Школа мечтателей (СИ)

Глава 9. Огородные дела

После двадцатидневного перерыва, Элфи, наконец, пришла на занятия. Приступы головокружения и обмороки повторялись многие дни. Семейный врач, доктор Швартер, рекомендовал Смолгам временно прервать посещение школы и даже настаивал на постельном режиме целых пятнадцать дней подряд! Три недели пропущенных уроков немного выправили самочувствие малышки, хотя Элфи все еще изредка ощущала небольшую слабость. Ученики из ее группы значительно продвинулись в освоении основных предметов уровня «вэйос», Элфи же присутствовала на первых уроках в своей жизни. Конечно, если не считать тот злополучный урок «хищников и травоядных», закончившийся поимкой кобры и гибелью морской свинки. Причин недомогания выявить не удалось, несмотря на многочисленные исследования, обследования и прослушивания маленькой пациентки. В итоге мистер Швартер констатировал: «Стресс!»

Однако период восстановления, наконец, закончился, и теперь Элфи сидела на скамье во внутреннем дворе школы.

Цветочная рабатка, будто разноцветная изгородь прямыми линиями очертили небольшой огород Купола Природы. Внутри цветочного многоугольника вэйосы ходили за учителем мимо пучков зелени, хрупких бегунков с огурчиками и еще многих десятков видов овощей, корнеплодов, злаков и черешневых помидорчиков. Шел предпоследний урок огородничества из четырех обязательных для посещения в первый учебный месяц и четвертый по счету урок за сегодняшний день. Вэйосы слушали учителя, однако Элфи погрузилась в свои мысли. Она перебирала кружева на своем легком платьице и не участвовала в агрономическом процессе. Элфи зевала, и нахлынувшая лень превратила ее мышцы в вязкую субстанцию. Еще немного и Элфи бы улеглась на скамью и прикорнула. Но вдруг она обратила внимание: неподалеку распушился куст необычных цветов. Таких она еще не видела. Элфи захотела их понюхать.

Главный огородник школы, мистер Кристиан Хванч вел свой урок.

Высокий рост господина грядок дополнялся густым лесом шевелюры, торчащей строго вверх и к центру и имеющей вишневый оттенок. На самом деле не известно то ли он обладал очень уж непослушными волосами, то ли страстно следил за прической, но вид у Хванча был как у ракеты на старте. Когда он начинал говорить впервые, у вас мог случиться легкий шок. Его громадный рост и худощавое телосложение абсолютно не соответствовали голосу, к которому пошла бы скорее фигура с внушительной мускулатурой. После небольшого потрясения от подобной нестыковки об этом обычно быстро забывали, ведь рассказывал он столь захватывающе! Привычные агрономические дела на его занятиях превращались в увлекательные истории, да и выглядел огород, как ожившие орнаменты.

Саженцы зелени, корнеплодов, кустистых овощей росли таким образом, что составляли целые узорчатые ковры со всевозможными завитками и зигзагами на грядах разной формы и размеров. Когда на новом участке для посадки Хванч насыпал семена известным только ему порядком, на это зрелище собиралось посмотреть множество учеников Купола Природы и даже некоторые учителя. Мистер Хванч бережно брал одно или щепотку семян, аккуратно и с заботой, словно боясь поранить хрупкое создание, и осторожно укладывал их в витиеватые углубления почвы. Присыпал их землей, ровнял и через несколько дней черная земля покрывались ростками, появлялись первые очертания нового рисунка. Хванч высаживал различные растения на одной гряде, поэтому узоры преображались по мере их роста и плодоношения. Картинки менялись, неизменна была лишь их красота. Почти всегда во время работы он пел забавные детские песенки вроде:

Рядом с мистером Хванчем всегда находилась его помощница, седовласая Мэри. Человек, возвращающий его с небес на землю. Хотя в его случае, можно сказать, возвращающий с земли в мир людей. Она напоминала ему о предстоящих занятиях с детьми, подписывала и раскладывала пакетики с семенами, готовила удобрения — во всем помогала главному агроному. Бывало Хванч, увлекшийся посадками и уходом за ростками, элементарно забывал пообедать. Благо даже в случаях, когда столовая комната была уже закрыта, он всегда мог съесть свежайший плод из школьного огорода.

У мистера Хванча конечно же был дом, в котором он жил. Однако школьные посадки занимали практически все его время. Несмотря на это, редкие гости рассказывали о необычайном огороде на заднем дворике его жилища. И когда только он успевал всем заниматься?

— Если вы обратите внимание на посадку позади меня, вы конечно же не поймете что это, — голосом боксера чемпиона проговорил Хванч. — В этом смысле вам очень повезло, потому что я открою вам все секреты, которые знаю сам. Ваши гряды будут петь как соловьи и очаровывать ваших родителей словно картина величайшего гения живописи… История появления цветков окриниуса в наших землях весьма поучительна — сурово обратился Хванч к Элфи наклонившейся понюхать белоснежные бутоны пышного цветочного куста. Элфи тут же выпрямилась и уставилась на учителя. Хванч не ожидал от себя такой строгости и, желая исправить ситуацию, благожелательным тоном продолжил. — Вообще же вы не встретите эти цветы нигде в Воллдриме, да и на сотни километров в округе. Сюда они попали не случайно. Как-то раз, мой давний друг Ван Морт…

— Мистер Хванч, по-моему, вы немного отвлеклись, — встряла в монолог Мэри.

— О, да, спасибо Мэри… Окриниус, окриниус — это потом, а сейчас… — Хванч озабоченно впялился в землю, а потом поднял вверх указательный палец, — Ах, да Rhe-u-m! Или просто ревень. Вы скажите: «Не может быть, мистер Хванч, должно быть это шутка…» Но! Ревень родной брать обычной гречихи! Невероятно! Правда? — Дети с недоумением смотрели на учителя: «Какая еще гречиха?» — Причина всегда может скрываться под недосягаемым первому взору. Известный пират по имени Жгут, живший в середине 13 века, дурачил своих подручных чудодействием этого растения. Когда после очередного крупного дела, они устраивали пирушку, распивая ром и, конечно же, много чего еще, утром многие из них так плохо себя чувствовали, что готовы были пойти на виселицу лишь бы избавиться от головной боли. Жгут же приказывал своему коку… Вы знаете кто такой «кок»?

— Попугай? — выкрикнул дерзкий голос.

— Почти. Это повар на судне, — дети расхохотались. — Так вот Жгут приказывал своему коку варить чудодейственное средство, помогающее привести матросов-пиратов в форму. При его приготовлении обязательно надо было читать заклинание. Без него, естественно, ревень, а точнее компот из ревеня не мог бы излечить жуткое похмелье любивших покутить пиратов. Мечтатели знают, о чем я. Просто так чудеса не случаются…

— Мистер Хванч, мне кажется, вы опять отвлеклись от темы. Вы хотели рассказать, как высаживать ревень. — Твердый и немного взволнованный голос Мэри в очередной раз прервал фантазии учителя. Однако дети быстро среагировали:

— А мечтатели это кто? — спросил Харм.

— Что значит мечтатели?

— Это маги какие-то?

— О, я уже слышал такое? Это гильдия или совет кого-то важного.

— Кирк Беккет, что за фантазии? — Мэри строго посмотрела на любопытного мальчишку.

Кирк в ответ уставился на добродушную Мэри, он не собирался отступать:

— Так кто же это? Может вы, Мэри, нам расскажите? — Однако Мэри сложила руки на груди и уставилась на Хванча. Изобразив наигранную заинтересованность, она словно позабыла о Кирке и приготовилась слушать очередной монолог мистера огородника. Беккет нервно провел ладонями по волосам, и изысканные ноздри интеллектуала раздулись от возмущения.

— В общем ревень… Все вопросы потом. Хотя… думаю… пора заканчивать. — Хванч посмотрел на часы и закивал красным конусом волос. — Вы, наверное, проголодались? Пора в столовую. — Голос Хванча был совершенно спокоен, он ничем не выдал волнения.

— Так, а когда вопросы? Вы сказали, что ответите, — Харм решился добиться своего.

— Отвечайте! — поддержал Кирк.

— Я сказал «потом». Видимо «потом» и отвечу, — мистер Хванч ухмыльнулся своему остроумию. Он замолчал. Истории огородника из Купола Природы внезапно иссякли.

— Но мистер Хванч…

— Всё-всё. Время обеда… Всего доброго, вэйосы «звери»…

Дети, перешептываясь покинули огород мистера Хванча. Харм остался. Он хотел получить ответ на свой вопрос. Упрямый вэйос смотрел на учителя, но тот отвернулся и отправился к дальней грядке. Хванч присел и стал там возиться, при этом напевая приставучий мотив. Через минуту, убедившись, что ответа он не получит, разочарованный Харм последовал за остальными ребятами. Это слово «мечтатели» из его сна. «Значит, это что-то значит» — не сомневался он.

Возле входа во внутренний дворик стоял Кирк со своей обычной свитой, увидав Харма, он обратился к своим товарищам:

— Идите. Я вас догоню.

Тройка его подопечных покорно направилась в сторону столовой, а Кирк остался с Хармом. Когда друзья отошли подальше, Кирк заговорил:

— Честно говоря, я пару раз слышал про мечтателей. Ты вроде тоже?

Харм не хотел признаваться, что услышал это слово во сне, тем более сон был не из приятных: рыжеволоса женщина, похожая на его мать, сильно напугала его.

Харм уверено заявил:

— Нет, но почему мистер Хванч не рассказал, и Мэри так разволновалась?

— Ты не знаешь? Чего тогда спрашивал? Мало ли чего болтает этот чудак Хванч. — Кирк был разочарован, он надеялся выудить полезную информацию, но, похоже, от Харма толку не будет. — Я пойду.

— А что ты знаешь? Расскажи. Ты ведь что-то знаешь. Я вижу, что знаешь, — Харм схватил Кирка за рукав, пытаясь остановить его.

— Ну, слышал я… у Смолгов… случайно… да и видел… — Кирк с презрением вырвал рукав своей рубахи и непроизвольно отряхнул ее ладонью.

— Что? У Смолгов?

— Вообще-то да, и в первый учебный день, кстати, тебя привели в Купол Природы именно Смолги, родители Элфи…

— Да? Такие добрые люди… А при чем тут они?

— Ты мне скажи.

— ???

— Может они что-то говорили? Что-то про просвещенных?

— Про каких просвещенных?

— Вспомни! Когда ты ушел, они отправились в Уголок Просвещения. Ну, подумай! Давай же! — Кирк все еще надеялся, что Харм будет ему полезен.

— Они меня привели и помогли найти нужную дверь. Вот и все!

— Эх! — разочарованно махнул рукой Кирк. — Все ясно.

— Продолжай! Так что ты знаешь? — настаивал Харм.

— Я пойду, меня ребята ждут, — Кирк отвернулся и направился быстрым шагом прочь.

Харм пошел следом, надеясь, что Кирк все же захочет продолжить разговор, но тот ни разу не обернулся. Как только Кирк вышел в холл перед столовой, то сразу же подошел и заговорил с компаньонами:

— Чем сегодня будем кормить Жанну? Вчера она отказалась от сушеного майского жука. Опять переходим на живых мух или попробуем речных тараканов? — бестактно прервав разговор друзей он обратил все внимание на себя, да и ребята тут же переключились на Кирка, позабыв о своей беседе.

— Мне кажется Жанна начала тосковать. Может ее отпустить? — высказал мнение большинства добродушный Фред.

— Надо заменить опытный образец. У меня около пруда есть несколько новых кандидатов. Жабы и лягушки, — Нильс пытался использовать в своей речи научные термины «опытный образец», «кандидаты», чтобы Кирк не заподозрил его настоящие мотивы. Карлос кивнул, соглашаясь с остальными.

— Вэйосы! — возмутился Кирк, но глядя на друзей, без энтузиазма добавил, — Ладно, заменим. Только давайте больше без лягушачьих имен, а-то все рас-сю-сю-кались.

Харм послушал их разговор и понял: от этого мальчишки помощи не дождешься. И он был прав.

На самом деле Кирк не желал общения с Хармом. Он восхитился смелостью Дриммерна в зоосаде, однако виду не показал. Улавливалось в нищем мальчугане нечто притягательное, но его невзрачность и необразованность отталкивали Кирка. Сам Кирк хорошо читал уже в три года, занимался самообучением и успел побывать во многих местах, лежащих за пределами Воллдрима. Еще до начала занятий, он выбрал блок школы и стал глубоко изучать природоведение. Своих приятелей: Нильса, Фреда и Карлоса, он давно определил на учебу вместе с собой, а они, следуя за своим уверенным лидером, не особо сопротивлялись, тем более с Кирком было интересно. Когда шестилетний энтузиаст рассказывал о новых открытиях, то становился совсем иным. Надменность и высокомерие улетучивались, и он превращался в увлеченного исследователя.

Однажды, находясь в гостях у Смолгов, Кирк услышал о мечтателях и почувствовал атмосферу таинственности вокруг этой темы. Родители Элфи тихо переговаривались в гостиной, непрестанно оглядываясь. Но одну фразу он четко расслышал: «Мечтатель бы не смел так промечтать, но и чудес ведь не бывает». Кирк перерыл множество книжек, но нигде не нашел упоминания о мечтателях. Однажды он спросил у Элфи про них, но она ничего не знала или не хотела рассказывать. Харм же… ну, вы сами знаете не умел даже читать и считать. Какая уж тут дружба?

«Звери» столпились у закрытой столовой. Другие группы вэйосов пока не появились.

— Пора обедать? Мистер Хванч все перепутал! — возмущались вэйосы. Другие же обсуждали красоту Хванческого огорода и мечтали о своих посадках как о произведениях огородного искусства.

— Пираты все такие пьяницы.

— Не все. Капитан Жгут не такой.

Начался спор о том, что хорошо быть пиратом, и о том, что нет ничего хорошего в грабежах и пьянстве. Харм присел на корточки и задумался. «Зачем учителям что-то скрывать? Родители Элфи веселые и милые? Как же ей повезло… Смолги… просвещенные». Голоса детей отдалялись, становились еле слышны, слова словно доносились из соседнего помещения или даже из другого корпуса… а может здесь вообще никого не было? Мальчик не заметил, как заснул, сидя на цветастом полу в холле перед столовой.

Харм открыл глаза: вэйосы все также толпились около закрытых дверей в столовую комнату и бурно что-то обсуждали. Встав на ноги, он отправился во внутренний дворик, свернул за угол и помчался со всех ног, оттолкнулся и пролетел несколько метров, опять приземлился и, согнув колени, с силой оторвался от пола. Подобно бегуну, прыгающему через препятствия, он пролетал коридор за коридором и, наконец, выпрыгнул в огороде мистера Хванча. Никого, не обнаружив, Харм отправился осматриваться. Любопытный вэйос обошел посадки, заглянул под навес, где рядком выстроились ящики с рассадой:

— Вот где помидорные кусты. Мистер Хванч обещал подарить мне несколько. Но где же он сам?

Послышались голоса. Пришли двое, мужчина и женщина. Они бурно обсуждали какое-то событие. Помощница агронома ругала своего начальника. Из-за складывающейся неловкости — учителя отчитывала его подручная — Харм спрятался под соломенным потолком хлипкой конструкции, уперев руки в прямоугольные балки. Он наблюдал за взрослыми через треугольник досок, соединяющий крышу с вертикальными опорами навеса. Мистер Хванч согласно кивал треугольником торчащих вверх волос и пытался успокоить Мэри. Выходило это плохо. Властная старушка злилась еще больше, потом махнула на него рукой и совершенно спокойным тоном произнесла:

— Кристиан, слишком рано. Эти дети еще не готовы. Не все как Магдалена, тем более это совсем другой аспект.

— Магдалена. При чем тут она? Дело вовсе не в ней. Ты думаешь это все из-за ее дочери, Элфи?

Харм глянул под ноги и обнаружил, что висит в воздухе. Он попытался уцепить за деревяшки опор навеса, но не дотянулся и грохнулся о землю. От удара он открыл глаза:

— При чем тут Элфи? — вслух произнес Харм и приложил ладонь ко лбу.

Харм сидел на полу около входа в столовую, а, присутствующая здесь детвора уставилась на него. Элфи раскраснелась и резко отвернулась.

— Она ему приснилась! Размечтался! — чей-то дерзкий выкрик вылился во всеобщий хохот, а Элфи охваченная смущением помчалась прочь.

Харм поднялся и, не обращая внимания на язвительные ухмылки, первым вошел в отворившуюся дверь столовой комнаты. Вэйосы уставились на него, но Харм не обращал на них внимания. Он был шокирован, сон казался ему настолько реальным. Каждая деталь: коридоры, люди, грядки, цветочные кусты, — все четкое, не расплывчатые, как обычно, бывает, в сновидениях. Но отчего вся обстановка походила на черно-белый мир, как на старинных фотографиях? Хотя нет, кое-что цвело и дышало красками. Некоторые коридоры и часть посадок Хванческого огорода. Почему Харм во сне не понял, что это странно, что это не может быть реальным? Только сейчас нестыковка показалась ему очевидной: яркие пятна красок, но основная черно-белая панорама — так не бывает! Но более всего настораживало, что предполагаемое место ушиба немного побаливало. Такого не случалось раньше. И Элфи! Опять Элфи! «Элфи… Смолги… Надо разобраться! Но сначала обед», — подумал Харм и направился к накрытому столу.

Решив на время не морочить себе голову расследованием, он принялся за оладушки, плавающие в сметане с каплями красного сиропа. Скорее всего, черешневого. Из огромного улья, Харм налил себе фруктовый сок, представляющий собой сладкую желтоватую с мякотью жидкость. Любые дела отходили на второй план, когда рядом появлялись лакомства. Правда сказать, для Харма любая еда была лакомством.

Помимо оладий, сегодня Харму достались: поджаренные гренки, смазанные вкуснейшим гусиным паштетом; воздушные пампушки фрикаделек во взбитом картофельном пюре, пирамидка зеленого салата из овощей. Кроме того тарелка супа быстро нашла место на подносе Харма. Он выловил аппетитные кусочки из пятидесятилитровой супницы с рыбным бульоном, в котором плавали овощи и крупные ломти красной рыбы. Название этой рыбы Харм не знал. Да и как все это запомнить, ведь меню столовой в Куполе Природы славилось богатым разнообразием?

Через время столовая комната опустела, а Харм все еще не окончил свой обед, но так получалось всегда. Самый голодный ученик Воллдрима пытался наедаться на сутки вперед, дабы продержаться до утреннего чая с пузатой булочкой на школьном завтраке.

Для вэйосов уроки уже закончились, а старшие ученики приходили на обед намного позже. Харм знал: сейчас госпожа Пришвин вынесет ему пакет с продуктами. К нему он не притронется. Это для его семьи!

Харм отъедался, а в это время с бедняжкой Элфи случилась странная история.

Элфи бежала подальше от стыда. «Почему с ней случаются неприятности. Что за мальчик этот Харм?» Школа не казалось ей такой уж прекрасной, как до начала занятий. Купол Природы не интересен, может она ошиблась в выборе? Мысли бились в детской головушке. Элфи остановилась около кабинета с чучелами животных. Дверь в самый жуткий класс была распахнута. Младшие ученики не понимали, почему ярые любители животных позволяют такому чудовищному классу находиться под крышей школы? Из животных делали статуи, а их стеклянные глаза пугали.

Вдруг из-за угла она услышала приближающиеся шаги и разговор двух людей:

— Кристиан, слишком рано ты решил рассказать о мечтателях. Не все как Магдалена, тем более она начинала в другом корпусе.

Элфи замерла. Магдалена — это ее мама. Почему они говорят о ней? Может это какая-то другая Магдалена.

Голос мистера Хванча вдруг стал резким:

— Магдалена? Мэри, зачем ты опять вспомнила? Дело не в ней! Ты думаешь это из-за Элфи?

Элфи стало совсем не по себе, она и не заметила как вошла в класс с чучелами и вжалась в львиную гриву царя зверей. Двое споривших поравнялись с дверью в кабинет чучел и прошли мимо, голоса стали отдаляться, но Элфи еще успела расслышать часть разговора:

— Дети не всегда наследуют лучшее от родителей. Но два родителя — мечтатели…

— Не надо завидовать Кристиан.

— О нет, дело вовсе не в этом. Она маленькая и не понимает, но уже начала мечтать. Ты слышала, змея то была ненастоящая! А дерево, под которым ей стало плохо… оно изменилось. Ты сама видела!

Элфи окаменела: «Я что делаю? Мечтаю? Но все дети мечтают. Что в этом такого? При чем тут моя мама? Родители мечтают? Ну и что? Все мечтают. Какая змея? Не та ли, что пыталась на меня напасть? Что значит „дерево изменилось?“ Она была испугана, и в то же время недоумение охватывало ее: „Мечтать хорошо. Меня всегда так учили. Если нет мечты, то ты и не живешь“».

Знакомые голоса мистера Хванча и старушки Мэри давно растворились в тишине, но Элфи еще сильнее втиснулась в чучело льва и никак не могла прийти в себя. Она не двигалась, а мысли будоражили детское сознание. Сотни вопросов зарождались в голове и, оставаясь без объяснений, пугали маленькую девочку. Вскоре в классе появился сам чучеловед.

— Кто тут дышит? Класс еще не проветрился, детишкам сюда нельзя. Воск надо выветрить до урока, — медленно промусолил он.

— Простите. Это я, — у Элфи перехватило дыхание: «Что еще должно случиться? Сколько можно? Легче умереть, чем выдержать такое!» С трудом она выдавила, — я шла в столовую комнату и, наверное, не там свернула. Я пойду, — она вышла из-за чучела льва и переминаясь с ноги на ногу неуверенно направилась к выходу.

— Иди, иди дитя, — чучеловед взял Элфи за руку.

Сердце девочки чуть не лопнуло от ужаса. Господин Ветхон обладал пугающими манерами, а его внешность вселяла ужас в людей, которые его мало знали. Странный, слеповатый, с несуразной полнотой и всегда прислушивающийся, вымученными движениями и манерами он выставлял вперед правое ухо. Казалось, что в него встроен локатор, который помогает тому передвигаться боком, минуя преграды. Разговаривая с кем-либо, он наклонялся и прищуривался, при этом становился похож на хитрого и злобного персонажа из детских сказок. Однако Ветхон обладал невероятно острым слухом, порой, казалось, что он может слышать даже через стены.

Чучеловед сжимал тонкую ладонь Элфи и вел ее к выходу не спеша, словно он слышал мысли Элфи, получая удовольствие от узлучаемого ей страха. Наконец Элфи ступила за порог кабинета. Тут же вырвав руку из пухлой ладони Ветхона и выдохнув, крикнула:

— Спасибо, — развернулась и помчалась даже быстрее, чем недавно убегала от внезапного выкрика Харма.