Штабс-капитан Круглов. Книга вторая

Глава 2

– Ты? Чего так рано? – Хмуро поинтересовалась Серегина спутница жизни, отворив дверь.

– А я вот чего принес. – Сергей встряхнул зажатым в руке пакетом.

Звук полных бутылок слегка смягчил суровое выражение Зинкиного лица, однако не избавил Леху от продолжения допроса.

– Так я не поняла. – Повысила и без того визгливый тембр голоса Зинаида. – Тебя, что все – таки с работы поперли? Нет, ты скажи, точно?

– Да чего ты сразу. Никто меня не увольнял. – Попытался уйти от дознания Круглов, но вновь, как и давеча в магазине, смутился, и выпалил. – Сам я ушел. Поняла. Сам.

– Ах сам. – Криво ухмыльнулась сожительница. – Тогда вот что. Сам и вали отсюда. Достал меня уже. Поэтому… нахрен. А бутылки я у тебя в качестве оплаты за постой заберу. Год почти у меня на всем готовом жил. Как у Христа за пазухой. Теперь от тебя вообще никакой пользы. Все. Вот тебе, как говорится Сережа, бог, а вот и порог.

Ловко выдернув из рук, онемевшего от такого поворота, Сергея пакет с бутылками, Зинаида захлопнула дверь перед самым носом гражданского супруга.

– Эй, ты чего это… Зин. Зина. Да ладно тебе. – Сергей нерешительно стукнул ногой в истертый дерматин.

– Я тебе, сволота этакая, постучу. Ты у меня сейчас в ментовке стучать будешь. Вали – сказала. – Донесся из-за хлипкой двери Зинкин голос.

– Погоди. А у меня вот чего есть. – Поняв, что ситуация стала совсем нехорошей, Сергей вытащил из кармана пресловутые часы, поднес блестящую вещицу к глазку.

Возникла недолгая пауза. Наконец лязгнул замок, дверь приоткрылась.

– Ты где это взял? – спросила Зинаида со странными нотками в голосе.

– Да утром, здесь, в подъезде нашел… – Обрадованный тем, что его выселение скорее всего отменят, быстро ответил Сергей, и добавил, стремясь закрепить успех. – Настоящие Швейцарские часы. Бешеных денег сто…

И тут из глубины квартиры донесся незнакомый мужской голос. Что сказал Зинке неведомый гость, Круглов не разобрал.

– Чего? – переспросила хозяйка квартиры.

– Глянь, говорю, как котлы называются? Не Лонжин, случайно? – произнес голос уже громче.

– Да пес его знает. По-нерусски написано. А Лонжин – монжин, я в этом не понимаю. – Отозвалась Зинаида взяв с раскрытой Серегиной ладони тяжелую вещицу. Причем сказала она это из совсем другим тоном, чем только что говорила с Кругловым.

– Точно – Лонжин. – Встрял в беседу Сергей.

Его, конечно, несколько удивило наличие в гостях у почти законной супруги неизвестного мужчины, тем более в неурочный час, однако сам он в данный момент находился не в той ситуации, что-бы устраивать выяснение отношений.

– Я объявление внизу видел. Напечатанное. – Медленно, слегка растягивая слова, произнес незнакомец, обращаясь к Зинке. – Черт какой-то котлы потерял. Из желтого металла. Лонжин называются. Нашедшему вознаграждение, и телефон записан.

– Да иди ты. – Изумилась Зинка. – И скока?

– Скока-скока. – Передразнил мужчина. – Не поверишь, двадцать штук обещают.

– Оп-а-на-ма… – От переполняющих ее чувств Зинаида применила несколько иное словосочетание, до предела матерное, но куда более четко выражающее ее чувства.

– По десятке на рыло. Не слабо. – Наконец выдохнула обадевшая от удачи хозяйка притона и вдруг неожиданно и довольно сильно толкнула дверь, пытаясь закрыть ее.

Остановило ее движение вовсе не предусмотрительно вставленная в проем Серегина нога.

Он даже и не понял сперва, что его только что попытались, как говорится, срубить с хвоста. Помешал двери сбившийся половик.

А ну отпусти, так тебя и растак. – Не сообразив, что мешает ей исполнить задуманное взвыла Зинка, и налегла на дверь уже всем телом.

И только тут Круглов отмер.

– Сама ты сволочь. – Огорчился он. – Я тебе, как говорится, с дорогой душой, а ты. Мало того, что пока я на работе, к себе какого-то хахаля привела, так еще и последнее отобрать хочешь.

Он вырвал из потного кулака бывшей спутницы жизни злосчастные часы, и бросился вниз по лестнице.

“Ни фига себе, как все повернулось… – Сергей успел отойти от дома коварной сожительницы довольно далеко, и теперь сидел на скамейке возле небольшого парка.

Задумчиво взглянул на часы, и решительно застегнул прохладный браслет на своем запястье.

Потом, после, Круглов не раз вспоминал этот момент, и пытался понять, имело-ли все, что произошло в последующем причинно-следственную связь с этим простым движением, но в этот момент он почувствовал, что с ним творится нечто странное.

Голова закружилась, в глазах вспыхнула тысяча маленьких, но необычайно ярких искорок, а тело тряхнуло таким лютым ознобом, словно его окатили ледяной водой. Секунда – другая, третья, и вдруг все прошло.

Замерли, поплывшие было в круг, высокие кроны, исчезла рябь в зрачках. И лютый январский холод сменился теплым и ласковым ветерком.

– Ох, блин, что это было… – Невольно процитировал Круглов героя культовой комедии нового времени, генерала Иволгина. – Эк меня пробрало. Похмелье выходит, что-ли?

Сергей замер, внимательно прислушиваясь к организму, посидел несколько минут. Как бы то ни было, никаких новых приступов не случилось. Больше того, ему вдруг показалось, что внутреннее состояние стало совсем иным. Никакой разбитости, боли в висках, ничего.

Показалось даже, что даже голова начала работать как никогда четко. Сбивчивые мысли прекратили бестолковую суету, и сложились в четкое и продуманное решение.

– Все что ни делается – к лучшему. – Подвел итог короткой передышке Сергей, и легко поднялся со скамьи. Привычно, словно делал это десятки раз на дню, глянул на циферблат пижонских часов, которые стали вдруг нравится ему все больше и больше.

“Денег нет. Это конечно не здорово. Ну да ничего. Завтра расчет получу, что – ни будь придумаю. А пока нужно день простоять, да ночь продержаться. Где вот только? Не на вокзал-же идти. Тем более теперь их на ночь закрывают. Проблема, однако.

И тут Круглов поймал себя на мысли, что несколько лукавит. Был у него простой и стопроцентный вариант перекантоваться день, а то и два. Стоило только отыскать пару сотен рубликов на бутылку не слишком паленой водки, и пройти метров пятьсот в сторону станции метро.

Старый приятель, а проще сказать товарищ по нескончаемой войне с зеленым змием всегда с готовностью примет гонца, принесшего вожделенную тару. Ну а потом, как говорится "Где спать лег, там и родина". Найдется у спившегося товарища какой-никакой матрас и подушка – хорошо, а нет, так и не надо. Так сойдет.

Загвоздка была в другом. Сергею внезапно и до жути расхотелось тянуть из грязного стакана отвратное пойло, закусывая горечь прогорклой селедкой. И рожу своего привычного собутыльника, опухшую и что греха таить, ничуть не отягощенную интеллектом видеть не хотелось.

И уж вовсе противно было даже представить, что придется сидеть а может и спать в запущенной до последнего предела, пропахшей грязным бельем, помоями и чем-то вовсе уж отвратным, убогой комнатушке.

– Нафиг. – Отверг Круглов даже малейшую возможность подобного варианта. – Лучше уж…

Он не стал подбирать альтернативу, а просто выбросил из головы неудачную идею, и решительно зашагал вперед.

Он шел по узкому тротуару, привычно уворачиваясь от встречных. Останавливался на перекрестках, пережидая плотный поток машин, вновь шагал по мягкому от жары асфальту. Очнулся от некоего подобия транса лишь только свернув с проспекта в тенистый переулок.

Остановился, слегка удивленно оглянулся по сторонам, и сообразил, что оказался совсем неподалеку от места его теперь уже бывшей работы.

“ Смешно”. – Улыбнулся Сергей выверту своего подсознания, которое привело его сюда.

– Сергей! Сергей Иванович! – Раздался вдруг над головой голос.

– Да что ж это такое… Всем Пашка Америка нужен. – Пробормотал Круглов застрявшие в памяти слова из давнего, советских еще времен приключенческого фильма.

Поднял голову, отыскивая взглядом того, кто окликнул его, и увидел, что голос принадлежит немолодому мужчине, стоящему на балконе третьего этажа панельного дома.

"Точно. Знаю. И зовут этого дедка Петром, а вот как по отчеству? Убей, не помню. Несколько раз по заявке у него был. Последний раз колено в стояке менял. Вонища была. Жуть.

– Здравствуйте. – Сергей приветливо поднял кепку.

– Сергей, ну где вы ходите? Я еще утром диспетчеру позвонил. Сказали, что слесарь будет, а вас все нет и нет. Второй день уже без холодной воды сижу. Кран течет. Прямо хлещет. Вчера кто-то приходил из ЖЭУ. Воду отключили, а делать не стали.

– Да понял я. – Отозвался Круглов, сообразив, что его коллеги решили слегка заработать на одиноком пенсионере, и выдавить из него оплату сверх тарифа образно говоря не мытьем, так катанием.

– Ну так как? – Не унимался стоящий на балконе старик. – Если дело в деньгах, так вы только скажите, я заплачу…

– Видите-ли. Я вроде как там больше не работаю. – Попытался увильнуть Круглов. – Извините.

– Сергей Иванович, голубчик. Вы меня без ножа режете. – Жилец молитвенно сложил перед собой сухие ладони.

– Ладно. Сейчас подойду. – Не сумел проявить стойкость Круглов. – Дверь в подъезд только откройте. Если смогу, сделаю.

– Бегу, бегу. Уже открываю. – Старик исчез в глубине комнаты.

Как и предполагал Сергей, авария была из разряда тех, что устранилась на раз. Достаточно было чуть подтянуть муфту, и мутный ручеек иссяк.

Работнички, ети его, за сотню удавятся… – мысленно попенял Сергей бывшим соратникам.

Однако хозяин квартиры воспринял сообщение об успешном окончании ремонта с таким искренним облегчением, что Лехе стало даже неловко. Поэтому он возмущенно отказался от неловко протянутой ему купюры, и двинулся на выход.

– Нет, нет. Так нельзя. Ну что вы обо мне подумаете? – неожиданно воспротивился профессор. – Раз денег не берете, ну так давайте я вас хоть угощу. Он неумело изобразил пальцами соответствующий жест. У меня после Нового года отличный коньячок остался.

Он кинулся на кухню, а поскольку разобраться в мудреных замках на входной двери без посторонней помощи Круглов не сумел, то вынужден был проследовать за хлебосольным хозяином.

Благодарствуйте, хозяин, коньяк не употребляю. А вот кофе, если угостите, с удовольствием выпью. – Сказал Сергей, и сам поперхнулся от вырвавшейся фразы.

– Кофе? Ах да, кофе. Ну, разумеется. – Профессор выставил на стол банку, почти не глядя достал с полки кружку, подвинул сахарницу.

Одну минуту, сейчас воду согрею. – И словно только сейчас заметив приличных размеров лужицу, натекшую из покалеченной трубы, охнул и принялся вытирать пол тряпкой.

Сергей осторожно присел на вытертый пластик стандартного кухонного табурета, незаметно оглянулся,

Ничто так красноречиво не характеризует хозяев, как, простите, места общего пользования и кухня. – Этот нехитрый постулат Круглов уяснил еще в первые месяцы своей недолгой карьеры в сантехническом бизнесе,

Сантехника финская, неплохая, но куплена и установлена еще в приснопамятные времена всеобщего дефицита. Кухонный гарнитур – стандартный МДФ под серенький мрамор. А вот трубы уже ку-ку… замены просят давно и прочно. Жить с такими трубами, да еще и не на первом этаже, все равно, что на пороховой бочке… – Лениво размышлял гость, ожидая, когда закипит вода в китайском Скарлете.

И тут его мысли вдруг поменяли направление.

– Тридцать лет на белом свете – по течению. – Пробормотал отставной сантехник крылатую строчку Высоцкого, и едва не сплюнул от огорчения. – Если-бы тридцать, а то ведь сорок пять почти. – Осторожно хлебнул дегтярно-черный кофе из крохотной белоснежной чашки. – И с чем я к этому рубежу пришел – К этакой вот, сантехнической жизни?

– Да вы даже кофе не пьете? – хозяин квартиры закончил размазывать грязную воду по линолеуму, присел напротив.

Сергей критически оглядел результаты неумелых попыток навести порядок. – Влетит вам от хозяйки за такую приборку. Как по мне – лучше было и вовсе не трогать. Размазали только.

– Да где ее взять-то, хозяйку? – показалось, что в голосе хозяина прозвучала нотка печали.

– Извините. – Смутился собственной бестактности Сергей. – Примите мои… как это…

– Да не извиняйтесь вы. Это я неверно выразился. – В свою очередь смутился хозяин. – Холостяк я. Так уж вышло. Всю жизнь один. Пока молодой был – сам не хотел семью заводить, думал – науке будет мешать, а потом как-то и не хотелось.

– Петр, простите, запамятовал ваше отчество, – поспешил сменить тему разговора Круглов, – а вы в какой области ученый? В смысле, – каких наук профессор?

Хозяин хлопнул себя по лбу. – Простите, я и не представился. – Афанасьевич я. Петр Афанасьевич Гордеев. Доктор политологии. Профессор по кафедре политологии и политического управления.

– А как это? – озадаченно протянул Сергей. – Доктор, профессор. Я в этом не очень понимаю.

– Да ерунда. – Отмахнулся ученый. – А на самом деле все просто. – Доктор – это ученая степень. Присуждается по результатам защиты диссертации. А профессор – должность в соответствующем институте. Я, правда, еще кандидат психологических наук. Но это как-бы побочно. Одно время был заведующим кафедрой социальной психологии и конфликтологии. Но это уже в прошлом.

– Теперь понял. – Рассмеялся Круглов. – Это как в армии. Капитан – звание, а командир роты – должность. – Он на мгновение задумался. – Так вы, пожалуй, если по армейским меркам, не меньше чем генерал на генеральской должности? Солидно.

– Ерунда это все. – Вновь повторил хозяин, и даже изобразил нечто вроде презрительной гримасы. – Генерал это тот, кто свою волю, свое понимание имеет власть и возможности в жизнь воплотить. Приказать и за выполнением проследить. А в моем случае….какой я генерал? Смех один. – Похоже, что Сергей невольно наступил профессору на больную мозоль.

– Вот представьте ситуацию: За каким, спрашивается, бесом им нужно было создавать на ровном месте в НИИ экспериментальный отдел? Однако пробили. Немалый, скажу вам по секрету, административный ресурс задействован был. И даже финансирование выделено. Приличные деньги. – Гордеев в расстройстве шлепнул ладонью по столу и продолжил. – Я переманил, сорвал с места лучших специалистов в области политологии и политического управления. Успел даже создать лабораторию прикладной политологии и социологии политологического цикла. Два года интенсивной работы. И вдруг – все закрыли. А ведь уже в одном шаге от результата были. Практически руку протяни.

– Ну да – ну да. – От обилия умных слов и напора, с каким ученый их выпалил, Сергею стало не по себе. – Вы извините, профессор, мне идти надо.

– Извините. – Петр Афанасьевич оборвал свой монолог, и словно бы даже обмяк. – Я никак не могу прийти в себя от такого, не могу даже подобрать слова, от такой некомпетентности. Вбухать миллионы и… Обидно. Понимаете?

Круглову вдруг стало жаль этого старика. – Отдать всего себя… всю жизнь посвятить, и вдруг понять, что результат никому не нужен. И вправду, обидно.

– Да, я вас понимаю. – Повторил он, и в то же время мучительно старался сообразить, почему горестная тирада неудачливого исследователя так задела его самого. – Вспоминай, вспоминай! Нет, не могу.

Круглов встал из-за стола и криво улыбнулся. – Все относительно, профессор. Да, вы огорчены, вам обидно. Только это не самое страшное в жизни. Поверьте. У вас есть дом. Надеюсь неплохая пенсия. Достаточно комфортный быт. По крайней мере, вы хоть помните. Помните, как радовались своим успехам. Как огорчались неудачам. Вы, я почти наверняка уверен, что вы прожили интересную и наполненную событиями и эмоциями жизнь… – Тут Сергею пришлось сдерживать уже себя. Он сжал губы, заставив себя замолчать.

– Пойду я. Прощайте. Двери помогите открыть?

– Слушайте? Вы точно сантехник? – спросил Гордеев. Он, похоже, и не расслышал последних слов Лехи. – Кто вы?

– Не обращайте внимания. – Отозвался Сергей, пытаясь повернуть барашек замка. – Это у меня последствия старой травмы. Иногда накатит. Но сейчас уже все прошло. Амнезия, и еще какая-то хрень. Типа социальной деградации. Не знаю, что это, но мне в больничке такой диагноз еще лет пять назад поставили и отвязались.

Петр Афанасьевич всмотрелся в Серегино лицо. – А ведь вы не сантехник. Вернее вы не всегда были простым слесарем. Я специалист и могу сказать, что ваш лексикон, словарный запас, манеры. Все это говорит понимающему человеку куда больше, чем ваша телогрейка и грязные сапоги. Может быть, я могу вам помочь? Нет, нет, совершенно бесплатно. Вы правы, я действительно получаю неплохую пенсию. А если учесть гонорары за печатные труды и консультации, то можно сказать, что мой достаток значительно выше прожиточного минимума. Куда выше.

– Тогда зачем вам это?

– Во-первых, социальная деградация – это как раз мой профиль. – Петр Афанасьевич ткнул пальцем в дужку очков. – Ну а во вторых – просто нечем заняться. Понимаете? За столько лет привыкаешь, ну выручите старика? У меня есть несколько идей, которые в свое время я так и не успел опробовать…

– Я вам, что крыса подопытная? – недобро засопел Круглов и демонстративно посмотрел на часы. – Время деньги, профессор. Прощевай, папаша.

– Да вы зря обижаетесь молодой человек. Я ведь от всего сердца…

Но Круглов, который наконец-то сумел справиться с мудреным замком, его уже не слышал.