Шторм

ГЛАВА 2

ШТОРМ

— Шторм.

Фокс вышел из своего кабинета и указал на меня пальцем, затем подозвал меня.

Я поставил свой напиток на деревянную стойку длинного бара, занимавшего одну из стен гостиной в доме клуба.

Когда я вошел, он сел за свой стол и жестом указал на один из стульев, напротив.

— Садись.

Приподняв бровь, я подчинился.

— Что-то не так, президент?

Несколько лет назад, когда ему наскучила работа на Уолл-стрит, Фокс заменил своего отца. Он был чертовски хорошим руководителем, и мы все были преданы ему так же, как были преданы его отцу.

— Прежде чем начнешь выкидывать какую-либо хуйню, мне нужно, чтобы ты выслушал меня.

Мои глаза сузились, и я выпрямился на стуле.

— Мне только что звонил вице-президент Всадников Уэстленда.

Тон Фокса был настороженным, и я подавил инстинктивное желание наорать на него, чтобы он объяснил мне, что, блять, происходит. Братья из Всадников Уэстленда присматривали за Блэйкли вместо меня, поэтому мы общались раз в неделю. Они должны были звонить мне, если в ее жизни возникнет хоть малейшая проблема. Так почему же они позвонили Фоксу?

Я и так был на взводе, потому что неделю назад Блэйкли исполнилось восемнадцать, а я до сих пор не смог прийти за ней. Меня охватило чувство вины, но причина, по которой я все еще был дома — моя младшая сестра Элиза, с которой я должен вместе провести ее Рождественские каникулы. Это был первый раз, когда я уговорил ее уехать из города, где мы выросли, и я не собирался бросать ее, как сделал, когда мне исполнилось восемнадцать.

Мой план состоял в том, чтобы приехать в день рождения Блэйкли и вернуться вовремя, чтобы провести праздник с сестрой. Но Элиза приехала раньше, надеясь поработать пару недель в одном из предприятий «Железных Изгоев». Я сопротивлялся этой идее, поскольку у меня было достаточно денег, чтобы позаботиться о ней. Но Элиза была такой же упрямой, как и я, поэтому в конце концов я сдался, прежде чем она успела расплакаться.

Через неделю она возвращается в школу, так что я изо всех сил старался не сойти с ума, пока, наконец, не смогу забрать свою женщину.

— Что-то случилось с Блэйкли.

Заявление Фокса проникло в мои мысли, и я вскочил на ноги.

— Какого хрена? — взревел я.

— Сядь на место, Шторм, и позволь мне предоставить тебе всю гребаную информацию, — приказал Фокс.

Я удержался от язвительного ответа и откинулся на спинку стула, задаваясь вопросом, валит ли из моих ушей дым.

Он вкратце рассказал мне о том, что, по их словам, произошло с приемным братом Блэйкли, и мой гнев разгорелся еще сильнее.

— Какого хрена они не позвонили мне? — спросил я сквозь стиснутые зубы.

Фокс вздохнул и почесал щеку.

— Они планируют заняться этим маленьким засранцем через пару дней. Они знали, что ты попросишь их подождать…

— Эти ублюдки позвонили тебе, потому что они тебе не подчиняются, — Фокс кивнул. — Но с тех пор, как Сэйбер поручил мне присматривать за Блэйкли, все, что касается ее, проходит через меня.

— Я посоветовал им отвалить к чертовой матери и позвонить тебе, но не знаю, прислушаются ли они к моему совету. Я разговаривал с ними по телефону всего десять минут назад, так что у тебя должно быть немного времени, чтобы привести все в порядок. При условии, что до этого они не натворят глупостей. Завтра я отправлю тебя на забег, так как это недалеко от ее города. Потрать столько времени, сколько тебе понадобится, чтобы разобраться с этим дерьмом.

— Черт возьми, — проворчал я. — Я…. — я был так сосредоточен на инциденте, что до этого момента не осознавал, в какой ситуации она живет. — Они ее выгнали?

— Да, — подтвердил он.

— Где она остановилась?

Президент вздохнул и бросил на меня взгляд, который говорил мне, чтобы я держал себя в руках, что означало, что я буду чертовски зол, когда он подтвердит мои подозрения.

— В клубе.

— Сукин сын! — взревел я, вскакивая на ноги. — Я…

Зазвонил мой сотовый и я вытащил его из кармана, готовый надрать задницу новому вице-президенту Всадников Уэстленда, но это был один из моих братьев по клубу.

— Что? — я зарычал.

— Тебе лучше тащить свою задницу в гараж, — прорычал Виски. — Твоя сестра попала в аварию.

— Элиза! — крикнул я Фоксу, когда вскочил и бросился бежать.

Фокс ждал прибытия нескольких братьев, отчего мне захотелось пробить кулаком стену, чтобы выразить свое нетерпение. Мэверик, наш вице-президент, стоял рядом с ним, скрестив руки на груди и расставив ноги, и выглядел таким же устрашающим, каким был на самом деле. Вайпер, Сэвэдж, Девиант, Блэйд, Айс и Виски — все они пришли и заняли свои места.

Я попросил о встрече, когда мы ели рождественский ужин, потому что это дерьмо не могло ждать.

— Что случилось? — спросил Фокс.

Я рассказал ему, как моя сестра случайно столкнулась с наркоторговлей на парковке нашего бара «Полуночный бунтарь» и последующей погоней, которая закончилась тем, что ее машину столкнули с дороги. Напряжение в комнате стало смертельным.

У «Железных Изгоев» было свое представление о правосудии… обычно вне рамок законов страны. На наших руках были все виды грязи и крови, но мы не терпели наркотиков. В любой ситуации. В первый раз, когда кто-то из участников был уличен в употреблении, ему предоставлялся выбор: пройти реабилитацию или покинуть клуб. Второго шанса не было. Наша нетерпимость к наркотикам не была секретом.

Мы были чертовски уверены, что не позволим им входить в наш бизнес или находиться рядом с ним. Чтобы уберечь улицы от этого дерьма, мы даже помогали местным правоохранительным органам в поимке нескольких наркокартелей в этом районе. Неофициально.

Так что тот факт, что этот придурок не только нарушил наши правила, касающиеся наркотиков, но и попытался убить невинную женщину, чтобы избежать поимки, у каждого из нас появилось желание всадить пулю в мудака. Тем более что Элиза автоматически находилась под защитой клуба, потому что она была моей сестрой.

Я был чертовски зол и полон решимости сделать все возможное, чтобы убедиться, что наркоман проглотит пулю за то, что он сделал.

Мрачный взгляд Фокса остановился на Девианте.

— Попроси Сэвэджа прислать записи с камер наблюдения. Делай все, что нужно. Достань мне имя ублюдка.

Девиант кивнул.

— Я могу просмотреть записи с камер наблюдения, — вызвался я.

Фокс поднял руку, обрывая все, что я собирался сказать дальше.

— Завтра тебе придется отправиться на забег.

Я моргнул, затем чувство вины захлестнуло меня, и я тихо выругался. Как, черт возьми, я мог забыть?

— Верно. Дерьмо. Не могу поверить, что я забыл, — я провел руками по волосам, прерывисто выдохнув, чувствуя, что разрываюсь на части. Блэйкли была моей женщиной. Она нуждалась во мне. Впрочем, как и Элиза. БЛЯТЬ! — Но моя сестра…

— У нее есть все мы, брат, — успокаивающе произнес Мэв. — Ты же знаешь, что каждый из нас будет защищать ее ценой своей жизни. И мы дадим тебе знать, как только что-нибудь узнаем.

— Я скоро вернусь, — поклялся я.

Фокс покачал головой.

— Нет. Сосредоточься на забеге и на своей женщине. Если к твоему возвращению с этим дерьмом не разберутся, мы введем тебя в курс дела и дадим возможность разобраться с этим мудаком. Блэйкли на первом месте. Ты ждал достаточно долго, и эта ситуация может взорваться к чертовой матери в любой день.

Каждый брат в комнате кивнул, и я почувствовал некоторое облегчение. Они все были бы в курсе ситуации Элизы, но я был единственным, кто мог справиться с ситуацией Блэйкли.

Мы немного разработали стратегию, а затем присоединились к семьям на остаток вечера. Я попытался отвлечься и быть в хорошем настроении, чтобы не испортить праздник своей сестре. Но я не мог не считать часы до того момента, когда я уйду, чтобы забрать свою девочку. И я позаботился о том, чтобы позвонить Джаггеру, вице-президенту «Всадников Уэстленда», и дал понять, что если кто-нибудь тронет Блэйкли, я закопаю этого сукина сына в землю. Мне также удалось выманить у него обещание, что они не будут иметь дело с ее сводным братом, пока я не приеду туда.

Утром я предупредил своих братьев, чтобы они присматривали за моей сестрой и держались от нее подальше, к большому раздражению Элизы. Но для этого и существовали старшие братья.

Когда я встретил Вайпера в гараже, он ждал меня на своем мотоцикле, готовый к отъезду.

— Блэйкли знает, что ты приедешь? — спросил он, с любопытством наблюдая за мной.

Я покачал головой, быстро проверяя, все ли в порядке с моим мотоциклом, чтобы поехать.

— Не думаю, что она особенно рада мне, и я не хочу, чтобы она убегала и ставила себя в опасное положение.

Вайпер перекинул ногу через сиденье и склонил голову набок.

— Потому что ты держался в стороне?

— Да, — наши телефонные разговоры последние несколько месяцев были натянутыми. Я знал почему… но не мог придумать другого способа справиться с ситуацией.

— Как только ты объяснишь, она поймет.

Я не ответил вслух. Просто завел мотоцикл и поехал.

Я, блядь, надеялся, что она поймет, почему я поступил так, а не иначе. Не то чтобы это что-то изменило. Я бы все равно предъявил на нее права. Если Блэйкли не захочет слушать, то она окажется привязанной к нашей кровати, пока я буду убеждать ее простить меня своим ртом на ее киске.

Пока Блэйкли росла, я был неотъемлемой частью ее жизни, так же, как и в жизни моей сестры. Но лично я общался с ними нечасто, так как был на службе. Я навещал их, когда мог, и поддерживал связь с помощью телефонных звонков и видеочатов.

К сожалению, Блэйкли была вынуждена отправиться в приемную семью после того, как ее отца отправили в тюрьму за убийство людей, причастных к ее похищению. Я понимал его жажду мести, но был чертовски зол, когда он позволил этому затуманить его рассудок, и этого осла поймали.

Благодаря разумному распоряжению своими деньгами и отсутствию счетов за время службы, у меня было достаточно средств, чтобы мои дети и дети моих детей жили в комфорте. Что немного облегчило мое отсутствие, потому что я позаботился о том, чтобы у ее приемной семьи было достаточно денег, чтобы заботиться о ней. И если бы поданные отчеты были какими угодно, только не блестящими, они бы не только потеряли то, что я им отправлял, но я также позаботился бы о том, чтобы они знали, что я разрушу их жизни дотла.

Два года назад я уволился из армии, и моей первой остановкой было навестить Блэйкли. Когда я подъехал к дому, она выбежала из двери и бросилась в мои объятия. Это был первый раз за год, когда я увидел ее лично, и каким-то образом, несмотря на наши видеочаты, я не заметил, что она выросла и стала женщиной.

Но когда мои руки сомкнулись вокруг нее, и я почувствовал ее мягкие изгибы и аромат корицы, я мгновенно осознал, чего мне не хватало.

Блэйкли была слишком молода для меня, чтобы у меня могли возникнуть такие мысли, которые уже начали появляться в моей голове. И я знал, что если не буду держаться на расстоянии, то совершу нечто чудовищно глупое. Я ни за что на свете не стал бы рисковать, если бы что-то разлучило меня с ней. Она и так уже слишком много потеряла.

Поэтому я пригласил ее поужинать, а затем поспешно ушел. Боль в ее глазах, когда я прощался, едва не сломила мою решимость.

На следующий день я отправился навестить ее отца в тюрьме. Я привел ему все возможные отговорки, которые только мог придумать, — которые не касались моего влечения к его дочери — и попросил его позволить мне найти кого-нибудь другого, чтобы присмотреть за ней.

Он молча слушал, наблюдая за мной каким-то непонятным мне образом.

Затем он покачал головой и сказал, что больше никому не доверяет. Он напомнил мне о моем обещании и предложил защищать ее издалека. Быть рядом с ней, но не вмешиваться в ее жизнь.

Я чуть было не сказал «нет»… но когда я подумал о том, что о Блэйкли будет заботиться кто-то другой, кроме меня, разозлила меня.

Я решил, что если он не собирается освобождать меня от клятвы, то ему придется отвечать за последствия.

Я вышел из тюрьмы, и хотя мое сердце разрывалось от желания держаться подальше от Блэйкли, я успокоил себя тем, что приеду за ней через два года.

И этот день, наконец, настал.

Мы припарковали наши мотоциклы на заднем дворе, когда приехали к «Всадникам Уэстленда». Мотоклуб был в три раза меньше, чем у «Железных Изгоев», поэтому у них не было такой охраняемой территории, как у нас. Их клубный дом располагался в бывшем пансионате в центре маленького городка.

Поставив на сигнализацию свой мотоцикл, я взбежал по трем ступенькам ко входу и распахнул дверь.

Освещение было слабым, но я мог разглядеть каждую деталь, пока осматривал комнату. Она была длинной и узкой, с несколькими креслами вдоль стены. С другой стороны, находились бильярдные столы и игровые автоматы, а также длинный бар. Пара парней развалились на диванах и смотрели телевизор. Их головы повернулись в мою сторону, а руки потянулись к оружию. Но когда они увидели меня, то откинулись на свои места.

Через распахнувшуюся дверь вошел Джаггер, заметив меня, показал в ту сторону, откуда пришел.

— Кухня, — пробормотал он и поспешно отступил в сторону, чтобы я не сбил его с ног, когда буду проходить мимо.

Дверь вела в кухню приличных размеров, и две женщины стояли возле гарнитура, болтали и пили из чашек. Я тут же отмахнулся от них и посмотрел на длинный стол в другом конце комнаты.

У меня перехватило дыхание, а сердце заколотилось так сильно, что стало больно.

Шелковистые белокурые локоны были собраны в симпатичный хвостик, но маленькие завитки выбились и обрамляли личико Блэйкли в форме сердечка. Ее большие голубые глаза расширились, когда она заметила меня, угольно-черные ресницы затрепетали, а розовые губки сложились в маленькую букву «О».

Она встала, и я опустил глаза, медленно изучая ее тело, теперь, когда я позволил себе оценить его по достоинству. Блэйкли была стройной, но с округлостями во всех нужных местах.

Ее сиськи были небольшими, но округлыми и упругими, и я знал, что они идеально подойдут для моих рук. Узкая талия переходила в соблазнительный изгиб бедер, и я с трудом сглотнул, когда увидел ее, казалось бы, бесконечные ноги. На ней были шорты, и вся ее кожа была выставлена напоказ, и я напрягся при мысли о том, каково было бы ощутить всю эту мягкость вокруг своей головы.

Когда мой взгляд, наконец, вернулся к ее лицу, удивление сменилось настороженностью. Ее глаза были прищурены, а губы поджаты, когда она склонила голову набок.

— Что ты здесь делаешь, Шторм? — спросила она, стараясь говорить нейтральным тоном.

— Я пришел за тобой, детка.