понял, в чем наша ошибка. У нас не определены приоритеты. Заработать — дело, бесспорно, хорошее и полезное. Но еще важнее, по — моему, чтобы завтра как можно больше газет опубликовали информацию. Ведь наверняка каждый журналист что — то свое нароет.

— Резонно, — поддержал друга Данила.

— А коли так, предлагаю вопрос о заработке считать вторичным и предоставлять информацию всем желающим, — многозначительно заключил Илья.

— Вот такие, как наш Бородин, и способствуют эксплуатации бесплатной рабочей силы, — хмыкнула Лиза, однако и она была согласна с его доводами.

Он тут же отбил ее выпад:

— А такие, как ты, Каретникова, в погоне за копеечной прибылью забывают о высшей цели.

— Да — а, — с улыбкой протянул Данила. — Что — то одни у нас сегодня слишком нервные, а другие чересчур высокопарные. Ладно. Звоню дальше.

Ребята связались с еще несколькими газетами. В двух им даже пообещали вознаграждение. А еще в одной Даниле сказали:

— Ограбление банка — это скучно. Вот если бы у вас была информация о какой-нибудь расчлененке или новом серийном маньяке — другое дело. Такие материалы нам очень нужны.

Данила, положив трубку, поморщился:

— Получается, им чем хуже, тем лучше.

— Странно, что ты ждал другого, — в отличие от него, не слишком удивился Илья. — Это ведь желтая пресса.

— Ничего я особенного не ждал, — ответил Данила. — Но так откровенно и цинично…

— Брат, это их работа, — вздохнула Марфа. — Они каждый день пишут о трупах, маньяках, сатанистах и прочей нечисти. Привыкли, задубели, и обычная жизнь представляется им ужасно пресной.

— Поэтому хочется чего-нибудь поострей, — подхватила Лиза.

— А обычное преступление их уже не волнует, — проворчал Клим.

— Думаю, на этом стоит поставить точку и ждать результатов, — принял решение Данила. — Кстати, придется завтра кому-нибудь из вас взять на себя покупку газет.

Лиза всплеснула руками:

— Ну вот вам и заработали. Что получается? Да мы в результате на прессу весь гонорар потратим, который, между прочим, даже еще не получен.

— Каретникова, меня всё сильней и сильней последнее время волнуют твои умственные способности, — скорчил удрученную физиономию Илья. — Ты бы хоть какую-нибудь развивающую литературу почитала. Видишь ли, совокупная цена всех газет, в которых должно появиться что — то о «Милим — банке», едва ли потянет на сотню, а заработали мы сегодня четыре тысячи.

Лиза насупилась, однако возразить ей было нечего.

— Кроме того, — подхватил Данила, — часть этих газет выписывает наш дедушка. Их мы, естественно, покупать не станем. А еще кое — что, возможно, даже удастся посмотреть в Интернете.

— На Интернет я бы лично особенно не рассчитывал, — покачал головой Ахлябин. — Некоторые газеты в электронной версии публикуют не все материалы. А тем более за прошлые числа. Поэтому, если номер не купить в день выпуска, в полном объеме его потом не найти.

— А в нашей библиотеке? — сообразила Диана.

— Да они всего две или три газеты выписывают, — была в курсе Марфа.

— Ребята, давайте не экономить на мелочах, — предложил Илья. — Купим на всякий случай утром полный комплект.

— Прекрасно, — одарил его радостной улыбкой Данила. — Вот ты завтра утречком и сходишь*

— Тем более ближайший киоск возле торгового центра. А кто ближе всех из нас к торговому центру живет? Бородин, — нанесла ответный удар Илье Лиза.

— Схожу. Что с вами поделаешь, — не стал возражать Илья.

— Мне тут еще одна интересная мысль пришла в голову! — Клим не мог скрыть своего волнения. — Газеты мы обзвонили, но почему — то совсем забыли про телевидение.

— Вот молодец, Ахлябин, — обрадовался Данила. — Ворчишь сегодня, ворчишь, а голова тем не менее варит в нужную сторону. Телевизионщики — то куда оперативнее газетчиков. Уже к сегодняшнему вечеру могут что-нибудь раскопать и показать.

— И криминальные передачи есть на каждом канале, — сказала Ди.

Данила оперативно нашел в Интернете нужные телефоны, но, как вскоре выяснилось, зря старался. Во всех криминальных программах уже были в курсе событий.

— Наверняка у них есть в милиции свои информаторы, — предположил Данила.

— Жалко, — разочарованно протянула Лиза. — На телевидении, насколько я знаю, платят гораздо больше, чем в газетах.

Илья громко захохотал:

— Твоя страсть к наживе, Каретникова, меня уже начинает пугать. Будь скромнее, проще и не гонись за сверхприбылью.

— Можно подумать, ты, Бородин, когда-нибудь от нее отказывался. — Лиза высокомерно повела плечом.

Данила весело глянул на Илью.

— Увы, Лиза, проверить сие нам пока не дано. Илюхе сверхприбыли никто еще никогда не предлагал. Да, по — моему, даже элементарную прибыль тоже.

Лиза была совершенно счастлива. Мало того что Данила оценил ее шутку, так еще и подколол собственного друга. «Получай, Бородин, будешь знать, как надо мной издеваться! И куда только подевалось твое чувство юмора?!» — продолжала она наблюдать за вечным своим оппонентом, у которого сейчас от досады покраснели лицо и уши.

— А при чем тут, собственно, моя скромная персона? — недовольно осведомился Илья,

Марфа с тревогой следила за спорящими, чувствуя, как накаляется в комнате атмосфера. Достаточно искры — и грянет буря. Начнется разрушительная цепная реакция, в ходе которой окончательно разругаются не только Илья и Лиза, но и все остальные ребята. Вон уже Лизка открыла рот. Наверняка собирается добить врага метким словцом. Только не это! И, пока не случилось непоправимое, Марфа спешно проговорила:

— Ребята, у меня есть идея! Давайте заведем общественную копилку.

Все замерли в ожидании.

— Ты имеешь в виду как бы фонд? — заинтересовался Илья.

— Скорее емкость, — уточнила Марфа. — У меня есть очень подходящая. На прошлый день рождения подарили, но самой — то мне копить не с чего.

— Да уж, — хмыкнул Данила. — У моей дорогой сестры карманные деньги долго не задерживаются.

— Зато Бородин у нас копит, — всё — таки прорвало неугомонную Елизавету,

Марфа, состроив ей недовольную гримасу, громко проговорила:

— Сейчас сами увидите!

Девочка выбежала из комнаты. Не прошло и минуты, как она уже вернулась с большим черным деревянным котом.

— О — о! Памятник Черчиллю! — присвистнул Илья.

— Осторожно, — погрозила ему пальцем Марфа. — Он, между прочим, тут. Видишь, на стеллаже лежит. Может полезть в бутылку. Но сходство действительно есть. Только деревянный потолще настоящего Черчилля будет. Собственно, из — за сходства мне эту копилку и подарили. Даже глаза оранжевые. Вот сюда опускаются деньги, — продемонстрировала она друзьям прорезь на спинке кота. — А вот сюда, — заглянула девочка под хвост деревянному коту, — вставляется ключик, открывается дверца, и денежки можно вынуть. Вот я и предлагаю поселить Черчилля номер два в комнате у Данилы, а самого Данилу назначить хранителем ключа.

— Ставим на голосование? — спросил Ахлябин. — Тогда я заранее за!

Остальные дружно подняли руки.

— Спасибо тебе, сестрица, за почетную должность, — с улыбкой произнес Данила. — Главное, хитрость — то в чем: знаете ведь, что фонд Шестерых смелых не прогуляю. Но и ты, Марфа, на родственные связи не надейся: ни копейки на личные нужды не дам.

— Как ты мог меня в таком заподозрить? — воскликнула девочка, с большим облегчением про себя отметив, что грозовые тучи рассеялись.

— Все мы люди, все мы человеки, к тому же, как мне известно, некоторые из здесь присутствующих очень любят шоколадки и пирожные, — лукаво покосился на сестру Данила.

Настоящий живой Черчилль лежал на стеллаже и взирал свысока на творившуюся внизу суету. Что это они еще выдумали? Кто на кого похож? Этот кусок дерева на него, Черчилля? Совершеннейший бред! Ну, люди! Где, интересно, их глаза и обоняние? Деревяшка. Неживая. И шерсти нет, и запах престранный. Сколько раз сам эту штуку нюхал, пока она стояла у Марфы. Ни единого кошачьего признака. С тем же успехом могли бы сказать, что и шкаф на него похож. Кстати, шкаф пахнет гораздо лучше, чем эта кустарная пошлятина. А она к тому же еще и покрыта какой — то гадостью. Он один раз попытался ее лизнуть, так его язык едва к ней не прилип. И вкус потом долго омерзительный стоял во рту. Пришлось выпить много воды, чтобы избавиться. По счастью, Марфина мама рыбкой угостила, и вкусовой баланс быстро восстановился. В общем, мерзкая, противная и бесполезная деревяшка. Как у Марфы язык повернулся сказать, что они похожи! Да еще принесла эту гадость в комнату, где находится его, Черчилля, любимое место. Не хватает для полного счастья поставить ее рядом с ним на верхней полке стеллажа. Ой — ой — ой! Кажется, накаркал. Именно это Марфа и вознамерилась сделать. Вон уже на стул лезет!

Шерсть на Черчилле вздыбилась, тело выгнулось дугой, и он воинственно шикнул прямо в наглую деревянную морду неприятеля.

Данила расхохотался.

— Марфа, ты посягнула на его суверенную территорию. Он тебе этого никогда не простит.

— И впрямь сердится, — удивилась сестра. — Котик, миленький, ты что?

Миленький котик, выпустив когти, смазал лапой по черному лакированному носу.

— Ай — ай — ай, Черчилль! — весело прокричал Илья. — Не ожидал от тебя! Ваши силы неравны. Он ведь тебе не может ответить.

Черчилль лишь нервно дергал хвостом.

— Кстати, Марфа, — сказал Данила. — Это и Черчилля напрягает, и мне не очень удобно. А — а, понимаю, не доверяешь хранителю ключа. Запрятала так высоко, чтобы я без тебя уж точно до копилки никогда не добрался.

Он произнес это с подчеркнуто серьезным видом, как будто обиделся. И голос звучал обиженно. Лишь большие серые глаза выдавали, что он подначивает сестру.

— Честно сказать, я совсем об этом не думала, — смутилась девочка. — Просто мне показалось, что два Черчилля рядом будут неплохо смотреться.

Комнату прорезал утробный вой.

— Кажется, он протестует, — глянул с опаской на разгневанного кота Клим.

А Диана добавила:

— Предлагаю поставить копилку на подоконник. Так и Даниле будет удобно, и Черчилль успокоится.

— Разумно, — одобрил Илья.

— Не уверена, — засомневалась Лиза. — Всё — таки первый этаж, хоть и высокий. Разобьют окно, и плакали наши денежки. Зачем испытывать судьбу.

— Ну, Каретникова, ты меня сегодня не перестаешь поражать! — воскликнул Илья. — Кто может догадаться, что в деревянном коте лежат деньги?

— Да кто угодно, — не растерялась Лиза. — Видно же, что это копилка. Зачем нам рисковать.

— Тогда оставим на книжной полке, только не под потолком, а пониже. Чтобы Данила мог в любой момент легко до нее дотянуться, — выдвинула новое предложение Крошка Ди.

Данила взял копилку, подъехал к стеллажу, вынул несколько книг из первого, а потом — из второго ряда, поставил вглубь деревянного кота, а затем прикрыл его книгами.

— Вот так. Чтобы никого не искушать.

— Варвар. Всю красоту спрятал, — сказала Марфа.

— По — моему, эстетические достоинства этой вещицы весьма сомнительны, — откликнулся брат. — А если вздумаешь насладиться, достань, полюбуйся и поставь обратно.

— Ну уж нет, — не уступила сестра.

Вытащив копилку, она сделала всё наоборот: книги поставила назад, а кота выдвинула на авансцену.

— Вот так гораздо лучше. Данила со вздохом глянул на Илью:

— А молодежь — то уже рулит. Давно ли мы с тобой во дворе их выгуливали.

— То ли еще будет, — заметил его лучший друг.

— Молчите уж, старички. Вы нами раньше сколько руководили. Теперь давайте на пенсию и уступайте нам дорогу, — задиристо проговорила Марфа.

— Акулы, — махнул рукой Данила.

— Проглотят — не поперхнутся, — в тон ему бросил Илья.

Вскоре друзья отправились по домам делать уроки и смотреть криминальную хронику. Особенно волновался Ахлябин. Вдруг его где-нибудь упомянут и мама услышит? Разумнее вообще не включать телевизор. Ребята потом всё расскажут. Но ведь тогда получится, что он, Клим, пропустит момент собственной славы. Такого он допустить не мог и принял мудрое решение: телевизор смотреть будет, но исключительно у себя в комнате. Беспроигрышный вариант. Мама не любит криминальные новости. Так что скорее всего она переключит на другой канал — на обычную информационную передачу либо на какой-нибудь фильм.

Выйдя из подъезда Соколовых, ребята разошлись в разные стороны. Лиза с Ильей направились в глубь старой части микрорайона Серебряные Пруды, ибо жили они в таких же многоэтажках, как Данила и Марфа, а Диана и Клим проследовали в противоположную сторону — на Новую улицу, построенную совсем недавно прямо вдоль берега старинных Серебряных прудов.

Улица эта состояла не из панельных и блочных многоквартирных и многоподъездных домов, а из таунхаусов — двухэтажных домиков, стоящих плотно друг к другу. Перед каждым из них — небольшая лужайка, а сзади — огороженный садик.

Таунхаусы были одновременно и гордостью, и предметом зависти для большинства простых жителей Серебряных Прудов. С одной стороны, они радовались тому, что у них в районе появилась современная и красивая улица, с другой — изрядно недолюбливали обитателей таунхаусов, считая их богачами, незаслуженно отхватившими привилегированное жилье, да еще с видом на пруды и березовую рощу. Не понять — то ли на даче люди живут круглый год, то ли в городе. Не говоря уже о наличии собственной земли. Да и до метро каких — то пятнадцать минут. Впрочем, что им метро. У них у всех машины, некоторые даже по две имеют. И гаражи в каждом домике.

Клим Ахлябин и Диана Юсупова жили именно в таких домиках, а точнее, в соседних, через стенку. Семейство Ди состояло из мамы, папы, бабушки и дедушки. Клим жил вдвоем с мамой. У его отца уже была другая семья, с которой он обитал в старой части Серебряных Прудов. Когда мама, Юлия Павловна, уезжала в командировки, Клим переезжал к отцу, где замечательно проводил время, командуя младшими братом и сестрой. Поэтому Диана иногда смеясь говорила: «Клим у нас существует одновременно в двух мирах Серебряных Прудов, которые обычно редко пересекаются».

Взрослые представители этих миров и впрямь пересекались не часто. Разве что в большом торговом центре или кинотеатре. Но школа в этом районе была одна, и младшее поколение контактировало в ее стенах весьма активно. Случалось, вспыхивали конфликты… И так как ребята с Новой улицы представляли меньшинство, им порой изрядно доставалось от старожилов.

Первое время Диана и Клим в своем классе чувствовали себя очень одиноко. Одноклассники их как будто не замечали и уж тем более не спешили принимать в давно сложившиеся компании. К новеньким поначалу отнеслись с недоверием. Потом Ди подружилась с Марфой и Лизой. Вскоре к ним примкнул и Ахлябин, вечно следовавший за Ди унылой тенью. Дома у Соколовых Клим познакомился с Данилой и его лучшим другом Ильей. Когда же ребята, во многом благодаря стараниям Клима, вшестером раскрыли первое преступление, дружба их окончательно окрепла.

Клим очень гордился, что с ним на равных общаются два десятиклассника. Радовалась новой компании сына и его мама Юлия Павловна. Эти ребята ей нравились. Наконец — то у Клима появились настоящие друзья.

По дороге домой Ахлябин и Диана сделали небольшой крюк и завернули в Серебрянопрудский тупик. Им хотелось проверить, стоит ли на прежнем месте «ауди», а если стоит, охраняет ли ее еще милиционер с автоматом.

Машины не оказалось. Сейчас вообще было трудно себе представить, что произошло здесь каких — то пару часов назад.

— Жалко, — вздохнула Диана. — Мне так хотелось ее увидеть.

— Машин, что ли, не видела, — высокомерно бросил Ахлябин, пряча от спутницы собственную растерянность.

В глубине души он почему — то надеялся, что тут могли произойти еще какие — то важные события. Например, за машиной явились преступники, их арестовали, а Клим с Дианой оказались тут как тут. Или нашелся хозяин «ауди», и ему возвращают законную собственность. Увы, тупик жил своей прежней, совершенно неинтересной жизнью. Словно ничего и не было. Клима охватило разочарование.

На душе у него было пусто и тоскливо, как если бы вдруг он очутился совсем один где-нибудь далеко за городом в промозглый и слякотный осенний день. Хотя на самом — то деле над Серебряными Прудами сияло солнце, и снег искрился под его лучами. Да и рядом с ним стояла верная подруга Ди. Но…

Нет, видимо, не судьба им раскрыть эту тайну. Ничего они больше о ней не узнают, и никто им ничего не скажет. Вероятно, в завтрашних газетах не появится никакой информации. Мало ли у них других криминальных новостей! Зря только старались, обзванивали. А раз не опубликуют, значит, и денег, естественно, не заплатят.

Вся гамма чувств отразилась на худом продолговатом лице Клима, и он, как всегда в минуты расстройства, стал походить на умную, но крайне расстроенную лошадь.

— Ты что? — тронула его за рукав куртки Диана.

Клим встрепенулся:

— Да так просто… думаю. Пошли отсюда. Они двинулись дальше.

— Интересно, где сейчас эта машина? — спросила девочка.

— Где — где… В милиции. Загнали во двор и там держат.

— Может, хозяин уже нашелся?

— Так быстро вряд ли. Номера — то на «ауди» были фальшивые. А хозяин, вполне вероятно, еще и не чухнулся, что у него сперли машину, особенно если сам где-нибудь в отъезде. Вот приедет — тут ему и сюрприз готовенький.

— Имеешь в виду, что уже нашли? — посмотрела Ди на Клима.

Тот иронично хохотнул:

— Имею в виду, что угнали. А вернут ему только после того, как он сначала переживет незабываемое мгновение, убедившись, что тачки его нет на месте, и официально заявит о пропаже.

— Бедный, — посочувствовала неизвестному обладателю «ауди» Диана.

Клим промолчал. Говорить ему не хотелось, и больше он не проронил ни единого слова.

— Пока. Завтра увидимся, — буркнул мальчик уже у самой двери своего дома.

— Если я что-нибудь увижу по телевизору, обязательно тебе позвоню, — пообещала ему Ди.

— Только смотри маме моей ничего не ляпни, — проворчал Ахлябин. — Она и так от наших приключений в ужасе.

— Мог бы и не предупреждать, — обиделась Ди. — Я, между прочим, в точно таком же положении, как и ты. Мои тоже от нашей деятельности не в восторге.

— Нет, я в гораздо худшем положении, — с трагическим видом заявил Клим. — Скажут — то по телевизору не про тебя, а про меня. Что это я нашел мужика в багажнике. А мать после этого станет меня за ручку водить в школу и обратно.

— Не драматизируй. — Диана живо представила себе впечатляющую картину, как Юлия Павловна тащит Клима за руку в школу, и, не сдержавшись, прыснула. — Твоя мама, между прочим, работает с утра до вечера, и на подобную ерунду у нее нет времени.

— Значит, подключит домоправительницу, — нерадостно отозвался мальчик. — А если Лариса не согласится, то наймет специального провожатого. Ты мою маму не знаешь. Если она что решит, то обязательно выполнит.

— Охота тебе расстраиваться раньше времени, — продолжала успокаивать его Ди. — Может, тебя вовсе никто не упомянет. Или упомянут, но фамилию перепутают. У них это сплошь и рядом. Подожди в пессимизм впадать.

— Легко говорить, когда самой ничто не грозит. А у меня теперь начинается жизнь как на вулкане. То ли будет извержение, то ли нет. То ли заметит мама, то ли не заметит.

— Ой, да уверена: всё пройдет абсолютно гладко.

— Блажен, кто верует.

И Клим поднялся по ступенькам к двери. Ему отворила рассерженная помощница по хозяйству Лариса Петровна.

— Где тебя носит? Мама уже обзвонилась. Очень волнуется. Пропал куда — то на столько времени, и телефон твой вне зоны досягаемости.

— Аккумулятор сел, — объяснил мальчик.

Клим только сейчас вспомнил, что вышел из дома совсем ненадолго и обещал вернуться через полчасика. Отнести книгу в библиотеку и обратно. а то ему уже оттуда звонили, угрожая начислить штраф за просрочку. Он, собственно, и шел домой из библиотеки. Кто же мог предположить, что на его пути такое может произойти!

Объяснять это Ларисе он, естественно, поостерегся.

— И маму разволновал, и меня задерживаешь, — продолжала выговаривать ему домработница. — Иди немедленно звони матери, пока я не ушла.

Клим подчинился. Однако выяснилось, что Юлия Павловна уже дозвонилась Соколовым и успокоилась. Тем не менее она всё же прочла сыну нотацию. Нехорошо, мол, и совершенно незачем было обманывать Ларису Петровну. Собрался к Соколовым, так бы и сказал.

— Ладно, мама, в следующий раз буду умнее, — только и ответил ей сын.

Во — первых, так было проще, а во — вторых, не требовалось вдаваться в опасные подробности.

— Иди обедать, чучело, — уже совсем другим тоном сказала Лариса Петровна.

— Вы же, кажется, очень торопились, — не преминул напомнить ей Клим.

— Двадцать минут ничего не решают, — улыбнулась женщина. — Зато хоть буду уверена, что ты не ешь все холодное и всухомятку. У тебя растущий организм, и надо питаться правильно.

Впрочем, ее решение задержаться объяснялось еще одним обстоятельством, не имеющим отношения к заботе о здоровье Клима. Лариса Петровна успела перенести свидание с любимым человеком на следующий день, и свободного времени у нее теперь было хоть отбавляй. Лучше уж сегодня она переработает и получит за это свои законные сверхурочные.

Скинув куртку и зайдя на кухню, «растущий организм» вдруг ощутил, насколько он голоден. Пообедать — то так и не успел, а после за всеми треволнениями о еде и вовсе забыл.

Теперь, едва втянув носом насыщенный запах приготовленного Ларисой Петровной жаркого, Клим хищно проурчал:

— Сегодня я буду всё: и первое, и второе, и третье. И пожалуйста, побольше.

— А первого — то сегодня и нет, — растерялась помощница по хозяйству, — Мы с твоей мамой решили, что можно денек от него отдохнуть,

— Вот вечно так, — с укором уставился на нее Ахлябин. — Когда супа не хочется, его чуть ли не насильно в тебя впихивают, а когда, может, единственный раз в жизни захотелось первого, от него, оказывается, отдохнуть решили. Ладно, Лариса Петровна, давайте то, что есть!

Клим в течение получаса не прекращал орудовать ножом и вилкой, и выпирающие на его худой спине лопатки двигались, как у гребца, который решил взять первый приз в гонках. Он умял всё, выставленное перед ним на стол. И жаркое с картошкой, и салат, и даже рыбу под маринадом, от которой обычно отказывался, после чего проглотил большую банку персикового компота, запил ее чаем с печеньем, а напоследок потребовал еще и бутерброд с копченой колбасой, объяснив, что после компота и печенья ему как — то приторно. В результате помощница по хозяйству даже встревожилась.

— А ты не лопнешь? — делая бутерброд, спросила Лариса Петровна.

— Нет, — заверил ее Клим.

Вымыв посуду, помощница по хозяйству наконец ушла домой. Клим посмотрел на часы. Очень вовремя. Через десять минут начнутся ранние блоки криминальных новостей. Мама вернется еще не скоро, поэтому можно посмотреть на большом экране. Включив телевизор, мальчик раскинулся в мягком кожаном кресле.

Реклама кончилась. Начались новости, причем сразу с сюжета, посвященного «Милим — банку». «Вот это оперативность!» — пронеслось в голове у Клима. На экране крупным планом показали какое — то совершенно незнакомое здание. «Их новый офис, — догадался Клим. — Хотя неясно, какое он имеет отношение к тому, что сегодня произошло?» Напряженно и сурово звучал голос диктора. Затем он передал слово журналисту, но тот не очень внятно рассказывал об ограблении. В кадре мелькнул микроавтобус «мерседес», но, видимо, другой, потому что никто не сказал, что похищенный отыскали. Потом стали показывать какого — то мужика. Совершенно не похожего на Каплю! Скорее он смахивал на физрука из их школы. Журналист, однако, уверенно объявил, что это… Клим!

Ахлябин ничего не понимал. «Халтурщики! Всё перепутал и!» А в телевизоре продолжали рассказывать, что именно Клима в виде этого дядьки и обнаружили в запертом багажнике. И связи его с похищенным «мерседесом» почему — то вообще не прослеживалось.

«Срочно звонить и опровергать!» — запаниковал мальчик. Он попробовал встать, но ноги не слушались. С экрана на него по — прежнему смотрел диктор, и какой — то таинственный голос за кадром словно в насмешку твердил: «Клим! Клим! Клим!»

— Это не я! — провопил во весь голос Ахлябин и… проснулся.

Над ним склонилась мама. Она трясла его за плечо, повторяя:

— Клим! Клим! Клим!

Мало что соображая в полусонном состоянии, мальчик в панике уставился на экран телевизора. Там корчился тот самый незнакомец из сна. Но это были не криминальные новости, а какой — то детективный сериал. Да и незнакомец почти тут же перестал корчиться, потому что его задушили и утопили в бездонном озере. Очень ловко и быстро.

— Клим, — положила ему руку на лоб Юлия Павловна. — Ты, случайно, не заболел? Горячий какой. По — моему, у тебя температура.

— Это я со сна горячий, — отодвинул ее руку сын.

— Вот именно, — продолжала тревожиться мама. — Ты ведь днем никогда не спишь. Я, знаешь, так испугалась. Пришла домой, зову тебя, свет горит, а никто не отвечает. Музыки не слышно. Только телевизор тихо бормочет. Захожу в гостиную. Ты в кресле как неживой лежишь. Трясу тебя — не реагируешь.

— Рано встаю, недосыпаю, вот и не реагирую, — нашелся Клим. — И фильм такой нудный попался.

— Ну, я бы не назвала это нудным. — Юлия Павловна в ужасе смотрела на экран, где разложившийся труп уже выловили из озера и над ним колдовал патологоанатом.

— А мне не понравилось, — сказал Клим. — Пойду к себе. Уроки делать надо.

— Мы разве вместе не поужинаем? — расстроилась Юлия Павловна.

Это было единственное время среди недели, когда она с Климом могла пообщаться, и обычно и мама и сын с нетерпением ждали таких минут.

— Я сыт. За обедом объелся, — объяснил мальчик. — Да и дел полно. Тебе, кстати, жаркое еще осталось.

Клим поднялся наверх в свою комнату, плотно затворив за собой дверь. Жаль, первый блок новостей проспал, но, раз ребята не позвонили, там, наверное, ничего и не было. С этими мыслями Клим включил свой маленький телевизор, максимально убавив звук.