Шестеро смелых и похищение «Европы»

Глава 8 ЗЛОДЕЙКА СУДЬБА

После ухода родителей Клим почувствовал себя совсем скверно. С одной стороны, мог бы радоваться. Гроза миновала, родители переключились на другое, и мама, вернувшись, явно уже остынет. Осадок, однако, остался. На душе скребли кошки — черные и крупные, как Черчилль. И с младшей сестрой неизвестно, что будет. Вдруг операцию придется делать? Какая — то сплошная полоса неудач.

Клим побродил по дому. Заглянул в холодильник. Вид еды вызвал у него отвращение. Он в сердцах хлопнул дверцей, подошел к телефону и набрал номер Дианы.

— Ты жива? — едва услышав ее голос, поинтересовался Клим.

— Тот же самый вопрос я хотела задать тебе. Очень тяжело пришлось? — спросила девочка.

— Меня Дашка спасла. Слопала какие — то бусы. Теперь все уехали ее спасать.

— Кошмар! — воскликнула девочка.

— А я, понимаешь, чувствую себя полной сволочью, — продолжал Клим.

— Из — за чего? — удивилась Ди.

— Из — за всего. У предков своих проблем по горло, а я им еще добавляю. Мать знаешь как расстроилась!

— Ой, да не кори ты себя. Ты абсолютно ничего страшного не сделал. Хотя, если честно, — вздохнула Ди, — мне тоже перед родителями немного стыдно.

— Тебе немного, а мне выше крыши, — пробурчал Ахлябин. — Ну его к черту, этот банк. Не желаю больше к нему иметь никакого отношения!

— Клим, но, насколько я понимаю, с ним всё и так уже закончилось.

— И замечательно. Слышать больше не хочу про всех этих каплей с абгарычами! Достали, Ди, понимаешь?

— Вполне. Но ты всё равно перестань расстраиваться.

— Ладно, Ди. Пойду попробую уроки немного поделать. А как про сестру узнаю, тебе сообщу.

— Обязательно. А то я тоже волнуюсь.

Юлия Павловна возвратилась поздно.

— Ну что? — вылетел ей навстречу Клим.

— Ложная тревога. — Мать с усталым видом бросила на тумбочку ключи от машины. — Оказалось, Дашка не успела проглотить ни одной бусинки. Я всех их отвезла в больницу, «скорую» пока еще дождешься… Отец — то твой машиной так и не обзавелся. Всё собирается. Он еще при мне собирался.

— Ма — ам, — жалобно протянул Клим. Ему не нравилось, когда она начинала критиковать отца.

— Ладно, — грустно улыбнулась Юлия Павловна. — Теперь это уже его личное дело. Главное, с Дашкой порядок. Климкин, поставь — ка чайник, а я пока переоденусь. Да, — вдруг остановилась посреди лестницы она, — чтобы завершить неприятный разговор. Я надеюсь, ты всё понял?

— Да, мама, понял.

— Думаю, что больше у нас с тобой подобных недоразумений не будет? И давай договоримся, ты в это дело не лезешь… А если на твоем горизонте снова возникнет частный детектив, никаких разговоров с ним не ведешь, а отправляешь его прямиком ко мне. Кстати, завтра же с утра позвоню вашему директору и предупрежу.

— А если детектив придет вместе с милицией?

— С какой стати? — похолодело внутри у Юлии Павловны. — Ты от меня еще что — то скрываешь?

— Мама, я просто на всякий случай хочу выяснить, как себя вести в разных ситуациях.

— В любом случае требуй, чтобы они связались сначала со мной, — оставалась категоричной Юлия Павловна. — И лучше молчи. Им ничего не стоит превратить тебя потом в козла отпущения. Ну, мы договорились?

Юлия Павловна спустилась и потрепала сына по голове.

— Да, — пообещал ей Клим.

Он действительно для себя решил больше не вмешиваться в эту историю. Слишком много неприятностей.

Обычно, уладив с мамой очередной конфликт, Клим испытывал облегчение. В этот раз всё было по — другому. На следующий день до школы их вез папа Дианы — так решили мамы. Равиль Рафаилович рассказывал им с Ди что — то смешное, но Ахлябину даже слушать не хотелось, и он, отвернувшись, глядел в окно на серую морось, сыпавшую с неба. Погодка была под стать настроению! Впрочем, и Ди выглядела отнюдь не веселой.

И Клим и Диана, не сговариваясь, даже не стали задерживаться во дворе и ждать ребят, а прямиком направились в класс.

На перемене Клим изложил друзьям собственную позицию:

— Больше я этим похищением не занимаюсь и прошу «Милим — банк» при мне не упоминать.

— Неужели тебе так влетело? — полюбопытствовала Елизавета.

— Дело не в том, что влетело, — потемнели глаза у Ахлябина. — Есть, знаешь, Лиза, такое слово «не хочу». Имею я право хоть что-нибудь не хотеть? Надоело!

— Вполне имеешь, — согласился Илья. — Только какой — то уж чересчур крутой поворот получается. Вчера за фотографиями так упорно охотился, а сегодня…

— Ну, извини, — перебил Ахлябин. — Так складываются обстоятельства. Вам — то никто не мешает продолжить, коли охота.

— Да, в общем, не совсем ясно, что продолжать, — задумчиво произнес Илья. — Но попытаемся. И Данька уже завелся.

— Ди, ты с нами или с ним? — тут же спросила Лиза.

Диана растерялась.

— Да я… Лиза, мне непонятно. Ты так говоришь, будто Клим теперь против нас.

«Ну вот, — пронеслось в голове у Ахлябина. — Теряю друзей».

— А кто говорит, что он против, — вмешалась Марфа. — Просто не хочет больше этим делом заниматься, а нам интересно довести дело до конца…

Ди оказалась перед нелегким выбором.

— Мне тоже интересно, но сегодня я с вами никак не смогу. Мама просила меня сразу после уроков вернуться домой. А завтра, если дома всё успокоится, наверное, к вам присоединюсь.

Ахлябину стало обидно и одиноко. Даже Ди его предала! Вон они все уже смотрят на него как на чужого! Оно и понятно: он больше не участвует в общем деле.

Смирнов в школе так и не появился. Серая Харя в его отсутствие вел себя тихо и скромно и лишь вздыхал, поглядывая на Лизу. На второй перемене он отважился подойти к ней и пригласить ее вечером в кино. Но Лиза, презрительно передернув плечами, порекомендовала ему отправиться туда с Колькой, когда у того заживет нос. После этого Харя, посерев сильнее обычного, отошел в сторонку. Он с трудом сдерживал свои чувства.

На третьем уроке Клима неожиданно вызвали к директору. Учительница литературы Ирина Константиновна с тревогой спросила:

— Ахлябин, что ты натворил?

— Да его награждать небось будут! — выкрикнул с задней парты Степа Колесников.

— Медаль дадут, — на мгновение осмелел Серая Харя, однако счел за лучшее тут же замолчать.

В другой момент Ахлябин непременно бы что-нибудь и ответил, но сейчас ему было не до того. Он терялся в догадках по поводу неожиданного вызова. Наверное, мама позвонила, как и собиралась, директору, и тот решил с ним поговорить. Может, ему не понравился мамин звонок? На Ахлябина накатила еще большая тоска. Кругом обложили! С директором еще объясняться.

Ситуация прояснилась, едва Клим переступил порог его кабинета. Рядом с директором восседал Тигран Абгарович. Мальчик насторожился. Зачем, интересно, он снова понадобился детективу?

— Вот, Ахлябин, — сказал директор. — У господина Аручева к тебе вопросы.

— А разве моя мама вам не звонила по этому поводу? — спросил мальчик.

— Нет, — ответил директор. — То есть вполне вероятно, что и звонила, но, к сожалению, меня не было на месте.

— Мама мне запретила с ним разговаривать, — с трудом выдавил из себя Клим. — Так что, извините, я возвращаюсь обратно в класс.

— Все — таки ты присядь, — решил по — своему директор. — Вот я сейчас позвоню твоей маме, и мы с ней все уточним.

Тигран Абгарович удивился:

— Клим, разве я тебя чем-нибудь обидел? По — моему, мы вчера расстались друзьями, И потом, ты мне сам первый дал знать, когда вы машину нашли.

— У моей мамы другое мнение, — избегал его взгляда мальчик.

На самом деле ему до дрожи хотелось узнать, зачем, собственно, снова пришел Тигран Абгарович. И хотя Клим твердо решил не интересоваться больше «Милим — банком», у него вырвалось против воли:

— Ну и как там? Всё нашли?

— Да, в общем… — замялся детектив.

«Врет! — тут же понял Ахлябин. — Что — то всё — таки сперли! И не фигню какую-нибудь, а ценное! Зазря бы он в школу не потащился. Но ведь мне он этого не скажет. Наоборот, из меня постарается что-нибудь вытянуть».

Словно подтверждая его подозрения, Тигран Абгарович с приторно — ласковой улыбкой осведомился:

— А может, Клим, всё же поговорим? Так сказать, по — дружески и по — человечески. Маме не обязательно об этом знать.

Дружеский и человеческий разговор, однако, не состоялся. Юлия Павловна учинила по телефону форменный скандал — сначала директору, а затем детективу. В результате директор беспомощно развел руками:

— Увы, Тигран Абгарович, без разрешения родителей не имею права. Попробуйте воздействовать через милицию.

Детектив бросил в ответ уклончивую и туманную фразу, что это «не та ситуация».

«Похоже, он не только от меня, но и от милиции что — то скрывает, — мигом отметил про себя Клим. — Совсем интересно. То есть нет, мне совершенно неинтересно. Вот только ребят обязательно нужно предупредить. Если угодно, пусть разбираются. А мы в эти игры больше не играем».

— На нет и суда нет. — Лицо у Тиграна Абгаровича стало кислым. — Только если потом передумаешь, позвони мне. Телефон мой у тебя сохранился?

Клим кивнул и вышел из кабинета. Мама могла быть довольна.

На перемене он всё рассказал ребятам. Они оживились и начали обсуждать странное поведение детектива. Потом Илья побежал во двор, чтобы позвонить Даниле. Всё происходило, как и во время их прошлых расследований. Вот только Клим ощущал себя незваным гостем на чужом пиру.

Домой он возвращался вместе с Дианой. Шел с мрачным видом, молчал и то и дело обо что-нибудь спотыкался. Девочка изо всех сил старалась поднять ему настроение веселыми историями из своей жизни в другой школе, через каждые пять минут повторяя: «Смешно, правда?»

«Мало ей того, что вечно меня защищает, так теперь еще и веселит, — злился Клим. — И как старается! Из кожи вон лезет! Неужели трудно оставить человека в покое и раз в жизни просто помолчать? Почему она считает, что я всё время должен находиться в состоянии жизнерадостного идиотизма?»

Когда Ди в пятый раз повторила свое: «Смешно, правда?» — он не выдержал:

— Не смеш — но!

Ди испуганно на него посмотрела:

— Почему, Клим? Я не понимаю, что случилось?

— Потому что мне не смешно! — прокричал он. — Знаешь ли, иногда так бывает: неохота смеяться. Я вам не клоун, чтобы круглые сутки ходить с улыбкой до ушей!

— Клим, зачем ты так? — Диана всхлипнула. — Если не хочешь, не буду больше рассказывать.

Клим ощутил себя чуть ли не последним подлецом. Обидел человека, который изо всех сил старался его поддержать! Но чем больше ему становилось стыдно, тем сильней он злился на Диану, потому что не хотел ее жалеть, не хотел чувствовать свою вину перед ней. Клим желал лишь одного: чтобы Ди сейчас исчезла и оставила его в покое. Она его раздражала.

В гробовом молчании они дошли до Новой улицы и разошлись по домам, даже не попрощавшись. Возможно, их дружбе пришел конец. Впрочем, и к лучшему. Он устал от людей. Надоело! Все надоели!

Лариса Петровна так долго не реагировала на звонок, что Клим принялся барабанить в дверь кулаками. «Безобразие! В свой собственный дом не попадешь! Заснула она там, что ли?»

Дверь распахнулась.

— Ты почему так рано? — удивленно спросила помощница по хозяйству.

— Нормально! После шестого урока. Как обычно.

— Не знаю, не знаю, — пожала плечами Лариса Петровна. — Уж и не припомню, когда ты приходил в это время.

— Часы проверьте! — не мог больше сдерживать себя Клим.

— О — о, — протянула Лариса Петровна. — Да мы сегодня еще и не в настроении.

Клим со зверской физиономией изо всех сил захлопнул за собой входную дверь. Мимо его головы просвистела и вдребезги разбилась декоративная тарелка, которой мама украсила пустое пространство между косяком двери и потолком.

— Говорила ведь Юлии Павловне, что она обязательно на кого-нибудь свалится, — даже с некоторым удовлетворением произнесла помощница по хозяйству, — а она мне: «Крепко висит, крепко висит». Вот и довиселась. Хорошо, хоть нас с тобой не прибила.

— Да черт с ней совсем! — Клим отфутболил черепки в угол.

— Папа с мамой, что ли, вчера накостыляли? — пыталась понять причину такого поведения мальчика Лариса Петровна.

— А вот это совершенно не ваше дело! — рыкнул на нее Клим. — И вообще, можете идти домой! Я вас отпускаю!

— Хозяин тоже нашелся, — смерила его презрительным взглядом помощница по хозяйству. — Мой руки и марш обедать. Пока не накормлю, никуда не уйду.

— Зануда, — поднимаясь к себе на второй этаж, проворчал Ахлябин.

Лариса Петровна расслышала и в долгу не осталась:

— На себя посмотри. С девчонкой небось рассорился, вот и раскис.

Клим опять оглушительно хлопнул дверью — на сей раз собственной комнаты. Ему было хорошо одному. Вот если бы еще не обедать. Он со вчерашнего дня испытывал стойкое отвращение к любой пище. Но разве Лариса теперь отстанет? Вредная, приставучая тетка! Придется хоть немножко поковырять еду на тарелке.

За столом Клим пожалел, что у них доме нет ни одной собаки или хотя бы кошки. Будь по — другому, он сейчас потихоньку от Ларисы скормил бы содержимое своих тарелок. Может, Ди попросить привести ее Бонни? Нет, бесполезно. Во — первых, в йоркширского терьера мало что влезет, а во — вторых, Бонни жутко капризная. Дианина бабушка покупает ей на рынке какую — то особую печенку, да и ту потом есть ее уговаривает. А самое главное, совершенно не хочется видеть Дианку.

Поднатужившись и дождавшись, когда Лариса отвернулась, Клим выпил в три прихлеба суп, оставив гущу в тарелке. От второго отщипнул полкотлеты и запихнул ее за щеку, а от сладкого гордо отказался.

— Как знаешь, — надоело сражаться с ним Ларисе Петровне.

Клим дошел до туалета, собираясь выплюнуть в унитаз спрятанную за щекой половину котлеты, но обнаружилось, что он каким — то образом успел ее машинально сжевать.

Лариса Петровна собралась и ушла. Наконец — то он получил возможность в полной мере насладиться одиночеством и тишиной. Вот и замечательно. Сейчас быстренько сделает уроки, а потом с удовольствием отдохнет.

С уроками вышла заминка. Клим обнаружил, что у него не осталось в запасе ни одной новой тетрадки, а старая по математике кончилась. Раньше он тут же позвонил бы Ди. Она была человеком запасливым. Но сейчас видеть Диану, и тем более одалживаться у нее, категорически не хотелось. Впрочем, не проблема. Можно пробежаться и до торгового центра. А заодно и прогуляться. Очень, между прочим, полезно для здоровья. Даже разумнее сначала после занятий погулять, а уж после со свежей головой садиться за домашку.

Клим быстро оделся и, поразмыслив немного, решил не включать сигнализацию, коль скоро вернется — максимум через полчаса, и вышел на улицу.

На него налетел порыв ветра вперемежку с ледяным дождем. Мозги действительно хорошо прочищались, вернее, продувались. Кроме того, по такой погодке медленно не походишь, а пробежка на свежем воздухе тоже дело полезное. В районе многоэтажек ветер стал немного потише, зато усилился дождь. Мальчик накинул на голову капюшон и перешел на полурысь. Может, конечно, он был не прав и лучше бы заглянуть к Диане, ну да что уж теперь, до торгового центра осталось всего ничего. Дождь припустил еще пуще.

— Чокнутая погода, — проворчал Ахлябин. — По времени давно пора уже зиме установиться.

Возле самых дверей торгового центра он вдруг заметил знакомую фигуру. Александр Авдеевич Капля собственной персоной! Клим уже собирался к нему подойти, но его опередил какой — то мужчина. Капля и незнакомец пожали друг другу руки и направились внутрь здания. Ахлябин, размышляя, надо или не надо теперь здороваться, последовал за ними.

Клим находился от них так близко, что невольно слышал их разговор.

— Ты представляешь, эти скоты меня только что уволили, — возмущался на ходу Капля.

— Без выходного пособия? — спросил его спутник.

— Практически, — с негодованием продолжал злосчастный водитель микроавтобуса. — Официальной зарплатой рассчитались. Это же издевательство. Подумаешь, расплатились за два месяца вперед. Основное — то я в конверте от них получал. Во, Вован, времена пошли! Полный произвол! Я, можно сказать, за них пострадал, а они мне вместо компенсации коленкой под зад!

— Шурик, ты себя слышишь? — хмыкнул его собеседник. — Или сам в собственную легенду поверил? Мне — то хоть мозги не компостируй.

— А с чего мне плясать и радоваться, — сильней прежнего возмутился Капля. — Знал бы заранее, чем кончится… Нет, если б, конечно, пошло, как мы думали, у меня бы сейчас деньги были, и плевал бы я на их увольнение. А теперь что? Ни денег, ни работы. Зависли мы с этой штуковиной.

— Информацию проверять надо, — отозвался Вован.

— Кто же мог знать? По всему выходило, что там лежат деньги. А нам эту фигню подсунули. Кому и как ее теперь сплавить?

Собеседник его мрачно хохотнул:

— Да уж, в комиссионку или в ломбард с ней не сунешься. Вот день и ночь голову и ломаю, как нам ее превратить в дензнаки.

С этими словами оба свернули в стеклянные двери кафе «Мексиканская кухня». Туда за ними Клим идти не рискнул. Заведение почти пустовало, и любой новый посетитель слишком бросался в глаза. Сквозь стеклянную стену мальчик увидел, как мужчины сели за столик и сделали заказ.

То, что Клим услышал, потрясло его до такой степени, что он совершенно забыл о недавнем своем решении больше не интересоваться и не заниматься этим делом. Да какая, собственно, разница, что он там думал и решал раньше! Вон Капля тоже ему, между прочим, раньше казался бедной, несчастной жертвой преступников. Как же! Держи карман шире! Клим мог предположить любое, но только не это. Получается, Александр Авдеевич не только непосредственный участник, а чуть ли не организатор похищения! Оставался невыясненным один вопрос: что же похищено? Судя по их разговору, охотились именно за деньгами, причем явно какими — то неофициальными. То — то руководство банка развело такую таинственность. Но, видимо, информация у Капли оказалась неточной. Вероятно, что — то подслушав, он пришел к неверному выводу, и в результате им с напарником досталась вещь очень ценная, но не деньги. И предмет, который попал к ним в руки, крайне трудно продать. Во всяком случае, у них для этого нет подходящих связей.

Что же, что же могло достаться грабителям? Клим терялся в догадках. Вещь, вероятно, не слишком крупная, если ее смогли поместить в мешке с деловыми бумагами. Это может быть небольшая картина. Или золотой слиток. Вроде бы почти то же самое, что деньги, только поди продай. Редкая статуэтка работы какого — то знаменитого мастера. Тоже найди на нее любителя. Акции? Не подходит. Они с Каплей твердили про какую — то «эту штуковину», значит, предмет в единственном экземпляре. Драгоценность? Редкая книга? Да все, что угодно. Хоть шлем Александра Македонского или чаша Грааля. Любое из перечисленного стоит огромных денег, однако без связей с миром знатоков искусства или антикваров не реализуешь.

От апатии, снедавшей Клима со вчерашнего вечера, не осталось и следа. Сердце лихорадочно колотилось, мысли путались. Что же делать? Где находится похищенное? Наверное, стоит за ними проследить. Вдруг они направятся именно туда, где спрятана эта самая вещь? Только вот если они разойдутся в разные стороны, ему что, разорваться? «Хотя, — тут же сообразил Клим, — за Каплей следить нет смысла. Его координаты есть и в банке, и у частного детектива, и в милиции. Да он и не стал бы прятать у себя похищенное. Слишком рискованно. Не исключено, что он даже под подозрением. Следить надо за вторым. Вот про него ничего не известно, кроме имени Вован, то есть Владимир. Ищи — свищи его потом. Капля, естественно, станет отрицать, что они знакомы. Скажет, что я всё выдумал. Подслушанный разговор — то не доказательство. Тем более что других свидетелей не было».

Размышляя, Ахлябин продолжал следить за двумя мужчинами. Им принесли заказ — большие порции мяса с картошкой и овощами и по огромной кружке пива. Минут на десять как минимум они были нейтрализованы. Клим решил, что вполне успеет сбегать за тетрадкой. Тем более, канцелярский магазин располагался напротив кафе.

Вернувшись, мальчик обнаружил, что мужчины всё еще продолжают есть. Тарелки опустели лишь наполовину, а Капля и Владимир поглощены разговором. Лица у обоих были сосредоточенны и напряженны. Клим дорого бы дал, чтобы услышать хоть часть их беседы. Увы. О том, чтобы приблизиться к ним незамеченным, нечего было даже мечтать. Сидят посреди практически пустого зала. Ужасно обидно. Конечно, если бы Капля не знал Клима, он мог бы спокойно зайти в кафе, плюхнуться за соседний столик, заказать себе какой-нибудь сок или пирожное. Эти двое на него и внимания бы не обратили. Подумаешь, какой — то мальчишка! Наверное, надо было сразу сообщить ребятам. Илья пришел бы и подслушал. А еще лучше девчонок запустить. Лизу с Марфой, например. Они каким — то образом умудряются трещать и слушать одновременно. Но сейчас вызывать их уже нет смысла. Пока доберутся, мужики, скорее всего, доедят и уйдут. Вон они уже с официантом расплачиваются.

Рассчитавшись, мужчины быстро допили пиво и, так и не справившись до конца с шедеврами мексиканской кухни, направились к двери. Клим тенью шмыгнул в соседний магазин. Но выбор укрытия оказался не совсем удачный. Мальчик сразу же натолкнулся на изумленный взгляд продавщицы. Клим осмотрелся и понял, что попал в маленький бутик женского белья. Ахлябин, густо покраснев и споткнувшись о ковер, счел своим долгом дать объяснение:

— Э — э, понимаете, моя мама так занята на работе, что попросила меня здесь, у вас, для себя одну вещь посмотреть. Вы не против?

— Смотри, — разрешила девушка. — Только руками не трогай.

— Да у меня руки чистые, — зачем — то заверил ее Ахлябин, хотя скорее бы умер, чем решился коснуться этих совершенно неприличных, по его мнению, вещей. Ему и смотреть — то на них было стыдно.

— А тебе мама размер не сказала? — полюбопытствовала вторая продавщица, сидевшая за кассой.

— Сказала. — Клим низко опустил голову, чтобы ни с кем из них не встречаться глазами. «Так, — принялся лихорадочно соображать он. — Мама чуть ниже меня и, по — моему, даже худее, но… худее не везде. И потом, эти женские вещи могут обозначаться совсем другими цифрами». — Нет, я забыл. Сейчас ей позвоню.

С этими словами Ахлябин пулей вылетел из магазина, и очень вовремя: Капля с напарником уже спускались по эскалатору на первый этаж. Клим бросился к лестнице. Он не имеет права их упустить!

Капля и его спутник, по — прежнему поглощенные разговором, слежки не замечали. Клим достиг первого этажа одновременно с ними, так как скатился с лестницы кубарем, попутно отдавив несколько ног и получив причитающуюся порцию ласковых пожеланий, которые, если сбылись бы, явно не позволили бы ему больше никого преследовать, ибо самым, пожалуй, нежным из них было: «Чтобы ты провалился!»

Мужчины направились к выходу из торгового центра. Клим, делая вид, что поглощен разглядыванием витрин, следовал за ними. На сей раз он не рискнул к ним приблизиться, поэтому и не слышал их разговор. Так, отрывочные слова и фразы, из которых можно было заключить, что Капля по — прежнему возмущался и никак не мог смириться со своим увольнением.

Оказавшись на улице, мужчины пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Ахлябин, нахлобучив капюшон до самых глаз, последовал за Владимиром. Он очень боялся, что у того где-нибудь рядом припаркована машина. Вот сядет в нее сейчас и уедет. Тогда слежке конец. Правда, можно записать номер машины и по нему установить данные ее владельца. Но где гарантия, что это его машина, а не чужая?

К счастью, опасения мальчика не подтвердились. Владимир продолжал идти пешком, и цель его находилась явно где — то поблизости. Пренебрегая троллейбусными и автобусными остановками, «объект» взял курс на соседний микрорайон. Шел он быстро и не оглядывался. Может быть, ему было холодно; а может, его ждало важное и неотложное дело — он стремился скорее добраться до места.

С неба сыпали мелкие колючие льдинки. Ветер задувал их даже под капюшон, и это причиняло Климу неудобство. Владимиру, который вообще был без шапки, пришлось поднять воротник и втянуть голову в плечи. Так что метель сейчас даже играла Ахлябину на руку, сводя до минимума риск оказаться замеченным.

Но погода погодой, а от судьбы не уйдешь. «Объект» достиг белого панельного многоэтажного и многоподъездного дома, свернул и направился вдоль него. Мальчик, ускорив шаг, повторил маневр Владимира и… столкнулся лицом к лицу с судьбой. А точнее, с двумя воплощающими ее лицами — Колькой Смирновым и Серегой Харитоновым.

— Ахлябин! — радостно закричали они на всю округу.

Владимир вздрогнул и обернулся.

— Ты чего тут забыл? — Смирнов преградил путь Климу. — Не твой ведь район обитания.

— Но и не твой, — огрызнулся Клим.

Надо было срочно выпутываться из ситуации. С одной стороны, достойно отделаться от Смирнова, а с другой — не упустить «объект».

— Ишь ты как заговорил, герой! — шмыгнул распухшим синим носом Смирнов. — Делов — то! Нашел в багажнике этого… ну как его там? Мочу? Струю?..

— Каплю, — подсказал Харитонов и угодливо засмеялся шуточке своего «остроумного» друга.

— О! Точно! Каплю! — во всю глотку заорал Смирнов.

Владимир, резко остановившись, развернулся и, привлеченный громким упоминанием фамилии своего сообщника, направился к ребятам.

«Убежать? — лихорадочно обдумывал ситуацию Ахлябин. — Нет, так я привлеку к себе еще больше внимания, да и урод Смирнов подумает, будто я струсил и от него смываюсь. Мигом догонит и вломит. У него ведь рефлекс, как у животного. Если убегают, значит, надо преследовать и нападать».

Смирнов и впрямь уже с силой толкал Ахлябина в плечо.

— А — а, герой, скукожился! Страшно, да? К мамочке небось хочешь. И подружки нет, которая всегда защищает.

— Этой Дюйм — м—мовочки, — подхватил Харя.

Тут Кольку схватили за шкирку и небрежно отшвырнули в сторону.

— Вы что это двое на одного наехали? — грозно спросил Владимир и даже не удостоил вниманием обидчиков. Он заглянул Климу под капюшон, чтобы как следует разглядеть мальчика.

Тот съежился сильней прежнего.

— Спокойно, парень, — обратился к нему Владимир. — Я — то тебя бить не собираюсь.

«Очень ты умный, но и я не дурак, — не поднимая головы, думал Клим. — Спаситель нашелся. Да тебе просто позарез нужно лицо мое рассмотреть».

— Звать — то тебя хоть как? — поинтересовался незнакомец.

Ахлябин стойко хранил молчание. — Онемел, что ли, от страха? — задал новый вопрос Владимир.

— В штаны наложил, — заискивающе хихикнул Серая Харя, радуясь, что опасный мужик больше не обращает внимания на них с Колькой. — Вообще — то его Клим Ахлябин зовут, — услужил он.

— Понятно. — Владимир вновь переключил внимание на Клима: — Ты здесь живешь, в этом доме?

— Вовсе не здесь, а на Новой улице, — опять вмешался в разговор Серая Харя. — Он у нас мальчик не простой, а почти золотой.

— А здесь что делаешь? — продолжал допытываться Владимир у Клима.

— Гуляю, — так и не подняв головы, буркнул тот. — Законом не запрещено.

Голос Владимира вдруг стал злым.

— Гулял бы ты, парень, лучше по своей Новой улице. Здесь тебе делать нечего. Чтобы я тебя близко больше не видел.

— Во — во, — подыграл ему Серая Харя. — Мы то же самое говорили. Вали, мол, к своим, а он не послушался.

— Упрямый он, понимаете, — подал наконец голос и Колька.

Его тут же постигла неудача.

— О — о, какой ты красивый, — присмотрелся к смирновскому носу Владимир. — Ну — ка чеши отсюда бегом. А то у меня прямо руки чешутся твою сопатку по новой подправить.

Продолжения Колька предпочел не ждать и вместе с преданным Харей обратился в бегство. Клим, не оборачиваясь, пошел в другую сторону. Слежка была провалена. Пройдя с десяток метров, мальчик, не удержавшись, обернулся. Владимир, застыв на месте, задумчиво глядел ему вслед.