Шесть кровавых летних дней

Глава 21

Пламя ДПЛА подожгло что-то легковоспламеняющееся в маскировочной сетке, и все это мгновенно, но впечатляюще вспыхнуло. Это дало пилотам Huey из команды Ranger больше, чем просто электронный звуковой сигнал.

Если смотреть со стороны Ламаны, это также привело к бегству Тасахмеда. Он знал час старта. Внезапная пиротехника сигнализировала, что что-то пошло не так, и в его положении он не мог это игнорировать. И при таких обстоятельствах он не отправил бы кого-нибудь еще для расследования.

Он прибыл с отрядом из двадцати человек, которые были быстро разоружены рейнджерами, но прибытие генерала поставило командира группы, полковника Билла Мура, на место, которое он считал политическим. Его приказ был - вернуть украденное и убираться к черту. Его сила вторгалась на суверенную территорию. Необходимо было любой ценой избежать международного инцидента. Если ему придется сражаться, чтобы вернуть «Петушок», это одно, но помимо этого, даже если на него нападают, он не должен отвечать.

В первые моменты нашей встречи под веером командирского вертолета я предупредил его и сказал, что он должен быть готов к приезду генерала. Я знал, что если Тасахмед не появится, я пойду в Ламану, чтобы найти его. Как бы то ни было, операция по зачистке заняла больше времени, чем предполагалось. Физическая цель заключалась в том, чтобы ухаживать за Паулой - с чем аккуратно справились пара медиков - и следить за тем, чтобы коммандос Мертенса либо сдались, либо продолжили движение в пустыню. Время требовало технической части. Со всеми причудливыми электронными играми Мертенса техническим специалистам Мура приходилось следить за тем, чтобы Cockeye был неподвижен и безопасен.

Мур был твердым невозмутимым типом, немногословным, прямым по приказу - из тех, люди которых готовы следовать за ним куда угодно. Генерал почти полностью восстановил самообладание, когда его привели к полковнику на стартовой площадке.

«Кто вы, сэр? Что ваши войска здесь делают?» - буркнул Тасахмед по-французски.

«Полковник Уильям Дж. Мур, армия Соединенных Штатов»! он ответил по-английски. «Мы забираем отсюда эту ядерную ракету. Она принадлежит нам».

«Вы вторгаетесь! Вы империалистическая сила вторжения! Вы…!» Он перешел на английский.

«Генерал, обсудите это с моим правительством. Теперь, пожалуйста, отойдите подальше».

«И мои соотечественники, которых вы зарезали, - он указал на аккуратный ряд тел, которые были собраны и разложены перед центром управления миссией Мертенса, - я возьму это с собой не только с вашим правительством!» Он доводил себя до пены.

Я вышел из тени. "Сколько времени, полковник?"

«Семь минут и мы в воздухе».

«Генерал и я будем в ограде. Я пойду с тобой».

«Семь минут», - повторил полковник и отошел, чтобы посмотреть, как его люди медленно снимают «Петушок» с сгоревшего ДПЛА.

"Кто ты?" Тасахмед изучал мое испорченное лицо в свете дуги.

«Человек с ружьем», - сказал я, позволяя ему пощупать морду Вильгельмины. «Мы идем туда с DC-7 прямо сейчас».

Он не спорил. Я усадил его в кресло, которое занимал ранее, и сел за стол, опираясь на люгер.

«У вас есть два варианта», - сказал я. «Либо ты можешь присоединиться к этому ряду своих друзей… либо ты можешь попросить убежище».

Это заставило его выпрямиться, черные глаза заблестели. "Убежище!"

«Генерал, я не собираюсь тратить свое время на болтовню с вами. Мне нужно поднимать вертолет. Вы так же ответственны за то, что здесь чуть не произошло, как и любой из ваших мертвых друзей. В то время как Мертенс и его мальчики были психами, Ты не такой. У тебя есть все свои кнопки. Ты подыгрывал, чтобы получить то, что хотел. Что ж, есть кое-что, что мы хотим. Вы можете дать это нам или это все ". Я взял Вильгельмину.

Он облизнул губы. "Что ... что ты хочешь?"

«Две вещи. Шема Менданике в качестве нового PM, и ваши планы позволить советскому флоту захватить Ламану. Либо вы сбежите, и Вашингтон сделает это».

официальное объявление, или мадам Менданике придется объявить о вашей смерти ".

«Я… мне нужно время, чтобы подумать».

«У тебя его нет». Я встал. «Мы выходим за дверь вместе, или я выхожу один».

Мы вышли вместе, как только вентилятор на командном вертолете начал вращаться.

Я ехал с Полой. Она была под снотворным и вялой, но рада меня видеть. Я сидел, держа ее за здоровую руку, рядом с носилками, к которым она была приязана. «Знаешь, - сказала она, - лет сто назад ты сказал, что придешь, сядешь в моем патио, выпьешь джин с тоником и расскажешь мне, в чем дело. Думаю, сейчас мы не можем этого сделать. "

«Не здесь. Слишком шумно. Но я знаю место за пределами Афин, в Вулагмини, полное роз на берегу моря, где вино сухое и хорошее повествование».

Она неуверенно вздохнула: «О, звучит неплохо. Я бы этого хотел». Затем она хихикнула: «Интересно, что подумает Генри?»

«Мы пришлем ему открытку», - сказал я. Я думал, что тоже отправлю один Хоку.