Шиноби

Глава 43

Бои идут уже два месяца после сражения на огромной черепахе. Ежедневно множество стычек по всей линии фронта. Месяц назад опять встретил Югито. Брат сумел убить Би, но его продержали в Чистом Мире всего два дня. Их даже полноценно не воскрешают – в виде живых трупов они способны принести больше пользы.

И они не одни такие. Куроцучи подловила Какаши на взрывного клона, и после призыва души парень попросил оставить его в таком виде, дескать, так он сильнее. С учётом, что сосуд для воскрешения ему подобрали хороший, возможно, он прав.

Тенденция меня пугает.

С каждым днём в рядах армий всё больше немёртвых. Многие призваны уже далеко не по одному разу, как тот же Эй. Более того, в Конохе теперь не проводятся похороны шиноби. Боец просто ставится в очередь на воскрешение сообразно собственной силе.

– Так не должно быть, Узумаки. Призыв мёртвых – надругательство над мирозданием.

Я покосился на Ооцуцуки, составлявшую мне компанию в радиовышке, где мы ждали запрос помощи на фронте.

– Согласен. Но что мы можем сделать, Кагуя? Запретить своим силам использовать воскрешение?

Отставив ладонь, она полюбовалась на свои длинные ногти и, сделав ещё пару движений пилочкой, откликнулась:

– Чакра выступает мостом между мирами. Однако подобное не должно получаться настолько легко, Ясуо. Призыв души не стоит почти ничего. Это ненормально.

– Как думаешь, чем оно вызвано?

– Возможно, тем, что в данном измерении вообще не должно было появиться чакры у людей. Но, нет, Ниншу же «путь – должный связать сердца людей неразрывной цепью!»

Я хмыкнул:

– А может, виновата сначала деятельность неких Ооцуцуки, решивших выжать очередную планету?

Нашу разгорающуюся уже далеко не первую такую пикировку прервал треск рации, сквозь который пробились слова:

– Отдача. Праздник. Единство.

А следом пошёл длинный набор цифр, который я молча записал на бумагу. Кагуя, вытянув шею у меня над плечом, стала переписывать шифр в нормальные координаты, сверяясь с листком, висящим над столом. Система не очень сложная, но зато постоянно меняется. Иногда раз в день, иногда раз в три.

Текст гласил: помощь нужна с копиями Зецу плюс десяток обычных шиноби. Клонов несколько сотен.

– Принято, – ответил я в рацию.

И крикнул в открытое окно, зная, что тренирующийся недалеко Наруто услышит:

– Брат, смени меня.

Выпрыгнул в окно и, взмыв в небо, устремился от острова, рассчитывая полученные координаты. Граница с Камнем, а значит, и их шиноби могут появиться. Отстой. Эти их взрывные клоны раздражают.

Перемещение. Коррекция положения, ещё одно. Последний телепорт, оказавшись над лесом. Мерцание, и первая растительная копия клона лишается головы.

Сфера Молнии, Расенган, ещё одна Молния, Гравитационная Волны и тут же Мерцание, спасаясь от града Каменных Шипов и выскочивших из земли корней. Стихия Дерева и Земли у клонов развиты лучше всего. Также могут поглощать чакру, идеально маскироваться под шиноби, из которых высосали энергию. Бить техниками из свитков.

Орочимару довёл до ума сенмод растительным копиям Зецу, что резко увеличило их силу и мощь техник. Где Змей берёт на это природную энергию, непонятно. У него оставались где-то старые запасы? Конечно, чакры в клонах немного, но, с учётом природной энергии, резерв вырос на треть. К тому же, он усиливает их печатями для хранения чакры.

Как вишенка на торте, Зецу – коллективный разум. Всё, чему научился один клон, научатся и остальные. Они становятся сильнее с каждым днём, пока живут, и Орочимару постоянно выращивает новые копии.

Пригнувшись, я увернулся от залпа Каменных Копий, ответил Молнией, испепелив клона, сдвинулся, отрезал кунаем голову следующему, выпустил Сферу Молнии, испепеляя уходящего Заменой клона, выхватил из воздуха выпущенный в меня кунай и отправил обратно.

Резать их легко. Пока. С каждым днём становится сложнее. У простых чунинов они уже вызывают затруднения. Не в одиночку, но уже двое опасны своей идеальной командной работой.

Пригнувшись, пропустил над головой Каменные Копья и тут же ушёл Крыльями, спасаясь от Водяных Пуль. Они освоили и эту стихию? Проблемно…

Тем не менее, копии Зецу, один за другим, исчезали, пока лес не опустел. Лишь в полусотне метров пыталась отдышаться команда шиноби из Травы.

Надо же, а ведь я знаю их лидера. Он один из пациентов матери, когда мы ещё жили там, из нормальных людей, тех, кому не лень было занести немного денег или продуктов в качестве благодарности.

В километре западнее ощущались сигнатуры чакры шиноби Камня, но стоило мне сдвинуться в их сторону, ушли эвакуационными печатями. Умирать никто не хочет. Или, что хуже, попасть в плен.

Глава команды из Травы поклонился, а я с улыбкой махнул рукой и телепортировался, переносясь обратно к родному острову. Сегодня уже второй вызов и опять на клонов. Нехорошо. Найти бы Орочимару и уничтожить его цех по выращиванию тварей.

Позавчера Минато сумел на одного метку поставить перед перемещением, отследил точку выхода эвакуационной печати. Но на месте мы нашли только свежевырытый подземный бункер, клона Орочимару и полсотни копий Зецу. Один свиток оставил там оплавленный кратер, но, как видно, ничего не изменилось.

– Опять клоны? – зевнув, лениво поинтересовался брат, когда я зашёл в радиовышку.

– Угу, – задумчиво согласился я и попросил: – Додежуришь сегодня? Уже дважды ходил помогать…

– Само собой, аники!

Я кивнул и неспешно вышел на улицу, где, пройдя на тренировочный полигон, уселся на траву в тени под деревом. Сорвав травинку, сжал её в зубах и откинулся назад, подложив под голову руки.

Не понимаю я эту войну. И совсем не вижу ей конца. Таким макаром, как сейчас, она на годы. До тех пор, пока все вражеские шиноби многократно не умрут, упав, по итогу, в силе до уровня старого генина. А с учётом небольшого количества смертей, займёт такое десятилетия.

Шиноби сложно убить. Особенно при наличии эвакуационных печатей и Режима Мудреца. Да и медицинские свитки помогают. Плюс, в плен взять несравнимо выгоднее и многие специально не бьют насмерть. Орочимару, наверное, рад: искусство ниндзюцу развивается семимильными шагами, как и общий уровень шиноби.

Если бы судьба сложилась иначе и он познакомился с Кагуей до меня, то они прекрасно сошлись бы на необходимости подготовить мир шиноби к прибытию её соклановцев. Создать и обучить армию. Впрочем, Орочимару этим и сам занимается.

Тяжело вздохнув, поднялся и дошёл до мастерской, подхватив очередной мешок пустых свитков. Сегодня, кроме текучки, необходимо сделать печать, ломающую запрет перемещения. С неё, пожалуй, и начну.

Кисточку в руку, создать десяток клонов-помощников, и большой свиток стал покрываться кандзи. Дело движется довольно быстро, зачастую контуры создаются волей и чакрой, не требуя работы кисточкой.

Вообще, я смогу создать печать одним волевым усилием. Но расход энергии будет больше почти в два раза, потрачу почти всю чакру. А это очень-очень много. Моя энергетика до сих пор приспосабливается к тому, сколько я могу создать силы.

На самом деле, на данный момент я скорее ближе к биджу, чем к человеку. Чакры у меня сейчас больше, чем у брата и Нагато вместе взятых. Больше только у Кагуи. Впрочем, контроль у меня намного лучше, чем у неё. Покров она создать пока не может, не получается.

Свою семью смогу защитить, а решать проблемы всего мира я не подписывался. Хотят шиноби воевать? И ладно, их проблема. Узумаки станут лишь сильнее на военных заказах и от применения Аватара. Главное, дабы потом они не решили уничтожить нас все вместе. А для этого стоит поддерживать хорошие отношения хотя бы с Конохой.

Работу прервала появившаяся в проёме мастерской Юмико, воскликнув:

– Ясуо, ужинать!

– Иду, мама!

Война войной, а обед по расписанию!

Насвистывая песенку, я вернулся в дом, где вся семья собралась за столом. Прибыл даже Хиаши, захватив с собой Ханаби.

– О, вредная еда! – воскликнула сестра Хинаты, плюхнувшись на своё место. – Люблю у вас обедать!

– Дочь! – строго посмотрел на неё Хиаши.

– Да ладно тебе, папа. Дома одна традиционная еда маленькими порциями. А смотри, какое раздолье тут! Не удивительно, что Хината-тян стала такой сильной!

Ну да, свежий хлеб, много исходящего божественным ароматами мяса, суп, очередная, вполне удачная попытка приготовить солянку, огромный казан белоснежного риса, тарелки с закусками и соусами. Моё тлетворное влияние. Традиционная кухня, конечно, вкусная, но я с детства готовил, что умею, и это отнюдь не мисо-суп. Часть рецептов прицепилось и к Юмико с детьми.

– Она много тренировалась! – бросился защищать свою девушку Наруто.

– С такой едой не тренироваться – вызвать божественную кару. И наесть пузо, – мудро покивала Ханаби. – Хотя, кое-что-другое она себе таки наела…

Хината залилась краской, на мгновение опустив глаза на свою грудь.

Карин завистливо буркнула, проследив её взгляд:

– Они не от еды зависят…

– Как будто ты не можешь сделать себе такие же, – фыркнула мама, удобнее устраивая маленького Хизаши на коленях.

– Но они же неудобные!

– Так ты бы определилась, дочь. Тебе удобства хочется или привлекать мужские взгляды? К тому же, тебе ещё рано!

– Наруто можно, а мне нет?

Теперь пришло время блондина краснеть.

– Это другое!

– Чем же, мама?

Юмико замялась, но, в итоге, просто отмахнулась со словами:

– Он мальчик!

Я хмыкнул. Не в этом ведь дело, а в настойчивости Хинаты, её воспитании и порядках в семье белоглазых. В их с Наруто случае, у всех есть железобетонная уверенность в дальнейшем образовании крепкой ячейки общества. А вот Карин довольно ветреная. Раньше ей Саске нравился, но она слишком переросла его в мощи. Вот и мечется теперь.

Чем выше находишься на пирамиде силы, тем меньше выбор. Мужчинам проще, чем женщинам, в этом плане. Особенно в довольно патриархальном и консервативном мире шиноби. И кстати о пирамиде силы и отношениях…

– Принесите ещё посуду и стул, пожалуйста.

Поднявшись, вышел на улицу и дошёл до гостевого домика. Я едва собрался постучать, как дверь распахнулась и на меня посмотрели удивлённые глаза Ооцуцуки.

– Ты не против составить нам компанию за ужином?

Женщина задумчиво прищурилась. Она ведь не умеет готовить. Как с улыбкой рассказывает мама, «богиня чакры» подсматривает Бьякуганом, когда кто-то из нас готовит пищу, а потом пробует повторить...

Получается не очень хорошо, поэтому она довольно часто исчезает с острова, обедая в ресторанах на континенте. Можно сказать, нарушает условия содержания «под стражей». Впрочем, это всё условно. Держит её здесь только данное слово и то, что ей больше некуда идти.

Конечно, её с распростёртыми объятиями примут в любой Деревне. Однако сейчас она в лучшем случае заменит шило на мыло. Нет ни репутации, ни знания политических раскладов. Вообще, про неё мало кто в курсе. Знают, как очень сильную союзницу Узумаки, имя и фамилию. И всё.

В чём я уверен, так в том, что ей скучно и она завидует жизни нашей семьи. Сама она была лишена подобного, даже когда росли её дети. Не удивительно, обладание такой силой всегда оставляло её в полном одиночестве. И до того, как она съела Плод Чакры с Древа, всё было примерно также.

Она ведь росла среди прислуги и таких же Ооцуцуки. И из мельком ею упомянутого это сложно было назвать хорошим детством и юностью. Да о чём говорить, если ей суждена была роль жертвы? К которой её и готовили, в полном подчинении своему партнёру.

Поэтому совсем не вызвало удивления, когда она величественно кивнула:

– Я почту ваш клан своим вниманием.

Я насмешливо фыркнул и повёл рукой, приглашая следовать за собой. Разговор за столом на мгновение прервался, когда она села рядом со мной, но после возобновился, как будто так и надо. Спасибо моей семье за доверие.

Не Ооцуцуки. Мне.

Она молчала весь ужин, слушая, о чём говорят остальные, неспешно перекусывая салатом. И даже пару раз улыбнулась на перепалку Ханаби с Карин. И хорошо. Ведь как бы ты не был силён, всегда должен быть кто-то рядом. Хотя бы, чтобы не сойти с ума! Особенно если единственное, что видел в жизни ранее – предательство и страх.

С этого вечера Кагуя стала часто ужинать с нами, медленно оттаивая и всё чаще участвуя в разговорах. Мы редко говорили за едой о боях, стараясь хоть немного отвлекаться.

А война продолжалась. Каждый день я убивал. Живых, немёртвых, клонов Зецу. Джонины, джинчурики, мёртвые и живые, никто не мог остановить меня.

Мы побеждаем Камень и Облако в боях. Но побеждаем ли мы в войне? Не знаю. С каждой неделей и месяцем становятся сильнее древесные копии. Орочимару вкладывает в них все свои умения, вытягивая ситуацию на фронте.

Часть его уродцев достигла того уровня чакры, что способны использовать Хирайшин. У них не так много сил, но Орочимару поставил им печати, дающие доступ к единому хранилищу энергии. Теперь каждый из них способен выдать технику выше собственного уровня. Даже если не использовать свиток.

Свитки они тоже используют активно. Иногда среди клонов мелькают воскрешённые подручные Змея, но сам я их видел всего пару раз. Бегут. Смешно, но вся моя сила и скорость используется лишь когда активирую свитки на запрет перемещения, которые требуют много энергии для производства.

В остальное время? Враги отступают. Кагуя, сестра с братом, Мадара – они все наслаждаются поединками. Особенно рад Наруто, который очень не любит убивать. Однако и постоянно сражаться, сдерживаясь – сложно. Теперь он получил возможность ни в чём себе не отказывать. Ведь, так или иначе, через некоторое время враги опять призовут своих мертвецов.

Неделя за неделей, складываясь в месяцы, тянулась эта война. Тюрьмы пустели, и всё чаще шиноби посматривали жадным взором на гражданских во вражеской стране. Те же всё с большим подозрением относились к ниндзя. В прессе потихоньку появлялись призывы положить конец произволу поехавших головой пользователей чакры.

На воскрешение уже пустили несколько тысяч гражданских. Точное количество неизвестно, но враги воскрешают всех своих, до кого могут дотянуться. Я три раза убивал Ооноки, по паре раз Первого и Второго Цучикаге, четыре раза Эя и два – его предшественника. А шиноби попроще счёт идёт на сотни. С каждым разом они становятся слабее. Но количество врагов растёт.

– Коноха вызывает Узумаки! Приём!

Встряхнувшись, поднял глаза на ухмыляющегося Шисуи, расставляющего доску для сёги и закуску. Усмехнувшись в ответ, вяло взмахнул ладонью:

– Привет Пятому Хокаге. Ты как, ещё не хочешь отдать шляпу другим?

– Не-а, – фыркнул Учиха, усаживаясь напротив.

– Мадара же, вроде, мечтал?

– Он мечтал быть лучше Хаширамы, а не управлять Деревней, не путай. Ему нужны сильные противники и хороший бой, а не возня с бумагами и решение чужих проблем.

– Фугаку? Джирайя? Какаши?

– «Ты хорошо справляешься, мы не считаем необходимым что-то менять», – скривившись, процитировал друг.

– Поздравляю. Ты в должности надолго, – лениво хмыкнул я, делая ход на доске и откусывая печенье.

Вкусное, пекла мать Итачи и Саске. Умеет.

– Ты чего смурной такой, Ясуо? Вроде, у вас нормально всё, даже никто не погиб. Да и, в целом, вы уже не шиноби, а монстры какие-то…

– А толку? Это совсем не помогает прекратить войну.

Он сделал свой ход и задумчиво помассировал переносицу.

– Мы с тобой много раз обсуждали. Она закончится, когда силы станут полностью неравны.

– А они равны сейчас, Шисуи? Я могу убить любого на поле боя. И что это меняет? Они просто лучше прячутся, наступают на других направлениях, убегают. Так мы можем ещё сотню лет воевать.

– Может, рассчитывают дотерпеть, когда вы уйдёте на покой. Ведь повторить способ, которым вырос ваш клан, больше не получится. Да и, думаю, ты со мной согласишься, рано или поздно и вы начнёте умирать, а воскресить тебя с текущим уровнем сил никто не сможет.

Я поморщился. Да, смерти неизбежны. Усталость от боёв накапливается, враги изобретают новые техники, активно используют различные свитки. А чакра от союзников почти не поступает последние месяцы. Их специалисты по запечатыванию выросли в мастерстве и основной объём делают сами.

Пусть у нас выйдет лучше и дешевле, но Деревни перестраиваются на войну в долгую, прокачивая своих специалистов. Да и воскрешение требует много энергии. Лафа для Узумаки кончилась, теперь мы как все, пусть и сильнее.

Шисуи вздохнул и добавил:

– Мне тоже ситуация не нравится. Раньше была хоть какая-то определённость. Убей Каге, джонинов, обеспечь большие потери врагу – и война закончится. Всё изменилось. Впереди бесконечная мясорубка, пока у врагов есть возможность воскрешать своих.

– Пока есть люди, кого можно пускать на воскрешение, – педантично поправил я друга. – И чакра.

И, кстати, обойти ограничение на силу исходника для воскрешения частично возможно. Даже гражданскому реально кратковременно расширить каналы чакры и насытить их силой сверх всяких пределов на небольшое время, достаточное для Нечестивого Воскрешения. Очень затратно, однако поднять уровень силы воскрешаемого достижимо. Разумеется, не до уровня Наруто и близко, но получить на выходе нормальную боевую единицу реально.

– С этим ещё долго не будет проблем, – отмахнулся Учиха. – И знаешь, старайся не думать о будущем, живи одним днём, иначе свихнёшься. Кстати о жизни… Итачи завтра женится. Придёшь?

– Конечно.

– Сам-то собираешься обзаводиться семьёй? Увеличивать клан Узумаки? Сколько можно бегать от Ооцуцуки?

Я поперхнулся чаем, а Учиха рассмеялся.

– Только не говори, будто ты просто так держишь её на вашем острове. Я тебя слишком хорошо знаю, Ясуо…

– Да с чего ты взял! – отдышавшись, воскликнул я.

– Не знаю даже… Она единственная, кто подходит тебе по силе? Или, может быть, хотя бы с ней ты не будешь жаловаться на юных куноичи? Её-то ты хоть ребёнком не считаешь?

– Не было такого!

В нашу пикировку вмешался появившийся перед входом в беседку анбу:

– Хокаге-сама, Узумаки-сан. Камень начал большое наступление, нужна ваша помощь.

Я удивлённо поднял бровь. Наступление? Зачем? Как раз они лучше всего готовы к бойне на много лет вперёд…

А Шисуи повернулся ко мне и неприятно оскалился:

– Похоже, они решились. И, возможно, нам не придётся сражаться годами, если ты покажешь всё, на что способен.

Я вздохнул и потянулся к зачесавшемуся шраму на щеке. Не к добру такие новости…