Шестеро смелых и похищение «Европы»

Глава 9 КРУГ ЗАМКНУЛСЯ

Полный провал. Вот уж не везет так не везет. Приспичило Смирнову с Харей именно в тот момент появиться! Да еще орать на всю улицу. Ведь Клим почти выследил, куда шел Владимир. А теперь и место не установил, и вдобавок засветился. Конечно, может, этот Владимир просто по доброте душевной вернулся спасти его от Смирнова, но слабо верится. Скорее всего услышал, как Харя с Колькой орали про Каплю и про то, что Клим его из багажника вытащил, и, естественно, мигом почуял неладное. А если к тому же заметил Клима в торговом центре, то у него неизбежно возникли подозрения. Наверняка возникли. Иначе бы он не стал выяснять его имя и фамилию и где живет. А Капле известно, где Клим учится. Теперь они могут счесть его за опасного свидетеля. Только свидетеля чего? Они же не знают, что он сумел подслушать их разговор. Подумаешь, Владимир встретился с Каплей. Само по себе это ничего не доказывает, а значит, и Клим никакой не свидетель. Мало ли почему он шел за Владимиром? Могло случайно совпасть. Например, у Клима живет в том же доме какой-нибудь знакомый или дальний родственник

В кармане зазвонил телефон. Это была мама.

— Клим, ты где? — сердито осведомилась она.

— Иду, — был краток сын.

— Куда и откуда? Что с вами со всеми делается? Звоню домой, никто не подходит. Ни ты, ни Лариса Петровна.

— Она уже ушла, — сообщил Клим.

— И ты тут же за ней поспешил?

— Нет, ма, я не поспешил. Просто собрался математику делать, а у меня чистой тетрадки не оказалось. Пришлось в магазин бежать.

— А у Дианы взять, конечно, не мог. — Не сообразил. — «Хорошо, что мама только сейчас позвонила, а не когда я за Каплей с Владимиром шел, — отметил про себя мальчик. — Иначе бы я их разговора мог не услышать, потому что он просто при мне бы не состоялся».

— Ты дом хоть как следует запер? — поинтересовалась Юлия Павловна; голос ее теперь звучал мягче. — Если на охрану поставил, не забудь снять. Иначе опять милиция приедет.

— Ма, я ведь прекрасно помню, что ты мне запретила. Да и вышел — то я ненадолго. Считай, уже почти вернулся. Приближаюсь к нашей улице.

— Вот и прекрасно, — кажется, окончательно успокоилась мама. — Посиди хоть пару дней после школы дома. Иначе, чувствую, снова в какую-нибудь историю попадешь. Эта — то еще толком не кончилась.

— Хорошо, — не стал спорить сын.

Азарт слежки уже оставил его, уступив место снова нахлынувшей апатии. Мамин звонок тоже не прибавил энтузиазма. Теперь и впрямь надо торопиться домой. Мама в таком настроении, что обязательно проверит, дошел ли он. Ладно, пусть Аручев делом занимается. В конце концов, ему за это деньги платят, а Климу сыплются на голову одни неприятности. Только ведь может в результате получиться, что Аручев так ничего и не выяснит. Климу сегодня помогло случайное стечение обстоятельств. Если бы он Каплю лично не знал, то и внимания бы на него не обратил, и подходить бы не стал, а уж тем более — разговор слушать. Да и услышав случайно, ничего бы не понял. Со стороны всё звучало вполне невинно, если не помещать их слова в контекст ситуации. Позвонить Аручеву? Но Клим же обещал маме не вести больше с ним никаких бесед. А Тигран Абгарович, узнав такие ошеломительные новости, наверняка потребует официальных подтверждений. И конечно же мигом всплывет, что Клим следил за Владимиром. Мама узнает — вспыхнет новый скандал, который кончится домашним арестом. Лучше пусть с Аручевым созвонится Данила и сообщит ему необходимую информацию, но откуда она ему известна — не скажет. Пусть Тигран Абгарович сам ищет подтверждение.

Но где гарантия, что тогда у Данилы и Марфы не начнутся неприятности? Аручев и с Данилы не слезет, доказательства начнет требовать. Данила, конечно, кремень, но и Тигран Абгарович, насколько успел узнать его Клим, человек упорный. Вон как на него, Клима, давил в кабинете директора. Не выяснит у Данилы, попытается воздействовать на его дедушку. Выйти на Егора Трофимовича ничего не стоит. Он в Серебряных Прудах всем известен — главный сантехник, мастер золотые руки. А дедушка, узнав, во что опять влезли внуки, по головке их не погладит и обязательно вместе с мамой и бабушкой примет самые серьезные меры. Возможно, даже куда более строгие, чем мама Клима. Он ведь Даниле и Марфе не только за деда, но и за отца, который умер совсем молодым. Ведь дедушка работает с утра до ночи, чтобы внуки ни в чем не нуждались и смогли получить хорошее образование. А с тех пор как с Данилой случилось несчастье, он вообще над внуками трясется. Много раз им уже говорил: дескать, глупо рисковать ради этих ваших расследований, когда вся жизнь впереди. Так что Даниле лучше не подставляться. Или всё же рискнуть?

Так и не приняв никакого решения, Клим вернулся домой, поднялся к себе в комнату, швырнул купленную тетрадь на стол, и… взгляд его упал на фотографию, которая торчала из — под учебника. Ту самую, заимствованную из мешка в микроавтобусе. Мальчик вновь принялся изучать людей, запечатленных на ней. Мгновение спустя у него перехватило дыхание. Владимир! Ведь точно он! Стоит скромненько в уголочке. Видимо, с кем — то беседует. С кем — не видно. От второго человека одна рука в объектив попала. Вполне вероятно, что это даже Капля. Ну да без разницы. Гораздо важнее другое: Владимир — то, получается, тоже когда — то в «Милим — банке» работал. Видно, потом или сам уволился, или уволили. Да их там целая шайка! Почему же на фотографиях, которые показывал Тигран Абгарович, Владимира не было? Это Клим совершенно отчетливо помнил. Вывод напрашивался сам собой. В банке никто Владимира не подозревал, вот и частный детектив о нем явно ничего не знает. Надейся после этого, что ему удастся распутать тайну похищения! Да они, похоже, и Каплю — то не подозревают. Просто быстренько его уволили в наказание за разгильдяйство. Будь у них по его поводу хоть малейшие подозрения, точно не торопились бы расставаться, а установили за ним наблюдение. Значит, расследование идет по абсолютно ложному пути, и на сегодняшний день лишь он, Клим Ахлябин, знает правду. Вернее, не всю правду, а лишь маленькую ее часть, с которой необходимо срочно что — то делать.

Клим заметался по комнате. «Как разумнее себя повести? Может, с Сенюшкиным связаться? Нет, это не выход. Николай Алексеевич, в отличие от Аручева, официальное лицо, представитель закона, и мама весьма быстро окажется в курсе, что сын продолжил детективную деятельность. Но ведь и молчать нельзя. Время — то идет. Преступники могут в любой момент найти покупателя, тем более что очень торопятся превратить товар в деньги. Продадут украденное и растворятся. Тогда концов уж точно не сыскать. Хочешь не хочешь, надо звонить Даниле», — вернулся к исходной точке Ахлябин.

Тут как раз позвонила с проверкой мама.

— Ты пришел? Всё в порядке?

— Замки целы. Никто не влез, — отрапортовал сын.

— Вообще — то я о тебе спрашивала, — уточнила мама.

— Ну, ты же со мной разговариваешь, значит, жив, — огрызнулся Клим.

— Ладно. Больше не могу. Работы по горло. Вернусь к семи, — предупредила сына Юлия Павловна.

— Жду, — мрачно бросил Клим.

Надо же! Даже на работе решила не задерживаться! Его караулит! Вот попал так попал! Тем более нужно до ее возвращения обсудить всё с ребятами,

Клим набрал номер Соколовых. Выяснилось, что вся компания, за исключением Ди, так и сидит у них в квартире.

— Слушай, Ахлябин, если у тебя действительно такие важные новости, то хватит ломаться и приходи, — потребовала Марфа.

— Не могу. Я под колпаком. Дай лучше скорее Данилу, — попросил Клим.

Марфа встревожилась:

— Ахлябин, за тобой следят?

— Да, — коротко ответил Клим.

— Кто? Бандиты, которые банк ограбили? — удивилась Марфа.

— Если бы. Всё куда хуже. Мама следит. Никогда еще такого с ней не было. Дай скорее Данилу, пока я еще вообще могу говорить, — уже стал нервничать Клим.

— А мне не можешь, значит, сказать? — оскорбленно проговорила девочка.

— Мне надо с ним посоветоваться как со старшим товарищем, — начал выкручиваться Клим, чтобы не обидеть Марфу. Хватит с него на сегодня конфликта с Ди.

Но его дипломатия успехом не увенчалась,

— Понятно, — холодно бросила девочка. — А я, значит, дура набитая. Ну, пожалуйста, разговаривайте, секретничайте. — И она передала трубку брату.

Клим быстро рассказал обо всём, что с ним произошло.

Данила присвистнул.

— Как крупно, Ахлябин, повезло тебе и как крупно не повезло им.

— А я считаю, что мне как раз не повезло, и всё из — за этих двух дубов.

— Дубы, конечно, бич человечества, — согласился с другом Данила, — Но ведь тебе удалось выяснить совсем не мало. Слушай, ты никому еще не звонил?

— Нет. Тебе первому. И никому больше ни о чем сообщать не собираюсь, — уточнил Клим.

— Почему? — изумился Данила.

— Потому что у меня экстремальные семейные обстоятельства. Мать и так из — за всей этой истории с ума сходит. Если я опять в нее влезу…

— По — моему, ты уже влез, — хмыкнул Данила.

— Влез, — подтвердил Ахлябин, — но мама об этом знать не должна.

В трубке слышались нетерпеливые возгласы Ильи и Лизы:

— Ну что у него там?

— Слушай, Ахлябин, ты извини. Давай я их хоть вкратце введу в курс дела, — не выдержал наконец Данила. — Иначе они не дадут ведь ни нам говорить, ни мне думать.

— Валяй, — разрешил Клим.

Вскоре до него донеслись изумленные восклицания, а трубку вместо Данилы схватила Лиза:

— Ахлябин! Ты нас подло обманул. Дома он сидит, как бы не так! Один решил всё раскрыть.

— Каретникова, чем на меня орать, лучше раскинь мозгами, — прорычал Клим. — Как я мог что — то решить, если даже не предполагал, что их встречу!

— А может, ты как раз знал, просто нам не сказал, — кипела Елизавета.

— Отстань от меня, ничего я не знал, — устал оправдываться Клим.

— Ахлябин, не трать зря эмоции, это уже я, — успел тем временем завладеть трубкой Данила. — А на Каретникову не обижайся. Обыкновенная паранойя. Диктуй телефон Абгарыча. Полагаю, лучше звонить ему.

— Наверное, — согласился Клим. — Только меня не упоминай ни под каким соусом. Скажешь: один человек слышал такой разговор, а ты об этом узнал случайно. Про слежку за Владимиром ничего не говори.

Тем более, я ведь так и не смог установить, куда именно он направлялся. Информация твоя такая: Капля беседовал с человеком по имени Владимир, который раньше работал в банке. Про фотографию молчи. Я ведь ее свистнул.

Данила усмехнулся:

— Задал ты мне задачку. Просто как в той игре. Помнишь? «Черный с белым не берите, да» и, нет, не говорите, не смеяться, не шутить, что изволите купить? Успокойся, Клим, даже если Аручев меня пытать будет, на тебя ни за что не сошлюсь. В крайнем случае предпочту соврать, будто сам подслушал.

— Тебе не поверят, — вмешалась Марфа. — Лучше сошлись на меня.

— И не надейся, — решительно возразил брат, — Вдруг Тигран Абгарович вообще с ними связан. Тебя опасности подвергать?

— Ничего он с ними не связан, — заспорила сестра.

— Почему же тогда их даже не заподозрил? — спросил Данила.

— Станет он нам докладывать про свои подозрения, — донесся до Клима издалека голос Ильи, который явно облюбовал, как обычно, мягкое кресло в уголке Данилиной комнаты.

Клима захлестнула волна жгучей обиды. Он подслушал! Он выяснил! Он следил! И в результате оказался в стороне, как бы и ни при чем. Лавры достанутся другим. Данила будет звонить частному детективу и, вполне вероятно, узнает от него что — то новое. Разумеется, ребята потом всё расскажут. Но ведь так здорово, когда они распутывают тайны вместе. А сейчас они вместе, а он тут один. Хотя нет. Не совсем так, спохватился мальчик. Он вспомнил, что Ди тоже сидит одна дома и даже ни о чем не подозревает. Если он оставит ее в неведении, она ему этого ни за что не простит. Надо срочно звонить. Заодно и помирятся.

Диана начала разговор с ним нарочито холодно, и Климу стало ясно: без извинений не обойтись. Впрочем, долго стараться ему не пришлось. Покаяние было благосклонно принято. Когда же девочка выслушала его рассказ, от обиды ее не осталось и следа.

— Клим, а ты убежден, что стоило заставлять Данилу связываться с Тиграном Абгаровичем? — заволновалась и засомневалась она.

— Я его не заставлял. Мы просто вместе решили, что это единственный выход. Если бы не мама, естественно, было бы проще связаться с Абгарычем мне. Но ты ведь видела, в каком она состоянии.

— Видела. Сложная у тебя ситуация, — согласилась с ним Ди.

— Мягко говоря! — прорвало Клима. — Нахожу одну улику за другой и из — за мамы ничего не могу предпринять!

— Клим, ну не расстраивайся ты так. Всё образуется, — постаралась успокоить друга Диана.

— Только не утешай, — перебил ее мальчик. — Иначе опять поругаемся.

Диана усмехнулась:

— Не буду, не буду.

Данила через равные промежутки времени вновь и вновь пытался дозвониться до Тиграна Абгаровича. И каждый раз, как он начинал набирать номер его телефона, ребята замолкали. Им не терпелось услышать, как пойдет сложный разговор. Но ожидания их оказывались напрасны. Разговор не шел по то само причине, что никак не мог начаться. Несколько часов подряд мобильный телефон частного детектива находился вне зоны досягаемости, а затем Тигран Абгарович почему — то не брал трубку.

Все нервничали. Даже Черчилль. Он спустился с верхней полки стеллажа и бесцельно бродил по комнате, нервно подергивая хвостом. В руки кот никому не давался, даже Марфе.

— Черчилль, миленький, не волнуйся. Всё в порядке, — пыталась успокоить его девочка.

Когда она в очередной раз хотела взять его на руки, кот укусил ее за палец, вырвался, запрыгнул на Данилин стол и свалил с него на пол стоящую на краю цифровую камеру.

— Черчилль! Что ты наделал! — бросилась поднимать фотоаппарат Марфа.

— Убери лучше кота со стола! Он в таком состоянии мне компьютер свернет! — воскликнул Данила. — И дай мне цифровик.

Я проверю.

— Киса, киса, Черчилль, успокойся, пожалуйста. — Марфа осторожно протянула к нему руки.

На сей раз ее любимец не только не сопротивлялся, но, кажется, даже с удовольствием пошел к хозяйке и начал громко мурлыкать. Марфа от греха подальше унесла кота на кухню и закрыла за ним дверь.

Когда девочка вернулась в комнату, она увидела, что ребята чем — то сильно огорчены. Они растерянно смотрели на экран фотокамеры.

— Твой злодей каким — то образом умудрился уничтожить часть снимков, — сообщил ей Данила.

— Каких? — не верила своим ушам Марфа.

— Самых важных. Которые сделал Клим. — Все уничтожил? — застыла на месте Марфа.

— Кроме одного, — в замешательстве продолжил Данила. — Но остальные фотки на месте. И камера совершенно цела. Вот. Я даже попробовал. Лизку с Илюхой снял.

Марфа не знала, что и подумать.

— А какой из ахлябинских остался? — решила уточнить девочка.

— Вот этот, — продемонстрировал Данила. — Тот самый мужик, который оказался и на групповой фотографии, — посмотрев на снимок, сказала Марфа. — Ахлябинский лжедядя.

— Именно, — с озадаченным видом кивнул брат.

— Слушайте, может, Черчилль нам на что — то намекает? — предположила сестра.

Илья, упав на диван, громко расхохотался и задрыгал ногами.

— Ой, Соколова, не могу, — держась за живот, простонал он. — Ты и скажешь. Теперь твой необыкновенный кот уже и цифровик освоил! Еще чуть — чуть, вообще компьютером овладеет и примется с мышами и кошками по аське общаться.

Марфа обиженно поджала свои пухлые губки.

— Совсем не смешно! Разве не помнишь, как Черчилль нам уже помогал раньше? И, между прочим, ни разу еще не ошибся. Просто мы сразу не всегда его понимаем, а потом оказывается, что он прав.

— Ох, Соколова, Соколова, — покачал головой Илья. — Ты видишь только то, что хочешь видеть, причем задним числом. Ах, Черчилль тогда — то мяукнул, ах, он туда побежал, а там оказалась улика! А он побежал не из — за улики, а потому, что испугался или учуял запах мышей. И фотоаппарат он мог свалить с таким же успехом еще два или даже три часа назад, если хотел бы нам на что — то намекнуть. А сделал это только после того, как ты попыталась взять его на руки.

— Думай что хочешь, — отмахнулась Марфа. — Только, уверена, в результате мы с Черчиллем окажемся правы.

— Кто бы сомневался, — снова захохотал Илья. — Как бы дело ни повернулось, всё равно, по — твоему, обязательно окажется, что Черчилль дал нам важную подсказку.

— Хватит ссориться, — вмешалась Лиза. — По — моему, вы сейчас оба глупости говорите. Намекает Черчилль на что — то или нет, для нас это ничего не меняет. Верь не верь, но не объявлять же Аручеву на полном серьезе: мол, по мнению Марфиного кота, один человек причастен к ограблению. Тигран Абгарович Данилу на смех поднимет. Да мы и сами пока не можем понять, что именно нам хотел сказать Черчилль.

— Каретникова, ты серьезно? — спросил Илья. — Или проявляешь женскую солидарность с Марфой?

— Ничего я не проявляю. Черчилль действительно необыкновенный. Мне самой тоже раньше не верилось, но против фактов — то куда деться? И оттого, что ты, Бородин, упорно не хочешь признать очевидное, он обыкновеннее не становится! — с пылом проговорила Елизавета, глядя почему — то при этом не на Илью и даже не на Марфу, которую вроде поддерживала, а на Данилу.

— И что же ты, Каретникова, называешь фактами? — намеревался было продолжить спор вечный ее оппонент.

Но тут решительно вмешался Данила:

— Я предложил бы перенести вашу содержательную дискуссию на потом. Лучше давайте попробуем еще раз позвонить Абгарычу.

Детектив по — прежнему не отвечал.

— Ну что за человек! — возмутилась Лиза. — Когда не надо, пристает с вопросами, а когда надо, его не найдешь.

— Так он же моего номера не знает, вот и реагирует на него как на незнакомый. Особенно если чем-нибудь занят и не хочет зря тратить время, — нашел объяснение Данила.

Дозвонился он до частного детектива лишь поздно вечером, когда Илья и Лиза давно уже ушли домой. Рядом оказались лишь Марфа и Черчилль, вернувшийся на свое любимое место. Кот неподвижно лежал, чутко прислушиваясь к разговору брата с сестрой и внимательно следя за каждым Данилиным действием.

— А я уверена, что он подал нам какой — то знак, — продолжала сердиться на ушедшего Илью Марфа.

— Очень буду рад, если ты мне объяснишь какой, — откликнулся брат.

— Эх, жалко, раньше не сообразили, — вздохнула сестра. — Надо было тогда Климу притвориться, будто он этого мужика где-нибудь видел, а не просто перепутал со своим дядей. Хоть фамилию бы узнали.

— Так бы Абгарыч нам и сказал, — усмехнулся Данила.

— Ну, хоть обратили бы его внимание на этого человека, — стояла на своем девочка.

— Еще лучше! Возвели бы напраслину на невиновного, — не уступал ей брат.

— Он виновен, — уверенно заявила Марфа. — Черчилль не ошибается.

— И фотокамера тоже? — посмотрел на сестру Данила. — Марфа, так нельзя.

— Ну вот. Ты в него тоже не веришь. Слушай. А давай — ка ты всё — таки Абгарычу скажешь, что Клим подумал, подумал и теперь ему кажется, что этого типа он где — то рядом с машиной видел. Тогда они его хоть для порядка проверят. Если он чист, ему ничто не грозит. А если вдруг виноват…

— Марфа, не стану я этого делать, — перебил ее Данила. — И Клима нельзя подставлять, и никаких доказательств причастности этого мужика к преступлению у нас нет. Даже самых маленьких.

Марфе возразить было нечего.

— Ладно, Данила, звони детективу и скажи хотя бы то, что можно.

Выслушав мальчика, детектив заволновался. И у него конечно же сразу возникли вопросы.

— Данила, насколько я помню, ты тот самый мальчик в коляске.

— Именно, — подтвердил Данила.

— Как же ты мог такое услышать? — пытался вывести мальчика на чистую воду Тигран Абгарович.

— А я разве утверждал, что сам слышал? — не поддавался Данила.

— Тогда кто?

— Не могу вам сказать.

— А официально дать показания можешь? — не унимался детектив.

— Тоже нет, потому что эти сведения мне стали известны со слов другого человека, имя которого называть не имею права. — «Как же, скажу я тебе», — про себя усмехнулся Данила.

— В таком случае почему он сам со мной не связался?

— У него обстоятельства…

— Это кто — то из твоих друзей?

— Извините, без комментариев.

— В таком случае почему я должен тебе верить?

— Да вы, собственно, мне ничего не должны, хотя все, что я вам сказал, чистая правда. Моя задача предоставить вам информацию, а дальше вы вольны распорядиться ею, как угодно.

— Что ж, и на том спасибо, — задумчиво произнес Тигран Абгарович.

— До свидания, — спешно распрощался с ним Данила.

Разговор оставил у мальчика неприятное ощущение. Кажется, послушавшись Клима, он поступил опрометчиво. В чем ошибка, Данила пока разобраться не мог, потому и с Марфой своими опасениями не поделился. Однако возникшее еще во время беседы с Тиграном Абгаровичем ощущение беспокойства не проходило.

Черчилль снова занервничал. На стеллаже ему сегодня не лежалось. Мешали электричество, скопившееся в усах, и беспокойство в лапах. Дух охоты будоражил его. Он даже покинул квартиру и прошелся по улице. Обычно свежий воздух и новые впечатления успокаивали, но не сейчас. К тому же на улице оказалось сыро и холодно. Кот поежился. И у ребят с охотой проблемы, и у него совершенно нет настроения выслеживать добычу. Да в такой вечер любая уважающая себя мышь прячется глубоко в норке. А вот бабушка на кухне что — то вкусное готовит. Кстати, она обещала, что и ему что-нибудь перепадет. Кот брезгливо потряс мокрыми лапами и, еще немного поразмыслив, решительно запрыгнул в форточку.

Не успел он подойти к миске, как бабушка наполнила ее свежими куриными потрошками. Умная женщина. Понимает, что ему надо. Угощение оказалось вкусным, и наелся он до отвала. Но что — то всё — таки его беспокоило. И Черчилль вновь принялся нервно расхаживать по квартире.

Ахлябин узнал о разговоре Данилы с частным детективом лишь утром. Марфа его проинформировала.

— В общем, Клим, можешь быть спокоен. Мой брат тебя не выдал, молчал как партизан, — сказала она в заключение.

Ахлябин остался доволен, а вот ребята были разочарованы. Теперь они, скорее всего, не узнают, чем закончится эта история. Расследование — то идет неофициально, и в банке по мере сил скрывают информацию. Ясное дело, о результатах и подавно никому сообщать не станут.

— Да не расстраивайтесь вы так, — принялся успокаивать друзей Клим. — Данила имеет полное право позвонить через какое — то время Аручеву и узнать результаты. Ведь он как — никак вчера снабдил его важными сведениями.

— Идеалист ты, Ахлябин, — покровительственно похлопал его по плечу Илья. — Абгарыч от Данилы уже всё получил, и больше он ему не нужен. Так с какой, извини, радости он станет ему докладывать о результатах своей деятельности?

— Хотя бы из элементарной порядочности, — проворчал Клим.

Сначала он обрадовался, что Даниле удалось не подставить его и дома ему теперь обеспечен мир и покой, однако Климу безумно хотелось узнать, чем кончится это дело, к которому он, можно сказать, имел непосредственное отношение.

— Какая там еще порядочность! — высокомерно фыркнула Лиза. — Тем более что банк наверняка требует строжайшего соблюдения конфиденциальности.

— Каретникова! — развеселился Илья. — От тебя ли я слышу такие умные слова! Небось всю ночь заучивала?

Девочка на него замахнулась. Бородин увернулся и побежал. Она пустилась за ним вдогонку.

Илья появился у двери восьмого «А» сразу после окончания четвертого урока. Когда друзья вышли, он уже их поджидал. Лицо его было взволнованно и сосредоточенно.

— Идемте, — поманил он их в сторону. — Разговор есть, — Ребята устроились у подоконника. Илья продолжил: — Мне на прошлой перемене Данька прислал эсэмэску. Просил срочно ему позвонить. И знаете, что мне сказал Данила? К нему заявился наш дорогой Абгарыч, но не один, а с каким — то типом из банка. Они устроили ему пыталово.

Марфа вздрогнула:

— Они Данилу били? Бегу домой и звоню деду!

— Не торопись, — остановил ее Илья. — Они его не били, а просто давили на психику. Расспрашивали об источнике информации. Данила им ничего не сказал, но у него осталось впечатление, что они всё — таки доперли, кто из нас подслушал разговор. Он просил тебя, Клим, не расслабляться. Абгарыч с этим типом могут теперь к тебе подвалить. Но вообще лучше сам созвонись с Данилой.

Он хочет дать тебе какие — то ценные указания.

Ахлябин взглянул на часы. До начала урока еще оставалось время.

— Вот сейчас, пожалуй, прямо и пойду, — засобирался Клим,

— Погоди, реактивный, — окликнула его Марфа. — Телефон — то у тебя с собой?

— В рюкзаке, — полез за мобильником Ахлябин. Взглянув на дисплей, он поморщился: — Опять аккумулятор сел! Видимо, последнее падение не прошло бесследно. Два раза в день заряжаю, а хватает только на пару часов.

— Рюкзак мне оставь, чего ты с ним бегать будешь, — сказала Диана.

— Да ради бога, бери, — отдал ей рюкзак мальчик. — Мне телефон нужен.

— Я свой не дам, — тут же предупредил Илья. — Мне нужно поддерживать связь с Данилой, а после Ахлябина мобильники обычно выходят из строя.

— Возьми мой, — пришла на выручку безотказная Ди. — Только прошу, постарайся не уронить.

— Прячь скорей мобильники! — прошипела Лиза. — Завуч на горизонте. Увидит и отберет до конца уроков.

Клим, сунув телефоны в карман, кинулся к лестнице.

Во дворе оказалось достаточно многолюдно. В младших классах как раз закончились уроки. Малыши с криком выбегали из школы и бросались в объятия счастливых мам и бабушек. Две молоденькие учительницы вывели на прогулку группу продленного дня.

Разговор требовал тишины и отсутствия посторонних глаз, поэтому Клим решительным шагом направился в дальний глухой угол двора и укрылся за одноэтажной хозяйственной пристройкой. Здесь его точно никто не увидит и не подслушает.

Но Клим ошибся. Едва он успел извлечь телефон, как за спиной раздался тихий голос:

— Клим, дружище, рад тебя видеть. Никак прогуливаешь?

Мальчик, резко обернувшись, машинально сунул мобильник в карман. Перед ним стояли Капля и Владимир. У Ахлябина затряслись поджилки.

— Здравствуйте, — севшим голосом произнес мальчик. Он изо всех сил пытался показать, что совершенно не испугался.

Он сам загнал себя в ловушку! Позади стена. Сбоку высокая ограда. А единственный путь к отступлению перекрыт Каплей и его спутником. Что же делать? Может, заговорить им зубы? Ведь они явно не просто так к нему подошли.

— Здравствуй, коли не шутишь, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, отозвался Капля.

Ахлябин выдавил из себя улыбку, но губы тряслись.

— Ну, что нового? Преступников — то, надеюсь, нашли?

— Не нашли, — ответил экс — шофер «Милим — банка».

— И теперь уже вряд ли найдут, — многозначительно добавил Владимир.

— Ты, как я понимаю, с моим другом уже знаком, представлять не надо? — кивнул Капля в сторону напарника.

— Не — ет, — с глупым видом протянул Клим. — Я не знал, что это ваш друг. Просто он мне вчера помог, защитил меня. Спасибо вам еще раз большое, — перевел он взгляд на Владимира.

Клима трясло и от ужаса и от холода. Выскочил — то он на минутку, даже куртку не стал надевать.

— Ты дурочку — то перед нами долго валять собираешься? — свирепо спросил Владимир. — Пойдем — ка с нами. Поговорим.

— Никак не могу, у меня занятия, — в последней надежде пролепетал Клим.

— После успеешь позаниматься, — сказал Капля. — Жизнь — она, знаешь, длинная, если, конечно, хорошо себя будешь вести.

Клим предпринял отчаянную попытку прорыва, однако противники среагировали быстрее, синхронно подхватив его с двух сторон. Не успел он и пикнуть, как в бок ему уперлось что — то твердое.

— Предупреждаю один раз, повторять не буду: рыпнешься — прибью. — И Капля, обыскав Клима, вытащил у него мобильник. — Чтобы зря тебе не мешал, — хмыкнул он. Но, глянув на мертвый дисплей, разочарованно добавил: — Ба, да он всё равно не работает. Или отключен? Ладно, потом разберемся. — Капля сунул телефон Клима к себе в куртку.

— Вперед, и без глупостей, — скомандовал Владимир.

Ноги у Клима одеревенели и не сгибались в коленях. Каждый шаг давался ему с трудом. И как назло никого поблизости! Увы, люди были слишком далеко, к тому же Капля торопливо подталкивал его в сторону боковой калитки, возле которой стояли обшарпанные «Жигули». Два негодяя замечательно всё рассчитали. А он, Клим, невольно помог им, появившись на улице один и не дождавшись конца уроков. Выйди он позже вместе с друзьями, ничего бы не произошло. Впрочем, возможно, у Капли с Владимиром и на этот случай имелся план. Владимир распахнул багажник.

— Быстро внутрь! Клим заартачился:

— Не хочу. Я там не помещусь.

— Еще как поместишься, — злобно хохотнул Капля.

Его снова ткнули в бок, но на этот раз чем — то острым. Острие укололо кожу. «Нож», — заключил Ахлябин. Волей — неволей пришлось подчиниться. Сложившись в три погибели, он с трудом улегся на вонючее дно багажника. Крышка тут же захлопнулась. Машина с визгом рванула с места.

«Допрыгался, — обреченно подумал Клим. — Надо же было так глупо попасться. Вот уж ирония судьбы! Помог Капле выбраться из багажника, чтобы по его милости самому туда попасть! Прошел бы тогда мимо, ничего теперь со мной не случилось бы. Капля — то и сам бы прекрасно оттуда вылез, а для меня чем все теперь кончится — даже страшно подумать…»

Против воли в памяти всплыли неизвестно откуда запомнившиеся строки:

Замкнулся круг, и колесо судьбы,

Свершив свой оборот, к обрыву подкатило.

Бесцельны ропот, стоны и мольбы:

Вначале ты рожден, в конце тебе могила.

Клим решительно отогнал наваждение. Надо срочно звонить Даниле, пока колесо и впрямь к обрыву не подкатило! А вдруг эти гады услышат, как он разговаривает? Нет, нельзя рисковать. Лучше послать Даниле эсэмэску. Иначе и впрямь могут засечь, и плакал его телефон, а он ему еще ох как понадобится.

Ахлябин набрал текст эсэмэски: «Меня похитили. Увозят в багажнике. Куда — не знаю. Сам не звони. Смертельно опасно». Экран мигнул, сообщая, что послание доставлено. Мальчик на всякий случай удостоверился, все ли сигналы отключены, потом, поразмыслив, убрал телефон не в карман, а в плавки — на случай, если похитителям взбредет в голову еще раз его обыскать.

Телефон оставался включенным, значит, что бы ни случилось, Клима могут найти по сигналу. Но куда его везут? За город? Вообще в другой город? А может, в лес? Привяжут там к дереву и бросят. Или живьем закопают в землю. Климу было жутко и к тому же ужасно холодно. Он нащупал какое — то тряпье и натянул на себя. Теплее не стало, зато усилился запах бензина. Нечем было дышать. Клим отодвинул тряпье подальше и попытался найти какой-нибудь инструмент. Хоть бы элементарную отвертку… Тогда можно попробовать открыть багажник. Отвертка нашлась. Она завалилась за запасное колесо. Клим увидел в замке щель, через которую внутрь пробивался свет. Однако острие отвертки было слишком широкое и никак туда не пролезало.

Машина остановилась. Клим пихнул отвертку в тряпье и замер в ожидании. Послышались шаги, затем голос Капли:

— Как только багажник откроется, быстренько вылезаешь и идешь за мной. Без выкрутасов и без звука. Иначе пеняй на себя.