Штабс-капитан Круглов. Книга вторая

Глава 3

Выскочив из квартиры пожилого ученого Сергей по инерции прошагал пару сотен метров, сопя и фыркая от негодования, но быстро успокоился и даже удивился своему внезапному порыву.

“ Чего это ты? Тебе человек помощь предлагает. Какого хрена кобенишься. Тоже лорд Сантехник нашелся. Только герб графский с рожи стереть не забудь”. – Голос прозвучал в мозгу настолько внезапно и отчетливо, что Сергей даже обернулся от неожиданности. Озвучив довольно нелицеприятную истину внутренний монолог прервался.

Сергей смущенно потер лоб.

“И правда, чего это я? – он замедлил шаг, глянул в сторону профессорского дома, крышу которого еще было видно из-за высоких крон деревьев. Помялся, и нехотя, словно ломая себя, пошел обратно, к профессорскому дому.

– А я ведь знал, что вы вернетесь. – Сказал ученый, отворив дверь. – Не хочу хвастать, но в людях я разбираюсь, и без слов вижу, когда… Но это я так, к слову. Вы входите, входите. Вот ваши тапочки. Снимайте обувь, и проходите.

– Неловко это как-то. – Смущенно пробормотал Сергей, следуя за хозяином. – Вы человек занятой, ученый. Время ваше наверное дорого стоит, а я ведь заплатить не смогу. А впрочем, нет. Вот у меня часы есть. Дорогие, похоже. Давайте я вам их в качестве оплаты.

– Да что ты будешь делать. – От возмущения Петр Афанасьевич даже всплеснул ладонями. Повернулся к гостю с явным намерением отчитать его за неуместное предложение. Но тут его взгляд упал на Серегино запястье с часами

– Что? – голос профессора вдруг изменился, осип. – Не может быть. Ну ка, голубчик, покажите мне их. – Он, неожиданно ловко для своей комплекции и возраста, ухватил ладонь гостя и поднес ее к своему лицу, всмотрелся в блестящий циферблат.

– Не может быть. Этого просто не может быть. – Пробормотал он, не отрывая взгляда от часов.

– Так я и говорю, вещь дорогая. – Закивал головой Круглов и попытался зацепить тугую застежку браслета, что-бы снять его. Однако сколько он ни старался расстегнуть его, ничего не получилось. Довольно хлипкая на вид пластинка не отщелкивалась.

– Да чтоб тебе. – С досадой выдохнул Сергей, и потянул что было силы. Ноготь соскользнул, и обломился, а застежка осталась неподвижной.

– Вы не беспокойтесь, профессор, я его открою. Пассатижами зацеплю. Ну, в крайнем случае, порву. Вам его починят. Это недорого.

– Вот это вы меня удивили, так удивили. – Похоже, что пока Круглов возился с неуступчивым замком браслета, Петр Афанасьевич уже успел справиться с удивлением, и поэтому ответил почти нормальным голосом и слегка даже ироничным тоном. – Если я не ошибаюсь, а это вряд-ли, то снять их вы сможете теперь разве, что с рукой. Да и то… И еще раз вам повторяю. Не нужно мне от вас никаких денег. Я бы оплаты и так не потребовал, а сейчас, тем более. Но полно о ерунде.

– Скажите лучше, откуда у вас это? – Профессор с некоторой опаской указал на часы.

– Нашел. – Просто отозвался Круглов. – Утром на работу шел, а они лежат. Ну я и одел… А что?

– Ну да, ну да. Все правильно. Это я не сообразил. Конечно, нашел. Их иначе и не… – Тут профессор вдруг поперхнулся, и скомкал окончание фразы. – Давайте закончим об этом. Многие знания – многие печали. Ежели им будет угодно, вы и сами все узнаете. Не моего ума это.

– Нет, так нет. Как хотите. Но если передумаете, я всегда готов. – Круглову тоже надоело навязывать безделушку, и он неловко замер перед стоящим в коридоре хозяином. – Ну я пойду тогда. Вы мне время назначите? Когда этот сеанс, или как его, будет.

– Что значит пойду. – Вынырнул из задумчивости Петр Афанасьевич. – Я все более убеждаюсь, что наша встреча отнюдь не случайна. И теперь твердо уверен, что вы именно тот человек, которого я ждал. Идемте в комнату, начнем прямо сейчас.

– Да я ведь и не готов совсем. Вы же мне еще ничего не объяснили. Что мне делать, как? – Замялся Сергей, но под строгим взглядом профессора смешался, и послушно двинулся в указанном ему направлении.

Довольно просторная комната с широким, затянутым легкой тюлевой шторой окном.

Высокие, светлого дерева полки вдоль одной стены, диван возле другой.

Пара глубоких кресел, обтянутых теплой кремовой кожей. Столик из блестящих хромом трубок с прозрачной столешницей из толстого стекла, расположен посредине.

– Присаживайтесь, – Петр Афанасьевич сделал плавное движение рукой, указывая на ближайшее к двери кресло, и внезапно, все таем-же плавным движением, словно завершая указующий жест, ткнул сжатыми пальцами в висок стоящего возле него гостя.

Сергей охнул, ощутив острую боль, пронзившую всю левую половину тела, запоздало отшатнулся, в тщетной попытке увернуться от коварного удара, и повалился в любезно предложенное ему кресло. В глазах потемнело, а в голове вспыхнул огненный фейерверк. А потом все пропало.

Очнулся он от яркого света, который ощутил даже сквозь плотно сжатые веки.

– Что это? – мысль, не желая формулироваться в связную конструкцию ускользнула.

Он сжал ладони, пытаясь определиться в пространстве, и вцепился пальцами в гладкую, слегка шелковистую поверхность кресла, подтянул к себе вытянутые ноги, готовый вскочить и отпрыгнуть в сторону, что бы уйти с линии атаки.

– Не двигайся. – Странно, голос прозвучал не в ушах, а прямо в голове. – Стой, тебе говорят. Иначе опять врежу. И увернуться не успеешь.

– Расслабил мышцы, и осторожно, едва заметно раскрыл веки, стараясь оценить всю обстановку сразу.

– Да не прикидывайся ты. Я же вижу, что очнулся. Открывай смело. – Голос показался отчего-то смутно знакомым. Показалось, что связано у него с этим голосом что-то явно недоброе и чужое.

Не видя смысла таиться, открыл глаза, моргнул, прогоняя невольную слезу, всмотрелся в сидящего перед ним человека.

Толстяк развалившийся в глубоком, обтянутом кожей кресле растянул губы в широкой, но слегка смахивающей на искусственный оскал, улыбке, благожелательно кивнул большой, круглой головой с пегими, словно посыпанными ржаной мукой, реденькими волосиками, всплеснул короткопалыми ладонями.

– Ну здравствуй, здравствуй. Ох и натерпелся я через тебя. Сколько пришлось пережить, что и не выскажешь. Но честно скажу, рад. Правда, рад. Искренне. – Толстячок поерзал в кресле, усаживаясь удобнее, и придвинул лобастую голову к столу. – Узнал? Ну не тяни, узнал?

Всмотрелся, прогоняя в мозгу возможные варианты предыдущих встреч с незнакомцем, одновременно оценивая окружающую обстановку, и наличие угроз.

– Нет. Хотя что-то такое вертится. Но когда и кто, не помню.

– Вот тебе бабушка и Юрьев день. – Огорчился собеседник. Скривил губы в гримасе, показав на миг белоснежные, нисколько не подходящие слегка комичному облику простоватого толстячка зубы.

– Ладно, тогда давай начнем с простого. – Благодушно произнес собеседник, но закончил неожиданно строго и отрывисто. – Фамилия, звание, должность. Смирно.

– Капитан Круглов, – Непроизвольно вырвалось у Сергея, – он едва сумел подавить в себе желание встать.

– Ну вот. Уже легче. А где ты? Кто я?

Задумался уже всерьез. Искренне пытаясь восстановить в памяти события, предшествовавшие его нынешнему состоянию. И не смог. Вертелось только что-то связанное с поездкой в штаб, какой-то поезд, совсем уже странные, словно из исторической, времен первой мировой войны хроники. Какие-то азиаты, узкоглазые, смуглые лица, снег. Бескрайнее, укрытое толстым слоем снега поле. И несколько человеческих фигурок, бегущих по белой пелене к виднеющемуся далеко впереди темному лесу.

– Смутно все. – Сергей помотал головой, ощутив непонятную боль в левом виске. Инстинктивно поднял руку и коснулся пальцами головы.

– Хоть что-то. – В голосе сидящего напротив него прорвалось скрытое недовольство. – Похоже, поспешил я. Надо было… Ну да что теперь жалеть. Будем выкручиваться с тем, что есть.

– А зовут меня Игнатом. – Толстяк слегка приподнялся в кресле, и плюхнулся назад, ухватившись за кожаную обивку перила, открыв взгляду запястье со старой, выцветшей от времени татуировкой.

"Memento more". – Разобрал Сергей готическую вязь. – "Что- то знакомое. Игнат, рыжие волосы, наколка. Вертится что-то. Но что"?

– Никак? – Назвавшийся Игнатом огорченно вздохнул, подпер щеку пухлой ладошкой, задумался.

– Эврика. – Хлопнул себя по лбу мыслитель. – Ты жену свою, Ольгу, помнишь?

– Олю? – Сергей наморщил лоб, и вдруг увидел задорную Олину улыбку. Но тут-же поплыл перед глазами белый снежный туман. Выплыла вновь картина снежного поля.

– Да. Помню. А где она? – хрипло отозвался Сергей, и попытался встать.

Однако подняться из коварного кресла не сумел. Тело просто отказалось слушать.

– Значит не все еще потеряно. – Расплылся Игнат в ослепительной улыбке. – Тогда будем плясать от печки. Я буду рассказывать, а ты просто слушай. Можешь даже закрыть глаза.

Сергей откинулся на мягкую спинку, и послушно прикрыл веки. Странно, ему даже не пришло в голову ослушаться странного собеседника.

– Подножье, съемная комната в старом, японской еще постройки, доме. Ты стоишь посреди этой убогой комнаты, и держишь в руках вырванный из тетради листок.

"Пропади ты пропадом со своей службой"… – Короткая фраза аккуратным почерком. Подписи нет. Да она и не нужна.

Сергей, наверное, на мгновение потерял сознание. Сравнить это можно было разве что со взрывом фугасного снаряда, разорвавшимся прямо в мозгу.

Тысячи лиц, слов, образов, запахов, чувств. Фейерверк распустился ослепительным каскадом, и вдруг потух. Но теперь Круглов вспомнил все. Свою службу, учебу в училище, свадьбу, и даже ставшую прологом к совершенно невероятным событиям, поездку на поезде Владивосток-Москва в купе со странным попутчиком. А еще и то, что случилось после. Свое путешествие в прошлое, и возвращение в новую реальность. Туда, где они с Олей, проваливаясь в снежной целине, бежали от погони. А еще много всего, не менее странного, и непонятного. Но это все было с ним. Вот в чем он был точно уверен, так в этом.

– Я вспомнил. – Произнес Сергей. – И тебя, сволочь, тоже вспомнил. Никакой ты не ангел, а простой балбес из будущего, которого, в конце концов, повязали ваши КГБшники. И они обещали, что я буду жить, как будто ничего этого не было. И что у меня…, у нас с Олей все будет хорошо. Так какого еще тебе надо? Откуда ты опять взялся? И что вообще со мной?

– Вот видишь. – Словно и не расслышал последних слов Сергея гость. – Все будет хорошо. Они пообещали? Ну-ну. И как оно вышло? Спивающийся сантехник – это ты называешь, хорошо?

Показалось, или в голосе Игната послышалась явная издевка.

– Я со службы ушел. Ну… – Сергей сжал зубы, мимоходом удивившись неприятному ощущению. Показалось, что во рту у него почти нет зубов. – Да все у нас было хоро… – Он оборвал себя.

– Не помню. – Наконец сознался Сергей. – Так что? Скажешь? Что с Олей, почему я здесь?

– Ну, нет, приятель. То балбес, то скажи, пожалуйста. А вот у тех и спроси, если они тебе обещали. У них и спрашивай.

Круглов, которому крепко хотелось хоть на мгновение обрести возможность двигаться, с грустью поглядел на коротенькую шею сидящего перед ним паразита.

– Вижу, огорчен. Но увы. Не разделяю. Тем более, что ничего тебе это не даст. И шею мне не свернешь, и про себя ничего не узнаешь. – Словно прочитал его мысли Игнат.

– Теперь я уже ничего не знаю. Я не знаю, кто ты, и кто те люди, которые ко мне приходили.

Но раз ты меня сюда выдернул, и заставлял вспомнить, то значит я тебе зачем-то нужен. – Угрюмо произнес Сергей. – Так и не выкобенивайся. Все равно придется.

– Алкаш, а соображает. – Одобрительно пробормотал Игнат. – Ну ладно, не буду тянуть. А то и правда, опять забудешь. Мучайся потом снова.

– В общем так. Рассказ будет короткий, но, прямо скажу, не слишком для тебя приятный. Поэтому уж не обессудь, руки-ноги тебе пока попридержу. А то начнешь дергаться. Возись с тобой.

– Да ладно, не буду я ничего пытаться сделать. Понял уже, что не выйдет. Рассказывай. Прежде всего, что с Олей. Где она.

– Нету ее. – Просто отозвался Игнат. – Уж лет двадцать как умерла. Судьба у нее такая. Ты ее три раза спасти пытался. И все равно.

– Погоди… Я ведь со службы ушел. Мы собирались вместе с ней в Арсеньев ехать. Не мог я этого допустить. Да я бы всех этих матросов на куски порвал. – Перебил рассказчика Сергей.

– Возможно. – Отозвался Игнат вновь свернув идеально ровными зубами. – Ну а кто сказал, что ты с ней был?

– Как это?

– А вот так. Кто те двое, что тебе мозги запудрили, я сказать не могу, но и сказку, что они тебе рассказали, подтверждать не стану. А историю твою пересказывать неинтересно и нудно. С одной стороны, я этих, которые тебя зачистили, понимаю. Нельзя им было память твою оставлять. И не потому, что мог рассказать. Это как раз сколько угодно. Просто все это на твои поступки повлиять могло. И тогда мог ты, хоть и в мелочах, но естественный ход событий поломать. Ферштейн? Вот они тебе память и потерли.

– Аккуратно, но сильно. – Игнат вдруг неуловимо изменился и рассмеялся заразительным смехом известного артиста.

– Как память? – только и сумел повторить Сергей. – Да лучше бы убили.

– А вот это, извини – нельзя. Ежели ты один раз, грешен, по моей вине проскочил, все. Дальше уже по новому сценарию все должно было идти. И твоя матрица, так сказать, свой след обязана была оставить.

– Ладно, пусть, стерли. Но что значит, что Оли нет уже давно? Что значит – двадцать лет?

– Да то и значит. Два десятка лет у вас с тех пор, как мы с тобой в купе нажрались, прошло. Всякое у тебя было. Но до конца спиться, и под забором сдохнуть, тебе не сфартило. Потому как твой жребий был эту тридцатку сполна отмотать. А вот аккурат сегодня тебе и пришла пора, значит в скорбный путь. Через часы, которые ты нашел. Ну, это тоже неинтересно. Тебя не больно зарежут. Тебя сожительница твоя, Зинка и порешит, ночью. – Игнат зевнул, и аккуратно прикрыл рот ладонью.

– Какие еще часы, какая Зинка? – не понял Сергей. – Так я кто сейчас? И что я все это время делал? Почему, если, как ты говоришь, меня сегодня убить должны, ты со мной время тратишь?

– Ох, знал, что вопросов будет, но, поверишь, скукота. Сил нет пересказывать. Ну да ладно. Слушай сюда.

– Помнить можно что-то одно. Хочешь про Зинку вспомнить, да про жизнь свою, если это можно жизнью назвать, пожалуйста. Побудешь ты еще полдня сантехником Сергеем Кругловым, но тогда тот, другой Сергей Круглов, извини, в небытие уйдет. И его память, тоже. – Игнат хитро прищурился. – Так что, рассказывать, как ты эти годы прожил?

– Не стоит, пожалуй. – Отозвался Сергей после долгой паузы.

Странно, однако он отчего-то ничуть не сомневался, в том, что про смерть его Оли этот мокрушник-паяц не соврал. Слишком уж часто пришлось ее Сергею терять в тех, ненастоящих, жизнях. Но что-то подсказывало ему, что не просто так точит с ним лясы мрачный посланник.

– Так чего ты от меня хочешь? – не стал тянуть Круглов.

– Деловой подход. – Одобрительно усмехнулся Игнат, и внезапно стер улыбку с лица. – Капитан-лейтенант Сизов. Тебе эта фамилия ничего не говорит?

– Сизов? Сизов. Ах, Сизый. Ну помню такого. Сволочь он. – Занятый своими мыслями Серей едва обратил на слова Игната внимание.

– Хм, а напомни мне, мил человек, кто этого Сизова, раньше времени в расход вывел? – невинно поинтересовался Игнат. – Тоже Сергея, кстати. Почти тезку.

– Так я аккуратно. – Смутился Круглов, – и не в двухсотые, а так, слегка. Он сволочь, автомат секретный налево толкнул, бойца моего втравил. Я ж не убил его.

– Согласен, сволочь он, и что. – Игнат поднял руку, предупреждая споры. – Ну, врезал ты ему и врезал. Все бы ладно. Дело житейское. Одно плохо. Он, это самый Сизов, через твою несдержанность вовсе с катушек съехал. Как овощ стал… в общем. А ему на роду было много чего сделать. Не скажу, что хорошего. Скорей наоборот. Крепко наоборот. Но должен был. Понимаешь? А ты своей выходкой всю глобальную малину, говоря простыми словами и об…ломал. Эффект, так сказать бабочки, только наоборот. Да, признаю, ты в такую ситуацию не без моего участия угодил. Потому вины с себя не снимаю. Да мне за то еще три тысячи раз икнется. Сейчас вопрос в другом. Как нам ситуацию эту неловкую исправить. Восстановить скажем так статус-кво?

– А я чего могу? – Круглов пожал плечами. Он вдруг заметил, что тело его начало ему подчиняться. Однако принял к сведению, и все.

– Размазывать не буду. Сейчас ты, Сергей Круглов, считай покойник уже. Потому никаких кругов по воде от твоего исчезновения в этом мире не произойдет. А вот личность Сергея Круглова нам может крепко помочь. Могу я, ну скажем, так сделать, что ты, в смысле личность твоя, сознание, память, и прочие эмоции в тело этого Сизова отправить. А его, ну сам понимаешь, к Зинке на перо. Да там и нету почти ничего от личности.

– Это ведь было похожее что-то? – Озадачился Сергей. – Но там добром- то не кончилось. Это я про корнета того, или как его, вольноопределяющегося. Опять на грабли?

– А вот ты и не угадал. – Игнат поморщился, очевидно, вспомнив неприятный эпизод своего фиаско. – Сейчас все расписано жестко. Рисковать мы права не имеем. – Явно повторил чьи то слова Игнат. – Да, предупредить обязан. Сволочь он. И Жулик. Именно с большой буквы. Но он свой след оставить обязан. Какой – не суть. Ну как? Согласен?

– Олю спасти смогу? – внешне бесстрастно спросил Круглов.

– Исключено. Это не обсуждается. Ее судьбу не изменить.

– А хотя-бы попытаться?

– Да что-б тебе. – Едва не ругнулся Игнат. – Ладно, попытаться можешь. Но, учти, тебе не удастся. Только лишнее расстройство. И еще, самоубийством тоже шантажировать не выйдет. Твоя жизнь, вернее жизнь Сизова, будет идти так, как должна.

– Слушай, а зачем вам мое согласие вообще, если вы уже все решили. – Поинтересовался Сергей, лихорадочно думая, что можно выяснить про возможность исправить судьбу Оли?

– Не мы живем, люди живут. А ты не просто в его теле будешь. Тебе жить придется. Результаты твоих поступков будут предопределены. И не всегда они будут такими, как ты хочешь.

– Итак. Да, или нет? – Игнат решительно поднялся. – Времени нет решай.

– Даю согласие. – Твердо ответил Сергей.

– Тогда, спокойной ночи. – Тяжелым, густым басом произнес Игнат. Лицо его начало истончаться, возник откуда-то странный, неоновый луч света, и уперся прямо в Сергея. Мгновение и он провалился в глубокий сон.