Шторм

Глава 3

На мгновение в глазах Шторм все потемнело, когда она услышала голос человека, из-за которого четыре года назад бросила все, что было ей так дорого, и бежала в чужой город. Как бы издалека она услышала громкий голос Бекки, приглашающей гостя войти в гостиную:

– Проходи, Уэйд. Ты ни за что не догадаешься, кто у меня сидит. Я готова биться об заклад, что ты очень долго не видел этого человека.

Несмотря на свое замешательство, Шторм все же собралась с силами, понимая, что не может вот так неподвижно сидеть, застыв как камень на дороге. Глубоко вздохнув, она обернулась и произнесла:

– Привет, Уэйд.

Человек, который четыре года назад перевернул всю ее жизнь, стоял сейчас в дверном проеме, лениво прислонясь к косяку. Но как только он узнал Шторм, от его ленивой расслабленности не осталось и следа, тело Уэйда напряглось, а в стального цвета глазах появилось смешанное выражение изумления, беспокойства и сияющей радости. Но Шторм, все еще пребывавшая в состоянии замешательства, не увидела последнего. Она заметила только вежливое безразличие, за которым Уэйд моментально спрятал свою ликующую радость. Однако остроглазая проницательная Бекки уловила состояние Уэйда, заметив нервно пульсирующий мускул на его щеке, и поняла, как потрясен и ошеломлен этой встречей Уэйд Мэгэллен. Когда он медленно вошел в комнату, Бекки отодвинулась подальше от Шторм и похлопала ладонью по дивану, приглашая гостя занять место между нею и своей подругой.

– Садись, Уэйд, и выпей с нами кофе. Мы как раз говорили о былых временах, вспоминали прошлое. Бьюсь об заклад, ты можешь многое оживить в нашей памяти, напомнив нам о минувших днях нашего детства.

Уэйд уселся между ними, удобно устроив на диванчике свое худощавое тело. Но когда Бекки сделала попытку встать и сходить на кухню за третьей кружкой, он остановил ее, покачав головой.

– Может быть, ты предпочитаешь выпить чего-нибудь покрепче? – предложила Бекки. – Стаканчик виски, например?

– О Господи, ничего я не хочу, – нахмурился Уэйд и, вольготно усевшись, небрежно положил ногу на ногу.

– Ну и как ты поживаешь? – задал он вопрос Шторм, холодно поглядывая на нее.

– О, просто замечательно. А ты?

Шторм не расслышала и не поняла, что ответил ей Уэйд, пропустив его слова мимо ушей. До ее сознания внезапно дошло, что она сидит рядом с ним на диванчике, неприлично, бесстыдно развалясь, раздвинув свободно ноги, а пристальный взгляд Уэйда прикован к ней и направлен чуть пониже живота. И тут Шторм ощутила, как ее охватывает ответное чувство на его грубое влечение, сквозящее в сияющих стального цвета глазах. Она тут же выпрямилась и плотно сжала колени. Лицо Уэйда слегка порозовело, и он смущенно отвел взгляд.

– Как долго ты собираешься пробыть в наших краях? – спросил он хрипловатым голосом.

Прежде чем Шторм успела ответить, в разговор вмешалась Бекки.

– Она приехала вовсе не в гости, она вернулась домой насовсем. Что тут удивительного? – восторженно заявила Бекки.

Шторм почувствовала, как все тело Уэйда моментально напряглось, и никак не могла взять в толк, в чем тут дело, что именно так задело его. Не найдя вразумительного объяснения, она решила, что ей просто показалось, будто его мышцы судорожно напряглись и оцепенели при последних словах Бекки. В конце концов, с чего бы это ему волноваться по поводу того, что она приехала сюда на постоянное место жительства? Его вообще нисколько не трогает ее существование на этом свете. Ни в малейшей степени, так уверяла себя Шторм.

Уэйд ничего не сказал в ответ на полное радости замечание Бекки, а лишь, скосив глаза на грудь Шторм, заметил с кривой ухмылкой на губах:

– У старины Кейна теперь прибавится забот и хлопот, ему придется держать подальше от тебя твоих воздыхателей и ухажеров, – он вдруг зло прищурил глаза. – Бьюсь об заклад, ты не теряла времени в Шайенне. Еще бы. Там столько мужчин и рядом нет бдительного старшего брата, чтобы отогнать их от такого лакомого кусочка.

Шторм задохнулась от обиды, ошеломленная его грубой дерзкой речью, а Бекки поспешила на помощь своей подруге, встав грудью на, ее защиту.

– Что на тебя нашло, Уэйд Мэгэллен? Ты еще и десяти минут не пробыл здесь, а уже буквально заклевал бедную Шторм!

Шторм впервые за это время прямо и пристально взглянула в лицо Уэйда. Он немного постарел, это сразу бросалось в глаза: иссиня-черные волосы, которые уже давно пора было подстричь, на висках посеребрила седина, на лице появились морщины, свидетельствующие о глубоких переживаниях и непростой жизни, которую он вел на протяжении последних четырех лет. Но эти новые черты придавали всему облику Уэйда еще больше привлекательности, – волей-неволей вынуждена была признать Шторм.

Отвечая на его насмешливые слова, она постаралась придать своему голосу несколько легкомысленный, развязный тон:

– Естественно, в моей жизни в последние четыре года были мужчины. В конце концов, я нормальная, вполне здоровая женщина.

Лицо Уэйда окаменело, его губы превратились в узкую бледную полоску.

– Старший брат очень быстро выбьет из тебя эту дурь насчет «нормальной, вполне здоровой женщины», – глаза Уэйда буравили Шторм. – Ты сбежишь от него в Шайенн уже через месяц.

Шторм вдруг почувствовала, как с нее слетает вся напускная удаль. Она напрягла остаток своих сил, чтобы не опустить голову на грудь и не зарыдать во весь голос. Она была ошеломлена нападками Уэйда, не понимая их причины и не находя объяснения такой агрессивности с его стороны. Он вел себя так, будто она когда-то смертельно оскорбила его или обидела до глубины души.

Откинувшись на спинку дивана, она произнесла слабым безжизненным голосом:

– Я не вижу смысла в продолжении подобного разговора. Поживем – увидим, найдется ли у меня здесь вообще хотя бы один кавалер.

– Об этом можешь не волноваться, в них у тебя недостатка не будет, – произнес Уэйд и засмеялся неестественным смехом, – на дороге, ведущей к ранчо Рёмера, день и ночь будет пыль столбом стоять да раздаваться цоканье копыт спешащих на свидание с тобой ухажеров.

Шторм беспомощно взглянула на Бекки, и та снова бросилась вперед на защиту своей подруги.

– Зачем ты задираешься, Уэйд? Ты что, встал сегодня не с той ноги? Я уже начинаю думать, что Джози выставила тебя. Она, наверное, не могла больше терпеть твои выходки.

Лицо Уэйда вспыхнуло от этих едких слов.

– Черт бы тебя побрал, Бекки, – воскликнул он сердито, бросив искоса взгляд на Шторм, – ты бы лучше придержала язык!

– Ради Бога, Уэйд, чего ты так взвился? – спросила Бекки, строя из себя святую невинность, в то время как в глубине ее глаз прыгали веселые чертики. – Шторм прекрасно знает, что ты всегда был похотливым котом, который только и делает, что шляется по кошкам.

– Я уже сказал тебе, Бекки! – Уэйд вскочил на ноги. – Угомонись, или я сейчас хорошенько отшлепаю тебя по заднему месту.

Бекки сочла за лучшее уступить, видя что Уэйд не на шутку вышел из себя. Одарив его своей самой очаровательной улыбкой, она произнесла:

– Прости, Уэйд. Ты ведь знаешь, я просто хотела немного поддразнить тебя. Но ведь и ты хорош, ни за что ни про что напал на Шторм, – она встала. – Сейчас уже наступило время ланча, пойду приготовлю бутерброды.

– О Господи, уже полдень? – воскликнула Шторм и тоже вскочила на ноги. Теперь уже стояли все трое. – Я вовсе не собиралась задерживаться так долго. Кейн, вероятно, уже выслал людей на мои поиски. Он беспокоится о моей безопасности; говорят, что поблизости появился дикий жеребец.

Уэйд направился к двери, бормоча что-то насчет необходимости срочно вернуться домой, где его якобы ждут неотложные дела. Бекки проводила гостей до крыльца. Здесь она остановилась рядом со Шторм, и обе подруги посмотрели вслед стремительно удаляющемуся по дорожке Уэйду – в том направлении, в котором он оставил своего черного жеребца, привязав его подальше от маленькой Бьюти.

– Эй, Уэйд! – окликнула его Бекки. – Почему ты хромаешь? Ты что, повредил ногу?

Но Уэйд только молча отмахнулся от нее рукой на ходу. Шторм и Бекки переглянулись и недоуменно пожали плечами. Затем Бекки спросила:

– Когда мы снова увидимся?

Шторм замялась на секунду, затем отбросила всякие сомнения и уловки, ответив прямо:

– На следующей неделе я собираюсь сходить на могилу родителей. Хочешь, пойдем туда вместе?

– Прекрасно. Я уже была там пару раз, с тех пор как вернулась в родные края. Давай отнесем цветы на могилу. Когда ты собираешься отправиться туда?

– Я думаю, в следующий вторник, часа в два дня, тебя это устроит? Возможно, я буду не одна, а приду с Кейном и Марией.

Бекки кивнула.

– Я буду ждать вас там, у могил.

Быстро поцеловав на прощание Бекки, Шторм поспешила к коновязи, села в седло и пустила Бьюти легким галопом. Кейн, должно быть, страшно волнуется по поводу ее долгого отсутствия, и наверняка ему не понравится то, что она виделась с Бекки.

Когда Шторм повернула с проселка на центральный большак, она увидела Уэйда, который, по-видимому, поджидал ее. Ее сердце екнуло от счастливого предчувствия. Неужели он хотел проехаться, как бывало, вместе с ней, поболтать и посмеяться так, как они это делали раньше… до того дня, когда она почему-то вдруг решила, что он питает к ней не просто дружеские чувства.

Когда она поравнялась с ним, он тронул своего жеребца и поехал рядом с девушкой.

– Поедем помедленней, как во время обычной прогулки, – попросил Уэйд. – У меня так трещит голова, что, кажется, вот-вот расколется.

– Это и понятно, – съязвила Шторм, поймав его на слове. Однако она несколько сдержала Бьюти, переведя ее на шаг. – Мужчина твоих лет, который постоянно кутит и гуляет ночи напролет, не может не испытывать на следующий день хоть какого-то недомогания. Что касается меня, то я от души надеюсь, что раз твоя голова сейчас трещит, то она, наконец, однажды треснет по-настоящему.

– А что это за намеки на мой возраст? – воскликнул Уэйд, пропустив ее последние слова мимо ушей, но тут же взял себя в руки и неожиданно произнес: – Шторм, ты же никогда не была такой бессердечной!

– Это потому, что я всегда была глупой маленькой девочкой, – возразила она, но сдержала Бьюти, когда та вдруг ускорила шаг. – Это ты был всегда взрослым, всегда несгибаемым и жестоким.

– А ты, наоборот, никогда не относилась ко мне жестоко, никогда не казалась суровой, – произнес Уэйд, скользя взглядом по ее фигуре. – Ты всегда выглядела нежной и податливой, как шелк. Похожей на…

– Думаю, именно поэтому ты меня и покинул, – перебила его Шторм, натягивая поводья, чтобы остановить Бьюти у поворота наезженной дороги, ведущей к домику Мэгэллена. Она еще раз позволила себе выслушать его сладкие речи, и вот итог: она чувствовала себя глубоко несчастной.

Уэйд взглянул на нее, и по его лицу пробежала тень.

– Шторм, – сказал он строго, – ты, надеюсь, отлично понимаешь, что ты и Бекки стали чужими людьми, и ваша детская дружба давно в прошлом.

Строптиво вскинув подбородок, Шторм обдала его холодным взглядом, выражавшим непокорность его воле.

– Если ты думаешь, что я откажусь от Бекки и от дружбы с ней, ты жестоко ошибаешься. Ты просто не знаешь всей ее печальной истории, которая, в конце концов, и привела ее к такому образу жизни. С восемнадцати лет она была полностью предоставлена самой себе.

– Это полуправда, ее дела обстояли вовсе не так худо. Она прекрасно знала, что у нее есть друзья – Кейн и я всегда с открытой душой пришли бы ей на помощь. Мы бы сумели устроить – так, чтобы она стала ветеринарным врачом, получила навыки в этом деле, раз уж у нее была такая мечта.

– Не забывай, что у Бекки есть гордость. Не в ее характере принимать милостыню и подачки от друзей. Поэтому, в конце концов, она сама добилась того, о чем мечтала, и начала обучаться ремеслу ветеринарного врача.

В глазах Уэйда отразилось полное недоумение.

– Я очень рад слышать все это, – вымолвил он после некоторой паузы, – но ведь, между прочим, она таким образом окончательно погубила свою репутацию. Если она останется здесь, она никогда не найдет себе в округе мужчину, который бы женился на ней и завел с ней детей.

– Ну и черт с ним, с замужеством, – насмешливо выпалила Шторм, небрежно махнув рукой. – Кому оно нужно? Я считаю, что авторитет института брака сильно завышен, – она задорно вскинула подбородок и продолжала говорить с издевкой: – Почему же ты сам пренебрег священными узами брака, если они, по-твоему, так важны для жизни человека? Или ты до сих пор не смог найти женщину, которая походила бы на твой идеал?

Уэйд уловил боль в голосе Шторм и ощутил ту же боль в своей собственной душе. Он осознал, какое страдание он причинил этой юной женщине, женщине, которую он любил больше собственной жизни. Если бы она только знала, что не проходило и дня, чтобы он не вспомнил о ней, если бы она знала, что его попытки забыться хоть на мгновение в вине или в объятиях других женщин ни к чему не привели, что он все так же тосковал по ней, все так же страстно мечтал хотя бы еще один раз сжать ее в своих объятиях.

Внезапно Уэйд наклонился в седле и с выражением нежности в глазах ласково провел пальцем по щеке Шторм.

– Думаю, я такой же, как Бекки, – промолвил он. – Для меня тоже не существует брака и семьи.

Бессознательно выдавая себя голосом и умоляющим выражением ясных голубых глаз, Шторм вдруг спросила, прижав руки к груди:

– Но почему, Уэйд? Почему?

Уэйд глубоко вздохнул, что-то пробормотал про себя, похожее на отчаянное ругательство, и вдруг, опять наклонившись к Шторм, взял ее за плечи, притянул к себе и, прежде чем она что-нибудь поняла, заморгав от удивления и неожиданности глазами, его губы сомкнулись с ее губами. Он приник к ней так неистово и жадно, как человек, мучимый долгой жаждой, который вдруг набрел на долгожданный родник.

Сначала Шторм была столь ошеломлена, что, словно манекен, никак не реагировала на поцелуй Уэйда. Однако его настойчивые губы постепенно разбудили в ней страсть, ответное чувство волной поднялось в девушке, и она, не отдавая себе отчета, забыв обо всем на свете, начала отвечать на ласки Уэйда.

Уэйд коротко застонал и прижал ее теснее к себе, почти стащив Шторм с седла. Но когда она нежно обвила его шею руками, с ним внезапно произошла резкая перемена, он как будто пришел в себя. Уэйд рывком отпрянул от Шторм и выпрямился в седле. Не произнеся ни слова, он пришпорил своего жеребца и, стремительно свернув на дорожку, ведущую к дому, поскакал прочь.

Шторм застыла на мгновение, недоуменно глядя ему вслед, а затем вонзила каблуки в бока своей лошадки, и та понесла ее по дороге к родному ранчо. По щекам Шторм текли слезы. Как она презирала себя в эту минуту! «Почему я была так ласкова с ним, почему ответила на его поцелуй? – ругала она саму себя. – Неужели у меня не осталось ни капли гордости? Неужели я и впредь буду позволять ему делать из себя дуру? Сколько раз уже он грубо и жестоко обходился со мной!»

Уэйд спешился у конюшни и, обогнув свой домишко, направился на берег Платта. Сунув ладони в задние карманы своих ковбойских брюк, он замер, уставившись невидящим взглядом на плавно текущие воды реки.

– О Боже, – простонал он тихо, – ну зачем она вернулась?..

Он закрыл глаза, пытаясь отделаться от преследовавшего его образа Шторм. Ну скажите на милость, кто может поверить в то, что мужчина после стольких лет разлуки все еще терзается от любви к женщине, которую он так усердно все это время старался выкинуть из головы и сердца?

Он нервно вздохнул. Нет, его случай был исключением из правил. Время ничуть не исцелило Уэйда от страсти к Шторм Рёмер.

И что теперь ему оставалось делать? Он пристально вглядывался в прозрачные воды реки. Сможет ли он жить в том же месте, где живет она, Шторм; сможет ли он спокойно наблюдать, как за нею увиваются мужчины? У него не вызывал сомнения тот факт, что все без исключения мужчины округи теперь будут обивать пороги ранчо Рёмеров. Шторм была хороша в свои восемнадцать лет, но теперь она стала несравненно краше. Мужчина, глядя на нее, буквально таял от вожделения.

Широкие плечи Уэйда ссутулились. Он должен все-таки как-то смириться с тем, что вокруг нее увиваются толпы мужчин. Ведь он не может уехать отсюда и бросить отца… Не может, пока у него хватит сил оставаться здесь. Он вынул руки из карманов и помассировал правое бедро. Оно доставляло ему все больше беспокойства.