Шторм

ПРОЛОГ

ШТОРМ

— Ты хотел меня видеть, президент?

Я вошел в кабинет Кокса и опустился на один из стульев перед его столом. Кокс — президент мотоклуба «Железные Изгои» и отец одного из моих лучших друзей.

Я познакомился с Каем на… сомнительно легальном… драг-рейсинге, когда учился в старшей школе. Он учился в колледже Принстонского университета, но приехал в мой родной штат Флорида на гонки во время весенних каникул. Я практически вырос в этом мире — нахуй моих родителей, поскольку они были практически бесполезны и все равно сделали своей жизненной миссией не одобрять все, что я делал.

Мы с Фоксом поладили и поддерживали связь. «Железные Изгои» в значительной степени управляли миром подпольных гонок в Теннесси, Кентукки, Джорджии, Алабаме и Южной Каролине. Когда Фокс заинтересовался в расширении дальше на юг, я поспособствовал налаживанию партнерства между «Железными Изгоями» и человеком, который финансировал большинство гонок в Майами и близлежащих городах. За эти годы они захватили контроль над гоночной сценой во всем штате и пробирались на Луизиану и Миссисипи.

К восемнадцати годам, я был готов практически на все, лишь бы убраться к чертовой матери из своего города и подальше от родителей, поэтому я пошел в армию. Но каждый отпуск я проводил с Каем — теперь уже с Фоксом, так как недавно он стал членом клуба — и его семьей, означало, что большую часть времени я проводил в MК.

Несмотря на то, что я часто отсутствовал, Кокс позволял мне быть проспектом в любое время, когда бы я ни был дома. Когда я решил уйти со службы, я стал полноправным членом клуба.

— Нужна услуга.

Я удивленно приподнял бровь при мысли о том, какого рода услуга может понадобиться от меня этому крутому байкеру, который управляет целым клубом.

— Фокс сказал мне, что ты занимался переговорами о заложниках.

Я кивнул. Когда я стал хэнгэраундом¹, я прошел обязательный двухчасовой курс Альтернативного Решения Споров — необычное название для переговоров — и преуспел в нем. Так что они заставили меня пройти оба недельных курса. Когда я поступил в Дельта Форс², это стало моей специальностью. Я не делился этим со многими людьми, поэтому знал, что если Фокс рассказал это президенту, то на это были очень веские причины.

— Ненавижу отнимать у тебя время отпуска, парень, но одному моему другу нужна твоя помощь — его двенадцатилетнюю дочь похитили.

— Блять, — нахмурился я, наклонившись вперед и поставив локти на колени.

— Сэйбер — президент мотоклуба «Всадники Уэстленда».

Мои брови поползли вверх.

— В моем родном городе?

— Чертово совпадение, — пробормотал Кокс, покачав головой.

У «Уэстлендских Всадников» была схожая репутация с Железными Изгоями, но они, как известно, переходили некоторые границы, за которые мы бы не зашли.

— Сэйбер разозлил кого-то настолько, что они похитили его ребенка?

— Они хотят выкуп. Всадники чрезвычайно успешны в…. том, что они делают. А Сэйбер уже был при деньгах, когда стал членом клуба. Он вложил огромную часть своего наследства в казну мотоклуба.

— Они уже получили сообщение о требовании выкупа? — даже если бы я ехал изо всех сил, я все равно был бы в десяти часах езды от того места, где вырос.

Кокс кивнул.

— В ее рюкзаке, найденном в квартале от клуба, была оставлена записка с просьбой: «Ждать звонка в ближайшие двадцать четыре часа».

— У тебя есть для меня досье? — я предположил, что он предоставит мне как можно больше информации, чтобы я мог ознакомиться с ситуацией и игроками.

Кокс взял со своего стола желтую папку и протянул ее мне.

— Я отправляю с тобой Фокса. Он сядет за руль, чтобы ты мог осмотреть это дерьмо повнимательнее. Это также освободит тебя, если тебе нужно будет связаться по телефону до приезда.

Я приподнял подбородок в знак признательности, мое внимание было сосредоточено на бумагах, которые он мне дал.

— Пусть Сэйбер пришлет мне все по электронной почте.

— Будет сделано.

Двадцать минут спустя мы с Фоксом были уже в пути. Мне была ненавистна мысль о том, что маленькая девочка может находиться в руках этих придурков дольше, чем необходимо, но попытка выступить посредником из грузовика была бы гребанным кошмаром. Поэтому я был рад, что они не получили звонка до моего приезда.

Мы приехали на территорию мотоклуба около четырех утра, но времени на сон не было. Я сразу же принялся за работу.

Звонок поступил несколько часов спустя: двадцать миллионов долларов, они ожидали, пока Сэйбер доставит деньги, и тогда они освободят Блэйкли в течение двух часов.

Мои инстинкты взревели, подсказывая мне, что они не собирались отпускать ее. Я уговорил их прислать видеодоказательство, и когда мы его получили, я выругался про себя.

— У нее не были завязаны глаза.

Сэйбер пристально смотрел на экран, по-видимому, не в силах отвести взгляд от испуганного лица своей дочери.

— Что это значит?

Я провел рукой по лицу и разочарованно пробормотал:

— Вероятно, она их видела.

— Ублюдки, — пробормотал Фокс, отходя в сторону и бросая взгляд в окно на другом конце офиса.

Да, эти ублюдки не собирались отпускать Блэйкли.

Когда они перезвонили, мне удалось уговорить их согласиться на место и время передачи денег по нашему выбору. Они также согласились показать нам прямую трансляцию с Блэйкли во время передачи денег. Они оставили нам сотовый телефон для подтверждения, после приказали нам оставить деньги и уходить.

Во время разговора я использовал тактику, которой овладел во время обучения, и заставил их признаться в нескольких вещах, которые помогли бы нам выяснить, кто они такие. Повесив трубку, я рассказал всем, что узнал и почему эта информация нам поможет.

Затем мы разработали план.

Я ударил ногой по выходной двери в задней части склада и тут же пустил пулю в затылок охраннику. Несколько братьев из Уэстлендских Всадников ворвались следом за мной, в то время как несколько других ворвались через главный вход.

Доверяя им прикрывать мою спину, я сосредоточился на поиске двери — вот она.

Держась вдоль периметра большого открытого пространства, я поспешил к двери, которая соответствовала той, что была на видео за спиной Блэйкли. Эти ублюдки были настолько глупы, что позволили нам уйти с телефоном, подключенным к прямой трансляции их заложницы. И их шифрование сигнала было дерьмовым. Мой друг-хакер взломал его менее чем за минуту, указав нам место, где они ее держали.

Люди, которые забрали деньги, были в бегах, но единственное, что нас по-настоящему волновало — это маленькая девочка Сэйбера.

Дверь, к которой я направлялся, открыл мужчина, дико озираясь по сторонам, очевидно, услышав шум снаружи. Я поднял руку, и секунду спустя он упал на землю, благодаря небольшой дыры в виске, из которой сочилась кровь. Войдя в комнату, я убрал пистолет в кобуру: возможно, эта девушка выросла в окружении мотоклуба, но я не знал, каково ее психическое состояние, и хотел казаться как можно более безобидным.

Она забилась в дальний угол комнаты, наполовину скрытая металлической койкой у стены рядом с ней. По ее раскрасневшимся щекам текли слезы, а челка прилипла к влажному лбу. Остальные светлые локоны упали с ее лица, когда она посмотрела на меня, и мое сердце сжалось от ужаса, наполнившего ее ясные голубые глаза.

Когда я приблизился, она внезапно вскочила на ноги и взмахнула чем-то перед собой, едва не вспоров мне живот.

— Отойди от меня! — закричала она. Затем она снова взмахнула оружием перед собой, но я перехватил ее запястье и схватился за… выпрямленную пружину матраса? Умная девочка. Я бросил ее на пол и притянул девчонку к себе.

— Копперфилд, — сказал я громко, чтобы она услышала меня сквозь свои крики. Это было кодовое слово, которое дал ей Сэйбер, чтобы она знала, что человек, использующий его, был безопасен.

Ее крики и попытки ударить меня немедленно прекратились. Она, казалось, застыла, глядя на меня снизу-вверх, и я видел, как работает ее мозг, пытаясь решить, не показалось ли ей то, что я только что сказал.

— Копперфилд, — пробормотал я снова.

Секунду спустя она бросилась ко мне и обняла так крепко, что было почти больно, из ее груди вырывались рыдания.

— Твой папа здесь, Блэйкли, — тихо сказал я, поднимая ее на руки и направляясь к двери. Прежде чем я добрался до двери, в комнату ворвался Сэйбер, и когда он увидел девочку в моих объятиях, он упал на колени и сделал большой глоток воздуха.

— Блэйкли, — прохрипел он, а из его глаз потекли слезы. Сэйбер был жестоким ублюдком. Он правил железной рукой и при необходимости мог нанести смертельный удар. Но я не удивился, увидев проявление его эмоций. С самого момента нашего знакомства, было очевидно, как сильно он любит свою дочь.

— Папа! — крикнула Блэйкли, и я быстро опустил ее на землю, чтобы она могла броситься в его объятия.

Я поспешно удалился, не желая мешать их воссоединению. Оглядевшись, я с облегчением увидел, что все, кого мы привели с собой, еще дышат: несколько человек стояли в центре комнаты, разговаривая, в то время как несколько других вытаскивали трупы через заднюю дверь. Их помощники ждали снаружи, чтобы забрать их.

Фокс поднял голову и, заметив меня, дернул подбородком в сторону, показывая, что я должен присоединиться к ним.

— Мы думаем, что установили местонахождение людей, которые забрали деньги.

Я был рад это слышать, но те парни были просто лакеями. Нам нужно было найти организатора похищения.

— Удалось выяснить, на кого они работают?

БЛЭЙКЛИ

— Блэйкли, проснись, милая.

Резкий голос моего отца проник в мой сон, и я медленно проснулась. Осознание того, что он рядом, остановило охватившую меня панику, и я глубоко вздохнула, когда мои глаза затрепетали, а затем открылись. Я была дома уже почти неделю, но каждый раз просыпаясь, мне приходилось напоминать себе, что я в безопасности.

— Привет, божья коровка, — поприветствовал он меня c натянутой улыбкой.

— Папа? — я попыталась сесть.

Он осторожно помог мне сесть, затем убрал волосы с моего лица.

— Я люблю тебя больше всего на свете. Ты ведь знаешь это, правда?

Я улыбнулась и кивнула.

— Я тоже люблю тебя, папочка, — оглядев свою комнату, я нахмурилась, когда поняла, что солнце еще не взошло. — Который час?

— Рано, милая. Я…. мне просто нужно было увидеть тебя и… — он вздохнул и потер лицо руками. — Я просто… я не мог оставить это так, Блэйкли. Они должны были быть наказаны.

— Что? — я была сбита с толку его словами, но что-то в его тоне и выражении лица вызвало у меня панику, грозившую снова перекрыть мне доступ к воздуху.

— Я не мог рисковать тем, что они снова придут за тобой, божья коровка. Даже если это означало, что я не увижу, как ты будешь взрослеть.

— Что? — мой голос сорвался на визг, и сердце сильно забилось о ребра. — Что ты имеешь в виду? Папа…

— Сэйбер, — низкий голос, донесшийся от двери, прервал меня. Голос, который я хорошо знала с тех пор, как меня привезли домой. Голос, благодаря которому я чувствовала себя в безопасности и счастливой.

Гидеон шагнул внутрь, и его лицо смягчилось, когда он посмотрел на меня. Но, в отличие от большинства случаев, когда он видел меня, его губы не изогнулись в игривой улыбке.

Его карие глаза остановились на моем отце, и он проворчал:

— Они здесь.

— Мне нужно, чтобы ты осталась здесь, дорогая, — сказал папа серьезным тоном.

— Но…

— Никаких «но», Блэйкли, пообещай мне, что останешься в своей комнате до восхода солнца, — я открыла рот, но он мягко схватил меня за руки и потребовал: — Обещай мне.

— Я останусь с тобой, Блэйкли, — сказал мне Гидеон.

— Хорошо, — прошептала я.

Папа поцеловал меня в лоб и крепко обнял.

— Я люблю тебя, божья коровка. Никогда не забывай об этом.

— Я тоже люблю тебя, папочка, — я не понимала, что происходит, но знала, что что-то не так. Меня охватило чувство страха.

Он встал и посмотрел Гидеону в лицо.

— Ты обещал, что позаботишься о ней, — сказал папа.

— Даю тебе слово, — Гидеон склонил голову набок и некоторое время изучал моего отца. — Я позабочусь о том, чтобы она была защищена, но ей нужен не я, Сэйбер. Ей нужен ее отец.

Мой отец прерывисто вздохнул, его плечи поникли.

— Я просто… я не мог позволить им уйти безнаказанными.

Голос Гидеона был тихим, когда он ответил, но в комнате было такая тишина, что я все равно смогла его расслышать.

— И теперь она снова расплачивается за это.

— Я знаю… — мой папа вздохнул и посмотрел на меня: его голубые глаза, как и мои, наполнились грустью. — Люблю тебя, божья коровка. Я надеюсь, ты сможешь простить меня.

Затем он вышел из комнаты. Я сбросила одеяло на пол и поспешила последовать за ним, но Гидеон подхватил меня на руки и направился к креслу-качалке у изголовья моей кровати и сел, не выпуская меня из своих объятий.

— Ты обещала, Блэйкли, — пробормотал он.

— Он ведь не вернется, не так ли? — я всхлипнула, когда у меня перехватило горло и перед глазами все поплыло.

— Нет.

— Я останусь совсем одна.

Гидеон нежно приподнял мою голову.

— Я не всегда буду рядом с тобой, Блэйкли. Но ты не одна. Я всегда буду здесь для тебя. Всегда.

Что-то в том, как яростно он мне это обещал, помогло развеять мой страх. Я поверила ему. Гидеон никогда бы не позволил мне почувствовать себя одинокой.