Школа любви

Глава пятнадцатая

Вертолет Эллиотов завис над «Морским приливом», готовясь к посадке. Скарлет посмотрела вниз — огромный дом начала двадцатого века, стоящий вблизи обрыва, за которым открывается вид на постоянно меняющийся Атлантический океан. Элегантная круговая дорога. Великолепный бабушкин розарий и безупречно подстриженные благоухающие лужайки. И сад, и лужайка помнят бесконечные игры в прятки и страстные футбольные поединки.

Каменные ступени ведут с обрыва на частный пляж, где Скарлет и Саммер коротали теплые июльские дни и прохладные августовские ночи за разговорами о мальчиках, о своей жизни и о родителях, отчаянно пытаясь удержать их в своей памяти.

Отношение Скарлет к «Морскому приливу» было сложным. Приют, но иногда тюрьма. Бабушка была миротворцем, а дедушка диктатором. Саммер была дипломатом, а Скарлет мятежником. А теперь ей удалось заключить с дедушкой мир. И ей очень приятно думать об этом.

Скарлет собрала всю свою храбрость, когда вертолет медленно опустился на землю.

Она нашла дедушку и бабушку в солярии, где они наслаждались утренним солнцем. Старики сидели на двухместном диванчике, склонив, друг к другу головы и спокойно разговаривая. Можно было позавидовать той нежности, которая у них сохранилась после пятидесяти семи лет брака.

Скарлет закрыла глаза, сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и вошла в солярий.

— Доброе утро, — сказала она, целуя их по очереди.

— Что-то случилось? — с беспокойством спросила бабушка.

— Со мной все в порядке. — Скарлет протянула коробочку Патрику. — Я не могу принять это. Оно прекрасно, дедушка, но я не заслуживаю его. Ты уже не будешь гордиться мною, как только узнаешь, что я собираюсь сказать.

Он нахмурился.

— Уже целый год ты не вызывала сплетен, и меня уверили, что ты стала незаменимой в «Обаянии».

— А кто рассказал тебе о моей работе в «Обаянии»?

— Я спросил у Кейда, как идут у тебя дела. По крайней мере, он хотя бы разговаривает со мной. Финола предпочитает не общаться с нами.

У нее на это есть более чем серьезная причина, подумала Скарлет, но промолчала.

— Садись, дорогая. Расскажи нам, что у тебя на уме.

Она подтянула кресло и с радостью села.

— Я виделась с Джоном Харланом.

Глаза бабушки стали большими, а лицо дедушки помрачнело.

Затишье перед бурей.

— Что это значит? — холодно спросил он.

— Я ходила к нему на свидания.

— Ты спала с ним?

— Да.

Ну вот, худшее уже сказано.

— Как долго это продолжается?

— Месяц.

— Твоя сестра знает об этом?

Скарлет кивнула.

— Она бы и не узнала, но она вернулась домой на день раньше и увидела нас вместе. Мы хотели прекратить наши отношения в ту ночь.

Дедушка вскочил с кресла. Скарлет тоже встала.

— Я думал, ты, наконец, выросла. Как ты могла так поступить со своей сестрой? Так предать ее?

Он уже и раньше употреблял это слово — «предать». И даже, несмотря на то, что Саммер простила ее, это слово жгло Скарлет. Ведь она так сильно старалась измениться. И на самом деле изменилась.

— Я не смогла удержаться, — сказала она спокойно. — Я знаю, что это не оправдание и мне предстоит заплатить за это.

— Не смогла удержаться?! — проревел Патрик. — Это животные не могут удержаться! Слабаки, не могут удержаться! Ты же сильная женщина, Скарлет. Ты должна была понимать, что правильно и что неправильно. А это неправильно, дорогая.

— Я знаю.

Он отошел в сторону.

— Простите. Мне действительно очень жаль, — сказала Скарлет. — Я разочаровала вас. Вас обоих. — Она осмелилась взглянуть на бабушку. — И я не хотела огорчать Саммер. Она последний человек на земле, которого я когда-либо хотела огорчить.

— Но ты сделала это, деточка, — сказала бабушка.

Скарлет была готова к тому, что опять разочарует дедушку — в этом не было ничего нового, — но не бабушку.

— Почему ты рассказала нам об этом? — спросил Патрик.

— Потому, что я люблю Джона.

— А он любит тебя? — спросила Мэв.

— Он этого не говорил.

— Так ты ждешь моего благословения?! — спросил дедушка, будто ужаленный. — Ты думаешь, будто я…

— Перестань буянить, — прервала его Мэв. — Сядь. Пока ты в таком состоянии, от тебя нет никакой помощи.

— Я что, должен потакать ей?

— Да. Я действительно полагаю, что ты должен, дорогой.

Скарлет с облегчением села и пролепетала:

— Я не имею никакого отношения к разрыву Саммер и Джона.

— Конечно, не имеешь, — сказала бабушка, похлопав ее по руке.

Скарлет обрадовалась тому, что бабушка на ее стороне.

— Я не знаю, что будет. Но я даже не могу надеяться, что у меня с Джоном что-то получится, если не буду знать, что вы примете его.

— Ты надеешься, что я дам тебе свое благословение?

Она кивнула.

— А если не дам?

Она смотрела ему прямо в глаза.

— Тогда я больше не буду видеться с ним.

Он откинулся на спинку кресла, подняв брови.

— Ты бросишь его?

— Я уже не та девочка, которой была. Я стала взрослой. Я ценю то, что вы с бабушкой сделали для Саммер и меня после смерти мамы и папы. И жаль, что мне потребовалось столько времени, чтобы показать вам это.

В солярии не было часов, тиканье которых отметило бы долгое молчание, наступившее после ее слов, но, Скарлет казалось, что у нее в голове звучит тиканье часового механизма бомбы, угрожающей разрушить ее будущее.

— Мы с бабушкой даем тебе наше благословение, — выдохнул, наконец, Патрик.

Будто ядерный взрыв ударил ее, и она упала в ожидающие бабушкины объятия, разразившись громкими рыданиями. Она почувствовала, как дедушка похлопал ее по спине.

— Ну, хватит, хватит, успокойся, — сказал он. Очевидно, ему было неудобно от слез Скарлет, потому, что он привык к спорам, а не к слезам.

Он сунул ей в руку носовой платок.

— Благодарю тебя, — прошептала она дрожащим голосом. — Я буду делать все возможное, чтобы ты мог гордиться мной.

— Я горжусь тобой, милая. И всегда гордился. Мне следует признать, что в своем характере ты очень много, унаследовала от меня. Ты так же упряма, как и я. Поэтому мы так часто спорили с тобой. И я ожидаю, что ты далеко пойдешь в нашей компании, а может быть, даже когда-нибудь возглавишь ее.

Скарлет вытерла слезы и попыталась улыбнуться.

— Независимо от того, что у меня получится с Джоном, я останусь в «Обаянии» до конца года, до победы Фин в соревновании, — добавила она многозначительно. — А потом я собираюсь попробовать себя в качестве профессионального дизайнера.

— Ты не могла сообщить нам об этом, как-нибудь в другой раз?

— Я решила рассказать вам все сразу. Справиться с этим и идти дальше.

— А это уж больно похоже на твой собственный лозунг, — сказала Мэв, обращаясь к Патрику.

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Ты, наверное, захочешь вернуться на вертолете, деточка?

— Да, бабушка, спасибо.

Скарлет встала. Патрик тоже поднялся и вернул ей шкатулку.

— Носи это с гордостью. С моей гордостью. Ты стала самостоятельным человеком. А это требует признания. Только давай без слез, — сказал он с притворным испугом.

Скарлет засмеялась.

И ушла, чтобы встретиться с мужчиной, которого любит.