Школа для не магов

Глава 8

Наконец, сражение закончилось, но я при этом задрожала еще больше. Мне было страшно от того, что Эдмон заметил мои способности, но пусть попробует сначала доказать, что это я убрала снаряды.

Тут я увидела мощные ноги перед собой, подняла взгляд, генерал смотрел на меня своими поразительными синими глазами и улыбался, гад. Что улыбаться-то, скольких магов уничтожил очередной бой? Сколько раз он еще пошлет нас на смерть? Улыбается он. Придушила бы.

– Не смотри так на меня, маленькая злючка, я не причиню тебе вреда, – ну да, ну да, не причинит он, конечно, это он просто имеет ввиду, что не своими руками, и что меня еще можно использовать в своих целях. – Поднимайся.

Я встала, он подхватил меня под руку и потащил к порталу. За нами уже стали подтягиваться собственные отряды, я пыталась высмотреть там Паоло, хотя он наверняка еще на поле, лечит всех, кого может спасти, мой герой. Я еще раз посмотрела на генерала, он вызывал странные чувства: мне хотелось кинуться на него с криком и расцарапать его прекрасное лицо, или поцеловать… Меня передернуло от это мысли. Кажется, мой мозг уже не выдерживает и выдает странные реакции, но мужчина, который сейчас тащил меня непонятно куда, притягивает меня. Хотя, что тут странного, он сводит с ума всех наших девчонок, Жизнь чрезмерно одарила его внешне, за какие такие заслуги, непонятно. Пришла такая мысль, что его дар именно в том, чтобы привлекать и использовать женщин. Мне нужно сопротивляться его дару, и начать прямо сейчас, пока не стало поздно.

Эдмон втащил меня в свой шатер и сразу начал с допроса:

– Какое у тебя направление магии?

– Заклинатель, – немного засомневавшись ответила я, но он, кажется, этого не заметил.

– Я тоже заклинатель, но могу влиять только ментально, материальное мне не поддается. Как ты убрала снаряды, а, главное, как разрушила все сферы?!

– Это не я, – совершенно неожиданно он подскочил ко мне и схватил за горло.

– Не советую мне врать, девка, – прошипел он мне в лицо, черты его лица исказились, став не такими уж и привлекательными.

– Я не вру, просто не знаю, как это все происходит!

– У тебя раньше случалось подобное? – отпустив мою многострадальную шею и немного успокоившись спросил генерал.

– Один раз, – решила действительно не врать, но тут же пожалела, ведь он мог узнать о помощи Паоло, это недопустимо!

– И как? Что тогда произошло?

– Я убрала стену, бежала, не заметила ее и чуть не врезалась, но она исчезла.

– То есть был момент опасности, – задумчиво протянул Эдмон, – а сознательно можешь что-то такое?

– Нет, я и заклинать сознательно еще не умею.

– Хм, понятно, – сказал он, явно ничего не понимая. – Очевидно, что сила срабатывает от страха, – он потер ямочку на подбородке, и у меня что-то ухнуло внутри, я нахмурилась.

– Может, это все совпадение, – неуверенно проговорила я хриплым от переживаний голосом.

– А мы сейчас проверим! – и я не успела даже задуматься над его словами, как он выхватил нож и вогнал его мне в живот. Ахнув, я стала оседать на пол. – Похоже надо было дать время, чтобы испугалась… – задумчиво проговорил мужчина.

Эдмон вышел из шатра, а я лежала на полу и снова не могла поверить, что это все происходит со мной. Еще странно, но я не особо чувствовала боль, только ноющее ощущение внутри и теплую влагу на руках, которыми прижимала еще воткнутый нож.

Прошло совсем немного времени и в шатер ворвался Паоло, весь грязный и ужасно бледный.

– Что ты с ней сделал? – закричал друг, подскочил ко мне, вынул нож и начал вливать силу.

– Не стоит так кричать, командир, иначе я подумаю, что вы проявляете неуважение к главнокомандующему армией.

Паоло заскрежетал зубами, не сводя с меня напряженного и переживающего взгляда, между его бровей залегла складочка, которую мне бы хотелось разгладить, но не было сил даже руку поднять.

– Тебе больно? – спросил Паоло.

– Нет, – еле смогла ответить я.

– Я поставил блок на боль, так что все с ней нормально, подлатай и мы продолжим.

– Нет! – твердо ответил Паоло. – Ей нужно отдыхать! – чувствовалось, что мужчина еле сдерживается, чтобы не нагрубить или даже избить этого гада. Я бы и сама присоединилась, генерал определенно сумасшедший!

– Ладно, сегодня пусть отдохнет, а завтра утром у нас будет индивидуальная тренировка.

Утро наступило совсем скоро. Не успела я дойти до своей палатки с помощью Паоло, который не знал, что и сказать, чтобы сильней не расстраивать меня. Единственное, что он смог из себя выдавить, что мне нужно быть осторожней с генералом. Заметно было, что друга бесила его беспомощность, он хотел мне помочь, но ничего не мог поделать в этой ситуации, но он и так уже столько раз меня спасал!

Я постаралась ему ободряюще улыбнуться, но получилось слишком вымученно. Что поделать, мы с ним пока не видели выхода из тупика, но приятно было от того, что я хотя бы не одна. Посторонний по сути человек стал мне самым близким, он заботился обо мне так, как редко заботятся даже о родных, он рисковал жизнью и свободой, прикрывая меня, он действительно был неравнодушен, это так ценно. Мне бы не хотелось подвергать Паоло опасности, но мне больше не на кого было рассчитывать, поэтому была рада принять любую его помощь.

Руфина после завтрака приказала мне идти к генералу, она ничего не спрашивала, смотрела с непонятным выражением лица. Может, Паоло ей все объяснит, точнее то, что посчитает нужным. Мне распространяться о наших с ним тайнах совсем не хотелось, я никому не доверяла до конца.

Я прошла к небольшой полянке на краю лагеря, там уже ждал генерал. Он был одет в облегающий черный тренировочный костюм, похожий на мой, но если я была больше похожа на кошку в этом костюме, то он походил на скалу. Мышцы бугрились на его теле, мощные ноги, спина, руки, даже шея была такой мускулистой, просто не оторвать взгляд.

Он стоял и подкидывал сферу, я сглотнула, от этого психа можно было ждать, что угодно! Вдруг он сейчас начнет по мне стрелять? В принципе я была недалека от истины.

Сначала, правда, непонятно зачем он и мне вручил сферу и заставил стрелять, получалось через раз.

– Я так и думал, ты неспособный воин! – каким-то обвиняющим тоном заявил Эдмон.

– Я как будто утверждаю обратное, – буркнула себе под нос.

– Не груби, – беззлобно отозвался мужчина.

Потом мы тренировали физические навыки: он заставлял меня бегать, лазить и прыгать через препятствия, издевался, короче, покуда фантазии хватало. Хотя, мне показалось, что основной целью этой странной тренировки было для него покрасоваться самому. Он, пока я бегала, отжимался, подтягивался на турнике. Он и меня пытался подвесить на турник, ну я и повисела, как тряпочка. Мне было даже не обидно, когда генерал надо мной потешался, у меня не было сверх ожиданий от своего тела, как могла, так и делала.

– Чему вас там в академии только учат, никакой подготовки. Давно говорил императору, что нужно воинов готовить в армии, а не на гражданке, что толку от таких, как ты.

– Вот-вот, никакого толку, можно, я пойду? – обнаглела, конечно, но не могла не попробовать.

– Нет, теперь я буду тренировать тебя каждое утро, да и вечерами тоже. И не надо так жалобно на меня смотреть, у тебя уникальные способности, нужно их развивать.

– Так, а бег тут при чем?

– Одно другому не мешает!

– Может, хотя бы только по утрам? – решила поторговаться, опять же ни на что не надеясь.

– Утром физическая тренировка, вечером ментальная, – на удивление терпеливо ответил Эдмон.

– Значит, по вечерам меня снова ждет нож в живот? – злобно посмотрела на Эдмона, уже предвкушая снова пережить тот же кошмар.

– Прости, я ожидал, что ты уберешь его, не думал, что смогу ранить, – моим ответом на его извинения снова был хмурый взгляд. – Тебе же не было больно.

– Боли не было, но и пользы моему телу подобные процедуры не приносят.

– Больше так не буду, – это почти детское извинение тронуло меня больше, да и взгляд его вдруг стал каким-то чистым, по-мальчишески наивным. Я засмотрелась.

– Где ты научился ставить такие блоки на боль? Это редкое умение для заклинателя, обычно только лекарям удается, да и то чаще они предпочитают использовать для этого травы.

– В детстве еще, это было чуть ли не первое мое умение в качестве заклинателя, – нехотя отозвался Эдмон, не заметив даже, что я ему тыкаю, видимо наедине он даже не обращал на это внимание, а при всех мне и не придется обращаться к нему лично, не по рангу.

– Странно, – удивилась я.

– Что тут странного, думаю, у всех, кто регулярно испытывает боль может получится.

– Ты болел в детстве?

– Да, каждый раз после общения с отцом, которого бесило, что моя магия никак не хочет проявляться, – до меня, наконец, дошло. Его бил отец. Не удивительно, что такой тиран и дома оставался нетерпимым к другим, даже к собственному ребенку.

Мне стало жалко Эдмона, я посмотрела ему в глаза, ему мой взгляд не понравился. Мужчина нахмурился и тут же отправил меня к группе. Днем мне предстояло дежурство, а вечером снова встреча с генералом, а мне так хотелось проведать Весту, отогреть свою душу в гостеприимном домике, увидеться с Паоло, успокоить его, представляю, как он переживает за меня. Грустно.

Днем на дежурстве я клевала носом. События последних дней совсем измотали меня, да еще и эта тренировка с утра пораньше. Сил уже просто не оставалось, даже, чтобы переживать, а еще вечером снова на экзекуцию.

В шатер генерала шла на трясущихся ногах, хотя чего бояться, ну прибьет он меня, так рано или поздно меня несомненно ждет эта участь. Это я так себя успокаивала. На самом деле во мне не утихал животный ужас перед всем, что со мной происходило. Два смертельных ранения – это похоже только начало, сколько раз еще меня спасет Паоло? А кто спасет его? Нас всех?

Сегодня Паоло даже не будет рядом, он скорее всего пойдет в деревню проведать больных, а я тут, с генералом, бррр.

Зайдя в шатер сначала никого не увидела и уже хотела улизнуть обратно, развернулась к выходу и услышала низкий с удивленной интонацией голос:

– Куда?

– Да вас не было, думала потом зайти, – на этой фразе обернулась и онемела: Эдмон после душа в одном полотенце, весь в капельках воды на скульптурном теле – это запрещенный прием!

– С каких это времен ты обращаешься на вы? Не стоит, мы же друзья, – и сказано это таким небрежным тоном, что я чуть не фыркнула, друг нашелся… с такими друзьями врагов уже можно и не искать.

– Ты не хочешь одеться? – сам просил на ты обращаться.

– Я тебя смущаю? – он что со мной флиртует? Честно говоря, у него неплохо получается. Оторвать взгляд от этого мужчины просто невозможно: тело, налитое силой, мужественный профиль и эта ямочка на подбородке! Хорошо хоть слюну не пустила.

– Да нет, подумала, что, может, это я тебя смущаю?

– Нет, что ты, располагайся. Хотя хочешь, тоже в душ сходи, – чего? Странное предложение. – Ну что ты смущаешься, нам предстоит сегодня много трудиться, а душ освежает.

– В каком смысле трудиться? – мне снова стало страшно, зато перестало магнитом тянуть к этой мускульной глыбе.

– Мы начнем с самого простого: наших сил заклинателя, надо же понять, как ты воздействуешь еще и на предметы, может, и меня научишь.

– Вряд ли мы это поймем или ты снова будешь тыкать в меня ножом?

– Ножом не буду, – просто ответил он. – Не волнуйся ты так, не буду тебя обижать.

Это так, оказывается, теперь называется…

– Ну так что, в душ пойдешь?

– А пойду! – я направилась к небольшой комнатке, организованной прямо в шатре. У Паоло я уже была в такой, вполне удобно в походных условиях, получше, чем общие душевые.

Огляделась, увидела еще одно сухое полотенце и крючок для одежды. С наслаждением освежилась, даже помыла волосы мыльным раствором, который пах так по-мужски. От этого запаха кружилась голова. В полотенце, естественно, выходить не стала, вытерлась насухо и оделась. Делала все не спеша, тянула время. Мне не хотелось к нему выходить, меня подавляло его присутствие. И даже не сколько страх, сколько магнетическое притяжение. Чувствовала себя глупо, как я могу так относиться к этому мужчине? Он жесток, самоуверен, а меня воспринимает, как подопытную муху!

– А ты красивая, – это было первое, что я услышала, выйдя из банной комнатки.

Генерал был одет, что несказанно меня порадовало, а то мало ли что взбредет ему в голову.

– Садись, Тея. Приступим.

Я осторожно присела на край дивана, ощущая жар, исходящий от мужчины. Слишком сильный. Его близость вызывает крайне противоречивые чувства.

– Что делать?

– Для начала попробуй испытать на мне силу заклинателя, – упс, знать бы еще как. – Например, заставь меня думать о тебе, как о женщине, – а сейчас он обо мне как думает?

– Я не могу, – уперлась, ведь на самом деле не знаю, как: – Все проявления силы раньше были у меня бесконтрольными.

– Странно, ты же училась, – стало понятно, что Эдмон о моем попадании в армию ничего не знает, это просто замечательно, не сможет использовать Паоло и моих одногруппниц против меня, и им не навредит.

– Да, конечно, я попробую, – решила импровизировать, чтобы больше не вызывать подозрение. Вспомнила, что мое влияние на эмоции других проявлялось через сильное желание помочь. Не знаю, как Эдмону помогут мысли обо мне, но нужно попробовать.

Я взяла мужчину за руку, посмотрела на его лицо, залюбовалась, бесподобно красивый человек: синие внимательные глаза, хмурые темные брови, крупный нос, квадратная мощная челюсть, плотно сомкнутые губы и ямочка не только на выпирающем вперед мужественном подбородке, но и над верхней губой. Как будто лепил смелый скульптор, совмещая все достоинства на одном лице, не боясь противоречий. Их и не было, лицо было удивительно гармоничным.

Мой взгляд скользнул ниже, на мощную шею, у основания которой торчали жесткие черные волоски. Эдмон сглотнул: дернулся массивный кадык, я с трудом вздохнула, свободно дышать не давало охватившее меня напряжение. Посмотрела на широкую грудь, плечи, которые при желании не смогу даже обхватить, рук не хватит. Ниже, на плоский живот, который сейчас часто вздымался.

Я хотела посмотреть ниже, но услышала:

– Хватит! – и Эдмон резко поднялся, а мне пришлось потрясти головой, чтобы скинуть наваждение. – У тебя получилось, хоть ты и недоучка, но сила твоя бесспорна.

– Получилось?

– Да, и тебе сейчас лучше уйти, чтобы я мог прийти в себя! Завтра утром жду тебя на тренировку, – голос генерала стал хриплым, говорил он сквозь зубы, похоже, ему не понравилось мое воздействие.

Я выскочила из шатра со скоростью боевого луча.

Утром состоялся очередной разговор с Руфиной: передала новости от Паоло, тот сообщал о Весте, у которой все хорошо. Я вздохнула, мне было жаль, что не получилось сходить в деревню и увидеть друга и малышку с бабулей. Очередной раз настроение упало на самое донышко.

Руфина еще сказала: «И да, я понимаю, каждый выживает, как умеет».

Не поняла, это были ее слова или Паоло? Но в любом случае обидно слышать, ведь она намекала, что я любовница генерала. Честно говоря, она имела все основания подозревать меня в подобном. Мне всю ночь снился Эдмон, но сон отнюдь нельзя было назвать кошмарным. Кажется, я потеряла где-то свою голову.

На утренней тренировке мне было боязно смотреть Эдмону в глаза, я вдруг стала не бояться его, а стесняться. Он ругался, что я сегодня бегаю еще хуже, чем вчера, попытался снова повесить на турник, но стоило мне почувствовать его крепкие горячие ладони на своей талии, руки в миг ослабели, и я не удержалась.

Он успел меня подхватить, но не оттолкнул сразу же, прижал к себе и уткнулся носом в мои волосы. Почувствовала себя пойманной птичкой.

– Ты очень сильная заклинательница, Тея, я не могу перестать думать о тебе, – проговорил он, все еще уткнувшись в мою макушку, горячее дыхание обожгло, тело непроизвольно вздрогнуло.

Я подняла голову и наткнулась на серьезный изучающий взгляд глубоких синих глаз, кажется, что он и сам не верит в то, что произнес, и пытается найти ответы. Он смотрел и смотрел, а я боялась шелохнуться. Не его боялась, а потерять это ощущение тепла и покоя, которого я так давно не чувствовала. Он будто плащ укрыл меня всю, даря чувство защищенности.

Эдмон наклонялся с явным намерением меня поцеловать, мне же не хотелось отворачиваться, голова была пуста, а душа наполнилась предвкушением чуда. Сейчас вокруг не было никого и ничего, остались только его нежные губы, которые пробовали на вкус мои.

Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, то заметно было, что в шоке оба. Я от того, что так легко поддалась ему, но это можно оправдать тем, что разум мой даже после поцелуя был, как в тумане. Что же чувствовал он было непонятно: смотрел настороженно, будто не понимая, как относится к происходящему.

– Я пойду? – спросила осипшим голосом.

– Да, и вечером лучше не приходи, сделаем перерыв, – скорее для себя проговорил мужчина. Я обрадовалась, наконец, смогу сбегать в деревню!

В деревеньку почти летела, так соскучилась по теплу домика Весты и бабы Раи, а еще очень надеялась поговорить с Паоло. Мне не давала покоя мысль, что он будет думать обо мне плохо, не хотела терять единственного человека, которому могу доверять в этом аду.

Дождавшись, когда все в палатке заснут, хотя и сама устала после очередного дежурства, встала и потихоньку выбралась наружу.

Паоло решила не дожидаться, ведь мы с ним никак не договаривались. Просто пошла в нужном направлении.

Достаточно быстро добравшись до приветливого старого домика, тихо постучала, надеясь не напугать. Дверь открыла девочка, мы кинулись в объятия друг к другу, как родные.

– Ты пришла! Я так ждала тебя, Тея! – маленькое личико сияло улыбкой, мне стало так тепло от этого света.

– Заходи, Теюшка, не стой на пороге, – тоже улыбаясь проговорила баба Рая. – Рада, что с тобой все хорошо, Павлуша хоть и говорил, но мы за тебя беспокоились.

– Он уже был здесь? – расстроено спросила я.

– Да, но ушел.

– Как жаль, – не смогла сдержать грустного вздоха.

– Не переживай, свидитесь еще.

– Как ты себя чувствуешь? – я посмотрела на Весточку, села рядом с крошкой и погладила по голове.

– Все хорошо, я уже совсем здоровая. Посмотри какую куклу мне подарил дядя Паоло, – Веста показала мне тряпичную маленькую куколку, явно сделанную руками и с капелькой магии, красивая и странно похожая на меня.

– Замечательная у тебя куколка!

Мы сели пить чай с пирожками, вкуснее которых никогда не ела. Я обнимала девочку, согревая душу ее теплом, слушала тихий рассказ бабы Раи и никуда не хотела идти.

– Да, многое было в моей жизни, а тебе еще все предстоит, – подытожила женщина свой рассказ.

– А может и нет, сколько еще той жизни у меня осталось, может быть, только этот вечер? – отозвалась я, сама испугавшись своих горьких слов. Покосилась на Весту, которая до этого внимательно слушала наши разговоры, а девочка подняла на меня свои ясные глазки, погладила меня по щеке и сказала:

– У тебя все будет хорошо! Я верю в это!

– И я… верю, – слова дались с трудом, ведь на самом деле это была ложь, не верилось мне, что смогу теперь остаться цела, столько еще боев впереди, не видно им конца.

– Как долго тянутся минуты, как быстро пролетает жизнь! Цени каждую минутку, девочка, – ласково проговорила бабуля, потрепав меня по руке.

– Да, жизнь быстротечна и на исправление ошибок ее часто не хватает.

– Исправишь еще ты свои ошибки, да и наделаешь снова, главное, держись за Павлушу – чистый он человек, не обидит.

– Постараюсь, бабуль, хотя ему от меня одни только неприятности.

– Ничего, ты подари ему любовь и будете в расчете!

Не успела я сообразить и сказать бабе Рае, что дарить любовь Паоло могу только родственную, как появился он собственной персоной.

– О, ты здесь? А я тебя искал! – обрадованно заговорил парень, а баба Рая так многозначительно на меня глянула, что мне стало смешно. Настроение подскочило, да и я вместе с ним. Мне очень захотелось обнять друга, я так соскучилась по нему.

Он, конечно, не ожидал такого наскока и очень удивился, но все равно прижал к себе. Помимо радости от того, что мы, наконец, встретились, я ощутила смущение. Все от того, что вдруг осознала мужественность своего друга, под моими руками перекатывались тугие мускулы, не хуже, чем у генерала. Странные мысли заставили отпрянуть от мужчины. Он, кажется, ничего не заметил, выглядел радостным.

– Пойдем, провожу в лагерь, заодно и поговорим, – действительно, было уже очень поздно, пришлось согласиться. Я тепло попрощалась с домочадцами, и мы не спеша побрели обратно.

– Как дела с генералом? – Паоло сразу начал с того вопроса, которого я очень хотела избежать.

– Нормально, больше ножи в меня не втыкает, – решила, что напоминание об этом собьют мысли о чем-то романтичном между мной и Эдмоном. Почему я была уверена, что именно об этом спрашивает Паоло.

– Прости, что не смог тебя защитить, – грустно отозвался парень.

– Никто нас теперь не может защитить и не тебе просить за это прощения! – зло отозвалась я и злилась отнюдь не на собеседника.

– Он хотя бы к тебе не пристает?

– Нет, – слишком поспешно ответила, но уж очень не хотелось мне развивать эту тему, слишком муторно от этого на душе, – с чего ты вообще такой вопрос?

– Руфина сказала, что ты утром, ну как тебе сказать, – смутился парень, – нет, забудь, она явно ошиблась! – Паоло запустил пятерню в свои волосы и растрепал их, так он делал, когда слишком волновался.

Понятно, значит, Руфина за нами следит. Вот засада! Она точно видела поцелуй, хорошо, что Паоло ей не поверил! Он точно не поймет, да что там, я и сама не понимаю, как могла поддаться. А с другой стороны, все девушки-бойцы были бы счастливы оказаться на моем месте! Разве что Руфина нет.

Не хочу, чтобы Паоло узнал и стал меня осуждать! Я этого не вынесу!

– Не обращай внимание на слухи, прошу тебя! – остановилась и попыталась заглянуть другу в глаза, хотя в темноте было плохо видно.

– Хорошо, прости, я постараюсь!

Мы, не удержавшись снова обнялись перед лагерем, даря тепло поддержки друг другу. От Паоло почему-то пахло солнечным светом, такой запах я улавливала в его родной деревушке Агагнет в самые знойные дни, когда нагревалась земля. Скучала по этому запаху. Глубоко вздохнув, я попрощалась с парнем, который стал мне безгранично дорог.

Каждое утро меня мучил этот невозможный генерал! Он явно вознамерился меня соблазнить, и, кажется, у него стало получаться… Я ждала этих встреч, надеясь на очередной незабываемый поцелуй, воспоминания о проведенных наедине мгновениях будоражили мою кровь. Он играл со мной, но при этом я замечала его задумчивые взгляды, когда он думал, что не вижу.

Как же это было странно: увлечься самым ненавистным врагом! Хотя, таким скорее был император, а не его сын.

В сражениях, кажется, наметилось затишье Несанет сдавал позиции. Это и радовало, приближался конец войне, и печалило, ведь внутри я очень сопереживала борцам за свободу.

Нам скоро предстояло продвинуться вперед всем лагерем, это расстраивало меня больше остального, мне было так жаль терять вечера в компании милой Весты и бабы Раи, а, главное, встречи с Паоло.

Мы почти каждый вечер ходили в деревню, оставаясь незамеченными. Точнее дежурные нас, конечно, замечали, но генералу сдавать не спешили, все такие же невольники, как и мы, не горели желанием выслужиться.

Мне очень нравилось говорить с мужчиной обо всем и ни о чем. Общение наше было дружеским, но наполненным какой-то духовно-родственной связью и еще дополнялось легким флиртом. Моя душа тянулась к Паоло, а тело к Эдмону.

Нужно было выбрать путь к любви или к страсти, хотя я бы предпочла путь к себе. Тем более, что Паоло не позволял себе лишнего, не пытался меня соблазнить. Просто был рядом, как друг, а спросить прямо нравлюсь ли я ему, мне не позволяла гордость.

Та же гордость не позволяла мне подпустить ближе Эдмона, но я все больше ощущала его страсть, боялась увлечься им, потерять из-за этого не только Паоло, но и себя!

Как ни старалась, но начала увлекаться молодым генералом, его мужественности просто невозможно было сопротивляться! И в первом же бою почувствовала себя полной дурой, когда он прикрылся мною, как щитом, а потом еще и ругал, что стреляю мимо. Хотя сам же сказал сосредоточиться на защите, не на атаке.

Зато я смогла высматривать Паоло во время боя, ведь Эдмон теперь бесстрашно стоял на самом высоком возвышении, прикрываясь «щитом», у которого все лучше и лучше получалось уничтожать смертоносные лучи от вражеских сфер. Мне было по-прежнему страшно, когда в меня летели лучи, до сих пор было свеж в памяти момент ранения. Теперь не пропускала ни одного, защищаясь, снова и снова удивляя Эдмона своими способностями. Он, конечно, требовал от меня повторить трюк с уничтожением сфер теперь уже только вражеских, но ничего из этого не выходило. Сила моя работала только на уровне рефлекса. Испуг равнялся уничтожению, но, постепенно, бой за боем страх уходил, удивительно, но даже к такому непостижимому ужасу можно привыкнуть…

Теперь, оставаясь в относительной безопасности во время боя, я больше переживала за Паоло и девчонок из моей палатки, с которыми успела подружиться, сидя за ужином перед костром. И не зря.

Однажды, зайдя в палатку после очередного сражения я не увидела Кумари, ту девочку, которая рассказывала о своей маме. Ее походная койка была пуста так же, как моя душа. Я так отчетливо представила, как будет уничтожена ее мама, которая все отдала той, что уже не вернется домой.

У меня перехватило дыхание. Внутри поднялась волна ненависти ко всем, кто играет в войну, а на кон ставит чужие жизни! Понятно, что за победу платят кровью, но не понятно почему платят всегда те, кто, по сути, ни при чем?!

Эдмону очень повезло, что мы не виделись после того сражения. Лагерю нужно было переезжать, а после того, как мы обосновались на новом месте, снова предстояло противостояние.

Генерал сразу же, как и все последнее время, потащил меня за собой. Я была готова вцепиться в его красивую самодовольную физиономию! Он не обратил никакого внимания на мое перекошенное от злости лицо, я стояла спиной к нему и лицом к опасности. А перед моими глазами была молоденькая девушка с грустной улыбкой, а позади нее мать, упавшая на колени в беззвучных рыданиях. Злые слезы текли по моему лицу, я не утирала их, внутри кипела ненависть ко всему происходящему, полностью вытесняя страх.

Полетели боевые лучи, несколько из них сразу же в генерала, то есть прямо в меня. Они не исчезли. Просто поменяли направление и стали летать по полю, при этом на удивление никого не задевая, но сея панику в рядах. Потом и все остальные лучи стали летать, поднимаясь вверх, так и летали, пока не взорвались, осыпавшись тающими искрами.

Несмотря на то, что Эдмон стал меня трясти, требуя прекратить безобразие, на что я просто зло расхохоталась, сражение удалось сорвать. Одно было плохо: я сильно разозлила генерала. На что он принял меры: заточил меня в своем шатре. Хорошо, что не бил, хотя явно был близок к этому. Видимо решил не портить свой «щит», хоть он и сломался.