Шотландские народные сказки и предания

1. Мак-Кодрам Тюлений

Давным-давно, еще до того, как первые мореходы пустились в плаванье, стремясь увидеть земли, что лежат за морем, под волнами мирно и счастливо жили морской король и морская королева. У них было много красивых детей. Стройные, кареглазые, дети день-деньской играли с веселыми морскими барашками и плавали в зарослях пурпурных водорослей, что растут на дне океана. Они любили петь, и куда бы ни плыли, пели песни, похожие на плеск волн.

Но вот великое горе пришло к морскому королю и его беззаботным детям. Морская королева захворала, умерла, и родные с глубокой скорбью похоронили ее в коралловой пещере. А когда она скончалась, некому стало присматривать за детьми моря, расчесывать их длинные волосы и убаюкивать их ласковым пением.

Морской король с грустью глядел на своих нечесаных детей, на их волосы, перепутанные, как водоросли. Он слышал, как по ночам дети не спят и мечутся на ложах, и думал, что надо ему снова жениться — найти жену, чтобы заботилась о его семье.

А надо сказать, что в дремучем лесу на дне моря жила морская ведьма. Ее-то король и взял в жены, хоть и не питал к ней любви, ибо сердце его было погребено в коралловой пещере, где покоилась мертвая королева.

Ведьме очень хотелось стать морской королевой и править обширным морским королевством. Она согласилась выйти за короля и заменить мать его детям. Но она оказалась плохой мачехой. Глядя на стройных, кареглазых детей моря, она завидовала их красоте и злилась, сознавая, что на них приятней смотреть, чем на нее.

И вот она вернулась в свой дремучий лес на дне моря и там набрала ядовитых желтых ягод морского винограда. Из этих ягод она сварила зелье и закляла его страшным заклятием. Она пожелала, чтобы дети моря утратили свою стройность и красоту и превратились в тюленей; чтобы они вечно плавали в море тюленями и только раз в году могли вновь принимать свои прежний вид, и то лишь на сутки — от заката солнца до следующего заката.

Злые чары ее пали на детей моря, когда те играли с веселыми морскими барашками и плавали в чаще пурпурных водорослей, что растут на дне океана. И вот тела их распухли и утратили стройность, тонкие руки превратились в неуклюжие ласты, светлая кожа покрылась шелковистой шкуркой, у одних — серой, у других — черной или золотисто-коричневой. Но их нежные карие глаза не изменились. И голоса они не потеряли — по-прежнему могли петь свои любимые песни.

Когда отец их узнал, что с ними случилось, он разгневался на злую морскую ведьму и навеки заточил ее в чащу дремучего леса на дне моря. Но расколдовать своих детей он не мог.

И вот тюлени, что когда-то были детьми моря, запели жалобную песню. Они печалились, что не придется им больше жить у отца, там, где раньше им было так привольно, что уже не вернуть им своего счастья. И старый морской король со скорбью смотрел на своих детей, когда они уплывали вдаль.

Долго, очень долго плавали тюлени по морям. Раз в году они на закате солнца отыскивали где-нибудь на берету такое место, куда не заглядывают люди, а найдя его, сбрасывали с себя шелковистые шкурки — серые, черные и золотисто-коричневые — и принимали свой прежний вид. Но недолго могли они играть и резвиться на берегу. На другой же день, как только заходило солнце, они снова облекались в свои шкурки и уплывали в море.

Люди говорят, что впервые тюлени появились у Западных островов как тайные посланцы скандинавских викингов. Так это или нет, но тюлени и правда полюбили туманные западные берега Гебридских островов. И даже в наши дни можно видеть тюленей у острова Льюис, у острова Роны, прозванного «Тюленьим островом», а также в проливе Харрис.

До жителей Гебридских островов дошел слух о судьбе детей моря, и все знали, что раз в году можно увидеть, как они резвятся на взморье целые сутки — от одного заката солнца до другого.

И вот что случилось с одним рыбаком, Родриком Мак-Кодрамом из клана Доналд. Он жил на острове Бернерери, одном из Внешних Гебридских островов. Как-то раз он шел по взморью к своей лодке, как вдруг до него донеслись голоса, — кто-то пел среди больших камней, разбросанных по берегу. Рыбак осторожно подошел к камням, выглянул из-за них и увидел детей моря, что спешили наиграться вволю, пока не зайдет солнце. Они резвились, и длинные волосы их развевались по ветру, а глаза сияли от радости.

Но рыбак смотрел на них недолго. Он знал, что тюлени боятся людей, и хотел было уже повернуть назад, как вдруг заметил сваленные в кучу шелковистые шкурки — серые, черные и золотисто-коричневые. Шкурки лежали на камне, там, где дети моря сбросили их с себя. Рыбак поднял одну золотисто-коричневую шкурку, самую шелковистую и блестящую, и подумал, что не худо было бы ее унести. И вот он взял шкурку, принес ее домой и спрятал в щель над притолокой входной двери.

Под вечер Родрик сел у очага и принялся чинить невод. И вдруг вскоре после захода солнца услышал какие-то странные жалобные звуки — чудилось, будто кто-то плачет за стеной. Рыбак выглянул за дверь. Перед ним стояла такая красавица, каких он в жизни не видывал, — стройная, с нежными карими глазами. Она была нагая, но золотисто-каштановые густые волосы, как плащом, прикрывали ее белое тело с головы до ног.

— О смертный, помоги мне, помоги! — взмолилась она. — Я — несчастная дочь моря. Я потеряла свою шелковистую тюленью шкурку и, пока не найду ее, не смогу вернуться к своим братьям и сестрам.

Родрик пригласил ее войти в дом и укутал своим пледом. Он сразу догадался, что это — та самая морская дева, чью шкурку он утром взял на берегу. Ему стоило только протянуть руку к притолоке и достать спрятанную там тюленью шкурку, и морская дева смогла бы слова уплыть в море к своим братьям и сестрам. Но Родрик смотрел на красавицу, что сидела у его очага, и думал: «Нет, надо мне оставить ее у себя. Эта прекрасная дева-тюлень избавит меня от одиночества, внесет радость в мой дом, и как тогда будет хороша жизнь!» И он сказал:

— Я не могу помочь тебе отыскать твою шелковистую тюленью шкурку. Должно быть, какой-то человек нашел ее на берегу и украл. Сейчас он, наверное, уже далеко. А ты останься здесь, будь моей женой, и я стану почитать тебя и любить всю жизнь.

Дочь морского короля подняла на него глаза, полные скорби.

— Что ж, — молвила она. — если мою шелковистую шкурку и вправду украли и найти ее невозможно, значит, выбора у меня нет. Придется жить у тебя и стать твоей женой. Ты принял меня так ласково, как никто больше не примет, а одной блуждать в мире смертных мне страшно.

Тут она вспомнила всю свою жизнь в море, куда уже не надеялась вернуться, и тяжело вздохнула.

— А как хотелось бы мне навек остаться с моими братьями и сестрами! — добавила она. — Ведь они будут ждать и знать меня по имени, но не дождутся…

Сердце у рыбака заныло, так ему стало жаль этой опечаленной девушки. Но он был до того очарован ее красотой и нежностью, что уже знал: никогда он не сможет ее отпустить.

Долгие годы жили Родрик Мак-Кодрам и его прекрасная жена в домике на взморье. У них родилось много детей, и у всех детей волосы были золотисто-каштановые, а голоса нежные и певучие. И люди, что жили на этом уединенном острове, теперь называли рыбака «Родрик Мак-Кодрам Тюлений», потому что он взял в жены деву-тюленя. А детей его называли «дети Мак-Кодрама Тюленьего».

Но за все это время дочь морского короля так и не избыла своего великого горя. Часто она бродила по берегу, прислушиваясь к шуму моря и плеску волн. Порой она даже видела своих братьев и сестер, когда они плыли вдоль берега, а порой слышала, как они зовут ее, свою давно потерянную сестру. И она всем сердцем жаждала вернуться к ним.

И вот однажды Родрик собрался на рыбную ловлю и ласково простился с женой и детьми. Но пока он шел к своей лодке, заяц перебежал ему дорогу. Родрик знал, что это не к добру, и заколебался — не вернуться ли домой? Но посмотрел на небо и подумал: «Уж если нынче быть худу, так только от непогоды. А мне не впервой бороться с бурей на море». И он пошел своей дорогой.

Но он еще не успел далеко уйти в море, как вдруг и правда поднялся сильный ветер. Он свистел над морем, свистел и вокруг дома, где рыбак оставил жену и детей. Младший сынишка Родрика вышел на берег. Он приложил к уху раковину, чтобы послушать шум прибоя, но мать окликнула его и велела ему идти домой. Как только мальчик ступил за порог, ветер подул с такой силой, что дверь домика с грохотом захлопнулась, а земляная кровля затряслась. И тут из щели над притолокой выпала шелковистая тюленья шкурка. Это ее когда-то запрятал Родрик, и принадлежала она его прекрасной жене.

Ни словом не осудила она того, кто столько долгих лет держал ее у себя насильно. Только сбросила с себя одежду и прижала к груди тюленью шкурку. Потом сказала детям: «Прощайте!» — и пошла к морю, туда, где играли на волнах белые барашки. А там она надела свою золотисто-коричневую шкурку, бросилась в воду и поплыла.

Только раз она оглянулась на домик, где хоть и жила против воли, но все же познала маленькое счастье. Шумел прибой, на сушу катились волны Атлантического океана, и пена их окаймляла берег. За этой пенной каймой стояли несчастные дети рыбака. Дочь морского короля видела их, но зов моря громче звучал у нее в душе, чем плач ее детей, рожденных на земле. И она плыла все дальше и дальше и пела от радости и счастья.

Когда Родрик Мак-Кодрам вернулся домой с рыбной ловли, он увидел, что входная дверь распахнута настежь, а дом опустел. Не встретила хозяина заботливая жена, не приветствовало его веселое пламя торфа в очаге. Страх обуял Родрика, и он протянул руку к притолоке. Но тюленьей шкурки там уже не было, и рыбак понял, что его красавица жена вернулась в море. Тяжко стало ему, когда дети со слезами рассказали, как мать только молвила им: «Прощайте!» — и покинула их одних на берегу.

— Черен был тот час, когда шел я к своей лодке и заяц перебежал мне дорогу! — сокрушался Родрик. — И ветер тогда был сильный, и рыба ловилась плохо, а теперь обрушилось на меня великое горе…

Он так и не смог забыть свою красавицу жену и тосковал по ней до конца жизни. А дети его помнили, что их матерью была женщина-тюлень. Поэтому ни сыновья Родрика Мак-Кодрама, ни внуки его никогда не охотились на тюленей. И потомков их стали называть «Мак-Кодрамы Тюленьи».

2. Охотник и морской житель

По соседству с домом Джона О'Гроута, что, как всем известно, стоит на крайнем севере Шотландии, жил когда-то один охотник. Он поселился в маленьком домике на берегу моря и зарабатывал охотой на тюленей и продажей их шкур, — ведь тюлений мех ценится очень дорого.

Охотник этот нажил немало денег, потому что в те времена тюлени нередко подплывали к берегу большими стадами. Морские звери выползали на сушу неподалеку от его домика, укладывались среди больших камней и грелись на солнышке, так что охотник без труда скрадывал и убивал их.

Были среди тюленей какие-то особенно крупные животные. Люди называли их «чалыми». Поговаривали, будто они вовсе не тюлени, но «морские жители и жительницы» и будто приплывают они сюда со своей далекой родины, что находится в глубинах моря. А в тюленей они превращаются для того, чтобы, проплыв под водой, выходить на сушу и дышать воздухом земли.

Охотник слушал эти россказни и только посмеивался. Он говорил, что на крупных тюленей охотиться выгоднее — ведь шкуры у них больше и стоят они дороже.

И вот как-то раз на охоте он вонзил свой нож в очень крупного тюленя. И то ли удар был недостаточно сильный, то ли по другой причине, но тюлень с громким криком боли соскользнул с камня в море и скрылся под водой вместе с ножом охотника.

Охотник очень досадовал на свою неудачу, да к тому же и нож его пропал. Хмурый, он побрел домой обедать. И вдруг на дороге ему повстречался всадник. Всадник был такой дородный, такой странный с виду и сидел на таком огромном вороном коне, что охотник прямо диву дался. Он остановился и во все глаза смотрел на всадника, гадая, кто бы это мог быть и откуда такой взялся.

Всадник тоже остановил коня и спросил охотника, чем тот занимается. А когда услышал его ответ, тотчас заказал ему большую партию тюленьих шкур. Охотник сначала обрадовался, потому что заказ был очень крупный и сулил много денег. Но ему тут же пришлось огорчиться, так как всадник велел доставить шкуры в тот же вечер.

— Никак не могу, — сказал охотник. — Тюлени не выйдут на берег раньше завтрашнего утра.

— А хочешь, я отвезу тебя и такое место, где тюленей сколько угодно? — молвил всадник. — Садись на коня ко мне за спину, и поедем!

Охотник согласился и сел на коня позади всадника. А тот тронул поводья, и огромный вороной конь помчался так быстро, что охотнику было трудно на нем усидеть.

Они все мчались и мчались с быстротой ветра и наконец выехали на самый край высокого утеса, что отвесно обрывался в море. Здесь таинственный всадник круто осадил коня.

— Слезай! — коротко приказал он охотнику.

Тот соскочил с коня и осторожно заглянул с обрыва вниз, — ему хотелось узнать, правда ли, что здесь на прибрежных камнях лежат тюлени.

Но никаких тюленей и даже никаких камней внизу не было. Только море плескалось, омывая подножие скалистой стены.

— А где же тюлени? — спросил охотник в тревоге. Он уже пожалел, что сдуру пустился в путь с каким-то незнакомцем.

— Сейчас увидишь, — ответил незнакомец, бросив поводья на шею коня.

Охотнику стало очень страшно. Он уже чуял беду и знал, что в таком безлюдном месте некого звать на помощь.

Страх его оказался не напрасным. Незнакомец положил ему руку на плечо, и в тот же миг охотник полетел с утеса прямо в море. Тут он решил, что настал его последний час, и даже успел подумать: «За что? Я же ни в чем не виновен!»

Но, к великому своему удивлению, он вдруг почувствовал, что с ним происходит что-то странное: вместо того чтобы захлебнуться, он дышал легко и свободно. А спутник его очутился рядом с ним и опускался в морские глубины так же быстро, как мчался на коне по суше.

Они погружались все глубже и глубже и наконец подплыли к огромной стрельчатой двери из розовых кораллов, сверху донизу усаженной раковинками. Дверь открылась сама собой, и они вошли в просторный зал. Стены его были из перламутра, а пол, гладкий и твердый, — из желтого морского песка.

В зале собралась большая толпа, по не людей, а громадных тюленей. Охотник повернулся к своему спутнику — хотел спросить, что все это значит, и… обомлел, увидев, что тот превратился в тюленя. Еще больше он испугался, когда посмотрел на себя в большое стенное зеркало, Он увидел, что уже потерял всякое сходство с человеком и стал тюленем с красивым коричневым мехом.

«Ох, горе мне! — подумал охотник. — Этот коварный незнакомец ни за что ни про что околдовал меня злыми чарами, и придется мне до конца моих дней жить в зверином обличье».

Сначала ни один тюлень с ним не заговаривал. Все они как будто были в большом горе. Одни тюлени медленно двигались по залу, ведя негромкую, невеселую беседу. Другие лежали на песчаном полу, очень печальные. Крупные слезы капали у них из глаз, и тюлени вытирали их мягкими ластами.

Но вот они, видимо, заметили охотника и стали о чем-то перешептываться, а его спутник отошел от него и скрылся за дверью в конце зала. Вскоре он вернулся с большим ножом в руке.

— Видел ты этот нож раньше? — спросил он и протянул нож несчастному охотнику.

Тот с ужасом узнал свой охотничий нож. Это его он утром вонзил в большого тюленя, и раненое животное скрылось с ним в глубине моря.

Тогда охотник повалился в ноги своему спутнику и стал просить пощады. Он догадался, что обитатели пещеры на дне моря разгневались на него за то, что он ранил их сородича. Они сумели каким-то таинственным образом захватить его в плен и увлечь в свое подводное жилище, а теперь убьют из мести.

Но тюлени его не убили. Они столпились вокруг охотника и принялись тереться носами о его мех, чтобы показать, что они на него не гневаются. они даже просили его не тревожиться, уверяя, что ничего плохого с ним не случится. А они на всю жизнь станут его друзьями, если только он выполнит их просьбу.

— Скажите, чего вам от меня надо, и я сделаю все, что в моих силах, — проговорил охотник.

— Следуй за мной, — ответил его спутник и повел его к двери в ту комнату, куда ходил за ножом.

Охотник вошел вслед за ним в небольшую комнату и увидел в ней огромного коричневого тюленя. Он лежал на подстилке из бледно-розовых водорослей, и в боку у него зияла рана.

— Это мой отец, — сказал охотнику его спутник. — Нынче утром ты ранил его, приняв за простого тюленя, из тех, что обитают в море. Но он не тюлень, а «морской житель». Он обладает даром речи и разумом, как и вы, смертные. Я привел тебя сюда, чтобы ты перевязал его рану. Ведь один ты можешь его исцелить.

Тут охотник только подивился в душе — до чего милостивыми оказались эти странные существа, которых он так тяжко, хоть и невольно, обидел.

— Я не лекарь, — сказал он, — но постараюсь как можно лучше перевязать рану и жалею, что это я ее нанес.

Он подошел к ложу раненого морского жителя, наклонился над ним и очень осторожно и ловко промыл и перевязал рану.

И вот одно лишь прикосновение его рук исцелило раненого, как по волшебству. Не успел охотник закончить свою работу, как рана затянулась, заросла и остался только шрам. Старый тюлень встал с ложа таким же здоровым, каким был раньше.

Тут в подводном дворце началось великое ликованье. Тюлени смеялись, болтали, обнимали друг друга. Они толпились вокруг своего исцеленного сородича, терлись носами о его нос и всячески выражали свою радость по поводу его выздоровления.

Все это время охотник стоял один в углу и думал невеселые думы. Хоть он и знал теперь, что его не убьют, но не хотелось ему всю жизнь провести в глубине океана в обличье тюленя.

И вот к нему подошел его спутник и сказал:

— Теперь ты волен вернуться домой к жене и детям. Я провожу тебя к ним, но только с одним условием.

— С каким? — быстро спросил охотник, не помня себя от радости, что скоро вернется на сушу к своей семье.

— Ты должен дать клятву, что никогда больше не тронешь ни одного тюленя.

— С радостью поклянусь! — ответил охотник.

Правда, он знал, что отныне лишится заработка, но надеялся найти себе другое занятие, когда вновь станет человеком.

Охотник поднял правый ласт и произнес торжественную клятву, а тюлени столпились вокруг него как свидетели. И когда он умолк, по подводным залам прошелестел вздох облегчения, — ведь звери знали, что он самый лучший охотник на всем Северном побережье.

Затем охотник простился с обитателями подводного дворца и вместе со своим спутником снова прошел через коралловую дверь.

И вот они стали подниматься все выше и выше, а сумрачная зеленая вода вокруг них все светлела и светлела. Наконец они выплыли на свет солнца и увидели землю.

Одним огромным прыжком они взлетели на утес, где, мирно пощипывая траву, их ждал все тот же громадный вороной конь.

И как только спутники выскочили из воды, с них спало тюленье обличье, и они вновь приняли свой прежний вид: один стал простым охотником, другой дородным джентльменом в дорогой одежде для верховой езды.

— Садись ко мне за спину! — приказал он охотнику и вскочил в седло.

Охотник послушался и тотчас крепко уцепился за куртку всадника — он ведь не забыл, что на пути к утесу чуть не свалился с коня.

Всадник тронул поводья, конь поскакал во весь опор, и вскоре охотник, здравый и невредимый, спешился перед калиткой своего сада.

Он протянул было руку, чтобы попрощаться со спутником, но тот вложил в эту руку кошель, набитый золотом.

— Ты сделал свое дело, мы должны сделать наше, — сказал он. — Пусть не говорят люди, что мы отняли у честного человека заработок и ничем его не возместили. Возьми кошель! Проживешь безбедно до конца дней своих.

И вдруг он исчез. Удивленный охотник отнес кошель к себе домой, высыпал золото на стол и увидел, что спутник его сказал правду: золота было так много, что охотник сразу сделался богачом.