Сигнал с Земли-2

Отчеты 33(2) — 36

Отчет #33/2

В своих апартаментах я включил компьютер и увидел доступные задания. Названия ничего не говорили. Я выбрал «круги» за 1200. Сразу появилось всплывающее окно с сутью: надо нарисовать 2000 кругов. Чтобы получить максимум, круги нужно нарисовать быстро и ровно. На браслете включился секундомер.

Панель в стене отъехала в комнату, в нише лежал блокнот и карандаш.

Я взял их. Сходил на кухню, там лежали ножницы. Отверстия для пальцев были идеально круглыми.

Вернувшись за стол, я стал рисовать кружки на бумаге, проводя карандашом по внутренней части отверстий.

Круги получались ровными и рисовать их выходило быстро. Наверняка я заработаю максимум на этом задании.

Правда, процесс все равно был монотонным. Мне кажется, я даже слышал гул в голове. Или гудение. Наступила какая-то отрешенность.

Я задумался о Мироне. Он показался хорошим человеком, хоть и прячущимся в кокон: всего боится. Хотя башня Вавилон — проект Молота. Бог его знает, что Мирону известно. Может, он сталкивался с их службой безопасности? Или работал ученым и видел, как «зачищают» тех, кто узнал лишнее? Или у него просто паранойя, потому что он вырос во времена КГБ? Хотя Гагаринск всегда был мельче Москвы и Ленинграда, тут угрозы государственной безопасности, наверное, и не бывало.

Мысли медленно растягивались, круги стояли перед глазами — и на бумаге, и будто висели в воздухе.

Я никогда не медитировал, но, кажется, именно так медитация и происходит. В какой-то момент я совершенно на автомате продолжал рисовать, а мыслями был где-то далеко. Ощущал спокойствие. Перед глазами будто плыли разные формы. Цвета, оттенки, фигуры. Я слышал пение и крики. Музыку и стрельбу. Но глухо и отдаленно. И все это было мне безразлично.

Из транса меня вывел сломавшийся грифель. Я быстро подсчитал: на странице круги располагаются следующим образом: 10 в строке, 20 строк. Значит, по 200 на страницу. Я нарисовал 12 страниц.

Быстро выдернул лишние листки и положил блокнот с карандашом в нишу в стене. Панель двинулась, а браслет пискнул сообщением. Мне начислили 1200 баллов (итого 1300). Значит, я все сделал идеально.

Интересно, как они (не знаю даже кто — отдел проверки домашних заданий?) сразу узнали, что я сделал все хорошо?

Отчет #34

После выполнения задания я встряхнулся, умылся, написал отчет и зашел к Мирону в гости. Оказалось, что он живет со своим внуком Андрюшей. Андрюше около 11 лет. Я даже удивился, насколько они похожи!

Лицо у Мирона было простоватое, но резкое и часто скептическое. Короткий ежик седых волос, курносый нос, крупный подбородок, хмурые кустистые брови, поджатые губы, щетина.

Андрюша — точная копия деда, только взгляд не колючий, а дружелюбный и губы не напряженные, а улыбчивые.

Мальчишка сидел в кресле и поздоровался оттуда. Мирон пояснил, что у внука обострение артрита и он не может ходить без боли. А медикаменты есть только на 10 уровне и выше. Талоны тут не принимают, поэтому они стараются брать как можно больше заданий и не тратить кредиты попусту.

Я спросил, знали ли они об условиях, когда въезжали. Оказалось, что да — вся внутренняя экономика была прозрачной, поэтому скидка на жилье оказалась огромной. Квартиры тут не дороже комнаты в обычном доме. Видимо, не все жильцы башни Вавилон — корпоративные богачи.

Мы сели играть в дженгу (формально за этим я и пришел). Было весело: 11 лет — это тот возраст, когда ребенку уже можно не поддаваться и играть на равных. Тем более, мальчишка был довольно ловким. А Мирон — неторопливым и все тщательно взвешивал. Они серьезно отнеслись к соревнованиям, поэтому я раз за разом проигрывал.

В какой-то момент я заметил у Мирона пятно кетчупа на кармане штанов, которое, казалось, пропитало ткань изнутри. Он охнул и пошел в ванную оттирать. Андрюша, пока деда не было рядом, по секрету выдал мне его конспиративную теорию, что этот дом — социальный эксперимент. И дед боится, что догадавшиеся будут сильно выбиваться из общих условий (эксперимент пойдет с никому ненужными искажениями) и от таких людей могут избавиться.

Я успокоил его, сказав, что башня — необычная и это нормально, что все будут обсуждать ее особенности и строить догадки. Если есть эксперимент — в этом и может быть его цель, поэтому можно так серьезно не относиться к угрозе, а то пропадет сон и аппетит.

Я понял, что уже голодный. Позвал их на фудкорт. Мирон переглянулся с внуком. Они отказались. Объяснили, что планировали позже. Мы тепло распрощались и я ушел к себе.

Внезапно меня осенило: они экономят кредиты, да еще и Андрюша не может ходить. Наверняка подписка на фудкорт есть только у Мирона, и он таскает еду внуку домой, что запрещено правилами Вавилона.

Мои 24 часа на задание найти компромат на жильцов апартаментов «Филадельфия» скоро истекут. За него дают целых 30 тысяч кредитов. Соседи мне нравились. Но и оплата предлагалась немалая: можно сразу переехать на этаж выше. Новые соседи, новые задания. Юля и Юлиан говорили, что задачи стали интересней, а оплата — выше.

Отчет #35

За окном выпал снег. Конечно, я уже не ребенок и снеговиков лепить не буду, но все равно хочется выйти, ощутить под ногами мягкий хруст. Может даже слепить снежок-другой, пока никто не видит. На душе было грустно.

Он растает, скорее всего, уже к ночи. Но зима на носу — никуда не деться. Подписка на отопление у меня оплачена, так что морозы не страшны. Еще было грустно, потому что я не получу 30 тысяч кредитов. Я решил не закладывать Андрюшу и Мирона.

Но получил инсайт: видимо, в квартирах есть скрытое наблюдение, иначе бы мне не дали задание найти компромат именно на них. Скорее всего сотрудники Вавилона знали, что он ворует еду.

В животе урчало: я так и не пообедал. На фудкорте на меня все по-прежнему пялились, но люди уже были смелее: подходили знакомиться, расспрашивали о жизни в Диких районах (вот как они их, оказывается, называли). Вообще обидно, но, справедливости ради, по сравнению с Патриками остальные районы и правда выглядели дикими. Технологии там не просто остановились на 2010, но и откатились назад. Частично потому, что не работали мобильные телефоны, компьютеры, телевидение. Частично потому, что не было ресурсов ремонтировать здания и городскую инфраструктуру. А о развитии электроники никто даже не заикался. Люди просто выживали и старались не умереть с голоду. Поэтому многие заливали депрессию от нищеты алкоголем, было множество драк, стычек, грабежей. А власть скатилась в демонстрацию голой силы, коррупцию и непотизм (проще говоря — кумовство).

Как бы то ни было, мне было неприятно ощущать себя туземцем, привезенным конкистадорами на всеобщую потеху. Я был для них диковинкой. Как если бы кто-то откопал замерзшего в глыбе льда неандертальца, и он бы ожил при оттаивании. Жители Патриков были как герои из книжки девяносто шестого года. Название не помню, что-то про песню огня и снега. В ней была ледяная стена, которой люди отгородились от опасных территорий. Вроде, даже сериал снимали, но он должен был выйти весной 2011 года. И вот у жителей Патриков тоже есть стена по периметру. А что за ней — для них Дикие районы.

Поэтому я даже не успел набрать еды — ушел. Отправился шататься по этажу с магазинами: в обеденное время там было пусто. Купил ремонтный набор за 300 кредитов (осталась тысяча).

Дождался глубокой ночи и решил поехать на фудкорт. Когда уже обувался, услышал гудящие звуки снаружи. Вышел, как и многие соседи. Створки закрылись сразу в двух местах нашего этажа: там, где раньше были апартаменты Индиго (вместо них появились новые, «Маасдам»), и там, где только что была дверь в «Филадельфию».

Один из соседей, лысоватый мужчина лет 50, полноватый и с усами, удовлетворенно хмыкнул. Я успел заметить, что у него на браслете появилась надпись «+30 000». Видимо, не только у меня было задание заложить жильцов. Вообще, надо быть аккуратнее: когда-то и я могу стать чьим-то заданием. Вот будет в только что приехавшем “Маасдам” притворяться хорошим, а окажется предателем — всего можно ожидать.

Тот самый лысый, с усами сказал, что, видимо, они не зря экономили и смогли подняться на этаж выше. Что-то сомневаюсь. Когда створки раскрылись, «Филадельфии» на этаже уже не было.

Я покачал головой и отправился к себе вместо фудкорта. Сон не шел. Включил компьютер, взял еще одно задание за тысячу: вырезать 300 треугольников из бумаги. Ножницами я это делать не стал: было бы слишком долго. Разметил карандашом страницы, которые пришли мне в нише, и нарезал канцелярским ножом из ремонтного набора.

Как и во время выполнения прошлых заданий, наступила отрешенность и медитация. Вообще, возможно, это логично. Нет воя ветра, с улицы не проникает холод и сырость, потому что здесь нет рассохшихся оконных рам. Не доносятся крики, пьяное пение, хохот. Тепло, тихо, спокойно.

Мне на счет пришла награда и мой скромный бюджет вырос до двух тысяч. Сил не было и я провалился в сон прямо в кресле. Проснулся среди ночи от боли в шее: голова упала на грудь, поза была неудобной. Я сделал небольшую разминку, посмотрел на часы на браслете: половина третьего.

Взял ремонтный набор и отправился в лифт, на 41 этаж. Створки открылись, но я не вышел. Створки закрылись. Лифт никто не вызывал: все спали.

Я достал отвертку и пассатижи. Опыт электрика оказался на руку: я без труда снял световую панель (где располагаются лампочки в потолке) и открыл люк над ней. Ухватился руками за край проема, подтянулся и вылез на крышу кабины.

Гвоздодер из набора вставил в шестерни привода, чтобы кабина не сдвинулась с места, если кто-то вызовет лифт. Нажал боковые рычаги с внутренней стороны створок и они открылись.

Верхняя часть кабины всегда находится между этажами, поэтому я пригнулся и спрыгнул, оказавшись на 42 этаже.

Из лифтового холла шло сразу несколько коридоров. В отличие от остальных этажей, там не было красивых обоев, дверей, светильников.

Все — скучное и строго утилитарное, как в любом из офисных зданий времен до Пробоя.

На ближайшей ко мне двери была табличка «Гардеробная комната». Стало быть, раздевалка. Я достал небольшой ломик из набора, вставил его между дверью и косяком и навалился. Дверь издала сухой треск (который в тишине коридоров показался громом) и открылась. Внутри были шкафчики для одежды и вещей. Все подписаны: номер, профессия, фамилия.

Я быстро пробежался глазами и нашел тот, который принадлежал электрику. Взломал небольшой висячий замок. Внутри — униформа, пустые бланки, электронная ключ карта (видимо, для доступа на 42 этаж использовалась одна, а для доступа в кабинеты — другая). Я переоделся, взял пластиковый прямоугольник пропуска, бумаги, подхватил свой ремонтный набор и отправился обследовать этажи.

Повезло, что в униформе была кепка и медицинская маска. С ними меня бы никто не узнал. Чтобы действовать наверняка, я взял из ремонтного набора небольшой кусочек канифоли (которая для пайки), размягчил пальцами, скатав в шарик, прилепил несколько коротких волосков (пришлось вырвать у себя) и приклеил на нос. Если кто и будет со мной общаться, запомнят не цвет глаз или форму бровей, а эту ужасную «бородавку». Мозг так работает.

Время от времени мне навстречу попадались люди. Но, как и любой обслуживающий персонал, я был для них чем-то вроде невидимки. Никто пристально не смотрит на уборщиков, охранников, электриков и прочих трудяг.

Значительная часть помещений оказалась без людей. Где-то стояло оборудование (большие гудящие шкафы со светодиодами и кнопками), где-то каморки тех. персонала (краска, обои, плинтусы, лампочки и подобное), электрощитовая, картотека (стальная дверь, у меня не было допуска).

Еще я наткнулся на огромное помещение склада. Большие стеллажи, стоящие длинными рядами. Везде — коробки с непонятной мне нумерацией: буквы, цифры, цветовые коды.

Вдоль одной из стен находились те самые ниши, которые открывались меня в кабинете, когда я получал задания. Видимо, аналоги кухонных лифтов для доставки еды, которые изобрели в США еще в конце 19 века. Скорее всего, это оборудование нужно было, чтобы на жилых этажах не появлялся персонал. Почему в “Вавилоне” за этим так пристально следят? Ведь, насколько я помнил, и уборку номера можно было заказать только у местных жителей.

Я взял несколько коробок наугад (одна из которых была большой, но легкой), загрузил в нишу, набрал на панели рядом «Бонжур» и нажал кнопку «отправить». Времени вскрывать упаковку не было. Будет сюрприз.

Дальше по коридору я обнаружил оружейную комнату. Стойки с автоматами, пистолетами, бронежилетами, дробовиками, патронами, гранатами и прочим были заперты на электронные замки и моя ключ-карта их не могла отпереть.

Тогда я сходил в электрощитовую и выключил рубильник с надписью «оружейная». Когда вернулся туда — увидел, что замки обесточены. Странная халатность, обычно у таких помещений автономные источники питания. Хотя в наше время доступные технологии и оборудование весьма ограничены — может, сэкономили. Или просто не было опытного проектировщика слаботочных систем.

Я взял Глок-17 и несколько обойм, сунул за пазуху. Включил обратно рубильник, чтобы никто не обнаружил пропажу до ближайшей инвентаризации. Сразу почувствовал себя увереннее. С тех пор, как пришлось сдать револьвер и патроны с кислинкой, ощущалась какая-то беззащитность. Я ведь был постоянно в напряжении: искаженные, которых не пробивают обычные пули, агенты Вектор холдинга, да и просто банальные бандиты на улице. В спальном районе номер 2, где было мое общежитие, их было полно. Банда “Кости” заправляла ночной жизнью тех улиц. Поэтому и привык чувствовать этот вес за поясом. Сейчас, с Глоком уверенность вернулась.

Следующая комната оказалась большим залом. Там были ряды столов: на каждом по 3 монитора, небольшой пульт управления камерами и наблюдатель. Несмотря на ночное время, на каждом месте сидел сотрудник. Некоторые просто смотрели, кто-то нажимал кнопки на пультах, меняя ракурс и зум.

Я сделал лицо кирпичом и неторопливо направился к ближайшему щитку, стараясь не подавать виду, что пристально наблюдаю за тем, что на мониторах. Один из менеджеров (а эту братию я сразу узнаю: не столько по костюмам, сколько по наглым рожам) направился ко мне.

Пока он шел, я открыл щиток, достал миливольтамперметр и стал замерять напряжение. Менеджер стал узнавать, что я делаю. Я ответил, что провожу плановую проверку.

Начал вносить показания в бланк. Мужчина что-то продолжал нудеть над ухом. Я ему сказал позвать старшего. Успел обойти еще несколько щитков (и увидеть, что на мониторах в разных секторах зала), когда подошел толстяк в самом дорогом костюме, что я видел на этом этаже и, соответственно, с самой наглой рожей.

Наглость с его лица схлынула, когда я заговорил о куче нарушений и сунул ему бланк для подписи. Он нахмурился и стал спрашивать, где Михалыч. На что я ответил, что Михалыча больше не будет: руководство узнало о его халатности и взятках.

Толстяк начал требовать мое удостоверение. Я сказал, что сейчас схожу в раздевалку и принесу. И заберу подписанный бланк, иначе придется звонить наверх.

Развернулся и пошел к выходу. Ремонтный наборчик пришлось оставить, ведь я же делал вид, что скоро вернусь. Только отвертка лежала в кармане. А жаль: 300 кредитов на дороге не валяются.

Я быстро прошел несколько коридоров и попал в лифтовый холл. Там стояло уже несколько человек, пытаясь понять, в чем дело. Двери открыты, видны механизмы лифта.

Я сказал им, чтобы не мешали, ведь видят, что люди работают. Добавил, что это еще и опасно. Влез в шахту, щелкнул боковыми рычагами, двери закрылись. Убрал гвоздодер из механизма, спрыгнул в кабину и нажал второй этаж, приложив свой пропуск от апартаментов «Бонжур».

Пока лифт ехал — закрыл люк, установил световую панель на место, закрутил винты креплений. Вышел на своем этаже, зашел в квартиру.

Что я узнал из зала наблюдений?

Самое главное — камеры в квартирах установлены только в зале и на кухне. В спальнях камер нет, а я свои отчеты как раз писал лежа в кровати.

В коридорах камер тоже нет. И в лифте. Видимо, они дорогие даже для этого проекта «Молота». Зато их много на общих этажах.

И, учитывая, что лифт далеко не современный и управляется не с компьютера, нет системы логирования поездок. И они не смогут вычислить, кто выходил ночью из квартиры и куда уехал лифт после вторжения на 42 этаж. На складе тоже не было никакой системы вроде штрих-кодов или инвентарных номеров. Поэтому никто не мог знать, что за коробки я себе отправил.

Опознать меня тоже не смогут, я хорошо замаскировался в гардеробной.

Итак, о камерах. Часть их них были для слежки за жильцами в квартирах и на общественных пространствах. Часть из них транслировала подвальные помещения. Я это понял по слабому освещению, отсутствию окон, голым бетонным стенам, обилию труб и вентилей. На одном из мониторов я заметил того самого турка — портье из «Вавилона», который работал в день моего заселения. Турок находился в тюремной камере. За что он там — понятия не имею.

Еще я увидел то, что никто уже много лет не мог представить. Совсем другой город, явно не Гагаринск — и с этим местом явно есть связь. Это какой-то городок, явно давно пришедший в упадок. Архитектура и статуи очень сильно были похожи на наши. Хотя, какой город-миллионник ни возьми — все похожи. Исторический центр со зданиями по 2–3 этажа, пятиэтажные здания и “человейники” на окраинах. И то тут, то там — статуи Ленина. Значительная часть зданий разрушена. Практически все, что я видел из оборудования — от верстаков до сигнализаций было явно смастерено вручную. Окон нигде не было. Люди явно находились в бункере, из которого был центральный выход наверх.

Изображение было без звука, но мне казалось, что я слышу этот скрежет металла. Город на экране выглядел так, что у меня во рту появился фантомный привкус ржавчины и пепла. Даже через монитор веяло мертвым холодом.

На улицах того города было явно опасно. Все, кто там находился, передвигались украдкой. Часто вступали в огневой контакт при встрече с врагами, а иногда — друг с другом. Враги — не люди, а какая-то охранная система. Автоматические турели с пулеметами, дроны, человекоподобные роботы с штурмовыми винтовками, паукообразные автономные установки с гранатометами, роботы в виде шаров с пулеметами по бокам, самонаводящиеся передвижные мины и еще куча всякой опасной электроники.

Такое впечатление, что когда-то у города была мощная защита, которая уцелела. В отличие от жителей. Да и технологии явно были не на уровне начала 21 века, а гораздо совершеннее. Что это за город? Как в фантастическом фильме про конец света. И что это за время, если я верно сформулировал вопрос, который крутился у меня в голове. Или это тоже какой-то проект «Молота»? Хотя вряд ли. Даже без Пробоя за 15 лет такое невозможно было бы изобрести. Не говоря уже о том регрессе технологий, который случился после Катастрофы.

Небо начало светлеть, у меня почти не было сил. Но любопытство взяло верх. Я сходил в кабинет и открыл нишу. Там были те коробки, которые я отправил себе с 42 этажа. Во всех был абсолютно ненужный хлам для странных заданий. В основном, блокноты и карандаши, схемы оригами, клей и деревянные палочки, раскраски и фломастеры, пара колод карт и правила пасьянсов, наборы для создания ювелирных изделий, леска и бисер, пластилин. В общем, бестолковые предметы.

Но вот большая коробка меня приятно удивила и обрадовала. Напишу о ней в одном из следующих отчетов.

Отчет #36

Не успел я все достать из большой коробки, как наткнулся на странную записку в кармане униформы электрика, которую я украл на закрытом 42 этаже. Прикрепляю ее к отчету. Я не смог расшифровать.

Кстати, имя Аскольд — довольно редкое. И я недавно с ним где-то сталкивался.

Вспомнил! Такое было имя на бейджике у сотрудника фудкорта. Там было несколько человек из персонала. Фудкорт не смог бы работать, будь на этаже только жильцы.

Что за связной этот Аскольд? Что зашифровано в записке? Пароли, явки? Архив, если вы меня слышите — помогите расшифровать!