Школьный год Марины Петровой

86. Как трудно учителю

Экзамены, экзамены… Если пройти по всем школьным коридорам, услышишь, как напряжённо готовится к ним школа: за каждой дверью — музыка, музыка, звуки почти готовых, а может быть, и совсем готовых вещей, за каждой дверью — то строгие, то ободряющие голоса учителей.

А если пробежать по всем школьным коридорам, как это делает Марина, то вся школа покажется каким-то звучащим и гудящим ульем.

Звуки рояля переходят в звуки скрипки, скрипки — в виолончель, контрабас, арфу…

Экзамены, экзамены…

Марина обежала всю школу — вверх, вниз — и остановилась у дверей своего класса. Нужно бы где-нибудь позаниматься, да нет ни одного свободного класса. А сейчас ей играть Алексею Степанычу — в последний раз перед экзаменом.

С кем это Алексей Степаныч сейчас занимается? А, с Витей! Вдруг Марина вспомнила: в самом начале года, когда она первый раз пришла в школу, она вот так же стояла у двери их класса, а в классе Алексей Степаныч занимался с Витей.

Марина прислушалась: совсем, совсем по-другому стал играть Витя. И звук уже не такой резкий и скрипучий, какой бывает у многих начинающих; у Вити такой звук держался довольно долго. Смотри-ка, уже появились отдельные поющие нотки! И всё стало мягче и музыкальней.

Интересно, как её игра изменилась за год? Ей самой это не так слышно — со стороны, наверно, слышнее.

На экзамене вот это и выяснится, на экзамене и скажут, добилась она чего-нибудь за год или нет.

Нет, что-то неважно знает Витя свою экзаменационную программу — путается.

Выждав паузу, Марина тихонько вошла в класс, поздоровалась и села у двери.

Обстановка в классе была напряжённая, это чувствовалось сразу. У Алексея Степаныча было строгое лицо. Ученики тихонько сидели на своих местах.

— Ещё раз! — сказал Алексей Степаныч.

Витя небрежно вскинул скрипку и заиграл. «Первый этюд, — отметила Марина. — У, такой большой мальчик, а всё ещё первый играет!»

Алексей Степаныч постучал карандашом по столу, останавливая Витю:

— Путаешь! Эта фигура повторяется три, а не четыре раза.

Витя заиграл снова. Теперь он повторил злополучную фигуру два раза и пошёл дальше.

Снова стук карандаша.

— Три, тебе говорят, — видимо, сдерживаясь, сказал Алексей Степаныч. — Ты путаешь, посмотри в ноты.

Витя опустил скрипку.

— Ничего я не пу-утаю… — протянул он.

— Что? — Алексей Степаныч поднялся с места. — Выйди из класса!

Витя стоял на месте. В классе стало очень тихо.

— Выйди из класса, — уже почти спокойно повторил Алексей Степаныч.

Витя медленно повернулся и вышел.

Алексей Степаныч перелистывал журнал. Марина заметила, что у него слегка дрожат руки.

Она осторожно вышла из класса. Витя стоял недалеко от дверей.

— Выгнал! — жаловался он нянечке Анне Петровне. Марина подбежала к нему:

— Ты, ты… — сказала она, задыхаясь, и схватила Витю за плечо: — Иди сейчас же и извинись!

— Ох, как трудно учителю! — сказала нянечка и легонько подтолкнула Витю: — Иди, иди в класс.

Витя исподлобья взглянул на Марину и вошёл в класс.

— Алексей Степаныч, извините, — сказал он, так же исподлобья глядя на учителя.

— Ставь ноты на пюпитр и играй. Медленно, по нотам, — сказал Алексей Степаныч.

У него был обычный голос. Только руки продолжали немного дрожать.

Витя поставил ноты и заиграл этюд. Вот она, эта фигура. Витя сыграл её. Три раза.

Алексей Степаныч поднял голову и неожиданно посмотрел на Марину. Посмотрел и улыбнулся ей.

И вдруг Марина вспомнила, как нянечка сказала: «Ох, как трудно учителю!» И верно, как это ей не приходило до сих пор в голову? Ей казалось, что Алексей Степаныч учит их прямо шутя. «А Витьку этого…» — подумала она, сжав кулаки.

Но не успела придумать ему наказание.

— Марина, бери скрипку, — сказал Алексей Степаныч.