Шиноби

Глава 18

Хорошо бы сказать, будто ничего не помню. И вообще: «Не я убивал, отстаньте от меня». Но, нет. Кровь на моих руках. Шинигами обеспечил силой, чакрой и регенерацией, точнее, позволил оставлять часть забираемого у жертв. Добавил равнодушия, жестокости и кровавого азарта.

Впрочем, ему не пришлось сильно стараться. Я сам, вследствие ранения Карин, оказался готов рвать врагов зубами. Что и совершал до того момента, пока набранная мощь не позволила проявить танто Шинигами. Дальше пошло сильно легче.

Девяносто два трупа. Среди которых души нескольких Каге и шиноби, приближённых к ним по уровню. Пусть полученных уже ослабленными и с чужой помощью, но убитых моими руками, а, значит, души их теперь томятся в животе демона.

После того, как я вырвал душу Минато у Шинигами и отпустил её, встроив печать с половиной биджу в печать к Наруто, я ещё десять минут метался по полю боя, убивая шиноби Песка, Звука и Дождя.

Потом Шинигами решил, будто ему не интересно долго искать рассеявшихся по лесу врагов. Техника Аватара прервалась, и я остался один без чакры и сил, пока меня не подобрала и не доставила в госпиталь Тентен. Долго спал, и вот теперь очнулся в больничной палате, смотря в потолок и думая о сражении.

Последних врагов я добивал уже, когда они отступали – в результате смерти Казекаге и элиты их деревень, враги решили отойти. Да, любого «бога шиноби» реально заставить потратить всю чакру и, в итоге, убить, но не в нашем случае. И не меня.

В больнице из знакомых сигнатур чакры ощущались Итачи, Цунаде, ещё десяток шиноби разной степени знакомства. Да и те все спят, кроме Сенджу, как раз идущей в мою сторону.

Распахнулась дверь, и на пороге появилась блондинка, выглядящая сейчас на свой возраст. От недостатка чакры и измотанности женщина отменила технику маскировки, которую использует постоянно, желая выглядеть на двадцать.

Зайдя внутрь, присела на кровать у соседней стены и утомлённо потёрла переносицу.

– Не такого ожидала, передавая вам наследство бабушки…

– Это плохо? – завернувшись в одеяло, я выпрямился, посмотрев в потухшие от утомления карие глаза.

– Ты защитил Коноху. Бабушка осталась бы довольна.

– Сказала бы что-то вроде: «Хаши, всё-таки ты был дурак», – хмыкнул я.

– Не без этого, – раздвинулись в улыбке бледные губы, и женщина спросила то, зачем пришла: – Как себя чувствуешь после применения техники?

– Усталость. Позывов убить и поглотить как можно больше душ нет, если вы об этом.

– В том числе, – кивнула Сенджу. – Как рассказывала бабушка, последствия наступают потом, когда шиноби начинает использовать технику чаще, в погоне за силой.

Задумчиво хмыкнув, отвёл глаза в сторону. Значит, Мито родной внучке не доверила знание, что часть жизненной и духовной энергии, которую Шинигами вытягивает вместе с душой, остаётся не только у непосредственного пользователя Аватара, но и, при его желании, у ближайших кровных родственников.

Я такое желание изъявил. Мама с Карин станут совсем немного мощнее. Не сильно и, скорее всего, не заметят. Однако, самое главное: восстановят жизненную силу, которую тратили своим постоянным использованием чакры для лечения. Оставь всё себе, мог стать сильнее, но так поступить точно не готов. По большому счёту, мы справились за счёт их исцеления.

Наша лавка не пользовалась бы таким спросом, не будь там свитков лечения. Да и работа Юмико в госпитале была, первое время, сильно завязана на особенностях чакры. Это сейчас она лечит в основном техникой, получив образование и отточив контроль.

Так что здесь, отнюдь, не одно желание личной силы у Узумаки. Нет, такие психи точно существовали, но сколько из них прикрывались сумасшествием, желая сделать собственную семью могущественней?

Хотя для окружающих результат одинаков вне зависимости от мотивации: демоны стремящиеся убить как можно больше, ещё и обеспечивающие душе врага муки в желудке Боги Смерти.

– Просто так активировать технику не собираюсь, Сенджу-сан. И, вы же знаете, условия должны быть специфические.

– Нужно убивать, а не сражаться с равными противниками. Иначе Шинигами заберёт твою душу, – понимающе кивнула Цунаде. И, немного помолчав, добавила: – Понимаешь теперь причину уничтожения клана? Не боишься?

– Только за семью, Сенджу-сан. И буду стараться сделать их такими сильными, какими смогу!

На мой твёрдый и уверенный ответ женщина сжала губы. Жалко мне её, Цунаде сломанный человек. Она в госпитале-то может работать лишь потому, что Шисуи использовал подчинение своих глаз для избавления её от боязни крови. И детей у неё нет не из-за невозможности их иметь. Для медика её уровня пятьдесят лет – вполне ещё возраст деторождения.

Она боится. Потеряв всех родственников, любимого когда-то человека, женщина больше не готова привязываться к людям. Особенно рожать нового Сенджу, за которым будет полмира охотиться. Именно поэтому она и Джирайю отшивает, кстати.

– Даже Хашираму убили, – ответила она соответственно моим ожиданиям. – Никакой мощи не хватит, чтобы защитить всех, кто тебе дорог. Никогда. Можно попытаться принести на землю мир, как и пытался дедушка. Но и его сил не хватило. Система деревень, которую он создал, желая счастья всем, его и убила.

На её слова я недоумённо поднял бровь:

– И что? Нам накрываться простынкой и ползти на кладбище? Наши кланы существовали сотни лет, мы выживем!

Она посмотрела тусклым взглядом, полным равнодушия.

– Жили, ибо никто не смог сконцентрировать достаточно сил для уничтожения. У Скрытых Деревень такая возможность появилась. Сначала Узумаки, а потом и Сенджу. Дальше последуют Учихи и Хьюга, вопрос времени.

Действительно, полностью сломленная женщина. И ответить ей нечего, по факту. Всего один бой, который моя семья еле пережила. А ведь в большой войне подобных сражений окажутся десятки. Впору идти на поклон к Орочимару за секретом вечной жизни, если он жив, конечно. Хотя, может на такое змей и рассчитывал в долгосрочной перспективе, делая своё предложение.

Впрочем, мне есть, чем парировать:

– Сенджу-сан, ваши слова не способствуют тому, чтобы я больше не использовал Аватар. Вот нисколько.

Её до сих пор красивое, несмотря на возраст, лицо неожиданно пересекла уродливая гримаса злобы, а наружу вырвалась настоящая подсердечная ненависть:

– Убивай, Узумаки! Заставь тварей ответить за всех наших. Пусть, когда видят тебя на поле боя, воют и бегут. И если нам всем суждено уйти, то сделать мы должны это красиво. Дабы они столетиями дрожали от ужаса от одной памяти!

Я вздрогнул. Вот тебе мирная целительница и Воля Огня, призывающая откинуть клановые предрассудки. Последняя Сенджу явно ничего не забыла и никому ничего не простила.

Хотя кое-что я всё-таки хочу изменить, пусть тема и не самая для неё приятная.

– Сенджу-сан, а если мы выживем и обеспечим мир на ближайшие годы, вы дадите Джирайе шанс?

– Ты сначала выживи, мальчик, – фыркнула она. – А потом будешь просить за своего дурака учителя.

– Кто же виноват, что сам он будет лишь страдальчески вздыхать, Сенджу-сан?

Она усмехнулась и, поднявшись, бросила на прощание:

– Посмотрим. Не буду с тобой спорить, однажды ты уже совершил невозможное. Выздоравливай и становись сильнее, Узумаки.

– Спасибо!

Неожиданно. Я ожидал попыток выяснить, не поехал ли крышей, коварных вопросов на верность деревне. Но не этого…

Однако, разговоры разговорами, а быт никто не отменял, и, дождавшись, пока за женщиной закрылась дверь, я устремился в туалет. Моя руки, плеснул холодной воды в лицо и чуть поморщился, смотря на отражение в зеркале. Ожог в форме спирали на правой щеке до сих пор болит. Зажили намного более серьёзные раны, а вот он ноет и не затягивается.

Вернувшись в палату, скептически посмотрел на пол, где лежали грязные штаны и обрывки рубашки. Свитков нет, вероятно, забрала мать. И кстати о свитках…

Быстро натянув больничную пижаму и сандалии, поспешил на выход. Я, конечно, молодец, но печать, которой убрал биджу, не предназначена для таких тварей. Её хватит в лучшем случае на пару суток, если не вливать чакру. Да и в таком случае не факт, что удастся продлить более чем на несколько дней. Хвостатые ведь состоят из энергии, и свёрнутое пространство ломают сами по себе.

Я достаточно восстановился для одного Мерцания, и оно привело меня к двери дома. Царила тишина, после боя и травм семья отсыпалась. Беспокойно ворочался во сне Наруто, свернувшись калачиком под одеялом, дремала сестра. Заглянув к матери, убедился, что и она, не раздеваясь и не разбирая кровать, тихо сопела.

Переодевшись, вышел во двор и остановился, подставив лицо моросящему дождю.

– Вот и повоевал…

В голове толкались десятки мыслей и вопросов, яростно отталкивая друг друга: Как поступить с Однохвостым? Дальнейшие действия нашего Хокаге? Будет штурм Суны? А надо ли? Да, мы способны стереть её в порошок, но какую реакцию вызовет разрушение одной из «Великих Деревень»? И потянет ли Коноха войну сразу с тремя остальными?

Если напасть первыми, ударив сразу по скрытым селениям, то реально выбить немалую часть сильнейших шиноби. Но что потом, когда подтянутся остальные, горящие жаждой мести? Миндальничать никто не будет, резня начнётся до последнего человека.

С другой стороны, а готовы ли они к войне? Туман с их внутренними проблемами? У них там Каге и, по совместительству, джинчурики прирезали, куда им? Хотя, что может быть лучше внешней войны, чтобы сделать свою власть крепче? Облако и Камень выступят точно без вопросов.

Шисуи не станет начинать войну. Особенно сразу на геноцид, а не в варианте постепенной эскалации. Разрушение Песка легко может вызвать бойню. Всех устраивает его плачевное положение, когда можно постепенно отгрызать ресурсы. А занять их землю единолично нам – значит, со временем, чрезмерно усилиться.

Не удивлюсь, если другие деревни уже сейчас думают о союзе с Суной и об отправке им военной помощи. Разорвать Песок на куски хотят все. Но позволить, чтобы самые жирные из них достались Конохе? Ни в коем случае!

Хмыкнув, сжал кулак, одновременно открывая печать для природной энергии и переправляя туда излишек чакры. Я сильнее, чем был ранее. Шинигами высасывал из тел всё. Чакру, жизненную энергию, духовную. Ему интереснее как раз Инь, и жизненной силы он оставил во мне больше, чем духовной. Собственно, именно так Узумаки и получили свой перекос в Ян.

Пока система чакры не пришла в себя, сложно сказать. Но, думаю, я скакнул сразу до хороших значений, примерно уровня Какаши. И это не предел, далеко не предел. Дисбаланс по-прежнему имеет место, всё же, Шинигами накинул и Инь. Если я когда-нибудь его выправлю, то точно окажусь сильнее Наруто.

Вот только сколько мне придётся убить людей ради силы и жизней близких? Двести? Пятьсот? Тысячу?

Поморщившись от этой мысли, вернулся в дом и вытер мокрое от дождя лицо кухонным полотенцем. Я знаю, ради чего лью кровь, пусть и нет справедливости, когда ради жизни моей небольшой семьи должны умереть сотни человек. И большинство из них нормальные люди, вся вина которых лишь в том, что оказались на вражеской стороне.

Впрочем – плевать. Они сражаются ради своих близких, я ради своих. Бой решит, кто из нас останется жить.

Урчание в пустом желудке выбило меня из пустых переживаний. Задумчиво хмыкнув, открыл холодильник. На себя я наберу и готового, но скоро проснутся остальные, надо готовить. Не хотелось бы, чтобы пропал этот аппетитный свиной бок, уже пару дней дожидающийся своей участи в маринаде.

Порубив на куски, чтобы мясо влезло в духовку, добавил ещё специй и поставил томиться. Сварил рис, приготовил салат и уселся смотреть на прозрачное стекло духовки, дожидаясь готовности.

Хлопнула дверь комнаты Наруто, и зевающий мальчик спустился вниз, потирая глаза.

– Аники? Еда?

– Иди умываться. Будем дожидаться остальных.

Он кивнул и скрылся в ванной, пока я налил ему и себе чай. Блондин довольно быстро управился и сел напротив, грея ладони о чашку между маленькими глотками. Он прятал глаза, смотря куда угодно, но не на меня. Но, всё же, сумел найти в себе силы признаться:

– Прости, брат. Мы с Карин не должны были идти.

– А ты бы понял это, если бы не случилось боя? – поднял в ответ бровь я.

– Карин чуть не убили!

– Как и тебя.

– Да что я, – отмахнулся мальчуган. – Сестра могла там совсем навсегда остаться! И виноват в этом я! Моя идея отправиться на битву!

По комнате пронёсся мой тяжёлый вздох.

– А мы с мамой виноваты, когда вам позволили. Что теперь, будем друг друга обвинять?

Наруто недоумённо нахмурился.

– Ты совсем не злишься, аники? Почему?

– В бою вся злость вышла. Устал.

Блондин опустил глаза, тихо спросив:

– Ты ведь заранее знал способ, как вернуть половину Девятихвостого, да?

– Так ведь и ты предполагал. Верно, братец?

На мои слова он, распаляясь с каждым словом, воскликнул:

– Мы ниндзя! Хитрость – наше оружие! Думал, ты выкрутишься, обманешь, найдёшь другой путь!

Я склонил голову набок.

– С Шинигами? Рискуя собственной душой?

Он сжал губы, не зная, что сказать. Вздохнув, я тихо проговорил:

– Знаешь ведь, за наши головы большие награды, верно?

– Ты говорил, – настороженно склонил голову блондин.

– Я не хочу постоянно бояться за тебя с Карин, когда любая, даже самая безобидная миссия превратится в охоту на Узумаки. Враги должны знать: нас сложно взять. А если и получится, месть окажется чудовищной. Вторая часть Девятихвостого выступила приятным бонусом, не больше. И, кстати, когда ты успел посмотреть печать?

– Сразу как проснулся, – смутился блондин. – Она изменилась на тройную, интересно же!

– Они закончили слияние?

– Да, аники. Девятихвостый един и сказал: «Соблюдаю Договор». Только на печать ругается.

– А вот новую печать для него разработаешь ты, – ухмыльнулся я.

– Аники-и-и! У меня не получатся Крылья Пустоты без вас!

Я сначала даже не сообразил, что он имеет в виду конструкт для телепортации. А когда понял, то удивлённо поднял бровь.

– Крылья Пустоты? Когда вы успели её обозвать? И каким это образом печать для биджу связана с перемещением?

– Надо же как-то называть. А ты всё не придумываешь и не придумываешь! Даттебаё! И зачем лишние печати? Она и так постоянно активна, я буду прямо в неё уходить!

– И биджу будет держать её свой силой, да? – хмыкнул я. – Ты сам тратиться не будешь.

Братец скромно улыбнулся.

– Если договорюсь с ним. Думаю, он не прочь посмотреть весь мир.

– Халявщик! – раздался громкий возглас от лестницы, где стояла хмурая Карин. И, уже для меня, она состроила просительную мордашку, протянув: – Братик, а добудь мне хвостатого, а? Ну пожалуйста! Я раненая и должна быть в безопасности!

Я усмехнулся:

– У тебя ничего не слипнется, сестричка? Или ты думаешь, будто биджу на дороге валяются?

– Для Наруто же ты половину нашёл! И не просто на дороге!

Я помассировал переносицу. Шутки шутками, но, кажется, Карин увидела себе новую цель… Куда ей столько плюшек? Медицина, Режим Мудреца, телепортация, техники воды развиты мне на зависть. Чакры тоже немало, больше, чем у Какаши. Она уже достаточно сильная, ей осталось научиться всем этим добром пользоваться.

О чём я и не преминул сообщить:

– Научись распоряжаться, чем имеешь, потом поговорим.

Она скуксилась и села на диван рядом с Наруто, заинтересованно смотря в духовку и принюхиваясь к вкусным ароматам.

Биджу…

Хотел бы я себе такое? Ни один человек никогда не сравнится с монстрами по чакре. Да, она тяжёлая, сложная в контроле и подходит лишь для их «врождённых» техник. Это странный микс сенчакры, в котором крайне сложно разобраться. Однако, если биджу запечатан в одного человека долго, чакра подстраивается.

Наруто сможет использовать силу довольно легко, особенно теперь, когда баланс чакры Девятихвостого изменился в сторону Инь. Хотя, думаю, прошлая версия монстра была мощнее. Да, глобально всего половина демона, но с учётом того, сколько сможет провести через себя джинчурики – это не так важно, как сила чакры и её свойства.

В конце концов, человек не сможет выдержать полную мощь Девятихвостого в любом случае. А Янь-компонент давал Наруто повышенную регенерацию и большую защиту в режиме Покрова Лиса, пусть и в ущерб контролю. Оно останется и так, но слабее.

– Ясуо, сколько ещё?

Я повернулся к зевающей матери, наконец, проснувшейся и решившей составить нам компанию.

– Десять минут, мама.

Она кивнула и оглядела нас всех, оценивая физическое состояние, и, главное – моральное. Взгляд у неё получился тяжёлым, особенно когда остановился на Карин и Наруто. Те засуетились, пряча глаза, а Юмико припомнила дочери её слова:

– Ну как, «легко справились»? Вы же сильные, да? Удачно получилось?

– Мы не знали… – буркнул Наруто.

– Больше не будем, – вторила ему Карин.

Юмико прищурившись, продолжала давить на детей. Да и мне доставалось, не без этого. Не хотелось бы быть на её месте, конечно: за один день чуть не потеряла всех троих детей. Именно поэтому я вместе со всеми смотрел в пол и даже не думал оправдываться. Бес-по-ле-зно!

Хотя она меня в очередной раз приятно удивила. Проглотив готовые сорваться злые слова, Юмико, немного помолчав, вымученно выдохнула:

– Теперь знаете. И больше не полезете в бой, не будучи к нему готовы. Особенно ты, Ясуо.

Я молча кивнул. Не буду возражать, она на грани истерики. Поднявшись, завозился с посудой, расставляя приготовленное на стол. Надеюсь, после завтрака станет лучше…

Получилось. Ближе к концу перекуса разговор свернул на тему печати, которую хочет себе Наруто, как добавить в неё части для хранения природной энергии и амуниции. А, может, и чужих техник. Блондин хотел всего и сразу в одной печати. И на попытку отделить реальность от фантастической идеи мы потратили пару часов, отчаянно не желая покидать дом и говорить о проблемах.

Однако война не кончилась, что и продемонстрировал стук в дверь. Мы синхронно повернулись, смотря на створку. По чакре знаем: с той стороны Джирайя. И вряд ли он пришёл просто поинтересоваться, всё ли у нас в порядке.

Со вздохом я поднялся и открыл дверь.

Таким я его никогда не видел. Уставший вусмерть мужик, полностью выглядящий на свой полтинник, с неаккуратными мокрыми прядями белых волос, о которых он всегда заботился. Если он и спал со сражения, то едва ли больше нескольких часов. А скорее всего – нет. Судя по тому, как мало у него осталось чакры.

Оглядев нас, он хрипло приказал:

– Ясуо, Юмико, к Хокаге.

А следом, порывшись в кармане, достал протектор Конохи. Старый, побитый жизнью, с многочисленными царапинами. И, стараясь не смотреть в глаза маме, кинул его Карин, тихо пробормотав:

– Это мой прошлый. Прости, Юмико, но Конохе очень нужна ещё одна печать перемещения прямо сейчас. Прости.

Быстро развернувшись, он скрылся в Мерцании, провожаемый вслед криком матери:

– Да что ты творишь, мудак старый!

А сестра стояла, молча сжимая в руках протектор, переводя глаза с меня на матерящуюся всеми словами, пополам с катящимися по щекам слезами, мать.

И никакого восторга признанием статуса полноправного шиноби и вхождением во взрослую жизнь на лице Карин не виднелось.