15

Это высказывание вызвало всеобщее возбуждение в зале. Миссис Халлоран вскочила и закричала:

– Я так и знала, что меня ограбили! Скажите только, о ком идет речь, и я напущу на него полицию!

Ее энергично призвали к порядку: затем следователь вновь обратился к Фостеру:

– Чем вызвано у вас впечатление того, что вещи миссис Гэр осматривали, Фостер?

– Мне, например, бросилось в глаза, что все картины на стенах висели косо, как будто их кто-то переворачивал, чтобы посмотреть, не скрывается ли за ними встроенный сейф. У одной из подушек на диване были распороты швы. Выдвижные ящики в её спальне перерыты. Впрочем, мы нашли очень толстую пачку банкнот за самым нижним ящиком этого комода.

Не вызвали ли эти слова благородную ярость кого-то из присутствующих в зале суда из-за того, что эта пачка банкнот ускользнула от него! Я оглядела своих соседей по дому: мисс Санд, мистер Баффингэм, мистер Грант. Их лица выражали исключительно повышенный интерес – и только. Халлораны выглядели разочарованными, Тевмены – опечаленными. Мистер Кистлер имел вид терьера, почуявшего где-то крысу.

О себе самой я знала, что выгляжу очень задумчивой. Конечно, у убийцы была целая неделя, чтобы рыться в вещах миссис Гэр.

Из остальных показаний я не узнала ничего нового. Допрос продолжался всю вторую половину дня. Снова и снова каждого из нас вызывали на свидетельское место. Вновь проверяли алиби, и здесь нужно сказать, что миссис Халлоран, узнав о «подвигах» своего супруга, вела себя на удивление спокойно и с достоинством. Присяжные выглядели смертельно усталыми. Когда судебный следователь, наконец, закончил допрос свидетелей и обратился к присяжным, это подействовало на всех, как дуновение свежего воздуха. Он взял со стола несколько листов бумаги и начал зачитывать свое заключение. Присяжные выглядели несколько ошалевшими, но таковы все присяжные!

– Дамы и господа! Это судебное разбирательство проводится для того, чтобы выяснить, умерла ли покойная естественной смертью или в результате насилия. Чтобы отделить зерна от плевел, я вам сейчас повторю о деятельности миссис Гэр все, что представляется важным для этого дела. Мы знаем, что миссис Гэр во второй половине дня вторника или среды перед Днем поминовения купила один билет на поезд до Чикаго, отходивший в пятницу в восемь часов пять минут. Она подарила этот билет своей племяннице, миссис Халлоран. Обе дамы покинули Трент-стрит приблизительно в семь часов двадцать минут означенной пятницы. У выхода к поезду миссис Гэр стала рыться в своей сумке в поисках якобы пропавшего билета, но, естественно, не нашла его. Миссис Халлоран прошла через турникет к поезду, ожидая, что её тетя последует за ней. Но вместо этого старая женщина отошла от турникета и исчезла.

Из этого можно сделать вывод, что миссис Гэр вообще не имела намерения ехать в Чикаго, что эта поездка нужна была ей как предлог, чтобы либо отделаться от миссис Халлоран, либо поймать того самого подозрительного «шпиона», как она его называла. Это предположение подтверждается показаниями миссис Дакрес, с которой миссис Гэр делилась своими подозрениями о том, что в доме находится «шпион». Миссис Халлоран также добавила, что её тетя подозревала в этом мистера Халлорана. Вы, уважаемые присяжные заседатели, должны сейчас тщательно взвесить обоснованность этого аргумента. Но вам не следует также упускать из виду вероятность того, что миссис Гэр купила и второй билет, но потеряла его. Был даже найден в доме второй билет, но обнаружилось доказательство того, что этот второй билет был куплен не миссис Гэр. Это отнюдь не доказывает однозначно, что миссис Гэр нужна была эта запланированная поездка в качестве предлога.

Мы можем лишь с уверенностью сказать, что эта пожилая женщина в Чикаго не поехала. Ее даже видел мистер Грант в восемь часов тридцать минут. Это приблизительно то самое время, когда она могла вернуться домой с вокзала. Что произошло с ней потом, мы не знаем. Зато мы знаем, что дверь подвальной кухни какое-то время до десяти часов вечера была открыта, при этом оттуда выскочили одна или, возможно, несколько кошек. В десять часов домой возвратилась миссис Дакрес, и мы имеем показания двух лиц о том, что одна из кошек сбежала вниз по лестнице и спряталась в холле. Установлено также, что когда сержант Фостер вскоре после полуночи прибыл в этот дом и производил его осмотр, все животные оказались запертыми на кухне. Мы знаем, что шляпа, пальто и бумажник миссис Гэр лежали в кладовой. Мы не знаем достоверно, были ли эти вещи положены туда до или после осмотра дома. Ведь Фостер искал женщину, а не предметы одежды.

Теперь я подхожу к вопросу, была ли миссис Гэр убита или умерла естественной смертью. Не забывайте, что с восьми часов тридцати минут вечера пятницы никто её больше не видел и не слышал. Сначала рассмотрим вероятность убийства.

Полицейский врач дал заключение, что труп доставлен в помещение, где его нашли не позднее, чем в субботу. Вероятно, в пятницу ночью. Такое преступление едва ли стали бы совершать среди бела дня. Возможно ли, что миссис Гэр была убита вне этого дома? Тогда труп должны были доставить в дом. Либо через передний вход, либо через апартаменты миссис Дакрес. В подвале есть одна дверь, ведущая с лестницы к апартаментам миссис Дакрес, однако, дверь, ведущая в кухню миссис Дакрес уже много лет заперта и заколочена. Густой слой пыли на этой лестнице остался нетронутым, на нем не обнаружено никаких следов. Следовательно, труп должны были внести через парадную входную дверь. Это очень рискованно, но возможно. О мотивах мы пока не говорим, хотя я здесь могу сказать, что мотив для убийства, конечно, был. Вам известно прошлое миссис Гэр, а такое малопочтенное прошлое может скрывать в себе и причину убийства. Кроме того, известно, что миссис Гэр имела привычку повсюду в доме прятать небольшие суммы денег, которые были найдены.

Итак, вернемся ещё раз к версии убийства вне дома. Если миссис Гэр мертвая или живая – была доставлена своим убийцей в дом, то это могло произойти в следующие периоды времени: между восемью часами пятью минутами и десятью часами, между десятью часами и полуночью, между окончанием осмотра дома и утром. Более точно мы не знаем. Эта история с кошкой дает нам уверенность в том, что дверь кухни открывалась до десяти часов и ещё раз между десятью часами и полуночью, когда ранее выбежавшая кошка была снова заперта. Едва ли можно предположить, что все это сделано человеком, который не знал очень хорошо этот дом.

Теперь рассмотрим вероятность убийства внутри дома.

В этом случае миссис Гэр могла сама вернуться домой к названному мной времени. Во всяком случае, тогда она встретила в доме своего убийцу, была убита и заперта в кухне вместе со своими домашними животными. Кое-кто из свидетелей убежден, что миссис Гэр застала кого-то роющимся в её вещах и была поэтому убита. Полагают также, что этот человек напал и на миссис Дакрес, так как трудно поверить, что в доме находилось два преступника. Через гостиную миссис Дакрес преступник пройти не мог, так как, когда она вернулась к себе, её стулья были нетронуты и по-прежнему подпирали дверь. Также невозможно представить себе, каким образом убийца смог запереть в кухне этих животных и останки старой женщины, так как единственный имеющийся ключ был найден в кухне на столе.

Однако, вам следует иметь в виду, что факт копания в вещах миссис Гэр вовсе не должен означать обязательно последовавшего вслед за этим убийства. Вы также не должны поддаваться влиянию мнения некоторых свидетелей о том, что миссис Гэр убита.

Теперь мы переходим к возможности естественной смерти. Предположим, что миссис Гэр после своего возвращения спустилась в подвал. Возможно, она долгое время сидела в своем привычном кресле-качалке в кладовой. Там же она положила и свои вещи. Где-то около десяти она открыла дверь кухни, при этом выбежала одна из кошек. Когда миссис Дакрес в десять часов пришла домой, миссис Гэр могла находиться там, внизу. В подвал ведь никто не спускался. В какой-то момент времени, между десятью часами и полуночью миссис Гэр снова поймала свою кошку и принесла её к остальным в кухню. Возможно, старая женщина прислушивалась, чтобы установить, не бродит ли кто-нибудь по дому. Она любила так сидеть одна в потемках. Мы слышали, что у неё было больное сердце. Может быть, у неё случился сердечный приступ, возможно, инфаркт, и она умерла. Это могло произойти до или после осмотра дома. Возможно, нападение на миссис Дакрес и связанное с этим волнение стоило жизни старой женщине. Прискорбно, что в тот вечер запертая кухня не была открыта и осмотрена; ведь к тому времени миссис Гэр могла быть ещё жива, но слишком слаба, чтобы позвать на помощь.

Все это, естественно, лишь версии. Мы знаем только, что останки покойной были найдены во вторник следующей недели, и причем в таком состоянии, что установить, каким образом она умерла, не представляется возможным. Убедительным доказательством естественной смерти является ключ на кухонном столе. Дверь была заперта, ключ лежал внутри. За исключением популярных детективных романов, убийцы редко проходят сквозь запертые двери.

Уважаемые дамы и господа, вам во всех подробностях описали действия и поступки всех проживающих в доме. Если Вы придете к заключению, что миссис Гэр была убита, то назовите, пожалуйста, и имя подозреваемого вами в этом убийстве.


Так закончилось обращение судебного следователя к присяжным заседателям. Те тяжело поднялись и с озабоченными лицами гуськом вышли через боковую дверь из зала суда.

Я бросила взгляд на судебного следователя. Он сидел, свободно откинувшись и удовлетворенно похлопывал себя по животу. Лейтенант Штром снисходительно улыбался. Я вздрогнула. Не мне ли он улыбался? Я не успела это определить, так как, ощутив на своем лице мой взгляд, он поспешно повернулся к судье.

Ходж Кистлер рядом со мной тихо присвистнул сквозь зубы.

– Какое, по-вашему, будет решение? – спросил он меня.

– Убийство! Ведь ничего другого и быть не могло!

– Значит, вы были убеждены в этом с самого начала?

– А вы разве нет?

– Хм, – неопределенно промычал Кистлер.

– Сколько времени им понадобится?

– Понятия не имею. Такое может длиться часами.

– О Боже! У меня уже ноги затекли.

– Этому можно помочь!

Мы встали и начали прохаживаться взад и вперед по залу. Когда другие свидетели увидели, что никто не сделал нам замечания, они последовали нашему примеру. Атмосфера в помещении была напряженной. Даже полицейские чины собрались вместе и возбужденно перешептывались. Я дождалась, когда лейтенант Штром окажется один, и подошла к нему. Кистлер последовал за мной.

– Очень хорошо изложено, лейтенант, – сказала я.

– Почему же вы поздравляете не судебного следователя? – Его глаза блеснули, а губы растянулись в легкой иронической усмешке.

– Его стиль показался мне знакомым!

– Благодарю за комплимент.

– Я сама не смогла бы сделать это лучше!

Лейтенант полиции громко рассмеялся.

– Вы неподражаемы, барышня! – И обратился к Кистлеру: – Как вы справляетесь с такой девушкой?

– Так как миссис Дакрес отрицает наличие у меня каких-либо мозгов, то она и не утруждает себя тем, чтобы судить о моих умственных способностях в той или иной форме.

– Вы удивлены? – обратился ко мне Штром.

– Почему я должна удивляться?

– Могу ли я судить о ваших умственных способностях?

Кистлер вставил:

– Пощадите малышку! Какое решение может быть вынесено?

– Откуда мне это знать?

– Что вы! Разве есть вещи, которых вы не знаете? – спросила я, изображая наивное удивление.

– Между нами говоря, я это, конечно, знаю. Но не могу разглашать. Во всяком случае, одно я могу вам пообещать: сегодня ночью в вашем холле детектив уже дежурить не будет. – Он усмехнулся и отошел обратно к судебному следователю.

Я взволнованно спросила Кистлера:

– Что это должно означать? Может быть, вы отгадаете эту загадку?

– Возможно! – Глаза Кистлера задумчиво уставились в пространство. – Вероятно, они убеждены в её естественной смерти. Никому ненужная старуха умерла. Мир от этого не стал несчастнее. Она просто покинула его.

– Но это было убийство! Я абсолютно убеждена в этом!

Присяжные заседатели вышли в шесть часов, к семи они ещё не вернулись. Мне хотелось знать, что может означать такое долгое совещание.

Кистлер объяснил:

– Вероятно, есть кто-то, несогласный с мнением всех остальных.

– О, Господи! Должно быть, он настоящий осел!

Наконец, около восьми часов открылась дверь, из которой раньше вышли присяжные. Мы поспешили вернуться на свои места. В зале установилась переполненная ожиданием, мертвая тишина. Присяжные вышли, и судебный следователь задал традиционный вопрос, на который старшина присяжных ответил:

– Мы пришли к единому мнению о том, что миссис Гэр умерла какой-то неизвестной нам естественной смертью.

Я не поверила своим ушам! Когда я посмотрела на лейтенанта Штрома, он торжествующе ухмыльнулся мне. Мне стало не по себе, как какому-нибудь парашютисту, который на высоте четырех тысяч метров обнаруживает, что его парашют не раскрылся!

Итак, вот каков конец этой жуткой истории!

Когда Кистлер вместе со мной выходил из зала, я сказала ему:

– И это все? Полиция больше ничего не будет предпринимать?

– Так оно и есть, малышка. Ваша страшная тайна лопнула, потому что здесь и не было никакой тайны. Достойно сожаления, что старая женщина умерла одна, или, вернее в дурной компании! Таково мнение полиции. Для неё дело закончено и закрыто. Отныне ни один полицейский не переступит порог нашего дома.

Как человек может ошибаться!

Я, разумеется, ещё не знала этого, и потому с удовольствием приняла приглашение Кистлера поужинать. Его больше не волновало неразумное решение присяжных. Я же, напротив, была в ярости.

– Не могу себе представить, каким образом такой логически мыслящий, интеллигентный человек, как лейтенант Штром пришел к такому безрассудному заключению?

– А разве вы, при всей вашей мудрости, не можете допустить, что, возможно, ошибаетесь вы, а не Штром? Все же он имеет немалый опыт в расследовании убийств. Вы же, слава Богу, наоборот, никакого. Но вам хотелось бы небольшой сенсации, не правда ли? Для вас все это ужасное дело должно быть связано с убийством, на меньшее вы не согласны!

– Штром ошибается! Я согласна на любое пари, что он ошибается!

Кистлер помахал в воздухе сосиской по-венски.

– Тогда докажите свое утверждение. Вы же не хотите посадить кого-то на электрический стул только потому, что убийство интереснее, чем какой-нибудь инфаркт, не так ли?

Доказать я, конечно, ничего не могла.

– Ну, тогда положите это дело в архив, малышка. Сегодня пятница. Это значит, что мне не нужно на работу. Не пойти ли нам в кино или предпринять что-нибудь более интересное? Вы когда-нибудь пробовали настоящий моряцкий ром? Думаю, что нет! Итак, сегодня вечером вы узнаете кое-что новое.

Мы развлекались истинно по-королевски. Я пила чистый ром, смотрела лихой приключенческий фильм, а после всего этого мы пошли на танцы. Все это, конечно, не могло полностью отвлечь от смерти в доме миссис Гэр, но, по меньшей мере, не напоминало о ней.

Мы вернулись домой только около трех часов утра и на цыпочках прокрались через темный, неохраняемый никем холл. Перед моей дверью мы пожелали друг другу спокойной ночи. Я открыла свою дверь, окинула беглым взглядом комнату, чтобы убедиться, все ли в порядке, и тихо крикнула ему, что по-видимому в моей комнате никто не побывал. Ведь и Кистлер, и я теперь знали, как легко можно открывать двери!

Я слышала, как Ходж тихо поднялся по лестнице. У меня было приподнятое настроение. Я провела прекрасный вечер и была по-настоящему счастлива. Раздевшись, я, как обычно, забаррикадировала свою дверь, так как, несмотря на хорошее настроение, все ещё не верила в спокойствие в этом доме. При этом я с блаженной улыбкой вспоминала об этом чудесном романтическом вечере с Ходжем. В конце концов, я забыла о миссис Гэр и вскоре заснула.

Когда я внезапно проснулась, моей первой мыслью было: как ужасно темно в комнате! Не хватало тусклого желтоватого света от уличного фонаря на углу. Кругом было абсолютно черно. Я медленно повернулась лицом к окну. Чернота. Но нет – виднелась узенькая полоска света. Жалюзи были закрыты!

Кровь застыла у меня в жилах. Я точно помнила, что не закрывала жалюзи! Вдруг я уловила движение и легкий шорох в комнате – вкрадчивый, смертельный шорох. Я лежала как окаменевшая, горло перехватило спазмой. Я постепенно слабела. С трудом подняла руку – она коснулась чего-то твердого. Сознание начало пропадать – я задыхалась… я лишь нашла в себе силы подумать: «Господи, пожалей мою бедную душу!» В следующее мгновение на меня обрушился страшный удар. Я потеряла сознание.

Загрузка...