Шифр Магдалины

19

Они бежали, взявшись за руки, по Олд-Бромптон-роуд, то и дело оглядываясь и моля Бога, чтобы им попалось такси. Полицейские автомобили неслись по улице с невероятной скоростью. Вопли клаксонов оглашали окрестности. Наконец Данфи заметил такси перед пакистанским магазинчиком, специализирующимся на торговле пластиковой тарой.

— Вокзал Виктории, — сказал Джек, открывая дверцу.

Через секунду они рухнули на сиденье автомобиля, покрытое потрескавшейся кожей, откинулись на спинку, вслушиваясь в биение своих сердец, готовых насквозь пробить грудную клетку. Теплый воздух с шумом вырывался из обогревателя, расположенного в спинке водительского места, обжигая им лодыжки.

Прошло больше минуты, прежде чем Клементина осмелилась взглянуть на него.

— Куда мы едем? — спросила она.

Голос ее из-за пережитого потрясения был лишен всякой интонации.

Данфи покачал головой и едва заметно кивнул в сторону шофера.

— У меня нет с собой паспорта, — сказала Клементина.

— Об этом не беспокойся.

Беглецы, пытающиеся найти укрытие в час пик, когда людской прилив заполняет улицы Лондона, ехали в полном молчании, и Данфи делал все, что было в его силах, чтобы не видеть слез на щеках у Клементины. Спустя некоторое время, однако, он не вытерпел и сказал:

— Послушай, у меня не было выбора.

Она отвернулась от него и смотрела на улицу за окном.

— И кроме того, — продолжал он, — он ведь…

В зеркале заднего обзора появились глаза водителя. Джек понизил голос до шепота:

— Успокойся, ради Бога, ничего с ним не случится. Парень он крепкий.

Клементина повернулась и недоверчиво взглянула на Данфи.

Он широко улыбнулся:

— Чуть-чуть гипса, потом трость — и все будет в порядке.

Она расплакалась.

Джек усмехнулся:

— Я правду говорю. Меня это, конечно, нисколько не заботит, но могу гарантировать, что очень скоро сукин сын будет чувствовать себя отлично.

Клементина взглянула на него как на сумасшедшего.

— А тот, другой? Что будет с ним? С ним тоже все будет в порядке?

— Ну, с ним придется немного поработать дантисту, и через какое-то время он тоже будет в полном порядке и вернется к любимой работе.

— К какой?

— Убивать людей.

Больше до самого вокзала они не проронили ни слова. Данфи вручил водителю десять фунтов и, взяв Клементину за руку, повел ее сквозь толпу в противоположный конец вокзала, где они сели в следующее такси, которое повезло их до следующего вокзала, на сей раз Кингз-Кросс. Машин на улицах стало еще больше, и ехали они еще медленнее. Данфи и Клементина практически всю дорогу молчали.

Данфи молчание было на руку — ему нужно было очень многое обдумать. Не говоря уже об объяснениях, которые предстоит давать. Но прежде всего ему необходимо запастись наличными деньгами, и немалыми. Что означало неизбежный визит на Джерси.

Он выглянул в окно. Такси едва тащилось по улице Виктории мимо нового здания Скотланд-Ярда в направлении Вестминстерского аббатства и Уайтхолла. Мимо них на тротуарах словно в каком-то клипе мелькали потоки бизнесменов, продавщиц, полицейских, политиков и туристов.

Проблема заключается в том, подумал Данфи, что Бламон, конечно, уже связался с банком. Он наверняка позвонил им несколько месяцев назад. Он все объяснил им, сказал, что деньги на самом деле его и… что? Собственно, ничего. Банкир — как там его зовут? — старик Пикар просто пожмет плечами, как бы говоря: «Ничем не могу помочь, уважаемый». Выразит Бламону свое искреннее сожаление и проводит его до дверей со словами: «Извините, старина, боюсь, ничего не могу поделать. Нам остается только молить Бога, что ваш друг рано или поздно объявится».

Именно это и сделает Бламон — будет ждать, пока объявится Торнли. Конечно, вначале он поищет во всех известных ему местах, прекрасно зная, что есть одно место, куда Торнли обязательно придет — «Banque Privat de St. Helier»[31] на Джерси. Потому что там деньги, а они, как известно, в любом деле самое главное.

Такси объехало маленькую площадь, название которой Данфи не успел прочесть, и свернуло налево в направлении Уайтхолла, мимо Адмиралтейства и старого здания Военного министерства. Клементина засопела, но отодвинулась от Данфи, как только он попытался ее успокоить.

А, ладно, подумал он. Все по очереди.

Джерси… Бламон… Француз, конечно, не станет сидеть месяцами в банке, ожидая его. Несомненно, он нанял кого-то, чтобы тот сообщил ему, когда в банке появится Керри Торнли. Но кто это может быть? Кто-то из сотрудников банка. Другими словами, либо сам старик Пикар, либо секретарь, либо клерк. Сам Пикар все-таки вряд ли, ведь осторожность — суть его работы.

Такси промчалось мимо Чаринг-Кросс по Стрэнду в направлении Внутреннего Темпла. На какое-то мгновение Данфи почувствовал соблазн остановить машину и еще раз осмотреть то место, на котором все и началось. Место, куда сбросили Шидлофа или по крайней мере среднюю часть Шидлофа. Но такси свернуло, не доехав до Темпла, и понеслось по Кингсуэй в направлении Блумсбери и Британского музея.

Если Бламон подкупил клерка, подумал Данфи, то он, очевидно, попросил его при появлении Торнли позвонить кому-то еще, кому-то, кто живет на острове постоянно. Этот человек, кем бы он ни был, сообщит Бламону координаты Торнли и будет следовать за ним неотступно. Со временем объявится и сам Бламон, и уж тогда запахнет жареным.

Но что, если все-таки Пикар? Что, если Бламону удалось надавить на старика? Что тогда?

Данфи задумался. Что ж, тогда он попытается всеми силами задержать меня в банке. Возможно, до того момента, когда прибудет лично Бламон. Данфи издал тихий стон, так, словно ехал на велосипеде и неожиданно обнаружил, что предстоит длительный и сложный подъем в гору.

— Что-нибудь случилось?

Он повернулся к Клементине.

— Я просто размышляю. Когда доберемся до Кингз-Кросс, мне нужно будет позвонить.

Она отвернулась. Они проезжали ряд шикарных мебельных магазинов на Тоттнэм-Корт-роуд.

Если Пикар попытается его задержать, то, вероятнее всего, заявит, что у него в кассе недостаточно наличности для закрытия счета. Что неудивительно, ведь «Banque Privat», как предполагает его название — частный, а не коммерческий банк. В нем нет кассиров и банкоматов, через него не получают зарплату сотрудники каких-либо учреждений. Более того, Данфи нужно выдать очень большую сумму: почти триста тысяч фунтов — около полумиллиона долларов — весь доход Бламона от аферы с украденными акциями «Ай-би-эм». Значит, главная цель — убедиться в том, что, когда он прибудет в банк, там его будут ждать деньги (а не Бламон).

Когда такси начало разворачиваться у Кингз-Кросс, Данфи дал Клементине деньги и попросил купить два билета до Саутхенд-он-Си.

— А где ты будешь? — спросила она подозрительно.

— Здесь, — ответил Данфи, указав на телефон.

У него ушло немало времени на поиск номера «Banque Privat». Но как только он его нашел и набрал, трубку подняли практически с первого гудка.

Женщина, поднявшая трубку, была лаконична и предельно точна в ответах на все вопросы Данфи. Мистер Пикар на совещании, сказала она, и вернется только после полудня; затем предложила Данфи свою помощь.

— Да, конечно, — сказал он, пытаясь говорить с южным акцентом. — Меня зовут Тейлор Брукс, я из Крозета, из Виргинии.

— Вот как?

— Как поживаете, мэм?

— Очень хорошо, спасибо.

— Уверен, что хорошо. Рад слышать. Дело в том, что я к вам заеду. Завтра. Человек, на которого я работаю, сказал, что я должен позвонить заранее, предупредить вас.

— Понимаю. И кто он?

Данфи усмехнулся:

— Ну, мэм, мы не будем обсуждать это по телефону, потому что вопрос весьма приватный. Но мы у вас открыли несколько счетов. Полагаю, что открывал их мистер Торнли.

Молчание.

— Уже довольно давно о нем ничего не слышно, но, как бы то ни было, я собираюсь забрать деньжата. И мой Большой Босс — он парень крутой, могу вас заверить — подумал, что мне следует вас заранее предупредить по причине величины суммы.

— Очень предусмотрительно с его стороны.

— Спасибо, мэм, я передам ему ваши слова. Суть в том, что мы тут немного затрахались…

— Извините?

— Я сказал, что мы тут немного затрахались. Это у нас поговорка такая. Означает, что мы очень и очень заняты. Как бы то ни было, мне завтра потребуются триста тысяч фунтов…

— О Боже…

— И мы будем очень рады, если деньги будут готовы к нашему приезду. В сотенных купюрах, если они у вас есть. Или в пятидесятках, если нет.

— Да, хорошо… вы сказали, что ваша фамилия… мистер Тейлор?

— Нет, мэм. Я сказал, что моя фамилия мистер Брукс. Тейлор — мое имя.

— Извините.

— Нет необходимости извиняться, мэм. Подобное случается постоянно.

— А счет…

— Ну, не стоит углубляться в эту проблему прямо сейчас, но если вы скажете мистеру Пикару, что я звонил и что речь идет о счетах из Крозета, Виргиния, он сразу поймет, с кем имеет дело.

— Я поняла.

— Хвала Иисусу! Вот и все, что мне нужно было вам сказать. Просто предупредить. Буду с нетерпением ждать встречи.

И Данфи повесил трубку.

— Кто это был? — спросила Клементина, и Данфи невольно вздрогнул, услышав ее голос у себя за спиной.

— Представитель моего банка, — ответил он, взяв у нее один билет. — Ради Бога, Клем, ты так можешь до смерти напугать!

— Ты меня не понял. Я спросила у тебя, какую роль ты разыгрывал? У тебя был голос, как в старом телешоу «Повелители тьмы».

— Спасибо, — сухо ответил Данфи. — Я сделал все, что мог. Итак, где поезд?

— На семнадцатом пути. У нас четыре минуты.

Клементина смотрела на него так, словно только сейчас начала понимать, что Данфи на самом деле гораздо более сложная личность, чем она первоначально предполагала.

Они поспешно прошли, стараясь не бежать, по заполненной людьми платформе. Достигнув семнадцатого пути, побежали по направлению к голове поезда, где располагался последний вагон первого класса. В вагоне не было никого, кроме них, безупречно одетой пожилой пары, с трудом справлявшейся с обилием багажа, и молодого человека, оживленно болтавшего по мобильному телефону.

Джек опустился в кресло почти в самом конце вагона и закрыл глаза. Он думал о «Banque Privat». Секретарша обязательно расскажет старику Пикару о его телефонном звонке. Слова о Крозете Пикар мгновенно поймет.

Речь шла о счетах, открытых на имя преподобного Джеймса Маклеода, дородного евангелистского проповедника, чьи телевизионные и радиопроповеди приносили его церкви около пятидесяти тысяч долларов в неделю наличными и в чеках. Его восторженные поклонники свои пожертвования посылали, как правило, по почте. Чеки и около десяти процентов наличности декларировались вполне законным образом. Остальные девяносто процентов контрабандным путем переводились за границу на счета Маклеода в «Banque Privat».

Естественно, у Данфи не было ни намерения, ни возможности каким-то образом претендовать на названные деньги. На счетах Маклеода уже не было его подписей. Он упоминал о них только для того, чтобы удостовериться, что у Пикара на момент его приезда будет необходимая сумма в наличности и чтобы не вызвать подозрений относительно возможного появления Весельчака Керри.

Поезд дернулся, но не тронулся с места. Данфи открыл глаза.

— Ты в порядке? — спросил он.

Клементина отрицательно покачала головой:

— Нет, не в порядке. Я не понимаю, что происходит, кто ты такой и чем все может закончиться. Но ведь подобное положение несправедливо. Потому что, боюсь, я буду первой, кого прикончат.

Данфи заерзал на сиденье.

— Не будешь, — сказал он. — Но… все очень запутано.

Она издала тихий стон и отвернулась к окну.

— Хорошо! Извини. Но просто… — Он понизил голос. — Ну, просто постарайся не очень сердиться на меня. — Мгновение он размышлял, а затем ринулся в бой. — Помнишь, я как-то упоминал о том, как необходимость знать? Я думал, что ее у тебя нет, но, как оказалось, она у тебя есть. Я думал, что чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности находишься, но… — Он запнулся, затем добавил: — …по моей вине. — Снова помолчал, сомневаясь, как дальше построить рассказ. Наконец он продолжил: — Суть в том, что я облажался. Попал в ситуацию, из которой нет выхода, и вот из-за этого все мои проблемы. Наши проблемы. — Он вздохнул. — Есть сигарета?

Клементина заморгала.

— Ты же не куришь.

— Я подумывал о том, чтобы снова начать. Собственно, почему бы и нет? — Она не засмеялась, и Данфи продолжил: — Ну в общем, вот так. Когда я сказал тебе, что ушел из Управления, что стал…

— Лишним.

— Верно, когда я сказал, что стал лишним, это была, мягко говоря, неполная правда.

Клементина посмотрела на него вопросительно.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что действительно больше не работаю на Управление, но данным фактом все далеко не ограничивается.

— И что еще?

— А то, что ты видела собственными глазами. Они меня ищут. И не могут найти.

— Кто?

— Те, на кого я работал. И видишь ли… они пытались отследить мои кредитные карточки и по ним установить направление моего передвижения. Я, конечно, предполагал, что так и случится, поэтому и не пользовался ими. Но вот когда ты пошла покупать куртку, я совсем забыл про них. Так как я слушал Саймона и…

Клементина нетерпеливо покачала головой.

— Что же ты такого натворил? — спросила она, подчеркнуто акцентируя каждое слово, как будто он глухой и должен читать по губам. — Что ты им сделал такого, из-за чего они на тебя так разозлились? Дело в том, что…

Данфи отмахнулся от вопроса.

— Это не имеет принципиального значения.

— Ты, случайно, не присвоил служебные деньги? — спросила она, более потрясенная собственным подозрением, чем испуганная. — Присвоил?

Ее волнение вызвало у Данфи улыбку.

— О нет, не деньги, — ответил он. — Скорее информацию. Я присвоил информацию. — Клементина нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. — У меня разыгралось любопытство, — продолжал Данфи. — По поводу Шидлофа. И вот…

Он не смог закончить предложение. Оно прозвучало бы слишком мелодраматично.

Клементина не позволила ему отмолчаться.

— Ну и что вот? — спросила она.

Поезд дернулся во второй раз и поехал.

— Ну вот, — продолжил Данфи, — теперь они хотят меня убить. Ну, то есть это любому идиоту понятно.

Клементина на какое-то время замолчала, затем произнесла:

— Но как они нашли нас?

— Я ведь сказал, проследили оплату по карточке. Я сохранил одну из моих карточек, чтобы получить наличность от «АТМ», и забыл потом ее выбросить. Затем я дал тебе свой бумажник в Кэмден-Лок, и ты воспользовалась карточкой, чтобы купить куртку. А когда ты это сделала, те, кто занимается кредитными карточками, позвонили кому-то из Лэнгли. И сообщили, что на одном из счетов, которые им поручили отслеживать, обнаружена некая активность.

Клементина покачала головой.

— Они не станут этого делать, — твердо произнесла она.

— Кто не станет?

— «Виза». «Американ экспресс».

— Почему не станут?

— Потому что они не допустят нарушения конфиденциальности.

Данфи удивленно уставился на нее и спустя некоторое время с сарказмом произнес:

— Да, конечно. Какой же я циник! Бог ты мой, как я вообще мог такое предположить!

— И кстати, кто такие Лэнгли?

— Лэнгли — это место, а не человек. В окрестностях Вашингтона. И если ты хоть на минуту оставишь свое недоверие при себе, я закончу рассказ о том, что на самом деле произошло. Когда люди, занимающиеся кредитными карточками, позвонили в Лэнгли, из Лэнгли позвонили в американское посольство в Лондоне…

— Но откуда тебе все это известно? Ты просто все придумываешь!

— Я не придумываю. Так все всегда и делается.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я сам занимался чем-то подобным.

— Убивал людей? — Она пришла в ужас.

Данфи покачал головой:

— Нет! Находил их.

— Но зачем?

— Не знаю. Существует множество самых разных причин! Да и какая разница? Потому что суть состоит в том, что примерно минут через десять после звонка в посольство пара ребят…

— Каких ребят?

— Тех, которых мы оставили рядом с твоей квартирой. Садятся в машину…

— В «ягуар».

— Совершенно верно. Они садятся в «ягуар» и едут в Кэмден-Лок. Где находят магазин. А найдя его, они просматривают все чеки за день до тех пор, пока не находят чек на шестьдесят фунтов, оплаченный по моей карте. И когда они его находят, то спрашивают продавца, не помнит ли он, кто платил. — Данфи сделал паузу. — И он, конечно, помнит. Что неудивительно. Ты очень запоминающаяся.

Клементина мрачно взглянула на него.

— Это был Джеффри. Друг Саймона.

— Значит, он кто-то из твоих знакомых?

Она пожала плечами:

— Да просто шапочное знакомство. Однажды вместе ехали на такси, и он сказал мне, что у него есть такие куртки. — На мгновение Клементина замолчала, потом снова повернулась к Данфи. — Но почему они преследуют тебя? Должно быть, ты что-то им сделал.

Данфи воздел руки к небесам.

— Ну что я мог им сделать? Я просто задал им массу вопросов… и, судя по всему, явно не тех вопросов или, возможно, тех вопросов, но… в общем, я не знаю, что тебе сказать. Мне самому очень многое непонятно.

— Кто-то пытается тебя убить, и ты не знаешь, за что?

Данфи почувствовал, что теряет терпение.

— Но я пытаюсь узнать, не так ли? Я хочу сказать… что я пытался анализировать факты! Теперь ты должна понять мое любопытство.

Клементина отпрянула, услышав резкие интонации в его голосе. Наконец она спросила уже совершенно без всякой интонации:

— Куда мы едем?

Данфи бросил взгляд в окно на зимний пейзаж.

— Не знаю, — ответил он. — Но этот поезд начинает меня нервировать.

Аэропорт в Саутхенд-он-Си был местом малоизвестным, и потому Данфи мог быть вполне уверен, что там их искать никто не будет. У Управления уйдет по крайней мере несколько часов, чтобы разобраться в произошедшем и придумать основательную причину для того, чтобы Ми-5 поместила Данфи в свои списки разыскиваемых. К тому времени они с Клементиной уже будут лететь к Сент-Элье рейсом авиакомпании «Бритиш мидлэнд».

Сент-Элье — столица Джерси, крупнейшего из Англо-Нормандских островов. Зависимая территория Британии, расположенная на расстоянии всего лишь двенадцати миль от побережья Франции, острова́, являющиеся каким-то феодальным анахронизмом, двуязычное местечко, весьма удобное для укрытия от налогов, и с бо́льшим количеством зарегистрированных корпораций, нежели населения. Прославленный своим мягким климатом, Джерси являлся любимым местом размещения вкладов Англо-Ирландской открытой компании с ограниченной ответственностью по оказанию бизнес-услуг и ее руководителя К. Торнли.

Именно по этой причине Данфи решил не останавливаться в обычном пристанище, где он был известен руководству под своим псевдонимом, но снять номер в более шикарном «Лонгевиль мэнор».

Сооружение в эдвардианском стиле из гранита и черепицы, увитое плющом, располагалось в частном лесу на расстоянии нескольких миль от столицы. Когда их такси въехало на объездную дорожку вокруг отеля, Клементина сразу отметила, насколько зловеще оно выглядит в густом зимнем тумане.

Попав внутрь отеля, они обнаружили, что сырость Ла-Манша изгнана отсюда старинными гобеленами, уютным мерцанием свечей в канделябрах и потрескиванием огня в камине.

— Вам помочь с багажом, мистер… — Служащий пытался разобрать его имя в регистрационной карточке.

— Данфи. Джек Данфи. Нет, в помощи не нуждаемся, в чертовом аэропорту его потеряли, когда прилетели из Штатов.

Портье поморщился:

— О Господи… уверен, его обязательно найдут. Багаж всегда в конце концов находят. — И он широко улыбнулся.

Джек в ответ хохотнул:

— Мне начинает казаться, что эта неприятность может стать причиной для крупных покупок. — Клементина покачивалась взад-вперед на каблуках, широко улыбаясь, словно служащий отеля собирался их фотографировать. — У вас здесь есть магазины? — спросил Данфи. — Или только банки?

Портье широко улыбнулся:

— Нет, сэр, боюсь, у нас также есть и магазины. — Мужчины обменялись грустными усмешками, и портье вручил Данфи пластиковый ключ от номера. — Дальше по коридору, сэр.

Номер был большой, с березовыми бревнами, потрескивающими в камине. На стенах в темных деревянных рамах висели картины, изображающие сцены охоты, а рядом с кроватью стояла огромная ваза со свежими цветами.

— Ты здесь раньше бывал? — спросила Клементина, падая на бархатный диван и глядя на потолок.

— Нет, здесь не бывал, — ответил Данфи, разливая напитки из мини-бара. — Но на Джерси, конечно, бывал.

— О, здесь мило.

— Угу. — Он смешал коктейль в бокале и протянул ей. Затем сам сел на пол рядом с диваном и сделал глоток. — Только мы не можем оставаться здесь долго. — Она нахмурилась. — Здесь не очень безопасно. Нас будут искать.

— На Джерси?

— Везде?

— Почему бы в таком случае сразу не пойти в полицию?

Данфи тяжело вздохнул.

— Потому что в полиции считают, что я имею какое-то отношение к тому… что случилось с Шидлофом. И может быть, так и было… косвенно. Я его прослушивал.

— Что ты делал?

— Записывал его телефонные звонки. А потом его убили.

Какое-то мгновение Клементина молчала, а потом спросила:

— А зачем ты слушал?..

— Я не слушал. Я организовывал запись его звонков.

— Зачем?

— Я не знаю, — ответил Данфи. — Мне не объясняли.

— Тебе не объясняли?

— Это моя работа. Я делал то, что мне говорили.

Она помолчала, а затем заговорила снова:

— Мне все-таки кажется, что полиция…

Данфи отмахнулся.

— Нет. Если мы пойдем в полицию, сразу вмешается посольство, и не успеешь оглянуться, как англичанам заявят, что это «вопрос национальной безопасности». Последствия будут самые печальные.

— Но почему?

— Потому что, стоит им сделать подобное заявление, не успею я оглянуться, как меня, завернутого в ковер, уже будут везти в самолете обратно в Штаты. — Он сделал глоток виски, смакуя приятное жжение алкоголя. — О себе я по крайней мере смогу сказать определенно. Но я ведь не знаю, что они сделают с тобой. Ты как-то очень неудобно затесалась в историю, к которой не имеешь ни малейшего отношения.

— Я что?

— Затесалась в историю. Что может иметь как хорошие, так и плохие последствия в зависимости от…

— От чего?

— От самой истории.

Наступила долгая пауза. Наконец Клементина спросила:

— Что же нам делать?

Данфи повернулся к ней.

— Нужно достать тебе паспорт…

— У меня есть паспорт. Дома. Я могу сказать, что потеряла его и…

Он покачал головой:

— Нет. Нам нужен паспорт на другое имя.

— На какое? — спросила она.

— Не знаю. На любое.

Идея Данфи явно понравилась Клементине, и она задумалась.

— Может быть, Верушка?

Джек растерялся.

— Думаю, что да, но… что такое эта Верушка?

Клементина пожала плечами.

— Просто имя, которое мне нравится.

— Ладно… Пусть будет Верушка.

— И мне ведь нужна еще и фамилия.

— Никаких проблем. Фамилий миллионы. Виндсонг уже занята, но как насчет Станкович? Или Зипвиц?

— Нет, мне не нравится.

— Почему? Верушка Зипвиц! Разве плохо звучит?

Клементина улыбнулась:

— Белл вполне подойдет. Одно «е» и два «л».

— Понял.

— Это фамилия моей бабушки.

— Никаких проблем. Верушка Белл. Мне нравится.

Она хлопнула его по плечу.

— Нет, в самом деле, — сказал он. — Превосходное имя.

— Ну хорошо, теперь у меня есть имя. А как ты сделаешь паспорт?

— Никаких проблем. Я смогу сделать его в Цюрихе.

— Да, конечно. Но мы ведь не в Цюрихе.

— Вер-р-рно, — раскатил швейцарское «р-р-р» Данфи и встал. — Вот здесь-то и начинается основное затруднение, которое ты должна разрешить.

— Какое затруднение? — переспросила она.

Он вынул из мини-бара еще одну бутылочку.

— Налить?

— Нет, скажи, что ты имел в виду? — настаивала она.

— А имел я в виду то, что тебе придется отправиться домой… но не к себе на квартиру. — Лицо Клементины приняло испуганное выражение, и он поспешил продолжить: — Ты могла бы снять комнату на несколько дней? До того момента, когда я сделаю тебе паспорт?

— Нет!

— Клем…

— Я не могу!

— Ты сможешь. Тебе придется. Ну-ну, детка… это единственный выход.

Она посмотрела на него одновременно печально и обиженно, взглядом ребенка, которого обманул взрослый. Нижняя губа задрожала, на лбу появились морщины.

После непродолжительной паузы Клементина все-таки кивнула.

— Сейчас мы сделаем великолепные фотографии на твой паспорт, — сказал Данфи, — и закажем отличный обед. Утром я отведу тебя на пристань. И на судне на подводных крыльях ты доплывешь до Саутхенда. Когда-нибудь плавала на таких судах? — Она покачала головой, слезы потоком катились из глаз. — Тебе понравится. Потрясающее впечатление. Как будто сидишь внутри пылесоса.

Клементина не смогла сдержаться и захихикала.

— А ты?

— А я буду в банке. Затем поплыву во Францию, а оттуда на поезде доеду до Цюриха. Там есть один хороший отель — «Цум шторхен». Он находится как раз в самой середине города, поэтому ты найдешь его без особого труда. Но мне нужен будет твой адрес, чтобы послать паспорт.

— Наверное, я смогу остановиться у одной подруги, — сказала Клементина. — У нее домик неподалеку от Оксфорда.

Она написала адрес на клочке бумаги и протянула его Данфи.

— Ты ведь меня там не бросишь? — спросила она.

Данфи покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Во второй раз я этого не сделаю.

Утро выдалось солнечное и ветреное, с мягкими вытянутой формы облаками, плывущими над меренгами волн в порту Сент-Элье. Данфи купил билет на судно на подводных крыльях, и они с Клементиной ждали времени отплытия.

— Я позвоню из Швейцарии, — сказал он и сжал ее в объятиях.

— Ты не потеряешь номер?

— Нет, не потеряю.

— Потому что если потеряешь, то… В общем, номера моей подруги нет в справочнике.

— Я знаю его наизусть, — сказал он. — И запомни…

— Я запомнила, расплачиваться за все наличными. Не пользоваться телефоном. И не разговаривать с посторонними.

Данфи нежно поцеловал ее.

— Что еще?

Клементина задумалась и покачала головой:

— Я не помню.

— Быть внимательной…

«Banque Privat de St. Helier» располагался в трехэтажном городском доме на Пунар-роуд на расстоянии квартала от Парейд-Гарден. Сверкающая медная табличка в нише рядом с входной дверью сообщала об учреждении, размещающемся в доме, и об имени его владельца. Выйдя из такси, Данфи сразу же ощутил сильнейший аромат хмеля, исходивший из пивоварни, располагавшейся за углом.

Это был его второй визит в банк за очень много лет. Характер работы Данфи заключался в том, что он должен был завязывать как можно больше контактов в мире офшорных банковских услуг и «креативной бухгалтерии». В соответствии с названным принципом Данфи стремился как можно больше расширить свой бизнес и только на Джерси открыл почти пятьдесят счетов в шести или семи банках.

Но самого Жюля Пикара он видел только раз. Два года назад, когда нанес ему визит в качестве нового клиента, подтвердив свои серьезные намерения крупным вкладом наличностью и рекомендательным письмом от адвоката с Внешних Гебридских островов.

Поднимаясь по ступенькам к внушительной дубовой двери банка, Данфи вспоминал Пикара как одышливого старика, который с таким трудом взбирался по лестнице в свой офис, что Данфи боялся, что банкир прямо на его глазах умрет от инфаркта.

— Чем мы можем быть вам полезны?

Фраза раздалась из домофона рядом с дверью. Данфи наклонился к нему и с мягким ирландским акцентом произнес:

— Мистер Торнли к мистеру Пикару.

Воцарилась долгая пауза. Данфи вдруг почувствовал, что замерзает. Он сделал шаг назад и оглянулся по сторонам. Ничего себе, как они ведут дела, подумал он, впервые за все время заметив видеокамеры на скатах крыши.

— Тогда я просто подожду здесь, — сказал он, улыбаясь в ближайшую камеру. — Спешка вредна во всем.

Спустя некоторое время дверь бесшумно отворилась, и на пороге он увидел пожилую даму, элегантное поведение которой как-то не вязалось с невероятными для женщины размерами. По прикидкам Данфи, она была примерно в шесть футов ростом, а сложением напоминала профессионального гребца. Подобная фигура у шестидесятилетней женщины казалась чем-то немыслимым.

— Мистер Пикар ждет вас?

Данфи понял, что перед ним та самая женщина, с которой он вчера беседовал по телефону.

— Нет, если только он не стал ясновидящим, — ответил Данфи.

Его слова вызвали тонкую, едва заметную улыбку на устах дамы, и она повела Данфи по узкому коридору, увешанному многочисленными образцами восточной живописи. Черный брючный костюм придавал ей особую элегантность, а седые стального цвета волосы были собраны на затылке во внушительный узел.

— Если вы будете так любезны и подождете меня здесь, — сказала она, проведя Данфи в ярко освещенную комнату, выходившую в сад с унылыми облетевшими растениями, — я сообщу ему о вашем приходе.

Данфи сделал то, что ему предлагали: уселся на кожаный диван скрестив ноги. Вскоре раздался короткий, но громкий стук в дверь, в комнату вошел высокий мужчина в пиджаке в мелкую ломаную клетку и в слаксах с настолько идеально отутюженными стрелками, что, казалось, о них можно было порезаться.

— Мистер Торнли! — провозгласил он.

— Он самый, — откликнулся Данфи, встал и пожал руку вошедшему мужчине. — Но я ожидал мистера Пикара.

— Что ж, думаю, вы не будете разочарованы. Мистер Пикар — это я. Мне очень приятно с вами познакомиться, я так много о вас слышал.

Данфи бросил на него вопросительный взгляд.

— Льюис Пикар, — представился банкир. — С «ю» в середине. — И широко улыбнулся.

Данфи задумался на мгновение, затем сказал:

— Мне очень приятно с вами познакомиться, но…

— Вы ожидали увидеть Жюля. Моего отца!

— Абсолютно верно.

Льюис Пикар бросил на собеседника печальный взгляд.

— К сожалению, теперь это уже невозможно. Жюль Пикар скончался. Но возможно, я смогу быть вам не менее полезным, чем когда-то был мой отец?

Несколько развязные манеры молодого человека настораживали, и Данфи чуть было не забыл свой ирландский акцент.

— Полагаю, что сможете, — сказал он. — Конечно, сможете, но… Боже, что все-таки случилось?

— Вы имеете в виду старика Жюля?

— Да!

— Ничего неожиданного! Сердечный приступ прямо на ступеньках банка. И покатился, покатился вниз! Когда докатился до земли, был уже мертв.

Данфи поморщился:

— Бедняга!

— М-м. Жаль. Но ничего не поделаешь.

— И когда это случилось?

— Около года назад.

— Ах, понимаю.

Наступила довольно продолжительная пауза, которую прервал Льюис Пикар:

— Насколько я понимаю, вы были не очень близким другом отца?

— Нет, — признался Данфи. — Не близким.

— Что ж, тогда у вас нет и особых причин для того, чтобы особенно горевать, тем более что с печального события прошло уже довольно много времени. Итак, чем я могу быть вам полезен?

Данфи откашлялся.

— Мне необходимо получить небольшую сумму.

Пикар-сын извлек из внутреннего кармана пиджака пластиковый блокнот полицейского. Оттуда же достал авторучку, снял с нее колпачок и указал на страницу.

— Прекрасно. Для этого мы все здесь и находимся. С какого счета вы хотите снять деньги?

— С «Сирокко».

Пикар начал писать название в блокнот и вдруг остановился на полуслове, как будто внезапно что-то вспомнив. Нечто крайне неприятное. Он медленно поднял взгляд и улыбнулся:

— С «Сирокко»?

— Именно с «Сирокко».

— Понимаю. И, м-м, сколько вы хотели бы снять?

— Всю сумму полностью.

Пикар задумчиво кивнул.

— Насколько я помню, на счету лежит большая сумма.

— Около трехсот тысяч фунтов… немного меньше. — Данфи похлопал по дипломату, который приобрел по пути в банк. — Мне кажется, здесь они поместятся.

— Мммм… — размышлял Пикар, нервно постукивая своей дорогой ручкой по маленькому блокноту.

— Какая-то проблема? — спросил Данфи.

— Нет, никаких особых проблем, — ответил Пикар, взглянув на Данфи с некоторым сомнением. — Вот только у нас сегодня утром почему-то наплыв требований о выплатах.

Данфи наклонился к нему, понизив голос почти до шепота:

— Да, кстати, я хотел вам кое-что сказать как раз по этому поводу, мистер Пикар. На вашем месте я не очень-то расстраивался бы, так как должен вам кое в чем признаться.

— Вот как?

— Именно. Мне бы следовало с самого начала признаться. Я вчера беседовал по телефону с вашей ассистенткой… и вот собирался спросить: она единственный ваш ассистент здесь?

— Единственный, но весьма компетентный.

— О, конечно, конечно. Ее поведение не оставляет ни малейших сомнений в высочайшем профессионализме, — согласился Данфи, а про себя подумал: «Сучка, наверное, прямо сейчас стучит на меня кому-то из людей Бламона, сообщает ему, где я нахожусь». — Но как я уже сказал, вчера утром я имел с ней телефонный разговор, не совсем проспавшись после предшествующей ночи, если вы понимаете, на что я намекаю…

— Вы были пьяны?

— Как суслик. И конечно, у меня не было никаких дурных намерений, но должен признать, что разыграл роль, просто чтобы посмеяться.

— Понимаю, — ответил Пикар, кивнув так, словно подтвердилось какое-то его мрачное подозрение. — Я в общем-то не очень удивлен. Она сказала мне, что говорила с каким-то человеком, который выдавал себя за американца. Полагаю, это были вы?

Данфи пожал плечами, его слегка задела подобная характеристика.

— По всей вероятности, да.

— Ну и, значит… что?

Банкир выжидающе взглянул на Данфи, который протянул ему письмо, написанное на почтовой бумаге из «Лонгевилл-Мэнор».

— Из этого письма вы все поймете, — сказал он. — Если одолжите мне ручку, я представлю вам образец своей подписи. На счете только одна подпись. А номер находится прямо в самом верху страницы, где стоит надпись «in re».[32] Как только я получу свои деньги, больше вас беспокоить не стану.

Пикар дал Данфи свою ручку и внимательно наблюдал за тем, как тот подписывает письмо с запросом к банку о закрытии счета компании «Сирокко».

— Знаете, — заметил Пикар, возвращая ручку в карман и забирая у Данфи подписанное письмо, — с данным счетом связаны некоторые весьма неприятные события.

— О?

— Да. Именно со счетом компании «Сирокко».

— Неужели? — переспросил Данфи с предельным недоумением в голосе.

— Да-а… человек по имени Бламон как-то заглянул к нам в банк. Несколько месяцев назад. И заявил, что деньги — его.

— Иисус, Мария и Иосиф!.. С каждым днем они все больше наглеют! — воскликнул Данфи.

— Гм…

— И что вы сказали этому парню?

— Ну, вы можете сами вообразить, — ответил Пикар. — Его здесь видели впервые. Подписи его нигде нет. Никаких референций. Хотя тем не менее он упомянул ваше имя!

— Моеимя?!

— Да, ваше и не один раз.

— Ну и ну! И как вы поступили?

— Указали ему на дверь. Пригрозили, что позвоним в полицию. Как иначе мы могли поступить?

— Абсолютно верное решение.

— Хотя должен признаться, настроен он был весьма решительно. Я бы даже сказал, разъярен.

— Великий актер, без сомнения!

— Определенно! И скажу я вам, ему страшно не нравится получать отказ.

— Боже! Неужели он угрожал?

— Еще как угрожал! Впрочем, — сказал Пикар, потирая руки, — это так, небольшой разогрев для вас. И предупреждение.

Данфи покраснел.

— Ну а теперь, если вы пройдете за мной, мы получим ваши деньги. — Пикар широко улыбнулся. — Кому бы они на самом деле ни принадлежали.